Читать книгу Мои кости - Александр Владиславович Мугинов - Страница 1

С тобой одиноко, но не так как с ними.

С тобой легко так сидеть на героине.

            DEFECT DEFECT – Куда ты

1

В квартире царил беспорядок. Луч солнца едва попадал в комнату через щель в тяжелых коричневых шторах. Стояла ранняя осень. Сентябрь. Дети только начали ходить в школу. Совсем недавно отгремели линейки, и молодежь расселась за парты. Отзвенел первый звонок для первоклашек. Для них он казался диковинкой, чем-то невообразимым, загадочным. Совсем наоборот было для учеников старших классов. Жуя жвачку, двухметровые парни переминались с ноги на ногу, недовольно бурча. Скоро их мучениям придет конец.

Андрею было двадцать пять. Со школой он расстался давно и сейчас даже не вспоминал те годы. Школа для Андрея была настоящей каторгой. Разве что физкультура как-то разбавляла общий унылый тон, но и то несильно.

Мужчина лежал на кровати и не открывал глаз. Он не спал, просто вставать совсем не хотелось. Кажется, был вторник. Или уже среда? Андрей не следил за календарем, хоть тот и висел в прихожей выцветший и пыльный. На календаре до сих пор красовался лесной пейзаж с надписью «Август». Перевернуть никак не доходили руки.

Маленькая стрелка настенных часов перешагнула за двенадцать и остановилась. Должно быть, села батарейка. Андрей сразу заметил этот нюанс, ибо в комнате воцарилась гробовая тишина. Эта тишина подобно стальному молоту колошматила по мозгам. Мужчина откинул одеяло и приподнял голову. Потом сел рядом с подушкой и провел ладонями по лицу. Жесткая щетина царапал сухие руки, не грубые, но и не нежные – самые обычные. Двигаться было лень. Кровь застоялась в опухших венах, словно застывшая и ставшая льдом. Андрей размял пальцы. Костяшки звонко хрустнули. Потом мужчина тяжело вздохнул и пошел в ванную, оставив постель не заправленной. Из-под крана хлестал кипяток, настоящая лава. Андрей обжегся и громко выругался, выкрутив синий вентиль до предела. Достал бритву, провел пальцем по лезвию. На подушечке остались крошечные бороздки от пореза. Подобные раны заживали всего через пару дней, поэтому ничего серьезного не случилось. Обычные бытовые мелочи. Выдавив на ладонь пены, Андрей намазал ее на лицо и посмотрелся в зеркало. В детстве он иногда баловался и мазался отцовской пеной для бритья, воображая из себя белобородого старика. Тогда ему было смешно, сейчас – не очень.

Управившись за десять минут, Андрей вытер лицо зеленым махровым полотенцем и повесил его сушиться рядом с носками. Когда мужчина вернулся в комнату, раздался телефонный звонок. Андрей всегда с опаской относился к телефону, так как тот был непредсказуемым и опасным предметом в руках умелых людей. Говоря проще, никогда не угадаешь, что произойдет после телефонного звонка и каковы будут его последствия. Переборов себя, мужчина поднес трубку к уху и мрачно произнес «алло».

− Андрюха, это ты? – радостно раздалось с того конца.

− Ну да, я.

− Это Мишка Осипов. Ну помнишь, Костылем меня звали?

Андрей несколько секунд подумал. Кажется, в школе одного из одноклассников звали Костыль за то, что тот хромал на правую ногу.

− Узнал? – спросил голос из телефона.

− Узнал, − соврал Андрей, перебирая в голове людей с именем Михаил.

− В этом году наша классная руководительница выходит на заслуженную пенсию. Вот мы с ребятами и подсуетились. Хотим сюрприз ей устроить. Ты же помнишь Раису Витальевну?

− Нет.

− Да ладно тебе. У нас лучший выпуск был.

Повисло молчание.

− В пятницу, − медленно проговорил Осипов. – В пятницу приходи в школу к шести часам. Там будут все наши. Даже Колька. Он, к слову, только из тюрьмы вышел.

Разговор не доставлял Андрею совершенно никакого удовольствия. Хотелось бросить трубку и не отчитываться перед каким-то школьным приятелем за все прошедшие годы. Но делать было нечего. Элементарная вежливость, еще не атрофированная в теле Андрея заставляла его держать трубку у уха.

− Если возникнут вопросы, то звони мне. У тебя же остался мой номер?

− Точно не помню.

− Тогда запиши.

Осипов принялся тараторить какие-то цифры, которые Андрей должен был, очевидно, записать. Но рядом не было ни листка бумаги, ни ручки или карандаша, поэтому мужчина только мычал после каждой третьей цифры, мол, записал их.

− Ну давай, Андрюха, до пятницы. Очень хочу тебя увидеть.

− Пока, Костыль.

− А, чертяга! Помнишь таки.

Андрей положил трубку и облегченно выдохнул. У него не было никаких планов на пятницу, но идти в школу почему-то не хотелось. То ли во всем виноваты дурные воспоминания, то ли текущее его положение в жизни не вызывало восхищенных возгласов. В школе Андрей держался отстраненно. Он ни с кем особо не общался и не обращал внимания на девочек. Учителя были им не довольны за постоянные двойки и прогулы, а директор принимал его в своем кабинете чуть ли не каждый месяц. Матери приходилось отпрашиваться с работы, чтобы прийти к директору и выслушать от него тонну малоприятных слов. За сына гордиться не приходилось. А жаль.

В восьмом классе Андрей серьезно подрался с мальчиком на два года старше его. С того дня на лице остался малоприметный шрам у носа, оставленный ножом. Мужчина точно не помнил, что стало причиной конфликта. Кажется, обидчик нелестно высказался по поводу семейного положения Андрея. Ведь у него не было отца.

Уход из семьи был тихим и даже мирным. В один прекрасный день отец встал раньше обычного и пошел на кухню. Андрею тогда было пять лет. Отец шуршал газетой и молнией сумки, складывая в нее свои вещи. Конечно, все не уместилось, но и не было цели вынести всю одежду из дома. Потом отец допил холодный кофе, вымыл за собой кружку и ушел из дома. Навсегда. Мать долго плакала после того случая и часто кричала на сына. Все осложнялось тем фактом, что мать Андрея была беременна вторым ребенком, и ей нельзя было сильно нервничать. Маленький мальчик не мог понять, что произошло и почему всю вину сложили на него. В семье произошел разлом.

Но все-таки мать любила Андрея сильнее жизни. Просто ей была необходима поддержка, а от сына оболтуса она ее не получала. Запах отца надолго повис в ванной. Пахло его приторным дешевым одеколоном и шампунем. Андрей четко помнил это и иногда вспоминал отца по оставленному им запаху. На работе мать Андрея вертелась, как бешеная белка. Зарплаты все урезали, а цены в магазинах никак не радовали. Приходилось выкручиваться из сложной ситуации. Мать устроилась на вечернюю подработку и появлялась дома только после девяти. Андрей тогда еще смотрел «Спокойной ночи, малыши». После программы он ждал ее у двери, каждую минуту выглядывая в подъезд через дверной глазок. Однажды мать не вернулась в положенное время, после девяти вечера. Андрей сильно беспокоился и не отходил от глазка ни на шаг. Он все ждал и ждал, но мать не возвращалась. В конечном счете, он пошел на кухню и снова включил телевизор. Шли новости. Диктор вещала с голубого экрана о неприятностях в мире, о конфликтах в горячих точках и огромных потерях солдат. Андрей смотрел новости без интереса, но ничего другого ему не оставалось.

Мать вернулась только в двенадцать. Андрей уже спал на диване в зале и не заметил ее прихода. Наутро он заметил, что все лицо мамы было покрыто синяками и ссадинами. Андрей спросил, что случилось, но мать не отвечала. Мальчик стоял и смотрел на нее детскими наивными глазами. Как оказалось, вечером мать подкараулила какая-то шпана и избила, отобрав все деньги. Андрея потряс этот поступок. Он бурлил гневом и хотел отомстить обидчикам.

− Там было темно, сынок. Ничего не поделаешь, придется жить за счет долгов.

Бабушка Андрея как могла помогала семье, но ее мизерной пенсии едва хватало на коммунальные затраты и еду. Пенсионерка жила в старенькой квартире на окраине города и добиралась до дома дочки почти час на автобусе. Двухкомнатная квартира, где жил Андрей была куплена в ипотеку и за кредит семья рассчиталась всего год назад. С тех времен удавалось немного подкопить, но сбережения то и дело утекали на обычные нужды и потребности. Андрей быстро рос. Его приходилось одевать в новье каждый сезон, и, понятное дело, это было затратно. После ухода отца жизнь неимоверно осложнилась.

Через полгода родился второй ребенок. Пополнение семья встретила без особого энтузиазма. Радоваться приходилось только первое время, пока ребенок был совсем крошечным и несмышленым. Сестру Андрея назвали Соней. У нее были большие голубые глаза и русые волосы. Андрей не любил Соню. Его то и дело оставляли с сестрой, дабы тот присматривал за ребенком. Мать ушла с постоянной работы, получив возможность проводить больше времени с новорожденной. Денег критически не хватало. Вечерняя подработка приносила какие-то восемь тысяч в месяц. Жить на это было невозможно. Матери приходилось цепляться за любую халтуру, надеясь получить лишнюю копеечку в семейный бюджет. Бабушка обменяла смою квартиру на более маленькую и вырученные деньги отдала дочери. Какое-то время можно было жить на широкую ногу.

Когда Андрею исполнилось семь лет, он, как и положено ребенку его возраста, пошел в школу. В классе было тридцать человек и все лезли в чужие жизни. Даже сложно предположить откуда у семилетних детей такой интерес к другим семьям. Андрея это коснулась в полной мере. Он скрывал отсутствие отца, но продлилось это недолго. Когда одноклассники узнали об этой интересной детали, на него обрушился шквал смешков. Его грубо называли «безотцовщина» и не приглашали в игры. С тех пор мальчик учился жить только ради себя. Он был одинок в толпе незнакомых людей и стыдился этого. Первое время учителя пытались растормошить замкнутого мальчика, но в конечном счете, не получая отдачи, забросили это дело. Андрей был нелюдим и часто сбегал с уроков. Освобожденное время он тратил на прогулки по городу, особенно лелея ближайший от дома парк. Он мог часами сидеть на лавочке и созерцать, как жизнь медленно проходит миом него. Он видел, как родители покупали своим детям мороженное и сладкую вату. Сам он не мог позволить себе такой роскоши, имея в кармане всего несколько тяжелых монет.

Годы неумолимо шли. В двенадцать лет, класс Андрея пополнился на одного человека. Из другой школы перевели мальчика. Он был из неблагополучной семьи, что сразу же сообщила учительница при знакомстве детей с новеньким. Андрей заприметил потенциального приятеля, ибо проблема того была сродни его собственной.

Однажды, Андрей заметил, как новенький курил за школой, у помойки. Мальчика это заинтересовало. Он собрался с мыслями и подошел.

− Что это ты делаешь? – спросил Андрей.

− Ты тот парень из класса, которого называют неудачником? – не отвечая, бросил в лицо вопрос новенький.

− Можно подумать, к тебе относятся лучше, − обиделся Андрей.

− Не бери в голову. Мне на них наплевать. Эти обезьяны только и ищут повода посмеяться. Ты куришь?

− Нет, − осторожно ответил Андрей.

− Попробуешь? Держи сигарету.

− Вообще-то я не хочу.

− Да не трусь. От одной сигареты не умрешь. Все взрослые курят и вон, целехонькие ходят.

− Моя мама ничего такого не делает.

− А моя делает и бьет меня за каждую найденную пачку сигарет.

Андрей осторожно взял бумажную трубочку в руку.

− Поджигай и затянись, − напутствовал его новенький.

Андрей пожег сигарету и взял ее в зубы. В тот момент он чувствовал себя невероятно взрослым. Жутко закашлявшись, мальчик выплюнул сигарету и схватился за колени. Новенький одобрительно кивал.

− Меня Серега зовут.

− Я знаю, − отплевывался Андрей, не поднимаясь.

− А ты, значит, Андрей?

− Именно.

Серега протянул свободную руку новому знакомому и тот ее пожал.

− Я живу здесь недалеко. Не хочешь зайти на часок? – холодно спросил Сергей.

− Мне надо домой.

− Что, мама потеряет, если задержишься на один час?

− Наверное.

− Понятно.

Серега докурил и бросил бычок на землю.

− Ладно, мне пора, − тихо сказал Андрей.

− Ты же все равно не пойдешь на уроки.

Андрей замялся.

− Сбежим с уроков вместе. Эти тупицы и не заметят нашего отсутствия, − едва заметно улыбнулся Серега.

− Это ты об учителях?

− А о ком же еще?

− Ну, вообще-то ты прав. На уроки я уже не вернусь, поэтому на часок можно заглянуть в гости.

− Отлично. Одобряю выбор. Бери рюкзак и погнали.

Андрей знал, что его новый друг живет в крайне запущенной семье, но чтобы все было настолько плохо, он даже и не ожидал. Двухэтажные бараки сочились грязью и затхлостью. Крыша, покрытая листами шифера, почернела от времени и дождя. Старая деревянная дверь держалась на ржавых петлях из прошлого века. Андрей зашел в первый подъезд, и его обдало жуткое зловоние. Точно так же пахнет тухлая рыба. Квартира Сергея располагалась на втором этаже дома. Поднявшись по скрипучей лестнице, двое мальчишек остановились у порога. Оббитая дерматином дверь была чуть приоткрыта. Серега первым вошел в квартиру и оказался в тесной прихожей. Бледный линолеум помнил советских вождей, а оторванные плинтусы валялись по углам, затолканные туда неаккуратными жильцами. Воняло куревом.

Андрей хотел выразит свое удивление, но вовремя остановился. Он не думал обидеть нового друга своим неудовольствием. В конце концов, жить приходилось даже в таких ужасных условиях, как эти. Из кухни выплыла толстая женщина с засаленными волосами.

− Кого ты притащил в дом, тупица? – рявкнула женщина.

− Помолчи, дура, − огрызнулся Сергей, повысив голос. – Это мой друг из школы.

− Нечего таскать сюда своих приятелей. Ты что опять курил? Кажется, отец не выбил из тебя всю дурь. Допросишься, я опять возьму ремень.

− Не тебе мне указывать.

− Да как ты смеешь, щенок?

Женщина схватила половник и рванулась на мальчиков. Глухим ударом она огрела сына холодной нержавейкой и оскалила коричневые зубы.

− Будешь знать, как повышать на мать голос. Неблагодарный.

− Пошли отсюда, − ровным голосом сказал Сергей.

Он развернулся и вышел из квартиры.

− Куда пошел? Жрать садись! – кричала из прихожей толстая женщина.

Но Серега был уже далеко. Он скатился на животе по перилам на первый этаж и ногой открыл дверь. Андрей едва поспевал за ним. Оказавшись на свежем воздухе, Серега снова закурил.

− Прости, что все так получилось, − потирал мальчик красноватую шишку на голове. – Как-нибудь в другой раз посидим у меня.

− Знаешь, мне правда уже пора возвращаться.

− А можно к тебе?

− Домой?

− Ну да. Или предки будут орать?

− Мама не кричит на меня.

− А отца у тебя нет. Я забыл.

Повисло неловкое молчание.

− Ладно, − прервал Серега тишину. – Давай хоть провожу тебя. Дома все равно сейчас лучше не показываться. Поброжу где-нибудь до вечера, а там посмотрим, что делать.

− Ты что, так просто можешь ходить допоздна?

− Ага. Иногда на хате друзей ночую.

Андрей и представить себе не мог, кем могли быть друзья этого потерянного мальчика. Хотя он сам с сегодняшнего дня мог называть себя другом Сереги. По крайне мере, так казалось.

Сергея сбила машина через полгода. Спасти ребенка не удалось. Водитель бил себя в грудь и кричал, что мальчик сам кинулся под колеса, но ему верили неохотно. По правде говоря, и не было тех, кто встал бы на сторону мертвого беспризорника. Может быть, хоть после этого случая, мать Сергея поймет, что потеряла. Андрей за это время неплохо сдружился с пареньком. Они вместе сбегали с уроков и гуляли по парку, злобно посматривая на влюбленные парочки и мамочек с колясками. Только Сергей мог в полной мере понять Андрея. Они казались братьями, хоть и были рождены разными женщинами. Новость о смерти Сереги пришла неожиданно. В школе перед уроками, в кабинет зашла классная руководительница, Раиса Витальевна и объявила, что ее подопечный скончался в больнице от полученной травмы. Как Андрей не пытался, а найти себе нового друга у него не получалось. Серега был далеко не идеальным, но своими недостатками он сиял ярче прилежных отличников в круглых очках и замусоленных галстуках. Серегу кремировали.

Андрей протер глаза и отогнал от себя дурные воспоминания. Потянувшись за телефоном, простенькой кнопочной Nokia 7230, он глянул на цветной экран. Красовалась надпись « новое сообщение». Андрей открыл его и стал внимательно вчитываться в пиксельные буквы. В сообщении было сказано: «есть пять грамм. Брать будешь?» Немного подумав, Андрей ответил «сейчас нет денег. Прости». Откинув на подушку телефон, мужчина еще раз протер глаза. В свои годы Андрей имел страшную тайну, в которую не посвящал даже родную мать. Он был наркоманом.

Все началось со старшей школы. Сначала в руки Андрея попал клей, который он научился нюхать не хуже заправских токсикоманов. Новые ощущения от принятия толуола нельзя было ни с чем сравнить. Появлялась небывалая легкость, кости словно становились мягкими. Клей всегда был в шаговой доступности и стоил не дорого. В одиннадцатом классе мальчику надоел клей, который уже не так остро ощущался на слизистой носа. Тогда он стал искать более тяжелые дурманы. Выбор пал на грибы. Псилоцин стоил дороже, но кайф от его принятия и рядом не стоял с вонючим клеем. Андрей покупал уже готовую к употреблению смесь и не особо заморачивался по этому поводу. Мать заметила, что из дома стали пропадать деньги. Она несколько раз серьезно говорила с сыном на эту тему, но признания ей так и не удалось добиться. Когда мать стала тщательнее прятать деньги, Андрей попал в непростую ситуацию. Благо он смекнул, что грибы можно не только употреблять, но и продавать. Чистой прибыли выходило немного, но на новую дозу всегда хватало. Ходя по острому лезвию, мальчик понимал, что в любой момент в его дом могут наведаться люди в погонах и прикрыть его бизнес, но он уже крепко сидел на наркотиках и не мог сам с ними справиться. Однажды один постоянный покупатель Андрея предложил нестандартное решение – обмен. Андрей получил за свои грибы дозу героина, с которой мог распоряжаться, как вздумается. Недолго думая, юноша купил шприц и неосторожно вколол в себя яд. Он уже смутно помнил, как пережил первую инъекцию героина, но в памяти четко запечатлелись яркие эмоции. Тогда его било словно сильным током и это было приятно. С тех времен Андрей сидел уже на героине, став грибы только продавать. Выходило налаженное предприятие. Героин стоил дороже, но и Андрей не стоял на месте. Он заметил, что грибы дешевле выращивать самостоятельно. Тогда бабушка уже умерла и ее квартира пустовала. Андрей переехал в новое жилище и оборудовал там подпольную лабораторию. В герметичных колбах росли псилоцины, которые он продавал по завышенной цене. На дозу героина хватало. На небогатую жизнь тоже.

Была ли это жизнь в полном смысле этого слова? Сказать наверняка нельзя. У Андрея была четкая цель – достать новую дозу. Ради этого он существовал, ради этого рисковал здоровьем и частенько попадал в ловушку, построенную собственными руками. Такая жизнь не могла нравиться, но что-либо менять не было ни сил, ни возможности. Руки мужчины покрылись черными точками и болезненными синяками. Кожа приобрела желтоватый оттенок и шелушилась. Десны кровоточили, когда Андрей чистил зубы. Глаза впали.

Открыв форточку, мужчина глотнул свежего воздуха. Конечно же, относительно свежего. Его квартира располагалась в промзоне, отчего воздух даже утром был тяжелым, словно свинец. Жаловаться было некому. Мать вернулась на прежнее место работы и стала жить чуть уверение. Соня выросла и поступила в медицинский университет. Учась на втором курсе, девочка подрабатывала посудомойщицей по вечерам и жила самостоятельно. Она встречалась с молодым человеком, на два года старше ее самой. У них все было хорошо. Готовились к свадьбе.

Сам Андрей был влюблен в одну девушку, с которой познакомился на одной вечеринке. Кажется, единственный человек, которого можно назвать приятелем мужчины справлял день рождения и пригласил его. Тогда собралось человек двадцать. Была там и Катя. Разговорились. Андрей соврал, что учиться на юридическом факультете, дабы показать себя в более выгодном свете. Не то, чтобы отношения были ему нужны, но так почему-то он чувствовал себя полноценным человеком. Катя нигде не училась, зато работала в одной крупной компании, предоставляющей услуги телекоммуникаций. Андрей взял номер телефона Кати и через три дня сам позвонил ей. Встретились снова, прогулялись по набережной, немного выпили в ближайшей кафешке. Андрею понравилась новая знакомая, но говорить, что он наркоман, не стал. Это бы сразу отпугнуло от себя девушку, а ведь у них все так хорошо начиналось. Катя жила в центре города в квартире, которую ей купили родители. Они были весьма обеспеченной семьей и могли себе это позволить. Андрей несколько раз был у нее дома, но с родителями не был знаком. Все как-то не было времени, да и подходящего случая не попадалось.

Андрей пошел на кухню и поставил на плиту чайник. Достав из холодильника кусок ветчины и початую булку хлеба, мужчина сделал себе простенький бутерброд и уселся на табурет. Чайник засвистел. После горячей кружки чая мысли пришли в порядок. Он вернулся в комнату за телефоном и удостоверился, что все-таки была среда. Если подумать, то до школьной встречи оставалось всего два дня. Андрей не имел ни малейшего желания идти туда. Что он расскажет тем людям, что некогда были его одноклассниками? Что он подсел на героин и жил постоянными приходами? С какой вообще стати он должен перед ними отчитываться? Они были никем. Пустышками. Воспоминаниями не самых лучших времен. Плевать он хотел и на Костыля и на Колю, который только вышел из тюрьмы. Он вообще не помнил никакого Колю. Голова была свежей, настроение еще никто не успел испортить. День начинался неплохо.

Одевшись, Андрей вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Можно было немного прогуляться, пока погода позволяла. Вроде бы похолоданий не предвиделось.

Стоял обычный серый день. Точно такой же, как и вчера. Скорее всего, такой же будет завтра и послезавтра. У подъезда сидели бабки и трещали между собой о всяких мировых потрясениях. Смерив Андрея недоверчивым взглядом, старухи продолжили свою милую беседу на скамье. Рядом с ними ходили птицы, клюя землю. Какой-то незнакомый мужчина выгуливал собаку и тоже бросил короткий взгляд на Андрея. По большому счеты, мужчине было все равно, что о нем думают. Все равно никто из них не знает главной тайны этого человека.

Андрей вышел из двора и очутился на широкой улице. Автомобили изрыгали клубы черного дыма, проносясь мимо. Несколько рабочих прочищали канализационные стоки, открыв тяжелую металлическую крышку. До боли знакомый пейзаж. Сколько бы раз Андрей не выходил из дома, он всегда попадал в этот мирок, который просыпался раньше него на несколько часов. В окружающем пейзаже почти ничего не изменялось. Дети шли из школы домой, громко споря о чем-то своем. Андрей уже и не помнил, когда он был таким же маленьким и наивным. Лет десять назад, не меньше. В этом районе его совершенно никто не знал. Это было хорошо, ибо Андрей всегда болезненно переносил встречи со знакомыми. Особенно он ненавидел бывших одноклассников. Те не утратили интереса лезть в чужие жизни, все в них анализируя. Это бесило мужчину больше всего. Почему-то Андрею было все равно, какой модный бренд носят те или иные люди, каким шампунем они пользуются, или какое пиво пьют по выходным. Но для других это почему-то становилось смыслом их никчемного существования. Не корми их, дай засунуть нос в чужое дело.

Мужчина остановился у газетного киоска. Рассматривая витрины, Андрей пошарил в кармане и достал несколько круглых монет. Он купил газету «работа» и сунул ее в нагрудный карман, предварительно сложив пополам. Что и говорить, а деньги были ему нужны. Мысль о необходимости поиска работы, словно назойливый комар копошилась рядом. Да, Андрей был тунеядцем. Да, он зарабатывал на жизнь, торгуя наркотиками, но что с того? Каждый выживает, как умеет. Наиболее слабые слетают с огромной беговой дорожки и попадают на тот свет. Те же, кто посильнее, до седьмого пота роются в буднях, закапывая себя с головой. Это простой принцип жизни, который Андрей усвоил с младых ногтей. Он бы и хотел жить иначе, но этого не получалось. Каждый раз доза наркотика уносила его в небеса, а следующее утро разбивало его о землю. Собирая себя по крупицам, мужчина начинал новый день, ругая себя за неспособность что-либо переменить. Было уже слишком поздно. Героин крепко вошел в жизнь двадцати пяти летнего самоубийцы и не собирался ее покидать.

Вернувшись домой под вечер, Андрей упал на кровать. Еще один день прошел бессмысленно. Он ни насколько не продвинулся к глобальной цели изменений самого себя. А оно вообще надо было? Выпив кружку холодного чаю, мужчина бросил на стол купленную за двадцать рублей газету и сложил голову на ладони. Отчего-то хотелось с кем-нибудь поговорить. Ближе всего была Катя, которая находилась на расстоянии одного телефонного звонка. Она работала по вечерам, поэтому сейчас, скорее всего, занята. Подавившись этой мыслью, Андрей горько проглотил истину. Матери звонить не имело смысла, а больше у него и никого не было. Телефонную книгу занимали, в основном, номера клиентов, которым мужчина продавал галлюциногенные грибы. С ними у него были чисто деловые отношения. По обыденным вопросам он их не беспокоил. Более-менее надежного друга Андрей так и не нашел. Память по Сереге не уходила даже спустя много лет. Труп мальчика давно разложился и превратился в прах, но его душа до сих пор была где-то рядом. Может быть, она попала в рай и сейчас отдыхает на перистых облаках. Это было бы идеальным сценарием, но насколько правдоподобным? Самую малость.

Немного подумав, Андрей все же набрал номер матери. Почему бы не спросить, как у нее дела? Спустя десять гудков никто не ответил. Андрей сильнее прижал трубку к уху и продолжал ждать. Раздалось громкое «абонент не отвечает. Оставьте сообщение после сигнала». Мужчина занервничал и набрал еще раз. Ничего ровным счетом не изменилось. Щелкнув пальцами, Андрей позвонил на домашний телефон, но мать не взяла. Что-то случилось. Мама всегда отвечала. На памяти Андрея не было случая, когда она не ответила бы. Настенные часы остановились на двенадцати, поэтому узнать по ним время оказалось невозможным. Телефон показывал семь вечера. Чисто теоретически, еще можно было сесть на трамвай и доехать до маминого дома. Все равно никаких других планов у мужчины не было. Достав из ящика в прихожей сто рублей, Андрей оделся, сунул руки в карманы и вышел на улицу. Уже было темно. Одинокий фонарь освещал двор скудным матовым светом. Скамейки перед подъездом пустовали. Отправившись на остановку трамваев, Андрей не переставал обыгрывать всевозможные сценарии развития событий. Сердце колотилось с бешеной силой.

Доехав до знакомого с детства дома, мужчина шмыгнул носом и набрал на домофоне нужную цифру. Раздался приглушенный гудок. Нажав на кнопку сброса, Андрей стал теребить рукава куртки. Неожиданно дверь подъезда распахнулась, и из темного помещения вышел пожилой мужчина с седой бородой. Андрей придержал за ним дверь и прошмыгнул в подъезд. В нем, как всегда, пахло чем-то протухшим. Родной запах не покидал этого места даже спустя много лет. Пренебрегая лифтом, мужчина решил размять ноги и пройтись пешком. Подняться нужно было на пятый этаж. Знакомая деревянная дверь стояла на месте. Сначала Андрей позвонил в звонок, а потом несколько раз постучал. Он уже не верил, что мать откроет, но слабая надежда еще теплилась в сердце. Постучав костяшками пальцев еще три раза, Андрей выкрикнул:

− Мама, это я. Ты там?

Тишина.

Соседняя сейф-дверь со скрипом приоткрылась и из нее показалась женщина средних лет в переднике.

− Андрей, что ты здесь делаешь? – тихим голосом спросила соседка.

− Мама почему-то не отвечает на телефон и не открывает дверь.

− Так ты не знаешь, что она попала в больницу? Я думала, ты уже давно там.

− Как в больницу? – что-то оборвалось внутри.

− Сегодня утром ее увезли на скорой с инфарктом. Врачи сказали, дело плохо.

− Как я могу связаться с больницей?

− Подожди минутку. Я сейчас напишу номер телефона. Зайди пока, не стой.

Андрей прошел в прихожую и вытер ноги о половик. Соседка вышла из светлой комнаты и протянула мужчине квадратную бумажку.

− Поспеши к ней, − все так же тихо сказала соседка. – Может быть, все уже наладилось.

− Спасибо за помощь, − поблагодарил Андрей и вышел на лестничную клетку.

Дверь за его спиной закрылась, и через секунду щелкнул замок. Мужчина принялся вдумчиво набирать цифры в телефоне, то и дело проверяя себя на правильность.

− Алло. Приемное отделение слушает.

Андрей замялся.

− Здравствуйте. Сегодня утром к вам поступила пациентка с инфарктом. Скажите, как ее состояние?

На том конце помолчали.

− Фамилия пациентки.

− Гириза, − по слогам проговорил Андрей.

Послышался стук клавиш.

− Да. Сегодня действительно поступила женщина с инфарктом. Ей сделали операцию и перевели в палату интенсивной терапии. Ее состояние пока не стабильно.

− Я могу ее увидеть?

− Это ваша мать?

− Да, − почти шепотом ответил Андрей.

− Пока не могу сказать ничего конкретного, но если все сложится, как нельзя хорошо, то к пятнице ее переведут в обычную палату. Позвоните позже для уточнения деталей.

− Большое спасибо. До свидания.

Андрей нажал красную кнопку и вздохнул.

Опять пятница. Почему все дела откладываются на этот день? Что, звезды неудачно встали или магнитные бури тревожат мозги людей? Мужчина спрятал телефон в карман и спустился по лестнице на первый этаж.

Значит, инфаркт. Мама никогда не жаловалась на сердце. Она наоборот отличалась крепким здоровьем и стальными нервами. Она немного нервничала после ухода из семьи отца, но вскоре от этой тревоги не осталось и следа. Она научилась жить иначе. Жить ради детей.

Андрей не был верующим человеком, но в тот момент он испытал острую потребность исповедаться. Идти в храм, он, конечно же, не собирался, а шелестеть телефонной книгой не имело смысла.

«Бог, если ты есть, то спаси маму».

Сердце болело, не унимаясь в своей костяной клетке. Разум заволокли тучи. Точно такие же тучи сейчас проплывали по небу. Кажется, приближался дождь. Запрыгнув в нужный трамвай, Андрей купил билет и сунул сдачу в карман с телефоном.

«Слишком тяжелый день. Мне надо отдохнуть».

Водитель объявил конечную станцию, и только тогда Андрей опомнился. Кондуктор теребила его за плечо, что-то крича в ухо.

− Молодой человек, конечная. Покиньте вагон.

Андрей пробурчал нечто нечленораздельное и вышел на холодную остановку. Из-за своих мыслей он и не заметил, как уехал дальше обычного. Повезло, хоть деньги остались на еще одну поездку. Откашлявшись, Андрей принялся ходить мимо молчаливых трамваев, изучая их номера. Нужного трамвая на остановке не было. Скромно усевшись на скамейку под пластиковым навесом, мужчина стал ждать, опять погрузившись в себя.

Из раздумий Андрея вывела парочка полицейских, вставших около него. Мужчина инстинктивно напрягся и приготовился к чему-то страшному.

− Сигаретки не найдется? – добродушно спросил один ин них.

− Извините, не курю, − ответил Андрей и сильнее вжался в спинку скамьи.

− Ну и денек. Подмораживает, − поежился тот полицейский, что был повыше. – Помню, в прошлом году осень начиналась точно так же. А потом резко ударили первые морозы, и всем пришлось несладко. Интересно, что будет в этом году. Когда пуховик-то доставать?

− Да погоди ты, − отвечал ему другой, − вот пройдет октябрь, и тогда можно будет говорить о морозах. А пока не болтай. Не сглазь.

Андрей отстраненно сидел на своем месте и смотрел куда-то вперед.

− Да не напрягайся ты, − говорил высокий. – Не станем документы проверять. Мало ли одиноких душ сидит осенним вечером на конечной остановке.

Андрей, казалось, их не слышал. Он вспомнил разговор с той женщиной из больницы, и мускул на его лице дрогнул. А что если уже было слишком поздно? Вдруг произошло какое-нибудь осложнение, и его мать погибла прямо в палате?

К счастью, подъехал нужный трамвай. Мужчина, не прощаясь с полицейскими, залез в железное нутро и сел на одиночное место. Молодой кондуктор потребовал платы, и Андрей протянул ему сложенную в стопку кучку монет. Получив свое билет, мужчина от нечего делать сосчитал цифры и удивился – билет был счастливым. Сунув его в рот и тщательно переживав, Андрей проглотил бумажку и загадал желание.

«Пусть мама выживет».

Трамвай тронулся и оставил далеко позади пластиковый навес с ржавыми столбами.

Вернувшись домой, Андрей залез под горячий душ и стал медленно растворяться под сильным напором воды. Он замерз и теперь хотел отогреться бьющим из шланга кипятком. Кожа покраснела, словно от хлесткого удара, и стала мягкой.

На скорую руку пожарив яичницу, мужчина проглотил ее практически не пережевывая и улегся на диван.

− Ну и денек, − проговаривал Андрей стенам квартиры. – Уснуть бы крепким сном и проспать сразу до пятницы. Зачем вообще нужен этот четверг? Эта глупая пауза между средой и пятницей? Сил прожить еще один дурацкий день у меня не прибавилось. Придется терпеть. Впрочем, как всегда.

Андрей и не заметил, как его сморило. Рука свесилась с дивана и повисла над полом, словно канат. Сон был крепким и приятным. Ничто его не тревожило.

2

Новый день настал неожиданно. Казалось, Андрей только на минутку прикрыл глаза, как за окном начало рассветать. С трудом подняв с кровати свои кости, мужчина проверил телефон. Ничего нового. Никто ночью не звонил и не слал сообщения. Может быть, оно и к лучшему. Голод совсем не мучил тело. Немного подозрительно, но если вдуматься, то так происходило каждый раз. Андрей страдал сильной нехваткой веса. При росте метр восемьдесят, он весил всего пятьдесят килограмм. Потеря веса началась после первого принятия героина и продолжалась по сей день. Андрей питался мало и не систематически. Он почти никогда не завтракал, ограничиваясь кружкой остывшего чая или кофе. Лишь под вечер, ужиная, мужчина мог съесть немного больше обычного. Аппетит просыпался только тогда. Вполне возможно, что это было каким-то заболеванием, с которым нужно было срочно бороться, но на врачей у Андрея не было ни сил, ни времени. Он вообще с опаской относился к больницам, как и к телефонным разговорам. Это были его маленькие фобии. В памяти мужчины четко запечатлелся момент детства, когда мама повела его к стоматологу. Тогда ему было лет одиннадцать. Врач с хмурым видом ковырялся своей стальной палочкой в зубах, напевая под нос какую-то песенку. Потом ему вырвали три зуба, два из которых были жевательными. Наверное, каждый человек это переживал. Жевательные зуб вырывались с жутким треском, словно они раскалывались прямо во рту. Анестезия почти не действовала, отчего приходилось испытывать адскую боль, настоящую, живую. После тех манипуляций с зубами, мама Андрея купила сыну шоколадку с орехами. С каким удовольствием мальчик ее уплетал дома. Никогда еще шоколад не был таким вкусным.

Выпив стакан воды из чайника, Андрей натянул на ноги сначала носки, а затем и джинсы. На голове тело он надел колючий свитер, который уже через пару минут перестал колоться. Отчего-то захотелось прогуляться. Когда день начинается с прогулки, он может быть не таким мерзким, как обычно. Хотя на городских часах мэрии уже отбили час дня. Андрей всегда спал долго, словно делал это в последний раз. Во сне он не испытывал потребностей в общении или еде. Спать можно было с наслаждением и особым талантом, который дается далеко не каждому.

Голова жужжала и чесалась, мышцы рук и ног немного потягивало. Начиналась ломка. Андрей крайне остро переживал потребность в наркотике, которая начиналась через несколько дней с момента последнего приема. Нужно было достать новую дозу. Вроде бы у мужчины оставался еще один пакетик с порошком, но его могло и не хватить. Денег в кармане было на несколько поездок в общественном транспорте. Никаких особых сбережений Андрей не хранил.

Это его мать всегда была запасливой. Каждую лишнюю копеечку она откладывала в деревянную шкатулку, которую бережно хранила в комоде. Андрей знал об этом и частенько таскал оттуда деньги на свои нужды. Он понимал, что совершает настоящее преступление, но ничего поделать с собой не мог. Тяга к дурманам была сильнее.

«Вот бы начать жить заново».

Подобные мысли частенько заползали в голову Андрея. Он не хотел быть наркоманом, ни при каких обстоятельствах. Это было не круто и не по-взрослому. Это было стыдно. Как сказать матери, что ее сын потратил подаренную жизнь на дозы ядовитого порошка? Да и Кате не сообщишь, что она ошиблась в выборе кавалера. Героин разрушал жизнь, делал ее малопригодной для каких-либо маневров и шагов. Наркоманов нигде не жаловали. К ним всегда относились, как к мусору. Да и за что их было жалеть? Разумный человек потратит жизнь на работу над собой и на мечты, а наркоман – на очередной быстротечный кайф. Рано или поздно наркотик переставал действовать, и тогда жить приходилось в текущих реалиях. Мир был и без того серым, а когда проходили сутки с момента приема героина, он становился действительно черным. Беспросветным.

Андрей помнил, как он сбегал от проблем дома и в школе при помощи галлюциногенных грибов. Казалось, что только они его любят и всегда ждут к себе в гости. Это было роковым заблуждение, ибо дома мама готовила ужин, переживая, где в поздний час ходит ее сын. Самым близким людям приходилось страдать сильнее всего. У Андрея не было друзей, которым он мог бы излить свою душу. Любимой девочки на тот момент тоже не было. И как, скажите, не поддаться ложным идеалам, когда вокруг твориться такой беспорядок. Отец не заявлял о себе. Он просто исчез из жизни своей бывшей семьи. Андрею его не хватало. Кто научит мальчика правильно вести себя со сверстниками, как не отец? Кто научит пользоваться бритвой и не резать впустую кожу лица? У мальчика не было той поддержки, которую оказывали другие отцы своим детям. Он чувствовал себя неполноценным, выброшенным за ненадобностью на помойку. Тогда только наркотики приняли его таким, какой он есть. Они заменили ему друзей, девушку, отца. Они говорили: «Андрей, иди к нам. Мы тебя любим». И мальчик поддавался. Иначе просто не получалось. А потом стало слишком поздно. Героин засасывал в себя, подобно мощному промышленному пылесосу. После первой дозы отказаться от порошка было уже невозможно, человек подсаживался на этот страшный опиат и был вынужден жить только ради него.

Мать Андрея заметила перемены в сыне. Мало того, что он стал выглядеть болезненно, так еще и странная нелюдимость сменила общий положительный настрой. Конечно, ничего из него выудить не удавалось. Мужчина отвечал односложно, словно хотел поскорей уйти от этого тяжелого разговора. Маме оставалось только гадать, что происходит с ее родным человеком. Она и подумать не могла, что все так плохо. Андрей говорил, что подрабатывает в одной мелкой компании курьером. На жизнь как-то хватало, чему мама только радовалась. Полностью лезть в жизнь ребенка она не хотела, позволив тому быть самостоятельным. Иногда она помогала: приносила кое-какие продукты, заполняя ими пустой холодильник. Готовила сыну еду, на которую у него самого не было времени. Ей было это не в тягость, скорее наоборот. Соня была сама на своем уме. «Мама, зачем ты это делаешь? Я сама могу за себя постоять», − говорила девушка. Мама немного огорчалась и ехала к Андрею. Он всегда был ей рад.

Андрей подошел к газетному киоску. Полная киоскерша читала дамский роман в мягкой обложке и изредка поверх очков смотрела на проходящих мимо людей. Взгляд мужчины устремился на лотерейные билеты. То, что частенько рекламировали по телевизору, приманивало потенциальных победителей. Это был не просто билет участница лотереи, это был настоящий билет в счастливую жизнь. В центре желтой бумажки красовалась надпись «10 миллионов победителю». Андрей прикинул, сколько это, 10 миллионов. Решил, что очень много. Хватит и на небольшой дом в каком-нибудь европейском городке и на несколько лет беззаботного времяпровождения. Каждый билет стоил пятьдесят рублей.

− Мне, пожалуйста, два билета, − протянул Андрей сложенную пополам купюру.

Киоскерша отложила книжку и стала копаться в коробках. Вынув, наконец, заветные цветные бумажки, она положила их на блюдце перед мужчиной. Приняв от него деньги, женщина продолжила чтение. Андрей внимательно рассмотрел билеты и пришел к выводу, что они неплохо напечатаны. Еще пахли краской, значит, совсем свежие. На обороте находилась инструкция. Спрятав билеты в карман, мужчина отправился бесцельно бродить по улицам родного города.

Голова закружилась, когда Андрей подумал о дозе героина. Нужно было срочно идти домой и проверить свои запасы. Медлить больше нельзя, иначе начнутся осложнения. Ускоряя шаг, мужчина буквально проносился мимо удивленных прохожих, в своих мыслях обвиняющих того за излишнюю спешку. Все тело вспотело под одеждой. Свитер насквозь пропах липким потом, а на лбу проступили крошечные капельки.

Добежав. Нет. Долетев до дома, Андрей взбежал по лестнице и дрожащими руками отпер дверь. Захлопнув ее, мужчина как попало, стянул башмаки и накинул на вешалку куртку. Свои заначки Андрей хранил под матрасом. Будучи прижатым к панцирной сетке, пластиковый мешочек молчаливо прятался. Мужчина осторожно вынул его и потряс перед глазами.

− Еще на раз хватит, − прошептал Андрей и облегченно вздохнул.

Приготовив в ложке заветную смесь, мужчина набрал несколько делений шприца и положил его перед собой. Губы дрожали в предвкушении счастья. Глаза чесались под тонкими веками. Хотелось их выколоть.

Сжав ладонь в кулак, Андрей проверил вены. Как назло, они куда-то пропали. Промазать было не так страшно, как не принять дозу. Можно и со второй попытки все устроить. Медленно подведя иголку к перепонке между указательным и средним пальцами, Андрей ввел в синеватый провод острие. Надавил на поршень. Героин забурлил и втек в нужное русло. Легкие словно перенасытились кислородом, глаза выкатывались из глазниц. Отбросив шприц в дальний угол, Андрей плюхнулся на диван. Кое-как стянув с себя джинсы, мужчина размяк подобно тесту. Часы все продолжали молчать на стене, зато звуки за окном стали невозможно громкими. Андрей взглянул на форточку. Она была закрыта. Вены во всем организме принялись жечь, словно огонь.

До прихода оставалась минута.

Зазвонил домашний телефон. Андрей перевел взгляд на белый аппарат, но не предпринял ни одного усилия, дабы до него добраться. Телефон не унимался.

«А если это мама?»

Мужчина вскочил с дивана и пронесся через всю комнату.

− Алло. Это Андрей! − вскрикнул в трубку мужчина.

Но было уже поздно. В ухе раздался размеренный гул гудков. Повесив трубку на рычаг, мужчина почувствовал горячую волну, захлестнувшую его с головой. Ноги подкосились, отчего Андрей еле доковылял до дивана, опустившись на мягкие подушки. К горлу подступила тошнота. Мужчина сильнее сжал зубы и медленно выдохнул через нос. Голова в одночасье прояснилась и стала необычайно легкой. Настроение сразу же поползло вверх. Эйфория нарастала, словно снежный ком, катаемый детьми на белой улице. Взгляд тупо обратился в потолок. Он стал медленно плыть. Жар ударил по глазам, отчего Андрей закрыл их. Полностью поддавшись сладкой неге, мужчина лежал и смотрел сквозь веки на бабушкину квартиру.

Настал пик эмоций. Он длился всего несколько минут, но эти чувства невозможно было ни с чем сравнить. Это было самое настоящее счастье. Оттенки двигались по стенке. Шум улицы бил по ушам, словно барабанщик за ударной установкой. Творилось что-то невозможное.

Спустя двадцать минут, телефон зазвонил вновь, но Андрей его не слышал. Он провалился в небытие.

Очнувшись под утро, часов в семь, мужчина приподнял голову и посмотрел вокруг. Вроде бы, ничего не изменилось. Все та же старая квартира с кремовыми обоями, все та же хрустальная люстра на потолке. Было необычайно тихо. Андрей уставился на часы и тихо их проклял.

«Надо купить новую батарейку. Так жить невозможно. Эта тишина меня убьет».

Встал без особого труда. Голова была ясная. Все чувства находились в покое. Андрей вспомнил, что принял дозу героина и поморщился. Живот немного крутило, ни то от голода, ни то начался отходняк. Да нет, рановато. Значит, надо просто чего-нибудь перекусить. Отправившись на кухню, мужчина обратил внимание на газету с вакансиями, лежащую на столе. А он уже почти про нее забыл. Переложив газету на другую сторону стола, Андрей вскипятил на плите чайник и заварил крепкого кофе. В холодильнике хоть шаром покати – пустота. Хлеб лежал на средней полке и даже не шуршал пакетом. Ветчина закончилась. Андрей покопался и достал закрытую банку сгущенки. Обрадовавшись, как ребенок новогоднему подарку, мужчина открыл банку и намазал белесой пасты на ломти хлеба. Получилось вполне съедобно. Позавтракав тремя кусками хлеба, Андрей заполнил желудок, отзывавшийся приятным теплом. Умываться было лень, поэтому мужчина лишь намочил над раковиной ладонь и провел ею сначала по лицу, а затем по вздыбленным волосам. Этого было достаточно.

− Э-ге-гей, да ведь сегодня пятница! − радостно крикнул Андрей.

Любой другой нормальный человек будет радоваться не меньше его, хотя бы потому, что впереди ждут выходные. Сегодня намечался сбор одноклассников, дабы поздравить классную руководительницу, но Андрей туда не собирался. Он спешил к маме в больницу. Заглянув в набранные номера, мужчина отыскал телефон приемного отделения и позвонил. Ему сообщили, что мать перевели в обычную палату, и ее можно навестить. Счастливым голосом попрощавшись с женщиной на том конце, Андрей нажал красную кнопку и громко крикнул «Ура».

Запястье немного болело, но это было маловажно. Отыскав брошенные накануне джинсы, мужчина натянул их на худые ноги и отправился в прихожую. Аккуратно зашнуровав кроссовки, Андрей несколько раз проверил прочность узла, и лишь убедившись, что все в порядке, вышел за дверь. Замок, как обычно, щелкнул четыре раза, и ключ вышел из скважины. Легкими шагами спустившись на первый этаж, Андрей вышел и даже поздоровался с бабульками, сидевшими на лавочке. Те смерили обычно угрюмого молодого человека недоверчивым взглядом, однако, тоже поздоровались в ответ.

«Наркоман, наверное». По любому, любая старушка перед подъездом думал именно так о каждом выходившем из подъезда мужчине.

Доехав на автобусе до больницы, Андрей прошел в приемные покои и купил в автомате пару бахил. Неуклюже нацепив их на ступни, мужчина подошел к охраннику и сообщил свое имя. Тот медленно записал имя и фамилию в журнал и пропустил Андрея. Потом мужчина поднялся на нужный этаж и попал в отделение кардиологии. Тяжелая двухстворчатая дверь отделяла его от родного лица и теплого дыхания.

В коридоре сидела медсестра и что-то старательно выводила в тонкой тетрадке.

− Добрый день, − вежливо поздоровался мужчина, − не подскажите, в какой палате лежит Гириза?

Молоденькая медсестра оторвалась от записей и заглянула в другую тетрадь, уже толстую.

− В третий палате, − красивым голосом ответила она. – Не слишком напрягайте больную. Она перенесла тяжелую операцию и сейчас требует покоя.

− Конечно, спасибо. Я только навещу ее и сразу уйду.

Дверь в третью палату была открыта. Оттуда доносились звуки музыки. Какой-то зарубежный хит прошлого десятилетия. Андрей заглянул в палату и, увидев на кровати маму, не мешкая вошел.

− Андрюша, − улыбнулась мама.

− Привет! Как ты?

Андрей сел с ней рядом и потер колени. Другие женщины в палате даже не обратили на него ровным счетом никакого внимания.

− Ох, Андрюша. Уже лучше. Что-то свалила меня треклятая болезнь. Говорили мне на работе: не переноси на ногах простуду. А я их не слушала. Глупой была.

− Я звонил тебе домой, но никто не брал трубку. Потом звонил на сотовый, но ты не отвечала. Пришлось съездить до квартиры и самому все проверить. Я так перепугался, когда узнал, что ты попала сюда. Я места себе не находил.

− Так телефон остался там, дома. Меня увезли на скорой, когда я уже была без сознания. Это какой-то страшный сон, кошмар.

− Что говорят врачи? – спросил Андрей.

− Да все бормочут, что мне невероятно повезло. Что здоровье у меня крепкое, и даже инфаркт не убил меня, а лишь изрядно потрепал. Говорят, что я должна быть благодарна Богу за свое спасение. Представляешь, врачи хотят, чтобы я благодарила не их, а Бога. Хотя после такого, во что угодно поверишь.

Мама замолчала.

− Пока лежала в палате интенсивной терапии, меня держали на снотворных вперемешку с обезболивающими. Я почти все время спала, однако иногда сон чудесным образом пропадал, и я приходила в сознание. В такие моменты я думала, как там вы с Соней. Думала, как вы справитесь, если смерть заберет меня от вас.

По щеке женщины пробежала соленая слеза. Андрей взял маленькую мамину ладонь в свою горячую руку и легонько ее погладил.

− Вы ведь самое дорогое, что у меня есть. Ради вас я живу и не унываю, хоть порой приходится туго. Вы мои лучики света в этом темном и злом мире. Вы мои ангелы.

Женщина всхлипнула и протерла глаза свободной рукой.

− Потом меня перевели сюда, в обычную палату. Врач сказал, что теперь моей жизни ничто не угрожает, что недуг прошел. Я просила, чтобы кто-нибудь позвонил тебе или Соне, но бредни женщины под снотворными никто не слушал. Все твердили, что мне нужно больше отдыхать. Поэтому прости, что все так получилось. В такой непростой ситуации я была бессильна.

− Что ты! Я тебя нисколечко не виню. Видишь, я сам дозвонился до больницы и приехал к тебе.

− Жаль только, что Сони с тобой нет. Как она?

− По правде говоря, не знаю. Я давненько ее не видел и не знаю, что у нее в жизни происходит. Лишь надеюсь, что ее мужчина не даст в обиду свое сокровенное сокровище.

− Вам стоит быть чуточку ближе, ведь вы все-таки брат и сестра. Родная кровь, как-никак.

− Знаю, но с ней у меня как-то не ладится. Мы слишком разные, мам.

− Понимаю. Тебя хоть немного, но воспитал отец. Она же не получила и капли той мужской заботы, в которой нуждаются дети. Ты заменил ей отца, и в какой-то степени, на тебя упал груз ответственности. Я не хотела тебя излишне обременять, но так само получилось. Я стала заложницей обстоятельства.

Мама опустила глаза на ладони и громко ахнула.

− Что у тебя с рукой?

Женщина поднесла к глазам левое запястье Андрея и стала его внимательно рассматривать.

− Откуда у тебя эти синяки?

Мужчина хотел вырвать руку из маминых цепких объятий, но ничего у него не получилось.

− Да так, подрался с хулиганами. Сама знаешь, какое сейчас неспокойное время.

− Откуда у тебя эти синяки? – уже строго повторила женщина.

Андрей замялся.

− Да говорю же, подрался.

− Не ври мне. Я распознаю ложь своих детей с первого слова.

В этот момент в палату заглянула молодая медсестра, та, что сидела и что-то писала в тетрадь.

− Гириза, врач ждет вас, − сказала она.

Андрей воспользовался ситуацией и вскочил с жесткой казенной кровати.

− Ладно, мам, мне пора. Я еще навещу тебя и привезу твой телефон. Мы сможем держать связь на расстоянии.

Мама не успела и слова вставить, как ее сын скрылся в коридоре, не закрывая за собой дверь. Лишь спустившись к посту охраны, мужчина облегченно выдохнул. Еще чуть-чуть и он бы попался. Он даже не представлял, как можно объяснить матери происхождение черных синяков по всей поверхности рук. Эти руки она натирала детским кремом, когда Андрей был еще крохой. Эти руки она лелеяла, словно самые дорогие золотые украшения. А теперь они превратились в бледные веревки, испещренные точками на венах. Андрею было стыдно за себя.

А вообще он рос, как обычный ребенок. Ему покупали те же игрушки, что и сверстникам. Его водили несколько раз в год в кукольный театр. Вот только другие дети выросли смышлеными и успешными людьми, а Андрей вырос наркоманом.

Вечерело. Андрей зашел в ближайший от дома «Мегамарт» и стал с унылым видом катить тележку мимо изобилующих прилавков. Денег у него оставалось на один единственный выход в магазин, поэтому он со всей ответственностью подошел к выбору продуктов. Проверив в кармане мятую купюру номиналом в пятьсот рублей, мужчина остановился в хлебном отделе.

Взять белый или черный хлеб?

Дай Бог, чтобы это был самый сложный выбор в жизни Андрея. Маленькая булка черного бородинского хлеба стоила дешевле, чем большая белого. Ловко закинув черную буханку в корзину, мужчина двинулся дальше. Андрей не особенно любил готовить, но живя один, он приноровился создавать простенькие кулинарные изыски из самых обычных продуктов. Его коронным блюдом был овощной салат. Он любил его больше всего. Обильно заправляя огурцы и помидоры майонезом, Андрей всегда облизывал ложку и довольно мычал. Когда мужчина попадал в гости к маме, он отрывался по полной. Мама угощала его свиными котлетами, фаршированными перцами, куриными отбивными, всевозможными супами. Однажды Андрей даже пожалел, что переехал в квартиру бабушки, самостоятельно подписав себе приговор на скудное питание. Сам он в лучшем случае мог поджарить в сковороде отваренные макароны и залить это все кетчупом. Катя редко приходила в квартиру Андрей, ибо тот сам ограничивал ее в этом плане. Она была у Андрея всего раз пять, не больше. Но и в такие моменты мужчина не подпускал ее к плите.

Совершив покупки на четыреста рублей, Андрей обрадовался, что у него осталась в запасе сотня. Сотня лишней не бывает.

Возвращаясь домой с единственным нагруженным пакетом, мужчина наслаждался свежим воздухом. Почему-то в квартире всегда стаяла неприятная затхлость. То ли во всем были виноваты старые трубы, по которым гнали отопление, то ли сам дух советской хрущевки со временем стал невыносимым. Он нарочно шел медленно и в вразвалочку, перекладывая пакет из одной руки в другую.

«Хороший выдался день. Вот бы всегда было так радостно на душе».

И правда. Мама перенесла тяжелую операцию и сейчас шла на поправку. Разве это не повод для действительно масштабного веселья? Андрей хотел купить в честь маленького праздника бутылку пива, но в самый последний момент передумал и отложил ее обратно на полку. Лучше заварит свежего чаю из нескольких пакетиков. По особым случаям он всегда делал именно так. Получался крепкий чифир, от которого аж скулы сводило. Под жареные макароны самое то.

На кухне бабушкиной квартиры стоял старенький радиоприемник. Он был настолько древний, что подключался в особую маленькую розетку в стене. Андрей редко его включал, но сейчас почему-то захотелось услышать чей-то голос.

Приемник зашипел и выдал первую попавшуюся радиоволну. Андрей сразу узнал песню МакSим «В лето».

Вот бы сейчас не мучиться томной осенью и приближающейся с каждым днем зимой, а оказаться где-нибудь на лазурном берегу жарким летом. Опять можно было бы носить одну футболку и шорты. Трава под ногами приятно шелестит, солнце, выглядывая из-за белоснежных облаков, припекает все сильнее. Где-то вне поля досягаемости кричат птицы. Ну разве не прелесть?

Но нет. Андрей был обречен на скудное существование в своем маленьком мирке, где есть место только тяжелому героину и редким встречам с родными. Он уже и не помнил, когда в последний раз был на море. И был ли вообще?

Полукольца макарон шипели на сковороде. Рядом стоял горячий чайник. Андрей залил кружку до краев и стал легонько на нее дуть. Из динамика радиоприемника текла легкая ненавязчивая музыка. Андрей наслаждался приятным вечером, не ускоряя его наркотиками. Как бы мужчина не пытался, но мысли о героине не отпускали его. От такого образа жизни и загнуться недолго. Сегодняшний вечер пройдет. А завтра уже надо будет искать новую дозу. Придется отписаться дилеру, чтобы тот приготовил для него пару грамм. Но для всего этого нужны деньги. Мобильный телефон молчал, а значит, никто не нуждался в его грибах, единственном заработке. Занять денег не у кого. Хотя, постойте. Катя могла бы одолжить пару тысяч до следующего месяца. Андрей никогда не просил у нее денег, поэтому можно было попробовать и ждать положительного ответа. Он бы все отдал сразу, как получит гонорар от псилоцинов. Рука сама потянулась к телефону.

− Катя, привет! – начал Андрей. – Как у тебя дела?

На том конце помолчали несколько секунд, словно выбирая нужные слова.

− Не очень. На работе полный завал. Продажи не идут, новые клиенты не приходят. Не знаю, как я все это выдержу. Если честно, то хочется уйти из этих чертовых продаж и стать кассиршей. По крайне мере, нервы сберегу.

Андрей прикусил губу.

− А я вот тоже ищу работу. Уже даже газету с вакансиями купил, − радостно заявил он.

− Тебе-то это зачем? А что с учебой?

Мужчина понял, что опростоволосился. Врать он никогда не умел.

− Ну, я хочу совмещать работу с учебой. Деньги никогда лишними не бывают.

− Это да.

Повисло молчание.

− Слушай, − протянул Андрей и почесал затылок. – Как раз вспомнил кое-что. Не могла бы ты одолжить мне немного денег?

− Сколько? – словно упрекая, спросила девушка.

− Тысяч шесть. Мне буквально до следующего месяца. Просто сейчас очень надо. Мама в больницу попала.

Катя ахнула.

− Конечно, одолжу. Давай завтра встретимся. Я хотела сходить с тобой в кино, но раз такая проблема с финансами, можно просто погулять. Давно мы не виделись, хочется поговорить вживую, а не через телефон.

− Я тогда завтра наберу. У тебя же выходной будет?

− Вообще-то сейчас насчет выходных лучше не заикаться, но я выделю специально для тебя денек. Пусть все эти клиенты подождут немного. В конце концов, есть дела поважнее интернета и телевидения.

Кажется, Катя улыбнулась. Андрей тоже.

− Тогда до завтра.

− Спасибо, что позвонил. Я уже начала считать себя никому не нужной.

− Не говори так. Ты нужна мне.

− Ладно, давай. Пока.

Разговор закончился.

Врать совсем не хотелось, но иного выхода не было. Пусть все остается до завтрашнего дня. Нет смысла не о чем думать по крайне мере до утра. А сейчас можно расслабиться и посвятить остаток вечера отдыху. Пусть бывшие одноклассники сами поздравляют учительницу и веселятся без него. Ничего с них не убудет. Андрей и не хотел видеть их холеные лица, трещащие по швам от лживых улыбок.

Музыка начал раздражать, и Андрей выключил приемник. Доел макароны с кетчупом и протер стол влажной тряпочкой. Что бы ни произошло, а чистота на кухне должна быть всегда. Так учила мама. Андрей старался придерживаться этому принципу. Мужчина старательно вымыл тарелку и поставил ее в шкафчик к другой посуде. Выключил на кухне свет и отправился в единственную комнату. Диван-кровать был сложен. Видимо, Андрей не раскладывал его прошлым вечером. Ему было не до того. Несколько простых движений, и компактный диван превращался в двуспальную кровать. Андрей любил его за эту прекрасную функцию.

За окном было уже темно, но мужчина никак не мог уснуть, не переставая ворочаться. Он откинул подушку и подложил под ухо руку. Так стало немного лучше, но не идеально. Встал, открыл в комнате форточку. Поток холодного воздуха ринулся в жаркое помещение. Андрей постоял несколько минут и подышал. Где-то далеко провизжала полицейская сирена. Как хорошо, что не у его дома. Как хорошо, что ищут не его. Серебристый автомобиль, сверкая фарами, заехал во двор. Андрей частенько видел его по утрам, когда выходил из дома. Владелец автомобиля включил сигнализацию и прошел к подъезду. Дверь скрипнула и захлопнулась.

Мужчина закрыл форточку и вернулся в постель. Что-то было не так. Ах, да. Часы молчали. Андрей твердо решил встать пораньше и сходить купить батарейку, уж больно невыносимой была тишина. Держа в голове эту мысль, Андрей провалился в сон.

3

Громкая мелодия звонка вырвала из объятий сна. Андрей приоткрыл глаза и потянулся за мобильным телефоном. Номер был не определен.

− Да, − сонным голосом ответил мужчина.

− Мне срочно нужна доза. Привезите мне псилоцинов!

Голос был нервным и прерывистым. Казалось, что во всем виноваты помехи, но это было не так. Андрею очень редко звонили напрямую. В основном, с клиентами он общался через текстовые сообщения. Так было безопаснее.

− Я сейчас занят, − без интереса промямлил Андрей. – Кажется, еще ночь.

− Прошу, мне нужно много грибов. Я готов купить все, что у вас есть. Только, пожалуйста, побыстрее.

Андрей открыл глаза.

− Давайте я перезвоню вам чуть позже. Я сейчас не готов к таким переговорам. Я еще сплю.

Звонок оборвался. Андрей проверил время и тихо выругался. Было четыре часа утра. Захлопнув телефон, он убрал его на место.

«Может быть, еще удастся хоть немного вздремнуть. Найдутся же такие неприятные люди. И зачем я вообще с ними связываюсь?»

Ответ был прост – Андрею были нужны деньги. Закутавшись с головой в одеяло, мужчина уснул.

Катя появилась из подъезда, улыбаясь. В руках она держала маленькую лакированную сумочку и блестящий айфон. Андрей расслабился и потянулся к ней с объятиями.

− Привет, − радостно сказала Катя. – Ну что, куда идем?

− Давай погуляем по набережной. Погодка сегодня неплохая.

Катя без лишних слов согласилась.

Они взялись за руки, и пошли по пустынной улице. Должно быть, люди еще спали, наслаждаясь субботой. Дул легкий ветерок, колыхавший пряди волос на голосе Кати. Андрей морщил нос, спрятав свободную руку в карман. Они шли не спеша, отмеряя каждый шаг на брусчатке ровной линией. Девушка покрепче взялась за сумочку, а Андрей поправил воротник куртки.

− Что новенького произошло? – с искренним любопытством спросил Андрей.

− Да особо и ничего. Работаю, как конь. Почти не отдыхаю. Начальник заявил, что раз план по продажам не выполнен, у всего отдела будет только один выходной день – в воскресенье. Я ему сказала, что сегодня не приду, но его это, похоже, не волнует. Как бы сейчас не вылететь с работы. Хотя, по правде говоря, я бы и не сожалела. Нечего там ловить. Тоже мне удовольствие – шататься по вонючим подъездам и навязывать людям услуги своей компании. Все приходят уставшие после работы, а тут еще я стучусь в дверь с пачкой рекламных листовок в руках.

− А платят хоть как?

− Да никак! Сколько услуг продал, столько выручки и получил. А раз продажи нулевые, то и денег нет. Живу на подати родителей. Давно мне отце говорит: «бросай это дело», а я его не слушала. Глупая. Лучше скажи, что с твоей матерью. Она же в больнице?

Андрей не хотел затрагивать эту тему, но обстоятельства сами подтолкнули его к этому.

− Да, в больнице. С инфарктом увезли несколько дней назад.

− Какой ужас! Ты уже был у нее?

− Вчера только ездил. Ее перевели из палаты интенсивной терапии, и теперь ее можно навещать.

− Кстати, пока не забыла.

Катя открыла сумочку и достала несколько новеньких купюр.

− Здесь восемь тысяч. Ты говорил о шести, но пусть лучше лишнее останется, чем не хватит. Вернешь, как только сможешь. Я тебя не тороплю.

Андрей с благодарностью взял деньги и положил их в карман.

− Никогда у тебя ничего не просил, но сама понимаешь, какое дело…

− Что ты оправдываешься, как маленький ребенок? – улыбнулась Катя. − Я все прекрасно понимаю. Зачем еще нужны близкие люди, как не для помощи?

Андрей задумался. Действительно ли Катя была таким близким человеком? Ну конечно же была, что за вопрос.

Они дошли до плотины и остановились перед ажурной железной оградой. Все ее пространство занимали замки с надписями и нарисованными сердечками. Влюбленные пары частенько вешали замки на мости, ожидая, что таким образом их чувства будут жить вечно, ну или пока висит замок. Был среди них и огромный амбарный замок, отличающийся приличными размерами. Кто же мог догадаться повесить его? Явно люди с неординарным мышлением.

Парочки спустилась на каменный берег и пошла вдоль кромки черной воды.

− Ты помнишь ту вечеринку, где мы познакомились? – спросила Катя.

− Конечно, помню.

− А ведь я сначала вообще не хотела туда идти, но меня подруга просто заставила это сделать. Ты понимаешь? Если бы я не пошла, то мы никогда и не встретились бы. Наши жизни были бы другими.

Андрей молчал.

− Ты веришь в судьбу?

− Наверное, − коротко ответил мужчина.

− То, что мы встретились не простая случайность, вот к чему я веду. Что, если это должно было случиться? Если нас свели вместе силы куда более могущественные, чем мы можем себе представить?

У Андрея поплыла голова.

− Ты не устал от моих разглагольствований? Что-то у тебя скверный вид.

Мужчина взбодрился.

− Все в порядке. Просто сегодня ранним утром мне позвонил один тип, и из-за него я плохо спал.

− Мне кажется, что мы отдаляемся друг от друга, − резко сменила тему разговора Катя. – Может быть, я параноик, но у меня такое скверное ощущение, что ты меня избегаешь.

− С чего бы это? – возмутился Андрей.

− Вот я и хотела у тебя спросить. Что происходит? Ты стал каким-то другим, и меня это не на шутку беспокоит. Признаться, ты и при первой встрече выделялся среди моих знакомых, но сейчас это различие очень сильно проступает на твоем лице.

− Это все трудный период, правда. Мне приходится непросто, но я держусь изо всех сил. Скоро это пройдет, и я опять стану тем, кого ты полюбила.

Андрей не особо задумывался о смысле сказанных слов, путаясь в мыслях.

− У тебя нездоровый вид. Может быть, это я на тебя негативно сказываюсь? Ответь честно.

Мужчина достал из кармана руку и посмотрел на пальцы. Обычные тонкие пальцы, чуть сероватые, но не мозолистые. Точно такие же пальцы у профессиональных пианистов.

− Мне ужасно одиноко, − после некоторой паузы признался Андрей. – Мне кажется, что я остался в мире один, и никто не в силах мне помочь.

− Это как-то связано с учебой?

− Нет-нет. Учебы здесь, как раз, ни при чем. Все дело во мне. Какой-то разлом случился в моей душе и мне страшно.

− Я могу помочь? – осторожно спросила Катя. – Деньги нужны тебе для этого?

− На самом деле мне нужно куда больше шести тысяч. Мои заработки скудны, и их едва хватает на первостепенные нужды. С работой сейчас не ладится, с семьей тоже. Только встречи с тобой немного разбавляют общий тон происходящего. Не знаю, что бы со мной было, если не ты. Может быть, я уже умер бы.

− Я поняла. У тебя есть какой-то секрет, который ты рьяно хранишь. Я угадала?

Андрей дрожал.

− Да. Это страшный секрет. Скорее всего, из-за него я сейчас так тебя пугаю. Я хочу, чтобы ты знала: мне нужна серьезная помощь. Простыми словами здесь не поможешь, нужно помочь делом. Те деньги, что ты мне дала, пойдут на мое спасение. Все, до последнего рубля.

− Почему ты не можешь сказать открыто? Ты болен?

− Именно. Очень серьезно болен.

− Тогда давай мы подыщем тебе хорошую клинику где-нибудь за границей. Я попрошу у родителей деньги. Они мне не откажут. Только скажи.

Андрей взял мягкие кисти девушки и потер их своими серыми пальцами. Слова провалились обратно в горло.

− Не надо, − выдавил он из себя. – Не думай об этом, прошу. Пусть все останется, как есть. Деньги я найду. Не беспокой своих родителей по пустякам.

− По-твоему это пустяки? – взорвалась Катя. – Может быть, ты висишь на волоске, а меня пичкаешь пустыми убеждениями и дежурными фразами. Кто ты вообще такой? Кто ты на самом деле?

«Наркоман» − ответил про себя Андрей.

− Сначала пугаешь меня своими штучками, заставляешь проникнуться твоей проблемой, а потом говоришь «не думай об этом». Что я должна подумать? Что ты сошел с ума?

− Я псих.

− Ты идиот. Ну и помирай в одиночестве.

Катя вырвала руки из теплых объятий Андрея, накинула сумочку на плечо и быстрым шагом стала удаляться прочь, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Андрей смотрел ей вслед и не знал, что подумать. Голос внутри говорил ему бежать за ней, всеми возможными силами остановить и все объяснить, но внешне это никак не отразилось. Мужчина продолжал стоять на гранитном берегу, держа пальцы растопыренными, как у лягушки. Кровь стучала в висках, во рту появился привкус стали. Андрей постоял еще несколько минут и только потом оторвал ступни, словно намазанные медом, от камня. Медленным, шатким шагом он отправился в сторону дома, до которого было несколько часов быстрой ходьбы. Настроение упало до опасного минимума. Хотелось забыться наркотиком и не просыпаться несколько дней, пока все не уляжется. В кармане хрустели свежие купюры. Андрей достал телефон и набрал дилеру сообщение: «готов купить два грамма. Сегодня». Убрав телефон обратно, он зашипел от отчаяния, словно загнанный в угол хищник. Как же нелепо все получилось. Возвращаться домой в хрущевское уныние совсем не хотелось. Андрей решил съездить к маме в квартиру.

В полутемном подъезде горела одна единственная лампочка и та закрытая железным куполом-решеткой. Мужчина подошел к родной двери и стал смотреть на нее, будучи зачарованным. Андрей помнил, что мама хранила дубликат ключей в почтовом ящике, куда никто, кроме ее самой не заглядывал. Спустившись на первый этаж, мужчина нашел глазами нужный ящик, выкрашенный свежей зеленой эмалью, и просунул в него руку. Где-то на дне звенели железные ключи. Андрей ловко достал их и покрутил в руках.

На самом деле, ключи не понадобились, ибо дверь была не заперта. Должно быть, бригада скорой помощи, вывозя маму, не позаботилась закрыть дверь на ключ. Им было не до того. Андрей дернул ручку и потянул дверь на себя. Та с легкостью поддалась, высвобождая затхлый квартирный воздух. Закрыв изнутри замок, Андрей остался наедине с воспоминаниями. Стоял точно такой же запах, как и десять лет назад. Совсем ничего не изменилось. Сняв кроссовки, мужчина аккуратно поставил их на краю черного ковра, как учила мама. Вот не задача. Андрей утром надел порванный носок, и сейчас большой палец одиноко белел в дырке.

«Никто не видит».

Андрей растянул эластичную ткань и спрятал дырку под стопой. В прихожей было светло. С кухни падал ровный матовый свет, освещая стены и паркетный пол. Андрей еще раз вдохнул до боли родной воздух и с удовольствием выдохнул. Никогда еще он не заострял такого внимания на дыхании. Казалось бы, совершенно обычный процесс. Люди дышат сотни тысяч раз в день, но никто из них не получал такого приятного тепла от порции живительного кислорода.

Никуда не спеша, Андрей заглянул в туалет, совмещенный с ванной комнатой, и тщательно помыл руки. Казалось, они еще хранили запах духов Кати. Ополоснул лицо. В зеркале оно выглядело чужим: каким-то не бритым и старым. Мужчину глодало чувство, что отец только что вышел из ванной, закончив обычные утренние водные процедуры. Вот только его лосьона после бриться на раковине не стояло. Наверное, мама давно его выбросила. Выключив в туалете свет, Андрей отправился на кухню. Здесь он открыл форточку и впустил весеннюю свежесть. Настенные часы размеренно тикали, отсчитывая секунды и минуты. А ведь Андрей опять забыл купить батарейку. Вот дырявая голова!

Открыв холодильник, мужчина стал последовательно изучать содержимое пластиковых прозрачных полок. В самом низу стояла огромная блестящая кастрюля. В ней мама всегда варила суп.

− Поди, не испортился, − поделился своими мыслями со стенами Андрей и достал кастрюлю.

Это был мамин фирменный борщ. Только она могла готовить его таким вкусным. Свои секреты она никому не раскрывала, даже сыну.

− Вот женишься, − частенько говорила мама, − тогда твоей невестке я покажу мастер-класс, а пока возвращайся, пожалуйста, домой. Здесь тебя всегда накормят. Здесь тебе всегда рады.

И это было правдой. Ни разу приезд Андрея не сопровождался пустым или скудно заставленным столом. Мама старалась у плиты, выпекая пышные кексы с маком, его любимые пирожки с яблоком или манник. И все у нее получалось отменным. Благо сейчас была возможность купить любые продукты по приемлемой цене. Как же она мучилась, когда пыталась накормить маленького сына на жалкие копейки. Изгаляться приходилось со страшной силой.

Андрей достал половник и налил себе до краев наваристого борща. Поставил тарелку в микроволновку и стал ждать, выдвинув табурет. Это был его личный табурет, и даже после переезда сына, мама никому не разрешала на нем сидеть, кроме Андрея. За окном пролетел желтый лист, напоминая об активно двигавшейся осени. В комнате стало холодно, поэтому Андрей закрыл форточку.

Микроволновка звякнула и прекратила крутить белую тарелку. Андрей при помощи полотенца вытащил горячий суп и поставил его на стол. От бардовой жидкости вздымался прозрачный пар. Отыскав кусок черствого хлеба, мужчина разломал его и накрошил в борщ. Первая ложка была самой вкусной, хоть и невыносимо горячей. Небо обожглось, и Андрей стал выдувать изо рта воздух, словно пытаясь загасить все до одной свечи на праздничном торте.

− Вкусно, как всегда, мам.

Никто не ответил.

Обычно в такие моменты мама садилась напротив и, подперев подбородок руками, смотрела немигающим взглядом на сына, будто буравя в нем дырку.

− А компотика не найдется?

− Вот, только что сварила, − словно ответила мама.

Андрей вздрогнул. Ему отчетливо показалось, что кто-то ответил на его вопрос, по большому счету, риторический. Но никого кроме него в комнате не было. Покрутив удивленно головой, мужчина убедился, что он все еще находится на маминой кухне и ест ее борщ.

«Наверное, задумался» − подумал Андрей.

Доев суп, мужчина вымыл тарелку с ложкой и убрал их в шкафчик, висевший над головой. В животе приятно потеплело. Силы снова вернулись в руки, готовые взяться за любую работу. Жилы расслаблено покоились под кожей.

Так-то лучше. Теперь снова можно жить. Остался неприятный осадок от того случая с Катей. Андрей хотел позвонить ей и извиниться. По большому счету, это он был во всем виноват. Не стоило вообще затрагивать тему физического и духовного здоровья. Что угодно, но только не это. Лучше поговорили бы о птицах, ведь их так много вокруг. А если присмотреться, то можно различить крупных воронов, сорок, голубей и совсем крошечных, названия которых Андрей не знал. Он открыл телефон и поискал в контактах Катю. Недолго думая, собрался с мыслями и набрал. Прошло секунд пять, прежде чем на том конце ответили «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Мужчина занервничал и набрал снова. Результат тот же.

Сердце опять закололо. Где-то в глубине живота бурлил страх.

В этот момент телефон дрогнул, оповещая о новом сообщении. Андрей открыл его и медленно, вдумчиво прочитал. Это был дилер: «хорошо. Сегодня в шесть на обычном месте».

Их короткие «деловые» переписки не вызывали в Андрее совершенно никаких эмоций. Все эти «сегодня», «на том же месте», «деньги сразу», казались разговорами с пустой стеной. Так не общаются люди, заинтересованные в чем-то, кроме своей собственной выгоды. Андрей даже не знал имени своего торговца.

Ноги сами перенесли мужчину в его детскую комнату. Здесь все законсервировалось с момента его последнего посещения. Простенькая кровать стояла у правой стены, чуть поменьше, Сонина − у левой. У окна стоял стол с лампой. Ее плафон был выкрашен в яркий красный цвет. Здесь Андрей делал уроки. Конечно, если на него вдруг нападало такое необъяснимое желание – учиться. Все игрушки мама хранила, как зеницу ока. Она бережно сложила их в цветной пластиковый ящик и поставила у входа, напротив стола. Андрей открыл ящик и стал перебирать предметы ушедшего детства. В памяти гулким эхом отозвался детский смех. Как же давно это было. Кажется, что в другой жизни. Не в силах больше выдерживать тяжелую атмосферу, мужчина вышел из комнаты, пододвинув цветной ящик вплотную к стене.

Необследованной оставалась только мамина спальня. В нее Андрей и направился. Словно проверяя, все ли в порядке, мужчина молчаливо блуждал по квартире, открывая и закрывая двери, проверяя на прочность дверные ручки.

В спальне стояла большая кровать, накрытая покрывалом с незамысловатым рисунком.

«Интересно, где была мама, когда у нее прихватило сердце? Уж не здесь ли?»

Присев на краешек, Андрей стал осматривать темный деревянный комод, журнальный столик и телевизор, стоявший на нем. Давно Андрей не смотрел телевизора, но включать его сейчас почему-то не хотелось. Пусть все и дальше пребывает в тишине. Так было спокойнее.

«А вот и мамин телефон!» − радостно заметил мужчина, беря в руки маленькую серую коробочку.

Надо бы отвезти его в больницу и как можно скорее. Долгое расставание с маминым голосом действовало удручающе.

Когда-то в этой квартире жил кот. Он был белого цвета, и лишь темные пятна на голове, под глазом и на спине выделялись из общего тона. Хвост тоже был полосатый. Кот прожил в семье довольно долго, но в один момент сбежал. Сколько бы Андрей его не искал, но все бессмысленно. Тот словно под землю провалился. В надежде, что кот вернется, мама оставила его миски на кухне и лоток в туалете. Но кот не вернулся. Наверное, сейчас он там, где ему лучше. Может быть, нашел другую семью и теперь радуется жизни вместе с ней. Маленькая Соня сильнее всего негодовала по этому поводу. Потирая свои заплаканные глаза, она просила, чтобы «кися» вернулся. Но ничего не поделаешь. Не на все в мире можно повлиять одним желанием. Со временем миски и лоток убрали, и лишь одна единственная фотография кота все еще стояла в рамке на полке. Таким его и запомнил Андрей – активным, красивым и мягким. Все недостатки меркли по сравнению с положительными качествами животного. Он оберегал дом, в котором жил. Любил его обитателей и всего себя отдавал ласкам и играм. Таким был тот белый кот.

Закрыв квартиру на ключ, Андрей закинул его в карман и вышел из неприятного подъезда. Вечер был холодным. Мужчина едва поспевал до шести часов добраться до места встречи с дилером. Проехав три остановки на трамвае, Андрей пешком дошел до закрытых со всех сторон дворов. Высокие красные дома вздымались в небеса, их грязный кирпич, исписанный вандалами, казался кровавым.

У мусорных контейнеров стоял мужчина, до носа закутанный в шарф. На голове красовался отличительный знак – красная шапка. Андрей быстро понял, что это нужный человек.

− Деньги, − бесцеремонно бросил дилер.

Андрей достал сложенные пополам купюры и отсчитал шесть тысяч. Никто за ним не следил, хотя знать такие вещи наверняка никогда нельзя. Мужчина протянул нужную сумму и получил взамен маленький пакетик с белым порошком. Дилер свернул деньги в трубочку и быстрым шагом, бросив косой взгляд на подъезды, удалился восвояси. Андрей остался стоять у контейнеров с вожделенным дурманом в руках. Облизнув губы, мужчина отправился в долгую дорогу домой.

Спрятав пакетик под матрас, Андрей сел сверху на одеяло и потер уставшие ноги. Вот и закончился еще один день. По правде сказать, он получился скверным. Можно было пойти на кухню и включить радио, но в голове и так было шумно.

Неожиданно позвонила Катя.

− Андрей, прости меня за сегодняшнее. Не знаю, что на меня нашло. Это все стресс из-за работы. Я долго думала о сказанном и решила извиниться. Ты как?

− Мне тоже не пришлась по вкусу наша встреча. Если бы я умел подбирать нужные слова, то ничего бы не случилось.

− Мы можем поговорить откровенно, без масок и прикрас?

Андрей заволновался. Горло резко пересохло. Держа мобильный телефон у уха, мужчина пошел на кухню и одной рукой налил из-под крана холодной воды.

− Ты хочешь знать правду?

− Конечно, хочу, − быстро говорила Катя.

− Правда такова, что мое здоровье начало в последнее время меня сильно подводить. Наверное, что-то с сердцем.

− Ты уже был у врача?

− Да что он мне может сказать? Пропишет дорогущих лекарств, назначит какие-нибудь глупые процедуры и отпустит с пустым кошельком. Уж я-то этих врачей вижу насквозь.

− А ты не думал, что все может быть куда серьезнее? Когда понимаешь, что организм дает сбои, то первым делом нужно идти в больницу на прием. Специалистам виднее, как распорядиться возможностями и подлатать тебя. Ты меня хорошо слышишь?

Андрей переложил телефон в другую руку.

− Слышу прекрасно.

− Тогда завтра же иди к кардиологу. Нет, погоди… − Катя помолчала. – Завтра воскресенье. Иди в понедельник. Хочешь, вместе сходим? Ты же знаешь, я работаю по вечерам.

Мужчина судорожно думал, как помягче отказать и сменить тему разговора.

− Пожалуйста, − упрашивала Катя, − не тяни с этим или уже через пару месяцев можешь слечь с каким-нибудь инфарктом. Тебе это надо?

− Нет, конечно.

− Вот и я так думаю. Значит так, в понедельник я запишу тебя на прием, и мы вместе сходим на него. Я тебя поддержу.

− Может, не надо.

− Еще как надо! Болит-то сильно?

− Да так, покалывает. Послушай, позволь мне самому все уладить. Я взрослый человек и сам могу справиться с накопившимися проблемами.

− Со стороны ты действительно кажешься взрослым, но как начинаешь говорить, так просто превращаешься в ребенка шести лет. Правда. Никаких отговорок я не приму.

− Ну ладно. Если тебе так будет легче, то давай сходим.

− Отлично! Я отложу все дела на понедельник, и мы проведем его вместе, хоть и не в самом приятном месте. Но как говорится: нет ничего важнее здоровья.

− Чем сейчас занимаешься? – упавшим голосом спросил Андрей.

− Да особо ничем. Телевизор смотрела, поесть готовила. Не хочешь заглянуть?

− Прости, но за сегодня я набегался, как бешеная собака. Ты прекрасно готовишь, но не суждено мне отведать твоих кулинарных шедевров. Поем чего-нибудь на скорую руку и упаду спать. Такое ощущение, что прошло часов сорок.

− Еще раз прости за тот нелепый разговор. Тебе стоило говорить прямо, не увиливая. Так было бы проще и тебе и мне заодно. Деньги-то еще поди не потратил?

Андрей глотнул комок слюны.

− Нет. Лежат в прихожей на тумбочке.

− Распорядись ими по уму. Но если узнаю, что ты их пропил или проиграл, получишь смачную оплеуху, − засмеялась Катя. – Ладно, давай заканчивать. Котлеты подгорают. В понедельник созвонимся.

− До понедельника. Люблю тебя.

− И я тебя.

Андрей захлопнул телефон. Он весь вспотел за время разговора. Столько он еще никому и никогда не врал. Сердце и впрямь закололо. Андрей задрал футболку и посмотрел на грудную клетку. Где-то под ребрами и скудными мышцами не унималось сердце. Плавными рывками оно рвалось наружу, не оставляя попыток освободится из своей тюрьмы.

Кто-то сказал: «пусть я сдамся, но мое сердце – никогда».

Сердце Андрея не сдавалось двадцать пять лет и не остановиться еще немыслимо сколько. Как бы плохо все не складывалось, но самая сильная мышца в организме была примером для подражания. Сердце не только перекачивало густую кровь по венам, но еще и любило. Как один орган мог совмещать в себе столько тяжелейших функций? Это было чудом, созданным природой. Воистину шедевром.

Что мог найти даже самый внимательный и дотошный кардиолог в Андрее? На школьных медосмотрах врачи всегда хвалили его сердечко и примерный образ жизни. Тогда мальчик еще не увлекся наркотиками. Никаких подозрительных звуков сердце не издавало. Никаких неприятных ощущений тоже. Только сейчас легкие покалывания немного волновали и пугали, но то просто не могло быть поводом для врачебного вмешательства. «Поболит и перестанет». Кажется, так думает добрая половина всего населения России.

Андрей настраивал себя на положительный лад. Один поход в больницу еще не угробит его. Скорее всего, врач ничего не обнаружит и спокойно отправит его домой. Катя обрадуется и предложит немного прогуляться или даже посидеть в какой-нибудь милой кафешке. Главное, чтобы ложь не раскрылась. Деньги, занятые у Кати, якобы должны пойти на поправку здоровья, но не как ни на его ухудшение. Андрею было стыдно, но иного метода получить героин он не придумал.

Настроение немного поднялось, но еще не дошло до уровня «радость». То, что сейчас занимало голову молодого человека, можно было охарактеризовать, как «начальная стадия хаоса». Жизнь каждый день проверяла мужчину на прочность, подсовывая все новые и новые испытания. Пока он неплохо справлялся, но силы не могли быть бесконечными. Рано или поздно он сломается от такого темпа жизни. Хотелось хоть денек остаться дома и ничего не делать, никуда не ходить, ничего не предпринимать. Просто существовать один день из своей богатой в плане новостей жизни.

«Надо отвезти маме телефон. Но только не сегодня и уж тем более не завтра», − подумал Андрей.

Наркотика ему хватит на какое-то время, и о нем можно не думать. Осталось две тысячи из денег Кати, которые, в крайнем случае, можно было потратить на еду. Живот был пустым, но что-то в него закидывать не было желания. Допив воду из стакана, мужчина расстелил кровать и, сняв джинсы, улегся под одеяло.

Он опять забыл купить батарейку в часы. Доходило уже до смешного.

4

Катя стояла напротив. Ее глаза смотрели прямо в глаза Андрея. Мужчина попытался осмотреться, но девушка резким движением повернула его голову в свою сторону. Было чертовски темно.

− Я узнала, что ты скрывал от меня, − холодным, как монолит голосом отчеканила Катя. – Ты наркоман.

Андрея била крупная дрожь. Пот проступал на гусиной коже.

− Ты должен был догадаться, что рано или поздно твой секрет раскроется. Глупо противиться этой мысли. Ты раз за разом колол яд, убивая себя медленно и мучительно. Зачем ты это делал?

Андрей хотел раскрыть рот, но его словно залили клеем. Губы не размыкались, несмотря на все усилия.

− Но не бойся, я помогу тебе, − спустя минуту сказала Катя и погладила щеку мужчины своими нежными пальцами. – Вместе мы переборем эту напасть и ты снова станешь полноценным человеком. А до той поры ты не притронешься к героину. Усвой, пожалуйста, эту простую истину. Я больше не позволю тебе проматывать деньги на наркотики. Теперь все станет другим.

Катя убрала руку со щеки и достала надушенный носовой платок. Вытерев губы, она не улыбаясь положила его на полукруглую спинку кровати и медленным шагом вышла из комнаты. Андрей проследовал за ней, но у самой двери путь ему преградили двое амбалов в синей спецодежде. Они с силой сжали предплечья мужчины и потащили его вглубь комнаты, все дальше от выхода и Кати. Андрей пытался сопротивляться, но мышцы окоченели. Амбалы положили мужчину на жесткую кровать и достали какой-то металлический предмет. В темноте Андрей не видел, что это было. Один из гигантов щелкнул странным предметом, и только тогда Андрей понял, что его приковали к кровати наручниками. Мужчина в отчаяние раскрыл слипшийся до этого рот и попытался закричать, но голоса не было. Амбалы постояли несколько секунд перед кроватью, осматривая результаты проделанной работы. Один из них что-то шепнул другому, и гиганты вышли из комнаты. Загорелась маленькая лампочка над железной дверью. Мутный красный свет падал на потную кожу Андрея, поблескивая словно лучи закатного солнца на глади реки. Мужчина рванул запястье, но наручники крепко удерживали его. Осознав, что он попал в ловушку, Андрей закрыл глаза, но красный свет проникал в сознание даже сквозь веки. Дотронувшись до своих губ, мужчина почувствовал влагу. Поднеся пальцы вплотную к глазам, он увидел кровь. Должно быть, незнакомцы и впрямь заклеили ему рот. Это было абсурдом.

Примерно через час дверь тихо открылась и в помещение вошла молодая девушка с толстой книгой в руках. Девушка остановилась перед кроватью и внимательно заглянула в глаза пленнику.

− Вы не спите?

− Уснешь тут, − неожиданно выпалил Андрей. Голос снова вернулся к нему.

Девушка назвала свое имя и села рядом на хлипкий деревянный стул.

− Скажите, что происходит? – взмолился Андрей.

− Вы проходите курс реабилитации после приема наркотиков.

− В самом деле? Но я не помню, как попал сюда.

− Не могу ничего сказать по этому поводу. Меня вызвали только сегодня утром.

− А сколько сейчас времени? Я имею в виду, какое время суток?

− Сейчас ночь. Большего вам знать не обязательно.

Только теперь Андрей понял, что в комнате не было окон.

− Можно последний вопрос? – поднял глаза на девушку Андрей.

− Валяйте.

− Зачем вы здесь?

− Конечно же, чтобы помочь.

− И каким это образом?

− Это уже лишний вопрос, последний был только что.

Девушка улыбнулась.

− Но, понимая, как вам сейчас тяжело, я отвечу. Я буду читать вам эту книгу.

Девушка подняла увесистый том и ловко покрутила его в руках.

− Обычная такая книжка. Вам же очень скучно просто лежать и ничего не делать. Вот меня и пригласили почитать вам. Признаться, книгу я выбрала сама.

− Я не люблю книги, но выбирая между пустым прозябанием в темноте и вашим чтением, я выберу последнее. Но как вы намереваетесь читать в такой темноте?

− О, не беспокойтесь по этому поводу. Мои молодые глаза смогут различить буква даже при бледном свете этой лампы. Я студентка и мне приходится справляться с трудностями и в не таких условиях.

− Но если сейчас ночь, разве вам не хочется спать?

− Сколько же вопросов вы задаете! – вздохнула девушка. – Пока вы не заснете, я буду читать, а потом и сама удалюсь на боковую. Но до того времени прошу быть послушным мальчиком и больше не сыпать вопросами.

Девушка открыла книгу на первой странице и прочитала заголовок. Андрей никогда не слышал о такой книге, отчего слабый интерес возник где-то в самой глубине его существа. Девушка читала с интонацией, расставляя, где надо паузы и восклицания. Голос ее во время чтения сделался невероятно бархатистым и оттого приятным. Андрей и вправду на какой-то миг почувствовал себя ребенком. Точно так же мама читала ему сказки перед сном, когда он был еще совсем крошкой. Мальчик любил сказки, но не любил спать. Долго же он еще ворочался после того, как мама гасила ночник и уходила в свою спальню. Невыносимо колючая простыня перемешивалась с каменным одеялом, погружая Андрея в свои неприветливые глубины. Проходило минут двадцать, и мальчик, как ни в чем не бывало, засыпал.

Андрей проснулся рывком. Даже слегка вскрикнул, когда открывал глаза. Он, как обычно, был в душной комнате бабушкиной квартиры, на измятой кровати.

«Неужели все это было сном?»

Андрей протер глаза и убрал грязь с краев век. Солнце заползало в окно, пробиваясь сквозь занавешенные шторы. Мужчина встал и открыл их, обнажая пыльное окно, рама которого была выкрашена в белый цвет много лет назад. От яркого света Андрей зажмурился. Окно выходило во двор, где дети уже играли на новенькой площадке. Ну, конечно же, было воскресенье, вот они и не пошли в школу.

Сон еще не пропал окончательно. Казалось, запястье болело от крепких объятий наручников, а нежный голос девушки звенел в ушах.

«Присниться же такое» − думал Андрей.

Ему стало немного легче, оттого, что события, случившиеся с ним, были не более чем фантасмагорией. Он не был ни в какой комнате без окон, и Катя на самом деле, не знала его тайну. Но что-то в ее словах из сна было похоже на правду. «Рано или поздно секрет раскроется». Андрей поежился, словно от холода. Он потрогал батарею, что размещалась под окном и понял, что отопление еще не дали.

«А если сейчас вернуться в кровать и попытаться насильно уснуть, я увижу продолжение того сна?»

Этот вопрос вертелся в голове подобно волчку. Нельзя было сказать, что Андрей получил особое удовольствие, будучи прикованным к койке, но девушка показалась ему интересной особой.

«Вот бы она существовала в реальности. Поговорить бы с ней за чашечкой чая о мирских проблемах. Уверен, она знает немало».

Но то были просто мечтания. Дабы жить стало проще, от них лучше как можно скорее избавиться. Лишние грезы и вздохи по несуществующим вещам осложняют привычный ход событий. Андрею и раньше снились сны, иногда очень даже правдоподобные, но всегда в них оставалась крупица фантастики, окрашивающая все в несуществующие цвета. Сегодняшний же сон, наоборот, весь состоял из нелепых деталей, гармонично объединенных в единое целое. И это самое целое имело отчетливое отражение в сознании мужчины.

Андрей снова и снова прокручивал слова той девушки из сна, попивая горячий кофе. Он не забыл ни одной ее реплики, но как бы ни старался, вспомнить, как называлась книга и о чем она была, не получалось.

И что самое удивительное – Андрею совершенно не хотелось принять дозу героина. Обычную тягу как рукой сняло. От одной этой мысли сердце забилось быстрее. Неужели он и в правду проходил какой-то несуществующий курс реабилитации? Но это было нелепо. Сон по своей природе являлся чем-то эфемерным, воздействующим на психологический мир. А зависимость от наркотика была чисто физическим явлением, которое невозможно было перебороть одними убеждениями. По своей сути, сон не мог избавить от желания и дальше губить себя, но по какой-то причине, так оно и происходило. Впрочем, возможно это скоротечное явление (в чем был уверен Андрей), и уже через несколько дней потребность вернется. На тот случай у мужчины было припасено два грамма чисто-белого порошка, и задумываться о его поисках не было нужды.

Дабы охладить голову и избавиться от лишних мыслей, Андрей ополоснул лицо ледяной водой. Аж дух перехватывало, когда влага касалась кожи. Ожидаемый эффект был достигнут. Уже через минуту мужчина забыл о сне и перестал попусту беспокоиться о той девушке. В конце конов, никакая она не студентка, а всего лишь вымышленный мозгом образ. Навряд ли она испытывала голод, жажду или потребность красиво одеваться. Жить же она могла только ночью, когда появлялась в сновидениях. И скольким еще бедолагам она читала неизвестную книгу? Андрей не был первым и не был последним. Он всего лишь переходное звено, промежуточная остановка поезда на полустанке. И нечего попусту изводить себя.

Заварив быстрорастворимой лапши, Андрей закинул ноги на стул и сложил их под себя. В такой неудобной позе он принимал пищу и о чем-то думал. Выпив через край мутный бульон, мужчина громко рыгнул и выбросил в черный мешок пустую коробку. На столе одиноко лежала газета, купленная несколькими днями ранее. Андрей так и не притронулся к ней, а следовало бы. Яркой типографской краской на первой странице было напечатано «Работа». Возможно, эта пачка тонкой перепачканной бумаги приблизит Андрея на шаг к светлому будущему. По крайне мере, он мог бы немного подзаработать, а это уже неплохой результат.

− Как-нибудь в другой раз, − сказал Андрей газете и убрал ее в дальний угол стола.

Потянувшись, Андрей потрогал худые ноги и обнаружил, что те еще не утратили способность ходить. Задвинув стул под стол, мужчина вернулся в комнату и упал на кровать. Он так и не сложил ее, а лишь немного поправил смятую простыню, да подложил под голову подушку. Если Андрею не изменяет память, сегодняшний день он хотел провести в полном безделье. За прошедшие дни столько всего случилось, что голова шла кругом. Организм требовал отдыха.

А если вдуматься, то Андрей не привык прозябать в безделье. Сколько он себя помнил, каждый прожитый день был отмечен каким-нибудь, пусть даже самым малым и ничтожным, но делом. Умыться и почистить зубы это уже прогресс. Но Андрей не имел ни малейшего желания идти в ванную и стоять напротив зеркала, натирая зубы мятной пастой. Вот не хотел и все тут. Телефон молчал, а это значит, что мужчина никому был не нужен. Андрей лежал и смотрел на окно. Вот маленькая птичка села на карниз и с любопытством заглянула сквозь стекло в комнату. Что она могла там увидеть? Воображающего себя трупом Андрея, полный беспорядок или отклеивающиеся от стены обои? Определенно, ничего интересного. Через секунду птица мотнула головой и улетела. Если бы она умела зевать, то обязательно сделала бы это. Андрей перевел глаза на потолок и стал считать кружки на пенопластовой плитке. Досчитав до пятидесяти, мужчина бросил это дело. Неужели так трудно просто лежать и ничего не делать? После завтрака прошло всего полчаса, а для Андрея это казалось маленькой вечностью. Ковыряя в носу, мужчина вспомнил про мамин телефон. Отвезти бы его, что ли в больницу. И не забыть прихватить зарядник. Но для этого придется битый час трястись в трамвае или автобусе, а потом еще топать по холодной улице. Затем дотошные уборщицы станут требовать надеть бахилы и своими мерзкими голосами выведут Андрея из себя. Он опять разнервничается и обязательно случиться что-нибудь плохое. Нет. Мужчина всерьез решил отложить визит к маме до лучшего дня. Осенним воскресеньем ничего хорошего произойти не может. Это факт. Лучше поплотнее зарыться в квартире, запереть замок и ждать ночи. А там, может быть, к нему придет та милая девушка с книгой. Ночь до рассвета коротка, поэтому встав пораньше, можно приниматься за отложенные дела. Первым пунктом нужно съездить в больницу, вторым – купить, наконец, батарейку в часы. За этими размышлениями Андрей и не заметил, как прошло еще полчаса. Сверив время с телефоном, мужчина горестно вздохнул.

Пришло сообщение с какой-то рекламной рассылкой от мобильного оператора. Андрей открыл его и безынтересно пробежался взглядом по строчкам. Потом сделал это еще раз, более вдумчиво, но никакого конечного результата это не принесло. Захлопнув телефон, мужчина положил его рядом с подушкой и закрыл глаза.

«Рано или поздно секрет раскроется».

От этих слов в голове, Андрей вздрогнул, словно его ударило током. Мама всегда говорила: «Тайное становится явным» и была права. Андрей был невероятно везуч, если спустя столько лет никто из близких людей не обнаружил его тягу к наркотикам. Но надолго ли? Люди все время вошкаются рядом, что-то вынюхивают, во всем ищут подвох и смысл. Почему бы одному из них не копнуть поглубже, в самое сердце Андрея и не вытащить оттуда замызганный скелет? Это бы в одночасье обрушило всю конспирацию и повлекло бы за собой немыслимые последствия. Хуже всего, если о наркомании узнает мама. Вот перед кем Андрею всегда приходилось краснеть, так это перед ней. Когда мальчик приносил из школы дневник, усеянный двойками, мама брала в руку полотенце и вопрошающим взглядом смотрела на сына. Мол, чего скажешь? Андрей что-то лепетал в свое оправдание, но эти слова походили на неустойчивую конструкцию, возведенную строителями-дилетантами. Мама никогда не била сына за провинности, но одного ее взгляда было достаточно, дабы тот скрылся в своей комнате на несколько часов. В конечном счете, она всегда приглашала Андрея на ужин и тогда вела себя, как ни в чем не бывало. Намазывала хлеб маслом и даже что-то напевала себе под нос. Но мальчик знал, что это было обманчивой наружностью. В глубине души мама негодовала, а, может быть, и плакала. Просто она не показывала виду, став после тяжелых лет жизни тверже. Не жестче, а именно тверже. Она, как-никак, оставалась женщиной и вполне привлекательной.

Соня была полной противоположностью брата. Училась девочка на отлично, никаких вредных привычек не имела. В постыдных делах никогда не была замечена. Уже в старших классах она решила стать врачом и упорно шла к своей цели. Сдав экзамены, она без особого труда поступила на бюджет, и с радостью принимала свою жизнь. Потом она познакомилась с тем молодым человеком и постепенно влюбилась в него. К счастью, не безответно. Все у них было хорошо. Юноша зарабатывал неплохие деньги, выстраивая свой собственный бизнес. Соня ни в чем не нуждалась, ходила всегда в одежде от ведущих домов мод и пользовалась дорогой косметикой. Возлюбленный подвозил ее до университета на представительском автомобиле и давал деньги на обеды. Впрочем, Соня и сама подрабатывала, но делала это, скорее, для развлечения. Все в жизни у нее складывалось легко. Ни одна трудность не могла ее сломить, а лишь сильнее подстегивала для достижений результата. Мама гордилась дочкой и любила ее больше сына, хотя никак этого не показывала. Все-таки Андрей был ее первенцем.

Соня тоже не догадывалась о секрете брата, пускай даже его внешний вид вызывал у нее, как у специалиста, подозрения. Виделись они с Андреем нечасто, поэтому шансов вывести брата на чистую воду было немного. В квартире бабушки, Соня появлялась очень редко. Можно даже сказать, что никогда. Она не испытывала совершенно никаких теплых чувств к этому дому, относясь к нему, как к чему-то не имеющему смысла. Для Андрея это было хорошим явлением.

      Устав от пустого лежания, мужчина взял в руки маникюрные ножницы и стал состригать ногти. Делал он это скрупулезно и очень внимательно, словно не хотел состричь лишнюю сотую долю миллиметра. Кусочки ногтей он складывал на простыню, формирую ровную кучку. Этот процесс невероятно затянул Андрея. Ему очень нравилось то, что он делает. Самое обычное бытовое занятие заиграло новыми красками. Как жаль, что пальцев, а, следовательно, и ногтей, было всего двадцать. Андрей был готов сделать первоклассный маникюр любому нуждающемуся. Как жаль, что таковых не нашлось. Талант был загублен.

Закончив с этим делом, мужчина отнес розовую угловатую кучку к мусорному мешку и все ссыпал в него.

− Ну вот, день безделья можно объявить недействительным! − радостно заявил Андрей. − Одно полезное дело сделано, и никто не пострадал. Может быть, у этого воскресенья еще есть шансы.

Подойдя к окну, мужчина выглянул в него и удивился небывалой оживленности во дворе.

− Собрание что ли какое-то проходит? Откуда столько старух взялось?

Действительно, на детской площадке собралось человек тридцать, и все как на подбор были людьми пенсионного возраста. Не иначе обсуждали проблемы наркомании среди молодежи. Ну, или сдавали деньги на капитальный ремонт подъездов. О чем еще могут говорить пенсионеры на детской площадке в обычном захолустном дворе? Андрей усмехнулся и провел пальцем по стеклу. От прикосновения осталась светлая прозрачная полоса.

− Ничего себе пыль! Окна что ли помыть?

С этой мыслью мужчина пошел в ванную и даже поставил пластиковый таз под струю теплой воды, имеющей ржавый цвет. Преисполненный оптимизма, Андрей стоял рядом и наблюдал, как наполняется таз. Поискав на батареи серую тряпку, мужчина метко швырнул ее и попал точно в цель. Тряпица быстро меняла цвет на более темный, медленно утопая в воде. Андрей перетащил таз в комнату и поставил у окна на табурет. В этот момент зазвонил домашний телефон.

− Не дадут спокойно посидеть дома! Всегда достанут.

Мужчина поднял с рычага трубку и задорным «алло» обратился к собеседнику.

− Андрюха, ты что делаешь?

Мужчина не сразу понял, с кем имел честь общаться. По голосу – подросток лет десяти, ну, от силы, двенадцати.

− Собираюсь окна мыть, − не думая, на автомате ответил Андрей.

− Приходи ко мне, покурим.

Мужчина растерялся. У него было не так много курящих знакомых двенадцати лет. Если подумать, то даже одного не наберется.

− Кто это? – с тревогой спросил Андрей.

− Ты что, без меня там уже накурился? Это же Серега.

Повисло протяжное молчание. Сердце Андрея сжалось до невообразимых размеров. Казалось, что оно и вовсе остановилось. Тишина не прервалась даже тогда, когда должен был последовать ответ. Прошло еще несколько секунд, и звонок оборвался. Гудки разрывали мозг. Андрей медленно положил трубку и удостоверился, что та лежит надежно. Мыслей в голове не было вообще. Кто-то их все вытащил и заменил ватой.

− Ну и шутники, − железным голосом сказал Андрей и добавил спустя мгновение, − придурки.

В детстве Андрей видел по телевизору репортаж с места жуткой автомобильной аварии. Журналист – молодая девушка с белыми волосами, говорила в микрофон торопливо, но внятно:

− Сорок минут назад произошло столкновение со смертельным исходом. Водитель иномарки на высокой скорости врезался во впередиидущую фуру. Водитель умер мгновенно. Но жена погибшего утверждает, что муж звонил ей десять минут назад и говорил, что задержится. Просил не волноваться. Сейчас психологи работают с женой погибшего, пытаясь вывести ее из своеобразного транса. Ведется расследование.

Позже эта же история появится в газетах под заголовком «Звонок с того света». Андрей вспомнил тот репортаж, ибо сейчас он столкнулся с чем-то похожим, таким же необъяснимым и пугающим. Пугающим − это мягко сказано. Андрей сидел в молчании и смотрел на одну точку в пространстве, не в силах отвести взгляд. Голова медленно заполнялась уже не ватой, но свинцом. Руки тряслись, как у законченного пьяницы.

«Кто-то просто глупо пошутил, набрал случайный номер и назвался Серегой. Такое мог провернуть любой подросток, имеющий доступ к телефону».

Но если это был он, тот мальчик из далекого детства? Ну не мог же он и правда, позвонить Андрею из мира мертвых? Этого просто не могло быть. Какова вероятность, что на том свете есть телефонная будка, в которую могла зайти любая душа и поговорить с живыми родственниками? Тема прямо-таки для фантастического романа.

Уняв дрожь в руках, Андрей взял таз с водой и вылил ее в унитаз. От былого оптимизма и боевого настроя не осталось и следа. Сердце громко стучало в груди, в такт пульсирующим вискам.

Мужчина уселся на край кровати и уставился немигающим взглядом на телефонный аппарат, словно гипнотизируя его. Казалось, что в любой момент может позвонить Серега и, тогда после еще одного разговора ситуация прояснится.

Прошло двадцать минут. Прошло сорок. Телефон молчал. Андрей пошел на кухню и медленно выпил два стакана прохладной воды. Стало немного легче. Из соседней комнаты раздались громкие звонки. Андрей уронил стакан и разбил его о твердый пол. Осколки разлетелись по всей кухне, прозрачными крупицами спрятавшись по углам. Бегом мужчина добрался до телефона и, запыхавшись, поднял трубку.

− Серега!

В ответ он услышал:

− Уважаемый абонент, прослушайте информацию, во избежание повторного звонка. Задолженность на текущий месяц составляет сто девяносто рублей. Просим оплатить услуги связи в ближайшем филиале компании или через личный кабинет. В противном случае мы прибегнем к взысканию задолженности через третьи лица. Спасибо, что выбрали нашу компанию.

И снова невыносимые гудки.

Андрей выдернул провод из задней панели телефона и, скурив его, откинул в сторону. Обесточенный аппарат уныло лежал на тумбочке и молил о пощаде. Но мужчина был непоколебим.

− К черту этот телефон! Я недоступен!

Переведя дыхание, Андрей пошел на кухню собирать осколки стакана. Когда с этим было покончено, мужчина принял волевое решение освежить голову и немного прогуляться. Натянув старые джинсы и легкую осеннюю ветровку, он вышел во двор. Столпотворение пенсионеров куда-то исчезло, оставив пустующую детскую площадке. В крышах завывал промозглый ветер, дворник с метлой сгребал в кучу желтые листья. Осеннее настроение в полном масштабе этих слов. Казалось, что лета уже никогда и не было, а зима подкрадывалась критически близко. С каждым днем становилось все холоднее. Душу скребли когти отчаяния навечно остаться в этом межсезонье.

Вид грустных хрущевок не радовал глаз. Обшарпанные коробки домов стояли близкими рядами, словно солдаты на плацу. Вот только почему-то не было толстобрюхого прапорщика, командным голосом кричавшего на призывников. Да и что могло сыграть эту роль? Здание ЖКХ?

Свернув с широкой улицы в мрачную подворотню, Андрей вдохнул помойное зловонье. Бомж в рваном грязно-зеленом тулупе толкал перед собой сломанную детскую коляску с тремя колесиками. В коляску были нагружены пакеты с пустыми стеклянными бутылками. Андрей даже не поморщился, проходя мимо. Настолько все было для него привычно. Подворотня тонким проходом выводила во дворы с высокими элитными зданиями. Их построили совсем недавно по какой-то супер новой программе по заселению молодых семей. Андрей не попадал под эту категорию населения и не мог претендовать на льготы. Да и не было у него денег даже на самую маленькую квартирку. На героин едва хватало, о чем еще могла идти речь?

Край глаза ухватился за интересную деталь. Молодая женщина лет тридцати в дорогой дубленке звонко шагала на высоченных каблуках по тротуару. На ней был вязанный синий шарф, обвивающий всю шею. Каскады черных волос спадали на плечи и колыхались при каждом движении. Губы женщины были накрашены яркой красной помадой, а веки – насыщенными тенями. Обычная представительница среднего класса, ничего необычного. Вот только интересу добавлял низкорослый мужчина в капюшоне, нервно шагавший за нею. Он двигался рывками, словно вместо ног у него были протезы. Андрей напряг зрение и замедлил шаг. Низкорослый взял правее и вырвал из рук женщины сумочку. В несколько мгновений он ускорил свое тело до скорости неплохого велосипеда и понесся во дворы. Женщина завизжала и упала на колени, поставив каблук не так, как надо. Ни о чем не думая, Андрей взял в легкие побольше воздуха и побежал за вором. Перемахнув через кованую оградку, мужчина ворвался во дворы и осмотрелся. Низкорослый судорожно оглянулся и, завидев преследователя, побежал дальше. Погоня продолжилась.

Никогда в жизни Андрей не бежал так быстро. Даже на школьном соревновании на дистанцию в три километра, он сачковал и щадил ноги. Сейчас все было иначе. Адреналин хлынул в кровь огненной волной. Сердце набирало обороты, выдавая сто сорок ударов. Икры жгло и кололо, словно их обтянули колючей проволокой. Андрей сокращал отставание, пользуясь тем, что имел длинные ноги, хоть и не тренированные. Вор явно сдавал позиции. Сумочка женщины болталась у него в руке, словно тряпичная кукла у маленькой девочки. Капюшон слетел с головы и нелепо повис на спине. Андрей хотел выкрикнуть что-нибудь на подобии «стой», но прекрасно понимал, что это ничего не изменит. Низкорослый выбежал со двора и попал на оживленную улицу. Здесь он мог легко смешаться с толпой, что сделало бы его поимку невозможной. Но Андрей был не пальцем делан. Столкнувшись со старушкой, он спешно извинился и, распихивая людей, рвался за вором. Тот постоянно оглядывался на преследователя, и Андрей четко видел страх в его глазах. На пределе возможности, задействовав все ресурсы своего организма, мужчина отставал всего лишь на пару метров. Толпа шла навстречу, отчего бежать приходилось, словно против течения реки. Прохожие ругали Андрея, но ему не было до них совершенно никакого дела. Только вор в черной кофте с капюшоном сейчас был первостепенно важен. Вор точно так же натыкался на людей и, не церемонясь с ними, бежал дальше. Один мужчина свалился с ног от мощного столкновения и образовал затор. Андрей перепрыгнул через лежачего и последним рывком вцепился в спину вора. Тот зашипел и почти сразу же рухнул на сухой бетон. Сумочка выпала из его маленьких рук и отлетела в сторону. Вор смягчил падение, поэтому Андрей нисколько не пострадал. Низкорослый предпринял попытку подняться, но Андрей сильным ударом кулака измазал его лицо кровью. Из разбитого носа сочилась кровь. Мужчина нанес еще два удара и вор обмяк. Только тогда Андрей понялся на ноги и харкнул слизью. Его тошнило. Толпа удивленно обступила окровавленного вора и тыкала в него пальцами, что-то гневно приговаривая. Андрей поднял сумочку и покрепче сжал ее, словно свою добычу.

Ноги болели. Каждый шаг сопровождался хромотой, как будто Андрей держался на пружинах. Но он был очень доволен собой. Более не интересуясь судьбой вора, мужчина пошел обратно, дабы торжественно вручить сумочку той женщине в дубленке.

Она встретила своего героя во дворе, куда Андрей буквально ввалился. Все плыло перед глазами. Бетонная дорожка пузырилась и зияла впадинами. Не приспособлен организм наркомана для таких марафонов. Хватая ртом воздух, мужчина сел на оградку и сплюнул сгустком слизи. Женщина подбежала к ему на своих каблуках.

− О, Боже, спасибо вам!

Женщина попыталась забрать из руки Андрея свою сумочку, но тот не отдавал. Женщина дернула сильнее, мол, моя вещица. Андрей поднял на нее стеклянные глаза и только тогда разжал пальцы.

− Даже не знаю, что бы я без вас делала, − причитала женщина, − как хорошо, что есть еще на свете неравнодушные люди, а не пустые машины. Как вы себя чувствуете? Ваше лицо все в пятнах.

Андрей открыл рот, и оттуда полились рвотные массы. Хватаясь за колени, мужчина еле выдавил из себя:

− Пока живой.

Женщина перепугалась и потянулась в сумочку за телефоном, дабы вызвать скорую. Увидев это, мужчина резко схватил ее руку, отчего телефон чуть не выпал. Женщина стала оглядываться в поисках помощи, но во дворе никого не было. Не имея даже туманного представления, что следует предпринять, женщина молчаливо стояла и смотрела, как Андрея выворачивало наружу.

− Как мне вас отблагодарить? – осторожно спросила женщина и наклонилась к лицу своего спасителя.

Андрей не спешил с ответом. Говорить он сейчас не мог, ибо изрыгал из себя остатки быстрорастворимой непереваренной лапши.

− Я не могу просто так оставить вас здесь.

Женщина все же взялась за телефон. Разблокировав его одним движением пальца, она принялась набирать комбинацию цифр. Андрей смотрел молча.

− Котик, − ласково сказала в телефон женщина, − забери меня домой.

Она бросила короткий взгляд на угол многоэтажки, где висела табличка с названием улицы и номером дома.

− Что? Приедешь через пятнадцать минут? Прекрасно.

Теперь женщина обратилась к Андрею.

− Потерпите еще немного. Скоро нас увезут отсюда.

− Спасибо, но мне уже лучше, − бубнил мужчина, сплевывая последние сгустки слюны. Во рту пересохло. – Я доберусь на автобусе.

− И слышать не хочу. Вы помогли мне, и я обязана отплатить тем же. Сегодня на обед будут креветки. Вы любите креветок?

Андрей никогда даже вживую не видел креветок, что уж говорить о попытках съесть их. Женщина присела рядом на оградку и поправила подол юбки.

− Меня зовут Света, − спустя минуту обратилась она к спасителю.

− Как певицу? – ухмыльнулся Андрей. – «Но как же любовь, а как же твои глаза, как же душа, что сгорит не спеша. Как же любовь, как же ее полет. Не говори, не говори, не говори, что пройдет. Пройдет».

− Что, простите?

− Ничего. Это я так…

− Я рада, что вам уже лучше. А как ваше имя?

− Андрей, − уже ровным голосом ответил мужчина.

− Признаться, никогда не встречала людей с таким именем. Вы первый! – улыбнулась Света.

Женщина достала из сумочки пачку сигарет и взяла в пальцы одну трубочку.

− Вы не против, если я закурю? – спросила женщина, уже достав маленькую золотую зажигалку.

− Пожалуйста, курите.

− А вы будите? – протянула Света сигарету.

− Нет, − отмахнулся Андрей. – Принципиально не курю.

− Здорово, когда человек ставит себе жесткие ультиматумы. Такие поступки достойны уважения, − кивнула женщина головой. – А я вот никак не могу бросить. Уже столько методов перепробовала. И всякие пластыри клеила и жевала жвачки – все впустую. Зависимость оказалась сильнее меня.

− Это точно, − вздохнул Андрей и вытянул ногу, рассматривая колено.

− Все мы от чего-то зависим. Вот вы, например, без чего жить не можете? Может быть, без музыки или вкусной еды?

− Без еды никто жить не может, − вяло отозвался Андрей. – Но у меня тоже есть маленькая зависимость. Ну, как маленькая, огромная.

− И что же это? − с интересом спросила Света, выпустив струйку дыма.

− Не могу жить без дел − самых простых бытовых мелочей. Сколько не пытался бездельничать, ничего не получалось. Даже твердо решив весь день сидеть дома и спать, я проиграл. Вышел на улицу и тут бах, помог вам. Странновато. Что ни день, то новое приключение. Чувствую себя героем какого-то романа. В книгах ведь мало пишут о неинтересном времяпровождении. В книгах всего что-то происходит, и это что-то тянет за собой длинную цепочку событий.

− Вы кажитесь ярким интеллектуалом. Кто вы по образованию? Филолог?

Андрей побледнел. Врать не хотелось.

− Нет, я нигде не учился, кроме школы.

− Как? – ахнула Света и выронила недокуренную сигарету. – В наше непростое время человеку обязательно нужно образование. Без этого никак. Даже на самой простой и неинтересной работе нужны люди с корками элитных ВУЗов. Таковы законы современного общества.

− Не знаю, − пожал плечами Андрей. – По-моему призвание важнее любого, пусть даже самого престижного образования.

− Так значит, у вас есть призвание? – улыбнулась Света.

− Ну да. Я торговлей занимаюсь.

− Похвально.

− Занятие так себе, но в нем я преуспел. Получаю свою копеечку и как-то живу. Двадцать шестой год жизни пошел.

− Очень за вас рада.

Подъехал черный тонированный джип. Из салона вышел огромный бородатый мужчина с борсеткой в руках. Он помахал Свете рукой и подошел к мирно сидящей парочке.

− Вот, познакомься, это Андрей, − положила женщина руку на плечо нового знакомого.

Мужчина смерил недоверчивым взглядом Андрея и протянул ему руку.

− Роман, − пророкотал громила.

− Андрей догнал вора, вырвавшего мою сумочку, и вернул ее мне. Это настоящий геройский поступок. Сегодня Андрей пообедает с нами.

− Без проблем, − сказал Роман и открыл борсетку. Достал оттуда бумажную салфетку и протянул Андрею. – Вытри рот. Запачкался чем-то вязким.

Андрей вытер рот, скомкал салфетку и бросил ее в урну. Промазал.

− Идти можешь? – спросила Света у Андрея.

− Да, уже все в порядке.

Света села на переднее пассажирское сиденье, а Андрей разместился сзади. Кожаное сиденье скрипело при каждом движении. Роман запустил двигатель и вырулил со двора. Никогда еще Андрей не ездил в таком комфортном автомобиле, как этот. Приборная доска светилась множеством индикаторов, лампочек и кнопочек. Роман нажал на одну из них, и в автомобиле заиграло радио. Ехали молча. Света копалась в телефоне, водя по экрану тоненьким пальцем с накрашенным ногтем, а Андрей глазел в тонированное окно. Словно ребенок, он удивлялся красоте города, в котором жил с рождения. В тех местах, где они проезжали, Андрей никогда не был. Стеклянные небоскребы сменялись низенькими офисными зданиями и модными бутиками. Молчаливые прохожие медленно шли по тротуару, посматривая на джип.

Автомобиль остановился перед роскошным рестораном. Сейчас было чуть за полдень, поэтому неоновая вывеска не горела. Хотел бы Андрей увидеть ее ночью, но ему навряд ли попадется еще один шанс прокатиться на кожаном сиденье джипа.

Вся троица вышла на улицу, хлопнув дверьми. Роман включил сигнализацию и взял борсетку подмышку. Открыв перед дамой тяжелую входную дверь, он впустил Свету в теплое помещение ресторана. За ней неуверенным шагом последовал Андрей. В ресторане пахло едой, причем не какой-то там едой, а самой настоящей, дорогой. Улыбчивая девушка за стойкой у самого входа спросила: зарезервирован ли столик. Света назвала свое имя, и девушка за стойкой тут же изменилась в лице.

− Прошу, − коротко сказала она и самолично повела гостей в глубину жаркого помещения.

Роман расстегнул пальто и убрал в карман кожаные перчатки. Света размотала шарф. По их примеру, Андрей снял ветровку и понес ее перед собой. Выцветший свитер никак не подходил для такого изысканного заведения, как это. Да и потертые джинсы выдавали в нем не самого богатого человека.

Девушка остановилась перед столиком на четыре персоны и положила меню. Столик находился в VIP зоне, в отдельной кабинке, занавешенной прозрачной тканью.

− Даме выбирать, − вешая пальто на крючок, сказал Роман.

Девушка удалилась и ее сменила молодая официантка.

− Ознакомьтесь с меню. Я подойду через три минуты.

− Нам три порции креветок в соусе терияки, бутылку сухого белого вина и бокал безалкогольного пива, − не отпустив официантку, сказала Света. – Десерт выберем позже.

− Одобряю выбор, − поклонилась официантка и удалилась.

Андрей вперился глазами в Романа. Белая наглаженная сорочка сидела на нем, повторяя рельеф всего тела.

«Настоящая гора мышц», − думал Андрей.

Еще немного и, казалось, пуговицы начнут отрываться и со свистом улетать прочь. Главное, чтобы не в тарелку. Света еще раз проверила телефон и выключила его, положив на стол рядом с собой. Роман листал меню.

− Это один из лучших ресторанов города, − гордо заявила женщина. – Местный шеф-повар настоящий волшебник. Из-под его ножа выходят истинные шедевры кулинарного искусства. Настоятельно рекомендую ознакомиться с его блогом в интернете. Его даже несколько раз приглашали на телевидение, где он давал уроки начинающим поварам. Рейтинг у той программы был бешеный.

Через пятнадцать минут подали креветок. Роман отложил меню и взялся за вилку. В пропорциях его рук, она казалась несуразно маленькой, словно игрушечной. Андрей тоже взял в руку столовый прибор. Ковырнув что-то в тарелке, он снял со шпажки креветку и, подцепив ее, отправил в рот. Пустой живот отозвался на это действие громким урчанием. Все ели молча. Креветки действительно оказались вкусными. Андрей ел с удовольствием, словно делал это в последний раз. Эти морепродукты и не стояли в одном ряду с повседневной пищей мужчины. Даже самая дорогая быстрорастворимая лапша по сравнению с креветками казалась помоями.

− Как хорошо играют лимонные нотки, − наконец, прервала тишину Света.

− Да, нормальная еда, − пережевывая, ответил Роман.

− Я так и знала, что никто не разочаруется. Андрей, как вам?

Мужчина расправился с последней шпажкой и положил вилку в тарелку.

− Ничего вкуснее не пробовал.

Света расплылась в улыбке.

− Выбирайте пока десерт.

Андрей помялся. Денег у него оставалось две тысячи Кати, но и те были дома. Если быть честным, то платить ему было нечем. Света уловила смущение в глазах Андрея и поспешила развеять все его сомнения.

− Сегодня вы мой спаситель, а значит, вся еда за мой счет. Не стесняйтесь, выбирайте.

Андрей медленно потянулся за меню. Раз за разом перечитывая названия тортов и пирожных, Андрей чуть не сломал голову. Но больше его взволновала стоимость блюд. Сам он никогда не взял бы себе даже самое дешевое угощение, но если Света приказала выбирать, значит так и надо делать, дабы ее не расстраивать. Остановившись на куске медового торта, мужчина сделал заказ подоспевшей официантке. Роман продолжал изучать меню, аккуратно перелистывая страницы.

− Ромочка, − отозвалась со своего места Света, − съешь еще что-нибудь.

− У меня спорт режим, не забывай, − пророкотал великан. – А вот куриную грудку я бы заказал.

Официантка оценила его выбор и быстро записала пожелание в блокнот.

Андрею стало неуютно. Он никак не вписывался в роскошный интерьер дорогого ресторана, куда захаживали, в основном, успешные и богатые люди. Он был в числе случайных проходимцев, которые обычно просто заказывают кофе и несколько часов процеживают его сквозь зубы. К таким гостям относились менее почтительно, но все же их уважали. Каждый заказанный чай или кофе делает выручку. Чаевые такие персонажи никогда не оставляли. Андрей был ярким примером такого типа людей. Его бедная одежда контрастировала с белоснежной сорочкой Романа. Из-под рукава гиганта показались золотые часы с кожаным ремешком. Наверняка, швейцарские. Из-под рукава Андрея торчали воспаленные вены. Наркоманские.

− Андрей, − возмутилась Света, − вы почти не притронулись к вину. Попробуйте, оно восхитительное.

Мужчина недоверчиво покосился на бокал, наполненный наполовину, и неуверенно взял его в руку. Сделал маленький глоток. Совершенно ничего не смысля в винах, Андрей скорчил довольную мину и одобрительно качнул головой.

− А вот и десерт! – захлопала в ладоши Света. Вела она себя, как маленький ребенок, увидевший торт на свой день рождения.

Перед женщиной поставили какой-то розовый цилиндр, политый сверху шоколадным сиропом, а Андрею достался огромный кусок медового торта. Сомневаясь, влезет ли он в живот, мужчина отломал краешек и отправил в рот.

− Вы такой худенький, − оценила Света. – Вам надо лучше питаться и заниматься спортом. Вон, посмотрите на Рому.

При этих словах великан перевел взгляд на Андрея. Где-то глубоко в мыслях он насмехался над тощим знакомым Светы и презирал. Сам он никогда даже руку бы не пожал этому человеку. Круг его общения был совершенно иным и выглядел опрятнее. Обстоятельства свели их вместе, и Андрей мечтал, чтобы это было в последний раз.

Света жила роскошью. Носила она только дорогую брендированную одежду и питалась только в ресторанах. Навряд ли дома у нее есть холодильник, а если и есть, то он пустует. Роман выглядел, как всего добившийся в этой жизни мужчина. От него пахло ненавязчивым одеколоном с древесными нотками. Андрей же был обычным бедняком, влачившим свое существование от дозы к дозе. Чего-то добиваться? Это не для него. Прошло то время, когда можно строить мечты. Наступил период жестокой реальности. То, что судьба свела его с этими людьми, было чем-то невероятным и, скорее всего, мимолетным.

Расправившись с тортом, Андрей откинулся на спинку дивана и тяжело выдохнул. На тарелке осталось лишь несколько крошек. Света тоже прикончила свой десерт и, вытирая рот, смотрелась в маленькое зеркальце. Роман расстегнул вторую верхнюю пуговицу на своей сорочке и почесывал подбородок. Кажется, трапеза тянулась к завершению. Принесли счет. Света оценивающе заглянула в книжку и достала три купюры по тысяче рублей каждая. Андрей лихорадочно следил за ее грациозными движениями.

− Спасибо, все было очень вкусно, − поблагодарила Света официантку.

Роман встал и принялся надевать пальто.

Оставив приличные чаевые, Света намотала шарф и помогла Андрею натянуть его куртку. После плотного обеда, плавно перешедшего в ужин, Андрей чувствовал себя раздутым пузырем. Никогда в жизни он не ел так много и так вкусно. Но организм отказывался принимать пищу. Казалось, что в любой момент креветки полезут через рот обратно наружу. Так случалось каждый раз, стоило Андрею съесть больше положенного. Сдерживая рвотные позывы, мужчина вышел на воздух вместе со своими спутниками и почувствовал небывалое облегчение. Через несколько минут все прошло.

− Мы довезем тебя до дома, − сообщила Света. – Где ты живешь?

Андрей не хотел лишний раз напрягать людей из-за себя.

− Да не стоит. Я дойду пешком.

− Не выдумывай глупости и садись в машину, − пророкотал Роман.

Теперь Андрей не мог не повиноваться. Уютно устроившись на заднем сиденье, он посильнее втянул голову в плечи и стал смотреть в окно. Автомобиль тронулся. Андрей назвал адрес, и Роман, словно в точности зная, где находится этот дом, свернул на главную улицу.

Мимо проплывали ленивые прохожие, словно муравьи, спешащие по важным делам. Кто-то, вытянув руку и оттопырив большой палец, ждал попутку. Кто-то ходили толпой, а кто-то – в одиночестве. Свежий воздух всем отрезвлял головы. Живя в городе миллионнике, Андрей все равно чувствовал себя одиноко. Казалось, так просто можно затеряться в потоке злых и неприветливых улиц, но это было не так. Пока ты был никому не нужен, можно спать спокойно и не просыпаться по ночам от сирен полицейских машин. Но стоит тебе попасть в объектив сотен тысяч камер, как твое лицо становится общественным достоянием. Сейчас ведь эти камеры натолканы по всем крупным улицам и центрам скопления людей. Любой у них под прицелом. И только один вопрос «когда?» остается отложенным на неопределенный срок. Когда в квартиру твоего дома постучатся приставы и потребуют покинуть помещение? Когда тебе заломят руки и нацепят блестящие браслеты? Андрей жил и сам того не понимая, ждал этого момента. Он прекрасно понимал, что торговля наркотиками − это крупное уголовное дело, но он как-то не задумывался о тюрьме, которая светила ему на горизонте. Казалось, что если пока все идет неплохо, то так будет всегда. Конечно, Андрей осторожничал, как мог. Назначал встречи только проверенным людям и требовал всю плату вперед. Это избавляло от неприятных инцидентов и немного облегчало непростое дело. Жизнь в постоянном риске уже вошла в привычку. Организм требовал адреналина, перемешанного с героином и его дешевыми примесями. Скучать не приходилось.

− Андрей, у вас есть девушка? – Света неожиданно прервала размышления мужчина.

− Ну да…

− Просто у вас такой жалкий вид, уж извините за правду, что, кажется, вы совсем не следите за собой. Я могла бы вам помочь в этом деле.

− Что-то я вас плохо понимаю, − поморгал Андрей.

− Да, признаю, в моих словах мало конкретики.

Света повернула голову на заднее сиденье и улыбнулась.

− Вы мне симпатичны, и чем больше проходит времени, тем сильнее я в этом убеждаюсь. Один обед слишком мало для такого подвига, которое вы совершили. В этой сумочке очень важные документы, от которых зависит судьба моего маленького предприятия. Не промахнусь, если скажу, что недобрые люди заплатили тому вору за кражу. Хотя, может быть, я ошибаюсь. В наше время паранойя развивается с юношеского возраста и, к сожалению, прогрессирует без должного лечения. Никогда не считала себя параноиком, но в последнее время столько всего проходит, что невольно задумываешься: «а если это все не простая случайность, а чей-то злой умысел?» Вы меня понимаете?

Глаза Андрея затуманились от усталости.

− Да-да, − тряхнул он головой.

− Так вот.

Женщина достала из сумочки визитку и протянула ее Андрею.

− Здесь записан мой номер телефона. Звоните в любое время. Только, прошу, не беспокойте после полуночи. В это время я обычно сплю.

Мужчина взял в руку маленький кусочек картона и покрутил в руках. Заглянул на обратную сторону. Там было пусто.

− Я занимаюсь… не совсем обычным делом, − запинаясь, сказала Света. – Сначала это было моим хобби, простым детским увлечением, но со временем, я поняла, что таким путем можно неплохо зарабатывать и жить на широкую ногу. Сейчас я в деле уже больше семи лет. За это время ко мне пришло очень много несчастных людей и ушло столько же, но уже с улыбкой на лице. Вот смотрю я на вас и думаю: «ведь вы потенциальный клиент». Но мне не хочется, чтобы все проходило в формальности. В конце концов, вы мой спаситель и я вам обязана очень многим. Позвоните в удобное время по этому телефону, и я расскажу подробности. Это не будет стоить вам ровным счетом ничего.

Автомобиль остановился у дома Андрея. Мужчина поблагодарил сначала Свету, потом Романа, и вышел. Тонированный джип гудел. Если бы он был лошадью, то непременно фыркал бы и бил копытом. Андрей помахал рукой женщине, приспустившей стекло, и вошел в свой обычный подъезд, сжимая подушечками пальцев визитку.

5

− Привет, это снова я, − сказала девушка и вошла в комнату без окон.

Дверь за ней закрылась на замок.

Девушка принесла с собой изящный деревянный стул и поставила его рядом с кроватью. Андрей следил за ее движениями с интересом, но пустыми глазами. Казалось, все это уже происходило когда-то невообразимо давно. Может быть, в другой жизни.

− Ты помнишь, на чем мы остановились в прошлый раз? – заглянула девушка в глаза Андрея. Тот лежал словно каменный.

− Честно, не помню.

− Ну вот! Придется начинать все сначала, − всплеснула руками девушка.

− Нет-нет, − поднял голову мужчина. – Начни с того места, где закончила читать в прошлый раз. Я все вспомню.

− Ну, хорошо.

Девушка открыла книгу на заложенной странице и прочистила горло. Потом ее нежный, почти детский голос разлился по комнате, где горела одна лишь красная лампочка над дверью. Андрей слушал, но, казалось, ничего не отражал. Слова пролетали в голове и вылетали через оба уха, становясь ветром. Вот откуда в комнате было движение воздуха. Во всем виноват Андрей со своими воздушными мыслями. А ведь от того ветра становилось холодно. Мужчина посильнее закутался в простыню, которой его любезно снабдили амбалы, и закрыл глаза.

− Не засыпай, − возмутилась девушка. – Я только начала.

− Все в порядке, просто голова какая-то тяжелая и глаза уставшие.

− Врачи ничего не говорят?

Андрей удивился.

− А здесь есть врачи? – спросил мужчина и приподнялся на локте.

− А кто, по-твоему, занимается лечением? Конечно, врачи.

− Как мне кажется, никаким лечением здесь и не пахнет. Меня просто приковали к кровати и приставили какую-то студентку, дабы та читала мне книжки.

− Ах вот значит как! «Какая-то студентка!»

Девушка захлопнула книгу, но не отложила ее в сторону.

− Я ведь могу уйти, и тогда лежи себе полеживай в одиночестве, считай пролетающие пылинки. Это тебе больше нравится?

Андрей не отвечал.

− Что молчишь? – сердито спросила девушка. – Язык отсох?

− Нет, я его случайно проглотил, − пошутил Андрей. – Читай, пожалуйста, дальше. Мне даже стало чуточку интересно.

Девушка фыркнула, но открыла книгу. Сладкоголосый монолог снова заполнил комнату.

«Что за странное место и кто эта девушка? Она назвалась студенткой, но мне в это верится с трудом. Если здесь и правда есть врачи, то я непременно должен увидеть хотя бы одного из них. Сколько я уже пролежал здесь, и сколько буду лежать еще? Навряд ли это какой-то центр реабилитации наркозависимых. Скорее, это тюрьма, и ее владельцы ждут выкуп за меня. Но ведь никто из семьи не сможет внести за меня нужную сумму, потому что мы далеко не богачи. А может быть, поэтому я еще здесь? Когда мать с сестрой наскребут хоть какие-то деньжата, вдруг меня отпустят и освободят от наручников?»

Девушка прервалась.

− Тебе не бывает одиноко? – скучающим голосом спросил Андрей.

− А почему, собственно говоря, ты интересуешься?

− Просто я даже не заметил, как мы перешли на «ты».

Девушка взвесила в голове слова Андрея и покачала головой.

− И то верно.

− Мы будто сблизились, стали людьми без комплексов и ужимок. Говорим все, как есть, ничего не тая. Мне так нравится больше, но вот эти холодные наручники портят все впечатление.

− Скоро тебя от них освободят.

− Так сказали врачи?

− С врачами я не поддерживаю контакт. Меня просто пропускают на посте охраны, осматривают сумочку на наличие запрещенных предметов и открывают железную решетку, ведущую к тебе.

− А таких как я еще много?

− Нет, ты один.

− То есть, во всем здании нет больше наркоманов, которым бы ты читала книжки по ночам, когда не спиться?

− Ты единственный.

− Это большая честь.

Девушка улыбнулась и загнула краешек страницы. Оказывается, у нее были большие красивые глаза. Раньше Андрей не замечал этого из-за скудного освещения, но теперь смог уловить момент и заглянул в самую их глубину. Длинные черные ресницы кокетливо прикрывали глаза, словно занавесы на сцене.

− Возвращаясь к вопросу, − пробормотал Андрей, − тебе бывает одиноко?

Девушка намеренно тянула время, словно в надежде избавиться от необходимости отвечать. Но Андрей буравил ее взглядом и ставил в неловкое положение.

− По утрам, когда птицы еще не проснулись, − медленно проговаривала каждое слово девушка, − мне кажется, что мир замирает. От этой мысли становится холодно, словно в лютую зиму. От этого холода не согревает ни шерстяной свитер, ни горячий чай. Это холод в душе. И тогда я невольно задаюсь вопросом: «а почему я просыпаюсь одна?» В нужную минуту отчаяния, когда кажется, что этот холод проник даже в мозг, рядом нет человека, готового поделиться своим теплом и взять часть этого холода на себя. Это и сеть одиночество. Я коченею в своей постели и медленно превращаюсь в труп. Точно такие же люди лежат на столах в морге. Только там их вскрывают, с целью выявить причину смерти, а я еще жива. Мне в морг рановато.

Андрей вздохнул.

− Мне пора, − встала девушка и взяла подмышку книгу.

− Постой!

Но она уже подошла к двери и три раза постучала. Ей открыли, и девушка выпорхнула из клетки без прутьев и окон.

Неприятный осадок остался от случившегося разговора. Кажется, Андрей зашел дальше, чем следовало. Он разговорил бедную девушку и заставил ее страдать. Это подлый и низкий поступок. В попытках унять свое любопытство, он не заметил, как поранил тонкой иглой нежную кожу этого ангельского создания.

Было уже два часа дня, когда Андрей встал с мятой постели. Хотелось закурить, но сигарет поблизости не было, а идти в магазин не хотелось. Сегодня девушка с книгой посетила его закрытую комнату во второй раз. Голова Андрея разрывалась от вопросов, которые он хотел задать девушке, но она так быстро ушла, что мужчина даже не успел вздрогнуть, когда наступила кульминация сна. Только Андрей почти о ней забыл, как незнакомка с незапоминающимся именем явилась к нему вновь. Было ли это посланием свыше, или просто больное воображение рисовало во сне гротескные ситуации? Ответ приходилось придумывать самому.

Желудок хоть и был пустой, но молчал, не урчал. Есть не хотелось, поэтому Андрей ограничился кружкой крепкого чая с парой засохших крекеров. Завтрак ему заменил героин. Распластавшись на диване, мужчина ждал приход. Шприц лежал рядом на табуретке такой же опустошенный, как и сам Андрей. Глаза слезились, подступала тошнота.

Зазвонил мобильный телефон. Андрей увидел его сквозь цветную призму, и потянулся к аппарату.

− Андрей! – кричала Катя. – Почему ты не берешь трубку? Я не могла дозвониться на домашний телефон.

− Какой телефон? – заплетающимся языком спросил Андрей.

− Ты что, пьян?

− Я просто очень усталый.

Тут Андрей вспомнил, что отключил телефон, выдернув шнур.

− А что у тебя с сотовым телефоном? Почему ты был недоступен?

Голова мужчины шла кругом.

− Я смотрю в потолок, и он отливает зеленым.

− Андрей! – кричала Катя. – Ответь, Андрей! Что с тобой? Ты не забыл про наш визит к кардиологу? Я записала тебя на сегодняшний день. Будь, пожалуйста, готов.

− Катя, − медленно произнес Андрей. – Мне очень плохо. Сегодня не получиться.

− Что-то с сердцем? Давай я вызову скорую.

− Нет-нет, просто отравился некачественными консервами. Все утро рвет.

Последовало молчание.

− Хорошо, я перепишу тебя на среду, но будь готов со вторника. Ешь нормальную еду и не увлекайся алкоголем. Я же слышу по голосу, что ты нетрезв.

− Спасибо, Катенька.

− Когда ты меня так называешь, всегда происходит что-то нехорошее.

− Это пройдет. Проблююсь и все будет прекрасно.

− Ладно. Сегодня вечером загляну к тебе. Приберись хоть.

− Я уже начал мыть окна.

− Точно перепил. Ладно, пока.

− Люблю тебя.

Андрей был разбит. Героиновая волна захлестнула его, но ожидаемой эйфории не случилось. Мужчина лежал, раскинув руки, и медленно проваливался сквозь подушки. В ушах стоял звон, словно церковные колокола предвещали завершение службы. Очень хотелось пить. Андрей дошел до кухни и стал хлестать воду прямо из-под крана, избавляясь от страшного сушняка. Забрызгав всю футболку, мужчина снял ее и бросил на спинку стула. Худое тело обнажало ряды ребер, сплетенных в единый костный каркас. Обколотые руки зудели, хотелось содрать с них тонкую кожу. Отчего-то стало невыносимо противно. Угнетенное состояние подкрадывалось все ближе, желая полностью укорениться в сознании Андрей.

Лопнул капилляр на руке. Струйка алой крови побежала вниз по запястью и упала на ковер. Андрей не чувствовал боли − героин притуплял все рецепторы. На лбу проступил пот. Слипшиеся волосы комьями висели на кисках и напоминали мох на коре дерева. Глаза медленно закатывались, сердце билось учащенно. Часто и тяжело дыша, мужчина мучился от наркотика.

Что-то пошло не так. Обычно после первых тошнотных позывов наступала приятная эйфория, но сейчас она, скорее, сменилась перманентной депрессией. Андрей лежал, и капля слезы стекла на щеку. Шприц так и лежал на табуретке. Рядом пристроился пакетик с порошком и закопченная ложка.

Зачем все это было нужно? Неужели нельзя жить, любуясь природой и всеми ее созданиями? Можно найти любимого человека и посвятить жизнь ему. А можно просто найти свое призвание и добиться хороших успехов. В жизни так много возможностей, так зачем убивать себя наркотиками, дающими ложные победы? Вколоть дозу героина еще не победить себя. Кто-то скажет: «это же круто, то бишь колоться». Говорят так не имеющие к наркотикам совершенно никакого отношения люди. В основном, молодежь. Для них авторитет тот, кто регулярно что-то колет, нюхает, курит. Дети сами стараются подражать им и попадают в бездонную яму. Как много людей хвастающихся своими стеклянными глазами с огромными зрачками. Для них курнуть марихуану, то же самое, что показать свой статус, заявить о себе, как о взрослой особи. Точно такие же дураки их поддерживают и даже не пытаются прекратить эту смертельную игру. В результате, на тот свет отгружают вагонами, рельсы которых залиты родительскими слезами. «Не уберегли! Не остановили весь этот выпендреж». Но уже поздно. Теперь их Петенька, подающий большие надежды в лыжном спорте, лежит на том свете.

Все начинается одинаково:

− Попробуй, кайф поймаешь.

− Не хочу. Жизнь мне дороже.

− Да ты посмотри вокруг. Все принимают, чем ты хуже их? В первый раз не опасно. Просто попробуй. Кайфанешь и все забудешь. Никаких последствий.

− Только один раз. Потом я не притронусь к наркотикам никогда.

− Конечно, выбор за тобой.

«Первый раз не опасно».

Где рассказывают такие сказки?

Потом начинается постоянная гонка за новой дозой. Продается все ценное из квартиры, берутся долги, которые накапливаются с небывалой скоростью. Требуется все больше и больше, дабы вернуть те первые, самые чистые ощущения. Но они были иллюзией, растворившиеся на утро. Клубы закроются до следующей ночи, дилеры зароются в свои норы подсчитывать прибыль. Вот только жестоко обманутый человек-ребенок останется стоять на улице и ждать продолжения представления. А его не будет. Цирк уехал. Теперь сворачивайся в узел от ломки и выпрашивай у торгашей еще один грамм в кредит.

Так и произошло с Андреем. С одной лишь разницей в том, что мужчина по собственной глупости стал принимать псилоцины. Если бы мать вовремя это заметила, то, скорее всего, последствия были бы минимальны. А если бы в семье был отец, то Андрей и близко бы не подошел к грибам. Кого винить в этой истории? Свалишь все на одну фигуру, и остальные останутся ликовать, коварно потирая ручки. Распределишь вес равномерно, поровну, и кому-нибудь обязательно достанется больше положенного. Остается только принимать все, как есть и не жаловаться.

Андрей нуждался в помощи. Каждая доза героина отдаляла его от счастья быть живым. Алюминиевая ложка ему не подруга, чтобы ею же и закопаться. Шприц всего лишь посредник между кровью и веществами. Настоящим злом был тот белый гранулированный порошок, что лежал на табуретке и ехидно улыбался.

− Я тебя убью! – вскричал Андрей и резко встал с кровати.

В глазах потемнело, коленки задрожали. Мужчина схватил открытый пакетик и пошел с ним в ванную. Держа своего губителя над открытым унитазом, Андрей стиснул зубы и оскалился.

− Ты мне не нужен!

− Одумайся, Андрей. Мы же друзья, − эхом говорил героин. – Ты потратил деньги Кати, своей подружки, дабы купить меня, а сейчас хочешь просто так все слить в унитаз? Слить Катины деньги? Она будет не в восторге. А потом ты будешь биться головой о стенку, сожалея о содеянном. Лучше верни меня под матрас и пусть все будет, как раньше.

Андрей упал на колени, и его стошнило в унитаз. Пластиковый пакетик продолжал висеть в руке.

− Проспись хорошенько, − советовал героин. – А завтра мы повторим все снова.

− И не надейся, − сплевывал мужчина.

Нажав на блестящую кнопку, Андрей спустил воду.

Желчь жгла горло.

Вернувшись в комнату, Андрей сел на край кровати. Он медленно переводил взгляд с матовой ложки на шприц и обратно. Потом опустил глаза на колени и сжал в кулаке героин с такой силой, что сквозь пальцы стал просачиваться порошок. Мужчина принес с кухни маленький пищевой пакет и сунул в него все принадлежности, включая остатки белесой пудры. Пакет он закинул подальше под кровать. Пусть там лежит.

Дыхание постепенно нормализовалось, но сердце стучало только громче. Андрей приложил ладонь к голой груди с левой стороны и услышал едва различимые хлюпающие звуки. Это был недобрый знак. Отчего-то стало страшно идти к врачам, чтобы они обследовали мотор Андрея. А вдруг и найдут что-нибудь нехорошее.

Да нет. Это были предрассудки. Мужчине было всего двадцать пять, и его сердце работало как часы. Даже батарейку не приходилось менять.

Андрей забрался под одеяло и задремал.

В дверь позвонили.

Мужчина соскреб свои кости и придал им вертикальное положение. Шаркая голыми ступнями, он подошел к двери и заглянул в глазок. На пороге стояла Катя. Не медля, Андрей открыл дверь и впустил девушку. От нее пахло холодом.

− А вот и я! – радостно засмеялась Катя, держа в одной руке пакет с продуктами, а в другой – две бутылки вина.

Андрей выглядел каким-то помятым, сонным. Глаза едва избавлялись от век, образуя узкие щелочки.

− Я же обещала зайти. А ты убрался, как я говорила?

Андрей вспомнил, что спрятал пакет с героином и, немного подумав, решил, что это сойдет за уборку. Девушка разулась и разделась, оставшись в одних облегающих джинсах и черной кофте с рисунком розы на груди.

− Что за праздник? – спросил Андрей, потирая ладонью сухое лицо.

− Праздник называется «придумай сам»!

Мужчина впал в ступор, держа пакет с продуктами в тонкой руке.

− Ну, что завис? – потрепала Катя его по плечу. – Пошли готовить еду. Я голодна, как волчица.

Андрей медленно поплелся за девушкой на кухню. Катя стала доставать из пакета всяческие вкусности, закрытые в коробках.

− Сегодня на ужин у нас будет свиная отбивная с картошкой и салат из пекинской капусты. Чур, ты чистишь картошку. Андрей был и не против. Хорошее настроение Кати передалось ему воздушно-капельным путем. Только голова еще трещала от героина, да желудок тянуло от голода. Наконец, к нему пришел аппетит.

Пока Андрей аккуратно чистил картошку и выколупывал глазки, Катя поставила на плиту большую сковороду, залив ее поверхность маслом. Давно они не готовили вместе. Все как-то времени не было.

− А как же твоя работа? – поинтересовался Андрея, забрасывая очередную картофелину в кастрюлю.

− И без меня справятся. Я отпросилась на сегодняшний вечер. Начальник был не в восторге, но мне, честно говоря, наплевать.

Андрей закончил с картошкой и перебрался к мясу. Выйдя из кухни, мужчина пошарил в шкафу и достал оттуда молоток. Он был совсем новенький, только оранжевая краска немного облупилась на рукояти. Куски мяса оказались огромными и сочными. Подложив под них кухонную доску, он со всей силы колошматил, разрывая волокна и делая мясо мягче. Катя тем временем резала пекинскую капусту специальной шинковкой. Удивительно, но даже такой инструмент нашелся на скудной квартире бабушки Андрея. Мужчина не спешил. Он вкладывал в удары всю мощь, еще оставшуюся в его руках. Ударная часть молотка стала мокрой до такой степени, что с нее бежали водянистые капли.

Пока мясо шипело на раскаленной сковороде, Катя заправляла салат майонезом. Ужин был почти готов. Две бутылки вина торжественно стояли в центре стола, поблескивая в свете лампочки.

− Тебе не жарко в этом свитере? – спросила Катя, смывая с ложки майонез.

Андрей специально надел свитер с растянутыми рукавами, чтобы не было видно шрамов от уколов. Да, действительно, ему было жарковато.

− Знобит, что-то… − почти шепотом ответил Андрей.

− Вот пойдем в среду к врачу, и ты с ним все обсудишь. И этот свой озноб и покалывания в сердце. Только прошу тебя, не исчезай, как ты это сделала в прошлый раз. Я же живой человек. Беспокоюсь.

Повесив ложку на магнитную сушилку, Катя встала в позу хозяйки кухни и уперла руки в бока.

− Что-то скучновато, − протянула она.

Разблокировав свой айфон, девушка включила плеер, и из динамиков полилась песня «Первый день осени» группы Смысловые Галлюцинации. Андрей ухмыльнулся.

Вся квартира заполнилась чарующими ароматами. Мясо даже не подгорело, обретя ровную коричневую корочку. Готовый салат стоял рядом с вином и ждал своего череда.

− Пора приступать! – радостно заявила Катя, облизнув нижнюю губу.

Андрей сел напротив девушки и потянулся за мясом. Катя опередила, и положила ему самый большой, самый жирный кусок.

− Куда мне столько? Тут порция на двоих, − возмутился мужчина.

− Ничего, − улыбнулась девушка, − тебе поправляться надо. А как ты наберешь массу, если не ешь мяса?

Отнекиваться больше не имело смысла. Андрей разрезал отбивную на четыре ровных куска и отправил один из них в рот.

− Вкуснятина! – с набитым ртом вскрикнул мужчина.

− Твоя заслуга. Я всего лишь резала салат и следила, чтобы у тебя ничего не подгорело.

− И салат прекрасный. Сочный.

− Открывай вино. В горле пересохло.

Андрей достал штопор и умело откупорил бутылку. Красная жидкость разлилась по бокалам, играя на свету причудливыми бликами. Катя сделала первый пробный глоток и удовлетворенно покачала головой.

− Хорошее вино за такую цену.

− И впрямь неплохое, − поднял брови Андрей.

Несколько минут влюбленные занимались отварной картошкой и жареной свининой. Ели они медленно, но со вкусом.

− Ну, что ж, − подняла Катя бокал. – Выпьем за праздник «придумай сам». Пусть это будет не последний раз, когда мы так уютно собираемся.

− Да. Пусть на столе всегда будет вкусное и не подгорелое мясо.

Раздался тонкий стекольный звон. Словно колокольчик дернули. На айфоне заиграла какая-то из песен «Руки Вверх».

Андрей наслаждался идиллией, кромсая картофелины в пюре.

Вот оно счастье, совсем рядом. Сидит напротив и тихонько пережевывает вкуснейшее мясо. Она была такой красивой, что и не верилось. Как законченный наркоман мог отыскать алмаз среди миллиона стекляшек? А ведь она пошла за ним, когда он позвал. Она доверяет ему, волнуется за его поражения и радуется победам. В наше время найти такого человека большая редкость. Пластиковые кукольные дуры с накладными ресницами ищут своих принцев на белом «мерседесе» и рыдают, когда принц оказывается всего лишь феодалом. Их слезы смывают серую тушь, обнажая жалкое подобие глаз. И даже кожа цвета нежно-молочного шоколада не может спасти их. После огненных ночей от них остается только измятая перепачканная кремами простыня да записка: «все было прекрасно. Пока». Они рыдают, ищут промахи в своих беспроигрышных системах, опять рыдают и опять ищут. В конце концов, снова мажут кожу тональными кремами, дабы скрыть маловажные изъяны, и снова выходят на охоту. Чтобы опять разочароваться.

Катя была не такой. Она не врала и не предавала. Она словно преданный щенок брела за своим хозяином, который, на самом деле, был не владельцем игрушки, а ее другом.

Первая опустошенная бутылка вина отправилась под стол.

− А знаешь, − медленно проговаривала Катя, − в школе у меня был парень. Ну как парень, приятель. Тогда мы не знали ни слов любви, ни верности. Мы игрались.

− Тебе не обязательно это рассказывать, − перебил ее Андрей, откупоривая вторую бутылку. – Если не хочешь рассказывать эту историю, то я и не прошу.

− Нет, ты послушай, − надавила Катя. – Мы игрались в любовь. Было это в классе седьмом. Сколько мне тогда было лет?

Катя в уме вычитала числа.

− Четырнадцать, во. Так вот. Мы договорились, что когда вырастем и станем взрослыми, то сразу же поженимся. Одна эта мысль в голове не давала мне покоя. Пока тупые одноклассники глазели на нас словно остолопы, мы впервые поцеловались и вообще всегда ходили под ручку. Мои дуры подруги мне завидовали, потому что за ними даже законченные ботаники не ухлестывали. Тот парень был крутым. Он курил по несколько раз в день и говорил матом. Меня это заводило. Он казался мне эталоном мужского существа. Все у нас шло хорошо в течение двух лет. Мы перешли в девятый класс, и началась настоящая мясорубка. Учителя выжимали из нас все соки, не переставая трындеть: «скоро экзамены. Как вы собираетесь их сдавать со своими пустыми башками? Управы на вас нет». Я немного волновалась, а тот парень – ни чуточки. Он дарил мне цветы на семейные деньги, ездил на отцовской машине и даже сделал себе татуировку на руке. Он обещал, что как только закончиться школа, мы уедем за границу и будем жить припеваючи. Я ему верила, ведь была наивная. Да и причин ему не верить у меня не было. С трудом я закончила девятый класс, и встал вопрос о переводе в старшую школу. Родители, конечно, требовали, чтобы я шла учиться дальше, а потом получила бы высшее образование. Но тот парень звал меня за собой. А я, как собачка на поводке слепо следовала. Втайне от родителей я упаковывала чемоданы и прощалась с теми, кого я могла натянуто назвать подругами.

Андрей подлил в бокал Кати еще вина.

− Но знаешь, что случилось? Он нашел себе какую-то малолетку и изнасиловал ее. Началось уголовное расследование, и его засадила за решетку. Я обиделась на него, считая себя его единственной. Я не могла поверить, что он так подло со мной обошелся. Это был шок. От отчаяния я пробовала резать вены, но ничего из этого не получилось. Только едва заметные шрамы остались. Вот, видишь? – Катя протянула Андрею оголенную руку. На ней действительно выделялись белесые горизонтальные полосы. – Шрамы легко прячутся за какими-нибудь браслетами. Некоторое время я лечилась от депрессии, но, в конце концов, поборола ее. Пришлось вернуться в школу и отучиться еще два класса. Конечно, ни о каких любовных интрижках не могло быть и речи. А те дуры из класса стали надо мной посмеиваться, спрашивая «жду ли я своего принца?» Я бы их убила.

Катя допила вино и отодвинула бокал. Голова кружилась, глаза заплывали.

− Кажется, я перепила, − выдохнула девушка. – Можно остаться у тебя?

− Конечно, − ровным голосом ответил Андрей. Кажется, он выпил всего три бокала. – А что было дальше?

− Дальше? – собирала Катя мысли воедино. – Потом я случайно познакомилась с тобой, а дальше сам знаешь, что произошло.

− А тот парень… ты пыталась писать ему?

− А зачем? Он меня бросил, переспав с той малолеткой. Больше не хочу иметь с ним никаких связей. Надеюсь, ему впаяли приличный срок.

Андрей поправил простыню и достал из шкафа запасную подушку. Катя еле держалась на ногах. Нежно уложив ее у стены, мужчина разделся, стянул дырявые носки и лег рядом.

Ночь в тот день была жаркой.

6

Катя встала раньше Андрея. Девушка стояла у плиты и что-то увлеченно готовила. Запахи разбудили мужчину. Андрей не спеша пошарил рукой по пустой простыне и с трудом встал. Сонными глазами он осмотрел комнату на предмет изменений. Но все было как прежде, как вечером прошлого дня.

Полуголая Катя поставила на стол две тарелки яичницы с остатками свинины и уселась, подперев подбородок руками. Андрей поцеловал возлюбленную и сел на стул.

− Правда, вкусно, − бормотал мужчина, − самая вкусная яичница, что я когда-либо ел. Что ты в нее добавила? Шафран? Орегано?

− Немножко соли и черного молотого перца. Весь секрет кроется в умении готовить. Главное, чтобы яйцо не подгорело и не прилипло к сковороде, тогда отдирать ее будет сущим кошмаром.

Андрей уплетал за обе щеки. Катя обратила внимание на крошечные точки, цепочкой тянувшиеся по всей левой руке.

− Что это за шрамы? – спросила девушка.

Андрей перестал жевать и перевел взгляд на предплечье. Кусочек еды выпал из его рта.

− Какая-то аллергия, − ответил Андрей. – Вторую неделю мучаюсь. Ничто не помогает.

− На аллергию не похоже. Это же какие-то шрамы?

− Да брось! Откуда у меня взяться шрамам? Я что, мазохист, и сам тыкаю в руку иголки, дабы полилась кровь? Если ты так подумала, то глубоко разочаруешься после ответа.

− Значит, аллергия, − вздохнула Катя. – Понятно.

− Ты и не представляешь, как эти штуки чешутся. Хочется кожу содрать, натереть наждачкой и пришить обратно. Вот только будет немного больно.

Катя не оценила шутки. Она продолжала смотреть на черные точки. Они напоминали ей что-то страшное. Возможно, какой-то случай из далекого детства.

Андрей доел и поставил грязную тарелку в раковину. Катя взяла губку, налила на нее желтоватого моющего средства и принялась тщательно тереть посуду. Казалось, она хотела довести процесс до идеала, пока тарелка не превратиться в зеркало.

Раздался дверной звонок. Андрей, как есть – в трусах отпер. На пороге стоял высокий паренек лет двадцати в желтом жилете и с желтой кепкой, сдвинутой на затылок. Поначалу Андрей не мог понять, что этот «телепузик» делает на его пороге. Он несколько раз проморгался и почесал щетинистую щеку.

− Вам бандероль, − заявил «желтый» парень.

Андрей взял в руки протянутый пластиковый пакет и покрутил его. Весил пакет всего несколько грамм.

− Вот, распишитесь здесь и здесь.

Андрей поставил закорючку на всех необходимых документах и вернул хозяину ручку.

− Приятного дня, − попрощался «телпузик» и поправил кепку.

Недоуменный Андрей вернулся на кухню и положил пакет на стол. Катя уже оделась и сидела, читая газету.

− Неплохие вакансии, − пробурчала она, не отрываясь от печатных страниц.

Это была та самая газета «Работа», о существовании которой Андрей уже забыл.

− Кто приходил? – безынтересным голосом спросила девушка.

− Какую-то посылку доставили.

− От кого? – последовал следующий вопрос.

Андрей внимательно изучил все заполненные строчки на поверхности синего пакета, но имени отправителя так и не нашел. Взяв в руки огромный кухонный нож, мужчина вскрыл пакет и вытряхнул из него все содержимое. На стол вывалилась небольшая коробочка, завернутая в старую пожелтевшую от времени газету. Тут действовать пришлось осторожно, дабы не повредить содержимое. Для таких целей нож был бесполезен.

Избавившись, наконец, от газетной обертки, Андрей ахнул. В руках он держал пустую пачку от сигарет. Мужчина несколько раз проверил содержимое коробки, но ничего, кроме песчинок табака там не было. Однако коробка не утратила своего запаха, словно ее кто-то вскрыл и опустошил всего несколько минут назад. Затянувшись запахом из коробочки, Андрей вздрогнул. Этот запах был ему знаком.

− Где газета? – судорожно спросил Андрей? – та, в которой была доставлена пачка от сигарет.

− Я ее выбросила, − прямо ответила Катя и повела плечами. Это же было очевидно. – А зачем тебе это старье? Может быть, будешь весь мусор сортировать и складировать по квартире? Тогда тебе придется переехать в дом побольше.

Без лишних слов Андрей полез в мусорный пакет и достал скомканный кусок газеты. Он нежно, с любовью, развернул его и разгладил края ладонями. Страница содержала всего одну статью.

«Депутат насмерть сбил школьника. Виновник на свободе».

Что-то в голове щелкнуло. Невидимым ключом завелась пружина, приводящая в действие весь механизм. Шестерни со скрипом крутились на ржавых валиках и щелкали каждые полсекунды. Огромный медный котел зашипел и выпустил струю раскаленного пара. Стрелки на счетчиках зашкаливали.

Еще раз вдохнув запах из сигаретной пачки, Андрей сложил газету пополам и облокотился о стену.

− Серега, − нечеловеческим голосом проговорил Андрей.

− Какой еще Серега?

− Был у меня в школе приятель, ровесник мой. Так вот, его сбила машина. Я думал, что он умер. Да так, по сути, оно и есть. Но недавно он позвонил мне, а теперь вот прислал пустую пачку сигарет. Он очень много курил и любил это занятие больше всего. Мог за день сигарет двадцать скурить.

− Ты слышишь, что говоришь? – вполне серьезным голосом спросила Катя. − Покойники не пишут письма и не присылают посылок.

− Тогда кому понадобилось устраивать весь этот спектакль?

− Понятия не имею. Кто-нибудь из твоих дружков − придурков наверняка все провернул и сейчас хохочет над твоей тупостью. Не забивай голову всякой чушью. Выкинь коробку и дело с концом.

Андрей ее не слушал. Он снова и снова нюхал табачный запах и выбивал пальцами ритм на поверхности стола.

Не было у него друзей. Если не считать Катю, маму и Соню, то он вообще больше не с кем не поддерживал контакт. Деловые переговоры с дилером и покупателями грибов в счет не шли. Андрей жил отчужденно.

Если кто-то и взаправду решил разыграть Андрея, то у него это получилось. Мужчина недоуменно сидел на стуле и хлопал глазами. Собирая в голове кусочки непонятного ему самому паззла, Андрей задумался не на шутку.

«А что если Серега намеренно посылает сигналы с того света? Хочет, что-то мне сказать и делает это через посредников? Звучит, как бред».

Катя словно уловила поток его мыслей.

− Хватит хмуриться, − попыталась растормошить девушка Андрея и подергала его за плечо. – Пошли погуляем. Проводишь меня до дома, а заодно и выкинешь весь мусор. Я имею в виду пустые винные бутылки и эту пачку сигарет. Только не говори, что всерьез решил ее оставить, в качестве сувенира.

Андрей потупился на нее.

− Пожалуй, ты права.

И мужчина забросил картонную коробочку в черный мешок.

День стоял изумительный. Сухой асфальт скрипел под резиновыми подошвами кроссовок. Листья носились друг за другом, гонимые неутихающим ветром. То был лишь слабый бриз, но не вихрь. Улицы пустые. Благодать. Катя шла рядом, закутанная по самый подбородок шарфом. Она молчала, вспоминая утреннюю несуразицу. По большому счету, ей было все равно, но какой-то неприятный осадок остался. Андрей дышал глубоко и нечасто. Казалось, он старался заполнить кислородом каждую клеточку своего организма.

Медленно и неотвратимо подступал октябрь, а там и до зимы недалеко. Катя всегда тяжело переносила зиму. То ли у нее был слабый иммунитет, то ли какая хандра заползала в самое сердце и все там тормошила. Зимой девушка любила нежиться в постели до обеда и слушать музыку. Ей были противны вылазки в магазин за продуктами и ежедневная уборка лица. Если она не встречалась с Андреем, то и не красилась вовсе. На работе все равно никто не заметит ее маленький изъян. Зимой приходилось закутываться в тяжелые одежки, словно она была кочаном капусты. От всего этого одежного ужаса ломило кости. Совсем другое дело − лето. Накинула легкое воздушное платье, застегнула босоножки и вперед. Осень была чем-то промежуточным. Босоножки сменяли кожаные туфли, а платье – свитер или кардиган. Катя одевалась просто, но со вкусом. Жаль, Андрей этого не замечал.

− Я сегодня красивая? – смеясь, спрашивала девушка.

− А кто сомневается? – бурчал Андрей.

− Нет, ты скажи: я красивая?

− Конечно. Это знают все.

Ответ явно не устраивал девушку.

− Вот так всегда, − обиделась Катя. – Стараешься, подбираешь одежду в тон, красишься дорогой косметикой, а в результате получаешь «конечно, знают все». Порой мне кажется, что тебе на меня наплевать.

Андрей незаметно закатил глаза.

− Кому наплевать? Мне наплевать? – сердился мужчина.

Эту тему решили отложить на лучшие дни.

− Ты говорил, что тебе одиноко, − ровным голосом сказала Катя. – Поясни, пожалуйста.

Андрей уже и не помнил, когда это говорил. Отвечать было ему в тягость.

− С тобой мне хорошо. Без тебя – плохо. Такой ответ тебя устроит?

− Ммм, не знаю. Подумай получше.

− Без тебя я словно под раковиной тля. С тобой – махаон.

Катя рассмеялась.

− Мы совсем забыли про твою учебу! – вдруг крикнула Катя. – Ты же пропустил целый день.

И то верно.

− Не страшно. Я все равно не гонюсь за красным дипломом.

− Но с такой посещаемостью тебя выпрут еще до экзаменов.

− Вот уж о чем, а об этом даже не беспокойся. Я сам все улажу. У меня с преподами договоренность.

− Не шути с этим. Образование в наше время – пропуск на престижную должность.

Где-то Андрей это уже слышал. Но ему не было дела до учебы. Он не числился ни в одном учебном заведении страны. У него были иные приоритеты.

Парочка остановилась у киоска с мороженым. Катя с интересом смотрела на развешенные цветные этикетки и облизывала кончик пальца. Андрей стоял в стороне, спрятав руки в карманы. Продавщица оказалась милой дамой преклонного возраста с огромной копной седых волос, завитых плойкой.

− Помочь с выбором? – спросила продавщица, открыв свою заслонку.

− Если вам не сложно, − ответила Катя.

− Только сегодня привезли это замечательное клубничное эскимо. Оно стоит чуть дороже, нежели аналог в стаканчике, но разница, поверьте мне, очевидна. То ли на разных заводах производят, то ли какие-то добавки используют, кто их поймет. Но эскимо в сотню раз вкуснее, чем в стаканчике. Берите, не пожалеете.

Казалось, продавщица была настолько увлечена своим делом, что торговля приносила ей только радость. Обычно по ту сторону киосочных заслонок сидят хмурые особы с печальной историей и бесцветной судьбой, но эта была исключением. Андрей никогда не встречал человека, настолько заинтересованного в видах мороженного. Казалось бы, ассортимент не особо знатный: несколько видов мороженного в рожках, в стаканчиках, сладкий лед и парочка эскимо. Но даже среди всего этого продавщица могла изобразить нечто, что составляло иллюзию выбора. Так рекламировать свой товар мог далеко не каждый. Ей бы сидеть в кресле начальника, а не в одиноком киоске на углу улицы. Но что поделаешь, такая судьба. Ей не укажешь и не дашь команду.

Катя облизывала розовое эскимо, а Андрей понуро шел рядом. Мороженое он не любил.

− Все думаешь о том, что случилось утром? – оторвалась от своего сладкого занятия девушка.

− Угу.

− Давай рассуждать здраво, − Катя два раза облизнула эскимо и вытерла губы. – Ты говорил о телефонном звонке. Якобы звонил тот самый Серега. Так?

− Я и сам знаю, что любой мог представиться Серегой и позвонить на случайный номер. Шанс угадать мизерный, но все-таки есть. Опустим эту деталь. Пусть это будет злой шуткой таблицы вероятности. Шутник какой-то нашелся. Остряк.

− Тогда что остается? Пустая сигаретная пачка?

− Пачка, завернутая в газету, где писали о смерти Сереги под колесами автомобиля. Это уже на случайность не тянет. Я далеко не суеверный человек, но от всего этого у меня по спине бегут мурашки.

− Кто-нибудь еще знал о вашей дружбе? Вы ведь были друзьями?

− Да так… приятелями по несчастью. Ему со школой не везло, да и меня там вечно шпыняли. Общая беда сплотила две одинокие души и составила некое подобие дружбы. Мы гуляли вместе, прогуливая уроки. Он курил свои дешевые сигареты, а я стоял рядом, ковырял землю. Он и мне предлагал покурить, но мне это занятие как-то не пришлось по душе. Не знаю, кто видел нас вместе, а если и видел, то делал ли какие-либо выводы? Если искать виновника этого утреннего инцидента, то в первую очередь под подозрение попадают одноклассники. Им вечно мирно не жилось. Только дай повод над кем-нибудь поглумиться и поржать с этого. Но сейчас все выросли, стали важными шишками на макушке общества. Навряд ли их развеселила отправка пустой сигаретной пачки бывшему несчастному однокласснику.

− А если пойти в компанию, что доставила тебе посылку и расспросить их об отправителе?

− Ничего из этого не выйдет. Компания занимается анонимными отправлениями. Никто после получения посылки не узнает, кто ее отправил. Кто-то все хорошенько продумал. Этот кто-то не самый тупой увалень.

Катя доела мороженое и выбросила деревянную палочку в ближайшую урну.

− Тогда жди дальнейших сюрпризов, − подытожила девушка. – Что-то мне подсказывает, что ты еще вспомнишь этого Серегу.

− От твоих слов аж страшно становится, − на полном серьезе ответил Андрей.

− Не паникуй. Я рядом. Чем смогу помогу. Хотя бы добрым словом поддержки.

− И на том спасибо. Я правда очень ценю, что ты не оставляешь меня, хотя уже сотню раз могла бы это сделать.

Катя рассмеялась.

− Порой ты бываешь невыносим. Иногда с тобой трудно. Взять хотя бы эти твои тайны, в которые ты упорно не хочешь меня посвящать.

Андрей хотел возразить, но не успел.

− Я люблю тебя таким, какой ты есть, − улыбнулась Катя. − А это главное. Даже если окажется, что ты серийный убийца, я все равно тебя не брошу. Любовь она сильнее обстоятельств. Подумай об этом на досуге.

Подъехал автобус.

− Ну что, пока? – поставила Катя ногу на первую ступеньку лестницы.

Андрей чего-то ждал, медлил.

− До среды, − крикнула Катя и скрылась в железном чреве автобуса.

Мужчина, словно каменный истукан стоял на остановке и морозил пальцы ног. Неужели он хотел сделать Кате очень важное признание? Мысль эта очень быстро промелькнула в его голове и затухла. Если она готова была полюбить серийного убийцу, то уж наркоман явно будет пользоваться у нее популярностью. Или нет? Предугадать такие вещи нельзя. Очень часто человек говорит одно, верит в свои слова, а как доходит дело до дела, прячет голову в песок. Таких страусов на каждом шагу пруд пруди. Являлась ли Катя одним из этих страусов?

Всю дорогу до дома Андрей думал о Кате. Он понимал, что его ложь становится все неубедительнее. Уже очень многие люди заметили шрамы от уколов на руках Андрея, и успевали делали некоторые предположения. Нельзя вечно все перекладывать на аллергию или потасовку с уличной шпаной. Синяки от шприца с легкостью может распознать умелый студент мед академии, например, Соня. Когда воздух задувает под иглу, образуются эти самые синяки. Вены разбухают и отчетливо выделяются на фоне бледных сухих рук.

Героинового наркомана выдают многие признаки, например, узкие зрачки-точечки, не реагирующие на свет. Одного этого достаточно, чтобы доставить подозрительного молодого человека в отделение на дальнейшую экспертизу. Так наркоманов и ловят. Конечно, они скрываются в малолюдных местах, шныряют по подворотням, подвалам, устраивая там свои притоны. Обычный человек туда не захаживает, зато наркоман – всегда. Андрей не входил в перечень тех, кто принимал наркотики вне дома. Спокойствие он получал, только вкалывая дозу яда в стенах бабушкиной квартиры. Он точно знал, что замок выдержит натиска снаружи. А на крайний случай есть старомодная дверная цепочка, которая защитит от назойливых приставов.