Более 50 лет Шмелев Иван Васильевич писал роман о истории родного села. Иван Васильевич начинает свое повествование с 20-х годов двадцатого века и подробнейшим образом описывает достопримечательности родного села, деревенский крестьянский быт, соседей и родственников, события и природу родного края. Роман поражает простотой изложения, безграничной любовью к своей родине и врождённым чувством достоинства русского крестьянина.
Оглавление
Александр Юрьевич Шмелев. История села Мотовилово. Тетрадь 9 (1926 г.)
Минькина свадьба. Пиры, пьяные гости
Бабы жарили добро. Ловля рыбы в Серёже
Старинные деньги. Покупка веялки Савельевых
Игра в деньги. Ершов в городе. Смирнов
Аэроплан. Автомобиль Рахвальского
Ярморка. Сласти. Забавы. Аттракцион и Ершов
Дележка лугов. Обед. Рассказы Ершова
Сборы на сенокос. Косьба. Санька, Ванька Гирынковы
Жнитво. Домовчанье. Ванька. Дождь на жнитье
Охотники на озере. Ершёв, ребенок и ружье
Молодьба, веяние. Мишкина пропажа
Отлёт птиц. Собачка «Дед». Пули на войне. За грибами
Осень. Рыжьё. За дровами. Семион
Сушка овинов. Мельница. Скандал
Крестьяниновы. Утопленник
Отрывок из книги
Наступил второй день свадьбы. Заведён у мужиков такой обычай. Как только утром продерут глаза, так скорее всего вздумается им о похмелье, как бы починить свои трещащие с похмелья головы – идут туда, где испортились.
Рано утречком в доме Савельевых, собралось уже много мужиков, которые уже опохмелились, которые этого ждут. Василий Тимофеевич Муратов, со вчерашнего перегара, долго умывался, утрезвляя свою изрядно трещавшую голову водой. Умывшись он стал напяливать на себя рубаху, растопырив кверху руки, продев их в рукава, неторопливо стал рубаху накидывать на голову. В этот самый момент ему предложили опохмелиться. Василий Ефимович подал ему стакан с самогонкой: «Тимофеич – держи!». Не закончив облачение, Тимофеевич взял стакан рукой и тут-же выпил. Со стороны казалось, что не Тимофеич выпил из стакана-то, а растопыренная его рубаха: головы его не было видно, она была рубахой как-то призакрыта, а из рубашечьей прорехи виднелся только его нос. Из стакана вылил Тимофеевич туда под нос, и закуска пошла, только после всего этого, он закончил возню с надеванием рубахи.
