Читать книгу Опасные обстоятельства - Александр Тамоников - Страница 1

Ирина очнулась ночью. По стеклам окна, завешенного плотными шторами, мелкой дробью били капли осеннего дождя. Синяя тусклая лампочка освещала комнату неестественно-мертвым светом. Девушка почувствовала ноющую боль в суставах ног. Она попыталась подняться, но острый приступ тошноты заставил опустить голову на подушку. В глазах вспыхнули искры, сменившиеся огненными зигзагами, и тут же необъяснимый, внезапно возникший страх вызвал сильное сердцебиение и дрожь во всем, ставшем вдруг чужим теле. Ирина хотела накрыться одеялом, наполовину сползшим на пол с железной кровати, но руки не слушали ее. Они онемели. Девушка с трудом повернула голову к стене. Правая ее рука была прикована наручниками к металлической трубе, тянувшейся немного выше кровати. И это усилило страх. Где она? Как попала сюда? Кто заточил ее в эту страшную комнату? Что с ней сделали? И... почему? Вопросы словно раскаленным прутом пронзали мозг девушки, причиняя сильную боль и оставаясь без ответов. У противоположной стены раздался какой-то царапающийся звук. Будто кто-то ногтями трогал обои. Ирина повернула голову и увидела под столом, напротив постели, черную крысу. Та, не обращая внимания на прикованное к кровати существо, грызла стену. Недолго, пока не прогрызла дыру, в которой и скрылась. Наступила тишина, разбавленная дробью дождя и звуками от сильных порывов ветра. Взгляд девушки упал на левую руку. На внутреннем локтевом сгибе следы от уколов. Страх добрался до шеи и перехватил дыхание. Ее кололи, и наверняка вкалывали наркотики. Но опять-таки, кто? Зачем? Она хотела закричать, но не смогла. Язык не слушался, он словно прилип к небу. Не повиновались и губы. Впрочем, девушка их не ощущала совсем, словно не было никаких губ. А вместо них что-то чужое, сухое, непослушное. Лампочка несколько раз мигнула. Видно, ветер на улице рвал провода. Ирина подумала, лучше бы свет погас. И, опустив глаза, заметила, что лежит на кровати совершенно голой. Она пошевелила ногами, и одеяло, еще как-то прикрывавшее часть ее тела, упало на пол. Стало холодно и... еще страшнее. И вновь раскаленными прутьями мозг пронзили мысли. Все те же вопросы, на которые у нее не было ответов. Лишь раскаленные мысли в воспаленной голове. Мысли, боль, страх и шум бури за окном. Больше ничего. Девушка закрыла глаза. Постепенно успокоилось сердце, оно уже не рвалось наружу, как птица из клетки, отпустило удушье, притупилась боль. Дрожь сменилась выступившим липким потом. Ирина впала в тяжелое забытье, не реагируя на судороги, пробивавшие ее миниатюрное, красивое, голое и беззащитное тело. Однако недолго длилось забытье.

Скрежет ключа в замочной скважине, как выстрел, ударил в тишине, вернув Ирину в сознание боли, страха, удушья! Она с ужасом смотрела на железную плиту, представляющую собой дверь. Вход в ее страшную комнату и выход в еще более страшную неизвестность, затаившуюся там, вне помещения. Дверь открылась, щелкнул выключатель. Комната заполнилась ярким светом большого плафона. Настолько ярким, что, сжавшись в нервный комок, Ирина невольно закрыла глаза. Услышала пьяный молодой мужской голос:

– Ух, ты! Да наша сучка разделась?! Нормально! А какая киска, сиськи?! Ништяк! Эй, овца! Ты еще живая?

Ирина не смогла ответить.

Да это и не требовалось обладателю похотливого, пьяного голоса. Он сам ответил на свой вопрос:

– Живая! Бабы, что кошки, живучи, твари.

Девушка наконец смогла открыть глаза. И увидела молодого мужчину в спортивном костюме, в одной руке державшего за горлышко начатую бутылку водки, в другой – какой-то сверток.

Тот расплылся в ухмылке:

– Очухалась, Ирюнчик? Как дела, шлюшка? По члену еще не соскучилась? Наверное, соскучилась, иначе чего заголяться стала бы?! А ну-ка раздвинь ляжки, ужас как люблю смотреть на ваши дырки перед тем, как трахать их по очереди. На сухую, без резины и всяких смазок да кремов. Чтоб до крика, до воплей. Ну? Чего застыла, скорчившись? А?! Ты не хочешь меня огорчить, ты просто не можешь доставить мне удовольствие, потому как на ломах торчишь, блядушка. Ломка – это хреново. Но поправимо. Ты хочешь подлечиться, Ирюнчик? Я в момент могу привести тебя в полный ажур. Как доктор Айболит, в натуре! Ну? Или мне тебя такую, задроченную ломкой, оттрахать? Чего молчишь, сука?

Ирина, разлепив губы, еле слышно прошептала:

– Мне плохо! Очень плохо!

Мужчина изобразил удивление:

– Да что ты говоришь? Неужели плохо?

Девушка повторила:

– Плохо!

– А подлечиться хочешь?

В ответ слабое:

– Да! Помоги!

Мужчина усмехнулся:

– Помочь? Но здесь не богадельня, бесплатно ничего не делается. За лекарство, крошка, придется заплатить.

Ирина спросила:

– Чем? Чем заплатить?

– Собой, дурочкой, собой! Что еще с тебя взять?

– Делай что хочешь, только помоги!

– Вот это другой разговор. Но учти, чтобы потом без выкрутасов. И так, как захочу я!

– Я... поняла! Помоги!

– Лады!

Мужчина поставил бутылку на стол, развернул сверток, достав инсулиновый шприц, заполненный темной жидкостью, и жгут. Подошел к кровати, отпихнув ногой одеяло в сторону:

– А ну пошевели пальчиками!

Ирина ответила:

– Не могу. Я их не чувствую.

– Да? Ну что ж, придется все самому делать.

Он перетянул жгутом предплечье девушки, похлопал по локтевому сгибу. Нашел участок вены, пригодный для укола. Ввел в вену иглу. Выдавив из шприца темную жидкость, выдернул иглу и сорвал жгут:

– Вот и все! Приходи в себя, крошка.

Мужчина отбросил шприц со жгутом на одеяло, прошел к столу. Из горла бутылки сделал пару глотков. Поморщился. Вытер рукавом губы. Достал сигареты. Закурил, похотливо глядя на узницу. Укол привел девушку в чувство. Исчезли боль, страх, сухость во рту, тело заполнила приятная, расслабляющая истома.

Мужчина спросил:

– Ну и как дела, крошка?

Ирина ответила:

– Я хочу в туалет. И... пить!

– Так я не понял, ты ссать или пить хочешь?

– И то, и другое! Или ты желаешь, чтобы я прямо под тобой помочилась?

– Нет, такого кайфа мне не надо. Ладно, сейчас принесу парашу и воду. А ты готовься, хотя чего тебе готовиться, ваша блядская порода к траханью всегда, как пионерия, готова.

Он вышел, чтобы через три минуты вернуться. Поставил в углу ведро, бросил на кровать пластмассовую бутылку с водой. Ирина жадно припала к бутылке, держа ее ожившей, исколотой рукой. Утолив жажду, бросила емкость на пол:

– А теперь туалет!

– Без проблем!

Мужчина отстегнул правую руку девушки от трубы, поигрывая наручниками, спросил:

– Сама до параши доберешься или помочь?

– Сама!

Ирина с трудом села на кровать, опустила ноги. Встала. Пол покачнулся, стены и мужчина поплыли в сторону. Она схватилась за дужку. Головокружение прошло, и девушка подошла к ведру. Мужчина, разглядывая ее тело, усмехнулся:

– Давай быстрее! Видишь, болт как выпирает? Он твои дырки оттрахать хочет!

Ирина посмотрела на бугор, появившийся на штанах мужчины:

– Успеешь! Отвернись лучше!

– Чего? Да ты никак стесняешься? С чего бы это? При твоей-то работе?

Ирина повторила:

– Отвернись!

Мужчина гаркнул:

– Заткнись! Делай свое дело – и в кровать!

Девушка присела над ведром.

Мужчина нагнулся.

Когда струя мочи ударила в дно ведра, он воскликнул:

– Кайф! Давай, давай!

Ирина проговорила:

– Извращенец!

Физиономия мужчины расплылась в довольной ухмылке:

– Точно! Чего-чего, а разврат я люблю! Обожаю!

– Заметно!

Ирина вернулась к кровати. Присела. Взглянула на мужчину:

– Как будешь?

Тот вновь ухмыльнулся:

– По-разному, крошка! Начнем в киску сзади. Вставай на колени!

Девушка подчинилась. Она почувствовала, как член мужчины вошел в нее, и безразлично уткнулась лицом в подушку. Близость не доставляла ей ничего. Ни удовольствия, ни боли. А мужчина сопел. Ей пришлось трижды изменить позу, пока он со стоном наслаждения не оттолкнул Ирину от себя, резко поднявшись. Достал из штанов платок, протерся. Оделся. Бросил платок девушке:

– Утри дырки, подмывания не будет. И накройся.

Он поднял одеяло, швырнув его на ноги Ирины, пристегнул девушку наручниками к трубе. Пошел к столу. Допил водку. Забрав пустую бутылку, направился к выходу, сказав:

– Лежи пока! Отдыхай!

Ирина попросила:

– Не выключай свет!

Мужчина взглянул на нее:

– Че? Темноты боишься?

– Прошу, не выключай!

– Ладно! Я добрый! Особенно, когда получу что хочу!

Он вышел из комнаты-камеры. Вновь раздался скрежет закрываемого замка, и наступила тишина, по-прежнему разбавляемая звуками дождя и ветра.

И тут она отчетливо вспомнила, как попала сюда. В эту комнату. И произошло это недавно, судя по погоде. Хотя... может, и не так уж недавно, судя по следам от уколов. Раньше она не употребляла наркотики. До того момента, как двое мужчин не увезли ее из придорожного кафе. Но все по порядку. Ирина Дементьева, девятнадцати лет от роду, жила с бабушкой в деревне Камышово. Девушка нигде не работала, да и какая работа в глухой деревне? Жили они бедно, на пенсию бабушки. Был у Ирины и парень, Олег, который стал ее первым мужчиной в ночь перед тем, как уехать в район, в военкомат. Ирине тогда исполнилось семнадцать лет. День рождения совпал с проводами Олега в армию. Она отдалась ему на сеновале. Олег уехал, обещав вернуться и жениться. Но не вернулся. Нет, он не погиб, не пропал без вести, и в «горячую» точку не попал. Служил водителем при каком-то штабе. Писал ей письма. Она отвечала и ждала солдата.

Не дождалась. За полгода до увольнения его в запас получила очередное письмо. Как всегда с радостью и волнением распечатала конверт. И... оцепенела, прочитав первые строки солдатского послания. Олег просил простить и понять его. Он полюбил другую девушку. Дочь своего командира-прапорщика. Дальше Ирина читать письмо не стала. Не смогла, бросив написанный лист бумаги с конвертом в печь. Известие об измене, предательстве любимого человека сильно потрясло ее. До такой степени, что она слегла. Заболела. Только ей известно, какими были те первые после страшной новости ночи. Мучительно долгие, бессонные, душащие обидой и жалостью к себе, полные непонимания, почему Олег так подло поступил с ней. Ведь она готова была ради него на все. И он знал это. И тоже любил. Но, оказывается, только на словах. Попав в другой мир и получив возможность устроиться в нем, Олег вычеркнул Ирину из своей жизни, как вычеркивают неправильно написанные или неудачные фразы в письме. Ирине не хотелось жить без любимого, без будущего, да и без настоящего. Ее взгляд все чаще задерживался на старом крюке, что свисал с потолка их старой избы. Крюке, к которому когда-то была подвешена люлька, в которой молодая еще бабушка укачивала свою дочь, мать Ирины, умершую от рака десять лет назад. И все чаще девушка представляла, как крепит к этому крюку веревку, делает петлю. Просовывает в нее голову, встав на табурет, и ... делает шаг вперед. Шаг в Вечность к избавлению от мук. Она представляла, как лежит в голубом гробу, нарядная, красивая, усыпанная цветами. А рядом бьется в истерике Олег, приехавший на похороны любимой. Плачет бабушка, соседи. Все в деревне плачут, жалеют ее, обиженную и брошенную. И, представляя это, Ирина плакала сама, стараясь не разбудить бабушку.

Возможно, она и покончила бы с собой, как свел счеты с жизнью ее отец, похоронив маму. Если бы в один из тех дней в деревню ни приехала из города ее одноклассница, Лена. Приезд подруги изменил жизнь Ирины. Лена пришла к ней сразу, как только повидалась с родителями. Вошла в хату веселой, накрашенной, в модном коротком платье. Она уже знала об измене Олега, в деревне все о всех все знают. Ничего не утаишь. Принесла с собой бутылку шампанского. Подруги выпили, после чего Лена завела разговор об измене Олега, как ни старалась Ирина избежать этой темы. Она говорила долго, постепенно меняя настроение Ирины. И убедила подругу в том, что измена Олега далеко не трагедия, а, напротив, избавление Ирины от мук той жизни, которая ждала ее с человеком подлым и расчетливым по своей натуре. Привела пример собственной жизни. Свободной, веселой, обеспеченной. Ирина спросила, чем занимается Лена. На что подруга ответила просто – живу в свое удовольствие. И предложила Ирине уехать в город вместе с ней. Ира, не долго думая, согласилась и через неделю покинула свою деревню.

Знать бы тогда, что за «веселая» жизнь ее ждет. Но Ирина не знала, во всем доверившись подруге. И ... стала проституткой. Обычной шлюхой, каковой являлась и Ленка, на квартире которой остановилась Ирина. Молодую деревенскую девочку городские сутенеры обработали быстро. Началось с вечеринки, которую устроила Лена со своими друзьями. Шикарная квартира одного из мальчиков, Эдика, как оказалось впоследствии, сына важного чиновника, державшего притон проституток, музыка, вино, танцы. Кавалер Виктор, весь вечер ухаживавший за Ириной. Игра в раздевание, в которую пьяная Ира включилась вместе со всеми, и под занавес дикая групповая оргия. Ирина и понять ничего не успела, как оказалась в постели одной из спален большой квартиры Эдуарда, с двумя неизвестно откуда появившимися кавказцами. Те грубо насиловали ее до самого утра. А потом, насытившись, исчезли, оставив девушку в шоковом состоянии. Позже появилась Лена. Растрепанная, еще не протрезвевшая. Ирина накинулась на нее, обвиняя в том, что подруга все специально подстроила. Лена не стала оправдываться. Она бросила на кровать пять стодолларовых купюр и сказала, если Ира хочет каждый день иметь столько денег, то ей придется делать то, чем она занималась ночью. Но если желает вернуться в нищету деревни, ее держать насильно никто не будет. И ... Ирина осталась в городе. Однако, как говорится, недолго музыка играла. Однажды их шалман накрыла милиция. Сутенеров арестовали, девушек отпустили. Их обвинить было не в чем. И ехать бы Ире обратно в Камышово, но ... девочек Эдика взяли в оборот другие бандиты. Проститутки – товар прибыльный. Новые бритоголовые ребята особо не церемонились с девушками, разбросав кого по кабакам, кого по саунам. Ленка пропала, а Ирину выставили на трассу. И стала она «плечевкой», работа которой заключалась в обслуживании водителей-дальнобойщиков. Неделя на трассе, два дня в общаге. Затем вновь на дорогу. Деньги отбирали почти все. Да еще и били, если считали, что зарабатывает мало – ленится. Оправдания в том, что иногда водители просто выбрасывали проституток из машины, не заплатив ни копейки, новые сутенеры даже слушать не хотели. Есть план, выполняй, если жить хочешь. И тогда Ирина решила бежать из города в Москву. Деньги на первое время для обустройства на новом месте у нее были. Небольшие деньги, но все не пустые карманы. А работу, нормальную, пусть далеко не престижную, в столице найти можно. В этом Ирина была уверена. Ну, а дальше, как повезет. И она вышла на трассу. Устроилась в кафе, ожидая клиента – водителя, который ехал бы в Москву или в сторону столицы. Возвращаться в город она не собиралась. Тогда так же шел дождь. Правда, ветер был слабее. Она сидела за отдельным столиком. Курила сигареты, пригубляя дешевое сухое вино. Но клиентов, как назло, не было. Останавливался один парнишка, но он на Иру даже не взглянул. Вино кончилось, не только таяла надежда уехать из города, но и появилось опасение вообще остаться на сегодня без работы и попасть под раздачу бритоголовых сутенеров. И когда Ирина совсем было собралась отправиться на обочину дороги, в кафе вошли двое мужчин. Как сейчас принято говорить, лица кавказской национальности. Тот, что имел бородку, подошел к ней, коротко приказал: «Пойдешь с нами!» Ирина сжалась. Ей нужен дальнобойщик, направляющийся в Москву, а тут эти, наверняка местные. Но отказаться она не могла. Мужчины выпили по рюмке коньяка, закусив лимонными ломтиками, и направились к выходу. Ирина послушно последовала за ними. На улице кавказцев ждал большой черный джип. Ирине указали на заднее сиденье. Сев во внедорожник, она оказалась между мужчиной с бородкой и молодым мужчиной, скорее даже парнем, который только что вышел из комнаты. Джип и привез ее в этот дом. Ирину накормили. После чего парень провел ее в комнату. И, внезапно ударив, лишил сознания. Что произошло дальше, она помнит смутно. Лишь то, что ежедневно приходил молодой мужчина, делал ей уколы, иногда перед этим давая бутерброды и почти всегда насилуя ее. А потом наступало забытье. И вот сегодня, Ирине, похоже, дали наркотик в той дозе, чтобы она не отключилась. Это что-то значило. Но что? Ответа ждать пришлось до утра. Когда за окном окончательно рассвело, в комнату вошел мужчина. Не молодой, а тот, который был в кафе вместе с бородатым кавказцем. Он выключил ненужный свет, бросил взгляд на ведро. Крикнул в коридор:

– Грин!

В проеме тут же показался парень:

– Да, Горец?

Кавказец указал на ведро:

– Убери парашу!

– Айн момент!

Молодой мужчина схватил ведро и вышел с ним в коридор, оставив металлическую дверь приоткрытой. Тот, кого этот Грин назвал Горцем, пододвинул вплотную к кровати табурет, присел. Спросил:

– Как чувствуешь себя, девочка?

От него не исходило никакой опасности. Этот кавказец лет сорока был спокоен. Ирина задала встречный вопрос:

– Зачем вы посадили меня на иглу?

Мужчина, не обращая ни малейшего внимания на слова Ирины, сказал:

– Не слышу ответа!

– Нормально себя чувствую, так зачем вы посадили меня на иглу? Я и без этого исполняла бы все ваши прихоти. Ведь вы же для этого похитили меня?

Горец изобразил подобие улыбки:

– Нет, дорогуша, не для этого! Мы привезли тебя сюда не для того, чтобы трахать!

– Да? А что по-вашему делает молодой мужчина, принося мне еду и наркоту?

– Ты не получаешь удовольствия от близости с ним?

Ирина нервно рассмеялась:

– Я? Удовольствие? Да через меня прошло столько мужиков, что я давно уже не получаю кайфа от секса. А ваш дружок... но черт с ним. Скажите, кто вы и почему держите меня на игле в этой комнате?

Мужчина прикурил сигарету:

– Кто мы? Я – Отар, или Горец, как чаще называют меня знающие люди. Тот, кто смотрел за тобой, – Грин. Его имя Евгений, Женя! Почему тебя посадили на наркоту? Потому что так нужно мне.

– Но зачем? Для чего вам наркоманка?

– А вот для чего ты нужна мне, мы сейчас и поговорим.

Кавказец бросил окурок на пол, растер подошвой модного и дорогого полуботинка. Он вообще был одет модно, дорого и со вкусом.

– Я занимаюсь, прямо скажу, незаконным, но весьма доходным бизнесом.

Ирина спросила:

– Наркотиками?

– Нет! Но это не важно. И попрошу открывать рот только для того, чтобы отвечать на мои вопросы. Поняла, дорогуша?

Девушка вздохнула:

– Поняла!

– Вот и хорошо. Итак, у меня доходное дело. Оно процветает, принося большие деньги. Очень большие деньги. До последнего времени я обходился командой, в которую входили мужчины. Сейчас мне нужна женщина. Такая, как ты. Проститутка, которая за баксы, евро или рубли готова делать все, лишь бы ублажить клиента. Девочка без принципов и без комплексов. Вот почему именно тебя мы привезли в этот дом. Теперь о наркотиках. Зачем я приказал посадить тебя на иглу. Затем, чтобы иметь полный контроль над тобой. Наркомания – страшная и коварная болезнь. Она делает человека рабом ситуации. Наркоману постоянно нужен наркотик. Поэтому наркоман будет верно служить тому, кто обеспечивает его дозой! Естественно, в меру своих, весьма ограниченных зависимостью, возможностей. Наркоман не сдаст тех, кто дает дурь. Он контролируем и управляем. А ты мне нужна только такой, контролируемой, предсказуемой и управляемой. Это понятно?

Ирина ответила:

– Это понятно! Не понятно другое...

Горец поднял руку:

– Молчи! Я же просил тебя не задавать ненужных вопросов.

– Я и не задаю!

– Молодец. Теперь о главном. Как я уже говорил, мне для работы нужна женщина. Этой женщиной должна стать ты. Точнее, можешь стать ты. Что тебе предстоит делать? Ничего особенного. Выполнять некоторые мои поручения. По сути, я предлагаю тебе работу представителя фирмы. Где-то кого-то встретить, что-то кому-то передать или куда-то проводить. Все! Больше никаких обязанностей. Что ты можешь иметь взамен? Нормальное жилье. Отдельное жилье. Высокую оплату. И... естественно дозу так необходимого теперь тебе качественного наркотика. Согласись, это гораздо лучше, нежели развратная случка с разным грязным сбродом. Никто из моих подчиненных к тебе приставать не будет, если, конечно, как молодая женщина, ты сама не пожелаешь близости с мужчиной. Тогда твоим партнером стану я. Поверь, я умею доставлять дамам удовольствие. Даже тем, кто разочаровался в сексе. Далее. Я не собираюсь долго держать тебя при себе. Отработаешь на меня примерно год. За это время сможешь сколотить немалый капитал и уехать из города куда захочешь. Впрочем, я не думаю, что ты сама захочешь слинять. Но это дело будущего и сейчас обсуждать его не имеет никакого смысла. Теперь я готов выслушать твои вопросы.

Ирина попросила сигарету. Мужчина бросил на одеяло пачку с зажигалкой. Девушка закурила, жадно затягиваясь. Спросила:

– Что вы сделаете со мной, если я откажусь? Введете в вену убойную дозу, чтобы я загнулась?

Горец рассмеялся:

– Ну зачем? Если ты откажешься, я не сделаю ничего. Совершенно ничего. Закрою дверь этой комнаты и забуду о тебе. И больше никто не принесет сюда ни пищи, ни воды, ни тем более наркотика. Ты умрешь в муках, но это не будет убийство. А пока ты станешь подыхать, я найду тебе замену. Шлюшку поумней тебя.

Ирина произнесла:

– Понятно! Но где гарантия, что после того, как я перестану быть нужной вам, вы не избавитесь от меня? В случае, если я захочу уйти?

– Гарантия одна – мое слово. А оно, дорогая, стоит очень дорого. Гораздо дороже, чем чья-то жизнь.

– Ладно! С этим все ясно. Допустим, я соглашусь, и вы отправили меня на задание в город. И там я случайно встречусь со своими бывшими хозяевами. Они же просто порвут меня за то, что я кинула их. Ведь только так наверняка думают сутенеры. И они никаких объяснений слушать не станут. Вывезут в лес и живой закопают в землю.

Горец кивнул:

– Да, ты можешь случайно встретить своих бывших хозяев. Но они ничего не сделают тебе. Твоя безопасность – моя забота.

– Вы настолько круты, что сможете отмазать меня от отморозков?

– И ты в этом убедишься, если произойдет то, чего ты так опасаешься. Ни одна тварь в этом городе не посмеет поднять на тебя руку, узнав, что ты работаешь на меня. А об этом узнают твои бывшие хозяева. И не только они. Об этом я лично позабочусь.

– Хорошо! Вы предоставите мне отдельную квартиру? Будете выплачивать зарплату и давать дозы?

– Для начала ты поживешь здесь. Нет, не в этой вонючей камере, а в уютной комнате дома со всеми удобствами. Позже получишь квартиру. Остальное ты начнешь получать сразу после согласия работать на меня.

– И если я соглашусь, вы тут же переведете меня в другую комнату? Я смогу принять душ, нормально пообедать, привести себя в порядок?

– Да!

– А кто будет давать мне дурь? Евгений?

– Нет, наркоту ты будешь получать у меня. Когда это потребуется!

– Я согласна работать на вас!

– Вот и славно!

– Но вы должны немедленно убрать меня отсюда.

– Конечно. Твое новое жилище уже ждет тебя!

– Так чего мы ждем?

– Ты пойдешь в комнату голой? Или закутавшись в грязное одеяло?

– Но... у меня ничего нет из одежды.

– Сейчас ее принесут.

Мужчина повернулся к двери, крикнул:

– Грин?!

Евгений Гринько, самый молодой в банде Отара Дания – Горца, тут же ответил:

– Здесь!

– Принеси сюда одежду дамы!

– Это костюм из отдельной комнаты?

– Ты еще где-то видел женский спортивный костюм и бабье белье?

– Понял! Сейчас принесу!

– Поторопись!

– Да, Горец!

Гринько вернулся быстро. Положил на кровать нижнее белье и костюм, кроссовки, вышел в коридор.

Горец сказал:

– Пока одень это. Позже тебе доставят кучу шмоток, из которой выберешь то, что понравится. Одевайся!

Ирина схватила трусы и бюстгальтер. Прикрыв интимные места, поднялась, облачилась в спортивный костюм, кроссовки.

– Я готова!

– Прекрасно! Следуй за мной!

Мужчина встал, пошел на выход. Девушка последовала за ним, своим новым хозяином.

Комната, в которую ее привел Горец, оказалась уютной. Впрочем, после камеры любое помещение покажется уютным. В комнате стояла полутораспальная деревянная кровать, рядом трюмо с набором косметики, платяной шкаф. В углу – тумба с телевизором, видеоплеером, музыкальным центром, стопкой дисков. Напротив холодильник. Небольшой, компактный. Журнальный столик и два кресла. Окна зарешеченные, шторы светлые, за ними тюль. С потолка свисает люстра. На стене над кроватью – бра. Пол покрыт красивым ковром.

Горец спросил:

– Ну и как тебе новое жилище?

Ирина ответила:

– Намного лучше прежнего!

– Ты довольна?

– Да!

– Я рад! Постельное белье чистое, одеяло в нижнем ящике шкафа. Туалет и душевая в торце коридора, но ты их, наверное, уже заметила. Дверь в комнату закрывается изнутри.

– Я могу закрыться?

– Конечно, хотя тебе здесь некого и нечего бояться. Одно правило – закрывшись, ты должна отзываться на обращение к тебе. Днем или ночью. Я на твоем месте не стал бы пользоваться ключом. Но ты можешь поступать, как посчитаешь нужным. Как уже говорил, позже, но сегодня тебе привезут одежду. Заполнишь гардероб. Пищу будет приносить Грин. Твой хороший знакомый. По наркоте все вопросы ко мне. Через того же Грина.

Девушка спросила:

– Я могу осмотреть дом? Выйти на улицу?

– В этом доме ты ничего интересного не найдешь, так что лучше находись в комнате, на улице идет дождь, погода плохая, не до прогулок. А для того, чтобы подышать свежим воздухом, достаточно открыть форточку.

– Значит, я все же по-прежнему узница?

– Ну, какая ты узница? Ведь я ничего не запретил тебе, всего лишь посоветовал. Если не терпится, гуляй, где хочешь. Но помни! Попытаешься скрыться, сбежать, погибнешь. Я очень не люблю, когда меня обманывают. И наказываю за это предельно жестоко. Так что перед тем, как что-либо предпринять, хорошенько подумай.

– Когда я начну работать?

– Завтра!

Ирина удивленно переспросила:

– Завтра?

Горец кивнул:

– Да, завтра, 15 октября. Тебя это удивляет?

– Не думала, что вы решите использовать меня так скоро. Значит, уже завтра я поеду в город?

– Да!

– Одна?

– Нет! Но об этом поговорим позже.

Мужчина посмотрел на часы:

– Извини, у меня много дел. А ты отдыхай. Полотенце, гели, шампунь – все в душевой. До встречи.

– Пока!

Горец вышел из комнаты. Вскоре в коридоре затихли его шаги. Ирина присела на кровать. Мысли путались. Неожиданное появление Отара Горца, перевод в эту комнату, предложение работы, относительная свобода, обещания. Все это выглядело нереальным. Ее похищают, бросают в камеру, сажают на иглу, унижают, а затем резко меняют положение и все для того, чтобы привлечь к исполнению мелких поручений? Да еще за деньги, наркотики, с перспективой полного освобождения и гарантией личной безопасности? Такого просто не может быть. Горец не глупый человек. Такие, как он, деньгами не сорят налево и направо. Если платят, то за дело. А на нее он готов тратить деньги, и уже потратил. Наркотики стоят дорого. Или поручения, которые она в ближайшее время должна будет исполнять, не такие уж мелкие и безобидные? Но опять-таки, зачем обещать ей зарплату, свободу, если можно было заставить работать за наркоту? Одна дурь обойдется Горцу недешево. Значит, он ей пудрил мозги. Она нужна этим людям, это очевидно. И нужна ненадолго. Но в работе, которая представляет опасность для Отара и его подельников. И чтобы не рисковать, Горец решает использовать наркоманку-проститутку, которая и к дури привязана, и к ментам не пойдет, и встречи с бывшими хозяевами особо не желает. Только при таком раскладе объясняется поведение Отара. Он намерен использовать ее втемную, куклой, которую не жалко выбросить на помойку. Если она сгорит при выполнении так называемых мелких поручений, попадет в руки ментов или конкурентов Горца, то для последнего ничего страшного не произойдет. Ирина никого не выведет на его след, даже потому, что сама толком ничего не знает и не узнает. Назовет имена? Но они не настоящие. Укажет адрес этой хаты? А Горец уже слиняет, так как его люди наверняка будут пасти ее в городе. И потом, какая вера наркоманке и шлюхе? Так что не видать ей ни денег, ни свободы. Как только она перестанет быть нужной Горцу, тот сразу же уберет ее. И никто Ирину Дементьеву не будет искать. Кому она нужна? Закопают труп где-нибудь в лесу или сожгут в котельной, и дело с концом. И это при условии, что она не спалится и выполнит работу, ради которой Горец захватил ее. Да, положение. И помощи ждать неоткуда. В общем, попала она по полной! Но винить некого. Сама во всем виновата.

Ирина встала, подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу, по обратной стороне которого пробивали дорожки капли-слезинки. Прошептала:

– Да, попала! И ничего не изменить! Видно, судьба выпала такая! Доля!

А за окном плакал дождь. Кто-то совсем рядом жил нормальной, человеческой жизнью. Утром уходил на работу, вечером возвращался. К семье, детям. Ложился спать и видел красивые сны. Кто-то. Но не она, Ирина.

Тоска сжала сердце девушки. Неужели скоро ее жизнь кончится? И ляжет она в сырую землю, так и не познав, что такое счастье. Умрет в свои девятнадцать лет? Но это же несправедливо?! Так не должно быть?! Не должно!

Тоска внезапно сменилась яростью! Почему она должна умирать из-за ублюдков, готовых жертвовать людьми ради какой-то своей корысти, собственных интересов? Кто они? Боги? Нет! Скорее слуги сатаны, и она не должна им ничего. Надо думать. Черт бы их побрал с наркотой. Мысли продолжают путаться, но надо думать и искать выход. Выход из ловушки, в которую Ирина позволила заманить себя. Так! Горец говорил, что она должна будет кому-то что-то передать, с кем-то где-то встречаться, провожать или сопровождать. Что-то в этом роде. Это не важно. Главное другое, работать ей предстоит в городе. Конечно, бандиты не оставят ее без присмотра. Особенно в первые дни. Будут пасти. Пусть. Она прикинется послушной девочкой, поверившей главарю. В это же время, с сегодняшнего дня надо что-то делать с наркотой. Сразу избавиться от зависимости при всем желании не удастся. Ломка свалит с ног. Колоть героин придется, но уменьшая дозу. Да, будет плохо, но не настолько, чтобы свалиться и потерять способность к сопротивлению. Недомогание она потерпит. И как только контроль над ней ослабят, выбрав момент, надо попытаться скрыться. Куда угодно. В подвал, в канализационный коллектор, на чердак. Туда, где можно отлежаться. И туда, где есть вода. Без еды она проживет с неделю, а вот без воды и трех суток не протянет. Затем уйти в лес. Горец, конечно, будет ее искать, но у него вряд ли найдется столько бандитов, чтобы перекрыть все выходы. Она сумеет уйти. А в лесу проживет. Доберется до своей деревни. Там ее наверняка будут ждать, но она не пойдет к людям и тем более домой. У деревни огороды. После уборки картошка в земле осталась. Немного, но осталась. А потом, потом... трасса. Кого-нибудь на стоянке она снимет. И уедет с водилой. Неважно куда, лишь бы подальше от города. А дальше, как повезет. Но должно же ей хоть раз в жизни повезти?! Да, так и следует поступить. Все равно ничего другого ей не остается, да и терять нечего. В любом случае – бездействие – смерть. А ей хочется жить. И она будет здравствовать, назло этим скотам Эдикам, Горцам, Гринам. Главное, терпеть и не бояться. Приняв решение, Ирина немного успокоилась. У нее появилась надежда. Хватило бы сил. Должно хватить. На кону ее жизнь, и она просто не может проиграть. Девушка, устав, вновь присела на кровать. Напрасно Ирина строила планы спасения. Ее участь уже была решена, и жить ей оставалось чуть больше суток. Но она этого не знала, и не могла знать.

В дверь постучали. Ирина крикнула:

– Открыто!

В проеме показалась физиономия Гринько:

– Ну ты чего мозги сношаешь? Душ просила, помыться, подмыться, а сама сидишь, как истукан на койке. Или опять на ломах? Рановато!

Девушка встала:

– Нет! Пока не на ломах! А чего сижу, тебя не касается. Ты ж никак душевую приготовил?

– Там и так все готово!

– Чего тогда приперся? Думаешь, я без тебя не знаю, что мне делать, или дорогу в душевую не найду? А?! Поняла! Ты же «шестерка» Горца. Следишь за мной, потому что хозяин велел. Не напрягайся. Лучше завтрак принеси, пока мыться буду. И сигарет захвати, хороших. Ступай!

У Гринько на скулах заиграли желваки:

– Ах ты сучка позорная! Давно ли раком стояла, когда я драл тебя во все дыры? А сейчас хвост подняла, блядь подзаборная? Так я быстро тебя на место определю.

Ирина, мстя насильнику за унижения, усмехнулась:

– Да что ты? Так и определишь? А ну попробуй? Посмотрим, как у тебя получится. А заодно и как на это отреагирует Горец. Не думаю, что он будет в восторге. А там кто его знает. Ну чего стоишь? Пробуй!

Гринько сплюнул на пол:

– Пошла ты! Дешевка!

– Перессал, Грин? Ты ж крутой?! Или такой только в отношении беззащитных и беспомощных баб? А перед мужичками ссыкун?

– Заткнись, тварь!

– Мне не нравится, как ты обращаешься со мной, и я обязательно скажу об этом Горцу.

Гринько прошипел от злости:

– Удавил бы овцу!

– Хорош пылить, а? Иди за завтраком, извращенец!

– Пойду! Но ты, сучара, за базар свой ответишь!

– Только не тебе, урод!

– Мразь!

Парень повернулся и вышел в коридор.

Ирина вздохнула.

Может, зря она вот так с этим Грином? Враги ей не нужны. «Шестерки» мстительны. Но что сделано, то сделано, не просить же прощения?! Все, забудем об инциденте, но больше никаких конфликтов. Она должна быть для всех тихой, смирившейся, послушной! Овечкой среди сытых волков.

Сбросив куртку, Ирина прошла в душевую.

Гринько же ввалился в комнату главаря:

– Горец! Прошу, позволь отоварить шлюху!

Отар Дания, сидевший в кресле, спросил:

– Что произошло?

– Эта блядь только что издевалась надо мной.

Горец удивленно взглянул на подельника:

– Издевалась? Интересно, каким образом?

Гринько рассказал о поведении Ирины.

– Нет, ты прикидываешь, какая-то грязная потаскуха посмела пасть раскрыть на мужика? Я еле сдержался. Но эту борзость так оставлять нельзя. Она должна ответить! Поэтому прошу, позволь наказать суку?

Горец сказал:

– Нет! Никакого наказания!

– Но что ж тогда мне, стелиться перед ней?

– Во-первых, Грин, смени тон, не с корешами на зоне базаришь. Во-вторых, ты прекрасно знаешь, что завтра должна будет сделать проститутка. И если выведешь ее из строя, то подставишь акцию под угрозу срыва. Этого нам не простят. Посему ты не только стелиться будешь перед шлюхой, а при необходимости и задницу ей лизать. Да, да, ты не ослышался. Задницу или промежность, на ее выбор. Не уверен, что это доставит тебе удовольствие, хотя... как знать!

– Да ты чего, Горец?

Главарь банды повысил голос:

– Чего спрашиваешь? Кто разрешал тебе трахать бабу? И не просто трахать, а изощренно насиловать, пользуясь ее беспомощным состоянием?

– Но никто и не запрещал! Если бы ты сказал, не трогай сучку, не тронул бы! А так, почему не развлечься? Она же шлюха, плечевка. Ее работа давать мужикам. А изнасиловать ее может только ишак своим метровым хреном. Да и то, скорее она его до смерти задрочит.

– Заткнись! Разговорился! Я допустил ошибку, не запретив трогать бабу. Только поэтому твой сексуальный беспредел остался безнаказанным. Но вторую ошибку я не совершу и приказываю тебе исполнять все прихоти женщины. На провокации с ее стороны не обращать внимания. Сдерживать себя при любых обстоятельствах. Предупреждаю, Грин, если хоть пальцем тронешь ее, я лично пристрелю тебя. У бабы на глазах! Понял?

Гринько процедил сквозь зубы:

– Понял!

– Хорошо понял?

– Хорошо понял!

– Тогда отнеси Ирине завтрак, блок сигарет и зажигалку. Как уберешь посуду и перекусишь сам, зайдешь ко мне. Возьмешь деньги, слетаешь на местный рынок, купишь шмоток. Что купить конкретно, я тебе скажу. Заодно заправишь джип под завязку. Вопросы?

– Нет вопросов!

– Помни, Женя, я дважды не предупреждаю!

– Помню!

– Свободен!

Гринько вышел из комнаты главаря, направившись на кухню. Он был зол на весь белый свет. Но ослушаться Горца не мог. Тот, если сказал, пристрелит – значит пристрелит. За внешним спокойствием грузина скрывался звериный нрав. И это хорошо знал Евгений Гринько. Проводив одного из своих подчиненных, Отар Дания прошел в комнату, где размещались остальные члены его банды. Мамед Мамедов или Мамед и Рубен Шахматов – Борода увлеченно играли в нарды. Увидев шефа, отодвинули доску в сторону. Горец присел в кресло:

– Как дела?

Ответил Шахматов:

– Да нормально все! Вот только Грин бесится. Не знаешь, с чего?

Дания усмехнулся:

– Его наша шлюха «обласкала». Высказала все, что о нем думает. В довольно оскорбительной форме. Грин просил разрешения наказать ее. Я запретил, более того приказал, чтобы исполнял все ее прихоти. Вот и бесится Женя. Ничего, перебесится.

Мамедов кивнул:

– Да, слова бабы были для Грина хуже удара серпом по яйцам. Сколько его знаю, он от баб подобного не терпел. Мочалил по полной. А тут какая-то шлюшка опустила.

Горец сказал:

– Все это ерунда. Акцию проводим завтра. В 8-40. В 8-32 на вокзал приходит пригородная электричка. Народ повалит к остановке. Вот тут мы и ударим!

Дания взглянул на Мамедова:

– Ты, Мамед, после обеда пойдешь прогуляться по округе. Задача – найти тачку, которую утром сможешь угнать без проблем. На ней мы с Грином вывезем шлюху к вокзалу. Затем, как отработаем главную задачу, бросим ее и выйдем к железнодорожному колледжу, где нас должен будешь ждать ты, Борода.

Мамедов спросил:

– Я, получается, остаюсь здесь?

– Да! Но по моей команде успокоишь старуху – хозяйку дома. Мы при отходе подберем тебя.

– Понятно! Труп прятать?

– Зачем? Оставь в ее спальне. И двери не закрывай. Соседи к нашему «одуванчику» не заходят, так что найдут старуху не скоро. Выйдешь на дорогу к трансформаторной будке. Там дождешься нас.

Мамедов кивнул:

– Я все понял!

– Вот и хорошо! Да, Рубен, ...

Дания повернулся к Шахматову:

– Новые номера и документы на тачку не забудь.

– Не забуду!

– И вообще, постарайтесь не оставить здесь следов своего пребывания. Это нам совсем ни к чему.

Шахматов спросил:

– Вопрос можно?

– Спрашивай!

– Отсюда куда поедем?

– Я скажу, куда. Пока новый объект Реваз не определил. Вечером в 20-00 собираемся у меня в комнате. Еще раз обсуждаем план предстоящей акции. У меня все! Я буду у себя, если что. Больше вопросов нет?

Мамедов пожал плечами:

– Да нет! Все ясно!

– Ну и ладненько!

Дания поднялся, вернулся в свою комнату. Достал из кармана сотовый телефон, набрал номер. Ему тут же ответил властный мужской голос:

– Слушаю тебя, Горец!

– Здравствуй, Реваз! У меня практически все готово к завтрашнему празднику.

– Подарки завезли?

– Да, в понедельник!

– Хорошо! Как кукла?

– В порядке!

– Хозяйка?

– Тоже!

– Надеюсь, ты не забыл, что надо позаботиться о ее здоровье?

– Нет, конечно.

– Что ж, тогда удачи тебе, дорогой!

– Один вопрос, Реваз? Куда мне следовать после праздника в Благодатном?

– Как только раздашь подарки, свяжешься со мной! Я все тебе подробно объясню!

– Понял! До связи!

– До свидания, Горец!

Отар Дания отключил телефон, удалил номер, положил мобильник в карман, присел в кресло. Закурил сигарету!

В грузинском городе Гори отключил телефон и абонент Горца, бывший полковник грузинской армии, а теперь тайный советник Сардикашвили Реваз Кандеашвили! Он прошел в сад небольшого, стоящего на окраине города, дома. Проговорил:

– Ну вот и началась операция «Возмездие». Русские ответят за Южную Осетию! Умоются кровавыми слезами. Грузия не пала. Она живет и мстит!

Заложив руки за спину, Кандеашвили пошел по аллее к беседке. Сейчас ему необходимо побыть одному. Еще раз продумать следующие ходы широкомасштабной террористической операции.