Читать книгу Не завтра, а всегда. Остросюжетный роман для юношества - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

В чем смысл жизни? Служить другим и делать добро

Аристотель

Неблагородное дело – откладывать добрые дела, положительные и героические поступки на завтра. Ясно, что тот, кто не готов их совершать всегда найдёт причину для того, чтобы прийти на помощь ближнему и дальне, когда повзрослеет, наберётся сил, подготовится морально и т.д. Человеком с большой буквы надо становиться не завтра, а стараться быть им всегда, почти, с рождения. Это и есть самая основная ценность и богатство. Оно – достояние не отдельного села, города или страны, а всей планеты Земля.

Россия сегодня богата не только своими природными ресурсами, но и прекрасным инадёжным будущим… Это подрастающее поколение, которое гораздо лучше нас, взрослых, добрее и мудрее.

Бушующий Амур

Август в южной и центральной частях Российского Дальнего Востока в 2013 году был таким, как всегда – и солнечных дней хватало, и дождливых. Можно было бы сказать, что в Хабаровском крае всё идёт своим чередом к светлой осени, к бабьему лету. Но за десять дней до конца месяца великая и не всегда предсказуемая река Амур начала стремительно выходить из берегов и затапливать посёлки, садоводства и окраины городов.

К концу августа вода не то что бы вплотную подошла к Комсомольску-на-Амуре, она, по сути, уже беспрепятственное гуляла по улицам на окраинах города. Синоптики в один голос утверждали, что ожидается такое наводнение, каких не было в этих местах сто двадцать лет. Прогнозы не радовали, не предвещали ничего хорошего. Паникёры срочно брали отпуска и даже увольнялись с работы, они уезжали отсюда семьями до лучших времён или навсегда к родственникам и близким знакомым.

А начало сентября выдалось зловещим. Стремительно поднимающийся уровень воды в Амуре грозился подняться выше девятиметрового уровня. Это означало только одно: ни одна из многочисленных дамб не выдержит удара стихии, если их не сделать выше и надёжней.

Что касается пятикилометровой Мылкинской дамбы, то если Амур повредил бы, размыл, уничтожил её, то и основная часть города осталась бы под водой. Многие люди просто не успели бы спастись. Правда, уже всё было организованно и подготовлено для эвакуации жителей города. Не маленького, даже по западным российским меркам. В нем проживало несколько сотен тысяч человек. А если приплюсовать близлежащие посёлки, которые давно слились с ним, то это число окажется в несколько раз и больше.

У тех, кто не страдал от хронического безденежья и от угрызения совести, не имелось никаких проблем. Они приобретали недвижимость в Москве, Санкт-Петербурге, Краснодарском крае… Подумаешь, город. Ну, смоет его вода с лица земли, так есть в России множество других мест, где можно продолжать свой бизнес и безбедную жизнь. Да ведь и богатых людей любая заграница принимает с почётом и уважением. Время настало такое, в котором меняются и ценности, и многое с ног становится на голову.

Впрочем, это только для некоторых, для тех господ и дам, которые личное счастье и радость соизмеряют с огромными валютными вкладами в иностранных банках, да и с недвижимостью и движимостью, с частной собственностью в России и по всему белому свету. Не новость, что так было везде, всюду и всегда… правда, до поры – до времени. А в семье, как говорится, не без урода.

Но разумные люди знают и помнят о том, что истинные ценности незыблемы. Они просты, ничего в них мудрёного и необычного нет. Надо быть всегда, во всём, везде и всюду настоящим человеком, честным, справедливым, добрым, и любить свою малую и большую Родину. А всё остальное приложится.

Об этом в воскресный день за завтраком озабоченно беседовали родители четырнадцатилетнего Игоря Окунёва, да и его добрая и славная бабушка Александра Тимофеевна. Точнее, она даже двоюродная бабушка, родная тётя отца Игоря. Но какая разница. Всё равно, самый близкий и родной человек. Ведь так получилось, что родители папы и мамы Игоря уже несколько лет тому назад умерли. Никто ведь не застрахован от старостей и болезней.

Лика, двухлетняя сестра Игоря спала в своей кроватке в дальней маленькой комнате их трёхкомнатной квартиры. Не скоро проснётся. А когда пробудится, то ей будет уделено самое главное внимание. Тут уж бабушка от неё ни на шаг не отойдёт. Правда, Лика любила играть в своей комнатке одна, заодно и смотреть анимационные фильмы по телевизору. Прекрасно знала, что и где надо включать.

Внешне от своих сверстников Игорь мало чем отличился. Как большинство его одноклассников, высокорослый, худощавый, с волосами на голове каштанового цвета, сероглазый, широколицый… Типичная славянская внешность. Занимался спортом. Главным образом, в одной из городских детских спортивных школ олимпийского резерва теоретически и практически изучал секреты бокса. Участвовал в соревнованиях. Правда, не всегда успешно. Но ведь это только начало спортивного пути.

А говорили Окунёвы и Александра Тимофеевна, которая носила фамилию Куличова, за утренним воскресным чаем о наводнении в городе. О нём сейчас в Комсомольске, да и в Хабаровском крае и в стране, говорили многие. Ясно, что дело принимало не очень хороший оборот, ситуация складывалась критическая.

Было понятно, что в это светлый воскресный день его папа с мамой куда-то торопились. Они были одеты в синие джинсовые костюмы, резиновые сапоги. Стояли уже перед входной дверью.

– Вы куда собрались? – спросил Игорь. – Ведь сегодня же выходной день.

– В районе авиационного завода, сын, река подмыла дамбу, – пояснил отец, Ефим Семёнович. – Если мы не остановим воду, то она может затопить несколько цехов.

– Ты же знаешь, Игорь, – серьёзно сказала мать, Зинаида Архиповна.– Мы производим военные самолёты четвёртого и пятого поколения, самые лучшие в мире. Под угрозой может оказаться плановый выпуск наших славных «сушек».

– Мы остановим воду, – отец положил руку на плечо Игоря.– Она не пройдёт. Такая же сложная ситуация и на судостроительном заводе. Его судьба должна волновать не только комсомольчан, но граждан всей страны. Это наша оборона.

Всё верно. Не так давно на нём строились атомные подводные лодки, а теперь производятся корветы, здесь же идёт и ремонт знаменитых субмарин, бесшумных «варшавянок». Да мало ли… Разве всё перечислишь из того, что создаётся в Городе Юности? Да и стоит ли? Главная задача – справится со стихией, с самой настоящей бедой. Разбушевался батюшка Амур и бросил свою мощь на многие дальневосточные города и посёлки.

– А Комсомольск-на-Амуре – особенный город,– к прихожей подошла бабушка.– Его надо беречь. Ещё твоим внукам здесь жить-поживать предстоит, Игорь. Так здесь будет всегда. Впрочем, везде можно жить и при этом быть настоящим человеком.

– Возьмите меня с собой, – обратился к родителям Игорь. – Я ведь работать умею. Вы же знаете.

– Конечно, умеешь, – улыбнулась Зинаида Архиповна. – Но на авиационный завод, дорогой мой сын, посторонним вход строго воспрещён.

– Ну, я же не могу, сидеть, сложа руки, – возмутился Игорь. – Завтра опять в школу! А город тонет. Я тоже ведь кое-что слышал об этом и многое знаю. В Интернете об этом пишут, да и люди говорят.

Его родители переглянулись и поняли друг друга без слов. Они были обычными людьми, не входил в состав заводской элиты. Не ведущие специалисты, не конструкторы, не директоры… Обычные тридцатипятилетние работяги, с добрыми душами и открытыми сердцами. Ефим Семёнович – высококлассный клёпальщик, Зинаида Архиповна – маляр. Звёзд с неба родители Игоря не хватали, были рядовыми рабочими. Впрочем, как сказать. Ведь у каждого человека своё представление о жизни.

Игорь выжидающе смотрел на отца с матерью. Ну, неужели они не понимают, что он не может оставаться в стороне? В такой трудный час для города и, получается, для страны он вынужден сидеть за партой, изучать математику, физику, историю… Времени ещё впереди целый воз и маленькая тележка. Он только что перешёл в восьмой класс. Всё наверстает, всё успеет.

– Только не один, – прочитала его мысли бабушка, – а действуй вместе с ребятами. После окончания уроков в школе, вполне, можно помочь взрослым бороться со стихией.

– Да иногда в критической ситуации допустимо и пропустить школьные занятия, – поддержал сына Ефим Семёнович.– Экстремальная ситуация – веская и уважительная причина.

– Ты нас задерживаешь, сын,– сказала Зинаида Архиповна.– Уже ждёт на улице автобус. Все указания и добрые советы получишь от бабушки. Она всё знает, за событиями следит.

– Конечно же, знаю и за людей переживаю, – заверила внука бабушка. – Ты, Игорёк, не волнуйся, я тебе всё подробно объясню, что и как.

– Значит, до вечера! – сказал Ефим Семёнович.– Пусть Лика не скучает. Мы ей какую-нибудь игрушку купим. Мы пойдём.

Затворив за ними дверь, Игорь вопросительно посмотрел на бабушку.

Она ведь и не сомневалась, что её внук не сможет остаться в стороне от происходящего. Тут обычным свидетелем, равнодушным наблюдателем за происходящим Игорь просто быть не мог. Ведь он и его товарищи и так много времени пропустили. Вода уже дамбы подмывала и с большой скоростью затапливала микрорайоны города. Первые этажи многих зданий на окраинах оказались под водой. Особенно, пострадал частный сектор. Люди спасались от беспощадной стихии на крышах собственных домов.

Но благо, что очень оперативно и слаженно работала служба МЧС, полицейские, военные и добровольцы. В их число выходили люди разных национальностей, полов и возрастов. Таков российский менталитет, он особенный и формировался в дружной многонациональной семье народов не одну сотню лет.

Игорь прошёл вслед за бабушкой в большую комнату и стал с интересом её слушать. Он знал, что его мудрая бабушка немало знает и умеет, и во многом и чаще всего бывает права. Ведь Александра Тимофеевна долгие годы проработала мастером производственного обучения в одном из городских профессионально-технических училищ.

Она была каменщиком со средним специальным техническим образованием. Кирпич, как говориться, к кирпичу – и рождается здание. Но не только. Так рождается истина, так получается, создаётся из малого великое. Таким образом, происходит и становление характера молодого человека, его взросление.

Как важно, чтобы человек даже с малых лет, чувствовал себя гражданином своей страны, а не условно «толерантной» личностью на странный и весьма замысловатый заокеанский манер. Не французам же или немцам однажды Александр Сергеевич Пушкин наполнил, а, именно, молодым людям, россиянам, подрастающему поколению, что здесь «русский дух, здесь Русью пахнет». Великий поэт никогда и ничего не говорил просто так.

По сути, ведь Игорь был уже почти взрослым человеком. В четырнадцать лет человек должен и, пожалуй, обязан раз и навсегда сделать для себя выбор. А быть подобным страусу, что прячет голову в песок и только на словах, а ни на деле, любит Россию и свой родной город, никуда не годится.

От субъектов подобного рода и вида просто надо держаться подальше и не вступать с ними ни в никчемные споры. Это бесполезно, да и никому не нужно. Без пользы объяснять тому же дубу или клёну, что он – дерево. Бессмысленно и не продуктивно. «У них своё представление о жизни и о Родине, – подумал Игорь, – У нас – своё».

Вскоре проснулась и Лика, пришла в большую комнату. Её умыли, одели, накормили. Потом решила самостоятельно поиграть с куклами и многочисленными игрушками в своей комнате. Конечно же, при этом одновременно и смотрела по телевизору анимационные фильмы. Всякие и разные.

Прежде всего, бабушка порекомендовала внуку найти единомышленников и приготовиться к борьбе со стихией. Но ведь это далеко не всё. Главная задача суметь вовремя прийти людям на помощь, оградить их от дальнейших бед и несчастий, да и от всяческого зла. К сожалению, без него никогда и нигде не обходилось. Даже «малое» зло и есть та самая ложка дёгтя, которая пытается испортить бочку мёда.

День ещё только начинался, поэтому многие одноклассники должны были находиться дома. По сотовому телефону ему удалось дозвониться до двенадцати одноклассников. Семеро из них согласились прийти через пару часов к нему и обсудить, как и чем можно помочь городу и его жителям. Особенно тем людям, которые уже потеряли собственное жильё, и тем, кто приехал в Комсомольск-на-Амуре из населённых пунктов, которые, по сути, уже перестали существовать.

Бабушка приготовила чай с вареньем из жимолости и малины, поставила на стол вазу с конфетами и халвой. Ведь за столом гораздо быстрей решаются самые важные вопросы. Спешка здесь была не нужна, но и медлить особо не стоило. Неукротимая и коварная вода не щадила даже самых, казалось бы, надёжных построек. В некоторых местах она превращала деревянные здания в щепки.

Через полчаса Александра Тимофеевна отправилась с Ликой на улицу. Это надолго. Его маленькая сестрёнка любила прогулки и в скверах разговаривала с голубями, собаками и кошками, и те её понимали. Игорь помог им вынести во двор небольшую компактную коляску и вернулся назад.

Самыми первыми пришли его соседи и одноклассники близнецы Завьяловы, Тамара и Борис. Они были очень похожи друг на друга. Среднего роста, белокурые, голубоглазые… Борис был другом Игоря, а Тамара ему нравилась почти с первого класса. Они даже несколько раз вдвоём ходили в кино, в кинотеатр «Красный». Получалось так, что всегда показывали что-то американское и… странное. Не всегда они досматривали до конца скучные и наивные фильмы. Хотя некоторым из одноклассников нравились такого рода новинки.

Умелая, а порой и неприкрытая пропаганда, где идёт навязчивая речь об исключительности, чаще всего, североамериканской нации. Раньше это было интересно, а теперь уже и… смешно. Ведь Игорь знал, что не существует и не может существовать особенных наций и народов. В своё время советской Красной Армии пришлось в этом убеждать фашистов. Не только германских.

Многим нацистам из ряда европейских стран почудилось, что сообща они одолеют Советский Союз. Ошиблись – и на долгие годы присмирели. А вот сейчас опять в туманных грёзах некоторых иностранных политиков возникают несостоятельные и бредовые идеи.

Через минут десять появилась Анюта Селихова. Красивая, стройная, высокорослая, черноволосая, кареглазая. Тоже очень симпатичная. Голубоглазая.

Она приветливо поздоровалась с Игорем, и близнецами Завьяловыми, Борисом и Тамарой.

На улице начался небольшой дождь, поэтому с прогулки вернулись Александра Тимофеевна и Лика. Коляску занести в лифт им помог сосед. Входя, в квартиру, Лика всем крикнула: «Салют!». Бабушка быстро раздела внучку, покормила, и та отправилась в свою комнату. Надо же немного пообщаться со своими куклами перед сном.

После этого Александра Тимофеевна быстро накрыла на стол.

Почему бы не попить горячего чая со свежими ватрушками, вареньем и конфетами? Гости отказываться от угощения не стали.

Потом помаленьку подошли и все остальные. Девять человек, не так уж и мало. Но места за столом хватило всем. Тут же стали обсуждать, как и где они начнут бороться с наводнением. Конечно же, на Мылкинской дамбе. Многие дети и подростки уже работали в этом районе. Они собирались группами и помогали взрослым. В безопасном месте, на возвышенности заполняли мешки песком, а потом крепкие парни, добровольцы загружали ими машины и тракторы с тележками.

Транспортные грузовые средства шли по дамбе, одно за другим, везли расфасованный песок на искусственное сооружение, до недавнего времени добротное и надёжное. Но бурная, стремительная вода и сильный ветер дали ему свою оценку.

Вертолёты опускали на дамбу бетонные плиты… Что уж там говорить, работа эта не из лёгких. Но трудным делом сейчас занимались воины, сотрудники МЧС, полиция, горожане – взрослые и дети. Ведь изначально эта дамба имела высоту шесть с половиной метров. Её срочно требовалось нарастить до девяти и двадцати сантиметров. А ведь длина сооружения, ни много – ни мало, более пяти километров. Большое сооружение и очень важное для города.

Мылкинская дамба была названа основной линией обороны уже только потому, что в случае её прорыва вода за короткое время могла залить более двадцати кварталов города. Тогда пришлось бы экстренно эвакуировать около ста тысяч человек. А ведь многие микрорайоны города были уже залиты водой. К примеру, Шестьдесят шестой квартал, где уже люди передвигались на лодках. Вода гуляла по квартирам в далёком отсюда микрорайоне – Старая площадка.

– У нас уже два дня мамина сестра с мужем и маленьким ребёнком живёт, – сказал Миша Жаров. – На их улице вода дошла до второго этажа. Успели спасти только документы. Я хоть сейчас пойду на Мылкинскую дамбу.

– У нас в городе не одна дамба, – сказал Олег Курдилёв, – и многие из них скоро могут разрушиться. В микрорайоне «Парус», вода подошла к заводам. Топит некоторые дома. Наша девятиэтажка расположена выше, чем другие. Но в школу, к остановке, к Комсомольскому шоссе меня, да и других подвозят на лодке.

– Я тоже там живу, вернее жила, наш дом подтоплен, – сообщила Рая Измайловская. – Туда нагнали десятки бульдозеров. Стараются сделать всё, чтобы вода не залила ближайшие дороги.

– Перебирайтесь со своим семейством к нам, Рая, – предложила бабушка Игоря.– У нас квартира большая, места хватит всем.

– Спасибо, Александра Тимофеевна,– сказала Рая, – мы уже у родственников в микрорайоне «Дружба» остановились. Туда, да и в микрорайон «Карл Маркс Штат» никакое цунами не дотянется. Дома там стоят на высоких сопках.

Каждому из одноклассников Игоря было, что рассказать о происходящем. Что уж там рассуждать, картина вырисовывалась безрадостная.

Из-за стола встала Катя Аникина, поблагодарила за чай и сказала:

– У нас в городе, кроме оборонных заводов, ребята есть металлургический комбинат, нефтеперерабатывающий завод и всякое такое…

– Ты к чему это говоришь? – спросил её Олег Курдилёв.– Мы тоже многое, что знаем. Не только в Комсомольске-на-Амуре, но и рядом, в городах и крупных посёлках производят то, что не очень-то радует некоторых наших, как бы, партнёров… зарубежных.

– Я к тому говорю, – пояснила Аникина, – что нашему городу не дадут утонуть. Без него на Дальнем Востоке, как без рук. Извините, но вот лично я ни на какие дамбы не пойду! Мне надо к концерту готовиться. Я же бальными танцами занимаюсь.

– Мне тоже некогда, – пояснил Алексей Кудимский и встал из-за стола, – я в политехническом университете занимаюсь проектированием производственных роботов. Какая там дамба? Не обижайтесь, ребята.

– А чего тут обижаться? – просто сказал Игорь.– Это же ведь дело добровольное. Под воду городу, понятно, уйти не дадут. Но я вот лично хочу побороться со стихией. Мне приятно будет вспомнить, что и я родному городу немного помог.

Добрая и отзывчивая Александра Тимофеевна проводила Катю и Алексея до дверей и вручила им по пакетику ватрушек с творогом. Понятно ведь всё. Не могут, значит, не могут. Правда, ведь все школьники, учащиеся технических училищ и студенты чем-то занимаются, помимо учёбы. Одни – в спортивной школе, другие – в музыкальной, третьи – в художественной…

Но сейчас их оставалось семеро. Не так, конечно много, но, всё-таки, отряд. Разумеется, брат и сестра Борис и Тамара Завьяловы, Анюта Селихова, Олег Курдилёв, Миша Жаров, Рая Измайловская и он, Игорь Окунев. Его единогласно избрали командиром. Но он и не возражал. Должен же кто-то организовывать их работу. Так что, без вожака не обойтись.

Он ведь когда-то читал книгу Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Пример для подражания. Да и как иначе? Ведь люди и живут для того, чтобы приносить радость окружающим, особенно, тем, кто нуждается в помощи, заботе и внимании.

Жаль, конечно, что их группа состоит, всего лишь, из семи человек и не станет первой, потому что уже создано сотни таких детских и юношеских отрядов. Ими руководят взрослые. Но это ведь совсем не означало, что им, Окунёву и его друзьям, следует отказаться от задуманного доброго дела. Да и лучше поздно, чем никогда. А нелёгких дел ожидается много. По прогнозам синоптиков до начала октября Амур не вернётся в своё прежнее русло.

На следующий день, завтра, сразу же, после окончания уроков они решили отправиться на Мылкинскую дамбу. Надо было очень быстро вернуться домой, переодеться, плотно позавтракать и прихватить с собой рюкзаки со сменной тёплой одеждой и с запасом продуктов минимум на сутки.

Работать придется до самого позднего вечера. На несколько часов появляться на дамбе не было смысла. Смешно быть героем на час. Да и совсем не в героизме дело. Надо помочь тем, кто встал на защиту славного, родного города от безудержной стихии. Вода прибывает, и усиливаются ветры.

Понедельник тянулся медленно… Или так просто казалось Игорю. Ведь душой и сердцем он был уже там, на Первой дамбе. Да ещё последним пятым уроком их классный руководитель, учитель истории Валентина Викторовна Гоголева решила провести классный час под названием «Прошлое – начало будущего».

Понятно, что всё это интересно. Но ведь и наводнение ждать не станет. А Валентина Викторовна – совсем молодая. После окончания педагогического университета, всего-то, преподаёт два года. Но уже пользуется авторитетом и уважением. Педагоги и ученики её любят. Обычная весёлая девушка, рыжеволосая, сероглазая и, можно сказать, красивая. Во всяком случае, симпатичная и обаятельная. Так считал не только Игорь Окунев, но и очень многие.

Кроме всего прочего, Гоголева – настоящий патриот Комсомольска-на-Амуре: здесь родилась, училась и теперь работает… и никуда не собирается отсюда уезжать. А ведь некоторые стараются убежать от себя, не веря в мудрость пословицы «где родился, там и пригодился». Многие возвращаются назад. Привыкли к простору здешнему, и душно, и неуютно им в огромных городах, где люди привыкли к сутолоке и толчее. Но это их дело.

Но вот, наконец-то, наступило время и классного часа. Валентина Викторовна начала его необычно, сказала:

– Вы уже взрослые, дорогие мои, и уже многое понимаете и знаете. Но вам предстоит узнать ещё больше. Начался сентябрь 2013 года. Эти дни – время серьёзных испытаний для нашего города. Но нам помогает вся страна. Так было очень часто.

– Да, – подтвердил Борис Завьялов, – когда существовал Советский Союз, сюда приезжала молодёжь со всей страны.

– В нашем городе или рядом с ним, – поддержала брата Тамара, – всегда что-нибудь строили.

– Всё верно. Наш Комсомольск-на-Амуре начинали строить молодые энтузиасты из самых разных городов и сёл Советского Союза. Была такая замечательная страна… Вот потому я решила провести с вами классный час на тему «Прошлое – начало будущего».

Учитель истории выжидающе посмотрела на лица своих подопечных. Она понимала, что современное подрастающее поколение скептически относится к настоящему и будущему, и зачастую просто игнорируют прошлое. Наверное, ориентируется порой на книги странного и сомнительного содержания, сляпанные, как попало полуграмотными авторами, но при поддержке не совсем понятных фондов и непомерно за короткие сроки разбогатевших господ и дам. Об этом тоже сказала Валентина Викторовна.

Да ведь и права она. Многие «доброхоты» из числа, так сказать, летописцев, писателей, философов, политологов настолько вольно трактуют исторические факты, что большая часть подрастающего поколения начинает, что называется, путать кислое с пресным. Но до поры-до времени. Добрые и по-настоящему грамотные люди помогут юным россиянам разобраться в происходящем. Ведь не с пресловутого же Рембо, ставшим персонажем нескольких сотен отечественных анекдотов, им брать пример.

Валентина Викторовна понимала, что уже после этих её слов кто-нибудь задаст ей каверзные вопросы, предполагая, что даже такая умная учительница истории не сможет на них ответить. Но Гоголева так и планировала провести свой урок. Будут вопросы, значит, должны появиться и ответы. Может быть, кто-то из учеников сможет и сам рассказать что-то полезное и важное.

Скептически относящаяся ко всему происходящему худая и высокорослая Ася Бутова выразила свое мнение по поводу строительства города здесь, можно сказать, на краю земли. Зачем? Наверное, жители процветающих Соединённых Штатов Америки, смеялись над этим. Было ещё множество самых интересных вопросов, на которые не все историки отвечают однозначно.

Многие из них, разумеется, лукавят, а некоторых историками следует считать только условно. Ну, объявил себя историком или там писателем, пусть так и будет. Лишь бы только таковым и оставался, а не посмешищем, которое интересует большое количество людей только на первых порах. В качестве, явления… несуразного.

А Валентина Викторовна – совсем другое дело. Она говорила правду, она учила детей видеть и понимать гораздо больше, чем им… рекомендовано, неизвестно кем и не совсем понятно, по какой причине.

Разве же не интересно было узнать ученикам о том, что американцы в это время, в тридцатые годы минувшего века, находились в бедственном положении? Так называемая, великая депрессия, миллионы американцев превратила в нищих, голодных и, по сути, бесправных. В буквальном смысле слова, десятки тысяч из них умирали от голодной смерти. Американская правительственная мафия насильно сгоняла миллионы людей в трудовые лагеря, состоящие, в основном, из разоренных фермеров и людей, потерявших возможность найти работу и средства к существованию.

Не очень в те времена процветал и Советский Союз, но его руководство пошло навстречу многим американцам и дало им гражданство, тысячи обездоленных американцев получили возможность трудиться на предприятиях СССР. На строительстве того же Комсомольска-на-Амуре таких, практически, не числилось. За редким исключением и под чужими фамилиями. Ведь уже тогда имелось здесь то, что можно и нужно было скрывать от не совсем добрых и ненасытных взоров иностранцев.

Почти под самым Комсомольском-на-Амуре, в верховьях Мяо-Чана, имелся и до сих пор практически почти не использован великий запас полиметаллов. Вся таблица Менделеева. Да и не только это.

Теперь американцы не помнят о том, что в те годы огромному количеству граждан США помог выжить, именно, Иосиф Сталин. Примеров великое множество. Пришло время напомнить… и поставить на место господ, живущих за чужой счёт.

Некоторые историки пытаются доказать, что город начали строить заключённые, многочисленные репрессированные. Это не так. Первые два года на стройку города приезжали только комсомольцы и молодые энтузиасты. Они приняли на себя главный удар неприветливой дальневосточной природы. Жили в землянках, умирали от цинги и строили первые деревянные здания, в основном, бараки. По сути, были квартирьерами. За два года они успели подготовить основную базу для тех, кто прибудет потом сюда после них. Да ведь и заработки здесь были очень хорошими.

Но уже, в 1934 году, к строительству города были привлечены и заключённые. Они тоже трудились добросовестно и зарабатывали по тем временам немалые деньги. Это были очень тяжёлые времена. Ведь выстоять в первые годы строительства города было нелегко, некоторые не выдерживали тяжёлой физической нагрузки и уезжали со стройки. Но, всё же, таких было очень мало.

Почему город ведёт свою историю не с 1860 года? Ведь стояло же в этом месте

большое село Пермское. Переселенцы, в сущности, казаки занимались здесь добычей пушнины, рыболовством, заготовкой леса… Ведь пристань существовала здесь и в царские времена. Но город встал не только на месте старого русского села, но ещё и на месте нескольких нанайских стойбищ. Они ещё старше, чем казацкое село. Поэтому не стали увеличивать возраст Комсомольска-на-Амуре. Решили правильно, чем город моложе, тем лучше. Пусть и ныне он будет Городом Юности.

Кто был инициатором строительства города в этих местах и двух основных военных заводов: судостроительного и авиационного? Владимир Ильич Ленин? Иосиф Виссарионович Сталин? Нет, не они. Ещё в 1916 году такой город на Амуре и Байкало-Амурскую магистраль решил строить император Николай Второй. Исследовательские работы велись ещё раньше. Есть предположение, что советовал это сделать ему, именно, старец Григорий Распутин. Не доказано, но не исключено. Февральская буржуазная революция нарушила все добрые планы, сразу же после политического переворота была арестована и царская семья.

Разумеется, иностранные… партнёры тех давних лет возложили всю вину за происходящее в России на большевиков. Они остались крайними, потому что решили взять власть в свои руки. Ведь никто не знал, что делать дальше. Даже кучка придворных провокаторов, разрушивших самодержавие России. Надо бы людям, особенно, подрастающему поколению знать, что не большевики свергли самодержавие и арестовали царскую семью, а представители буржуазии. Исторический факт, но ныне искажённый, извращённый, как многое другое.

В том, что есть такой город Комсомольск-на-Амуре и продолжает бороться за своё существование Россия обязана, именно, Николаю Второму. Он решил создать военный форпост на Дальнем Востоке, в пику Японии, да и тогдашнему Китаю. Но, конечно же, прежде всего, царь намеревался взять реванш за поражение в русско-японской войне. Страна «восходящего солнца» должна была вернуть не только Южный Сахалин, но и многое другое, и отныне и навсегда знать… своё место.

Много интересного рассказала своим ученикам Валентина Викторовна. Такого они не знали о своём родном городе и не могли знать. В конце классного часа она задала вопрос всему классу:

– Как вы думаете, это нормально, что на набережной Амура до недавнего времени стояли десятки огромных шатров-палаток, где ушлые предприниматели продавали пиво? Там же, в комфортных условиях, его распивали без дела шатающиеся граждане.

– Пусть олигархи и торговцы демонстрируют свои фокусы, где угодно, – сказал Игорь Окунёв, – но только не здесь, в Комсомольске-на-Амуре.

– Там, на берегу, уже давно ничего нет,– сказал Гоша Климов. – Вода залила всю набережную и часть проспекта Мира. Но дальше не пойдёт. Там уже возвышенность. Валентина Викторовна.

– А ведь на берегу Амура, в 1932 году на этом месте стояли палатки первых строителей города,– продолжала Гоголева.– Пивных палаток и всякого рода подобных ларьков не должно быть на священном берегу! Никогда! Я согласно с Игорем, пусть торгуют в других местах. Ну, всё, ребята! Не буду больше митинговать! Хотя иногда и надо.

Многие из учеников класса захлопали в ладоши. Большинство, но не все.

– Через две минуты прозвенит звонок, – сказала Валентина Викторовна. – Но уроки истории мы с вами продолжим. Вы должны знать о родном городе, по-возможности, если не всё, то очень многое. Очень часто он переживал трудные времена. Дай бой ему побороть стихийное бедствие и другие… довольно странные события!

Раздался пронзительный голос звонка, и ученики захлопали крышками парт. Они торопились домой.

Все из новообразованного летучего отряда, в основном, из-за наводнения проживали в разных районах города, поэтому договорились встретиться на площади Володарского. А там они пересядут на любой из автобусов, идущий в сторону Амурского моста, на ту сторону реки. Туда автобусы ещё как-то добирались, но вот автотрасса на Хабаровск была на отдельных участках затоплена. Проехать было практически невозможно. Одно неаккуратное движение машины влево или вправо, и окажешься в бушующей бездне.

Игорь с Борисом и Тамарой Завьяловыми вышел к остановке, рядом со зданием сберегательного банка, на проспекте Победы. На остановке никого из ребят они пока не встретили. Впрочем, автобусов из этого района города в его центральную часть проходит много. Да и Окунёв волновался напрасно. Он увидел, как остановке спешат Миша и Анюта. Они тоже были с рюкзаками.

Он пропустил один проходящих автобусов, чтобы вместе с друзьями уехать на следующем. Часы на экранчике сотового телефона показывали около трёх часов дня, но народу вокруг было мало. Да и автобус оказался полупустым, имелось много свободных мест.

– Мне мама с папой сказали, что мы можем и не проехать в город, – сообщила Анюта. – Вода уже на проспекте Победы.

– Неужели, Анюта? – удивился Миша Жаров. – Мы же по нему едем.

– Может быть, что и так, – согласился с Селиховой Игорь.– Ведь проспект Победы не такой уж маленький. А там, на повороте, в районе Большого шоссе, низина. Скоро доедем, увидим всё сами.

– Не будем заранее паниковать, – сказал Борис. – Люди ведь, как-то, добираются туда, куда им надо.

– Значит, и мы доедем, – поддержала брата Тамара. – Иначе и быть не может.

Кондуктора в салоне автобуса не было. Шофёр автобуса на одной из остановок объяснил ребятам, что в связи с катастрофическим положением в городе, основная часть транспорта работает бесплатно, включая и маршрутные такси. Да и не все водители самых разных и частных автохозяйств и фирм берут с пассажиров деньги. Работают себе в убыток.

Чему удивляться? Особый город, Комсомольск-на-Амуре. Не все, конечно, в нём ангелы. Но хороших людей подавляющее большинство.

Минут через пятнадцать их автобус уже ехал практически по воде, причём, очень медленно. Колёса были полностью затоплены. «Такая же история, – через микрофон пояснил пассажирам шофёр автобуса, – на очень многих магистралях города. На Северном шоссе – нормально. Там дорога идёт в гору. Но нам с вами туда и не надо. Кстати, основательно подтоплены два городских аэропорта – Хурба и Дзёмги. Нелётная погода, господа и дамы!».

Юморист. Но, может быть, это хорошо, что этот пожилой водитель автобуса не терял бодрости духа. Его понимали немногочисленные пассажиры. Автобус уже не ехал, а фактически плыл по воде.

На повороте, в стороне от дороги, на возвышенности, виднелись две полицейские машины. Два сотрудника ГИБДД стояли в прорезиненных костюмах, по пояс, в воде. Тут же работало несколько бульдозеров, за рычагами которых находились военные. Они создавали вал из глины, привезённой сюда на самосвалах издалека. Если бы ни это постоянно размывающееся сооружение вдоль дороги, то проехать по шоссе было бы просто невозможно.

Автомашины шли по Комсомольскому шоссе очень медленно, как бы, нащупывая колёсами наиболее мелкое место. Каждый метр им давался с трудом, ведь дорога была сужена до самых малых размеров, потому что искусственный вал в дороге занимал очень много места. Автобусу предстояло преодолеть расстояние метров в триста, не больше.

На всю эту процедуру ушло, в общем-то, не так много времени… Но то, что увидел Игорь со своими друзьями за валом, не могло не волновать. Деревянные дома, вдоль дороги были затоплены почти до самых крыш. По улицам курсировали лодки с мотором и вёсельные. Люди спасали своё имущество… Скорей всего, то, что можно было спасти, что не успела залить и поглотить бурая грязная вода.

Вдали виднелись многоэтажные здания, корпуса заводов… Там было подтоплено не всё. Река Силинка, впадающая в Амур в нескольких километрах отсюда, превратилась в широкую водную артерию.

Автобус остановился в положенном месте, перед мостом. В его салон вошло несколько мокрых с ног до головы людей. С ними и Олег Курдилёв, в болотных сапогах с поднятыми вверх голяшками. С рюкзаком, улыбающийся.

– Всё равно, – сообщил он,– носки, которые на моих ногах, мокрые. Потом, уже на Мылкинской дамбе всю воду из сапог и вылью.

– Да, дела,– произнёс Олег. – Я думаю, что на дамбе мы увидим и не такое…

– Не будем паниковать, – сказал Игорь.– Наша задача – добраться туда и спокойно работать.

Вода лилась с Курдилёва ручьём, но никто из пассажиров не обращал на это внимания. Разве кого-то сейчас удивишь в Комсомольске-на-Амуре обилием воды?

За площадью Володарского их уже ожидала на остановке Рая Измайловская. Тут автобус шёл за автобусом. На переднем стекле почти каждого из них большими чёрными буквами напечатано «На Мылкинскую дамбу». Желающих ехать туда нашлось много, но и транспорта ту сторону спешило предостаточно.

– Ты быстрее нас из микрорайона «Дружба» добралась. Рая, – удивился Миша. – Это же такая даль. Высокогорье.

– А чего тут сложного, – ответила Измайловская, входя в автобус. – Там же ведь воды и в помине нет.

Места в салоне автобуса им не досталось. Да они были довольны, что почти уже добрались до места. Ведь здесь по трассе, ведущей к мосту и к дамбе ехать не так и сложно. Дорога, её основа или «дорожная подушка», поднята очень высоко.

Зато вокруг, по обе стороны – вода, и не видно никаких берегов. А ведь раньше, не так и давно, озеро перед мостом было разбито на множество мелких. Теперь оно стало огромным, великим, бескрайним…

Очень скоро автобус повернул налево, на возвышенность перед дамбой. Здесь народу было не одна тысяча, как сообщали средства массовой информации, а почти в три раз больше, и море – самой разной техники. Самосвалы, тракторы, автопогрузчики, легковые автомобили. Люди разных возрастов, рядовые, офицеры, курсанты военных училищ, сотрудники МЧС. Тут, перед дамбой, вполне, можно было и потеряться.

Игорь, выходя с друзьями из автобуса, с удовольствием заметил, что времени, всего-то четыре часа. До вечера они многое успеют сделать. А по домам их развезут на автобусах, их тут было превеликое множество. Одни доставляли сюда добровольцев, другие – увозили.

Отряд Игоря Окунёва, по распоряжению двоих военных, устроили рядом с большой кучей песка. Всем выдали перчатки, большие совки и мешки из плотной ткани. Работа была несложной. Школьникам показали, как заполнять, затаривать емкости сыпучим материалом. Оттаскивали их в сторону дороги крепкие парни из добровольцев, с которыми они тут же познакомились. Самый настоящий интернационал: азербайджанец Рамзан Галиджанов, кореец Виктор Тян, еврей Самуил Бройдман и нанаец Григорий Бельды. Все не приезжие, а коренные жители Комсомольска-на-Амуре. Родились здесь.

Об этом они с улыбкой сами доложили ребятам. При этом Григорий Бельды с юмором заметил:

– Но тут абсолютно все русские, россияне. А те, кто на большой планете нас не любит, не понимает и не уважает, тот сам себя и губит.

– Это правильно, – согласился с ним Игорь.– Наш город и строили добровольцы из самых разных мест.

Вот и сейчас здесь трудилось немало людей из самых разных городов России. Рядом с ними работала семья Гришановых, совсем молодые отец, мать и две маленькие шестилетние девочки-близняшки. Они, хоть и уставали, но старались не отставать от взрослых.

– На этой высоте нас никакая вода не достанет. Мы выше дамбы на несколько метров, – пояснил ребятам из отряда Игоря глава семьи добровольцев Степан Петрович Гришанов.– А мы скоро домой поедем. С раннего утра здесь. Девочки уже устали. Да и ветер усиливается.

Через полчаса семья добровольцев уехала на своей машине.

Четырёх девушек-студенток на их место привёл молодой, не очень плотного телосложения лейтенант полиции. Объяснив новобранцам, как заполнять мешки и кто их носит к машинам и погрузчикам, он подошёл к Окунёву и его друзьям. Просто им сказал:

– Благодарю вас, ребята, за посильную помощь! Город вам скажет спасибо. Кто из вас командир?

– Я, – ответил, встав в полный рост, Окунёв. – Меня зовут Игорь, а моих друзей и одноклассников Боря, Тамара, Миша, Олег, Анюта и Рая.

– Я – лейтенант полиции Алексей Сарматов, если длиннее, то Алексей Петрович, – сказал блюститель порядка. – Держите свои рюкзаки поближе к себе. Тут воришек хватает. Вроде такие же молодые люди, как вы, но так и смотрят, что и где плохо лежит. Если что-то произойдёт, то я у автобусной стоянки.

– А что может такого случиться? – удивилась Рая. – Вокруг же такие замечательные люди!

– К сожалению, далеко не все, – возразил лейтенант.– Есть тут всякие. Но все добрые люди под защитой. Здесь не только сотрудники полиции, но и военные, МЧС и представители других самых разных служб. Всё равно, будьте осторожны. Я у автобуса! Мне нравится ваш летучий отряд.

Уходя, Сарматов сообщил им, что тут немало бродит детей, которые голодны, потеряли родителей в суматохе. Их, да и взрослых, из посёлков, которые полностью затоплены, он попросил отправлять к автобусам. Там дежурят предприниматели Сидоров, Астахов и Купояни. Они предоставят им пищу, жильё для временного или постоянного размещения.

Полицейский подчеркнул, что в городе немало бизнесменов, которые отдают всю свою прибыль людям, попавшим в беду. Но есть и другие. Чем богаче, как говориться, тем… бережливей.

Тамара не поленилась и записала в блокноте своего мобильного телефона всё, что сказал лейтенант. Кроме этого и номер его сотового телефона. Они снова приступили к работе, довольно быстро и сноровисто наполняя мешки песком.

– Я думаю, что наш отряд должен называться летучим,– сказал Борис, не отрываясь от дела.– Только так.

– Почему? – спросил Миша.– Почему летучий?

– Потому, что дамб в городе много, – пояснил Жаров.– Да и мы должны помогать полиции бороться со всякими и разными преступниками.

– Ничего у нарушителей закона нет святого, – заметила Анюта.– В такой тяжёлый час для города они творят свои мерзкие дела. Я слышала уже, что они грабят оставленные дома и квартиры, убивают беззащитных животных, ради забавы. Браконьеры продолжают ловить кету. Ведь красная рыба идёт нерест. Они даже пытаются продавать её на дамбах. Но тут уж их задерживают… и наказывают. Особо не щадят.

– Так и есть, – согласился с ней Игорь.– Пусть будет наш отряд летучим. Постараемся везде и всюду успеть. Мы, всё-таки, с Олегом и Мишей занимаемся боксом в школе олимпийского резерва.

Впрочем, какое это не имело никакого значения.

В первый день на дамбе ничего особенного не случилось. Они помогли нескольким семьям и потерявшимся детям, показали, куда надо обращаться за помощью. Да ещё и Миша поймал за руку воришку, который попытался украсть рюкзак у Анюты. Даже тряханул его несколько раз. Не очень сильно. Но тот, убегая, обещал поквитаться с ребятами.

Что уж там скрывать, весь немногочисленный отряд Окунёва к вечеру устал до такой степени, что ребят даже слегка покачивало.

– Лиха беда начало, – сказал врач, майор МЧС Семён Арнольдович Сергеев. – Главная задача – вам здесь не простудиться. Ветер сильный, да уже и не такой тёплый. Следующий раз одевайтесь теплей.

Да куда уж теплей! Они и так под вечер натянули на себя свитеры. Свежо стало. Но ведь когда работаешь, холода и не чувствуешь.

Игорь и его друзья не считали, что первый блин получился комом. Поработали славно. Но дамбе требуется большое количество таких мешков, наполненных песком. Да и в последние часы разбушевавшийся Амур, с лёгкостью смывал некоторые надстройки и новые укрепления. Тут, не зевай.

Возвращались ребята домой на специально поданных автобусах по объёздным дорогам. Игорь, Боря, Тамара, Миша и Анюта ехали в одном по дальнему шоссе, потому что Силинскую дамбу, всё-таки, прорвало, и вода начала подниматься вверх по проспекту Победы.

Окунёв младший вернулся домой очень поздно. Его у порога встретила приветливая бабушка. Она ни о чём не расспрашивала. Как только Игорь помылся, привёл себя в порядок, Александра Тимофеевна предложила внуку чай с блинами и сгущенным молоком. Она улыбалась, была очень довольна, что Игорь растёт настоящим человеком.

Ведь ещё в давние времена справедливо сказал философ Сенека, что «жизнь ценится не за длину, но за содержание». Разве кто-то будет оспаривать эту истину? Нет. Только вот беда, каждый по-своему понимает и трактует смысл слова и определения «содержание».

Через час домой вернулись и родители. К ним с весёлым смехом навстречу бросилась Лика. Наконец-то, мама с папой вернулись. Если сказать, что они выглядели усталыми, значит, не сказать ничего. Поработали, как говорится, от души. А как же иначе. Ведь судьба авиационного завода – это часть их жизни, прошлое, настоящее и будущее.

За столом они сообщили, что пока заводчане не дают воде проникнуть в цеха. Но дело принимает самый серьёзный оборот. Правда, им помогают военные из Амурской области. На самолётах Ил-76 и Ан-124 «Руслан» уже переброшено множество единиц самой разной специальной техники. Вода не пройдёт!

Кроме того, в черте города прорваны две дамбы: Третья и Седьмая. Одним словом, вода уже свободно гуляет в самых разных местах Комсомольска, переполняет ливневые коллекторы. Она, как и прежде, заливает первые этажи всё новых и новых многоэтажных зданий.

В свою очередь, Игорь рассказал родителям и бабушке, что пока критическая, тяжёлая и опасная ситуация складывается и на Мылкинской дамбе. Борьба со стихией идёт очень упорная. Оборона города, в буквальном смысле слова.

Поэтому летучий отряд Окунёва младшего будет бороться со стихией и завтра, и все последующие дни. До тех пор, пока это будет необходимо городу и его людям.

А прогнозы синоптиками давались самые неутешительные. До начала, а то до самой середины, октября ситуация будет напряжённой. Погода не будет радовать. Резкое похолодание, сильный ветер. Великая и своенравная река Амур не намерена сдавать своих позиций… Безрадостные перспективы. Вода уже угрожала не только авиационному, судостроительному, но и нефтеперерабатывающему заводу.

Полным ходом шла эвакуация людей из частных затопленных домов, да и многоэтажных, там, где вода подходила ко вторым этажам.

– Одним словом, утро вечера мудреней, – сказал Ефим Семёнович. – Идём спать. Завтра нам на работу, а кое-кому – в школу.

Родители Игоря ушли в свою спальную комнату, где стояла и кроватка Лики, но бабушка и внук остались за столом.

Обоим не спалось. Было, о чём поговорить.

– Главное ведь – жить честно и открыто и… понимать чужие беды, Игорёк, -

сказала она. – Тогда со своими несчастьями справиться будет легче. Вокруг же…

люди, они всегда поддержат.

Бабушка рассказала внуку о том, что все их родственники, не только Окунёвы,

Куличовы, но и Поярковы, Фироновы, Ивановы, Мищуки, Полыненко и другие

звёзд в Комсомольске с неба не хватали, были, в основном, рабочими. Но честно на

заводах «Амурсталь» выплавляли самые разные сорта чёрного метала и чугун, на

«Амурлитмаше» выпускали машины, подъёмно-транспортного оборудования

производили самые различные краны и другую технику, на судостроительном

собирали подводные лодки и корабли, занимались геологоразведкой, шили одежду…

Всего и не перечислишь. Но каждый человек должен знать свою родословную, просто,

обязан. Она ведь – часть великой и необъятной России, часть её истории.

Отсюда вместе с другими защитниками Отечества родственники Игоря уходили на

фронт, когда фашисты вероломно напали на Советский Союз. Да разве же только

Германия тогда воевала с нами? Почти вся, как бы, просвещённая Европа задумала

уничтожить Советский Союз, его население, поработить людей, оставшихся в живых. А

теперь вот они учат россиян каким-то странным и сумбурным ценностям и весьма

сомнительной демократии. Дико, нелепо, смешно… Ни в одни ворота не лезет.

– Когда я была ещё очень маленькой, – сказала бабушка, – я видела бывшего гражданина США, настоящего патриота России Ллойда Паттерсона. Он приехал в Советский Союз в то время, когда обычным американцам жилось очень и очень плохо?

– Уже знаю, что такое Период Великой депрессии. Нам учительница истории Валентина Викторовна Гоголева об этом рассказывала.

– Мне очень приятно об этом слышать. Нет сомнения, что она – прекрасный педагог и учитель.

– Да, Валентина Викторовна многое знает.

– Значит, будете знать и вы, её ученики. Вы никогда, Игорь, не пожалеете об этом. Так вот, продолжу. Ллойд Паттерсон был настоящим патриотом Советского Союза. В начале войны работал диктором на специальной радиостанции. Они из Комсомольска-на-Амуре вели свои полезные передачи на английском языке на Китай, Великобританию и США.

Правда, век Ллойда Паттерсона был недолгим. Умер молодым, на тридцать втором году жизни, в Комсомольске-на-Амуре, в 1942 году. Его тут и похоронили. Его ранняя смерть – результат контузии от взрыва немецкой авиабомбы, в Москве.

Его сын, Джеймс Паттерсон, ныне живущий США, известный американский (да и, получается, что и советский, российский) писатель, до конца девяностых годов жил в нашей стране. Был офицером подводного флота, поэтом и прозаиком. Издал в Советском Союзе девять книг. Приезжал он в Комсомольск-на-Амуре, искал могилу отца. Но время стёрло все следы. Да кто только ни жил и ни работал в тогдашнем, юном городе. Без преувеличения это люди мирового уровня и масштаба.

Много интересного поведала внуку бабушка. Он даже не мог предполагать, что она знает и помнит такие подробности.

– Понятно. Но ты бабушка, наверное, помнишь и моего прапрадеда? – С нескрываемым интересом спросил Игорь.– Или забыла?

– Как же, внучек! Всё помню. Но обо всех наших родственниках так коротко и не расскажешь. А Силантий Егорович Окунёв – замечательный человек. Первый строитель Комсомольска-на-Амуре. Он сюда неоткуда не приезжал.– коренной житель, по сути, казацкого села Пермское, которое было построено ещё в девятнадцатом веке. Был плотогоном. Женился он на каменщице Астафьевой, которая прибыла сюда на пароходе «Профинтерн». Не в числе первых. Наверное, где-то, в 1933 году.

– Просто удивительно.

– Силантий Егорович учился в одном аэроклубе с Алексеем Маресьевом, наверное, в 1937 году. Потом Алексей Петрович поступил на службу в Красную Армию. Перед войной окончил Батайскую военную авиационную школу пилотов.

– А мой прапрадед, Силантий Егорович воевал?

– Не просто воевал, а в пехоте. Во время обороны Москвы лишился обеих ног. Вернулся в Комсомольск. Работал сапожником, как бы, сейчас сказали, был индивидуальным предпринимателем. Такое и тогда разрешалось. Прожил он долго. Правда, всегда жалел, что до Берлина ему не суждено была дойти. Ложись, однако, спать, Игорь.

Пожелав бабушке спокойной ночи, Игорь отправился в свою комнату. Он долго не мог уснуть. Он теперь немного узнал о своих предках. Что говорить, нормальные люди. Особо ничем не выделялись, но жили честно и, конечно же, любили свой город.

Конечно, все семеро явились в школу с неподготовленными уроками, чем очень удивили и напугали учителей. Двоек, конечно, им не поставили ни по физике, ни по математике, да и на уроке русского языка тоже им дали срок и возможность изучить этот и последующий материал. Ведь всегда близнецы Завьяловы, Селихова, Курдилёв, Измайловская, Жаров и Окунев ниже «четвёрки» не получали.

Но вот учитель географии сорокалетний и очень щепетильный, всегда элегантно одетый, беловолосый и зеленоглазый Никита Игнатьевич Перфильев, умудрился, вкатить по «двойке» Игорю и Анюте. Можно было бы ему этого и не делать, потому что они, хоть и не подготовились к уроку, но ведь… что-то отвечали.

Со злорадством, не вставая с места, выкрикнул свою едкую реплику на этот счёт извечный двоечник и троечник Максим Колоратин:

– Они, Никита Игнатьевич, до поздней ночи город от наводнения спасали. Их там Флора Серёгина видела. Она там, с родителями на Мылкинской дамбе, у браконьеров кету покупала… по дешёвке.

– Ты бы заткнул свой рот, Колоратин! – грубо одернула его Серёгина.– За себя отвечай!

– Поговори мне ещё! – предупредил Флору Колоратин. – Сама же мне рассказывала. После уроков поговорим!

Учитель географии гневно постучал кулаком по столу. Он внимательно посмотрел на Колоратина и сказал:

– Ты чего это, Максимушка, так себя мерзко ведёшь? Чисто по-русски! Я посылать тебя за родителями не буду. А тебя могу послать запросто… в нокаут.

После таких предупредительных слов педагога, Колоратин притих, потому что знал, что в своё время в полусреднем весе учитель географии был даже призёром чемпиона Европы по боксу. Но когда это было. Теперь он пьёт по вечерам ликёр и в интернете пишет на своих страницах всякую ерунду. Псих своеобразный, но ведь педагог. Надо уважать.

Учитель географии Перфильев жестом руки приказал выйти к доске Флоре Серёгиной. Она, смутившись, встала и подошла к столу учителя. Встала лицом перед классом.

– Впрочем, садись на место, Серёгина, – сказал учитель географии. – Пусть выйдут сейчас к географической карте Окунев и Селихова. Да и, вообще, все, кто вчера по-ударному… пахал с ними на Мылкинской дамбе.

Весь летучий отряд вышел к доске, не зная, чего ожидать от такого весьма и весьма неадекватного педагога. Ведь, надо сказать, что особым уважением со стоны учителей и учеников географ Перфильев и доверием не пользовался.

– Вам что, господа и дамы, заняться нечем? – зарычал он. – Это что, ваше дело, спасать какой-то там город?

– Мы живём в этом городе, – возразил Михаил Жаров.– Мы здесь родились.

– С чем я вас и поздравляю, – ухмыльнулся географ. – Нашли, что спасать. Да пусть тонет! Он уже давно утонул. Завод «Амурлитмаш» стоит, подъёмно транспортного оборудования тоже, аккумуляторный на ладан дышит… Вам, что дальше перечислять? Даже от огромной швейной фабрики остались рожки да ножки. Я – учитель географии. Кое в чём соображаю.

– Вы говорите всё это, Никита Игнатьевич, с такой радостью, – просто заметил Игорь, – что просто… удивительно. У нас – беда, а вот у вас – праздник.

– Не праздник это, а моя тоска. Ничего удивительного, Игорь, что вы ни черта не понимаете, – сказал географ.– Вы пока ещё дети. Нормальные люди давно уже уехали из этого города в Москву, в Краснодарский край и в другие места. А самые удачливые – в Америке или, в крайнем случае, в Германии или во Франции. Спасатели! Что б это было в последний раз!

– Наше свободное от занятий время, – заметил Олег Курдилёв, – принадлежит нам. Город у нас хороший. Мы строим самолёты, корабли, военные и гражданские, и многое другое…

– Пока не будет у вас в головах нормального представлении о жизни и демократии, такой, как в США, – засмеялся Перфильев, – толку из вас не выйдет. Точнее, толк выйдет, а дурь останется. В России многие сотни бесхозных и никому не нужных городов, которые лично бы я не стал спасать.

– Почему же вы до сих пор не в Америке, Никита Игнатьевич, – поинтересовался Окунев, – если так ненавидите наш город, да и Россию?

– Я по натуре борец, Игорь, – серьёзно ответил географ. – Я нужен истинной демократии на этой огромной территории, где никогда не было и нет никаких хозяев. Ты же, боксёр, Окунев. Ты должен понимать, что такое борьба.

– Понимаю, – ответил Игорь, – поэтому, извините, борюсь и буду бороться с такими, как…

– Не стесняйся, договаривай, Окунёв, – ухмыльнулся Никита Игнатьевич. – С такими, как я, ты хотел сказать?

Окунёв промолчал, у впечатлительной Раисы по щекам потекли слёзы.

Перфильев приказал жестом всем семерым занять свои места. Ребята сели за свои парты.

– Вся Россия уже триста лет, как тонет, – продолжал свою линию географ. – А если кто её и спасёт, то это США или Западная Европа.

– Да что вы такое говорите! – крикнула с места Роза Иванова. – Никита Игнатьевич, у вас что, переутомление?

– Скажи спасибо, Иванова, что твой папа – шишка в городской мэрии, – географ хлопнул классным журналом по столу, – а то бы я с тобой не так поговорил. Пошли всё к чёрту из класса! Сорвали урок, негодяи!

До конца урока оставалось минут пять, поэтому ученики очень тихо и неспешно вышли из класса.

Довольный произошедшим Максим Колоратин подозвал к себе жестом Игоря. Окунев подошёл к нему и сказал:

– Говори, что хотел сообщить!

– У нас, между прочим, есть свой отряд. Он побольше вашего. Там парни из многих школ и училищ города. Человек тридцать.

– Хорошо, что вы, Максим, вышли на борьбу со стихией. Это правильно. Почему ты не сообщил об этом географу, а прикрылся нами? Ты же ведь знаешь, что он ультра либерал и его в городе считают сумасшедшим и провокатором.

– А мне приятно было напакостить вам. Но я со своими ребятами не город спасаю. Сдался он мне! Я повышаю своё благосостояние. Ха-ха-ха!

– Раньше сядешь, Максим, раньше выйдешь.

– О своей голове заботься, Окунёв. Я не о том хочу тебе сказать. Мне плевать на то, что ты там… боксёр и какой-то чемпион. Чтобы Тамару Завьялову я в твоей компании больше не видел! Уловил?

– Но мы, как ты знаешь, дружим с ней с самого детства, и у нас всё давно определено. Её брат – мой друг.

– Мне плевать, что там у вас определено! Мне она тоже нравится. Я предупредил и больше повторять не собираюсь. Если не въедешь в тему, то тебе будет очень больно или совсем… не больно.

Пожав плечами, Окунёв резко ударил левой рукой Колоратина в живот. Тот завалился на пол, как мешок с картофелем. В данном случае, конечно, Игорь не сдержался. Но ведь наглых и бессовестных людей просто положено… укорачивать.

С трудом встав на ноги, Максим прошипел:

– Ну, ты напросился, Окунев. Мы тебя на дамбе живьём в песок зароем. Я тебе обещаю. Даже не сомневайся.

Раздался звонкий и пронзительный голос школьного звонка, и Колоратин побрёл в класс, чуть не столкнувшись лицом к лицу с географом, который посмотрел на Максима, как на таракана. У Никиты Игнатьевича была развита особого рода мизантропия. Он ненавидел всех россиян, ни взирая на пол, возраст, национальность.

Учитель Перфильев давно уже жил в каком-то придуманном им, странном мире и считал, что все должны мыслить именно так, как он. Другой точки зрения просто не должно существовать.

Попробуйте доказать умственно отсталому человеку, что он глупец от рождения. Впрочем, пустая и неблагодарная затея. Она вас сделает точно таким же, как ваш невозмутимый оппонент. А если ещё этот упёртый гражданин умудриться поставить себя памятник при жизни, то в дураках окажутся все окружающие. Вот, именно, такие люди даже из-под земли тянут руки к «рулю».

Но подрастающее поколение гораздо мудрее и практичней тех, кто поспешно и необоснованно внёс себя в список «непростых» людей. Будущие хозяева страны обязательно остановят этот нелепый процесс. Так что есть надежда на то, что нынешние юноши и девушки сделают Россию по-настоящему сильной и процветающей страной. Правда, и среди них найдутся всякого рода «перфильевы», но их, скорей всего, будет гораздо меньше, чем сейчас.

После завершения уроков в школе всё пошло своим чередом. Уже через полчаса Завьяловых и Окунёва на останове ожидала Анюта. Игорь обратил внимание на то, что она задумчива и чем-то озабочена.

– Да, сегодня занятия в школе прошли не на самом высоком уровне, – заметил Окунёв.– Придётся чуть пораньше возвращаться с дамбы, чтобы время оставалось на приготовление домашнего задания. Твои родители не ругались?

– Нет. Они мне сказали, что я поступаю правильно. Только вот ты, Игорь, меня удивляешь. Зачем ты ударил этого… Колоратина?

– Не сдержался. Подлый человечишко. Он мне приказал не подходить к Тамаре!

– Какая чушь! – Завьялова прижалась к его плечу. – Если ты ко мне не будешь подходить, то я сама это сделаю. Ты для меня, Игорь, всё, что есть в нашем мире.

– Я тоже не представляю своей жизни без тебя, Тамара. Так есть, так получилось.

– Не забывайте, что есть ещё и я, – заметил Борис. – Уж я-то Колоратину рёбра запросто пересчитаю.

– Нам надо стараться обойтись без конфликтов, – сказала Анюта. – Они ни к чему хорошему не приведут.

– Не всегда так получается, как хотелось бы, – выразил своё мнение Борис. – Нормальный человек должен всегда держать оборону.

– У тебя хорошо получилось, Игорь, – сказала Тамара. – Но ты будь осторожен с Максимом. Человек опасный.

– Давно уже подготовленный материал для… посадки, – Игорь был уверен в том, что говорит. – Будущий заключённый. Сомнений здесь никаких.

– Кто его знает? Но похоже на то, что ты прав. Что-то Миши нет, – сказала Анюта. – Будем его ждать?

– Какой смысл. Подъедет попозже, – сказал Борис. – Может быть, он давно уже там. Скорей всего, так.

– Говорят, что воду от Комсомольского шоссе удалось отогнать, сообщила Тамара. – Через объездные пути пассажирские автобусы не идут. На затопленной Парковой остановке, да и на «Парусе»… Людям же надо ехать и оттуда.

Вскоре подошёл и автобус, они, не торопясь, вошли в его салон.

На сей раз они добрались до площади Володарского гораздо быстрей, чем вчера. Спасибо военным бульдозеристам. Они поработали хорошо. Говоря их языком, «успешно справились с возложенной на них задачей».

Прошло чуть больше часа, как все семеро были на месте, возле знакомой кучи песка. Они обратили внимание на то, что на Мылкинской дамбе собралось множество больших чиновников, генералов.

– Скорей всего, это руководство из столицы, – предположил Михаил Жаров.– Видимо, дела не так хороши, как хотелось бы.

– Если они приехали к нам, – предположила Рая Измайловская,– то, конечно же, не всё идёт так здорово, как хотелось бы.

– Это наши столичные, – пошутил Борис, – братья по разуму.

– Но они гораздо посообразительней нас, – заметила Тамара. – С этим не поспоришь.

Сегодня отряд Окунёва работал более сноровисто. Впрочем, не такое уж сложное занятие заполнять мешки песком.

Переносили их старые знакомые, всё те же крепкие парни. К отряду Пояркова в сопровождении охранников, чиновников и генералов подошёл невысокого роста мужчина. Они не знали, кто он. Да и какая разница! Если в Москве принимают срочные меры, значит, не хотят, чтобы Комсомольск-на-Амуре поглотила вода. Тут географ Перфильев, оказывается, не прав по всем статьям.

При виде большого начальника, ребята встали на ноги. Он поприветствовал их и спросил:

– Ну, как, ребята, не отдадим город большой воде? – сказал он. – Будем бороться?

– Не отдадим и будем бороться! – ответил за всех Окунёв, понимая, что большой начальник не столько спросил, сколько призвал людей на борьбу со стихией. – Ни шагу назад!

– За нами Комсомольск! – добавил свои слова и Олег Курдилёв. – Выстоим!

– Это правильно! – одобрил их рвение важный и добродушный чиновник. – Комсомольск – очень важный и нужный город. Кроме того, конечная точка Байкало-Амурской магистрали. А всё здесь наше, российское.

– Конечно, наше, – согласился Борис с большим начальником, – не американское, не китайское, не японское…

– Все верно, – сказал начальник. – Удивительные места! Дикий виноград растёт, лимонник, маньчжурский орех, тигры по той стороне реки гуляют, да и по этой тоже. Знаю! Никакой стихии, никаким… доброжелателям и, так сказать, партнёрам мы не пяди не отдадим своей земли. Молодцы! Прекрасно, что вы понимаете важность ответственного очень серьёзного момента!

Процессия направилась дальше, в сторону Мылкинской дамбы, а ребята опять сели на корточки и продолжили работу. Ветер усиливался, стремительно превращаясь в ураган.

Потом к ним подошёл знакомый лейтенант полиции Алексей Петрович и сказал, что не только отряд Игоря летучий, но и он сам… Сарматов тоже летучий. Начальство заставляет летать по всему городу и в профилактической работе с растущей преступностью опираться на общественность.

– Всякие уголовные элементы, да и мерзкие личности, ребята, пользуются тем, что в городе наводнение, – пояснил лейтенант. – Участились случаи ограбления, мародёрства. В городе одна странная дама, бизнесменка организует митинги и усиленно выдвигает свою кандидатуру в президенты. Борется за свободу демократии на американский лад у нас. Это у нас-то, на берегах Амура! Очуметь!

– Больные люди, – заметала Раиса Измайловская, – не ведают, что творят.

– Всё они ведают, – возразил полицейский. – Но здесь такой номер никак не пройдёт. Правда, есть такие граждане, которые, как с цепи сорвались. По супермаркетам и мелким магазинчикам ходят и рассказывают всем подряд, как здорово им жилось в Америке.

– Мы тоже таких встречали, – сообщил Борис. – У нас во дворе дома ходит какой-то старик, и расхваливает заграницу.

– Его никто не обижает, – заметила Тамара, – потому что он… старик.

– Это Фёдор Самойлович Кысынин, – пояснил Игорь. – Он психически больной. Говорят, что на почве телевизионной рекламы разум потерял. А ведь раньше был нормальным человеком, в «Амурметалле» штамповщиком трудился.

– Сейчас вы пока – дети, – убеждённо заметил лейтенант, – а лет через пять-шесть станете совсем взрослыми. Вам и предстоит делать Россию, по-настоящему, великой страной. Вы должны знать о том, что происходит вокруг нашей страны и внутри её. Не всё так просто и однозначно.

– Мы стараемся, – сказал Окунёв, – оставаться россиянами, а не похожими на кого-то и где-то там.

– Всё верно, – понимающе кивнул головой лейтенант полиции. – Вас некоторые ангажированные господа пытаются увлечь полной ерундой, несуществующими… ценностями на американский лад. Меньше слушайте «благожелателей», а больше думайте о своей стране, своих родных и близких. Если вы будете сильны, то и Россия станет такой же.

– Смешно русофобы смотрятся, – сказала Рая. – Они очень часто отвечают на вопросы, которые им никто и никогда не задавал. Ведь и никто их не останавливает, они портят настроение нормальным людям.

– Ничего не поделаешь. Демократия, но только какая-то она.. странноватая, ребята, – выразил своё мнение Сарматов. – А к провокаторам и неадекватным… гражданам у нас особых претензий нет. Пусть болтают, что попало. Чем больше бреда несут, тем сплочённей россияне, тем больше свою Родину любят. От противного получается. Но вот преступность у нас в стране пока ещё не изжита. Тут ничего не попишешь и не скажешь.

– Ситуация в городе изменится в лучшую сторону, Алексей Петрович, – подбодрила лейтенанта Анюта. – Вместе с грязной водой уйдёт всё подлое и пошлое.

– Вроде бы, и не так всё уж и плохо. Мы думали, что будет хуже. Ведь уже в начале августа вода на город шла, – пояснил полицейский. – Благо, что ещё пока никто не утонул. Впрочем, вру. Одна жертва уже имеется.

Немного подумав, Сарматов рассказал школьникам о том, что произошло.

Несколько дней тому назад на трассе Хабаровск-Комсомольск утонул военный КамАЗ. Водитель не справился с управлением, спасти его не удалось. Молодой парень, младший сержант. С одной стороны, проявление мужества и отваги, но с другой – излишняя поспешность… Она ни к чему хорошему не приводит.

Это огорчает. Но радует другое. Добрые традиции продолжаются. Люди, в большинстве случаев, готовы идти на помощь друг другу. Многие живут, именно, любовью и уважением к ближнему своему и дальнему. И если кто-то «заботливый» им скажет, что большой рогожный куль, доверху набитый долларами, и есть великая морально-нравственная ценность для человека мыслящего, то его просто не поймут.

Никто не спорит: труд должен достойно оплачиваться, да и пенсии не могут быть ничтожными и условными. Но подрастает молодёжь, и она постарается поставить на место мироедов всех мастей и скоростей.

Истинные морально-нравственные ценности заключается, конечно же, не в страстном желании ежедневно питаться самыми разными фасфудами и безоговорочно верить красочным книжкам для подростков с омерзительным и содержанием, сотворённых полуграмотными… господами. Слава Богу, этому «культурному» беспределу наступает конец. Подрастающее поколения обязано видеть и оценивать «старания» иных, основательно… взрослых, но опрометчивых людей. Не просто ведь такие господа и дамы «стараются», а за самый жирный гамбургер.

А внимания заслуживают, хотя бы страницы славной истории города. Есть чему учиться и кому подражать. Например, В 1934 году из Хабаровска в Комсомольск, в декабре на лыжах шли военные строительные батальоны. Требовались рабочие руки, их не хватало. Во время этого тяжелого и опасного многокилометрового перехода никто даже не обморозился.

Солдаты останавливались в сёлах и даже давали там концерты. Вот в таких примерах и заключаются истинные ценности. Их, к примеру, никакой господин Тыков не сможет поставить под сомнение. Умственно и физически слабоват… Куда уж такому просветителю бороться с подавляющим большинством, да ещё и на денежные подачки смешных олигархов, которые уже и душой, и телом, и финансами там, в закордонном раю. Ну, никак они не вписываются ни в историю России, ни в её современные ценности.

Нынешний день на Мылкинской дамбе прошёл без приключений. Если не считать того, что у Раисы кто-то умудрился украсть рюкзак. Но там, кроме полдюжины бутербродов с бужениной и сыром, банки тушеного говяжьего мяса, пакетика с конфетами и литровой бутылки с напитком «Байкал», ничего не было. Да и рюкзак не новый, у Раи Измайловской в запасе таких имелось ещё два. Ничего, вроде, страшного не произошло, но, всё же, неприятно.

Но лейтенанту полиции Сарматову, всё-таки, девочки рассказали о случившимся. Да и не только об этом. Дело в том, что их куча песка находилась в стороне от других, и тут стояло несколько частных машин. Тамара, Рая и Анюта стали случайными свидетелями того, как в одной из них орудовали грабители, два бородатых хмурых мужика в штормовках бурого цвета.

Поблизости в этот момент никого из взрослых не находилось, поэтому Тамара позвонила по сотовому телефону лейтенанту Сарматову. Это не осталось не замеченным. Оба бандита увидели школьниц и всё поняли, сообразили. Мужик с большим красным шрамом на лбу красноречиво провёл большим пальцем по своей шее, давая школьницам понять, что ничего хорошего их не ждёт. Бандиты успели скрыться, прихватив с собой в большом брезентовом мешке кое-какие вещи семьи добровольцев, которые оставили свою «Тойоту Короллу» открытой, не на сигнализации.

Появившийся Алексей Петрович с двумя рядовыми полицейскими был озабочен. Он сразу же назвал клички бандитов – Тихий и Скворец, тот, что со шрамом.

Сарматов наставительно посоветовал завтра отряду Окунёва не приезжать сюда. Опасно. А если уж они решили помогать городу, то дамб в городе много. К примеру, та же Силинская, в районе улицы Пермской, да и перед посёлком Менделеева. Их, по сути, уже разрушила вода. Там можно всегда оказать помощь сотрудникам МЧС или военным курсантам. Но школьники заверили, Сарматова, что будут осторожны и, всё-таки, приедут на Мылкинскую дамбу. Да ведь и номер телефона Алексея Петровича теперь у каждого из них есть.

Полицейские отправились к частично разграбленной машине, возле которой уже ходил кругами озабоченный пятидесятилетний грузноватый хозяин. Ему только и оставалось чесать затылок. Жертва халатности. Ведь он даже плотно не прикрыл дверцу своей «Тойоты Кароллы».

Окунёв и его друзья решили сегодня поехать домой пораньше. Служебный автобус каждого добровольца довозил до ближайшей остановки, почти до его дома. Анюта Селихова уехала чуть пораньше, позвали в дорогу какие-то срочные дела. Мише Жарову тоже надо было пораньше появиться дома, срочно купить в аптеке лекарство для деда. Дело житейское, у Ильи Захаровича сердце начало давать сбои. Что поделаешь, возраст. Всю жизнь формовщиком трудился на домостроительном комбинате. Заниматься заливкой бетонных плит самых разных конструкций. Работа не их лёгких.

Что уж там говорить, средняя заработная плата рабочих и служащих в городе Юности гораздо ниже даже, чем даже в Хабаровске. А ведь Комсомольск-на-Амуре – город, который приравнен к районам Крайнего Севера. Об этих узаконенных странностях, конечно же, знают и дети, особенно, подростки. Их тоже всё это удивляет. Да ведь такие дела – давно уже не военная тайна.

Наверное, и по этой причин из многих городов российского Дальнего Востока происходит постоянный отток населения. Что же, моральные ценности – прекрасно, но только тогда, когда они подкрепляются нормальным материальным вознаграждением. Тут не о вкладах в Швейцарских банках приходится мечтать большинству горожан, а как бы… свести концы с концами. Не до жиру – быть бы живу.

Впрочем, может быть, тем господам и дамам, которые приедут сюда осваивать забытую Богом землю, повезёт больше. Подрастающее поколение должно знать и об этом. Конечно же, знают и тринадцатилетние и пятнадцатилетние граждане о том, что происходит. Ведь не в изоляции от мира сего и своих родителей живут. Они обязаны знать о том, что происходит. Давно назрела пора изменить жизнь к лучшему в отдалённых восточных местах России, которые столичные олигархи вдруг посчитали колонией и личной собственностью.

Игорь провожал Тамару и Бориса до их подъезда. Жили же в одном доме. Издали увидели, как Миша Жаров держит оборону против троих подростков. Отбивался он только правой рукой, потому что в левой держал большую хозяйственную сумку. В ней, вероятно, находились продукты, да и лекарство для деда. Надо было срочно помогать другу и однокласснику. Хоть Жаров был неплохим боксёром, но сумка мешала ему сделать пару хороших ударов.

– Вы, мальчики, будьте осторожны, – Тамара схватила Игоря и Бориса за руки. – Мало и что…

– Конечно, – ответил Борис. – Но должны же мы помочь Мише.

– Всё будет нормально, – успокоил её Игорь. – Это не тот контингент, которого следует опасаться. Ребята абсолютно не обучены кулачному бою. Видно, что Миша их просто щадит.

Игорь и Борис быстро подошли к дерущимся и просто двоих из забияк оттащили в сторону. Пришлось одному из хулиганов влепить затрещину, а второго посадить лёгким ударом на заднюю «точку».

Окунев принял самое правильное решение. Распорядился, чтобы налётчики оставались на месте. Да и никуда бы они не делись. Двоих он и Борис крепко держали за руки, а третьего правой рукой прижал к себе Жаров. Он тут же пояснил, что самодеятельные бандиты позарились на его сумку. А там, в пакетах, кроме лекарства для деда и продуктов, находится ещё и два десятка яиц. Но, вроде бы, он ни одного не разбил.

К ним подошла и Тамара, достала из кармана джинсовой куртки сотовый телефон:

– Вызову полицию. Пусть они разбираются с разбойниками.

– Зачем в полицию обращаться, девочка? – вяло запротестовал высокорослый, рыжеволосый юноша. – Мы же все дальневосточники, все свои.

– Ничего себе земляк нашёлся! – возмутился Михаил, открывая сумку и проверяя, целы ли яйца. – Чуть мне все продукты не помял.

– Подожди, Тамара, пока с полицией, – остановил её брат. – Какие-то странные грабители. Что-то непонятное.

Она спрятала сотовый телефон в карман.

Без особого дружелюбия Игорь посмотрел на хулиганов, которым было лет по тринадцать-четырнадцать. Ясно, он ждал от них объяснений. Но аргументы у начинающих налётчиков были просты и наивны. Они, пострадавшие от наводнения, из ближайшего села. Остались без жилья, одежды, и даже школу в их районе частично затопило. Занятия там пока проводит нельзя.

Но объяснение их было настолько неубедительным, что могло вызвать только недоумение. В Комсомольске-на-Амуре, буквально, на всех столбах, образно говоря, висели объявления, куда можно и нужно обратиться за помощью всем гражданам, пострадавшим от наводнения. Там им обещали пищу, одежду и временное жилье.

Оказывается, всё это уже у молодых людей уже имелось. Их родители с малыми детьми были поселены в одном из общежитий. В городе, на первое время, срочно находились места для временного проживания, для таких неординарных случаев – гостиницы, дома отдыха, туристические базы, спортивные комплексы, дворцы культуры… даже отдельные зарезервированные квартиры.

– Но мы не хотим жить на всём готовом, зависеть от государства и от буржуев, которые людям, как бы, помогают, – пояснил коренастый, небольшого роста парень, по виду, нанаец или ульч. – Должны же мы сами… подсуетиться и что-то заработать.

– Вы и подсуетились, нажили себе неприятностей, – пояснил Окунёв,– совершили разбойное нападение.

– Мы только один раз, вот сейчас и попробовали,– пояснил третий, худощавый и низкорослый. – Не получилось. Ваш друг боксёром оказался. Это же ясно.

– Молодцы, сообразили, – сказал Михаил.– Но не учли, что сейчас в Комсомольске полиции и сотрудников ФСБ – море. Не только из Москвы. У нас ведь город пока ещё стратегического значения.

– Да мы знаем, – тихо проговорил рыжий и долговязый. – Сам не понял, что такое на нас накатило. Озлобление какое-то. Может быть, сговоримся. Неделю для вас рыбу ловить будем. Мы умеем.

– Вы ещё, оказывается, и браконьеры, – сказала Анюта.– Кету и горбушу ловите, а может, и калугу. Надо же!

– Какие ещё браконьеры! – возмутился долговязый. – У нас, у местных жителей, на отлов лососевых лицензии имеются. Всё по закону.

– Понятно, – сказал Михаил, – но сейчас всё пойдём ко мне, и побыстрей! Я и так много времен потерял.

– Что, решили нас, всё-таки, задержать? – спросил коренастый юноша-нанаец. – А мы зря надеялись.

– Чай пойдём ко мне пить, – улыбнулся Михаил. – Да покормим вас, как следует. Мы же – земляки.

Окунёв, наблюдая за тем, как Михаил и Завьяловы вместе с незадачливыми грабителями входят в подъезд. Что ж, может быть, Жаров и прав. Он сумел понять тех, кто недавно собрался его ограбить. Но он нашёл с ними контакт, значит, всё будет нормально.

Дома у Окунёва всё было, как обычно. Его приветливо встретила бабушка, через час появились и родители. Лика уже вдоволь наигралась, устала и уже спала. Игорь вошёл в свою комнату и сел за приготовление уроков.

Всё он сделал быстро и правильно. Заодно просмотрел предыдущее задание по географии. Ничего сложного. Хотел включить компьютер и войти в интернет, но передумал. Поздно уже. Открыл книгу о Комсомольска-на-Амуре. Иногда он читал и такие книги. Да что там говорить, потеряла молодёжь интерес к чтению. Интернет – владыка всему.

В старой книге, которую на короткое время взял в руки Игорь, в самом её начале рассказывалось о первых днях строительства Комсомольска-на-Амуре. Он прикрыл глаза и на мгновение представил, как на берег по трапу старой Пермской пристани выходят первые строители города. Они прибыли на суровый берег Амура из самых разных мест Советского Союза 10 мая 1932 года.

Весёлые лица парней, не представляющих, какие трудности ждут их здесь, в суровых и почти не обжитых местах. Они с палуб пароходов «Колумб» и «Коминтерн» выходят на берег не пустые, а с грузами. Тяжёлые металлические детали машин, бочки с солёной рыбой, огромные тюки с одеждой и прочим. Да что там перечислять? Многое, что было.

Через пару месяцев сюда придёт и большая партия унитазов. Вероятно для того, чтобы установить их в землянках и палатках. Нет, это не головотяпство, а самое элементарное вредительство. Таким вот «ответственным» по снабжению комсомольских строек товарищам и подобным надо было квартироваться в местах не столь отдаленных? Только там. А ведь многие избежали такой доли и продолжали свою… активную деятельность.

Но всё даже в самый первый день высадки молодёжного десанта делалось быстро, слажено, организовано. На брандвахте «Клара Цеткин» сразу разместился штаб стройки.

Он закрыл книгу, разделся, погасил свет и лёг спать.

Первым уроком была история. Валентина Викторовна всегда начинала свои занятия оригинально: с какого-нибудь необычного изречения, пословицы, поговорки или поучительного случая. Вот и на сей раз она не изменила своему правилу. Сообщила, что вчера вечером зашла в небольшой магазин купить что-нибудь из продуктов питания.

Вроде бы, торговых точек в городе самых разных размеров великое множество, но в этом образовалась очередь. Не очень большая – человек семь, восемь. Вошла в магазин очень высокорослая брюнетка лет сорока, вычурно одетая, в длинной коричневой юбке, в сине-зелёной блузке, с высокой башней из чёрных волос на голове, да ещё на ногах у неё туфли на высоком каблуке.

Оглядев сквозь тёмные очки всех присутствующих, досадливо и с некоторым пренебрежением, дама громко объявила: «Я из Америки!». Поставив в известность продавцов, покупателей и заодно охранников, она, делая широкие шаги, встала впереди очереди. При этом грубо оттолкнула в сторону маленькую сухонькую старушку.

Никто из покупателей спорить и протестовать не стал. Промолчала и продавец, совсем молодая, но понимающая, что в споры с клиентами ей вступать не рекомендуется. Но не выдержал такого натиска пожилой охранник и сурово спросил женщину неадекватного поведения:

– Скажите, любезная госпожа, люди в очереди должны вам посочувствовать или порадоваться за вас по той причине, что вы явились сюда из Америки? Даже если вы надзиратель из Гуантанамо, вы, в данном случае, находитесь на территории России. А правом обслуживания вне очереди у нас пользуются инвалиды и участники Великой Отечественной войны.

– Замолчи, мерзкий старик! – прошипела она. – Я тебя поставлю на место!

– Но если вы инвалид и, к примеру, с серьёзным ранением в голову,– продолжил охранник,– то, конечно же, вы имеете полное право приобрести товар в нашем скромном магазинчике вне очереди.

Очередь дружно зааплодировала охраннику. Но дама, ещё раз повторив, что она из Америки заверила «старого пня», что он вылетит с работы и сегодня же. Прыть наглой дамы, которая, скорей всего, просто сбежала из местной психоневрологической больницы, потому, что завалился высокий забор, или… Впрочем, какая разница? Ей, всё же, указали на конец очереди. Впрочем, пять-шесть человек – не очередь.

Дама, оскорбив «гнусную русскую ватагу», гордо удалилась. Что это? Кто это?

– Да ведь и совсем неважно, откуда появилась в магазине неадекватная женщина, да и какой она национальности. Элегантная дама оказалась элементарно не воспитанным человеком или заведомо шла на ссору с людьми. Но у неё ничего не получилось, – сказала учитель истории Гоголева.– Главное ведь заключается в том, чтобы везде и всюду оставаться человеком, а не уличным хамом.

– Наверное, здесь такая вот у неё политика, – задумчиво произнёс Федя Боков. – Сейчас ведь демократия. У них она такая… вот.

– Ты не прав, Федя. Политика здесь не причём, – возразила Валентина Викторовна. – У русофобов нет никаких веских аргументов в политическом споре. Они стараются перекричать оппонента, оскорбить и унизить. Вот вам, ребята, и цветочки условной и сомнительной эрзац демократии. Ягодки впереди. Вы – дети великой страны, завтра только вам и никому больше исправлять наши ошибки. А их ведь совершено немало.

Кроме того, Валентина Викторовна ответила на каверзный вопрос Зинаиды Тыкнюк, какой город старше: Киев или Новгород.

Улыбнувшись, Гоголева сообщила, что Новгород немного старше, лет на пять. Но ведь первая столица Руси, вовсе и не Новгород, а Старая Ладога. Считается, что она основана в 753 году. Да и, скорей всего, до неё был на Руси и ещё какой-то главный город, и не один. Не зря же уже тогда жители соседних северных стран называли Россию Гардарикой, Страной Городов. Уже даже, исходя из этих фактов, история нашей страны никак не может начинаться с девятого века.

– Как-то запросто, ребята из истории России было вычеркнуто минимум пять с половиной тысяч лет, – сказала Гоголева.– Скорей всего, и гораздо больше. Археологические раскопки в селе Костёнки Воронежской области, да и не только там, но и в Сибири и у нас, на Дальнем Востоке показали и доказали, что история нашей Родины, по крайней мере, русичей и всех её цивилизованных народов может исчисляться десятками тысяч лет,

– Но это еще надо доказать, Валентина Викторовна, – с места выкрикнула Тыкнюк. – Я в интернете читала…

– Дорогая, Зина, всё, о чём я говорю, давно уже доказано. На пять рядов, – заметила Гоголева. – А я имела возможность в подлиннике читать некоторые русские летописи и держала в руках Новгородские берестяные грамоты. Они существовали задолго до того, как болгарские просветители привезли на Русскую Землю алфавит. Вот и думай, как же такое может быть.

Но дальше Валентина Викторовна развивать спор не стала. Сказала, что даже и не так важно сколькими тысячелетиями измеряется история того или иного государства. Главное – ценить и понимать историю родного Отечества, любить его и ценить, положительно влиять на формирование истинных ценностей сегодняшних событий.

При этом учитель истории заверила, что русичи, в число которых входили многие славянские племена на территории нынешней России, не могли в седьмом и восьмом веках жить на деревьях и не иметь своей письменности. Они проживали, в большинстве своём, в белокаменных городах и были, в основном, грамотны.

После этого Гоголева напомнила классу, что ведёт в школе не только предмет всеобщей истории, но и России. Значит, у неё есть возможность на уроке поговорить о героических страницах Комсомольска – на – Амуре. Она подчеркнула, что именно, сейчас это очень важно и своевременно. Ведь город в опасности. Без преувеличений.

Потом Валентина Викторовна рассказала о трудном о том, как и какой ценой строились судостроительный и авиационный заводы, железнодорожная ветка Комсомольск – Волочаевка, Байкало-Амурская магистраль… Тридцатые годы минувшего века буквально преобразовали таёжные места. Да ведь добровольцы были не только из числа приезжих, но и местных русских и нанайских сёл. Но и поток желающих поработать во славу советского народа, будущего форпоста СССР на Дальнем Востоке не уменьшался.

Да и заработки здесь были солидные. Стройка держалась не только на патриотическом настрое, но и на экономической заинтересованности энтузиастов первых пятилеток.

– Вот вы, Валентина Викторовна, о спасении города печётесь,– сказала грубоватая и угловатая Флора Серёгина, – а сами-то хоть один раз побывали на какой-нибудь дамбе?

– С середины августа я на Силинской дамбе работаю каждый день, – просто ответила Гоголева. – Люблю свой город и желаю ему только всего самого доброго и хорошего.

Понятно, что Серёгиной больше нечего было сказать.

Перед завершением урока Валентина Викторовна отметила тех, кто не пришёл на урок. В классе отсутствовало трое. В том числе, и крутой парень Максим Колоратин. Он часто делал для себя незапланированные выходные.

На Мылкинскую дамбу Миша Жаров приехал в приподнятом настроении. Он сообщил, что в их полку прибыло. Это те самые неудавшиеся налётчики, по причине некоторой своей невоспитанности. Скоро они здесь, на дамбе, появятся, по воде доберутся. Ребят на двух моторных лодках доставят сюда взрослые жители их села. Они тоже примут участие в укреплении дамбы.

– Некоторые из посёлка Менделеева свои моторные лодки и катера уже перегнали туда, где много народу и полиции, – пояснил Жаров. – У них сейчас мародёры грабят затопленные дома самым наглым образом. Полиция не успевает выслеживать и ловить преступников.

– Наверное, поэтому попытка наших новых знакомых отнять у тебя, Миша, рюкзак, – предположила Рая Измайловская, – своеобразное выражение протеста против несправедливости.

– Возможно, – согласился Михаил, – но больше они, таким странным образом, протестовать не будут. Я им за чаем всё разъяснил.

– С этим потопом тренировками, боксом заниматься некогда, – посетовал Олег Курдилёв. – Я понимаю, конечно. Мы должны бороться со стихией. Но спортом тоже заниматься надо.

– Я вчера видел нашего тренера Илью Захаровича Толстова, – сообщил Игорь. – Тренировки продолжаться только в конце октября. Все спортсмены так же, как и мы, школьники борются с наводнением. Все в разных местах.

– А где тренироваться будем, Игорь? – спросил Борис. – Там же, в детской спортивной школе олимпийского резерва? В первой?

– Нет! Илья Захарович сказал, что наша группа боксёров – почти взрослые люди, улыбнулся Окунев. – Занятия начнутся в спортивном клубе «Смена». Где и когда, я всем нашим сообщу. Не переживайте, впереди у нас интересные соревнования.

Разумеется, свою беседу они вели за работой. Погрузчики с большими плоскими ковшами подходили к их куче песка довольно часто. Удобные машины. Довозят груз до места и там же аккуратно его вываливают. А дальше уже дело техники. Ведь на дамбе трудятся эмчээсовцы и курсанты военных училищ. Они уже давно там освоились, не боятся ни воды, ни ветра.

Новые бойцы летучего отряда, если можно так выразиться, через час прибыли на двух лодках с мотором на дамбу. Доставили их сюда два молчаливых взрослых рыбака-нанайца. Они решили поработать на дамбе. А недавние юные «грабители» присоединились к компании Окунёва. Все трое в полном составе. Слово своё сдержали. Высокорослый и рыжеволосый Тимофей Придворов, коренастый и крепкий нанаец Иннокентий Сойгер и низкорослый и худощавый Семён Парин.

Немного задержались, помогали старшим. Мотались с временной стоянки лодок на Шестьдесят шестом квартале в свой посёлок Менделеева. Сняли с крыш двух кошек и собаку, отдали их на время в надёжные руки двоим рабочим леспромхоза.

– Всякие домушники и беспредельщики, – пояснил Семён Парин, – животных убивают палками и стальными прутьями. Просто так. Для интереса. Чужая боль и страдания для них в радость.

– А все они тоже на лодках, – сказал Тимофей Придворов, – не за своим добром на хороших плавучих средствах приплывают. Разве трудно ту же собаку или кролика просто выпустить на сухое место?

– У них на уме совсем другое, – подтвердил Иннокентий Сойгер. – Хотят красиво жить, ничего не делая. Такие сейчас есть. Мародёров хватает и среди чиновников. Пытаются стать богатыми за чужой счёт…

– Ты тоже пытался, Кеша, – заметила Анюта.– Но потом резко передумал.

– Наш поступок произошёл от отчаяния, Аня, – улыбнулся Сойгер.– Нервный срыв. Столько ведь вокруг несправедливости. Нервный срыв произошёл.

– Замечательно, что вы, ребята, остались хорошими и справедливыми, – сказала Раиса. – Меньше на белом свете будет зла.

Одним словом, сдружились новые знакомые быстро. Да ведь и не сложно, ведь все одного возраста.

Вскоре появился и полицейский Сарматов, сразу же познакомился с новыми бойцами летучего отряда Окунёва, вернул украденный рюкзак с одеждой Измайловской, но, как бы, оправдываясь, сообщил:

– Но продукты все твои съели, Рая. Малая ребятня промышляет. Не всё ещё у нас в городе и в стране благополучно. Да ещё это чёртово наводнение! Вода многое уничтожила. Некоторые дети едят даже хот-доги. Но всё скоро наладится.