Читать книгу Дальнобойщик - Александр Кипчаков - Страница 1

Глава 1.

(Небольшое вступление от автора, чтобы читателю сделалось понятно, о какой временной линии здесь вообще идёт речь и что вообще произошло на планете под названием Терра несколько сотен лет назад.

Во второй половине XXI века от Рождества Христова ситуация на планете окончательно зашла в тупик благодаря идиотской политике, в первую очередь, Соединённых Штатов Америки, где к 2052 году окончательно установилась полуфашистская диктатура так называемых «неоконов», и практически утративших контроль над мигрантами европейцев. И если в странах Восточной и Южной Европы и в Швейцарии, Австрии и Лихтенштейне ситуация была ещё более-менее стабильной, то в Германии, Франции, Бенилюксе и в Швеции она фактически вышла из-под контроля. Массовые беспорядки летом 2054 года в Бельгии и едва ли не восстание некоренных жителей в Гамбурге показало всю тупость европейской политической верхушки и неспособность контролировать ситуацию. Так что в том, что в начале 2055 года Бавария объявила о своём суверенитете и о том, что никаких мигрантов на её территории не будет ни сейчас, ни в будущем, не было ничего удивительного. Разумеется, власти в Берлине тут же объявили действия Мюнхена несущими угрозу безопасности страны, но Ханс-Йоахим Веттель, глава баварского правительства, твёрдо решил стоять до конца. Тем более, что абсолютное большинство баварцев высказалось в поддержку действий официального Мюнхена.

Попытка силового решения проблемы привела к боестолкновениям между частями бундесвера и баварскими ополченцами, к которым примкнули местная полиция и расквартированные в Баварии воинские части. Фактически, в Германии началась гражданская война, из-за чего ситуация на континенте накалилась до предела. США, Британия и Франция тут же выразили полную поддержку федеральному канцлеру Берту Мюллеру и заявили о готовности направить свои войска для усмирения мятежной территории.

События в Германии, как лакмусовая бумажка, показали, кто есть кто. И если такие европейские страны, как Нидерланды, Дания, Швеция, Норвегия и Бельгия присоединились к формируемому антибаварскому блоку, то Финляндия, Ирландия, Исландия, страны Южной и Восточной Европы заняли выжидающе-наблюдательную позицию. А Венгрия, Чехословацкая Конфедерация (в 2028 году Чехия и Словакия снова объединились в одно государство, основанное на конфедеративных началах), Сербия и Польша (последняя, разумеется, не могла поступить по-иному) в открытую поддержали Баварию. Россия же и Китай от европейской свары благоразумно дистанцировались, при этом Москва не стала рисковать и в срочном порядке принялась укреплять и без того хорошо защищённую западную границу, которая, в свете событий 2020-2027 годов, вошедших в исторические анналы периода «До Судного Дня» как Великое Объединение, теперь проходила фактически по старой западной границе СССР, с небольшим отличием – территорию Галиции по результатам Трёхдневной Войны передали Польше, Закарпатье досталось Венгрии, но вот Румынии пришлось молча проглотить тот факт, что Буковина и Молдавия ей так и не достались, войдя в состав Малороссийского Федерального округа.

Однако не события в Баварии послужили катализатором к развязыванию Третьей Мировой войны, пусть они довольно быстро приняли весьма широкий масштаб (антиберлинские восстания вспыхнули в Тюрингии и Саксонии, силы антибаварской коалиции нанесли авиаудары по важнейшим городам восставших, части ВВС Германии, перешедшие на сторону правительства Веттеля, ответили налётами на Берлин и Дюссельдорф, заодно досталось и Копенгагену с Амстердамом и Парижем). Искра, из которой разгорелось ядерное пламя, вспыхнула на Ближнем Востоке.

К 2040 году все страны-члены так называемого Ядерного Клуба, количество которых увеличилось с девяти до двенадцати (к «старым» членам Клуба прибавились Иран, Австралия и Алжир), обзавелись так называемыми «сверхчистыми» ядерными зарядами, которые при взрыве выделяли радиоактивные изотопы с очень малым периодом полураспада – от нескольких минут до нескольких часов. Лучше бы они, конечно, этого не делали, так как если в начале XXI века ДСД именно такие поражающие факторы ядерного взрыва, как остаточная радиация и загрязнение окружающей среды продуктами полураспада, сдерживали противостоящие стороны от того, чтобы обрушить друг на друга свои атомные арсеналы, то после создания «чистого» ядерного оружия такой страх исчез. И естественно, нашлись те, кто решил воспользоваться данным обстоятельством для диктования своей воли другим.

Давняя напряжённость в отношениях между Израилем и арабскими странами, в основном, Сирией и Ираном, и явилась тем самым катализатором, который и сдвинул с «мёртвой точки» то, что сдвигать вовсе и не требовалось. Однако теперь Иран тоже имел в своём распоряжении ядерное оружие, а власти Исламской Республики были не из разряда тех, кто будет спокойно сносить оскорбления и угрозы в свой адрес.

Иран стал членом Ядерного Клуба ещё в 2028 году, однако ни на кого нападать с использованием атомного оружия Тегеран вовсе не собирался. В мире, где не было порядка и стабильности, обладание атомным оружием являлось гарантом национальной безопасности. Нападать на страну, имеющую в своём арсенале ядерные заряды и средства их доставки к целям на территории вероятного противника, мог решиться только безумец. Но, судя по последующим событиям, в израильском правительстве сидели именно безумцы.

Усиление Ирана, как регионального лидера, явно пришлось не по вкусу официальному Тель-Авиву. Обвинив Тегеран в том, что он тайно снабжает ядерными технологиями Сирию и Йемен, Израиль потребовал допустить «международных экспертов», читай – израильских и американских – в иранский ядерный центр в Бушире и в расположенный в Исфахане Технополис где велись работы в области высоких технологий. Естественно, что Иран категорически отказался допускать каких-либо «экспертов» на свои стратегические объекты.

Организовать провокацию и под её предлогом выдвинуть в адрес своего противника ложное обвинение? Да раз плюнуть! Не в первый раз! И совершенно наплевать, что при этом погибнут те, кто вообще не имеет никакого отношения к сути дела.

27 апреля 2055 года пассажирский самолёт «Boeing 817-600 Airliner» британской авиакомпании «British Airways» с тремястами шестьюдесятью пассажирами, выполнявший рейс по маршруту Абу-Даби –Лондон, исчез с экранов радаров спустя пятнадцать минут после взлёта из аэропорта столицы ОАЭ. Все попытки диспетчеров аэропортов Абу-Даби, Хамад и Дубай выйти на связь с экипажем лайнера не увенчались успехом. Были подняты по тревоге спасательные службы, которые и обнаружили в водах Персидского залива обломки авиалайнера.

Расшифровка «чёрного ящика» позволила экспертам сделать вывод, что самолёт был сбит ракетой, выпущенной – предположительно – иранским истребителем-перехватчиком МиГ-41. Израиль немедленно обвинил Иран в воздушном терроризме и призвал западное сообщество ввести против Тегерана самые жёсткие санкции. Призывы России, Ирана, Китая, Индии и ЮАР не спешить с выводами и провести тщательное расследование никто не принял во внимание. А зря. Это помогло бы избежать катастрофы. Но это явно не входило в планы тех, кто затеял эту авантюру.

Рано утром 3 мая 2055 года ДСД Израиль осуществил массированный ракетный удар по территории Ирана баллистическими ракетами средней дальности «Иерихон-2М». Часть ракет удалось перехватить расчётам ПВО Ирака и Ирана, однако нескольким «Иерихонам» всё-таки удалось прорваться к целям и поразить военные и гражданские объекты на территории Исламской Республики. И одна из этих ракет ударила по Технополису в Исфахане, разрушив расположенную там экспериментальную ядерную установку, что привело к ядерному взрыву, который уничтожил город и окрестности; число жертв превысило миллион триста тысяч. Две ракеты упали на густонаселённые районы Тегерана, ещё одна ударила по священному для шиитов городу Кум, в окрестностях которого располагался ракетный полигон. И именно этот «Иерихон» нёс на себе пятидесятикилотонную ядерную боеголовку.

Ответный удар Ирана не заставил себя ждать. Никто в здравом уме не станет спокойно смотреть на то, как его города сгорают в адском огне термоядерных взрывов. Две баллистические ракеты «Шахаб-6М», оснащённые шестидесятикилотонными боевыми блоками, прорвались сквозь противоракетный «зонтик» ЦАХАЛа и ударили по военным базам Рамат-Давид и Сдот-Миха; ещё две такие же ракеты, но с тридцатикилотонными боеголовками, поразили Хайфу и тель-авивскую городскую агломерацию.

Может быть, ирано-израильская война так и осталась бы региональным конфликтом с использованием ядерного оружия, если бы не одна из израильских баллистических ракет (случайно то произошло или намеренно – уже никто не смог бы сказать) не нацелилась на военную базу Хмеймим, расположенную на территории Сирии и которая являлась местом дисклокации контингента ВКС России. А тогдашнее национал-патриотическое правительство России очень сильно отличалось от того, которое существовало в первой половине XXI века, предпочитая действовать, а не говорить. Ракета несла на себе ядерный боезаряд, однако поразить базу ей помешали установленные вокруг неё комплексы ЗРК С-700 «Антей». Но факт агрессии в отношении российских военных был налицо – и ответный удар не заставил себя ждать.

Самолёты ВКС России, поднятые с аэродрома Хмеймим, нанесли удары по военным базам ЦАХАЛа, причинив довольно серьёзный урон ВВС Израиля. Одновременно с этим Москва официально заявила, что любые враждебные акты по отношению к российским военнослужащим и принадлежащим ВС РФ объектам будут пресекаться самым жёстким способом, и что Россия может предложить свои посреднические услуги в деле урегулирования ирано-израильского конфликта.

Но мирное решение проблемы явно не входило в планы Тель-Авива и его заокеанских покровителей. Вместо того, чтобы прислушаться к исходящему из Москвы голосу разума, по территории Ирана был нанесён новый удар, и на сей раз все ракеты, выпущенные Израилем, несли ядерные боевые блоки. Половина из них была сбита иранскими средствами ПВО, но остальные достигли целей. Однако не это было самое неприятное – один из «Иерихонов», по всей видимости, межконтинентальный, стартовал точно в направлении Севастополя.

Налицо был явный акт агрессии в отношении России, и Москва сделала то, что надлежало сделать в данной ситуации. Противоракета сбила «Иерихон» над акваторией Чёрного моря, но сдетонировавшая при этом боеголовка явилась виновницей воздушного атомного взрыва.

Мир замер в ожидании. Налицо был факт атомного нападения на Российскую Федерацию, а президент Дмитрий Михайлов не был тем, кто бросает свои слова на ветер. События в Судане и в Камеруне были тому явным подтверждением. Там, где того требовала ситуация, Москва без раздумий применяла военную силу. Прекратились даже столкновения в Германии.

Адекватную позицию заняли – неожиданно – именно Берлин и Париж. Канцлер Мюллер и президент Пани выступили с совместным заявлением, призывая все стороны конфликта немедленно прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров. Германский и французский лидеры, по всей видимости, отчётливо уловили тревожащий запах глобальной ядерной бойни. Но их призыв был услышан только в Москве и Тегеране.

Президент США Майлз Робертсон выступил в Конгрессе с обвинительной речью, в которой обвинил Москву и Тегеран в разжигании конфликта в зоне Персидского залива и потребовал от России и Ирана прекратить агрессивные действия в отношении Израиля. В ответ на это Москва и Тегеран, а вслед за ними и Пекин, Дели и Дамаск, отозвали своих послов из США, Израиля (к Ирану это не относилось, так как дипломатических отношений между ним и Тель-Авивом не существовало) и Британии; Россия, Китай и Индия привели в состояние повышенной готовности свои ядерные силы.

Между тем, ситуация на Ближнем Востоке полностью вышла из-под контроля. Израильские войска вторглись в Ливан, Сирию и Иорданию – начались наземные бои. Атомные удары превратили Амман и Дамаск в руины, однако обезглавить руководство антиизраильской коалиции израильтянам не удалось. С территории Палестины по городам Израиля были нанесены множественные ракетные удары переносными ракетными комплексами, осуществлённые спецгруппами движения «Хезболла» и бойцами палестинских сил самообороны. Йемен, Турция, Катар и Оман объявили о том, что они отправляют в зону конфликта свои войска с целью усиления антиизраильской коалиции. Привели в готовность свои вооружённые силы Египет и Судан.

Возможно, не вмешайся в конфликт США и Британия, ситуацию удалось бы разрулить относительно малой кровью и дело бы ограничилось Ближним Востоком. Возможно. Но этого, к сожалению, не произошло.

Обмен сокрушительными термоядерными ударами в один день низверг цивилизацию в пропасть. Москва, Лондон, Париж, Берлин, Токио, Пекин, Нью-Йорк, Вашингтон – список сожжённых атомными бомбами городов занял бы здесь довольно много места. За один день, который позже назвали Судным, погибли три миллиарда человек; была разрушена практически вся инфраструктура цивилизации. Взорвавшиеся атомные электростанции, попавшие, так сказать, под раздачу, подлили масла в огонь, превратив прилегающие к ним территории в отравленные радиацией пустоши. Вспыхнувшие после войны эпидемии доселе неизвестных болезней, таких, как песочная чума и «трёхдневная» лихорадка, сократили население Терры ещё почти на миллиард. Огромные территории, до недавнего времени густонаселённые, превратились в безжизненные пустоши, где к небу вздымали свои полуразрушенные здания мегаполисы прошлого, напоминая изъеденные кариесом зубы.

Человечество оказалось отброшено в развитии на пару сотен лет. Выжившим пришлось вести борьбу за еду, воду и топливо для сохранившейся техники, соперничая с возникшими на руинах старого мира многочисленными бандами. Целые регионы планеты оказались погруженными в хаос и анархию. Болезни продолжали выкашивать людское поголовье, вызывая мутации.

Однако цивилизация всё-таки сумела выжить и выкарабкаться из того безумия, в которое её ввергли бездарные и тупые политики прошлого. Несмотря на понесённый от ядерных ударов урон, Россия и Северная Америка сумели восстановиться, однако теперь это уже были совсем другие страны, контролировавшие совсем другие территории. Российская Директория со столицей в Смоленске (восстанавливать сожжённую Москву не стали, просто перенеся органы управления в не пострадавший в войне Смоленск) контролировала территорию от Вислы до Уральских гор и от берегов Северного Ледовитого океана до Кавказа. Восточнее Урала существовали лишь разрозненные общины, ведущие меж собой активную торговлю и обмен технологиями.

Конфедеративные Штаты Америки со столицей в Далласе держали под своим контролем двенадцать штатов, гранича с полуфашистским мормонским государством Теократия Юты, со Свободной Мексикой и с Чёрными Штатами, где у власти находилась ультраправая организация «Чёрный Восход». Восточное побережье представляло собой разрозненные общины, живущие в состоянии перманентной войны с многочисленными бандами, заполонившими эту часть Северной Америки. Бывшие штаты Висконсин, Мичиган и Миннесота были объединены в государство под названием Свободный Северный Союз, власть в котором принадлежала национал-социалистам. Вся остальная территория Северной Америки представляла собой многочисленные разрозненные общины, возникшие после Судного Дня и неподконтрольные ни одному из новых правительств.

Практически не пострадавшая в войне – и не принявшая в ней активного участия – Австралия распространила своё влияние на Индонезию, Новую Гвинею, Новую Зеландию, Малайзию, Таиланд и Индокитай, заодно включив в сферу своего влияния Тайвань и Филиппины, создав Австралазиатский Союз. Ближний Восток, практически опустевший во время войны и прокатившейся вслед за ней волной эпидемий, стал самой настоящей пустыней, в которой лишь отдельные общины напоминали о том, что когда-то этот регион был весьма населённым местом. Южная Азия превратилась в скопление разномастные мелких формаций, находящихся в состоянии постоянной войны всех со всеми (привет Warhammer 40000!), а Китай и Япония с Кореей скатились к состоянию нового феодализма.

Ставшая Зоной Опустошения Европа превратилась в настоящую головную боль для Директории, которая, чтобы сдержать совершающие постоянные набеги на Пограничные Территории многочисленные банды, была вынуждена выстроить огромную оборонительную стену, протянувшуюся от Балтийского моря до Карпатских гор и получившую название Барьер. Лишь Баварская Конфедерация и Гасконский Союз ещё сохраняли некое подобие цивилизации, остальная же Европа погрузилась в полуварварское состояние. Африканский же континент оказался предоставленный сам себе и лишь Южно-Африканский Союз пытался хоть как-то исправить ситуацию.

Латинскую Америку тоже не миновал распад на отдельные многочисленные общины, но там дело ещё осложнялось местными особенностями и колоритом. Несколько крупных преступных картелей выполняли роль своеобразных властных структур, и самыми крупными из них были Mara Salvatrucha из Сальвадора (вернее, территории, бывшей когда-то Республикой Эль-Сальвадор) и бразильская Primeiro Comando da Capital, распространившая своё влияние на половину южноамериканского материка. С ними местные общины предпочитали не ссориться, ибо эти группировки располагали внушительными ресурсами и могли без зазрения совести вырезать целый город.

После Судного Дня все технологии, так или иначе имеющие отношение к ядерным, по негласному договору были признаны опасными и человеконенавистническими. Были запрещены любые разработки в области ядерного оружия; цивилизация перешла на путь развития, который в мировой фантастике прошлого именовался «дизельпанком». Технологии производства дизельных двигателей и всего связанного с ними получили мощный толчок в сторону их усовершенствования; в цивилизационных центрах возникли новые мегакорпорации, занимающиеся созданием этих самых технологий и синтезом искусственного топлива. Однако ходили упорные слухи о том, что Директория и КША разрабатывают для своих космических программ ядерные двигатели, чего, по вполне понятным причинам, доказать никто не мог. Но, в конце концов, власть больше не принадлежала придуркам и фанатикам, а то, что возрождающаяся терранская цивилизация рано или поздно выйдет в космос, было непреложным фактом. Поэтому на эти слухи никто не обращал внимания. Как и на слухи о том, что где-то ещё существуют древние арсеналы атомного оружия.

А зря не обращали…)

11 апреля 1259 года После Судного Дня (ПСД по новому календарю),

территория Центральной Америки,

Сан-Сальвадор – бывшая столица бывшего государства Сальвадор,

район Антигуа Кускатлан,

торговая фактория Ла-Лагуна.

Большая серая крыса оторвалась от вкусного и сочного – с её точки зрения, разумеется – большого пальца левой руки трупа, лежащего в груде мусора, сваленного в совершенном беспорядке подле обшарпанной стены невысокого пакгауза, и недовольно взглянула в ту сторону, откуда до её слуха донёсся негромкий басовитый рокот, свидетельствующий о приближении одного из изделий рук двуногих, которыми крыса иногда разбавляла свой рацион. Двуногими, не их изделиями. Эти большие движущиеся на огромных круглых штуках хреновины были для неё опасными – попасть под такую означало прекратить своё бренное существование. Иногда, правда, эти машины останавливались в этом проулке, чтобы извергнуть из себя вкусный кусок плоти, бывший до недавнего времени живым человеческим существом. Кто и зачем так поступал со своими сородичами, крысу совершенно не интересовало. Гораздо более её занимал тот факт, что появление громыхающей железяки может означать прибавление в её рационе.

Однако на сей раз раз крысу ждало разочарование. Огромный восьмиколёсный тягач, выкрашенный в серо-стальной цвет, неспешно вкатился в проулок и аккуратно протиснулся мимо обветшалых стен, стараясь не задеть их своими бортами. Никто из него ничего не выбросил, машина просто миновала груду мусора, в которой валялся труп, у которого отсутствовала половина головы, явно снесённая выстрелом из чего-то наподобие штурмгана, и вскорости скрылась за углом одного из пакгаузов. Слегка разочарованная, крыса нервно повела носом, принюхиваясь, но ничего опасного или полезного для себя не обнаружив, вернулась к обгладыванию трупа.

Тягач же, водитель которого не обратил совершенно никакого внимания ни на мертвеца с отстреленной башкой, ни на пировавшую крысу, свернув за угол обшарпанного и потемневшего от времени пакгауза, не спеша подкатил к большим металлическим воротам, изготовленных из армированной дюрастали, и остановился перед ними, едва не тыкаясь таранным бампером в створки. За высокопрочными гласситовыми окнами его кабины, которые имели одностороннюю прозрачность и могли выдержать шесть-семь выстрелов в упор из штурмгана или очередь из ручного масс-драйверного пулемёта Данилова, ничего нельзя было рассмотреть снаружи. Впрочем, в этой части света РПД были довольно экзотическим видом оружия, несмотря на закрепившуюся за Сан-Сальвадором славу мировой столицы контрабандистов. Масс-драйверное оружие Российская Директория на экспорт не поставляла, а его аналоги из Австралазиатского Союза сильно уступали ему по качеству и тактико-техническим характеристикам. Хотя и поговаривали, что в арсенале PCC имеется что-то подобное. Но то были всего лишь досужие слухи, а они не всегда несли в себе правду.

Дважды коротко взрыкнула сирена, мигнули мощные фотонные фары, затем ещё два раза прогудел клаксон. За стёклами кабины по-прежнему не было ничего видно, однако условного сигнала было достаточно для того, чтобы тяжёлые трёхметровой высоты ворота из армированной дюрастали, поверху которых была протянута находящаяся под постоянным напряжением в триста восемьдесят вольт проволока, дрогнули и медленно заскользили в сторону по направляющим рельсам, открывая проход, достаточный для того, чтобы бронированный грузовик смог протиснуться на территорию фактории.

Впрочем, те, кто находился внутри огороженной территории фактории, явно не принадлежали к числу тех, кто уповает лишь на крепкие стены и мощные засовы. Человек десять, вооружённых ручными пулемётами Санчеса и аргентинскими штурмганами «Garra» производства коммуны Росарио, внимательно и настороженно наблюдали за протискивающимся через открывшийся проход тягачом. Конечно, вряд ли стрелковое оружие было способно нанести серьёзный урон этому бронированному монстру, но у местных muchachos было оружие гораздо более серьёзное. И как раз сейчас его сорокадвухмиллиметровый ствол, увенчанный пламегасителем, смотрел прямо в лобовое стекло кабины тягача. Лёгкое противотанковое орудие HRS-27, производимое в Австралазии – штука, достойная внимания. Качать права перед этой машинкой точно не стоило.

Однако тот, кто сидел за рулём грузовика, вовсе не собирался затевать на территории фактории какие-либо непотребства. Хотя при необходимости установленные на тягаче две автоматические пулемётные установки с пулемётами GAU-119 калибра 12,7х99 мм (.50BMG) могли бы за минуту разметать всё живое и неживое на данной территории. Аккуратно управляя машиной, он медленно протиснулся между рядов поставленных друг на друга в три этажа металлических контейнеров и, тяжело вздохнув пневматическими тормозами, остановился прямо перед невысоким смуглокожим человеком в чём-то наподобие военной формы, но без оружия. Зато стоящие по обеим сторонам от него рослые крепко сложенные бородачи оружием были увешаны, что называется, по самое не могу. Держа наготове свои «Remington FK-19», они настороженно глядели на остановившийся грузовик, готовые в любой момент открыть огонь по его кабине.

– Buenas dias, senior conductor! – произнёс человек в военной форме на центральноамериканском эспаньоле, приветливо взмахнув рукой. – Como llegar?

Мощный 8-литровый 750-сильный дизельный двигатель «Caterpillar XK-750» коротко взрыкнул на довольно низкой ноте, после чего замолчал. Неспешно открылась дверца со стороны водителя и на дасфальтовую площадку по короткой лесенке неторопливо спустился одетый в потёртые джинсы, тёмно-синюю майку с короткими рукавами, на которой на фоне стилизованного изображения перекрещённых серпа и молота красовалась надпись на эспаньоле «Pues tu madre!», и лёгкие кросс-туфли тоже довольно потёртого вида среднего роста крепкого сложения человек, внешний облик которого явно свидетельствовал о том, что один из его родителей являлся выходцем, по крайней мере, с севера американского континента. Голову его покрывал головной платок с орнаментом в виде черепов и костей, а на правом бедре висел мощный револьвер «Smith&Wesson-67Reaper», чья потёртая рукоять свидетельствовала о том, что револьвером этим пользуются – и пользуются не так уж и редко.

Новоприбывший не спеша оглядел территорию, внимательно изучил вооружённых охранников, и лишь затем сосредоточил своё внимание на мужчине в военной форме.

– Gracias, bien. Como estas? – отозвался он на том же языке.

– Спасибо, неплохо, как видите. – Владелец торговой фактории, в знак своих добрых намерений и в знак того, что сделка всё ещё в силе, перешёл на североамериканский пиджин, без труда опознав в водителе тяжёлого тягача известной марки «McNeilus Frontliner TDR-400» выходца с Севера. – А вы как добрались сюда из Манагуа? Всё хорошо?

– Ну, если не считать, что пришлось свернуть после Сан-Мигеля на Сакатеколуку и ковылять через Куюльтитан – всё нормально, – усмехнулся владелец грузовика. – Дорога там, конечно, ещё та!

– К сожалению, на Первом маршруте сейчас неспокойно, сеньор Эстевез, – развёл руками собеседник хозяина тягача. – Между Мерседес-Уманья и Чамоко снова завелись bandidos, так что большинство дальнобойщиков предпочитает кружные маршруты. Но это не coleccionistas de tributos из Mara Salvatrucha, нет. Это какие-то ушлёпки, возможно, не местные. Поговаривают, что это какие-то гватемальцы, но точно пока неизвестно. Думаю, что это ненадолго. MS не позволит беспредельничать на своей территории. Но сейчас да, лучше объехать это место.

Ньютон Эстевез, дальнобойщик родом из северо-восточной части Свободной Мексики, задумчиво потёр ладонью левой руки подбородок и что-то невнятно промычал себе под нос. Хозяин торговой фактории был, разумеется, прав. Mara Salvatrucha, держащая под своим контролем всю Центральную Америку, Южные Антильские острова и часть Южной Америки, не станет спокойно смотреть на то, как какие-то отморозки хозяйничают в сфере их деятельности. Так что в скором времени следовало ожидать появления большого количества неопознанных трупов на обочинах дорог, которые послужат пищей для крыс и других обитателей сальвадорских лесов. Нечто похожее Ньютон видел совсем неподалёку отсюда, по дороге к фактории. Впрочем, для Латинской Америки это было вполне нормальным явлением. Это не Свободная Мексика, где существовали какие-никакие, но законы, и тем более – не Конфедеративные Штаты. Здесь единственным законом было «el derecho de los fuertes», как говорили местные жители. А сила в данном регионе принадлежала именно Mara Salvatrucha.

– Да, неспокойные дороги в наше время – это нормальное явление, – кивнул Эстевез. – Но здесь ещё более-менее, по сравнению с Панамским перешейком. Там вообще лучше не останавливаться на ночлег, а просто тупо переть вперёд. Можно и не проснуться.

– Jodidos antepasados! Que se quemen para siempre en el infierno! – выругался хозяин торговой фактории Ла-Лагуна. – Простите, сеньор, но по-иному о наших тупых предках и не скажешь! Дебилы членоголовые! Это из-за них мы в таком вот мире сейчас вынуждены жить!

Ньютон, или как его звали большинство друзей и знакомых – Ньют, понимающе усмехнулся. Да, тупорылые предки, едва не спалившие планету в термоядерном пламени более тысячи лет назад, заслуживали и не таких эпитетов. Однако, несмотря на их дебилизм и тупоумие, род homo всё же не исчез с лица Вселенной. Хорошо это было или плохо, Ньют не задумывался. Он просто занимался тем, что у него получалось лучше всего. И судя по внешнему виду его «Фронтлайнера», получалось это у него очень даже неплохо.

– Груз готов к отправке, сеньор Торрес? – поинтересовался Эстевез, переходя к делу.

– Готов, сеньор Эстевез, – отозвался хозяин фактории. – Вон тот прицеп, – кивок в сторону стоящего у одного из складов тёмно-синего цельнометаллического полуприцепа без каких-либо логотипов.

– Всё, как и договаривались?

– Всё точно в соответствии с contrato de flete, можете не сомневаться! – заверил Ньюта Торрес. – Ничего противозаконного, никакого оружия, никакого урана или плутония! Десять тонн медикаментов и десять тонн электронных компонентов, всё – австралазиатское, доставлено в порт Ла-Либертад из Гонконга окинавским контейнеровозом. Пять тысяч колонов сейчас, остальные двадцать – по прибытии в Сан-Педро-Сулу. Сдадите груз представителю департамента общины по торговым делам в фактории Вильяс-дель-Боске, там же получите остальную часть оплаты.

Ньют молча кивнул в знак того, что информация хозяина фактории принята им к сведению. Расхождений с договором о фрахте, который он получил в Манагуа по телетайпу, не наблюдалось, следовательно, он мог приступить к исполнению фрахтовых обязательств.

– Примите мой совет, сеньор Эстевез, – проговорил хозяин фактории, видя, что дальнобойщик собирается вернуться в кабину своего тягача. – Если вы, конечно, имеете обыкновение прислушиваться к советам вообще.

– К хорошим и толковым – да, прислушиваюсь. – На лице Ньюта возникла скупая улыбка. – Ваш к какой категории принадлежит?

– Это уж вам решать, – Торрес, однако, остался абсолютно серьёзен. – Будет лучше, если вы проследуете до Сан-Педро-Сулы через Ла-Лабор и Санта-Роса-де-Копан. Там более-менее спокойно, только не встревайте ни в какие разборки с местными. Среди них запросто могут оказаться парни из Mara Salvatrucha. А их трогать не стоит, уж поверьте.

– Если на меня наставят ствол, сеньор Торрес – мне придётся этот ствол запихнуть тому болвану в жопу, – спокойно отозвался Эстевез. – А так сам на рожон не полезу.

– Гм… Словом, как получится, э?

– Типа того.

– Что ж – удачи вам тогда, сеньор Эстевез. Как прибудете в факторию Вильяс-дель-Боске, не сочтите за труд отправить сообщение по телетайпу.

– Не вопрос, – кивнул Ньют.

– Тогда – счастливого пути, сеньор Эстевез. И будьте, пожалуйста, осторожнее. Община Сан-Педро-Сула не настолько богата, чтобы терять деньги, уплаченные окинавцам за этот груз.

– Не всё на этом шарике зависит от меня, сеньор Торрес, – отозвался Ньют. – Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этот груз прибыл по назначению.

Технические характеристики тяжёлого магистрального тягача «McNeilus Frontliner TDR-400»:

Длина – 10,28 м

Ширина – 2,60 м

Высота – 3,60 м

Снаряжённая масса – 18650 кг (без дополнительного бронирования и оружейных модулей)

Загрузка – 21000 кг

Конфигурация – 8х8 (полный привод)

Максимальная скорость – 110 км/ч

Кабина – двухместная, с жилым блоком «Pierce SL-400»

Двигатель – «Caterpillar XK-750», 8V92TA, 8-цилиндровый, объём 8,0 л, с турбонаддувом и когитатор-контролем

Коробка передач – «Allison Vectra CLY-754», автоматическая, шестискоростная + передача заднего хода с конвертером крутящего момента ТС-612

Тормозная система – пневматическая, «Allison BK-221»

Модернизация, выполненная Ньютоном Эстевезом, включает в себя два боевых блока Gatling с пулемётами GAU-119 калибра 12,7х99 мм, навесную броню «Панцирь», военное оборудование противорадиационной защиты (установлено нелегально) и систему рециркуляции питьевой воды, а также бронированные шины Goodyear M-1180 и противоминный сканер S-50 (установлен нелегально).

Глава 2.

Двумя днями ранее,

территория Конфедеративных Штатов Америки,

Столичный Округ,

Даллас,

бульвар Роберта Каллума,

штаб-квартира Управления Национальной Безопасности.

Выкрашенный в сине-серебристые цвета реактивный конвертоплан «Boeing V-80 Owl»с вытравленными на бортах символами УНБ КША, переведя двигатели в режим парения, завис над дасфальтовой площадкой взлётно-посадочного поля, что располагалось в четырёх километрах позади тридцатишестиэтажного здания прямоугольной формы, в котором находилось широко известное не только в обоих Америках, но и за их пределами, Управление Национальной Безопасности Конфедеративных Штатов. Наружу из-под слегка приплюснутого корпуса показались массивные шасси; конвертоплан, покачнувшись от мощного бокового порыва ветра, выровнялся и неторопливо опустился на дасфальт ВПП Управления. Трижды коротко пролаяла предупреждающая сирена, в борту машины открылся люк, из чрева которого на дасфальтовую поверхность выдвинулся короткий узкий трап.

Один из пилотов «Филина», невысокий мужчина в лётном унике, возник в дверном проёме, который отделял кабину конвертоплана от пассажирского отсека, в одном из кресел которого сидел единственный пассажир – вернее, пассажирка – молодая привлекательная женщина среднего роста, чьи глаза скрывали чёрные солнцезащитные очки известной фирмы из Финикса. В руках она держала инфопланшет известной фирмы-производителя электронного оборудования «McIntosh&Sons», на небольшой полихордкристаллический экран которого в данный момент был выведен какой-то текст.

– Мэм – мы только что совершили посадку на ВПП Управления, – проговорил пилот, глядя на пассажирку. – Командир Уилсон сообщил о вашем прибытии, так что вас должны встретить.

– Спасибо, лейтенант Пуатье, – пассажирка конвертоплана оторвала взгляд от текста на экране планшета, пометив строку «Он остановился, воспользовавшись моментом, чтобы поправить одеяние и нечто на левом плече конденскостюма» цветовым маркером, чтобы не потерять то место, на котором её оторвали от чтения. Впрочем, с её великолепной памятью это было несколько излишне.

Пилот молча кивнул ей и, повернувшись к пассажирке спиной, скрылся по ту сторону двери.

Пассажирка «Филина» выключила планшет и, потянувшись, чтобы размять слегка затёкшее во время четырёхчасового перелёта из Свободного Города Нью-Йорк тело, поднялась на ноги. Схватив лежащую подле кресла средних размеров дорожную сумку, она оглядела пустой отсек и, тряхнув зачем-то головой, двинулась к выходу.

Одетая в строгий деловой костюм, который вполне подошёл бы любому административному работнику или банковскому служащему, пассажирка «Филина» и выглядела под стать вышеупомянутым лицам. Однако то было в корне неверным определением. Строго говоря, если бы вы вдруг решили проявить к оной персоне какой бы то ни было интерес и попытаться навести о ней справки, то вы бы ничего не смогли обнаружить ни в информационных банках государственных структур КША, ни в CIN. А попытка вызнать о данной особе иным способом привела бы к тому, что в ваш дом в одно далеко не прекрасное для вас утро явились бы суровые парни в чёрном и далеко не в самых приличных выражениях посоветовали бы вам держаться от данной особы как можно дальше. Да ещё и стволами в зубы потыкали бы. Для пущего эффекта и во избежание, так сказать.

Специальные исполнительные агенты Управления Национальной Безопасности Конфедеративных Штатов Америки. Факт, что они существуют, в Далласе особо и не скрывали, однако мало кто мог похвастать тем, что хотя бы раз видел специального исполнительного агента УНБ собственными глазами. Этих людей, образно говоря, просто-напросто не существовало в официальных реестрах, о чём уже говорилось выше. В реестре Управления они, разумеется, значились, но эти реестры были надёжно защищены от посторонних взглядов. Да и существовало специальных исполнительных агентов меньше, чем в Военно-Воздушных Силах КША – сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков «Lockheed-Martin S-45».

Едва лишь трап коснулся покрытия взлётно-посадочного поля, как откуда-то со стороны ремонтных ангаров на ВПП возник приземистый броневик «Ford Tiger M7» с эмблемой УНБ, передняя и задняя части которого были увенчаны боевыми модулями «Browning XT-16». По пологой дуге объехав несколько коптеров, броневик устремился точно в направлении приземлившегося воздушного судна.

В правом борту «форда» открылась дверца, выпуская на дасфальт среднего роста мужчину лет примерно сорока пяти, лысоголового, на суровом лице которого отчётливо выделялся шрам, тянущийся от подбородка до левого виска. Когда-то во время операции против наркоторговцев Касанаре, при высадке десанта «тактиков» УНБ возле городка Ато-Коросаль, где располагалась главная база синдиката «Caras Verdes», он был ранен взрывом кассетной гранаты, следствием чего и являлся шрам. Убрать его было вполне реально, но лысоголовый делать этого не стал, явно следуя старинной поговорке, гласящей, что «шрамы украшают мужчину».

– Агент Леннокс – рад видеть вас в добром здравии, – офицер УНБ вежливо кивнул пассажирке «Филина», протягивая руку к сумке. – Вы позволите?

– Шеф Невилл, – специальный исполнительный агент Кристина Леннокс слегка склонила голову к правому плечу, приветствуя таким образом руководителя сектора тактических операций Управления Сэма Невилла, к которому формально были причислены все «CEA»; фактически же, они подчинялись только претору УНБ Дэвиду Йоргенссену и президенту КША, коим в данный момент являлся Уолтер Мерсер. – Не сочтите за труд.

Кристина протянула руку с дорожной сумкой в направлении Невилла; тот аккуратно взял её за крепкие ручки из синтекожи, стараясь лишний раз не трясти её. Никто не мог знать, какие «прибабахи» могут скрываться в поклаже спецагента, поэтому лучше было не совершать с ней никаких резких движений.

– Как долетели? Как дела в Нью-Йорке?

Невилл вежливо пропустил Кристину вперёд себя; Леннокс, пригнув голову, чтобы не удариться о металлический косяк входа, втиснулась в небольшой пассажирский отсек броневика, рассчитанный на шестерых бойцов в полной боевой экипировке. Невилл влез в машину вслед за ней, попутно нажав на клавишу запирания входного люка. Мощные гидравлические рычаги быстро втянули полуметровой толщины стальную пластину на место, наглухо запечатывая вход. Где-то в задней части «форда» глухо заурчал кондиционер, нагнетая в пассажирский отсек прохладный воздух, что показалось Кристине весьма правильным решением. Для данного времени года погода в Далласе стояла довольно жаркая, по сравнению с Нью-Йорком, откуда только что прилетела спецагент УНБ, поэтому поток освежающего насыщенного ионами кислорода воздуха Леннокс восприняла с большим удовольствием.

– Долетела неплохо, спасибо, сэр, – ответила Кристина, усаживаясь на короткую пластолитовую скамью. – Только над Миссисипи пошатало немного, турбулентность, знаете ли…

– Турбулентность? – Невилл слегка прищурил глаза.

– Да, сэр. Всего лишь турбулентность. В Атланте всё-таки не идиоты сидят и они прекрасно понимают, чем для Чёрных Штатов может обернуться подобная эскапада. Их провокация при Прейривилле двадцать лет назад привела к потере ими Луизианы и половины Арканзаса. Навряд ли они решаться на новую авантюру. Президент Донахью не настолько чокнутый, чтобы начинать войну против КША, сэр. К тому же у Чёрных Штатов сейчас серьёзные проблемы как внутри, в виде сепаратистов из Южной Флориды, «Movimiento de Batalla Bolivariano» имею в виду, так и на северных границах, где в последнее время активизировались байкерские банды «Ангелов Ада». Кстати, нью-йоркцы не так давно неплохо причесали «ангелов» под Флемингтоном, и теперь байкеры крайне осторожно ведут себя по отношению к Свободному Городу. А что касается конкретно Нью-Йорка…

Кристина умолкла на несколько секунд, собираясь с мыслями. Сэм Невилл терпеливо ждал, что же скажет специальный исполнительный агент Леннокс по поводу проведённых ею переговоров с мэром Свободного Города Стюартом Гордоном.

– Мэр Гордон очень проницательный человек, сэр, – снова заговорила Леннокс, – и, как говорят в Директории, его на мякине не проведёшь. Он прекрасно понял, о чём именно идёт речь, и недвусмысленно дал мне понять, что Нью-Йорк не станет ни проводником чьей-либо политики, ни форпостом для усиления чьего бы то ни было влияния. Так что придётся нам довольствоваться тем, что мы имеем, сэр. В конце концов, хьюстонский порт после его модернизации в сорок седьмом году вполне ничего так, да и Корпус-Кристи с Порт-Артуром тоже справляются. А через полгода ожидается пуск последней очереди порта Нового Орлеана, так что, быть может, Нью-Йорк не столь уж и важен для нас. Конечно, наличие собственного анклава на Атлантическом побережье было бы весьма выгодно для Конфедерации, но не посылать же в Нью-Йорк морскую пехоту, сэр!

– Может, это и было бы наилучшим решением, – задумчиво произнёс Невилл, – однако военные действия в отношении Свободного Города действительно не стоят на повестке дня. Хотя получить анклав на Востоке очень и очень заманчиво, с этим трудно поспорить.

– У нас есть анклав Сан-Франциско, сэр.

– Есть. Но это на Тихоокеанском побережье. А оттуда до портов Директории очень и очень далеко. Северный Морской Путь далёк от идеального состояния, к тому же в позапрошлом году Директория потеряла один из пяти своих суперледоколов, «Вениамин Шанцев», который затонул около Таймыра во время сильного шторма. А путь вокруг Африки – это всё равно, что лететь на Марс. Плюс исходящая от мадагаскарских, ангольских и нигерийских пиратов опасность.

– Директория предпринимала попытки реанимировать Суэцкий канал, но для того, чтобы осуществить это, русским нужно постоянно держать там крупный воинский контингент, чтобы обезопасить канал от банд технокочевников. А из-за продолжающихся набегов западных варваров и нестабильности на южных границах Смоленск на такой шаг не пойдёт. Ресурсы русских тоже не безграничны, хотя в ряде отраслей они далеко нас опередили.

– Да, их сторожевые спутники третьего поколения явились для нас большим сюрпризом, – признал Невилл. – Однако Директория использует их исключительно для защиты своей территории и своих граждан, поэтому спутники эти интересны нам только с точки зрения высоких технологий. Но речь сейчас не о русских, агент Леннокс.

– А о ком или о чём тогда, сэр?

– Вам всё объяснит претор Йоргенссен, Кристина. После того, как он ознакомится с результатами ваших переговоров в Нью-Йорке.

– Ему не придётся долго просматривать файлы, сэр.

– Именно это и печально. Но ничего не поделаешь…

«Форд», миновав довольно оживлённый перекрёсток, свернул налево и нырнул в туннель, ведущий на подземные уровни штаб-квартиры УНБ, где размещались, в том числе, и подземные стоянки для автотранспорта. На пятом подземном уровне водитель броневика нашёл свободное парковочное место и лихо втиснул туда бронемашину, припарковав её между двумя чёрными бронированными седанами «Бронко». Тихо проурчали турбины, броневик качнулся на гидравлических амортизаторах и замер в неподвижности.

– Претор Йоргенссен ждёт вас в своём рабочем кабинете, агент Леннокс, – произнёс Невилл, поднимаясь на ноги. – Прошу вас.

Кристина в ответ издала какой-то непонятный звук, но более никак не отреагировала на слова Сэма Невилла. По опыту своей работы Леннокс прекрасно знала, чем может закончиться подобная аудиенция. К примеру, агента Уилкокса после такой «аудиенции» спецназ морской пехоты вытаскивал из джунглей на юге Венесуэлы из-под огня боевиков «Сooperativa Agricola». Понять наркодельцов можно было – по наводке Уилкокса ракетный фрегат «Бенджамин Нортон», находившийся у южного побережья Гаити, превратил их завод по производству «райских семечек» в обугленный кратер, а агент Фитцпатрик потерял левую ногу до колена во время операции против тринидадских работорговцев. Но таковы уж были издержки работы специальных исполнительных агентов УНБ, и Кристина это знала очень хорошо.

Шеф тактического сектора Управления кивком головы указал Леннокс на её сумку, как бы говоря, что теперь её черёд её нести. Кристина, пожав плечами, подняла сумку с металлического пола и вслед за Невиллом поднялась со скамьи.

Претор Управления Национальной Безопасности Конфедеративных Штатов Америки Дэвид Йоргенссен поднял голову от монитора персонального компьютера и внимательно взглянул на вошедших в его кабинет. Несколько секунд претор молча рассматривал Невилла и Леннокс, потом так же молча кивком головы указал на стоящие с противоположного края большого квадратного стола из литого пластика кожаные кресла тёмно-коричневого цвета.

– Добрый день, агент Леннокс, шеф Невилл, – произнёс Йоргенссен, переводя компьютер в дежурный режим. – Прошу вас, присаживайтесь. Кофе, чай, что-нибудь покрепче?

– Спасибо, сэр, но кофе я обпилась на борту конвертоплана по пути из Нью-Йорка, – отозвалась Кристина, усаживаясь в кресло. – А для крепкого сейчас не самое лучшее время.

– Возможно, вы и правы. – Претор УНБ пожевал губами. – Долетели нормально?

– Да, вполне.

Кристина вытащила из сумки футляр с кристаллодиском и, оттолкнув его от себя, пустила по поверхности стола по направлению к претору. Йоргенссен поймал футляр, взял его в руки, открыл его крышку и, вынув диск, вставил его в щель ридера. Перевёл компьютер в активный режим и принялся читать набранный на ноутбуке Леннокс текст отчёта о её поездке в Свободный Город Нью-Йорк.

Несколько минут в кабинете претора царила тишина, нарушаемая лишь исходящими из недр процессора звуками и мерным шелестом работающего кондиционера. Кристина Леннокс и Сэм Невилл терпеливо ждали, когда шеф УНБ закончит чтение рапорта спецагента и снова обратит на них своё внимание.

– Конечно, это весьма печально, что мэр Гордон не принял предложенных ему условий сотрудничества, но, с другой стороны, он действовал так, как диктуют ему интересы Свободного Города, – неспешно проговорил претор Йоргенссен, откидываясь на спинку своего кресла и вынимая из системного блока кристаллодиск, который был снова водворён в футляр, после чего футляр исчез в недрах рабочего стола. – На данный момент монополия Нью-Йорка на трансатлантические перевозки неоспорима, при почти полном отсутствии конкурентов. Порты Новой Шотландии и Квебека не могут составить достаточной конкуренции Нью-Йорку, к тому же проводка кораблей по Святому Лаврентию – как по реке, так и по заливу – небезопасна из-за действий общин Федерации Ньюфаундленда, которые до сих пор позиционируют себя в качестве противника Нового Монреаля. Да и в плане навигации Нью-Йорк расположен гораздо удобнее, ведь маршрут проходит несколько южнее, а это уже плюс, так как активность исландских пиратов в тех водах несколько ниже, чем к северу от пятидесятой параллели.

– Варвары Западной Европы гораздо менее технически продвинуты, сэр, в отличие от средиземноморских техноварваров и технокочевников Северной Африки, – заметила Кристина, – поэтому маршруты в Ригу, Шлиссельбург и Гельсингфорс более предпочтительны. К тому же Балтийский Флот Директории не является по сути своей океанским, а предназначен для защиты внутренних вод и балтийских проливов. Да и достигнутое соглашение с кланами техноадептов Шлезвиг-Гольштейна и технообщинами Свободных Датских Городов о совместной обороне проливов обеспечивает достаточную безопасность торговых караванов, идущих в балтийские порты Директории. Однако активность исландцев в Северной Атлантике сводит на нет данные преимущества. У техноадептов Шлезвига недостаточно военных кораблей для защиты торговых конвоев, про возможности датчан в этом плане лучше вообще не говорить. Двенадцать древних сторожевиков и несколько ракетных катеров – этого явно недостаточно против пиратов.

– По имеющейся у нас информации на верфях Киля и Любека шлезвигцы недавно заложили два новых фрегата и четыре корабля береговой обороны, таким образом, Шлезвиг-Гольштейн сможет довести число своих военных судов до тридцати двух, – заметил Невилл. – Правда, против флота исландцев этого недостаточно, ведь у пиратов одних эсминцев аж целых восемнадцать штук. А новый крейсер, который недавно сошёл со стапелей верфей в Грюндафьордюре? По своим тактико-техническим характеристикам он практически равнозначен нашему новейшему ракетному крейсеру класса «Рио-Гранде».

– Да, пиратство в Северной Атлантике представляет серьёзную проблему для международных грузовых перевозок, – согласился Йоргенссен. – К тому же прослеживаются связи исландцев с гвинейскими работорговцами, пиратами Нигерии и с Primeiro Comando da Capital, правда, связь с последними нужно ещё подтвердить. И да, средиземноморский маршрут в свете всего вышесказанного имеет неоспоримые преимущества. Черноморский Флот русских очень силён, плюс к этому нужно добавить русские военно-морские базы на Пелопоннесе, Корфу, в Афинах, Ираклионе и на Кипре. Босфор и Дарданеллы надёжно защищены батареями береговой обороны, сторожевыми кораблями проектов 36120 и 36130 и воинскими гарнизонами, про анклав Константинополя я вообще не говорю – это настоящая крепость, окружённая десятиметровым защитным периметром с крупнокалиберными пулемётами, артиллерийскими орудиями, ракетомётами, факельными огнемётами и новейшей разработкой оружейников Директории – лазерными пульсаторами «Фейерверк». А военная база андалусийцев в Гибралтаре полностью перекрывает Гибралтарский пролив, да и технокланы Северного Марокко дружественны Севилье. При помощи русских они почти закончили возведение моста через пролив, а появление военных Директории в том районе всего лишь вопрос времени. Однако сейчас мы говорим не о положении дел в Европе и даже не о том, что Нью-Йорк отверг наше предложение о протекторате. Речь совершенно о другом.

– И о чём же именно, сэр? – осторожно спросила Кристина.

Претор УНБ некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями, потом протянул руку куда-то под стол и что-то там нажал.

Над поверхностью стола сформировался трёхмерный видеообъём, который генерировал встроенный в столешницу три-проектор. Подобные устройства довольно широко использовались государственными структурами, военными и деловыми кругами, но в гражданском обиходе три-проекторы пока ещё не получили широкого распространения по причине малодоступности для рядовых граждан Конфедерации.

Леннокс с некоторым недоумением воззрилась на пустой видеообъём, поглядывая на претора. Не за тем же он вызвал её и шефа Невилла, чтобы продемонстрировать им голопроектор.

– Не стану ходить вокруг да около, агент Леннокс, шеф Невилл, – проговорил Йоргенссен, набирая на встроенной в столешницу панели управления проектором некую комбинацию. Пустой видеообъём словно провалился в глубину, посветлел, затем в нём возникло изображение географической карты какой-то местности, в которой Леннокс и Невилл почти сразу опознали ту часть Южной Америки, которая когда-то именовалась Аргентиной и которая в данное время представляла собой пёстрое скопление разномастных коммун и общин, ведущих между собой активную торговлю и обмен технологиями. Крупнейшими из них являлись Новый Буэнос-Айрес, Росарио, Мендоса, Кордова и Комодоро-Ривадавия. Причём последняя в последние три года серьёзно расширила территорию своего влияния и даже начала плотоядно поглядывать в сторону Фолклендских островов, явно намереваясь основать там свой форпост. Тот факт, что фолклендцы будут возражать, власти коммуны явно не волновал. Но не из-за этого же претор затеял этот разговор? Управление Национальной Безопасности КША такими вещами не занималось, внутренние дела общин и коммун являлись их внутренними делами, а внимание УНБ подобные дела привлекали только в том случае, если они могли нести угрозу Конфедерации. – Ситуация, если военная разведка не ошибается, может крайне осложниться.

– В каком смысле? – не поняла Кристина.

Вместо ответа претор УНБ набрал новую комбинацию на панели управления проектором, выводя на трёхмерный экран изображение какого-то довольно крупного комплекса, в котором не без труда можно было опознать древний то ли завод, то ли исследовательский центр. Территорию его покрывала довольно густая растительность, строения были частично разрушены временем и непогодой, однако большинство построек всё ещё находилось в довольно неплохом состоянии. Судя по растительности, место располагалось где-то в Южной Америке, но где именно, Кристина не могла сказать без дополнительной информации.

– Всем нам, ныне живущим на этой планете, хорошо известно, к чему более тысячи лет назад привела тупость и жадность наших предков, – Йоргенссен внимательно оглядел Леннокс и Невилла, однако те не произнесли ни слова, ожидая, какую именно информацию намерен донести до их сведения руководитель Управления. – Нежелание идти на компромиссы с соседями по планете, стремление использовать природные ресурсы лишь для себя одних, а не для всех, непонятные нам принципы толерантности и прочей чепухи, желание возвыситься над остальными привели в итоге к термоядерной бойне, которая низвергла цивилизацию Терры в бездну… и откуда она же и возродилась, но в более приемлемом виде, нежели то извращение, что имело место быть до Судного Дня. От старого мира мало что осталось, кроме упоминаний в учебниках по истории, да развалины древних мегаполисов, в которых очень любят копаться археологи и искатели сокровищ, невзирая на опасности, с которыми можно столкнуться в этих самых развалинах.

Претор Йоргенссен умолк и, налив в стоящий перед ним стакан фруктового сока, жестом предложил то же самое сделать и посетителям. Леннокс и Невилл, переглянувшись между собой, взяли стоявшие перед ними пластиковые бутылочки с таким же фруктовым соком и наполнили напитком стоящие перед ними стаканы.

– Вам должно быть известно, что на момент событий, которые привели к Армагеддону, в мире насчитывалось двенадцать государств-обладателей ядерного оружия, – продолжил Йоргенссен. – Самые крупные арсеналы были, разумеется, у России и Североамериканских Соединённых Штатов, далее шли Британия, Китай и Франция. Ядерные арсеналы Индии, Пакистана, Алжира, Австралии, Ирана, Израиля и Северной Кореи были куда меньше, правда, это не помешало израильтянам зажечь фитиль термоядерной войны. Впрочем, речь сейчас не о них. О них вам и так известно. Речь сейчас пойдёт о другом.

Йоргенссен сделал паузу и оглядел присутствующих в его кабинете. Однако Леннокс и Невилл молча глядели на претора, ожидая, что он скажет дальше и почему он вообще заговорил о древних арсеналах атомного оружия. Оружие массового поражения предков было по общему согласию предано анафеме и ни о каких разработках чего-нибудь подобного и речи не шло. К космическим программам Российской Директории и КША это не относилось, но здесь речь шла о термоядерных двигателях, работавших на «холодном» синтезе, который так называемые «учёные» Старой Терры считали шарлатанством и далёкой-далёкой реальностью. Ведь на даже самом совершенном дизельном двигателе даже до Луны не долететь, что уж говорить о внешних планетах! Но это было единственным исключением из правила. Даже в энергетике никто не использовал ядерные реакторы – предпочтение отдавалось дизель-электрическим станциям, ГЭС, ветровым и геотермальным энергостанциям. Настолько сильное отвращение испытывали современные терране по отношению ко всему, что так или иначе было связано с ядерными технологиями.

– На момент, предшествовавший Судному Дню, было известно ещё о пяти странах, подошедших вплотную к созданию собственного ядерного оружия, – произнёс претор. – Аргентина, Швеция, Египет, Индонезия и Бразилия. Ядерная программа последней позиционировалась, как сугубо мирная, однако было известно, что в ядерном центре Гуаратиба и на заводе по обогащению ядерного топлива в Резенди находилось – по разным оценкам – от двадцати семи до шестидесяти килограммов высокообогащённого урана и около пятидесяти килограммов оружейного плутония. По вполне определённым причинам создать свою бомбу бразильцы не успели, впрочем, как и все остальные. В настоящее время окрестности Гуаратибы и Резенди являются зонами радиоактивного заражения, нахождение там без противорадиационных скафандров смертельно. Всего лишь пятиминутное пребывание в тех зонах гарантирует дозу облучения порядка двадцати пяти зивертов, а это гарантированная смерть. Не спасёт даже антирад. Последствия ударов по атомным центрам, чтоб им пусто было!

Йоргенссен печально покачал головой, как бы говоря тем самым, что понять тупоумие предков современным жителям Терры очень и очень сложно, если вовсе возможно.

– Однако радиоактивное загрязнение данных территорий не имеет отношение к теме нашего разговора. Имеет к ней отношение совсем другое…

Претор УНБ снова выдержал паузу, заставив Кристину усмехнуться про себя. Йоргенссен явно обладал актёрским талантом, возможно, в его лице кинематограф Конфедерации потерял выдающегося актёра. Возможно. Но в данный момент Дэвид Йоргенссен являлся главой ведомства, отвечающего за безопасность КША, и на этом посту он зарекомендовал себя как профессионала высшей категории.

– В конце сороковых годов XX века по старому исчислению Аргентина начала работы в области атомной энергетики, чему в немалой степени способствовали бежавшие туда после разгрома нацисткой Германии немецкие учёные. В период с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого по тысяча девятьсот семьдесят второй годы по старому календарю были введены в строй четыре исследовательских ядерных реактора, в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году была пущена в строй первая аргентинская атомная станция «Атуча-1». Два года спустя после этого события власть в стране захватила военная хунта генерала Редондо, после чего ядерная программа Аргентины резко активизировалась. Но поражение в войне за Фолклендские острова, нанесённое хунте британцами шесть лет спустя, и приход к власти гражданского правительства фактически затормозили военную атомную программу Аргентины. Затормозили – до две тысячи тридцать седьмого года, когда власть в стране захватила очередная военная хунта во главе с генералом Хосе Луисом Бельграно.

– А что тогда произошло, сэр? – осторожно спросила Леннокс. – Я, уж простите, несколько не в курсе тех событий.

– Они особо не описываются в исторических трудах, во всяком случае, о деятельности хунты Бельграно лишь вскользь упоминается в школьных учебниках по древней истории. Но в специальной литературе этому периоду истории Аргентины отводится немало места, между прочим. И вот почему.

Йоргенссен снова наполнил свой стакан соком и одним махом опорожнил его.

– Генерал Бельграно, придя к власти, почти сразу же реанимировал аргентинскую ядерную программу, сделав упор на её военной составляющей. Причина этого крылась в реваншизме военных, в их желании вернуть Фолклендские острова под контроль Аргентины, в обострении отношений с Чили и Парагваем. Да и приобщиться к «ядерному клубу» было для них весьма заманчиво.

Разумеется, военный конфликт с Парагваем в две тысячи сорок первом – две тысячи сорок втором годах и напряжённость в отношениях с Чили не способствовали исследованиям, но после две тысячи сорок четвёртого года Аргентина резко ускорила процесс. Был построен «Объект-1» в Пильканьеу, в бывшей провинции Рио-Негро, который сразу же был засекречен. В сорок девятом году китайский разведывательный спутник зафиксировал странный всплеск гамма-излучения в Южной Атлантике, в акватории моря Скоша. Возникло подозрение, что аргентинцы провели подводное ядерное испытание, но официальный Буэнос-Айрес отрицал подобное, а подтвердить или опровергнуть факт проведения Аргентиной испытания атомной бомбы так и не удалось. Время было такое, что не до того было. Война в Центральной Африке, конфликты в Камеруне, Мозамбике, Венесуэле, напряжённость в Европе – всё это поглощало львиную долю внимания мирового сообщества. На этом фоне даже такое событие, как возможное испытание Аргентиной собственной ядерной бомбы, прошло как бы на втором, если не на третьем, плане.

Судный День так и не позволил узнать, успели ли аргентинцы создать бомбу, или же не успели. Потом уже было не до того. Однако, как вам прекрасно известно, военные тем и отличаются, что имеют одну привычку, а именно – вести подробные записи того, что они делают. И записи эти обычно хранятся очень и очень надёжно, так, что даже ядерные бомбардировки им не страшны.

– И нашей разведке эти записи стали доступны? – предположила Кристина.

– Фрагменты, не все записи. Большая их часть была уничтожена во время атомной бомбардировки Буэнос-Айреса, однако часть их, укрытая в хорошо защищённом центре в Эсейсе, уцелела. Это стоило жизни двоих агентов, но информация всё-таки была доставлена в Свободный Город Асунсьон, откуда агента вывезли на грузовом самолёте на Ямайку, а уже оттуда его переправили в Даллас.

– И что же удалось узнать? – Кристина покосилась на Невилла. Претор явно неспроста завёл разговор о древней ядерной программе несуществующей ныне страны. И пахло всё это очень и очень неприятно.

– Китайский спутник тогда не ошибся. Аргентинцы действительно провели подводное испытание ядерного взрывного устройства, мощность которого была оценена исходя из найденных в Эсейсе записей в двадцать килотонн. Более того – до Судного Дня они успели произвести восемь термоядерных зарядов, которые были переправлены в хорошо защищённое и тщательно замаскированное место. Бельграно подозревал, что нарастающая в мире напряжённость в отношениях между ведущими игроками рано или поздно выльется в очень неприятное действие, поэтому он хотел, чтобы его страна имела хоть какие-то гарантии. Ядерные, разумеется.

– Но применить своё атомное оружие аргентинцы так и не смогли, я прав? – полуутвердительно произнёс Невилл.

– Не смогли. Не успели, наверное. Но соседи Аргентины по материку догадывались, что Буэнос-Айрес обзавёлся ядерным оружием, отсюда резкий разворот Чили в сторону от продолжения конфронтации и удивительная сговорчивость Уругвая в вопросе о свободном проходе аргентинских военных кораблей через его территориальные воды.

– А какое отношение всё это имеет к настоящему времени, сэр? – не вытерпела Кристина. Четырёхчасовой перелёт из Нью-Йорка её довольно-таки утомил и сейчас ей больше всего хотелось оказаться в своём небольшом коттедже в одном из северных районов города – Роллингвуд-Эстейтс, принять ванну, выпить бокал красного вина и завалиться спать до, как минимум, десяти часов утра следующего дня. Но по всему выходило, что навряд ли этим её планам будет суждено сбыться.

– К сожалению, непосредственное, агент Леннокс. – Претор Йоргенссен внимательно взглянул на неё. – Свою порцию ядерных ударов Аргентина всё же получила – бомбили Буэнос-Айрес, Кордову, Мар-дель-Плату, Байя-Бланку и порт Вьедма. Зачем это надо было делать, я не знаю. Аргентина явно не собиралась участвовать в сваре, однако логику предков понять крайне трудно, а иной раз и вовсе невозможно. Вот зачем, скажите на милость, нужно было наносить ядерный удар по Яунде? У Камеруна отродясь не было не то что атомного оружия – даже гражданской ядерной программы! Если только принадлежность к русскому блоку сыграла в данном случае злую шутку… Однако, я немного отвлёкся… Так вот. Эсейсе особо не пострадал, «Объект-1» – тем более, ведь о нём почти никто ничего не знал. Тогда. Но не сейчас.

– Подозреваю, что этот «Объект-1» играет важную роль в том, что вы хотите нам сообщить, сэр.

– Я понимаю ваше нетерпение, агент Леннокс. Вы устали, у вас были непростые переговоры в Нью-Йорке. Я понимаю. Но если Primeiro Comando da Capital получит в своё распоряжение древнее атомное оружие, то мы рискуем увидеть на наших южных границах криминальную империю, обладающую оружием массового поражения. А в том, что PCC не станет терзаться муками совести, применять или нет атомное оружие, сомнений нет.

Кристина Леннокс и Сэм Невилл ошарашенно переглянулись между собой. Ситуация внезапно стала оборачиваться крайне неприятной стороной. Крайне-крайне неприятной.

– Этой информации можно доверять, сэр? – осторожно спросила Кристина.

– Двое погибших агентов пали именно от рук боевиков PCC, агент Леннокс. К тому же нам известно, что лидер Primeiro Comando da Capital Жозе Эдуарду Салазар на полном серьёзе ставит перед собой цель сформировать в Южной Америке собственную империю, а наличие у PCC атомного оружия сделает эту группировку крайне опасным и весьма непредсказуемым противником.

– Но они ведь не получили в свои руки атомные бомбы! Да и откуда…

Кристина оборвала сама себя на полуслове и понимающе хмыкнула.

– Именно, агент Леннокс, – одобрительно кивнул Йоргенссен. – Своих собственных специалистов по данному профилю у РСС нет, это всё-таки криминальный синдикат, специализирующийся на сами знаете чём, но если знать где, то такового специалиста можно найти.

– Вы хотите сказать, что Салазар нашёл такого специалиста? – прищурилась Кристина. – Но где же, сэр? Однозначно, это не американец и не русский – и у нас, и у Директории все специалисты данного профиля находятся под строгим контролем спецслужб и выскользнуть из-под колпака невозможно. К тому же их статус в обществе и материальная сторона вопроса исключают ренегатство. Или я чего не понимаю?

– Вы всё правильно понимаете, агент Леннокс, – одобрительно кивнул претор. – Да, наши и русские специалисты в области ядерных технологий исключены. Все они заняты в космических программах наших стран и все находятся на своих местах. Мы связывались с Комитетом Государственной Безопасности Директории и с Главным Разведуправлением Генштаба русских – та же самая картина.

– Тогда кто же это может быть? – с недоумением в голосе спросил Невилл.

– Вот это и есть самое интересное, коллеги. У Австралазии таких специалистов всего шестеро и все работают в России. Южно-Африканский Союз таковых не имеет вовсе. Возникает закономерный вопрос – откуда тогда может взяться такой специалист?

– Да, откуда? – повторила Кристина. – Не из Китая же!

– Мы рассматривали и такую возможность, но ни один из феодов Китая не располагает какими-нибудь специалистами в области ядерных технологий. Аналогичная ситуация во всех пяти корейских феодах и сёгунатах Японии. Торговая Технократия Окинавы тоже сюда никак не попадает. Но!

Йоргенссен многозначительно воздел к потолку указательный палец правой руки.

– В прошлом году наши русские коллеги отправили нам сверхсекретный меморандум, в котором сообщалось, что по данным военной разведки Директории Гасконский Союз пытается получить доступ к древним атомным технологиям, копаясь в развалинах древних АЭС в Аско и в Гольфеше. Русским удалось установить, что, как минимум, гасконцы располагают пятью специалистами-ядерщиками. Одному Проводнику Душ ведомо, где они получили соответствующее образование, но факт остаётся фактом – они существуют на самом деле. Франсуа Вильнёв, Хайме Родригес, Даниэль Дюбуа, Маргарита де Кастиньяк и Жак Видаль – это вот они и есть. Если есть ещё им подобные, то русским они неизвестны, однако, учитывая то обстоятельство, что русская разведка является лучшей в мире, скорее всего, их пять и есть. Хм, пять… уже четыре…

– Четыре? – в один голос повторили Леннокс и Невилл.

– Четыре, – подтвердил Йоргенссен. – Франсуа Вильнёв исчез примерно два месяца назад. Никто не знает, где он и что с ним и жив ли он вообще. Гасконцы молчат, как партизаны, на сей счёт, а русские тоже ничего не знают. В конце концов, они же не вживляли в него нанотрейсер, так что претензии к их разведке можно и не предъявлять. И так они пасли гасконских атомщиков всеми возможными способами.

– Если допустить, что этот гасконец… Вильнёв… мог войти в контакт с эмиссарами Primeiro Comando da Capital, то он вполне может находиться где-нибудь в Южной Америке, – высказалась Кристина. – Остаётся только понять, как Салазару удалось выйти на Европу и как РСС сумела вывезти Вильнёва из Гаскони. Гм… впрочем, южноамериканские коммуны и общины имеют довольно приличный торговый флот, а учитывая, что большая часть материка контролируется Primeiro Comando da Capital, организовать переправку нужного Салазару человека не представляется для РСС большой проблемой.

– Салазар метит, как минимум, в диктаторы Южной Америки, – произнёс Йоргенссен и в голосе претора УНБ явственно слышалась озабоченность. – Видать, лавры Симона Боливара покоя не дают. Primeiro Comando da Capital под ружьём имеет порядка трёхсот пятидесяти тысяч боевиков – и это только регулярные, так сказать, части, в их распоряжении имеется собственная бронетехника и авиация, уступающая, конечно, нашей и тем более – русской, но всё-таки это бронетехника и авиация, пусть их и делают полукустарным способом. В нашем распоряжении имеются спутниковые фотографии, любезно переданные нам Директорией – русские тоже внимательно следят за деятельностью Салазара. Нового Гитлера никто не хочет заполучить. Так вот – на этих снимках отчётливо просматриваются места дислокации бронетехники Primeiro Comando da Capital и их военные аэродромы. Причём базируются ВВС Салазара в труднодоступных местах, куда попасть можно только по воде или по воздуху, а что касается бронечастей, то туда ведут строго охраняемые железные дороги. Больше никак не попасть в те места. Разумеется, от кинетических ударов с орбиты они никак не защищены, но никто пока не собирается начинать войну с Primeiro Comando da Capital. Не хватало ещё спровоцировать Четвёртую Мировую!

– Но нельзя допустить, чтобы в руки Салазара попали ядерные боеголовки, сэр! – мотнула головой Кристина. – Такой маньяк, как ресифианец, не станет долго раздумывать по поводу их применения!

– Вот поэтому и нельзя допустить, чтобы это произошло, агент Леннокс, – Йоргенссен в упор взглянул на Кристину. – Займитесь этим. Это приказ.

– Э-э… – слова претора явно выбили почву из-под ног Леннокс. – Прошу прощения, сэр – что именно я должна сделать? Ликвидировать Салазара? Но это не выход из ситуации.

– О ликвидации Салазара мы пока не говорим, агент Леннокс. Речь идёт о том, чтобы добраться до «Объекта-1» и выяснить на месте, что именно там расположено и есть ли там древние атомные бомбы. Затем вам надлежит связаться с русским подводным крейсером «Адмирал Тюрин», который является координирующим центром операции – да-да, это совместная операция Конфедерации и Директории, не удивляйтесь. Сейчас не те времена, когда мы друг от друга носы воротили. Живём ведь на одной планете, да… Гм… Да, так вот. Свяжетесь с «Адмиралом Тюриным» и сообщите обо всём, что удастся узнать в Пильканьеу. На основании этого будет принято решение о дальнейших действиях. Если ядерного оружия обнаружено вами не будет, тогда вас оттуда эвакуируют, а русский сторожевой сателлит нанесёт по «Объекту-1» кинетический удар. Если же ядерное оружие будет иметь место быть, тогда с нашего авианосца «Хьюстон» вышлют конвертопланы со сводным отрядом спецназа – нашего и русского, в состав которого будут включены специалисты по ядерным технологиям из Центра Космических Исследований. «Хьюстон» час назад вышел из гавани военно-морской базы Варадеро и взял курс на Южную Атлантику. Вопросы?

Особо слова претора Кристину не удивили. Специальные исполнительные агенты прекрасно знали, что их могут, так сказать, «дёрнуть» в любой момент, поэтому приказ Йоргенссена не явился неким шоком для Леннокс. Однако один вопрос, возникший в её голове после слов претора о том, что ей предстоит выяснить, есть или нет на территории «Объекта-1» древнее ядерное оружие, маячил перед глазами, словно назойливая реклама.

– Сэр – разрешите вопрос?

– Разумеется.

– Каким именно образом мне предстоит добираться до этого… как его там…

– Пильканьеу.

– Да, именно. У вас есть какой-то план действий или мне придётся импровизировать?

– Никакой импровизации, агент Леннокс, – строго произнёс претор. – Действовать предстоит инкогнито. Мы не можем даже и тени подозрения вызвать у Primeiro Comando da Capital, иначе никто не может поручиться, что Салазар не пойдёт ва-банк.

– Ну, инкогнито действовать мне не привыкать, – пожала плечами Кристина, – но как мне до этого Пильканьеу добираться? Самостоятельно, что ли?

– Именно.

– Вот как? И каким образом, сэр? Я не думаю, что из Далласа в аргентинские коммуны ходят пассажирские автобусы или летают рейсовые флайты.

– Разумеется, нет, – Йоргенссен не обратил никакого внимания на сквозивший в словах Леннокс юмор. – Но добираться туда вам придётся наземным маршрутом. Это займёт время, но зато не вызовет никаких подозрений у РСС.

Йоргенссен нажал что-то на сенсорной панели управления голопроектором, отчего изображение снова изменилось. Теперь перед глазами Леннокс и Невилла висела трёхмерная карта северо-восточной части Свободной Мексики.

– Ровно в двадцать три-пятнадцать с Центрального автовокзала отправится рейсовый автобус Даллас – Монтеррей. Вот билет и идентификационный ЭМ-жетон, выдан на имя Джессики Холенбек. Автобус проследует через Остин, Ларедо и Глорию, в последней автобус делает пятнадцатиминутную остановку. Вы сойдёте на перрон автостанции, пройдёте до автомата, продающего прохладительные напитки. Там вас будет ждать невысокий мексиканец лет тридцати пяти, в спортивной майке с эмблемой «Хьюстон Рокетирз» и в бежевых бриджах, в левой руке он будет держать спортивный журнал. Это наш полевой агент. Он передаст вам подробные инструкции, военные шифр-коды, деньги, оружие и кое-какое снаряжение. Рисковать, сразу снаряжая вас, мы не станем. Добравшись до Монтеррея, а точнее – до центрального автовокзала, вам надлежит пересесть на местный трамвай двадцать пятого маршрута до места под названием Кадерейта-де-Хименес, остановка трамвая находится в ста десяти метрах от автовокзала. Кадерейта-де-Хименес – широко известное место среди дальнобойщиков, там находится одна из крупнейших стоянок грузовиков на пространстве от Рио-Гранде до Панамы. Выберете подходящего дальнобойщика, зафрахтуете его до Пильканьеу. Денег для этого у вас будет предостаточно, агент Леннокс. Однако не переусердствуйте – казна Штатов вовсе не бездонна. Далее действуйте по ситуации. Ровно в двадцать один ноль-ноль по времени Далласа за вами заедет агент тактического сектора Мартин Стоквелл и отвезёт вас на автовокзал. По прибытии в Кадерейта-де-Хименес действуйте согласно вышеописанному алгоритму. Вопросы?

– А что мне потом делать с дальнобойщиком? Дело как бы под грифом «совершенно секретно»…

– Зависит от обстоятельств, однако к крайним мерам прибегайте только в край      нем случае. Всё-таки мы – правительственная структура, а не бандитская империя Салазара. Но если вам будут чинить препятствия на пути следования – устраняйте их всеми возможными методами. Угроза должна быть устранена, и здесь у вас будет полный карт-бланш Особых Полномочий, агент Леннокс. Это вам понятно, надеюсь?

– Более чем, сэр.

Кристина понимающе усмехнулась. Карт-бланш ОП… это всё равно, что высадить в Патагонии полноценный десант морской пехоты. Однако если ситуация настолько серьёзна, как утверждает претор Йоргенссен, то в данном случае оправданы любые способы. Любые. Вплоть до самых крайних. Навроде орбитального кинетического удара.