Отрывок из книги
Он поднял воротник и утонул в куртке. Тусклый фонарь освещал полутемную улицу, все еще мокрую после дождя. Он шел в раздумьях, вспоминая об утреннем разговоре. Предложение, которое ему сделала незнакомая женщина, было вполне понятным и даже интересным, но сомнения продолжали тревожить его, и он никак не мог отделаться от мысли, что эта работа ничем хорошим не закончится.
Поднявшись на третий этаж на старом скрипучем лифте, он немного постоял у двери, не спеша повернул ключ и прошел внутрь, разглядывая свои руки. Мозоли от инструментов и кистей расползлись по его пальцам, кожа стала твердой и грубой, не смытые остатки растворителя уже начали разъедать ногти. Он нахмурился, снял ботинки и ловко запрыгнул на диван. Кати еще не было дома, поэтому он широко развалился, зная, что она не смотрит на него, закрыл глаза и снова почувствовал, как волнение охватывает его. Она казалась чуть моложе своих лет, имя Маргарита поразительно подходило к ее образу: бледная кожа, сосредоточенный взгляд, слегка приподнятые плечи и светлые волосы, небрежно прикрывавшие лопатки, маленькая круглая грудь, стянутая рубашкой, и длинная юбка, спрятавшая стройные ноги, – вот все, что он знал о ней. И тем более странным казалось ему, что она пришла без звонка, представилась и сразу же попросила не задавать личных вопросов. Он вынужден был согласиться, потому что чувствовал, как она решительно настроена, ощущал, что она старше и умело пользуется этим, хотя и нельзя было точно сказать, было ли ей тридцать пять или сорок пять, в глазах отсутствовал отпечаток времени, по которому он всегда очень точно определял возраст человека. С ее слов, она узнала о нем от их общего приятеля, вечного студента, до сих пор пытавшегося безуспешно закончить Академию. Это знакомство никогда не радовало его, он бы и не вспомнил об этом неудачнике, если бы не Маргарита. Она видела несколько его работ и слышала, что он увлекся боди-артом, именно поэтому она оказалась в его квартире. Он показал несколько фотографий, пару холстов, стоявших прислоненными к стене, собирался рассказать о других работах, но она прервала его, сказав, что ей и так понятно, как он пишет, оставила визитку и сообщила, что позвонит на днях.
.....
Совсем скоро обнаженные тела казались уже чем-то вполне естественным, они действовали на него умиротворяющее. Он запоминал рельеф пропитанной краской кожи, мысленно менял экзотические прически. К счастью, они до сих пор сосредоточенно беседовали, не глядя на него, что позволяло избежать чувства беспокойства, мысли, что он получил даром нечто моральное и физическое, не показав, чего сам стоит. Его взгляд улавливал сразу всех, но, перемещаясь попеременно от одной детали к другой, останавливался на стоявшей чуть в стороне фигуре. Ее кожа, освещенная лампой, отливала блестящей бронзой рисунка, а там, где на нее падала тень, становилась матовой. Соски, впадины подмышек, скрывавшие мелкие острые волоски, небольшой шрам на правой ноге, недостаточно защищенный рисунком, небрежно спутанные, покрытые лаком волосы, и неописуемая хрупкость резко контрастировали с животным началом, которое он ощущал в себе, которое было и в ней. Неожиданно она повернулась вполоборота и беглым взглядом осмотрела его. Но он не отвел глаза в сторону, удивившись своей смелости.
Он не ответил на последнюю реплику, раздумывая, как ему избавиться от лишних моделей и остаться с ней наедине. Между тем, толпа постепенно разбивалась на маленькие группы знакомых, друзей, приглашенных и случайных фотографов, занявших все проходы и углы. Гостиная снова наполнилась людьми, и он почувствовал, как быстро между ними выросла стена. Решив немного подождать, он откинулся на спинку стула и сделал вид, что ему скучно от всего, что происходит вокруг. Так было проще украдкой посматривать в ее сторону. Она продолжала активно вести беседу с новыми знакомыми, изредка отвлекаясь на фотографов, решивших напоследок сделать еще один снимок.
.....
