Читать книгу Минута крика - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

У чёрного монумента,

Что в ярких цветах погряз,

Много гимнов пропето,

Потеряно слёз и нас.

Образ извечной ночи,

Размноженный по стране.

Головы Бес морочит

Зомбированной тишине.

Минута молчания? Что вы?

Оплакивать мрак ночной

Здесь миллионы готовы

И в стужу, и в летний зной.

В молчанье нет места крику…

Шагая из бреда в бред,

Я к роботам не привыкну,

Ласкающим монумент.

Зловещая суть программы

Кошмарных и злых чудес.

Вас, господа и дамы,

Опять облапошил Бес.

Минуте крика есть время,

Я голоса не лишён.

Ночь разбросало семя

Вновь по стране большой.

Для чёрного исполина

Мой крик, что больной нарыв.

Доверчивость – это мина,

Не за горами взрыв.

Ночь в цветах утопает,

Чёрный незыблем трон.

Яму за ямой копают

Лакеи новых времён.

В робкой утренней рани,

На огненном рубеже,

Надо прийти в сознанье

И выйти из миражей.

У пьедесталов мрачных

Всем, кто оплакал мрак,

Не испытать удачи

И не прозреть никак.

* * *

Не создаю миры, я в тех мирах живу,

А здесь лишь иногда, только порой бываю…

Мне выпало давно скитаться наяву

В особенных местах, и в них я счастье маю.

Они пестры, что луг, в них много доброты,

Но только больше зла, не однозначно всё там.

В них так же, как и здесь, сбывается мечты

И отданы они тревогам и заботам.

В них так же, как и здесь, проблем не перечесть,

И войнам нет конца, и людям нет покоя.

В иных мирах раздор, и беспощадна весть,

Известия о том, что беды под рукою.

Перетекая к нам, в привычный мир земной,

Они приносят зло, стереотипы рушат…

И в солнечных лучах, как и порой ночной,

Ломают наш уклад и очерняют души.

Мне жаль людей в мирах, погрязших в суете,

Живут они в беде, врагов своих не выдав…

Порой не разглядеть в текущей пестроте

Новорождённых бед, глобальных суицидов.

Взаимосвязь миров давно уже не блеф,

Пересеклись они, условны параллели.

Мы на Земле своей лишь небольшой припев

Вселенских песен зла, которые пропели.

Не создаю миры, они бессмертья явь,

В них многое не так, иные ипостаси.

Но добрый человек, себе ты не лукавь,

Не убеждай других, что мир земной прекрасен.

Мы предаём себя, не ведая о том,

Что рядятся в добро разбойники лихие,

И ныне в каждый мир, и даже в каждый дом

Безжалостно пришла жестокая стихия.

Не создаю миры, они везде, всегда…

Не спрячешься от них в мечтах и сладких грёзах,

И кажется порой, что горе – не беда,

Но как остры шипы, на мёртвых, чёрных розах.

* * *

После окончания Второй мировой войны

ВВС США в «мирных целях» безнаказанно

бомбили города и территории 26 стран

Обитель закордонной матери

И новых ценностей простор

Увидел в Йеллоустонском кратере

Неугомонный Бельфегор.

Неистребимо зла наследие…

Для мудрецов беда – не шок.

Он запланировал трагедию,

И Бельфегору хорошо.

Руками он взмахнул мохнатыми,

Повыше подтянул штаны,

И прошептал, простясь со Штатами:

«Они нам больше не нужны».

Но он не прав в надежде яростной,

Что запланировал погром.

Ведь в нашей жизни многоярусной

Зло объявляется добром.

Нельзя же в добром настроении

К примеру, разбомбить Ирак.

Дурной пример, но, тем не менее,

Всё это было, это так.

С овсяной кашкою пробирочка

Была объявлена бедой.

Чужая нефть – бандитам выручка,

То знает каждый козлодой.

Мир пошлыми живёт обманками,

Бандиты в нём, что во хмелю…

В пространстве, искажённом янками,

Все ценности придут к нулю.

Глупец, страдающий от норова,

Опасен и для сил из Тьмы.

Добычей станут Бельфегоровой

Не озарённые умы.

А Штаты всё клюют… по зернышку,

Их Йеллоустон кипит внутри.

…Ах, как жесток ты, Бельфегорурша.

Но, впрочем, ты уж сам смотри.

* * *

Ни на кого не готовлю ножи я,

В тайне клинков не точу.

Часто читаю я мысли чужие,

Только читать не хочу.

Радость в одном, что немного двуличных,

Неадекватных господ.

Гнусная ложь ради мнимых приличий –

Это уже анекдот.

Думать одно, но промолвить другое –

Полный с душою разлад.

В собственном теле быть страшно изгоем,

В этом не Бог виноват.

Просто свершилась купля-продажа…

Что здесь твердить о добре?

Душу продавший не ведает даже,

Что он уже пешка в игре.

Он совершит злодейство любое.

Только ведь жизнь – не кино,

И до кончины не станет собою,

Это ему не дано.

Быть негодяем давно не зазорно,

Жизнь, словно тайна, пестра.

С телеэкрана с улыбкой притворной

Хищник желает добра.

Только я мысли читаю по взгляду…

Многие тысячи врак

Воспринимает народ, что награду

В бездне обещанных благ.

Мысли чужие порю жестоки,

Сквозь кипу улыбок видны.

Мыслей людских неуёмны потоки,

Чаще чисты, чем грязны.

В чёрных мыслишках коварство и зависть,

Недруга чую нутром.

Правда, всегда и везде опасаюсь

Зло перепутать с добром.

* * *

Суп с приправою чесночной

Сниться ночью голытьбе.

Всякий нищий озабочен

В чёрных думах о себе.

О себе, о малых детях…

Посмотри на них, страна!

Хорошо живёт на свете

Компрадорская шпана.

Всё шагает левой, правой…

Над собой позорят флаг.

Суп с чесночною приправой –

Это роскошь для бродяг.

По чужой шагают плоти,

По костям людским идут

Потому, что на работе.

Это их ударный труд

Мир тревогой опоясан,

Словно огненным ремнём.

На Земле бездомных масса,

Их всё больше с каждым днём.

Но в каких таких заветах,

Если память поднапрячь,

Восхваляется при этом

Узурпатор и палач?

Ни в каких заветах строго

Их не хвалят с давних пор.

Но тогда ж какому богу

Дружно служит бесов сбор?

Это всё покрыто мраком

В чутком чёртовом котле.

Оды им поёт со смаком

Рой лакеев на «руле».

Головы трещат от гулов,

Обещаний круговых.

Славный супчик из посулов

Среди буден роковых.

Суп с приправою удачный

Из бараньих курдюков

Не для нищих и бродячих,

Он для денежных мешков.

Холодец их черепашек…

Тут рецептов океан.

Кто не сеет и не пашет,

Тот, естественно, гурман.

Ненадолго их блаженство…

«Политологов» – в нору!