Отрывок из книги
– Тиха украинская ночь, как же был прав Пушкин, – сказал Алексей.
Раскуривая папиросу «Казбек», он заломил гильзу как-то по-особенному – двойной гармошкой. Егор с Алексеем закурили. Такой табачок был редкость на передовой, а сегодня в штабе московский полковник, который проводил совещание, высыпал на стол пачек двадцать.
.....
– Да нет, она хотела пойти, но в этот день пришел эшелон, и там было много тяжелораненых. Нас тоже попросили помочь, и мы всю ночь раскладывали их по палатам. Тогда и сдружились, а после её отправили на курсы переподготовки в Москву, и она вернулась уже операционной сестрой, но вы к тому времени уже выпустились. А после она приходила в свободное время к нам в училище на танцы, ну и я старался в увольнительную встретиться с ней, – оправдывался Егор, – ты знаешь, мне кажется, я её люблю. Если выживу, то скажу ей об этом сам. Ну, а нет – там, в письме все написано.
Друзья выкурили еще по «казбечене» и пошли каждый в своё расположение. Егор вспоминал, как утонул в этих голубых глазах, как неуклюже полез целоваться. Валя его одернула, ему даже сейчас, было как-то не по себе от того поступка. Ну, а когда Литвинов уезжал на фронт, она прибежала на вокзал и плакала. Они стояли и целовались, уже никого не стесняясь. Валя обещала его дождаться и просила вернуться живым. Как же хочется, вот прямо сейчас, обнять её и надышаться запахом волос, пахнущих цветочным мылом. Мурашки пробежали по спине старшего лейтенанта.
.....
