Читать книгу Когда закончатся звезды: космические приключения приват-полет сенсора 3-го разряда Унички и дельта-капитана Рэя Орбита (книга первая) - Александр Геннадьевич Грошев - Страница 1

Биография Элана Вантаблэк Унички (Elan Vantablack Unichka)

Private flight sensor of the third category Elan Vantablack Unichka

Родился 22.05.2069 в городе Эльбасан. Балканский конгломерат. (С 2060 г. территория является резервной зоной психо-химического объединения «Унция Осмия». Директория концерна «Ситракс»)

Родители: работники первой планетарной Септи-станции «Е-Voice»

Отец – Марк Вантаблэк Уничка (род. 01.10.2039 г.) – художник-клаудист. Создатель и ведущий второго эмоционального канала Земли «Пси-палитра»

Мать – Астра Елецкая (род. 23.05.2041 г.) – инженер-септолог высшей квалификации.

2071-2075 гг. – частный сберегающий пансион «Звездная пылинка»

2075-2085гг. – общеобразовательная Элита №209 с углубленным изучением экономических основ платформы «Эко-материя».

2085-2087 гг. – устроился на каботажный транспорт «Вака-12» в звании приоритета.

2087-2091 гг. – обучение в Галактической Академии (бывшая ВКА имени Можайского, Россия, Санкт-Петербург)

2091 г. – присвоено звание капитан-коммандер.

От дальнейшего прохождения службы отказался.

Работает на торговых трассах координатором.

В 2098 году приобрел списанное каботажное судно «Эндемик-4». Порт приписки – Азеллус Секунда.

Переоборудован в поисковое судно дальнего радиуса действия на стапелях Плутона в 2099 году.

Тогда же нелегально встроена установка «вневременной» связи.

Штатное вооружение:

Два бортовых пульсара ЭКИ-2000

Две лазерных установки ЛИМОН-ZX

Четыре кассеты с торпедами «Темный магистр»

Шестнадцать ракет с нейтронными боеголовками.

В 2103 году принял непосредственное участие в противостоянии «Великому Перетворению». Вместе в дельта-капитаном Рэем Орбитом сыграл ключевую роль в сборе и спасению материалов, которые впоследствии помогли освободить вселенную. Посетил астрал, где дважды встречался со своим учителем профессором Орловым. Лично был знаком с магистром Альфредом Тимкой.

Погиб в битве с неизвестными корсарами на окраинах обитаемого космоса предположительно в 2221 году.

Информационная табула, переданная семье легендарного капитана пре-ассистентом Плезиром, директором археологического уранового рудника содержит отрывочные сведения об этом событии. В сопроводительном письме к информационной табуле пре-ассистент Плезир указывал:

«…Найденный в планетарной системе Рагул и отбуксированный с дальних окраин к первой санитарной зоне, этот корабль представлял воистину феерическое зрелище. Уцелевшим остался только трюм и два соседних санитарных отсека. Все остальное было разворочено прямыми попаданиями пульсаров. Рубка нашинкована лазерами в винегрет, и судя по всему, первой была атакована неизвестными корсарами.

Вокруг поверженного исполина вращалось такое количество обломков истребителей неизвестной конструкции, что первые же результаты анализа подтвердили –  битва была эпической и только еще ждет своих исследователей».

(расшифровал Приват-полет анкер первой категории Марк Вантаблэк Уничка третий. 22.05.2268)

Имя Элан – происходит от 1) английского, 2) еврейского. 1. еврейское "дерево". 2. от английского elan "порыв, стремительность, пыл". 3. староанглийское имя (Elan) "молодой олень", формы – Ален, Аллан, Аллен, Алли, Аллин, Алон, Алун, Эл, Эланн, Элон, Эланд.

Вантаблэк (Vantablack) – это искусственный материал, разработанный компанией Surrey NanoSystems. Этот материал является эквивалентом черной дыры в том, что он поглощает свет настолько, что трехмерные объекты, покрытые материалом, кажутся двумерными, поскольку сильно снижается преломление любого света. Вантаблэк удерживает мировой рекорд как самое темное искусственное вещество и самый темный черный, который вы можете купить. Материал поглощает 99 процентов всего света, с которым вступает в контакт.

Мечта Унички – Элан Вантаблэк Уничка всегда мечтал приобрести "пальмовую" плантацию на Уране и разводить нано-химикаты, но этой мечте никогда не суждено было сбыться.

История первая

(о том, как приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка познакомился со служащим Службы галактической безопасности Рэем Орбитом)

"Не пали крылья на взлете"

(Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка)

Закат резал окна верхних этажей бордовыми полосами. На улице было тихо. Не считая монотонного шуршания аэропровода¹ вдоль тротуара, приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка отчетливо слышал только, как ругаются в доме, напротив. Что поделаешь, ненастроенные фильтр-окна – бич начала двадцать второго столетия. До очередного «патогена²», так свободные торговцы называли время старта при условии наведенных искажений на контрольные датчики Службы Околоземного Слежения, оставалось ровно три часа. Все было вроде бы в порядке: корабль к старту готов, документы в Управлении получены, груз покоился в грузовом отсеке и был надежно закреплен, но Уничка чувствовал досадное беспокойство.

Его раздражал этот закат. Его раздражал аэропровод и два несносных агрессивных обывателя в соседнем доме. Армейский штурмовой пульсар, к сожалению, остался на борту. В город такую штуку просто так не пронесешь, но небольшой плазмит³ ручной работы лежал в кобуре. Приват-полет с наслаждением представил, как с колена, через кувырок, он выпускает длинную очередь по зданию. Как разлетается на мелкие осколки ненастроенное фильтр-окно, и вместе с облаком пыли улицу окутывает окончательная и всеутверждающая тишина.

Но вместо этого все пространство вокруг загудело, блокированный аэропровод погас, а в тротуар перед Уничкой буквально впился посадочной треногой модульный Stooper⁴ оперативного отдела Службы галактической безопасности. Это были серьезные ребята. Десант из трех крупногабаритных спецов: черная униформа, броня по классу А, поисковые шлемы. Опять же, армейские излучатели. В целом – шутить не следовало. В принципе, Уничка знал, как следует себя вести в создавшейся ситуации. При его работе, это была всего лишь неприятная необходимость, но вот что было совсем уж скверно – на борту катера приват-полет разглядел «Ушастика». Так торговцы называли универсального боевого робота УСТ-2500. Отчасти из-за аббревиатуры, но больше из-за двух выпуклых полушарий на голове. Робот оставался в катере, но его наличие говорило о серьезности намерений неожиданных визави.

− Инспекция третьего оперативного отдела СГБ, − обезличено представился самый здоровый. Ребята явно были не в духе.

− Простите…, − изобразил замешательство Уничка. − Чем обязан?

Руки при этом он старался держать на виду. Черт знает какая у них там инструкция.

− Приват-полет сенсор третьего разряда Уничка? – гнул свою линию предводитель десанта.

Очень захотелось потребовать выполнять установленную законом процедуру идентификации, и заставить этого громилу представится по форме, но что-то подсказало закоренелому торговцу этого не делать.

− Он самый, − печально выдохнул Уничка, уже предполагая, что в этом гнусном городишке ему придется ждать нового «патогена» еще суток минимум трое.

Четко уловив, что сопротивления не будет, старший коротко бросил:

− В машину…, − и первый стал забираться на борт.

В салоне пахло почему-то льном и биомассой.

Ему указали на место напротив «Ушастика». Тот был бездвижен.

Лишь щелевидная нить датчиков утробно полыхала насыщенным красным. Еще секунда и Уничку вдавило в сиденье. Все-таки «ступы» у оперативников были отличными.

Сделав разворот за городом, челнок устремился на северо-восток. Несколько секунд набирали скорость и высоту. Вскоре дуга горизонта в иллюминаторе провисла по краям. Легкая облачность размыла очертания ландшафта. Stooper шел над пассажирскими и коммерческими эшелонами, и уже через минут двадцать стал заходить на посадку перед одиноко высящимся небоскребом, на крыше которого в сторону большого города и днем и ночью светили три огромные буквы – СГБ. У самой земли челнок вошел в зону карантина. Легкое головокружение подсказало, что борт сканируют на предмет постороннего в диапазоне всех известных двенадцати измерений.

Уничка посторонним не был. Скорее чем-то вроде повседневного груза. Чемодан в космопорту. Сравнение было не из приятных.

Неразговорчивые ребята сдали его «под роспись» миловидной сотруднице с синеватым оттенком кожи – явное свидетельство рождения и проведенного детства на Плутоне. При этом она отвратительно растягивала гласные.

− Приват-полет Уничка, − пропела она. – Вы доставлены по делу №12809А/ком. Вами будет заниматься оперативный следователь Рэй Орбит. Кабинет №2554. Подождите здесь. Вас вызовут.

И уплыла куда-то в недра своего или своей СГБ. Помещений в здании было не счесть. Высотка царапала своими легендарными буквами облака, но этажей под землю уходило не меньше. Все это связывало, помимо уже привычных вертикальных аэропроводов, камеры шестого и восьмого измерений⁵, где пространство играло лишь вспомогательную роль и было чем-то вроде строительного материала. Плюс еще вневременная связь. Принцип такой связи был разработан профессором Орловым в то далекое время, когда бесконечный трудяга в Академии преподавал Уничке и таким же как он соплякам «Теорию инверсивного хроноса». Здесь же, в СГБ, была развернута единственная в Солнечной системе действующая установка, но, в основном, технология использовалась для оперативности перемещения информации и для оформления отчетов «задним числом». Реже, для исправления фатальных промахов неопытных следователей.

Рэй Орбит был опытный следователь. По слухам, это был один из лучших оперативников отдела. Для статистики и отчетов, но не для тех, кто попадал в кабинет №2554.

Уничка попал сюда впервые. Его вызвали. Стюарт в строгом костюме, новомодных штиблетах и с любезным лицом, не терпящим возражений пригласил его к аэропроводу. Шаг. Гравитация в потоке сгустилась вокруг тела, придала комфортную и эстетичную позу, затем стремительно выплюнула на двадцать пятый этаж. Качнувшись на носках, Уничка оказался в коридоре. Он был один. С его появлением возродился приятный глазу чуть зеленоватый неакцентированный свет. Дверей, в привычном понимании, здесь не было. На стене как бы под слоем матового стекла горели цифры: 2250, 2251, 2252, 2253…

Перед номером 2254 из стены выскочил луч сканера и изучил все неровности вновь прибывшей персоны. В рост человеческого тела стена просветлела. Уничка шагнул через легкую упругость перегородки в кабинет.

Кабинет был странным. Он скорее походил на музей-отстойник, библиотеку Кар Либора или пристанище Жюль Верна. Был когда-то такой писатель-фантаст. Стол был завален информационными табулами. Многие из них даже не светились. Полки имели своим содержимым предметы, о назначении которых Уничка догадывался с трудом. Вот, например, шар с колючками он хорошо знал. Это был мозг доисторического червя с Юпитера. Одно время писали, что это новый вид разумной жизни – жизнь после смерти. Дошло до того, что из всех информационных устройств вещали, о том, что человечество находится в состоянии эмбрионального развития, которое было пройдено юпитерианцами во времена, когда Земля еще безвольно плавала в своем мыслящем и парующем Праокеане. А вот спиралевидные завихрения из каких-то маленьких чешуек торговец видел впервые. Сгусток материи синюшного цвета под потолком не вызывал доверия и был похож на безобразную пространственную кляксу. Ко всему прочему, она еще и пошевеливала своими пунктирными отростками.

На полу у стены валялась оторванная голова робота-поисковика, а дальняя стенка была сплошь уставлена энергетическим оружием. Начиная от первых лазерных винтовок, которыми сейчас только орехи колоть и до современного АПМ.

За хаосом стола, в обрамлении чудес, свисавших с полок, приват-полет углядел, наконец, фигуру следователя. Тот стоял спиной к нему и насвистывал популярный некогда мотивчик:

Пусть воет ветер звезд,

Внезапная атака!

В дуршлаг отсек

Стыковки превращен.

Негерметичен шлюз.

Аргон с резьбы закапал.

Резь воспаленных век…

В патроннике патрон…

Ничего лучше Уничка не нашел, как напружинив память, выдать хорошо поставленным голосом следующий куплет популярной маршевой песни:

− Энергия на "ноль"

Упала при посадке,

И кто-то в темноте

Подрезал лучемет…⁶

− Помолчите! – оборвал его «на взлете» хозяин кабинета. – Вы не умеете петь, ни черта не смыслите в боях с освоением и, вообще, не в вашем положении выводить рулады…

− Простите, что? – не сдержался Уничка.

Следователь Орбит повернулся к вошедшему. Это был сухопарый жилистый службист лет сорока. Идеально подогнанная по фигуре форма выдавала в нем педанта, а шрам на правой щеке и порывистость движений говорила о привычке работать в зоне риска. Опасное и завидное сочетание. Прическа чуть длиннее, чем по уставу, ремень не стандартный, со склада, а какой-то особой выделки, да и сам кабинет, говорили о том, что Рэй Орбит был в Службе Галактической Безопасности на особом положении.

− Неважно, − бросил он, досадливо поморщившись.

− Номер вашего дела, приват-полет?

Уничка почувствовал, как лоб покрывает легкая испарина. Что-то там многозначное плюс А слэш ком.

− Э-э-э…, − протянул он.

− Что же вы не поете? – следователь уселся за стол и сгреб информационные табулы⁷ в открывшуюся нишу, а взамен вывел над столом качественную голограмму с записью на стоп-кадре.

Пока Уничка панически пытался угадать в застывших позах внутри голограммы главных персонажей, Рэй Орбит нравоучительным тоном продолжил:

− Чему учит нас «Уложение правил космической торговли» от прошлого, то бишь.. мнэ-э, 2102 года? «Уложение правил космической торговли», молодой человек, нас учит быть безупречно честным и активным членом межгалактического торгового сообщества…!»

Тут следователь споткнулся о громоздкий доспех воина-лилипута из созвездия Туин, выругался на непонятном наречии и продолжил:

− Быть аккуратным в исполнении объединенных законов торговли! − Орбит многозначительно поднял вверх большой палец правой руки, взглянул на него. Убрал большой, развернул указательный.

− Своевременно сдавать всю имеющуюся и определенную уложением отчетность! Вы меня слышите, приват-полет Уничка? Определенную уложением отчетность!

− Мне казалось…, − попытался вставить торговец. – Я хотел сказать…

Следователь взмахом руки прервал оправдания.

− И вот в чем, так сказать, казус нашей ситуации, можно выразится даже более конкретно, цугцванг⁸ нашего с вами положения?

− Простите…, − Уничка даже подался вперед всем телом, силясь понять всю эту абракадабру.

Внезапно, Рэй Орбит возвысился над столом, опершись руками о приборную панель спец-стола.

− В сторону лирику, Уничка! Этот гамбит – неудачная идея! Где вы были 22 мая 2103 года в двадцать семь часов шестьдесят три минуты по марсианскому времени? – по-военному громко отчеканил следователь.

Окончательно запутавшись, Уничка решил прибегнуть к самому осторожному действию – не врать в мелочах.

− Двадцать второго мая две тысячи сто третьего года я был на Марсе, − так же четко отрапортовал торговец.

− Ну, вот видите! Вот и хорошо! Будем считать, что вы сознались…

− В чем? – опешил Уничка.

− В том, что двадцать второго мая две тысячи сто третьего года вы, находясь при исполнении служебных обязанностей по договору номер сорок четыре слэш шестьсот шестьдесят шесть с корпорацией «Эол», регистрация в Магеллановых облаках, совершили кражу вверенного вам имущества, а именно – два ящика ремнабора для кораблей класса «Таргет», тысяча пятьсот литров биомассы и хрустальная пепельница из бара в марсианском баре «Кровавый пульсар»

− Какая еще пепельница!? – вскинулся было Уничка.

− Из марсианского бара «Кровавый пульсар», но это меня интересует меньше всего. Этим занимается местная служба поиска. А вот местонахождение двух ремнаборов и тысячи пятисот литров биомассы мне предстоит определить. Хотите играть белыми?

− Почему белыми? В смысле? Зачем играть? Во что?

Уничка подошел к столу и без приглашения опустился на стул, который видимо и предназначался для посетителей.

− Играть со мной не советую! – доверительно заявил Рэй Орбит. – Я прекрасно понимаю любые намеки, и, обычно, иду навстречу, если вижу, что человек, в принципе, хороший. Просто чего-то не знал, где-то не углядел, на что-то поддался…

Следователь многозначительно замолчал, ласково глядя на Уничку. С отеческим укором, так сказать.

− Ну хорошо, − продолжил Орбит после нарастающего молчаливого недопонимания. – Вот вы куда сегодня летите?

«Все знает!» − в ужасе подумал Уничка.

− Нет, вы только поймите меня правильно! Я не собираюсь вставлять вам палки в колеса… То есть, опускать вам стержни в реактор. Меня всего лишь интересует маленькая звездочка в созвездии Плакучей Ивы, и я достоверно знаю, что вы там были за последние пять лет двенадцать раз. Правильно?

«Знает или не знает?» − подумал Уничка. − «Если знает, то сегодня всему земному «патогену» придет конец. На неопределенное время. А это значит потерянный контракт, неустойка, проценты. При этом доказанный факт продажи биомассы и ремнаборов штурману Басову очевиден. Бедный штурман Басов!».

Торговец непроизвольно скосился на застывший кадр голограммы, где теперь стал различать катер штурмана, да и себя за закрытым полупрозрачным куполом.

Придерживаясь избранной тактики, Уничка осторожно подтвердил:

− Да, созвездие мне знакомо, но все документы на посещение этого квадрата у меня имеются!

Следователь понимающе закивал головой.

− Верю, верю! Вижу, что не дебютант, не новичок передо мной! – заворковал он. – И в эндшпиле⁹ присутствия духа не теряете!

− «Эндшпиль»… Это какой-то корабль? Поисковик? Что-то не припомню… − позволил себе поинтересоваться приват-полет.

Рэй Орбит, гортанно рассмеявшись, встал из-за стола и, обойдя его, дружески похлопал Уничку по плечу:

− Будем считать, что корабль, что, как вы говорите, поисковик. Так вот, мне нужно, чтобы вы привезли небольшую посылочку мне оттуда. Тонн на двести. Естественно, через «патоген» и, естественно, старт сегодня.

Уничка сник. Следователь знал все, но хуже всего, что он впутывал его, приват-полет сенсора 3-го разряда, в какую-то нехорошую затею. Его интуиция торговца даже не намекала, а категорично требовала не соглашаться на авантюру. В крайнем случае, подсчитал Уничка, максимально, что ему светит, это потеря торговой лицензии в пределах Солнечной системы, конфискация профессионального оборудования и аннулирование заявки на возможность включать в состав экипажа до трех роботов класса гуль-сигма. Это было самым болезненным. Уничка прошел годичный курс обучения, оплатил собственными средствами и уже через месяц ждал заветной аккредитации в пантеоне гуль-пилотов. Эх! Жалко конечно, но интуиция торговца еще ни разу

его не подводила. Все-таки не зря ему так не понравился сегодняшний вечер.

− Знаете, что, − начал он, − Я относительно честный торговец. Во всяком случае, дел категории прим-А не имел. Если у вас что на меня есть, выкладывайте.

Уничка кивнул в сторону застывшей голограммы.

− А хотите, покончим все разом, − приват-полет зорко следил за выражением лица следователя. Нужно было перехватить инициативу, выйти из правил навязанной ему игры. Нужно было предложить свою игру. Рэй Орбит в душе поисковик, на службе он явно из-за больших преференций со стороны руководства и обожания среди подчиненных, но Уничка голову был готов дать на отсечение, что перед ним закоренелый романтик. Романтика в закупоренной бутыли всегда начинает бродить и являет миру взрывообразную смесь, иногда очень приятную на вкус.

Уничка сказал:

− У меня в кобуре незатейливый плазмит ручной сборки. Если изменить блокировку этого помещения на два-три процента, попадание из любого оружия, даже из вот этого красавца АПМ, не причинит вреда сильнее, чем удар тока из бытового канала.

Уничка кивнул в сторону энергетического арсенала у стены. Вдохнул и выпалил главное:

− Стреляем на счет три. Кто попадает первым, тот выиграл. Если попаду первым я, вы отпускаете меня со всеми моими грехами и выписываете годовой пропуск через посадочные ворота СГБ. Если попадете вы, я на тот же год стану вашими ногами и руками в дальнем космосе, особенно в созвездии Плакучей Ивы.

Риск был велик, но нависший крах всей системы теневого товарооборота в околоземном пространстве диктовал свое. Первое, что проявилось на лице опытного следователя, был даже не гнев. Удивление. Когда тебя кусает какая-то маленькая кровососущая тварь, в тот момент, когда ты выполняешь ювелирную работу. Например, вводишь огромный планетарный симбиот на Маранские стапеля.

Неожиданно, выражение лица Рэя Орбита застыло в какой-то неестественной театральной маске, а далее помещение заполнил свободный, заразительный хохот. Клокочущий, с закисаниями. Хохот настоящего поисковика, которому показали полосу препятствий в учебном центре Академии по подготовке бойцов с освоением.

− Дуэль? Ха-ха-ха! Браво! Ха-ха-ха! Вот это номер! − сотрясался следователь. В конце концов он, как недавний патрульный Stooper, стремительно приземлился в кресло. Лицо его стало совершенно серьезным.

− Никакого пропуска я вам, естественно, не выпишу, а интерес в ваших навыках по дальнему космосу меня интересует в границах трех лет и двух месяцев начиная с сегодняшней даты, − деловым тоном произнес Орбит. – А грехи, так у кого их нет? Можно и отпустить, так сказать, по врачебно-религиозным показаниям. Я согласен! По рукам?

Уничка, прищурившись, пожал протянутую ему руку.

История вторая

(о том, что происходит, когда хитрость поисковика сталкивается с коварством торговца, и что из этого получается)

"Не тот капитан, кто в двух измерениях, а тот, под чьим контролем мостик"

(Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка)

Рэй Орбит подошел к арсеналу, выставленному у стены и уверенно потянул за ствол агрегат, которого Уничке ранее видеть не приходилось. С видом знатока он произвел ряд лязгающих манипуляций, вскинул автомат, уперев приклад в плечо и нажал на спусковой крючок. Выстрела, естественно, не последовало.

− Хорошая вещь, − сказал он. – Спасал меня в гигантских папоротниках Агейи. Бьет импульсами сразу по шести измерениям и при этом расход энергии минимален. Первейшее оружие в освоении! В других ситуациях использовать запрещается, так как в известном обитаемом мире измерения объединены горизонтом смыслов¹⁰. Об этом мало кто знает. Можно одной очередью таких дел натворить, что потом весь Институт Структурных Систем¹¹ не разгребет. Но мое любимое не это.

Орбит поставил оружие на место и вдруг молниеносным движением выхватил старого доброго «Лежебоку» и уткнул пятно лазерного прицела прямо в лоб Уничке.

− Хорошее оружие, − ответил приват-полет. Он старался выглядеть спокойным. Вся эта демонстрация начинала действовать ему на нервы. Хотелось поскорее выпутаться из этой передряги.

Уничка поднялся и проследовал в противоположную часть кабинета. Поближе к неприятной пространственной кляксе.

Никогда! Никогда приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка не встал бы к барьеру против оперативного следователя СГБ. Он не встал бы к барьеру даже с курсантом первокурсником Академии мериться меткостью на дрянных парализаторах. Уничка был торговец и немножко пират. А уж во всем открытом космосе никто не ценит выше удачу и собственную безопасность. Если здоровью Унички даже в этот злополучный момент ничего не угрожало, то удачу такими выходками можно отпугнуть элементарно. Об этом знают во всем торговом флоте трех объединенных систем.

Все объяснялось просто. Две недели назад Уничка засиделся в баре с одним довольно высоким чином из Управления. «Марсианский шомпол»¹² и «Холодная плазма»¹³ сделали свое дело. Магистр Шу чиновнику, конечно, не являлся, но пари приват-полет выиграл честно! Ну откуда было знать, потомственному кабинетному служаке, никогда не бывавшему дальше Марса, что галлюцинации четвертого порядка имеют склонность к социализации, и что авария на Лунной станции произошла в прошлом году, как раз, когда одна из таких субстанций прошла шестимесячный "курс молодого пилота" и угнала поисковый бот из ангаров Моря Спокойствия.

Пари было выиграно. На кону стоял блокиратор плазмы, новейшая разработка той же СГБ по чертежам из архива Странников, против круизного рейса на каботажной посудине Унички для всей семьи управленца на Плутон. Желание присутствовать на старте межпланетного симбиота «Рагул» имело свое финансовое выражение. В результате, карапузы управленца отправились в лагерь с динозаврами из биобетона на Луну, а Уничка получил блокиратор плазмы, который действовал в абсолютно любых средах, и не был подвержен нейтрализации даже «глушилками» Службы. Расчет Унички был прост. Блокиратор был активирован. Дуэль закончится заслуженной встряской самовлюбленного следователя. Карательная система СГБ будет повержена и посрамлена, а приват-полет будет еще полгода рассказывать по разнокалиберным кабакам, как он спас всю околоземную независимую торговлю.

Расстояние между дуэлянтами составляло около десяти метров. Стреляли через спец-стол. Уничка ногой отодвинул какое-то барахло в сторону. Барахло издало обиженное бурчание и уползло под синюшную кляксу. Поставив ногу в упор, развернувшись боком приват-полет приготовился к выстрелу.

Рэй Орбит занял ту же позицию, но правую руку поднял на уровень плеча, как бы показывая, что дает фору торговцу, не признавая в нем серьезного конкурента.

Роль секунданта отводилась нейросистеме кабинета. Она понизила барьер восприимчивости со ста до девяноста восьми процентов, она же начала отсчет:

− Три…, два…, один!

Уничка выбросил руку с плазмитом и нажал на курок. То же движение повторил Рэй Орбит.

Мгновение спустя у обоих на лицах застыло изумленное выражение лица.

Когда пришло понимание, что никакое из двух тел на пол падать не собирается, следователь спросил в пространство:

− Статус барьера?

− Барьер восприимчивости девяносто восемь процентов, − ответила нейросистема кабинета.

Рэй для чего-то посмотрел в дуло своего «лежебоки». То же автоматически проделал приват-полет.

− Что за ерунда, − пробормотал Орбит.

− Я извиняюсь, конечно, − неуверенно проговорил Уничка, − но похоже у нас ничья.

В этот момент на спец-столе затрезвонил зуммер. Стоп-кадр из голограммы съехал в сторону и растворился. На этом месте тотчас возникла чья-то перекошенная физиономия.

− Следователь Рэй Орбит! Вы что себе позволяете! – закричала голова. – Вы понимаете, что нарушили устав Службы Галактической Безопасности, пункты с двести сорок пятого по двести сорок восьмой! Немедленно повысьте уровень барьера восприимчивости до ста процентов! Вы будете наказаны согласно дисциплинарному положению…

− Да пожалуйста, − обиженно проговорил Орбит, пряча «лежебоку» за спину.

− О вашем проступке буду вынужден доложить Совету незамедлительно, − не унималась голова.

− Да пожалуйста, − повторил следователь, всем видом показывая, что не чувствует за собой какой бы то ни было серьезной вины.

− Жду вас с объяснениями у себя в кабинете ровно в двадцать два ноль-ноль, − сурово закончила вещать голова и отключилась.

Со спец-стола слетело несколько листов, исписанных мелким почерком. Уничка пожал плечами и спрятал плазмит в кобуру. Рэй в это время ходил по комнате и бубнил себе под нос, что ему все это надоело, что Great Solar¹⁴ только и ждет его растолстевшего зада на этой чертовой административке! Что он уже сто лет не гонял по пустым секторам клубки планктона и космических водорослей и не палил по ним из бортового лазера. Что он скучает, и ему опять приснилась его далекая планета!

Приват-полет остолбенело смотрел на это странное превращение профессионального службиста в практически оракула Ольке-Дольке, когда тот прокричал с храмовой горы свою эргопоэму и природа планеты Ноэл стала подвластна его чувствам. Но в то же время торговец вдруг ощутил глубокую симпатию к этому сложному человеку.

− Нужно было где-нибудь в другом месте, наверно…, − неуверенно начал Уничка. Ему захотелось поддержать Орбита. Тем более, что идея дуэли была его, и он сделал все, чтобы спровоцировать следователя СГБ.

− Да не в этом дело, − отмахнулся Орбит. – Мне обещали никакого контроля! Никакого! Мне обещали полную свободу действий в разработке операций, а это что? Я бы посмотрел на них, когда в розыгрыше дебюта Эльшада¹⁵, кто-то за них походил бы пешкой Е2 ‒ Е4! Будет им двадцать два ноль-ноль! Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка, следуйте за мной!

Рей Орбит отдал короткий приказ нейросистеме кабинета на консервацию. Обозначился выход. Уничка первым шагнул в коридор. За ним вышел из помещения и оперативный следователь по делу №12809А/ком.

Двадцать пятый этаж они покинули не через аэропровод, а через камеру шестого измерения. В отличие от достаточно комфортного вознесения, здесь Уничка на секунду оглох и ослеп, но зато вывалился из небытия сразу на парковке служебных «ступ».

Даже stooper у Рэя Орбита был особенный. Ну, во-первых, вмятина на правом боку. Во-вторых, созвучная веку аэрография. Силуэт девушки в бирюзовых кущах неведомой планеты. И хоть рисунок был выполнен мастерски, Уничка улыбнулся.

Рэй бросил свое натренированное тело на сиденье водителя и отключил автопилот. Приват-полет уже в кабине, слава богу, успел включить гравремни. Такие ощущения он не испытывал со времен получения разрешения на управление истребителем системы «Таргет». «Ступа» взмыла вертикально вверх так, что зажглись все предупредительные сигналы на приборной панели. Уничку размазало по креслу и, после, выбросило в невесомость.

Они летели к городу, судя по курсу во вполне фешенебельный район, по пути обгоняя машины экстренной связи, доставщиков скоропортящегося Перейского омуля, и сверхзвуковые новомодные омолаживающие салоны. В какой-то момент даже Уничке захотелось, чтобы Рэй Орбит предстал в двадцать два ноль-ноль перед суровой говорящей головой, но, похоже, у следователя планы были иные.

Спикировав по крутой дуге на посадочную площадку отдельно стоявшего строения веселенькой расцветки, Рэй воткнул служебный stooper между чешуйчатым «стримом» и изящным «корнелиусом». В момент техника покрылась слоем пыли, даже при учете того, что посадочная площадка была идеально убрана. Как только развиднелось, Уничка увидел спешащего к ним робота. Этот был как раз из списанных гуль-сигм. Игрушка дорогая для исполнения роли швейцара при трассовых забегаловках. Верхняя полусфера его представляла собой ретро-арт. Новые хозяева не посчитали нужным ремонтировать и теперь гуль-сигма щеголял по парковке весь в бороздах от горных лазеров и тремя прямыми попаданиями из армейского бластера. Уничка очень хорошо знал такие отметины. При учете того, что корпус швейцара был целиком из титана, парень точно попадал в аховые переделки, и, как видно, выбрался из них с честью.

− Столик капитанов, кэп! Ваш заказ не изменился. Прошу с нашему шалашу! – суетился робот, пока спутники выгружались.

− Заходя на «пересвет», не забудьте про обед, − не унимался титановый калека.

Рэй повернулся к роботу и тяжело шлепнул ладонью по его раскуроченной многострадальной башке

− Тебе ли не знать, жестянка ты аркебузная, что на предсветовой тяге никто на корабле даже близко пищу не принимает. А то будет неловко.

Рэй улыбался. Настроение его стало заметно лучше.

− Я понимаю, кэп! Но хозяева требуют всякой разной словесной ерунды из дальнего космоса, вот я и выдумываю.

Голос робота стал на уровень тише и казалось, что к Рэю он обращается доверительно, как к старому боевому товарищу.

− Поставь им лучше запись с Кандарийской дуги¹⁶, − посоветовал Орбит, шествуя среди компактных уборщиков, как Гулливер в стране лилипутов, ко входу в здание.

Робот на секунду задумался, потом с характерным эфирным треском выдал:

«Капитан, гравитационные составляющие вводят неуничтожимые наводки в показания приборов! Приближаемся к неизвестной звёздной системе»

«Бомбить! к чертовой матери… не дожидаясь перитонита»

«Не хватает мощности бортовых орудий! Приближаемся неудержимо!»

«Возьми левее и поднырни!»

«Поднырнул под одну планету! На другую несёт! В ответ на сигналы к этой планете доносятся только какие-то разухабистые песни на неизвестном языке!»

«Капитан! Прошли ли вы зону депрессивного излучения? По моему курсу ожидается зоотранспорт с грузом мартышек Ца с планеты Кхфавлглипл на борту, могу посодействовать!»

«Зону миновали… Мартышек перехватит 114-ый… У нас новое задание… Треть экипажа на восстановлении… Открыта новая гипер-Точка. Исследую…»

Робот умолк. Секунду спустя спросил:

− Вы думаете так будет лучше? Вы думаете, капитан, так мне удастся привлечь больше посетителей в наше прекрасное заведение?

− Я думаю, так будет честнее, − изрек службист и вошел в бар «Веселый котенок»

Место было интересным. Всего три зала, практически не разграниченных между собой. Первая зона являла собой кущи Эпикура, как они есть. Во второй зоне сидящие за столиками как бы плавали в центре гигантского разрушенного предсветового эсминца среди тысяч обломков. Показалось, что мимо, когда они проходили в третью зону, пронеслась чья-то оторванная голова.

В зале звучала апокалиптическая молодежная ритмика. Приват-полет знал эту песню. Поэтому, даже когда звук пропал при переходе в другую зону, Уничка по памяти допел песню до конца:

Отгудели посадочные, брат-солдат!

Тут кругом агрессивная среда ядом брызгает.

Для ученых рай далёкий, для меня здесь ад!

Слышу только, как слились крики с визгами!

Эх, мой добрый лучемет, сталь каленая,

Проведи нас на борт невредимыми!

Шаг, прыжок, кувырок − я стреляю в лет.

Во все, что движется сажу длинными.

Ведь в разведке я уже не первый год.

Выжил не в одном бою с освоением.

Вот упал абориген − разорвало рот.

И лежит его хребет между коленями.

Прикрывают с неба нас истребители,

Отработав на вираж уходят парами.

Наши сеятели разума, добра хранители.

Накрывают укрепления врага гектарами.

Не прошло и дня, а плацдарм отбит.

Отползает по оврагам плесень разная.

Брат-солдат, ты надёжно сшит.

Очередями выстрелов и приказами.

Отгудели посадочные, брат-солдат!

Погуляли на славу мы в гари-копоти.

Горизонт в прицел, да в плечо приклад.

И не надо здесь на мне ставить опыты!

Третья зона была посвящена шахматам. Удобные кресла в виде шахматных фигур, столики шашечкой. Под потолком транслировалась партия многомерных шахмат. Здесь приглушенно играла старая добрая земная классика. Кажется, Брамс.

Рэй и Уничка расположились у окна с видом на парковку.

− Вы знали этого робота раньше? – поинтересовался Уничка, заинтригованный недавней беседой.

− Кандарийская дуга, две тысячи девяносто первый год. Исследовательский штурмовик «Янычар». Экипаж две сотни человек. Вернулось пятеро, да вот этот обломок. До сих пор не знают точно, что там произошло. Зону закрыли для полетов. Самое интересное, что оттуда постоянно приходят сигналы о том, что сто девяносто пять поселенцев основали колонию и живут счастливо, чего и нам желают.

− И что? – изумился Уничка.

− А то, что шифр не наш. – Рэй легонько толкнул изображения напитков к торговцу. – Рекомендую Герасианское пиво гез¹⁷. Пробовали? Информирую. На Geras 3-A уже лет двести поддерживается жизнь в виде большого водорослеобразного планктона, чья биолюминесцентная пищеварительная система выделяет сложный протеин, пригодный для применения в брожении. Получающееся с его помощью пиво знаменито своей крепостью, ароматом и эффектом свечения.

Уничка кивнул. Заказ был сделан. Орбиту принесли «Марсианский шомпол». Тот самый, из-за которого на поясе торговца болтался новенький блокиратор плазмы. Похоже, в Управлении и с Службе котировались одни и те же позиции. По сравнению с пивом, шомпол был не так красочен. Всего лишь вращающееся искрящееся кольцо внутри вместительного бокала, да радужная пена. Уничка знал историю происхождения напитка, и от того не пил. Так, пробовал пару раз. История возникновения рецепта приписывается "Бабушке Айнар" в Эпоху Больших Надежд. В то время к гипотетически обитаемым мирам были отправлены двенадцать космолетов класса "Парадигма" с так называемыми "невозвращенцами". На исходе пятого поколения на "Парадигме-7' из стоя вышли все четырнадцать установок опреснения отработанной охлаждающей жидкости. Это грозило гибелью всему населению космолёта. Космобиолог четвёртого поколения Айнар Аке вывела формулу опреснения охлаждающей жидкости через генератор световых частиц защитного силового поля. Единственным побочным эффектом были галлюцинации четвёртого порядка. В связи с этим выжившие поселенцы перестали понимать, что твориться на корабле и по приказу мастера Шу – навязчивой галлюцинации командира корабля Родриго Каста, колонизировали совершенно непригодную для белковой жизни планету Эрзац-Прима.

В портах приписки, барах и отелях ближнего космоса Марсианский шомпол готовили так: отработанную жидкость охлаждения под высоким давлением пропускали через магнитную ловушку Дягилева, после полученный песок растворяли в течение шести недель в агрессивной среде Бакулы. Полученный настой смешивался со спиртовым конденсатом и добавлялся наносвет, от чего жидкость начинала светиться красным, синим и зелёным в промежутках. Вот тебе и радужная пена. «Марсианский шомпол» был запрещён в карантинной зоне Земли, в связи с тем, что галлюцинации четвёртого порядка имеют устойчивую тенденцию к социализации, но на Земле его готовить умели хорошо. Расходился товар на ура.

Выпили. Особенностью пива было моментальное расслоение сознания по трем измерениям. Уничка отогнал небольшого сиреневого астронавта в потертом скафандре и устремился к пирамидам на горизонте. Рядом с ним летел следователь.

− А ну-ка, скажи, брат, откуда у тебя блокиратор плазмы? – спросил Орбит, обдав Уничку инверсионной струей.

− Подарили, − вяло ответил торговец. На вершине пирамиды распускался удивительной красоты цветок, из которого рождалась Гея. Он хотел туда.

− За пропажу такой вещицы могут и списать в утиль, по-тихому, − крикнул ему службист, спиралью вращаясь вокруг прямолинейного, как судьба рудокопа, пути торговца.

− Могут, − смиренно согласился Уничка. Гея встала из цветка и руками обняла небо, впитывая из него блистающую синеву.

Раздался рев труб, возможно, страшного суда. Мир осыпался картонками пазла на шахматный столик и Уничка, качнувшись, оказался на кресле из резной фигуры ладьи.

− Послушай, Уничка, у меня к тебе дело! – Рэй Орбит тряс того за руку и пытался уловить совмещение измерений в зрачках с поволокой.

Уничка вынырнул в действительность. Закат окончился теплой земной ночью. Вдохнув полной грудью, торговец ответил:

− Слушаю…

История третья

(о том, как Рэй Орбит и приват-полет 3-го разряда Уничка становятся друзьями. Появляется робот Кикс)

«По бахроме космических водорослей на иллюминаторе, не определить дорогу к дому»

(Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка)

− Как называется твоя посудина? – спросил Рэй, роясь в служебном информаторе.

− Эндемик¹⁸, − ответил Уничка.

− Понимаешь, слишком крепко я тут увяз, − Орбит с сожалением вздохнул и спрятал информатор в карман. Было ровно 22:00.

− Даже если сейчас займусь, освобожусь не раньше двадцатого числа, а дело серьезное, − продолжил он. – По официальным каналам нельзя, не ровен час, паника поднимется. Да и рано это пока человечеству знать. Был бы я свободным капитаном…

− А вы, простите, капитан? – Осведомился Уничка.

Рэй Орбит, будто очнувшись, с интересом посмотрел на торговца.

− Ах, да… − поставил недопитый бокал на стол, поднялся и церемонно представился, − Прошу любить и жаловать! Дельта-капитан Рэй Орбит. Участник трех военных компаний в радиальных войнах при Бетельгейзе. Участник военного сопротивления на Азеллус Прима, бессрочный председатель «Общества Трех»

Уничка присвистнул. Он вспомнил, где видел этого человека раньше. Академия. Полный курс освоения. У профессора Орлова. Как же, как же…

− Думаю, мне не стоит представляться? – в ответ произнес он. − О сопротивлении при Азеллус Прима знает каждый курсант первогодок. Про Бетельгейзе, тоже понятно, но что такое «Общество трех»?

− Уже двух, − уронил Орбит, усаживаясь поудобнее в утробу шахматного коня.

− Боюсь спрашивать дальше, − Уничка почему-то подумал, что службист врет.

А потом Уничка вдруг подумал, что перед ним сумасшедший. После сегодняшней дуэли в СГБ все могло быть. А если он сейчас расплачется и скажет «…и вот, я остался один!»? Да еще наведет на бедного Уничку своего «лежебоку» и изрешетит того длинной очередью. Не хотелось бы. Но Рэй Орбит всего лишь заказал следующий напиток. Это был вакуумный криль¹⁹. Уничка поморщился. Он не любил, когда напиток таращится на тебя по мере потребления.

− Через профессора Орлова, − начал Орбит, − сразу после окончания Академии, на своем первом самостоятельном расследовании я вышел на малоизвестную, но примечательную личность. Его звали Беннестер. Это был ученый старой школы. Лучший друг доктора Верховицера. Еще та парочка! Шалили, не чета нашим. Если помнишь… − Рэй осекся, затем предложил, − слушай, давай на «ты». А то рабочее время у меня закончилось, а по дуэли у нас ничья. Так что дела против тебя я возбуждать уже не стану. Принципы!

− Я не против, − откликнулся Уничка, заказывая себе мясо белого кечуанского мамонта*.

− Если помнишь, − продолжил Рэй, − Они первые вытряхнули наружу все содержимое черной дыры в квадрате 7896/17 по первичной классификации и доказали научному сообществу ее действительную обитаемость. Правда потом второму космофлоту пришлось полгода отлавливать всю жить и нежить, которая расползлась по округе. Отдельные представители каким-то образом даже статус вынужденных переселенцев получили, и до сих пор обитают в резервациях с критическим содержанием обогащенного антивещества. Так вот. Дело тогда касалось теории Антибога²⁰. Бесконечно зацикленной одухотворенной субстанции в пределах одной первочастицы.

− Так, стоп! – Уничка залпом допил бокал и нейтрализовал реалистичность видений кусочком деликатесного мамонта.

− Я не ученый, Рэй! Я обычный торговец! Я ничего не понимаю! Какой еще Антибог! Ради Бога, пожалей мои закипающие мозги!

− Хорошо! Не суть! – Рэй наклонился к Уничке и вполголоса проговорил, − Беннестер, профессор Орлов и я, это и есть «Общество трех». Профессор Орлов окончательно ушел в астрал, а вчера я узнал, что Беннестер пропал в Рое астероидов. Был и пропал. На всех радарах разом. В созвездии Плакучей Ивы. Даже привета не оставил.

− Ну и что? – торговец не знал, как реагировать, но чувствовал, что Рэй говорит серьезно.

− А то, что Орлов в астрале, Беннестер пропал, а Антибог существует!

− Подожди, если я правильно понимаю? Антибог, творящий Вселенную внутрь своей первочастицы?

− Ну как-то, если очень примитивно… − ответил Рэй.

− Ну и пусть себе творит! Кто же ему запретит? – Уничка с удовольствием возил в соусе по тарелке очередной кусочек инопланетного лакомства.

− До недавних пор это делали мы…

Уничка не донес кусок до рта.

− Теория Антибога говорит о том, что созидательное движение внутрь, порождает эхо. Так сказать, вибрационные волны наружу. Перед тем, как Орлов ушел в астрал, он сказал мне: «Рэй! Береги человечество! Вселенная начинает перетворяться!» так и сказал «Перетворяться» и исчез. Весь в сиянии!

− Чего ты боишься, Рэй? – Уничка, наконец, оседлал волну некоторой философской безысходности, в которой следовало продолжать разговор.

− Понимаешь, приват-полет, когда из черной дыры Верховицер и Беннестер вытряхнули все барахло, была там одна спекшаяся «перетворенная» галактика! Я, помню, тогда ее стал называть «переваренная». Жуткое зрелище. Не в понятиях добра и зла, но мы с Беннестером с той поры создали систему гашения наиболее активных вибрационных эхо-волн. И вот Беннестер пропал. Как раз перед отправкой мне материалов и отчетов по работе этой самой системы. Плюс еще законсервированный кусок пространства, в котором профессор Орлов пересек границы вечности. Но, это так, о другом.

Уничка подумал, что еще несколько часов назад у него был четкий план, у него были перспективы и, главное, абсолютная осмысленность бытия. Теперь он сомневался даже в существовании собственного носа, что, впрочем, было естественным. Он скосил глаза на кончик органа обоняния. Тот был длинным, как змея и извивался, как флаг на ветру.

− Итак, дружище Рэй, − Уничка икнул и испустил носом радужный пузырь. Был такой побочный эффект от Герасианского пива, − я готов помочь! Тем более, что человечество в опасности! Но у меня будет к тебе просьба. Мне нужен день, перекинуть груз на попутный транспортник. И мне нужно разрешение на роботов системы гуль-сигма. Оно у меня почти в кармане, но учитывая обстоятельства… Один не полечу.

− Не вопрос, − Рэй добродушно улыбнулся и подмигнул торговцу.

Пока Уничка доедал мамонта, Рэй достал свой информатор и провел пару коротких разговоров. Чтобы не отвлекать службиста, он встал, тронул Орбита за плечо, давая понять, что отлучается ненадолго, и пошел искать уборную.

Подойдя к стойке приема посетителей, Уничка через прозрачные панорамные двери увидел стремительно приближающуюся точку. Она парила в метре над землей и шла какими-то непредсказуемыми зигзагами. Через несколько секунд торговец с интересом наблюдал, как перед входом тормознул обшарпанный грузовик. Плохо читаемая надпись из облупившейся краски гласила «Гуль-Сигма. Вторая жизнь Первых». Борт с грохотом откинулся и два расторопных робота, каждый был собран из трех или даже четырех модификаций, толкаясь и клацая сочленениями, стали выгружать приличных размеров ящик.

«Никак замену боевому соратнику Рэя привезли…», подумал Уничка и пошел по своему делу.

Минут через пять, возвращаясь, он увидел, как пара работяг из грузовика о чем-то бодро общаются со Швейцаром. Только он собирался вернуться к столику, как услышал в их разговоре свою фамилию. А вот это уже было интересным. Развернувшись на каблуках, Уничка подошел к беседующим.

− Хотелось бы уточнить, − вклинился человек в разговор трех роботов, − здесь была произнесена фамилия!

− Ну, была! А вам то, что? – хамовато ответил тот, что был с красноватым оттенком и полусинтетическими руками. Тот, который был серого цвета, спрятал за спину пачку накладных с фосфорицирующими печатями транспортной компании.

Уничка бегло осмотрел роботов и отметил отсутствие у них почти трети навесных модулей. Гнезда дополнительной памяти были пусты. У первого блок ориентации напрямую соединялся с атомной батареей, которая искрила. Второй, с демонтированным речевым аппаратом, покачивался на двух левых ногах.

− Я, Уничка, приват-полет сенсор 3-го разряда, − строго произнес торговец.

− Чем докажешь? – огрызнулся красный.

Уничка показал кольцо-идентификатор на указательном пальце правой руки. Робот провел над ним считыватель. Тут же, его программа выдала должное:

− Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка. Груз доставлен по назначению, лично. Получите документы на право пользования системами гуль-сигма. Получите сертификат на право включения систем гуль-сигма в стандартный экипаж кораблей до четвертого класса. Получите приглашение в Пантеон гуль-пилотов на торжественную встречу ветеранов «Движения выживших». Спасибо, что используете системы гуль-сигма компании «Терракотовая армия».

С этим, робот вручил Уничке пачку документов, толкнул напарника по направлению к грузовику, и был таков. Взревел двигатель, раздался ряд хлопков, поднявших пыль с тропинки перед входом и, покачиваясь, челнок укатил до следующего клиента.

Растерянно Уничка посмотрел на швейцара. Тот застыл в угодливой позе, чуть склонив туловище, и не выказывал никаких знаков сочувствия. Торговец вздохнул, свернув пачку документов, положил их в карман и отправился к посылке, что громоздилась у самых дверей, снаружи.

Ящик был в половину человеческого роста. Литые пластины, мелкая печать стандартных инструкций, маленький пульт активации.

Только теперь Уничка связал звонки по информатору Рэя и срочную доставку. Ах, если бы все его проблемы решались таким образом! И нажал он кнопку…

Приват видел пару раз в учебных фильмах, как активируются гуль-сигмы. Наверное, что-то подобное происходило на Земле в ту эпоху, когда поверхность суши только начинала формироваться. Звуки слышались примерно те же. И эта отвратительная вонь!

При этом активирующийся робот был бывшим в употреблении. Ну конечно! Новый себе могут позволить только поисковики СГБ, да дальний космос. Отойдя от контейнера, чтобы не забрызгало, Уничка достал бумаги и стал вчитываться в родословную.

Итак, сто двадцать три экспедиции. Четырнадцать за пределы галактики. Капитальный ремонт в прошлом году. Техобслуживание. 05.07.2109. Код по классификации − «КИКС-02378/12». В просторечии это и являлось именем робота. Кикс.

− Твою мать! – Явственно донеслось из контейнера. Далее, чавкающие звуки, скрежет. Уничка отодвинулся еще на пару шагов, с подозрением наблюдая за происходящим. Вроде бы все нормализовалось. Далее, в документе было указано, что последним бортом приписки была «Звезда Каптейна». Погибла в протуберанце Звезды Каптейна же. До этого был борт «Альсафи». Погиб при посадке на планете Долула. До этого был борт «Альбирео». Погиб при невыясненных обстоятельствах. До этого был борт «Шаула-17». Погиб, разъеденный космическим планктоном. Очень редкое явление, надо сказать. Капитанами называется попросту «растворитель». По бортам приписки далее значилось все в том же духе. Уничка с опаской посмотрел на завершающие конвульсии контейнера. Многолетняя мечта, стоившая ему кучу средств и нервов, в своем реальном воплощении пугала непредсказуемыми задатками.

Приват сделал скидку на то, что любая влюбленность переживает период притирки ко многофакторной и, не совсем учтенной грезами, реальности. В этот момент активация была закончена. Стенки контейнера распались на молекулы, и перед взором торговца явился силуэт. Весь в оплывающих кусках биоформации, словно новогодняя свечка, коренастый, с широко расставленными ногами, телом, скругленным в нижней части, короткой шеей над круговой плоскостью плеч, с головой-полусферой, максимально сочетающей эргономику и аэродинамику. Нитевидная щель датчиков взаимодействия пересекала всю полусферу и была активирована. От этого вид у робота был насупленный и недовольный.

Проходившая мимо парочка в страхе шарахнулась с тропинки и быстро юркнула в самый краешек панорамной двери заведения «Веселый котенок».

− Объект не опознан! Приступаю к ликвидации, − заявил новоявленный Кикс и, раскрыв титановое нутро, выхватил оттуда геологический паяльник. Сопло инструмента задорно зашипело, плазменная дуга лизала пространство и змеиным языком тянулось по направлению к Уничке. Приват-полет обмер. Не так представлял капитан «Эндемика»

счастливый день присоединения к великому и торжественному сомну гуль-пилотов. Машинально он попятился и завалился на спину. Робот попытался сделать шаг, но коленный сустав его неожиданно с треском разлетелся, а сам робот рухнул всем телом, воткнув сопло паяльника в землю.

Приподнявшись на локтях, торговец увидел за махиной опрокинутого робота Рэя Орбита с дымящимся «лежебокой» в руке.

− Е2-Е4! − многозначительно произнес дельта-капитан. − А у вас здесь весело!

Уничка поднялся на ноги и стал отряхиваться.

− Приват, ты забыл установить обновление? – потерев висок остывающим дулом, спросил Рэй.

− Какое еще обновление?

− Он у тебя все еще на прошлом задании. После активации в сознании роботов этого класса возможны остаточные возмущения пространственно-временной природы. Инструкции читать надо!

− С детства ненавижу инструкции, − огрызнулся Уничка, но последовал инструкции и, достав свой информатор, сначала слил данные на Кикса, а потом обновил его личность.

Робота мелко трясло рядом с тропинкой. Неподалеку пугливо жались к стене здания исполнительные уборщики. Корпус одного из них безвольно высовывался из-под полутонной туши гуль-сигмы. Кикс неожиданно издал звук пролетающей над гребнем волны чайки и изрек:

− Служить бы рад, прислуживаться тошно…

− Что это с ним? – спросил Уничка. Рэй только махнул рукой и пошел в зал, за свой столик в шахматной зоне. Приват еще раз глянул на подрагивающего Кикса и отправился следом.

За столиком столь неожиданные друзья заказали, Рэй – «Бернхемский желчный дистиллят»²¹, а Уничка соблазнился на кофе «Экстракт пустоты»²². Очень было созвучно это теперешнему мироощущению.

− Вернемся к нашим пульсарам, − сказал Орбит, когда робот-официант разместил напитки перед клиентами, − сделаем так, ты отправишься в созвездие Плакучей Ивы. Туда путь неблизкий. Я пока закончу все дела здесь. Возьму восстановительный год, мне положен, и нагоню тебя в пути.

− Я на «Эндемике». – напомнил Уничка. Этот класс кораблей считался самым быстроходным. А на предсветовой тяге еще «давал Лимкуса»²³. Это означало, что корабль получал дополнительное ускорение за счет скольжения временных пластов, которые не отламывались кусками, как у большинства космических посудин, а скользили как листы книги, если провести по ним пальцем с торца. Впервые этот эффект открыл гений Эрик Лимкус. А в последствии и создал генератор подсадных секунд, который упорядочивал расслоение времени при переходе на скорость света.

− Использую вневременную связь нашей службы, − успокоил его Орбит. Уничка вопросительно поднял бровь.

− Ты же не переделанный отчет, − напомнил он, − и не косяк стажера-второгодника.

− Это только для простых смертных «вневременка» тема сугубо материальная и неодушевленная. Не забыл, кто впервые обосновал принцип действия? Профф Орлофф! – Орбит произнес кличку венценосного профессора еще по Академии. − Кстати, развитие именно этого принципа открыло ему дорогу в астрал. Я в механике перемещения так и не разобрался, но вот сделать «вневременку» одушевленной, это пожалуйста. Зашвырну себя за милую душу куда прикажете. Только одного попрошу. Ты возьми запасец Рогайского виски. После таких перемещений всегда отхожу плохо.

Уничка усмехнулся, но пообещал, что с этим проблем не будет.

Кофе оказался дрянным. «Экстракт пустоты» хорошо готовили только на Луне и на рокадной трассе Фобос-Марс. В период первой марсианской войны три года окопного противостояния вывели породу настоящих мастеров-кофеваров. На Земле этот рецепт воспроизводился в сильно искаженном варианте. Плюс к тому, совершенно другая гравитация. Уничка отставил недопитый кофе и вопросительно посмотрел на Орбита. Рэй кивнул, хлопнул себя по кобуре, проверил информатор и, махнув официанту, направился к выходу. Во второй зоне ресторана корпус погибшего эсминца развернуло, и теперь гости «плавали» среди обломков капитанской рубки. Мимо проплыла выгнутая прямым попаданием боевая турель. Спаренные стволы беспомощно смотрели в центр созвездия Альбатроса. В погасший экран фронтального обзора билась голова погибшего пилота, который так и не успел отсоединить ремни безопасности. Прежняя ритмичность музыкального сопровождения ушла. Зато теперь здесь звучал красивый меланхолический романс.

Не бросай меня, мама, на спутники.

Астероидам не подставляй.

Все мы в этой галактике путники.

Ходим, бедные, с края на край.

Белым шлейфом укрою разгонную,

Как на пашне земной, борозду.

Поведу свою милку стотонную,

Среди звезд в силовом поводу.

В круговерти пространства и времени,

Нет надежды прочней, чем прицел.

Лишь бы в этой космической темени,

С кислородом был, весел и цел.

Груз доставить пузатым ботаникам,

Внеземных агрессивных бацилл,

Подписался за сладкие пряники,

И полез в этот атомный ил.

Пропаду не за унцию осмия,

Эх, гидравлика, не подведи!

Автоботы, машины трехосные,

К моей цели прошли полпути.

Мне бы пробу снять и распрощаемся,

Но природе я − пришлый чужак.

Затонул автобот, лишь качается,

На волнах его красный маяк.

Не к добру солнце синее клонится.

Ветер выжег второй автобот.

Не прошла моя быстрая "конница",

Не вернутся, стальные, на борт.

Время вышло, с орбиты снимаюсь я.

От досады хоть локти кусай.

Поплыву я под солнечным парусом,

В свой привычный безоблачный край.

Не роняй меня, мама, на спутники,

Астероидам не подставляй.

Все мы в этой галактике путники,

Ходим, бедные, с края на край.²⁴

Глядя в затылок дельта-капитану, Уничка нутром чувствовал, что все только начинается, а вот что начинается не могла подсказать даже его хваленая интуиция торговца и немножко пирата. Оба вышли на улицу. Над ними расстилалось безбрежное звездное море. А в темноте, под ногами, кто-то неприлично выругался и попросил посветить фонариком.

История четвертая

(о том, что не стоит брать на борт непроверенные контрафактные изделия, и о том, что из этого выходит)

«Я − Кикс, и прошел тысяч пять передряг,

Из космоса вышел сухим,

Но в новом контейнере прибыл сопляк,

И мне не по траверсу с ним…»

.

(сборник альфа-поэзии, том четвертый²⁵)

Следующий день начался внезапно. Уничка проснулся от того, что на кухне что-то грохнуло, и в комнату по потолку вползло густое, пахнущее гарью облако. За стеной послышался размеренный стук, как будто шеф-повар деловито отбивал молотком мясо.

Бодрый голос с характерными потрескиваниями немузыкально выводил:

− Забот немало у меня, у робота, на вахте,

Ко всем узлам я электронно подключён.

В оранжерее помидоры без меня зачахнут,

И распадётся в установках пи-мезон.

Уничка старательно восстанавливал в голове события вчерашнего дня. Ему стало не по себе. Немного. Но этого хватило, чтобы замотав голову одеялом, повернуться на другой бок, лицом к стенке, и попытаться проснуться в другой реальности. Как бы было хорошо лететь сейчас на своем бродяге «Эндемике», смотреть старые фильмы, лопать фисташки и мельком отслеживать приборы. Как бы было хорошо сейчас окунуться в бассейн с амортизационной жидкостью и, после ионного душа, начать мечтать, на что можно будет потратить заработок по прилету.

Но реальность требовала вмешательства. Уничка еще раз перевернулся на другой бок. Уничка вздохнул. Уничка сбросил ноги на пол, заставил себя рывком встать и, подтянув трусы, вышел на кухню.

Картина, которая открылась его заспанному взору, требовала осмысления. За кухонной стойкой, прислонившись к варочной панели, стоял Кикс. Он был одноног. Части его искалеченной отсоединенной ноги лежали перед ним на разделочной доске. В руке Кикс держал увесистый молоток, точнее кувалду из стандартного ремнабора и с азартом охаживал собственный коленный сустав. На полу чернели пятна машинного масла, а в мойке, в студенистой зеленоватой жидкости плавали силиконовые соединительные трубки.

Не прекращая этих апокалиптических деяний, Кикс развернул голову к вошедшему.

− Доброе утро, кэп! – будничная и приветливая интонация немного успокоила Уничку.

На немой вопрос капитана новоявленный член команды весело заявил:

− Выполняю стандартную процедуру восстановления. Согласно инструкции №200-14, при отсутствии первостепенных задач, согласование со старшим командным составом не требуется.

Голова Кикса, скрипнув, развернулась. При этом Уничка отметил, что три последних удара робот произвел по пальцам.

Сопротивляться новой реальности у торговца не было никакого желания. Он прошел к холодильнику, достал дюжину яиц говоруна, высыпал их на сковородку. С варочной панели Уничка отодвинул какой-то титановый набалдашник, поставил сковородку на жаровню и стал ждать. Стук слесарных работ мелко потряхивал посуду. Секунду поразмыслив, Уничка вызвал уборщика и удалился в душ.

Приват уже вытирался полотенцем, когда в комнате, сразу за торопливым жужжанием, послышались тяжелые шаги. Топот удалился в коридор, откуда сразу же донеслись выстрелы. Уничка бросился прочь из душевой. Прикрывшись полотенцем, он осторожно выглянул в коридор. К нему приближался Кикс. На полу, за его могучей спиной, дымились остатки невезучего уборщика. Как бы оправдываясь, на вытянутой руке робот нес кувалду. Кикс улыбался. Уничка уже начал различать небогатую мимику своего подопечного.

− Вызванный вами Р-114 пытался в ваше отсутствие инвентаризировать инструмент, не принадлежащий данной организации, − доложил робот. − Ситуация исправлена. Восстановление повреждений произведено полностью. Коэффициент работоспособности составляет 89%, что является нормой.

«Надо поспешить на стартовую», − подумал Уничка, − «еще немного и от гостиничного номера останутся щепки»

Вернувшись в комнату Уничка потребовал:

− Немедленно сдай оружие!

− Согласно заводской инструкции личное боевое оружие является неотъемлемой частью и конструктивной особенностью разработок системы гуль-сигма, − насупился робот.

− Немедленно сдай оружие! – Повторил Уничка тоном выше.

− А как мне выполнять первые три закона робототехники? – спросил Кикс.

Приват-полет подошел к роботу и с силой выдрал из полимерной ладони видавший виды армейский «мотылек». Оружие ближнего боя. Надежный и компактный, незаменимый в освоении.

− Кэп, согласно инструкции, потерю личного оружия заношу в протокол.

− Да пожалуйста, − ответил Уничка и подумал, что где-то он эту свою фразу уже слышал.

Быстро одевшись и сдав номер консьержу, Уничка вышел на улицу.

Светило солнце. Верхние транспортные потоки гоняли по асфальту свои юркие тени со скоростью вентилятора. Кикс тащил за своим капитаном два вместительных чемодана.

Не успели они пройти и полсотни шагов, как информатор дал сигнал, что в радиусе приближения находится штурман Басов. Пахнуло озоном и горелой резиной. С уровня второго этажа буквально свалился давнишний партнер Унички по «патогенной» торговле.

Поднявшись на ноги, штурман послал проклятие небесам и раскрыл объятия товарищу.

− Опять у них высотомер не настроен, − пожаловался контрабандист, − клянусь, еще раз, и я напишу на них жалобу в Транспортный комитет! Как сам? − Басов оттряхнул испачканное падением колено.

− Я могу помочь с восстановлением, − подал сзади голос Кикс.

Штурман обернулся, но никак не отреагировал. Он состоял в обществе противников тотальной роботизации. Ходили слухи, что в операциях по зачистке окраин от поселений свободных роботов среди добровольцев штурман Басов зверствовал особо. Говорят, у него дома хранится целая коллекция демонтированных голов различных систем и модификаций. А, вообще-то, он был добродушным и отзывчивым парнем.

− Груз я забрал, − сообщил Басов Уничке, − документы переоформил. Только, скажи, чего ради такая спешка! Я, конечно, с радостью. Лишний заработок никогда не помешает, но что случилось, Ун?

− Лечу в Плакучую Иву.

− Опять? Рожает? И как ты успеваешь? А потом, она же огромная! Какое поколение колонистов? Восемнадцатое? Представляю…, − Штурман Басов понимающе покивал головой, − слушай, я бы на твоем месте подал в Совет прошение о начислении пенсии по отцовству.

− Подумаю, − односложно ответил Уничка, − передай нашим, пожалуйста, только осторожно. По «патагену» пусть больше не работают. Желательно запустить дубль-систему. Первейших пусть собирают без меня. Отчет по «вневременке» на «Эндемик». И еще… Колонизацию серых зон продолжайте. Средства перешлю с гончими с Плакучей.

− Все сделаю, Ун, − кивнул Басов, − а зачем тебе эта жестянка?

− Поездка, понимаешь, хлопотная вырисовывается, − ответил приват-полет, − прикроет, если что!

− Прикроет ли? – Скептически произнес штурман, − Ун, ты знаешь мое отношение к этому металлолому. Я бы это все переплавил по формочкам. Хочешь, я тебе подкину еще одного. Достался за пыль звездную, вообще ничего не заплатил. Разобрать хотел, детям на игрушки. А тебе так отдам.

«Почему нет?» − подумал Уничка. – «Разрешение в кармане, а там, на корабле, разберемся»

− Давай, − вслух ответил торговец, − подкинешь на космодром?

− Добро, − ответил Басов, − когда у тебя старт?

− В четыре двадцать…

− Добро, Ун. Буду.

Басов пожал руку Уничке и поспешил по своим делам.

Старый конспиратор моментально затерялся даже на полупустой улице. Уничка вызвал трансфер на космодром.

Пока грузились, пока ехали, пока набирали высоту и летели, Уничка думал о вчерашнем разговоре с Орбитом. Если уж всесильная СГБ не может найти одного человека среди каменных обломков, дело будет непростым. Он уже навел справки по своим каналам. Эта зона была в сфере влияния рудокопов, а парни из шахт шутить не любят и ничего не делают просто так. В любом случае, придется потревожить старика Орлова в астрале. Уничка был одним из любимых учеников профессора. На курсе училось несколько перспективных курсантов. Он, Альфред Тимка, Потоцкий Сергей и Рэй Орбит. Ох, как бы не пришлось привлекать Альфреда! Очень уж не хотел этого Уничка. Ах, Альфред, Альфред! Спасти звездную систему ценой девяти обитаемых миров. Статистически решение верное, но принять такую жертву Уничка так и не смог.

На космодроме царило оживление. Звездолеты взлетали с интервалом в две-три минуты. В километре от погрузочного терминала утилизировали обломки транспортника. Очередной неудачный старт. Мимо пробежал парнишка, весь в копоти, с веселым открытым взглядом. Махнул Уничке рукой, улыбнулся и побежал дальше.

Уничка прищурился, прикрыл ладонью глаза от солнца и осмотрел взлетное поле. Знакомые обводы «Эндемика», все в разводах космической ржавчины, выделялись на фоне белоснежного экскурсионного шаттла и иссиня-черного научно-исследовательского паука Службы галактической разведки. Рэй Орбит договорился, что паук сопроводит «Эндемик» Унички до Плакучей Ивы, а дальше пойдет своим путем. Свистнув Киксу, приват-полет направился к своему звездному дому.

По пути, то справа, то слева, на уровне головы расцветали послания для Унички:

− Рады приветствовать вас, капитан!

− Вас приветствует Служба поддержки космопорта..

− Привет, бродяга! Опять на звезды?

− Не забудь вернуть десятку!!!

− Предлагаем высококачественное топливо для вашего звездолета. Повышенная плотность, минимальный грузовой коэффициент, скидка 52%. Фильтр в подарок.

− Уничка, свяжись с мамой! Это срочно!

Торговец отключил информатор. Послания растворились и маленькими цветными облачками понеслись прочь.

Когда Уничка оказался под овалом входного люка, от дальней кромки леса отделилась грузовая тележка с двумя седоками. Скоро Уничка различил робота-монтажника, штурмана Басова и ящик гуль-сигмы на платформе. Уничка запустил Кикса на борт и подождал опаздывающего подельника.

Тележка затормозила так резко, что погрузочная лента лопнула и ящик, перекувырнувшись, вывалился на взлетное поле. Звук был такой, как будто с приличной высоты о землю шмякнули ведро с гайками. Басов еще на ходу прокричал:

‒ Прости, Ун, − дела задержали. За груз не беспокойся! По частным каналам доставал! Никакого контрафакта! Фирма! Документов, правда, сам понимаешь, нет. – Басов обнял Уничку, похлопал по потертой коже комбинезона.

Пока Кикс затаскивал ящик в трюм, оба перегружали в систему корабля обновления к транслятору. Еще одна фишка СГБ. Не для простых смертных. В дальнем космосе практически мгновенная связь с Землей. Закончили. Уничка отвинтил головку кабеля от принимающего гнезда, захлопнул крышку, провел перчаткой по корпусу. На ладони остались чешуйки позапрошлогодней краски. Скоро пора будет отправляться на плановый ремонт.

− Ну, бывай, − сказал штурман Басов.

Пожали руки. Уничка легко взбежал на корабль по приставной лестнице. Трап для посадки выдвигать было незачем.

Защелкали затворы гидравлических замков, Приват-полет махнул рукой в закрывающийся проем и по технологическому лазу стал пробираться на мостик.

− Вот я и дома, − сказал Уничка, оказавшись в родной пилот-кабине.

Привычные экраны давали панорамную картинку космодрома. На пульте, среди мигания сотен лампочек валялись: обломок карандаша, металлическая клейкая лента, справочник Свенсона по относительной гравитации, засохший плод меридианы, а в углублении между ручкой набора тяги и «светомером» − шкурки от фисташек. Протиснувшись к креслу, Уничка достал из-за верхней панели с контрольными датчиками старую библиотечную потрепанную книгу. Томик какого-то давно забытого поэта начала двадцать первого столетия. Бросил на пульт, поверх полетных карт и липового технического задания, выписанного по заявке Рэя Орбита. Приват-полет утонул в огромном кресле пилота, с наслаждением выдохнул и, подключив гравремни, стал ждать старта. Оставалось минут десять. Программа расконсервации шла штатно. Уничка научился определять ее этапы на слух. Потому взял с пульта книгу, раскрыл наугад и стал читать:

Ночная Земля посылает в эфир

Сигналы усталой любви.

Дома зажигают лампады квартир,

Закат отгорает в крови.

Из окон никто не увидит меня,

Ведь я уже так далеко:

Мне нужно набрать чаепития для

На Млечном пути молоко.

У жёлтой веранды четыре стены

Из солнечных досок и плах,

В саду золотые лимоны луны

Лежат на зелёных столах.

Здесь замерло время, его не найдёшь,

Заваркой сгущается ночь,

А звёзды, когда их в пригоршню берёшь,

Похожи на сахар точь-в-точь.

Небрежная россыпь сверкает в окне,

Луна подмигнёт невзначай.

Друзья, заходите сегодня ко мне

На астрономический чай.

У жёлтой веранды сиреневый лес,

Я вас проведу сквозь него –

И в чашки нам падают звёзды с небес,

И чай этот слаще всего²⁶.

Загудел инвертор плазмы. По очереди хлопнули горелки посадочных двигателей. Легкий удар, и по корпусу побежала дрожь от прогрева планетарного. Уничка отложил книгу. Горизонт качнулся, и мир сразу стал маленьким, а корабль большим. Большим и единственным на сотни парсеков пустоты.

− Кэп, а с этим что делать? – В проеме показался Кикс. Перед собой он держал отломанную табличку от ящика. Инструкция. Уничка протянул руку, взял, приблизил к глазам. Фирма! Как же! Стопроцентный контрафакт. Буквы многие не читаются, подсветка блеклая, в слове «перечень» отсутствует мягкий знак. Басов, Басов…

− Активируй, что же еще, − приказал капитан.

В уголке экрана гас нежный голубой цветок, а в трюме корабля уже происходило что-то невообразимое. Не успел Уничка прочитать и десяти страниц, как в запутанной утробе «Эндемика» раздался душераздирающий вопль. Приват-полет попытался вскочить, но ремни втянули его обратно в кресло. Выругавшись, он освободился от пут и бросился на затихающие подвывания. Слетев по двум лестницам и оставив позади несколько коридоров, Уничка оказался в трюме. Прямо по центру в луже биоформации сидел Кикс и держался за голову. В щель его принимающих датчиков был воткнут металлический штырь, а к запасному выходу вела вереница маслянистых следов.

− Это он! Кэп, я узнал его! – причитал робот, − На «Звезде Каптейна» это он продал перекупщикам анализаторы! Это он расстрелял все посадочные капсулы и испортил две тысячи литров первоклассной биомассы! Я расчленю его!

Уничка подошел к выходу из трюма. Маслянистые следы терялись в полутемном коридоре. Только реакторные крысы теперь могли знать, где находится беглец. Капитан вернулся, выдернул штырь из головы робота, потом изучил остатки активирующего ящика. Программа не была закончена. Чисто теоретически Уничка знал, либо частично не функционирует опорно-двигательная часть, либо процесс замер на нейронном программировании. Тогда дело хуже. Безумный робот в условиях длительного перелета – беда! Надо было выяснить техническое оснащение ополченца. Код по классификации гуль-сигмы – «ГИР-150». Робот-охранник. В середине прошлого столетия массово использовался поселенцами для охраны баз временного и постоянного назначения, для переноса грузов на длительные расстояния, для боевой поддержки разведчиков. В итоге, по кораблю Унички бегал несформированный подсобник с набором различных резаков и горелок.

− Приказываю, произвести восстановление и заступить на дежурство согласно инструкции №54-В, − Уничка похлопал пострадавшего по кумполу и отправился в рубку управления. Там проверил работу систем, сделал запись в журнале. Полет, худо-бедно, начинался. После обязательных отметок у диспетчеров санитарного кордона, Уничка отправился к комнату отдыха. Провел тренировку. Решил разобраться с проблемой сбежавшего робота завтра, с утра, и лег спать. А зря. В половине третьего ночи по всей палубе погас свет, но это было пол беды. Приборы показали, что начался перегрев маршевых двигателей.

–Это невозможно! – возопил Уничка и бросился искать Кикса.

Тот обнаружился у перехода на вторую палубу. Из люка торчала на лестнице только нижняя часть туловища. Верхняя, судя по всему, вела огонь из армейской винтовки. Уничка определил это по характерному шипению выстрелов. Робот гундосил что-то про «Звезду Каптейна» и про неотвратимую кару. При этом он притоптывал, стоя на ступеньке, от чего та изрядно прогнулась под внушительным весом и грозила надломиться.

Уничка собрался было призвать Кикса к порядку, но тот вдруг дернулся и сполз из амбразуры, по лестнице, прямо к ногам капитана. Левая часть его головы была поражена прямым попаданием. Оплавленные неровные края раны походили на лунный кратер. Было ясно, что Кикса успокоили метким выстрелом из горнопроходческого степлера. В центре всей этой красоты, возвышаясь сантиметров на десять от поверхности головы Кикса, японским зонтиком, торчала шляпка гвоздя.

Насколько хватило сил, Уничка оттащил раненого бойца от лестницы. Наверху было тихо. Капитан сложил ладони рупором и крикнул:

− Это капитан корабля приват-полет Уничка! Приказываю деактивироваться!

Это был бред. Такие приказы, учитывая сложившуюся ситуацию, никто бы выполнять не стал. Но надо же было с чего-то начинать?

Неожиданно ему ответили:

− Я робот системы гуль-сигма, код по классификации «Гир-150». В деактивации отказано. Следую особым протоколам. Готов приступить к несению службы.

− Ничего себе компания! – пробормотал Уничка, не решаясь на дальнейшие действия.

− Приступайте, − крикнул он, немного подождав. Абсурдность ситуаций, в которые он то и дело попадал, со вчерашнего дня удивляла его все меньше.

− Есть, кэп! Приступаю к патрулированию объекта.

На верхней палубе загрохотали шаги. Они удалялись в хвост корабля, пока не стихли совсем.

Уничка вернулся на мостик. Нужно было выяснить причину перегрева маршевых двигателей и починить освещение.

История пятая

(о том, как хорошо, когда в нужный момент появляется друг)

«…Сложилась непростая роль,

Но завершён последний акт.

Уходит ночь, уходит боль.

Отныне будет всё не так».

 (сборник бета-поэзии, том четвертый²⁷)

После беспокойной ночи на корабле царила обманчивая тишина. В умывальнике, перед зеркалом, Уничка тронул заросшую щеку нано-бритвой и поморщился. Контакта не было. Порывшись в гигиеническом ящике, приват-полет достал старое опасное лезвие и занялся нетипичным для землян двадцать второго столетия делом. Щека быстро покрылась сетью алых царапин, но общий вид выправился. Сполоснув лицо под освежающими струями, Уничка бросил удовлетворенный взгляд на свое отражение и направился в пилот-кабину. Вчера вечером, помимо всего, кто-то барабанил по обшивке с внешней стороны и выл в пустующие дюзы. Это беспокоило, но не было приоритетным направлением в отладке корабельной повседневности.

Причина перегрева маршевых двигателей оказалась до банальности проста. Со всеми вчерашними ковбойскими плясками, Уничка не сложил при выходе из Солнечной системы силовые щиты и все это время шел, что называется, «на пониженной передаче». Хорошо еще, что по пути не попались спутники слежения. Спалил бы и не заметил. А может быть и спалил. Пока Уничка ремонтировал проводку на техническом уровне, кто-то настойчиво вызывал его по корабельному идентификатору. Естественно, стандартный ответ дали автоматы, но вызовы не прекратились. В это время капитан стоял на шаткой стремянке, с порезами на двух пальцах. У него уже битый час не получалось совместить и заизолировать нужные в скрутке контакты. Таких фразеологизмов и эпитетов, какие разносились по гулкому коридору «Эндемика», не ведал даже составитель галактического справочника биологических форм жизни Йозя Астрштейн.

В пилот-кабине Уничка принялся вооружаться. Шутить он не собирался. Кикса он еще под утро деактивировал, хоть повреждения в голове и починил. Робот был в полуразобранном состоянии, в ящике, в кладовке с рулонами старых звездных карт.

Теперь было объявлено сафари на гуль-сигму, код по классификации «ГИР-150». Уничка надел тяжелый бронежилет, пояс с запасом батарей к дробовику и парой парализующих гранат.

Поисковый шлем был увенчан ракетной мини-установкой и слепящим лазером. Одев очки с функцией ночного видения, своим видом Уничка остался вполне доволен.

Первым делом по общей связи он объявил:

− Капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят! Жду тебя для отчета в пилот-кабине. Повторяю, капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят… – и так раз десять.

Далее приват-полет вышел на охоту. Потом, он не раз прокручивал в голове то, что произошло. Пытался понять, где он просчитался. Главная его ошибка – беспечность! Он не поставил пилот-кабину на охрану. Думал, что дело семейное. Вот и вышло…

Когда он шаг за шагом обследовал трюм, грузовые люки один за другим с жутким скрежетом по пазам съехали вниз.

От неожиданности капитан резко опустился на одно колено. Сработала академическая привычка. Это его спасло. Очередь армейского пульсара лишь опалила висок и обожгла ухо.

− Не стрелять! – заорал Уничка и прыгнул в сторону, за ящики со старым металлоломом ремонтников.

Следующая очередь срезала цепи подъемника.

− Следую особым протоколам. Выполнение задачи не завершено, − заявил гуль-сигма, разрядив пульсар в соседний с Уничкой ящик.

Время переговоров закончилось. Ответным залпом из ракетницы капитан накрыл зону ведения огня. Лишь развиднелось, добавил из дробовика. Перегородка, за которой предположительно скрывался Гир, была сметена. Осторожно ступая по обломкам облицовки, Уничка начал зачистку. Противника нигде не было. Зато внезапно ударили сзади. Работал парализатор, настроенный на максимум.

− Это еще что такое? − изумился Уничка, отползая по коридору.

В провале между грузовым отсеком и уничтоженной стенкой мелькнула знакомая полусфера. След от горнопроходческого степлера короной красовался чуть выше поврежденных датчиков.

От этого вид у Кикса был залихватский. Чуть правее, из-под сварочного аппарата появился виновник его чудесного воскрешения. Гир быстро передвигался от укрытия к укрытию, не давая Уничке прицелится.

− Да вы спелись, мои маленькие друзья! – раздраженно процедил приват-полет. От стен летели ошметки. Поднятая выстрелами пыль скрипела на зубах. Перебитая проводка искрила. Вдобавок свет, который Уничка с таким трудом починил, опять замигал и погас.

− Да чтоб вас! – не выдержал капитан и пошел в атаку. Это было последнее, что он запомнил.

Приват-полет очнулся в медицинском отсеке. Ужасно болела голова и саднил правый бок. Осторожно пошевелившись, Уничка проверил границы своего тела. Вроде бы все двигалось. Скосив глаза к иллюминатору, на фоне россыпи звезд, он различил фигуру человека в новеньком офицерском комбинезоне. Незнакомец покачивал рукой, как дирижерской палочкой. В руке он держал полупустой стакан. А может быть стакан был на половину полный. Уничка не разглядел. В такт управлению невидимым оркестром человек негромко напевал:

− …Разлилась по вселенной селенная бледная ртуть,

Заплетая и путая нить космограммы огней.

Микродозы фотонов сочатся сквозь шлюзы теней,

Еле видным штрихом намечая фарватерный путь²⁸.

− Рэй! – Выдохнул Уничка. – Ты как здесь?

Человек обернулся. Подошел и деловито стал производить манипуляции с медицинским оборудованием у изголовья.

Потом отсоединил датчики и только потом, как ни в чем не бывало, посмотрел торговцу в глаза.

− Так то лучше будет, − изрек он. – Прописываю восстановительный аэрозоль и отлучение от проведения любых военных операций сроком на одну неделю.

− А где…

− Гуль-сигмы твои я немного доработал, ты уж извини. Теперь на людей бросаться не будут. – Рэй уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу. – Иногда я понимаю штурмана Басова, хотя в вопросах робоэтики никогда радикалом не был.

Кстати, если бы не «вневременка», прибыл бы аккурат на твои похороны.

− Штурман Басов…, − откинувшись на подушку, произнес Уничка, − Штурман Басов теперь мне кое-что должен. И это не ящик рогайского…

− О! – вскинулся Орбит, − Совсем забыл! Есть у тебя бутылочка?

− Представь себе, как заказывал. В санитарном отсеке.

− М-да. Все-таки без роботов неуютно. – сказал службист, поднимаясь. − Все приходиться делать самому.

Когда Рэй вышел, Уничка попытался встать. Немного пошатывало. Правда, странное явление, звезды за иллюминатором тоже покачивались, как на морской глади. Похоже, «Эндемик» выходил на предсветовую тягу. Неуверенным шагом, придерживая равновесие стенкой, Уничка добрался до гардероба,

и оделся. Нужно было проверить приборы: курс, динамику силового восполнения, функционал жизнеобеспечения. Рутина дальнего космоса. Сигнал перехода на «свет» застал Уничку на техническом уровне.

Спустившись через наспех отремонтированный люк, Уничка первым делом услышал:

− Приват! Эй, приват! Ну собери ты нас! Эй, приват! Это ты?

Прозвучавший вопрос остановил Уничку. Он решительно повернул к хозблоку. Люк со скрежетом съехал в пазы. Навстречу посыпались рулоны звездных карт. В центре кладовки стояли два наспех сколоченных ящика.

– Гир, что это значит − я это или не я? – спросил Уничка.

− Кикс утверждает, что беседовал с профессором Гуа Ом, и тот передал ему особое сообщение для жителей Земли, − Донеслось из соседнего ящика.

− Заткнись, Гир, − отозвался первый ящик, − если ты пол жизни проводишь в кибернетическом анабиозе, это не мои проблемы.

− Кикс, доложи о разговоре с профессором Гуа Ом, − вяло приказал Уничка.

− Э, нет… Согласно инструкции гуль-сигма не подотчетна управлению, не будучи собрана в мобильное состояние, − донеслось из ящика. Приват задумался. Слишком живы были воспоминания прошлого «воскрешения» ботов. Итог – неописуемый бардак в трюме, тотальное уничтожение запасов биомассы, испорченные генераторы вихревого поля и наглухо заблокированная дверь шестого шлюза. Не говоря о том, что до прибытия Рэя Орбита мостик два часа находился под контролем этих пустоголовых повстанцев. Личные травмы Уничка зачел на свой собственный счет. Неосторожное обращение с роботами и оружием практически одно и то же. Уничка все же активировал программу сборки и вышел в коридор. Не любил он этих «воскрешений», тем более, что во время всего процесса боты пререкались без умолку и давали друг другу советы.

− Эй! − доносилось сзади. − Правее бери. Да не царапай ты! Где я блок памяти новый достану?

Что-то грохнуло, послышалась дробь разбегающихся по полу металлических шариков, и в нос ударила волна противного запаха подгоревшей синтетической плоти.

− Соберешь и я тебя убью, − спокойно заявил глухой голос. Это было последнее, что услышал приват-полет, со скрипом прикрывая за собой люк. Уничка поднялся в пилот-кабину и проверил систему охлаждения. Основная работала нормально. Дублирующие системы были установлены на «Эндемике» скорее, как дань уважения к традициям максимальной безопасности. Чего из них только не делали в дальних полетах.  Кто-то запускал в трубы Марсианских Пронырок, устраивая таким образом веселый тотализатор, порой с огромными выигрышами. Уничка знавал одного штурмана, который проиграл весь свой гонорар за двухгодичный полет еще в первом забеге, в следствие чего, угнал спасательную капсулу к первой планете, где находилась база поселенцев. Бедняга полагал, что пожертвовать карьерой лучше, чем позорно отрабатывать долг в дальних секторах. В 2097 году капитан Глэм, потеряв рассудок, на девяностом витке вокруг Туманности Шмейхера, создал креосаркофаг, заморозил себя в величественной позе галактических первооткрывателей, и послал в созвездие Тукана. В основном же систему охлаждения использовали, как дармовой источник алкоголя. По секретным отчетам «гуляла» ужасающая статистика о десятках спившихся экипажей. Космическое пространство до сих пор бороздили два крейсера, наотрез оказавшиеся возвращаться в порт приписки. По итогам долгих перебранок в эфире, они подписали договор с правительством Земли о безвременном поисковом полете с обязательной ежегодной отчетностью. Высокая комиссия Совета не раз пыталась демонтировать системы специальным указом, но как только начиналась пропаганда таких нововведений, на всех межзвездных трассах непостижимым образом начинали перегреваться реакторы транспортных кораблей, круизных лайнеров, экскурсионных вагонеток и даже каботажных одноместных утлых суденышек. Уничка, в раздумьях об этом, следил за показателями. Маршевый двигатель грелся, но в допустимых пределах. Приват-полет заносил показания в бортжурнал. В этот момент дверь со скрежетом отъехала в стену. Приват резко обернулся и, падая на пол, выпустил всю обойму в коридор. Нервы после вчерашнего были ни к черту. Пространство в проеме заволокло клубами едкого дыма и проклятиями. Там очевидно барахтался Кикс. Где-то под ним бубнил уже знакомый голос Гира. Гир нудел что-то о капремонте, технической карточке и послужном списке.

− Все! Все! Приват! Это мы! – заорал Кикс приподнявшись, и защищая руками многострадальную полусферу головы.

− Личное оружие получите только в при высадке! − отчеканил Уничка, − Ремонт генераторов вихревого поля произвести в течение трех часов по бортовому времени. В двадцать один ноль-ноль явиться на инструктаж согласно распорядку. Кикс, информацию о взаимодействии с профессором Гуа Ом загрузить в полетный журнал. У меня все.

Роботы понуро побрели выполнять приказ.

− Люк шестого шлюза! – не оборачиваясь, крикнул в след роботам капитан.

Кикс тянул за собой активный элемент охранной системы и приволакивал ногу. Пассажирский лифт не работал. Поднявшись на грузовом, приват-полет направился на мостик. Коридор был темен. На кромках иллюминаторов с внешней стороны хаотически колыхалась сиреневая бахрома "космических волос". Субстанция небелкового происхождения и агрессивного характера. На некоторых из них "волос" было столько много, что они перекрывали обзор более чем на треть. Перед входом на мостик горела единственная лампочка. Уничка остановился и завел выпавшую проводку за потолочную панель. Проваренные швы входного люка напоминали о неоднократных осадах. За годы владения «Эндемиком» Уничка три раза держал оборону внутри и дважды штурмовал капитанский мостик своей каботажной посудины. Корабль был мирный, но в связи с особенностями быта, его консоли давно обросли пучками вооружений, как внутри, так и снаружи. Те два раза, когда Приват-полет производил захват корабля так или иначе относились к внеземным контактам. Один раз дело касалось мыслящего «космоворота» близ Капеллы. Второй раз он угонял свой плененный корабль с базы восставших рудокопов. Оборонялся же на капитанском мостике Уничка исключительно от роботов штатного снаряжения. Приват рванул люк и протиснулся внутрь помещения. Здесь приятно мерцали голубые экраны. В правом верхнем углу привычно горела красная лампочка разгерметизации шестого отсека. Зуммер Уничка вырубил сразу после бессонной аварийной ночи. Список аварий был внушительным. Бортовой журнал приват-полет вел по старинке, дублируя записи в толстой папке с листами, исписанными мелким каллиграфическим почерком. В среднем, выходило на месяц по шесть внештатных ситуаций. Приват-полет сел за пульт и пролистал журнал. На последней странице стояла жирная масляная клякса. Пора было рассчитать подлетное время к Патоке, самой посещаемой звезде в созвездии Плакучей Ивы. По документам Уничка должен был забрать запечатанный контейнер высокочастотной кислоты²⁹. Это для Орбита. Содержимое принадлежало компании "Ситракс" и проверять содержимое контейнера у Приват-полет сенсора не было ни желания, ни полномочий. Что называется, "сдал-принял". С тех пор, как Уничка выкупил исследовательский модуль «Эндемик-4» у правительственных корпораций и переоборудовал его в каботажное судно для полетов средней дальности, жизнь его окончательно наладилась. На будущий год он даже планировал приобрести "пальмовую" плантацию на Уране и разводить нано-химикаты. Очень востребованы при геоформации.

Читая записи журнала, Приват запел одну из своих любимых маршевых песен:

Пусть воет ветер звезд,

Внезапная атака!

В дуршлаг отсек

Стыковки превращен.

Негерметичен шлюз.

Аргон с резьбы закапал.

Резь воспаленных век…

В патроннике патрон…

Энергия на "ноль"

Упала при посадке,

И кто-то в темноте

Подрезал лучемет.

Враг ходит в корабле!

Вот "соль" последней схватки,

А я забился в трюм,

Как хариус под лед.

Иных давно уж нет,

И робот искалечен.

Его при вираже

Контейнер придавил.

Тяжелый груз забот,

Что взвален мне на плечи,

Какой контроль в порту

До старта допустил?

Я выжидаю миг!

По штату мне положен

Один счастливый шанс,

Так боцман говорил.

Финал удачных книг,

Не мой конек, похоже.

Так пусть пришлет скорей

Сюда своих громил.

Мне стыдно говорить,

Я весь трясусь от страха,

Когда гремят вдали

Их гулкие шаги.

Враг лифты перекрыл,

И съел последний сахар.

Я в закиси брожу.

Мне не видать ни зги.

Мой шлем помят, изгажен

Какой-то слизкой дрянью,

И трещина на нем

Предательски ползет.

Я фермер! Не солдат,

Не бортмеханик даже!

И все теперь мои

Умения не в счет³⁰.

Единственное, что бесило его в этой песне − он не знал значение слова "боцман", и потому в пылу нахлынувшего воодушевления предпочитал петь "Мне космос говорил…".

Последняя запись в журнале была сделана Киксом в разделе «Неформальное».

«… 03:24 по бортовому времени. Зарегистрирована пространственная активность под углом пять на шестнадцать градусов Рильке. Объект опознан как человекоподобный шоки с планеты Венту под именем Гуа Ом. Вербальная трансляция продолжалась двенадцать секунд. Смысловое наполнение дословно: «Перетворение. Грядет Великое Перетворение! Возможно только Перетворение. Невозможно только Перетворение. Выбор. Выбор… Следуйте за помощником через космические глубины. Он не поможет. В бесцельном зрю я зерно истины.»

Запись закончилась. Уничка прослушал ее еще раз. И еще раз. Было ясно, что Гуа Ом, это обычная наведенная галлюцинация со слабым уровнем социализации. Непонятны были слова. Если это сообщение, то, о чем? Белиберда какая-то. Была ли галлюцинация обрывком прошлых происхождений и случайно зацепила корабль? Или это было целенаправленное послание? Вот в чем был вопрос.

«Эндемик» вошел в «свет». Достиг скорости света и перешел с маршевых двигателей на вихревые. Генераторы работали нормально. Уничка почувствовал привычное расслоение личности. Сразу захотелось одновременно и плакать, и смеяться. Сознание, как проскакивающая шестеренка, выбросило его в несколько моментов прошлого сразу и устремилось в грядущее. Потом все нормализовалось. Уничка пару раз чихнул. Была у него такая индивидуальная реакция на переход.

В 20:00 приват-полет ознакомил Рэя Орбита с показаниями Кикса. Пришли к мнению, что пазл интересный, но общей картины не проясняет. Во всяком случае на планете Дымной службист сможет поднять информацию, связанную с шоки.

В 21:00 на мостик явились роботы. Кикс по-прежнему прихрамывал. Уничка отослал его ремонтироваться. Гир скачал данные о генераторах вихревого поля в бортжурнал и заступил на дежурство в пилот-кабину.

В 22:23 произошла нештатная ситуация в результате которой была повреждена антенна транслятора. Связь с Землей временно прекратилась. Орбит пошел к себе досматривать какой-то доисторический фильм о Венере, мифология двадцатого века называлась «Планета бурь³¹». Уничка принялся чистить арсенал. Начал с пульсаров. После перестрелки они были в ужасном состоянии.

В полночь с паука Службы Галактической Разведки, сопровождавшего «Эндемик», пришел запрос на информацию по наведенным галлюцинациям. Выяснилось, что всю ночь в их коридорах бродил распоясавшийся шоки и угрожал членам экипажа. При этом, гад, ни словом не обмолвился о перетворении. Ребята его загнали в волновую ловушку и выбросили за борт.

Просили сброс не вносить в отчет, чтобы не заработать штрафных баллов от экологической службы.

Наконец, Уничка вернулся в свою каюту и лег спать. Эта была первая, относительно спокойная ночь за неделю. Как же он соскучился по покою! Ему снились химические плантации на Уране, обнаженная Гея, вбирающая в себя синеву неба и заросший шоки, твердивший: «Перетворение, перетворение, перетворение…»

Во сне Уничка улыбался.

История шестая

(о том, как простое становится сложным, и что происходит с теми, кто отважился приподнять завесу тайны)

«Жена твердит: "Писал бы мемуары",

"Пошел бы в клуб любителей Пси-сна"

А я был спец! И выдают мои радары,

Что в этом ни пульсара не сечет она».

(сборник альфа-поэзии, том второй)

В лабораторию вбежал Семен. Это был Необычный Семен. Необычный он был по паспорту. У него была такая фамилия. Хотя он был необычным не только по фамилии. Начнем с того, что Семен был «потеряшкой» из разломов времени. Эксперименты по созданию «вневременной» связи имели свои побочные эффекты. Сам Семен не любил вспоминать прошлое, а может быть просто темнил. Гораздо лучше у него получалось управляться с будущим. В СГБ его дважды проверяли на предмет контрабанды информации в оба временных направления, но ничего не нашли. Семен был руководителем одного перспективного направления в области взаимодействия когерентных волн пространства и времени. Семен был возбужден и озадачен. Вбежав в лабораторию, он сразу же бросился к осциллографу. Замер. Лаборанты знали за ним эту странную привычку из глубин прошлого. Типичное поведение научного сотрудника НИИ середины двадцатого века. Сослуживцы относились с пониманием и улыбаться давно перестали. Разве что украдкой, за спиной начальника. Осциллограф давно не работал и был чем-то вроде музейного экспоната. Семен постоял несколько секунд перед пыльным мутным экраном, смущенно посмотрел на коллег и быстро прошел в свой кабинет. В руках у него была утренняя информационная табула из Центра. Элла Викторовна, старший лаборант, в негодовании подошла к прибору и влажной тряпкой стерла с экрана надпись: «Семен, окстись!»

− Оленька, Вера! – позвал двух новеньких лаборанток к себе начальник.

Девочки поспешили на зов.

− Вера, будь добра пожалуйста, собери мне результаты анализаторов из секторов два, четыре и шестнадцать. Только попроси, чтобы мониторинг сделали в Q-таблицах. И побыстрее, если можно.

Девушка с готовностью упорхнула.

− Оленька, летишь в Центр, потом в Совет. Привези данные статистики по уровню пассионарного³² коэффициента, по Солнечной системе. Жду тебя здесь через час.

− Ну Семен Олегович.., − запротестовала Ольга.

− Ладно, ладно – устало прервал ее Необычный, − жду тебя к трем.

В три тридцать пять данные из Совета легли на стол Семена. Оленька в слезах сидела у кулера с питьевой водой, где ее успокаивали другие сотрудницы отдела.

Ознакомившись с результатами, Семен в спешке сделал вызов по информатору.

− Альфред? Я только что получил сведения по Солнечной. Кажется, началось! Что? Ты с ума сошел? Что я могу сделать? Нет! Это вопрос Верховицера! – Семен прикрыл дверь в кабинет. Далее, тоном ниже

− Если хочешь, я сам договорюсь. Да. Понимаю. Альфред, есть проблема. Рэй Орбит пропал. Да кто его знает! У него особое положение. Служба его не отслеживала. По документам все законно. Год на восстановление. Ну конечно заслужил. Я проверил. Перед исчезновением имел официальную беседу с приват-полет сенсором Уничкой. Да, напортачил там. Нет. Ничего необычного. Ну ты же знаешь Орбита!

Семен сел в кресло и развернулся к фильтр-окну. За окном были настроены виды Пандоры до эпохи освоения.

− Альфред, я точно знаю, что Орбит волновыми вопросами не занимался. С Верховицером был знаком лично, но это все. Нет. Не думаю. Уничка прохвост. У него своя тема. Контрабанда через «патоген». Оно ему надо? Что? Да. Летит на Дымную. Да. Плакучая Ива. У него там жена-поселенка. Беременная. Хотелось бы верить, − Семен двусмысленно рассмеялся, − Нет. Попутный заказ для компании «Ситракс». Старая тема. Хорошо. Пусть наблюдают.

Если Орбит объявится, сообщи мне. Боюсь, это самое непредсказуемое звено процесса. Ха! Да! Ну, Альфред, ты же знаешь! Санация Алахфар расчистила тебе дорогу к этой цели.

Ну все, извини, что побеспокоил».

Семен отключил вызов и задумался. Через пару минут он набрал на спец-столе секретный код и фильтр-окно каким-то замысловатым способом преобразилось в копию трансляторной Службы Галактической Безопасности. Три минуты потребовалось на синхронизацию сигналов оригинала и реплики. Плюс пара минут на обеспечение сетевой безопасности. Службы СГБ постоянно получали новые средства выявления таких вот нелегальных синхронизаций. Семен листал панели управления, фиксировал нужные ему области на этом огромном экране. В правой части вывел координаты корабля приват-полет сенсора Унички. «Эндемик» проявился контуром, затем всем своим физическим воплощением. Семен качнул головой. Визуально, корабль выглядел, как трехлапый якорь, прошедший через илистое дно давно заброшенного фарватера. Иллюминаторы заросли космическими «водорослями», принимающая основная антенна была спутана мотком каких-то ржавых канатов. В этих сетях за кораблем волочились оплавленные обломки спутника слежения. Чуть размытый облик «Эндемика» говорил, что корабль шел в «свете».

Усилив транслятор до максимума, начальник лаборатории стал быстро визуализировать сообщение. Тест-экран выдал изображение вполне натурального техника-координатора СГБ. Сформировав идентичную мимику, Семен вложил в его уста следующее:

«Приват-полет сенсор Уничка, требуем уточнить полетный план. Нами обнаружены критические для безопасного полета повреждения, а именно…»

Попутно, Необычный сканировал состояние корабля.

«… А именно, повреждены генераторы вихревого поля, обнаружен дефект основной трансляционной антенны, недопустимое состояние внешних узлов навигации. Доложите о составе и состоянии экипажа! Повторяю…»

Далее, Семен поставил послание на повтор и снял иллюзию с экрана. На нем снова проявились безбрежные джунгли цвета бороды Абдель-Керима в лучах будущего белого карлика.

Послание пришло с минимальной задержкой через неработающее сопло планетарного двигателя. Ох уж эти эсгэбэшные штучки! Большой брат, казалось, будет наблюдать за тобой даже во чреве черной дыры. Гир на дежурстве принял сообщение и вызвал Уничку на мостик.

По дороге торговец зашел к Орбиту. Тот отдыхал у себя в каюте. Валялся на прибранной койке и читал задачник пространственных шахмат во втором издании. Узнав в чем дело, Рэй моментально поднялся. Запрос из его службы был очень странным. Впрочем, отслеживание кораблей флота Земли велось безусловно. Тем более, в секундном интервале за «Эндемиком» шел паук-разведчик службы. Но это как раз и показалось странным Орбиту. По идентификатору он связался с сопровождением. Те ответили тотчас. Связь с Землей у них прошла штатно. Никаких запросов они не получали. Ничего необычного не заметили.

Рэй и Орбит стояли у бокового иллюминатора на мостике.

− Вот это меня и настораживает, − сказал дельта-капитан, − такую информацию обязательно дублируют сопровождению. Параграф №167/20 раздела по боевому охранению. Утвержден с исправлениями в прошлом году. Сам подписывал!

− Так может быть дать обратную связь? – спросил приват-полет.

− Обратной связи быть не может, − Рэй задумчиво смотрел на «звездные волны» за бортом. Через обратную связь ты попадешь в отдел контроля, и тут два выхода. Первый, вызов пришел от них и тогда тебя снимут с полета еще до прибытия на Дымную. В наши планы это совершенно не входит. Второе. Вызов ложный. Тогда тебя все равно снимают с трассы после автоматической проверки в ответ на нестандартный запрос. Что я их бухгалтерии не знаю, что ли?

− Что предлагаешь? – спросил Уничка.

− Если запрос ложный, значит они полностью блокируют коммуникатор и твой идентификационный код. В службе ничего не знают, а твой ответ придет только тому, кто послал запрос. При этом в архивах СГБ вся документация пройдет как положено. Если запрос истинный, ответ мы пошлем через ретранслятор моего отдела. Я попрошу своего человечка перехватить сигнал и положить в банк обмена до моего возвращения.

− Интересная радиоигра наклевывается, − сказал торговец.

− Интересная, − согласился с ним Рэй Орбит.

− Кстати, ты не знаешь, кто бы мог это сделать? – Уничка показал Рэю на освещенном сгорающими подсадными секундами Лимкуса крыле надпись. Сначала царапина шла в виде буквы «S», затем совершенно отчетливо просматривалась буква «О» и после незавершенная вторая «S». С половины буквы царапина уходила из сферы видимости в ту область, где болтался обрывок какого-то проржавевшего грузового каната.

− Так может быть было? – предположил Рэй.

− Так ведь не было, − ответил ему Уничка.

Оба, помолчав, отправились в пилот-кабину. Там Гир, от нечего делать, паял безобидную «хлопушку». Такие под Новый год запускает детвора. Проходя мимо импровизированного верстака из пустого ящика ремнабора, Уничка забрал банку с высокоактивным трансгелием. Любая шутиха с таким наполнителем легко превращалась в бронебойный снаряд.

− Гир, приготовь-ка нам связь, − распорядился приват-полет.

Робот сколупнул с ладони разноцветный припой и направился к нише, в которой сразу за креслом пилота находилось место штатного специалиста-транслятора. В нише вспыхнули тысячи огоньков самых причудливых расцветок. Пилот-кабина наполнилась знакомыми шумами эфира. Наверное, так звучит только яйбахар³³. Но при движении в «свете» к этой предвечной мелодии присоединился еще звук ближайшего пульсара.

− Готово, − отрапортовал Гир.

Уничка забрался в нишу к транслятору. Рэй встал за спиной.

Покрутив ручки настроек, раритетная техника, Приват-полет перевел контур настройки сигнала с поврежденной антенны на сопло планетарного двигателя. Немного пощупал эфир. Нашел идентификационный код Земли по справочнику. На память такое запомнить было невозможно. А74837651899083/G-6459800-17.17. 3. Хорошо хоть поиск производился автоматически. Сверил пункт назначения. Включил связь.

− «Эндемик-4» вызывает Контрольную службу СГБ, − замолчал. Посмотрел на Рея. Тот утвердительно кивнул, − «Эндемик-4» вызывает Контрольную службу СГБ. Приват-полет сенсор 3-го разряда Уничка. На связи. Порт приписки Азеллус Секунда. Маршрут Земля-Дымная. Состояние корабля удовлетворительное. Генераторы вихревого поля восстановлены силами экипажа. Дефект основной трансляционной антенны не является причиной захода на «Pit-stop». Навигация в норме. Экипаж по штату. Капитан приват-полет сенсор 3-го разрядв Уничка, гуль-сигма, код по классификации «КИКС», гуль-сигма, код по классификации «ГИР-150». Разрешение в наличии. Выполняется доставка срочного груза компании «Ситракс». Сообщите причину запроса без оповещения корабля сопровождения». Передача закончилась. Яйбахар снова заполнил пилот-кабину своими беспредельными колебаниями. Ответ пришел с допустимой задержкой.