Читать книгу Дьявольские угодья - Александр Викторович Конаков - Страница 1

Пролог

Резкий порыв ветра, заставил двух мужчин, одетых лишь в футболки, передёрнуть плечами и почувствовать, пробежавшие по спине, противные мурашки. Один из них, в синей футболке с надписью: «Анапа», даже клацнул зубами и выдохнул белое облачко пара.

– Холодно блять, – пожаловался он, – и откуда такой дубак в середине июля?!

– Тише ты, – второй мужчина, в футболке цвета «хаки», одной рукой достал из кармана джинс, пачку сигарет и выудил оттуда зубами, сигарету, – совсем рядом болота, да и влажность в этих местах большая, вот и зябко. К тому же, время за полночь.

В другой руке он держал обрез двустволки.

– Слышь, Витёк, – вновь, но на этот раз шёпотом, заговорил первый мужчина, – как думаешь, сможем продержаться?

Тот, кого назвали Витёк, снова полез в карман. На этот раз, за зажигалкой. Прикурив, он жадно затянулся и выпустив тонкой струйкой сизый дым изо рта, ответил, так же тихо:

– Нет Жора. До рассвета ещё, как минимум часа четыре, а твари найдут нас гораздо раньше. Жопой чую – они близко. Лучше проверь, сколько у тебя патронов.

Сказано всё это было абсолютно спокойно и уверенно, словно разговор шёл о каких-то бытовых вещах, вроде, в каком магазине лучше всего покупать охотничье снаряжение. Этот тон заставил Жору съёжиться, как от нового порыва ветра, но он быстро взял себя в руки и последовал совету товарища. Щелчок оповестил Витька, что барабан револьвера покинул гнездо и через секунду Жора подтвердил это:

– У меня четыре, – голос его дрогнул.

– И того шесть – всё тем же спокойным тоном произнёс Витёк и, бросив окурок на землю, растоптал его носком ботинка с высоким «берцем».

– И как ты можешь оставаться таким спокойным, – покачал головой Жора и вернул барабан на место.

– Паника ещё никогда и никого ни до чего хорошего не доводила, – философски изрёк Витёк прикуривая новую сигарету.

– Умник блин, – сплюнул Жора, – кстати, перед смертью, не накуришься! Видишь, я тоже могу умничать!

Их разговор прервал вой. Протяжный, леденящий душу, волчий вой. Но мужчины знали – это не волк. По крайней мере, это существо не всегда было волком. Проклятый оборотень, что у преследователей, вроде как за охотничью собаку, унюхал их след и теперь извещал об этом хозяев. Чёрт, а они-то надеялись, что пристрелили его, значит только ранили. Быстро оклемался, падла.

– Приготовься, – Витёк растоптал второй окурок и вскинул обрез, – скоро начнётся карусель.

Словно в подтверждение его слов, в чёрном небе тускло загорелся силуэт перевёрнутого креста, а со стороны монастыря, что стоял аккурат в центре болот, начали появляться красные огоньки. Сначала два, затем четыре, шесть, десять. Огоньков становилось всё больше. То были не огни факелов или чего-то подобного. Нет, так во тьме загорались глаза.

Мужчины понимали, что Охотники и их Хозяева, не заставят себя ждать. Сезон Охоты подходил к закрытию. Да, смилуется Бог, над нашими душами. Аминь.

Глава 1

Школьный автобус, оповещающий о том, что он именно школьный, красной надписью на стекле «ДЕТИ», вот уже больше часа весело катил по сельской, но, как это ни странно, ровной дороге, оставив далеко позади шумный город. Вдоль дороги тянулись, казавшиеся бесконечными поля, а кое-где пассажиры с восторгом наблюдали неспешное течение рек, по водной глади которых красиво плясали солнечные блики. Пассажиры же, изнывали от жары, от которой не спасали открытые окна и люк. Кто-то тихо разговаривал с соседом, кто-то спал. А кто то, сидел в одиночестве. Этим кем-то была девушка – Лидия Сафронова или просто Шапокляк.

Вот уже много лет она носила это прозвище, прицепившееся к ней в раннем детстве, а затем преследовавшее её всю школьную жизнь, словно сиамский близнец. Глядя на восемнадцатилетнюю, привлекательную девушку все, кто знал это прозвище, первым делом задавались вопросом – почему Шапокляк?

Ответ же был скрыт в самой девушке. Точнее, в её характере. Обидное прозвище к ней прицепилось не из-за внешности. Лида ни дня не могла прожить без того, чтобы не нагрубить, нахамить, рассорить, сделать подлянку или не обидеть людей, имевших неосторожность оказаться в её окружении.

Шапокляк редко тусовалась с одними и теми же людьми. Обычно в компаниях, где она присутствовала, к концу посиделок всё заканчивалось в лучшем случае руганью и поливанием грязью. Чаще всего – драки, поножовщина, а однажды дело закончилось пожаром с двумя пострадавшими. Лида, умела делать пакости и выходить сухой из воды, покруче своего мультяшного прототипа. Впрочем, некоторые всё же догадывались об истинном зачинщике того или иного происшествия и обрывали всяческие контакты с Сафроновой, отчего Шапокляк нисколько не страдала, а вскоре уже находила себе новую компанию ничего не подозревающих в красивой, неглупой блондинке с хорошим чувством юмора, – молодых людей.

Больше всего страдала мать Лиды. Евгения Александровна растила дочь одна, муж бросил её ещё до рождения девочки, а рабочий график не позволял женщине уделять ребёнку должного внимания. Таким образом, маленькая Сафронова была по большей части предоставлена сама себе и воспитание её протекало сначала во дворе, затем в подъездах и "вписках", что в конечном итоге не могло привести девочку ни к чему хорошему, если бы неожиданно не объявился её отец. Олег Сафронов оказался не бедным человеком, за те восемнадцать лет, что он жил в полном неведении того, что у него растёт дочь, сколотил небольшой бизнес в сфере заготовки и переработки древесины. Лида не вдавалась в подробности. Лесной барыга, как она его по-простому окрестила. В общем, нежданно объявившийся богатый папочка, быстренько обеспечил дочурку, купил ей небольшую квартиру и с чувством выполненного отцовского долга, вновь исчез. На прощание лишь пообещал, что раз в месяц будет присылать ей на карточку деньги, на карманные расходы. К слову, обещание своё он выполнял исправно. Естественно, полностью «укомплектованная» Лидочка, еще больше уверовала в свою неуязвимость и независимость, что едва не повлекло за собой отчисление из школы. Мать пожалели и Сафронову, скрипя зубами, все-таки выпустили. Как она умудрилась сдать экзамены, так и осталось тайной. И вот теперь, Лида Сафронова, выпускница 11Б класса, никогда ранее не участвовавшая в походах, пикниках и подобных мероприятиях, предпочитая всему, вышеперечисленному, тусовки в клубах, оказалась в автобусе, с надписью «ДЕТИ». Папаша в этом месяце, что-то задерживал перевод, её бойфренд, укатил с родителями, куда-то за границу, так что Шапокляк сдалась. Идти в клуб было не на что, да и не с кем, а эти придурки – одноклассники, вроде неплохо затарились алкоголем. А у Султана еще и травка была. Лида это знала точно.

Шапокляк, тоскливо, неторопливо пережёвывая жвачку, окинула взглядом салон автобуса, отвернувшись от созерцания, приевшихся, однообразных пейзажей. Помимо неё в салоне находилось восемь человек. А ведь в первом классе, их было двадцать пять. Большая часть ушла после девятого, кого-то отчислили. Шапокляк и сама поражалась, как оказалась, в оставшейся девятке выпускников.

Первой парой, на которую наткнулся холодный взгляд девушки, оказались Виталий и Олеся. Близнецы, оба окончили школу с золотой медалью. На последнем звонке, Лида переспала с Виталей, а потом, когда он спросил означает ли это начало их отношений, она рассмеялась ему в лицо и ушла. Больше они не разговаривали, а Олеся, узнав об этом от самого Виталия, возненавидела одноклассницу, обвинив её в том, что её бедный братец совершенно замкнулся в себе и теперь не сможет найти себе нормальную девушку, из-за пониженной самооценки. Дура, было бы там что понижать. Виталя, все годы обучения был козлом отпущения и не сделать финальную, запоминающуюся гадость такому экземпляру, было по меньшей мере обидно и не достойно Шапокляк. Имидж надо поддерживать.

За близнецами, развалившись в кресле и попивая «Кока – Колу» из жестяной банки, сидел Григорий Греков, по кличке Султан. Крепкого телосложения, смазливый на лицо Греков, умудрялся в десятом классе, встречаться с тремя девчонками одновременно. За что и получил своё прозвище. Самое интересное было в том, что, когда девочки узнали о существовании друг друга, они не просто не бросили Султана, но и подрались из-за него, выясняя кому же он достанется. В итоге, Султан бросил их всех и догадайтесь кто стала его новой пассией? Правильно, Лида Сафронова. Через две недели, по обоюдному согласию они расстались. Эти были единственные "долговременные отношения" Шапокляк.

Рядом с Султаном, тихонько посапывая, расположился Константин Дроздов. В школьные годы, Костя, или просто Дрозд, брал первые места по рукопашному бою и успевал неплохо учиться. Страшненький на лицо, Дрозд, тем не менее, никогда не был обделён вниманием женского пола. Вот только, все его поклонницы оставались ни с чем, так как Костя был безумно влюблён в Юльку Огородникову. С первого класса и, насколько знала Лида, по сей день эти голубки были вместе. Вот только почему Юлька ушла после девятого, а Дрозд остался, оставалось для Лиды загадкой. Ну и чёрт с ними, выяснять это, у Шапокляк не было никакого желания. Единственное, что ещё она знала про Костю, это то, что ей он никогда не переходил дорогу и всё их общение, всегда сводилось к приветствию и прощанию, что вполне устраивало обоих. Тем лучше для него, подумала Шапокляк и её взгляд пополз дальше, лишь на мгновение, задержавшись на окне и отметив, что поля наконец закончились и вдоль дороги потянулась лесополоса. Кто знает, быть может именно там сейчас трудиться бригада, нанятая её отцом, призванная помочь ему и дальше пополнять кошелёк денежными знаками. Эта мысль промелькнула и сразу же исчезла, будто испугавшись, что Лида заставит её материализоваться.

Ольга Зорина и Светлана Щепкина. Обе не особо дружили в школе, а тут, смотрите-ка, щебечут и смеются словно лучшие друзья с пелёнок. Ольга Зорина, дочь влиятельного человека в их городе, Константина Зорина, характеризовала себя, как капризная, избалованная папина дочка, что не удивительно. Зорин в дочке души не чаял и потакал всем её прихотям. Длинноногая блондинка, не без помощи папочки, начала карьеру модели ещё в пятом классе. После окончания девятого класса, Ольга всё свободное время после занятий в школе, проводила в модельном агентстве. Единственный раз, когда она снизошла до разговора с Лидой, когда просила одолжить запасную ручку. У Шапокляк, Ольга вызывала крайне негативные эмоции и рвотные спазмы, поэтому вместо ручки, Зорина получила лишь полный ненависти и презрения взгляд. Лида никогда не считала себя хуже неё, да и вообще кого-либо. Внешностью матушка природа, её не обделила, и вся разница между девочками состояла лишь в семейном достатке. Сей факт никогда не характеризовался Лидой, как "разница".

Света Щепкина, была единственной подругой Зориной. По крайней мере, в стенах школы. Невзрачная, серая мышка Щепкина никогда не блистала. Нечем было. Шапокляк понимала, что дружба, этих двух, совершенно разных девчонок, основывалась лишь на подчинении. Для Ольги, Светлана была, кем-то вроде собачонки. Та же преданность, то же восхищение в глазах, глядя на «хозяйку».

Резкое торможение, и Шапокляк выбросило из её кресла на переднем ряду, и лишь чудом успев ухватиться за поручень, ей удалось устоять на ногах. Остальные пассажиры, как по команде, уткнулись лбами в спинку впереди стоящего кресла и с силой были вновь отброшены на свои места. Раздались визгливые крики девчонок (ну конечно же Оля и Света) и громкий мат Султана, выплеснувшего недопитую "Колу" себе на футболку. Двери распахнулись и народ шумно вывалился из транспорта, узнать о причине столь неприятной и неожиданной остановки. Некоторые, например, Шапокляк, даже рады были. Наконец-то можно покурить.

Водитель, Андрей Андреевич, уже прикуривал сигарету, неотрывно глядя себе под ноги. Он даже не обратил внимания на продолжающего материться, у него за спиной, Султана и поддакивающую Щепкину. Шапокляк же безучастно стояла поодаль от всех и наслаждалась долгожданной сигаретой.

Разделить заинтересованность водителя, да и вообще узнать в чём дело, решились лишь двое. Галина Романова и Павел Алпатов. Кстати, Алпатов, единственный(!) к кому у Шапокляк, по неизвестным даже ей самой причинам, не было неприязни. В школе он всё время был сам по себе. Держался особняком, ни с кем близко не дружил (разве что с Дроздом у них были какие-то общие интересы). Однажды даже заступился за Виталика, когда двое баскетболистов из параллельного класса зажали того в углу и заламывали руки, грозясь отвести в туалет и сунуть головой в унитаз. В итоге, у одного сломан нос, у второго небольшое сотрясение в следствии удара головой о стену. Был жуткий скандал, Павла хотели отчислить, но его отстояли свидетели произошедшего и мать Виталика. Родители Алпатова так и не пришли в школу. Ходили слухи, что его воспитывает бабушка с дедушкой, но так как они живут у "чёрта на рогах", стариков решили не беспокоить и конфликт был улажен в стенах школы. Именно из-за того, что Пашка жил со стариками за городом, в какой-то деревне, ему и дали прозвище – Леший.

Перед ногами Андрея Андреевича лежал череп. Вот только сколько он его не рассматривал никак не мог понять чей он. Докурив сигарету, он отбросил бычок в сторону и поднял череп с земли. Клыки и неестественно вытянутая вперёд нижняя челюсть. Если бы не эти два обстоятельства, водитель автобуса с уверенностью бы заявил, что череп вне всякого сомнения, человеческий. Да ещё этот полоумный мужик, выскочивший прямо перед автобусом и затем скрывшийся в лесу. Андрей Андреевич сплюнул. Даже толком понять ничего не успел. Спасла выучка. Всё-таки не первый десяток лет за баранкой. И мужик был не менее странным, чем этот череп. Весь в лохмотьях, босой и, кажется, прихрамывал. За те секунды, а быть может и мгновения, что потребовались для остановки транспорта, мало что удалось рассмотреть и запомнить. Не до этого было. Когда-то Андрей Андреевич уже попадал в подобную ситуацию…

… Дело было в 2013. Андрей тогда ещё работал на маршрутном автобусе и в тот злополучный вечер ехал в гараж. Его смена заканчивалась в десять. На дворе – начало ноября. Днём погода радовала, солнце всё никак не желало сдаваться и грело до последнего. Зато ночью морозец ощутимо дёргал за нос и, естественно, эти два фактора неблагоприятно сказывались на трассе, образовывая хоть и несильный, но всё же гололёд.

Откуда взялся этот студент, Андрей до сих не знал. Он просто выскочил на дорогу и, поскользнувшись, упал. Как и сегодня, реакция водителя не подвела. Автобус занесло, и он боком, проехав несколько метров, остановился рядом с оцепеневшим от страха парнишкой…

– Андрей Андреевич!

Настойчивый женский голос заставил водителя вернуться к реальности, отогнав воспоминание прочь, как надоедливую муху. Его внимания требовала Романова.

– Я вас слушаю, – коротко бросил Андрей, даже не обернувшись.

Галину это нисколько не смутило и вопросы посыпались, подобно осеннему листопаду. Почему остановились? Почему столь резко? Почему у него в руках ужасный череп? Сколько времени займёт остановка? Долго ли ещё ехать?

Шапокляк театрально закатила глаза и подкурила вторую сигарету. Это надолго. Задавать вопросы – любимое занятие Романовой. В школе, когда её в пятом классе выбрали старостой (коей она и оставалась до последнего), не проходило и дня, что бы на кого-то из её одноклассников не вывалилось хотя бы с десяток вопросов. Начиная с того, почему ты опоздал(а) и заканчивая вопросами о внешнем виде и успеваемости. Допрос в чистом виде! Естественно, в большинстве случаев старосту просто посылали известной дорогой.

А ещё Галина Романова являлась самой толстой девочкой в классе и с каждым учебным годом её габариты всё увеличивались. Сейчас, когда этот "бегемотик" стоял за спиной у водителя, Шапокляк стоило немалых трудов узреть невысокого, среднего телосложения Андрея Андреевича.

Водитель не стал утруждать себя ответами на все вопросы, а лишь буркнул что-то вроде "сейчас поедем" и, развернувшись на месте, зашагал к автобусу. Череп он забрал с собой.

– Привет

Шапокляк вздрогнула от, раздавшегося над самым ухом, голоса. Чёрт, поспала называется.

– Чего тебе? – огрызнулась девушка, надеясь таким образом отвязаться от нежданного собеседника.

– Не слишком дружелюбно, ну да ладно.

Григорий Греков занял свободное, рядом с Лидой, место. Шапокляк смерила его уничтожающим взглядом:

– Как ты думаешь, почему я сижу одна?

– Индивидуалка?

– Индивидуалки – это шлюхи, работающие сами на себя, к твоему сведению, а я просто эгоистичная тварь, ненавидящая всех здесь присутствующих. И если, до этого момента у меня не было к тебе особой неприязни, то учти, что она вот-вот появится. Усёк?

Султан хмыкнул:

– Я в курсе солнышко. Но, я думаю, что моё предложение тебя заинтересует.

Шапокляк, совершенно натурально изобразила удивление:

– Ты наконец одумался и собираешься сделать мне предложение!?

– Почти, – Греков наклонился к самому уху девушки и зашептал:

– Я слышал, что наши домики рассчитаны на два места и я бы очень хотел разделить своё жилище с тобой. Более того, готов уступить место на своём ложе, ведь на сколько мне помниться, тебе было хорошо со мной.

Короткий крик и Султан заскулил на весь автобус подобно щенку, попавшего под ноги хозяину:

– В следующий раз, прежде чем подсаживаться ко мне, помни о том, что тебя мама в детстве уронила на пол и теперь, периодически, у тебя случаются провалы в памяти. Особенно остро это проявляется в те моменты, когда ты видишь меня. Лицо знакомое, а узнать не можешь. Усёк?

Всю реплику Шапокляк говорила нарочито громко, а её пальцы с острыми коготками, железными тисками сжимали мошонку Грекова. Закончив, девушка прервала пытку, но Султан ещё долго не мог подняться с кресла и пересесть на своё место.