Читать книгу Офицерская доблесть - Александр Тамоников - Страница 1

– Товарищ полковник, товарищ полковник! – Дежурный по отряду специального назначения «Гроза» настойчиво тряс за плечо спавшего Калинина. Тот с трудом оторвался от сна. Да и немудрено, вернулся с совещания в Ростове в 0.20, а сейчас? Полковник, открыв глаза, первым делом бросил взгляд на настольные часы – 3.07. Он рывком сел на солдатской кровати, взглянув мутными, невыспавшимися глазами на старшего лейтенанта Фролова:

– Тебе чего?

– Товарищ полковник, извините… получено странное сообщение по линии районной телефонной связи. Я уж думал, будить вас или нет, но…

Полковник потянулся:

– Теперь это неважно! Что за сообщение? Откуда и кто передал?

Старший лейтенант объяснил:

– Звонил какой-то старик, о себе особо не распространялся. Сказал лишь, что он из Лаха-Юрта и только что, мол, то есть уже минут, наверное, семь назад, он видел, как по окраине аула, вдоль речного канала в сторону дороги на Грозный прошла группа неизвестных вооруженных людей с вещмешками за спинами. Человек десять.

Калинин потянулся к тумбочке, взял пачку «Явы», выбил из нее сигарету, прикурил, с удовольствием затянувшись крепким дымом. Перевел все еще мутный взгляд на дежурного офицера:

– Дальше что?

Тот пожал плечами:

– Это все! Неизвестный положил трубку, а я, подумав, поднялся к вам!

– А ты помнишь, во сколько я приехал?

– Так точно, в полночь!

– А сколько сейчас времени?

Старший лейтенант взглянул на часы:

– Три двенадцать! Я понял вас, товарищ полковник, извините за беспокойство и разрешите идти?

Командир отряда спецназа вздохнул:

– Да чего теперь уж? Ладно! Волков до сих пор не прибыл?

– Нет! Но сегодня разведгруппа должна вернуться. К обеду, думаю, прибудет!

Отдельная разведывательная группа капитана Сергея Волкова, приемного сына Калинина, на несколько дней была придана батальону внутренних войск для усиления в проведении зачистки одного из ущелий Чечни.

Полковник быстро выкурил сигарету, затушив окурок в панцире черепахи, служившем пепельницей. Он поднялся с постели, оделся в спортивный костюм, переспросил:

– Значит, группа неизвестных лиц, количеством около десяти человек, вооруженная, с дополнительным снаряжением, скрытно продвигалась вдоль речного канала мимо аула Лаха-Юрт в сторону дороги на Грозный?

Дежурный ответил:

– Так точно, это следует из информации, полученной от жителя Лаха-Юрта.

Калинин прошел к окну, опустил шторку светомаскировки, включил свет. Посмотрел на подчиненного:

– А этот доброжелатель не объяснил, какого черта сам бродит по аулу в это время и каким образом в безлунную ночь мог разглядеть, что имеют при себе замеченные им неизвестные люди?

Старший лейтенант отрицательно покачал головой:

– Нет, не объяснил!

– Не объяснил! Так! Вызови ко мне майора Есипова. Я буду в кабинете! Да, и попытайся пробить через связистов, откуда мог звонить ночной информатор в Лаха-Юрте! Если получится, конечно!

Дежурный офицер, развернувшись, покинул спальный отсек командира отряда спецназа, который вторую неделю находился на базе отдельного танкового полка в селении Нижние Лакучи.

Передышка, после того, как отряду удалось выловить одного из главных руководителей террористических группировок в Чечне Али Асханова, была недолгой. Офицеры и прапорщики смогли побыть с семьями в закрытом городке недалеко от Москвы чуть более недели. И переброска сюда. Хорошо, что еще сам командир отряда успел устроить кое-какие свои семейные дела: во-первых, женил сына на Марьям, во-вторых, устроил семью снохи в одном из близлежащих поселков, выбив через непосредственного начальника, генерал-лейтенанта Кучерова, отдельный дом для отца, матери и брата Марьям! Не ахти какой, надо признать, дом, но все же крыша над головой. И потом, как говорится, был бы фундамент, а стены поднимем! Ну, и в-третьих, добился того, чтобы собственную супругу Соню взяли на работу в столичный военный госпиталь, а Марьям в школу. С жильем для молодых вопрос оставался открытым, но не все сразу. Поживут пока с Калиниными, да и жить-то им вместе вон как приходится. Неделя дома, месяцы в командировках, а точнее на боевых выходах. Вот и сейчас Сергей где-то в ущельях щупает тропы. К обеду должен вернуться. Но должен – это не обязан. Не срастется что-то у командования, и задержат разведгруппу спецназа, тем более что у самого отряда «Гроза» на данный момент серьезной работы не было. Он стоял в расположении танкового полка на отстое, оборудовав под расположение здание старой школы, которая теперь находилась на территории войсковой части.

Захватив планшет, Калинин прошел в комнату, гордо и необоснованно именуемую кабинетом. Больше для помещения подходило название канцелярии, да и то с трудом. В кабинете, кроме двух старых столов, десятка стульев и обшарпанного кресла с таким же обшарпанным книжным шкафом, ничего не было. Только сейф и строгие шторы придавали комнате более-менее служебный вид. Раньше здесь находилась библиотека, от которой остался один шкаф. Но лучших условий для временного пребывания отряда в полку и не требовалось.

Майор Есипов уже ждал непосредственного начальника. Поднялся при его появлении. Калинин жестом усадил командира первой штурмовой группы на место:

– Сиди, Коля!

Полковник извлек из планшета карту, расстелил ее на столе, объяснив Есипову содержание сообщения, полученного из Лаха-Юрта.

– Таким образом, майор, если верить словам неизвестного лица, мучающегося бессонницей у себя в ауле, вдоль речного канала в сторону трассы на Грозный движется группа вооруженных людей! Кроме того, она несет на себе груз! Информация, понятно, глуховая. Может, какой обдолбившийся анаши чечен решил мозги нам посношать, и в действительности в том районе никого и нет, но может быть, что доброжелатель сказал правду. Тогда что может означать сие скрытное передвижение неизвестной группы?

Есипов ответил сразу, не раздумывая:

– Если информатор сказал правду, то неизвестные, скорее всего, выдвигаются к трассе, чтобы до рассвета успеть заложить вдоль полотна фугасы! Днем по дороге проходит боевая техника, вот они и решили устроить ловушку.

Полковник присел напротив майора, наклонившись над картой. От места, где неизвестных заметил информатор, до трассы восемь километров, это если идти по руслу канала и в обход селения Мекен. Если же по прямой, то верст семь. В любом случае в данных условиях часа три ходьбы. Нижние Лакучи, где дислоцируется отряд, находятся в десяти километрах от места примыкания к трассе дороги от Мекена. А если же через аул Тахуш, то примерно двадцать. От Тахуша до Мекена одиннадцать километров. Калинин поднял взгляд на подчиненного:

– Вот что, Коля, я не уверен, что неизвестный доброжелатель дал нам достоверную информацию, но проверить ее следует.

Есипов, как школьник на уроке, поднял руку:

– Один вопрос разрешите, Александр Иванович?

– Давай!

– А как информатор вышел на отряд спецназа? Не в милицию позвонил, свою районную, не в штаб полка, а прямо к нам попал?

Калинин ответил:

– Все просто, Коля! Здесь новости распространяются быстро, и прибытие спецназа ни для кого не осталось в тайне, потому как мы и не предпринимали особо никаких маскировочных мер. За войсковыми частями, что дислоцируются в данной местности, а с некоторых пор и за нашим отрядом, безо всякого сомнения, противник наблюдает очень пристально. А мы расположились где? Правильно, в старой школе, и в ней, как это ни странно, остался рабочий телефонный аппарат со знакомым многим местным жителям номером! Так что выйти на нас не составляет ни малейшего труда, было бы желание. А у нашего доброжелателя этого желания, видимо, с избытком. Другой вопрос, какого черта он сам не спит ночью?

Ответ на этот вопрос полковник получил тут же.

В кабинет зашел дежурный и доложил, что, согласно приказу командира, он пробил номер абонента, звонившего в отряд спецназа. Этот номер значился за почтой селения Лаха-Юрт! А звонил, видимо, ночной сторож.

Калинин согласился с выводами дежурного офицера. Полковник по прибытии в этот район объехал территорию ответственности танкового полка. Посетил и названное селение, где почта находилась рядом с магазином. И из ее окон, с тыла, речной канал был виден хорошо.

Отпустив старшего лейтенанта, Калинин повернулся к Есипову:

– Итак, нам звонил, скорее всего, сторож почты! Он и спать не должен, и группу, передвигающуюся вдоль речного канала, мог видеть! Следовательно, вероятность того, что он сообщил правдивые данные, резко возрастает. А с ней и необходимость проверки и, если надо, защиты трассы от вероятных минеров. Согласен?

Майор пожал плечами:

– Мне что? Соглашайся, не соглашайся, толку-то? Мне приказ выполнять, остальное без разницы!

– Тоже верно! Значит, поступаем следующим образом.

Калинин четко и точно поставил задачу командиру первой штурмовой группы:

– Берешь два «бэтээра» с отделениями! Один направляешь к аулу Тахуш, с последующим выдвижением в сторону примыкания к трассе дороги от Мекена, но остановкой примерно в полутора километрах от перекрестка. Сам на втором бронетранспортере выдвигаешься к кургану Ахау. Высота его 165 м по карте, с него тебе будет видна вся округа. Остаешься с частью отделения на высоте, БТР же направляешь в сторону Халаста. Он также должен пройти километра полтора-два, развернуться и встать! На все эти перемещения у тебя должно уйти не более двух часов, включая подготовительный этап. Как выведешь бронетранспортеры на рубежи ожидания, с кургана смотришь на трассу и подходы к ней от Мекена, используя прибор ночного видения. Перед неизвестной группой у тебя будет фора где-то в час. Боевики, если они, конечно, существуют, могут выйти к шоссе примерно часов в шесть. Так что ты их увидишь. Определишь состав группы и задачу, которую она имеет! Как только бандиты начнут минирование кюветов, вызываешь БТРы. Те должны с ходу ударить по боевикам из крупнокалиберных пулеметов, уничтожив их и тем самым сорвав замысел противника. Тебе ясна задача? Или будут какие вопросы?

Майор, закурив по примеру командира отряда, спросил:

– А если у чехов будут при себе гранатометы?

На что полковник укоризненно покачал головой:

– Коля! Ну тебе ли задавать подобные вопросы? Допустим, будут у неизвестных «мухи» или «громы». Но, во-первых, ты данный факт определишь до применения бронетранспортеров, во-вторых, эффективная дальность стрельбы этих гранатометов не превышает трехсот метров, а КПВТ БТРов смогут открыть огонь с пятисот, что уже выведет гранатометчиков из игры, и, в-третьих, группы, идущие ставить фугасы, как правило, состоят из крестьян, решивших заработать по сотне-другой долларов и наскоро обученных порядку установки зарядов. Профессионалов на подобные задания не посылают. А следовательно, и вооружают лишь в той степени, чтобы они могли в случае необходимости отстреляться от случайного мобильного патруля. Эти группы не предназначены для ведения полноценного боя! Их задача – пришел в нужное место, поставил фугасы – отошел. И в определенное время или по сигналу наводчика щелкнул тумблером дистанционного пульта. Так что, майор, вопрос не по теме!

Есипов затушил окурок в пепельнице:

– Ладно! Будем считать, что я спросил глупость. Тогда второй вопрос, но умней: сколько времени мне торчать на трассе, если выяснится, что никаких боевиков нет и в помине? А также – что делать, если группа действительно существует, но решит пройти трассу и двигать дальше?

Калинин бросил карандаш на карту:

– Если боевики не появятся, находишься в заданном районе до прохода первых военных колонн. Если бандиты все же объявятся, но решат пройти дальше, тормознешь их! Но аккуратно, не допустив потерь с нашей стороны.

Командир первой штурмовой группы поднялся, одернул куртку камуфляжа:

– Приказ понял! Разрешите выполнять?

– Выполняй, Коля! И учти, я теперь уже не засну, раз сон перебил, так что давай-ка держи меня в курсе всех своих дел на трассе!

– Есть держать в курсе всех своих дел!

– Иди! Удачи тебе!

– Благодарю!

Майор вышел из кабинета, и вскоре Калинин услышал шум в отсеках первого этажа. Есипов поднимал личный состав отделений своей штурмовой группы. Уже через пятнадцать минут из парка боевых машин танкового полка к воротам центрального КПП части пошли два бронетранспортера отряда спецназа.

А через двадцать минут, в абсолютной южной ночной тишине, нарушаемой лишь цикадами, затих гул их двигателей.

Полковник, чтобы хоть чем-то себя занять, сварил кофе и присел с чашкой дымящегося ароматного напитка за стол перед картой.

Вновь осмотрел район трассы с прилегающей к ней дорогой от Мекена. Задумался, глотая обжигающий рот кофе.

Группа Есипова, как и рассчитывал командир отряда, заняла рубежи ожидания в 5.40.

Сам майор с пятью бойцами устроился на вершине кургана Ахау. Отсюда действительно хорошо просматривалась местность, как в северном, так и в южном направлении по трассе, а также с востока, потому что там открывалась равнина без какой-либо серьезной растительности и балок – вечной проблемы спецназа при охоте за бандитскими стаями. Практически тут же пришел доклад от командира первого отделения, вставшего на дороге за полтора километра со стороны Тахуша, чуть позже аналогичное сообщение пришло и от оператора-наводчика второй боевой машины.

Майор, применяя сильную оптику прибора ночного видения, внимательно осмотрел местность. То же самое сделали и бойцы с бронетранспортеров. Никого на равнине замечено не было. Не подошли еще боевики. Но если они шли сюда, к дороге, то должны появиться с минуты на минуту. Не появились. Ни в шесть часов, ни в семь, ни в восемь, когда на трассе началось автомобильное движение. Пока, правда, его осуществляли редкие легковые и грузовые гражданские машины. Но в половине девятого прошла первая военная колонна. Прошла спокойно, выдерживая режим движения, установленный командованием Северо-Кавказского военного округа. Об этом и доложил Калинину командир штурмовой группы. Калинин принял доклад и приказал отойти на базу.

Видимо, все же сторожу либо померещилось ночью, либо неизвестные залегли в Мекене, либо вооруженными людьми, совершившими ночной марш, являлись бойцы разведывательной группы какой-нибудь армейской части федеральных сил.

На приказ о возвращении Есипов ответил:

– Один БТР я отправляю немедленно, а вот вторым проверю кое-что, чтобы совесть была чиста.

Полковник спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Да кошару одну брошенную, что стоит метрах в трехстах от трассы, прямо напротив меня!

– Что-то подозрительное заметил?

– Нет. Просто подумал, а не успели ли боевики добраться до нее раньше нас?

Калинин резонно отметил:

– Для этого бандитам потребовался бы форсированный марш от Лаха-Юрта.

На что командир штурмовой группы так же резонно спросил:

– А разве они не могли сделать этого?

Полковник согласился:

– Могли! Теоретически! Пробежать без передышки восемь километров. Но для чего? Они и так спокойно успевали выйти к трассе. Зачем им прятаться в кошаре? Для того, чтобы использовать в своих целях следующую ночь? Но бандиты могли день отсидеться в Мекене, к дороге выслав наблюдателя. Для чего им всем рисковать в этой кошаре?

– Александр Иванович, я высказал лишь предположение и предложение проверить объект. Ведь не дай бог, если чехи позже оттуда атакуют какую-нибудь мелкую колонну. С нас же и спросят, за каким хером ранним утром пасли трассу, если пропустили подход к ней бандитов?

Последний довод повлиял на решение Калинина:

– Ладно! Проверь кошару для очистки совести. Но оперативно. На бронетранспортере туда и обратно! Затем домой!

– Что я и планировал сделать! Даже ребят не возьму, все сам и проверю!

– Давай! Жду тебя на базе!

Майор Есипов дождался подхода второй машины, запрыгнул на броню БТРа, в котором оставил лишь механика-водителя и пулеметчика. Нагнулся в люк, отдал распоряжение механику, прапорщику Тронину:

– Шурик! Видишь за трассой прямо по курсу брошенную кошару?

– Вижу!

– Закатывай прямо внутрь.

Обернулся к наводчику:

– А ты, Иван, приготовь на всякий случай свои машинки!

Прапорщик Гвоздев ответил, что пулеметы, и крупнокалиберный 14,7 мм КПВТ, и спаренный с ним 7,62 ПКТ к бою готовы всегда!

Есипов поднял руку вверх и жестом указал на кошару:

– Тогда, ребятки, вперед!

Командир диверсионной группы Хасан вел своих людей к цели осторожно. Не сближаясь с населенными пунктами, которых на равнине было много. Пусть и мелких аулов, но много. Он старался придерживаться русла речного канала, берега которого заросли камышом и осокой и могли в случае необходимости надежно скрыть боевиков. Но такой режим был установлен Шамилем до селения Лаха-Юрт. За ним бойцы группы Хасана добрались до брошенной кошары на стареньком «шестьдесят шестом». Из кузова грузового автомобиля, накрытого тентом, они вытащили десять одноразовых гранатометов «муха» и широкий брезент, которым прикрыли открытый вход глиняного сарая, куда и загнали грузовик. В рюкзаках бандиты имели бронежилеты и боеприпасы, а не фугасы, так как минирование трассы не входило в планы диверсантов. У Хасана была другая задача. Уничтожить колонну топливозаправщиков, которая должна проследовать мимо кошары в районе 13–14 часов. Уничтожить, и тут же не вступая в бой с силами сопровождения колонны, задымив местность, начать отход на Мекен. Далее, не доезжая аула, укрыться в подготовленном схроне, в винограднике ближайшего дома. Водителю же «ГАЗ-66» предстояло стать жертвой в этой акции. Молодой чеченец – наркоман, после приличной дозы наркоты должен будет продолжать движение по равнине, уводя возможное и, скорее всего, воздушное преследование противника как можно дальше от Мекена. По замыслу Шамиля, русские не будут устраивать захват грузовика. Они либо с воздуха, либо с земли попросту накроют его огнем! А затем в обгоревших обломках вездехода обнаружат шесть обезображенных трупов. Пять из которых уже аккуратно лежали в передней части кузова. Это были расстрелянные накануне предатели, решившие самовольно уйти из отряда Шамиля. За что и поплатились. Им и предстояло сыграть роль уничтоженных бандитов. Шамиль продумал все! Хасану оставалось лишь в точности выполнить его указание. Водитель опасения не вызывал потому, что после героина, как правило, становился практически невменяемым и был готов выполнить любое приказание того, кто снабжал его наркотой и от которого полностью зависел. Буса поведет машину в равнину, для него игра со смертью будет не чем иным, как захватывающей, будоражащей кровь забавой! Что ж, повеселись напоследок, Буса, принеси пользу общему делу. Все одно жить тебе на игле осталось совсем немного.

Закончив с маскировкой автомобиля, Хасан прошел вдоль глиняного забора заброшенной кошары и каждому из боевиков, исключая водителя, определил задание. После чего доложил о выходе к трассе Шамилю. Тот молча выслушал одного из своих полевых командиров, выразил удовлетворение успешным завершением первого этапа операции и пожелал Хасану удачи. Главарь диверсантов, отключив рацию, вновь обошел позиции подчиненных и с заместителем Абдуллой, имевшим на вооружении ручной пулемет, прошел в небольшое глиняное здание с открытыми окнами по всему периметру, откуда вполне удобно наблюдать и за трассой. Все вокруг затихло, и овчарня со стороны выглядела обычно. Заброшенно, пустынно. Боевики, выполняя приказ командира, затаились, имея строгий запрет на любое перемещение даже вдоль забора и общение между собой.

Так что ошибался полковник Калинин, утверждая, что группа Есипова при выдвижении к трассе будет иметь фору в час. Ее, эту фору по времени, имели бандиты! И когда майор занимал позицию на вершине кургана, Хасан уже внимательно следил за тем, что делают на высоте неожиданно появившиеся разведчики. Именно так квалифицировал отделение штурмовой группы подчиненный Шамиля. Разведка, ибо на что еще было способно подразделение противника в семь человек на одном бронетранспортере? И он, по сути, был прав.

Спускающийся с кургана бронетранспортер боевики заметили сразу же, доложив о маневрах непонятного поста русских своему главарю. Пользовались бандиты портативными импортными рациями, которые имел каждый член банды. Пивший чай из термоса, Хасан приник к окну. БТР выходил на трассу. Что ж, видимо, русским надоело бесполезно торчать на высоте, или они получили какой-то приказ от вышестоящего командования и сейчас уйдут по дороге либо в сторону Халаста, либо в направлении Тахуша, что для полевого командира было безразлично. Он был спокоен. Впрочем, уже через несколько минут от его спокойствия не осталось и следа. Бронетранспортер с офицером на броне пересек дорогу и начал движение к кошаре. Хасан выругался. Какого шайтана русские прутся сюда? Что их заинтересовало в кошаре? А может, они знают о диверсионной группе и решили пойти на ее уничтожение? Но почему такими малыми силами? Или где-то рядом кружат вертолеты огневой поддержки, готовые по первому сигналу с земли обрушить на овчарню град снарядов? Но почему сразу не делают этого?

Пулеметы проклятого «бэтээра» в любую секунду могли открыть шквальный огонь по кошаре, и боевиков от крупнокалиберных пуль не спасут ни глиняный забор, ни бронежилеты. Возможно, гранатометчики и «мухи» применить не успеют!

Хасан принял решение.

Он выкрикнул в рацию:

– Внимание! Руслан, Фикса, приближающийся БТР русских на прицел! При сближении до пятидесяти метров от кошары огонь по нему из гранатометов. Меред! Приготовить заряды дымовой завесы. После подрыва машины выброс дыма. Остальным приготовиться к отходу по ранее оговоренной схеме. Фикса! Займись шестьдесят шестым и водилой!

Подчиненные Хасана подтвердили получение экстренного приказа. Все же это были не крестьяне, за деньги решившие заминировать дорогу, а профессионалы-диверсанты, прошедшие неплохую подготовку в горных лагерях Масхадова. Поэтому и дисциплина в группе на должном уровне, и слаженность действий была отработана.

Одного не учел главарь банды. Вернее, не заметил, и дозоры не доложили, что на кургане остались бойцы этого одиночного отделения. И они также являлись профессионалами, но куда более высокого уровня, чем люди Хасана.

Бронетранспортер приближался.

Майор Есипов, держа автомат наготове, внимательно рассматривал глиняные постройки кошары. И он увидел, как над забором слева и справа поднялись две фигуры. Командир группы даже успел разглядеть телескопические трубы приведенных в полную готовность гранатометов, но что-либо предпринять не смог. Раздались хлопки, а затем взрыв. Два взрыва, слившихся в один, сбросившие тело майора с брони. Есипов почувствовал удар, и далее его тело как бы перестало существовать, в глазах разлилось ярко-красное, накатывающее волнами море, сменившееся черной пустотой и гулким, рвущим перепонки в ушах набатом. Потом вдруг тишина и резкая боль, пронзившая майора от ног до головы, лишившая сознания.

Следивший с сопки за передвижением бронетранспортера капитан Литинский при подрыве БТРа оцепенел, прошептав:

– Я твою маму… Да что же это?

Окрик со стороны привел его в себя. Кричал прапорщик Климов:

– Капитан! В кошаре духи! Командира, Шурика и Ивана сожгли!

Литинский заорал:

– Всем! К бою! Связь с первой машиной!

Связист начал вызывать командира первого отделения старшего лейтенанта Молчуна.

Прапорщик Гоголев, не дожидаясь приказа, открыл огонь по кошаре из пулемета. И тут же перед забором между трассой и овчарней разорвалось несколько маломощных зарядов. Над равниной начал подниматься белый, как молоко, густой дым! Гоголев сплюнул:

– Твою мать! Завесой прикрываются!

И крикнул Литинскому:

– Капитан! Чего делать будем? Чехи свалить собрались. Не можем же мы их выпустить?

Офицер отмахнулся. Ему в это время связист передал радиостанцию:

– Гранит-2! Я – Гранит-1! Срочно ответь!

– Что у вас, Паша?

Старший лейтенант Молчун узнал немного искаженный в эфире голос Литинского. Тот ответил:

– Мандец тут у нас, Игорек! «Бэтээр» с Есиповым возле кошары чехи подожгли.

Командир первого отделения был в курсе того, что майор решил лично проверить глиняные постройки за дорогой, поэтому проговорил:

– Значит, все же были в кошаре духи?

– Были! И сейчас они, задымив местность, скорее всего, собираются начать отход. Ты где со своим «бэтээром» находишься?

– Километрах в пяти от вас!

– Разворачивайся, Игорек, да шустрее! А я тут постараюсь задержать бандитов.

– Сколько боевиков в кошаре?

– А хрен их знает! Но стреляли по Есипову с флангов из двух РПГ-18.

– «Мухи»?

– «Мухи»!

– Ладно! Я тебя понял! Возвращаюсь! Захожу на кошару по равнине от Тахуша!

Литинский поторопил старшего лейтенанта:

– Быстрей, Игорек, быстрей!

Отбросив наушники с микрофоном, капитан приказал остаткам отделения приготовиться совершить бросок к подбитому противником бронетранспортеру. Литинский уже готов был отдать команду «вперед», как его остановил Гоголев:

– Паша! Не торопись! Глянь на овчарню!

Внезапный порыв ветра сдвинул облако дымовой завесы влево, и Литинский увидел сарай, из которого задом сдавал грузовой автомобиль.

Капитан крикнул:

– Уходят, суки! Дед!

– Да тут я, чего орешь?

– Дед! Мы не должны их выпустить из кошары!

– Не выпустим!

Офицер повернулся к прапорщику, который держал в руках дальнобойную снайперскую винтовку «СВДС». Гоголев лег на землю, припав к прикладу:

– Давай, капитан, рви с ребятами к этой кошаре, прямо на завесу, а я задержу грузовичок! Они у меня из загона не выйдут!

Командир отделения, мгновенно оценив ситуацию, повел четверых бойцов вниз, уходя влево.

Прапорщик дождался момента, когда машина бандитов вывернула из сарая и оказалась левым боком к его позиции. Он навел прицел на кабину. Оптический прицел увеличения позволял хорошо видеть голову водителя. И как только «шестьдесят шестой» тронулся с места, Гоголев нажал на спусковой крючок.

Пуля, выпущенная из мощной винтовки, пробила голову водителя. Кровь вперемешку с мозговым веществом и осколками черепа ударила в лобовое стекло и на шею Хасана, сидевшего на месте старшего машины. В момент выстрела неизвестного вражеского снайпера он нагнулся закрепить автомат на полу кабины. Гибель водителя шокировала Хасана, и он не попытался сразу выровнять машину, которая пошла кругом из-за того, что руки убитого вывернули руль. Для того чтобы прийти в себя, Хасану потребовались секунды. Последние секунды в его жизни, потому как Гоголев, понимая, что рядом с подстреленным водилой обязательно должен находиться старший, перевел винтовку правее и выстрелил. Вторая пуля размозжила череп Хасана. Неуправляемый «шестьдесят шестой» поворачивал за сарай. Перед прапорщиком открылся кузов, в котором находилась основная часть боевиков. Гоголев, не мешкая, выпустил в этот шевелящийся квадрат остальные восемь пуль десятизарядного магазина. Он не слышал ни криков, ни воплей, но знал, что ни один заряд не ушел в пустоту.

Пока прапорщик перезаряжал винтовку, грузовик, сделав полукруг, ударился в глиняную постройку и замер, задымившись. Из кузова выпрыгнули четверо. Одного из них Гоголев успел подстрелить. Прямо на лету, когда бандит, перепрыгнув через борт, находился в воздухе. Он рухнул под задние колеса. Остальные трое скрылись в постройке.

Снайпер перевел ствол винтовки влево, внимательно следя за пространством вокруг здания. Гоголева вызвали на связь. Он ответил:

– Дед слушает!

– Иван! Это Литинский! Мы внутри загона! По нам открыт огонь из постройки напротив. Сколько бандитов внутри?

– Трое!

– Точно?

– Точнее не бывает! Но в кузове машины могут находиться раненые, способные вести огонь, так что осторожнее. Я советую не сближаться с постройкой. Пусть бандюки отстреливаются, пока не кончатся боеприпасы!

Литинский спросил:

– А если они через тыловую сторону попытаются вырваться?

– А я на что? Все здание под контролем. Пусть прорываются, патронов у меня на всех с запасом хватит!

– Ясно! Отхожу за забор!

– Правильное решение, капитан! Не рискуй ребятами, и так на ровном месте троих вместе с командиром потеряли! И не волнуйся, я боевиков не выпущу.

– Ты вот что, Дед! Там взводная радиостанция. При подходе Молчуна старлей обязательно вызовет меня. Ты объясни ему, что к чему! Да, у этих троих, скрывшихся в постройке, гранатометов с собой нет?

– Не видел! Но, скорее всего, нет! Не до них бандитам было!

– Ладно! Держи кошару. На тебе сейчас вся работа!

Прапорщик отключил станцию и продолжил наблюдение за глиняным строением, где засели оставшиеся боевики уничтоженной банды. Они прекратили стрельбу, видимо, с отходом спецов потеряв цели. И сейчас наверняка лихорадочно ищут выход из создавшейся ситуации. А выхода у них, сколько ни чеши макушку, нет. Не даст прапорщик Гоголев уйти бандитам.

Радиостанция ротной сети издала сигнал вызова. Не отрываясь от прицела, Гоголев ответил:

– Гранит-1 на связи!

– Кто именно?

– Прапорщик Гоголев, Игорек!

– Дед? А где Литинский?

– Ты, Игорь, вопросов не задавай, а лучше выслушай меня. Все и узнаешь. Просек?

– Говори!

Прапорщик довел до командира второго отделения сложившуюся на данный момент обстановку.

– Вот так, Игорек! Духи никуда не денутся. Надо бы Есипова посмотреть, я пытался разглядеть майора, мне показалось, что он шевельнулся, но это в мареве взрывов могло и показаться.

– Ясно, Дед! Последний вопрос: «мухи» у бандитов есть при себе?

– Однозначно не скажу, меня об этом и Литинский спрашивал. По-моему, нет, а там черт его знает! Но ты не сближайся особо с постройкой. Метров с четырехсот вдарь из КПВТ. Главное, чтобы они из мазанки выскочили, ну на открытом пространстве я их и один завалю!

– Добро! Будь готов, через минуту я обстреливаю постройку!

– Принял!

Отключив связь, прапорщик бросил взгляд вправо. Увидел бронетранспортер Молчуна. Тот стоял примерно метрах в пятистах от кошары. Нормально! Гоголев вновь прижал щеку к прикладу винтовки. Вскоре услышал рокот крупнокалиберного пулемета и увидел, как пули КПВТ насквозь пробивают постройку. Подумал, как бы ребят Литинского с капитаном вместе не задело. Надо предупредить. Но тут из простреленного глиняного здания в разные стороны метнулись три фигуры. Гоголев поймал одну в прицел и выстрелил. Бандит, споткнувшись, рухнул на землю. Есть! Прапорщик перевел внимание влево и зацепил в прицеле вторую фигуру, но та свалилась до его выстрела. Сработали парни Литинского. Значит, пули бронетранспортера Молчуна их не задели. И то добре! Развернул винтовку вправо. До самого БТРа никого. Что за черт? Куда третий подевался? Гоголев вновь осмотрел местность через прицел, переведя его справа налево, сверху вниз. Пусто. Не мог же бандит сквозь землю провалиться?

Вызвал Молчуна:

– Игорек? Дед!

– Слушаю тебя!

– Я третьего потерял!

– Да? И как же это так?

– Хрен его знает! Они ж в разные стороны махнули. Одного приземлил, второго ребята Литинского подстрелили, а вот третий?..

Старший лейтенант прервал прапорщика:

– Не суетись, Дед! Третий аккурат в небольшой канавке лежит. Сняли мы его из пулемета!

– Ясно! Тогда все?

– Все, Дед! Выдвигаемся к первому «бэтээру»! Туда же со связистом двигай и ты!

– Принял! Выполняю!

Капитан Литинский первым добежал до подбитого бронетранспортера, приказав личному составу отделения зачистить территорию кошары. Среди боевиков, особенно в кузове автомобиля, могли остаться раненые.

Одного взгляда на дымящийся БТР хватило, чтобы определить: ни механику-водителю, ни пулеметчику прямые попадания кумулятивных зарядов в боевую машину шансов выжить не оставили. А вот Есипов? Литинский огляделся и увидел майора, лежавшего лицом вниз метрах в десяти от «бэтээра». Бросился к нему. Увидел под ногами пятно впитавшейся в песчаный грунт крови. Но только под ногами. Бронежилет вспорот, сфера на затылке дала трещину, но, скорее всего, бронезащита выдержала удары осколков. По крайней мере, со спины. Капитан медленно и осторожно начал переворачивать майора и… услышал стон! Да, Есипов издал стон, в этом не было сомнения, значит, он жив. Пока жив. Перевернув командира, приложил к шейной артерии пальцы, пульс пробивался четко. Это уже хорошо. Капитан осмотрел тело спереди. С этой стороны бронежилет не поврежден. Лицо закопчено, но цело. Руки и ноги на месте, только вот… правая нога как-то неестественно завернулась, и штанина имела рваные дыры, обагренные кровью. Литинский взялся за раненую ногу, но Есипов вскрикнул, на мгновенье от боли придя в сознание. Но только на мгновенье. Стоило капитану отпустить ногу, как майор вновь затих. Подъехал бронетранспортер второго отделения. От него к майору подошли Молчун с подчиненными. Старший лейтенант спросил только одно:

– Жив?

Литинский утвердительно кивнул головой:

– Жив! Нога изувечена, в остальном вроде нигде не поврежден, но это с первого взгляда, а там хрен его знает, может, где и пробился в тело осколок. Да и контузия тяжелая.

Старлей заметил:

– Немудрено! Две гранаты в броню, на которой он находился. Но хорошо, хоть так. Был бы даже наполовину в люке, кранты. Сгорел бы, как Шурик с Иваном. Эх, твою-то мать! И как мы эту кошару с самого начала не зачистили? Обстреляли бы с дороги – и все дела! Никто бы из наших не пострадал!

Молчун тяжело вздохнул.

Литинский поднялся:

– Есипова своими силами транспортировать нельзя, да и ребят из «бэтээра» надо вытащить. Точнее, то, что от них осталось. Опять-таки необходимо дополнительное оборудование. Короче, вызываю «вертушку». Представляю реакцию Калинина! А что мы могли сделать, раз так получилось? Но все одно. Прокололись мы, мужики! И десяток чехов, что готовили засаду на дороге и которых мы уничтожили, не оправдание! Нет, не оправдание. Ладно! Дед!

Литинский увидел подошедшего прапорщика Гоголева:

– Дед! Ты среди нас самый опытный спец, и в медицине шаришь. Помоги майору, чем сможешь! Я связываюсь с Калининым.

Гоголев ничего не ответил. Бросив винтовку и достав индивидуальный пакет первой медицинской помощи с боевой аптечкой, склонился над командиром штурмовой группы. А Литинский вызвал по связи командира отряда. Сообщив о результатах выхода, капитан срочно запросил вертолет. Дабы не терять времени, Калинин не стал вдаваться в подробности акции, повлекшей за собой гибель двух бойцов штурмовой группы и ранение ее командира. Он отключился, занявшись экстренной отправкой к кошаре транспортного вертолета. В настоящий момент здоровье Есипова было важнее всего. И уже через полчаса транспортный борт приземлился на равнине за трассой. Вместе с медиками отделения обеспечения отряда из брюха «вертушки» вышел полковник Калинин. Он был мрачнее тучи.

Пропустив вперед медиков, пошел следом к лежащему у сгоревшего БТРа Есипову, дождавшись осмотра, спросил у начмеда:

– Ну, как он?

– Левая голень раздроблена, рука немного повреждена, но самое неприятное, это тяжелейшая контузия. Жизни прямой угрозы нет, кровь мы остановим, а вот каковы будут последствия контузии, сказать тяжело! Удивительно, как еще Николай жив остался. Тем, что внутри…

Полковник перебил медика:

– Что с теми, внутри, я знаю! Готовьте майора к эвакуации, трупы из БТРа достать и в мешки!

Калинин, тяжело вздохнув, посмотрел на Литинского.

Капитан отвел от командира виноватый взгляд. Полковник положил ему руку на плечо:

– Чего потупился? Ты-то здесь при чем? Это я виноват, что разрешил Есипову проверку кошары. Надо бы, к черту, расстрелять все эти постройки с дистанции из КПВТ!

Капитан спросил:

– А если бы в них мирные люди случайно оказались? Беженцы, переселенцы или просто бездомные, нашедшие в кошаре приют?

– Вот и я, Паша, так же подумал! А получилось, послал ребят на смерть верную! Но… ничего уже не изменишь. Кошару осмотрели?

– Так точно!

Литинский доложил, как развивались события после подрыва бронетранспортера штурмовой группы спецназа. Особо уделил внимание тому обстоятельству, что в кузове бандитского «ГАЗ-66», на котором и прибыли сюда боевики, обнаружены трупы ранее убитых мужчин.

Полковник глянул на капитана:

– Вот как? И о чем это говорит?

И сам ответил на свой же вопрос:

– А говорит это, Паша, о том, что банда имела какую-то задачу на трассе и планировала отход с применением отвлекающего маневра. Водитель-смертник, скорее всего, вывел бы «шестьдесят шестой» на равнину, где его и накрыли бы вертолеты, а сама группа ушла бы к речному каналу, где укрылась бы в камышах. Расчет прост. Разбитый грузовик федералы проверили бы обязательно и, найдя в кузове останки трупов, пришли бы к выводу, что банда уничтожена. А они, целые и невредимые, с наступлением темноты спокойно ушли бы туда, откуда пришли, возможно, используя плавсредства. Но их планы спутал Есипов.

К офицерам подошел старший лейтенант Молчун, доложил:

– Мы к сараю трупы бандюков стащили! Оружие возле забора сложили!

Полковник кивнул головой:

– Хорошо! Значит, поступаем так!

Он обратился к Молчуну:

– Ты, Игорь, с отделением оставайся здесь. Сгоревшую машину накрой брезентом, чтобы не привлекать ненужного внимания с трассы. Мы с Литинским и Есиповым убываем в танковый полк. Оттуда вышлю к тебе тягач для транспортировки подбитого «бэтээра» и машину для трупов боевиков. Сопроводишь их до Нижних Лакучей. Задача ясна?

– Так точно, товарищ полковник.

Калинин повернулся и вместе с Литинским вернулся к медикам, продолжавшим колдовать над телом командира первой штурмовой группы майора Есипова.

Только через сорок минут вертолет «Ми-8» смог подняться в воздух, взяв курс на селение Нижние Лакучи, к месту дислокации танкового полка и скрытого в нем отряда специального назначения.