Читать книгу Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке - Александра Александровна Фролова - Страница 1

ВОСТОЧНЫЙ КВАРТАЛ. ИСТОРИЯ ДАГЕСТАНСКОЙ ДЕВУШКИ

1.

Июнь в Махачкале выдался по обыкновению жарким, но Раисе, всю жизнь проведшей в высокогорном селении такая погода была в диковинку. Едва зайдя в дом, она устремилась в ванную – ополоснуть лицо и руки прохладной водой, смыть духоту и копоть города, изнемогавшего под жестоким солнцем. Душ решила принять после обеда. Поглядев в зеркало, Раиса, к своей досаде, обнаружила у себя на лбу несколько прыщиков, да и цвет кожи явно ухудшился – наверняка из-за плохого воздуха и воды. Но, в общем и целом выглядела она, пусть и заурядно, но мило – невысокого роста, чуть полная (сколько раз давала себе зарок сесть на диету!), нос, рот, глаза на месте – не топ-модель, но и не страшила. Раиса разыграла отражению таинственную улыбку, кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц, потом нахмурила брови, словно сердясь на невидимого собеседника. Подмигнув себе напоследок и послав воздушный поцелуй, она вышла из ванной.

То, чем они с тетей Барият питались в последнюю неделю, обедом назвать было трудно. Салат из огурцов-помидоров-сыра и фрукты – больше ничего в жару организм не требовал. Чтобы немного разнообразить меню, Раиса подогрела в микроволновой печи пару кусков хлеба с сыром и колбасой, политых кетчупом – получалась прямо домашняя пицца. Налила в стакан холодного чая. Пожалела, что сейчас не сезон арбузов.

В коридоре новенький мобильный телефон из сумки заиграл «Хайот айт» Шахзоды. Раиса чуть помедлила, прежде чем ответить, в который раз наслаждаясь пронзительной песней.

–Алло, Раиска, ты добралась?

Тетя Барият постоянно контролировала передвижение племянницы по городу, хотя недели Раисе вполне хватило, чтобы обследовать свой район и безошибочно добираться до него из других точек города. А от кафе «Восточный квартал», откуда она только что приехала, до их дома вообще было рукой подать.

–Да, все в порядке, тетя, я уже дома.

–Ну, хорошо. Я буду к вечеру.

Отключив связь, Раиса любовно провела пальцем по глянцевому кричаще красному корпусу телефона. Подарок тети по случаю ее приезда в столицу и чтоб просто «быть на связи». До сих пор у нее не было телефона: в селе он вроде ни к чему – до любой из подруг рукой подать, мать и так всегда дома, а больше звонить было некому. Теперь у нее появился этот неотъемлемый атрибут столичной жизни. Видели бы ее подруги, поумирали бы от зависти! Раиса бережно положила трубку в красно-белый кожаный чехольчик и убрала в сумку.

Приняв душ, она улеглась на диван в зале. От кондиционера веяло приятной прохладой. Включив огромный плазменный телевизор, располагавшийся у противоположной стены, она пощелкала пультом в поисках какой-нибудь интересной передачи. Каналы пестрели местной рекламой, состоявшей в основном из Халила Мусаева и Эльдара Иразиева в разных ипостасях, приправленной одним и тем же правильным русским баритоном. Из всего ассортимента достойным внимания оказался последний концерт Лауры Алиевой, на котором Раиса и остановила свой выбор. Но слушала музыку в пол-уха, больше занятая своими мыслями и ощущениями.

Уже неделю она находилась в Махачкале. Уже неделю – а словно один час пролетел. Ритм города быстро подхватил ее и понес на своих волнах, направляемый тетей Барият, вечно куда-то спешащей и опаздывающей. Сельская жизнь все больше напоминала сон, стиравшийся из памяти свежими ощущениями реальности. Реальность была быстрее, люди двигались, говорили, действовали быстрее. Раиса даже побаивалась этой активности города – а вдруг она не сможет стать его частью, не успеет за ним?

Ей порой очень не хватало мамы и братьев, оставшихся в селе. Несмотря на то, что тетя Барият взяла ее под покровительство и относилась к ней хорошо, она была для Раисы по сути незнакомым человеком. С другой стороны, отдаленность родных заставляла Раису чувствовать себя внезапно повзрослевшей, более самостоятельной и свободной.

Отца у нее больше не было. Собственно, они с тетей познакомились на его похоронах. До этого тетю в селе никто не видел. Она приехала на второй день соболезнований на собственном «Форде», одетая в элегантный черный костюм по случаю траура. Стрижку под «каре» украшала воздушная черная косынка, сверкавшая пайетками и бисером. Сама тетя имела весьма спортивную комплекцию и деловитый вид, двигалась и говорила быстро – видно было, что она не из породы домохозяек. Соседки осуждающе цокали языками, качали головами и перешептывались за ее спиной – тетя была в разводе, а разведенная взрослая женщина в селе автоматически воспринималась как особа легкого поведения. Весь внешний вид тети – раскованная походка, уверенный взгляд и юбка длины гораздо меньшей, чем позволяли себе ее сельские ровесницы – делал ее похожей на пришелицу из другого мира под названием «Столица». Раиса тогда не могла отвести от нее зачарованных глаз, старалась всячески угодить ей за столом, словно могла посредством этого прикоснуться к заветной мечте – хотя бы разок побывать в Махачкале.

Несмотря на кажущуюся надменность, тетя Барият оказалась весьма компанейским человеком. За чашкой чая они с Раисой разговорились, и та поведала ей о своем желании, которое обещал когда-нибудь исполнить ее жених Гамид.

–А зачем нам чего-то ждать? – воскликнула тетя. – У меня свободный дом, приезжай погостить, когда захочешь. Покажу тебе город, в море искупаешься. Потом сама ему будешь экскурсию проводить.

Сердце Раисы, стоявшей возле стола, подпрыгнуло и замерло.

–Что, правда? – она с недоверием уставилась на тетю, не понимая, серьезный ли это разговор или простая вежливость.

–Ей некогда, она же учится, – строго заметила мать, притушив зажегшиеся было в глазах дочери искорки.

–Мам, мне всего два месяца осталось, – обиженно возразила Раиса.

–Пусть приезжает на каникулах, – подхватила тетя.

Мать Раисы, Саният, ничего не ответила, бросив на дочь недовольный взгляд.

–Ты куда-нибудь поступать собираешься? – продолжала Барият, сделав Раисе знак налить еще чая. – У вас тут какой ближайший институт?

–Зачем ей это, – Саният махнула рукой. – У женщины одна наука должна быть – как вкусный стол накрыть, мужу угодить да детей воспитать. Жених у нас уже есть, зачем ей еще учиться? Он через два года вернется, сыграем свадьбу. Не до учебы.

–Интересно, – тетя Барият едва заметно усмехнулась, мельком посмотрев на руки Саният, лежавшие на столе. Руки сельской женщины с коротко обрезанными ногтями – они были не по-женски грубы и стары, привыкшие к тяжелой работе, а не к ручке и компьютеру. Раисе стало обидно за мать и за ее руки, которые, несмотря на внешнюю черствость, были ей милее всех на свете. Правда, она не хотела через иметь такие же.

–У нас и денег нет таких, – добавила мать, заметив тетин взгляд, но не смутившись его. – Разве без денег сейчас куда поступишь? Сельская школа… Да еще этот ЕГЭ.

–Да-да, я понимаю, – кивнула Барият. – Ну, а на работу если устроиться? Что, молодая девушка будет торчать два года в селе?

–Работать? В городе? – лицо мамы исказила гримаса презрения. – Ва, кем она может работать, ей семнадцать лет!

–Да мало ли мест. Парикмахер, косметолог, официантка в конце концов. Курсы за два-три месяца закончить можно.

–Официантка, – насмешливо повторила Саният. – Ну-ну.

Скепсис матери не нуждался в объяснении. Всех девушек, уехавших из села в Махачкалу или Дербент, она (да и многие другие женщины) считала безнадежно испорченными и наверняка гуляющими. Но Раиса ведь и не собирается там работать! Хоть одним глазком взглянуть на столичную жизнь, сходить в кино, пройтись по магазинам, побродить босиком по морю – это был, пожалуй, предел мечтаний девушки, на большее она не претендовала! Раиса, затаив дыхание, слушала разговор мамы и тети Барият.

–Я догадываюсь, о чем ты подумала, – отвечала тетя. – Но ты неправа, Саният. Клянусь Аллахом, у меня два кафе, и я знаю, о чем говорю. У меня работают отличные девушки, большинство из них сельские, кстати. Я могу и твою Раису взять, есть свободное место.

–Нет уж, – замахала руками мама на тетю, словно на прокаженную. – Этого позора еще не хватало! Моя дочь никогда не будет работать официанткой!

–Ну, мам, – робко протянула Раиса. – Почему сразу позор?

–Вот именно! Почему позор? Это хороший заработок под моим чутким присмотром.

Мама хотела было сказать, что не доверила бы свою дочь разведенной горожанке, но промолчала, не желая обидеть гостью.

–Она поработает, накопит денег на учебу. Я тоже помогу, ради памяти Джапара. Он всегда хорошо относился к нашей семье. Она сможет выучиться на медсестру или даже на врача, устроится тут в районную больницу или в поликлинику. Медицина всегда приносила нормальные деньги. Или ты думаешь, что врачами одни мужики должны быть? И гинекологами тоже? – тетя Барият хихикнула.

Мама молчала, заинтригованная словами тети о «нормальных деньгах». В их семье денег вечно не хватало. С трудом женив двух сыновей, они вконец обеднели. Теперь не стало отца, а оба брата Раисы перебивались временными заработками. В вопросе ремонта дома – давней мечты Саният – на них полагаться не приходилось.

Раиса, ошеломленная открывающимися перспективами, боялась произнести лишнее слово, моля Аллаха, чтобы мама прислушалась к словам тети. Учиться в институте, работать – эти нереальные возможности даже в голову ей не приходили. С рождения она, как и большинство сельских девушек, была предназначена для замужества за односельчанином и тихой-размеренной семейной жизни. Уезжали в город единицы, а успешно устраивали карьеру и того меньше. У Раисы не было никаких особых талантов, чтобы рваться получать высшее образование. Зато у нее был жених – Гамид, с другого края села. Он был на 3 года старше и учился в Ставрополе на инженера. Если бы он не уехал, возможно, Раиса уже была бы за ним замужем: там, где девушки не получали высшее образование и не строили карьеру, их старались выдать пораньше. Из всех ее школьных подруг половина после окончания школы должны были играть свадьбу, а двух девочек забрали еще в десятом классе. Гамид же решил сначала закончить институт, а уж потом жениться. И он не стал связывать Раису помолвкой, понимая, что пять лет – срок немалый.

–Хм, гинекологом – это конечно… – задумчиво сказала Саният. Она знала, что врачи в Дагестане живут далеко не на одну зарплату, а о том, сколько зарабатывают акушерки на «благодарностях» слагали легенды. Оглядев выкрашенные белой краской стены саманного домика, его скромную обстановку из мебели советских годов, Саният перевела взгляд на дочь, прикидывая в уме, сможет ли та заработать на ремонт или сразу на новый дом.

–Подумай хорошенько. Посоветуйтесь тут, есть же, все прикиньте. В этом году, конечно, уже не получится, а в следующем вполне можно попытаться.

–Я подумаю, – таков был ответ матери, но Раиса чувствовала, что она почти согласна.

В результате этих размышлений Раиса оказалась в Махачкале, в просторном двухэтажном доме тети Барият в районе «Нефтегородок». Тетя отвела ей просторную мансарду, на которой до недавнего времени жил ее сын, ныне высланный на заработки в Москву. Работать Раиса должна была в одном из тетиных кафе под названием «Восточный квартал». Сегодня, после недельной «акклиматизации» – как тетя называла их походы в различные гости и посещение городских достопримечательностей, она впервые побывала на месте своей будущей работы и прошла предварительную подготовку.

В обязанности официантки кафе входил не только прием заказов, разнос еды и напитков, но и зажигание кальяна. Поначалу Раисе это казалось чем-то невероятно трудным. Тетя Барият, оказавшаяся знатоком своего дела, несколько раз показала ей как правильно заполнять чашу табаком, сколько воды или молока наливать в колбу и как зажигать угли. В конце концов, с грехом пополам Раиса зажгла свой первый кальян.

–Ты никогда не курила? – лукаво спросила тетя.

–Нет, конечно!

–На, попробуй, – тетя Барият протянула племяннице мундштук с сочившимся оттуда белесым дымом. – Ты же должна знать, что подаешь.

Раиса, смутившись, замотала головой. Курить, тем более в присутствии взрослой женщины, да еще и родственницы ей представлялось некрасивым.

–Да ладно, все свои, – подмигнула тетя, заметив ее замешательство.

–Нет, я не хочу, – решительно ответила Раиса, поборов искушение хлебнуть еще один глоток свободы. – Спасибо.

Тетя Барият сама сделала несколько затяжек, искоса поглядывая на нее.

–Да, настоящая горянка. Такие сейчас нарасхват. А то смотри, найдем тебе столичного парня, зачем тебе это село? Ты уже официально засватана?

–Нет, – щеки Раисы стали пунцовыми.

–Любишь его?

–Ну да.

–Ну, смотри. Как хочешь. А ну-ка…

Тетя взяла свой сотовый и, после непродолжительных поисков в меню, протянула Раисе. На экране телефона на фоне каких-то фонтанов стоял, скрестив руки на груди, молодой человек лет двадцати пяти.

–Кто это? – спросила Раиса.

–Мой Мага, – гордо заявила тетя. – Правда, красавчик? Это он в Москве, на Манежной площади. Слыхала?

Раиса, конечно, слыхала про Москву, но кроме Красной площади не знала в ней ни одного места. Если Махачкала раньше представлялась ей другой планетой, то Москва находилась попросту в параллельном мире, который с миром Раисы вряд ли когда-нибудь пересечется.

Мага был совсем неплох собой – высокий, подтянутый и стильно одетый, взглядом короля земного шара он смотрел в камеру. Раиса улыбнулась – фотографируясь, ее братья принимали те же самые позы и выражение лица. Однако Гамид был ничуть не хуже Маги. Не одна ученица их сельской школы тайно вздыхала по нему. С Раисой они познакомились через его сестру, ее одноклассницу Зарему, лучшую подругу Раисы. Это не была любовь с первого взгляда, но взаимная симпатия появилась сразу. Раиса никогда не «сохла» по Гамиду, как другие поклонницы, и не понимала, как можно бегать за парнем, надоедая ему записками и звонками. Для нее он был милый, добрый, заботливый – чего еще желать для будущего мужа. Поэтому, когда Гамид перед отъездом прямо спросил, будет ли она его ждать, она, не задумываясь, ответила утвердительно.

Глядя на фотографию Маги, Раиса вспомнила Гамида и старую русскую пословицу «От добра добра не ищут».

–Он приедет через несколько месяцев, познакомитесь, – продолжала тетя.

–Ладно, – неуверенно ответила Раиса. Резко отказывать тете, сделавшей ей так много добра, она не хотела.

2.

На следующий день Раисе предстояло оттачивать приобретенные навыки на клиентах и следить за работой других девушек. Стараясь не поддаваться волнению, она туго затянула волосы в обычный хвост, немного подвела глаза, надела купленную заранее узкую черную юбку по колено и красную атласную блузку – униформу «Восточного квартала». Красный цвет выгодно подчеркивал ее смуглую кожу и темно-карие глаза, Раиса залюбовалась сама собой в отражении зеркала.

–Эх, где мои семнадцать! – воскликнула тетя Барият, когда Раиса спустилась вниз. – Будь осторожнее, городские парни сейчас – уже не те благородные горцы, что отрезали пальцы, случайно прикоснувшись к женщине.

Они сели в тетин «Форд» и через пару минут из тихих улочек «Нефтегородка» попали в утреннее столпотворение центра города. Тетя Барият постоянно сигналила, подрезала и давила на газ при малейшем просвете впереди, так что вскоре Раису начало здорово мутить. Мужчины из соседних машин, особенно тех, что похуже, бросали на тетю злобные взгляды, но молчали. Каждая третья машина представляла собой маршрутку, а их траекторию просчитать было невозможно: несмотря на указание останавливаться только на остановках, водители этого вида общественного транспорта тормозили на том месте, где клиент скажет «Здеся останови!»

–Женщина за рулем в Махачкале должна быть мужиком, – давала та наставления племяннице. – Тут на дороге не бывает галантных кавалеров. Чуть зазеваешься – тебя подрежут, поцарапают, стукнут и обматерят. А потом вызовут ментов и тебе же припишут штраф… Ах, чтоб тебя!

Тетя резко нажала на тормоз и клаксон одновременно – перед их капотом из ниоткуда вынырнула маршрутка и бросилась к обочине подбирать клиента.

–Хайван (животное)! – гневно бросила тетя Барият. – За десятку убиться готов.

Оставшуюся дорогу она проклинала маршрутчиков, троллейбусы, пешеходов и милицию – всех, кто мешал ей спокойно передвигаться по городу.

«Восточный квартал» представлял собой небольшое уютное заведение в соответствующем стиле, выгодно расположенное в центре города, на улице Гаджиева. Кованые столы и диваны большого зала по самодовольному сообщению тети делались на заказ по ее дизайну. Стены были стилизованы под кирпичную кладку, на них тут и там висели небольшие картины по мотивам «Тысяча и одной ночи». В глубине кафе имелись две двери, ведущие в достарханы – небольшие комнаты без мебели, в коврах и подушках. Посреди каждой находилось лишь возвышение, заменяющее стол. Обычно места там заказывали заранее. Посетителям выдавался ключ, а вызвать официантку они могли с помощью специального звонка. Спиртное в «Восточном квартале» не продавали: это был знак протеста тети Барият против «зеленого змия» – ее бывший муж любил «принять на грудь», за что и был отправлен в отставку. Кроме того, в последнее время в городе стало модным открывать кафе и рестораны «халял» – без алкоголя и с блюдами из мяса, зарезанного по шариату.

В «Квартале», кроме Раисы работала еще одна официантка, одна девушка-администратор, повариха с помощницей, посудомойка-уборщица и охранник, приходивший к вечеру, в разгар работы заведения. Все должности, кроме охраны, в случае необходимости взаимозамещались и все они, кроме охранника, работали по системе «два через два».

С девушками Раиса сразу сдружилась.

–Так, Алишку не трогать, он мой! – сразу предупредила ее рыжеволосая Мадина, работавшая администратором. В «Квартале» работали сразу две Мадины, и чтобы как-то их различать рыжеволосую звали Рыжая Мадина или Мадина-касса.

–А кто такой Алишка? – не поняла Раиса.

–Это наш охранник, вечером увидишь, – ответила другая Мадина, помощница поварихи. – Но на самом деле плевал он на Мадинку, так что можешь смело его охмурять.

–Ты что, против своих? – наигранно возмутилась Мадина-касса.

–Нет же, только за, – засмеялась та, – помогаю нашему Али устроить личную жизнь. А то пока до него дойдет, что ты по нему сохнешь, он успеет уйти на пенсию.

Две Мадины оказались самыми разговорчивыми. Другая официантка, Лейла, приходившаяся тете Барият дальней родственницей со стороны мужа, была немногословна, в основном слушала и смеялась шуткам подруг. Посудомойкой работала «закрытая» (одетая в хиджаб) женщина по имени Зайнаб, в свободное время постоянно смотревшая в свой телефон, так что ее голос Раиса практически не слышала. Она единственная не носила униформу.

–В аське сидит и в одноклассниках, – кивнула в ее сторону Мадина-касса.

–Где-где?

–Потом покажу. А то объяснять слишком долго получится. Какая у тебя трубка? Ага. Закачаем потом. Ну-ка дай свой номер?

Повариха Чакар, женщина лет сорока, худая и высокая, выглянула из кухни и позвала Мадину на рабочее место.

–Ее тетка. Следит за ней как мать родная, – доложила Мадина-касса. – Бережет для своего сына. А у тебя есть жених?

–Есть. Он учится в Ставрополе, через два года вернется.

–Тебе сколько лет?

–Семнадцать.

–Правда? – искренне удивилась Мадина. – Не дала бы! Я думала, тебе тоже лет двадцать уже есть. Не рановато ли замуж собираешься?

–У нас принято выходить рано, – пожала плечами Раиса. – Одну мою одноклассницу выдали в пятнадцать, сейчас у нее сыну годик.

–Ну да, – поддержала ее Мадина-касса. – В селах же так и выходят. Одну мою племяшку засватали вообще в тринадцать, а свадьбу через год сделали. Но она сама умирала хотела за него, родители-то говорили подождать.

–И как они теперь? – спросила Мадина.

–Да ничего, живут, двое детей у нее, такая довольная, зараза. Если б ждала, ему бы другую нашли стопудово.

Их разговор прервал звонок колокольчика, подвешенного к дверям. В кафе вошли три современно одетые девушки и устроились за одним из столиков.

–Они тоже пришли курить? – шепотом спросила Раиса.

–Нет же, – хихикнула Мадина. – Девчонки тут очень редко берут кальян, и то ближе к вечеру и в достархане. Просто наша Чакар готовит самую вкусную пиццу в городе. А сквозь ее чудушки видно солнце. Да и институт неподалеку. Эти трое тут постоянно толкутся. Тут вообще много постоянных клиентов, Лейла уже знает их вкусы, ты тоже научишься. Спорим, они сейчас возьмут себе свежие соки и кофе с пахлавой.

Раиса следила, как Лейла раздала посетительницам меню и, выждав несколько минут, подошла принять заказ.

Через полчаса в «Квартал» зашли двое молодых людей с папками под мышкой и заняли другой столик.

–Давай, теперь твоя очередь, – Лейла вручила Раисе два меню и ободряюще подтолкнула в сторону посетителей.

Краснея сама не зная от чего, Раиса подошла к столику и положила перед парнями меню. Один, не взглянув туда, бросил:

–Мне зеленый чай.

Раиса аккуратно записала заказ на бумажку, забрала его меню и отнесла обратно на стойку администратора. Потом пошла на кухню и сообщила заказ Чакар. Та в мгновение ока заварила чай в небольшом глиняном чайнике, поставила на поднос чашку и розетку с сахаром и разноцветными кусочками сухофруктов.

–Забирай. Только осторожно. Прошлая официантка два чайника мне раскокала.

Раиса забрала поднос и отнесла в зал. Там она поставила его на стол перед заказавшим чай парнем.

–А мне, девушка, черный чай и вон тот тортик, который крутится у вас на входе, – сказал другой, указывая на витрину с различными кусками тортов.

–Какой именно? – не поняла Раиса.

–Вон тот, с вишенкой, красной как твои губы, – засмеялся парень.

Девушка вспыхнула и отскочила от стола, не понимая, как воспринимать эти слова. Но оба парня посмеявшись, углубились в бумаги, разложенные на столе – Раиса их больше не интересовала. Она недоумевая подошла к Мадине.

–Ты слышала, что он сказал? – возмущенно прошептала она, так как слышимость кафе была очень хорошая.

–Да оставь ты, – пожала плечами та. – Ребята любят так пошутить, не воспринимай близко к сердцу.

–Ты поднос оставила на столе, – заметила Лейла. – Нужно все поставить на стол и унести поднос.

–Я больше к ним не подойду, – Раиса все еще не могла прийти в себя. В их селе ни один парень не посмел бы сделать чужой девушке такой сомнительный комплимент.

–Не дури, – сурово сказала Лейла. – Как ты собираешься здесь работать, если на обычную шутку обижаешься? А если кто нахамит, что делать будешь? Пойди оформи заказ и поднос забрать не забудь.

Скрепя сердце, Раиса выполнила поручение.

До вечера дел в кафе было мало, клиенты приходили небольшими стайками, Раиса и Лейла легко справлялись с работой. Кальян заказали только один раз, а в достарханы никто не заходил. Но примерно с пяти часов потихоньку начался наплыв народа. К семи все столики были заняты. Раиса уже валилась с ног от усталости, а работать предстояло до одиннадцати вечера. Тетя Барият заезжала один раз проверить, как справляется племянница с работой, и довольная уехала дальше по делам. К семи подтянулся охранник Али, парень около 25 лет, с поломанным носом и ушами, что, впрочем, нисколько его не портило. Он развалился на стуле возле входа и достал мобильный телефон. Мадина-касса бросала в его сторону нежные взгляды, однако когда он поднимал глаза, она сразу делала вид, что занята счетами. Раиса все время улыбалась, в очередной раз замечая эту сцену.

–Почему бы тебе не посмотреть на него подольше? – прямо спросила она Мадину, принеся очередные счета. – Он не успевает заметить твой взгляд.

–Что? – Мадина потупила взор. – Нет, я не могу.

–Почему?

–Не знаю. Не могу и все. Вдруг он догадается!

–Вот ты смешная. Он же и должен догадаться. Тебе сколько лет?

–Двадцать.

–Ва! И я должна тебе объяснять, как смотреть на парня, – засмеялась Раиса.

Мадина тоже улыбнулась и снова покосилась на Али, изучавшего содержимое мобильника.

–Вот, – подбодрила Раиса. – Подожди! Пока он посмотрит, подожди, потом сосчитай до трех и все.

Али, обычный дагестанский парень, вряд ли избалованный вниманием девушек, почувствовав, что на него смотрят, поднял глаза на Мадину. Та, заливаясь румянцем, поймала его взгляд. Раиса про себя сосчитала до трех и тихо кашлянула.

–Он посмотрел на меня, – зашептала Мадина, глядя теперь на нее.

–Он до сих пор смотрит, – сообщила Раиса, подглядывавшая за Али. – Все, не смотрит. Так и продолжай!

–Я вам не мешаю? – к стойке администратора подошла Лейла. – Ты следишь за своими столами?

–Да-да, конечно, – пристыжено кивнула Раиса.

–А почему я должна их считать? – и Лейла положила перед Мадиной папку со счетом. Ее тон был не назидательным, а скорее укоризненным, но Раису задел за живое. Хотя, обижайся – не обижайся, а она права.

Дверной колокольчик в очередной раз звякнул, и взоры девушек автоматически обратились ко входу.

В кафе зашли пятеро парней. По всему их виду было заметно, что это не простые клиенты: все одеты с иголочки от рубашек до ботинок, по всей видимости, не знавших пыли тротуаров. Они не утруждали себя поиском свободных мест.

–У нас же нет места, – оглядев зал, сказала Раиса.

–Они заказывали достархан, – странно напряженным голосом ответила Лейла. – Это постоянные клиенты, я сама с ними разберусь.

–Как хочешь, – пожала плечами Раиса, хотя сейчас была ее очередь. Она с любопытством проводила взглядом пятерку пришельцев. Нельзя было не признать, что они все были очень хороши собой.

–На них даже не смотри! – покачала головой Мадина-касса, заметив интерес Раисы. – Это не нашего поля ягодки.

–Да я и не смотрю, – Раиса демонстративно отвернулась. – А кто они?

–Мажоры. Это сейчас в темноте их машины не видно, а увидела бы – сразу поняла. Честно, подруга, не теряй даже времени с такими.

Мажоры пробыли в достархане практически до закрытия кафе. Лейла то и дело заносила им еду и напитки, потом пронесла и кальян. Когда они выходили, их поведение показалось Раисе подозрительным. Парни громко смеялись и дурачились, словно были навеселе.

–Они что, выпивку пронесли? – спросила она Лейлу, взглядом указав на шумную компанию.

Та со вздохом покачала головой:

–Выпивку нет, а вот травку – вполне могли. Сколько раз уже предупреждали!

И она направилась к парню, оплачивавшему счет у кассы.

–Раджаб! Вы опять за свое?

Парень обернулся к Лейле, глаза его неестественно блестели. Раиса честно пыталась отвести взор, все равно не могла не посматривать на незнакомца. Он был похож не на дагестанца, а скорее на чеченца или осетина. Светло-голубые глаза, черные кудри, спадавшие на лоб, острое узкое лицо. Он был в черной рубашке с коротким рукавом и черных джинсах. Темные тона одежды делали его глаза еще более выразительными. Нигде ни грамма лишнего веса, ни намека на отвисшее пузо. Сердце Раисы екнуло, когда он поймал ее взгляд и озорно подмигнул.

–Что такое, детка? Ты о чем? – он все еще смотрел на Раису, хотя говорил уже с Лейлой.

–Мы же договорились, что вы сюда свое сено таскать не будете. У нас могут быть проблемы.

–Да что ты так напряглась, – Раджаб, широко улыбаясь, взял Лейлу под руку, – просто у нас хорошее настроение, причем тут трава?

Лейла смотрела в пол, но руку не отнимала.

–Не подводи меня, – чуть тише сказала она. – Чтоб в последний раз.

–Хорошо, крошка, – парень потрепал ее по плечу, расплатился за компанию и вышел из кафе.

Лейла проводила его задумчивым взглядом, потом обернулась к Раисе.

–Поможешь мне убрать достархан?

–А разве не Зайнаб должна убираться?

–Мы же свободны, а она занята, – пожала плечами Лейла. – У нас взаимовыручка.

Раиса кивнула. Из клиентов осталась только одна парочка, забившаяся в дальний угол. Парень что-то вполголоса говорил своей спутнице, держа ее руку в своих ладонях. Раиса представила, как ее руку также сжимал бы Раджаб… То есть Гамид, конечно!

–Скажи им, что мы закрываемся, – велела Лейла, тоже заметившая посетителей.

Раиса смущенно подошла к столику и напомнила о времени закрытия кафе, потом прошла в достархан. В воздухе витал незнакомый сладкий запах, непохожий ни на один вид табака, который они использовали для кальянов.

–Чем это пахнет? – спросила она Лейлу, собиравшую грязную посуду на поднос.

–Травкой, – ответила она, – они добавляют ее в табак, а то и вовсе его высыпают, а ее кладут. Мы уже не раз говорили на эту тему, Барият однажды просекла – такой скандал был.

–Наркотики? – ужаснулась Раиса.

–Ну, можно и так сказать. Я-то не считаю траву чем-то ужасным. Но проблем не хочется.

–Хочешь сказать, что трава – это не страшно?

–По-моему нет, – Лейла передала ей заставленный поднос. – Я курила, ничего такого. Просто прикольно.

Раиса отнесла поднос на кухню, захватила пылесос и вернулась в достархан.

–Ты знаешь, да, этих ребят? – робко поинтересовалась она.

–Постоянных клиентов я знаю, конечно.

–Рыжая Мадинка сказала, они – мажоры. Как это? – не сдавалась Раиса, хотя заметила, что у Лейлы нет желания их обсуждать.

–Папенькины сынки, вот как, – нехотя ответила Лейла. – Бобрята, дети бобров. Но это, конечно, не значит, что они плохие. Просто любят построить из себя невесть кого. А что они еще сказала?

–Чтоб я держалась от таких подальше.

Лейла фыркнула:

–Мадина просто сама пыталась к ним клеиться, но ее развернули. Вот и злится теперь, что больше, чем охранник, ей не светит.

–Она клеилась к Раджабу? – Раиса почувствовала укол ревности, хотя Раджаб ей никем не приходился, да и она сама знать его не знала.

–Куда ей Раджаб, – Лейла закатила глаза. – Она положила глаз на Темирхана. Мелкий такой, видела? Дверь им открывал. Он вечно у них на побегушках. Но ее отшил…

Вдруг она подозрительно взглянула на Раису и несколько секунд осматривала с ног до головы.

–А что, тебя Раджаб заинтересовал? Понравился?

–Да нет, – промямлила Раиса, удивленная злобным тоном Лейлы. – Симпатичный, конечно. Но у меня есть жених…

–Да, у тебя есть жених, – подтвердила Лейла. – Тут в городе полно искушений, и устоять бывает очень трудно. Но ты держись, потому что семья, брак – это святое, сама понимаешь. Парни – это парни, один ушел, другой пришел. А муж – опора, глава семьи. Отец твоих детей.

–Но из парня же получается муж, разве нет?

–Вот именно. Ты своего хорошо знаешь? Тоже сельский?

–Да.

–Вот и держись за него. Сейчас так мало осталось порядочных чистых парней.

Лейла включила пылесос.

–Этот поднос отнеси, остальное я сама, – прокричала она сквозь вой мотора, давая понять, что разговор окончен.

Раиса вышла из достархана, сбитая с толку. Лейла словно пыталась отговорить ее обращать внимание на Раджаба, хотя она и не имела в виду ничего такого, просто было любопытно. Объяснение напрашивалось одно – Лейле самой нравился Раджаб.

3.

Прошло три недели с тех пор, как Раиса начала работать в «Восточном квартале». Несмотря на некоторые оплошности, у нее получалось неплохо. Работать ей нравилось – она почувствовала вкус нового ощущения – самостоятельности – и не раз в душе благодарила тетю Барият за то, что та вытащила ее из серой сельской бытовухи, где она была не более чем служанкой у матери и братьев. Теперь же Раиса была сама за себя и казалась себе от этого совсем взрослой.

Раджаб появлялся в «Квартале» со своей компанией еще пару раз, и опять Лейла взялась сама их обслужить, несмотря на очередь Раисы. Но та, будучи новичком, да еще и младшей по возрасту, не спорила, хотя побыть поближе к Раджабу хотелось иногда до рези в глазах. Раиса не замечала от подруги не томных вздохов, ни флирта по отношению к нему, но видела, как Лейла напрягалась, когда Раджаб переступал порог кафе. Движения ее становились неловкими и скованными, а голос приобретал нарочито металлические оттенки. Раиса решила, что Лейла влюблена в него, но считает себя недостойной быть с ним. Разговоры на тему любви, которые постоянно велись между девушками, она всегда пресекала в корне, если они касались непосредственно ее.

–Я еще молода, – отмахивалась Лейла. – По-моему, сегодня выходить замуж в двадцать три – рановато, у нас же не Средние века.

–А что делать? Официанткой работать до тридцатника? – подкалывала ее Мадина-касса, уже поделившаяся с девушками матримониальными планами насчет Али.

–А хоть бы и официанткой! – с вызовом отвечала Лейла. – Пожить для себя надо. Ведь с мужем ты в приданое получаешь не только чемодан, а еще воз и тележку родственников, бездельников-друзей, не говоря уже о детях. Зачем с юности заживо хоронить себя в бытовухе?

–А я так не считаю, – заметила Раиса. – Почему семья – это сразу похороны? Что может быть лучше, чем жить вместе с любимым, а не переглядываться из-за угла?

–Это у вас в селухе переглядываются, – усмехнулась Лейла. – Здесь прогресс и цивилизация. Меру надо знать, конечно, но поверь, если пройдешься по Ленина с парнем под ручку – ты никого не удивишь.

–Не учи девочку плохому! – шутливо воскликнула Мадина и обратилась к Раисе. – На самом деле она просто понтуется. Цену набивает. А самой наверняка осточертели эти тарелки и кальяны, ведь третий год уже работает.

Лейла, разумеется, все слышала, но отвечать не стала, лишь повела плечами, мол, думайте про меня, что хотите. Она никогда не стояла на своем до победного, уходя из споров с гордо поднятой головой, оставаясь при своем мнении.

А Раджаб все больше овладевал мыслями Раисы. Вроде бы и видела его всего несколько раз, даже не разговаривала, но его лицо преследовало ее повсюду, его волшебная улыбка снилась по ночам.

«Наверно, я себя накручиваю», – говорила она сама себе, лежа вечером на мансарде, уставившись в потолок. Жара дня сменялась легкой прохладой ночи, и ветерок, гулявший по комнате, близкие звезды на темном небе – все настраивало на мысли о любви.

«Да, внешне он красавчик, чего скрывать, – признавала Раиса и тут же снова пыталась вытравить Раджаба из головы. – Но по внешности же не влюбляются! Накрутила себе идеал, а на самом деле, может, он тот еще кадр! Да и на кой я ему сдалась? Малолетка. Сельская. Внешность тоже… Памела Андерсон вряд ли позавидует. Я ему НЕ НУЖНА! Запомнить это и ждать Гамида!»

Но особого результата от этих тренировок по самовнушению Раиса не замечала. Она все также с надеждой оборачивалась на входную дверь при звонке колокольчика и еле скрывала разочарование, не увидев на пороге его.

Однажды Лейла приболела и попросила заменить себя Патимат, официантку из другой смены. Это был пусть призрачный, но шанс!

Весь день Раиса не сводила глаз с двери. Если только он придет… Она смогла бы сама обслужить его, тем самым на пару минут продлив возможность им полюбоваться. А может, удастся обменяться парой фраз? Дальше воображение Раисы не заходило.

–Ты кого-то ждешь? – поинтересовалась Мадина-касса, заметив беспокойство подруги. – Или у нас дверь сломалась? Ты постоянно на нее смотришь.

–Я? А, да, – выдумывала Раиса на ходу, – должна была одна школьная подруга зайти. Она проездом в Махачкале. Сказала, если получится, то заглянет. Но что-то пока ее не видно.

–Правильно. Привлекай клиентов, – шутя похвалила Мадина.

К десяти часам вечера надежда Раисы окончательно угасла. Что тут поделать? Она – неудачница, на ее жизни можно закон подлости проверять. Завтра вернется Лейла и снова, словно сторожевая собака будет охранять достархан с Раджабом. От порывисто распахнутой двери колокольчик громко звякнул. Раиса из принципа решила не оглядываться, так как устала целый день таращиться на нее.

–Потише, Раджаб, там стекло! – окрикнула Патимат.

Раиса вздрогнула всем телом, по коже пробежали мурашки, а за спиной уже послышался знакомый, ласкающий слух, голос:

–Все за мой счет, Патюш. Мы без записи, наше гнездышко свободно?

–Свободно. Только через час мы закрываемся, – буркнула Патимат.

–Не волнуйся, часы работы вашего заведения я уже выучил наизусть. Нам три кофе и чего-нибудь сладкого накидай на твой вкус.

–Может, крысиный яд, – пробормотала Патимат так, что ее услышали только Раиса и Мадина.

Мадина прыснула со смеху, а Раиса изумленно посмотрела на них обеих.

–Зачем ты так?

–Не люблю этих понтовщиков. Строят из себя черти-че, а сами без своих папашек и дядек как нули без палочки, – ответила Патимат.

–Если тебе так противно, давай я им все отнесу, – с радостью предложила Раиса.

–Буду тебе признательна.

Раиса метнулась на кухню. Ей казалось, что Мадина слишком долго заваривает кофе, слишком долго собирает поднос, хотя разум подсказывал, что, сделав заказ, клиенты вряд ли уйдут. Да и Мадина работала проворно.

–Поставь еще выпечку, – напомнила Раиса.

–Любую?

–Да. Нет, этот «Каприз» не ставь, он с утра уже стоит, наверно, заветрился. Нет, кекс тоже не надо.

–Почему это?

–Нужно что-то послаще.

Мадина закатила глаза:

–Ладно тебе напрягаться, это же не свекры.

В конце концов, сошлись на «Сникерсе», от которого как раз осталось три куска, и вазочке с клубничным вареньем. С гулко ухающим в висках сердцем Раиса занесла поднос в достархан.

«Только бы не споткнуться. Не разлить ничего. Забрать поднос», – проносилось в голове. Она несмело посмотрела на посетителей. Раджаб был прекрасен как никогда. В голубой тенниске, подчеркивающей цвет его глаз, и белых брюках, словно шейх, он восседал на подушках в центре. По правую руку от него сидел неизменный Темирхан, по левую – другой парень из их компании. Раиса покосилась на три пары обуви, стоявшие у входа. Наверняка вон те белоснежные кроссы принадлежат Раджабу!

Она, осторожно ступая по мягкому ковру, приблизилась к столу. Впервые она находилась так близко к своей мечте, что даже дух захватывало. Казалось – протяни он руку – и она грохнется в обморок. Он же, прищурив один глаз, пристально смотрел прямо на нее, так что девушка испугалась, что он прочтет все ее мысли: у нее разве что на лбу не написано, как она к нему относится.

–Ты новенькая? Я тебя тут раньше не видел, – наконец сказал он.

«Он говорит со мной! О Боже, что же ответить? Но он же подмигнул мне тогда? Забыл?»

Раиса, чувствуя себя круглой дурой из-за неспособности придумать ничего оригинального, просто ответила:

–Да.

–Как тебя зовут? Я Раджаб. Это – Темирхаша и Сулиша, – он кивнул на своих спутников.

–Меня Раиса, – ответила Раиса сорвавшимся от волнения голосом, составляя чашки с подноса на стол, не до конца веря своему счастью.

–Да не бойся ты! Мы не кусаемся. Ты откуда сама? – Раджаб продолжал смотреть прямо на нее, и Раиса почувствовала, как предательский румянец заливает лицо. – А, погоди, сам догадаюсь. Даргинка?

–Да.

–Ну, наконец-то. Хоть одна даргинка в этом аварском сборище.

–Я попросил бы вас, – официозным тоном произнес Сулиша, судя по всему, являвшийся аварцем.

–Ты тоже даргинец? – осмелев, спросила Раиса.

–Самый чистокровный! – Раджаб весело стукнул себя в грудь.

Поднос опустел. Пора уходить. Раиса, незаметно вздохнув, пошла к двери.

–А где Лейла? – вдруг спросил он.

Ревность застлала Раисе глаза. Он спросил про Лейлу! Значит, беспокоится о ней, она ему нравится! А интерес к ее персоне вызван простым любопытством – видно же, он привык со всеми быть на короткой ноге.

–Она приболела, – сухо ответила Раиса.

–А, – беззаботно откликнулся Раджаб. – Ну, доброго здоровья ей. И тебе не кашлять.

Ей захотелось с силой хлопнуть дверью, но, к сожалению, та была на пружине и медленно закрылась за Раисой сама. Слезы сами собой навернулись на глаза. Раиса спешно утерла их ладонью – не хватало еще, чтоб девчонки заметили ее состояние. И из-за кого? Из-за какого-то малознакомого красавца!

Этой ночью Раисе не спалось. Лежа в постели, подставив обнаженные руки и ноги слабому ветерку, рвавшемуся из раскрытого окна, слушая треск саранчи, она все вспоминала его слова, обращенные (наконец-то!) непосредственно к ней. Он тоже даргинец. Если бы… Правда, он не из ее села… Но, может, мама не была бы против? Она замотала головой по подушке. Бред! Это невозможно! Его интересует Лейла, это очевидно. А она, бедняга, страдает, не зная, что он тоже положил на нее глаз. Надо будет ее обрадовать. И забыть о нем. Раиса даже потянулась к сотовому, чтобы набрать номер Лейлы, но на дисплее отразилось время – час сорок пять – и она решила не тревожить подругу так поздно. Заснула она под крутившуюся в мыслях песню:

«Я жду тебя, я жду тебя наверно зря,

Я жду тебя, я жду тебя – уже рассвет.

Я жду тебя – и облака огнем горят,

Рисуют мне, рисуют мне твой силуэт…»

На следующий день Лейла пришла на работу с опозданием. Лицо ее было бледным и отрешенным, при первой возможности она присаживалась на один из диванов и, сидела, облокотившись на спинку, закрыв глаза.

–Тебе плохо? – беспокойно спросила Мадина-касса.

–Ничего, – прошелестела Лейла. – Просто критическое состояние.

–Если совсем плохо, иди домой, мы как-нибудь управимся.

–Все в порядке, – уже более твердым голосом ответила Лейла.

При первой же возможности Раиса оттащила ее подальше от столика администратора.

–Что случилось? – она непонимающе смотрела на Раису.

–Он спрашивал о тебе, – заговорщицки прошептала та.

–Кто?

–Раджаб. Он был здесь вчера, я им приносила кофе.

Лейла несколько секунд пристально смотрела на нее. Никаких радостных восклицаний и киданий на шею не последовало, и Раиса засомневалась, что правильно истолковала поведение Лейлы. Может, она относится к Раджабу как Патимат? Презирает его всей душой – а тут Раиса со своими новостями.

–И что он спросил?

–Спросил, где ты. Я сказала, что ты болеешь. Он пожелал тебе поскорее выздоравливать.

–Пожелал мне поскорее выздоравливать, – губы Лейлы дрогнули в усмешке. – Как трогательно. А зачем ты мне об этом говоришь?

Раиса замялась.

–Ну, понимаешь… Мне показалось… Я так подумала, что он тебе нравится, и вот… Мне показалось, тебе будет приятно это узнать. Разве нет?

Лейла улыбнулась уже по-доброму, как обычно улыбалась на шутки, обняла Раису за плечи и повела обратно к их месту у входа в кафе.

–Спасибо за заботу, – тихо проговорила она, – мне правда очень приятно. Но не от его слов, а что ты обо мне побеспокоилась. Обо мне давно никто не беспокоился.

–Так он тебе не нравится? – обрадовано спросила Раиса.

–А тебе да?

–Нет же, – Раисе почему-то не захотелось доверять свои чувства Лейле. – Я уже говорила, что просто любопытно.

–О чем вы там шушукаетесь? – Мадина-касса подозрительно смотрела на них.

–Мы спорили, кто первый пригласит Алишку на свидание, – тон Лейлы был серьезен. – Так как ты ничего не предпринимаешь, мы решили сами взять его в оборот. Решили, что по старшинству сначала попробую я.

–Не-е-ет, – простонала Мадина, не на шутку испугавшись. – Ты не можешь так со мной поступить! Я просто еще не набралась храбрости. Мне нужен какой-то толчок.

–Хороший пинок, да? – засмеялась Лейла.

–Ну вроде…

–Прекрасно. Будет тебе пинок.

–Что ты хочешь этим сказать?

Лейла, в обычной своей манере, ничего не ответила, лишь сделала выразительное движение глазами и удалилась на кухню.

–Что она задумала? – бросилась Мадина к Раисе. – Она собирается увести Али? Я не переживу!

–Да она просто шутит.

–О, ты не знаешь нашу Лейлу. Она шутит-шутит, а потом бах – и сделает.

Мадина, беспокойно оглядываясь на кухню, пошла обратно за свою стойку. А Раиса поняла, что Лейла ловко увильнула от ответа, и вопрос ее отношения к Раджабу остается открытым.

4.

На море жара переносилась гораздо легче. Раиса забрела в воду до колен, придерживая рукой подол сарафана. Легкий бриз и прохлада воды возвращали жизнь в побитое душным городом тело. Поодаль Мадина-касса и Лейла скидывали одежду. Раиса исподтишка наблюдала за Лейлой, оценивая ее фигуру, сравнивая со своей. У той намечался жирок во всех проблемных местах, но в целом она была неплоха собой. Под платьем у нее оказался слитный черно-красный купальник. Раиса улыбнулась.

–Ты верна нашему стилю? – Мадина тоже заметила сходство с их униформой.

Ее дерзкий раздельный купальник сверкал разноцветными пайетками и бисером, рыжие волосы блестели на солнце. С разных сторон тут же послышались свист и улюлюканье. Мадина бросила пару кокетливых взглядов в сторону незнакомых поклонников и побежала к воде, Лейла последовала за ней. Раиса побродила на мелководье еще некоторое время и вернулась к кучке оставленных купальщицами вещей. Там на торчащем из песка валуне примостилась другая Мадина.

–А ты что не купаешься? – спросила Раиса.

–Наверное, потому же, почему и ты, – ответила она. – Не могу так раздеться. Тут же парни. Мне кажется, это уже слишком.

Раиса кивнула. Она с удивлением осматривала городской пляж и не верила, что находится в Дагестане.

Мать с детства приучала ее к скромности и стыдливости. Она не помнила, чтобы в ее селе девочки старше пяти лет носили короткие юбки, а со школьной скамьи заканчивались и майки с топами. В шестом или седьмом классе мать велела ей покрывать голову косынкой или шарфиком. Для Раисы это было естественно, все кругом одевались также, и она не думала, что где-то в ее краю ее землячки-дагестанки могут одеться по-другому. И не просто по-другому, а раскрыв себя практически полностью. Голые мужские ноги Раиса видела только несколько раз – у братьев. Здесь же она не знала, куда прятать глаза – кругом сновали парни, солидные мужчины и, наконец, просто старики в одних плавках. Тут и там сидели, тесно прижавшись друг к другу, влюбленные парочки.

–Не ожидала, да, такое увидеть? – Мадина заметила оторопелый взгляд подруги.

–Не то слово…

–Скоро нудисткий пляж придется открывать.

–Да брось, мы до такого еще не докатились, – неуверенно сказала Раиса.

–Ай, – отмахнулась Мадина, – ты старомодна, дорогая. Посмотри вокруг. Молодежь вырывается из сел и начинает тут отрываться так, что иные городские не смогли бы. Им осточертели адаты, запреты родителей, запреты религии, хочется оторваться по полной.

–Но мы же должны…

–Мы – может, должны. А они? Кому они должны?

–Они дагестанцы! – попыталась возразить Раиса.

–Они же не виноваты, что родились дагестанцами. – Мадина достала из сумочки бутылку с водой, сделала пару глотков. – Ты думаешь, если они ведут свою родословную из каких-то высокогорных сел, то должны мечтать ходить в юбках до пят или не смотреть на невесту до свадьбы?

–Наверное, они жалеют, что не родились русскими, – предположила Раиса.

–Представь себе, не жалеют, – возразила Мадина. – Будешь воду?.. Я знаешь что заметила? Что они все безумно гордятся, что они дагестанцы. Не азери, не калмыки, не, тем более, русские, а даги. Даг – это же так гордо звучит. А на самом деле – шалавы шалавами и гопники гопниками.

–А Лейла и Мадинка, по-твоему, тоже шалавы? – не веря ушам, переспросила Раиса.

–Конечно, – кивнула Мадина. – Да что ты так удивляешься? Они и сами это прекрасно понимают. В глаза если назовешь, конечно, станут отпираться и болтать что-то о порядочности и чести. Но на самом деле порядочность они потеряли, когда сняли юбки перед чужими мужиками. И в душе они это понимают. Просто боятся признаться. Просто на людях они все-таки должны гордиться порядочностью, а не воспевать разврат.

–По-моему, ты путаешься. Должны – не должны.

–По-моему, тоже, – снова согласилась Мадина.

Они помолчали, глядя на Лейлу и Мадину, плескавшихся вдалеке. К ним подплыли незнакомые ребята, видимо, завязалось знакомство. Раиса не одобряла их поведение, но все же немного им завидовала. Если бы она могла появиться перед Раджабом в сногсшибательном мини и достаточно открытой блузке – он бы непременно обратил на нее внимание!

–За последние годы все встало с ног на голову, – неожиданно продолжила мысль Мадина. – Все очень сложно. Я иногда пытаюсь разобраться, и голова кругом идет. Что хорошо сегодня, что плохо? Вчера что-то было плохо, а сегодня уже хорошо.

–Например?

–Например, я точно знаю, что моя прабабка избила бы меня, если бы увидела, в чем я сегодня выхожу на улицу. В ее время показать коленки девушке было неслыханным позором. А сейчас ничего, все вокруг так ходят. Кто знает, что будет еще через пару поколений?

–Может, все возвратится к истокам?

–Нет, к истокам ничего уже не возвратится, – отрицательно качнула головой Мадина. – Ты хоть один народ в истории человечества вспомни, который бы потерял себя и потом нашел? Нету таких. Либо держатся того, что есть, либо постепенно деградируют, как мы. Отдельные личности, может, и возвращаются. Но развернуться целому народу – невозможно.

Раиса поежилась. В ее селе не была заметна эта деградация, хотя и там уже вполне можно было ходить в юбке по колено. Но в данный период жизни Раиса не могла сказать, что ее очень волнует будущее дагестанцев. Гораздо больше ее волновало ее собственное, а точнее – будет ли оно связано с Раджабом.

–Я вижу, что тебе это безразлично, – отозвалась на ее мысли Мадина. – Да не оправдывайся, кто я тебе, чтобы передо мной оправдываться? Я просто так, для себя больше говорю. Ведь я права? Твоему поколению – гори Дагестан синим пламенем, лишь бы сам был цел да дети сыты. Если не сгорит, хорошо, конечно, а сгорит – так не велика потеря. Не знаю, чего я сама так об этом переживаю? Просто думаю иногда, вот за что я могла бы умереть? Смогла бы за Родину, например? Ты за что могла бы?

Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Раиса замялась. Зачем вообще умирать? Жизнь прекрасна, солнышко светит, Каспий бьется у ног. О смерти не думалось. Может, она могла бы защитить от лихой пули Раджаба? Да, пожалуй, могла бы…

–За любимого человека, – вслух ответила Раиса. – Маму защитить, братьев. Мужа.

–Это прекрасно. А вот чтоб Дагестан защитить, например? От врага? Как в войну? Ты же знаешь, что во времена Шамиля многие наши женщины воевали вместе с мужчинами. Они бросались телами на штыки врага, представляешь? Ты смогла бы?

Раиса промолчала. Ответить отрицательно – неудобно. Ответить положительно – пойти против правды. Она не смогла бы. На штык – ради страны, ради куска земли, пусть и самого красивого на свете? Она понимала, что это неправильно, что она должна мочь, но… Не смогла бы, убежала бы и спряталась в первых кустах.

–А ради ислама? – продолжала Мадина. – Ты же мусульманка? Ты знаешь, как пытали некоторых женщин во времена Пророка Мухаммада? И они не отрекались от ислама. А в Палестине? Смогла бы?

Снова Раисе нечего было сказать. Она, безусловно, считала себя мусульманкой, хотя не молилась и не держала пост. Но она и не воровала, не занималась прелюбодеянием, не ходила в купальнике. Главное, как считала Раиса, была искренняя вера в Аллаха в душе, а остальное приложится со временем. Ближе к старости. Смерть за веру ей было представить еще сложнее, чем смерть за свою страну.

–Вот-вот, – горько подытожила Мадина. – И возьми всех этих…

Она обвела глазами отдыхавших земляков.

–Ни одна живая душа не ляжет с гранатой под танк, если завтра война. Они все сбегут. Будут собирать деньги, лишь бы откупиться от армии. Ну ладно, из парней, возможно, пара-тройка готовы. В конце концов, на то они и мужчины, чтобы воевать. Кинуть понт, в конце концов, у кого автомат круче или больше тюнинга на танке. Но наши девушки – это уже другая песня, не песня времен Шамиля. Разве что вон те.

И она махнула в сторону двух девушек, одетых в длинные светлые платьях и белые хиджабы, бродивших по мелководью. Они, как до этого Раиса, поддерживали платья руками, но их ноги надежно скрывали брюки, которые они не боялись замочить.

–Эти хоть за веру готовы. Не знаю, как за Даг, но за веру, думаю, смогут.

–Тебе-то какая разница, кто за что может умереть?

–Мне важно. Чтобы жить, чтобы чувствовать смысл этой жизни, я должна знать, на что я могу ее потратить. Может, на танцы-шманцы, а может – на что-то полезное. Смерть – это же естественное продолжение жизни, и у нее тоже бывают варианты. Кто-то бесславно подыхает от алкогольного отравления или передоза, а чье-то имя будет звучать на устах его потомков.

–Ты похоже хочешь звучать, да?

Мадина не успела ответить, к ним подбежали Лейла и Рыжая Мадина.

–Ну что, как вода? – поинтересовалась Мадина.

–Отлично! Такой кайф! – защебетала ее тезка, вытираясь полотенцем. – Я там на камне поскользнулась, чуть не утонула. Вон тот пацан спас…

–Надо было тебе круг захватить, – посоветовала Раиса.

–А что? Дома же есть матрас! Как я про него забыла?

–Ватный? – хихикнула Лейла.

–Пружинный, – откликнулась Мадина-касса и показала ей язык.

–У вас там по ходу знакомство наметилось?

–Да это так, пацаны. Я Алишку ни на кого не променяю! Пойду мороженое принесу.

Лейла, не вытираясь, уселась рядом с другой Мадиной.

–Ну, о чем вы тут болтали?

–О высоком, – многозначительно ответила та.

–Это ты умеешь. Она у нас такая, – обратилась Лейла к Раисе. – Все ей чего-то не сидится.

–Я беспокоюсь о судьбах дагестанских народов, – пафосно заметила Мадина. – Тебе-то, конечно, на это наплевать.

–Почему наплевать? Я тоже люблю Дагестан.

–Да? Ну-ка, проверим. Махачкала в честь кого названа?

–Причем тут это? – замешкавшись, спросила Лейла: она явно не знала ответ.

–Если любишь свой край, должна знать его историю, – пожала плечами Мадина.

–Она названа в честь какого-то человека. Который во время революции тут был главный. Его звали Махач, вот и назвали Махач-кала.

–На тройку наскребла. А фамилия какая была у этого Махача?

–Не знаю я! – Лейла рассердилась и отвернулась.

Мадина многозначительно посмотрела на Раису.

–Я тоже не знаю, – пристыжено сказала та.

–А фамилия Дахадаев вам ни о чем не говорит?

–Это же центральная улица, – буркнула Лейла.

–Именно, – кивнула Мадина. – Названа в честь Махача Дахадаева, того самого Махача, из-за которого наш город теперь так называется. Ладно, Лейла, не злись. Вот тебе задача попроще. Кто такой Магомед Гаджиев?

–Это я знаю, – обрадовалась Лейла и снова повернулась к подругам. – Это герой Советского Союза. Летчик, кажется.

–Ага. Капитан подводной лодки. Ну, неплохо, неплохо.

–Вон Мадинка идет, проверь ее, – сказала Раиса, заметив, что Лейла опять начала дуться.

Мадина-касса, не подозревая о грозящей проверке, протянула девушкам рожки с мороженым. Откуда-то сбоку прозвучало предложение о знакомстве, но она не обратила внимания. Раиса улыбнулась, вспомнив, как общительная с другими, она смущалась показать свое расположение Али.

–Нашему администратору достался вопрос на засыпку, – объявила Мадина. – В честь кого назван проспект Акушинского?

–У вас тут что, «Кто хочет стать миллионером»? Денег дают? Акушинский… Акушинский… Наверняка что-то, связанное с революцией. Точнее не знаю. Ты бы лучше меня про Ярагского спросила.

–Ишь ты. Может, про имама Шамиля? Или Расула Гамзатова? – усмехнулась Мадина.

–Я тебя сейчас сама завалю! – вызвалась Лейла. – То же мне профессор.

–Ну-ка, попробуй, – глаза у Мадины загорелись.

Лейла на минуту задумалась, видимо, выискивая в памяти улицу имени какого-нибудь малоизвестного дагестанского деятеля.

–Кто такой Танкаев? – наконец спросила она.

–Не смеши меня. Это генерал Советской Армии, – Мадина была разочарована столь простым вопросом.

–А теперь я! – воскликнула Мадина-касса.

–Ищи дальше от центра, – посоветовала Мадина.

–Заманов? Я на этой улице живу.

Мадина минуту смотрела в песок, потом, улыбнувшись, подняла руки:

–Сдаюсь. О Заманове я не слышала. Надо будет покопаться.

–Девчонки, а вы ходили на «Новолуние»? – Лейла перевела разговор на более интересную, по ее мнению, тему. – Тейлор Лоттнер там такой качок!..

–Не, мне все равно Эдвард больше нравится, – подхватила Мадина-касса. – Он чем-то похож на Алишку, правда?

–Чем же? Именем, что ли?

Девушки расхохотались.

Раиса растянулась на своем полотенце и зажмурила глаза от слепившего солнца. «Новолуние» посмотреть она не успела, хотя с первой серии саги «Сумерек» всей душой переживала за судьбу простой девушки и ее возлюбленного – вампира.

Сегодня у нее впервые получилось отложить немного денег с зарплаты на учебу. Сделан был, наконец, пусть маленький, но шаг к высшему образованию и работе. Тетя Барият не переставала уверять ее, что в нынешнее время без образования никому нельзя оставаться. Она прямо сказала, что поможет с поступлением в следующем году, Раисе оставалось только выбрать вуз. Правда, ДГУ в этот список не входил, слишком высока была цена поступления. Теперь девушка выбирала между медицинским и политехом.

Лежа на мягком песке, Раиса задумчиво перебирала руками обломки ракушек, попадавшие в ладонь, слушала убаюкивающий шум моря, болтовню подруг и незаметно для себя уснула. Ей приснилось, что она стоит на поле боя, вокруг нее – Танкаев, Гаджиев, Дахадаев и другие дагестанцы в военной форме, а напротив наступает вражеская армия вампиров и оборотней. Среди них почему-то оказались Лейла с Рыжей Мадиной, а за спинами переднего фланга врага Раиса увидела Раджаба. Танкаев командовал наступлением, но Раиса совсем не хотела наступать на Раждаба. Генерал кричал на нее, что она развалит всю армию, если не будет сражаться с врагом, но она, хоть убей, не видела в Раджабе врага. Он улыбался ей из-за спин других и манил к себе. Раиса не удержалась и под отчаянный рокот Танкаева бросилась ему навстречу. Вот-вот их руки должны были соприкоснуться, как вдруг:

–Раиска, ты остаешься на ночевку? Мы уходим, – раздался голос кого-то из девушек.

Она села, потерла глаза. Как Раджаб оказался среди вампиров? Он звал ее к себе!

–Что снилось-то? – спросила Лейла.

«Тебе не понравится ответ», – подумала Раиса, но вслух сказала:

–Всякая ерунда после Мадининых лекций по истории Дагестана.

–Хорошо, что не кошмары.

–Кошмары после моих лекций снятся тем, – едко заметила Мадина, – у кого совесть не в порядке.

5.

Жара в конце концов спала, наступила теплая осень с ее прохладными вечерами. Однако сердце Раисы оставалось накалено до предела. Раз-два в неделю, а то и реже Раджаб со своей компанией продолжал посещать «Восточный квартал», предоставляя ей пару минут счастья лицезреть свою персону. Ночами она сдавленно всхлипывала в подушку, не представляя как выбраться из этого тупика. Подойти и заговорить с ним она ни за что бы не решилась, хотя он порой кивал ей, подмигивал или здоровался. Получив такой знак внимания, Раиса долго не могла прийти в себя и весь день потом анализировала: а как именно он посмотрел, а каким тоном произнес приветствие, и нет ли во всем этом чего-то более личного, чем обычное знакомство. А, придя к выводу, что ничего такого Раджаб не подразумевал, она вновь заливалась слезами. Сложнее всего было переживать любовные муки в одиночку. В Махачкале единственными ее подругами были девчонки из кафе, с сельскими подружками она общалась редко. Да и для всех в селе она ждала Гамида.

Гамид же, разузнав ее номер телефона, начал довольно часто звонить и слать смс романтического характера, вовсю обсуждал предстоящую свадьбу. Раиса не понимала, к чему такая спешка и пыталась всячески остудить его пыл. Тогда Гамид признался, что решил не дожидаться конца учебы и свадьбу собирается играть следующим летом. Новость застала Раису врасплох. Нужно было действовать – пытаться строить отношения с Раджабом или постараться забыть его и тихо-мирно выходить за Гамида. Только случай все никак не подворачивался – Лейла никогда не пускала ее обслужить достархан, если там был Раджаб.

Но однажды Раисе снова повезло. В тот день, ближе к вечеру, она скучала у стойки администратора. Посетителей было на удивление мало. Раджаб заходил позавчера, а это значило, что на этой неделе его, скорее всего, уже не будет. Раиса завистливо поглядывала на сдружившихся, наконец, Мадину-кассу и Али. Они еще не начали встречаться, но со стороны уже казалось, что они – пара. Дерзкая Мадина, сделав несколько шагов в его сторону и получив «зеленый свет», осмелела и вовсю добивала парня маленькими женскими уловками – сыпала комплиментами, то и дело касалась его по поводу и без, а уж глазками стреляла как заправский снайпер. Раиса наблюдала за развитием их романа, словно смотрела мелодраму по телевизору.

Вдруг дверь открылась, и на пороге появился Раджаб. Он был один и выглядел ужасно. Взъерошенные волосы беспорядочными прядями спадали на лоб, глаза красные то ли от недосыпания, то ли от слез придавали его взгляду необычную тяжесть. Он, ссутулившись, направился в достархан, даже не узнав, свободно ли там. Мадина и Али с подозрением покосились на него и принялись шепотом обсуждать, что могло приключиться с их постоянным клиентом. Раиса огляделась в поисках Лейлы, но ее нигде не было видно. Судьба предоставляла ей второй шанс, который она не могла упустить. Еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Раиса пошла за Раджабом, гадая, что с ним могло стрястись. Осторожно заглянув в достархан, она увидела, что Раджаб лежит прямо на ковре, уткнувшись лицом в расшитые подушки. Ей стало неловко его тревожить, но он не имел права находиться в кафе, не сделав заказ, Мадина видела его и обязательно выставит, не посмотрев на то, что, может, у человека стряслась беда, и ему некуда больше податься.

Раиса осторожно, боясь спугнуть его, зашла внутрь.

–Я могу чем-то помочь? – несмело спросила она.

–Аллах, где-нибудь на этом свете мне будет покой? – раздался стон из-под подушек.

Ей стало совсем неловко, но действовать приходилось «по уставу». Раиса подошла ближе и присела рядом с Раджабом. Его кучерявые волосы были у самой ее руки, и ей стоило немалого труда побороть искушение и не погладить его по голове. Волнение внезапно прошло. Осталась твердая уверенность в том, что она должна как-то успокоить, утешить его.

–Раджаб, – впервые она обратилась к нему по имени, что повторяла про себя сотни раз на дню, – что случилось?

Он поднял голову и уставился на нее, по обыкновению прищурив один глаз. Лицо его выражало беспросветную тоску. От жалости к нему у нее защемило в груди.

–А, ты не Лейла. Ее только здесь не хватало. Разириубра х1у чераили, землячка.

Он не хотел видеть Лейлу. Он перешел на даргинский. Раиса почувствовала, что между ними появилось какое-то взаимопонимание, какое-то особое отношение, недоступное ее сопернице. Она мягко улыбнулась ему.

–Мне нужно сделать заказ, да? – продолжал Раджаб. – Принеси стакан газировки. Крепче же у вас не подают?

–Нет. Сейчас принесу!

–И не пускай ее сюда, ладно?

Раиса поспешила на кухню, в душе все ликовало. Он велел не пускать к нему Лейлу. Она явно ему надоела. Слишком она раскрепощенная, слишком доступная что ли – Раиса не могла точно определить, что именно не нравилось ей в Лейле. Ей было жутко любопытно, встречались они или так и остались на стадии знакомых, но сегодня явно неподходящий день, чтобы выяснять это. В общем зале к ней подошла Лейла.

–Кто там? – она бросила подозрительный взгляд на достархан.

–Там Раджаб, он просил никого не пускать.

–Он один?

–Да.

–Ничего, я его обслужу. Что он заказал?

–Ты не поняла, – с трудом сдерживая злорадство, сказала Раиса, – он просил, чтобы туда не заходила именно ты.

Глаза Лейлы на секунду сузились, в них блеснула вспышка гнева. Однако она быстро взяла себя в руки и пожала плечами, делая вид, что ей все равно:

–Интересно, с чего это он так? Ну, делайте как хотите.

На кухне Раиса покорно подождала, пока Мадина нальет в стакан колу, насадит на край дольку лимона.

–Я без подноса возьму.

Проходя обратно, Раиса вновь почувствовала на себе гневный взгляд Лейлы. Сомнений быть не могло – ей наверняка нравится Раджаб!

В достархане Раджаб все еще лежал на полу, но уже лицом вверх. Глаза его были закрыты. Раиса кашлянула. Раджаб сделал жест рукой, чтобы она поставила стакан на стол.

«И все? Сейчас я развернусь и уйду, и опять считать дни до новой мимолетной встречи?» – подумала Раиса, и сердце снова сжалось. Она так боялась сказать что-то не то, но молча стоять тоже было глупо.

Раджаб, видимо, почувствовал присутствие постороннего в комнате, приоткрыл глаза.

–Что? Я потом заплачу.

–Я не из-за счета, – срывающимся голосом ответила Раиса. – Что с тобой случилось, Раджаб?

–Со мной? – он будто бы был удивлен, даже сел. – Тебе интересно, что со мной случилось? Это разве входит в обязанности официантки – разузнавать проблемы посетителей?

Тон вопроса не был грубым, но на глаза Раисы сразу навернулсь слезы, она спешно опустила голову и направилась к двери. Обидно – не то слово. Он словно ударил ее ножом в грудь, прочертив границу между ними. Конечно, она – официантка, а он – богатый клиент, который может со стаканом колы часами валяться в достархане.

–Эй, погоди! – окликнул ее Раджаб. – Надулась? Я же пошутил. День такой поганый, и шутки соответствующие. Хочешь знать, что произошло? У меня брата родного убили сегодня. Поэтому я… не в духе…

Голос его дрогнул, он судорожно сглотнул. Раиса остановилась на полпути, несмело обернулась.

–Как убили? Кто?

–Он был зам начальника Советского РОВД. Думаю, объяснять ничего не нужно?

Раджаб покачал головой, кулаки его сжались.

–Подорвали машину. От него ничего не осталось. Знаешь, там даже хоронить нечего! Одни куски, – Раджаб на секунду зажмурился. – Я не смог туда пойти.

–На то место?

–В морг.

–Но почему ты не дома? Наверное, люди приходят?

–Вот именно, целыми косяками валят, – с презрением подтвердил Раджаб. – Не мог я больше слушать все это, понимаешь? Видеть их жалостливые лица. Не знаю, кому там по-настоящему его жаль. Я уверен, половина из них лицемеры, которым просто больше нечем заняться, как только мотаться по свадьбам и соболезнованиям.

–Не говори так. Люди приходят поддержать.

–Мне они вот здесь! – Раджаб провел рукой по горлу. – Эх, Шома, Шома…

Он обхватил руками голову и уставился в стену.

–Я не верю, что его нет. Представить не могу. Вчера еще он заходил, привез ящик винограда. Мама его любит, черный. Должен был задержаться на работе. Нет, я предполагал, что до него доберутся рано или поздно. Но представить не могу.

–Мне очень жаль, – тихо сказала Раиса.

Раджаб смотрел мимо нее, погруженный в свои мысли.

–Я пойду. Там посетители…

–Да. Иди, конечно, – кивнул Раджаб, не отрывая взгляд от стены. – Спасибо за сочувствие.

Выйдя из достархана, Раиса почувствовала на себе едкий словно кислота взгляд Лейлы., стоявшей около стойки администратора. У нее на языке наверняка крутилось немало вопросов, на которые Раиса не собиралась отвечать.

–У нас тут не сауна, чтобы по два часа торчать с посетителями в приватной обстановке, – язвительно бросила Лейла.

–На что это ты намекаешь? – вспыхнула Раиса, задетая за живое.

–Позабыла уже, небось, своего сельского жениха? Смотри только крылья не обломай о наших городских орлов.

–Девчонки! – вмешалась Мадина-касса. – Перестаньте.

–А я ничего не начинала, – невозмутимо ответила ей Лейла. – Это она на нашего клиента глаз положила, а я просто предупреждаю.

–Тебе завидно, что ли? – не удержалась Раиса.

–Кому мне завидовать? Тебе, лешка?

–Лешка – не лешка, а городские шалавы сейчас не в почете!

Раиса и глазом моргнуть не успела, как Лейла бросилась на нее и вцепилась в волосы. Мадина завизжала и кинулась их разнимать. Раиса пыталась ударить Лейлу в грудь или в лицо, но опыта драк у нее не было никакого, и более крупная Лейла быстро повалила ее на пол. Выкрикивая какие-то ругательства, она мотала ее голову из стороны в сторону. Раиса испугалась, что она вырвет ей все волосы, но подоспевший на помощь Али быстро оттащил брыкавшуюся Лейлу подальше в угол. Мадина помогла Раисе подняться. Все произошло так быстро, что Раиса даже толком не успела ничего понять. Впервые она подралась из-за парня. Посетители с любопытством глядели на обеих девушек. Раиса бросила взгляд в сторону достархана, но дверь его была плотно прикрыта.

«Вот и хорошо. Хоть перед Раджабом не опозорилась» – подумала она.

–Вы с ума посходили! – Мадина качала головой. – Что на вас нашло?

–Она же первая начала! – возразила Раиса.

Лейла что-то сказала в ее адрес из своего угла, и Али под руку отвел ее на кухню. Через некоторое время он вернулся один.

–Она ушла домой, – сообщил он. – Вот вы даете, девчонки! Предлагаю переименовать кафе в «Бойцовский клуб». Каждую смену будете давать показательные выступления.

–За ту же зарплату? Нетушки! – улыбнулась Раиса, окончательно придя в себя.

С того дня Лейла больше не работала вместе с Раисой, поменявшись днями с Патимат.

6.

Но радость Раисы была преждевременной – вместе с Лейлой исчез и Раджаб. Напрасно она целыми днями прожигала взглядом входную дверь, напрасно составляла в уме гипотетические диалоги с ним. Прошел целый томительный месяц, но Раджаба не было видно. Напрашивался единственный вывод – он приходит в смену Лейлы. Пусть тогда он был не в духе, не хотел с ней общаться, однако, похоже, их отношения зашли дальше, чем предполагала Раиса.

Дополнительной проблемой для нее стал приезд Магомеда, сына тети Барият. Он не стал претендовать на мансарду, поскольку приехал ненадолго, и устроился в зале. В реальности он выглядел не таким самовлюбленным, как на фотографии. Если они пересекались в доме, Магомед старался не встречаться с Раисой взглядом, говорил мало. Раиса с облегчением поняла, что не интересует его, но тетя Барият взялась всерьез свести их. Вызывая на щеках племянницы яркий румянец, она вовсю расхваливала сыну ее достоинства в ее присутствии, бросала намеки и шутки по поводу их совместного будущего. Магомед также смущался и всеми способами пытался уйти от подобных разговоров.

В целом, он оказался очень приятным парнем, хотя и не без странностей. Например, Раиса заметила, что он постоянно носит с собой три или четыре телефона. Среди ночи он мог куда-то сорваться, ничего не объяснив матери, вернуться только под утро, а то и вовсе через пару дней. Но размышлять над этим у нее не было времени – все мысли были посвящены Раджабу и планам его поимки. Это было глупо и смешно, но Раиса не представляла больше жизни без него.

Параллельно Раиса сдружилась с Мадиной. На работе времени поболтать у них практически не было, но после закрытия кафе они уходили вместе и встречались иногда в выходные. Мадина знала массу интересных вещей и постоянно что-то читала. Раисе удивительно было, что девушка с такой тягой к знаниям работает в кафе. Сама Мадина объясняла это тем, что у нее нет денег учиться в дагестанском вузе ни на платной, ни на бюджетной основе. Раиса принялась уговаривать ее хотя бы попытаться куда-то поступить, если не в ДГУ, то хотя бы в вуз поскромнее, и, в конце концов, та обещала подумать.

Однажды Раиса пригласила подругу к себе на чай, после чего они собирались прогуляться по центру и, возможно, зайти в кино. Дома никого не было, и девушки разместились в зале. Мадина улеглась на диван, где спал Магомед. Втянув носом воздух, она чему-то улыбнулась.

–Что? – спросила Раиса.

–Просто понравился запах, – пожала плечами она. – Очень хороший одеколон.

–Мага же такой, сдвинут на одеколонах, – кивнула Раиса на столик у окна, заставленный разными флаконами.

–Он вообще симпатичный? – неожиданно поинтересовалась Мадина, издали разглядывая «богатство» Магомеда. – У него неплохой вкус.

Раиса не успела ответить. Щелкнул замок открываемой входной двери. Мадина с любопытством уставилась на занавес, отделявший зал от коридора. Через минуту на пороге появился Магомед. Не заметив девушек, он двинулся к дивану.

–Привет, Мага, – окликнула его Раиса. – О чем задумался?

Парень вздрогнул и огляделся.

–А, привет, Раис, – смущенно улыбнулся он ей и перевел взгляд на Мадину.

–Это Мадина, мы вместе работаем в кафе.

Мадина встала с дивана и по современному обычаю протянула ему руку, но он не пожал ее.

–А, ты парень старой закалки, – ничуть не обидевшись, заметила она.

–Скорее, новой формации, – вежливо заметил Магомед. – Не буду вам мешать, только возьму кое-что.

–Нет-нет, Мага, мы пойдем наверх, – Раиса поднялась с кресла и потянула Мадину за собой.

–Ну как тебе? – спросила она подругу, когда они разместились на мансарде.

–Честно? Он классный. От него исходит что-то такое… Что-то мужественное. Не то, что наши современные пацанчики в узких брючках и маечках.

–Тетя хочет нас свести.

–Но у тебя же есть жених?

–Да есть. Мы с Магой как брат и сестра. Но тетя взялась за нас всерьез. Обижать ее тоже не хочется.

Раиса задумалась и вдруг просияла:

–А давай я вас с ним сведу? Если он тебе понравился. И тетя от меня отстанет заодно.

–Какая ты корыстная, Раиска!

–Нет, правда! – Раисе очень понравилась осенившая ее идея. – Будешь моей снохой, так здорово!

–Ого! Уже в снохи меня записала, – засмеялась Мадина, но потом посерьезнела. – К сожалению, вряд ли что-то из этого выйдет.

–Почему это?

–Он же неженатый? Вот. А я в разводе. Барият не захочет такую сноху, я уверена.

–Ты развелась? Почему?

–А, долгая история, – махнула рукой Мадина. – Факт остается фактом.

–Может, все-таки попробуем? – настаивала Раиса. – Мага сильный, а тетя его обожает. Не забывай, он же единственный сынок! Мне кажется, если он твердо решит, то женится хоть на негритянке с десятью детьми! Он же понравился тебе, признайся!

–Может и так, – уклончиво ответила Мадина. – Ну, не знаю. По-моему, это пустая затея.

–У тебя же есть аська, – Раиса больше не слушала ее слабые отпирательства. – У него тоже есть, я тебе скину. Скажешь, что нашла по поиску случайно. Пообщаетесь, узнаете друг друга получше.

–А когда мы встретимся, он же обо всем догадается.

–Ну и что? – пожала плечами Раиса. – Мне не стыдно! Ну-ка, давай, доставай свою трубку.

У Раисы в аське было всего несколько контактов – девчонок из кафе, пары случайных знакомых, нашедших ее по поиску и Магомеда. Пользовалась она ею в основном ночью, чтобы поболтать с Мадиной, иногда что-то узнать у подруг. Свой номер Магомед дал ей на всякий случай, он никогда с него не писал первым, мог разве что скупо ответить на ее приветствие. Мадина старательно переписала его номер в свою трубку, сделала поиск.

–«Свой человек»? – уточнила она ник у Раисы.

Та кивнула.

–Вечером напишу ему.

–Не забудь мне скопировать, что он будет отвечать.

–Если вообще ответит. Он по ходу скромняшка. Ладно, пойдем погуляем что ли?

Девушки поехали в центр и остаток дня посвятили бесшабашным походам по магазинам, потом зашли в кино на какую-то мелодраму. Когда они вышли из кинозала, уже начало темнеть. Мадина написала Магомеду и теперь каждую минуту поглядывала на экран телефона, боясь пропустить сообщение. В конце концов он ответил, у них завязалась виртуальная беседа, и Раиса шла теперь вместе с подругой, но в тоже время одна, думая, конечно, о Раджабе. Если бы у нее все было так просто!

Мимо них по ходу движения пронеслась какая-то белая иномарка с ярко горящими фарами и резко притормозила в нескольких метрах от девушек. Дверца со стороны водителя распахнулась, и из нее вальяжно вышел…

–Раджаб, – выдохнула Раиса, не веря своим глазам.

–А? Кто? – переспросила Мадина, не отрывая глаз от телефона.

А Раджаб тем временем смотрел прямо на них. Он явно остановился из-за них! Раиса изо всех сил старалась унять охватившую ее дрожь, одновременно проклиная себя за небрежный внешний вид.

–Привет, девчонки! – крикнул он им. – Нам случайно не по пути?

Сердце Раисы на пару мгновений остановилось, во рту пересохло.

«Да! По пути!» – хотелось кричать ей, но язык не слушался, да и сама она не совсем верила в услышанное. Мадина, наконец, подняла голову, узнала Раджаба.

–Боюсь, что нет, Раджаб, – ответила она за них обеих.

–Но почему? – прошептала удивленная Раиса. – Пусть подвезет.

Мадине, конечно, позволительно отказывать – ведь это не ее мечты парень возник из ниоткуда после месячного отсутствия и приглашает прокатиться на его сногсшибательной тачке. Но для Раисы это мог быть последний шанс. Слишком часто судьба шла ей навстречу, а она не смогла умело воспользоваться обстоятельствами.

–Ты что, рехнулась? – Мадина осуждающе посмотрела на подругу. – У вас в селе принято кататься в машине с незнакомыми парнями?

–Но он же знакомый…

–Да? Кроме его имени ты о нем что еще знаешь? Ты что, с такими, как он, связываться нельзя.

–Он, по-моему, вполне порядочный.

–Вот и садись тогда. А я не сяду, это не в моих правилах.

–Да ладно вам, – Раджаб поймал взгляд Раисы и подмигнул ей. – Утешительница моя! Окажи честь воспользоваться моим кабриолетом.

У Раисы слезы навернулись на глаза. Искушение было слишком велико, не будь рядом Мадины, она, не раздумывая, села бы в машину. Ведь он позвал ее. Он вспомнил о ней.

–Отстань. Не на тех напал, – снова ответила ему Мадина.

Раиса готова была наброситься на нее с кулаками. Их же двое. Ничего ужасного с ними не случится, а в дороге можно было бы разговориться, а там и обменяться телефонами… Но Раиса знала, что если Мадина сказала «нет» однажды, второй раз можно и не спрашивать. Надо было искать другой выход, причем немедленно.

–Почему ты не заходишь? – набравшись храбрости, задала Раиса давно мучивший ее вопрос, когда они поравнялись с машиной.

–Ты скучала?

Раджаб впился в нее своими голубыми глазами. Раиса, внутренне сжавшись в кулак, отбросив природную скромность, не опустила взгляд. Сейчас или никогда она должна дать ему понять, что он ей нравится. Нужно бороться за свое счастье. Другого случая не будет, он снова будет ходить в смену Лейлы, возможно, встречаться с ней. А Махачкала – слишком большой город для второй случайной встречи.

–Мы все ужасно скучаем, Раджаб, – съязвила Мадина, прежде чем Раиса нашлась, что ответить. – Ты наш самый дорогой клиент во всех смыслах этого слова. А сейчас извини, простые смертные опаздывают на маршрутку.

И она потянула Раису за руку прочь от Раджаба.

–Не забывай нас, – не придумав ничего лучше, на прощанье сказала Раиса.

С каждым шагом, разделявшим ее и любимого, на сердце шире раскрывалась бередившая рана. Понял ли он ее взгляд? Как он к этому отнесся? В скором времени она это узнает. Если понял, должен прийти в ее смену. Она все же девушка, не может же она броситься к нему на шею с признаниями в любви. Раиса обернулась. Белая иномарка все еще стояла у обочины. За темными стеклами не было видно, что происходит внутри. Возможно, он смотрит на нее? Раиса невольно расправила плечи.

–Ты на него случайно глаз не положила, подруга? – спросила Мадина. – Из-за этого ты с Лейлой сцепилась?

–Нет же! – вспыхнула Раиса. – Она не так все поняла.

–Смотри, Раиска. Не по Шамилю папаха.

–В смысле?

–Да так.

Они прошли еще немного и остановились ловить маршрутку. Им было не по пути. А что если?.. Раиса замерла от пришедшей на ум идеи. Если бы Мадина первая поймала свою маршрутку и уехала…

–Раиска, это же твоя! – воскликнула Мадина, отчаянно замахав проносившейся мимо «Газели». – Спишь, что ли?

Маршрутка затормозила так, что Раиса не позавидовала находившимся внутри пассажирам, вильнула к тротуару.

–Давай, дорогая, до завтра!

Девушки чмокнули друг друга в щечку на прощанье, и Раиса, тяжело вздохнув, полезла в салон. Пройдя в самый конец, она отодвинула занавеску заднего окна. Белая иномарка, взвизгнув тормозами, сорвалась с места и понеслась прочь по ночному городу.

7.

–Два черных чая сделай, Мадин. Мадина!

–Чего? – Мадина нехотя оторвала взгляд от экрана телефона.

–Два. Черных. Чая, – нарочито четко повторила Раиса.

Мадина виновато улыбнулась и, отложив трубку, бросилась выполнять заказ.

–Что она там ковыряется целый день в этом телефоне, – ворчала Чакар, поглядывая на племянницу. – Не нравится мне все это. Мой двоюродный брат запретил своим дочерям покупать эти трубки. От них девушки только портятся, говорит.

–А если им нужно позвонить? – удивилась Раиса.

–Куда им звонить? Они все время дома.

–Так уж и все время?

–Да. Он пускает их только к родственникам на пару часов.

–Зачем же так строго?

Чакар только махнула рукой.

–У нас там неприятная история была недавно, – ответила за тетку Мадина. – Одна родственница так общалась с каким-то парнем по аське, потом начали встречаться. Ну и довстречались, что она залетела от него. Еле умяли это дело, успели сыграть свадьбу, пока у нее пузо не выросло. Хотя сейчас все знают, что она выходила замуж нечистой.

–Такой позор на голову родителям, такой позор, – добавила Чакар.

–Не такой уж и позор, – возразила Раиса, – все-таки он отец ребенка. Не другой же. Вот если бы другой, тогда понимаю…

Мадина и Чакар уставились на нее как на инопланетянку.

–Ты что такое говоришь, девочка? – всплеснула руками Чакар. – Вот до чего докатилась молодежь! А еще сельская. Какая разница, кто это сделал, невеста обязана быть чиста до брачной ночи! Она обязана, понимаешь? А эта еще и с пузом была.

Раиса кивнула, не желая спорить со старшими. Несмотря на «сельскую сущность» ей почему-то не представлялось ужасным потерять невинность с женихом, за которого собираешься в ближайшем будущем замуж. Если все улажено со сватовством, опасаться ведь нечего. Выходить замуж беременной – это, конечно, уж слишком, но кому какое дело, что там было у жениха и невесты до свадьбы?

Мадина, проходя с чашками мимо трубки, не удержалась и, изловчившись, нажала мизинцем кнопку проверить, не пришло ли новое сообщение.

–Клянусь Аллахом, я заберу у тебя этот телефон, – пригрозила Чакар. – И пожалуюсь твоему отцу.

Мадина поспешно поставила чашки на поднос и спрятала телефон в сумочку, предварительно быстро что-то написав. Раисе забавно было наблюдать за ней, ведь она знала причину возросшего интереса подруги к сотовой связи. Ах, что бы она отдала за номер телефона или аськи Раджаба!

После вчерашней встречи Раиса ждала его прихода вдвое нетерпеливее. Иногда надежда исчезала практически полностью, но потом девушка подбадривала себя мыслями о том, что обычно он приходит вечером, и ей просто нужно проявить терпение. Что она ему скажет? Что он скажет ей? Раиса решила про себя, что если он придет, то ничего говорить не надо – он сам все понял и взял инициативу в свои руки.

Ей показалось, что она почувствовала его взгляд спиной. Колокольчик звякнул необычно. Молекулы воздуха изменили движение. Он был здесь, она это точно знала.

–Вот я и не забыл! – раздался за спиной его бодрый голос. – Хотя опять без предупреждения. Наш уголок свободен?

Раиса медленно обернулась, словно боясь спугнуть свое счастье. Раджаб в окружении трех друзей стоял совсем близко, так что у нее перехватило дыхание, а руки предательски задрожали. Их глаза встретились. В его пронзительном взгляде читался неподдельный интерес, перемешанный с неуверенностью. Она постаралась смотреть как можно нежнее, но потом быстро отвела взор, чтобы он не надумал лишнего. Да, она влюблена в него до потери пульса, но ему ни к чему знать такие подробности.

–Там занято, Раджаб, – сообщила Мадина-касса. – Мы же не можем сторожить для вас достархан каждый день.

–Вах! Обидно, – пожал он плечами. – Ну, ничего, как-нибудь разместимся.

Компания прошла за свободный столик. Раджаб сел лицом к стойке администратора, по-барски развалившись на стуле. Раиса, съежившись под его взглядом, подошла принять заказ.

–Так, парни! Девушку не нагружаем, поскромнее, поскромнее. Она все-таки моя землячка, – обратился к друзьям Раджаб и подмигнул Раисе, от чего в груди у нее вспыхнул настоящий пожар.

Когда заказ был сделан, она поспешила на кухню. Раджаб заказал свежевыжатый сок. Раиса ревниво следила, какие апельсины и яблоки берет для сока Мадина, но поправлять ее не решилась, боясь выдать себя. Когда она расставляла заказанную еду на столе, он пригубил сок, на мгновение прикрыл глаза.

–М-м-м! Фантастика! Вот отвечаю: сок, приготовленный руками любящей… – он на секунду запнулся и взглянул на Раису, потом продолжил, – свое дело девушки, имеет особый вкус.

–Да, Мадина любит готовить, – прыснула со смеха Раиса, поняв, что он забыл, кто готовит в кафе.

–Ой, – Раджаб прикрыл рукой рот, словно сморозил глупость. – Ну ладно. А вот кальян, разожженный руками любящей свое дело девушки, имеет особый запах.

–Что это на тебя нашло? – спросил Сулиша, подозрительно поглядывая то на Раджаба, то на Раису. – Стихи писать не пытался?

–Может и напишу. В этом месте на меня находит вдохновение.

–Не пугай народ, Раджик, – расхохотался другой парень из компании. – Твои стихи только лягушкам на болоте читать.

–Зато они более благодарные слушатели, – воскликнул Раджаб. – Не осмеют и не оплюют начинающего поэта, как некоторые.

Расставив заказ, Раиса забрала поднос и отошла к стойке. Она то и дело незаметно посматривала в сторону Раджаба и постоянно натыкалась на его взгляд. Можно было подумать, что он не смотрит никуда, кроме как на нее. Это льстило Раисе, придавало уверенность. Она преисполнилась решимости отбить его у Лейлы, что бы там у них ни было, а его явная неподдельная заинтересованность говорила о том, что битва между ними будет короткой. Возможно, Лейла красивее внешне и более раскрепощенная, но у нее нет природной скромности, которую, как была уверена Раиса, прежде всего ценят в девушке кавказские мужчины. Кроме того, она была моложе, а молодость всегда привлекает.

Раиса не знала, чего ждать от Раджаба, но только не того, что он встанет и уйдет после всего, что между ними произошло. Но он поступил именно так. Как обычно, заплатив за всех, он отпустил еще пару шуток и ушел. На следующий день его не было. А потом на ее плечи тяжелой ношей легли выходные. Раиса, уже готовая морально идти за него замуж, не понимала, чего он тянет и почему не пригласил немедленно на свидание. Может, она все неверно поняла? Может, он решил ее просто подразнить? Целых два дня без него казались жесточайшей пыткой, она не жила эти сорок восемь часов – лишь убивала время.