Быт и дух русского народа

Оглавление

Александр Власьевич Терещенко. Быт и дух русского народа

Предисловие

I. Народность

Свойства людей

Разделение людей по очерку лица и образованию тела

Славяне, коренные европейцы

Свойства славян

Свойства русских славян

Воинственность

Набожность

Веселость, гостеприимство и храбрость суть отличительные качества русских

Возрастание княжеских детей среди битв

Замена наук пастырским учением

Ожесточение воинственности

Следствия от междоусобия князей

Всеобщее уныние и унижение

Изменение многих благородных качеств от угнетения

Мнения предков о невозможности освобождения из-под ига

Время возрождения России

Неожиданное приращение России

Бедствие возвеличило русских

Неизменное свойство веселости

Сохранившаяся народность в древних сочинениях

Непоколебимость народа и его слава

Действие народности

Влияние языка на народ

Способности русских к просвещению

Сохранение народных мыслей в старинных песнях и сказках и уклонение от самобытности

Местные отличия и наклонности русских не мешают народности

Заключение

II. Жилища

Превосходство европейского климата пред прочими частями света

Древнейшие сведения о России

Жилища славян

Здания деревянные и каменные, хоромы В.К. Ольги

Единообразное построение и расположение комнат

Освещение

Каменные палаты

Простота в построении

Украшение комнат

Появление каменных домов

Жилые покои в XV и XVI веках

Построение высоких деревянных домов, их внутренность и важность высоких хором

Избы и простота сельской жизни в самой столице

Распространение каменных домов

Строение домов и изб в половине XVII века

Украшение покоев, сады и рыбные пруды

Появление ягод, плодов и махровых роз

Пышность хором, превозносимая песнями

Истребление деревянных домов от пожаров

Меры для предупреждения пожаров

Строение по плану

Улучшение домов содействовало перемене образа жизни

Избы из срубов

Курени

Мазанки

Хаты

Построение богатых зданий поселило расточительность

О числе домов во всей России

Улучшение городов

III. Домоводство

Древнейшая пища

Мед

Пиво и перевар

Изобилие в съестных произведениях

Пряности

Мельницы

Пища простолюдинов

Ввоз вин и плодов из царьграда

Хлебное вино, или водка

«Ерофеич»

Старинные попойки

Действие водки на умственные способности

Буза

Неупотребление в пищу некоторых животных, особенно зарезанных рукою женщины

Кушанье, преимущественно рыбное; ботвинья, окрошка, блины и оладьи

Изобилие в съестных припасах

Соблюдение постов

Время кушанья и отдыха

Содержание по службе

Печение разного хлеба

Обеды

Богатство серебра, золота и драгоценностей

Званые обеды

Музыка и звон во время обеда

Столы в XVII веке

Закуски или десерт

Давность сахара

Порядок подавания кушанья

Разведение некоторых плодов и овощей

Взварец и пунш

Кофе

Чай

Табак

Картофель

IV. Наряды. Древнейшая одежда славян

Древняя одежда русских

Бороды

Серьги, ожерелье, мониста, кольца и перстни

Лапти

Одежда Xi века

Пояса и кушаки. Война за пояс

Наряд в XIII веке

Отзывы путешественников о наружности русских

Наряды начала XVI века

Рукавицы

Известия о нарядах половины XVI века

Страсть к румянам

Продолжение известий о нарядах

Придворная одежда

Боярская одежда

Богатство царской одежды

Награда одеждою за заслуги

Наряд боярынь

Убор царицы Ирины

Одежда женская, духовного сословия

Наряд девичий

Единообразие одежды обоих полов

Ношение иностранцами русской одежды

Запрещение иностранцам носить русскую одежду

Запрещение о введении иноземных обычаев

Одежда в половине XVII века и пристрастие к румянам

Постепенное введение иностранного

Введение иностранной одежды и запрещение носить русскую

Гражданская, военная и простонародная одежда

Введение новых нарядов и благовоний

Стрижение бород и усов

Произведения русской выделки с самых древних времен

Единообразие в жизни, платье и одежде между простолюдинами

V. Образ жизни

Похвальные свойства славян

Хлебосольство

Набожность

Отзывы иностранцев о свойстве русских

Занятие женского пола

Удовольствие в пении

Уединенная жизнь

Постель

Супружеская верность

Доказательство любви чрез побои

Обращение в общежитии

Высокомерие дворян

Верховая езда

Звериная и птичья охота

Шуты

Жизнь великокняжеского дома

Поцелуйный обряд

Появление свободы женского пола

Свободное обращение

Введение балов и танцев

Карусель

Театры

Телеги и сани

Капталы, рыдваны и колымаги

Кареты и коляски

Бани

VI. Музыка

Любовь славян к музыке

Древнейшая музыка славян

Трубная музыка и мнение о музыке и пении

Появление других инструментов

Природное свойство русских к веселью

Бандуристы

Цимбалы, или кимвалы

Музыкальная известность чехов

Словарь редких и старинных слов

Примечания

Отрывок из книги

Иностранцы смотрели на наши нравы и образ жизни по большей части из одного любопытства; но мы обязаны смотреть на все это не из одного любопытства, а как на историю народного быта, его дух и жизнь и почерпать из них трогательные образцы добродушия, гостеприимства, благо<го>вейной преданности к своей родине, отечеству, православию и самодержавию. Если чужеземные наблюдатели удивлялись многому и хвалили, а более порицали, то мы не должны забывать, что они глядели на нас поверхностно, с предубеждением и без изучения нашего народа, поэтому впадали в большие заблуждения, часто вдавались в заключения странные, переходили от одной крайности к другой таким образом, что если один писатель выставлял похвальным и прекрасным, то другой находил то же самое порочным и смешным; что если один списывал из рассказов, то другой дополнял несбыточными своими истолкованиями и всегда направлял их в дурную сторону. Перечитывая описания, повествования и сказания на многих европейских языках, вы постоянно читаете, и не без улыбки, что все иноземные писатели как бы условились однажды и навсегда хулить и бранить нас, и эта страсть до того проникнута в их сочинения, что нет ни одной книги, которая бы при имени России не восклицала: «Варварская Московия! Земля дикая, народ в ней раскольнический и совершенно отступивший от чистой католической веры». Всякий, знакомый с историей своего отечества, знает, что эти приписки на предков наших истекли от непреклонности их подчиниться игу католических проповедников и их верховному представителю, который вместе с ними и легкомысленными писателями называл еще нас «погибшими чадами», «отверженными детьми от Бога», «овцами без пастыря», а поэтому не могущими наследовать Царствия Небесного и наслаждаться благами здешней жизни. Таковые нарекания суть следствия страстей, а не истины; движения изуверных мыслей, а не чистоты евангельской; таковые злословные провозглашения относятся к чести наших предков, а не к бесславию их: они отстояли свое право и достояние и перенесли умно все осуждения, которые пали на головы наших хулителей.

Оставив людские страсти, которые мы относим к понятиям века, нам усладительно вспомнить, что предков жизнь, не связанная условиями многосторонней образованности, излилась из сердечных их ощущений, истекла из природы их отчизны и этим напоминается патриархальная простота, которая столь жива в их действиях, что как будто бы это было во всяком из нас. Кто хочет исследовать быт народа, тот должен восходить к его юности и постепенно снисходить по ступеням изменений всех его возрастов. Тогда мир наших предков не будет для нас безжизненным, мертвым: он представится сильнее нашему воображению, со всеми его причудами и понятиями; тогда увидим все стороны картины: суровой и гордой, воинственной и мирной, несчастной и торжествующей, печальной и добродетельной; на ней увидим предков, увенчанных славою, и сердце наше забьется крепче!

.....

Наши праотцы, повинуясь всему, искали облегчения; но варвары следовали другому образу мыслей: они думали, что покоренные не могут быть друзьями победителей; что истребление первых необходимо для успокоения последних. От таковых действий азиатской политики изменился народный дух: угнетение, страх и раболепная покорность унизили благородные свойства. Обман уже не был пороком, клевета не казалась гнусным поступком. Лишение женской свободы, введение холопского состояния, брание взяток, наказывание кнутом на торговых местах, клеймение воров за кражу, вешание преступников и всеобщее невежество достались в удел от поработителей. Самые благороднейшие чувства стыда, чести и совести исчезли: мы пресмыкались и низкими доносами губили единокровных. Разоряли даже собственные свои владения. Мы гибли от самих себя, а татарские мечи довершали наше горе. Победные венки наших предков не пленяли угнетенных. Некогда витязи говорили своей дружине: «Станем за отечество и смертью искупим его, а ныне и последняя искра любви угасла. Горе нам, горе!» – восклицают современные летописцы. «Защитники добрые исчезли; ничто не ратоборствует за нас; кровь льется за хана. Прошли те благословенные годы, когда великие князья не разоряли нас, не грабили единоземных владений. Сокрылись навек от нас покой и гражданское счастье! Баскаки сидят у нас на троне, наши государи преклоняют колена пред ними, а с нами они поступают как с презренными, осужденными на вечное рабство: закладывают, продают и убивают без суда». Понятие о чести и справедливости так изменилось тогда, что князь липецкий Святослав почитался нами за злодея, потому что отражал насилие татар; а князь рыльский Олег, вонзивший в его грудь свой меч, был похваляем современниками. Самые нравы носили тогда отпечаток азиатской свирепости. Одно великокняжение Василия Темного ознаменовано многими злодействами. Князь Василий Косой отсек руку и ногу Роману, кн. переславскому; в. к. Василий и племянник его Василий Косой ослеплены; кн. Шемяка и кн. литовский Михаил отравлены. Чернь без всякого суда топила и жгла людей. Кн. Иоанн Можайский, осудив на смерть боярина Андрея Дмитриевича, всенародно сжег его на костре с женою за мнимое волшебство. Верные гибли, гражданское бытие исчезло, порядок и тишина, необходимые средства для возрастания благосостояния, нарушались еще постоянными набегами и внутренними смутами. Дети великих князей спорили о наследстве престола, а племянники с дядьями; вероломство следовало за вероломством, разбои за разбоями, в коих отличился хищный князь Борис Александрович Тверской (1445 г.). Так поступил и Дмитрий Шемяка, нарушавший постоянно спокойствие великого княжения и давно сделавшийся ненавистным народу. Духовенство вступалось за бедствия отечества, напоминало Шемяке, что он не живет в мире, грабит бояр, тайно сносится с врагами. В несчастных временах России православные пастыри являлись ее утешителями. Они укрепляли народ верою и грозили небесною карой губителям благосостояния. Они бестрепетно напоминали князьям их долг и сами свято выполняли свое призвание: говорили истину, не страшась гнева. «Ты ведаешь, – писали наши святители к жестокосердому Шемяке (1449 г.), – сколько трудился твой отец, чтобы присвоить себе великокняжение: лил кровь россиян, сел на престол и должен был оставить его; выехал из Москвы с пятью слугами и сам звал Василия на государство; снова похитил престол и долго ли пожил? Едва достиг желаемого и скрылся в могиле, осужденный людьми и Богом; но что случилось с братом твоим? В гордости и высокоумии он резал христиан – благоденствует ли ныне? Вспомни и свои дела! Когда безбожный Махмет стоял у Москвы, ты не хотел помогать государю и был виною пролития христианской крови. Сколько сожжено храмов, убито людей, поругано девиц и монахинь! Ты, ты будешь ответствовать Всевышнему! Великий князь молил тебя идти с ним на врага – но тщетно. Пали верные воины в крепкой битве: им вечная память, а на тебе кровь их! Господь избавил Василия от неволи, но ты, вторый Каин и Святополк в братоубийстве, разбоем схватил великого князя, истерзал его: на добро ли себе и людям? Долго ли господствовал и в тишине ли? Волнуемый беспрестранно страхом, ты не находил покоя днем и не знал ночью сна от страшных сновидений: искал великого княжения и погубил свой удел. Великий князь снова на престоле: данного Богом не отнимет человек! Но ты и ныне не выполняешь клятвенных условий мира: именуешь себя великим князем и требуешь от новгородцев войска, будто бы для изгнания татар, призванных Василием для своей защиты. Они немедленно будут высланы из России, когда докажешь свое миролюбие к государю. Он знает все твои происки. Мы, служители алтарей, молим тебя, господин князь Дмитрий, очисти совесть, удовлетвори праведным требованиям великого князя, готового простить и жаловать тебя из уважения к нашему ходатайству, если обратишься к раскаянию. Когда же в безумной гордости посмеешься над клятвами, тогда не мы, а сам возложишь на себя духовную тягость: будешь чужд Богу, Церкви, Вере и проклят навеки со всеми своими единомышленниками». Эти убеждения не подействовали на Шемяку. Он начал войну и в битве под Галичем потерял свой удел25. Пастыри духовные проповедовали мир и желали благоденствия народу. Св. Иосиф, основатель волоколамского монастыря, сильно изобличал даже тех из духовных, которые вводили расколы. Так он писал к суздальскому епископу Нифонту по случаю распространившейся жидовской ереси: «Древние орлы веры, святители наши, возвещали истину в вертограде церкви». В важных случаях, где требовалось приговора решительного, возвышался голос достойных пастырей26.

Европейские государства в XIV в., когда мы стенали в оковах собственного плена, стремились к просвещению. Какое же сравнение нашего состояния с европейским? Невежество, грубость и забвение сознания, что мы повелевали некогда обширными и богатыми странами, овладело нашими умами до суеверия. Мы думали, что нельзя восстать противу угнетателей, что одна небесная сила, а не человеческая могла бороться с врагами веры и народности. Утрата независимости обезоруживала нас, и мы, как низкие поклонники, не смели замышлять о справедливой свободе: деспотизм давил! Народ и государи, смиряясь по необходимости, страдали и безмолвствовали. Казалось, что нельзя уже было надеяться, кто бы напомнил им о прежнем их величии и могуществе, кто бы воспламенил их самоотвержением. Хотя победы невские и раковорские свидетельствовали монголам о силе нашего меча, но мы не восставали против наших поработителей. Ум Александра Невского блеснул во мраке, а Раковорская битва оставила одни печальные следы воспоминания27. Всяк заботился о сохранении своей жизни; казалось, что никто не хотел слышать, что друг его, его соотечественник, гибнет от руки татарина; что по стогнам льется кровь без наказания; что кинжал дерзкого самоуправителя рассекает с зверской радостью верных поборников отечества; что прекрасные и добродетельные жены преданы поруганию; что свобода мыслей уничтожена и цепи рабства заглушали повсюду святую любовь к Родине, Отечеству, своей собственной жизни – в неволе было не до просвещения! От Владимира Равноапостольного до смерти Владимира Мономаха был у нас счастливейший период благосостояния и просвещения. От Мономаха до Донского28 – горестное воспоминание! – это период наших бедствий: тут мы совершенно загрубели от татарского ига. Россия не уцелела бы от совершенного уничтожения, если бы не способствовали ей внутренние раздоры в Орде.

.....