Читать книгу На колокольный крик - Александр Лекомцев - Страница 1

Переправы простора

Быстра, велика и широка река Амур. От одного берега до другого – километры. Но человек не может находиться на одном месте. В любом просторе он ищет и находит переправы. Их множество и в небесах, и под землёй, и на участках бесконечных вселенских пространств, между сопутствующими мирами… Но далеко не каждому и не всегда дано, находясь в земной обители, преодолевать иные пространства. Ведь Мироздание, состоящее из бесконечного множество «великих» и «малых» мест и точек обитания живых существ, явлений, условно мёртвых предметов, не может быть замкнутым. Ему нет предела. Потому и существуют самые разные переправы в едином и бесконечном пространстве.

Но в суть этой истины, к примеру, тот же человек проникает, погружается не сразу, а в движении. Ему открываются самые невероятные знание и «чудеса» в процессе, от одного рождения к другому, и этим перевоплощениям-метаморфозам нет конца, да и, пожалуй, начала.

Всё всегда было, есть и будет в пространстве под названием «Мироздание», в котором имеется и бесчисленное множество переправ. Без них не обойтись. Ведь и земная смерть – тоже переправа, от одного берега Вечной Жизни до другого, неизведанного. Нет конца и начала этим берегам, вечному движению и переменам.

Об этом и многом другом сейчас думал Тарас. Он переправлялся с левого берега Амура на правый, управляя лодкой. Дорога по воде не так уж и коротка, добрых семь километров, поэтому достаточно времени для того, чтобы и подумать, кое-что ещё раз осмыслить.

Его «Казанка» с двумя подвесными моторами «Вихрь» довольно легко боролась с течением, пересекала бурную и быструю реку Амур. В общем-то, и проблем в таком движении не имелось, да и погода солнечная, безветренная. Волны небольшие. На корме за спаренными моторами, которые одновременно являлись и рулём, сидел молодой двадцатитрёхлетний охотник и рыбак Тарас Тумали. На нём были прорезиненные штаны и куртка светло-зелёного цвета, сапоги-болотники.

Русский, по облику и рождению, высокорослый парень с синими глазами, с копной светло-коричневых волос на голове, перемешанный с ранней не по годам сединой. К такому человеческому обличию, вполне, подошли бы, к примеру, фамилии Иванов, Петров, Сидоров, но никак не нанайская – Тумали.

Но в жизни складывается по-разному, и зачастую не ты ей, а она тебе диктует свою волю. Правда, зачастую человек этого и желает, ибо не имеется другого выхода из положения или просто считает, что так будет правильней.

А произошёл в конце девяностых годов минувшего века, тяжёлых и даже трагичных для страны и её народа, самый обычный случай. Шёл по большому городу молодой сорокалетний нанаец Гогда Тумали. Прибыл он сюда из своего села (по-старому, стойбища) за покупками. «Гогда» переводится с нанайского языка, как «высокорослый, высокий», и молодой, худощавый нанаец соответствовал своему имени. Рост – за метр восемьдесят, для этого народа, всё-таки, большая редкость. Худое длинное лицо, раскосые глаза, чёрные волосы на голове, правда, с заметной сединой.

Почти всё самое необходимое приобрёл и загрузил в большой рюкзак: патроны, порох, кое-какую одежду для тайги и рыбалки… Пошёл по городу пешком до своей моторной лодки, что на лодочной станции на несколько часов пристроил, за небольшую сумму под присмотром сторожа. Успеет ещё сесть в автобус. А он нанаец, потому много и ходит не на рыбалке, конечно, а на охоте. Там только человека только ноги и кормят, точно так же, как и волка.

Не бедствовал Гогда Тумали и в те нелегкие годы, как многие другие люди. Река Амур кормила и тайга. В ней, кроме зверя, и грибы, и ягоды, и орехи имеются. Да ведь как ему бедствовать? Невозможно. Люди такого бы не позволили шаману, даже если бы он совсем не занимался промыслом. Ведь он камом считался известным и добрым, людей от болезней лечил… Многое умел.

Никаких денег, понятно, за добрые свои дела не брал, но от того, что люди давали от души, никогда не отказывался. Это могла быть и старая сеть, и кусок медвежатины, и юкола (сушёная не солёная кета)… Ведь, всё равно, отдавал он дареное, да и самим добытое, людям, что в нужде жили. Таких много было. Одних только женщин в селе, потерявших кормильцев, предостаточно. Таков был Гогда Гидович, и другим ему быть совесть бы не позволила.

В жизни у него так получилось, что рано жениться не торопился, Всё своим бубном, поясом звенящим, камланием, настоями трав целебных, беседами полезными для духа человеческого и тела людям пользу приносил. А вот сейчас, вроде бы, ещё молод, да уж привык сам за себя отвечать и свободным быть. О невестах всерьёз уже и не думал. Один остался в доме. Отец Гида (копьё), что шаманом тоже был, и мать Нэсултэ (ягоды рябины) уже лет пять, как к «верхним людям» ушли, в другом мире обитают. Иногда он с ними общается, хорошо им там.

Брат младший Олег за счастьем своим в Москву поехал, да ни слуху – ни духу от него нет. То ли общаться не желает, то ли… Впрочем, Гогда был великим шаманом и знал, что уже несколько лет, как Олега среди живых нет. Женился там, в столице, правда, но, всё же, соблазнам житейским поддался. Связался с дурной компанией и погиб. Нет, попал в круг не бандитов. С ними Олег дел не имел, а вот с бродягами и нищими общался, коих тогда в Подмосковье, как и по всей стране, немало было. Так и получается, одному – на голову щедрая частная собственность свалилась, а другому – петля.

Неудачников, понятное дело, в тысячи раз было больше. Так было в девяностые годы минувшего века. Всё собирался на могилу его заброшенную, забытую, никому не нужную, съездить. Но решил, всё-таки, этого не делать. Нет ведь в могиле Олега. Давно он в мире ином. Не очень-то здорово и там у него дела идут… Гогда всё знал и видел. Шаману многое дано, гораздо больше, чем об этом говоря и пишут.

Сестра его старшая в Сибири находилась. Неплохо жила, замуж вышла, семья, дети. Иногда даже звонила ему, в гости приглашала, в Новосибирск. Да вряд ли Гогда Гидович из своих мест куда-нибудь поехал бы. Здесь каждый день пользу приносил, а там, пусть на неделю-две, но потеря времени произойдёт. А кому и как верховные духи-боги повелели, тому так и жить придётся. Но важно всегда человеком оставаться.

Шёл по знакомому городу с покупками в те далёкие девяностые годы шаман Гогда Тумали и, наверное, обо всём этом мысленно и размышлял. Но вдруг нанаец обратил своё внимание на небольшую группу малышей. Дети шли впереди него, попарно, держали друг друга за руки. Тумали пересчитал, их было шестнадцать. На всех чистая, опрятная одежда. Мальчики в одинаковых зелёных шортах и белых рубашках, на девочках – единообразные сиреневые платьица. Воспитанники городского дома малютки, навсегда потерявшие по разным причинам родителей.

Одних после развала Советского Союза правительство новой формации, уголовные элементы и новые русские, по сути, лишили возможности просто жить, другие оказались слабыми духом и упали на самый низ социального дна, с которого ни тогда и ни сейчас очень многим просто нет возможности подняться.

Страшный произошёл передел народной собственности, разграбление страны, в результате которого пострадали не тысячи, а несколько миллионов детей.

Впереди небольшой, но шумной колонны малышей, которая направлялась в свой дом малютки, шла молодая низкорослая рыженькая воспитательница, а позади – тоже, лет двадцати, высокорослая, чернявая девушка. Чего уж там говорить, они, хоть и вели малышей по асфальтированной дорожке после прогулки, но следили за своими подопечными внимательно. Не дай бог, чтобы кто-то из детей в сторону дороги шагнул. Ведь на ней и под машину запросто можно угодить.

Шаман Тумали обогнал небольшую группу детей-сирот и спросил рыженькую воспитательницу:

– По сколько лет им?

– Этим по три годика.

Малыши не просто шли к себе… домой, они при виде прохожих кричали одно: «Мама! Папа!». Что ж поделаешь, такова психология маленьких и разумных существ, оставшихся без родителей. Один из мальчиков подбежал к Гогде и обнял его за колени и так проникновенно сказал «папа», что дрогнуло сердце шамана.

– Так и будет, – сказал он, – потому, что теперь так и есть.

Много дней на то, чтобы усыновить мальчика, у Тумали не ушло. В те времена свирепствовал разгул «демократии». Для человека, имеющего на руках даже не очень большие деньги, любые вопросы решались довольно быстро. Иногда это приносило пользу, но чаще всего вред. Но в данном случае старания Гогды Гидовича были только во благо. На одного осиротевшего ребёнка в стране стало меньше, и это уже хорошо.

А Тумали был в то время, да и конца жизни своей, уважаемым человеком. Тогда, в девяностые годы, правили бал не только жулики и воры, но и господа и дамы, которые мужественно (или нагло) объявили себя экстрасенсами, магами и даже… шаманами. Великая ответственность не только перед людьми, но, главным образом, перед Высшими Силами. Но не так ведь всё просто. Жизнь далеко не телевизионное шоу, сценарий которого сляпан, как правило, недалёкими людьми, причем, по «древним» рецептам американской телевизионной школы.

Родители малыша Тараса, которого усыновил Тумали, числились пропавшими без вести. Тогда многие люди стараниями отечественных «демократов», вышедших из руководящих рядов партии и комсомола и, в большой степени, из уголовной среды, за личное благополучие сбросили в отвалы жизни десятков миллионов своих соотечественников и заодно страну, которая доверчиво наделила их… особыми полномочиями и железными связями.

Очень серьёзный, но с некоторым лукавством, очень большой городской чиновник сказал Тумали:

– Поздравляю вас, уважаемый Гогда Гидович. Вы теперь отец мальчика Тараса Семёновича Сазонова.

– Постой! Что ты говоришь? Ведь мы же договорились, и я постарался. Не очень доброе дело из-за тебя совершил, деньги тебе дал немалые только за то, чтобы для сироты отцом стать. Он должен носить мою фамилию. Я ни какой, не Сазонов, а Гогда Тумали. Вот сейчас вижу, что ты – не очень простой человек, а тёмный, как ночная тайга.

– Да простой я человек, обычный как все теперь. Не получилось ему твою фамилию дать, Гогда, – развёл руками чиновник. – Но если постараться…

Тогда в период безвременья или, точнее сказать, абсолютного беспредела, можно было творить грязные дела и даже не такого рода, а покруче, тем, в чьих руках находились, хоть в малой степени, судьбы человеческие.

Сумму за особую услугу чиновник заломил солидную, но Тумали нашёл эти деньги. Так вот и появился у него сын Тарас Гогдович Тумали. А что касается чиновника, то это была его последняя взятка. Однажды, уснув в добром и счастливом настроении, он так и не пробудился. Может быть, шаман отправил его не в самый лучший «верхний мир», возможно, «позаботились» о чиновнике и высшие силы. Но скорей всего, тут дело случая.

Но как давно всё это происходило. Уже и Тарасу двадцать три года исполнилось, десять классов средней школы закончил, в рядах Российской Армии успел отслужить и вернуться в свой дом и село. Отца его приёмного и единственного шамана Тумали четыре года уже на свете не было. Просто умер, сидя за столом. Мудрые люди говорят, что в одном из потусторонних сил вступил он в битву с каким-то злым духом, и тот его одолел. Ведь, как раз, перед смертью своей Гогда Гидович занимался камланием, очень устал и в бубен стучать, и плясать… Лицо его и тело после этого кровами ранами покрылись. Вот и умер за столом, даже поесть не успел.

А Тарас, тогда уже закончивший учёбу в местной школе, отца похоронил и продолжил перед службой в армии охотой и рыбалкой заниматься. Имел лицензию на добычу зверя и лов рыбы и несколько договоров, по которым сдавал рыбу, мясо-дичь, выделанные шкуры пушных зверей, грибы, ягоды, кедровый орех, лекарственное техническое сырьё и всё прочее нескольким частным фирмам, коих появилось на берегах Амура не так уж и мало.

Даже и столичные предприниматели с помощью своих исполнительных директоров здесь активно действовали. Кому-то ведь надо было усложнить жизни людей, вот и усложнили… в угоду «особенных» господ и дам.

Иногда Тарас, просто сказать, и шаманил, но совсем немного. Люди об этом просили. Но научил отец сына ещё в его ранние юные годы таким чудесам, о которых многие люди даже и не ведали. Кто много знает, мало говорит. Он ведь истинный чародей, а не… телевизионный.

Плыл сейчас он домой на своей надёжной «Казанке», что ему в наследство от приёмного отца досталась, после того, как несколько сетей поверил, с хорошим уловом. Позвонил ему час тому назад по сотовому телефону приезжий человек из Москвы. Сказал, что срочное дело и надо встретиться, кое-что обговорить. Ведь издалека незнакомец приехал, потому следует хорошо его принять и внимательно выслушать. Хотя ведь Тарас почти точно знал, о чём будет вестись разговор, и что за человек к нему приехал.

Лодка уткнулась носом в берег. Тарас Тумали поднял вверх обшлага резиновых сапог, чтобы не начерпать в них воды. Поднял руль-моторы «Вихрь» на корме вверх, чтобы они не цеплялись винтами за дно. Вылез за борт, вытянул лодку из воды, как можно дальше. Закрепил конец носовой цепи на металлическом колышке, вкопанном глубоко в землю. На всякий случай, замок повесил. Не того опасался, что отдыхающие городские люди могут «Казанку» похить, а волны амурской. Она способна лодку в Амур утащить. Так что, с замком – надёжно.

Штырь-арматурину, размером почти со средний человеческий рост, из земли она не вырвет. А что-либо украсть постороннему у здешнего жителя, значит, с головой не дружить. Ведь и многие знали, что Тарас Тумали, хоть и не гольд, а русский, но по своим способностям гораздо более, чем кала (шаман, кам). Правда, очень редко берёт в руки бубен. Но ему доступно такое, что не всякий кам и осмыслит.

Взвалив на плечи мешок с рыбой, он направился по тропе вверх. Там, на небольшой возвышенности, находился его дом. Тарас слышал снизу, как лениво, изредка подают голоса из вольера его две чёрно-белые лайки, кобели Туман и Ветер. Значит, рядом с домом его уже кто-то ждёт.

За воротами на грубо сколоченной скамейке сидел крепкий, коренастый мужчина лет сорока пяти, черноволосый, кареглазый, с крупным, круглым черепом, с обильной сединой. Встал на ноги. Среднего роста, сантиметров на семь-восемь пониже Тараса. Ни слова не говоря, подали друг другу руки. Мужчина пошел следом за Тумали. Собаки примолкли. Поняли, что если человек идёт рядом с хозяином, направляется с ним в дом, значит, он не враг, а гость и, наверное, друг.

Мешок с рыбой Тарас поставил в сенях, прислонив его к одной из бочек с солёной кетой и горбушей. Пропустил вперёд приезжего. Предложил ему для начал присесть на широкую тахту, а сам вошел в соседнюю комнату, где и переоделся в обычный трикотажный костюм и узорчатые тапочки. Им обоим, обладающим невероятными способностями, можно было не вести никакого разговора. Оба читали мысли друг друга.

Да и при желании и гость, и хозяин могли посмотреть на любого человека или прикоснуться к его предплечью и узнать его прошлое, нынешнее и даже предсказать будущее. Но этого не требовалось, оба не имели тайн друг от друга. Если надо, то каждый расскажет своему собеседнику всё, что потребуется.

Всего на полчаса Тарас попросил гостя побыть в одиночестве. Необходимо было засолить пойманную рыбу в одной из больших дубовых бочек, которая находилась в сенях. Не преподать же улову. Можно будет через несколько дней пристроить её на проволоках-вешалках во дворе, пусть просохнет, провялится на ветру. Но если её оставить в бочке, то она тоже не пропадаёт. Ведь крупная соль сделает своё дело, законсервирует пойманную рыбу.

Очень скоро они начали свою беседу, неторопливо пили чай с вареньем из жимолости и беседовали. Потом курили. Тарас трубку, а гость – сигареты. Он сказал, что не собирается, в угоду кому-либо, менять своих привычек и пристрастий. Тумали поддержал его мнение, заметив, что огонь и дым – надёжная защита от злых духов. Да и для мужчины очень важно не зависеть от посторонних пожеланий и никчемных указаний. Главное быть защищённым, чтобы суметь защитить других людей, тех, кто в этом нуждается.

– Я тоже категорически против всякого рода зомбирования, – сказал гость. – Оно, к сожалению, уже давно зашло за пределы всех существующих норм и правил. Мне очень многое не совсем понятно.

– Будущее Земли и России изменится в лучшую сторону, – заверил его Тумали. – Об этом мне говорили и говорят мудрые существа во многих мирах. Меня отец научил кое-что видеть и понимать.

– Я в курсе, Тарас. Ты очень многое умеешь, потому и очень необходим нашей не государственной и, по сути, нелегальной организации. Мы сами отвечаем за свои деяния и поступки и перед богом, и перед государством, да и перед человечеством. Нас, как бы, нет. Но мы существуем вот уже около трёх лет и не щадим врагов. Но каждый из нас, поодиночке, действует уже очень давно.

Оказывается, в дом Тумали для самого тесного контакта прибыл не кто-нибудь, а директор строго засекреченной организации с длинным, но, вполне, определённым названием: «Комиссия нетрадиционных методов защиты окружающей среды» Богдан Петрович Верганов. Проще и короче говоря, аббревиатура такова – КНМЗОС.

– Я понял, Богдан, – сказал Тумали, – что под окружающей средой ты подразумеваешь Россию, и её требуется защищать от внешних и внутренних врагов. Так я понимаю?

– Все верно. Родину следует защищать любыми способами, даже не самыми традиционными и привычными.

– Ради спасения многих тысяч или даже миллионов жизней – благое дело уничтожить пару сотен негодяев. Я с тобой согласен. Доброе дело.

Богдан Верганов сообщил о себе еще кое-какие факты.

Он – доктор физико-математических наук, генерал-майор Комитета содействия российской обороне. Сокращённо – КСРО. Как бы, тоже самодеятельная организация, в ряды которой входили патриоты России: мастера различных видов единоборств, снайперы, но, главным, образом, экстрасенсы и, вообще, люди обладающие большими физическими и сенсорными возможностями и способностями.

– Я никакой не доктор наук, и образование у меня самое простое – десять классов сельской школы, – заметил Тумали. – Ни в чём не специалист, получается. Зачем же я нужен твоей… партизанской организации КНМЗОС, Богдан? Есть ведь люди более грамотные, уважаемые и ловкие, чем я.

– Скромность – хорошее качество. Но иногда она превращается в самолюбование. Мне известно, что ты умеешь и знаешь то, что не дано ни одному академику. Не спорь со мной, Тарас.

– Я, на самом деле, не считаю себя особенным человеком. Просто, вижу, слышу, осязаю чуть больше, чем другие. Не моя заслуга. С детских лет меня этому отец научил. Но сам-то он от злых сил уберечься не мог.

– Я в курсе того, что существуют очень опасные обители. Я ведь и сам…

В знак согласия Тарас кивнул головой. Он знал, по своим «каналам», что Верганов не только путешественник во времени, но и в пространстве, в которое входят и «тонкие» миры. Они, разумеется, не параллельные, а пересекающиеся с земной обителью и, одновременно, сопутствующие ей.

Обоим, Тумали и Верганову, было понятно, что их переговоры не будут скорыми и, явно, затянутся. Не во всём ведь их точки зрения совпадали. Если Богдан, хоть и внешне казался мягким и даже скромным, по сути, был крайне жесток и не примерим к врагам.

Что касается Тараса, который вдове моложе своего старшего товарища, то он никогда не торопился вешать ярлык недруга на того человека, который, может быть, таковым и не является. Хотя и он не прощал предательства, подлости и много другого, что присуще не человеку, а лишь двуногому его подобию.

Но оба если не верили, то надеялись на то, что здравый смысл, мудрость, необычные способности и возможности человечества, которым оно обладало несколько тысячелетий тому назад, когда-нибудь вернуться к нему. Но сейчас, к сожалению, явных предпосылок к таким переменам ни Верганов, ни Тумали не видели. Правда, некоторые, избранные люди, которых единицы, способны пока ещё «вершить чудеса».

Стоит кое-что перечислить. Иным дано с помощью невидимых «телескопических» рук проникать не только вовнутрь организмов живых существ и условно мёртвых предметов, а так же явлений, но и перемещать ими с места на место даже огромные здания, а так же и разрушать их.

Некоторые люди способны видеть и слышать на большом расстоянии; читать чужие мысли, передавать свои; проникать вглубь земли, ходить по воде, летать, подобно птицам… Они владеют самыми разными видами телепортации, то есть механикой перемещения своей плоти, но, чаще всего, сути не только из одной земной точки в другую, но и способны проникать в прошлое и в будущее, переходить из одного состояния в другое.

Но ведь во всём происходящем должен быть какой-то смысл, определённая логика. Если ты вдруг получил необычный дар проходить сквозь пламя, любой пожар, то определи, зачем тебе это не надо. Ведь не для того, чтобы удивлять окружающих. Упаси тебя, кроме всего прочего, зарабатывать на своих необычных способностях деньги.

– Я пока не могу дать своего согласия на то, чтобы работать на твою организацию, под названием КНМЗОС, – честно ответил Тумали. – Я должен убедиться в том, что истина на твоей стороне или, хотя бы, основная часть её.

– И ты ещё сомневаешься в этом, Тарас! – вспылил Богдан. – Россия обложена базами НАТО почти с запада, востока и юга. Только Север мы пока ещё держим в своих руках. Внутри страны пятая колонна не только наглеет, но уже и действует, свирепствует. Среди «рулевых» их тоже предостаточно.

– Может быть, не все среди них враги? Иные заблудились?

– Тех, кто заблудился, мы не трогаем, стараемся переубеждать, но до поры и до времени. Неужели ты не понимаешь, что Россия в опасности!

Что уж там говорить, Тумали это понимал. Но отец его учил всё анализировать и взвешивать, и сейчас Тарас так и поступал. Потому он и предложил Верганову пожить у него с недельку, кое-что увидеть полезное и здесь собственными глазами, а потом всё и решится. Ведь производить определённые действия можно и отсюда. Не обязательно же ехать в такую даль – в Москву.

Частично Верганов согласился с Тумали, в основном придерживался иной точки зрения. Ведь, именно, в столице всё собрано в единый кулак. Ведь там сосредоточены и основные силы экстрасенсов… Да разве же дело заключается только в них? Все проблемы всегда решались в центре.

– А ты, Тарас, не только ведь чародей и, в какой-то степени, шаман, но и молодой красивый парень, – настаивал на своём Верганов. – Мы купим тебе квартиру в Москве, и это справедливо. Найдёшь себе молодую прекрасную жену.

– Я женат, ещё с ранней молодости. До службы в армии вступил в брак со своей прекрасной и неповторимой Нэликэ.

– Опять двадцать пять! Да пойми ты, что твоя прекрасная нанайка давно уже погибла. Нет её здесь, в земном мире. Нет! Я знаю, что твоя Нэликэ погибла.

Да, так и было. Нэликэ (тоненькая) Ходжер была его одноклассницей, дружили, считай, с первого класса. Маленькая, черноглазая, черноволосая, улыбчивая… красивая. Она после окончания школы в укрупнённой артели (по сути, в колхозе) на разделке рыбы работала, он рыбачил и не только во время путины… Постоянно рыбу ловил в составе артели. Как только Тарасу и Нэликэ по восемнадцать лет исполнилось, так они почти сразу же и поженились.

Но недолго на Земле суждено было им побыть вместе. Ловкая, гибкая, пластичная девушка… Но вот случилось так, что по осени упала она вниз с высокого кедра. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Тарас не успел прийти ей на помощь. Сразу ушла к «верхним людям», но на прощанье своему опечаленному юному успела сказать: «Я с тобой, Тарас, всегда буду. Можно?».

Он даже в армии во время коротких снов летал к ней. Но не сны ведь это вовсе, а пространство, наполненное самими разными мирами, прошлым, будущим, настоящим. Они встречались в одной из промежуточных обителей. Там и сливались их самые основные и бессмертные тонкие тела, они же и души, духовные субстанции. Этим только и богат каждый человек.

Тогда Тарас в инженерном полку проходил службу. Можно сказать, почти на особом положении, находился. После трехмесячного прохождения службы в специальном учебном подразделении стал взрывником, и звание ему присвоили – сержант. А когда вернулся после окончания срока службы, то уже и не во сне, а наяву встречался со своей Нэликэ.

Виделся с ней в промежуточном мире, как бы, на нейтральной полосе, находящейся на перекрёстке нескольких обителей. Там ведь много родных и близких, находящихся в разных мирах. Он и ними не так часто, но встречался. Только ведь далеко не каждый знает об этом. Можно было бы и создать для Нэликэ новое земное тело или использовать чьё-нибудь, уже покинутое. Но, всё же, не стоило этого делать. Не то, что бы главные небесные духи-боги Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама, категорически запрещают вмешиваться в их планы. Просто всему своё время.

Никто ведь навечно не задержится в этом мире потому, что есть и другие. Они разные, в одних хорошо человеку, животному, явлению или предмету, в других – не очень. Но то, что в предыдущей жизни заслужил, то получишь и в последующей. Не следует раньше положенного времени приходить туда, где тебя пока не очень ждут; и уходить оттуда, где ещё многое ты не успел сделать.

А Тарас и Нэликэ почти всегда были вместе, они никогда и не расставались. Так решили ещё с детства. А земная смерть – всего лишь, переход на другую тропу. Придёт время – и люди узнают о себе если не всё, то многое. Всё то, что им будет им позволено постигнуть там, «за гранью», то и останется в их бессмертной душе и мирозданческой памяти, а пока им рано об этом ведать. Не шаманы ведь.

Выйдя из своих мыслей, в которых он тоже был рядом с Нэликэ, Тарас сказал доктору наук и генералу Верганову:

– Пусть ты большой учёный, Богдан, но не достаточно мудр. Мир ведь един, хоть и делится на мелкие части. Он без конца и начала, и не найдёшь ты в нём ничего мертвого. Я встречаюсь со своей Нэликэ, как бы тебе сказать, на нейтральной территории. Мы оба осознаем это, потому и никогда не расставались.

– Пусть тебя не удивляет, но я всё это понимаю, Тарас. Но у неё там – одно, у тебя – совсем другое.

– Нэликэ ждёт меня там, и когда решат главные небесные духи-боги, тогда я и приду к ней. Может быть, мы с моей Нэликэ когда-нибудь вернёмся и на Землю. Я знаю пока то, что знаю. А тебе, я вижу, не известно почти ничего.

– Так покажи мне чудо чудное! Расскажи, в конце концов, о том, чего я не знаю, Тарас! Я готов постичь что-то новое. Ведь все свои знания я использую не для личных выгод. Стараюсь для страны нашей и её народа! Это не плакат, не лозунг! Я так живу, я этим… существую.

– Я тоже. Но молчу, ничего не говорю. Ведь сам знаешь, Богдан, что очень легко полюбить весь народ, но порой трудно сделать добро для пяти-шести человек. Порой не получается, или нет возможности, или времени, или желания.

Но тут Верганов возразил. Ведь у них имеется свой солидный фонд. Его люди способны незаметно проникать сквозь стены самых укреплённых дворцов, замков и теремов. Для них это не проблема.

Но они не занимаются грабёжом. Всё делается чётче и гораздо проще. Потом Верганов расскажет, каким образом.

– Я познакомлю тебя со своей женой Нэликэ, – пообещал Тумали. – Она мудра, и я доверяю её мнению. Если она скажет, что стоит с тобой иметь дело, то я так и поступлю. Но она это скажет, я знаю. Ты, Богдан, неплохой человек. Просто пока ещё не всё знаешь и понимаешь. А ведь в отцы мне годишься.

Спорить со своим юным товарищем Верганов не стал. Зачем? Пусть так и считает Тумали, что за учёной степенью и генеральским званием Богдана Петровича ничего нет. Пустота.

Но, к счастью, это не так. Не напрасно он землю топчет и хлеб ест. Заслужил, и тоже ведь с раннего детства посещал и во сне, и наяву такие для других неведомые места, что даже рассказ о них у многих дрожь на коже вызывает и сомнение в существовании каких-то ещё обителей.

Они долго и обстоятельно рассказывали друг другу, каким образом проникают в прошлое и будущее, в иное условное измерение, в миры различной плотности и точки земного мира, которые находятся в настоящем. Самое и простое и одновременно сложное – перемещение такого рода, когда за духовной субстанцией телепортатора «тянется» и его оболочка.

В таком перемещении много опасного и необязательного. При помощи так называемой машины времени или без неё человек вдруг появляется в другом времени или точке Земли. Подобные понятия и восприятия условно стали уже традиционными. Возникает вопрос. А возможно ли такое путешествие?

Да. Но только прежде, чем вместе с духовной субстанцией переместиться и телу, то есть оболочке человека, ей придётся «рассыпаться», разделиться на мельчайшие частицы, которые гораздо меньше атомов. Может быть, и на такие, которые современные квантовые механики скоропостижно объявили неделимыми. Очень спорная трактовка, ибо делимо всё и в «малой» бесконечности. Ей ведь тоже нет предела.

Но в беседе Тумали и Верганов решили не оспаривать существующую точку зрения. Оба были согласны с тем, что, к примеру, то существо, предмет или явление, распавшееся на мельчайшие фрагменты, должно в «точке прибытия» восстановится, стать вновь единым целым. Разумеется, и Тарас, и Богдан не так часто, но на свой страх, именно, так и поступали.

– Мы оба понимаем, Тарас, – заметил Верганов, – что такое перемещение опасно и не конструктивно. Но мы с тобой чаще всего обходимся и без этого.

– Спорить не буду. Тащить свою оболочку следом за собой – опасно. Такого рода телепортация погубила только за последние триста лет сотни шаманов и обычных любителей таких путешествий. Не всегда то, что подобно песку, разбросанному в пространстве, собирается в единое целое.

– А ведь это не так и трудно объяснить. Небольшая аномалия в оболочке может стать причиной хаоса и окончательного разрушения тела. Дело в том, что не всегда оно находится в нормальном состоянии и подлежит восстановлению по фрагментам, причём, по мельчайшим.

– Да, верно. Когда, например, я собираюсь поплавать в Амуре, то ведь не беру с собой двухпудовую гирю. Она – помеха. В разного рода перемещениях, думаю, стоит оставлять своё тело в надёжном месте, чтобы потом спокойно вернуться в свой дом.

– Логично и верно.

В такой непринуждённой, но обстоятельной беседе они пришли к выводу, что их методы телепортации очень схожи и конструктивны. Ими пользовались в давние времена не только шаманы, но и древние русские волхвы… Тут особого приоритета ни у одного народа нет. Каждый самостоятельно или с помощью более развитых, прогрессивных цивилизаций нашёл самый оптимальный вариант. Он описан во многих сказках, мифах, легендах, преданиях народов мира.

Духовная субстанция, как и мысль, передаётся на дальние расстояния, в иные времена и обители практически мгновенно. А на месте прибытия можно очень быстро вселиться в любое тело, явление или предмет. Не просто вселиться, а подчинить его своей воле.

Вот и вся программа, которой Верганов дал название «Переправы простора». Может быть, не совсем точно, но зато образно. Но это только одна из разновидностей телепортации, которая часто применяется на практике, но, разумеется, только теми, кто способен путешествовать везде и всюду, в основном, таким образом.

Подобного рода путешественников на всём земном мире не наберётся и двух сотен. Это очень мало и откровенно говорит о деградации, декадансе человеческого общества. Не революция, не эволюция, но явная инволюция явная, она налицо.

Передавая секреты мастерства своему приёмному сыну Тарасу, покойный Гогда Гидович называл такого рода телепортацию Дэгдэн-давори. Первое слово переводится как «полёт», второе – «переправа на другую сторону» (или берег). Название, конечно, имеет большое значение, но не определяющее. Главное ведь заключается в самой сути того, что происходит и реально.

Одно надо сказать. Человек, не подготовленный к таким перемещениям в пространстве и во времени, ни в коем случае не должен испытывать судьбу и пытаться самостоятельно совершать то, к чему не готов.

Даже опытные шаманы духовной сутью своей в виде сгустка энергии или в «твёрдой» оболочке существа, предмета или явления, к примеру, преодолевающие земные расстояния до тысячи километров и более, иногда попадали в беду. Случалось всякое. Но они, чувствуя явную угрозу (нгумэн) со стороны злых духов или коварных кала, не раздумывая, вступали с ним в битву.

– Для того, чтобы ты, Богдан, получил дополнительные силы для борьбы со злом, – сказал Тарас, – тебе стоит посетить вместе со мной одно заповедное место.

– Я готов для пользы дела прислушиваться к твоим советам, – согласился со своим молодым товарищем Верганов, – лишь бы всё это шло на пользу дела. Время есть, но, правда, его мало.

– А пока побудь один в моём доме. Мне надо слетать в одно место.

– Я даже знаю, в какое место. Ты спешишь на «нейтральную полосу» между мирами. Ты решил посоветоваться со своей… потусторонней женой. А вдруг я злой человек, и мне не следует доверять. Она ведь сейчас наблюдает за нами из своей обители. Это факт.

– Я тебе доверяю, Богдан. Но кое-что спросить у Нэликэ следует. Она не глупа, а в верхнем мире сделалась ещё мудрее. Мой полёт будет не долог.

Он, действительно, хотел посоветоваться, хотя мог бы сделать это на расстоянии. Ну, лучше уж встретиться и разделить свои сомнения с Нэликэ. Тарас собирался показать Верганову то место, где находятся Чиочокча-набокан. Это кусты-загадка, ветки которых похожи на серебристый металл. Даже далеко не каждый шаман знает, где их можно искать. Что уж говорить об обычных людях, точнее, о тех, кто и не помышляет о том, чтобы видеть, слышать, ощущать и знать больше. Да и надо ли?

Достаточно пальцами руки прикоснуться к такой ветке, чтобы обрести дополнительную силу и уверенность в себе. Чиочокча-набокан появляются в земном мире из совсем другой обители, В ней самые разумные существа – кусты и деревья, многое умеют, многое знают. Иногда и они среди других гуманоидов появляются в нашем привычном мире. Зла людям не приносят, но делают добро только для избранных высшими силами.

Тумали ушёл в один из своих амбаров, закрылся в нём изнутри. Потом лёг на мешки с горохом. Закрыл глаза и, покинув тело, стремительно улетел в давно знакомый ему промежуточный мир. «Тонкие» тела вечные, они есть человек, которому даровано бессмертие.

Любая из таких «нейтральных зон» может находиться где угодно; среди гор, полей, жилых массивов, в небе, под землёй… Это мир, который можно почувствовать только интуитивно. В нём и происходит всё самое основное, самое главное. Мало сказать, что земные просторы заполнены незримыми духами и существами, но и множеством обителей. Даже пересекаясь друг с другом, чаще всего, они не ведают о том, что находится с ними рядом.

В единый миг Тарас оказался на зелёном лугу, на котором росли большие красные и синие цветы, чем-то напоминающие. К нему навстречу в белом платье шла его Нэликэ. На нём тоже были широкие белые штаны и такого же цвета рубаха. Тумали обнял свою жену и тихо сказал:

– Вот и снова мы с тобой встретились, моя единственная и любимая.

– А мы и не расставались, Тарас. Разве это не так?

– Но как тяжело понимать и чувствовать, что ты всегда рядом со мной и одновременно очень далеко от меня.

– Ты не прав, Тарас. Мы всегда рядом.

– Да. Всегда. Придёт время – и мы будем жить в одном доме, на берегу реки, рядом с тайгой… Таких миров много.

Нэликэ улыбалась. Её любимый и единственный мужчина Тарас Тумали очень мудр, но до конца не может понять, что для любящих сердец не существует ни расстояний, ни разлук.

Но тот, кто считает совсем по-другому, никогда и никого не любил, он ничего не терял и не находил.

– Верганов хороший человек, но только для добрых людей,– наконец-то, сказала она, – но к врагам беспощаден.

– А кто враги-то, Нэликэ?

– Зачем спрашиваешь, Тарас? Ведь всё понимаешь. Это его путь, и он правильный. Ведь теперь, даже нападая, вы защищаетесь. А врагов у России много и снаружи, и внутри. Я многое вижу отсюда.

– Я это знаю, Нэликэ.

Она сказала ему, что Верганов не простой путешественник в пространстве и времени. Этот учёный и генерал способен необычным, но надёжным способом останавливать сердца недругов.

Всего лишь, кажется, что он убивает врага на расстоянии. Богдан Петрович, как обычно, моментально проникает в тело того, кого собирается отправить к «верхним» или, точнее, к «нижним» людям. В чужой оболочке Верганов уплотняет правую руку своего «тонкого» тела, сжимает сердца врага крепкими пальцами и мгновенно вылетает прочь из чужого «дома».

Ведь если останешься в момент перехода поверженного недруга, хоть на мгновение, в его оболочке, то можешь тоже уйти в один из иных миров. Всё действия следует производить чётко и быстро.

– Я тоже смог бы делать так, как Богдан, – заметил Тарас. – Но я никогда так не поступал. Ты же знаешь, Нэликэ.

– Знаю, Тарас. Но пришла пора решительно действовать, и высшие силы всё поймут и не осудят. Правда, не всегда они смогут нам помочь. Для тебя это не секрет. Да и опасаться того, что не существует, не следует. Я говорю о земной смерти, которая таковой не является.

– Я не боюсь её. Разве можно опасаться того, во что не веришь, чего нет на самом деле? Так ведь?

Нуда, по сути, Верганов не убивал врагов, он просто убирал, удалял, выбрасывал их из земного мира, и они отправлялись в другой, в тот, который более для них подходит. Они получали только то, что заслужили помыслами и деяниями своими, возможно, не только на земном участке беспредельного существования. Но всё, пусть не сразу, но совершенствуется. Несколько земных тысячелетий – для мироздания, всего лишь, небольшая часть мгновения. Вот и весь расклад.

Из амбара в дом Тарас вернулся в приподнятом настроении. Поначалу он подумал, что Верганов вышел на улицу, за калитку, но заметил, что тот, как бы, дремлет в кресле. Тело Богдана было неподвижным, дыхание еле заметным, лицо бледным.… Со стороны могло показаться, что человек мёртв. Но это было не так.

Духовная субстанция, то есть сам он вместе с основной внутренней «тонкой» оболочкой, телом находился в путешествии. В данном случае, в недалёком и кратком. Тумали заметил, как шевелится, подрагивают листья на одном из комнатных цветов, стоящем в керамическом горшке, на подоконнике.

Всё понятно. Верганов в теле цветка. Напрасно время не теряет. Он-то уж наверняка знает, как вести себя в оболочке растения, тоже разумного существа, чтобы не навредить ему и не занести в своё тело нежелательных микроорганизмов и сущностей. Любое проникновение в чужой организм непременно сопряжено с определённым риском.

Но путешественник во времени и в пространстве сам выбирает свой путь. Скорей всего, даже и не сам. Он уже рождается с этой миссией. Высшие Силы дают ему возможность быть особенными. Правда, каждый человек, существо, явление и предмет уникальны, и все неповторимы.

Через несколько минут листья цветка перестали дрожать, и зашевелились руки Верганова. Он с улыбкой посмотрел на Тараса и сказал:

– Хотел я вначале проникнуть в деревянную скульптуру, в небольшую куклу, стоящую в твоём доме, у входной двери. Но у меня ничего не получилось. Это существо не пустило меня в свою оболочку. Больше я не стал надоедать ему.

– Всё получилось хорошо. Ты, Богдан, вовремя остановился. Если бы ты проник вовнутрь этой фигуры, то, скорей всего, оказался бы в одном из дальних и не самых лучших миров. Тебя от земной смерти спасла интуиция.

– Я чувствую, что мне это полезно знать… на будущее, чтобы не попасть впросак. Расскажи, если, конечно, здесь нет никакой тайны.

– Абсолютно никакой. Да и не может у нас существовать секретов друг от друга, Богдан. Я ведь прав.

Верганов кивнул головой. Он понял из сказанных Тарасом слов, что прекрасная, потусторонняя Нэликэ, всё же, благословила своего мужа на борьбу с врагами России. Что ж, это неплохо. Только слабый разумом человек не понимает, что сейчас Отечество в опасности. А те, кто неумело пытаются выдать себя за благодетелей, занимаются не только разграблением ресурсов планеты и основного населения, но и планомерным уничтожением людей.

К сожалению, так происходит и в России: за счёт трудового населения до безобразия и омерзения богато и беззаботно живут преступные элементы, тунеядцы, воры, их лакеи… на самых разных уровнях.

За счёт такого абсолютного неравноправия, по сути, усиливается процесс сокращения «лишних» людей, тех самых, которых продолжают грабить странные личности, объявив… управляемый процесс демократией и развитием либеральных ценностей. За таким беспределом стоят многие десятки миллионов человеческих судеб и, в конечном счёте, жизней.

Тарас Тумали пояснил, что в его дома деревянная фигура, похожая на тигра Пуир Амбани, стоящего на задних лапах, это домашний сэвэн. Он Джулин – покровитель дома, охраняет жильё Тараса Тумали, его гостей, помогает хозяину жилища решать домашние и, вообще, любые жизненные проблемы. Это не преувеличение, а на самом деле так.

Самые разные сэвэны, изображающие людей, зверей, птиц и рыб, которые одновременно являются и добрыми духами, находятся во дворах домов, в тайге, у мест охоты и рыбной ловли. Они могут быть не только деревянными, но и каменными, кожаными, сплетёнными из трав и даже железными. Сэвэны помогают людям везде и всюду. Это их миссия и обязанность.

– Они – мудрые живые существа, у них сильная энергия, – пояснил Тарас. – Если бы ты ещё раз попытался проникнуть вовнутрь хранителя моего дома Пуэра Амбани, то на этом и завершил бы свою земную жизнь.

– Почему же твой домашний сэвэн так жесток?

– Джулин Пуэр Амбани не жесток, которого можно ещё иногда называть Дака, а справедлив. Ты ведь – только гость в этом доме, и должен таковым оставаться. Разве тебе разрешено проникать в оболочку хранителя очага? Нет. Он оберегает себя, а значит, и меня.

– Всё верно. Но, наверняка, где-то, существует и мир сэвэнов, и мне хотелось бы там побывать, Тарас.

– Мы можем попасть туда не только через одного из многочисленных сэвэнов, Богдан. Мы проникнем туда через Чиочокта-намбокан. Эти серебристые кусты тоже могут многое. Они – мудрые живые существа. Я ведь тебе уже говорил.

– Когда же мы отправимся в те неведомые места, Тарас? Где произрастают загадочные кусты?

– Мы можем сделать это сейчас. Но делай только то, что я тебе скажу, Богдан, иначе ты можешь погибнуть. А мне бы не хотелось, чтобы ты покидал меня.

Некоторые люди абсолютно уверены в том, что проникновение в постороннее, чужое тело и путешествие в нём – дело не такое уж и опасное. К сожалению, это не так. Войти, к примеру, в оболочку бродячей собаки, повелевать ей и отправиться вместе с ней в дорогу – не трудно.

Но ведь это далеко не всё, что должен знать путешественник в пространстве и во времени. Ну, что, допустим, будет делать несведущий в этих тонкостях человек, если вселившись в камень или в дерево, он обнаружит, что там уже находится опасный и жестокий дух, элементал или сущность из сопутствующего мира? Не понятно. Ведь ситуаций множество. А вот Богдан и Тарас знали, где стоит применить хитрость, принять бой или… покинуть опасную оболочку.

Зачастую «экстрасенсы» и «маги» выдают желаемое за действительное. Им порой только кажется, что они перемещают своё «тонкое» тело, духовную (генеральную) субстанцию в чужую оболочку. Зачастую они верят в то, чего не происходит, и пытаются убедить в успехе «операции» окружающих. Но тут необходимо небольшое пояснение.

Если всё получилось, то вы ощутите сознанием и, конечно, подсознанием, что стали совершенно иным существом. Вселитесь, к примеру, в оболочку карася, значит, ощутите и даже увидите необъяснимым внутренним зрением чешую на «своём» новом теле, да и почувствуете, что и глаза у вас, как у рыбы.

В том случае, когда этого не произойдет, то знайте же, что ни в кого вы не вселились, что только мысленно обитаете там, где хотели бы. Но не огорчайтесь, мысленное внедрение куда-либо и путешествие, тоже частичная перемена. Правда, не всегда она к лучшему.

Ведь и мысли, и слова свои стоит контролировать… Они тоже – материя, которая в мироздании, по сути, однородна, Все отличия, разнообразия, особенности создаются лишь благодаря изменению её структуры и плотности. Тут, конечно, бесконечное количество вариантов.

– Ты ведь сын большого шамана, – сказал Верганов. – Я в курсе, что твой почтенный отец Гогда Гидович Тумали даже сопровождал усопших в иной мир. Слышал я, что некоторых он даже возвращал к жизни. Я думаю, что у нас будет время, и ты меня посвятишь в мудрёную науку, Тарас.

– Я и тысячной долей всего того, чем владел мой отец, не владею, – признался Тарас. – Не дано мне. Не могу считать себя и шаманом. У меня нет от тебя никаких тайн, Богдан. Но рассказать обо всех путях-дорогах, к примеру, моего отца Гогды, я не смогу. Да, Дэгдэн-давори – это моё. Но называться шаманом не смею. Правда, иногда лечил людей.

– Но ты же проникаешь в такие миры, которые…

– Только это я и умею, Богдан. Не больше.

– Не только. Ты говорил, что в армии стал профессиональным взрывником. Это очень важно. Тебе такие познания и навыки пригодятся. Я тоже могу под врага заложить любую взрывчатку или фугас.

– Я считал, что в мирной жизни не придётся что-то взрывать, Богдан.

– О какой мирной жизни ты говоришь, Тарас? Третья Мировая война идёт полным ходом, причём, изощрёнными способами. Жаль, что пока с переменным успехом для нас. Но победа будет за нами. В такой бойне велика роль людей, обладающих не самыми обычными способностями.

– Ты и я, Богдан, такие же люди, как и все остальные. Просто много думаем и стараемся больше видеть, слышать и ощущать.

Пытаясь возразить своему новому молодому товарищу, Верганов заметил, что сейчас в Москве сотни, если не тысячи только профессиональных практикующих шаманов, имеющих даже специальные дипломы.

После этих слов Тумали только развёл в стороны руки. Шаманы, конечно, разные бывают. Но для того, чтобы стать, к примеру, нанайским, требуется целая жизнь и, может быть, не одна. Из поколения в поколения переходят знания и практический опыт от основоположника шаманской семьи. Передаются даже карты, к примеру, посещения загробного мира – буни.

Но такие миры имеются у всех животных, птиц, рыб, растений, предметов и явлений. Из них очень уважаемый собачий буни, ибо шаман никогда не обходился без помощи четвероногих помощников. Карта путешествия в любой из загробных миров, как правило, очень подробна.

Да и не каждому кала (шаману) доверено их посещать. Ведь ответственное дело – провожать людей, ушедших в иной мир. Он же может и встречать тех духов, которые спускаются с «верхнего» мира на Землю и становятся людьми. А уровень и степень подготовки шамана определял особый ясновидящий – тудин. Отец Тараса даже изучал специальные карты посещения загробных миров – буни. Всегда придирчиво и тщательно осматривал деревянных кукол мэгдэ, которые являлись вместилищем душ.

А посетить с ними на невидимых нартах шаману предстоит во время пути много мест: от Таксолару (место убитых матерью незаконнорождённых детей) до Мухелэру (место плача покойника).

– Всё, Тарас, больше ничего не говори! Даже мне учёному, доктору наук, уже сейчас многое не совсем понятно. Каждый должен заниматься своим делом. А мы с тобой – путешественники во времени и пространстве. Не так и мало.

– Да, мы не берём в дорогу свои «плотные» тела, ибо способны использовать чужие или наши «тонкие» и незримые. Обрати внимание на то, что мы поступаем так только для доброго, полезного дела.

– Разумеется, для доброго, – проворчал Верганов. – Но уничтожить опасного и коварного врага, точнее, перебросить его из этого мира в иной – самая важная наша задача. Ты будешь с этим спорить, специалист по Дэгдэн-давори?

– Уже почти и не спорю. Да пусть же нам помогают сопровождающие нас в переселениях и дорогах духи-аями!

– Пусть помогут! Но и мы с тобой, Тарас, и сами с усами.

– Нельзя так говорить, Богдан. Главные духи-боги слышат всё. Но, думаю, они понимают, что ты шутишь.

– Конечно, Тарас. Они меня поймут. Я уважаю их уже только за то, что они есть, что они многое знают и могут.

Да будет известно тому человеку, который взял в руки шаманский бубен (можно обходиться и без него), что каждый узор на нём, на священном поясе и колокольчик на одеянии кама-кала имеет глубочайший смысл и значение. Мало запомнить их название, но надо уметь использовать, применять на практике.

Ведь каждый «завиток» – это дух, живое существо. Но если вы обо всём этом хорошо знаете и полны решимости в достижении целей, которые помогут людям, тогда… дерзайте! Но уже не оглядывайтесь назад, ведь за вами следуют не только добрые, но и злые духи, и прочие сути, цели и задачи которых, до конца не ясны.

В том случае, если вы окончательно решили стать шаманом, то готовьтесь к тому, что вам придётся в буквальном смысле слова взять на себя и некоторые неизвестные науке болезни. Некоторые камы уже в самом начале своего пути начинали чувствовать очень серьёзный недуг, который может длиться годами. Умирали даже те, которые только готовились стать шаманами-кала.

Но если всё у вас пойдёт относительно нормально, то через год-полтора вас ждёт обряд посвящения в шаманы. Вы получите унчуху (овальный бубен) с гисил (колотушка). Обязательным вашим атрибутом станет кофта и юбка. На поверхность их ткани будут нанесены (разными способами) изображения духов, которые должны вам помогать. Это драконы, птицы, жабы, черви… Список довольно длинный.

Даже во время самого первого вашего камлания вам придётся надеть на себя и кожаный пояс с коническими подвесками из металла. К поясу, к частям тела шамана, как правило, прикрепляются специальные «гирлянды» ритуальных стружек. Здесь же будет присутствовать маленькая деревянная фигурка и главного духа-помощника. Точнее, она – его второе «я». Со временем вам суждено будет понять, что шаманы (и вы, в том числе) отличаются друг от друга своими способностями, возможностями, сферой влияния на окружающий и многие другие миры, то есть силой.

Если вы стали шаманом, значит теперь, способны на многое: вести беседы с душами умерших, лечить людей, производить благотворные плачи, заговоры на процветание и удачу, самые различные заклинания… Вам верят, значит, и вы будьте любезны не просто кем-то числиться, а быть… реально.

Но прежде, чем взвалить на свои плечи такую ношу и ответственность, тысячу раз подумайте. Не уподобляйтесь , к примеру, версификатору, который и несёт в своих виршах безграмотный бред, пользуясь «шубой с чужого плеча», и при этом корчит из себя мэтра. Такие явления не только смешны, но и страшны.

Они разрушают то, что уже есть, что наработано веками. Будьте же и вы благоразумны и милосердны. Созидайте, если на то способны, но, в противном случае, не разрушайте. Довольно с нас несуразных «чёрных квадратов» во всех сферах жизни.

Над водами летели два орлана Сунгсу. Мощные птицы с чёрно-белым оперением. Телами их завладели Тумали и Верганов, подчинили своей воле. Такую птицу не обидит никто. Да и дробь до орланов не долетит, слишком высоко парят, и не будет нормальный охотник в них стрелять. Какой смысл?

Свои человеческие оболочки Тарас и Богдан оставили в закрытом изнутри доме. Никто им не помешает, не постучится. Знают люди, если хозяин не выходит на голос собак, своих лаек, имя которым Туман и Ветер, значит, он не хочет никого видеть или его просто нет дома. По-разному ведь бывает.

Они пролетели над вершинами гор и опустились в глубоком распадке, напоминающем одновременно и каньон, и ущелье. Тут Верганов и Тумали отпустили орланов на волю, которые так и не поняли, зачем проделали такой путь. Ведь здесь им почти не на кого было охотиться. Над Амуром и на побережье – совсем другое дело, в воде – рыба, на берегу множество самых разных птиц.

Путешественники во времени и пространстве могли бы сразу вселиться в двух ящериц Исэлэн. Но в этом не было необходимости. Ведь Тарас и Богдан могли оставаться и в своих основных прозрачных и разряжённых оболочках.

У небольшого горного ручья они увидели серебристые кусты-загадки Чиочокта-намбокан. Такое чудо Богдан Петрович видел впервые, он чувствовал, как от серебристых веток и листьев идёт мощная энергия и проникает в их основные тела, а значит, и в души, духовные субстанции.

– К листьям или ветвям Чиочокта-намбокан можно прикоснуться только на короткий миг, – предупредил своего старшего товарища Тарас. – По-другому нельзя, по-другому не должно быть.

– Почему?

– Если промедлим, то просто сольёмся с этими кустами, станем их частью. Это тоже хорошо, но ведь у нас, Богдан, совсем другие задачи.

С этими словами никак не поспоришь. Не стоит уподобляться мухе, которая гибнет в чаше с мёдом. Любое излишество, чаще всего, в непомерных желаниях могут стать трагедией для любого, даже самого мудрого и доброго человека. То, что понятно, не и не оспорило. Да ведь и в спорах чаще всего никто не приходит к истине. Зачастую она, вообще, находится в стороне. Тарас и Богдан на мгновение прикоснулись своими незримыми руками к стволам Чиочакта-намбокан и сразу же отлетели в сторону, подальше от загадочных кустов.

Они ощутили мощный прилив энергии, которая проникла в их духовные субстанции и «тонкие» тела. Путешественники во времени и пространстве почувствовали на расстояние, что и земные их оболочки, оставленные в доме, наполнились силой и бодростью.

– Что ж, теперь можно на короткое время посмотреть на то, как живут сэвэны, – сказал Тарас. – Просто ты должен знать, что там все эти духи имеют образы не зверей, птиц, рыб, растений, разных предметов и явлений, а людей.

– Я понял, Тарас, что из своего мира они оберегают людей через самые разные скульптуры и фигурки. Но только ли добро творят они?

– У тех сэвэнов, кто имеет недобрые намерения, нанайцы и другие люди, как правило, ничего не просят. За редким исключением. Ведь у всех разные помыслы и намерения, да и в жизни по-разному бывает.

– Я понимаю. Но, в основном, вы стараетесь от тёмных сил держаться подальше. Впрочем, что я говорю? Ты же русский!

– Русский, но воспитанный нанайцами-гольдами. Мудрый и добрый народ. А теперь протяни руки к стволу вот этого дерева. Оно особенное – бархат амурский Коктон. Его толстая кора подобна пробке.

– Знаю, читал. Это пробковое дерево. Я готов следовать в мир сэвэнов!

Через мгновение они оказались в мире, очень похожем на земной. Создавалось даже впечатление, что не произошло никаких перемен. Они просто перелетели из горной тайги поближе к человеческому жилью и при этом остались невидимыми.

– Это совсем не так, – пояснил Тумали. – Они нас видят, но позволяют нам считать, что не мы не замеченные. Если мы будем молчать и только наблюдать некоторое время, то сэвэны не причинят нам зла.

– Но это же самые настоящие люди, нанайцы! – сказал Верганов. – Но… Правда, хоть они и телесны, кажутся они мне, как бы, тенями.

– Да, структура их внешних тел плотна, но она более разряжёна, чем у людей из нашего, земного мира.

Кроме всего прочего, Тумали предупредил своего старшего товарища, что, пусть это и не мир условных мёртвых, но и здесь ничего нельзя принимать в пищу и брать с собой. Если это правило будет нарушено, то есть риск остаться здесь на долгие времена, став сэвэном. Но только зачем? Ведь у каждого свои отрезки Вечной Жизни.

Каждый познаёт всё, но не сразу, а только тогда, когда придёт положенное условное время. Даже, оставленные в разных местах Мироздания оболочки живых существ, предметов и явлений постоянно продолжают своё существование. «Всякая вещь живёт, всё родит» («Хеуру бальдзи»).

Это селение (стойбище) сэвэнов, пожалуй, ничем не отличалось от традиционного, нанайского. Его жители круглый год занимались рыболовством и охотой. По осени собирали ягоду, грибы, орехи… Если писать о жизни и быте сэвэнов (и нанайцев), то это получится очень объёмная книга и, скорей всего, не одна. Всё достойно внимания: от собаководства до выделки шкур животных. Религия, культура, народная медицина, даже особая, ни с чем не сравнимая кулинария… Об этом, но очень коротко, рассказывал Тарас Богдану. Особый мир, который требует изучения и внимания.

Облетев и обойдя селение сэвэнов, Тумали и Верганов собрались в обратный путь. Но тут перед ними появился высокорослый и крепкий сэвэн в образе мужчины средних лет.

– Я понимаю, что нарушаю правило и обращаю своё внимание на вас, пришельцы., – сказал он. – Но я должен говорить!

– Мне стало понятно, – ответил Тумали, – кто ты.

– Да, Тарас, я хранитель твоего дома, Джулин и одновременно сэвэн, дух тигра Пуэр Амбани, – подтвердил здешний мужчина. – Вас обоих ждут впереди важные и нелёгкие дела. Но сейчас я хотел сказать не об этом.

А произошло вот что. Один из здешних жителей, из соседнего стойбища злых сэвэнов, которым одно название – Нгэмун (угроза), решил уничтожить и дом Тумали, и земные оболочки Тараса и Богдана. Этот злой дух по имени Дэгдэ (пожар) там, в земном мире, решил поджечь жилище и все хозяйственные постройки, принадлежащие Тумали. Естественно, что погибнут и собаки Туман и Ветер, а им ещё рано переходить в загробный собачий мир – буни.

Сэвэн Пуэр Амбани не в состоянии будет справиться с пожаром, он только может и должен предупредить о надвигающейся беде хозяина, как истинный и преданный Джулин. Так он и поступил.

– Как будет действовать этот Дэгдэ, – спросил Верганов, – на расстоянии?

– Для того, чтобы совершить поджог, – пояснил Джулин, – Дэгдэ достаточно вселиться в тело любого человека и подчинить его своей воле. Это просто, такое делается везде и повсюду. Об этом известно многим.

– Уважаемый Пуэр Амбани, наверное, знает, как раз, того, кто сейчас уже подходит к моему дому со спичками и с канистрой бензина в руках? – спросил Тумали. – Кто это?

– Это шестилетний нанайский мальчик Леонид из рода Гейкеров, – пояснил Джулин. – Но он не знает, что творит, ибо в его теле находится опасный злой дух Дэгдэ. Таких, как он, немало. Время не терпит, и вам надо отправляться в дорогу. Маленький Лёня уже подходит к воротам дома.

Хотя лайки Ветер и Туман хорошо знают мальчика, но они почувствуют, что в его теле находится злой и беспощадный дух, который потом выгонит из земного тела и духовную субстанцию мальчика, что и означает на этом участке Жизни смерть.

Поклонившись Джулину, путешественники во времени и в пространстве стремительно полетели к дому Тумали. Не было времени, да и надобности, проникать в дом и вселяться в свои земные тела. А мальчик Лёня уже ходил рядом с домом и серьёзно и сосредоточенно поливал из пятилитровой канистры углы жилища Тумали и хозяйственные постройки.

При этом он не выражал никаких эмоций: ни радости, ни грусти. Он был зомбирован и поглощен предстоящими событиями, примерно так же, как постоянных зритель и слушатель весьма странных политических шоу на ряде каналов Центрального Телевидения. Мальчик был зомбирован…

Не теряя времени, Тарас и Богдан влетели в тело ребёнка. Лёня Гейкер упал навзничь, закатил глаза. Необходимо было выбить из оболочки мальчика злого и коварного Дэгдэ. Ведь это могло плохо закончиться для шестилетнего малыша. Дух, вселившийся в тело ребёнка, не ожидал, что его так быстро обнаружат.

Он был почти прозрачен, но, всё же, выдавал его бардовый окрас. Даже слегка окрашенную почти прозрачную сущность невозможно потерять из виду. Но, тем не менее, злого духа Дэгдэ одолеть было не так-то и легко. Но, всё же, им удалось выбить, выдворить его из тела Лёни.

Мальчик мгновенно пришёл в себя и с громким плачем бросился прочь от опасного места. Он ничего ни потом, ни сейчас не сможет объяснить своим родителям. А когда станет взрослым, то будет вспоминать этот странный случай, как давний и страшный сон из далёкого детства. У каждого из нас случались такие страшные «сны».

А бой Тараса и Богдана с Дэгдэ шёл уже высоко в небе. Злой дух распадался на мелкие части, потом собирался вновь в единое целое и продолжал сражение. Но силы не безграничны даже у мощных элементалов, поэтому он, чтобы передохнуть, на мгновение проник в ствол осины Поло. За ним последовали Тумали и Верганов. Взяли его в клещи. Но мощный дух Дэгдэ сжал мощными крючковатыми пальцами горло Верганова… Это могло бы плохо закончиться, если бы Тумали вовремя ни сориентировался.

Впервые в жизни он пошёл на убийство пусть злого, но разумного существа. Но ведь могучий и жестокий Дэгдэ не собирался их щадить. Правда, убить зверя во время охоты это одно, но духа, повелевающего судьбами людей, совсем другое. Тарас изловчился и последовал совету попавшего сейчас в беду Богдана, Тумали сжал крепкими пальцами невидимое и злое сердце духа, раздавил его.

Тут же, уже не в небе, а в одном из оврагов ярко вспыхнул тёмно-бардовый огонь и тут же погас. При этом раздался громкий хлопок, похожий на взрыв ручной противопехотной гранаты. На травы упали несколько горстей чёрной золы, и не стало одного из духов Дэгдэ.

Тарас и Богдан тут же вернулись в дом, в свои оставленные земные тела. Некоторое время молчали. Потом Верганов сказал:

– Может быть, моя земная жизнь ничего не стоит, но я благодарен тебе, Тарас, за то, что ты дал мне возможность немного ещё побыть в земном мире.

– Я впервые убил пусть не человека, но мыслящее существо.

– Никого нельзя убить. Ты просто отправил Дэгдэ на долгое время туда, где он и должен находиться. Тебе придётся лишать земной жизни злых и коварных людей. Поверь, это тебе предстоит.

– Я знаю, Богдан. С твоего позволения, уже давно прочитал твои мысли. Наше с тобой Дэгдэн-давори может плохо завершится и для нас. Пусть людей убивать проще, чем духов, но… Дэгдэн многое знал, потому и решил разделаться с нами.

Верганов согласился с доводами Тараса. Всё верно, силы зла не так уж и глупы, какими пытаются их изобразить некоторые маги и экстрасенсы. Теперь уже и Тумали знал, что главная переправа в пространстве у них впереди. Меньше недели до неё остаётся, и время это неотвратимо приближалось.

Путешественники во времени и пространстве выпили по чашке крепкого чая, и Тумали предложил своему новому другу прямо сейчас посетить его несравненную жену Нэликэ. Она ведь хотела видеть генерала и учёного Верганова, может быть, и пообщаться с ним. Одно дело – наблюдать за происходящим со стороны, но совсем другое – открытый разговор. Их встреча с Нэликэ должна была состояться не на «нейтральной зоне», находящейся между несколькими обителями, а в мире, где сейчас относительно постоянно обитала и Нэликэ.

Здесь особо ничего не удивляло Верганова. Вокруг такие же люди, как и земляне, только с относительно разряжёнными оболочками. Только звери, птицы, рыбы, растения были немного другими, но сходство имелось почти во всём. Миров бесконечное множество, но многие из них чем-то похожи друг на друга. Но имеются и существенные отличия, и вот они, для нас, временно находящихся в земных телесных оболочках, кажутся чем-то невозможным и даже не реальным.

В данном случае, Богдана поразило только одно: великое и ни с чем несравнимое чувство привязанности, обожания и взаимного уважения Тараса и Нэликэ. Их любовь была не такой, которую характеризует смысловое понятие «до гроба», ибо она уходила далеко за пределы определённого отрезка Бесконечной Жизни. Их любовь слилась с Вечностью и сама стала таковой. Такие души, духовные субстанции, не расстаются нигде и никогда. Здесь всё определено и предначертано Мирозданческой Судьбой.

Они сидели на невысоком бугре, заросшем ярко зелёной невысокой травой. Да и светло синий цвет широкой реки тоже предрасполагал к спокойной и рассудительной, размеренной беседе.

– А ведь я так никого и не полюбил, и меня дамы не баловали своим вниманием, – с сожалением заметил Верганов. – Нет, я не завидую… Я радуюсь за вас.

– Совсем не о том ты говоришь, Богдан, – сказал Тарас. – Какие дамы? Какое внимание? У меня только одна… дама, моя жена Нэликэ.

– Иначе ведь для тех, кто любит и не меняет своей любви на ненависть, – заметила Нэликэ, – не может быть.

– Для многих вы оба навсегда останетесь загадкой, – сказал Богдан. – Но это хорошо. Он истинной любви во всей Вселенной станет светлее. Такое время придёт.

Тарас и Нэликэ промолчали. Немного продумав, она заметила, что их грядущая Дэгдэн-давори – беда и радость… одновременно. Ещё она сказала, что добрые люди, верящие друг в друга, не расстаются на мирозданческих дорогах.

– По-всякому бывает, – возразил ей Богдан. – Очень часто это зависит не от человека, а только от Высших Сил. Но у вас – особый случай. Вы, Тарас и Нэликэ, неразлучны.

– Я знаю, – согласилась с ним Нэликэ. – Мы уже с Тарасом несколько лет тому назад родились в земном мире. У нас даже кроватки стояли рядом… в одном родильном доме. Мы с ним пока здесь, но уже и там. Я вернусь в земную жизнь, а мой Тарас в ней и останется, но с новым телом. Там время летит, может быть, и быстрее…

Ещё она сказала, что пройдёт, каких-то четыре-пять лет, и всё, что происходит сейчас здесь с ними, троими, даже в памяти у них не останется.

Может быть, когда-нибудь и где-нибудь всплывёт в подсознании кого-то из них. Не больше, и то ведь покажется, всего лишь, глупой фантазий.

– Скрывать не стану, – признался Верганов, – я тоже чувствую, что меня фактически уже нет в земном мире. Осталось лишь краткое отражение уже… совершённого. Но то радует, что до конца текущей недели, как говорится, на автопилоте, наша переправа в пространстве будет удачной.

В глазах Нэликэ стояли слёзы. В них читалась печаль и одновременно радость. Близилась её разлука с Тарасом, но только для того, чтобы снова встретиться в новых земных образах и оболочках. А дальше – бесконечное количество перевоплощений, рождений и смертей, и через всё это надо пройти. Правда, конца этому не будет, да и начала не имелось.

Она обняла Тараса. На мгновение показалось Богдану Верганову, что они, вечные муж и жена, стали единым целым. Нет, не показалось. Так и было на самом деле.

Ужин у Богдана и Тараса был довольно плотным. На столе стояла большая алюминиевая чашка-тазик. В ней находилась сиговая тала, нанайское национальное блюдо, которое давно уже стало общероссийским. Это мелко-нарезанные пластики замороженной рыбы с луком, солью, перцем и в уксусе малой концентрации…

Далеко не все сорта рыбы пригодны для приготовления такой еды, пожалуй, только сиг, ленок и таймень, изредка, в ход идёт калуга или осётр. Некоторые умудряются готовить талу даже из тихоокеанской селёдки. Терпимо, но не то. Фантазии гурманов нет предела. Если они солят яблоки и готовят варенье из свежих огурцов, то… Впрочем, это их дело. Каждый желает отличиться, как может, но не всегда удачно.

На столе стояли чашки с паюсной (чёрной) и лососевой (красной) икрой, лепёшки из сушеной мясной (кабан или сохатый) муки, таксан (рыбий паштет) и многое из такого, о чём пока почти не знают и не ведают любители самых изысканных блюд. Ведь вряд, к примеру, ли кто-нибудь из здравомыслящих людей откажется от запеченного в глине муксуна (толстолоба).

– Я в курсе, что нанайцы умеют делать то, на что не способны самые «продвинутые» европейские нации , – увлечённый талой сказал Верганов. – Гольды выделывают, к примеру, не только шкуры животных, но и рыб.

– Не просто выделывают, но и шьют из них самую разнообразную одежду. На каждой рубахе или платье замысловатый цветистый орнамент. Со смыслом и значением. Но это уже бытовая национальная магия.

Но, оценив гостеприимство Тараса, Верганов вернулся к самой основной теме разговора, к тому, что его всегда волновало и волнует сейчас. Разумеется, речь он вёл об истинном, а не показном и даже дешёвом патриотизме или о негодяях, отрицающих и оскорбляющих не только всё русское, но и российское.

Русофобия не в одночасье, а уже давно стало основной ценностью ряда заокеанских и европейских стран. Они ещё очень хотят, чтобы и россияне сами себя считали людьми второго, а то и третьего сорта.

Убеждённо Богдан говорил о том, что если вы, к примеру, живёте в России и ощущаете себя россиянином, а не «гражданином мира», который легко и свободно меняет свои убеждения (ради личной выгоды) и служит чужим «ценностям», то вы уже богаты. Понятно, хотелось бы большего. К примеру, равенства, справедливости, хотя бы, относительного благополучия. Но что есть, то есть. Цари и президенты приходят и уходят, а Родина остаётся.

Она ведь, в конечном счёте, и помогает вам понять, что вчерашний ваш день был периодом не процветания вашего, а жестокого ограбления и унижения. За счёт вас припеваючи жили бандиты и тунеядцы, и те, которые посчитали себя «государством». Но им, как раз, и невдомёк, что совершенно ничего не стоит заокеанский бургер, из-за которого они попытались обгадить свою Родину, ту землю, то сообщество людей, которое доверилось им. Но пока не пожалело об этом. Всему своё время… ещё горько пожалеет.

Но это ведь уже было… Кто не успел обменять свою шкуру на банку немецкой тушёнки и глоток шнапса во время Великой Отечественной войны, успешно выступает в роли предателя сейчас. При этом ведь и не считает себя таковым, а прикидывается той самой рыбой, которая «ищет, где глубже». Странная какая-то демократия, не правда ли? А ведь многие, даже умудряются бороться за чужие «ценности» на российской территории, но до поры и до времени…

Земная жизнь такова, что не всегда тешит человека надеждами, и не стоит верить тому, что если вы богаты, знамениты или обладаете неограниченной властью над людьми, то вас обойдут беды и несчастья. Такого не бывает, такого просто не может быть… А если, к тому же, вы – ещё и мелкая, грешная и пакостная тварь, к примеру, яркий и активный представитель «пятой колонны» в России, то там, в одном из сопутствующих миров, вам будут заданы очень неудобные и неприятные вопросы.

Вы на них не ответите, не сможете. Ссылка на то, что вы – очень особенный и поэтому ублажали свою ненасытную плоть за счёт чужих страданий, на заседаниях Вечного Суда не состоятельна.

– Некоторые человеческие слабости, – сказал Тумали, – скорей всего, болезнь.

– Такую патологию можно и нужно лечить или пулей, или специальными процедурами за колючей проволокой.

– А не слишком ли ты жесток, Богдан?

– Не слишком. Я прошёл и поехал по многим сотням деревень и городов, где уничтожены государственные предприятия, которые раньше процветали. Миллионы россиян преждевременно ушли из этого мира в иные. Страшные причинно-следственные связи, и этот беспредел не просто крепчает , но и продолжается, подводиться под нелепую, так сказать, бесплановую базу.

– Согласен. Любое действие «частной лавочки» зависит от прихоти воров-компрадоров, причём, не только отечественных. Мощный интернационал! Это уже похоже на преступление… перед народом и, наверное, перед государством.

– Оно и есть. Причём, без срока давности. Я рад тому, Тарас, что ты понимаешь и трезво оцениваешь происходящее. Приятно иметь дело с умным человеком.

Понятно, что самодеятельная организация Комиссия нетрадиционных методов защиты окружающей среды (КНМЗОС) при таких обстоятельствах не могла и не может быть государственной структурой.

Слишком уж много господ и дам среди самых ответственных чиновников, которые с нескрываемой заботой и даже любовью относятся к тем, кто откровенно считает подавляющее большинство россиян, вообще, не сортовой продукцией. По их устоявшемуся мнению, более двухсот миллионов людей природа создала по-ошибке.

– Но тем, кто так считает, – сказал Тарас, – я не доверил бы даже прополку брюссельской капусты.

– Все верно. Кому мало взяток, тот ещё и приворовывает. Их мы тоже… приговариваем. Жаль только, что гибель негодяев многие воспринимают, как роковую случайность. Не больше.

Тарас прекрасно понимал то, о чём говорит Богдан. Легко и свободно Верганов и его ученики занимались ликвидацией «двуного мусора» не только в современном мире, но и проникали в минувшее, в будущее. Входили в тело приговорённого, сжимали пальцами его сердце и возвращались в то место, откуда начинали свой полёт.

Можно было отключать и головной мозг с помощью обычного удара невидимого, но уплотнённого кулака.

– Значит, смерть некоторых бандитов и очень крупных чиновников, продавшимся США, не случайна. Я догадываюсь и могу назвать десятки фамилий…

– Не надо, Тарас, ничего такого мерзкого… произносить вслух. Пусть твой язык будет чистым. Но ещё задолго до создания КНМЗОС почти каждый из нас, способный уничтожить опасного внешнего и внутреннего врага, делал это. Ты знаешь или догадываешься, о ком идёт речь, и этого, вполне, достаточно.

– Все мы – только гости в земном мире и добрые люди, и злодеи.

– Да. В кратковременной командировке, можно сказать. Вполне, реально, что и мы с тобой скоро уйдём в иной мир. Но есть люди, которые способны продолжить доброе, благое дело.

– Всех злодеев не уничтожить.

– Согласен. Всех и сразу не ликвидировать. Но стремиться к этому надо. Но добрые люди вынесут им свой приговор… А потом пусть идиоты и вечные рабы несут к их чугунным статуям цветы и молятся на мерзких идолов. Это уже дело десятое.

Предательство российской «элиты» не ведает границ. Немного подумав, Верганов рассказал Тарасу невероятнейшую историю. Она поучительна и, в данном случае, то, что происходит, они с Тарасом не должны пускать на самотёк.

Ныне в Москве проживает в мире и спокойствии владелец большого состояния, официально, мультимиллионер гражданин, скажем так, Рудольф Борисович Сабнагаев. Но грабил он население страны, проживающие далеко, за Уралом, здесь, на Дальнем Востоке России. Его агенты и хорошо прикормленные лакеи пока продолжают это делать… на законном основании.

За счёт засекреченных оффшоров в ряде зарубежных стран и прямой поддержке ЦРУ этот «скромный» гражданин давно уже является обладателем нескольких миллиардов долларов. Может быть такое? Не просто может… К сожалению, так оно и есть. Кроме того, Сабнагаев не единственный из числа тихих и улыбчивых воров, кто, фактически, работает, мягко сказать, на благо и процветание заокеанской страны. Но тут без некоторых подробностей никак не обойтись. История не простая и не однозначная. В подобных давно уде назрела необходимость разбираться правоохранительным органам.

А начать бороться со злом Тумали и Верганову следовало, по мнению учёного и генерала, с необычного американского объекта, который находится на Аляске, не так далеко от Анкориджа, на военной базе Гакхона. Да, речь идёт о базе ХАРП («HAARP»), об огромном участке территории – огромное количество двадцатипятиметровых антенн. Американские учёные активно утверждают, что занимаются изучением, исследованием северного сияния и, вообще, погоды. Вряд ли.

Если бы это было на самом деле так, то база не охранялась весьма и весьма усиленно. Ясно, что здесь не совсем обычный метеорологический объект. Ведь база основательно обнесена колючей проволокой, под усиленным присмотром, по всему периметру, вооруженными патрулями, морскими пехотинцами. Да и воздушное пространство здесь закрыто для всех видов гражданских и военных самолетов комплексами ПВО.

– Да, я слышал, что их установка ХАРП, по сути, климатическое оружие, – сказал Тумали. – На их совести ливни, смерчи, ураганы, землетрясения во многих странах мира. Есть предположение, что катастрофа на японской атомной станции, Фукусиме – Один, – тоже дело их рук… Возможно, неумышленно всё это и было совершено.

– Нас спасает пока то, что этим мощным оружием располагают, именно, американцы. У них, к нашему счастью, всё идёт через пень-колоду. Техника в руках дикаря, одним словом. Они своими экспериментами больше всего бед принесли, именно своей территории. Там не обходится без жертв. Просто они скромно молчат об этом.

– Но у нас же имеется что-то подобное?

– Конечно, всё есть. Но я пожелал бы нашим учёным и военным специалистам более заметных успехов в этом направлении.

Верганов заметил, что ХАРП – не только перспективное геофизическое оружие, но и высокоразвитый шпионский и диверсионный комплекс. Он способен создавать помехи на станциях обнаружения баллистических ракет при их запуске, отслеживать подземные и подводные объекты, уничтожать искусственные спутники Земли и т. д. Скорей всего, пока это у них находится в зачаточном состоянии, то есть в перспективе.

Но таких возможностей не должно быть у Пентагона и, в целом, у НАТО.

– Пока наши специалисты не могут доказать, что ХАРП и подобные объекты являются, по сути, оружием массового уничтожения, – сказал Богдан. – Это, на самом деле, трудно сделать. Что ж, в таком случае они будут не в состоянии доказать нашего участия в… незримой и надёжной обороне нашей страны.

Да, США – страна неоднозначных и сомнительных легенд, даже не двойных, а тройных и более стандартов. Элитарных господ и дам Штатов даже не смущает то, что их «голливудские» сказки уже не пользуются особым доверием даже у некоторых ответственных чиновников блока НАТО. Прежде всего, не котируется. Не проходит совершенно не состоятельная байка о множестве великих военных «побед» янки…

Многое в их массовой пропаганде рассчитано на слабоумных людей, которые, к сожалению, существуют. Хватает таковых и в России. Они ведь тоже пытаются под диктовку доброжелателей чужой и, по сути, враждебной страны, её интересов убедить мировую общественность в том, что ХАРП (HAARP) – рядовая научно-исследовательская лаборатория. Она, якобы, всего лишь, улучшает радиосвязь. Не больше.

Авторы почти всех техногенных катастроф, по мнению ряда американских правительственных структур, их подпевал из стран-вассалов и, скорей всего, россияне и, наверняка, засекреченные военные и разведчики со станция СУРА. Об этом американцы говорят и пишут в своих странноватых СМИ прямо. Фактов и доказательств не имеют, поэтому, им, вполне, достаточно вымыслов и домыслов.

– Но и наших отечественных паникёров следует, как говориться, останавливать на поворотах, – заметил Богдан Петрович. – Я говорю о тех, кто нагнетает обстановку, утверждает, что ХАРП способен в один момент вывести всю радиосвязь России. Недооценивать возможности врага, конечно, не стоит, но и создавать массовые панические настроения, пожалуй, почти преступно.

– Бережёного бог бережёт. Нам, понятно, следует что-то предпринимать, что-то делать. Только активные действия приносят ощутимые результаты.

– А мы и делаем, без рекламы и суеты. Пусть наша организация КНМЗОС стоит в России, по сути, вне закона. Но мы, Тарас, не сидим, сложа руки. Всю ответственность берём на себя. Нас, как бы, нет. А если мы и существуем, то, по мнению ультра-либералов, лишь говорим, говорим, говорим… Пусть так и считают.

– И продолжают верить в американские сказки. Правда, кое-что и там – не всегда ложь. Но так они… намешали, что и сами уже не в состоянии разобраться, где кислое, а где – пресное.

– Мы им поможем. Разберутся.

– Насчёт ХАРПа мне почти всё ясно, Богдан. Но причём какой-то там полуподпольный миллиардер Сабнагаев? Для народа далеко не новость, что немало представителей такой вот странной государственной элиты в конце минувшего века, как бы, повылезало из-под земли.

– Их продолжают плодить большие чиновники. Как же! Они – их родственники, друзья, добрые знакомые… Тут налицо не только круговая порука, но и создание мерзких кланов и даже каст. И это у нас, в России! Представь себе! Подобное я отказываюсь понимать и принимать!

– А Сабнагаев?

– Про Сабнагаева я сейчас тебе кое-что расскажу. Этого… уважаемого господина в живых оставлять нельзя. Ни в коем случае! Слишком уж много он нанёс вреда и ущерба нашей стране. Но его в некоторых кругах… уважают.

Краткая биография Рудольфа Борисовича Сабнагаева, пожалуй, мало чем отличается от жизнеописаний подобных ему хорошо прикормленных «двуногих флюгеров». В молодости, естественно, ещё на студенческой скамье он был принципиальным «борцом за справедливость», потому и вступил в ряды КПСС. А там уже, после завершения учёбы в институте, поднапрягся и очень быстро сделался вторым секретарём горкома комсомола в одном из дальневосточных регионов Советского Союза.

Во время так называемой перестройки и весьма странного раздела страны Сабнагаев моментально сориентировался, отрёкся от партийного билета, стал активным пропагандистом, по сути, преступной «рыночной идеи». А стремительно сделаться безумно богатым, преуспевающим и счастливым при активной поддержке уголовных элементов и странного рода «рулевых» на всех уровнях для таких, как Рудольф Борисович, для некоторых тогда не составляло большого труда. Бери в свои руки то, что до конца не разрушено, и… приватизируй, владей.

Причём, захват государственной (народной) собственности происходил стремительно, при поддержке тогдашней преступной власти. Многое из того, что ушло в частные руки даже и не продавалось, а просто… присваивалось и дарилось. Чего уж там греха таить, ничего подобного не наблюдалось даже в «демократических» США. Много было бесовщины, но не на таком уровне…

Во имя растущего личного благосостояния и своих родственников взрослеющий и дальновидный Сабнагаев без малейшего колебания сделался не просто богатейшим компрадором, владельцем того, чем владеть не имел права. Он стал, так называемым внутренним иммигрантом. А проще говоря, предателем российского народа и его национальных интересов. На всякий случай переправил свою жену и уже взрослых детей в Англию (то есть в Британию) и продолжил свой «демократический» путь, ибо в России ещё и поныне осталось много до конца не разграбленных мест.

Для начала через промежуточные структуры Сабнагаев вложил (безвозмездно) несколько сотен миллионов долларов для строительства и развития уже, страшно засекреченной базы – ХАРП-Два. Нет, она находится не в Норвегии и даже не Польше, а там же, на Аляске. Разумеется, предприимчивый Рудольф Борисович в данном случае больше приобрёл, чем потерял.

Ведь то, что он «подарил» своим новым хозяевам, начало давать ощутимые плоды, и потому Сабнагаев в накладе не остался, при этом вошёл в число надёжных партнёров страны, правительство и прочие влиятельные круги которой, никогда не желали добра России и её народу.

Предприимчивый Рудольф Борисович не просто вышел на один из хиреющих российских научно-исследовательских институтов, который, ни шатко – ни валко, но всё же, занимался разработкой некоторых видов климатического оружия. Он совершил великое зло… Ведь не секрет, что из современных научных разработок, «плохо лежащих» в России, оказывается в США, Японии и, пожалуй, в Китае.

В данном случае Сабнагаева и его хозяев и друзей из ЦРУ интересовала подробная схема магнитно-электронной «пушки» или устройства, способного целенаправленно и точно производить по объектам врага «климатический» удар. Особую службу главной администрации интересовали ещё кое-какие разработки в этом направлении.

Ему удалось найти в этом институте великовозрастного младшего научного сотрудника, по сути, лаборанта, который в краткие сроки добыл нужную информацию и передал её одному из надёжных людей Сабнагаева. Понятно, что сделал он это за солидную сумму, потому сейчас почти безбедно проживал в одном из относительно уютных городишек в штате Калифорния вместе со своим семейством. Уже не работал, ибо числился пенсионером.

Таков вот он, Степан Афанасьевич Мараненко, готовый продать за доллары или даже центы не то, что Родину, но даже и папу с мамой. Но Сабнагаев и его заокеанские друзья своего добились.

Рядом с ХАРПом была выстроена ещё одна подобная база, где активно производился монтаж нескольких гигантских установок строго по украденной схеме магнино-электронной «пушки» специального назначения, по той подробной переснятой на фотоплёнку документацией, которая была добыта предателями. К счастью, вся эта информация о действиях Сабнагаева и Мараненко оказалась в руках руководителя КНМЗОС Верганова и его соратников.

Но время терять было нельзя. Ведь даже в России многие из тех, кто объявляет себя вашими друзьями, могут оказаться коварными и жестокими врагами. Запросто. К сожалению, такое случается не так и редко.

– Я через свой смартфон, разумеется, могу найти подробную географическую карту любой точки Земли, определённого населённого пункта, – сказал Верганов. – Но было бы здорово, если бы у тебя в доме, Тарас, имелся какой-нибудь… атлас.

– У меня, всего лишь, обычный сотовый телефон. Этого, вполне, достаточно. Но географических карт в моём доме великое множество. Не забывай, Богдан, что я хоть и не совсем удавшийся, но шаман. Я же говорил тебе, что ни один средней руки нанайский кала не обходится без этого. Да и свои полёты через Дэгдэн-давори я совершаю не наугад.

Сказав это, Тумали удалился в соседнюю комнату и вскоре вернулся оттуда в горницу с несколькими рулонами географических карт. Одну из них развернул на столе. Тарас прекрасно понимал, что в ближайшее время или сейчас, прежде всего, они отправятся в Калифорнию. Внимательно рассмотрев карту, Варганов ткнул пальцем в то место, с названием населённого пункта, куда они должны были совершить свою очередную, на сей раз, дальнюю переправу в пространстве.

Прошла ночь, и утром Богдан и Тарас удалились в один из амбаров, закрылись в нём изнутри. В данном случае они перестраховались от возможной опасности. Одну из хозяйственных построек, вряд ли, кто-то станет поджигать, взрывать и т. д. Впрочем, для злых и сильных духов, элементалов, сущностей порой открыты самые сокровенные тайны человека. Их способности и возможности преуменьшать не стоит.

Через мгновение они оказались в небольшом и относительно благоустроенном городишке Штата Калифорния. Несколько минут духовные субстанции Богдана и Тараса кружили над крышами невысоких, одно- и двухэтажных домов. Выбирали для себя подходящие временные обиталища. Им долго ждать не пришлось. В поле зрения попали двое смуглых полицейских, приблизительно, лет сорока, вооружённых пистолетами. Прекрасный выбор.

В тело грузного, пожалуй, даже чрезмерно упитанного лейтенанта и улыбчивого Оливера проник Верганов. Телесной оболочкой другого, худого и долговязого, сержанта Томаса воспользовался Тумали. Разговорчивые и приветливо настроенные ко всему окружающему миру копы вдруг внезапно изменились, стали серьёзными, сосредоточенными и хмурыми. Они получили задание от Верганова и Тумали найти русского эмигранта, господина Степана Мараненко.

А чего его долго искать? Город очень маленький. В нём почти каждый встречается друг с другом. Они знали, где находится его уютный двухэтажный дом. Оливер и Томас не однажды заходили в гости к этому доброму старику, и он угощал их не только чаем. Славный и добродушный парень.

Но, почему-то, сейчас они его ненавидели, причём, до такой степени, что готовы были разорвать его даже зубами… на мелкие части. Полицейские ненавидели его, но не знали почему. Они спешили найти его и поговорить с этим мерзким стариком по душам.

Внешне друг американского народа и явный враг российского Степан Афанасьевич Мараненко, выглядел, очень милым дедушкой. В белом летнем костюме, в летних туфлях, широкополой шляпе, в очках… он и, на самом деле, походил на доброго сказочного Доктора Айболита. Так глубоко, в старческом, но пока ещё крепком теле была спрятана его чёрная и продажная душа, что никто из соседей и горожан даже бы и не посмел считать его продажным. Впрочем, для некоторых американцев он, наверное, герой, хотя он и не афишировал своих доблестей и заслуг перед заокеанским народом.

Домочадцы его отдыхали в доме, а вот он, неугомонный и трудолюбивый Мараненко неторопливо, почти бесшумной газонокосилкой постригал траву на своём приусадебном участке. Увидев идущий к нему навстречу полицейских Степан Афанасьевич прекратил работу и пошёл навстречу дорогим гостям, которые уже находились на территории его частной собственности.

Он собрался поприветствовать дорогих гостей почти на чисто английском языке, но на американском диалекте, и даже обнять их. Но не успел это сделать.

– Привет из Москвы! – не очень громко произнёс лейтенант Оливер и ударил хозяина дома дубинкой по шее.

К трудоёмкому, но не долгому процессу подключился и сержант Томас. Полицейские яростно и с большим удовольствием били Мараненко не только дубинками, но и ногами. Он истошно вопил, возможно, только в тайне догадываясь, откуда получает «привет» перед явной кончиной.

Когда же Степан Афанасьевич потерял сознание, полицейские выпустили в его тело из своих пистолетов, каждый – по семь пуль. Всё, что было в обоймах. Для доброго друга ничего не жалко.

Духовные субстанции, основные прозрачные тела тут же вылетели из оболочек копов, наблюдали за тем, что происходило дальше. Понятно, первыми на крики и звуки выстрелов выбежали из особняка родные господина Мараненко. Появились и соседи.

– Зачем вы убили моего папу?! – громко кричала черноволосая дама в халате и в тапочках на босу ногу.– Зачем вы его убили?

– Я не знаю, – пожал плечами грузный лейтенант полиции. – Я даже не понимаю, почему и как это случилось.

– Мне просто очень захотелось сделать, именно, так, – честно признался сержант. – Сам ничего не понимаю.

Но Верганов и Тумали понимали всё. Они через несколько минут уже вернулись в свои тела, находящиеся в амбаре. Открыв глаза, Тарас тихо сказал:

– Я первый раз в своей жизни убил человека. Злого духа и поджигателя Дэгдэна мне не жаль. Он уничтожил много людей.

– Из-за подлого предательства и воровства важнейшего изобретения господином Мараненко могут погибнуть десятки миллионов людей, не только в России. Американцы не пощадят и союзников своих. Англосаксы, одним словом.

– Это понятно, Богдан. Я просто говорю, что впервые убил человека.

– Не ты убил, а мы. Но это был не человек, а мерзкий шакал.

– Да. Наверное, не человек…

Они встали и направились в дом. Верганов сказал, что нет уже смысла тянуть время. Завтра утром они полетят на самолёте в Москву. Телесные оболочки оставлять здесь не имело никакого смысла. Авиабилеты уже давно были на руках. Верганов всё рассчитал. Им предстоит действовать, причём, не одним, а группой. Впереди Тараса и Богдана ожидали новые заботы.

В пятилитровой алюминиевой кастрюле Тумали поставил на газовую плиту варить юколу (сушенную, несолёную кету) своим собакам Туману и Ветру. Быстро закипела и вода в электросамоваре.

За чаем, вполне, серьёзно Верганов сказал своему юному товарищу, что у них в ближайшее время есть шанс совершить самый настоящий подвиг, возможно, посмертно. Кивнув головой, Тумали сообщил, что оставит своего друга до вечера, а ему предстоит обделать кое-какие свои дела, важные и неотложные.

– Понятно. У тебя имеются обычные удочки? – сказал Верганов. – Займусь рыбной ловлей. Надо расслабиться.

– Всё имеется – и удочки, и спиннинги, и перемёты, и даже две резиновые лодки с мотором. Можешь взять, если хочешь, мою «Казанку» и сетки, Богдан.

– Нет. Я признаю только удочки. Посижу на берегу Амура, подумаю.

– Продукты в холодильнике, лопаты – в сенях, в кладовке. В моём огороде, вдоль заборов, много дождевых червей. За полчаса заполнишь ими пол-литровую банку. Меня, пожалуйста, не теряй!

Не дожидаясь ухода хозяина дома, Богдан направился в сени, нашел пустую банку, взял лопату и отправился добывать дождевых червей.

Добавив в кастрюлю холодной кипяченой воды, Тумали вышел с ней во двор. Отправился к вольеру-загону. Надо было покормить своих питомцев, верных друзей Ветра и Тумана. Он неторопливо наполнил густой и жирной пищей кормушки, потрепал своих питомцев и четвероногих друзей по загривкам. Собаки не притрагивались к еде, в их глазах стояли слёзы. Не выдержал и Тарас, заплакал. Махнув рукой, вышел из вольера.

Пошёл Тумали ни куда глаза глядят, а в лачугу соседа Ильи Вальдю. Семья не нанайцев, а ульчей. Да какая разница! Хорошие люди, но бедные. Илье и жене его Зое и по сорок лет обоим нет, но вот детей – полная лачуга, семеро, мал, мала, меньше… Тут как ни работай, концы с концами свести трудно. Конечно, не голодают, на Амуре ведь живут. Но на одежду для них много денег требуется. Вот и старался Илья, из кожи лез. Днём и ночью в тайге и на Амуре. Хорошо быть «специалистом» на акционерных и частных предприятиях.

Каждый из них за месяц столько зарабатывает, сколько Илье Вальдю и за несколько лет не получить. А про крупных, как бы, предпринимателей и говорить нечего. Как говориться, компрадору – компрадорово… Одичал народ российский, обеднел, а тот, кто себя богатым и успешным из обычных людей посчитал, уже начинает понимать, что за «сладкую» жизнь придётся платить не втридорога, а в десять-пятнадцать раз больше позаимствованного. Такова ростовщическая, грабительская, в данном случае, политика кредитования населения самыми разными частными и коммерческими банками.

Пусть разного рода и вида Гоморры и Содомы сгорают в огне праведном, но пока от таких перспектив обычному народу не легче. Многие ведь, вообще, крыши над головой не имеют, что птицы свободны и на птичьих правах живут. Тут уж ясно, что они-то по ночам в хоккей не играют. Выжить бы. Живут и не ведают, что им активно помогли… деградировать, как раз, разного рода и вида «хоккеисты».

На пороге не большого и уже старого домика встретила Тараса с малым ребёнком на руках Зоя. Шум и гам в доме. Но детские голоса всегда слышать приятно. Тут и говорить громко будешь, так всё одно, хозяйка ничего толком не услышит. Тумали сказал, что в дом входить не будет, поговорят на крылечке, на свежем воздухе. Зоя позвала из дома старшую дочь, передала ей в руке младенца. Присела рядом с Тарасом прямо на ступеньки, плотно запахнув полы своего старого халатика.

– Ты какой-то весь… взволнованный, не в себе, Тарас, – сказала участливо Зоя. – Если тебе помощь какая-нибудь нужна, так мы тебе с Ильёй поможем. Немного денег, но найдём. Последним поделимся. Ты же знаешь.

– Я знаю. Всё у меня нормально, Зоя. Один живу, на себя только и работаю. Амбары мои полны продуктами и деньги имеются. Да и много ли мне надо.

– Ты нам всегда помогал и помогаешь. Помню и… никогда не забуду. Но я подумала, мало ли.… Всяко ведь бывает. Почему же ты печален?

– А хозяин-то где? – спросил Тарас. – Наверное, вниз по Амуру спустился? Сейчас ведь летняя кета идёт помаленьку и горбуша неплохо.

– Да, он там, на воде. Где ж ему ещё быть?

Что ж, ясно. Больше он Илью уже никогда и не увидит. Значит, разговор вести придётся с Зоей. Да ведь это и без разницы. Она такая же, как и муж. Нет в семье разногласий и споров. Дружно живут, понимают и уважают друг друга.

– Я уезжаю отсюда, Зоя. Навсегда. Долго объяснять, почему, но так надо. Я хочу отдать вам самоё дорогое, самое важное и необходимое.

– Я поняла тебя. Мы с большим удовольствием и возьмём твоих собак, Тарас. Туман и Ветер – замечательные псы. Но зачем и куда ты собрался из родных мест?

– Мне надо срочно отправляться в Москву. Понимаю, что этот город не для таких, как я…

– Это всё твои шаманские дела, Тарас. Ведь ты же мог в жизни обойтись без этой страшной дороги под названием «Дэгдэн-давори»? Ведь можно жить проще… как всё люди. Извини, конечно.

Она говорила открыто и честно, точно так, как и думала. Конечно, она не понимала своего доброго и молодого соседа, его смятений и чудачеств. Хотя, конечно же, знала, что на «нейтральной полосе» Тумали встречается со своей женой Нэликэ. Спору нет, она прекрасна и умна. Но ведь она там, а Богдан здесь. Понятно, что любовь их велика и не имеет границ.

Но должны же Тарас и Нэликэ оставить навсегда друг друга в покое. Что случилось, то случилось. Потерянного не вернёшь.

– Я ничего не терял, и Нэликэ тоже. Да и не она мне советовала лететь в Москву. Великие духи сказали, что следует поступить, именно, так.

– Смотри сам, Тарас. Ты молод, тебе надо строить свою жизнь. Наверное, я не права, что сказала тебе много обидных слов. Но пойми, нам не хотелось бы, чтобы ты куда-то уезжал. Разве есть на свете места лучше, чем эти?

– Нет, Зоя, таких мест нет. Но выбор сделан и даже не мной.

Соседка явно расстроилась от таких странных и неприятных известий. Зачем? Куда ехать? Понятно, что Тарас русский, не нанаец, не ульч, ни нивх… Но ведь душа его здесь, тем более, он сын великого шамана Гогды Тумали, да и сам шаман и даже человек, понявший суть Дэгдэн-давори. Эта тайна открывалась только избранным и не во все времена. Великая тайна.

Внимательно и спокойно Тарас выслушал нравоучения соседки. Подняв правую руку вверх, он дал ей знать, что не всё ещё сказал. Тумали сообщил ей, что оставляет им, дорогим друзьям и славным соседям, свой дом и всё, что находится в нём. Конечно же, и амбары, с большим запасом продуктов, хозяйственные постройки, участок он не повезёт с собой. Лодки с моторами, сети, два пятизарядных карабина, три охотничьих ружья и всё, вплоть до шаманского бубна с колотушкой, достанется им, многодетному и сланному семейству Вальдю.

– Кормите моих лаек Ветра и Тумана. Они любят поесть. Славного хранителя дома Джулина Пуэра Амбани тоже не оставляйте без пищи и воды. Он надёжный сэвэн и добрый дух. Никогда вас не оставит в беде. Ему следует оставаться в доме.

– Всё так и будет, как и должно быть, – заверила его Зоя. – Ну, ты возьми у нас хоть немного денег, Тарас.

– Зачем же мне деньги? Я на дорогу и на житьё немного их возьму с собой. Я даже вам оставляю кое-какие сбережения, во второй комнате, в столе, на котором стоит компьютер.

– Ты что, Тарас, собрался умирать? – с нескрываемым волнением и тревогой спросила Зоя. – Что ты творишь, молодой шаман? Где твоя мудрость?

– Мудрость к человеку приходит с небес, от верхних людей, от главных небесных духов-богов Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама и тех, кто им служит. Я ещё несколько раз к вам зайду. Сейчас напишу дарственную на всё. Сегодня же оформлю документы у нотариуса. Что не успею, то юристы доделают без меня. У нас здесь всё по-честному. Никто вас не обманет.

– Я знаю об этом, Тарас. Но нам ничего с Ильёй не надо! Нам нужно, чтобы ты остался здесь. Не только нам, а всему большому посёлку.

– Я буду рядом с людьми, даже находясь вдалеке от них.

Уходя, он поклонился славной женщине Зое Вальдю. Не обижался на неё. Ведь она говорила только так, как думала, желая Тарасу только добра.

Великое благо, что в посёлке имелась пусть не большая, но нотариальная контора. Там делами занимались юристы в солидном возрасте Глеб Сазонович Худяков и Роза Савична Ходжер. Они быстро, без проволочек оформили необходимые документы. Ведь в их компьютерах имелись паспортные и прочие данные на всех жителей посёлка. Они хорошо знали и отца Тараса, и его самого… с малых лет.

Нотариусы пообещали ему даже проследить за тем, чтобы законность была соблюдена и никто из «продвинутых» и «заботливых» не сунули свои носы в дела, которые их никоим образом не касаются.

Глеб Сазонович и Роза Савична не стали задавать Тарасу больше никаких вопросов, но было ясно, что они не одобряют того, что их добрый и умный мальчик Тумали уезжал в Москву, в такую «глухомань», считай, на край света. Оформленные документы, аккуратно сложенные в кожаную красную папку он спрятал в небольшой рюкзак, который носил почти всегда за своими плечами. Денег с него нотариусы не взяли, спорить он с ними не стал. Не взяли, значит, так нужно.

Ведь ему приходилось лечить этих стариков, даже их детей и внуков. Он тоже ни с кого и никогда не брал денег. Исключением были только приезжие и только те, кто не считал последние рубли.

Тут же он зашёл в небольшое деревянное здание, в местную управу, в кабинет председателя поселкового совета, к своему дальнему родственнику Григорию Оковичу Тумали и сообщил о своём решении, которого менять не собирается.

– В Москве, однако, останусь, – сказал ему Тарас. – Там хорошо.

– Чего там хорошего, дорогой мой, Тарас Гогдович? Да я ни за какие деньги туда бы не поехал. Возвращайся назад, если что. Зачем только тебе туда ехать? Не понимаю.

– А если мне хочется?

– Ну, смотри сам. Всё сделаем, как надо. Я лично прослежу. Соседи твои, Тарас, Илья и Зоя Вальдю, достойны лучшей жизни. Ты поступаешь правильно. Я с тобой согласен. Если вернёшься назад, то помни, что мой дом – он и твой. Жаль, что не все мы нужны России. Не все. Я вижу.

– Да, так, – согласился с ним, уходя Тарас. – Не все… Многие не нужны. Но скоро всё изменится. Духи мне сообщили.

– А мне районное начальство даже намёков на этот счёт никаких не делает.

Старый и честный нанаец, председатель поселкового совета Григорий Окович сдержано обнял своего молодого дальнего родственника.

Выйдя из поселкового совета, Тарас закурил сигарету, присел на одну из скамеек, стоящую на небольшой, площади, засаженную ясенями, дикими абрикосами и грушами. Надо было немного подумать, приучить себя к тому, что завтра, во второй половине дня, его уже здесь не будет. Никогда… больше не будет. Он ведь знал чуть больше, чем обычный человек. Впрочем, обычных людей не бывает.

Каждый сложен, полезен, интересен по-своему. Жаль, что совсем не понимают этого те граждане, которые задрали вверх свои носы и научились ходить важно, степенно, почти на раскорячку. Но придёт и к ним прозрение, пусть позднее, но придёт.

Он зашёл в продовольственный магазин, купил там бутылку водки, несколько пластмассовых стаканчиков и тарелочек, несколько кульков разных шоколадных конфет, круг копчёной колбасы, пару пачек сигарет с фильтром, сложил всё это в целлофановый пакет, который пристроил в своём рюкзаке. Очень редко в своей молодой жизни Тарас покупал спиртное. Но сейчас, как бы, надо было поступить, именно, так. Ведь отсюда он направился на сельское кладбище. Надо было проведать могилу отца Гойды и своей несравненной жены Нэликэ.

Молодой путешественник во времени и пространстве прекрасно понимал, что в гробах, под землёй, нет никаких людей. Они уже давно далеко отсюда и заняты совсем другими делами в разных мирах, включая и этот, земной. У каждого свой путь, но дорога общая и конца не имеет и начала. Он сорвал на большом цветочном поле, по дороге к поселковому погосту, восемь больших красных саранок с крепкими стеблями.

Сначала Тарас пришёл к могиле отца. На ней стоял огромный, почти двухметровый, не совсем обычный памятник, к виду которого местные давно уже привыкли. Они и, в буквальном смысле слова, засыпали место погребения очень уважаемого человека искусственными и живыми цветами. Гранитный памятник имел почти овальную форму и напоминал обрубок дерева, на вершине которого сидела полуметровая чугунная Лиса (Соли). Все правильно. Ведь дух этого мудрого и свободолюбивого зверя – один из главных помощников шамана.

Фотографии Гогды Гидовича на памятнике не имелось, не указывались и даты рождения и смерти. Только на серебристой пластине гравировка, большими буквами написано, точнее, подтверждено, указано: «Великий кала Гогда». И чуть пониже – «Не рождался, не умирал, был всегда». Как давным-давно уже принято среди малых народов Крайнего Севера и Дальнего Востока нашей страны – всё на русском языке.

А чуть пониже, к внешней полукруглой, стороне памятника прикреплена большая ветвь из серебристого металла. Конечно же, это малая часть волшебного куста Чиочокта-намбокан. Тарас положил четыре саранки на могилу отца. Гогда любил красные саранки (мэрсэ), говорил, что они – звёзды тайги. Нуда, такая она и есть – яркая и большая дальневосточная лилия.

Сняв рюкзак с плеч, он достал оттуда пластмассовую тарелочку, положил на неё горсть конфет, распечатанную пачку с сигаретами, спички. Пристроил всё это у подножья памятника, как принято. Откупорил бутылку с водкой, налил немного в стаканчики себе и отцу. Но то, что он поставил на могилу, упало, водка расплескалась.

Сам Тарас для начала решил выпить, да выронил из рук наполненный стаканчик. Улыбнулся , понял, что руки Великого Гогды дотянулись и сюда, не позволили пить спиртное своему сыну. А его отец никогда и ничего такого не употреблял. Хоть и шаманам, как и всем людям, позволялось иногда баловаться водочкой, но он не делал этого никогда.

Съев пару конфет, покурив на скамеечке, Тарас махнул рукой проплывающему над его головой белому облаку. Всё верно: можно не находиться нигде, но при этом быть везде и всюду.

К могиле своей любимой, единственной и вечно живой жены он шёл с рюкзаком за плечами. В левой руке держал саранки, в правой – бутылку с оставшейся водкой. Он улыбался потому, что знал: Нэликэ не позволит ему сделать ни единого глотка «огненной воды». Почти никогда не позволяла, да и он сам не стремился стать пьяницей. Времени не имел на пустяки…

Почти с вершины небольшого кедра слетела к нему вниз большая и отважная ворона (гаки), вырвала цепкими лапами бутылку и стремительно улетела с ней в сторону, на безопасное место. Всё правильно. Давно замечено, что вороны, почему-то, любят пить водку. Мудрые птицы, но часто во многом подражают людям.

У простого памятника, перед фотографией на металлической пластине своей несравненной жены, Тумали долго задерживаться не стал. Положил горсть конфет на тарелочку, постоял немного и отправился в ближайшую рощу. Нэликэ уже ожидала его там, на месте их частых встреч, на нейтральной полосе… Совсем скоро они снова будут вместе, ведь уже несколько лет тому назад родились на Земле, стали младенцами, которые много знают, потому и ничего не говорят.

Сняв с плеч рюкзак, он лёг в траву, на спину, закрыл глаза и вмиг оказался там, где Тараса ждала его жена (эниэ). Всегда ждёт. Она очень далеко, но рядом с ним. Почему так происходит, умный поймёт. А тому, кто не способен этого постичь, незачем много и знать. Не Тумали так решил, а главные духи-боги.

Незримые тела и духовные субстанции, души (фаня) Тараса и Нэликэ мгновенно слились. Можно было уже дальше ни о чём и не говорить (как обычно, безмолвно) ведь они передали друг другу не только новые потоки Великой Любви, но и самую последнюю информацию. А беседовать надо. Ведь для того они и встречаются, чтобы общаться. Но Тарас и Нэликэ всегда понимали друг друга и без слов. Но, однако, она сказала:

– Я знаю, что ты, Тарас, втайне от Богдана вчерашней ночью побывал на Аляске, на их базе Гакхона.

– Да, Нэликэ. От тебя ничего не скроешь. Но меня интересовал подземный бункер не только на ХАРПе-Два. Охрана там, конечно, мощная, но взорвать его можно и нужно.

Он пояснил, что это не дело, когда враг против нашего государства и его народа использует изобретение российских учёных. Да разве же только в России дело? Под серьёзной угрозой находится весь мир. После обязательного уничтожения опасной зоны американские «ястребы», бескомпромиссные руководители их государства присмиреют.

Ведь на восстановление ХАРПА-Два потребуется не менее двух лет, а может быть, и больше времени. За этот срок в нашей стране, непременно, что-то придумают, чтобы окончательно нейтрализовать глобальную опасность. Не только эту, но и многие другие.

Страшно ведь ещё и то, что владеют заокеанские недруги тем, чем не умеют пользоваться. Наверняка, от незнания и неведения они нанесут мощный удар и по собственной стране. Но это тоже – не большая радость для прогрессивного человечества. Ведь обитаем мы все на одной планете.

Разумеется, доказать, что участие в справедливой и необходимой диверсии примут экстрасенсы, путешественники во времени и пространстве, будет просто невозможно. Погрязшие в лживых новостях и «сенсациях» средства массовой многих других «демократических» стран просто будут молчать. Но вряд ли такая печальная новость выйдет за пределы специальных ведомств США.

Политики и военные этого территориального образования будут, конечно же, дежурно улыбаться и постоянно повторять набившую оскомину мантру, что самая главная, лучшая, справедливая нация в мире продолжает процветать. Но явно, что пока ещё существует США, по сути, за счёт других народов и стран и уже на груде «обвалившихся» долларах и бесперспективной политики. За что боролись – на то и напоролись.

– Я знаю, что это опасно, – сказала Нэликэ, – даже для таких особенных людей, как ты и Богдан. Дело вы затеяли не простое.

– О чём ты говоришь, дорогая Нэликэ? Ведь наша с тобой любовь не позволит нам заблудиться ни на одной из дорог Мироздания. Да ведь мы с Богданом собираемся сделать нужное дело. Нам помогут главные духи-боги.

– Да, тем, кто уже вновь родился на Земле, нет смысла оглядываться назад. Я говорю о тебе и себе, Тарас.

Тумали нежно обнял свою жену-эниэ и удалился.

Вернулся Тарас под вечер, завершив все свои основные дела, которые навалились на него внезапно. Но, прежде всего, он зашёл к соседке Зое Вальдю и отдал ей папку с документами. В знак благодарности она просто положила ему левую руку на плечо и посмотрела в глаза. «Я хочу запомнить твой светлый образ, молодой и добрый русский шаман, – тихо произнесла Зоя. – Хочу, чтобы он стоял передо мной до самого конца моего земного пути. Пусть я в печали, но не мне судить и давать оценку твоим большим дорогам и надеждам, Тарас».

Уходя, он сообщил Зое, что большая связка ключей от всего, что есть теперь у них, у славного семейства Вальдю, лежит на компьютерном столе, в его маленькой комнате. Ясно, что они больше не увидятся, разве только мельком, завтра. Ведь только тот, кто движется по замкнутому кругу, возвращается назад.

Но даже и так не всегда случается потому, что ничего и никогда не повторяется. Когда человеку кажется, что он возвращается на знакомую тропу, то ему следует понять самое главное: это уже совсем иная стезя, только отдалённо напоминающая прежнюю.

– Я пришёл! – входя в дом, сообщил Богдану Тумали. – Как твоя рыбная ловля?

– Я тоже только что появился в доме, Тарас. Не успел вскипятить в самоваре воду для чая. Ты, знаешь, я наловил полный пятидесятилитровый бак рыбы. Но половину из того, что я поймал, я вижу впервые в своей жизни. Например, вот это что за чудо?

Очень осторожно Верганов обеими руками достал не большую, килограммовую светло-жёлтую рыбину, с длинным хвостом, с острыми шипами-плавниками по бокам и наверху, положил её на полиэтиленовую клеёнку, на столе. Она внешне напоминала маленькую акулу.

Руки Богдана были в кровоточащих ранах. Всё, конечно, быстро заживёт. Но раны, которые оставляет своими шипами косатка-плеть (дуди) очень болезнены. Правда, заживают быстро. Из этой рыбы, считающейся на Амуре сорной, можно приготовить прекрасную уху и даже котлеты или пельмени.

Налив свежей воды из алюминиевого жбана в электросамовар, включив его, Тумали напомнил своему старшему, можно сказать, уже и другу, что на юге Дальнего Востока России звери, птицы, змеи, рыбы, деревья, травы, грибы… совсем не такие, как в других местах не только России, но и всего мира. Пожалуй, только в некоторых районах Китая встречается что-то подобное, и больше нигде. Об этом можно очень долго говорить. Жаль, что многое беспощадно уничтожается… Кому-то нужны большие деньги.

– А что с рыбой-то делать, Тарас? – развёл руками Верганов. – Она ведь пропадёт.

– Не пропадёт. Я засолю её в сенях, в бачке. Просолится уже за ночь. А потом Зоя провялит её на ветру. А из двух трёх косаток-плетей сейчас сварю тебе настоящую уху, которую ты не пробовал нигде и никогда. Пока отдыхай! Впрочем, нет. Возьми два ведра на скамеечке у входа и принеси из колодца воды. Вылей её вот в этот порожний эмалированный бак.

Столичный гость, который уже успел освоиться в доме, вышел с вёдрами за дверь. Тарас приступил к засолке рыбы, потом начал чистить касатку-плеть, картошку… Уха, разумеется, будет замечательной. Богдану она понравиться.

Поздно вечером, почти в сумерках, Тарас решил заняться камланием. Он зашёл в третью, можно сказать, в потайную комнату. Через полчаса он вышел к Верганову в преображённом виде – в ритуальной одежде. Не дожидаясь от изумлённого Богдана вопросов, Тумали коротко пояснил, что у каждого шамана своё одеяние, свои секреты. Кроме того он сказал, что даже за несколько дней и ночей невозможно объяснить, что на нём одето и почему.

Узоры, фигурки, изображающие духов в виде животных, птиц, рыб, деревьев имели своё значение. Ими были украшены не только кофта, юбка, штаны и хлопчатобумажной ткани, пояс, замысловатая шапка, лёгкие ичиги, но и бубен, обтянутый кожей оленя и деревянная колотушка.

Головной убор был украшен, прежде всего, медным кружком, перьями птиц, металлическими стружками, монетами. Доподлинно описать всё это престо невозможно и так, походя, объяснить, почему на кофте Тараса изображена птица-солнце (сиулду), змеи, лягушки, черви, жабы…

– Любой индейский вождь из голливудских фильмов выглядит по сравнению с тобой, Тарас, очень бледно, – с некоторой иронией заметил Верганов. – Мне не привычно видеть тебя в таком наряде.

– Каждый выглядит ровно так, как и должен, – сурово ответил Тарас. – Я не совсем шаман, но хочу спросить сегодня ночью у духов, чем закончится наше путешествие с тобой на Аляску.

– Что ж, похвально, – задумался Богдан. – Я нисколько не смеюсь над тобой. Просто многое мне не понятно, а я ведь многое видел и знаю.

– Я же знаю о себе только то, что мне и тысячной долине неизвестно из того, о чем я должен знать. Можешь сопровождать меня, если есть желание.

С большой готовностью Верганов отправился следом за Тарасом, держащим в руках большой бубен, на котором тайными рисунками и знаками была, по сути, изображена часть Мироздания – ближайшая Вселенная с планетой Земля. На всякий случай Богдан, захватил с собой большой электрический фонарь, и не напрасно. Около трёх километров им пришлось идти в гору, почти в глубокой тьме.

Наконец-то, их путь почти в полных в сумерках завершился и, торжественно произнеся «здесь», Тарас поднял правую руку с бубном вверх. Да это было место, где не так и давно камлал его отец. Оно осталось неприкосновенным и не изменённым. Всё те же три шаманских столба (тороан). На среднем, в его центрально, квадратной части, были изображены змеи (симур, муйки), ящериц (исэлэн), жаб (кутуэ, хоин). Было здесь много и другого: от скульптурных изображений кукушек (кэку) до лица духа Сингиа Мапа.

Тумали и Верганов обложили место общения с духами, «площадь трёх столбов» четырьмя кострами со всех четырёх частей света. Богдан с бубном осторожно и неторопливо вошёл в пространство общения. Тихонько ударил в бубен колотушкой. Затих на мгновение, к чему-то прислушиваясь. Потом ударил ещё дважды.

Совсем недалеко послушался крик филина, и Тумали начал камлать. Движения его были то плавными, то резкими, стремительными. Бубен тоже издавал разный звук. Порой Тарас падал на землю, затихал и вновь вскакивал на ноги и продолжал вести необычный разговор с духами.

Сейчас Верганов готов был поклясться в том, что видит летающих над кострами если не сотни, то десятки самых разных существ, похожих и на зверей, и на птиц, и на людей… Тарас то кричал, то ревел, подобно тигру; то завывал, словно собака. Вся эта игра длилась не больше получаса. Но и того хватило, чтобы Тумали в конце такой беседы упал на землю, прижимая бубен к груди. По его щекам ручьём текли слёзы.

Не тревожа своего молодого друга, не задавая ему никаких вопросов Верганов, тщательно потушил костры. Причел на поваленное дерево, в который раз закурил. Потом к нему присоединился и Тумали. Тоже достал из пачки сигарету.

– Ты что-нибудь узнал, – всё-таки, спросил у него Богдан. – Будет ли удачным наш полёт на Аляску, на Гакхону?

– Духи сообщили мне всё. Я передам тебе смысл слов, сказанных ими, но только там, в подземном бункере ХАРПа-Два.

– Ты, что, Тарас, – Верганов вскочил на ноги, – уже побывал там?

– А ты хотел, чтобы я отправлялся в то место, о котором не имею ни малейшего представления? Теперь я знаю… и духи кое-что подтвердили.

– Это хорошо, что ты не так наивен и прост, как мне показалось сначала. Значит, у нас всё получится. Мы выполним свои миссию перед своей страной и народом.

– Всё будет почти хорошо. А сейчас надо идти. Нам надо отдохнуть.

По пути домой оба молчали, только курили. Богдану казалась, что кто-то сопровождает их. Наверное, один из сэвэнов-хранителей или просто молодой любознательный волк. Может быть, и медведь-пестун, который часто следует за путниками в ночной тайге, стараясь быть незамеченным.

Изучают духи и звери людей, ведь им предстоит иметь с ними дело всю свою оставшуюся жизнь. Земной промежуток существования любого зверя, птицы, рыбы, растения зависит от прихоти человека. Зачастую нет страшнее и глупее существа, чем он, мыслящий и, как бы, разумный.

Перед тем, как выйти из дома Тарас на прощанье сказал много тёплых и добрых хранителю дома и очага сэвэну Пуэру Амбани. Тумали даже заметил, как его добрый друг Джулин, которого можно называть и Дака (тигр) шевельнулся и тихо, мысленно произнёс: «В добрый путь, хозяин!». Тарас вышел с рюкзаком, наполненным вещами и предметами первой необходимости, следом за Вергановым. Тот уже стоял рядом с вольером, где находились псы-лайки Ветер и Туман. Тарас только махнул на прощание им рукой, чтобы не расстраивать ни собак, ни себя. Вслед уходящим раздался не лай, а протяжный и тоскливый вой.

Может быть, он встретится с Ветром и Туманом в каком-нибудь из миров. Но как он узнает своих добрых собачек, если, к примеру, они родятся на свет людьми? Ведь не везде и не всегда ему будет дано стать человеком. Нэликэ – совсем другое дело, там связь неразрывна во времени и пространстве. Но ничего не поделаешь. Вся наша жизнь соткана из встреч и разлук.

Не так скоро, но их полёт завершился, и они оказались в аэропорту Шереметьево, в Москве. Там ещё до вечера было далеко. Светило яркое солнце. Середина июня. Таксист доставил их до какого-то затерянного переулка, но находящегося почти в центре столицы.

В огромном сквере или, можно сказать, парковой зоне стояло старое небольшое пошарканное здание. На дверях и над ними у самого входа не имелось никаких вывесок. Просто… старый дом, хотя здесь и располагались самодеятельные организации Комитет содействия российской обороне (КСРО) и Комиссия нетрадиционных методов защиты окружающей среды (КНМЗОС).

Громкие, конечно, названия, а народу мало. В основном, молодые ребята и девушки. Правда, есть и несколько человек постарше. Здесь находилось и несколько, вполне, приличных гостиничных номеров. В них имелось всё самое необходимое, вплоть до небольшого холодильника с запасом продуктов. Жить можно. В один из таких, на втором этаже, вошли Верганов и Тумали.

– Располагайся, Тарас, – сказал ему Верганов. – Как только мы сделаем основное дело, то организуем для тебя постоянное жильё в столице.

– С крышей или с крышкой над головой? – пошутил Тумали, ставя рюкзак рядом с большим столом. – Ведь согласись, Богдан, дом и домовина – не одно и то же.

Оба присели в кресла перед телевизором средних размеров.

– Я давно заметил, мой молодой друг, что ты обожаешь шутить… по-чёрному. Ай-я-яй! Как не хорошо! Давай будем надеяться на то, что всё сложится хорошо. Устраивайся! Отдыхай! Здесь, кроме туалета и ванны, имеются газовая плита, компьютер… Думаю, разберёшься. А завтра утром познакомишься с замечательными людьми.

– Я не устал, Богдан. Давай посидим с тобой немного здесь, поговорим. А потом ты меня с ними и познакомишь. Зачем терять время? Я же знаю, что его у нас не так и много.

– Пока время терпит. Но, как говорится, хозяин – барин. Пусть так и будет. Не стоит откладывать на завтра то, что можно слать сегодня.

– Скажи мне честно, дорогой учёный и генерал Богдан Петрович, кто оплачивает содержание этого пусть ветхого, но здания, всю вашу деятельность и всё… остальное.

Возникла небольшая пауза. Верганов задумался, но потом решительно рассказал о том, каким образом они выходят из положения. Не бедствуют и, по-мнению, Богдана поступают, вполне, справедливо. Что правда, то правда, люди, которые трудятся здесь на благо Отечества, обладающие необычными способностями, запросто могли бы и, не оставляя следов, опустошать бандитские банки и переводить огромные суммы с одного счёта на другой. Проблем нет.

Сказав это, Верганов, заметил, что эти действие не считались бы даже экспроприацией экспроприаторов. Лозунг «Грабь награбленное!» здесь совершенно не при чём. Просто небольшая часть, ничтожная, финансов, отнятых жуликами и барыгами у народа к нему и возвращалась. Ведь КСРО и, главным образом, КНМЗОС ведут патриотическую борьбу с внешними и внутренними врагами.

– Мы служим народу, – пояснил Верганов, – и нам, каждому из нас, ничего лишнего не требуется. Ты же обратил внимание на то, что в твой посёлок, расположенный на берегу Амура, я не прилетел на собственном, на личном вертолете.

– Вроде, так. Но пойми! Ведь я, да и ты, могли бы спокойно грабить банки. Причём, так, что ни один следователь никогда не разобрался, в чём дело. Но я считаю, что заниматься такими делами не совсем здорово. Плохо это.

– Вопрос очень спорный, Тарас. Но ведь я тебе и сказал, что мы так не поступаем. Мы существуем на пожертвования тех проходимцев-магнатов, олигархов и компрадоров, с которыми, тоже ведём непримиримую борьбу. Они, в сущности, не нужны государству. Ведь государство – это народ. Не так ли?

– Согласен. Но так, как хочется нам с тобой, не происходит. Тысячи волшебников не способны сбросить с тронов негодяев, их лакеев, народных кровососов планеты Земля. Их, к примеру, большое количество в тех же США. Но не все люди это понимают.

– Да. Люди зомбированы, внушаемы, верят в сказки палачей, которые готовы в любой момент отрубить им головы. Но лиха беда – начало. Всё наладится. Ты задал вопрос, и я собираюсь на него ответить.

Напомнив о том, что у него от молодого, но очень уважаемого Тараса Гогдовича нет никаких тайн, Верганов кое-что рассказал своему новому другу. Есть у них обаятельная и прекрасная женщина среднего, можно сказать бальзаковского. Сорокалетняя, но одинокая. Муж и дети её несколько лет тому назад погибли в авиационной катастрофе. Она с трудом пережила личную трагедию, но, наверное, за её страдания Высшие Силы наделили Марину Авдеевну Якореву необычными способностями.

Ей не дано было своей основной духовной сутью внедряться в тела людей, живых существ, предметов и явлений и путешествовать в пространстве и времени. Но она в совершенстве владела множеством приёмов моментального гипноза и внушения. На расстояние она могла с помощью направленного потока «жестких лучей» заставить не только любого человека, но даже условно мёртвый, неодушевлённый предмет вести себя так, как нужно ей. При необходимости люди, подчинённые её воле, окончательно забывали то, что им и не следовало помнить, впадали в частичную и временную запрограммированную амнезию.

Солидная часть воров, магнатов, олигархов, компрадоров крупных чиновников от… «политики» лично делали солидные благотворительные денежные вклады на счёта КСРО и, прежде всего, КНМЗОС. Понятно, что не бедствующие чиновники разного рода проверяющих органов осторожно и ненавязчиво интересовались у крупных жуликов, у «особенных» господ и дам, пополнялись ли ими счета этих, якобы, патриотических и шарлатанских организаций и почему.

Но ответ, разумеется, получали однозначный. Богатые разбойники, барыги и жулики отвечали, что они вольны распоряжаться своими личными сбережениями, деньгами так, как считают нужным, как им вздумается. Такую программу внедряла в их «куриные мозги» с ярко-выраженными признаками узко направленного «мышления» уважаемая Марина Авдеевна.

Если кто-либо посчитает действия Якоревой преступными, незаконными, то будет не прав, не последователен в «своих» извращённых умозрениях и рассуждениях. Дело в том, что, по сути, грабёж народных масс компрадорами земного мира возведён в закон, потому и с «сильными мира сего» изредка происходит иногда ровно то же самое, что случается и с подавляющим большинством.

Значит, исходя из глобальной грабительской политики по отношению к народным массам, которую рьяно поддерживают чиновники, объявившие себя, ни много – ни мало, а государствами в подавляющем числе стран, любые действия по отношению к ним и к разбойникам и бандитам не могут находиться вне установленных «законов». Как аукнется, так и откликнется. Таким вот образом грабители и палачи своими стараниями подложили под себя же мину и далеко не замедленного действия.

– Разумеется, все эти нелепые, жестокие и дикие правила и установки весьма и весьма странной закордонной демократии не обошли и Россию, – убеждённо сказал Верганов. – Ни в какие ворота не лезет. У нас в стране у людей наглым образом отнимается то, чем они уже владеют по-праву, и продаётся им же по баснословным ценам, а за рубеж – за копейки. Это уже не политика, дорогой мой Тарас. Идёт полное уничтожение элементарных основ социальной антропологии и, по большому счёту, экологии.

– Ты прав, Богдан. Защищать и беречь следует человека, а не исчезающий вид какой-нибудь… бабочки.

Получается, что истинным, а не ряженым, не бедствующим, патриотам приходится держать оборону на двух фронтах: против внешних и внутренних врагов. Ничего не должно происходить в России по распоряжению заокеанских дельцов разного рода и вида. А ведь пока… повелевают, всё доброе разрушают и снаружи, и внутри.

Пришло уже давно время истинным, принципиально новым, избранникам народа думать о судьбах многих десятках миллионов россиян, которых дочиста обобрали дельцы всех мастей и скоростей в конце минувшего двадцатого века и сейчас успешно продолжают это делать.

Бандиты и разбойники самых разных мастей рангов считают передел богатств Мира, в частности, России в свою пользу, вполне, законным делом и, причём, справедливым. Для них, даже тех, кто срочно обрядился в русские кафтаны, Отчизна всегда была и остаётся Большой Кормушкой. Да и не трудно отличить настоящего патриота любой национальности от купленного и неумело ряженого скомороха. Проблем тут нет.

Что же в недалёком будущем произойдёт с господами и дамами из клана палачей и кровопийц,? Как раз, то, что должно произойти и уже происходит. Пауки в банке начинают уже и физически уничтожать друг друга, и это не так уж и плохо.

Жаль только, что мафия интернациональна и, как раз, опирается на касты, кланы и разного рода партии. А ведь любые добрые перемены должны идти от народа, с низов. Движущей силой истории теперь уже должны быть только объединённые профсоюзы… на мировом уровне. От народных сходов на местах не так сложно, таким образом, перейти к истинной демократии и свободе, к подлинному равенству и братству.

Так чего же заслуживают те господа и дамы, которые в России, по сути, открытым образом встали на защиту интересов политических элит и мафиозных структур США, Британии, Германии, Франции и других стран? По мнению Верганова их следует не на лесоповалы отправлять, а гораздо дальше – за пределы земной суеты. Да и пойдут они не в самые лучшие Миры и Обители. Таковым «благодетелям» не дано вознаграждения и прощения Свыше. Ведь те самые господа и дамы, которые жируют, по сути, на костях своих безвинных жертв, но строят из себя патриотов, должны, обязаны сполна пожать то, что они же посеяли ранее. Урожай ожидается… ощутимый.

– Но об этом уже все и всюду знают, – заметил Тумали, – но пока молчат.

– Сурово это безмолвие, Тарас. Сам знаешь, что так молчит тайга перед большой бурей или морская вода перед ураганом, перед смерчем.

– Знаю.

– Ну, что ж… Если ты не устал от дороги, тогда пройдём в мой кабинет. Там и начнёшь знакомиться… с обстановкой.

Почти одновременно с ними в небольшую комнату, которая служила кабинетом для Верганова вошла и симпатичная женщина в строгом чёрном костюме: кофта-пиджак, белая блузка, юбка, чёрные лакированные туфли.

Это и была экстрасенс Якорева. Она поприветствовала Тумали и вернувшегося из командировки своего начальника. Присела, так же, как и Тарас, рядом с большим и широким столом директора КНМЗОС, вопросительно глянула на него.

– Познакомься, Марина Авдеевна! Это Тарас Гогдович Тумали, – сказал Верганов. – Можешь говорить при нём обо всём. Он – свой человек, и скоро мы с ним отправимся в дальнее путешествие.

– Жаль, что мне не дано быть такими, как вы оба, – откровенно призналась Якорева. – Если бы я только могла, то отправилась с вами.

– Не скромничай, Марина. Таких людей, как ты, на Земном Шаре и десятка не наберётся. А вот нас… много. Мы там управимся сами. Хотя согласен, ты всё сделала быстро, чётко и с лёгкостью. А сейчас говори! Тарас тоже должен находиться в курсе того, что происходит вокруг нас.

Пока она говорила, Тарас осмотрел убранство небольшого кабинета. Ничего лишнего. Стол, на котором кипа бумаг и компьютер. Большой старый шкаф, внутри которого папки с бумагами. Это видно через стекло. Журнальный столик, четыре кресла, пять-шесть стульев у самого входа… Пожалуй, всё, если не считать два-три цветка в керамических горшках на окне.