Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Предисловие «Полки»
Борис Годунов
Кремлевские палаты
Красная площадь
Девичье поле. Новодевичий монастырь
Кремлевские палаты
Ночь. Келья в Чудовом монастыре
Палаты патриарха
Царские палаты
Корчма на Литовской границе
Москва. Дом Шуйского
Царские палаты
Краков. Дом Вишневецкого
Замок воеводы Мнишка в Самборе
Ночь. Сад. Фонтан
Граница Литовская
Царская дума
Равнина близ Новгорода-Северского
Площадь перед собором в Москве
Севск
Лес
Москва. Царские палаты
Ставка
Лобное место
Кремль. Дом Борисов. Стража у крыльца
Предисловие «Полки»
Капитанская дочка
Глава I. Сержант гвардии
Глава II. Вожатый
Глава III. Крепость
Глава IV. Поединок
Глава V. Любовь
Глава VI. Пугачевщина
Глава VII. Приступ
Глава VIII. Незваный гость
Глава IX. Разлука
Глава X. Осада города
Глава XI. Мятежная слобода
Глава XII. Сирота
Глава XIII. Арест
Глава XIV. Суд
Приложение
Пропущенная глава[35]
Рекомендуем книги по теме
Александр Пушкин. Гравюра Василия Матэ.
На этот вопрос ответил сам Пушкин: «Твердо уверенный, что устарелые формы нашего театра требуют преобразования, я расположил свою трагедию по системе Отца нашего – Шекспира»{2}. Правда, в середине 1820-х годов Пушкин еще не мог читать произведения Шекспира по-английски в силу слабого знания языка и знакомился с ними по французскому переводу Пьера Летурнёра, который впоследствии признал несовершенным{3}. Трагедия в духе Шекспира, чей культ провозгласили романтики, в жанровом сознании Пушкина и его современников была противопоставлена классицистской трагедии, высшие образцы которой они находили в творчестве Жана Расина. Пушкин специально подчеркивал «важную разницу между трагедией народной, Шекспировой, и драмой придворной, Расиновой»{4}.
.....
Первым читателем «Бориса Годунова» должен был стать царь Николай I. В начале сентября 1826 года, сразу после коронации Николая, Пушкин прибыл по его вызову в Москву. Царь «простил» поэту былые «прегрешения» и разрешил ему печатать свои произведения, вызвавшись сам быть его цензором, то есть как бы избавив его от общей цензуры. На деле же цензурная проверка пушкинских текстов приняла более пристрастный и непредсказуемый характер. Когда до начальника III отделения Его Императорского Величества канцелярии графа Александра Бенкендорфа дошли «сведения» о том, что Пушкин «изволил читать в некоторых обществах сочиненную… вновь трагедию», Бенкендорф обратился к поэту «письменно с объявлением высочайшего соизволения»: «до напечатания или распространения» своих новых произведений Пушкин должен представлять их на рассмотрение царю через посредничество начальника III отделения «или даже и прямо Его Императорскому Величеству»{40}.
Пушкин представил рукопись, которая была дана на отзыв анонимному рецензенту (предположительно, Булгарину). Отзыв оказался уничижительным: «В сей пиесе нет ничего целого: это отдельные сцены или, лучше сказать, отрывки из X и XI тома «Истории государства Российского», сочинения Карамзина, переделанные в разговоры и сцены. ‹…› Литературное достоинство гораздо ниже, нежели мы ожидали. ‹…› Кажется, будто это состав вырванных листов из романа Валтера Скотта! ‹…› Все подражание, от первой сцены до последней. Прекрасных стихов и тирад весьма мало»{41}.
.....