Читать книгу Алый флаг Аквилонии. Итоговая трансформация - Александр Михайловский - Страница 1

12 июля 3-го года Миссии. Пятница. Два часа дня. Большой Дом.

Конвоирование пленных космических пришельцев к Большому Дому вылилось в триумфальное шествие; волчицы улыбались морским пехотинцам, те тоже не оставались в долгу. Опасность была более чем велика – гораздо значительнее, чем от нападения викингов, но все закончилось хорошо.

Вожди, однако, не разделяли всеобщего оптимизма. Главными героями дня были все-таки артиллеристы, которые смогли снайперскими попаданиями смахнуть с небес инопланетный корабль, и, возможно, Посредник, подправивший траекторию снарядов так, чтобы они попали в цель единственно верным образом.

О том, что в любом другом случае дело закончилось бы ничем, говорила совершенно неповрежденная обшивка вражеского летательного аппарата, да еще то, что его команду напугала только гипотетическая возможность применения такого абсолютного оружия, как излучатель антиматерии. Впрочем, стратегическая дезинформация – это тоже оружие на войне, и Дэм, сыгравшая важную роль в этой истории, оказалась в деле введения противника в заблуждение на высоте. Главный военный вождь решил, что, когда все закончится, он обязательно поговорит с экзотической девочкой – но не как взрослый с ребенком, а как один из руководителей с ответственным гражданином, проявившим на войне мужество и сообразительность.

А еще против нападающих сыграла их самоуверенность и первоначальное пренебрежение к обитателям аквилонского поселения: они посчитали тех дикарями. Главный военный вождь знал, что ни один нормальный военный летчик не стал бы зависать над целью для того, чтобы получше прицелиться. Следующие незваные визитеры могут оказаться гораздо более опытными в ведении боевых действий, и тогда при нападении уже не удастся отделаться легким испугом. Поэтому «эльфов», как прозвал их Серега, необходимо как можно скорее допросить, выведать секреты их корабля, а самих инопланетянок постараться направить по Пути Искупления. После присоединения к Аквилонии малышки Дэм все принципиальные барьеры по этой части были уже сломаны, вопрос был только в языке, на котором будет идти общение с пленными: наверняка те не знают ни одного земного языка, а никто из аквилонцев не ведает эльфийского.

Самим эйджел, дорога через лес казалась воистину путем на Голгофу (хотя они и понятия не имели о том, что это такое). Они были побеждены силой неодолимых случайностей, сдались на милость местных варваров, и даже теперь не были уверены в том, что победители сдержат свое обещание. Их смятение усиливало то, что так напугавшее их существо оказалось всего лишь маленьким детенышем женского пола, находящимся под полным контролем взрослых варваров-хумансов. Правда, эйджел не заметили, чтобы главари дикарей общались с этим существом с пренебрежением или признаками помыкания, да и оно само как будто было довольно своим положением в их обществе… и это в большие головы эйджел не укладывалось совершенно, ведь всем им известно, что ни один представитель цивилизованного вида не сможет полноценно существовать в окружении диких хумансов.

Кроме моральных неудобств, представители цивилизованных видов испытывали чисто физические: они привыкли ходить исключительно по ровным поверхностям (палубам кораблей и мощеным дорожкам), и сейчас поминутно спотыкались на ухабах и выбоинах, при этом острые камни и колючки кололи их босые ноги. Однако горхини, чьи титанически-округлые формы приводили мужскую часть аквилонского отряда в состояние остолбенения, шагали по лесу неутомимые как танки, не обращая внимания на неровности местности. И даже Серега затруднялся в том, как обозначить этих существ, ибо для «гномов» они были чересчур велики, а для «гоблинов» – слишком человекообразны.

И вот он, Большой Дом. А перед ним – его обитатели, уже отойдя от действия парализующего оружия, встречают возвращающийся с победой отряд. Здесь же – и весь прочий аквилонский бомонд.

Увидев эту картину, главный военный вождь начал мало-мало ругаться.

– Вы, товарищи, – говорит он, – ведете себя крайне легкомысленно, как малые дети! А если тот корабль, что мы уже сбили, тут не единственный? И тогда в любой момент может последовать повторное нападение, а вы все собрались в одном месте – и таким образом враг выведет вас всех из строя одним ударом. Вы, товарищ Седов и вы, товарищ Деревянко, сегодня, конечно, отличились самым невероятным образом, но почему вы здесь, а не на своих батареях, в полной готовности отразить любую угрозу?

– Повторного нападения быть не может, – безапелляционно заявила Дэм. – Я это прочла в уме той, что называет себя матроной темного клана. Здесь они все, и других дееспособных представителей этой расы в окрестностях вашего мира нет, и не предвидится. Она очень много об этом думала, потому что этот факт, свидетельствующий о невозможности получить помощь, приводит ее в отчаяние.

– Так, – сказал Верховный шаман, – а вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее о том, каким образом ты можешь читать в чужом уме и кто ты вообще такая, наша дорогая маленькая Дэм… Я давно хотел поговорить с тобой как можно более подробно – в частности, о том, как ты так быстро смогла выучить русский язык, но вчерашний день был наполнен ужасной суетой, а сегодня с утра к нам прилетели незваные гости.

– Я вам о себе все расскажу, дядя Петрович, – вздохнула Дэм, – честное слово, все-все-все, но сначала покажите, что вы цивилизованные существа и развяжите дамам руки и предложите им присесть. Да-да, вот этим черным и белым худышкам с острыми ушами и тем мускулистым великаншам, похожим на призовых борцов. Пусть они и незваные гости, но надо же иметь уважение к женскому полу.

– А они настоящие женщины, или только похожи? – спросил лейтенант Сердюк.

– Самые настоящие, – ответила маленькая деммка. – Если вы возьмете одну из них в свою семью, то уже где-то через год будете любоваться на маленького младенчика-метиса, имеющего признаки обеих рас.

Присутствующие мужчины несколько ошарашенно переглянулись.

– Ну хорошо, – сказал Сергей Петрович, – действительно, парни, развяжите этим особам руки и освободите для них скамейку, а мы пока поговорим с Дэм. Ну-с, слушаю вас, юная госпожа…

– Дело в том, что мы, деммы, магическая раса, – начала та свой рассказ. – Но вы при этом можете не беспокоиться. В этом мире магии так мало, что ее не хватит даже на ярмарочный фокус с зажиганием огня щелчком пальцев. Все, что я могу, это обратить немного магии внутрь себя, наколдовав себе внимания, усидчивости и недетской серьезности. Именно так я и выучила язык: окружающие меня бесхвостые-безрогие – в первую очередь, тетушки Ванесса, Алаль и Сиси – взявшись за мое обучение, говорили разные слова, а я видела образы, мелькающие у них при этом на поверхности сознания. Но и это далеко не все: таким практикам учат далеко не всех маленьких деммских девочек, а только тех, что принадлежат к высшим кругам общества, потому что от этого может зависеть, доживут ли они вообще до взрослых лет.

– Да, – сказал Верховный шаман, – Ванесса говорила, что заподозрила в тебе аристократку по твоему поведению за столом.

– Аристократка – это не то слово, – грустно усмехнулась маленькая рогатая-хвостатая, – мой дядя был императором всех деммов, правда, очень недолго, а моя мама – наследной принцессой, которая должна была родить ему наследника мужского пола. Именно поэтому у меня такое имя.

– И как же случилось, госпожа маленькая принцесса, что вы сейчас здесь, с нами, а не у себя во дворце, со слугами и няньками? – усмехнувшись, спросил капитан Гаврилов.

– Коварство, интриги, жажда власти, заговор, переворот… – прошипела в ответ Дэм, разведя маленькие ручки с длинными когтистыми пальчиками. – В императорском дворце во время приема взорвалась магическая бомба. В результате дядя и мама, а также множество преданных им деммов погибли, а меня схватили, разорвали связь с Азазелью и надели специальный ошейник, отрезающий доступ к внешним и внутренним источникам силы, после чего швырнули туда, где уже бесновалась толпа фанатиков с дубинами, возглавляемая одним из худших коллег дядюшки Бонифация. Им было все равно, что связь с Азазелью уже разорвана и во мне нет зла. Рогатая-хвостатая – значит, бей насмерть. Но тот, кого вы называете Посредником, решил все по-своему. Он подправил межмировой канал, и я оказалась в месте, весьма далеком от запланированного заговорщиками. А остальное вы уже знаете от дяди Сергея.

– А кто такая или такой Азазель? – простодушно спросил падре Бонифаций.

– Азазель – это богиня коварства и злых шуток, – ответила маленькая деммка, – вместе с братом-близнецом Азазелло, покровителем интриг и заговоров, которому при рождении посвящают мальчиков, они составляют неразлучную пару, во всем противоположную вашему Всемогущему, Всеведущему и Всеблагому Богу. Но об этом говорить уже не стоит, потому что нити Зла разорваны, и я не существую более для Азазели, а она для меня. Сначала это больно, а потом появляется такое чувство, будто без крыльев взлетаешь прямо к небесам.

Примас Аквилонии внимательно вгляделся в лицо Дэм, и кивнул.

– Зла в тебе, мой юный госпожа, и в самом деле уже нет, – нараспев произнес он. – Рога и хвост при этом ничего не значат. Скажи, ты согласен принять святое крещение и стать один из нас?

– Согласна, – решительно кивнула юная деммка, встряхнув пышной гривой черных волос, – но только не с камнем на шее. Предупреждаю, что в таком случае я буду громко кричать и звать на помощь вашего Патрона. Да! Ведь мы с ним в некотором роде уже знакомы.

– Господь не хочет твой смерть с камень на шее, а хочет дать тебе жизнь вечная, – назидательно-ласковым тоном произнес добрый священник.

– Простите, дядюшка Бонифаций, – смутилась Дэм, – я неудачно пошутила. Такое уж у меня было плохое воспитание. Вы приняли меня как одну из своих, и я вас всех люблю, но больше всех я обожаю маму Мадлен и дядю Сергея, потому что они взяли меня в свою семью. За них я любого готова порвать на лоскутки, потому что теперь я снова не сирота, а девочка из хорошей семьи. Когда я очнулась от паралича и увидела, что мама Мадлен страдает, я была готова совершить с этими мерзавками (кивок в сторону испуганных эйджел, рядком сидящих на скамейке) такое, чтобы все злые боги деммов подряд побросали свои дела и примчались сюда перенимать у меня передовой опыт. Но потом, когда моей милой маме стало лучше, это чувство прошло, и я снова могла мыслить вполне рационально, как и подобает цивилизованному существу. Теперь я жалею тем, кто причинил нам зло, не мучений и смерти, а исправления и улучшения. Простите меня, если я что неправильно сказала…

Хвостик ее подрагивал, а выражение скуластого личика с заостренными чертами было таким трогательным, что все расчувствовались.

– О Дэм! – воскликнула Мадлен Петрова-Моррель. – Я тоже тебя очень люблю!

– Мамочка! – звонким птенчиком крикнула юная деммка, бросаясь в ее объятия. – Когда ты потеряла сознание, внутри меня стало так пусто, что сердце мое было готово разорваться от горя! Но потом я пришла в себя и показала эти гадинам, на что способна знатная деммская дама, которую перед этим хорошенько разозлили… – В ее торжествующей улыбке мелькнули белоснежные острые зубки.

– Да, Петрович, – сказал главный военный вождь. – Я подтверждаю, что сразу после нападения Дэм находилась в состоянии ледяного бешенства от того вреда, что был причинен ее приемной матери, но быстро взяла себя в руки и оказала нам неоценимую помощь. Это благодаря ей вся эта кодла довольно быстро вылезла наружу с поднятыми руками, а не продолжила отсиживаться внутри своего подбитого аппарата. Несмотря на весьма юный возраст девочки Дэм, в порядке исключения, я ходатайствую о ее приеме в ряды нашего ополчения.

– Ну хорошо, Дэм, – сказал шаман Петрович, – с твоим происхождением, лояльностью и большей частью способностей мы разобрались. Ополчение так ополчение – если Андрей ходатайствует, значит, так тому и быть. А теперь объясни нам, будь добра, как ты можешь читать в чужом уме?

– Умению читать чужие мысли и скрывать свои знатных деммских дам учат с младых ногтей, чуть ли не с колыбели, – важно сказала Дэм, высвободившись из объятий Мадлен. – Но такое возможно только с существами, имеющими деммское происхождение. У большинства бесхвостых-безрогих область мозга, необходимая для того, чтобы принимать чужие мысли и транслировать свои, или работает на другой частоте, или попросту недоразвита. Я не слышу ни ваших мыслей, ни мыслей великанш, ни мыслей вон тех светлокожих дылд, зато при некотором напряжении могу читать мысли их черных сестер, хотя им, чтобы услышать меня, необходимо устройство, оставшееся в летальном аппарате. Видимо, с точки зрения способностей к магии, черные не совсем полноценны, а потому нуждаются в механических приспособлениях…

– Все это хорошо, – сказал главный военный вождь, – но нам как можно скорее необходим двухсторонний контакт с этими существами, чтобы мы понимали их, а они нас. Помнится, ты говорила, что прочла в их мыслях, что нас хотели захватить и допросить. Но как они собирались это делать, если мы не понимаем их языка, а они нашего?

Юная деммка, прищурившись, внимательно посмотрела в сторону эйджел – те при этом беспокойно заёрзали.

– Кажется, дядя Андрей, я знаю, что нам нужно и как оно выглядит, – после некоторой паузы произнесла она. – Если ты позволишь, я принесу эту штуку сюда из их летательного аппарата… Она совсем небольшая и не тяжелая.

– Пусть будет так, Дэм, – согласился Андрей Викторович, – но при этом с тобой пойдет Аяша – она передаст караулу мое распоряжение пропустить тебя внутрь.

– Не родился еще такой бесхвостый-безрогий, который смог бы удержать меня от желания немного похулиганить! – воскликнула юная деммка, игриво взмахнув хвостом. – Но, наверное, ты прав, и проделать все официальным порядком будет гораздо солиднее…

– И безопаснее, – добавил главный военный вождь. – Не ты первая из тех, кто по молодости лет думал, что родился бессмертным, а потом мы хоронили его под звуки гарнизонного оркестра. Шальная пуля зла, слепа и бестолкова, и ей все равно, как ловко ты умеешь маскироваться и отводить глаза. Шмальнул часовой на непонятный шорох в кустах – и готов несчастный случай. Ладно, идите чтобы одна нога здесь, а другая там.

Когда Дэм и Аяша ушли, шаман Петрович спросил:

– А теперь, отец Бонифаций, скажите, что вы думаете по поводу Дэм?

– Я думаю, – сказал примас Аквилонии, глубокомысленно оглаживая полуседую бороду, – что, несмотря на свой страшный адский вид, эта девочка тоже есть часть Замысел, Званая и Избранная. Я считаю, что она у нас такой единственный, и больше не будет. Господь для того привел ее к нам прямо в руки, чтобы и мы, и она оправдали Его ожидания. Немного озорство и острый язык не страшно, главное, что в ней нет Зло, а значит, есть Душа.

– А эти? – спросил Сергей Петрович, кивнув на эйджел и горхов, присевших рядом со скамейкой на корточки. – Мне до сих пор не по себе от мысли, что мы были на грани крушения всех наших начинаний.

– Они, – ответил добрый священник, – есть величайший Испытание и Опасность, и такой же большой Возможность. Опасность и Возможность для весь человечество, а не только наш Аквилония. Но для того, чтобы понять, где одно, а где другой, нам надо с ним говорить. Творец создал много разный мир, и некоторый его дети совсем не похож на нас, но всем им надо дать истина, мир и братский любовь. Когда вы с ними говорит, я думать над этим и дать свой ответ.

– Хорошо, отче Бонифаций, – кивнул Верховный шаман. – Леди Сагари, а вы что скажете?

– Если вы спрашивать о Дэм, то этот девочка-ламия[1] чист и прозрачен, не имеет злых и задних мыслей, – ответила аквитанская княгиня. – Если вы говорить об этих (кивок в сторону эйджел) то у них два главных чувства: превосходство над человек и сильный страх смерть, а их слуга не думать совсем. Больше я не видеть ничего.

– Ну ладно, – сказал Сергей Петрович, – дождемся возвращения Дэм, и приступим к самому интересному.

Маленькая деммка и Аяша прибежали минут через пятнадцать. Дэм держала в руках помигивающую огоньками шарообразную штуку лилового цвета размерами чуть поменьше волейбольного мяча. Увидев этот предмет, эйджел в волнении даже привстали со скамейки, но грозный вид конвоиров заставил их тут же плюхнуться задами обратно.

– Мы испытал этот штука друг на друге, – радостно сообщила «волчица». – Она открывает мысли и позволит без обман говорить без слов прямо из ума в ум! После такой ты будешь либо лучший друг, либо злейший враг. Я теперь любить Дэм как свой сестра… – Она ласково потрепала маленькую озорницу по голове.

– Я теперь тоже люблю тетушку Аяшу, – ответила рогатая-хвостатая, прижимаясь щекой к боку новой подруги. Затем, выпрямившись, серьезно произнесла, подняв перед собой палец с серебристо-серым чуть загнутым коготком: – Но прежде чем вы используете этот шар для допроса пленных врагов, я хотела бы переговорить через него с дядюшкой Бонифацием, чтобы у него рассеялись даже самые малейшие сомнения в мой адрес.

Не без опасений священник подошел к юной деммке, держащей шар в правой руке, и положил на него правую же ладонь. Некоторое время он стоял так неподвижно, только слегка прикрыв глаза, и только потом отъял руку от этого предмета.