Читать книгу Новые люди. Часть 3 - Александр Воропаев - Страница 1

15. Селита

– Держись покрепче, – сказала Селита. – Здесь сейчас будет резкий подъем.

Хельга обхватила принцессу за талию обеими руками. Лошадь тряхнула белой гривой и вскочила передними ногами на верхнюю тропу.

– Это только моя Ласка так умеет делать, – похвасталась Селита. – Теперь мы будем намного быстрее в замке. Можешь открывать глаза: уже не страшно.

– Ты не знаешь, что я видела этой ночью, – сказала Хельга из-за её спины. – Ты бы умерла от ужаса.

– Правда? – оживилась принцесса. – Обязательно сейчас расскажешь. Почему все приключения случаются не со мной.

– А ты думаешь это хорошо – приключения?

– А что же ты тогда делала в Чёрном Лесу?

– Просто Чарли, ну, мой друг… Ему нужно было отправиться к береттеям, и я пошла вместе с ним.

– К береттеям? С ума сойти! Вдвоём к этим чудищам.

– Почему вдвоём. Ещё были Франц, Суток, Анна. Ещё был Эрргх, но он быстро покинул нас по своим делам.

– Ага, но ты упомянула только друга Чарли. Всё понятно. Смотри, – показала Селита рукой в направлении склона внизу. Там между соснами виднелась дорога, и по ней ехал одинокий всадник. – Это мой Горс, он должен меня везде сопровождать, но я каждый раз убегаю от него. Ещё двое его олухов где-то должны быть. Он, наверное, отправил их в разные стороны на мои поиски.

– А зачем ты от него убегаешь?

– Да потому, что это весело, – засмеялась девочка. – Это вовсе не просто: ускользнуть от такого опытного воина. Но ты не думай, я не говорю об этом отцу. Иначе бы попало и им и мне. Знаешь кто мой отец? – Она повернула голову к спутнице, чтобы увидеть, как та отреагирует. – Ярл Дерик.

– Ярл? – Хельга не показала особого удивления. – Фюргарт?

– Сейчас видно, что ты из нового города, – сказала Селита отворачиваясь.

– Почему же?

– Да, по всему… – принцесса дёрнула уздечку, направляя лошадь вниз. – Вон, увидел нас, скачет. Сейчас я оправлю его вперёд, чтобы привёз нам сухое платье. Переоденемся в охотничьем домике, расскажешь мне про свои приключения.

Девочки сменили одежду и вновь забрались вдвоём на Ласку. Оказалось, что гостья не умеет ездить верхом. К крепости они поехали по высокому бечёвнику Эльды. Верхний посад Капертаума Селита решила гостье не показывать. Там случился пожар и весь этот конец города выгорел. Не хотелось ехать сквозь чёрный остов бывшей кузнечной слободки. В окружении настороженного эскорта они спустились к реке и въехали в твердыню через Рыбные ворота. Мрачный Горс держал своего коня голова к голове с кобылой девочек. Чешуйчатый доспех горел на нем жаром. Горожане загодя отступали с дороги; поднимали к лицу руки, заслонялись от ослепляющих бликов. Неповоротливых Горс трогал обратной стороной копья.

При их появлении на мосту, стражник заставил въезжающую подводу свернуть в сторону. Хельга с интересом наклонилась к корзинам, когда они на Ласке проезжали мимо сдёрнувшего шапку возничего. Рыба сверкала на солнце, как живая ртуть.

Девочке всё было интересно. Она рассматривала поднятую в башне решётку ворот, воинов на страже, жителей Капертаума.

Селита решила сразу повести её в свою башню. Ей хотелось, чтобы гостья удивилась виду из её окна. Такая высота! Просто захватывает дух. Выше синих верхушек колючих пистрелей.

Она привычно взбежала по девяноста восьми ступеням, не переставая рассказывать Хельге про Капертаум и окрестности, и с удовольствием отметила, что гостья два раза останавливалась передохнуть. А она ни капельки не запыхалась.

– Вот, это моя комната. Она выходит на Эльду. Видишь? Вон тот холм, под которым ты тонула. Ну, отсюда не видно. Это с той стороны где остролисты.

– А вы называете реку немного по-другому. Мы говорим: Эльде. А это твоя кровать? – Хелли подошла к узкому ложу в алькове, она всё ещё восстанавливала дыхание. – Я думала, что у принцессы будет какая-то особая комната.

– Какая?

– Ну, розовая, белая. Балдахин над кроватью.

– Это ни к чему, здесь нет мошкары. Ветер с реки обдувает эту сторону твердыни. Зачем розовая? Хотя… А вот эта дверь ведёт в опочивальню мамы.

– А она…

– Она умерла, – сказала быстро Селита. – Два года назад. Я была ещё маленькая.

– Разве сейчас ты большая?

– Конечно, скоро я поеду на королевский бал в Эдинси-Орт. Мне исполнится четырнадцать. Ты не знаешь, конечно, ничего о Фюргартах. Моя старшая сестра Альда – королева Восточного Предела, – она опять повернулась посмотреть на реакцию подруги. – Тебя, что ничем нельзя удивить? Разве у тебя ещё есть знакомые принцессы?

– Ах, простите, ваше высочество, – присела Хелли в реверансе. – Я забываюсь.

– Не так ты это делаешь. Нужно, чтобы движение выказывало почтение. Потом, жест рукой, не спеша, грация…. Вот. И глаза следует опускать долу. Вот так…

– Ещё раз, пожалуйста. Так… помедленнее… ещё разик, ну, а то я не запомню.

– Ах, ты, гобличье отребье! – воскликнула принцесса, поняв, что над ней потешаются и, схватив с кровати подушку, запустила ею в девочку.

Та, смеясь, увернулась.

– Свобода! – крикнула она, подхватывая с пола подушку. – Равенство! Братство! – и швырнула снаряд в принцессу.

– Постой, постой, что ты говоришь, – принцесса подняла руки, отталкивая в сторону подушку. – Это что, какой-то боевой клич или заклинание?

Хельга налетела на неё. Девочки упали на постель, удерживая друг друга за руки и смеясь.

– Это я делала доклад в школе, – Хельга громко дышала. – По французской революции. Это долго рассказывать. Там тоже было королевство и злой чванливый король и ещё королева, которую все ненавидели. Ей даже приписывают слова, что если у подданных нет хлеба, пусть тогда едят пирожные. Враки, конечно. Даже идиотка такого не сказала бы. Слушай, всё время хотела сказать: ты так хорошо пахнешь, яблоками что ли…

– Ну и что дальше, случилось? Их сверг какой-нибудь узурпатор? – спросила Селита, изображая равнодушие, но уши её предательски вспыхнули алой краской – приятно, конечно.

– Народ восстал и уничтожил королевскую власть. Совсем: вместе со всеми аристократами.

– Кто стал править дальше?

– Конвент. Депутаты народа.

Принцесса уселась на кровати.

– Ничего у них не выйдет, – сказала она. – Это уже было всё в Эссорте. Там установили приам. Мейстер Верн рассказывал. Кончилось всё одной большой резней. Не смогли договориться. Сейчас выбрали верховного дожа, он ими правит.

– Да, это всё давно было, – сказала девочка, тоже усаживаясь на ложе. – Забудь. Слушай, так есть хочется. Хоть пирожных.

– Ой, сейчас. Ну, надо же какая я хозяйка, морю гостью голодом.

– Идея-то правильная была, – сказала ей вслед Хельга. – Хотя, это действительно тогда большой кровью кончилось. Но потом… Ты знаешь, у нас ведь в Германии тоже республика. И вокруг: хотя ещё много королевств осталось, но там везде вот это самое теперь…

– Что, «вот это самое»?

– Свобода, равенство и, может быть, когда-нибудь даже будет братство.

Девочкам накрыли стол на караульной площадке. Хельга и Селита прямо набросились на еду. Купанье в холодной воде очень поспособствовало аппетиту.

Им принесли жареную форель, сыр, горячий хлеб, несколько гроздей мелких помидоров и ягодную воду. Пирожных, правда, не было, но был десерт из охлаждённых взбитых сливок с клубникой.

За десертом Хельга рассказывала принцессе, как она с родителями летала на море в Италию. Селита верила и не верила. Она пропустила мимо ушей описание Венеции, её мостов и площадей, катание по каналам на гондолах и всё возвращалась к самому перелёту.

– Я поняла, что это как летучий корабль. Есть такая сказка. Но я не могу понять: ты сама говоришь, что все твои друзья были на море, хоть когда-нибудь. Сколько же нужно таких летучий кораблей? Чтобы на всех хватило.

– Тьма, – ответила девочка. – Так и есть. Мы пока ждали в аэропорту: они взлетали в воздух каждую минуту. И в каждом сто человек, или двести.

Селита сидела потрясённая.

– Или триста, – добавила Хельга.

– Целое поселение…. И они так и летят все вместе на море, и простолюдины, и рыцари, и короли?

– Ну, короли… у них личный самолёт всегда есть. Но только где хочешь не отдохнёшь. Люди прохода не дадут. Они там… на таких отдельных островах отдыхают. Ножки свои мочат.

Когда девочки разделались со сладким, наверху появился ярл.

– Отец, – вскочила принцесса. – Как славно, что ты пришёл. Смотри, кто у нас в гостях. Это – Хельга. Она из Пархима. Представляешь, на неё напало чудовище в Чёрном Лесу, и она едва спаслась.

Хельга встала с кресла и сдержанно поздоровалась. Селита пожалела, что у отца нет обыкновения носить на голове венец ярла, но она видела, что подруга всё же немного заробела. Отец был в чёрном бархатном дуплете с золотыми львами. Выглядел очень величественно.

– Вот как, – сказал Дерик. – Садись, садись.

– Ей пришлось броситься в Эльду, и я её спасла, – похвасталась Селита.

– А где же был Горс? – спросил ярл.

– Ну, это было на Сонном Кургане. Ему было не видно, – помахала рукой девочка. – Да это было совсем не опасно. Мы с Лаской вытащили её из воды. Можешь себе представить: они отправились с визитом к береттеям, – добавила она, чтобы отвлечь отца от неудобных вопросов.

– В самом деле? – перевёл Дерик взгляд на Хельгу. – Опасное предприятие. Что же побудило вас на это?

– Королевский чародей повёл нас к ним, – ответила она.

– Суток? – спросил ярл. – Зачем?

– Он сказал, что нужно заключить с ними союз. А они хотели говорить только с Чарли. Вот мы и пошли.

– Чарли это её друг, – вставила Селита. – Он тоже из Пархима. И какой-то очень особенный волшебник. Правильно?

– Волшебник из Пархима… Союз…, – произнёс ярл. На его лицо набежала тень. Он взялся двумя руками за ручки плетёного кресла. Задумавшись, с хрустом сжал выбеленную лозу. – Ты погости у нас, Хельга, – сказал он через некоторое время. – Если хочешь, я предупрежу твоих родителей. У нас есть телефон. А можно отправить посыльного. Так будет даже лучше. Кто твой отец?

– Инженер Ханс Рор. Но лучше не нужно ему сообщать. Он будет волноваться. Мне всё равно нужно домой.

– Ну, хорошо, – ярл поднялся. – Мне нужно идти. Селита, будь радушной хозяйкой. Развлеки гостью: покажи ей оранжерею, пруды…

Вниз они спускались не таким длинным путём: через детинец и донжон. Селита решила для начала повести Хельгу в Библиотечную башню. Между ярусами были проложены специальные ходы для защитников крепости. Они шли почти горизонтально. Ступеньки попадались редко. Хельга выдохнула с облегчением.

– Фу, я думала, как же ты каждый раз все эти ступени пробегаешь.

– Со стороны реки моя башня самая высокая, но это потому, что она возвышается над руслом. Если пойти через Паучьи ворота, а затем подняться на восточную стену, то ко мне можно попасть, преодолев только сорок две ступени. Только не думай, что это так просто. Там устроено много ловушек. Чужой человек обязательно заплутает. Тут его и сцапают.

Возле галереи, ведущей в комнату совета и покои отца, девочки прошли мимо караула стражников в оранжевых сюрко. Принцесса понизила голос, она рассказывала о предприятии мейстера Верна.

– Его уже нет четыре месяца, представляешь. Последняя птица прилетела из твердыни Фортов. Это несколько дней пути от Подземного Города. С тех пор – не слуху, не духу. Ни от него, ни от сэра Гвадра. Отец, конечно, не отпустил Верна одного.

– Что он ищет в этом городе? – спросила притихшая Хельга.

– В войне Четырёх Королей людям противостояла подземная цитадель уруктаев. Урбантинги никогда не смогли бы жить в безопасности, если бы они не уничтожили её. И один волшебник – Клорин, он был не человек, а астрандир или даже настоящий майра, он спустился в этот город и война закончилась.

– Что это, «майра»?

– Воплощённый дух. Он присматривал за Восточным Пределом. Говорят, что они выглядят точь в точь, как люди и даже могут умереть в нашем мире, но будут жить где-то в другом месте, наверное, уже как бесплотные духи. Они хорошие. Майры сеют в людях добрые намерения, дают вождям мудрые советы, или навевают чудесные видения о будущей жизни. Обычно они предпочитают жить среди эльфов, но Клорин любил людей.

– Он уничтожил город орков?

– Никто не знает точно, что произошло. Волшебник Клорин не вернулся, но и из дыры больше не вышел ни один уруктай.

– Голова кругом. А что твой учитель Верн хочет найти в Подземном Городе?

– Он мечтает узнать судьбу уруктаев и Клорина и найти его оружие. Хотя, он сам говорил, что это может оказаться вовсе не оружием – средство, которым волшебник остановил подлое племя. Мы сейчас идём в Библиотечную башню, я покажу тебе кабинет Верна. Ты не знаешь нашего письма, но там есть очень интересные рисунки… – девочка остановилась и поднесла к губам пальцы. – А знаешь, про Аврору мне рассказывала кормилица, ещё в детстве. Какую-то страшную легенду. Вот нужно будет её пораспрашивать. Кто-то кого-то проклял…

Перед проходом в арсенал из-за отбитого зубца перед девочками выступил ординарец караульного офицера Вендерчета.

– Ваше высочество, – поклонился паж.

Селита нахмурилась, он не спешил отступить в сторону.

– Что такое, Фенн?

– Прошу минуту Вашего времени, принцесса! Вы знаете, что Хорна Неистора отправляют на восток в Закрытые Ворота?

– Нет, не знала, ну и что? Неистор отказался возобновить присягу. Я сама при этом присутствовала. Что прикажешь с ним делать?

– Мне казалось, что вы были добры к нему, госпожа, – мальчик смотрел на принцессу темными глазами.

Селита видела, что Хельге неловко. Она опустила руки и сцепила пальцы.

– Не я принимаю такие решения, – сказала нетерпеливо Селита. – У него есть командиры, и они решают, как с ним поступить. Будь моя воля, я изгнала бы его домой и в придачу – всех, кто за него заступается. Твой родовой замок находится в долине Баасак. Я ничего не путаю? Я помню, как тебя привёз твой дядька. У вас был только один завшивленный слуга и вся твоя поклажа, поместилась на захудалой лошадке. Ярл был благосклонен к твоему дяде…

– В юности они вместе служили на Закрытых Воротах, – произнёс мальчик.

– … и отец взял тебя в воспитанники дома Фюргартов. Или это уже перестало быть честью для вашего дома?

– Это большая честь. Ваше Высочество, я только хотел попросить, чтобы нас отправили вместе на перевал. Мы друзья. Если бы Вы замолвили словечко…

– И не подумаю. Если тебя больше не привлекает покровительство дома Фюргартов, ты можешь сообщить это сэру Вендерчету. Он незамедлительно отправит тебя восвояси.

Паж прижался спиной к закопчённой стене, пропуская рассерженную девочку и её подругу. Хельга прошла мимо него, не поднимая глаз. Щеки её пылали. Мальчик был на полголовы ниже их ростом.

Когда они отошли на достаточное расстояние, и Селита повернулась к Хельге, девочка не вытерпела:

– Почему, ты так разговаривала с ним? Он же совсем ещё мальчик. Ребёнок.

– Он паж и будущий рыцарь, – удивлённо ответила Селита. – Где ты увидела ребёнка? Что ты вообще понимаешь? Он защищает Неистора, а ты знаешь, кто они? Знаешь, что они сделали с моим дядей? Они всегда мутят воду и подбивают других на бунт. После Воссоединения они отказались служить дому Фюргартов.

– Конечно, а это же такая честь, служить Фюргартам. Пролить за их процветание свою кровь. Разве кровь простолюдинов чего-нибудь стоит, когда на кону интересы господ.

– Что ты говоришь, дура, я только сегодня спасла тебя. Ты бы сейчас кормила сомов.

– Сама дура! – бросила девчонка принцессе в лицо и бросилась бежать вниз по открывшейся в стене винтовой лестнице.

– Стой, рыжая бестия, – крикнула Селита и бросилась за ней.

– Обойдёшься!

Хельга сбежала по ступенькам и попала в круглый двор, заполненный кадками, кадушками и лоханками. Верёвки с мокрым бельём пересекали пространство. Девочка заметалась в поисках выхода. Везде стояли прачки. Под черным котлом трещал костёр. Под ноги лезли корзины с грудами мокрого белья.

– Ну-ка, держите её! – велела Селита.

Девушки схватили Хельгу за руки и плечи. Она пыталась вырваться, но прачки крепко держали её. Была тяжёлая неумолимость в их красных натруженных руках. Девочка со страхом смотрела на них. Равнодушные загорелые лица прачек напоминали бронзовые маски.

– Ну что, попалась? Будешь ещё так говорить?

– Ты не можешь так делать. Не можешь. Я не твоя рабыня, – слезы брызнули из глаз девочки.

Селита оторопела.

– Пустите! – крикнула Хельга и повисла, поджав ноги.

– Отпустите её, – приказала принцесса.

Девочка опустилась на землю, наклонила голову пытаясь справиться с рыданиями.

– Что ты? – сказала Селита, склоняясь над ней. – Я же просто пошутила. – Хельга отворачивала лицо в сторону. – Ну, прости меня. Я не хотела. Ну, прости, прости.

– Я хочу домой, – сказала Хельга.

– Конечно. Сейчас, – принцесса обернулась, ища кого-нибудь.

За спиной, прислонившись к чёрной балке плечом, стоял верный Горс. Лицо его было в тени.

– Отвезите её в Пархим, – распорядилась принцесса. – Пусть её сопровождают до самого дома. Горс, проследи за этим сам.

Девочка поднялась. Стала старательно отряхивать приятно шуршащее коричневое платье, которое она одела в охотничьем домике. Селита виновато заглядывала ей в лицо. Ловила её взгляд.

– Наверное, мои джинсы уже высохли, – тихо сказала Хельга.

– Я пошлю проверить.

Селита вышла проводить Хельгу за подъёмный мост. Корунд Форт держал её смирную лошадь за повод. Сам он сидел на чёрном горячем жеребце, нетерпеливо переступающего с ноги на ногу.

Принцесса решительно приблизилась к лошади девочки. Встала на табурет-приступок и приблизила своё лицо к её лицу.

– Обещай, что не будешь сердиться на меня, Хельга. Я не хотела обидеть тебя. Ну не терзай мне сердца. Я хочу, чтобы ты была моей подругой.

Девочка кивнула, опуская глаза.

– Ну, тогда поцелуемся, Златовласка моя.

– А ты говорила – рыжая бестия – заметила Хельга.

– Может, самую малость…

Они обнялись и поцеловались. Селита почувствовала слезу на своей щеке и погладила плечо девочки.

– Раз теперь ты моя подруга, я поделюсь с тобой своим самым сокровенным секретом: я мою волосы с кашицей из яблок. Каждое утро. Но ты – никому: это ещё мама меня научила…

Принцесса спрыгнула с приступка с лёгким сердцем. Пока Хельга не скрылась за первым поворотом, она несколько раз оборачивалась и махала подруге рукой. Селита ждала этого и немедленно отвечала.

Идти в крепость не хотелось. Принцесса сорвала длинную травинку и пошла по бровке рва, вдоль стены. Крыши посадских домов лежали ниже дорожки, утоптанной караульными. Там были слышны детские крики. Кто-то страстно играл в горелки.

За оранжереей Селита повернула к пруду. Ленивые карпы беспечно плавали сверху в зелёной воде, не беспокоясь, что могут попасть к повару на плиту.

Без Хельги вдруг сразу стало скучно и тоскливо. В сердце проскользнула неприятная мысль, что может быть, всё же она всё испортила. Только завела друга и сразу его лишилась. И всё это из-за того маленького пажа.

Она постаралась вспомнить его просьбу и то, какими словами она ему ответила. Что так зацепило Хельгу? То, что она упрекнула его в неблагодарности? А отец, как ответил бы он? Ярл иногда бывал очень вспыльчив и скор на решения. Селите казалось, что после он сам часто жалел об этом.

Принцесса обошла каменный грот с теневой стороны. Здесь маленький холодный ключ пробивался сквозь трещину в куске скалы. Трещина выглядела, как руна «нужда». Мама говорила, что ключ пробился в год её рождения.

Отец тоже мог ответить резко мальчишке, подумала девочка. Особенно, если бы паж попал в неудачное время, но ярл не стал бы попрекать его захудалым родом и завшивленным слугой. Фенн же здесь один. Без родителей, без родственников. А его может единственного друга отправляют в пустынные горы. Ужас, ужас! Она была злобна, как айдук. Всё на глазах у подруги. Хельга решит, что я всегда такая.

– Ну, ты опять. Где твои руки, рыцарь?

Принцесса замерла. Женский голос прозвучал в глубине грота.

– Ты жестокосердная девушка, Фелиция. Я надеялся, что ты соскучилась по мне. Разве тебе самой не одиноко вечерами в своём маленьком домике?

Голос мужчины показался Селите очень знакомым. Ей следовало уйти, но чужая любовная игра вызвала в ней непреодолимое любопытство. Девочка была не в силах ему противиться.

– Разве это не ты отослал Рода в новый город?

– Я почти луну пролежал в горячке. Ты действительно мне не поверила?

– Значит, это правда. Я думала, Род только грозился, когда говорил, что я потеряю своего любовника. Неужели он… Ах, он несчастная головушка. Как же он мог на такое решиться.

– Да нет же. Я упал с лошади. Фрегат вдруг взбрыкнул на подъёме, а потом прыгнул вниз и понёс. После помню только короткий полет. Наверное, я не удержался. Или ты думаешь… – в голосе зазвучали другие нотки. Слова стали наливаться тяжестью. – Да, теперь припоминаю: он подходил к моему коню за минуту до этого, проверял седло, подпругу. Неужели…. Поэтому он не возвращается из Пархима?

– Что ты сделаешь с ним?

– Так он знал про нас? И угрожал?

– Я же показывала тебе, какой след он оставил на моем плече. Но будь к нему справедлив. Какой муж не загорелся бы яростью? Мы женаты только полгода.

– Эх, Трентон, Трентон, – сказал мужчина. – Ты знаешь, что я хотел женить Барриона на тебе? Это был бы хороший союз. Твой дом в родстве с Сонетрами. Мы бы упрочили связи, породнились. Но Трентон загорелся к тебе такой страстью. Я сжалился над его поздней любовью и сделал возможным этот брак. Отец твой был не очень доволен, но не смог отказать мне. Вот чем мне отплатил мой верный знаменосец.

Селита едва дышала. Она боялась пошевелиться и оставаться на месте тоже не могла. Из-за колючего шиповника поднялось перепуганное лицо Неруда Форта. Двенадцатилетнего пажа ярла. Он смотрел на принцессу страшными глазами, рот его искривился в безмолвном предупреждении.

– Дерик, обещай, что ты с ним ничего не сделаешь, – требовал женский голос.

Селита не могла больше этого слышать. Она выпрыгнула из кольца фиалок на зеленоватые камни дорожки. Ветвь кустарника зацепилась за платье, девочка яростно рванулась вперёд и головки дикой розы, полетели в стороны. Она побежала, слезы хлынули из её глаз. Потом остановилась и закрыла лицо руками. Сзади раздались звуки шагов. Принцесса опять бросилась бежать.

– Селита, стой! – окликнул её отцовский голос.

Она повернулась и неожиданно для себя разразилась громкими рыданиями. Ярл подбежал и схватил её за руку.

– Что ты, угорелая. Почему ты плачешь?

Селита никому сейчас бы не смогла этого объяснить, она отворачивала своё лицо и рыдала в голос, словно весенняя река прорвала одряхлевшую плотину. Почему сейчас ей на ум пришли слова чёрного шептуна?

«… Или брат или сестра поразит врага любовью; убегая, повстречаешь мужа, королева…»

16. Матиуш Ардо

Конечно, это можно было назвать трактиром, но больше это походило на заброшенный сарай. Кривая дорога обнимала убогую постройку дугой. В этом пустынном краю было странно увидеть на привязи так много лошадей. Ардо встрепенулся, многочасовой, монотонный перестук лошадиных копыт оглушил его сознание, и толкнул в плечо клюющего носом Берна. Проводник Нурлан давно уже вытянул голову из своего жупана и смотрел вперёд слезящимися на ветру глазами.

– Эй, малый, что это за место? Ты обещал, что будет трактир.

– Это он и сеть. Харчевня Глота – «Ржавый Гвоздь». Больше в округе не сыщешь ни одного заведения.

– Наверное, знатное местечко. Пользуется успехом у местных сквайров, – сказал Берн, глядя на коновязь. – Наконец-то можно промочить глотку. Хорошо бы ещё яичницу и печёночных сосисок. А, Сонетр? Как ты на это смотришь?

Трактир не обманул ожидания и внутри выглядел также убого, как и снаружи. Стойка буфетчика, столы и скамьи, вся остальная скудная мебель, были сколочены из грубого неструганного дерева и отполированы задами и локтями посетителей. Над столами висели закопчённые лампы, которые не в силах были разогнать тьму по грязным углам. Пол был земляной и даже не просыпан песком. Пахло дымом, псиной и кислой капустой. Несмотря на все эти прелести, в очаге жарко играли языки пламени, в огонь падали капли жира с барашка на вертеле, а лавки и стулья большей частью были заняты клиентами.

Проводник Нурлан быстро осмотрел всё заведение и поспешил в самый дальний и тёмный угол. Берн ухмыльнулся в ответ на взгляды, направленные на него со всех сторон, упёр руки в бока, выпятил грудь и пошёл за проводником. Медведь был в своей стихии.

Матиуш помедлил и направился к пустой стойке.

Буфетчик смерил его взглядом и молча выставил на доску глиняную кружку с шапкой пены.

– Ужин и ночлег мне и моим товарищам, – сказал Ардо.

Трактирщик крикнул мальчишку, ткнул заскорузлым пальцем в угол, приказывая обслужить новых клиентов. Матиуш взял в руки кружку и хотел подняться из-за стойки, но широколобый хозяин наклонил голову и со значением слегка прищурил один глаз. Бастард решил повременить и опустился обратно на стул.

– Откуда будете? – спросил хозяин лениво. Губы его едва размыкались, когда он говорил. Пока бастард раздумывал, что ответить, Глот успел ответить за него. – Поди, из Эдинси-Орта?

– Ээ… – сказал Матиуш, не зная признать догадку трактирщика или нет.

– Вот скажи, милорд, почему странник должен быть всегда усталым, юнец опрометчивым, рыцарь благородным, а трактирщик жадным? – спросил неожиданно хозяин заведения.

Бастард погрузил губы в пену напитка, такого вопроса он никак не ожидал, и с интересом ждал продолжения. Глот бросил взгляд за спину клиента. К стойке подошёл субъект в жёлтом кожаном дуплете, весь перетянутый ремнями, и трактирщик отвернулся к бочонку. Перед этим он быстро постучал указательным пальцем по доске перед Ардо. Бастард понял это, как знак остаться за стойкой.

– Налей мне рома, Глот, – сказал сквайр колючим голосом.

Он не смотрел на Ардо, не бросил даже мимолётного взгляда, и тому это не понравилось. Уже после слов трактирщика он насторожился. Теперь Матиуш чувствовал угрозу, исходящую от напружиненного соседа в ремнях, и вдобавок кожей ощущал, как по его плечам холодом скользили чьи-то острые и опасные взгляды.

Бастард поставил локоть на доску и будто невзначай обернулся в зал. Половой уже нёс тарелки с дымящейся снедью в угол, где над всеобщим шумом раздавался зычный голос Берна.

Матиуш потянул губами пиво, не поднимая кувшинчика от стойки, и одним глазом стал изучать посетителей. Публика была самая разная. Здесь были и сквайры, и молодые отпрыски однодворцев, вольные всадники, мелкие торговцы перекати-поле.

Вначале его глаза задержались на небольшой группке крестьян. По какой-то нужде выбравшиеся из своего селения, они сидели в углу за общим чугунком. Их спины, руки, по очереди окунающие ложки в жаркое, выдавали горячее желание их обладателей не быть здесь, в этом чуждом для них месте.

Крестьян было четверо, один из них, самый молодой, привлёк внимание Матиуша своими живыми черными глазами. Он, в свою очередь, не стесняясь рассматривал Ардо и что-то говорил свои товарищам. Судя по всему, ему ещё не приходилось в своей жизни пользоваться бритвой, но остальные крестьяне, не поднимая глаз, согласно кивали ему.

Кто там дальше? Вот эти двое тоже отпадают: муж и жена. Женаты недавно. Мужчина не сводит с неё взгляда и сидит так, чтобы закрывать её своей широкой спиной от чужих взоров. Они заняты только друг другом.

Ближе к очагу греется служитель требовательной богини Ураш, этот лопоухий паренёк – его послушный служка. Эти воинами быть не могут. Если только шпионами.

За этим длинным столом молодые повесы. Может быть, они впервые вырвались из-под опеки строгих отцов. Кружек на их столе стоит немного, но они уже сильно навеселе и не сдерживают голосов.

Опасно выглядят вот эти восемь мужчин в одинаковых кожаных куртках с круглыми воротниками. Их стол блокирует тот угол, в котором обосновались товарищи Матиуша. Эти, похоже, сидят уже изрядно. Вон, сколько пустых кувшинчиков к расчёту на серёдке.

Ещё вот эти четверо. Видно, что серьёзные ребята. Короткие кафтаны. Кинжалы. Ага – парень, который не смотрел на него, от стойки пошёл к ним.

– Не иди к своим, рыцарь. Вас давно ждут, – сказал ему негромко трактирщик. Он опять был перед Ардо. – Мне дали денег, чтобы я отправил в ваш угол особый жбанчик. Но я ещё не продал свою душу Адуи. Крови не будет на моих руках.

– Вот эти четверо в ватных кафтанах?

– Ага, и та восьмёрка в варёной коже, и этот – перетянутый ремнями.

– По четыре человека на нос, и ещё один в ремнях, в довесок, – прикинул бастард.

– На проводника не рассчитывай. Он вас к ним и привёл.

– Даже так… – почему-то этот безнадёжный расклад успокоил Ардо. Он повернулся к залу спиной и посмотрел на хозяина заведения.

– Найди предлог и уходите. Комнаты наверху. Лестницы нет. Вылезете через окно. Там сеновал, – сказал тот.

– Почему ты нам помогаешь? Может, я кровавый злодей, а это – благородные охотники на убийц, – спросил Матиуш, бросив взгляд на лестницу у камина; он видел, что Глот нервничает: рыцарь не спешил рвать подмётки, сидит, развалился, спрашивает. Неужели жизнь не дорога?

– Хм. Благородные…. Знаю тут кое-кого из них. Вон тот с носом, как раздавленная слива. Тот ещё мерзавец. Он меня не узнал. Рад буду помочь любому его врагу.

– У тебя тут полно народу, Глот. Что все будут безучастно смотреть, если начнётся заварушка?

Трактирщик пожал плечами.

– Видишь, возле служителя богини Ураш здоровенная детина сидит к нам спиной? Это – свободный всадник Казимир Коч. Если эти проходимцы набросятся на вас, он обязательно встрянет. Такой характер. Мимо несправедливости не пройдёт. За что ему всегда и достаётся. Был знаменосцем у лорда Маннгейма. Когда ему показалось, что тот не достойно поступил с крестьянской девицей, не стерпел и упрекнул его. Теперь на вольных хлебах, а значит без гроша.

– А эта молодёжь, – указал Матиуш на юных сквайров. – Знаешь кого-нибудь из них?

– Местные, но ещё не примелькались. Едва вышли из детского возраста. Этот с рыжей бородкой, который постарше, – его вовсе первый раз вижу. Он у них верховодит.

– Ладно. Я пошёл. Побереги жидкости в буфете.

Матиуш поднялся и посмотрел в угол, где сидели Берн с проводником. Он ждал, когда Кади оторвётся от еды и найдёт его глазами. Всадники в кафтанах невзначай поглядывали на него. Он хладнокровно ждал, равнодушно не замечая их быстрых как кинжал взглядов. Медведь, наконец, поставил кружку на стол и наткнулся глазами на его фигуру. Он поднял руку и сделал зовущий жест ладонью.

Ардо смотрел прямо на медведя, но не пошевелился и никак не отреагировал на зов. Он надеялся, что по его поведению Берн почувствует неладное. Медведь поднялся и помахал ему рукой. Матиуш ждал. Наконец Берн стал ворча выбираться из-за стола. Выглядел он точь в точь, как несвоевременно разбуженный медведь, неохотно покидающий берлогу. Он пробирался между столами парней в кожаных куртках и четвёрки в кафтанах. При этом Берн не заботился, куда наступают его ноги, и кого толкают его локти. Он привык, чтобы люди заранее убирались с его дороги. Неважно, что он один, а этих молодчиков много. Это ничего не меняет.

– Ну, чего ты застыл как столб, Сонетр? – сказал он громко за несколько шагов до него.

Вместо ответа Матиуш положил руку на эфес меча и направился в сторону лестницы в мансарду. Проходя мимо Медведя, он, не глядя, произнёс: «засада». Ардо надеялся, что Берн не станет вертеть головой и поднимать шум, а просто пойдёт за ним. Но он сам сделал только несколько шагов в сторону лестницы и вынужден был остановиться прямо посреди зала.

Перед лестницей, спиной к камину, стоял предводитель головорезов, в ременчатых доспехах. Его рука напружинилась рядом с ножнами. Плащ откинут за плечо.

– Эй, длинноносый чужак, чего ты тут ходишь? – произнёс он мерзко растягивая слова. Отчего-то смотрел бандит не в глаза Матиушу, а куда-то ему за спину.

– А что же мне здесь на коне ездить?

Ардо не раз бывал в такой ситуации. Неважно было, что тебе говорили, спрашивали дорогу или оскорбляли. Всегда это был лишь повод зацепиться. Это даже удивительно, но отчего-то даже профессионалы не могли не произнести пару ритуальных фраз перед дракой. Неважно, что отвечал ты. Важно лишь, с какой интонацией. Никакие резонные слова не помогли бы предотвратить подобную стычку. Только железное спокойствие и воля. И только иногда. Поэтому, наехали – соберись и прими бой.

– Комнаты наверху не для грязных бастардов, Сонетр. – почему-то продолжил разговор противник.

Матиуш внутренне ухмыльнулся проколу головореза. Его застёжка с перечёркнутым единорогом была сейчас подколота так, что её нельзя было увидеть.

– Говорят, Сонетры набиты золотыми монетами по самые уши. Если ты хочешь продолжить свой путь… мы соскучились в наших краях по их блеску.

– Так это торги? Разве твой меч короче моего носа, что ты медлишь его достать? Смотри, Медведь, внимательнее за своими карманами, – сказал он через плечо Берну, отмечая взглядом поднимающихся из-за стола головорезов. – Шлюхи готовы запустить туда руки, не выполнив свою работу.

В зале прокатился смех. Это то, на что надеялся Матиуш. Вызвать симпатию. Двух мирных посетителей окружает отряд проходимцев жаждущих наживы. У кого не закипит кровь в жилах от такой картины?

– Эй, что здесь происходит? – со своего места спросил рыцарь, которого трактирщик назвал всадником Казимиром. Он возмущённо озирался на дюжину вооружённых мужчин заблокировавших входную дверь. Они один за другим вытягивали мечи и кинжалы из ножен.

– Сиди ровно, бурдюк с салом, – сказал презрительно ему вожак. – И мы тебя не тронем.

– Чего? – поразился Коч.

Рыцарь стал подниматься над столом. Бандит не удосужил его взглядом. Он сделал внезапный выпад в сторону Ардо.

Хотя Матиуш смотрел в сторону рассерженного оскорблением всадника, он был начеку. Бастард отступил в сторону и пропустил удар мимо себя. Меч прошёл рядом с его рукой, только слегка распоров ватный рукав дублета. Матиуш сделал ответный выпад, заставив бандита отпрыгнуть к лестнице и подняться вверх на ступеньку.

Берн тем временем схватил у ближайшего стола тяжёлую табуретку и легко запустил её в толпу молодчиков у входа. Головорез, в голову которого она летела, своевременно увидел угрозу и успел увернуться, но снаряд с тошнотворным звуком врезался в голову другого бандита, который был позади. Несчастный даже не вскрикнул; он был опрокинут и с грохотом упал навзничь, сбивая в своём падении ещё двоих молодчиков. Перебивая все другие ароматы таверны, остро запахло кровью.

Люди в таверне повскакивали со своих мест. Те, что были в проходе, поспешили покинуть свои места и протискивались подальше к стенам. Мужчины доставали мечи, кинжалы и ножи. Крестьяне возле очага бросили свои ложки в общем котелке и прижались к стене. У одного, с узким треугольным лицом, от страха тряслась нижняя челюсть. Но самый молодой из них, с черными быстрыми глазами, наоборот вылез вперёд и азартно следил за схваткой.

– Как вас много, уруктайские щенки, на одного медведя, – молодцевато крикнул Кади.

После удачного броска у него хватило времени, чтобы достать своё оружие. Ближайший к нему бандит замахнулся не по руке длинным мечом и Берн мощно, словно детскую игрушку, отбил его в сторону. Меч вылетел из рук хозяина и плашмя полетел над головами посетителей. Кади зловеще зарычал и шагнул вперёд. Воин, потерявший меч, прыгнул от рассвирепевшего медведя в сторону, на лавку и дальше на стол. Чья-то крепкая рука сбила его оттуда. Он упал, опрокидывая лавки.

Ардо сделал ещё выпад. Главарь отбил его, отступил ещё выше. Ещё один удар. Матиуш видел, что в глазах у бандита появился страх. Бастард ловко обходился с мечом, и хотя сейчас у него в руках был неуклюжее солдатское оружие, острие уже дважды пробивало варёную кожу доспеха. Эти раны не могли причинить серьёзного вреда, но они лишили противника храбрости, вызванной несомненным численным перевесом. Чувствуя, что окончательно теряет инициативу, бандит яростно размахнулся в узком пролёте лестницы, на секунду открылся и налетел на прямой колющий удар в плечо. Сталь легко прошла доспех, вошла в плоть, и вышла из спины, разрубив связки. Кровь хлынула из раны ручьём. Главарь вскрикнул, ноги его подкосились, и он рухнул без сознания на ступени.

Бастард обернулся в зал. Теперь враги были осторожнее. Выставив перед собой мечи и палаши, они полукольцом обходили опасную фигуру Берна. Но через мгновенье Медведь был уже не один. К нему присоединился Казимир Коч. Он и вправду был великан, на голову выше даже немаленького Берна. Не стоило главарю дразнить его своим колючим голосом.

Враги замешкались. Поражение предводителя, подоспевшая помощь внушительного Казимира, произвели на них сильное впечатление. Когда к ним присоединился Матиуш, они, вяло махая мечами, стали отступать к выходу. Три рыцаря заставили пятиться десятерых бандитов.

– Что, не нравится? – спросил Кади, делая опасный глубокий выпад.

Замешкавшийся молодчик вскрикнул: клинок ранил его в бедро. Кровь ручьём потекла по ноге на земляной пол.

– Что же вы покидаете нас, радушные? У нас тут полные карманы монет. Подходи поближе, всех наделю, – медведь теперь явно красовался перед увлечённо следившей за боем публикой.

Из заднего ряда сначала один, потом второй бандит выскочили через дверь на улицу. Их уже осталось только семеро и они всё ещё мешали друг другу в узком пространстве.

От стола справа, за которым молодые сквайры с юношеским азартом следили за схваткой, поднялся паренёк. Он вскочил на лавку и взмахнул над головой длинным кинжалом. Его юное лицо украшали усики и рыжая бородка клинышком, а физиономия живо отражала все перипетии боя. На голове пламенели огненные вихры.

– За честь свободного сословия, – крикнул он звонким голосом.

– Ну, теперь победа, верно, будет за нами, – сказал Коч, выбивая меч у ближайшего к нему молодчика. – Теперь-то уж я спокоен…

Лишившись оружия, тот упал на колени и поднял над плечами пустые ладони.

Парируя удар Матиуша, его соперник получил болезненный укол в предплечье и тоже уронил меч на землю. Оставшиеся бандиты поспешили выскочить на улицу. Бой перемесился за пределы трактира. Хотя бандитов всё ещё было вдвое больше, если, конечно, не считать встрявшего в конце драки юнца, они были разгромлены и думали только о том, как унести ноги.

Через несколько минут ещё один разбойник упал в пыль, сражённый медведем. Остальные выжившие вскочили на коней, некоторые при этом бросали оружие, и галопом поскакали прочь от злосчастной таверны. Их никто не преследовал.

Результаты боя для нападавших были плачевны.

Было убито два бандита, оба Берном. Одного медведь заколол на улице, ещё один оказался жертвой брошенной табуретки. Она расколола несчастному голову.

Двое разбойников были разоружены – один из них легко ранен.

Ещё один – главарь в жёлтом дублете – был в тяжёлом состоянии. Его вытащили на двор. Явно не жилец. У него была почти полностью перерублена рука в плече, и он потерял слишком много крови.

По двору гоголем расхаживал юнец с рыжими вихрами. Он с интересом рассматривал поверженных врагов и изрекал остроумные комментарии для своих товарищей. Матиуш не видел во время боя, удалось ли юному сквайру нанести кому-нибудь удар. Даже крестьяне почувствовали себя в безопасности и вывалили наружу.

Ардо подошёл к дереву, под которым лежал предводитель шайки. Доброхоты, вытащившие его, оказали разбойнику мало почтения: бросили прямо на утоптанную землю. Никто не позаботился перевязать страшную рану. Голова бандита была запрокинута назад, глаза закрыты.

Бастард поморщился. Кто-то уже снял с раненого пояс с серебряной отделкой. По рассечённому плечу и по залитым кровью доспехам бегали зелёные мухи.

Матиуш сходил в трактир и привёл женщину. С его помощью она сняла с главаря куртку и быстро обтёрла мокрой тряпкой жилистое тело. Рядом оказался любознательный крестьянский юноша. Вместе они приподняли раненого, и Матиуш, как мог, примотал перерубленную руку разбойника к туловищу. Поколебавшись, он отдал хуторянке динарий, чтобы она присмотрела за раненым и похоронила, если тот кончится. Это была его последняя монета.

Проводник Нурлан исчез в самом начале заварушки. Половой мальчишка видел, что он вскочил на коня и ускакал. Это наводило на определённые мысли.

Матиуш и раньше чувствовал, что в ночь побега всё выглядело слишком уж удачно. И неизвестные друзья объявились мгновенно, и слуга его вдруг ловко возник в Весёлой Башне. Через королевский парк они легко проскользнули, словно кто-то нарочно увёл все патрули с их пути. Проводник этот….

Выходит, их просто вели в укромное место, чтобы прирезать в кабацкой драке. Тогда бы уже отец никогда не допытался, виновен ли его бастард в гибели старшего сына и наследника.

Несмотря на заварушку, трактирщик был на удивление доволен, как всё закончилось, и угостил их с Кади забористым черным ромом.

– Тонкая работа, – сказал он. – Такое месиво устроили. Столько народу здесь мечами махало, а заведение ничуть не пострадало. Одну вот только табуретку расколол твой приятель о голову того несчастного. Но я не в претензии.

Глот пустил их в маленькую коморку под самой крышей в мансарде таверны.

В комнате был один топчан, ещё одну постель устроили прямо на полу. Тюфяки были набиты сеном, а снятые с лошадей седла послужили подушками. Это не помешало рыцарям наконец выспаться. После долгого бегства и неожиданного сражения в таверне отдых им был необходим больше, чем выпивка. Главное, что в коморке не было пауков.

Однако дела обстояли не очень хорошо. У них закончились деньги. Последние медяки, которые нашёл в платье Берн, ушли за ночлег. И главное: Матиуш не понимал, что делать дальше. Вначале они просто бежали из столицы. Спешили оказаться как можно дальше от Весёлой башни и от людей Луция Аорна. А теперь? Вот Берну всё понятно: он рвётся к своим медведям. Может, продолжить пока плыть по течению и двигаться с ним? Всё равно никаких других идей в голову не приходит. Тогда впереди их ждала следующая пустошь. Называлась она так не потому, что там была скудная растительность, а потому, что там почти не обитали люди. Кажется, она называлась Обещанная пустошь.

В таком случае им предстояло найти себе проводника, а заплатить за его услуги было опять же нечем.

Что же, не они первые. Сколько вольных всадников бродит бесприкаянно по Восточному Пределу. Кто-то лишился сеньора, кто-то потерял службу. Младшие сыновья, которые не стали знаменосцами своему отцу или его наследнику, безземельные сквайры, однодворцы, разного рода авантюристы – все они, носившие гордое имя «свободные всадники», каждый день просыпались с мыслью, как сегодня прокормить голодное чрево и где преклонить голову.

С утра Матиуш и Кади отправились к Глоту, испросить какую-нибудь работу, чтобы оплатить свой ночлег и завтрак. Трактирщика нисколько не удивила эта просьба. Он насмотрелся на всякое.

Утро было хорошее, ясное. Трава была усеяна каплями росы. Воздух стремительно разрезали острыми крыльями проснувшиеся стрижи. Мальчишка лет семи отвёл двух рыцарей к некрашеному амбару и показал грязным пальцем во внутренний двор.

Ардо поставил чурбан на колоду и поднял увесистый топор. Поленья полетели в разные стороны, сверкая белыми внутренностями.

Работать было приятно. Уже через минуту он сбросил грудной кожаный доспех, потом дублет и остался в одной рубахе. Утренний воздух приятно холодил горячие плечи. Груда дров росла.

– Сила в руки, – раздалось за спиной доброе пожелание. Матиуш обернулся.

Перед ним стоял тот вчерашний темноглазый юнец, который помогал перевязывать разбойника. За ним, оседлав неструганные жерди забора, ждали ещё двое крестьян. Когда рыцарь обернулся, они скинули с голов овечьи шапки.

– Ну? – спросил Матиуш, прищурясь. Что-то хрупкий был парнишка для крестьянского сына. Узкая кость.

– Вижу, благородный рыцарь зарабатывает себе на жаркое чёрной работой, – сказал юноша звонким голосом, делая шаг ближе.

Кади остановился с охапкой дров в руках и повернулся к ним.

– Да, ты что, девка? – воскликнул поражённый бастард, присматриваясь к нежному личику. – Где вчера были мои глаза! Ей, ей, девка.

– Негоже благородному рыцарю зарабатывать на хлеб низким ремеслом, – сердито ответила собеседница. Было видно, что она говорила заранее заготовленными фразами, и она намерена их все выложить, несмотря на то, что её секрет был раскрыт.

– А как же гоже? – спросил Ардо. Он с удовольствием охватил взглядом ладную фигурку в мужском платье. – Эй, медведь, иди сюда. Похоже, сейчас нас будут нанимать в крестьянское войско.

Берн с охапкой дров в руках подошёл поближе и уставился на девчонку:

– Баба! – сказал он авторитетно.

Девица дёрнула плечом и покраснела.

– Прояви уважение, – сказал Матиуш. – Это наш будущий добрый хозяин. Нужно соблюдать ранжир.

– Чего?

– Мы действительно хотим нанять воинов, чтобы сделать одну небольшую работу. Достойную таких благородных лордов, как вы, – сказала девушка, упрямо закусив губу.

– А вы умеете изъясняться, сударыня, – сказал Ардо. – Но тогда вам следует знать, что по обычаю вольных всадников нанимают за славным угощением. Может быть, мы продолжим разговор в трактире. А, Кади, ты не откажешься, чтобы дама угостила нас кружкой эля?

– Я слышал, кто-то произнёс «жаркое», – резонно заметил Берн.

Матиуш пропустил крестьян вперёд. Сам он задержался в дверях заведения. Это не могла быть очередная ловушка, но он всё же осмотрелся.

Кади Берн уже сидел на своём излюбленном месте и похлопывал широкой ладонью по доскам столешницы. Крестьяне теснились с одного края, они не решались сесть за один стол с рыцарем. Зато черноглазая девица не задумываясь опустилась рядом с ним на лавку и подняла руку, призывая мальчишку-разносчика. Матиуш сел напротив девушки и откинулся спиной на доски стены.

– Ну, опускайте ваши зады, – сказал он топчущимся в проходе крестьянам. – Или вы будете кричать ваши секреты оттуда?

Один за другим крестьяне уселись за стол. Они держались скованно и быстро опускали глаза, когда встречались с взглядом Матиуша.

– Ну? – подтолкнул он их.

– Выслушайте нас, сэр рыцарь, – сказал один из троих, самый старший по возрасту. Голова его была с большой плешью, в руках он мял серую шапку с развязанными ушами. – Наша деревня находится на дальнем краю Обещанной Пустоши, за Шум-озером и Строгим лесом, возле земель лорда Госта. Это дальняя сторона королевской марки. Дальше на юг идут болота Девуса, а с востока за рекой Сестрой лежат земли Бернов-медведей.

Кади перестал похлопывать рукой и навострил уши.

– Мы живём мирно. Растим полбу, рис и просо. Земля в нашем краю щедра для земледельца, который не боится пролить над ней свой пот. Не каждый сезон бывает удачным, но мы не жалуемся: наша земля принадлежит нам. Вернее нашей общине. У нас нет лорда. Кроме короля Вильгельта. Да продлятся его годы. Но до короля далеко, а на нашу деревню стала нападать и грабить шайка рыцаря Борислава. Уже два года подряд они опустошают деревенский амбар. Оставляют лишь самую малость, так, чтобы этого едва хватило дожить до следующего урожая. Словно хозяин стрижёт овцу. Мы простые крестьяне и не умеем давать отпор людям с оружием. Мы смирились бы с этой напастью. Но они стали уводить женщин. Последний раз они умыкнули молодую девушку.

Крестьянин замолчал и повесил голову. Слеза скатилась, по его морщинистой щеке и упала на стол.

– Это была моя дочь. Мы только собирались сыграть её свадьбу. Я уже получил за неё выкуп. Хорошая семья. Работящий парень. Сейчас у меня уже бы был внук. Или внучка.

– А что её жених? – спросил Ардо.

– Он струсил, – ответила девушка. – Поджал хвост и предпочёл не связываться. Теперь он нашёл другую невесту и даже успел жениться. Они ещё стребовали назад свой паршивый выкуп.

Матиушу понравились гневные посверки грозы в глазах девушки. Он улыбнулся и непроизвольно дотронулся до кончика своего носа.

– А что он мог сделать, – сказал крестьянин. – Они бы убили его, как убили дурачка Рема, который бросил в их главаря яблоком. Они повесили его на этой же яблоне. Скоро и быстро.

– Чего же вы хотите? – спросил Ардо. – То есть я понимаю, что вы не хотите больше, чтобы вас стригли словно овец. Но что вы решили делать?

– Мы решили купить оружие, – ответила девушка. – Мой отец – староста деревни. Он посоветовал вооружиться и дать отпор. Когда он был юн, так сделали в одной деревне. Но только мы ничего не понимаем в оружии. Хорошо бы купить арбалеты. Говорят, что стрелять из них могут даже женщины.

– Метательное оружие стоит дорого, – заметил Берн.

– У нас есть деньги, – ответила девушка. – Отец отдал своё единственное сокровище. Он нашёл эту монету во внутренностях рыбы.

Она оглянулась вокруг и извлекла из одежды холщовую тряпицу. Положила на стол и размотала её. На столе лежал увесистый золотой кругляш. Девушка показала его на короткий миг и быстро прикрыла рукой, заслоняя от прохода. Ардо положил свою руку на девичью и пододвинул к себе. Крестьяне уныло переглянулись.

– Это большой форинт короля Синезуба Первого. Редкая монета, но в этой глуши не найдёшь настоящего ценителя, – сказал Матиуш присмотревшись и удерживая горячую подрагивающую ладошку. – Жалко. Здесь она пойдёт за обычный империал: это двадцать пять динариев. Арбалет можно выторговать за шестьдесят серциев и десяток болтов – за двадцать. Значит всего восемьдесят.

Крестьяне слушали очень внимательно. Им казалось, что рыцарь проделывает на их глазах какой-то удивительный фокус.

– Конечно, вас обязательно надуют менялы и ещё продавцы-оружейники не упустят своей выгоды. В лучшем случае, вы сможете приобрести три арбалета, – заключил бастард. Девушка потянула монету из-под его руки и спрятала её в одежде.

– Три арбалета, – повторил один из крестьян. – Этим не остановишь разбойников. Мы успеем выстрелить только один раз. Даже если речные боги будут благосклонны к нам, налётчики лишатся только троих, до того, как снимут с плеч наши головы. Их всё ещё останется слишком много. Этого они не простят. Ответит вся деревня.

– Вам нужно нанять опытных воинов, – посоветовал Ардо. – Всегда можно найти свободного всадника, нуждающегося в работе.

Глаза девушки просияли превосходством: – Я говорила!

– Мы готовы отдать всё, что у нас есть, если наша деревня освободится от этого ярма, – сказал старый крестьянин. – Возьмитесь вы, благородный сэр, за это дело.

– Мне предлагали многое за мои услуги, – сказал негромко Ардо. – Всякое бывало в моей жизни. Один раз даже сулили поместье. Но никогда не предлагали всего, что есть.

– По правде говоря, кроме этой золотой монеты старосты у нас есть совсем немного. Даже немногие серебряные украшения наших женщин забрали проклятые красные раки. Мы сможем только твёрдо пообещать, что будем хорошо кормить вас.

– Почему ты так их называешь? – заинтересовался Берн.

Мальчишка пронёс к соседнему столу горшочки, распространяющие запах молодой козлятины, и рыцарь с жадностью вдохнул этот аромат.

– Они носят красные доспехи. Их главарь, рыцарь-разбойник Борислав, красуется в красном шлеме и с красным хвостом на голове.

– Как тебя зовут, старик? – спросил Матиуш.

– Худой Чо.

– Хорошо, Чо, мы заедем в вашу деревню: так случилось, что нам как раз по пути. Но нам придётся здесь задержаться. Двоих всадников будет недостаточно, чтобы справиться с целой бандой рыцаря. Нужно будет найти ещё охотников, готовых подставить свою грудь за ужин. Надеюсь, ты, Берн, согласен этим предложением.

– Ужин это хорошо, но давайте начнём с завтрака, – ответил рыцарь. Он привстал и тут же кликнул полового мальчишку.

Крестьяне переглянулись, и дочь старосты согласно кивнула головой. Контракт был заключён.

После трапезы Ардо отправился к трактирщику. У кого ещё можно было узнать про всех неприкаянных рыцарей в округе. Все они обязательно попадают за буфетную стойку. Постоялые дворы это перекрёстки ойкумены. Глот наклонил свою широколобую голову и на несколько мгновений задумался.

– Коч. Тебе нужен Коч. Он один раз уже помог вам. Вы столкуетесь. Только поспеши: сегодня он собирался уехать. Его мальчишка складывал пожитки. Вот только не подскажу, где тебе его сыскать, он куда-то отъезжает всё время. Наверное, завёл здесь себе какую-нибудь сговорчивую хуторянку.

Ардо знал, где можно найти свободного всадника. Он заприметил это ещё вчера.

Рыцарь вышел на улицу и оседлал коня.

– Куда направляется благородный лорд? – дочь старосты стояла в дверях и насторожено смотрела на него?

Ардо улыбнулся: – На ручей. Хочешь поехать со мной? Искупаемся. Давай, оставь своих крестьян здесь, поверь, я умею развлечь девушку.

Он засмеялся на её сердитое молчание и направил лошадь со двора. Матиуш видел, что Коч не менее двух раз за день уезжает в сторону брошенной мельницы.

На мельнице всадника не было. Но за развалившейся плотиной, на затоне виднелись свежие следы копыт на оранжевом песке. Следуя за ними, Матиуш поехал между молодыми ракитами. Заросли были густые, и он отводил рукой от лица тонкие ветви. Его лошадь на ходу хватала мягкими губами нежную листву.

Впереди раздались яростные крики, удары, и рыцарь послал своего коня рысью.

Он выехал на пологую прогалину и придержал коня. Завертел головой. Меч уже был наготове в его руке.

Он ожидал увидеть вернувшихся головорезов и отчаянно обороняющегося свободного всадника. Но обнаружил только вчерашнего витязя. Он один производил весь этот шум.

Над водой наклонилась толстая ива. Она нависала над ручьём, как воздушный мост. На её стволе совершал прыжки всадник Коч. Он пробегал вперёд, над водой, атаковал ветви мечом, совершал обманные движения и возвращался в два больших прыжка на берег. При этом он яростно кричал, отталкивал невидимого врага вытянутым щитом с двумя восьмигранными серебряными звёздами. Дерево отчаянно раскачивалось и требовалось немалое мастерство, чтобы удержаться на нем во время атаки.

Лошадь рыцаря ходила по берегу, вырывая жёлтыми зубами кустики травы. Похоже, она была привычна к такому поведению своего хозяина.

Ардо вложил оружие в ножны и подвёл своего коня к берегу, позволив ему напиться. Его скакун насторожено смотрел на человека, воюющего с деревом. Внезапно Коч сорвался с ивы и слетел в воду. Отфыркиваясь, он встал на середине ручья, сердито забросил пряди длинных волос за спину. В досаде рубанул воду.

– Тебе нужен соперник посерьёзней, – сказал Матиуш.

Коч промолчал и пошёл к берегу. Меч в его руке чертил линию по поверхности ручья.

– Я не успел поблагодарить тебя, – сказал Ардо. – Ты вчера появился как раз вовремя.

– Их было слишком много, а язык их предводителя выплёвывал грязные слова, – ответил рыцарь, расстёгивая пластинчатый доспех и снимая одежду. – Это бесчестно.

– Если бы наши враги всегда поступали честно…. Я слышал, что ты оставил службу у лорда Маннгейма и сейчас твой меч свободен.

– Хочешь предложить мне что-то? – рыцарь повернулся к нему спиной и развешивал на кустах свою одежду. Бугры мышц вздувались на плечах и спине витязя.

– С той стороны болот какой-то рыцарь собрал банду. Грабит крестьян. Увозит женщин. Нужны люди, чтобы остановить его.

– Разве это не дело местного констебля? – спросил Коч.

– Крестьяне говорят, что он сам младший сын констебля.

– Ага, имение в майорате и целиком перейдёт к его старшему брату. А младшие голодными шакалами бродят по округе. Как это очевидно… А правду сказал тот невежа, что ты Сонетр?

– И то, что бастард, тоже правда. Ведь это тебя интересует?

– Я еду в Пархом, – ответил всадник. – Знаешь, что это? Новый город, который объявился на Эльде после Воссоединения.

– Какая-то новая легенда?

– Он реален, как мы с тобой. Я уже несколько раз встречал купцов, которые побывали там. Слышал много рассказов и видел вещи из этого города. Они удивительны. Их могли создать только удивительные люди.

– И где это волшебный город? За тридевять земель?

– Это всего в трёх лунах пути. В Овечьих Холмах. Он возник прямо у стен Капертаума.

Ардо смотрел на рыцаря. У него в сердце непрошено загорелся теплый огонёк. Словно исполнялось какое-то старое обещание чуда, сказка, рассказанная в далёком детстве на ночь.

– И ты веришь в это?

– Всем сердцем, – горячо ответил рыцарь. – Не будь я свободный всадник Казимир Коч. Это не просто новый город. Это – мечта. Они живут правильно. У них нет короля, а своих правителей они выбирают все вместе из достойнейших мужей. Все люди там поголовно учёные. Даже малые дети умеют читать и писать. Законы там мягки и справедливы, а нуждающемуся всегда протянут руку помощи. Я еду к новым людям предложить им свой меч и своё сердце. Это чудо требует защиты от кровавых деспотов и чудовищ нашего мира.

– Так ты хочешь учредить новый рыцарский орден.

Коч замер и повернулся к нему всем телом. Лицо его сияло.

– Верно, Сонетр. Ты правильно сказал: это должен быть священный орден для защиты Пархома.

Бастард поправил седло у своего коня, проверил подпругу и поднялся на стремена. Он не позволит щемящим душу сказкам руководить его жизнью.

– Ну, что же, желаю тебе успешно добраться до священного города. Береги себя. Ты понадобишься новым людям со всеми руками и ногами, – он дёрнул коня за уздечку, направляя его вверх на тропу. – Мы займёмся бандой рыцаря-разбойника. Всё равно крестьяне не способны ничего заплатить. Они скучны, пахнут навозом, и у них нет никаких замечательных вещиц.

Он неспешно поехал по оранжевой тропе, чувствуя спиной взгляд свободного всадника.

Ардо не успел доехать до затона мельницы, как сзади послышались торопливые копыта подгоняемой лошади.

– Где, ты говоришь, находится эта деревня? – Казимир осадил коня и поехал рядом. Его мокрая одежда лежала сзади на крупе лошади.

– На востоке, за Шум-озером.

– Возле Сестры-реки? Но это же мне по пути. Как раз за речкой лежат земли Бернов. Мне же нужно в Овечьи Холмы. Я поеду с вами и помогу осадить рыцаря-разбойника.

– Я рад, Казимир, – ответил ему сердечно Матиуш. – Теперь нас трое.

Позже днём в их коморку постучались. В дверь робко заглянуло круглое лицо. Это был один из крестьян.

– Я нашёл четвёртого! Это настоящий рыцарь, – Толстый Чо не мог сдержать гордости и радости. – Я нашёл его. Это такой воин. Он настоящий мастер меча. Мне пришлось с ним выпить. Он пьёт много, как настоящий рыцарь, – Ардо переглянулся с Берном. – Он сейчас придёт сюда. Я долго уговаривал его и он согласился.

– Так, значит, нас уже четверо, – сказал Матиуш. – Это хорошо. Если мы до вечера найдём хотя бы ещё одного свободного всадника, завтра утром мы отправимся в твою деревню. Ты молодец.

В дверях показался парень с рыжей бородкой. Тот, который верховодил у молодых сквайров, и присоединился к ним в конце боя. Он остановился в дверях и обвёл бедную комнату глазами. Лицо его изобразило неодобрение. Сквайр направился к компаньонам, старательно концентрируясь на этом простом акте. Было видно, что он изрядно набрался в буфете, пока крестьянин вербовал его в отряд. Комната была невелика, и юный сквайр без потерь добрался до табурета у стола. Он плюхнулся на него, попытался застегнуть на груди отсутствующие застёжки, и горделиво подбоченился рукой в засаленном рукаве.

– Я согласен, – сказал он, тряхнув рыжими вихрами. – Можете рассчитывать на меч Куки Фефела. Вы благородные люди и Фефел тоже… Я готов!

Кади Берн захохотал и ударил рукой по столу. Глиняная посуда подскочила, опрокинулась кружка, и кисло запахло элем.

– Ну, посмотрите на этого рыцаря. Неужели в Восточном Пределе можно встретить человека с более нелепым именем!

Парень вскочил на нетвёрдые ноги.

– Как ты смеешь смеяться над древним родом Фефелов. Ты думаешь, я пришёл сюда на твою потеху? – его лицо пыталось изобразить гнев и угрозу, но похоже, что сквайр не рассчитал свои силы в буфете и теперь он прилагал силы, чтобы удержать содержимое желудка на своём месте.

– Садись, рыцарь, – сказал Кади, простирая в воздух руку и утирая слезы. – Я не хотел задеть твою честь. В нашем краю «куки» означает две меры проса, которые может бесплатно получить в сельской общине каждая нуждающаяся семья. А «фефел», – он застонал от сдерживаемого смеха, – прости, рыцарь, лучше тебе не знать.

– Вот, я сейчас докажу. Ты думаешь, я какой-то проходимец? Сейчас… – парень полез за пазуху. От куртки отлетело ещё два крючка. Фефел нащупал узел под одеждой, лицо его покраснело от напряжения, когда он извлекал что-то с обратной стороны, из-под пояса. – Вот! – сквайр звучно припечатал ладонью.

На столе лежала родословная скрижаль. Вырезана она была из бивня мастодонта. С первого взгляда была видна работа искусного мастера.

Парень, не замечая, что вместе со скрижалью вытащил из-за пазухи край нижней рубахи, водил грязным пальцем по узким сторонам восьмигранного бруска:

– Где это… а, вот. Вот этот двойной цветочек. Вот, видишь, – он отодвинул скрижаль ближе к Медведю, удерживая на нем обкусанный ноготь. – Смотри. Здесь. Ты умеешь читать руны?

– Да что ты мне здесь суёшь, – сказал Берн посмеиваясь.

Ардо перегнулся и взял в руки скрижаль. В этом он разбирался. Не зря родился бастардом. Уж он-то насмотрелся на разные родословные.

– Это тебе не две меры проса, она передаётся в нашем роду из … давно, в общем. От отца к сыну, от сына… опять к сыну, – сквайр повесил над столом рыжую голову. Ему было нехорошо.

– Что же, – сказал Матиуш, присматриваясь к значкам. – Значит, ты урождённый Рыцарь Цветов, сын Харгуна Куки? Это ведь ты? Здесь вырезано, что ты родился в четвёртом году правления ярла Дагоберта? Это далеко… – он не сдержался и засмеялся. На лежанке громко захохотал Казимир, он загибал на руках пальцы. – Получается, что тебе восемь лет. Слишком плохо ты выглядишь для столь юного возраста. Бородка, усы. Что, родители кормили тебя речными пиявками? Несчастный ребёнок, не ищут ли тебя в саду твои няньки? Рыцарь Цветов?

Парень поднял от стола мутные глаза, посмотрел на Ардо. Через мгновенье он тяжело уронил голову в разлитую лужицу эля. Теперь уже хохотали все. Даже Толстый Чо, который привёл его, и Ремс, чинивший портки на полу.

– Где ты украл это? – спросил Матиуш.

– Как ты смеешь называть меня вонючим крестьянином, – ответил рыцарь Цветов, не поднимая голову. – Вот я тебя проучу.

– Тебе следует знать, что тебе неправильно прочли родовое имя: ты не Фефел, ты – Мифун. – Все опять засмеялись. Вместо ответа парень упал всей грудью на стол и громко засопел.

– Нет. Нас всё ещё трое. Боюсь, что ты напрасно потратил деньги на его выпивку, – сказал Матиуш Толстому Чо.

Следующим утром он поехал с Казимиром на ручей. Они обвязали мечи пеньковой верёвкой и больше часа фехтовали на песчаном берегу.

Нельзя больше здесь торчать, думал Ардо. Рано или поздно, тем, кто всё это затеял, станет известно, что их план не сработал. Тогда они повторят нападение. В этот раз они могут оказаться предусмотрительнее. Казимиру удалось несколько раз чувствительно зацепить Матиуша, пока тот, наконец, не отбросил в сторону мысли и не сосредоточился на поединке.

Поупражнявшись вволю, они искупались в ручье, а затем направились на хутор. Там Матиуша ждал сюрприз.

Они ещё не успели подъехать к трактиру, как Ардо заприметил сквозь ветви ракит знакомую жёлтую шапочку. Такую шапочку-пирожок носил его слуга Сим. Он был уроженцем Вехта, и в его краях это было шиком. Но как Сим оказался здесь? Случайности в этом быть не могло.

Матиуш привлёк внимание Казимира и стал спешно одевать доспехи на влажную рубаху. За последними деревьями они остановились и спешились.

– Ты останься здесь, – попросил его бастард. – Посмотри вокруг, если увидишь опасность – дай знать.

Он вышел, ведя лошадь в поводу. Сим был не один. Он разговаривал с Худым Чо. Тот что-то объяснял ему и показывал в сторону ручья. Вот крестьянин оглянулся вслед за своей рукой и увидел Матиуша. Сим тоже повернулся и через мгновенье уже сорвал свою жёлтую шапочку и принялся радостно махать ей.

Ардо поднял в приветствии руку, при этом он, стараясь особо не крутить головой, осматривал всё вокруг. Если это была ловушка, то умелая. Сим вскочил на коня и поскакал в его направлении. Матиуш тоже решил подняться в седло.

– Милорд, как я рад видеть вас в добром здравии, – лицо Сима выражало радость и тревогу.

Он осадил коня рядом с рыцарем и смотрел на Ардо с открытым лицом. Трудно было поверить, что простой парень мог так хорошо притворяться и что-то замышлять в своём сердце.

– Я думал, что теперь не скоро увижу тебя, Сим. Почему ты оказался здесь, и как ты смог разыскать меня?

– О-о! Это совершенно дикая история, мой господин. Я боялся, что вы уже уехали с этого постоялого двора и готовился к тому, что поиски будут долгими. Мне рассказали ваши люди в корчме, что произошло, но я уже отчасти знал это. И знаете от кого?! Я встретил Нурлана на рынке в Лигбе. Вашего проводника, которого я сам привёл к вам. Я заговорил с ним. Стал спрашивать, как всё прошло, а он вдруг начал нести такое… Сказал, что всё сорвалось, что он едва унёс ноги, а разбойники, которые вас ждали, сплоховали и набросились на вас прилюдно, прямо в таверне. Понимаете? Он принял меня за своего сообщника. Думал, что мы вместе участвовали в заговоре против вас. Я был поражён и буквально опешил, и хорошо: он успел рассказать, где это всё случилось.

– Звучит удивительно, – сказал Ардо.

– Конечно, мой господин! Но верьте мне. Сим из Вехта не такой человек, чтобы отплатить злом за добро. Я видел от вас только хорошее. Когда я услышал от этого злодея, от этого проходимца Нурлана, пусть Адуи быстрее приберёт его, что всё это был страшный заговор, чтобы погубить вас, я бросил всё и устремился сюда. Ведь его покровители скоро обо всем проведают. Хотя он и не знал верно, чем кончилось всё здесь у вас. Могут ведь отправить людей удостовериться.

– Какое хорошее на тебе платье, – заметил Матиуш.

Действительно простолюдина Сима было трудно узнать. На нем был прекрасный походный костюм, бледно-зелёная бархатная куртка, отделанная серебряным шнуром, синий плащ на плечах, украшенный шипастыми звёздами. Меч в богатых ножнах. И сидел он на прекрасном поджаром жеребце, в дорогом седле. На крупе скакуна висели добротные перемётные сумки.

– Это всё ваши деньги, господин. Я хотел воспользоваться случаем и попытать военного счастья.

– Ты хотел наняться в качестве рыцаря?

– Ну что вы, господин. Я хотел искать места воина или оруженосца. Платье в этом предприятии не последнее дело. Бывало, меня даже принимали за … сквайра, – он понизил голос. – Ваши деньги делают своё дело.

– Ты владеешь мечом?

– Я тренируюсь каждый день этому благородному искусству. В Лигбе я даже брал уроки, и мастер меча говорил, что я хорошо двигаюсь…

К ним приблизился Казимир Коч. Он увидел, что они мирно беседуют и решил, что всё утряслось. Всё же обнажённый меч лежал перед ним на луке седла.

Втроём они направились к трактиру. Их лошадей принял юный слуга. Со смущением Сим признался, что это его ординарец. Матиуш только удивлённо покачал головой и вошёл в таверну.

За стойкой сидел Куки Фефел. Он многозначительно смотрел на Ардо.

– Чего тебе? – спросил у него Матиуш.

– Я побрился, – юноша провёл ладонью по синюшным щекам и поднял войлочную шапочку с головы, демонстрируя голый череп. – Везде!

– Вижу, – ответил Ардо. – Штаны можешь не снимать.

– Теперь я на пути воина! И могу идти с вами.

– Кто это тебя надоумил, Рыцарь Цветов?

– Сэр Кади.

– А-а, ну понятно. Тогда ты забыл ещё сбрить свои рыжие брови, сразу станешь настоящим рыцарем, – недовольно заметил Ардо.

На верхних ступенях лестницы стояла дочь старосты, всё ещё одетая мальчиком, и смотрела на него. Это выглядело, словно она приглядывает за ним, как бы он чего не выкинул. Матиуш прошёл к нижним ступеням.

– Ты не сказала, как тебя зовут? – сказал он, поднимая к девушке лицо.

– Я должна отсюда кричать своё имя? – спросила она.

– Что же ты такая сердитая хозяйка, – произнёс Матиуш, покачивая головой, и повернулся, чтобы вернуться назад к своей компании.

– Минора. Меня зовут Минора, – сказала она ему сверху. – Это значит «ласковая».

– Всегда одни обещания, – сказал Ардо, смеясь. Сим ждал его за столом у входа. – Но я доверчив сердцем и буду надеяться.

Он прошёл к своему прежнему слуге, поглаживая горбинку на носу.

– Что же, старина Сим, вижу, ты при деньгах и сможешь угостить старого хозяина? – сказал Ардо, присаживаясь к столу.

– Конечно, милорд, – Сим сам пошёл к трактирщику, чтобы ускорить дело. Когда он вернулся, то смирно уселся рядом и сложил руки на снятой приметной шапочке. – Вы всё ещё доверяете мне, сэр? – спросил он негромко.

– Я стараюсь, Сим, хотя и не знаю, куда это доверие может меня завести на этот раз.

– Знаю, что подвёл Вас, но с другой стороны, несмотря на козни ваших врагов, теперь Вы на свободе и сможете восстановить своё доброе имя.

– Если успею, Сим. Если успею.

Он подумал, что расчёт недоброжелателей был верен. Бежал он в компании с Берном. Проводник вёл их через пустошь Редига на Восток, и Кади рвётся домой туда же, и бегут они в сторону их земель, к Первому Уступу. Дома медведь найдёт защиту и братские руки. А куда же бежать ему? Что подумает отец? Поверит ли он в обвинение вице-канцлера? Берны – вассалы Фюргартов, а он знал отношение отца к Фюргартам.

Мальчишка притащил горячие бараньи котлеты на рёбрышках и южное треморское вино в кувшинчике. Кто бы мог подумать, что у Глота обнаружиться такая роскошь. Матиуш потянул к себе стальную чашку с золотым напитком.

– Я слышал, что ты набираешь рыцарей на какое-то дело? – прервал его размышления воин в красно-чёрной тунике.

Он смотрел в сторону, словно давал возможность хорошенько себя рассмотреть. Сильный подбородок и орлиный нос немного портил излишне живой рот, который кривился двумя голодными пиявками. На груди красовалась чёрная длань, угрожающая шипастой булавой. Руки рыцарь поставил на широкий пояс.

– Я – хороший воин. Ты можешь испытать меня, если в этом есть нужда.

– Я знаю, сэр Сигас. Я видел тебя в Эваге на турнире в честь рождения сына ярла.

– Вот как? – рыцарь наклонил голову и присмотрелся. – Теперь я тоже узнаю тебя. Просто никак не ожидал встретить Сонетра в этом захолустье, – произнося это имя, рыцарь наклонился вперёд и приглушил голос.

Бастард не стал поправлять его. Сейчас он предпочёл бы, чтобы имя Ардо не звучало. Мало ли в королевской марке Сонетров.

– На какое же дело ты собираешь воинов?

– Нас нанимают вот эти люди, – Матиуш кивнул в сторону крестьян. – Мы должны защитить их деревню от разбойников за Обещанной пустошью.

Лицо всадника с булавой на груди выразило недоумение:

– И хорошо платят? – спросил он.

– Совсем не платят. Обещают только хорошо кормить.

– И на таких условиях вы едете в их глушь? Через болота?

Матиуш прищурился и сделал два хороших глотка из своей чашки. Напиток был чудесен.

– Это меня не устраивает, – сказал Сигас.

– Я знаю.

Всадник поколебался. Он ждал какого-то продолжения. Его не последовало, и рыцарь отошёл от стола, что-то прошептав себе под нос. В проходе он ещё раз обернулся, но, столкнувшись взглядом с вежливым и скучным взглядом Ардо, резко отвернулся и направился к лестнице.

– Господин, вы собираете войско? – спросил слуга.

– Войско… – произнёс бастард. – Нас три всадника. Ещё племянник Казимира – его оруженосец. Разве это можно назвать войском?

– Возьмите меня, – горячо произнёс Сим. – Я никогда не участвовал в сражении. Мне хочется проявить себя.

Ардо посмотрел на слугу. Что движет людьми? Для чего они хотят рисковать своей жизнью?

– Почему ты не отправился домой, когда получил деньги?

– Стать продавцом крашеных шкур, как мой брат? Отец очень доволен им и даже гордится… Нет. Я не могу оставаться в пыльном Вехте. Ведь мир так велик. Но он открыт для человека с благородной кровью в жилах. Благодаря Вашим деньгам теперь я выгляжу по-другому…, – Сим наклонился к нему. – Мой слуга, ординарец Лехол… он знает меня, как Симуса Йиржи, сына однодворца. Прошу, Вас господин, пусть останется так. Я буду Вам верно служить и дальше. Пусть у меня будет шанс стать кем-то большим, чем сыном кожевника из Вехта.

– Ты нашёл для себя хорошее имя, Симус. Его будет приятно произносить. В песне о благородном Симусе, сыне Арка, герой прошёл все испытания, убил дракона и спас прекрасную деву Лету.

Вечером, когда они уже укладывались спать, через низенькую дверь в коморку вошёл красно-чёрный всадник.

– У вас всё готово, Сонетр? – спросил Сигас.

На топчане приподнялся Берн и посмотрел на вошедшего.

– Утром мы уезжаем, – ответил Ардо.

– Быстро ты набрал людей. И все они готовы без всякой оплаты участвовать в предприятии? Не хочешь ничего ещё сказать? Ну же, лорд Хеспенский! Забодай нога ногу! Может, по старой памяти посулишь какую-нибудь приятную неожиданность?

Матиуш помотал головой.

– Не признаешься. Ладно, всё равно мне сейчас некуда податься, – сказал Сигас. – Запиши и меня. Раз Сонетр куда-то собрался, будет небезынтересно проехаться с ним. На рассвете? – он пониже нагнул голову, выходя через низенькую дверь.

– Про какую приятную неожиданность он говорил? – спросил Берн.

Матиуш пожал плечами:

– Не знаю, что он себе придумал, но хорошо, что Раймондо Сигас с нами. Он по праву один из самых лучших мечей Восточного Предела. Что за времена наступили в королевстве Восточного Предела, что такой блестящий рыцарь вынужден искать себе случайного заработка? Впрочем, нам это на руку. Утром мы выезжаем.

17. Альда

– Ваше Величество, всё готово.

– Все ушли? Хорошо, ты тоже ступай. Я останусь одна.

– Может быть, я побуду… там? Вода почти горячая. Вам не станет дурно? – Рина нерешительно сложила тяжёлые руки на переднике.