Читать книгу В трёх соснах любви - Александр Скориков - Страница 1

Вы, конечно, слышали эту быль? Как некая девушка, скажем, так – не первой молодости, – устав искать приличного мужа, попросила: «Господи, дай мне его, но не старше сорока четырёх и богатого».

И, представляете, через месяц она идёт по тротуару, возле неё останавливается «Мерседес», из него выскакивает сорокалетний негр и бросается к её ногам с криком, что влюбился с первого взгляда. Но так про цвет кожи ты же ничего не заказывала?

И с мужиками тоже подобное случается. На днях один жаловался, что всю жизнь мечтал иметь женой высокую стройную шатенку, а женился на маленькой блондинке с большой грудью.

Вот и Сергею с девушками не везло.

Нет, здесь я соврал: если брать в масштабах глобальных, то придётся сказать – в наше время в России парням не везёт с девушками.

О том, как у нас в стране не везёт женщинам с мужиками, я пока говорить не буду. Во-первых, и так все это знают, а, во-вторых, если я начну об этом, то так никогда и не расскажу историю любви Серёги – тридцать миллионов женщин я переговорить не смогу.

Про иностранцев я тоже распространяться не буду: у них проблем с девушками нет. По одной элементарной причине: они просто не знают, что такое любовь. А когда ты этого не знаешь, то всё общение с противоположным полом сводится к наипростейшим ритуальным движениям, как в танце «ламбада», например.

А не везло Сергею по элементарной причине, которую некоторые сочтут где-то даже дурацкой: ему хотелось любви, и любви взаимной. Сами понимаете, это звучало, как мечтания наших девиц о принце на белом коне: ну, где ты в нашей стране видела принца? Езжай в Лондон или Монако, если уж замуж невтерпёж. Нам бы тут с конями разобраться. Пока их всех на колбасу не перевели.

Но Сергей ведь как рассуждал? Да, у нас четыре из пяти браков распадаются, но ведь та пятая пара – она-то живёт! Значит, нашли друг друга. И очень ему хотелось верить, что всё-таки есть на этом белом свете девушки, ну, не совсем глупые. Хоть женское население и разделено на две неравные части: большинство до рези в глазах всматривается в горизонт, откуда вот-вот выскочит на холм тот самый принц – один на всех. И меньшинство – просто по пальцам можно пересчитать, – которое согласно на жизнь пусть и трудную, но лишь бы рядом был любимый. Потому, что одиночество, – кто его хлебнул, – это вам не хухры-мухры.

В одном блоге Сергей вычитал, как в романе Льва Толстого парень с девушкой объяснялись в любви: он, робея, писал ей только первые буквы слов. Например, «ТМЛ?» (Ты меня любишь?) А та отвечала: «О! АТМ?» (Очень! А ты меня?) Круто, да? Вот и Серёга хотел, чтобы в его жизни тоже появилась такая писательница. Правда, у самого Толстого в жизни ничего такого не случилось: он писал будущей невесте буквы, но она фиг чего поняла. А Лев Николаевич женился на ней, и потом всю жизнь локти кусал, а в старости вообще из дома сбежал.

Понятна мораль, да? Если невеста тебя не понимает – беги сразу, не тяни до старости.

Свои шансы Сергей оценивал, как скромные: и ростом не сильно вышел, и работал не то, чтобы олигархом, даже не менеджером по продажам. А девушкам это было как ножом по сердцу: чем тут гордиться перед подругами, если у тебя муж, допустим, «слесарь подвижного состава»? Жуть и мрак, как говорила Эллочка-Людоедка.

Но работу свою Сергей любил, потому что она у него получалась, и даже лучше, чем у других, а для мужика, – жаль, что женщины этого не понимают, – это всё! Ведь треть жизни – на работе! И если она тебе радости не приносит, то надо было просто рождаться американцем. Им ведь всё равно, где работать – лишь бы деньги были хорошие. А так как у нас простому народу хороших денег нигде не платят, то только и остаётся, что искать смысл в работе.

Свою единственную Сергей искал повсюду. Искал уже долго – тридцатник маячил на горизонте. Родители будто невзначай намекали, что видели во сне, как внуки бегают по дому. Но матери этих виртуальных внуков почему-то пролетали мимо – той известной фанерой. А то и сам Сергей придавал им ускорение.

Надо сказать, что от неудач на этом фронте Сергей превратился в порядочного… как бы это помягче? Любовного хулигана. Ну, можно без слова «любовного». Это словами не объяснить, а за примером и ходить не надо, ибо с этого случая и началась вся эта история.

У Сергея в бригаде работал Валерка – парнишка на восемь лет младше Серёги, пришёл после армии. Он и уговорил Сергея пойти на дискотеку. Мол, у них на окраине города заводской клуб, – завод давно помёр, а клуб ещё дышит, – в пятницу там будут пляски: не половецкие, конечно, но жить можно.

Сергей уже редко посещал такие мероприятия, но тут решился: сидеть дома в выходной под косыми взглядами матери, тоже был не вариант. Валерка настоял, чтобы Сергей приехал на автобусе, – что это за праздник, если и накатить нельзя? Правда, где Валерка узрел этот самый праздник, было непонятно.

Надо пояснить, что Сергей даже собственный тест разработал для определения: подходит ли данная особа в спутницы жизни? Вернее, даже два теста. Об одном он прочитал в газете.

Учёные делали такой эксперимент. Красивый парень стоял у приличной иномарки и всех проходящих мимо девушек приглашал покататься. Соглашались тут же девять из десяти.

А потом тот же парень стоял у хилых «жигулей» и тоже предлагал «прошвырнуться с ветерком» – не согласилась ни одна девица.

Когда Сергей рассказал об этом эксперименте Валерке, тот решил, что подобная метода заслуживает внедрения, и надо искать ту, десятую, что в первом случае не соглашалась. А про второй вариант отбора будущей спутницы жизни, который предложил Сергей вдобавок к первому, Валерка сказал, что, объединив оба способа, они рискуют остаться на бобах: с помощью элементарной арифметики получается, что в их городе по статистике таких девушек может просто не оказаться или найдётся одна-две.

А Сергей возражал: мол, если в их городе девушек где-то тысяч сто, то, проверяя каждую десятую, они будут делать это до пенсии. А найти всего двух девушек в городе – это раз плюнуть. Ага, согласился Валерка, смущает только одно – слюны может не хватить.

Размахивая доводами, они пришли в клуб, – зал ещё был заполнен только на треть, – но Валерка обещал, что «плясать будем, как в автобусе ехать – обо всех потрёмся». Они выпили по коктейлю и полезли в «гущу событий». Музыка гремела так, что, казалось, крыша клуба подскакивает и звякает о стены вместе с тарелками и барабанами.

Сергей продвигался в танце сквозь ещё редкую толпу, оглядывая встречных девушек. Одна шатеночка показалась ему милой, и накрашена была всего на пятьдесят процентов от возможного. А вдруг и умна настолько же?

Потому, что Сергей и по поводу макияжа создал свою теорию: чем больше краски – тем меньше ума. Ведь о каком уме можно говорить, если потенциальная обладательница верит, что краска делает её красивой, даже если она от рождения выглядит как кенгуру? Имеется в виду не только сама физиономия, но и фигура данного животного.

Но реклама косметики так заполнила все пустые клеточки серого вещества нынешних девушек, что разговаривать о жизни, а тем более, строить её с обладательницей мозга-рекламы мог только мужик, влюблённый в одно – в автомобиль. А остальное в этом мире его не трогает. Тем более, какая-то фигура какого-то кенгуру. Прыгает в доме кто-то на задних лапах, носит чего-то в сумке своей – значит, всё в порядке, всё, как у людей.

Представляю, как сейчас, читая эти строки, скрипят зубами представительницы прекрасного – кто бы сомневался: вон сколько краски ухлопано, – пола. Но это и ежу понятно.

Сергей потоптался, подёргался с шатенкой в такт и прокричал:

– Привет! Ты как относишься, если тебе будут подавать кофе в постель?

Девица снисходительно улыбнулась:

– Положительно.

Сергей ободряюще кивнул ей и стал, танцуя, уходить дальше в толпу.

Шатенка недоумённо смотрела ему вслед: так интересно начал – и всё? Она же не знала, что Сергей проверял на ней второй тест.

А он уже отплясывал перед пухленькой блондинкой с таким размером груди, что все парни вращались вокруг неё, как планеты вокруг солнца. Именно, груди, а не блондинки. Кажется, та это понимала – танцевала с поджатыми губами.

Сергей протолкнулся сквозь «планетный» рой парней и поинтересовался у обладательницы «солнца», нравится ли ей, когда подают «завтрак в постель».

Та заулыбалась, у неё загорелись глаза:

– Конечно! Это любой девушке нравится.

Сергей помахал руками в такт музыки и покинул солнечную орбиту. Где-то за Плутоном его отыскал Валерка с двумя бокалами с соломинками.

Он вручил один Сергею и принялся укорять, что они сюда пришли отдыхать, а не невест искать. И что в «лягушатнике» мастера спорта не плавают, здесь одни головастики, а царевны-лягушки не водятся. А ближайшее место, где может случиться такая встреча – это Марс. Но денег на билет до Марса у них, – по крайней мере, сегодня, – нет, и потому, если не видать нам «красной планеты», давай будем реалистами – будем жить на Земле!

Они отставили стаканы и двинули на танцпол.

Сергей отдавался танцу, даже глаза прикрыл. Когда он открыл их, перед ним оказалась знакомая шатенка, объяснившая она своё появление тем, что они с Сергеем не договорили по поводу кофе в её постель.

Сергей ещё подёргался, приседая и покачиваясь. Он молчал, будто обдумывал варианты. А потом объявил, что кофе не пьёт, так как врачи запрещают. А делают они это по простой причине: оберегают здоровье Сергея – ведь он облучился на подлодке.

У девушки вытянулось лицо – она явно не ожидала такого поворота ни с кофе, ни с постелью. И стала понемногу оттанцовывать от Сергея.

Но тот двигался за ней, улыбаясь так радостно, что будто это вся дискотека облучилась, а не он. Да ещё предложил на пробу первый тест:

– А, может, мы на машине покатаемся?

Девушка слегка притормозила отступление:

– А какая у тебя машина?

– Большая, – заверил Сергей, – с бочкой. Я ассенизатором работаю.

Шатенка стартовала резво, будто её ждал финиш в соревновании по спортивной ходьбе.

Сергей с укоризной смотрел ей вслед, когда к нему приблизился Валерка и томно спросил: что тот наплёл девушке? Когда Сергей поведал о своём самоотверженном труде ассенизатором, Валерка удивился: ведь предыдущей девице было сказано, что мусоровоз – страсть Сергея и призвание. На что молодому товарищу было разъяснено – у человека должно быть право на карьерный рост.

Вот, теперь вы и сами видите, что Сергей – форменный хулиган. Вы считаете, что я выбрал не то слово? Что хулиган, это тот, кто бьёт стекла в окнах соседей или в глаз стюарду в самолёте? Тут мы с вами несколько расходимся во мнении.

Интересная история произошла как-то на одной киностудии.

Искали пацана на роль хулигана.

Режиссёр со свитой уже просмотрели сотню мальчишек и были в раздрае: все мальчишки на просьбу показать этого самого на букву «Х» начинали орать, грозить, махать кулаками. Это было не страшно, и хулиганством даже не пахло.

А потом отыскался один оторва. На просьбу режиссёра сотворить что-нибудь хулиганское, он оглядел сидящую перед ним комиссию, подошёл к нервно курящей женщине – второму режиссёру – и нагло попросил: «Тётка, дай закурить!»

И все так обрадовались: «Нашли!»

Так что, определение «хулиган» подходит к Сергею достаточно близко.

Сменяющие друг друга соломинки в бокалах, в конце концов, привели их с Валеркой к мысли, что ехать домой Сергею как-то не с руки.

Переночевав у приятеля, Сергей после обеда, следуя подсказкам Валерки, отыскал автобусную остановку. То ли автобус сломался, то ли транспортники решили, что в субботу народ будет долго отлеживаться после вчерашнего, но Серёга уже приличное время маялся в ожидании.

Он переминался под пластиковой крышей, укреплённой на четырёх трубах, в десятый раз разглядывал расписание, из которого можно было узнать только, как часто сюда наведывается автобус в час пик, а в остальное время, наверное, он появляется здесь с той же периодичностью, что и летающие тарелки. Такой вывод, по крайней мере, сделал Сергей, с тоской поглядывая на редких прохожих.

Когда из-за угла вывернула совсем юная девушка в тугих джинсиках, Сергей тут же вошёл в свою роль экспериментатора и мечтательно закатил глаза:

– Эх, где мои семнадцать лет!

Девушка только горделиво дёрнула плечиком и удалялась с достоинством, понимая, что этот старый дядька смотрит ей вслед.

Действительно, тридцатилетний хрыч с клоунской улыбкой делал это.

С ней же он встретил и женщину лет сорока, что вышла из-за угла с двумя пластиковыми набитыми пакетами. Она с таким подозрением косилась на умильную физиономию Сергея, что даже споткнулась.

Сергей бросился к ней, успел подхватить и, глядя в испуганные глаза, сказал с восхищением:

– Я не ожидал, что от моей красоты женщины будут падать передо мной на колени.

Женщина в ответ презрительно фыркнула, выдернула руки из Серёгиных лап и удалилась, вся негодуя.

Сергей разочарованно кивал ей вдогонку. А ведь в каждом объявлении о знакомстве – он прочитал их уйму – все женщины пишут, что мужик непременно должен быть с чувством юмора. Чего же она хрюкает?

Сергей об этом много думал и пришёл к выводу, что у девушек существует особая градация юмора. Сами над собой они не смеются, а те, кто это попробует сделать, могут навсегда распрощаться с их благосклонностью, то есть, их просто выкинут из друзей, и не только в интернете.

Шутить над другими, особенно, над её подругами женщина разрешает с удовольствием. Но особенно она обожает, если мужчина – лучше всего, муж – подшучивает над собой. Тогда она смеётся радостно, счастливо, заразительно. Ведь она подозревала, что этот тюфяк на самом деле такой, просто не хотела говорить вслух, но раз уж он сам…

Сергей обернулся на звук шин, но это грузовик прокатил мимо, обогнав молодую женщину в спортивном костюме, что неспешно крутила педали велосипеда – мужского, старого образца. Было заметно, что поездка доставляет ей удовольствие. Встречный поток воздуха подхватывал её, перехваченные резинкой, волосы. Её звали Марина, но Сергей об этом узнал только через пару часов.

Когда он увидел её, Сергей решил, что она миленькая. Если бы она была красивая – в понимании Серёги, – ничего бы из того, что произошло потом, не случилось.

У мужиков, если кто не знает, бывают такие озарения: глянет он на женщину – в основном, на лицо: на фигуру обращает внимание, если только там что-то не в порядке, – и может произойти ужасная вещь. Мужик может тут же решить, что женщина ему подходит.

Вон Андрей Болконский потанцевал с Наташей всего разок и сразу загадал, что она будет его женой. Скажете, Толстой всё, что угодно, мог накалякать? Да у нас в цехе работал Володька Шепелев, так ему в голову ударило ничуть не хуже, чем какому-то Болконскому. Он пришёл в гости – праздновали что-то, – увидел там девушку и сходу решил: «Она и будет моей женой». И добился.

А вы читали, чтобы с какой-нибудь девушкой случилось подобное? Смешно, правда? Мне тут рассказали, как на своей золотой свадьбе юбилярша сказала мужу, что теперь она, наконец, поверила, что тот её любит. И понять её можно – ну что такое полвека для проверки чувств? Тьфу!

Но это ещё не всё: старушка прибавила, что, кажется, она поняла, что и сама любит своего окаянно-ненаглядного. И это непонимание, в чём выражается любовь, присуще всем женщинам. Одни считают, что любовь – это когда им всё дарят. Ну, всё-всё, вплоть до того, чтобы мужик снял с себя трусы и подарил: чтобы она была спокойна – не пойдёт же он налево без трусов? Другие убеждены, что любовь – это свобода (для неё). Подумаешь, она там на корпоративе, с коллегой. На неё нахлынуло, понимать же надо! А муж не понимает. Не понимаешь – и гуляй! Я этого достойна, свободы этой – я за жизнь, знаешь, сколько натерпелась?

И если бы Марина была писаной красавицей, Серёга ни за что её бы не окликнул. Потому, что нормальный мужик думает: она так красива, что у неё от мужиков отбоя нет, – куда там мне соваться? А у девчонки никого нет, потому что все парни такие же умные, как Серёга, и обходят её стороной. А пристают всё какие-то ухари, на которых клейма негде ставить, но почему-то они считают, что достойны любой красавицы. Вот и полюби тут!

Это я вам тут долго рассказываю, а у Сергея это всё было не раз продумано, и когда Марина подъехала к остановке, он развёл руками:

– Ну, хоть ты довези, красивая! Околеваю тут!

Ни о каких тестах он не помышлял, просто устал ждать манны небесной от автохозяйства, но неожиданно для Сергея Марина притормозила у навеса, поставила ногу на тротуарную плитку, которой был выложен пол остановки, и высказала предположение, что зимы, вроде, нет.

На что, слегка потерявшись, Сергей уточнил, что задубел – в переносном смысле – от безысходности.

Марина понимающе кивнула и соскочила с велосипеда.

Всё ещё не веря в происходящее, Сергей принял из её рук руль. Усаживаясь в седло, он пояснил, что заехал к товарищу, а обратно выбраться не может. И нет ли где поблизости нормального общественного транспорта? И заодно поинтересовался, почему такая милая девушка разъезжает на мужском велосипеде?

Марина, опершись на педаль, впрыгнула на раму велосипеда, спокойно пояснив, что велосипед мужа, своего у неё нет, вот и приходится ездить на этом драндулете.

Сергей кисло покивал на слова о наличии мужа – а на что он мог ещё рассчитывать со своим невезением? – и, оттолкнувшись, начал движение. Дурацкая какая-то ситуация – ну, кто сейчас катает девушек на велосипеде? Даже отец Сергея вряд ли такое делал. Надо бы у деда спросить – тому, наверное, приходилось. А сегодняшние девушки на такое мероприятие не клюнут – они, вон, на машину с цистерной и то носом крутят. А ведь велосипед – это… романтично. Вон локон попутчицы как вьётся! И, чтобы тот не напрасно тратился, Сергей даже наклонился, чтобы волосы, взлетая, касались его щеки.

Радуясь, что с ним охотно общаются, он продолжал выспрашивать Марину. Та пояснила, что едет от мужа, и тут Сергей решился на комплимент, что тому сильно повезло.

Марина намёк поняла, но игру попутчика не поддержала: она ехала с кладбища. Муж – пилот вертолёта – погиб в прошлом году в «горячей» точке. Сергею пришлось извиняться. От растерянности он это делал неуклюже.

Частные дома по обе стороны улицы заканчивались, приближались многоэтажки.

Марина показала на одну из них:

– Я вон в том доме живу.

И Сергей свернул с трассы на примыкающую дорогу и остановил велосипед у подъезда.