Разобравшись с боевым дозором японцев в Беринговом море, корабли Рожественского дошли до Петропавловска-Камчатского, где, совершив короткую остановку, направились дальше на непосредственный «театр боевых действий».
Сопроводивший корабли адмирала Рожественского вплоть до Авачинской бухты ледокол «Ямал» должен был уже возвращаться обратно – арктическим путем на русский север, но…
Неожиданно вмешались новые силы и обстоятельства… и третья сторона, которой уж очень было любопытно – что это за такое «секретное ледовое судно» появилось у русских. Любопытно настолько, что исполнителям на месте были даны весьма радикальные приказы…
Оглавление
Александр Плетнёв. Углём и атомом
Век вчерашний, год старинный
«Пираты»
Дорога, ночь, луна-фонарь…
Совсем не тихий Тихий
К месту действий
Цепной реакцией влечась…
Назревая ситуацией…
Перемотка. Месяц с лишним назад…
Версты, мили ворочай (Авачинский залив)
Углем и атомом… порохом и сталью
«Рюрик». Оглядка
Наши
«Дрейк»
На видео и радарном оке
Крейсер Его Величества «Дрейк»
«Ямал»
На просторах империи
Океаны. Перепутье
Рожественский и его отряд
Адмиральская каюта броненосца «Микаса»
Санкт-Петербург. Двенадцать верст налево
Отрывок из книги
Начало века двадцатого неотвратимо врывалось в столицу Российской империи телеграфным стрекотом, зуммерами телефонов, клаксонами автомобилей, праздничными зрелищами уже не монгольфьеров, а полноценных дирижаблей, модой на кожаные одежды шоферов… или пилотов аэропланов.
Утренний Петербург… улочки, улицы, проспекты, площади. Где воистину «смешались люди, кони» – замысловатый снующий хаос из всяческих упряжек, понурых и понукаемо-рысящих лошадок: повозки, пролетки, конки-трамвайчики.
.....
– И как он через сто лет? Дворец? Чернь и пьяная революционная солдатня не разграбили?
«Ого! – подумал Гладков. – Раньше он таких тем избегал. Уж про «чернь» от него ни разу не доводилось слышать».
