Читать книгу Ночь, придуманная кем-то - Александр Щёголев - Страница 1

– Кушать хочется, – сообщила она и засмеялась.

– Да, – задумчиво согласился он. Неуклюже слез с кафедрального дивана, придерживая на всякий случай штаны, и принялся возвращать себе исходный вид культурного молодого человека. Застегнулся, заправился, распрямился. Не забыл про «молнию» в ширинке. Блаженно застонав, потянулся-потянулся-потянулся… и вдруг хрипло проорал:

– Й-е-ес-с-с!

Тоже засмеялся.

Она смотрела на него снизу вверх. Трудно было оторвать взгляд от его нелепой тощей фигуры, похожей в темноте на безглазого извивающегося червя. «Какой же он весь… – бессвязно думала она, – … только мой, больше ничей, ужас, какой…» А вот ее глаза, в отличие от его, вампирски светились – в них отражался фонарь за окном.

– Мы с тобой ненормальные, Игорь, – логически завершила она свою предыдущую реплику. – Зачем ты меня послушался? Сейчас бы на даче яичницу жарили.

– Да ладно, – расслабленный, он уселся на стол заведующего кафедрой. – Попробуй, не послушайся тебя, сразу ногой в ухо схлопочешь.

– Я детей не бью.

Она улыбалась. Впрочем, в сумраке умирающего апреля ее улыбка была не видна, только глаза мерцали, только любящие глаза.

Он присел перед ней на корточки, ткнулся носом в мягкое, в жаркое, разметал шкодливыми руками незастегнутую блузку. «Ой, щекотно,» – шепнула она и поймала его ладони под мышками.

– Фр-р-р! – сказал он, равномерно распределив этот звук по всем закоулкам мягкого и жаркого, до которых сумели добраться его губы.

– Хороший мой… – Она продолжала шептаться, чтобы никто больше не услышал ее, ни одна тень, ни один готический призрак. – А на вашей даче двуспальная кровать. Ты на ней по диагонали спишь. Интересно, как мы с тобой здесь поместимся?

Он с трудом оторвал себя от дурманящего лакомства.

– Не надоело меня подкалывать? Жан, прекрати. Честное слово, я только рад, что мы не поехали на эту дачу. Пусть хотя бы одно приключение в жизни останется, будем потом внукам рассказывать.

– Что ты хочешь от пьяной женщины? – совсем неслышно спросила она. Интимно дыхнула ему в лицо. – Сам напоил, а теперь обижаешься? – И стремительно поцеловала его в губы.

– Ноги затекли, – виновато сообщил он.

Поднялся, все разом испортив. Отошел к окну. Отбрасываемая им тень устрашающе выросла, заполнив кафедру целиком. Впрочем, он был доволен собой. Проверка закончилась успешно. Без сомнения, его проверяли – неосознанно, разумеется! – мужчина ли он, романтик ли он, способен ли на безумство ради любимой женщины. Он – мужчина, он – способен. Замечательно Жанна поступила, когда выдернула его из толпы расходящихся по домам студентов и сотрудников, когда предложила, сверкая глазищами, не выходить вместе со зрителями на улицу, спрятаться в актовом зале, и они, взявшись за руки, нырнули за тяжелую бархатную ткань, тянущуюся вдоль высоченных стен, а там оказался целый лабиринт, и они бродили по нему вечность, не разжимая рук, самозабвенно целовались, глотая пыль – ждали, пока вахтеры закроют выход на улицу, – а затем это случилось, мир сомкнулся, они вышли в душный мрак опустевшего зала, на ощупь пробрались в комнату студенческого клуба. В столе нашелся ключ от той двери, которая вела внутрь института, и тогда, нарушив все и вся, они проникли в пасмурные, вымершие коридоры… Замечательно, что он, Игорь, откликнулся на зов сумасшедших любящих глаз, ни секунды не колеблясь! И ведь обидно – найдется проницательный моралист, который увидит причину столь детского поступка исключительно во влиянии спиртных паров. Вот вам «пары», утритесь! Ну, выпили перед концертом самую малость. Ну, дернули чуть-чуть. А только внезапное желание остаться вдвоем – без электричек, без пассажиров, без телевизоров, без загаженного города со всеми его пригородами – это желание было глубоким и очень естественным… Правда, родная моя?

Он оглянулся.

Жанна уже спустила ноги с дивана и, перегнувшись в поясе, шарила по паркету, ловила кроссовки.

– Пойдем столовую вскроем, – сказал тогда Игорь. – Или кафетерий, поближе.

– Хорошая шутка, мне понравилось, – она была серьезна. – Во-первых, в холодильнике у системщиков остался почти целый торт от вчерашнего.

– О! – восхитился он. – Да, конечно!

– Во-вторых, у Ирины в тумбочке склад печенья.

– Да! – закричал он. – Йес!

– В третьих, сейчас будем пить чай. Можешь сходить за водичкой, я не обижусь. По пути откроешь машинный зал и возьмешь из холодильника торт. Программа ясна?

Она встала, собрала недостающую одежду, принялась приводить себя в порядок. Одежды в ней недоставало изрядно. Джинсы на полу, а чтобы вернуть на место лифчик, надо сначала скинуть с плеч блузку. И свет падает с бесстыдной прямотой. Привыкнуть к таким сценкам невозможно.

Он отвернулся, упершись раскаленным взглядом в черную лужу за окном. Отсюда, со второго этажа, лужа была прекрасно видна – вечная поганая жижа в самом центре вечного институтского двора. Взгляд остудился в муках.

– Интересно, здесь еще есть кто-нибудь? – спросила сзади Жанна, громко шурша то ли брючинами, то ли рукавами.

– Где?

– В институте.

– На проходной две-три бабули. Плюс дежурный, он должен сидеть у проректора.

Она неслышно подошла, обхватила его руками, прижалась к костлявому боку.

Он вдруг подался вперед. Легонько толкнулся лбом в стекло:

– Подожди. Кто это?

По грязному, немытому с прошлого дождя асфальту бежал человек. Высокий, мощный – мечта любой нормальной женщины. Не просто бежал, а несся с бычьей целеустремленностью: размашисто шлепнул ногой в лужу (ох, как брызнуло!), споткнулся о валяющуюся доску, исчез, растворился под аркой…

– Наверное, дежурный? – предположила Жанна почти спокойно.

– А почему так поздно?

– Ну, например, разминку делает перед сном.

– Или лунатизмом страдает. В любом случае добежит до четвертого двора и вернется.

Они подождали. Молча, пугливо. Возвращаться из четвертого двора никто явно не собирался.

– Куда он подевался? – тупо спросил Игорь.

– В подъезд нырнул. И обратно по коридорам.

– В коридорах тьма собачья.

– А вдруг он любит трудности. Как мы с тобой, Игорек.

Она покрепче обхватила его своими хозяйскими руками.

– Ладно, не наше дело, – решил он. – Чаю хочу.

Обнявшись, они отошли от окна.

– Жалко, я думала, что можно будет свет включить, – Жанна вздохнула, присела перед тумбочкой секретарши, дернула тугую дверцу. – Ну-ка, чего тут съедобного есть?

Игорь застыл рядом – озабоченный, напряженный, повзрослевший. Нежность временно освободила разум. Появилась хорошая возможность подумать, посмотреть на себя со стороны.

– Слушай, я понял! – внезапно обрадовался он. – Ну, мы идиоты! Это просто обход территории. Дежурному положено вечерний обход делать. Вообще-то он должен брать с собой кого-нибудь еще, но бабулям неохота из тепла вылезать. Мне кажется, сейчас самое время свет включать, больше по дворам никто не пойдет.

– Подождем чуть-чуть, ладно? – отозвалась Жанна, шумно роясь в чужих ящичках. – Смотри, что тут припасено!

Тогда он с готовностью опустился рядом и засунул нос едва ли не в самую тумбочку.