Читать книгу Просто так - Александр Вин - Страница 1

Стальные шестерни угрюмо боролись, отнимая друг у друга чёрную жирную смазку. Изредка они отдыхали, но, когда снова начинали с остервенением мять себя тупыми зубами, их схватка порождала наверху глухое и гулкое недовольство других механизмов. Запахи железа и тёплого молока смешивались в близкой темноте с острым запахом крови.

Крысы первыми узнали о том, что здесь стало на три жизни больше и вслепую рвали горячие лепестки щенячьих ушей, вспоминая вкус мяса.

Умоляющий писк размалывался стуком шестерён; боль, которую щенки пытались спрятать в наваленных сетях, подставляла крысам маленькие мягкие животы…

В палубном грохоте, залитом сверкающей водой, только собака слышала неслышные крики беды. Яркое солнце слезило глаза, когтями собака еле удерживала слабое тело на разлохматившихся досках палубы. От одного работающего человека к другому бросалась она, дрожа обвисшим брюхом. Падали из ослабевших челюстей куриные кости и в коричневые уголки рта стекала длинная слюна.

Железная дверь сетевого трюма, в котором остались её дети, пахла руками Боцмана. Согнутыми передними лапами собака цеплялась за ступеньки трапа; соски́, скользившие по гранёным перекладинам, оставляли на них мутные капли. У ног Боцмана собака легла, из пасти её вывалился ком разжёванных костей, связанных прядями усталой слюны. Собака уже потеряла запах рук, которые закрыли дверь, пока она искала пищу, не знала, к кому пришла за помощью, но из последних сил, поматывая головой и пытаясь выгнать из глаз тёмные круги, вцепилась в рабочую штанину Боцмана.

Медленно, не выпуская из зубов грубую ткань, собака перевернулась на спину. Звуков не стало. Толчками дергающейся в голове крови она поднимала взгляд навстречу каплям, скатывающимся по оранжевым штанам Боцмана. Собака не успела удивиться, увидев чёрный провал круглого рта и всё лицо человека, такое странное. Ей показалось, что на месте глаз Боцмана какие-то большие светлые отверстия, такого же цвета, как и окружавшее его голову небо. Сначала человеческий крик вспорол тёплую глухую тишину: "…беше-ная!", а затем стальной трос ударом обнял ввалившийся бок и вырвал из собачьего горла утробный багровый крик. Звуки, плеснувшись о гулкий рыжий борт плавбазы, остановили людей волнами тревоги.

В море крик – команда или беда. Или мольба о помощи…

Утро сушило росу, оставляя на всём тонкий хрустящий налёт соли. Солнце взлетало стремительным шаром, чтобы к середине дня устать и жарко зависнуть в небе. Собака осторожно, стараясь не поцарапаться, высунула морду в щель двери, осмотрелась и вышла на палубу в тень мачты. Судно содрогалось жизнью машины, волны, невидимо шуршащие у форштевня, разбегались вдалеке тёмными и беззвучными полосками.

Собака далеко отставила задние лапы, потянулась и громко зевнула. На палубе никого не было, только сверху, из-за блеска стёкол рулевой рубки на собаку смотрел Маленький Штурман. Она понюхала щель в деревянном настиле, нарочно шумно выдохнула, взметнув серебристое облачко сухих рыбьих чешуек, и легла на обсыхающую палубу, прикрыв тенью глаза. Лежала собака недолго. Внимательно наблюдая за Маленьким Штурманом, она убедилась, что он в рубке один и, лениво поднявшись, юркнула в сетевой трюм.

Медленно приближалась громада Старшего Брата. Три одинаковых мыса, красновато-жёлтых, похожих друг на друга курчавыми площадками зелени на вершинах и внезапными ватными кусочками прибоя у подножия, Маленький Штурман давно уже назвал для себя Братьями. Ему чаще всех приходилось прокладывать утренний курс, экономно прижимаясь к выступам запретных зон Братьев.