Читать книгу В секторе амнезии, повесть о скрытой реальности - Александр Николаевич Лекомцев - Страница 1

Им казалось, что они неторопливо шли по неведомой тайге с диковинными деревьями, а ведь летели над травами и мелким кустарником. Иной раз прерывали полёт, чтобы посмотреться в широкие зеркала серебряно-синих родников. Но какой смысл это делать, если их лица не отражаются в воде? Правда, их совсем это не тревожило. Они даже не ведали того, куда и зачем спешат. Возможно, пытались уйти от погони или старались догнать кого-то.

Надрывно стонали и скрипели вершины могучих деревьев, похожих на кедры. Шквальный ветер раскачивал их. Всё здесь есть: утёсы, обрывы, ущелья, горные реки…

Попутчики опустились на ствол поваленного дерева. Им казалось, что особо спешить некуда потому, что они не знают, откуда летят и куда.

– Ты здесь впервые? – спросила она у своего попутчика. – Или тебе знакомы эти места?

– Мне кажется, что я раньше никогда не бывал в таких непроходимых чащах, – ответил он. – Я только сейчас понял, что мы с тобой не бежим по тропам, а летим над ними. Ты помнишь своё имя?

– Да. Я – Тамара. Но я никак не могу вспомнить, кто я и почему нахожусь здесь. Что мы ищем? Кто мы?

– Не знаю. У меня тоже полный провал памяти. Мы в зоне, в каком-то особом секторе, амнезии. Но имя своё помню. Оно обычное – Максим.

Им было совсем не понятно то, почему их тела прозрачны, с бело-синим оттенком. Интуитивно оба понимали, что такого не должно быть. Конечно, Максим и Тамара по какой-то неведомой причине пусть не знали, но предполагали, что они люди – с головами, руками, ногами… Но их неплотные, можно сказать, воздушные тела при столкновении с любым твёрдым предметом запросто разлетались на мелкие части и потом сразу собирались в единое целое.

Не испытывали они никакой особенной тревоги, но только были уверены в одном: необходимо пусть не так быстро, но двигаться вперёд, сквозь загадочную зону или сектор амнезии. Они своим подсознанием понимали, что если прекратят движение, то останутся здесь навсегда, не ведая, не зная, кто они. Впрочем, это их почти абсолютно не волновало, но эти существа, в какой-то степени, подобные фантомам, стремились пусть не так быстро, но преодолеть опасный сектор угрюмой и дремучей тайги.

– Посмотри, Максим, – она показала рукой в сторону небольшой ложбины, – вон через ручей переходят мужчина и женщина. Направляются в нашу сторону.

– Я их вижу, Тамара, – ответил он. – Они не такие, как мы. У них плотные тела, как у здешних деревьев, зверей и птиц. Эти люди в одежде, с рюкзаками или вещмешками за спиной, в зелёных брезентовых костюмах и кепках, в коротких резиновых сапогах.

– К тебе помаленьку возвращается память. Это хорошо.

– Ничего не возвращается. Просто, мне кажется, что и я когда-то и где-то одевался почти точно так же. Наверное, ходил и в лес, но не в такой, как этот.

– Наверное, абсолютно всё забыть невозможно. Вроде бы, я где-то раньше видела этих людей. Мужчине и женщине, которые направляются к нам, лет по тридцать или немного больше. Что-то мне подсказывает, Максим, что мы с тобой гораздо моложе их.

– Не будем гадать. Всё равно, что-нибудь вспомним. Правда, меня не слишком интересует моё прошлое, настоящее и будущее. Можно без этого обойтись. Но что-то заставляет меня пытаться заглянуть в своё прошлое.

– Меня тоже.

Мужчина и женщина подошли к ним, не выразив никаких эмоций. Присели рядом с Максимом и Тамарой на ствол поваленного дерева.

Переглянувшись, Тамара и Максим, покачали своими полупрозрачными головами. Они решили, что путники их не видят. Такой вариант исключать было нельзя. Не всякий разглядит в таёжном полумраке, почти прозрачные сине-белые сгустки энергии. А если и разглядит, то примет их за клочки специфического болотного тумана, отдалённо напоминающие силуэты людей.

Не поворачивая в их сторону головы, мужчина в штормовом костюме коротко сказал:

– Ошибаетесь. Мы вас видим и даже слышим, но пока ничем вам помочь не можем. Намерения у нас самые добрые. Можете в этом не сомневаться.

– Вы вместе с телами ушли в иную реальность, – попыталась что-то разъяснить его попутчица. – Вы растворились в ней вместе со своими телами.

– Но мы обрели новые оболочки, – возразил Максим, – и они ничем не хуже, чем ваши.

– Мы умеем летать, ходить по воде, проходить даже сквозь камни. – заметила Тамара. – Наши тела не горят.

– Лично я не могу порадоваться за вас. Всё это не интересно и не обязательно, – сказал мужчина в штормовке. – Одно только радует. Неплохо, что вы, почти сразу же сообразили, что попали не просто в другую реальность. Прекрасно! Вы почти поняли, что стали пленниками сектора амнезии.

– Вам необходимо двигаться вперёд, лететь, идти, ползти, – незнакомая женщина поднялась с бревна. – По дороге кое-что вспомните, но, понятно, что не всё. Вы непременно доберётесь до росстани, А там пересекаются не четыре дороги. Их бесконечное множество. Каждый из вас продолжит свой дальнейший путь по своей стезе.

– Вам необходимо прислушиваться к нашим советам. Здесь очень много больших камней, – пояснил мужчина с рюкзаком. – Они – поглотители чужой памяти. Здесь уже побывали не сотни тысяч, а многие миллионы самых разных существ. Не все из них вернулись назад и завершили свой путь. Но камни многое знают. Попытайтесь найти с ними общий язык.

Сказав это, тоже встал на ноги и сообщил Максиму и Тамаре, что он и его попутчица являются, всего лишь, скромными свидетелями происходящего, но постараются помочь им преодолеть сектор амнезии. Может быть, что-нибудь и получится, но гарантий нет никаких. Он назвал имена, своё и своей попутчицы: Алексей и Полина. После этого люди с рюкзаками или существа в человеческом образе растворились в воздухе. Значит, кое-что умели и они.

Оглядевшись по сторонам, Максим и Тамара продолжили свой путь. Летели неторопливо, обдумывая всё то, сказали странные люди, новые и, возможно, единственные, теперь уже их знакомые.

Странные существа, попавшие в глухой и обширный сектор амнезии, вынуждены были доверять словам Алексея и Полины. Ничего удивительного и необычного в этом нет. Почти так же ведут себя все те, кто находится в растерянности и не уверен в себе. Все, потерявшие память или значительную часть её, ведут себя именно так, опираются порой на всё, что, возможно, следует предать сомнению. Правда, для любого существа поддержка – практически необходимость.

Неведомо было Тамаре и Максиму, что практически в большинстве обителей Мироздания памяти об условно минувшем, тем более, о бесконечной цепи своих рождений, лишены абсолютно все. Им только кажется, что они помнят очень и очень многое. Но это далеко не так. Более того, они видят, слышат и ощущают всё окружающее не таким, каким оно является на самом деле, а в искажённом, в нереальном виде.

К примеру, разум определённого человека, обитающий не в его головном мозгу, а снаружи, находится под влиянием и необязательной опекой самых разных мощных духов-элементалов. Общаясь довольно с милым собеседником, он даже не в состоянии понять, что принимает искажённую картину за реальность. Существо, которое он может принимать за друга или даже брата, может быть жутким монстром, у которого тоже своё восприятие мира. Так есть и, возможно, это необходимость.

Если бы они знали, куда и зачем летят, то, наверное, не теряли бы времени в пути. Но сейчас их память была подобна страницам непрочитанной и даже пока ещё ненаписанной книги. Что-то смутное и непонятное временами выплывало из неё, но его сходу и спонтанно не объяснить и не понять. Возможно, эти отрывочные фрагменты несуществующей реальности, всего лишь, жалкая и серая фантазия. На пустом месте проще всего построить если не дом, то, хотя бы, шалаш.

А камней в буреломах, под деревьями, на редких полянах они видели великое множество. Они большие и самые разные: круглые, квадратные, треугольные…

– Надо прикоснуться к одному из них, – сказала Тамара. – Может быть, что-то нам станет известно.

– Мало прикоснуться, – выразил своё мнение Максим. – Необходимо войти вовнутрь если не многих, то некоторых из них. Ведь нам же дана такая возможность.

Они опустились вниз к серому базальтовому камню неправильной формы. Их выбор был спонтанным, ничем не мотивированным. Возможно, как раз, в нём хранится часть их памяти. А если нет, то, всё равно, что-то произойдёт, и сознание их частично наполнится тем, что было когда-то, пусть не с ними, но происходило.

Решительно Максим и Тамара нырнули вглубь огромного камня и вмиг очутились в просторном кабинете важного начальника. Ему было на вид под пятьдесят лет, грузный, наполовину лысый, с красным мясистым и широким лицом… В чёрном костюме, при галстуке. На столе – телефонные аппараты, компьютер. На стене висел портрет не человека, а волка с короной на голове. Чуть поодаль в стену был встроен средних размеров камин, в котором горел огонь. Почти рядом с ним стоял и средних размеров террариум. В нём, среди мелких камешков, песка и травы обитали две большие ящерицы тёмно-коричневого цвета.

Имелся здесь и ещё один стол, рядом с которым располагался по обеим сторонам ряд кресел. На столе лежала толстая чёрная папка, на которой крупными белыми печатными буквами написано: «Мои владения».

Этот толстый бугай с короткими, округлыми руками и ногами раскрыл её. Потом, не спеша, выложил на стол груду цветных фотографий, начал разглядывает их. На фотоснимках запечатлены леса, горы, поля, моря, города, заводы, фабрики, дворцы, самолёты, корабли… Он тяжело вздохнул, прекращая всё это рассматривать. Надоело.

Прищурив мутные зелёные глаза с красными зрачками, сидящий за столом чиновник остановил своё внимание на раскрытой пачке с сигаретами, мраморную пепельницу, массивную бронзовую зажигалку в виде волка, пожирающего овцу. Закурил, пуская не синий, не фиолетовый, а чёрный дым в потолок.

Дверь открылась, и в кабинет вошло восьмилапое, паукообразное существо около двух метров ростом, с человеческой головой. В лапах оно держало большую запечатанную картонную коробку, перевязанную широкой чёрной лентой.

– Положи свой груз на тот второй стол! – распорядился чиновник. – Говори же, дворецкий то, что хотел сказать!

– Я, хозяин, только хотел узнать, – широкая чёрнобородая и безобразная морда паукообразного существа расплылось в улыбке. – Вы читали мою книгу «Борьба», которую я вам подарил неделю назад?

– Следуя распоряжениям Великого Волка, я бросил её в камин. Ты же знаешь, главный слуга, что на обложке книги было большими фиолетовыми буквами напечатано: «Сжечь, не читая!».

– Вечно Зиновий Авдеевич что-нибудь нелепое придумает. Я понимаю, что он самый главный вождь и повелитель двуногих клопов. Всё в его руках, но не в лапах. Он ведь, всё же, человек, а не волк. Но даже на большом расстоянии от нас он творит чудеса и редактирует обложки чужих книг. Правда, он должен был знать, что мой фолиант под названием «Борьба» в огне не горит, в воде не тонет, и в землю её закопать невозможно.

– Ты опять мне будешь говорить, что идеи национал-социализма бессмертны. В конец обнаглел! Когда же ты покончишь свою жалкую жизнь самоубийством?

– Пока время не пришло, хозяин. Но мою книгу обязательно почитайте. Она избавит вас от скуки и даже малейшего желания самостоятельно мыслить. Не стоит этого делать. Я давно уже всё и за всех обдумал.

– Как только погаснет огонь в камине, возможно, я так и поступлю, если посчитаю, что мне это нужно, Владимир Семёнович.

– Ты разжирел на своём троне, Поликарп Терентьевич. Не радуют тебя ни власть и ни богатство. Что ты дальше собираешься делать?

– Буду учиться летать. Рабы построят для меня высокую башню, создадут механические крылья, и я потом полечу к Солнцу. Впрочем, там видно будет. Возможно, просто тут же, вокруг своей основной резиденции, полетаю. Вся эта чернь зажралась! Мне необходимо поднимать свой рейтинг.

– Перед кем его поднимать? Перед ничтожными существами, точно такими же, которые сидят в коробке, которую я принёс? Они – ничто! Биологический материал. Сегодня же я увеличу их. Пусть года полтора поработают, а потом мы снова превратим их в лилипутов и зароем в землю живьём. Как обычно.

– Можно, вообще, обходиться без двуногих тварей. Существует же робототехника.

– Она дороже обойдётся.

Паукообразное существо, Владимир Семёнович, склонилось над коробкой, которую принёс, развязал чёрную ленту, открыл крышку. На стол из своеобразного террариума для временного содержания и транспортировки мелких двуногих тварей начали выпрыгивать самые настоящие лилипуты.

Монстр с человеческой головой ловко и терпеливо ловил всех беглецов и возвращал назад. Коробку закрыл, поясняя, что если их увеличить до нормальных человеческих размеров, то это будет крепкий тягловый скот.

– Мне удалось обнаружить совершенно не освоенные и безлюдные пространства, – сообщил Владимир Семёнович. – Там хорошо можно погреть руки.

– Скучно мы живём, – Поликарп Терентьевич с трудом встал из-за стола и направился в сторону паукообразного существа. – Никак не соображу, почему, именно, ты являешься моим главным слугой, первым советником, дворецким и начальником охраны. Что ты за существо и откуда?

– Я – продукт времени. Ты никак не можешь понять, что не я твой слуга, а ты, Поликарп, купленная всеми нами мелкая шавка. За личное благополучие ты продал и страну, и народ. Но, надо сказать, что нас такой вариант устраивает.

– Ты бы заткнулся, Владимир Семёнович! Я терпелив до поры и до времени. Ведь могу запросто с тобой разделаться, как повар с картошкой.

Чиновник, пристально посмотрев в паучьи глаза, погасил о его лоб сигарету.

– Как вам будет угодно, – поклонилось паукообразное существо. – Ради великой идеи глобального разграбления этой территории можно кое-что пока тебе и простить.

Паукообразное существо, поклонившись, неторопливо вышло из кабинета.

Больше оставаться в камне для них не имело смысла, они стремительно вылетели наружу.

– Там душновато, – заметил Максим. – Жуткая компания.

– К нашей памяти это никакого отношения не имеет, – сказала Тамара. – Может быть, мы находимся среди лилипутов, в картонной коробке.

– А мне показалось, что мы чем-то похожи на больших ящериц в террариуме.

– Вряд ли, Максим. Ведь наши судьбы с тобой могут быть разными. Может быть, они в прошлом нигде, вообще, не пересекались.

– Но этих откормленных ящериц я когда-то видел.

– Мне тоже показалось, что где-то я встречалась с ними.

– Возможно, Тамара, нам дано воспринимать этих существ в виде ящериц, а на самом деле они – нечто другое.

– Нам, не имеющим памяти, смешно рассуждать о том, чего мы не можем знать.

– Допускаю, Тамара, что раньше мы с тобой нигде не встречались. Но по какой-то причине мы здесь вместе, и больше никого нет. Я не беру в учёт наших единственных знакомых Алексея и Полину.

– Давай пройдёмся, летать уже надоело.

– Нам без разницы. Мы и пешком можем стремительно передвигаться, при желании.

Они особо не спешили к загадочной росстани, к тому месту, где многое, по словам Алексея и Полины, должно определиться. Подражая людям, Тамара и Максим решили пройтись пешком. Интуитивно чувствовали, что держат путь в правильном направлении.

Чья-то чужая память, с которой они встретились в глубине большого и безобразного камня, начала их преследовать. Им уже не мерещилось то, невозможное, чего они просто не могли видеть. На соседних тропах то и дело появлялся важный чиновник и олигарх Поликарп Терентьевич и его слуга или даже повелитель, паукообразное существо, Владимир Семёнович. Они мутными глазами смотрели в сторону Максима и Тамары, но, явно, не видели их. Или, может быть, делали вид, что не замечают полупрозрачных, бело-синих таёжных путников.

В траве мелькали лилипуты разных возрастов в рваных одеждах, мужчины, женщины, дети… Всё это было не миражом, не галлюцинацией. Их преследовала грубая материальная реальность.

Видели времена Максим и Тамара и горящий камин и в нём несгораемую книгу «Борьба», которую приказано было сжечь, не читая. Да и встречался им на пути террариум с двумя большими коричневыми ящерицами.

Чужая память преследовала Максима и Тамару, и странные реальные существа, а не материализованные миражи, в плотных оболочках не оставляли их в покое даже тогда, когда они ускоряли своё движение. Вирус чужой памяти был неизлечим.

– Меня это угнетает и раздражает, – устало сказала Тамара. – Зачем мы последовали советам Алексея и Полины?

– Но ведь нам надо что-то предпринимать, чтобы вспомнить, кто мы и почему находимся здесь, – возразил ей Максим. – Если нет памяти, то ничего, вообще, нет.

– Не так давно, ты говорил, что особо не стремишься восстановить свою память.

– Да, говорил. Но теперь мне кажется, что мы не только имеем право, но и обязаны что-нибудь вспомнить.

– Я сомневаюсь в том, что кто-то из существ многое помнит и знает о себе. Предполагаю, что у них в сознании всплывают какие-то фрагменты тех событий, которые, скорей всего, с ними, вообще, не происходили.

– Я спорить с тобой не буду. Я не знаю, Тамара. Но мне хочется во многом разобраться.

– Во всём разобраться? Слишком велико твое желание и неисполнимо, Максим.

На них из кустов почти в упор бесцветными глазами смотрели Владимир Семёнович и Поликарп Терентьевич. Почему же им так необходимо пытаться рассмотреть невидимое? Но ведь чиновник и паукообразный монстр остались там, в камне, и в чьей-то ущербной памяти. Кто же тогда эти существа? Кто они? Клоны? Копии? Или, опять же, чья-нибудь грубо материализованная иллюзия?

На сей раз, чтобы не видеть того, чего просто не может быть, они взлетели вверх, метров на пять-семь, над травой.

– Наверное, нас кто-нибудь уже ищет? – предположила она. – Возможно, мы заблудились, попали в ирреальный мир.

– А ты мне скажи, какой мир можно назвать настоящей явью и действительностью, – сказал он. – Ты не знаешь, и мне это не ведомо. Нас не ищет ни одно живое существо потому, что никто и никогда не терял.

Тамара на его слова не знала, что и возразить. Возможно, Максим прав, но, скорей всего, говорит о тех событиях, которые никогда не произойдут. Она сейчас не предполагала, а была уверена в том, что любой мир наполнит условностями и необязательными правилами, которые зачастую смешны, нелепы и даже опасны. Их придумывают те, кто опирается на сиюминутность происходящего.

Эти алчные и злые господа и дамы усиленно делают вид, что верят в Бога. Но Всевышний вдалеке от них, ибо он-то знает, что Жизнь не имеет конца и начала. Тщетно украшать свою рясу или повседневную одежду и грешное тело драгоценными камнями и золотом, если ты даже не пытаешься понять даже самой малой сути происходящего.

Пусть Тамара и Максим потеряли значительную часть свои памяти, но они обрели пусть слабое, но представление о том, о чём не могли знать и ведать. Несомненно, что такого рода озарения приходят к живым и условно мёртвым существам только извне. Кто пожелает, тот услышит мудрые голоса Мироздания. Но главное заключается не только в том, чтобы им поверить, но и попытаться понять, о чём идёт речь.

Они решили опуститься на высокий бугор, с которого даже между стволами гигантских деревьев можно что-то рассмотреть.

– Мы движемся очень быстро, – посетовала Тамара, – но конца нашего пути не видно.

– Не самого пути, – поправил её слова Максим, – а лишь его малого отрезка. Но и этого, вполне, достаточно для того, чтобы осознать пусть ничтожную, но часть своей сути.

– Этого нам не дано. Мне кажется, что никто не ведает, кто он и откуда. Но хоть что-то узнать о свое прошлой жизни нам не помешает.

– Даже комары пролетают сквозь наши зыбкие тела. Ни не приносят никакого вреда ни себе, не нам.

У них возникла идея подняться над деревьями. Но под синим солнечным небом попали под яркий свет, в котором чувствовали себя не уютно. Они увидели только лишь, на многие десятки километров, заросшие тайгой горы и долины. От деревьев исходила мощная, но приятная музыка. Разве с такой высоты можно увидеть те места, где заканчиваются не только узкие, мелкие тропы, но и большие дороги.

Отсюда, с большой высоты, им казалось, что в окружающем их мире нет ничего живого, точнее, ни души. Но надо двигаться вперёд. Зачем, совершенно не понятно. Но и интуитивно они чувствовали, что это необходимо. Им было многое дано. Есть полная возможность разглядеть лица даже тех, кто не должен находиться рядом с ними, увидеть даже безмолвные тени. Но они – тоже ведь живые существа, у них своя юдоль или, проще сказать, судьба.

Но камни притягивали их, манили своим, возможно, особым внутренним содержание.

Допустимо, что среди осколков чужой памяти они найдут что-то своё, особенное, важное.

Спустившись вниз, они обратили на синий гладкий валун в виде яйца. Переглянувшись, они проникли вовнутрь камня.

В мановение ока они оказались странного дисковидного летательного аппарата. За пультом управления с множеством кнопок и рычагов сидел пилот в серебристом костюме. Можно было принять его за человека, если бы на его лице ни красовалось три больших фиолетовых глаза. Имелся у космонавта и рот, но носа не наблюдалось. Вместо него – два небольших круглых отверстия. Удлинённый череп, в виде огурца. Цвет лица светло-зелёный. Ко всему прочему, он имел четыре длинный руки.

В полном одиночестве управляя небольшим манёвренным и быстроходным космическим кораблём гуманоид мысленно оценивал обстановку или, как бы, разговаривал сам с собой. Удивительно, но Максим и Тамара слышали мысли пилота и понимали его язык.

Гуманоид был в восторге от того, что оказался на этой странной и цветущей планете. Но сетовал он, прежде всего, на то, что ощущал значительные провалы в памяти. Конечно, он не забыл, кто он и откуда, но кое-что из минувшего прошлого покрылось чёрной и мрачной пеленой.

Инопланетянин, всё же, прекрасно помнил, что за минувшие сутки ему лично удалось с помощью мощного парализующего светового бластера взять в плен более тридцати примитивно мыслящих существ: мужчин, женщин, детей.

На головном космическом звездолёте начальство похвалило его за усердие и старание. Всёх местных мыслящих жителей этой планеты пришельцы, практически подвергая жестоким пыткам, резали, как говорится, живьём. Эти пришельцы, прежде чем, поселиться, обосноваться на этой чудесной планете, должны были знать всё о местных её обитателях. Для чего? Только для того, чтобы заняться эффективным и массовым их уничтожением.

Всё просто. Ведь подобные зверства уже происходили на одной из планет во Вселенной под названием «Земля». Чтобы устроить свой личный быт, люди жестоко уничтожали людей. К примеру, подобные зверства происходили в Северной Америке, когда незваные гости этой части света со спокойной совестью убивали индейцев. А потом в свою продуманно организованную, разбойничью страну начали привозить из Африки чернокожих рабов. Абсолютный геноцид, и сейчас потомки тех разбойников и вновь прибывшие искатели большого пирожка с капустой во главе со свои коррупционным правительством и олигархами, во имя «демократии», не щадят мирных жителей многих стран земного мира.

Ничего хорошего не ждёт эту дикую страну, да и её жителей, которые считают такое положение дел, вполне, нормальным явлением. Подавляющему числу жителей этой «демократичной» страны никак нельзя «умирать», то есть переходить в иные миры по той причине, что ничего хорошего их там не ждёт. Да ведь на Великой географической карте Мироздания давным-давно уже нет страны с таким названием. Совсем скоро этот факт не станет просто новостью для землян, а попросту материализуется, станет необходимой и справедливой реальностью.

Инопланетянин, пилот летающей «тарелки» помнил, что помимо головного звездолёта в распоряжении их отряда находится ещё четырнадцать дисковидных катеров. Только вот сейчас он не помнил всех пилотов на этих транспортах и начал забывать лица, и даже имена многих членов экипажа.

Его удивляла пустота этого мира, не большая его заселённость. Вероятно, на его родной планете, плотность населения была очень высокой. В основном, по этой причине, они и летали по многим мирам Вселенной. Им необходимо было найти подходящее место для того, чтобы добрую половину жителей его планеты можно было переселить. Обитель должна быть относительно комфортной или, хот бы, относительно удобной или приемлемой для обитания. А всё лишнее, здесь и в других местах, подлежит физическому уничтожению.

Этот невнятный отрывок из чужой памяти показался Максиму и Тамаре абсолютно не интересным и бесполезным. Они поспешно вылетели наружу из синего яйцевидного камня. Зачем им знать о том, что думает неизвестный космический навигатор о какой-то там планете. Ясно, что синий валун могло принести сюда обычная комета или он является обычной частью метеорита.

– Мы, конечно, не понимаем, что происходит вокруг, – предположила Тамара, – но мне кажется, что в существующих и самых разных проблемах имеется и наша с тобой вина, Максим? Возрази мне, если я не права.

– Мне нечего возразить. Но кто виноват в том, что мы с тобой, Тамара, почти ничего не помним о себе? – сказал он. – Или виноваты только мы?

– Виноваты все. Но я точно не знаю, вина ли это. Ведь бывает же так, что падение вниз является взлётом. Я предполагаю.

– Что можем предполагать мы, почти лишённые памяти? Даже наш головной мозг бесплотен. В нём не может родиться ничего существенного.

– Ни в одной черепной коробке нет никакого сознания, – послышался поблизости голос. – Все мысли рождает не мозг, который находится в голове, а то, что находится снаружи. Наши мысли в пространстве, и ему нет предела.

С ними вёл беседу космический пилот, которого они недавно видели на борту дисковидной летающий «тарелки», тот самый четверорукий гуманоид, который не так давно находился в синем яйцевидном валуне. Точнее, там находился не он, а память его или кого-то другого.