Читать книгу Затерянные в Подобных Мирах - Александр Евгеньевич Карпов - Страница 1

Шпарин оделся, повесил сумку с вещами на плечо, запер дверь и заглянул к соседям, семейной паре, доживающей век в деревне. Старики хлопотали по хозяйству, Тимофей Анатольевич красил забор, его жена, Евдокия Семёновна, в галошах на босу ногу обирала ягоду с кустов ежевики.

─ Я уехал, Евдокия Семёновна, ─ сказал Шпарин, протягивая ключи. ─ Присмотрите за домом?

─ Как всегда, Миша. Маршруток сегодня не будет, на магазине объявление, к обеду приедет Валера и тебя отвезёт.

─ К обеду я буду в городе, ─ отказался Шпарин и потрогал пальцем синюю штакетину забора соседей. ─ По прямой до трассы километра три, прогуляюсь, погода хорошая.

─ Лес сырой, ночью был дождь, ─ предупредил Тимофей Анатольевич.

─ Не сахарный, не размокну.

─ В следующий раз книгу новую привези. Только обещаешь.

─ Привезу. Счастливо оставаться.

Усыпанная иголками тропинка вильнула, обежала замшелый пень, семейку длинных мухоморов и раздвоилась под прямым углом. Левая лесная дорожка, залитая солнечным светом, запетляла в корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей. Шпарин потоптался на развилке, любуясь поразительной картиной ─ разделёнными массивами елей и сосен, шагнул с тропинки и споткнулся о корень ели. Раздались тонкие звуки лопнувших гитарных струн и шершавые стволы ёлок бросились на него, обступая со всех сторон. Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся между деревьев и, сделав несколько шагов, скатился в кювет.

Серая лента идеальной бетонки, нестандартная разметка. Широкие разделительные линии, белые, красные, жёлтые. И белый щит на противоположной стороне дороги. В овале из остроконечных зелёных листьев ─ клыкастая морда медведя и два слова ─ «Соединённое Губернаторство». Шпарин, оставляя мокрые следы на бетоне, выбрался на дорогу, потёр подошвой кроссовки жёлтую линию, красную, белую, покачал трубу, на которой был закреплён щит, махнул ногой по высокой траве у её основания и, держась за столб, огляделся. Слева бетонка уходила в поворот, справа вела к перекрёстку. За перекрёстком зеленели просторные поля, окаймлённые полосками леса. В центре перекрёстка, в травяном круге, торчал ещё один указатель. Шпарин бросил столб, повернул направо и на слабеющих ногах начал обходить травяной круг, и читать надписи на стрелках-табличках: «Боровск 23… Губернаторск 106… Семихолмск 2754… Белогорск 482… Зеленодомск 3568… Красносельск… Белокаменск… Государственная граница Северная Конфедерация 27».

«Чёрным по-белому: государственная граница. Ни сумки, ни телефона, ни бумажника, ни носового платка, ни расчески в карманах. Михаил Иваныч, вы, часом, не сбрендили? Какие мысли: параллельный мир, другое измерение, Тмутаракань… Страшный сон?».

Небо странно пожелтело, воздух наэлектризовался, начал струиться, зашипел, с небес полезла грязная рыжая вата, обращаясь в стремительном движении в рыжий туман. Туман вскипел и распался мириадами оранжевых точек. В рыжем мареве выросла плоская гора. Склоны горы со срезанной верхушкой мгновенно покрылись растительностью. На возвышенность полезли циклопические строения с куполами и тарелками параболических антенн на крышах. Выросли и устремились к небу пирамидальные решётчатые мачты потрясающей высоты, выросли зеркальные сверкающие конструкции, выросли, попрыгали с горы, побежали за горизонт и над лесом возник блеклый купол света. Из купола полезли разноцветные нити и, хаотично двигаясь, сплели разноцветные шары. Шары, вращаясь, закружили вокруг сверкающего шара, большого и косматого, слепящего глаза. Бледно-голубая планета с ярко очерченными контурами земных материков, покачиваясь, прошла над головой и врезалась, разметав малышей, в косматый шар. Вспышка. Небо поделилось на квадраты. Квадраты обратились в кубики и заплясали по небосводу. Новая вспышка и кубики сплавились в оранжевое облако. В облаке беззвучно проплыл табун низкорослых черно-белых полосатых лошадок, важно прошествовало стадо маленьких мохнатых слонов, за ним в высоких жёлтых травах потянулись кучки смешных антилоп с кривыми и погнутыми рожками на головках. За антилопами не скрываясь, открыв пасти и тяжело дыша, протащился прайд львов. На африканский мираж обрушились, распугав зверей, отряды конников на лохматых лошадях, и бросились, открывая рты в крике, навстречу лавине всадников несущихся в облаке пыли. В жестокую сечу врезались мерно марширующие колонны людей в сверкающих доспехах, колонны перестроились в каре, воины обнажили мечи и ощетинились копьями.

Отчетливая достоверность событий, ощущаемая разумом и покрытой мурашками кожей, не давала повода думать, что он сошёл с ума и осознание ужасной катастрофы, которая произошла с ним, было близко.

От накатывающей истерики отвлёк шум мотора. Из-за поворота показался пятнистый джип без номеров, проехав мимо, автомобиль резко затормозил. Открылись двери, из машины выскочили военные в камуфляже и коричневых беретах ─ рыжеусый розовощёкий здоровяк с капитанскими погонами и конопатый, коренастый сержант с автоматом.

─ Неужели это ты?!.. ─ воскликнул капитан, всматриваясь в лицо Шпарина. ─ Додоня, наручники!

─ Вы чего, мужики? Обознались?!

Шпарин попятился к кювету. Но пистолет в руке капитана не оставлял шансов ─ до стены леса за спиной метров двадцать, до ствола, направленного в живот, не более трёх.

Конопатый сержант забросил автомат за спину, проверил карманы Шпарина, сковал запястья и затолкал в машину.

***

Между первым забором из колючей проволоки и вторым, дощатым, крашеным в зелёный цвет, лежали собаки. По верху третьего, самого высокого, бетонного, торчали длинные металлические усы, толстые стержни с круглыми набалдашниками и коробки видеокамер.

Серые раздвижные ворота, вышка с будкой и, судя по храпу, спящим часовым наверху. На воротах полуметровые буквы ─ «Военный клинический госпиталь» и синий ромб с чёрной змеёй на ножке зелёного бокала.

На табуретке, подпирая спиной закрытую дверь щитового домика, опустив голову, дремал солдатик в жёлтых ботинках.

Не глуша мотор, капитан вылез из машины и подкрался к солдатику. Раздался сочный звук оплеухи. На вышке проснулись и заржали.

─ Бобков! Дрыхнешь!? ─ рявкнул капитан. ─ Открывай ворота!

На территории госпиталя царил идеальный военный порядок ─ всё белено и крашено, вылизанный бетонный плац, прямые дорожки посыпаны гравием, ровные ряды тополей, разноэтажные строения из белого кирпича. Над одним из зданий частокол антенн и светлый шар на плоской крыше.

По плацу нарезали круги солдатики в намордниках-противогазах. В касках, с автоматами с примкнутыми штыками, сапёрными лопатками, брезентовыми ранцами за спиной.

─ Ляхов в штабе? ─ спросил капитан у сержанта наблюдающего за бегунами с полной выкладкой.

─ В штабе, господин капитан. Гуляют! ─ приложив ладонь к берету, ответил тот и кивнул на здание в кустах жасмина. Его нежно-дурманящий запах Шпарин почувствовал ещё у ворот.

В штабе напротив двери деревянный стол с табуреткой. Капитан выдвинул ящик стола, разворошил аккуратную стопку бланков и, полистав журнал с фотографиями голых женщин, скрутил его в трубку.

─ Бардак! ─ сказал капитан, поворачивая голову.

В конце коридора в нише под аркой висел часовой. Шпарин прислонился к стене. Сержант с отвисшей челюстью попятился. Всё оказалось гораздо проще. Чтобы было удобнее охранять штаб, часовой воткнул в верхнюю часть деревянной арки штык-нож автомата и, повиснув на его ремне, дремал.

Да-а!.. ─ протянул капитан, разглядывая многочисленные отметины вверху арки. ─ И куда только начальство смотрит, в том числе и я?

Часовой проснулся и ошалело захлопал глазами.

─ Урмикин! Я смотрю это вошло у личного состава в привычку, но попался именно ты, ─ процедил капитан и врезал солдатику в челюсть.

─ Мордобой, как основной метод воспитания подчинённых, ─ сказал Шпарин. ─ Замечательная статья бы получилась.

Злые глаза капитана повеселели, он растянул узкие губы в издевательской ухмылке и похлопал Шпарина по плечу.

─ Отписался, дружок.

***

В кабинете плавали клубы дыма и стоял ядрёный запах перегара. За столом, уставленным пустыми бутылками с этикетками «Водка Глобарёвская», сидели три сержанта, офицер, и пели дурными голосами. Увидев входящих, белобрысый синеглазый офицерик вскочил, шатаясь, поднёс ладонь к виску и прокричал:

─ Лейнант Лях-ов!

─ Вы бы ещё проституток привезли! ─ бросая на стол журнал, сказал капитан. ─ Спаиваете личный состав. Сержанты, свободны!

─ А-а… Особый отдел пожаловал, ─ буркнул лейтенант. ─ Прис-аживайтесь, Супонев. Прошу закусить.

Лейтенант упал на стул, закрыл левый глаз и, рассматривая Шпарина, спросил:

─ Кта эта-а?

Не отвечая лейтенанту, капитан снял телефонную трубку и набрал трёхзначный номер.

─ Супонев. Двоих из дневной смены ко мне в штаб. Стоп, не надо. Сами справитесь. Бобкова с КПП ─ на гауптвахту, Урмикина с 1-го поста ─ на гауптвахту. И найдите козла, который должен дежурить по штабу. Найдёте ─ на губу!

─ Рас-стрелять, ─ сказал лейтенант, поднимаясь и вытаскивая из кобуры пистолет. ─ Вас надобно, знаете ли, голубчик, эта… рас-стрелять, если не сознаетесь. Немедленно. И второй пусть тоже со-со-знаётся.

Лейтенанта качнуло. Раздался выстрел.

Придурок!.. ─ охнул Шпарин, дрожа жилкой на виске. ─ Ну и придурок!

─ Ляхов, идите отдыхать! ─ приказал капитан.

Лейтенант икнул, пололожил пистолет на стол, зевнул и по дуге направился к выходу. Капитан поднял пистолет, схватил стеклянную пепельницу полную окурков, бросил в мусорную корзину и окинул взглядом стол.

─ Додоня, дербалызнуть хочешь?

─ Кто ж не хочет, господин капитан. Не в наших правилах отказываться, если начальство настаивает. Пополнее наливайте, ─ глотая слюну, попросил сержант.

─ Я пошутил, Додоня, ─ ухмыльнулся Супонев. ─ В другой раз.

Шпарин оглянулся. Пуля попала в лоб лысому старикану на картине в золоченой раме за спиной. Рыхлое лицо в посеребрённой бороде, долгополый синий мундир, аксельбанты из золотой проволоки, золотые пуговицы, золотой пояс, на перевязи пурпурного цвета палаш в изумрудных ножнах.

─ Его Превосходительство Генерал-Губернатор Глобарь Епифан Аристархович, ─ прочитал Шпарин надпись под портретом. ─ С мечом до колена, я так понимаю, ваш предводитель. Солидный мужчина.

Капитан распахнул окно, послонялся по кабинету, порылся в ящиках стола и потянул полуоткрытую дверцу стенного сейфа. На нижней полке поверх бумаг, папок и прочих канцелярских принадлежностей лежала бутылка водки.

─ Спиваемся потихоньку, ─ сказал Шпарин. ─ Скоро вас можно будет брать голыми руками.

Капитан поглазел на дырку во лбу Генерал-Губернатора и перевёл взгляд под ноги. На полу валялась сплющенная пуля. Супонев снял картину, прислонил к стене, достал из нарукавного кармана несколько зазубренных пластинок и, поколдовав над замком сейфа в стене, удовлетворённо потёр ладони.

─ В моих краях вы бы пользовались бешеной популярностью в определённых кругах, ─ наблюдая за манипуляциями капитана, заметил Шпарин.

В кабинете стало заметно светлее, воздух зашипел, запорхали оранжевые точки, в тело вонзились тысячи иголок, звуки тех лопнувших гитарных струн, «мбум-бум-бум… ─ застучало в ушах, ─ мбум-мбум-бум… Зу-з-з-зу-з-зу-з…», ─ сменился стук визгом.

Предметы в кабинете и фигура капитана заколебались и приобрели размытые очертания. Кабинет раздвоился. Одинаковые капитаны в одинаковых кабинетах стояли у открытых сейфов в стене. В одном кабинете капитан положил в сейф толстую папку жёлтого цвета, в другом ─ заглядывая в сейф, пучил глаза и, держась руками за голову, морщился от боли.

Визг в ушах сменился стуком, голова прекратила распухать, боль, иголки и оранжевое мельтешение исчезли, предметы в кабинете и капитан вернулись в обычное состояние.

Капитан убрал руки от головы, достал из сейфа ту самую папку, толстую, жёлтого цвета, вытащил из папки лист и не спеша изучил.

─ Ничего не понимаю, но лейтенанту конец. Оборотень! Грёбаный конфедерат! ─ выругался Супонев, бросая папку в сейф. ─ Разорваться, что-ли? Сержант, я за Ляховым. Присмотри за писакой.

Шпарин подождал, пока гулкие шаги в коридоре не стихли и вытянул руки.

─ Сними кандалы.

─ Счаз-з вам… ─ буркнул сержант сдвигаясь к стене, подальше от «писаки». ─ Не балуйте.

Шпарин подошёл к окну и перегнулся через подоконник.

─ Додоня, а твой капитан лежит на земле. Умер, наверное.

─ Чего…

Шпарин ударил сержанта, шагнувшего к окну, ногой в пах и скованными руками добавил по затылку. Додоня рухнул на пол. Шпарин вытащил из кармана сержанта ключи, освободился от наручников, поднял автомат и снова выглянул в окно.

На плацу бегуны в противогазах разделились на группы и тыкали в манекены автоматами ─ отрабытывали штыковой бой, к штабу подъехал тентованый грузовик, из кузова высыпали солдаты, из кабины вышли два офицера, и вся группа военных уселась в курилке.

«Не уйти. Узнаю, хотя бы, из-за чего сыр-бор».

Шпарин положил автомат на стол, бросил наручники и достал из сейфа жёлтую папку. В правом верхнем углу: «Высшая степень секретности». Чуть ниже: «Департамент Закрытых Исследований». По центру: «Проект Сеть. Принципы моделирования пространства. Рабочая версия. Научный руководитель проекта профессор Гамкин». Рукописные листы, мелкий, стремительный почерк. Множество исправлений, зачёркиваний, дописок на полях. Шпарин, не вглядываясь в текст, выдёргивал из папки лист за листом, пробегал глазами и убирал назад. Формулы, схемы. Формулы, схемы…

Сержант пошевелился, сел и потрогал затылок.

─ Ловко дерётесь. Офицер?

─ Не только офицеры ловко дерутся.

─ Офицер, по выправке видно. Какое у вас звание?

─ Капитан, ─ ответил Шпарин, закрывая папку.

─ Автомат отдайте, господин капитан. Он меня изобьёт, ─ сказал Додоня и, открыв рот, показал широкую щель в зубах. ─ Всё время колотит.

В коридоре послышался топот. Шпарин вернул папку в сейф, сел на стул и протянул руки к сержанту.

─ Спасибо, ─ прошептал Долдоня, хватая наручники со стола. ─ Я запомню.

Дверь открылась в кабинет, тяжело дыша, вошёл Супонев, без берета, с лиловым синяком под левым глазом и ссадиной на подбородке.

─ Как всё прошло, поймали оборотня? ─ спросил Шпарин, любуясь фингалом.

─ Лежит твой оборотень под брезентом с дыркой в башке. Настигли. Ещё немного и ушёл бы, ─ ответил капитан, осторожно прикасаясь к повреждениям на лице. ─ Сопротивлялся отчаянно, мерзавец.

─ Куда бы он ушёл, датый впополам? С двух шагов в меня не попал, ─ сказал Шпарин.

Капитан подтянул стул от стола, уселся и, сложив ладони, похрустел пальцами.

─ Что ты делал у режимного объекта? Советую больше не шутить, иначе проблемы на твоей смазливой морде возникнут сразу после того, как ты закроешь рот.

─ Повежливее, повежливее! ─ предупредил Шпарин. ─ Иначе проблемы возникнут у вас. Обратная связь, так сказать.

─ Да ты что? ─ наотмашь хлопая Шпарина по щеке, удивился Супонев.

Шпарин поднял руки над головой и ударил капитана в лицо.

─ Сволочь!.. ─ лёжа на полу и ощупывая физиономию, простонал капитан. ─ Нос…

***

Шпарина привели к зданию с шаром на крыше, опустили на лифте на третий подземный этаж и начали готовить к промыванию мозгов. Зал забит аппаратурой, в центре помещения массивное металлическое кресло, мощные слесарные тиски на углу металлического стола, хирургические инструменты на белой клеёнке. Люди в чёрных халатах содрали одежду, усадили Шпарина в кресло, вдели руки и ноги в широкие хомуты, намертво пристегнули к подлокотникам и ножкам, надели на голову ажурный сетчатый шлем и распахнули веки маленькими прищепками. На рукавах палачей в чёрных халатах краснели шевроны с чёрными цифрами от единицы до одиннадцати.

За прозрачной перегородкой в небольшом кабинете грузный полковник с пушистыми бакенбардами и Супонев в новом мундире. Полковник с бакенбардами и капитан сверлили друг друга глазами и беззвучно открывали рты. Капитан держался очень уверенно, выглядел похудевшим, распухший нос удлинился, ссадина на подбородке исчезла, синяк переместился на правый глаз. Разительные перемены насторожили, но сейчас Шпарина волновали действия людей в чёрных халатах толпящихся вокруг спецкресла.

─ Геннадий Илларионович, включите микрофон в кабинете, послушаем, о чём Древака беседует с особистом, ─ крепя на теле Шпарина присоски с датчиками, попросил блондина в очках добрейшего вида седой толстячок с пронзительными голубыми глазами.

Добрый толстячок подёргал присоски, потёр ладошки и представился:

─ Профессор Давкин, твой новый доктор. Люблю, знаешь ли, всё делать сам.

─ Я вижу, ─ сказал Шпарин, разглядывая человеческие органы в сосудах на стеллажах. ─ С энтузиазмом вытаскиваете внутренности. А халаты почему чёрные, чтобы не было видно крови?

Полковник за прозрачной перегородкой вытряс папиросу из пачки на столе, щёлкнул зажигалкой, вытянул из кармана кителя красное удостоверение и поднёс к распухшему носу капитана.

─ Читай: «Шпарин Михаил Иванович. Капитан. Специальный агент». Это он тебе нос подправил? Чуть более трёх лет назад Шпарин был переправлен к конфедератам для внедрения в тамошние оппозиционные круги под видом диссидента бегущего от насилия властей, запрещающих свободу слова, мысли, и так далее. Я сам его готовил и натаскивал. Один из лучших кадров. Завёл друзей и единомышленников в элитной журналистской и писательской среде. Благосклонно принят в структурах близких к власти. Приобрёл приятелей среди офицерского состава одного из главков Министерства обороны. Помимо постоянно публикуемых пасквилей в адрес бывшей родины, издал несколько тонких книжек той же направленности и два любовных авантюрных романа. Когда успел?.. Выезжал на конференции за границу, где читал лекции о современных реакционных и диктаторских режимах. Несколько раз арестовывался за зубодробительные скандалы в питейных заведениях высшей пробы, каждый раз уходя от ответственности благодаря связям на верхнем уровне. Любимец женщин. Множество вызывающих интрижек со светскими дамами. За три года два раза женился, первая жена ─ дочь начальника одного из управлений Министерства обороны, вторая ─ дочь замминистра Военной промышленности. Использовал их на всю катушку для получения информации военного значения. Представляешь, как ему пришлось потрудиться?.. Агентурное имя ─ «Весельчак».

─ Поразительная работоспособность, то есть дикое здоровье, ─ вздохнул Супонев. ─ Я помню все его гадкие статейки в центральной прессе. И ту последнюю, перед тем, как он исчез ─ «Повальная коррупция в Департаменте Безопасности».

─ В статье, кажется, упоминалась и твоя фамилия. Как только тебя тогда не посадили? Ну да ладно, дело прошлое.

Полковник встал, походил по кабинету и резко повернулся на каблуках жёлтых ботинок.

─ Имея здешние оппозиционные заслуги, Шпарину удалось достаточно легко стать своим там. Этому способствовало и то, что к конфедератам он перебежал отнюдь не с пустыми руками. Шпарин утащил с собой данные о наших секретных военных проектах. Конечно «дезу», но «дезу» отличного качества. Над ней не один месяц трудился целый коллектив специалистов. К успехам Шпарина, кроме литературных, необходимо отнести передачу информации особой важности о новейших разработках конфедератов касающихся «ХОЛМА»… И по данным других агентов работы в этом направлении ведутся и в стане вероятного противника. Но возникает вопрос: как папка из опечатанного кабинета профессора Гамкина оказалась в сейфе у Ляхова? Причем в первозданном виде, не на электронных носителях или, хотя бы, микрофильмированными. На территорию Центра доступ разрешён ограниченному кругу лиц. Кто-то подставил Ляхова и вместе с ним меня. Не верю, что он шпион. Кто-то орудует на Базе и в Центре, ─ оглаживая правую бакенбарду, сурово произнёс полковник. ─ Будут проблемы. У Ляхова дядя заместитель вашего Начальника Департамента Безопасности.

Супонев потёр вспотевший лоб.

─ Не знал. Ошибочка вышла, господин полковник.

─ Работаешь в Департаменте и не знал? ─ удивился Древака. ─ Но нам простят лейтенанта, если мы выведем на чистую воду тех, кто за этим стоит. Вернёмся к Шпарину. Отпечатки пальцев совпадают, но есть неувязочка и, пожалуй, одна из самых важных.

Полковник вернулся к столу, уселся и постучал пальцем по клавишам монитора. По экрану поплыли кадры.

─ Полюбуйся. Узнаёшь? Три месяца назад. Рапорт патрульной группы соседнего погранотряда о стычке на границе с патрулем потенциального противника в результате которой имелись жертвы с обеих сторон. На нашей территории обнаружен труп мужчины, переходившего границу, причём пули прилетели с той стороны. Это же подтвердили эксперты прибывшие на место происшествия и насчитавшие три ранения не совместимые с жизнью в спине перебежчика. При убитом нашли рукопись книги с вложенным в неё билетом на поезд Семихолмск-Губернаторск. Рукопись ─ этакое пособие для начинающих борцов с диктатурой власти. Его стиль. Ёрничает чересчур, но мне понравилось. В рукописи обнаружили страницы зашифрованного текста. Часть записей безвозвратно испорчена. Но то, что удалось расшифровать, приятно удивило. Шпарин возвращался с информацией на офицеров спецслужб, работающих на конфедератов, в том числе и в Департаменте Безопасности. Дальше ещё интереснее. Когда вернулись забрать труп, трупа на месте перестрелки не оказалось. Никаких следов.

─ А вот это… ─ задумчиво произнёс полковник и покатал пальцем по столу багровый цилиндрик. ─ А вот это нашли в траве, в том месте, где лежал убитый Шпарин.

─ Помада?

─ Помада. Из женского подарочного набора. Такие производит известная парфюмерная фирма у конфедератов в Семихолмске.

Древака снял колпачок и понюхал багровый столбик.

─ Внутри газовая субстанция. Спектральный анализ ничего не прояснил. Спецы из третьей лаборатории теряются в догадках. Светили и тем, и этим… В центре сосуда ─ кристалл, в кристалле капелька. Заметна лишь при тысячекратном увеличении. Учёные «головастики» уверяют, что это миниатюрнейший клон человека.

Капитан потерял интерес к цилиндрику.

─ Куда же он девался, труп Шпарина?

─ Самому не терпится узнать. Сейчас у него, у трупа, и выясним. А скажи-ка, капитан…

─ Весельчак! ─ с издёвкой произнёс профессор. ─ Однако, ты загадочная личность. За работу, коллеги! Геннадий Илларионович, отключите микрофон в кабинете. Профессор наклонился, положил ладони на подлокотники кресла и приблизил лицо к лицу Шпарина.

─ Сейчас я расскажу, как мы будем работать. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Не задумываясь. Это «Фаза 1». Оу!.. Ты боишься! Прекрасно. Если «Фаза 1» пройдёт гладко ─ все довольны, и ты возвращаешься в распоряжение полковника, если нет ─ «Фаза 2». Начинаем всё сначала. Будешь врать, а я это увижу, уверяю тебя, сразу последует удар током небольшой силы. Вопрос ─ неверный ответ ─ удар. Напряжение с каждым плохим ответом будет увеличиваться. При отсутствии нужного мне результата ─ «Фаза 3». В вену вводится препарат, и ты выбалтываешь всё, что знаешь, при этом твои мозги вскипают. Не каждый после такой процедуры остается в своём уме. «Фаза 4» ─ жёсткое сканирование и по окончании ты растение, в лучшем случае. Это понятно? Но сразу я тебе умереть не дам, будешь в сознании. Ты у меня покорчишься. Понятно?

─ Понятно, ─ кивнул Шпарин, ─ Вы профессионалы, только какой это профессионализм, если не сочли нужным закрепить голову, а я ведь наверняка начну трепыхаться, биться и поврежусь раньше времени. Могу шею сломать. Полковник за преждевременное умерщвление объекта по лысинке не погладит.

─ Молчать! ─ заорал профессор.

─ И подслушивать начальство нехорошо, и вообще, скажу я вам, допотопными методами работаете, по старинке.

Профессор, вытаращив голубые глазки, тяжело задышал, схватил с белой клеёнки скальпель и, прижав к животу Шпарина, повёл вниз.

─ Ты, Давкин, больная сволочь, а не доктор, ─ сказал Шпарин, глядя на струйку крови бегущую к паху.