Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Часть первая
Глава первая. Герой еще не родился, но кое-что для этого делается
Глава вторая. Дальнейшая биография пенсионера в воспоминаниях по ходу автобуса № 254
Глава третья. Как будто подменили
Глава четвертая. Вот что бывает в пригородных автобусах и какие от этого наступают последствия
Глава пятая. Сон больного
Глава шестая. Кругом кровавая гэбня
Глава седьмая. Первая попытка подведения Кузнецовым С.Г., пациентом второй кардиологии Градской больницы № 5, жизненных итогов
Глава восьмая. Билет в два конца
Часть вторая
Глава девятая. В этот час ты призналась, что нет любви
Глава десятая. Наука о прочности
Глава одиннадцатая. Взаимное чувство
Глава двенадцатая. Продолжение жизни без особых сюрпризов
Глава тринадцатая. Пропускаем из суеверия
Глава четырнадцатая. Шоссе
Глава пятнадцатая. Тайна профессора
Глава шестнадцатая. Ужасный кошмар
Часть третья
Глава семнадцатая. Состояние средней тяжести, как оно есть
Глава восемнадцатая. Бывших полковников не бывает
Глава девятнадцатая. Высокое доверие и другие демократические процедуры
Глава двадцатая. Вполне заслуженный отдых
Глава двадцать первая. Другая сторона медали «За заслуги третьей степени перед Отечеством»
Глава двадцать вторая. Еще одна сторона медали
Глава двадцать третья. Неожиданное продолжение и полное объяснение всего
Глава двадцать четвертая. Определенное место жительства
Часть четвертая
Глава двадцать пятая. Вид из окна первого этажа
Глава двадцать шестая. Снова кошмарный ужас, или Продолжение банкета
Глава двадцать седьмая. Дама пик, сума и тюрьма
Глава двадцать восьмая. Продолжение банкета – 2
Глава двадцать девятая. Общее собрание
Глава тридцатая. Ноутбук в спящем режиме
Глава тридцать первая. В сущности, последняя
Последнее слово автора
В длинном двухэтажном и двухподъездном бревенчатом бараке – по подъезду с каждого конца – самым неприятным для его жильцов явлением была сырость. Перила лестниц, ведущих на второй этаж, были осклизлыми, и пахло в подъездах догнивающим деревом. Сырость тут была и естественная, происходившая от того, что целый квартал таких бараков был выстроен на засыпанном и заболотившемся пруду, и рукотворная (точнее, конечно, не руко-), связанная с тем, что как вовсе посторонние люди и жильцы соседних бараков, так и местные обитатели постоянно мочились – чтобы не сказать ссали – в этих подъездах, пользуясь тьмою. И ведь тут же, в двух шагах, стояли дощатые дворовые сортиры!.. Однако запах гнили перекрывал даже запах мочи.
Сырость и гниение проникали в коридоры первого и второго этажей, достигали общих кухонь – по одной на этаже в противоположных подъездам торцах, так что все кухни граничили между собой по вертикали и горизонтали – и, конечно, комнат, расположенных по обе стороны коридоров. Каждая комната была метров двенадцать, а то и четырнадцать квадратных, почти по санитарной норме на одну не очень большую семью. А три больших – Звонаревы, Коганы и Зигнатулины, человек по семь-восемь, – занимали даже по две комнаты. Правда, Звонаревы в разных подъездах, что было неудобно в смысле пользования кухнями.
.....
Так что матрац примерно до половины длины подсовывался под стол, и верхние части супругов, до пояса, находились во время удовлетворения половых желаний под обеденным столом обычной вышины, отделенные от нижних частей тел низко свисавшей скатертью.
Тогда многие, очень многие выполняли супружеские обязанности и осуществляли права на полу, отчего бытовали, во-первых, шутка про половые отношения и, во-вторых, частые заболевания по женской линии. Вы только представьте себе небольшую высоту обеденного стола, соседство других жильцов барака и еще более близкое соседство немолодой родственницы, сквозняк из-под двери и вообще все положение любовной пары! Движения мужчины были ограничены столом, эмоции женщины – соседством, а в результате – если Гриша еще кое-как достигал счастья, то Лена – никогда. Утром она не разговаривала с мужем и матерью, иногда – несмотря на неплохой, в общем, характер и приличное воспитание – вступала на кухне в конфликты с соседками. А днем, оставшись дома, так как ей, закончившей семилетку, порядочной работы Григорий Семенович найти не смог, да и в деньгах они не очень нуждались, тихо плакала, отвернувшись от матери и глядя в запотевшее окно поверх грязноватой, посыпанной красными блестками ваты между рамами. Ее мучили обида на жизнь и тянущая боль внизу живота. Ей казалось, что гниль и сырость от пола проникли в нее, потому и счастья нет, и низ живота тянет.
.....