Читать книгу Антимаг. Симбиоз - Александр и Евгения Гедеон - Страница 1

– Я, Элиот из рода Кречетов, признаю себя побеждённым и приношу извинения капитану Дарану, вверяя ему свою жизнь, – торопливо протараторил молодой дворянин, не сводя глаз с замершего перед лицом острия шпаги.

Презрительно глядя на валяющегося в пыли противника, Даран помедлил, бросил вопросительный взгляд на Лауру, а затем опустил клинок, завершая дуэль. Вторую за утро.

Предыдущих четверых противников, начиная с барона Анри, он прикончил. Почему пощадил этого Стриж не знал, но полагал, что в дело вступили какие-то договорённости с графиней и внутриклановые политические расклады.

Соперник капитана, казалось, до конца не верил своему счастью. Осознав, что смерть прошла мимо, он вскочил на ноги и поклонился графине с таким рвением, что сложился вдвое, мазнув по песку волосами.

– Элиот! – с ехидной ухмылочкой окликнул его Робин.

Тот обернулся и, увидев пройдоху, недовольно нахмурился.

– Чего тебе? – спросил грубо.

– Надеюсь, Райна тоже тебя пощадит, – с елейной улыбкой пожелал рыжий.

Элиот побледнел, став похожим на привидение и, сглотнув, посмотрел на воительницу. Та перехватила его взгляд и молча погладила эфес шпаги. От этого дворянчик побледнел ещё больше.

– Я принесу ей свои извинения! – едва не выкрикнул он и быстрым шагом пересёк ристалище.

– Ага, верно, бегом давай, – тихо, так, что слышал лишь Стриж, хмыкнул Робин.

Облокотившись на перила ристалища, они смотрели, как Элиот, согнувшись вдвое, униженно вымаливает прощение. По глазам Райны было видно, что извинения ей нужны, как рыбе зонтик, и больше всего она хочет выбить дух из этого труса. Но упрямая воительница сумела поставить интересы клана выше своих обид и, самую малость поиздевавшись над Элиотом, всё же сочла извинения достаточными.

Едва заметный удовлетворённый кивок Лауры предназначался даже не самой Райне, а скорее публике. Пусть клан видит, что графиня держит под контролем даже упрямую и своенравную каторжанку.

Немалое достижение, если вдуматься.

Даран всё это время напряжённо следил за церемонией публичного извинения. Очевидно, он до конца не верил в то, что Райна сделает всё как оговорено и не соблазнится шансом прикончить очередного обидчика.

Убедившись, что всё прошло гладко, капитан дождался, пока лекарь закончит штопать рану на бедре, и захромал в замок. Элиот достал его лишь раз, нанеся хоть и не опасный, но глубокий порез. Практически без повреждений Даран вышел лишь в двух дуэлях из пяти. В остальных он получил ранения, пусть и не угрожающие жизни, но способные ослабить настолько, что в следующем же бою соотношение сил оказалось бы не в пользу капитана.

Не будь у них рабочего медицинского артефакта, шансы пережить следующую схватку упали бы до критических значений.

На это, очевидно, и рассчитывали заговорщики, решившие избавиться разом и от бастарда, и от его подруги-каторжанки. Интересно, первые, вызвавшиеся на дуэль, были такими отчаянными храбрецами или все тянули жребий, определяя очерёдность? Для стартовой пятёрки, а то и десятки, то был реальный риск, а вот для остальных – скорее публичное выражение недовольства правлением графини.

Как бы то ни было, теперь одинаково рисковали все. Если ни одному из дуэлянтов не хватит умения сразить Дарана в бою, он способен прикончить их всех до единого. Благодаря медицинской капсуле свежие раны затягивались за пару часов. С кровопотерей она, судя по симптоматике, тоже как-то справлялась, хотя пил капитан теперь безостановочно. В основном способствующие кроветворению фруктовые соки, к вящей радости лекаря, считавшего, что Даран бравирует, демонстративно не обращая внимания на раны.

– Я пошёл, – предупредил Стриж Робина.

– Угу, – вздохнув, отозвался рыжий.

Он тоже очень хотел быть рядом с братом, но, будучи при исполнении, вынужден был остаться во дворе, контролируя толпу.

А вот Райне никто не мешал – формально она тоже считалась участником поединков и от службы была освобождена. Потому, поклонившись графине и Золотому Когтю, поспешила вслед за Дараном.

Капитан, судя по выступившей на лбу испарине, чувствовал себя хреново. Адреналин, игравший роль анестетика, уходил, и рана причиняла нешуточную боль.

Райна молча подставила ему плечо и ухватила за пояс, помогая идти. Хоть капитан был выше её на голову и на пару десятков килограмм тяжелее, воительница без труда поддерживала его на лестнице в подвал.

– Почему вы сохранили ему жизнь? – спросила Миа, следуя за ними.

– Приказ графини, – коротко отозвался Даран.

– Его родные уразумели, в какую жопу себя загнали, и пошли на поклон к Лауре, – зло ухмыльнулась Райна. – Не знаю уж, что впечатлило их больше: унизительная публичная казнь или то, как Дар разделал предыдущих наглецов.

– И Лаура просто взяла и простила их? – удивилась Миа.

Кречеты посмотрели на неё, как на умалишённую, а затем, очевидно вспомнив, что пустотница родом из совсем другого мира, объяснили.

– Конечно, не просто, – взяла на себя роль “капитана очевидность” Райна. – Птенчик задрала им налоги на ближайшие пять лет и получила нехилый такой откуп в казну. Это не считая обязанности предоставить от семьи десять магов для службы с рубежниками на ближайший год.

– И много таких откупившихся? – полюбопытствовал Лёха.

– Полтора десятка, – презрительно отозвалась воительница. – Как поняли, что Дар щадить никого не намерен, а Птенчик ему мешать не станет, так враз кураж растеряли. И кинулись вымаливать милосердия для своих кровиночек.

Последнюю фразу она едва ли не сплюнула.

– Графиня поступила мудро, – неожиданно подал голос Даран. – Наш клан и так ослаблен. Глупо губить впустую тех, кто ещё может принести пользу. По себе знаю, что ничто не остужает горячую голову лучше, чем холодная сталь перед глазами. Так и эти…

Он остановился, переводя дух.

– … штаны просушат, а потом уже всё обдумают как следует. А там, глядишь, этот урок и детям своим передадут, чтобы голову напрягали, прежде чем рот раскрыть.

– А если, наоборот, решат, что им всё с рук сходить будет? – поинтересовалась Миа.

– Тогда мне их не жаль, – жёстко ответил Даран. – А у наших палачей очень богатая фантазия.

И захромал дальше, заботливо поддерживаемый Райной.

– Следующего соперника тоже приказано пощадить? – заинтересовался Стриж.

– Нет, – коротко ответил капитан, останавливаясь у капсулы. – Его я постараюсь убить так, чтобы все, кто ещё не пошёл на поклон к её сиятельству, крепко призадумались о будущем.

– Это как? – не понял Стриж.

– Задушу, – пояснил Даран, сверкнув сапфировым глазом.

Он стянул рубаху через голову и, скривившись, продолжил:

– Для дворянина это позорная смерть. Позволить себя задушить, словно какой-то купец, попавший в лапы грабителей. А может, наоборот, вспорю брюхо и пусть смотрят, как он подыхает, воя и пытаясь удержать вываливающиеся потроха.

Даран взялся за завязки брюк и украдкой бросил взгляд на Райну. Та отвернулась, потянув за собой Мию, дав капитану возможность вылезти из штанов и исподнего. Протез он уже освоил настолько, что перестал рвать одежду и ломать карандаши при заточке.

Стриж помог ему забраться в капсулу, закрыл крышку и в очередной раз задумался как эта хреновина работает. Какой-то пополняемой аптечки в артефакте не было. Туда не заливали ни донорскую кровь, ни загадочную волшебную микстуру – вообще ничего. Всё, что требовалось для работы – источник питания. Миа предполагала, что артефакт каким-то образом стимулирует внутренние резервы самого пациента, запуская ускоренные процессы регенерации тканей. Это косвенно подтверждали зверский аппетит Дарана и постоянная жажда после процедуры лечения.

Сам Лёха ложиться в капсулу побаивался. Кто знает, как неизвестная техника отреагирует на присутствие в нём симбионта? И, с учётом того, что Миа говорила о возможности их разделения, не убьёт ли артефакт Белочку?

Та немедля объявилась в образе кейпоп айдола[1] и умилённо коснулась ладошками бледных щёчек.

“Ты такой милый, когда беспокоишься обо мне!”

“Свали в туман”, – дружелюбно попросил Стриж.

Послав ему воздушный поцелуй, Белочка растворилась на манер чеширского кота, оставив после себя клыкастую улыбку.

Миа тем временем завершила настройку капсулы под внимательным взглядом Райны. Она уже обучалась управлению артефактом, но проделать всё самостоятельно от начала и до конца ещё не решалась.

– Как там ваш новый боец? – отойдя от капсулы, Райна села у стены и с интересом посмотрела на Лёху.

Татуировку-переводчик она нанесла новичку накануне, и вечер, что и говорить, оказался полон чудных открытий.

– Его зовут Бьорн, и он родом из далёкого прошлого моего мира, – отозвался Стриж. – Во времена, когда тот был скорее похож на ваш, разве что за исключением магии.

– Кто он и что полезного умеет? – во взгляде Райны читалась заинтересованность.

Гюнтер успел рассказать Ригану много любопытного и ценного, так что Кречеты теперь воспринимали пустотников не только в качестве неуязвимой для магии боевой силы, но и как источник полезной информации.

– Боюсь, ничему новому он вас не научит, – разочаровал её Лёха. – Бьорн был викингом. Всё, что он умеет – ходить в набеги, сражаться, грабить, насиловать и убивать. А! Ещё грести веслом на драккаре. Ну, это их корабли так назывались.

Воительница хмуро посмотрела на Мию:

– С ним были проблемы?

– Пока нет, – хмыкнула та. – Он считает, что я и ты валькирии, и относится со всем почтением. Но к служанкам его без присмотра лучше не подпускать.

– Валькирии? – не поняла Райна. – Объясни толком.

Миа замешкалась размышляя, с чего начать. Рассказать было о чём, потому что Бьорн открыл весьма неожиданные факты из прошлого Земли.

Во-первых, нанесение татуировки жидким золотом не удивило викинга. Он уже проходил через подобное при жизни, да и вообще повидал много интересного.

К примеру, однажды воздух засиял, и в его посёлок повалили жуткие твари из ледяного Хельхейма. Рык их был так ужасен, что кровь стыла в жилах, ноги подгибались от слабости, а в голове словно проворачивали зазубренный наконечник стрелы.

Но боги из Асгарда пришли к людям на помощь, сражая чудовищ сталью и магией. Тогда же Бьорн впервые увидел и валькирий.

Только эльфийки были в том отряде или суровый викинг принял смазливых и безбородых эльфов с длинными косами за женщин, так и осталось неизвестным. Да и занимало в этой истории совсем иное.

Расправившись с тварями, боги уничтожили дверь в Хельхейм и предложили ярлу покровительство его землям в обмен на отважных воинов, готовых пойти за ними в битву. Помимо обещания защиты, они одарили ярла своим оружием и бронёй, равных которым не мог выковать даже самый искусный кузнец.

Никто особо не раздумывал, соглашаясь с предложенными условиями. Да и о чём думать? Ждать, что к тебе домой явится жуткая тварь, порождение ледяных великанов, против которой бесполезны обычные доспехи, или сражаться рядом с богами, с волшебным оружием в руках?

Бьорн был одним из тех добровольцев, кто отправился вместе с воинством Асгарда в ледяной Хельхейм и бился там с несметными полчищами чудовищ. Но и помимо Бьерна с его собратьями асгардийцы собрали немалую людскую армию. Бьорн встречал в тех местах и знакомых из дружин других ярлов, и чужеземцев с тёмной кожей, говоривших на неизвестных языках.

Но боги понимали всех.

В той битве от зубов и когтей чудовищ погибли многие, но зато выжившие вернулись домой с богатыми дарами. Бьорну достался меч, достойный королей и великая честь. Валькирия отметила его доблесть в бою и предложила после смерти стать эйнхерием, чтобы вновь сделаться частью армии богов. А когда он согласился, нанесла ему на спину волшебные руны раскалённым золотом.

Порядком ошарашенные этой историей, пустотники спросили: как именно погиб Бьорн? Тот с гордостью сообщил, что покинул Мидгард, как и полагается воину: в бою. Его пронзил копьём более ловкий противник, и душа, как и было обещано, отправилась в мир богов. Но, судя по тому, что произошло позже, по пути её перехватил злокозненный Локи и запер в теле полуженщины, лишив возможности что-либо предпринять.

Почему полуженщины? А кем ещё можно считать худосочного мужика, у которого не растёт борода, да и вообще волосы на теле, зато на голове – коса едва не до пят?

Что думать о нынешнем своём положении Бьорн пока не знал. С одной стороны, появление Мии в крылатом доспехе его воодушевило. С другой – морская база мало походила на Вальхаллу, да и на пиры у обитателей попросту не было времени. А Ниэль, единственная рабыня-тира, не собиралась подносить ему мёд и ублажать в постели. И вдобавок охранял её Гюнтер.

Саблезубых Бьорн видел раньше, в сражениях против демонов, и считал боевыми животными асгардийцев. То, что священный зверь разумен, викинга не удивило: в скандинавской мифологии хватало подобных существ. А вот то, что саблезубый охраняет тиру, привело воина в шок.

Вдобавок зверь умел чертить руны, словно ярл или конунг, разговаривая через них с асгардийцами. Из-за чего в глазах дикаря выглядел кем-то вроде жреца. По крайней мере, так викинга поняли пустотники.

Пожалуй, единственным, что хоть как-то соответствовало представлениям Бьорна об Асгарде, были вино и пиво куда более высокого качества, чем те, которые он пил в прошлой жизни. Но напиться ими вволю, как подобает герою, ему не позволяли.

– Выходит, этот Бьорн не только погиб иначе, чем все вы, но и знал, что после смерти станет пустышкой? – не отрывая взгляда от медицинской капсулы, спросила Райна.

– Похоже на то, – согласился Лёха.

– И что это значит?

Вопрос, на который у него не было ответа.

В том, что эльфы когда-то посещали Землю, сомневаться не приходилось. Слишком много знакомого Стриж уже встретил в этом мире, чтобы хоть на миг поверить в простое совпадение. Пирамиды и татуировки, так напоминавшие утерянные культуры майя и ацтеков, стоунхендж, оказавшийся путевым камнем для магических перемещений, да и сами эльфы, по преданиям то и дело забиравшие кого-то в свой мир… Это если забыть о демонах, одержимых и инквизиции, с удовольствием сжигающей и первых, и вторых, и магов в придачу.

Похоже, ушастые рекрутировали “мясо” для битв с демонами и на Земле, и в этом мире. Типичное поведение колонизаторов – бросать на убой аборигенов. Их и не жаль, и демонам дополнительная пища для поддержания популяции. Со всех сторон сплошная выгода.

Но что за татуировки для проявивших себя бойцов, после смерти обеспечивающие возрождение в армии богов? Если именно так эльфы набирали души пустотников, тогда какого лешего он, да и репликант с тиаматцами оказались тут? Они точно не встречались с “волшебным народом” и никаких магических рисунков на коже не получали.

– Чтоб я знал, – тихо ответил Стриж. – Чтоб я знал…

На какое-то время воцарилось молчание. Миа встала и подошла к капсуле, рассматривая одной ей понятные показатели.

– Как продвигается с Граалем Героев? – подала голос Райна.

– Медленно, – развела руки Миа. – Сама видишь, времени не так много. Но Лаура тоже изучает то, что перевела Ниэль, и уверена, что с его помощью получится привязать к Дару ничейный клановый артефакт.

Лёха бросил на неё заинтересованный взгляд. Со вчерашнего дня у него так и не было возможности расспросить об этом подробней, а сейчас представился подходящий случай.

– А где вы вообще думаете достать ничейный клановый артефакт? – поинтересовался он. – Это же такая ценность, которая на дороге не валяется. Лаура говорила что-то об артефактах, которые защитили настолько хорошо, что никто не сумел к ним пробраться, ну так и для нас задачка может оказаться нерешаемой.

– То, о чём ты говоришь – давняя и единичная история, – охотно пояснила Райна, так и продолжавшая глядеть на “гроб” медицинской капсулы. – Ты знаешь, что раньше империя была раза в два больше?

Стриж припомнил руины замков и крепостей, которые видел во время путешествия по диким землям.

– Догадывался, но от подробностей не откажусь.

– Чем дальше в прошлое, тем туманней история, но у нас принято считать, что очень давно, когда Проклятые закрыли пути в мир Древних, мы с ними сражались. Сейчас, после всего, что мы узнали, я полагаю, что воевали мы с самими эльфами, вслед за тем, как они оказались отрезаны от родного мира. Кто кого предал и что послужило причиной, сейчас не важно. Имеет значение лишь то, что в те времена было уничтожено немало замков, под руинами которых остались родовые артефакты. Но воспользоваться ими попросту некому, – все, чью кровь он мог признать, были мертвы.

– Если Даран вдруг станет хозяином одного из таких – это вызовет много вопросов, на которые будет сложно ответить, – резонно заметила Миа.

– Всё верно, – согласилась Райна. – Потому нам нужен один из тех артефактов, что был потерян в ближайшие лет сто. Тогда можно будет объявить, что мать Дарана на самом деле была нагулянной на стороне дочерью или внучкой кого-то из последних инициированных того рода.

Усмехнувшись, она добавила:

– Хоть раз в жизни Дару сыграет на руку то, что он – бастард от рубежницы, чьим низким происхождением никто особенно и не интересовался.

– У судьбы есть чувство юмора, – согласилась Миа. – Но если эльфы уже давно не представляют опасности для империи, как были потеряны кланы в последнюю сотню лет?

– Демоны, внутренние распри, жадные соседи, – со злой усмешкой сказала Райна. – И понятия не имею что страшнее.

Ни Миа, ни Лёха тоже не имели понятия. И даже Белочка промолчала, очевидно, не уверенная, кто же ведёт в этой гонке жестокости.

Капсула просигнализировала о завершении лечения, крышка поднялась, и Даран, опершись рукой о её борт, осторожно сел.

Стриж подошёл, протянул ему чистую одежду и напомнил:

– Не спеши. Нужно наложить повязку и мешочек с кровью.

Эту небольшую хитрость он вспомнил из документального фильма о спецэффектах, которыми пользовались киношники до эпохи компьютерной графики. Актерам под одежду прятали мешочки с кровью или краской, а в нужный момент протыкали его, к примеру, затупленной шпагой, имитируя ранение.

Порождать лишние разговоры из-за мгновенно исцеляющегося Дарана никто не хотел, так что капитана исправно бинтовали в местах травм, полученных во время дуэлей. А чтобы создалось впечатление, что в процессе ходьбы или боя свежая рана на ноге открылась, под перевязочный материал помещали рыбий пузырь, наполненный свиной кровью.

Когда он лопался, ткань пропитывалась алым на радость жадно глядящим зрителям. Ну а легенды о стойкости и живучести Дарана только на пользу и ему, и клану.

– Жаль, что этот артефакт нужно держать в тайне, – натягивая рубаху, тихо сказал капитан. – Он мог бы спасти много жизней.

– Может, когда-нибудь и спасёт, – пожала плечами Райна, украдкой наблюдая за ним. – Но сейчас он способен убить всех нас, если тайну не удастся сохранить. Вспомни, что сделал Гарм ради обладания нашим артефактом и сокровищами, что скрыты в крепости Древних.

– Помню, – глухо просипел Даран, пряча клокочущий гнев.

– А мы позаботимся о том, чтобы и старый Змей вспомнил об этом перед смертью, – со злым оскалом пообещал Стриж.