Читать книгу Переправы простора - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

Быстра, велика и широка река Амур. От одного берега до другого – километры. Но человек не может находиться на одном месте. В любом просторе он ищет и находит переправы. Их множество и в небесах, и под землёй, и на участках бесконечных вселенских пространств, между сопутствующими мирами… Но далеко не каждому и не всегда дано, находясь в земной обители, преодолевать иные пространства. Ведь Мироздание, состоящее из бесконечного множество «великих» и «малых» мест и точек обитания живых существ, явлений, условно мёртвых предметов, не может быть замкнутым. Ему нет предела. Потому и существуют самые разные переправы в едином и бесконечном пространстве.

Но в суть этой истины, к примеру, тот же человек проникает, погружается не сразу, а в движении. Ему открываются самые невероятные знание и «чудеса» от одного рождения к другому, и этим перевоплощениям-метаморфозам нет конца, да и, пожалуй, начала. Всё всегда было, есть и будет в пространстве под названием «Мирозданием», в котором имеется и бесчисленное множество переправ. Без них не обойтись. Ведь и земная смерть – это тоже переправа, от одного берега Вечной Жизни до другой.

Об этом и многом другом сейчас думал Тарас. Он переправлялся с левого берега Амура на правый, управляя лодкой. Дорога по воде не так уж и коротка, добрых семь километров, поэтому достаточно времени для того, чтобы и подумать, кое-что ещё раз осмыслить.

Его «Казанка» с двумя подвесными моторами «Вихрь» довольно легко боролась с течением, пересекала бурную и быструю реку Амур. В общем-то, и проблем в таком движении не имелось, да и погода солнечная, безветренная. Волны небольшие. На корме за спаренными моторами, которые одновременно являлись и рулём, сидел молодой двадцатитрёхлетний охотник и рыбак Тарас Тумали. На нём были прорезиненные штаны и куртка светло-зелёного цвета, сапоги-болотники… Русский, по облику и рождению, высокорослый парень с синими глазами, с копной светло-коричневых волос на голове, перемешанный с ранней не по годам сединой. К такому человеческому обличию, вполне, подошли бы, к примеру, фамилии Иванов, Петров, Сидоров, но никак не нанайская – Тумали.

Но в жизни складывается по-разному, и зачастую не ты ей, а она тебе диктует свою волю. Правда, зачастую человек этого и желает, ибо не имеется другого выхода из положения или просто считает, что так будет правильней.

А произошёл в конце девяностых годов минувшего века, тяжёлых и даже трагичных для страны и её народа, самый обычный случай. Шёл по большому городу молодой сорокалетний нанаец Гогда Тумали. Прибыл он сюда из своего села (по-старому, стойбища) за покупками. «Гогда» переводится с нанайского языка, как «высокорослый, высокий», и молодой, худощавый нанаец соответствовал своему имени. Рост – за метр восемьдесят, для этого народа, всё-таки, большая редкость. Худое длинное лицо, раскосые глаза, чёрные волосы на голове, правда, с заметной сединой.

Почти всё самое необходимое приобрёл и загрузил в большой рюкзак: патроны, порох, кое-какую одежду для тайги и рыбалки… Пошёл по городу пешком до своей моторной лодки, что на лодочной станции на несколько часов пристроил, за небольшую сумму под присмотром сторожа. Успеет ещё сесть в автобус. А он нанаец, потому много и ходит не на рыбалке, конечно, а на охоте. Там только человека только ноги и кормят, точно так же, как и волка.

Не бедствовал Гогда Тумали и в те нелегкие годы, как многие другие люди. Река Амур кормила и тайга. В ней, кроме зверя, и грибы, и ягоды, и орехи имеются. Да ведь как ему бедствовать? Невозможно. Люди такого бы не позволили шаману, даже если бы он совсем не занимался промыслом. Ведь он камом считался известным и добрым, людей от болезней лечил… Многое умел.

Никаких денег, понятно, за добрые свои дела не брал, но от того, что люди давали от души, никогда не отказывался. Это могла быть и старая сеть, и кусок медвежатины, и юкола (сушёная не солёная кета)… Ведь, всё равно, отдавал он дареное, да и самим добытое, людям, что в нужде жили. Таких много было. Одних только женщин в селе, потерявших кормильцев, предостаточно. Таков был Гогда Гидович, и другим ему быть совесть бы не позволила.

В жизни у него так получилось, что рано жениться не торопился, Всё своим бубном, поясом звенящим, камланием, настоями трав целебных, беседами полезными для духа человеческого и тела людям пользу приносил. А вот сейчас, вроде бы, ещё молод, да уж привык сам за себя отвечать и свободным быть. О невестах всерьёз уже и не думал. Один остался в доме. Отец Гида (копьё), что шаманом тоже был, и мать Нэсултэ (ягоды рябины) уже лет пять, как к «верхним людям» ушли, в другом мире обитают. Иногда он с ними общается, хорошо им там.

Брат младший Олег за счастьем своим в Москву поехал, да ни слуху – ни духу от него нет. То ли общаться не желает, то ли… Впрочем, Гогда был великим шаманом и знал, что уже несколько лет, как Олега среди живых нет. Женился там, правда, но, всё же, соблазнам житейским поддался. Связался с дурной компанией и погиб. Нет, попал в круг не бандитов. С ними Олег дел не имел, а вот с бродягами и нищими общался, коих тогда в Подмосковье, как и по всей стране, немало было. Так и получается, одному – на голову щедрая частная собственность свалилась, а другому – петля.

Неудачников, понятное дело, в тысячи раз было больше. Так было в девяностые годы. Всё собирался на могилу его заброшенную, забытую, никому не нужную, съездить. Но решил, всё-таки, этого не делать. Нет ведь в могиле Олега. Давно он в мире ином. Не очень-то здорово и там у него дела идут… Гогда всё знал и видел.

Сестра его старшая в Сибири находилась. Неплохо жила, замуж вышла, семья, дети. Иногда даже звонила ему по междугороднему телефону, в гости приглашала, в Новосибирск. Да вряд ли Гогда Гидович из своих мест куда-нибудь поехал бы. Здесь каждый день пользу приносил, а там, пусть на неделю-две, но потеря времени произойдёт. А кому и как верховные духи-боги повелели, тому так и жить придётся. Но важно всегда человеком оставаться.

Шёл по знакомому городу с покупками в те далёкие девяностые годы шаман Гогда Тумали и, наверное, обо всём этом мысленно и размышлял. Но вдруг нанаец обратил своё внимание на небольшую группу малышей. Дети шли впереди него, попарно, держали друг друга за руки. Тумали пересчитал, их было шестнадцать. На всех чистая, опрятная одежда. Мальчики в одинаковых зелёных шортах и белых рубашках, на девочках – единообразные сиреневые платьица. Воспитанники городского дома малютки, навсегда потерявшие по разным причинам родителей. Одних после развала Советского Союза правительство новой формации, уголовные элементы и новые русские, по сути, лишили возможности просто жить, другие оказались слабыми духом и упали на самый низ социального дна, с которого ни тогда и ни сейчас очень многим просто нет возможности подняться.

Страшный произошёл передел народной собственности, разграбление страны, в результате которого пострадали не тысячи, а несколько миллионов детей.

Впереди небольшой, но шумной колонны малышей, которая направлялась в свой дом малютки, шла молодая низкорослая рыженькая воспитательница, а позади – тоже, лет двадцати, высокорослая, чернявая девушка. Чего уж там говорить, они, хоть и вели малышей по асфальтированной дорожке после прогулки, но следили за своими подопечными внимательно. Не дай бог, чтобы кто-то из детей в сторону дороги шагнул. Ведь на ней и под машину можно угодить.

Шаман Тумали обогнал небольшую группу детей-сирот и спросил рыженькую воспитательницу:

– По сколько лет им?

– Этим по три годика.

Малыши не просто шли к себе… домой, они при виде прохожих кричали одно: «Мама! Папа!». Что ж поделаешь, такова психология маленьких и разумных существ, оставшихся без родителей. Один из мальчиков подбежал к Гогде и обнял его за колени и так проникновенно сказал «папа», что дрогнуло сердце шамана.

– Так и будет, – сказал он, – потому, что так и есть.

Много дней на то, чтобы усыновить мальчика, у Тумали не ушло. В те времена свирепствовал разгул «демократии». Для человека, имеющего на руках даже не очень большие деньги, любые вопросы решались довольно быстро. Иногда это приносило пользу, но чаще всего вред. Но в данном случае старания Гогды Гидовича были только во благо. На одного осиротевшего ребёнка в стране стало меньше.

А Тумали был в то время, да и конца жизни своей, уважаемым человеком. Тогда, в девяностые годы, правили бал не только жулики и воры, но и господа и дамы, которые мужественно (или нагло) объявили себя экстрасенсами, магами и даже… шаманами. Великая ответственность не только перед людьми, но, главным образом, перед Высшими Силами. Но не так ведь всё просто. Жизнь далеко не телевизионное шоу, сценарий которого сляпан, как правило, недалёкими людьми, причем, по «древним» рецептам американской телевизионной школы.

Родители малыша Тараса, которого усыновил Тумали, числились пропавшими без вести. Тогда многие люди стараниями отечественных «демократов», вышедших из руководящих рядов партии и комсомола и, в большой степени, из уголовной среды, за личное благополучие сбросили в отвалы жизни десятки миллионов своих соотечественников и заодно страну, которая доверчиво наделила из… особыми полномочиями и железными связями.

Очень серьёзный, но с некоторым лукавством, большой чиновник сказал Тумали:

– Поздравляю вас, уважаемый Гогда Гидович. Вы теперь отец мальчика Тараса Семёновича Сазонова.

– Постой! Что ты говоришь? Ведь мы же договорились… и я постарался. Не очень доброе дело из-за тебя совершил, деньги тебе дал большие только за то, чтобы для сироты отцом стать. Он должен носить мою фамилию. Я ни какой, не Сазонов, а Гогда Тумали. Вот сейчас вижу, что ты – не очень простой человек, а тёмный, как ночная тайга.

– Да простой я человек, обычный как все… теперь. Не получилось ему твою фамилию дать, Гогда, – развёл руками чиноновник. – Но если постараться…

Тогда в период безвременья или, точнее сказать, абсолютного беспредела, можно было творить грязные дела и не такого рода тем, в чьих руках находились, хоть в малой степени, судьбы человеческие. Сумму за особую услугу чиновник заломил солидную, но Тумали нашёл эти деньги. Так вот и появился у него сын Тарас Гогдович Тумали. А что касается чиновника, то это была его последняя взятка. Однажды, уснув в добром и счастливом настроении, он так и не пробудился. Может быть, шаман отправил его не в самый лучший «верхний мир», возможно, «позаботились» о чиновнике и Высшие Силы. Но скорей всего, тут дело случая.

…Но как давно это было. Уже и Тарасу двадцать три года исполнилось, десять классов средней школы закончил, в рядах Российской Армии успел отслужить и вернуться в свой дом и село. Отца его приёмного и единственного шамана Тумали четыре года уже на свете не было. Просто умер, сидя за столом. Мудрые люди говорят, что в одном из потусторонних сил вступил он в битву с каким-то злым духом, и тот его одолел. Ведь, как раз, перед смертью своей Гогда Гидович занимался камланием, очень устал и в бубен стучать, и плясать… Лицо его и тело после этого кровами ранами покрылись. Вот и умер за столом, даже поесть не успел.

А Тарас, тогда уже закончивший учёбу в местной школе, отца похоронил и продолжил перед службой в армии охотой и рыбалкой заниматься. Имел лицензию на добычу зверя и лов рыбы и несколько договоров, по которым сдавал рыбу, мясо-дичь, выделанные шкуры пушных зверей, грибы, ягоды, кедровый орех, лекарственное техническое сырьё и всё прочее нескольким частным фирмам, коих появилось на берегах Амура не так уж и мало. Даже и столичные предприниматели с помощью своих исполнительных директоров здесь активно действовали. Кому-то ведь надо было усложнить жизни людей, вот и усложнили… в угоду «особенных» господ и дам.

Иногда Тарас, просто сказать, и шаманил, но совсем немного. Люди об этом просили. Но научил отец сына ещё в его ранние юные годы таким чудесам, о которых многие люди даже и не ведали. Кто много знает, мало говорит. Он ведь истинный чародей, а не… телевизионный.

Плыл сейчас он домой на своей надёжной «Казанке», что ему в наследство от приёмного отца досталась, после того, как несколько сетей поверил, с хорошим уловом. Позвонил ему час тому назад по сортовому телефону приезжий человек из Москвы. Сказал, что срочное дело и надо встретиться, кое-что обговорить. Ведь издалека незнакомец приехал, надо хорошо его принять и выслушать. Хотя ведь Тарас почти точно знал, о чём будет вестись разговор, и что за человек к нему приехал.

Лодка уткнулась носом в берег. Тарас Тумали поднял вверх обшлага резиновых сапог, чтобы не начерпать в них воды. Поднял руль-моторы «Вихрь» на корме вверх, чтобы они не цеплялись винтами за дно. Вылез за борт, вытянул лодку из воды, как можно дальше. Закрепил конец носовой цепи на металлическом колышке, вкопанном глубоко в землю. На всякий случай, замок повесил. Не того опасался, отдыхающие городские люди могут «Казанку» похить, сколько амурская волна способна лодку в Амур утащить. С замком – надёжно.

Штырь-арматурину, размером почти со средний человеческий рост, из земли она не вырвет. А что-либо украсть постороннему у здешнего жителя, значит, с головой не дружить. Ведь и многие знали, что Тарас Тумали, хоть и не гольд, а русский, но по своим способностям гораздо более, чем кала (шаман, кам). Правда, очень редко берёт в руки бубен. Но ему доступно такое, что не всякий кам и осмыслит.

Взвалив на плечи большой мешок с рыбой, он направился по тропе вверх. Там, на небольшой возвышенности, находился его дом. Тарас слышал снизу, как лениво, изредка подают голоса из вольера его две чёрно-белые лайки, кобели Туман и Ветер. Значит, рядом с домом его уже кто-то ждёт.

За воротами на грубо сколоченной скамейке сидел крепкий, коренастый мужчина лет сорока пяти, черноволосый, кареглазый, с крупным, круглым черепом, с обильной сединой. Встал на ноги. Среднего роста, сантиметров на семь-восемь пониже Тараса. Ни слова не говоря, подали друг другу руки. Мужчина пошел следом за Тумали. Собаки примолкли. Поняли, что если человек идёт рядом с хозяином, направляется с ним в дом, значит, он не враг, а гость и, наверное, друг.

Мешок с рыбой Тарас поставил в сенях, прислонив его к одной из бочек с солёной кетой и горбушей. Пропустил вперёд приезжего. Предложил ему для начал присесть на широкую тахту, а сам вошел в соседнюю комнату, где и переоделся в обычный трикотажный костюм и узорчатые тапочки. Им обоим, обладающим невероятными способностями, можно было не вести никакого разговора. Оба читали мысли друг друга. Да и при желании и гость, и хозяин могли посмотреть на любого человека или прикоснуться к его предплечью и узнать его прошлое, нынешнее и даже предсказать будущее. Но этого не требовалось, оба не имели тайн друг от друга. Если надо, то каждый расскажет своему собеседнику всё, что потребуется.

Всего на полчаса Тарас попросил гостя побыть в одиночестве. Необходимо было засолить пойманную рыбу в одной из больших дубовых бочек, которая находилась в сенях. Не преподать же улову. Можно будет через несколько пристроить её на проволоках-вешалах во дворе, пусть просохнет, провялится на ветру. Но если её оставить в бочке, то она тоже не пропадаёт. Ведь крупная соль сделает своё дело, законсервирует её.

Очень скоро они начали свою беседу, неторопливо пили чай с вареньем из жимолости и беседовали. Потом курили. Тарас трубку, а гость – сигареты. Он сказал, что не собирается, в угоду кому-либо, менять своих привычек и пристрастий. Тумали поддержал его мнение, заметив, что огонь и дым – надёжная защита от злых духов. Да и для мужчины очень важно не зависеть от посторонних пожеланий и никчемных указаний, быть защищённым, чтобы суметь защитить других людей, тех, кто в этом нуждается.

– Я тоже категорически против всякого рода зомбирования, – сказал гость. – Оно, к сожалению, уже давно зашло за пределы всех существующих норм и правил. Мне очень многое не совсем понятно.

– Будущее Земли и России изменится в лучшую сторону, – заверил его Тумали. – Об этом мне говорили и говорят мудрые существа во многих мирах. Меня отец научил кое-что видеть и понимать.

– Я в курсе, Тарас. Ты очень многое умеешь, потому и очень необходим нашей не государственной и, по сути, нелегальной организации. Мы сами отвечаем за свои деяния и поступки и перед Богом, и перед государством, да и перед человечеством. Нас, как бы, нет. Но мы существуем около трёх лет и не щадим врагов. Но каждый из нас, поодиночке, действует уже очень давно.

В дом Тумали для самого тесного контакта прибыл не кто-нибудь, а директор строго засекреченной организации с длинным, но, вполне, определённым названием: «Комиссия нетрадиционных методов защиты окружающей среды» Богдан Петрович Верганов. Проще и короче говоря, аббревиатура такова – КНМЗОС.

– Я понял, Богдан, – сказал Тумали, – что под окружающей средой ты подразумеваешь Россию, и её требуется защищать от внешних и внутренних врагов.

– Да. Любыми способами, даже не самыми традиционными.

– Ради спасения многих тысяч или даже миллионов жизней – благое дело уничтожить пару сотен негодяев. Я с тобой согласен. Доброе дело.

Богдан Верганов сообщил о себе еще кое-какие факты. Он – доктор физико-математических наук, генерал-майор Комитета содействия российской обороне. Сокращённо – КСРО. Как бы, тоже самодеятельная организация, в ряды которой входили тоже патриоты России: мастера различных видов единоборств, снайперы, но, главным, образом, экстрасенсы и, вообще, люди обладающие большими физическими и сенсорными возможностями и способностями.

– Я никакой не доктор наук, и образование у меня самое простое – десять классов сельской школы, – заметил Тумали. – Ни в чём не специалист, получается. Зачем же я нужен твоей… партизанской организации КНМЗОС, Богдан? Есть ведь люди более грамотные, уважаемые и ловкие, чем я.

– Скромность – хорошее качество. Но иногда она превращается в самолюбование. Мне известно, что ты умеешь и знаешь то, что не дано ни одному академику.

– Я, на самом деле, не считаю себя особенным человеком. Просто, вижу, слышу, осязаю чуть больше, чем другие. Не моя заслуга. С детских лет меня этому отец научил. Но сам-то он от злых сил уберечься не мог.

– Я в курсе того, что существуют очень опасные обители. Я ведь и сам…

В знак согласия Тарас кивнул головой. Он знал, по своим «каналам», что Верганов не только путешественник во времени, но и в пространстве, в которое входят и «тонкие» миры. Они, разумеется, не параллельные, а пересекающиеся с земной обителью и, одновременно, сопутствующие ей.

Обоим, Тумали и Верганову, было понятно, что их переговоры не будут скорыми и, явно, затянутся. Не во всём ведь их точки зрения совпадали. Если Богдан, хоть и внешне казался мягким и даже скромным, по сути, был крайне жесток и не примерим к врагам. Что касается Тараса, который вдове моложе своего старшего товарища, то он никогда не торопился вешать ярлык недруга на того человека, который, может быть, таковым и не является. Хотя и он не прощал предательства, подлости и много другого, что присуще не человеку, а лишь двуногому его подобию.

Но оба если не верили, то надеялись на то, что здравый смысл, мудрость, необычные способности и возможности человечества, которым оно обладало несколько тысячелетий тому назад, когда-нибудь вернуться к нему. Но сейчас, к сожалению, явных предпосылок к таким переменам ни Верганов, ни Тумали не видели. Правда, некоторые, избранные люди, которых единицы, способны пока ещё «вершить чудеса». Стоит кое-что перечислить. Иным дано с помощью невидимых «телескопических» рук проникать не только вовнутрь организмов живых существ и условно мёртвых предметов, а так же явлений, но и перемещать ими с места на место даже огромные здания, а так же и разрушать их.

Некоторые люди способны видеть и слышать на большом расстоянии; читать чужие мысли, передавать свои; проникать вглубь земли, ходить по воде, летать, подобно птицам… Они владеют самыми разными видами телепартации, то есть механикой перемещения своей плоти, но, чаще всего, сути не только из одной земной точки в другую, но и способны проникать в прошлое и в будущее, переходить из одного состояния в другое. Но ведь во всём происходящем должен быть какой-то смысл, определённая логика. Если ты вдруг получил необычный дар проходить сквозь пламя, любой пожар, то определи, зачем тебе это не надо. Ведь не для того, чтобы удивлять окружающих. Упаси тебя, кроме всего прочего, зарабатывать на своих необычных способностях деньги.

– Я пока не могу дать своего согласия на то, чтобы работать на твою организацию, под названием КНМЗОС, – честно ответил Тумали. – Я должен убедиться в том, что истина на твоей стороне или, хотя бы, основная часть её.

– И ты ещё сомневаешься в этом, Тарас! – Вспылил Богдан. – Россия обложена базами НАТО почти с запада, востока и юга. Только Север мы пока ещё держим в своих руках. Внутри страны пятая колонна не только наглеет, но уже и действует, свирепствует. Среди «рулевых» их тоже предостаточно.

– Может быть, не все среди них враги? Иные заблудились?

– Тех, кто заблудился, мы не трогаем, стараемся переубеждать, но до поры и до времени. Неужели ты не понимаешь, что Россия в опасности!

Что уж там говорить, Тумали это понимал. Но отец его учил всё анализировать и взвешивать, и сейчас Тарас так и поступал. Потому он и предложил Верганову пожить у него с недельку, кое-что увидеть и здесь собственными глазами, а там всё и решится. Ведь производить определённые действия можно и отсюда. Не обязательно же ехать в такую даль – в Москву.

Частично Верганов согласился с Тумали, но только частично. Ведь, именно, в столице всё, как бы, собрано в единый кулак. Ведь там сосредоточены и основные силы экстрасенсов… Да разве же дело заключается только в них?

– А ты, Тарас, не только ведь чародей и, в какой-то степени, шаман, но и молодой красивый парень, – настаивал на своём Верганов. – Мы купим тебе квартиру в Москве, и это справедливо. Найдёшь себе молодую прекрасную жену.

– Я женат, ещё с ранней молодости. До службы в армии вступил в брак со своей прекрасной и неповторимой Нэликэ.

– Опять двадцать пять! Да пойми ты, что твоя прекрасная нанайка давно уже погибла. Нет её здесь, в земном мире. Нет! Я знаю, что твоя Нэликэ погибла.

Да, так и было. Нэликэ (тоненькая) Ходжер была его одноклассницей, дружили, считай, с первого класса. Маленькая, черноглазая, черноволосая, улыбчивая… красивая. Она после окончания школы в укрупнённой артели (по сути, в колхозе) на разделке рыбы работала, он рыбачил и не только во время путины… Постоянно рыбу ловил в составе артели. Как только Тарасу и Нэликэ по восемнадцать лет исполнилось, так они почти сразу же и поженились.

Но недолго на Земле суждено было им побыть вместе. Ловкая, гибкая, пластичная девушка… Но вот случилось так, что по осени упала она вниз с высокого кедра. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Тарас не успел прийти ей на помощь. Сразу же умерла, ушла к «верхним людям», но на прощанье своему опечаленному юному успела сказать: «Я с тобой, Тарас, всегда буду. Можно?».

Он даже в армии во время коротких снов летал к ней. Но не сны ведь это вовсе, а пространство, наполненное самими разными мирами, прошлым, будущим, настоящим. Они встречались в одном из промежуточных миров. Там и сливались их самые основные и бессмертные тонкие тела, они же и души, духовные субстанции. Этим только и богат каждый человек.

Тогда Тарас в инженерном полку проходил службу. Можно сказать, почти на особом положении, находился. После трехмесячного прохождения службы в специальном учебном подразделении стал взрывником, и звание ему присвоили – сержант. А когда вернулся после окончания срока службы, то уже и не во сне, а наяву встречался со своей Нэликэ. Виделся с ней в промежуточном мире, как бы, на нейтральной полосе, находящейся на перекрёстке нескольких обителей. Там ведь много родных и близких, находящихся в разных мирах. Он и ними не так часто, но встречался. Только ведь далеко не каждый знает об этом. Можно было бы и создать для Нэликэ новое земное тело или использовать чьё-нибудь, уже покинутое. Но, всё же, не стоило этого делать. Не то, что бы главные небесные духи-боги Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама, категорически запрещают вмешиваться в их планы. Просто всему своё время.

Никто ведь навечно не задержится в этом мире потому, что есть и другие. Они разные, в одних хорошо человеку, животному, явлению или предмету, в других – не очень. Но то, что в предыдущей жизни заслужил, то получишь и в последующей. Не следует раньше положенного времени приходить туда, где тебя пока не очень ждут; и уходить оттуда, где ещё многое ты не успел сделать. А Тарас и Нэликэ почти всегда были вместе, они никогда и не расставались. Так решили ещё с детства. А земная смерть – всего лишь, переход на другую тропу. Придёт время – и люди узнают о себе если не всё, то многое. Всё то, что им будет им позволено постигнуть там, «за гранью», то и останется в их бессмертной душе и мирозданческой памяти, а пока им рано… Не шаманы ведь.

Выйдя из своих мыслей, в которых тоже был рядом с Нэликэ, Тарас сказал доктору наук и генералу Верганову:

– Пусть ты большой учёный, Богдан, но не достаточно мудр. Мир ведь един, хоть и делится на мелкие части. Он без конца и начала, и не найдёшь ты в нём ничего мертвого. Я встречаюсь со своей Нэликэ, как бы тебе сказать, на нейтральной территории. Мы оба осознаем это, потому и никогда не расставались.

– Я всё это понимаю, Тарас. Но у неё там – одно, у тебя – другое.

– Нэликэ ждёт меня там, и когда решат главные небесные духи-боги, тогда я и приду к ней. Может быть, мы с моей Нэликэ когда-нибудь вернёмся и на Землю. Я знаю пока то, что знаю. А тебе, я вижу, не известно почти ничего.

– Так покажи мне чудо-чудное! Расскажи, в конце концов, о том, чего я не знаю, Тарас! Я готов постичь что-то новое. Ведь все свои знания и умения я использую не личных выгод. Стараюсь для страны нашей и её народа! Это не плакат, не лозунг! Я так живу, я этим… существую.

– Я тоже. Но молчу, ничего не говорю. Ведь сам знаешь, Богдан, что очень легко полюбить весь народ, но порой трудно сделать добро для пяти-шести человек. Порой не получается, или нет возможности, или времени, или… желания.

Но тут Верганов возразил. Ведь у них имеется свой солидный фонд. Его люди способны незаметно проникать сквозь стены самых укреплённых дворцов и замков. Но они не занимаются грабёжом. Всё делается чётче и гораздо проще. Потом Верганов расскажет, каким образом.

– Я познакомлю тебя со своей женой Нэликэ, – пообещал Тумали. – Она мудра, и я доверяю её мнению. Если она скажет, что стоит с тобой иметь дело, то я так и поступлю. Но она это скажет, я знаю. Ты, Богдан, неплохой человек. Просто пока ещё не всё знаешь и понимаешь. А ведь в отцы мне годишься.

Спорить со своим юным товарищем Верганов не стал. Зачем? Пусть так и считает Тумали, что за учёной степенью и генеральским званием Богдана Петровича ничего нет. Пустота. Но, к счастью, это не так. Не напрасно он землю топчет и хлеб ест. Заслужил, и тоже ведь с раннего детства посещал и во сне, и наяву такие для других неведомые места, что даже рассказ о них у многих дрожь на коже вызывает и сомнение в существовании каких-то ещё обителей.

Они долго и обстоятельно рассказывали друг другу, каким образом проникают в прошлое и будущее, в иное условное измерение, в миры различной плотности и точки Земного Мира, которые находятся в настоящем. Самое и простое и одновременно сложное – перемещение такого рода, когда за духовной субстанцией телепартаторора «тянется» и его оболочка. В таком перемещение много опасного и необязательного. При помощи так называемой машины времени или без неё человек вдруг появляется в другом времени или точке Земли. Подобные понятия и восприятия условно возможного стали уже традиционными. Возникает вопрос. А возможно ли такое?

Да. Но только прежде, чем вместе с духовной субстанцией переместиться и телу, то есть оболочке человека, ей придётся «рассыпаться», разделиться на мельчайшие частицы, которые гораздо меньше атомов. Может быть, и на такие, которые современные квантовые механики скоропостижно объявили неделимыми. Очень спорная трактовка, ибо делимо всё… в «малой» бесконечности. Ей ведь тоже нет предела.

Но в беседе Тумали и Верганов решили не оспаривать существующую точку зрения. Оба были согласны с тем, что, к примеру, то существо, предмет или явление, распавшееся на мельчайшие фрагменты, должно в «точке прибытия» восстановится, стать вновь единым целым. Разумеется, и Тарас, и Богдан не так часто, но на свой страх, именно, так и поступали.

– Мы оба с тобой понимаем, Тарас, – заметил Верганов, – что такое перемещение опасно и не конструктивно. Но мы с тобой обходимся без этого.

– Спорить не буду. Тащить свою оболочку следом за собой – опасно. Такого рода телепартация погубила только за последние триста лет сотни шаманов и обычных любителей таких путешествий. Не всегда то, что подобно песку, разбросанному в пространстве, собирается в единое целое.

– И ведь это не трудно объяснить. Небольшая аномалия в оболочке может стать причиной хаоса и окончательного разрушения телесной оболочки. Дело в том, что не всегда она находится в нормальном состоянии и подлежит восстановлению по фрагментам.

– Да и когда, например, я собираюсь поплавать в Амуре, то ведь не беру с собой двухпудовую гирю. Она – помеха. В разного рода перемещениях, думаю, стоит оставлять своё тело в надёжном месте, чтобы потом спокойно вернуться в свой дом.

– Логично и верно.

В такой непринуждённой, но обстоятельной беседе они пришли к выводу, что их методы телепартации очень схожи и конструктивны. Ими пользовались в давние времена не только шаманы, но и древние русские волхвы… Тут особого приоритета ни у одного народа нет. Каждый самостоятельно или с помощью более развитых, прогрессивных цивилизаций нашёл самый оптимальный вариант. Он описан во многих сказках, мифах, легендах, преданиях народов мира. Духовная субстанция, как и мысль, передаётся на дальние расстояния, в иные времена и обители практически мгновенно. А на месте прибытия можно очень быстро вселиться в любое тело, явление или предмет. Не просто вселиться, а подчинить его своей воле.

Вот и вся программа, которой Верганов дал название «Переправы простора». Может быть, не совсем точно, но зато образно. Но это только одна из разновидностей телепартации, которая часто применяется на практике, но, разумеется, только теми, кто способен путешествовать везде и всюду таким образом. Подобного рода путешественников во всём земном мире не наберётся и двух сотен. Это очень мало и откровенно говорит о деградации, декадансе человеческого общества. Не революция, не эволюция, но явная инволюция – налицо.

Передавая секреты мастерства своему приёмному сыну Тарасу, покойный Года Жидович называл такого рода телепартацию Дэгдэн-давори. Первое слово переводится как «полёт», второе – «переправа на другую сторону» (или берег). Название, конечно, имеет большое значение, но не определяющее. Главное ведь заключается в самой сути того, что происходит и реально. Одно надо сказать. Человек, не подготовленный к таким перемещениям в пространстве и во времени, ни в коем случае не должен испытывать судьбу и пытаться самостоятельно совершать то, к чему не готов.

Даже опытные шаманы духовной сутью своей в виде сгустка энергии или в «твёрдой» оболочке существа, предмета или явления, к примеру, преодолевающие земные расстояния до тысячи километров и более, иногда попадали в беду. Случалось всякое. Но они, чувствуя явную угрозу (нгумэн) со стороны злых духов или коварных кала, не раздумывая, вступали с ним в битву.

– Для того, чтобы ты, Богдан, получил дополнительные силы для борьбы со злом, – сказал Тарас, – тебе стоит посетить вместе со мной одно заповедное место.

– Я готов для пользы дела прислушиваться к твоим советам, – согласился со своим молодым товарищем Верганов, – лишь бы всё это шло на пользу дела. Время пока есть, но, правда, его мало.

– А пока побудь один в моём доме. Мне надо слетать в одно место.

– Я даже знаю, в какое место. Ты спешишь на «нейтральную полосу» между мирами. Ты решил посоветоваться со своей… потусторонней женой. А вдруг я злой человек, и мне не следует доверять. Она ведь сейчас наблюдает за нами из своей обители.

– Я тебе доверяю, Богдан. Но кое-что спросить у Нэликэ следует. Она не глупа, а в верхнем мире сделалась ещё мудрее. Мой полёт будет не долог.

Он, действительно, хотел посоветоваться, хотя мог бы сделать это на расстоянии. Ну, лучше уж встретиться и разделить свои сомнения с Нэликэ. Тарас собирался показать Серганову то место, где находятся Чиочокча-набокан. Это кусты-загадка, ветки которых похожи на серебристый металл. Даже далеко не каждый шаман знает, где их можно искать. Что уж говорить об обычных людях, точнее, о тех, кто и не помышляет о том, чтобы видеть, слышать, ощущать и знать больше. Да и надо ли?

Достаточно рукой прикоснуться к такой ветке, чтобы обрести дополнительную силу и уверенность в себе. Чиочокча-набокан появляются в земном мире из совсем другой обители, В ней самые разумные существа – кусты и деревья, многое умеют, многое знают. Иногда и они среди других гуманоидов появляются в нашем привычном мире. Зла людям не приносят, но делают добро только для… избранных Высшими Силами.

Тумали ушёл в один из своих амбаров, закрылся в нём изнутри. Потом лёг на мешки с горохом. Закрыл глаза и, покинув тело, стремительно улетел в давно знакомый ему промежуточный мир. «Тонкие» тела вечные, они есть человек, которому даровано бессмертие.

Любая из таких «нейтральных зон» может находиться где угодно; среди гор, полей, жилых массивов, в небе, под землёй… Это мир, который можно почувствовать только интуитивно. В нём и происходит всё самое основное, самое главное. Мало сказать, что земные просторы заполнены незримыми духами и существами, но и множеством обителей. Даже пересекаясь друг с другом, чаще всего, они не ведают о том, что находится с ними рядом.

В единый миг Тарас оказался на зелёном лугу, на котором росли большие красные и синие цветы, чем-то напоминающие. К нему навстречу в белом платье шла его Нэликэ. На нём тоже были широкие белые штаны и такого же цвета рубаха. Тумали обнял свою жену и тихо сказал:

– Вот и снова мы с тобой встретились, моя единственная и любимая.

– А мы и не расставались, Тарас. Разве это не так?

– Но как тяжело понимать и чувствовать, что ты всегда рядом со мной и одновременно очень далеко от меня.

– Ты не прав, Тарас. Мы всегда рядом.

– Да. Всегда. Придёт время – и мы будем жить в одном доме, на берегу реки, рядом с тайгой… Таких миров много.

Нэликэ улыбалась. Её любимый и единственный мужчина Тарас Тумали очень мудр, но до конца не может понять, что для любящих сердец не существует ни расстояний, ни разлук. Тот, кто считает по-другому, никогда и никого не любил, он ничего не терял и не находил.

– Верганов хороший человек, но только для добрых людей,– наконец-то, сказала она, – но к врагам беспощаден.

– А кто враги-то, Нэликэ?

– Зачем спрашиваешь, Тарас? Ведь всё понимаешь. Это его путь, и он правильный. Ведь теперь, даже нападая, вы защищаетесь. А врагов у России много и снаружи, и внутри. Я многое вижу отсюда.

– Я это знаю, Нэликэ.

Она сказала ему, что Верганов не простой путешественник в пространстве и времени. Этот учёный и генерал способен останавливать сердце. Кажется, что он убивает врага на расстоянии. Богдан Петрович, как обычно, моментально проникает в тело того, кого собирается отправить к «верхним» или, точнее, к «нижним» людям. В чужой оболочке Верганов уплотняет правую руку своего «тонкого» тела, сжимает сердца врага крепкими пальцами и мгновенно вылетает прочь из чужого «дома». Ведь если останешься в момент перехода поверженного недруга, хоть на мгновение, в его оболочке, то можешь тоже уйти в один из иных миров. Всё действия следует производить чётко и быстро.

– Я тоже смог бы делать так, как Богдан, – заметил Тарас. – Но я никогда этого не делал.

– Пришла пора решительно действовать, и Высшие Силы всё поймут. Но не всегда они смогут нам помочь. Но ты это знаешь. Да и боятся того, чего не существует не надо.

– Я не боюсь земной смерти. Разве можно опасаться того, во что не веришь, чего нет на самом деле?

Нуда, по сути, Верганов не убивал врагов, он просто убирал, удалял, выбрасывал их из земного мира, и они отправлялись в другой, в тот, который более для них подходит. Они получали только то, что заслужили помыслами и деяниями своими, возможно, не только на земном участке беспредельного существования. Но всё, пусть не сразу, но совершенствуется. Несколько земных тысячелетий – для Мироздания, всего лишь, небольшая часть мгновения. Вот и весь расклад.

Из амбара в дом Тарас вернулся в приподнятом настроении. Поначалу он подумал, что Варганов вышел на улицу, за калитку, но заметил, что тот, как бы, дремлет в кресле. Тело Богдана было неподвижным, дыхание еле заметным, лицо бледным.… Со стороны могло показаться, что человек мёртв. Но это было не так. Духовная субстанция, то есть сам он вместе с основной внутренней «тонкой» оболочкой, телом находился в путешествии. В данном случае, в недалёком и кратком. Тумали заметил, как шевелится, подрагивают листья на одном из комнатных цветов, стоящем в керамическом горшке, на подоконнике.

Всё понятно. Верганов в теле цветка. Напрасно время не теряет. Он-то уж наверняка знает, как вести себя в оболочке растения, тоже разумного существа, чтобы не навредить ему и не занести в своё тело нежелательных микроорганизмов и сущностей. Любое проникновение в чужой организм сопряжено с определённым риском. Но путешественник во времени и в пространстве сам выбирает свой путь. Скорей всего, даже и не сам. Он уже рождается с этой миссией. Высшие Силы дают ему возможность быть особенными. Правда, каждый человек, существо, явление и предмет уникальны, и все неповторимы.

Через несколько минут листья цветка перестали дрожать, и зашевелились руки Верганова. Он с улыбкой посмотрел на Тараса и сказал:

– Хотел я вначале проникнуть в деревянную скульптуру, в небольшую куклу, стоящую в твоём доме, у входной двери. Но у меня ничего не получилось. Это существо не пустило меня в свою оболочку. Больше я не стал надоедать ему.

– Всё получилось хорошо. Ты, Богдан, вовремя остановился. Если бы ты проник вовнутрь этой фигуры, то, скорей всего, оказался в одном из дальних и не самых лучших миров. Тебя от земной смерти спасла интуиция.

– Я чувствую, что мне это полезно знать… на будущее, чтобы не попасть впросак. Расскажи, если, конечно, здесь нет никакой тайны.

– Абсолютно никакой. Да и не может у нас существовать секретов друг от друга, Богдан. Так ведь?

Верганов кивнул головой. Он понял из сказанных Тарасом слов, что прекрасная, потусторонняя Нэликэ, всё же, благословила своего мужа на борьбу с врагами России. Что ж, это неплохо. Только слабый разумом человек не понимает, что сейчас Отечество в опасности. А те, кто неумело пытаются выдать себя за благодетелей, занимаются не только разграблением ресурсов планеты и основного населения, но и планомерным уничтожением людей.

К сожалению, так происходит и в России: за счёт трудового населения до безобразия и омерзения богато и беззаботно живут преступные элементы, тунеядцы, воры, их лакеи… на самых разных уровнях. За счёт такого абсолютного неравноправия, по сути, усиливается процесс сокращения «лишних» людей, тех самых, которых продолжают грабить странные личности, объявив… управляемый процесс демократией и развитием либеральных ценностей. За таким беспределом стоят многие десятки миллионов человеческих судеб и, в конечном счёте, жизней.