Идет Зимняя (советско-финская) война. Волею судеб и обстоятельств капитан госбезопасности Шепелев и его опергруппа оказываются в прифронтовой полосе. В тиши лесов и снегов, среди заброшенных и обитаемых финских хуторов, поблизости от расположения частей Красной Армии и на подступах к линии Маннергейма действуют вражеские шпионы и диверсанты: финские, шведские, немецкие.
Капитан госбезопасности Шепелев и его опергруппа вступают в борьбу со шпионами и диверсантами..
Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет.
Оглавление
Александр Логачев. Капитан госбезопасности. Линия Маннергейма
Глава первая. Выставка адмирала Канариса
Глава вторая. Старые друзья
Глава третья. Мост
Глава четвертая. Сгоревший снег
Глава пятая. Хорошее настроение маршала Маннергейма
Глава шестая «Пошел в разведки, посмотри на ветки»[14]
Глава седьмая. Карело-финская ночь
Глава восьмая. Хуторяне
Глава девятая. На Карельском перешейке без перемен
Глава десятая. Несоблюдение Женевского протокола
Глава одиннадцатая. Металлолом
Глава двенадцатая. Сюрприз для Жукова
Глава тринадцатая. Deutschland uber alles…
Глава четырнадцатая. Линия Маннергейма
Глава пятнадцатая. Пришла пора умирать
Глава шестнадцатая. Военная тайна
Отрывок из книги
Капитан госбезопасности Шепелев на жилищные условия не жаловался. Грешно было жаловаться, – он владел двумя комнатами и делил квартиру с одним жильцом. Вернее, с жилицей – старухой Марковной. Марковна относилась к соседу с паточной любезностью, на глаза лишний раз не попадалась и коммунальным брюзжанием не изводила. Все оттого, что знала старая, где и кем работает ответственный квартиросъемщик Шепелев. В зимнюю пору Марковна днями пропадала у внуков, потом засиживалась до вечера в гостях у какой-нибудь из беззубых подруг.
И сейчас домой она пока не вернулась. На коврике у входной двери не наблюдалось ее валенок с галошами, а на крюке – собачьей шубейки. Шепелев включил свет в коридоре. Подошел к своей двери, единственному выходу в коридор из двух его смежных комнат. Подошел, расстегнув две пуговицы зимнего драпового пальто. Третью пуговицы его пальцы не дотащили из петли. «Разве недостаточно на сегодня сюрпризов? Разве я заказывал еще?» – подумал капитан. Подумал он так, заметив сдвинутый резиновый коврик, чей правый угол не лежал там, где лежал утром, то есть не на треснутой паркетине на толщину пальца от втопленной в рейку головки гвоздя. Марковна капитальную уборку не производила, эту хозяйственную арию она исполняет по пятницам, стараясь за себя и за Шепелева (за плату малую, которую сосед заставлял ее принимать, всучивая насильно). Может быть, нечаянно сдвинула, вдруг именно сегодня случайно наступив на коврик? Пусть так. Но взгляд капитана уже давно взбежал от коврика по зазору между дверью и косяком и замер на расстоянии ладони от замочной скважины.
.....
– Если тебя не убьют на войне, ты окажешься вместе со всеми на территории Финляндии. И сможешь там остаться. Насколько мне известно, в планы входит освободить Финляндию целиком. Усекаешь, Жох?
Жох разворачивал газету, освобождая от нее водочную емкость. Это занятие и прервал, уставившись на капитана.
