Читать книгу Новые люди. Часть 2 - Александр Францевич Воропаев - Страница 1

8. Чарли

Лени опасно покачнулась, но, выбросив в стороны руки, восстановила равновесие. Хитро посмотрев на голована, она сделала ещё два хорошо рассчитанных шага и остановилась. Пёс поднялся на передних лапах и оказался в ловушке между посудным шкафом и детским стульчиком. Девочка счастливо засмеялась и вцепилась двумя ручками в белый воротник на шее голована. Издавая горлом звуки кашляющего смеха, пёс осклабился и упал на спину, позволяя девочке оказаться победительницей. Шкаф, содрогнувшись стеклянными дверцами, тонко зазвенел фарфором посуды.

Чарли с озабоченным лицом выглянул из холла и увидел племянницу, оседлавшую черно-белого пса. Голован крутил мордой из стороны в сторону по полу, не позволяя девочке схватить его за вывалившийся из пасти влажный язык. Карие глаза его искрились от смеха.

– Лени, что ты делаешь, – сказал Чарли. – Нельзя же набрасываться на гостей.

– Ничего, – просипел голован. – Пусть.

– Пусь, пусь, – закричала племянница и ловко вцепилась рукой в розово-кирпичный язык.

– Не знаю, что с собой брать, – сказал мальчик. В руках у него был небольшой красный рюкзак. – Сколько времени это может занять?

– М-мм, а-ха, – простонал пёс, изворачиваясь на полу и пытаясь выплюнуть кулачок девочки из широкой пасти.

Лени заливалась смехом, её нисколько не пугали белые клыки, подрагивающие над рукой.

Раздался негромкий, осторожный стук во входную дверь, который тут же сменился звонким и требовательным стуком в стекло. Чарли поставил рюкзак на пол и пошёл в холл открывать дверь.

Пёс навострил уши, лапой отодвинул руку девочки и перевернулся со спины на лапы. Когда Чарли вернулся в гостиную в сопровождении Франца и Хельги, голован поднял короткую морду и понюхал воздух.

– А где сестра? – спросил Франц, хмуро рассматривая пса.

Хельга остановилась в дверях и молча осматривала гостиную. Когда она увидела Ленни, улыбнулась и присела на корточки. Племянница глядела на гостей испытующими бусинками глаз, держась рукой за шею голована, но на приглашающий жест Хельги охотно улыбнулась и потопала к ней через комнату, расставив ручки.

– Мария пошла с подругой в магазин, – ответил Чарли, отводя глаза. – Хочет хоть что-нибудь купить из продуктов.

– Ты всё-таки не сказал ей… А этот, – Франц кивнул на голована. – Зачем ты привёл эту собаку домой?

– Разве ты не понял, что он спас нас? И потом, он – вовсе не собака, – мальчик наклонился и взял с пола рюкзак.

Пёс осклабился, глядя на Франца, и высунул язык.

– Что я должен был понять? Я вообще до сих пор не могу сообразить, что произошло, – Франц шлёпнулся на стул у обеденного стола и положил на скатерть руки с грязными ногтями на коротких пальцах. – Ты вдруг слетаешь с катушек и сам открываешь дверь, а эти твари вместо того, чтобы порвать нас на куски, забились в ванную и трясутся в страхе.

– Я же тебе говорю, это он их остановил, – сказал Чарли, кивая на пса. – Его зовут Эрргх. Он – голован. Как тебе объяснить… Он ярость этих орков опрокинул на них самих. Чем больше твари пытались причинить нам зло, тем хуже им становилось самим. Они уже сознание в панике теряли. Непонятно, да?

Франц недовольно нахмурился и опять посмотрел на пса. – Ты хочешь сказать, что это опять какая-то особая тварь из этого мира гоблинов?

– Ос-собая, – выдохнул голован, скаля зубы и растягивая черные губы в подобие улыбки. Он смотрел ироничными карими глазами в глаза Франца.

– Он что? Что-то сказал, – спросил нервно паренёк у приятеля, не сводя взгляда с голована.

– Ага, – зевнул пёс, – что-то ска-азал.

– Ничего себе, – отреагировала и Хельга от двери. – Но там же он не разговаривал? Просто стоял в коридоре. Я думала, это собака хозяйки. А он что, твой?

– Это – голован, Хелли, – повторил мальчик. – Он – киноид, не собака. И никому не принадлежит. А тогда он тоже говорил. Только не вслух. Вы просто не слышали.

– А ты слышал, – сказал с вызовом Франц.

Чарли промолчал.

Девочка прошла по гостиной и остановилась в шаге перед Эрргхом.

– Чудеса, – сказала она. – Всё чудесатее и чудесатее….

– Люди – чу-де-са-тые, – ответил голован, с трудом справившись со словом. – Непонятные.

Хельга, решившись, протянула руку и положила её на широкую лобастую голову пса.

– Это не обидно? – спросила девочка. – Мне очень хотелось до тебя дотронуться.

– Ничего, – ответил Эрргх. – Пусть.

– Пусь, пусь, – подтвердила радостным голосом Лени и обняла голована.

– Значит, ты можешь говорить. И даже можешь напугать орков до полусмерти, – сказал сердито Франц. – Что же ты не помог людям, когда их убивали на улице?

– Не мог, – сказал голован. – Очень много уруктаев. Я мог помочь Чарли. А Чар-рли сможет.

– Что это значит? – спросил, всё более раздражаясь, Франц. – Что ты сможешь, Чарли?

– Подожди, Франц, – сказала Хельга. – Мы разве ссориться пришли? Я же говорила тебе, что он – особенный. Он может помочь. Вот и голован то же самое сказал. Понимаешь, Чарли, – она повернулась к мальчику, – мы не можем найти Сюзи. Её нет дома. Мама её сказала, что она, как ушла утром, так и не появлялась больше. Она тоже очень волнуется и хотела идти искать, но только боится разминуться и пропустить Сюзи. Если она вернётся.

– Она первая пробежала тогда по улице, – сказал, припоминая, мальчик. – А потом ты, Франц. Я уже дверь закрывал, когда ты вернулся в лавку.

– Я увидел, что возле вокзала тоже один стоял… орк, – ответил неохотно Франц. Скулы у него порозовели, и он сжал руки в кулаки. – Ну что? Я разве тогда успел подумать? Она, наверное, куда-нибудь свернула. Не бежала же она прямо на него.

Чарли посмотрел на голована. Конечно, у них важная миссия. Он уже настроился, что ему придётся идти неизвестно куда, в ночь. В темноту, где, наверное, будут поджидать монстры. Не сразу, но он решился. Эрргх объяснил ему.

Друзья смотрели на Чарли. Франц – с непонятной враждебностью, а Хелли с надеждой, даже с уверенной надеждой.

– Если её увели орки, ты сможешь найти её? – спросил Чарли голована.

– Нам нужно к лесному нар-роду. Я говор-рил.

– Говорил. Но ты сможешь? Разве можно спасать мир и даже не попытаться спасти человека?

Голован открыл пасть, кашлянул начало какого-то непонятного слова и снова её закрыл. Теперь все смотрели на него, и Чарли ясно почувствовал, что киноиду неуютно под взглядами людей.

– Я не смогу. Я её не знаю, – наконец сказал Эрргх. – Но ты сможешь. Нужна её вещь, – ответил он на немой вопрос мальчика.

Хельга задумалась на секунду и стала лихорадочно снимать что-то с джинсовой куртки.

– Вот, – протянула она Чарли круглый жёлтый значок со смайликом. – Это мне Сюзи подарила.

Мальчик принял значок из тёплой ладошки и посмотрел на голована.

В холле раздался щелчок открываемого замка. Чарли повернул голову и замер. Это могла быть только Мария.

Сестра остановилась в проёме двери и обвела взглядом детей. В руке у неё был внушительный пакет, но сквозь полупрозрачный пластик было видно, что там лежат только несколько небольших упаковок.

– Здравствуйте, фрау Шеффер, – сказал Франц.

– Здравствуйте, – негромко повторила за ним и Хельга.

Мария не ответила. Взгляд её остановился на дочери, обнимающей ручкой черно-белого пса. Девочка отпустила его шею и побежала к матери.

– Возле вокзала информационный бюллетень повесили. На театральной тумбе, – сказала сестра плоским голосом. – Я ходила. Объявлена эвакуация.

– Да, фрау Шеффер, – сказал Франц. Он был необычайно вежлив. – Мои уже собираются. У нас есть родственники на Любцер штрассе…

– Там ещё список пострадавших, – продолжила сестра, не глядя на него, но и ни на кого конкретно.

Чарли поёжился.

– Среди убитых много неопознанных… может быть половина. Написано: у кого пропали родственники – должны прийти на опознание, – она запнулась, голос её дрогнул. – Но ведь ещё не очень поздно. Питер, наверное, просто задержался в центре. Там стоят на шлюзе такие солдаты. Он всегда любил… Он скоро придёт.

– Он не придёт, фрау Шеффер, – произнёс Франц.

Чарли внутренне оцепенел и теперь даже не смел поднять на сестру глаза.

– Как он сразу сказал, – думал мальчик. – Разве так нужно? … Но разве есть правильные способы сообщать такое известие? – тут же спросил он себя.

– Чарли, – обратилась Мария к нему, а не к Францу. – Что это значит, Чарли?

Мальчик упорно цеплялся взглядом за рюкзак.

– Он погиб, – продолжил Франц упрямо. – На Шлюзовой площади. Я сам видел. Чарли там не было.

Женщина замолчала, не замечая дочери, дёргающей её за руку.

– Может, ты ошибся, Франц? Ну как же… – Мария подняла руки к груди и с надеждой посмотрела на мальчика. – Ведь ты мог ошибиться? Правда? Может быть, он только ранен?

Чарли ещё ниже опустил голову. Он не мог этого больше слышать. Но это продолжалось и продолжалось.

– Пусть это быстрее закончится, – он почувствовал, что по щекам текут слезы и быстро вытер их.

– Я не ошибся, – сказал Франц отстранённым голосом. – Я хорошо всё видел.

Хельга взяла стул от обеденного стола и понесла его к женщине, с трудом удерживая в руках.

– Фрау Шеффер, пожалуйста, присядьте, – девочка со стуком уронила стул возле Марии.

Чарли повернул голову и увидел, что сестра машинально опустилась на стул и продолжает умоляюще смотреть на Франца. В руках она всё удерживала полупустой пакет. Лени пыталась вскарабкаться к матери на колени, но ей не хватало сил, и девочка стала требовательно лепетать.

– Хочу на ручки!

Мария подхватила дочку и, уткнувшись в неё лицом, стала раскачиваться из стороны в сторону, издавая мычащие звуки.

– Неважно, что ты видел, Франц, – сказала сердито Хельга. – Всё равно, он мог быть только ранен. Нужно идти завтра и узнавать.

Мария посмотрела на Франца из-за малышки. Лицо у неё было мокрое от слез, но в глазах опять была надежда. Франц пожал плечами и хмуро отвернулся.

– Как мне сейчас уходить? – спросил Чарли у голована с комком в горле.

Пёс издал неопределённый горловой звук.

Хельга присела у ног сестры.

– Фрау Шеффер, у меня пропала подруга. Я очень волнуюсь. Чарли может помочь её найти. Понимаете? Прямо сейчас нужно идти. Прямо сейчас. Только он сможет помочь. Больше никто.

Мария недоуменно посмотрела на девочку, потом перевела взгляд на Чарли.

– Дети, я ничего не понимаю. Может быть, я сошла с ума? Что происходит в нашем городе? Как может в один день так всё измениться? Вы мне можете объяснить?

– Вы не сошли с ума, – сказала Хельга. – Мы попали в другой мир. Всем городом. Вы же видели этих солдат с мечами и щитами. Правда? Видели высокие горы за Эльде?

Мария посмотрела озадаченно на девочку и неуверенно кивнула головой. Казалось, что она силится слушать, но уже забыла свой вопрос и не понимает, что пытается объяснить ей Хельга.

– Ну вот, волшебный мир. Может быть с феями и королями и говорящими деревьями. Этого мы, правда, пока не знаем, – продолжала Хельга. – Но ведь откуда-то взялись все эти сказки про гномов и хоббитов…

– Зато мы знаем точно, что здесь есть говорящие собаки, и орки, которые убивают людей, как хотят, – холодно вставил Франц.

– А наши родители, – спросила Мария, словно очнувшись, обращаясь к младшему брату. – Ведь там, где эта большая гора – был Шверин. Они – где сейчас?

У Чарли против воли снова защипало в глазах, но в этот раз он сдержался.

– Они тоже здесь. Думаю, весь мир теперь здесь. Но где… я не знаю. Хелли правду говорит. Мир действительно волшебный, но нам придётся научиться в нем жить. Это – честно, – сказал он.

Франц очень внимательно слушал приятеля.

Уже через пятнадцать минут Чарли с Францем, Хельгой и голованом стояли на улице. Ещё не начало темнеть, но солнце уже низко склонилось над горизонтом и окрасило всё в щемящий душу оранжевый цвет.

Чарли был поражён, что Хельге удалось так быстро растормошить и уговорить сестру. Она всё время, без остановки, что-то говорила Марии, пока сестра не поднялась и не начала собирать ему в поход тёплую удобную одежду и какую-то еду. Девочка всё продолжала ходить за ней. И всё говорила, утешала, не отходя ни на шаг, объясняла и про Сюзанну и про голована и даже говорила про Чарли, что он особенный мальчик и может спасти подругу из лап орков. Он сам, слушая речитатив Хельги, поднялся и стал готовить рюкзак, поняв, что всё равно нужно действовать, несмотря ни на что.

Чарли улучил момент и подошёл к сестре, когда она раздумывала возле шкафчика с бакалеей, и крепко обнял её обеими руками. Несмотря на разницу в возрасте он почти сравнялся с ней ростом. Мария замерла и, уткнувшись ему в плечо, опять начала тихонько плакать.

– Как же я, такая курица, отпускаю вас. Ведь вы же дети, – она отстранилась и сквозь слезы посмотрела на брата. – Ты же не пропадёшь? – спросила она. – Вернёшься? В объявлении сказано, что не позднее завтрашнего дня все должны покинуть свои дома. Найдёшь нас потом?

Чарли горячо пообещал, что с ним ничего плохого не случится.

Франц, выполнив свою эскулапскую функцию, ушёл, никому ничего не сказав. Когда Чарли с Хельгой и голованом вышли на улицу, приятель со спортивной сумкой через плечо уже ждал их на крыльце.

– Лучше так было, – сказал он им, опустив глаза вниз. – Сразу. Зачем врать. Сейчас бы она начала бегать, искать. Зачем это всё. Ничего ведь уже не изменишь. Твой пёс же его не оживит.

– Ты пойдёшь с нами? – спросил Чарли.

Он всё равно был немного сердит на приятеля, хотя и понимал, что кто-то должен был сказать сестре о Питере.

– А ты как думал? – сразу окрысился Франц. – Я останусь дома, пока ты будешь искать Сюзи? Ты меня за кого держишь? Всё-таки надо было бы тебя когда-нибудь хорошенько отлупить.

Чарли улыбнулся ему. На самом деле он был очень рад, что Франц шёл с ними. Это ведь совсем другое дело. Рядом будет человек, пусть такой ершистый, но живой и надёжный. И потом, всё-таки это как-то странно разговаривать с собакой. Хотя да, он конечно не собака. Киноид.

Чарли вздохнул. Ещё на прошлой неделе, если бы ему пришлось идти в поход с приятелями, без взрослых, он бы с трудом дождался такого славного приключения, а сейчас ему было, если честно, страшно. Страшно и жутко. Если вспомнить, какие ужасные морды были у орков, которые забились в ванную у бедной фрау Ланге. Они были в тот момент беспомощны, но какие же зверские физиономии и вонючее дыхание. Жуть. А теперь нужно идти к ним самому. Добровольно. Что он сможет сделать?

– Просто… тебя не будут искать дома? – спросил Чарли приятеля умиротворяюще.

– Да кому я там нужен, – паренёк махнул рукой. – Может через неделю просекут, что меня нет. И то – не уверен.

– Я тоже иду с вами, – заявила вдруг Хельга.

Чарли опешил.

– Ну, вот этого не будет точно, – сказал он сердито. – Ты что, не понимаешь, что это глупо и бесполезно. И ты бы подумала о родителях. Они ведь с ума сойдут. Мы даже не знаем, насколько идём и куда.

– А ты возьми значок. Ты ведь можешь узнать, – насупилась девочка.

– Всё равно – нет. Ни в коем случае. Ну, Франц, скажи ей….

Франц засунул руки в карманы выцветшей куртки.

– Да о чем говорить? Пошли. А ты, малявка, иди домой. Нам не нужны девчонки. Потом за тебя ещё отвечай.

Хельга была готова заплакать, но ничего не могла поделать с мальчишками. Франц, ей казалось, мог и ударить или наградить оскорбительным пинком под зад. На глазах у Чарли. И Чарли сейчас, она знала, не станет за неё вступаться. Девочка остановилась у калитки и смотрела, как мальчишки вышли на улицу.

Чарли достал из кармашка джинсов её жёлтый значок. Голован просеменил к нему и уселся рядом с ногой мальчика

– Возьми в руку и ищи, – сказал он.

Чарли подождал, пока мимо них по улице не проедет тележка, высоко гружёная разными домашними вещами. Высокий мужчина с широкими плечами вёз её за собой, держась за рукоятки мускулистыми руками. Впереди, на куле из одежды сидела конопатая девчонка, которая с интересом рассматривала компанию подростков и черно-белого пса. Сзади шла женщина, которая держала за руку мальчишку лет семи.

– Франц, твои-то собираются? – спросил глава семейства, чуть притормаживая.

– Завтра с утра будут перебираться, – ответил мальчик, уступая дорогу.

– Вы бы тоже не ходили без надобности по улицам. Небезопасно это теперь, – посоветовал им мужчина, катя мимо свой скарб.

Ребята проводили переселяющуюся семью глазами.

– Ну, давай, – сказал нетерпеливо Франц. – Изобрази уже что-нибудь.

Чарли с сомнением вздохнул, закрыл глаза и сжал в ладони жестяной кругляш.

Первым, что он почувствовал, была опять Хелли. Это вещь говорила ему, что она принадлежит девочке. Не то, чтобы говорила…, а как бы хотела быть с Хелли. И даже уже была немного, самую крошечную капельку, была самой Хелли. Но этот слой был очень тонкий и слабый и мог уступить, если бы Чарли захотел. Он захотел и теперь почувствовал другой уровень ощущений. Ещё тоньше, ещё неопределённее. Кружочек металла ещё хранил слабую память о другой девочке – Сюзи. Но ведь Чарли мог усилить эту память. Помочь ей. Дать немного своей энергии… Да, вот это уже похоже на Сюзанну. Не она сама, только представление о ней. А где же может быть в целом мире, та, которую так искажённо помнит эта вещица? Ведь должна быть какая-то связь возникшего слабого образа с настоящим носителем. С кареглазой Сюзанной. С реальной девочкой, где-то по-настоящему существующей. Сюзанной, которая сейчас…

Чарли, вздрогнув, открыл глаза.

– Что, – спросил Франц. – Получилось?

– Они недалеко, – сказал Чарли уверенно, обращаясь больше к Эрргху. – Такое, почти круглое озеро с песчаными берегами. Всё заросшее соснами. Вот в той стороне, – он указал рукой вдоль по улице, уходящей на север.

– Знаю его, – коротко ответил голован.

– Ну, идём тогда, – решительно сказал Франц.

Когда они уже отошли на значительное расстояние и проходили мимо последних домов, за которыми располагался мотодром, Чарли повернулся и посмотрел назад. Хельга всё ещё была там, возле дома и смотрела им вслед, только вышла на середину улицы, чтобы видеть лучше.

Его позвал голос Франца:

– Расскажи, что ты узнал, – сказал он. – Сюзи – с ней всё в порядке?

Чарли посмотрел на него с сомнением.

– Трудно объяснить, что я видел. Ей очень страшно. Там что-то нехорошее происходит. Но она не одна. Ещё люди. Больше десяти, наверное…. Тоже очень испуганы.

Франц догнал трусившего впереди голована.

– Голован, а зачем оркам пленники, что они с ними делают?

Киноид некоторое время трусил, не отвечая, потом замедлил бег.

– Всё делают: р-рабы, еда.

Мальчики в ужасе молча осознавали сказанное.

– Они едят человечину? – спросил Чарли за обоих, холодея внутри.

– Они всё едят, – ответил голован.

Справа, за аллеей старых берёз виднелся аккуратно подстриженный газон мотодрома. Удлинившиеся тени от деревьев пересекали его черными руками. В выходные здесь всегда было много людей, но сегодня ни на дороге, ни на стадионе не было ни души. Говорили, что орки уходили из Пархима по Даммер Вег и по ней же уводили с собой пленников. Впечатления для горожан было более чем достаточно, чтобы на улице никого не осталось.

– Эрргх, – впервые обратился Франц к головану по имени. – А орки, они не обижают женщин.… Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Когда у них гон, они набрасываются на всех. Это после зимних лет бывает, – ответил пёс. – Но могут просто надругаться из злобы. Они – злые. Любое зло их пр-ривлекает.

Сказав очень длинную фразу, голован замолчал надолго, видимо, ему не так просто давалась человеческая речь. Но мальчики шли, придавленные грузом этих новых знаний, и боялись услышать что-нибудь ещё.

Сразу за стадионом полотно дороги, которая раньше шла в местный аэропорт, обрывалось неровным краем. Впереди влево и вправо темной непроницаемой стеной стоял чужой лес. Лишь самые верхушки деревьев были освещены оранжевым вечерним светом. Чем ниже опускался взгляд, тем темнее и угрюмее представала наблюдателю вековая чащоба. Стволы деревьев были внушительны, как колонны дорических храмов. Потребовалось бы трое взрослых мужчин, чтобы они сообща смогли охватить одно такое дерево у основания. Притихшие друзья остановились на краю леса между двумя стволами-гигантами. Пёс пробежал вперёд на десяток метров и повернул к ним голову.

– Здесь не отставайте. Потер-ряетесь, – рявкнул он.

– Как же здесь идти? – спросил Франц, поспешно двинувшись за ним. – Хоть бы, какую – самую слабую тропинку…

Как только приятели зашли за первые деревья, стало заметно темнее. Воздух наполнился ароматом хвои и запахом гниющей влажной листвы, идущим от земли. Мягкий упругий ковёр лесной подстилки под ногами скрадывал любые звуки их передвижения, зато громче стало слышно цвирканье невидимых пичуг.

Чарли шёл последним и видел впереди себя тёмный силуэт Франца и контрастную фигуру голована, скрывающегося впереди за одним деревом и появляющегося за другим. Скоро глаза привыкли к полумраку, и путники перестали наталкиваться на корни лесных гигантов и нелепо выставлять перед собой руки, чтобы не налететь на дерево и друг на друга.

Чарли шёл между деревьев, огибая их, и дотрагиваясь до прохладных стволов то одной, то другой рукой. Время от времени он поднимал лицо вверх, чтобы высоко над головой разглядеть кусочек всё более темнеющего неба. Он потерял чувство времени, но, наверное, где-то через четверть часа они вышли на какое-то подобие тропы, змеящейся между стволами. Здесь деревья стояли чуть реже, и сразу стало намного светлее. Голован повернулся к мальчикам и уселся на задние лапы.

– Ждём, – сказал он, как будто бы ухмыльнувшись.

– Чего ждём? – удивился Франц, оглядываясь вокруг.

Чарли тоже оглянулся и только сейчас пристальней обратил внимание на чувство, которое едва ощущалось на самой границе восприятия. Чувство очень знакомое и немного беспокоящее, как камешек в обуви. Кто-то шёл за ними всё это время, – понял мальчик. Поэтому ему так нестерпимо хотелось обернуться. А сейчас этот кто-то, но вовсе не представляющий опасности, стоит, не дыша, за этим, поросшим изумрудным мхом, деревом.

– Ну, выходи! – громко сказал мальчик. – Ты слишком шумно дышишь.

Сначала на стволе дерева появилась рука, затем неуверенно вышла и её обладательница. Хельга несмело смотрела на троицу, готовая при первом их движении снова скользнуть в густую тень. Но в её глазах Чарли читал не только испуг, но и непокорность. Даже – вызов.

Франц удивлённо присвистнул. Чарли так и не удалось научиться издавать такие чудесные звуки. Хотя прошлым летом он потратил почти месяц на попытку овладеть этим мастерством.

– Не пр-рячься больше, – сказал Голован, улыбаясь. – Дальше – опасно. Могут быть гоблины. Утащат.

– Вы не будете … драться, – спросила девочка, всё ещё держась одной рукой за мшистый ствол и смотря с недоверием на Франца.

Франц отвернулся и махнул рукой. Чарли подождал, пока Хельга проберётся к ним сквозь тонкие стволы подлеска с несмелой листвой.

– Мне нужно было сразу догадаться, что ты увяжешься за нами, – сказал он.

Девочка выбралась на тропу, в руке у неё была гибкая палка.

– Хорошо, что ты не успела потеряться, – добавил Чарли. – Сгинула бы в этом лесу. Неужели не понимаешь?

Хельга ничего не отвечала, только с независимым видом поправила выбившуюся прядь золотистых волос над ушком.

– Это оленья тр-ропа, – сказал Эрргх. – будет легче идти.

Франц наклонился над травой и поднял неровную узловатую палку, словно скрученную из высохших сухожилий. Взяв её за сужающийся конец он, примеряясь, со свистом рассёк палкой воздух. Голован внимательно смотрел за его манипуляциями.

– Хоть какое-то оружие, – объяснил паренёк. – Против ваших монстров. Что не сгодится?

– Сгодится. Нужно отдать Чар-рли, – серьёзно ответил пёс.

– С чего это? – спросил растерянно Франц.

– Это дер-рево смерти. Тисовое дерево.

Чарли подошёл и заинтересованно посмотрел на скрюченную палку в руках приятеля.

– Зачем она мне? – спросил он у голована.

– Посох чар-родея, – ответил голован.

Чарли протянул руку, и Франц молча отдал ему своё оружие.

Мальчик ощутил приятную тяжесть узловатой палки в руках. Захотелось тут же, как Франц, рассечь воздух перед собой. Он приподнял её двумя руками над головой, но не стал махать, а прикрыл глаза и повторил свой первый опыт со значком. Тис ответил не сразу. Потребовалось серьёзное усилие, чтобы дерево откликнулось на призыв Чарли. По рукам мальчика прокатилась волна силы. Зародившись в груди, она пробежала по левой руке и вошла в скрученные деревянные мышцы жезла. Встряхнув его и заставив тис внутренне медленно вибрировать, энергия вернулась через правую руку назад к волшебнику.

Чарли открыл глаза, посмотрел на друзей и ещё раз прогнал силу через посох, теперь шире расставив на нем руки. Тис начал светиться холодновато-голубым светом по контуру. Сначала совсем слабым огнём, заметным только Чарли. Но потом сила свечения увеличилась, и Франц отскочил в сторону, изменившись в лице.

Юный волшебник засмеялся в голос и направил силу в посох сразу из обеих рук. Поднятый вверх жезл померк вначале, но затем на его вершине налился голубой мерцающий шар размером с яблоко. Франц и Хельга попятились в стороны от Чарли, и даже голован поспешил отойти на несколько метров. Вокруг мальчика по траве расширялся круг серебристой изморози.

Чарли коснулся острым кончиком посоха поверхности земли, и светящийся шар сорвался с угрожающим гудением с вершины жезла и полетел, стремительно набирая скорость, прочь от Чарли по прямой линии. Через несколько мгновений он врезался с грохотом в ствол бугристого дерева в пятидесяти метрах от них и взорвался, рассыпая голубые искры. Волна воздуха вернулась от точки взрыва и ударила по путешественникам. Хельгу опрокинуло на спину, а Франц устоял, только успев автоматически сгруппироваться. Голован крутанулся на месте и пригнул лобастую голову к земле.

Вековое дерево зашаталось, на долю секунды замерло, и начало стремительно падать в противоположную от наблюдателей сторону с нарастающей скоростью. По пути ствол дерева увлёк за собой молодую ель, и они вместе обрушились на вяз, растущий чуть в стороне от звериной тропы. Грохот при падении стоял потрясающий. Даже Чарли немного присел от неожиданности.

Вот это да! Это он произвёл такое бедлам? Кто же ещё? Мальчик был ошеломлён и чувствовал внезапную слабость в ногах. Столько энергии он выбросил за раз в это бедное дерево. Надо же! Но ещё Чарли чувствовал радость. Радость от той силы, которая проявилась в нем по его собственному желанию. Да – много волшебной энергии он сейчас отдал без надобности. Но ведь её ещё много осталось и она ещё пребудет. Он теперь будет с ней аккуратнее, научится её использовать с толком.

Чарли обернулся к друзьям.

– Извините, ребята, – сказал он и смущаясь, и не в силах скрыть своей радости. – Я сам не ожидал такого бабаха. Я теперь буду осторожнее. Хорошо?

Франц сидел ошеломлённый, опираясь на землю одним коленом. Чарли протянул ему руку.

– Извини, Франц, ладно?

Франц поднялся на ноги, хрустнув подмороженной травой. За ним поднялась с земли и Хелли. Несмотря на то, что она при падении пребольно ударилась локтем о корень какого-то очень твёрдого дерева, настроение у девочки было приподнято. Она ещё раз убедилась, что Чарли способен вызволить её подругу и всех остальных из неприятностей.

– Ты в порядке, Хелли? – спросил мальчик, отряхивая её куртку и заглядывая в глаза. – Я больше не буду. Ты больно ударилась?

Хельга счастливо рассмеялась: – Ну, ты устроил! Просто Голливуд в нашем захолустье!

– Ты это сделал вот этой деревянной закорючкой? – спросил Франц, приходя в себя. – Ничего себе!

– Она просто помогает сконцентрироваться. Подержать энергию в ней, нарастить, прежде чем пульнуть, – сказал Чарли, ища глазами голована.

Эрргх с деловитой миной на морде возвращался после обследования упавшего дерева.

– Очень, очень гр-ромко, – сказал он озабоченно.

– Извини, – смущённо извинился и перед ним мальчик. – Я не думал, что будет такой бабах.

– Поспешим, – заключил голован. – Теперь будем торопиться.

И дальше они пошли очень быстро. Хельге пришлось почти бежать. Чарли взял девочку за руку, и она бросила на него благодарный взгляд. Ковёр изо мха и разноцветных листьев приятно пружинил под ногами, и мальчик чувствовал себя бодрым и сильным. Слабость после выброса энергии прошла. Чарли был почти счастлив. Он был уверен, что фокусом с шаровой молнией его возможности не ограничиваются. Посох, конечно, помог, но дело ведь в нем самом. Он может брать силу вокруг себя и использовать её по своему усмотрению. Вот только у него будет свободная минуточка для себя, он обязательно попробует…

Чарли поймал взгляд девочки и ободряюще улыбнулся ей. Лицо у Хельги раскраснелось, и она быстро дышала.

– Мы уже совсем близко, – сказал Чарли. – Я знаю. Ещё немного.

Мальчик думал о слабости, которая ударила его по ногам, когда он сделал выброс. Значит что-то он, очевидно, делал не так. Свою силу нужно использовать только для сбора энергии. Даром ведь она не даётся. Тогда будет возможность два или даже три раза воспользоваться посохом.

Впереди показалась каменная гряда и песчаный холм, поросший частыми соснами. Оленья тропа здесь уходила вправо и вниз к водопою. Между розовыми стволами блеснула полоска воды.

Голован бросил на спутников взгляд и стал взбираться вверх между деревьев. Франц, цепляясь руками за кусты голубики, последовал за ним.

– Они здесь, за холмом, – объяснил Чарли и потянул Хельгу за руку. – Видишь, вот эти камни наверху? – он указал на черные обломки скал на вершине холма. – Мы сейчас поднимемся, и ты подождёшь меня там. По честному. Да?

– А ты? – спросила девочка.

Она считала, что самое безопасное место было рядом с Чарли. Оставаться одной в надвигающейся темноте ей не хотелось.

– А я… Ты оттуда сверху всё увидишь. Одна ты не останешься, – угадал он её опасения. – Франц будет с тобой.

Ребята поднялись на вершину холма. Франц и голован ждали их, рассматривая лесистый спуск к озеру. Возле самой воды деревьев почти не было, и на открытом пляже пылал высокий костёр.

Компания присела возле острых камней, хотя можно было не опасаться, что оттуда от костра их могли заметить в чаще леса.

– Кто это останется с ней? – спросил Франц негромким, но недовольным голосом.

Чарли посмотрел на голована, есть ли у того представление, как лучше действовать. Он понимал, что начать шарахать огненными шарами по берегу – не лучшее решение. И вряд ли его сил надолго хватит.

– Ты можешь узнать… сколько их? – спросил Эрргх.

Мальчик закрыл глаза и качнул посохом в сторону озера.

– Восемь орков, – ответил он через пару секунд. – Ещё там есть такие маленькие, как дети…

– Гоблины, – подсказал голован.

– Ещё гоблинов… наверное столько же.

– Всё ещё слишком много, – заключил Эрргх.

Франц снял с плеча спортивную сумку и, покопавшись в ней, извлёк свитер. Он аккуратно развернул его и продемонстрировал отливающий черным металлом револьвер.

Хельга приглушённо ахнула.

– Тихо, ты, – шикнул на неё Франц. – Видали?

– Откуда это у тебя, – спросил Чарли удивлённо. Этого он от приятеля точно не ожидал.

– Откуда, откуда – под сливой нашёл на заднем дворе, – ухмыльнулся Франц. – Поди проверь. Только жалко, что он газовый там вырос, а не боевой. Правда? Ну, ничего: я, как только орков увидел, так у меня с того времени сразу руки зачесались в какую-нибудь безносую морду зарядить. Может, им понравится. Как думаешь?

– Если напролом полезем – ничего хорошего не получится, – сказал Чарли с сожалением.

– А как же тогда? – спросил приятель. – Я думал: мы подползём… можно туда – к этой глыбе. Она уже близко возле костра, и начнём шмалять напару. И Эрргх, может, тоже кого придавит к земле, как там в лавке… Ты чего, голован?

Эрргх прервал его, издав вдруг короткий скулящий звук.

– Очень плохой запах от огня, – сказал пёс, подняв голову.

Даже в сумерках было видно, что Франц заметно побледнел.

– Не хочешь ли ты сказать…, – начал он придушенным голосом.

Чарли замутило, но он поспешил перебить приятеля, пока их не поняла Хелли:

– Я сейчас один фокус попробую показать, если получится – тогда у нас всё сложится.

Мальчик встал и нарочито неспешно пошёл к толстому дереву.

– Смотрите? Все смотрите? – он сделал ещё движение и шагнул за чешуйчатый ствол. Некоторое время ничего не происходило. Франц нетерпеливо передёрнул плечами.

– Ну и что? В чем фокус?

Почти на глазах, за последние минуты стремительно стемнело, и Франц перевёл глаза на пляшущие по стволам деревьев отблески пламени. Через четверть часа будет совершенная ночь. Он опять посмотрел на сосну, за которую спрятался Чарли. Мальчик вышел из-за неё, хитро улыбаясь.

– Ну и что? – спросила Хельга. Но Франц увидел, что Чарли держит в руке воронёный ствол пистолета.

– Как это ты сделал? – не понял он. – Ты же не приближался.

– А ты видел? – спросил мальчик голована.

– Ага, – улыбнулся пёс. – Эрргху глаза не отведёшь.

Чарли довольно кивнул.

– Так я и думал, но ведь вы оба ничего не видели?

– Нет, – ответила Хельга. – Ты стал невидимкой?

– Вы перестали меня замечать. Я всё время был здесь. Сразу из-за дерева вышел с другой стороны и о-па, – он показал пистолет. – Вернулся, а пушка уже у меня.

– Лучше не иметь врага среди волшебников, – сказал Франц, забирая у Чарли из руки пистолет.

Обсудив новые возможности, друзья решили, что голован произведёт, как можно больший переполох, испугает похитителей, а Чарли войдёт в лагерь и попытается, воспользовавшись ситуацией, вывести пленников. После небольшого сопротивления Франц согласился отсюда из-за укрытия контролировать операцию и, если кому-нибудь придётся туго – прикрыть его отход.

Чарли в одиночестве спустился с холма назад и вернулся на оленью тропу. В обрамляющей её папоротниках прятались, наверное, сотни светлячков. Мерцание зелёных огоньков указывало путь к звериному водопою без всякой магии.

Мальчик вышел к воде и неспешно пошёл по берегу к стоянке орков, набираясь решимости. Он всё больше начинал доверять своей приобретённой силе, но одно дело продемонстрировать её среди доброжелательных друзей, другое – выйти к кровожадным монстрам, которых не попросишь дать вторую попытку. Чарли приподнял посох двумя руками и накачал его энергией. Вспомнил свои ощущения, когда проделывал фокус с ребятами.

– Я самый скучный, никчёмный объект, – подумал он. – Бесполезный, бестолковый и неинтересный. Меня практически нет. Всё на свете заслуживает внимание, а я – нет.

Волны озера тихо хлюпали о плоский пляж, и Чарли интуитивно пошёл по этой неверной, неустойчивой линии, отделяющей воду от суши. Он не особо пытался идти тихо: звук волн смешивался со звуком шагов.

Из сумрака выплыла наклонённая над водой ива. За ней в десятке метров сидел орк на лошадином седле, поставленном на песок, и грыз длинную изогнутую кость. Возле него из песка торчало копье острием вверх и лежал круглый щит.

Чарли продолжал идти, не замедляя шага, удерживая орка на периферии бокового зрения. Тварь хрюкнула, оторвалась от своего занятия и навострила уши, но повернула она голову не в сторону мальчика, а к лесу.

– Да, – подтвердил мальчик, – совершенно, абсолютно пустая вещь. Мура какая-то…. Вот дерево там упало в лесу – это да… а это ничего, совсем ничего.

Дальше Чарли увидел высокое пламя костра и возле него четырёх орков. Один из монстров крутил ручку длинного вертела с нанизанной тушей. Чарли поспешно отвёл глаза и постарался не думать о добыче орков. Но здесь ему всё же пришлось остановиться и осмотреться. Да, вот там возле корней вывороченного бурей дерева содержатся пленники.

По кромке берега он прошёл мимо серых воинов у костра. Никто из них не отвлёкся от своих очень важных занятий. Миновав костёр, повернул налево к упавшему дереву. Ага, вот ещё один серый засранец, охраняет пленников. Это уже получается – шестой.

Чарли осторожно ступал по песку ногами в стареньких кроссовках и искал глазами остальных орков. Метрах в ста, в дальнем конце пляжа был разрыв между высокими деревьями и там мальчик увидел шевелящиеся в темноте неясные тени. Он поостерегся смотреть сейчас, используя силу.

– Я – никто, напомнил Чарли себе, – и нигде.

Орк, охраняющий людей, был по меркам своего племени очень высокий. Может быть, он был даже вожаком, если, конечно, орки выбирают своих лидеров по росту. Хотя дядя Питер всё-таки был повыше…

Чарли приближался к орку в некоторой растерянности. Что же теперь делать? Пленники сидели возле вздыбленных стеной корней, скрытые от глаз глухой чёрной тенью. Пламя костра на пляже только на короткие мгновения вырывало из мрака сгорбленные фигуры. Орк прохаживался мимо них туда и обратно, сыто отрыгивая и ковыряя пальцем в треугольных зубах. В лапе он держал топор с длинной ручкой, которым время от времени любовно помахивал в воздухе. Как подступиться к чудовищу, даже оставаясь незамеченным, Чарли не представлял. Попытаться вырвать оружие из лап этого здоровяка почти самоубийство. Вдобавок ко всему, на спине у орка был закреплён длинный меч.

Мальчик подошёл ещё ближе, оперся на посох и опустился на песок, не забывая ощущать себя совершенно никчёмным существом. Здесь он вдруг обнаружил, что за одиноким обломком скалы со стороны леса прячется Франц. Да, этого следовало ожидать. Приятель не собирался ограничиться пассивным участием. Мальчик стал пристально смотреть на него и дождался, когда Франц столкнулся с ним глазами. Как только зрительный контакт установился, Чарли стал для одного лишь Франца видимым.

Франц изобразил какой-то знак и указал на прохаживающегося орка. Мальчик ничего не понял, но на всякий случай отрицательно покачал головой. Он опасался каких-нибудь необдуманных действий друга.

С дальней стороны пляжа прилетел неясный звук. Потом верещание. Волшебник понял, что в игру вступил Эрргх.

Серо-зелёные солдаты на пляже забеспокоились. Один орк, потом второй высокими горловыми голосами что-то тревожно выкрикивали. Все насторожено смотрели в конец пляжа. У всех в руках теперь было оружие.

В темноте раздался треск ломаемых веток, громкий топот, и в круг, освещённый костром, ворвалось какое-то вьючное животное. Ничего общего с лошадью оно не имело, больше всего походило на варана переростка. На спине у него было седло, за которое сбоку вцепился всеми четырьмя конечностями верещащий гоблин. Пресмыкающееся с удивительной прытью неслось по пляжу, мотая шипастой головой.

Орк, который охранял пленников, сделал несколько шагов в сторону костра, при этом, не замечая, обогнул находящегося на его пути мальчишку.

– Сейчас, – подумал Чарли и на вершине его посоха мгновенно налился голубым светом шар.

Животное неслось к костру, не разбирая дороги, орки вышли из оцепенения и попятились в разные стороны. Чарли наклонил посох и метнул трепещущий шар из-за плеча высокого орка. Удар пришёлся точно в костёр. Полыхнула яркая вспышка, сопровождаемая громким хлопком, и наступила почти полная темнота. Только далеко разбросанные по пляжу тлеющие деревяшки мерцали красными огоньками.

В этот раз молния взорвалась очень близко к самому волшебнику, и даже за спиной орка мальчика чувствительно контузило ударной волной воздуха. Голова гудела…

Чарли привстал, опираясь рукой на песок. Кто-то возился рядом с ним в темноте. Волшебник приподнял посох и набирающим силу зеленоватым огнём осветил орка, пытающегося в паре шагов от него перевернуться со спины на брюхо. Длинный двуручный меч в ножнах, привязанный кожаными ремешками к плечам, мешал это сделать. Увидев рядом с собой мальчика со светящимся жезлом, орк взвизгнул и в отчаянном усилии перекатился на живот.

Недолго думая, Чарли ткнул его посохом в шею. Орк разинул острозубую пасть и попытался увернуться от жала. Мальчик навалился всем телом на посох и продолжал удерживать кончик посоха на шее изворачивающийся твари.

Через несколько мгновений глаза орка остекленели, он дёрнулся в конвульсии, и морда твари начала быстро покрываться инеем. Мальчик облегчённо отодвинул своё оружие и уткнулся горячим лбом во влажный песок.

– Ты живой, Чарли? – держа в одной руке фонарик, а в другой револьвер, к приятелю приблизился Франц. Он оглядывался вокруг, и пятно жёлтого света выхватывало из темноты, то тела орков, лежащих навзничь вокруг раскиданного кострища, то мокрый бок варана, печально стонущего на мелководье.

Юный волшебник поднялся на колени и светом посоха осветил пленников у поваленного дерева и приближающегося рысцой голована.

– Получилось, – сказал мальчик подбежавшему Эрргху.

Голован уселся рядом на песок и неожиданно лизнул его в щеку.

– Эрргх, – сказал Чарли, перебарывая себя, – Мне страшно. Кто-то жуткий посмотрел на меня из черноты. Когда я использовал силу.

– Ты очень сильный, Чарли. Это – пр-роблема.

9. Альда

Зеркало было особое, старинное. Королева получила его в подарок от будущей свекрови и дорожила им. Серебристая амальгама отражала не реальность, Альда знала, что теперь она не может выглядеть так хорошо с утра, она отражала то, каким мир должен быть. Женщина в зеркале смотрелась таинственной и непознаваемой. За мягким взглядом синих глаз чувствовалось уверенность и властность. Такой и должна быть королева, которая покоряет сердца подданных от благородных рыцарей до последнего конюха или крестьянина из ковыльных степей. Казалось, чудесным образом хозяйке волшебного стекла передавалась притягательность и сила двойника. Альда была даже уверена в этом и часто вглядывалась в королеву зеркального мира.

Женщина положила руку снизу на живот и прижала ладошкой платье. Повернулась в профиль и улыбнулась на проявившуюся под складками бархата округлость. – Вот она – королева, которая носит будущего великого короля. Винна, мать которого даст ему кровь Фюргартов, властителей древнего королевства Элендорта. О! Он обязательно будет великим, её мальчик. И хорошо бы он унаследовал фиолетовый взгляд прародительницы Эдин, как унаследовал и её брат Баррион и её дочка принцесса Узона.

Колыхнулись гардины у двери. В покоях бесшумно появилась Рина и в ожидании сложила на переднике свои некрасивые, тяжёлые руки.

– Кассель прибыл, Ваше Величество, – сказала она негромко, когда королева из отражения взглянула на неё.

Альда кивнула и отошла от зеркала, разглаживая складки платья. Скоро её беременность будет очевидна всем, но пока ей отчего-то хотелось потянуть время.

– Моя Королева, – вошёл шут в ядовито зелёном камзоле, в низком поклоне тонко звякая колокольчиками на костюме. – Вы звали меня?

Лицо шута несло на себе гротескную маску уродливого весельчака. Выбеленный лоб и подборок, румяные скулы, крючковатый нос, нависший над красным ртом, но в живых карих глазах осторожно сверкал острый ум.

Альда протянула руку и взяла с секретера конверт, запечатанный красным сургучом.

– Вот что, дорогой Кассель, я всё же решилась. Я иду сейчас к королю. Невозможно больше прятать голову в песок. Я должна что-то предпринять, причём немедленно, и поэтому я вызвала тебя.

– Ваше Величество, – проскрипел испуганно шут, привычно чрезмерно гримасничая. – Вы решили меня погубить, Ваше Величество! – он умоляюще сложил руки на груди.

– Я постараюсь сохранить в тайне твоё имя, но не могу ручаться, что мне это удастся. Это может оказаться невозможным. Если король прямо потребует объявить источник моего знания, я буду вынуждена повиноваться.

Эти слова словно добавили масла в огонь. Лицо шута под слоем грима исказилось в отчаянии.

– Они со мной разделаются, Ваше Величество! Прирежут безобразного дурака, который осмелился быть помехой канцлеру, в тёмном закоулке.

– Поэтому я отсылаю тебя, – ответила Альда. – Ты прямо сейчас, никуда не заходя и никого не предупреждая, отправишься с сэром Гидоном в порт и покинешь Эдинси-Орт.

– У них длинные руки, – пролепетал шут.

– Ты трусишь, Кассель. Будь же мужчиной, – твёрдо сказала королева. – Я отправляю тебя к своей тёте в Калле-Орт. Никто не будет гнаться за тобой через весь Восточный Предел. Дело того не стоит. И потом ты забываешь: твоя королева останется здесь рядом с этими пауками, а ты будешь за сотни лиг отсюда вкушать гостеприимство меисхотов.

Она неосознанно дотронулась рукой до живота. Шут развёл руками и молча поклонился. Королева несколько раздражённо протянула ему конверт: – Это письмо к леди Эдиф. Я прошу её оказать мне услугу и приютить тебя.

Альда взяла колокольчик и тренькнула им. Из-за портьеры появилась камеристка.

– Рина, проводи господина Касселя через оранжерею и передай его с рук на руки сэру Гидону. Подожди, Кассель, – она протянула ему ажурную салфетку. – Вытри грим. Нет, так не пойдёт. Рина отведи его в уборную и сначала верни ему, наконец, человеческий облик.

Королева вышла из покоев в маленькую гостиную несколько не в духе, но постаралась не показать этого. При её появлении первая леди опочивальни, статс-дама Фисс Роллет и две камеристки, обе её ближайшие родственницы, опустились в глубоком реверансе.

– Изволите одеваться, Ваше Величество?

– Как вам спалось, Ваше Величество?

Женщины стали выполнять свои рутинные почётные обязанности. Было предложено несколько вариантов утреннего платья, сообщены виды на погоду и последние дворцовые сплетни. Тут же было составлено меню завтрака и одна из камеристок поспешила отправить пажа с записочкой на кухню.

Королева привычно протягивала руки в рукава платья, слушала новости и думала о предстоящем разговоре с супругом. Вильгельт вставал каждый день очень рано и активно трудился. В девять часов он обычно принимал гофмейстера, затем канцлера или мейстера какой-нибудь палаты, а в это время, королева посмотрела на массивные золотые часы на специальном столике, он уже мог заниматься в малом флигельке фехтованием с сэром Малкомом. Если бы король задержался в парке, это было бы очень кстати, подумала Альда. Меньше вероятности наткнуться на канцлера Прушана или его вездесущих секретарей.

Она отправила ещё одного пажа узнать, встала ли принцесса Узона, а если нет – распорядилась её поднять.

Леди Роллет, укладывая волосы королевы, отвлекла на миг внимание госпожи просьбой о месте в королевской гвардии для своего протеже: молодого сквайра, он приходился ей родным племянником.

– Вы же знаете, Фисс, в гвардии вакантных мест сейчас нет, – отвечала Альда. – К тому же и претендентов уже длинный список. Все из великих домов Предела.

Первая леди опочивальни пробормотала извинения, уши её покраснели. Она происходила из малого дома Роллетов королевской марки и страшно боялась потерять свою высокую должность и доступ к королевской особе.

– Я вам рекомендую пристроить его в королевскую стражу, – благодушно предложила Альда, увидев, что её слова произвели слишком сильный эффект на статс-даму. – Там как раз планируется увеличить количество офицеров. Приведите племянника ко мне завтра, сразу после доклада мейстера посланий, и если это достойный молодой человек, я замолвлю за него словечко.

Через час, позавтракав и отделавшись от камеристок, в сопровождении только двух пажей королева направилась в дальний угол парка, где по достоверным данным, вместо традиционного занятия с оружием, её супруг сегодня участвовал в посадке какого-то заморского дерева.

День был пасмурный, хотя и очень тёплый. Подол лилового платья королевы шуршал по жёлтому речному песку садовой дорожки. Камер-пажи шли в нескольких шагах позади слева и справа. Один из них был кто-то из Сонетров.

– Это хорошо, – подумала королева. – Сонетры – богаты, горды и вряд ли пойдут в соглядатаи канцлера. Второй… – она повернула голову и поманила его пальцем. – Ну-ка, милый мальчик приблизься ко мне, – вот так сюрприз – у него на плече короткой курточки с королевским вепрем во всю грудь тоже красовался маленький золотой единорог Сонетров.

– Ваше величество? – юноше было лет шестнадцать, на бледном лице горели жгучие черные глаза.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Джерба Сонетр, Ваше Величество.

– Вы братья? – она посмотрела на второго пажа. Пояса обоих юношей украшали мечи в одинаковых позолоченных ножнах.

– Нет, Ваше Величество, я его двоюродный племянник.

– Ну, хорошо. Дядя и племянник Сонетры, я постараюсь запомнить. Поручаю вам обеспечить конфиденциальность нашей беседы с Его Величеством. Никто не должен нас побеспокоить. Ни курьеры, ни секретари… Я могу на вас положиться?

Сонетры энергично кивнули. Джерба даже положил руку на эфес меча, показывая, насколько он рьяно готов выполнить приказ королевы.

– Срежьте мне вот эту розу, мальчик, – Альда ткнула пальцем в тяжело качнувшийся жёлтый цветок, улыбаясь серьёзной горячности юноши. – Ах, как она сильно пахнет! Наверное, к грозе.

Играя цветком в руке, королева подходила к супругу, который лично контролировал посадку тонкого саженца. Ствол деревца был обернут в сухую траву. Неподалёку на земле стоял открытый ящик, в котором, по-видимому, и было доставлено в столицу экзотическое растение.

– Что это будет, дорогой?

Вильгельт живо обернулся на голос супруги. Главный садовник и паж низко поклонились королеве.

– Доброе утро, моя королева. Это эльфийская вишня, – мягкие глаза короля просияли. – Вчера её доставили из Гента. Я очень надеюсь, что на этот раз она приживётся.

– Тебе следовало посадить её в моей оранжерее. Что будет с ним через три года, когда задуют северные ветры?

Король довольно засмеялся, поглаживая аккуратно стриженую чёрную бороду.

– Это главный сюрприз. За это время я возведу над ним стеклянный купол. У него будет отдельная, собственная оранжерея. Как тебе такая идея?

– Отлично дорогой, – королева посмотрела на юного пажа, мальчика двенадцати лет, перепачкавшего бархатную курточку чёрной землёй.

Он держал в руках лопату и слушал короля, приоткрыв рот. Мейстер Жаргал, стоя рядом с деревцом на коленях, сухой старческой ладонью подсыпал в лунку сиреневую золу.

– Нам нужно поговорить, – сказала Альда супругу, мельком улыбнувшись кучерявому мальчику. – Пожалуйста, давай пройдём к ротонде.

– Это так срочно? Ты, наверное, хочешь составить кому-то протекцию, – Вильгельт неохотно пошёл за женой. Его тёмные карие глаза поскучнели.

– Нет, дорогой. Дело важное, – она увлекла его за собой, удерживая в своих руках испачканную землёй широкую ладонь супруга.

– Ты должен уделить мне время. Должен меня выслушать.

– Ну хорошо, Альда. Я слушаю. Что стряслось?

Прежде чем начать говорить женщина привычно посмотрела вокруг. Не слушает ли кто посторонний.

– Обещай, что отнесёшься к этому серьёзно.

– Обещаю… – он в шутливой торжественности поднял руку.

Альда начала, словно бросилась в воду:

– Мне стало известно, что готовится какой-то заговор, дорогой. Против очень важной персоны, – королева пытливо смотрела на Вильгельта, как он отнесётся к её словам.

Она боялась неправильно повести дело и всё испортить. Супруг не отмахнулся сразу и посмотрел на королеву серьёзными глазами, побуждая её говорить дальше.

– Я боюсь, что если я скажу, откуда на этот раз дует ветер, ты опять заявишь, что это ерунда и этот человек вне подозрений, а у меня просто женская предубеждённость. Ни на чем не основанная.

– Не будем заходить в ротонду, – сказал Вильгельт. – Пройдём вдоль берега. Продолжай.

– У меня есть основание считать, что речь идёт об устранении этой персоны. Об убийстве! Дорогой, я боюсь, что заговор составлен против тебя, – королева остановилась и положила руки на широкую грудь мужа. – Я не знаю, почему ты так уверен в этом ужасном человеке. Я всегда была убеждена, что он двуличен.

– Ты опять говоришь о канцлере, – с лёгкой досадой ответил Вильгельт.

– Но это только потому, что информация ко мне просочилась оттуда, из его секретариата.

Король нахмурился и, сняв руку жены со своей груди, повёл Альду ближе к пасмурной Эльде.

– Кто же напел тебе такие песни? – наконец спросил он, глядя на дальний запретный берег.

Королева быстро взглянула на его недовольное лицо и отвернулась от мужа, облокотившись на чугунный парапет. Река Эльда неспешно, но неумолимо несла свои воды под пасмурным небом. Всё же она не смогла правильно повести разговор и не упомянуть канцлера. Козырей не осталось.

– Мне бы не хотелось произносить его имя.

– Так мы ни к чему не придём, – Вильгельт обнял жену за плечи, – ты напрасно думаешь, что я беспечен, Альда. Напротив: я очень обеспокоен. После Великого Воссоединения поступают очень тревожные известия.

– Ты говоришь о клятвах?

– О них тоже. Здесь есть о чем волноваться. Даже из коронных земель пришло подтверждение верности присяге только от домов Монков и Лукандоров. Ещё Эгес Фокк присягнул вместе с гвардией. Удачно, что он оказался здесь, в столице. Но остальные? Я тешу себя надеждой, что это оттого, что ещё мало прошло времени. Сейчас птицы снуют по королевству почти без отдыха. Но если мы не сможем заручиться лояльностью домов своей же марки, чего ждать от великих домов?

– Ты сам говоришь: ещё недостаточно времени прошло…

– Недостаточно. Но ты уверена, что хотя бы твои Фюргарты останутся верны присяге?

– Не уверена… – ответила Альда, поколебавшись. Слово «твои» неприятно царапнуло её.

– Вот видишь, – мягко сказал Вильгельт.

Альде на это нечего было сказать. Она знала, что и отец и ещё больше её брат Эльгер любят вспоминать о былом величии дома Фюргартов. Но нельзя было позволить, чтобы другие проблемы заслонили сейчас причину её опасений.

– Дорогой, ты не услышал меня: это заговор и я боюсь, что он составлен против тебя. Вспомни своего отца. Его убила собственная фаворитка. А ты ходишь по саду почти без всякой охраны.

– Но у меня только одна фаворитка, – усмехнулся король. – И если ты хочешь меня заколоть – вот моя грудь.

– Ну, хорошо, – королева не поддержала шутки и продолжила, понимая, что говорит не те слова. – Ты же лучше меня знаешь историю. Барона Эссера убила собственная стража.

– Вот именно, – серьёзнее на этот раз ответил Вильгельт. – Поэтому глупо всецело доверяться страже. За чужими мечами не спрячешься. Один из них может однажды оказаться в руках врага. Всецело я могу положиться только на меч в своих руках. И на канцелярию… Ты этого не желаешь слышать, но канцлер Прушан не раз доказал мне свою верность.

Королева наклонилась над водой и бросила жёлтый цветок в реку. На руках осталась последняя карта.

– Ты знаешь: Кассель, несмотря на шутовскую должность, очень надёжный человек. Он не стал бы затевать авантюру.

Роза закрутилась в водяном водовороте и, вырвавшись из пенного буруна, устремилась вниз по течению. Королева проводила её глазами.

– Так это – Кассель… всё же почему ты решила, что речь идёт обо мне, что точно он услышал?

– «Недолго нашей золотой птичке осталось трепетать крылышками в саду», – Альда посмотрела своими синими глазами в лицо мужа.

– Как витиевато… Ты думаешь, это – я золотая птичка? – Вильгельт нахмурил брови, глаза его смотрели на пасмурную реку.

Королева не отрывала от любимого лица глаз.

– Ты можешь хотя бы пообещать разобраться с этим? И умоляю, во имя нашей дочери и во имя нашего малыша, будущего короля, будь осторожен! Не доверяй так безоглядно этому своему фавориту. Ты думаешь, что если ты облагодетельствовал его, он не посмеет укусить хозяйскую руку?

– Я буду осторожен, Альда. Обещаю тебе. Не только королевский сад заботит меня, – Вильгельт нежно притянул к себе супругу. – Я не позволю себе повторить ошибки отца. Он думал, что можно передать всё в руки двух-трёх ловких придворных, а самому с головой отдаться наслаждениям и охоте. И дело было не в фаворитке, всё гораздо глубже и печальнее. Эта последняя трагическая сцена затмила более настоятельные проблемы, которые наросли вокруг трона.

Снова, как это было всегда и раньше, Альда с облегчением отдавалась под власть его рассудочной уверенности.

– А теперь, мы будем должны справиться с главным событием за последние несколько тысяч лет. Воссоединение это вызов всему нашему миру. Мы должны быть как кулак, а эти хитроумные глупцы вокруг королевского холма всё продолжают плести интриги. А ведь сама ткань мира изменилась. Ты же помнишь вчерашнюю селену?

– Спасибо за чудный вечер, дорогой. Мне кажется, она стала немного больше, и какой чудный лунный заяц теперь её украшает.

– Так и должно быть. Но не только селена увеличилась после Воссоединения. Мы должны увидеть возвращение беглецов и их земель. Как некстати опять отсутствует Суток. Мне сейчас нужны все дельные головы.

– Да, дорогой, о беглецах: я должна была тебе раньше сказать, но мне хотелось сделать сюрприз. Теперь уж подожди, мы потом вернёмся к этой теме… Я ведь могу иметь небольшие тайны от тебя?

Король повернулся на шум возле ротонды и невзначай положил руку на эфес кинжала на поясе.

– Что это там происходит?

Королева пригляделась и тихонько засмеялась: – Это пажи Сонетры буквально выполняют моё распоряжение обеспечить наше уединение. Как бы они не закололи бедного старика садовника.

За нежно-зелёными стволами бамбуковой рощицы вдруг наметился неясный силуэт гибкой фигурки в изумрудном трико. В опущенной руке тускло блеснуло воронёное жало.

– Вильгельт, – прошептала испуганно Альда.

– Не волнуйся, дорогая, это охрана. Миктрельские телохранители. Я ведь говорил тебе, что отношусь серьёзно к происходящему.

– Наёмники?

– Они очень хороши. Я убеждён, что мы его заметили только потому, что он хотел этого сам. Для нашего спокойствия.

Тревога королевы после разговора с мужем всё же немного улеглась. Она шла, сопровождаемая Сонетрами, по древним каменным плитам, по которым ещё ходили ещё первые Винны. Эта потрескавшаяся дорожка была даже старше дворца. Всё что осталось от старой цитадели: водовзводная башня, часть крепостной стены в глубине парка и эти поросшие травой плиты на высоком берегу реки. Когда-то они были частью королевской дороги.

Альда не сказала супругу, какой сюрприз она ему готовила. Может, вообще неправильно было затевать что-то втайне от него. Тем более что дело было серьёзное и касалось беглецов. Но королева не хотела, чтобы вмешался канцлер и эти новые люди оказались в его руках.

– Ваше Величество, – впереди в почтительном поклоне стоял сам канцлер Дитрих Прушан.

Настроение королевы резко изменилось. Она с надменной холодностью бросила взгляд на заплывшую жиром фигуру толстяка и на его склонённую красную лысину на уродливо большой голове. В дополнение ко всему её раздражение усилило то, что на грушеподобное тело этого фигляра были натянуты узкий камзол и панталоны такого же лилового цвета, что и её собственное платье.

– Канцлер, – произнесла Альда.

– Хочу вас известить, моя королева, если вы не в курсе, что ваш любимец – Исс Кассель, с полчаса назад, переодевшись в егерское платье, спешно покинул столицу на бригантине «Пират», – Прушан масляно улыбался толстыми губами.

Альда пристально посмотрела на толстяка. Она была намерена пройти мимо неприятного ей чиновника, но слова канцлера вынудили её остановиться.

– Что вы ходите этим сказать, милорд? Что вы следите за моими действиями? – тон королевы не сулил ничего хорошего.

– Что Вы, Моя королева, – преувеличенно испуганным голосом, как показалось ей, произнёс канцлер, – я только хотел быть вам полезен. Почему же вы так несправедливы ко мне. Я преданный слуга Ваш и Его Высочества. Уверяю Вас.

Альда продолжала недобро смотреть на скользкого толстяка.

– Имейте ввиду, канцлер, – сказала она после паузы. – Если с Касселем произойдёт что-нибудь дурное…, вы мне за это дорого заплатите.

Пажи Сонетры с очевидной враждебностью смотрели на чиновника, вызвавшего гнев их королевы. Они заняли позицию за спиной у канцлера и были похожи на легавых, ждущих команды хозяина наброситься на зверя.

Замешательство в глазах толстяка вызвало в груди женщины сладкое чувство удовлетворения. Она повернулась спиной к канцлеру и проследовала дальше по древним плитам, покрывающимся редкими крупными каплями начинающегося дождя.

– У него везде шпионы, – думала Альда. – может быть даже в её собственных покоях. Кто-нибудь из камеристок не устоял? Неужели это действительно была прямая угроза с его стороны, так неуклюже выраженная? Раньше он себе такого не позволял. Если так – то зря он с ней связался. Она сотрёт его в порошок.

После обеда королева с компаньонками устроилась на балконе западного крыла. Погода всё время менялась. То небо тяжелело свинцовыми тучами, и шёл скоротечный с порывами ветра дождь, то опять выходило солнце и быстро высушивало лужи внизу на дорожках парка.

Леди Агнора Керт рассказывала новый анекдот из злоключений ментора Фуго в Узких Землях, и Альда вполуха слушала её, думая о том, как будет правильней представить двору новость, что она носит наследника. Она была абсолютно уверена, что родится сын. Все признаки указывали на это, и Ремс, королевский знахарь, подтверждал, и Суток не сомневался. Её мальчику предстоит прийти в мир во время великих перемен. Вильгельт прав: нет сомнений, что в ближайшие месяцы привычный уклад жизни драматически изменится. Она теперь понимала, что некоторые загадочные фразы, которые произносил королевский чародей, были именно об этом.

Суток в доверительной беседе осторожно говорил, что если бы расклад сил в Восточном Пределе и, главное, во всей ойкумене внезапно изменился, вряд ли было бы целесообразно цепляться за прежний порядок. Зачем тратить силы в бесплодных попытках удержать единство большого государственного образования, когда правильнее было бы построить верные отношения с бывшими вассалами. Сколько жизней может быть положено на этот призрачный алтарь, говорил он. А цель останется недостижимой. Что хорошего может вырасти над реками пролитой человеческой крови?

Тогда Альда решила, что мальчишка неосторожно теоретизирует, но сейчас она по-другому воспринимала его слова. Что предпримет её супруг, если один из малых или больших домов откажется возобновить клятву? А если это откажется сделать великий дом? Например, дом Сонетров? Или её собственный – дом Фюргартов? Почти все они в прошлом были самостоятельными королевскими домами. Разве она сама в детстве не мечтала о возрождении славного королевства Элендорт?

Где кончается мудрая стратегия и забота о подданных и начинается предательство дома Виннов, к которому она теперь принадлежит? Наверняка эта черта проходит для неё и для её супруга в разных местах.

– По вашим словам, леди Агнора, выходит, что железные бароны – неотёсанные варвары, а вместе с тем этого не скажешь по поведению баронета Эссиса при королевском дворе, – сказала молоденькая леди Саате из великого дома Калле, при этом компаньонка королевы очаровательно покраснела, что особенно было забавно, учитывая её очевидную беременность.

Королева подспудно присматривала себе кормилицу для нерождённого ещё сына и охотно вводила в свой круг дам в положении.

– Очень куртуазный молодой человек, – добавила юная Калле. – Чего не скажешь об этом выскочке Матиуше Ардо. Я ещё никогда не встречала дворянина с таким безобразным чувством юмора.

Она отставила в сторону подрамник с вышивкой и воткнула в холст иглу с серебряной нитью, показывая, что даже не в состоянии продолжать работу, рассказывая о таком человеке.

– Вы знаете, что он мне буквально вчера сказал? Что у него от матушки есть прекрасные капли от вспучивания живота. Пообещал, что всё как рукой снимет, и я смогу вновь веселиться на балу.

Королева Альда прикрыла лицо веером, скрывая невольную улыбку.

– Я даже не нашлась, что сказать, – продолжала польщённая вниманием королевы леди Саате, тоже улыбаясь самыми уголками губ. – Вы же знаете наших мужчин. Если бы я возмутилась, тут же нашлись бы охотники устроить поединок чести. А этот Ардо известный дуэлянт. Он при дворе только второй месяц и уже два официальных поединка. Хотя говорят, оба его противника вполне заслужили взбучку.

– Что же, они живы? – спросила Альда.

– Да. Но у обоих почему-то ранение в филейную часть. Так что над ними все потешаются. Мол, показали сопернику тыл.

– А вот ещё про него рассказывают, – попыталась вернуть внимание королевы леди Агнора, – что он устроил такую шумную попойку в Весёлом квартале, причинил со своей компанией молодых повес такой убыток, что даже местные обитатели были вынуждены вызвать городскую стражу. А когда она прибыла на место, то Ардо с дружками ввязался в настоящий бой и вынудил их отступиться.

Дамы начали наперебой добавлять подробности к этой скандальной истории и отвлекли королеву от серьёзных мыслей.

– О чем это у вас идёт такая оживлённая беседа? – через открытые створки высоких ажурных дверей на балкон прошествовала королева-мать, сопровождаемая двумя дамами и целым отрядом слуг и пажей. За руку она вела свою внучку Узону. Принцесса показывала матери проказливыми глазами, что она находится под арестом и не может подбежать к ней.

– Вот рассказывают про похождения в столице некого Ардо, Ваше Величество, – королева Альда почтительно поднялась с плетёного кресла, за ней встали и обе её компаньонки.

Альда всегда демонстративно почтительно обращалась с королевой Ясвигой. Она прибыла к королевскому двору, будучи почти ребёнком, и привыкла к слегка подчинённому тону со свекровью.

– Наслышана, наслышана, – ответила королева-мать. – Намедни он разорил одно заведение особого рода в гавани, где…, – она многозначительно оглянулась на принцессу, – где клиентам предлагали очень юный товар, так вот: хозяина этого клоповника вышеупомянутый Ардо привязал к спине лесного кота, которого он выкупил у бродячей труппы куршей. Так потом этого кота ловили по крышам города до утра. Уж, в каком состоянии был его груз – не хочу и думать.

– Очаровательно… – невпопад проговорила леди Агнора.

– Ну что же, – констатировала королева Ясвига, отвергая предложенное ей кресло. – Не живёт столица без отъявленного бузотёра: только мы благополучно избавились от сэра Веспера, проводив его на далёкую родину жены, вот извольте – достойная замена. Будет о чем посплетничать в салонах. Нет, я не буду присаживаться, благодарю Вас. Я только привела это непослушное дитя к её матери. Может, хоть Вы повлияете на её отношение к наукам. Мне, старой женщине, это уже не под силу.

Принцесса в притворном изнеможении закатила свои фиолетовые глаза к небу.

– Фу! Ну, какая там наука. Скукотище. Запоминать все эти щиты, гербы… Кому это надо? Ведь есть герольды. Пусть, в случае надобности, они свои тезаурусы и разъясняют.

– Ну вот, извольте видеть…, не зря от неё отказывается мейстер Войшелк, – бабушка махнула рукой в не очень убедительной досаде и прошествовала со своей свитой, украшенной раскрывающимися зонтиками, к лестнице, ведущей с балкона в парк.

Освобождённая принцесса уселась на подлокотник кресла матери и, смеясь, уткнулась в её плечо.

– Видишь, какая я преступница: не могу запомнить гербы всех домов даже королевской марки. Да и кто может? Их же с однодворцами, четыре десятка наберётся. Ещё извольте знать все великие дома, железных баронов и вольные города, и торговые приамы в придачу. А что, вассалов наших вассалов тоже нужно будет заучивать?

Королева засмеялась, вспоминая свои мытарства с геральдикой и историей, и привлекла к себе дочь.

– Ничего, понемногу многое отложится. Не всё сразу. Иголочка по бусинке берет…

– Мама, а есть какие-нибудь новости о дяде Ассандре? Он должен был ещё луну тому назад вернуться из плаванья в Тримор. Разве не так он говорил?

– А ты ждёшь его? – спросила Альда, любуясь хрустальным взглядом дочери. – Боюсь, теперь от него долго может не быть известий.

– Что случилось? – забеспокоилась девочка. – От него была птица?

Королева покачала головой и доверительно понизила голос.

– Нет. Но у него был особый контракт с Верховным чародеем Вдовьих островов, думаю теперь про это можно говорить: и он был связан с Воссоединением.

– В самом деле? С самим мейстером Вооном? Что за контракт? – глаза у принцессы загорелись.

– Я не знаю. Даже Биорк этого не знал.

– Как непохоже на дядю Ассандра, – задумалась принцесса. – Он такой рассудительный. Но кто бы отказался от поручения Великого мейстера?

К королеве приблизился паж.

– Сэр Ишти Сонетр по Вашему приказанию, Ваше Величество.

– Зови, – Альда достала из потайного кармашка в платье маленькую книжечку с золотым карандашом в корешке.

Двое молодых мужчин возрастом не старше двадцати пяти лет приблизились к креслу королевы. Принцесса Узона с интересом смотрела на статных рыцарей. Один из них светловолосый, с небольшой бородкой и пшеничными усами, одетый в сверкающий с позолотой нагрудный доспех, обратился к королеве Альде.

– Моя королева, позвольте мне воспользоваться случаем и представить Вам моего брата Матиуша.

– Очень интересно, – сказала Альда, протягивая руку с перстнем для поцелуя. – Ещё один Сонетр. Очень интересно, в самом деле. Вы не говорили мне, сэр Ишти, что у вас есть брат.

– Моё имя Матиуш Ардо, Ваше Величество, лорд Хеспенский, к Вашим услугам, – мужчина в темно-сером костюме склонился в почтительном поцелуе над рукой королевы.

Когда он поднял голову с темными волосами, Альда увидела смеющиеся карие глаза уверенного в себе человека, рыжеватые усы, бородку и несколько длинноватый нос с небольшой горбинкой.

– Ах, Ардо…. Вот как! – протянула женщина, не удержавшись от короткого смешка.

Компаньонки за спиной у королевы тоже оживились в своих креслах. Узона выпрямилась на подлокотнике и пристально рассматривала мужчину фиолетовыми глазами. Конечно, слова бабушки не пролетели мимо её ушек.

– Да, – отвечал, ничуть не смутившись, дворянин, кланяясь и принцессе. – Ардо. Громкое имя. Как человек честный, должен сразу сообщить, что во владениях моего отца, ярла Стевариуса, так называют пустую породу и вдруг случившихся на стороне детей. Если кто-то из присутствующих здесь дам не знает, – жестом руки он тут же указал на ничтожность этого предположения, – Сонетры ценят только золото. Не так ли, брат мой Ишти? Все остальное – бесполезные камни и бастардов, они называют – ардо. Слухи всегда бегут впереди человека, поэтому для всех и особенно для хлопотливых матерей, мечтающих пристроить своих дочерей, сообщаю также, что Хеспен, Ваше Величество, это просто небольшое поселение чуть больше деревни у самого подножья Гномьих гор. Вряд ли найдутся принцессы, желающие принять завидный титул леди Хеспенской.

Рыцарь только сокрушённо покачал головой.

– Всё-таки, возможно, это было ошибкой, Ваше Величество, представлять Вам моего старшего брата.

– Нет. Я рада, что вы предъявили его мне. Это забавно. Подождите-ка. А скажите, лорд Хеспенский, не узнаете ли вы леди Саате? Помните, что вы сказали бедной девочке по поводу её положения?

– Да, – вгляделся в её компаньонку мужчина. – Конечно. Теперь я осознаю свою ошибку. Увы, капли моей матушки здесь бессильны. Я должен признать это.

– Перестаньте, – более строгим голосом сказала королева, но глаза её продолжали смеяться. – Как можно потешаться над женщиной, готовящейся привнести новую жизнь в этот мир.

Ардо повесил голову.

– Ваше Величество, к сожалению, способность вовремя заткнуться – большой талант, которым я, увы, не обладаю.

– Мне известны такие характеры, – ответила благожелательно королева. – Может вы и дерзки сверх меры, но вряд ли способны на обдуманную злокозненность. Расскажите лучше ещё о себе. Подозреваю, что я ещё не раз о Вас услышу по очень разным поводам и мне хотелось бы самой составить мнение об этом новом виде Сонетров. Думаю, что Вы так ершисты из-за своего неудобного статуса незаконнорождённого, но уверяю вас, в моих глазах вы нисколько не потеряли. Это даже романтично. Перечёркнутый косой линией герб. Ведь такой щит Вы носите? – сказала королева. Ей, похоже, пришёлся по вкусу этот смелый молодой человек.

– Да, Ваше Величество, – мужчина указал на застёжку, удерживающую на плече короткий чёрный плащ: золотой единорог, перечёркнутый наискосок полосой белого серебра.

– Ну что ж, как я уже поведал, я лендлорд шахтёрского городка. Как Вы понимаете, Ваше Величество, первый лорд Хеспенский. В своём роде основоположник династии, – он саркастически ухмыльнулся. – Отец ярл был так щедр и подарил это забытое всеми богами селение моей матери, где она в своё время, скорее успешно, чем нет, разрешилась от бремени. Я рос, её стараниями, не чужд наукам и в четырнадцать лет я без её благословения оставил мой горный край и явился в славный и богатый город Эваг.

– Эваг Благодатный, – произнесла негромко принцесса Узона.

– Да, Ваше Высочество, я вижу, вы обладаете некоторыми познаниями в географии. Славная столица Сонетров на Благодатном море, – согласился бастард. – Я свалился на голову своему отцу и он не знал, что со мной делать. Тогда он наслаждался браком с новой молодой женой, и я был немного некстати. По случаю, ему пришла в голову счастливая мысль передать меня на попечение моему брату Ишти, который, к слову сказать, только на год меня младше. Сэр Ишти благородный человек, во всех смыслах. Надеюсь, Ваше Величество это знает.

Королева охотно наклонила голову.

– Благодаря моему прекрасному сердцем брату я даже почувствовал себя немного Сонетром, клянусь гномьими шахтами. Никому не было до нас дела, и мы славно проводили время. Но затем случилась эта печальная череда событий. Погиб наш старший брат Ролак. Вы знаете? На турнире. Расщепилось копье противника и пробило ему горло. После этого несчастья Ишти стал эрлом и наследником и отправился по традиции в королевскую гвардию. Теперь он даже стал её капитаном. Разве кто-нибудь во всём Восточном Пределе заслуживает больше чести возглавлять королевскую гвардию?

– Мы хорошо знаем сэра Ишти. И только с лучшей стороны, – сказала Альда.

– Он такой и есть, – подтвердил Ардо. – Можете не сомневаться. Только вот наставить на путь истинный беспутного старшего братца, то есть меня, ему никак не удаётся.

– Что же, когда ваш брат отбыл в Эдинси-Орт, вы остались в Эваге с отцом?

– Какое-то время я выполнял поручения ярла Стевариуса в дальних шахтах Гнилых Зубов. Знаете, даже добраться в такие места весьма непросто. Клянусь, местные кланы ещё думают, что ведут партизанскую войну с железными баронами и грабят всех путников, неспособных дать решительный отпор. У меня тогда было несколько примечательных стычек с прикипевшими к ценному месту распорядителями городков. Они годами жили никем не контролируемые и уже привыкли к мысли, что шахты в их личном распоряжении. Достаточно своевременно отправлять вниз некоторую скудную долю добытого и ловкий отчёт, и всё. А тут прибывает из столицы выскочка с небольшим отрядом и требует гроссбухи. Не раз их посещала мысль, что этот проверяющий может затеряться в горах. Долго пришлось отбивать у распорядителей охоту к простым решениям.

Думаю, отец должен бы быть доволен мной. Тонкий ручеёк золота из предгорий Драконьева хребта стал со временем намного внушительнее. Это вызвало у ярла не только удовлетворение, но и законную ярость. Ни одна буйная голова покинула свои уютные плечи. Думаю, все присутствующие здесь понимают, что это не прибавило мне популярности в предгорьях. И вот ещё одно несчастье – всё же из очередной инспекции я возвращался опять в Эваг. Даже эти редкие посещения благодатного города видимо были излишними. К тому же его жена была так молода…. Очень скоро ярл Стевариус выдумал для меня поручение подальше, в Узких Землях. Может быть, вы знаете легенду о гномьей дороге под Старым Кертом?

– Старый Керт это гора? – уточнила Узона.

– Да, это непроходимый горный массив, увенчанный большой горой. Она разделяет Восточный Предел и Узкие Земли железных баронов.

– С каким же поручением лорд Стивариус отправил вас к Черешам? Или вы были ещё дальше, в земле Фостов? – спросила королева.

– Нет. Только у Черешев. Отец, впечатлённый моими успехами с обнаглевшими распорядителями, поручил мне выведать: может быть там, на юге людям известен вход в гномьи катакомбы. В общем, его интересовала любая информация, связанная с гномами. Вы знаете: Сонетры иногда тоже ощущают себя временщиками или, что забавно, в некотором роде бастардами. Ведь шахты, в которых они добывают своё золото, заложены ещё гномами. Вот кто настоящие хозяева нашего края. Думаю, по меркам горного народца, Гнилые Зубы исчерпали себя, и поэтому они ушли отсюда. Остатков пока хватает людям. Но слово «достаточно» никогда не подходило к слову «золото». А про богатства гномов всегда ходило много легенд.

– И что же? Выполнили вы задание своего отца?

Ардо приставил ладонь к губам и громко прошептал страшным голосом:

– Я думаю, Моя королева, что настоящей мыслью моего предусмотрительного отца было найти мне подходящую партию среди дочерей железных баронов. Ну, в итоге ничего я не выведал, Моя Королева. Нужно признать, я оказался плохим дипломатом и шпионом. Очень скоро я обнаружил себя в маленькой камере с видом на Южное море. Только окошко было совсем крошечное и под самым потолком. У меня даже не получалось высунуть туда мой длинный нос. Видите ли, Сонетр это очень неудачное имя для посещения Узких Земель. Во время железных войн именно Сонетры в безумном рейде вызволили из окружения короля Угреша Первого. Вашего предка, Ваше Высочество, – обратился он к принцессе Узоне. – Случилось это возле Мёртвого леса. Тем самым они спасли первого короля Восточного Предела и всю компанию заодно.