Оглавление
Александр Дюма. Асканио
Часть I
Глава 1. Улица и мастерская
Глава 2. Золотых дел мастер XVI века
Глава 3. Дедал
Глава 4. Скоццоне
Глава 5. Гений и королевская власть
Глава 6. Для чего пригодны дуэньи
Глава 7. Жених и друг
Глава 8. Подготовка к нападению и обороне
Глава 9. Неожиданное нападение
Глава 10. О преимуществе крепостей
Глава 11. Совы, сороки и соловьи
Глава 12. Повелительница короля
Глава 13. Сердце красавицы
Глава 14, в которой говорится о том, что суть человеческой жизни – страдание
Глава 15. О том, как радость оборачивается горем
Глава 16. При дворе
Глава 17. Любовь – страсть
Глава 18. Любовь – сновидение
Глава 19. Любовь – мечта
Часть II
Глава 1. Человек, торгующий совестью
Глава 2. Четыре сотни разбойников
Глава 3. Сон в осеннюю ночь
Глава 4. Стефана
Глава 5. Обыск
Глава 6. Карл V в Фонтенбло
Глава 7. Легенда об угрюмом монахе
Глава 8. Что можно увидеть ночью с верхушки тополя
Глава 9. Марс и Венера
Глава 10. Соперницы
Глава 11. Бенвенуто в тревоге
Глава 12. О том, как трудно честному человеку попасть в тюрьму
Глава 13, в которой Жак Обри поднимается до вершин поистине эпических
Глава 14. о том, как трудно честному человеку выйти из тюрьмы
Глава 15. Честный вор
Глава 16, которая показывает, что письмо простой девушки, если его сжечь, дает не меньше огня и пепла, чем письмо герцогини
Глава 17, в которой говорится о том, что истинный друг способен даже на такое самопожертвование, как женитьба
Глава 18. Отливка Юпитера
Глава 19. Юпитер и Олимп
Глава 20. Брак по расчету
Глава 21. Война продолжается
Глава 22. Брак по любви
Глава 23. Брак из чувства долга
Отрывок из книги
Дело было 10 июля 1540 года, летосчисления нашего, в четыре часа пополудни, в Париже, близ университета, у входа в церковь Августинцев, возле чаши со святой водой.
Красивый, статный юноша со смуглым лицом, длинными кудрями, большими черными глазами, одетый изысканно, но просто и вооруженный лишь небольшим кинжалом, рукоятка которого пленяла чудесной работой, простоял там не шелохнувшись всю вечерню. Он был, надо полагать, охвачен благочестивым смирением: склонив голову, он с набожным видом шептал что-то – без сомнения, молитвы, ибо произносил слова до того тихо, что лишь господь бог да он сам понимали их смысл.
.....
Поразителен был контраст между Катериной и художником – учеником Бенвенуто, рисовавшим в уголке. Он был мрачен, нелюдим, морщины уже избороздили его узкий лоб, глаза были полузакрыты, губы сжаты; она же была весела, как птичка, свежа, как распустившийся цветок. Ее ясные глаза смотрели лукаво, а губы то и дело улыбались, обнажая белоснежные зубки. Юноша забился в угол; он был медлителен, вял и, казалось, боялся сделать лишнее движение. Катерина же бегала, вертелась, прыгала, не могла усидеть на месте – жизнь била в ней ключом. Этому молодому, беззаботному созданию надо было двигаться, оно не ведало душевных тревог.
Девушка-резвушка напоминала жаворонка – такой она была живой, так звонок и чист был ее голос, так весело, легко и беспечно принимала она жизнь, в которую недавно вступила. Отлично подходило к ней прозвище «Скоццоне», как окрестил ее хозяин мастерской, что на итальянском языке означало и означает еще в наши дни нечто вроде «сорвиголова». Миловидная, прелестная, по-детски шаловливая, Скоццоне была душой мастерской: она пела, и все притихали; смеялась, и все смеялись вместе с ней; приказывала, и все подчинялись. Ее капризы и причуды никого не сердили.
.....
