Читать книгу Роман о том, как хорошие девочки становятся плохими - Александра Александровна Гончарова - Страница 1

Глава 1

Поезд медленно покачивался под равномерный стук колес. За мутным стеклом проплывали раскрашенные в зеленый цвет поля и перелески. Кое-где встречались невысокие домики селян. Пассажиры купейного вагона ехали в молчании. Они с неприкрытым любопытством посматривали на необычную соседку. Молоденькая девушка неподвижно сидела возле окна. На ее бледном, почти бескровном лице читалось страдание. Глаза были прикрыты, но она не спала. Плотно сжатые губы время от времени кривились в болезненной усмешке. Чувствовалось, что она плохо переносит дорогу. А когда она открывала глаза, из них лилась неприкрытая боль, такая безмерная и всеобъемлющая, что становилось не по себе. Боль и решимость. Такой взгляд бывает у человека, идущего по безлюдной ледяной пустыне. Ему не добраться до края бездны, но он упрямо продолжает идти. Все знает, все понимает, но отказывается принимать неизбежное.

Каролина ехала несколько часов, и от постоянного, монотонного шума у нее разболелась голова. Она закрыла отяжелевшие веки и попробовала уснуть, но боль не отступала. Она стягивала тугим обручем и пульсировала в висках. Казалось, еще немного, и в голове разгорится пожар.

Каролина заставила себя открыть глаза и дотянуться до сумки. «Сейчас будет легче, через несколько минут», – мысленно уговаривала она себя, доставая обезболивающее. Проглотив две таблетки, она запила их минералкой и вернулась в прежнее положение.

Пассажиры купейного вагона с любопытством наблюдали за движениями молчаливой соседки. Чувствуя на себе эти пристальные взгляды, Каролина вновь прикрыла глаза. Настойчивое внимание действовало на нервы. Казалось, стоит проронить хоть слово, и на нее обрушится целый поток вопросов, вопросов, на которые не хотелось отвечать.

Лекарство между тем начало действовать. Боль притупилась, мышцы расслабились, голова наполнилась какой-то необъяснимой легкостью. Каролина еще чувствовала изнывающую слабость во всем теле, зато мысли стали чистыми и прозрачными. Одна за другой они неторопливо проплывали в голове и уползали куда-то в прошлое. Каролина знала, что все это уже было: пыльный вагон, зеленеющие поля и равномерное постукивание колес. Они также ехали в купейном вагоне вместе с отцом, только тогда все было иначе. Ее лицо сияло, голова шла кругом от счастливого ожидания, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Воображение рисовало чудесные замки, такие роскошные и настоящие, что до них можно было дотянуться рукой. Тогда поезд шел слишком медленно, а остановки казались бесконечно длинными. Она была юна, честолюбива и полна сил. В тот далекий день она ехала к своей мечте…

«Нет, только не сейчас…»,– мрачно подумала Каролина, чувствуя боль в груди. Тысячу раз она обещала себе не вспоминать те события, но они преследовали повсеместно. Стоило хоть на минуту расслабиться, и они окутывали с головой. Душили, топили и растворяли в себе. И чем больше она противилась, тем сильнее засасывала трясина. Нарушив свое обещание в тысячу первый раз, она снова вернулась в те минувшие, давно ушедшие дни…

***

Каролине только исполнилось восемнадцать. Вместе с отцом, Ильей Андреевичем, они ехали из маленького провинциального городка, где она провела большую часть своей жизни. Позади остались выпускные экзамены, последний школьный бал и прощание с матерью. Но сейчас это казалось чем-то незначительным, ушедшим в прошлое, ведь теперь у нее начиналась новая жизнь. Она ехала к своей мечте.

Каролина с любовью посмотрела на отца. Если бы не он, мать, наверное, никогда бы не отпустила ее так далеко. Даже сама мысль об этом вызывала негодование Анастасии Александровны. Но чем больше противилась мать, тем упорнее дочь добивалась своего, и теперь, достигнув желаемого, как никогда гордилась своей решимостью.

За окном быстро смеркалось. Город зажигался огнями. Окна домов превращались в завораживающую мозаику света. Машины длинной вереницей ползли по шоссе, напоминая огромную огненную змею.

Поезд издал гудок и начал медленно сбавлять ход.

– Станция «Перово», – сообщила проводница, проходя по вагону.

Илья Андреевич поднялся с места и, подхватив дорожные сумки, вышел из купе. Каролина последовала за ним. За окном показалось ярко освещенное здание станции. Поезд запыхтел и шумно остановился. Вслед за другими пассажирами отец и дочь покинули душный вагон.

В этот поздний час людей на станции было немного. Все торопились по своим делам. Илья Андреевич повел Каролину в подземный переход. Внутри бетонного тоннеля было мрачновато из-за плохого освещения. Торговые палатки и магазинчики скучали без покупателей. Прохожих не было, только впереди, возле ларька, стояла веселая компания. Три девицы курили и весело болтали с полным мужчиной.

Вид этих людей поверг Каролину в замешательство. На девушках были откровенные наряды, макияж сигналил всеми цветами радуги.

Когда отец и дочь поравнялись с пестрой компанией, девушки смолкли, провожая их внимательными взглядами.

– Да, мальчики сегодня проходят мимо, – услышала Каролина за спиной.

Она обернулась, но никаких мальчиков так и не увидела. Неужели эти слова относились к отцу? Странно. Она снова обернулась, разглядывая вызывающие наряды девиц. Собравшиеся были похожи на… Каролина испугалась своей догадки.

На ночлег отец и дочь остановились в небольшом гостевом доме. Каролина долго не могла уснуть. Прошедший день был полон ярких открытий. Новые впечатления волновали и будоражили воображение. Все ее существо было наполнено приятным ожиданием. Каролина чувствовала: теперь все изменится. У нее начинается новая жизнь, неизведанная и прекрасная. Впереди были встречи с интересными людьми. Они обещали вылиться в необыкновенные события. В воображении рождались красочные картины. Смелые планы, новые горизонты! Чем больше Каролина об этом думала, тем больше хотелось мечтать. Это было упоительно!

***

Космос был необъятным. Холодная черная пустота, освещенная звездами, и… бесконечность. Огромное, не поддающееся пониманию, пространство, такое могущественное и незыблемое, что в сравнении с ним все казалось ничтожным. Все, кроме Его глаз. Даже сквозь бесконечность они проникали в самое сердце. Тревога и огромный груз ответственности лежали на Ее плечах. Контролируя полет орбитальной станции, Она держала в руках жизнь самого дорогого человека.

В центре управления полетами стояла гнетущая тишина, на фоне которой даже звук работающего оборудования казался запредельно громким. Команда программистов и исследователей замерла в ожидании. Все наблюдали немую сцену.

Она стояла перед огромным экраном и жадно ловила каждое слово космонавта. Он находился на международной станции, в тысячах километрах от Земли, но Его лицо было так близко. Пронзительный взгляд, легкая усмешка. Столько раз Она смотрела в эти глаза и попадала под гипноз – время словно останавливалось, реальность переставала существовать.

Присутствующие понимали: если Он не пожертвует собой – катастрофа неизбежна. Но никто не решался произнести это вслух. Ей необходимо было принять решение. Самое трудное решение в жизни…

Этот отрывок из фильма часто всплывал в памяти Каролины. Он, Она и космос… Что могло быть более трогательным и прекрасным? Именно этот фильм помог Каролине понять свое призвание. Она мечтала связать свою жизнь с космосом и для этого приехала в Москву.

Наутро Каролина с отцом встали пораньше. После вчерашней дороги Илья Андреевич выглядел уставшим. Выпив по чашечке кофе, отец и дочь отправились в путь. Каролина собиралась подать документы для поступления в университет.

Погожее утро обещало чудесный день. В прозрачном воздухе еще чувствовалась прохлада, зато небо было чистым, ярко-синим. Умытая росой зелень радовала глаз.

Дождавшись трамвая, Илья Андреевич с дочерью втиснулись в переполненный вагон. Трамвай двинулся, Каролина с интересом посмотрела в окно. Эта часть города была густо застроена промышленными объектами – за стеклом мелькали здания фабрик и производственных цехов. Город казался огромным, современным и многолюдным. Он не был похож на их крохотный провинциальный городок. Да и москвичи отличались от неторопливых селян, с их размеренными движениями и выразительными жестами. Все выглядели занятыми и целеустремленными. Они что-то читали в смартфонах или планшетах, что-то слушали через наушники. Каждый пребывал в своем мире, в маленьком, закрытом пространстве.

Трамвай миновал жилые кварталы и, позвякивая колесами, свернул на шоссе Энтузиастов. Оно было необыкновенно широким: сотни машин, троллейбусов и автобусов двигались в обоих направлениях, и Каролина почувствовала, как захватывает дух. Они были частью огромного потока, живого слаженного механизма. Это было ново и необычно.

Илья Андреевич украдкой наблюдал за дочерью. Сегодня она выглядела совсем взрослой, и он просто не узнавал Каролину. Он так привык считать ее ребенком, что совсем не заметил, как она повзрослела. И когда она успела вырасти?

Илья Андреевич видел, как два парня, сидящие неподалеку, нагло пялились на его дочь, отчего ему хотелось влепить им по затрещине. Но что он мог поделать? Каролина вступала во взрослую жизнь, и он никак не мог оградить ее от этого мира.

Может, он совершил ошибку, разрешив дочке поступать в Москве? Уезжая из дома, разве мог он представить, что все так изменилось? За десять лет, что он здесь не был, город стал другим. Большой и современный, он поражал масштабными застройками и новыми проектами. Жизнь здесь пульсировала, стремительно двигаясь вперед к новым и новым переменам. Город ослеплял и манил своими бесчисленными соблазнами. Модные магазины, дорогие клубы и рестораны, престижные автомобили. От этого великолепия шла кругом голова. Сюда съезжались все знаменитости. Актеры, политики, бизнесмены. Они блистали, заражая юные сердца жаждой богатства и славы.

Илья Андреевич усмехнулся. Наверное, в свои восемнадцать он мечтал о том же, но не теперь. Сейчас он знал, что за красивой, блестящей ширмой скрывается иная действительность. На самом деле есть и другая жизнь, прозаичная и неприглядная, которая течет по своим правилам. Обитатели подземок, вокзалов и притонов, о существовании которых он знал из газет, и которые казались, скорее, выдумкой журналистов, теперь обрели реальность. Они были здесь, рядом, и это пугало. Илья Андреевич был не просто напуган, ему было по-настоящему страшно. Перед глазами стояла вчерашняя компания из подземного перехода. Конечно, он знал о существовании продажной любви, но в их городке это было скрыто от глаз. Или он просто не обращал внимания? Или был таким наивным?

Вчерашний случай произвел на него такое сильное впечатление, что он потерял покой. Интересно, Каролина поняла, кто были эти люди? Отец посмотрел на дочь. Сможет ли его девочка жить здесь одна? Хватит ли у нее сил противостоять соблазнам? Не потеряет ли она голову? Знал ли он вообще свою дочь? За несколько дней, проведенных вместе, он узнал о ней больше, чем за все годы, проведенные под одной крышей. Илья Андреевич сидел, всматриваясь в счастливое лицо Каролины. Он видел ее жадные, любопытные глаза, глаза человека, изголодавшегося по свободе. Какие мысли были у нее в голове? О чем она мечтала и чего хотела? Он задавал себе эти вопросы и не находил ответов…

На остановке «Радио» Каролина с отцом вышли из вагона и направились по набережной. Еще издали они заметили комплекс построек, выполненных в форме полукруга, и у Каролины громко забилось сердце. Она знала, что это был университет имени Баумана – учебное заведение, которое входило в десятку лучших вузов страны.

В холле университета их встретила шумная толпа. С сегодняшнего дня здесь работала приемная комиссия, и молодым дарованиям не терпелось заявить о своем участии в конкурсе.

Каролина отыскала стол с табличкой: «Факультет информатики и систем управления». За столом находился молодой мужчина. Он зна̒ком предложил садиться.

– Хотите подать документы на наш факультет? – вежливо спросил он.

Каролина кивнула.

Понаблюдав за тем, как дочь заполняет бланк, Илья Андреевич отошел в сторонку и принялся разглядывать молодых людей. Парней, желающих поступать, было значительно больше, нежели девушек. И это было понятно: большинство факультетов вело обучение по чисто мужским специальностям. Удивляло другое. Почему взрослые люди, которые собирались поступать в серьезное учебное заведение, так неприлично оделись? Парни были облачены в яркие рубахи и потертые джинсы. Одежда девушек больше подходила для пляжа.

Илья Андреевич печально разглядывал молодежь. «Если бы в наше время кто-то явился в институт в таком виде – его бы на порог не пустили», – безрадостно думал он, чувствуя себя совсем старым.

Глава 2

Каролина вышла из трамвая и, не спеша, направилась по тротуару. Погода стояла чудесная. Солнце пригревало по-летнему, и лишь по утрам чувствовалась осенняя прохлада. Каролина с улыбкой рассматривала прохожих. Настроение было великолепным. Эти три дня, прошедшие с начала учебного года, были наполнены необыкновенным очарованием. Нравилось все: и занятия в университете, и город, и окружающие люди. Наверное, дело было в том, что она добилась цели и могла собой гордиться?! Ну конечно! Во-первых, она поступила в один из престижнейших вузов России. Это само по себе являлось победой, ведь ее соперниками были лучшие выпускники страны. Во-вторых, она училась не где-нибудь, а в столице, и это открывало большие перспективы. В-третьих, она одержала верх над матерью! Впервые в жизни, принимая серьезное решение, Каролина поступила вопреки ее мнению и добилась успеха. Разве все это не заслуживало уважения?!

Она вошла в подъезд девятиэтажного дома. Эти несколько дней девушка провела в арендуемой комнате, но сегодня ей удалось собрать документы для вселения в общежитие. Это тоже было своего рода победой, потому что жилых мест на всех студентов не хватало.

Она поднялась к съемной квартире и отомкнула дверь. В прихожей стояла хозяйка.

– Ну что, сегодня съезжаешь? – с интересом спросила она.

– Да, в деканате сказали, что проблем не будет.

– Хорошо, тогда верни ключи. Я сегодня на дачу поеду.

***

Общежитие находилось в Измайлово, недалеко от станции метро. Оно представляло собой высокое девятиэтажное здание, разбитое на два крыла. Каролина поднялась по ступеням и вошла в холл. Направо от входной двери было оборудовано место вахтера. За стеклянной перегородкой восседала грузная женщина лет пятидесяти. На ее полном розовом лице читалась скука.

Каролина опустила тяжелую сумку на пол.

– Здравствуйте, можно пройти к коменданту? – обратилась она.

– Ее сейчас нет, она в прачечной. Подожди немного.

Каролина кивнула и отошла к большому стеклянному окну. Отсюда хорошо просматривалась дорожка, ведущая к общежитию.

Шел пятый час. Студенты возвращались из университета. Каролина с интересом рассматривала прибывающих. Сначала мимо нее продефилировали две красотки, разодетые в пух и прах. Они одарили Каролину долгим, нелюбезным взглядом. Потом по лестнице спустилась семейная пара с ребенком, отчего у Каролины округлились глаза. Потом в дверь ввалилась целая компания гогочущих парней, которые даже не отреагировали на призывы вахтера предъявить пропуска. Пару раз мимо проходил рыжеватый паренек в очках. При этом все проходившие рассматривали новенькую так, словно она была диковинным животным, выставленным на всеобщее обозрение.

Это длилось добрых полчаса. Каролина начала терять терпение, когда к двери комендантской подошла женщина с роскошной прической, облаченная в строгий синий костюм. Позвякивая связкой ключей, она отомкнула дверь.

Каролина взяла сумку и подошла ближе.

– Ты ко мне? – деловито спросила женщина.

– Да.

– Хорошо, заходи скорей. Я очень спешу.

Каролина вошла в просторный, хорошо обставленный кабинет и села напротив коменданта.

– Я Вам сегодня звонила…

– Насчет комнаты? Ты в деканат написала заявление?

Каролина кивнула.

– Пакет документов взяла?

Девушка подала справки.

Комендант открыла толстый журнал, разлинованный в крупную клетку. Несколько минут она изучала содержимое колонок.

– В сто сорок второй комнате есть свободное место. Там одна Федорова, в трехместке. Думаю, вы поладите.

Она достала из стола какой-то бланк и принялась его заполнять.

– Вот ордер, – сказала она, протягивая Каролине листок. – Подпишешь у своего декана и декана по хозяйственной части. Оплатишь квитанцию в кассе. Когда все будет готово, приезжай.

На лице Каролины отразилось разочарование.

– В деканате сказали, что уже сегодня можно заселиться. У меня проблемы с жильем.

Комендант пожала плечами.

– Хорошо, оставайся. Я предупрежу вахтера.

Понимая, что разговор окончен, Каролина вышла из кабинета и остановилась в нерешительности.

– Сто сорок вторая – в правом крыле, на седьмом этаже, – подсказала, вышедшая за ней комендант.

В плохо освещенной кабине лифта пахло мочой. Пол был покрыт грязными следами, стены исцарапаны надписями. Трудно было поверить, что этим лифтом пользовались студенты университета.

Оказавшись на седьмом этаже, Каролина подошла сквозь дверь, ведущую в секционный блок. Блок представлял собой комплекс из восьми комнат, расположенных по обе стороны от прихожей. Комнаты замыкались просторной светлой кухней. В центральной части блока находился санузел.

Каролина разыскала сто сорок вторую комнату и постучала. Изнутри доносилась музыка.

Дверь отворила полноватая девица, облаченная в роскошный халат. Она с удивлением посмотрела на Каролину.

– Привет, ты Федорова?

– А что? – подозрительно спросила та.

– Ну… – Каролина замялась, подбирая подходящие слова. – Меня к тебе подселяют. Комендант разрешила мне сегодня здесь переночевать.

Федорова переменилась в лице. В ее глазах появилась неприязнь.

– Да? А у меня места нет!

– Но комендант сказала…

– Да плевать, что там сказала комендант! Я же объяснила: места нет!

– Но комендант ордер выписала, – не отступала Каролина.

– Да плевать мне на ордер! Что она о себе возомнила? Здесь скоро другого человека пропишут. Мы с ней еще в начале года договаривались. Так что иди, пусть она тебе другую комнату дает!

Девица со всего размаха захлопнула дверь.

От неожиданности Каролина отшатнулась. Пару мгновений она стояла в оцепенении, пытаясь осмыслить услышанное. Потом схватила сумку и выскочила из секции. Не дожидаясь лифта, она кинулась вниз. Это было настолько дико и унизительно, что Каролина задыхалась от негодования. Она не знала, чего ей хотелось больше: разреветься или вернуться назад и как следует врезать Федоровой.

Оказавшись на первом этаже, она подскочила к двери коменданта и дернула за ручку. Дверь была заперта. Каролина подошла к вахтеру.

– А где комендант? – взволнованно спросила она.

– Уехала, – равнодушно ответила та.

– Куда?

– Домой. Уже пять часов. Рабочий день закончился.

У Каролины опустилось сердце. Она замерла, бессмысленно взирая на равнодушное лицо женщины.

– А как же… – изумленно начала Каролина и тут же умолкла, понимая, что вахтер ей точно ничем не сможет помочь.

– Ты приезжай завтра. Она будет с восьми.

Каролина кивнула и, сделав несколько нерешительных шагов, остановилась у окна. Не зная, куда идти, она опустила тяжелую сумку и задумалась.

Возвращаться в съемную квартиру не имело смысла: хозяйка уже ухала на дачу. Ключей от квартиры у Каролины не было. А просить Федорову пустить ее на ночь… Нет, о таком унижении Каролина даже и думать не могла!

К горлу подступили слезы. Какими же злыми и равнодушными были здесь все. Эта Федорова! Как она могла так поступить с Каролиной? Ее прогнали, как бездомную собачонку! А ведь она ничего плохого не сделала, не сказала ни единого грубого слова!

Сделав неимоверное усилие, чтобы не разрыдаться, Каролина осмотрелась. Холл выглядел неуютно и безлико: стены, обшитые деревом, угрюмо темнели в вечерних сумерках, с потолка свисали унылые, покрытые пылью светильники, темный бетонный пол нуждался в уборке. Все здесь казалось таким чужим, что Каролине безумно захотелось домой. Ей захотелось бежать отсюда без оглядки. Она повернулась к окну и смахнула непослушную слезу.

На улице вечерело. Люди спешили по домам. У всех был собственный уголок, куда можно было вернуться. А у Каролины не было. Она продолжала стоять, ожидая, сама не зная чего. Уставшие ноги начали затекать.

– Я в третий раз прохожу мимо, а ты все стоишь. Тебе что, здесь понравилось? – донеслось из-за спины.

Каролина обернулась. Перед ней стоял высокий парень с рыжеватыми, остриженными под «ежик» волосами и улыбался.

При виде расстроенного лица Каролины, улыбка сошла с его губ.

– Что случилось?

Каролина шмыгнула носом. Неожиданно ей захотелось рассказать о своем горе, пусть даже первому встречному.

– Комендант выписала мне ордер в сто сорок вторую, – Каролина глубоко вздохнула. – А меня туда не пускают. И у коменданта рабочий день закончился…

– Тебе негде ночевать?

Каролина кивнула.

– Понятно. Тогда пойдем, переночуешь у меня, а я уйду к друзьям, – бодро предложил он, но, заметив, какое впечатление произвели его слова, быстро поправился. – Если не хочешь, можешь переночевать у наших девочек. Там еще есть места.

Не дожидаясь ответа, он подхватил с пола сумку и направился к лифту. Каролине не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Вместе они прошли в левую часть здания.

Нового знакомого звали Женей Зориным. Он учился на пятом, предпоследнем, курсе. С этим человеком было удивительно легко общаться, и когда они поднялись на пятый этаж, он уже знал, кто такая Каролина, откуда она, и какие у нее проблемы.

Покинув лифт, они подошли к жилому блоку. Женя громко забарабанил в дверь. Дверь отворила темноволосая девушка с короткой стрижкой.

– Ой, Женька! Привет!

– Привет. Марина, а где все ваши?

– В кухне. Пойдем.

Окинув Каролину изучающим взглядом, Марина провела их в кухню. Здесь было светло и жарко. На плите шипела сковорода с жареным картофелем. Прямо на длинном облезлом столе сидели две девушки. Они курили, стряхивая пепел в пустую жестяную банку. Увидев Женьку, они, как по команде, слезли со стола.

– Здравствуй, Ларисочка, – обратился он к светловолосой полноватой девушке, больше походившей на взрослую женщину. – Мы к тебе.

– Да, а что, я могу вам чем-то помочь? – иронично спросила она.

Девчата захихикали. Женька тоже улыбнулся.

– Конечно, можешь. Это Каролина. Ей нужно остановиться на ночь. Комендант подселила ее к Федоровой, а та не пустила.

Девчата заговорили все разом:

– Ну, Федорова обнаглела. Шла бы уже со своим дружком на квартиру! – возмущенно воскликнула Марина.

– Да кто она здесь такая, чтобы умничать? – вторила ей миловидная Нина.

– А комендант тоже хороша! Сначала селит неизвестно кого, а потом не знает, что делать. Ирка-то не у нас учится. Она вообще на рынке торгует, – возмущалась Лариса.

Когда, наконец, все выговорились, Женька выразительно посмотрел на Ларису.

– Лариса, ну так как?

Лариса опустила глаза и пожала плечами.

– Пусть ночует, – нехотя выдавила она.

– Ну и отлично! Ты, – он обратился к Каролине, – располагайся. А вы, девчата, соберите что-нибудь перекусить. И все ко мне! Отпразднуем знакомство.

Лариса провела новую знакомую в свою комнату. Обстановка была простой. У двери стоял старый перекосившийся шкаф, отделяющий прихожую от импровизированной кухни. Посреди комнаты находились две кровати, сдвинутые вместе. Возле стены был письменный стол, над ним – книжная полка. Картину дополняли изъеденный ржавчиной холодильник, кухонный столик да пара ветхих стульев.

– Располагайся, – предложила Лариса и вышла, чтобы не мешать.

Через полчаса Каролина с Ларисой поднялись к Женьке. Он жил этажом выше, один в двухместке. За столом, уставленным нехитрой студенческой едой, собралась дружная компания. Кроме тех девушек, которых Каролина уже знала, здесь находились Женькины друзья: Валера, Андрей и Сергей. Андрей сидел рядом со своей девушкой Лерой.

– Рассаживайтесь, – предложил Женька.

Каролина опустилась на стул и с любопытством осмотрелась. Это была настоящая холостяцкая комната. На стенах висели плакаты с изображениями рок-музыкантов и девушек в купальниках. В углу стоял телевизор, венчающий башню из двух тумбочек. На подоконнике приютился компьютер.

– Мое орудие труда, – пояснил Женька, проследив за взглядом Каролины.

– Он у нас – гений, – пояснил Валера. – К нему все «прикладные математики» бегают. Умеет человек превращать интеллект в активы.

Все захихикали. Каролина поняла, что Женька за деньги брался выполнять чужие работы.

Тем временем парни разлили спиртное по рюмкам. Каролина с разочарованием обнаружила, что на столе была только водка. Подавляя нерешительность, она взяла рюмку.

Первый тост произнесли за ее вселение, и Каролина просто не могла не выпить. Ей уделяли столько внимания, что отказаться было невозможно. Проглотив терпкую, жгучую жидкость, она почувствовала, как по телу разливается тепло. На душе сразу же стало легче, настроение поднялось.

Ребята, перебивая друг друга, рассказывали о веселой студенческой жизни. На Каролину обрушился поток информации об интригах в общежитии, о преподавателях, о проблемах в университете. Больше всего ее поразило то, что большинство студентов практиковало гражданский брак, и это считалось нормальным. Андрей и Лера оказались как раз такой парой.

После второй рюмки Каролина заметила, что комната начала слегка покачиваться. Теперь отношения Андрея и Леры уже не казались предосудительными, а все окружающие – чужими. Новые знакомые были такими милыми и обходительными, что Каролине почудилось: она знает их, как минимум, сто лет.

После третьей все завертелось по кругу.

***

Каролина проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо и звал по имени. Она с трудом разлепила глаза и увидела перед собой недовольное лицо Ларисы.

– Просыпайся, тебе ведь сегодня к девяти?

Каролина заставила себя оторваться от подушки и сесть. В голове загудело. Во рту был кислый, неприятный вкус. Стараясь не смотреть на Ларису, она натянула халат и достала из сумки зубную щетку и пасту.

Вид санитарного узла, как и вчера, шокировал Каролину своей запущенностью. Некоторые краны текли, на других – отсутствовали вентили. Раковины давно не чистились и были покрыты налетом. Швы на кафеле отсырели и покрылись плесенью. Про уборную вообще лучше было не вспоминать.

Поборов отвращение, Каролина принялась чистить зубы, разглядывая свое припухшее лицо в маленьком мутном зеркале.

В коридоре послышались приближающиеся шаркающие шаги. Каролина взглянула в зеркальце и чуть не подавилась пастой. Мимо нее в одних трусах прошел какой-то парень и зашел в туалет. «Наверно, к этому привыкают», – невесело подумала она, покидая умывальник.

Лариса тем временем приготовила два бутерброда и заварила кофе.

– Садись скорее, – поторопила она.

Каролина послушно взяла бутерброд. Есть совершенно не хотелось. Вместо кофе она бы с удовольствием выпила таблетку обезболивающего и пару стаканов воды. Стараясь не подавать вида, она откусила бутерброд и попыталась вспомнить вчерашний вечер. Каролина смутно помнила его окончание. «Надо же было так нарезаться в первый же день, – зло подумала она, – представляю, что обо мне думает Лариса».

Лариса молча потягивала горячий кофе, рассматривая соседку. «И как меня угораздило связаться с этой малолеткой, – с горечью думала она. – Теперь проблем не оберешься. Последний курс – диплом. Так радовалась, что одна в комнате». Лариса тяжело вздохнула и придвинула вазочку с клубничным вареньем. Общество Каролины ей не нравилось. Она никогда не любила красивых девчонок. Они ее раздражали. «Приезжают из какой-нибудь богом забытой дыры, – думала она. – На вид: дуры-дурами. А через каких-нибудь полгода глядишь: и по мужику себе находят, и живут на полную катушку, и в универе каким-то образом учатся. А тут сидишь целыми днями над чертежами, стараешься. И хоть бы кто-нибудь оценил».

Поднявшись из-за стола, Лариса подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела свое отражение. У нее были крупные, грубоватые черты лица. Небольшие глаза на их фоне казались невыразительными. «Конечно, где уж мне тягаться с такой!» – Лариса бросила колючий взгляд в сторону соседки. В сущности, у нее был неплохой характер, просто ей страшно не везло в личной жизни.

Собравшись, девушки вышли из комнаты. По дороге в университет Каролина попыталась разговорить новую знакомую, но любые вопросы, да и сама Каролина, по всей видимости, раздражали Ларису. Поняв тщетность своих усилий, она оставила попытки. Остаток пути они провели в молчании. В университете их пути разошлись.

Весь день Каролина чувствовала себя плохо. Она с трудом отсидела три пары, а вернувшись в общежитие, вообще старалась не показываться никому на глаза.

***

В воскресенье, около десяти утра, Каролина заглянула в кухню и увидела такую картину: собравшись всем обществом, жители секции печально созерцали электроплиты. Лица девушек были хмурыми и сосредоточенными: плиты не работали. На железном столике в ряд были выстроены кастрюли и чайники, «ожидающие» подогрева. Ждать явно было нечего, но собравшиеся не расходились.

– Интересно, к обеду свет будет? – с надеждой спросила Марина.

– Ну да. Сейчас электрик приедет специально для нас и быстренько все отремонтирует. У него сегодня – выходной, так что можно и не мечтать, – вынесла вердикт Лариса.

– Да, девочки. Это точно, – вмешалась Нина. – Помните, как прошлым летом? Три дня со свечками сидели. Тоже перед выходными что-то перегорело.

Девочки закивали, продолжая рассматривать конфорки. На одной плите показался черный лоснящийся таракан. Он, не спеша, вылез из духовки и, шевеля усами, пополз к самому центру плиты.

– Вот, гад, – монотонно констатировала Нина.

Таракан почистил усы и потоптался вокруг рассыпанной соли. Не обнаружив ничего съестного, он благополучно добрался до другого края и скрылся за плитой. Девочки проводили его задумчивыми взглядами.

Каролина удивленно приподняла бровь. Девчата действительно были расстроены, потому как в любой другой момент на несчастное насекомое сразу бы обрушился массированный «тапковый» удар. «Дело плохо», – подумала она, тоскливо взирая на плиту.

Плита с потрескавшейся и местами протертой до железа эмалью бездействовала. Вид у нее был унылый. Из пяти металлических штырьков, торчавших на передней панели, лишь один имел черный пластмассовый вентиль. Этот вентиль обычно снимали и переставляли с места на место для того, чтобы включить нужную конфорку. К этому нужно добавить, что не все конфорки работали одинаково хорошо, духовка же вообще не работала. Стекло на духовом шкафу отсутствовало, а зияющее темное отверстие было заколочено небольшим куском фанеры.

«Ничего, скоро начнется капитальный ремонт, и все изменится», – подумала Каролина, переводя взгляд на раковины. Раковины с потемневшими от времени кранами постоянно засорялись и соответствовали своим видом остальному интерьеру.

Внезапно в голове у Каролины промелькнула неприятная догадка.

– Девочки, а вода не закончится? Ведь света нет!

Кухня вмиг опустела.

Вооружившись тазиками, кастрюльками и пустыми банками, жители секции принялись запасаться водой. Перед раковинами выстроились две очереди. Девушки поочередно набирали воду, наблюдая за скудеющей струей.

Во входную дверь забарабанили. Кто-то открыл. Из прихожей донеслись гулкие шаги. Через пару мгновений в кухне появились Женька и Валера с пластмассовыми ведрами в руках.

– Привет, девчата. У вас вода… – начал, было, Женька, но осекся, заметив убывающую струю. – Понятно…

– Пойдем на первый этаж, может, успеем, – предложил Валера.

– Да подожди ты, – отмахнулся Женька. – Девочки, у вас тортика не завалялось? Или пирожочков каких-нибудь?

Девочки заулыбались.

– Нет, Женечка. Тортиков нет. Но можем предложить мороженые окорочка, – ответила за всех Марина.

– Мороженые? – поморщился Валера. – Нет, такое мы не едим.

– Да. Мы лучше пойдем.

Женька повернулся к выходу.

– Мальчики, мальчики, куда вы? – остановила их Нина. – Мы ждем ответных предложений.

– Каких предложений?

– Ну, пригласили бы нас куда-нибудь перекусить, – пояснила Марина.

Женька усмехнулся.

– Хорошо, делаем вам ответное предложение: девочки, пойдемте куда-нибудь, перекусим.

Нина капризно пожала плечами.

– Спасибо, мы подумаем.

Парни переглянулись.

– Ты слышал это? – спросил Валера.

***

Через полчаса большая студенческая компания покинула общежитие и пересекла Измайловский проспект. Девушки шли впереди – парни держались сзади. Миновав продуктовый рынок и прикупив пива, компания перебралась через линию надземного метро и направилась в парк.

Каролина шла рядом с Ниной и Мариной. Из всей компании они казались самыми дружелюбными и приветливыми. Смущало только одно: девушки пили пиво наравне с парнями.

На улице стояла удивительно теплая, солнечная погода. Вокруг было красиво. Осень раскрасила деревья во все оттенки красного и желтого. В ярких солнечных лучах листья горели золотом и медью.

Они пересекли маленькую речушку и, минуя теплицы, добрались до открытого летнего кафе. За время прогулки все проголодались. Сдвинув поближе яркие пластиковые столы, вся компания разместилась вокруг них.

К ребятам подошла симпатичная официантка.

– Что будем заказывать? – деловито спросила она.

– Все! И побольше! – ответил за всех Валера. – Кстати, девушка, а вы вечером свободны? – заинтересованно добавил он.

– Не обращайте внимания, – вмешалась Нина. – Нам, пожалуйста, чего-нибудь горячего и сытного.

– У вас что, тоже света нет?

– Откуда вы знаете?

– Да были тут одни, рассказывали.

– До чего же довели бедных студентов! Вся общага побираться пошла! – усмехнулся Женька.

Посовещавшись, молодые люди заказали самое дешевое блюдо меню – пельмени.

– А вечером куда двинем? – спросил Валера. – Не будем же в потемках сидеть.

– Куда-нибудь в центр,– отозвался Женька, – а то есть такие люди, которые еще не видели столицы.

Он многозначительно посмотрел на Каролину. Та смутилась.

– Ты не знаешь Москвы? – удивился Валера. – Ну так давай, покажу. Ночная Москва особенно хороша.

– В другой раз, – оборвал его Женька. – Не будь назойливым.

После обеда их компания направилась вниз по главной аллее парка. Навстречу шли семьи с детьми, влюбленные парочки и любители собак вместе со своими питомцами. Никому не хотелось сидеть дома в такой теплый, солнечный день.

Молодые люди остановились у «Чертового колеса».

– Прокатимся, – предложил Женька и двинулся за билетами.

Через несколько минут молодые люди расселись по кабинам. Женька оказался напротив Каролины. Он как будто не хотел оставлять ее одну ни на минуту.

Карусель медленно двигалась. Аттракционы, магазинчики и люди, прогуливающиеся по парку – все медленно ползло вниз. Едва не цепляясь за ветки деревьев, кабина выбралась из тени и поднялась в воздух, подбираясь к самой высокой точке.

Придерживая непослушные пряди волос, развиваемые ветром, Каролина с замиранием глянула вниз. Отсюда открывалась чудесная панорама: Круглый пруд, обрамленный кольцом аллей, лежал, как на ладони; за ним тянулись городские улицы, наводненные крохотными, как будто игрушечными машинками; вдали виднелись многоэтажные жилые дома. По другую сторону, куда хватало глаз, расстилался парк. Отсюда верхушки деревьев были похожи на яркий пушистый ковер. Зрелище было таким великолепным, что захватывало дух!

Женька видел эту картину много раз, и ему было совершенно все равно, какие красоты открывались внизу. Гораздо приятней было наблюдать за Каролиной. В ней не было ни капли жеманства. Она не пыталась ни на кого произвести впечатление. Она искренне наслаждалась всем, что происходило вокруг. В ее взгляде читались неподдельный интерес и восхищение. У нее было открытое лицо и необыкновенно красивые глаза. В них, как в зеркале, отражалось ее настроение. То они горели озорством, то наполнялись мягким теплом, то становились серьезными и проникновенными. У Каролины была такая солнечная улыбка, что хотелось видеть ее снова и снова…

Глава 3

Шла последняя пара. Это была лабораторная по физике. В хорошо оборудованном кабинете, студенты, разделенные на подгруппы, выполняли каждый свою работу. Занятие подходило к концу.

Каролина сидела рядом с подругой по университету Анжелой и вносила результаты измерений в таблицу. Анжела ей понравилась сразу. Эта хрупкая девушка была настоящим сгустком энергии: ее желание и тяга к знаниям были удивительными. Она одинаково хорошо разбиралась и в алгоритмах, и в новинках компьютерной анимации, и в тенденциях моды. С ней интересно было общаться. Девушек сближало еще и то, что обе они были из простых, небогатых семей. На всех занятиях они были вместе. Вот и сейчас они сидели рядом, заканчивая расчеты.

– Ну и как общага? – спросила Анжела, складывая исписанные листы в папку.

– Стоит, – с сарказмом ответила Каролина.

– Это понятно. Какие еще происшествия?

– Происшествия? – Каролина вздохнула. – На выходных не было света, плиты не работали. Пришлось обедать в кафе. Но в общежитии нашлись люди «умнее» нас, которые не растерялись и развели костер прямо на балконе. Решили испечь картошечки.

– И как?

– Картошка? Ничего. А за нарушение техники пожарной безопасности этих умников выселяют.

Анжела рассмеялась от души.

– А костер чем разжигали? – спросила она.

– Да кто чем. Кто – старыми чертежами, а кто – старыми стульями. Нам всем после этого так досталось! Обещали проверку санитарного состояния устроить. Мы весь вечер уборкой занимались.

– Ясно!

Преподаватель, заметив разговоры в аудитории, глянул на часы.

– Кто закончил оформление, можете быть свободны, – монотонно произнес он.

Эти слова живительно подействовали на умирающих от тоски студентов. Лабораторные вмиг были закончены, сумки собраны, аудитория опустела.

Распрощавшись с подругой, Каролина направилась к трамвайной остановке. Сегодня она решила пройтись по магазинам. Ей нетерпелось потратить первую стипендию. Ожидая трамвай, она со скучающим видом глянула по сторонам. Внимание Каролины привлек высокий, хорошо одетый мужчина, который направился прямо к ней.

– Добрый день, – обаятельно улыбнувшись, произнес он.

– А разве мы знакомы?

– Нет, но это можно исправить. Разрешите представиться: режиссер Геннадий Смирнов.

В подтверждение своих слов он достал из кармана паспорт и показал его Каролине.

– Да, я тот самый Смирнов. Слышали рекламу по телевизору? Сейчас выходит мой новый фильм «Афродита».

Каролина смущенно подняла глаза на нового знакомого. На приятном, аристократическом лице мужчины играла загадочная улыбка. Ей неловко было признаться, что она никогда не слышала о таком фильме.

– Вы меня извините за столь бесцеремонное обращение, – продолжал он. – Здесь, конечно, не место для подобного разговора, но я не смог удержаться. Вы не спешите?

Каролина неуверенно покачала головой, не приходя в себя от удивления.

– Дело в том, – продолжал Геннадий, – что я сейчас еду в студию. У нас уже несколько дней ведутся фото– и кинопробы, но мы никак не можем подобрать подходящую девушку для главной роли. А Вы… Простите, как Вас зовут?

– Каролина.

– Чудесное имя. Так вот, Каролина, Вы нам как раз подходите. Мы с водителем проезжали мимо, и я заставил его остановить машину. Я уверен, что если Вы не откажетесь от проб, художественный совет Вас утвердит.

У Каролины от этих слов голова пошла кругом. Ей понадобилось какое-то время, чтобы осознать услышанное. После продолжительной паузы она обрела дар речи:

– Но я же не актриса, я не умею…

– Это не так сложно, как кажется. Все гораздо проще. Вас всему научат. К тому же, я глубоко убежден: каждая женщина в душе актриса. Так что волноваться не стоит. Главное – попасть на пробы.

В этом чувствовался подвох. Слишком уж хорошо все складывалось. Может, этот человек – мошенник?

– Ну, не знаю, – промямлила Каролина. – Я никогда не собиралась этим заниматься…

Лицо мужчины вытянулось и стало серьезным.

– Девушка, – тихо заговорил он. – Вы, наверное, не понимаете, какое я Вам делаю предложение. Каждый день на кастинг приходят десятки студенток театральных училищ. Нам, не переставая, звонят актрисы всех возрастов в надежде получить роль. Такой шанс выпадает раз в сто лет – обычно мы не берем девочек с улицы. Кроме того, – он многозначительно посмотрел на часы, – пробы уже начались, и если Вы хотите успеть, ехать нужно прямо сейчас.

– А куда? – пристыженно спросила Каролина: речь произвела на нее большое впечатление.

– В студию. У меня машина с водителем. Вы поедете?!

Каролина неуверенно кивнула.

Машина была припаркована неподалеку. В аккуратном серебристом «Мерседесе» действительно сидел водитель. Геннадий открыл дверцу. Каролина с опаской глянула на водителя.

– Никогда не садись в чужие машины! Так говорила твоя мама? – прочитал ее мысли Геннадий.

Это развеяло последние сомнения. Каролина улыбнулась и села на заднее сидение. Режиссер устроился рядом. Всю дорогу он рассказывал про предстоящий кастинг. Его речь пестрила профессиональными терминами, что внушало доверие. Каролина заинтересованно слушала, поглядывая в окно и пытаясь сориентироваться. Но это ей не слишком удавалось: она плохо знала город. Единственное, что было понятно: они удалялись от центра.

Остаток дороги Геннадий подробно расспрашивал Каролину: кто она и откуда.

Через полчаса машина припарковалась около светлого пятиэтажного здания. Они вышли из автомобиля, и Геннадий повел девушку за собой. К немалому удивлению Каролины, они направились не к парадному входу, а к небольшой боковой двери. Над дверью не было никакой вывески.

– Служебный вход, – прокомментировал Геннадий. – Там, – он указал на парадную дверь, – у нас ремонт.

Приоткрыв дверь, он впустил Каролину в слабоосвещенное помещение. Никакого вахтера или охранника, как представляла себе Каролина, здесь не было. Студия оказалась большой комнатой с низким потолком, перегороженной ширмами.

В центре комнаты, за аппаратурой, стоял молодой парень и кого-то фотографировал. По обе стороны от фотокамеры располагались осветительные приборы квадратной формы.

– Поправь чулок и возьми галстук двумя пальцами, – не отрываясь от работы, торопливо сказал он. – Хорошо, только руку немного в сторону. Внимание!

В объективе блеснула серия вспышек. Фотограф поднялся из-за камеры. Он собирался сказать что-то еще, но Геннадий его опередил:

– Матвей, здравствуй, – деловито начал он. – Я привез к нам на пробы Каролину.

Фотограф окинул девушку изучающим взглядом.

– Ты мне нужен на пару слов, – добавил режиссер.

Матвей понимающе кивнул. Геннадий повернулся к Каролине.

– Посидите пока здесь, – предложил он, указывая на стул, расположенный возле ширмы.

Каролина кивнула и послушно села. Ширма загораживала всю комнату. Она представляла деревянный каркас, обтянутый белой пленкой.

Мужчины тем временем удалились в другую комнату. Геннадий плотно закрыл дверь.

– Видал, какая телка? – вполголоса спросил он, не скрывая удовольствия.

– Класс! Где ты ее откопал? – тоже вполголоса поинтересовался Матвей.

– Возле Баумановки, представляешь? Сразу понял, что не местная. Да к тому же первокурсница.

Матвей удовлетворенно хихикнул.

– Ну и что будем делать?

– Да все, как обычно. Сегодня пощелкай ее так. Пусть привыкнет. А завтра начнем раскручивать на натуру. Скажем, что всем актрисам приходится обнажаться. Все, мол, через это проходят. А там глядишь, на фильм для взрослых согласится.

Матвей с сомнением покачал головой:

– Эта, по-моему, не согласится: перепуганная, как заяц. Сдаст нас к чертовой матери!

– Не сдаст. Все они на вид школьницы. А как узнаешь поближе. Помнишь, ту Свету?

Мужчины засмеялись.

Каролина тем временем со смутной тревогой рассматривала полуподвальное помещение. Потрескавшийся потолок, ветхая мебель, плакаты с полуобнаженными девицами – все это мало походило на студию. В душе бурлили сомнения. Кроме того, безумно хотелось заглянуть за ширму и увидеть свою соперницу.

Каролина бесшумно встала и приблизилась к перегородке. Интересно, соперница захочет с ней познакомиться? Этично ли это? Каролина шагнула за перегородку и остановилась. Неожиданно для себя, в свете ярких ламп она увидела обнаженное женское тело. На изящной софе сидела светловолосая девица и припудривала нос. Кроме галстука и чулок, на ней ничего не было.

Каролина, как ошпаренная, отпрянула назад. Она не помнила, как выскочила на улицу. Ноги сами понесли ее вперед. Не разбирая дороги, она бежала до тех пор, пока не столкнулась с каким-то мужчиной. Он только что вышел из магазина, и Каролина чуть не сбила его с ног.

Тяжело дыша и ловя на себе удивленные взгляды прохожих, она пробормотала слова извинения и боязливо обернулась. Ее никто не преследовал: ни Геннадия, ни фотографа нигде не было видно.

Каролина с облегчением вздохнула и торопливо зашагала вперед, то и дело оборачиваясь. Сердце бешено колотилось в висках. «Какая же я дура, – ругала себя она, – и как я могла поверить в такое? Актрис на улицах не подбирают, да и режиссеры по улицам не бегают… Но все выглядело так правдоподобно. Надо же, никому нельзя верить».

Глава 4

Керчев Николай Федорович стоял в дорогом шелковом халате возле окна. В руках он держал чашку с ароматным дымящимся кофе и наблюдал из своего кабинета за двумя охранниками, курившими около парадных ворот особняка. Телохранители оживленно беседовали. Один выразительно жестикулировал, рассказывая что-то увлекательное. Другой внимательно слушал, кивая в знак согласия.

Николай Федорович сделал глоток терпкого напитка и подумал: «Надо бы раскидать эту парочку по разным сменам. Слишком уж хорошо они ладят». Он не выносил, когда между подчиненными возникали дружеские отношения. С одной стороны, это мешало работе, ведь охранник должен беспрестанно думать о безопасности хозяина, а не о друзьях. С другой стороны, хорошие отношения делали их более сплоченными, а Керчев всегда старался поддерживать между подчиненными легкую нервозную обстановку. Своими действиями он все время подталкивал их к соперничеству, а нередко – к доносу. При этом он не считал донос чем-то предосудительным, ведь он, как хозяин, всегда должен быть в курсе событий. Еще он понял: людьми легче управлять, когда они порознь.

Один из охранников как будто почувствовал на себе взгляд и поднял глаза на темные окна трехэтажного особняка. В окне он заметил отчетливый мужской силуэт. Керчев неподвижно стоял и наблюдал. Прочитав в облике хозяина скрытое недовольство, охранник опустил голову и, бросив пару слов собеседнику, отправился вдоль высокой каменной стены. Второй – занял свой пост в будке около ворот.

Николай Федорович отошел от окна и прошел в глубь кабинета. Комната была выдержана в темных тонах. Мягкая мебель изготовлена итальянскими мастерами из натуральной кожи. Книжный шкаф красного дерева украшали редкие книги. Каждая такая книга стоила целое состояние.

Керчев подошел к столу и достал из шкатулки сигару. Опустившись в глубокое кресло, он закурил. Легкий дымок наполнил окружающее пространство горьковатым запахом табака. Николай Федорович взглянул на массивные настольные часы. Позолоченная стрелка медленно ползла по циферблату, отсчитывая секунды. Казалось, время замедлило ход. Минуты растягивались в часы, часы – в бесконечность. Керчев стряхнул пепел. Он ждал звонка. Известия с украинской границы должны были прийти еще вчера, но информации все не было. «Возможно, произошли непредвиденные обстоятельства, и груз задержали», – думал он, стараясь успокоиться. Пока все шло гладко.

Докурив, он поднялся и подошел к окну. Часы за спиной продолжали настойчиво тикать. Мрачный пейзаж навевал невеселые мысли. Деревья за воротами особняка выглядели уныло, каменные клумбы вокруг дома пустовали, зияя черной сырой землей. Серое небо низко нависло над домом и готово было в любую минуту прорваться проливным дождем.

Керчев поморщился: особняк выглядел тоскливо. Вот летом, когда клумбы покрывались зеленью и расцветали редкими цветами, а чугунные каркасы фонарей обвивались плетущимися растениями, усадьба выглядела впечатляюще. Керчев провел рукой по мраморному подоконнику. Несмотря на то, что Николай Федорович владел несколькими квартирами в престижных районах Москвы, ничто не могло сравниться с личной резиденцией. Этот дом дарил чувства безопасности и защищенности.

С высоты птичьего полета дом выглядел в виде креста. Керчев видел в этом особый смысл, благословение свыше. Основание креста служило парадным входом, центр – на всех трех этажах являлся самой большой комнатой и предназначался для увеселений. Первый этаж был полностью посвящен водной стихии. Струящиеся фонтаны, бурлящие светильники и величественный водопад поражали воображение. Прозрачная жидкость искажала пространство, превращая помещение в игру света и тени. Шелест воды и морская свежесть успокаивали и расслабляли.

Второй этаж служил царством флоры. Диковинные растения, плетущиеся лианы и редкие деревья благоухали свежестью и первозданной красотой. Только садовник знал, что все это великолепие поддерживалось невидимой высокотехнологичной системой освещения и полива. Невозможно было понять, где заканчивается природа и начинается техника.

Третий этаж отдавался всецело во власть камня. Собранные со всего мира самоцветы удивили бы самого требовательного ценителя. Спальни с мебелью, инкрустированной малахитом. Гостинная, облагороженная россыпями агата. Ванная, украшенная каплями аквамарина. Казалось, сама Хозяйка Медной творила здесь чудеса.

Дом казался изящной сокровищницей, контролируемой умной техникой и охраняемой сверхсовременной системой безопасности. Любой был бы счастлив поселиться здесь вместе с семьей, но Керчев был одинок. Он ценил резиденцию за ее возможность легко превращаться в неприступную крепость. Площадь, прилегающая к дому, позволяла сделать посадку не только вертолету, но и самолету.

Мысли Керчева прервал громкий стук. Он отошел от окна и отворил дверь. На пороге стоял охранник с телефоном в руках.

– Николай Федорович, это Вас, – торопливо сказал он.

Это был тот самый звонок, которого Керчев ждал весь вечер и все сегодняшнее утро. Его человек, отвечающий за перевозку товара, как они и договаривались, звонил на телефон охранника. Сам охранник предусмотрительно удалился. Дождавшись, когда его шаги стихнут, Керчев поднес трубку к уху.

– Алло? – вкрадчиво спросил он.

В трубке послышался шум.

– Здравствуйте, это Вы? – спросил знакомый голос.

– Да, Алеша, говори.

– Груз на месте.

– Почему так долго?

– Были проблемы, но сейчас все гладко. Наши друзья уже подготовились. Жду подтверждения.

Керчев понял, что деньги переведены на счет.

– Хорошо, перезвони через десять минут, – сказал он и отключил связь.

Отложив телефон, он включил компьютер и набрал многозначный номер банковского счета. Через пару минут на мониторе отобразилась информация, подтверждающая перевод денег.

Николай Федорович отошел от стола и медленно прошелся по комнате. Что-то в телефонном разговоре его насторожило. «Были проблемы», – вспомнил он слова собеседника и задумался. Уже несколько лет подряд под видом гуманитарной помощи они переправляли в Украину крупные партии оружия, неплохо на этом зарабатывая. Деньги, полученные от сделок, поступали на счет одной из несуществующих компаний и некоторое время кочевали из банка в банк. При этом часть денег оседала в карманах их владельцев. Но Керчев никогда не жадничал, прекрасно понимая, что в их деле лучше делиться. Схема была хорошо отработана и до сегодняшнего дня работала четко и безотказно. Но теперь, похоже, произошли изменения. Николай Федорович уже давно чувствовал этот ветер перемен, который доносился из Кремля. И рисковать он не хотел. Пора было сворачиваться.

Телефон, лежавший на столе, зазвонил снова. Николай Федорович включил связь.

– Все нормально, давай разрешение на отгрузку, – скомандовал он. Отложив сотовый, он поднял трубку внутренней связи. – Макс, зайди.

Через пару минут охранник поднялся наверх и вошел в кабинет. Керчев находился в приподнятом настроении и выглядел, как кот, только что проглотивший котлету. Но Макс никогда не обманывался на счет хозяина. За два года тяжелой изнурительной службы он понял, что от Керчева можно ожидать, чего угодно и по-настоящему опасался этого человека.

Ему всегда была неприятна внешность хозяина. Лицо этого человека было каким-то блеклым и невзрачным, как будто природа пожалела для него красок. И глубоко посаженные глаза, с широкими надбровными дугами, и редеющие волосы, и покрытая крупными порами кожа – все имело желтовато-коричневатый оттенок. Но больше всего Максу не нравились глаза. Они имели редкий коньячный цвет и всегда оставались отталкивающе-холодными, даже тогда, когда их владелец улыбался. Находиться под взглядом этих сверлящих глаз было неуютно. Максу всегда казалось, что Керчев старается заглянуть в его мысли. Вот и сейчас у него появилось такое ощущение. Понимая, что никаких поручений не последует, Макс взял телефон и поспешил удалиться.

Николай Федорович прошелся по комнате и испытал легкое волнение. «Только бы в этот раз все срослось», – с раздражением подумал он. Часто окончание дела оборачивалось не лучшим образом, и приходилось прикладывать колоссальные усилия, чтобы исправить ситуацию. Керчев считал себя сильным человеком, способным преодолеть любые препятствия, но сейчас ему не хотелось трудностей. В последнее время он много работал и чувствовал сильную усталость. У него было нехорошее предчувствие. Казалось, что он теряет контроль над ситуацией, а этого нельзя было допускать. Он работал с опасными людьми, от которых можно было ожидать чего угодно.

Николай Федорович глубоко вздохнул и опустился в кресло. Ему захотелось почувствовать былое спокойствие, увериться в своей удачливости. Он достал из стола большую плоскую шкатулку, инкрустированную слоновой костью и золотом.

Прежде, чем ее открыть, он на мгновение остановился и прислушался к своим ощущениям. Так бывало всегда, когда он намеревался взглянуть на эту бесценную вещь. Керчев невольно замер в предвкушении ощущений, которые нахлынут, стоит открыть шкатулку. Под крышкой был талисман, привезенный с черного континента. Ради него несколько лет назад Керчев проделал долгий путь в Западную Африку.

Николай Федорович невольно вспомнил маленькую деревушку на юге Бенина. В тот день лил проливной дождь. Пока они ехали по размытой глиняной дороге, окруженной высокими пальмами и зарослями тростника, начало смеркаться. Впереди показалось несколько убогих хижин с соломенными крышами. В тот момент Керчеву почудилось, что они попали в глубокое прошлое. В те времена, когда здесь жили жестокие воины племени Фон.

В доме жреца Николая Федоровича встретил старый эве. Это был худощавый африканец, одетый в странные одежды. Керчев не любил темнокожих: представители другой расы вызывали у него отвращение. Но этот человек производил сильное впечатление. Несмотря на многочисленные браслеты и украшения, он не казался шутом. Даже наоборот. Тяжелый взгляд и волевое лицо говорили о несгибаемой воле. Африканец не просто внушал уважение, от него веяло опасностью. В какое-то мгновение Керчеву захотелось бежать отсюда без оглядки, и он едва сдержался, чтобы этого не сделать.

Николай Федорович знал, что жрец не принимает посетителей, и ему оказана большая честь. Видимо, подарок, присланный накануне, сделал свое дело.

– Ты пришел сюда за властью. Если боги пожелают, ты ее получишь, – передал эве через проводника.

Не спеша, он подошел к масляной лампе и положил в пламя пучок сухой травы. Огонь окрасился в синеватый цвет, и комнату начал наполнять незнакомый пьянящий запах. Эве опустился на ковер и устремил взгляд в пустоту.

Керчев внимательно следил за жрецом. Сначала его лицо выглядело напряженным, потом, словно озаряемое внутренней силой, начало разглаживаться. Из плотно сжатых губ донесся низкий гортанный звук. Своеобразное пение было не слишком приятным, но потом в нем появилось благозвучие. В голосе эве послышались новые ноты, с его губ начали срываться непонятные слова. Интонации показались Керчеву знакомыми. Так в далеком детстве деревенские бабы затягивали песни по вечерам.

У жреца были необычно расширенные зрачки. Черные и бездонные, они повелительно смотрели на посетителя, и вскоре все остальное исчезло. Вокруг не осталось ничего, кроме этих глаз и монотонного пения. Они к чему-то призывали. Керчеву казалось: он понимает их смысл, то самое главное, что должен понять. Разум словно утонул в каких-то немыслимых лабиринтах, и глаза стали центром всего. Они наполняли все смыслом: и окружающее пространство, и самого Керчева. Они вели к каким-то необъяснимым далям. К новым мыслям и ощущениям. Не чувствовалось движения времени. Оно потеряло значение. Не получалось ни о чем думать, потому что мысли вдруг перестали подчиняться. Они кружились, как водоворот, но не касались разума. Не понятно было, существует ли он на самом деле или это обман. Он как будто растворился в пространстве, слился с воздухом. Стал невесомым и неосязаемым. Вокруг царила пустота. Она наполняла все теплом и туманом. Весь мир окутала густая плотная дымка…

Когда Керчев пришел в себя, в помещении царил полумрак. Комнату наполняли странные запахи, пробуждающие тревогу. Он стоял возле деревянной стены, увешанной всевозможными предметами. Появилось понимание: здесь находится вещь, которая будет принадлежать ему. Керчев не знал, откуда взялась эта мысль, но чувствовал: он у цели. Здесь находилось что-то очень важное. То, что будет сопутствовать ему всегда. Необыкновенный талисман, который бесповоротно изменит жизнь. Нужно самому его выбрать.

С нарастающим волнением Николай Федорович начал разглядывать необычные предметы. Здесь были амулеты, причудливые фигурки из дерева, засушенные головы животных. Но все эти вещи казались чуждыми, к ним не хотелось прикасаться. Неожиданно взгляд наткнулся на нечто странное. Керчев, как зачарованный остановился рядом. На стене висело темное полотно размером с книгу. Неровные, обугленные края, какие-то знаки. Полотно излучало тепло. От него невозможно было оторвать взгляд. Керчев словно прирос к месту. Он с трепетом рассматривал гладкий лоскут, покрытый едва уловимой сеткой морщин, пока его не пронзила догадка. Неожиданно, он понял, что именно перед ним находится. Это открытие заставило его похолодеть от ужаса, и в то же время испытать всепоглощающий восторг. В душе взметнулся обжигающий вихрь. Керчев догадался: перед ним – кусок человеческой кожи. Истерзанной и прекрасной. Кожа была хороша своим страданием. Покорностью и поверженностью. Разглядывая побежденную человеческую плоть, он чувствовал, как пропитывается сладким чувством могущества. Пьянеет от первозданной красоты и неповторимого аромата. Все его существо наполнялось ликованием. В него, словно, вливалась первобытная сила. Необъятная и непобедимая…

С того дня прошло немало времени, но каждый раз, вынимая амулет, Керчев неизменно испытывал это чувство. Вот и сейчас, открывая шкатулку, он с наслаждением смотрел на темный лоскут. Можно было часами изучать его неровные края и едва уловимый рисунок пор, сетку морщин и написанные жрецом символы. Сознание рисовало ужасные сцены того далекого дня. Он видел отрывки ночного кошмара, тлеющего в пламени костров. Жестоких воинов, низвергающих своего врага. Неистовую боль жертвы. Стук барабанов и жар огня. Эти видения пробуждали обжигающие ощущения. Он, словно, черпал силы из неведомого источника, пугающего и манящего. Все его существо наполнялось решимостью и бесстрашием. И чем больше он насыщался, тем сильнее становилась жажда…

Глава 5

Сегодня была суббота. На улице шел мокрый снег. Большие серые хлопья проносились мимо окна и исчезали в темноте. Некоторые из них попадали на стекло и, превратившись в мокрую кашицу, стекали вниз, оставляя за собой причудливые разводы.

В комнате было темно. При свете настольной лампы Каролина печатала электронное письмо родителям. Дело не ладилось. Каждое слово давалось долго и мучительно.

«У меня все хорошо, – писала она. – Лариса – настоящий кулинар. Она учит меня готовить».

Каролина облокотилась на стол и задумалась, разглядывая клавиатуру. На самом деле, подружиться с Ларисой так и не удалось. Каролина не знала, чем она не угодила соседке, но отношения оставались холодными. Более того, избегая общения, Лариса перебралась в комнату к подруге. Там они занимались, готовили и ночевали. Здесь она появлялась лишь для того, чтобы взять кое-что из вещей. Такое отношение тяготило. Временами было так одиноко, что хотелось выть.

Каролина снова взялась за письмо, раздумывая, как лучше написать о деньгах. Их катастрофически не хватало. Странное дело, там, дома, Каролина считала их семью состоятельной. Они ни в чем не нуждались, да и на фоне одноклассников она выглядела неплохо. Здесь же ее все время преследовало чувство ущербности. Те деньги, которые высылали родители, казались смешными. Их на еду-то не хватало.

«Денег пока хватает, – медленно напечатала она, зная из материнского письма, что родителям пока не повысили зарплату. Конечно, у них был дополнительный заработок, но инфляция сводила на нет все их усилия. – Скоро дадут стипендию, – продолжала Каролина. – Сессия состоится в январе, сразу после праздников, так что Новый год придется встречать здесь. Девчата говорят, что на праздники город преображается».

Она остановилась, не зная, что добавить. Тема Нового года вообще была болезненной. Каролина привыкла встречать этот праздник в кругу семьи и не представляла себе Новогоднюю ночь в общаге.

«В университете все нормально. Все готовятся к сессии. В общежитии… – Каролина задумалась: только вчера по общаге слонялись два наркомана и просили дать им бинт и чистую чашку. Но не могла же она написать такое, – все хорошо», – закончила она.

Окинув оценивающим взглядом послание, она задумалась. Новости уместились в трех абзацах, и писать уже было не о чем. Точнее, было о чем, но стоило ли? Нужно ли расстраивать родителей, рассказывая обо всех своих приключениях? Она боялась, что такое письмо может свести их с ума. А ведь мать не хотела ее отпускать так далеко. Анастасии Александровне очень хотелось, чтобы дочь училась ближе к дому.

Каролина с горечью усмехнулась, вспоминая свое тогдашние упрямство и непреклонность. Поразительно, что каких-то полгода назад она просто грезила Москвой, и все ее мысли были подчинены одному-единственному желанию попасть сюда. Тогда она была уверена, что стоит поступить в университет, и все в жизни сложится легко и хорошо. Она строила десятки планов, один лучше другого, и ни на минуту не сомневалась в их исполнении…

Каролина вздохнула, возвращаясь к реальности. Те прекрасные планы и мечты давно рассеялись, а оптимизма сильно поубавилось. Москва встретила ее холодно: без объятий и фанфар, а реальность быстро спустила с небес на землю. За всю свою сознательную жизнь она не помнила столько разочарований и потрясений, как за последние несколько месяцев. Там, дома, Каролина чувствовала себя особенной: очень умной, образованной и, конечно, красивой. Здесь таких было много. Тысячи людей приезжали в столицу в надежде найти признание. Сотни талантливых, умных и красивых пробивали себе дорогу к солнцу, но лишь немногим удавалось добиться успеха. Только избранные судьбой счастливчики делали карьеры, снимались в кино, открывали свои предприятия, удачно выходили замуж или женились, одним словом, становились «сливками» общества. Остальные терпели неудачу. И таких было большинство. Судьбы этих людей казались неприглядными и незавидными. В лучшем случае они уезжали домой ни с чем или оседали на каком-нибудь вьетнамском рынке, сливаясь с серой, безликой толпой. О худших случаях приходилось только догадываться. Это было жестоко, гадко и несправедливо…

Выходя из задумчивости, Каролина посмотрела на часы – стрелки показывали половину седьмого. Ее взгляд скользнул по той единственной фотографии, которую она привезла из дома. Снимок запечатлел их маленькую счастливую семью за несколько минут до начала выпускного бала. На фотографии и она, и родители беззаботно улыбались. Как же это было давно. У Каролины сжалось сердце. До этой минуты она и не осознавала, как сильно соскучилась по родителям, по дому, по их маленькому провинциальному городку. Испытывая смешанные чувства, она вспомнила их маленький кирпичный домик, утопающий в тени многолетних ив, школу с добрыми, старыми учителями, своих школьных товарищей. Только там она чувствовала себя защищенной, только там она была дома.

Все время, пока она была ребенком, родители оберегали ее от неприятностей, отгораживая от большого и опасного мира. И жить было легко и просто. Жизнь шла по правилам, и Каролина почти не знала слова «страх». Все плохие, злые люди существовали лишь на экране телевизора и казались, скорее наивными, чем страшными.

Теперь, в этой взрослой жизни, приходилось учиться осторожности, потому что даже маленькая ошибка, могла иметь слишком высокую цену. Осознавая это, Каролина старалась держаться подальше от неприятностей и не повторять прежних глупостей. Она не знакомилась в транспорте, не выходила на улицу одна позже девяти вечера и никогда не участвовала в сомнительных мероприятиях. Чтобы уберечься от разочарований, Каролина десятой дорогой обходила шикарные магазины. Яркие витрины притягивали как магнит, но она понимала: стоит засмотреться, и мечты о красивой жизни захлестнут с головой. Она наверняка поддастся искушению и наделает кучу ошибок. Поэтому, отгоняя искушение, Каролина всецело отдавалась занятиям и своему новому пристрастию. Это было даже не пристрастие, а перерастающая в хроническую форму болезнь. Просиживая часами за монитором в Женькиной комнате и теряя ощущение реальности, Каролина на время чувствовала себя сильной и могущественной. Ее маленькие победы за клавиатурой затмевали промахи и неудачи в реальности, и в такие минуты она чувствовала себя почти счастливой.

Каролина поймала себя на мыслях о Женьке. Она снова отвлеклась от письма. Сосредоточившись, она пробежала глазами по строчкам. На экране все выглядело как-то приукрашенно и фальшиво. Это было отвратительно. Она удалила послание и выключила ноутбук, который позаимствовала у Марины. «Приеду на каникулы и все расскажу», – подумала она, направляясь к Женьке.

Дверь в его комнату была приоткрыта. Каролина постучала и вошла. Женька, по своему обыкновению, сидел за монитором.

– Ты, – утвердительно произнес он, оборачиваясь. – Подожди, сейчас закончу.

Он снова вернулся к работе.

Каролина прошла к столу и села на соседний стул. Женька работал в графическом режиме, выстраивая на экране яркие, цветные чертежи. Закончив построение, он вставил листок в принтер и ввел команду распечатки. С легким жужжанием лист пополз вверх. Принтер старой модели работал медленно и не отличался хорошим качеством печати. Получив листы с черно-белой графикой, Женька сложил их в папку и облегченно вздохнул:

– Наконец-то, закончил. Полдня провозился. А ты хочешь поработать?

– Практикум распечатать нужно.

– Валяй.

Женька освободил место, подошел к холодильнику и достал жестяную банку.

– Хочешь коктейль? – предложил он.

– Нет.

Женька закрыл холодильник и завалился на кровать. Потягивая терпкую игристую жидкость, он принялся наблюдать за Каролиной. Она просматривала построенные графики.

–Ты на Новый год домой едешь? – спросил он.

– Нет. А ты?

– Я – тоже. В общаге встречу.

Каролина оторвалась от работы и взглянула на Женьку. Он жил недалеко от Москвы, поэтому в любое время мог поехать домой.

– Почему в общаге? – искренне удивилась она.

– Предки разводятся. Не хочу при этом присутствовать. Там весь дом на ушах.

Каролина понимающе кивнула. Ей захотелось как-нибудь приободрить Женьку, но она не нашла подходящих слов. Да и что можно сказать в таком случае?

Девушка сделала распечатку и сложила листы в папку.

– Ты еще будешь работать? – спросила она.

– Нет, выключай.

Каролина вынула флешку и выключила компьютер.

Женька поднялся со своего места, подошел к столу и достал с полки какую-то папку.

– Слушай, ко мне сегодня девчата из колледжа приходили, просили журналы по информатике оформить. Принесли образец. Ты не возьмешься? Я с курсовыми увяз.

Каролина в оцепенении посмотрела на папку. «Неужели так заметно, что я бедствую?» – с горечью подумала она.

– На, посмотри, – настаивал Женька.

Опасаясь встретиться с ним взглядом, она открыла папку. Лабораторные были простыми. Видимо, студенты их просто-напросто прогуляли. Каролина долистала до конца и закрыла журнал, не зная, что сказать. Она прекрасно понимала, что Женька и сам мог бы справиться с этим за каких-нибудь пару часов. Видимо, он хотел дать ей возможность заработать.

– Ну как? Берешься? – бодро спросил он.

Каролина кивнула, чувствуя унижение.

– Хорошо, тогда завтра и начинай. Меня с утра не будет, хочу в город съездить. Приходи часов в восемь.

– В восемь? А ты проснешься?

– Ну, хорошо. Давай в девять.

Женька помолчал, потом на его лице появилось загадочное выражение.

– Послушай, Лин, мы тут посовещались насчет Нового года. Есть предложение: собраться всей компанией у нас на кухне, организовать елку, стол, музыку.

Каролина одобрительно улыбнулась. Кажется, теперь ей не придется скучать в своей комнате.

– А почему на кухне? – удивилась она.

– Потому что в комнате все не поместятся. Будет человек… пятнадцать, как минимум. Я достану костюмы Деда Мороза и Снегурочки, чтобы все было, как у людей.

– Дедом Морозом, конечно, будешь ты! – усмехнулась Каролина.

– А что? Из меня плохой Дед Мороз?

– Ну, не знаю.

Женька задумчиво посмотрел на Каролину.

– Зато я знаю, какая из тебя Снегурочка получится.

Каролина покачала головой.

– Я в этом не участвую. Я даже в школе никогда не выступала.

– Никогда не поздно попробовать, – убежденно отозвался он, вставая. – Я тут украшения прикупил. Нужно секцию украсить. Гирлянды, фонарики всякие. Можно снежинки вырезать.

Каролина усмехнулась. Даже не верилось, что такой взрослый и занятой человек, как Женька, мог думать о таких глупостях.

– Ну что смотришь? Бери ножницы, – скомандовал он.

Они принялись за работу. Удивительно, но вместе с ним приятно было заниматься даже таким никчемным делом.

– А тебе, как Снегурочке, нужно организовать досуг.

– Я, между прочим, еще не согласилась, – оборвала его Каролина.

– Можно подготовить конкурсы, задания, – продолжал он, полностью игнорируя последнее замечание.

Каролина подняла голову и изучающе глянула на Женьку. Он старательно вырезал снежинки, совершенно не заботясь о том, куда летят обрезки, и выглядел при этом таким сосредоточенным, что Каролина невольно улыбнулась.

Неожиданно дверь с шумом отворилась, и в комнату ввалились Валера и Сергей. Они с удивлением остановились.

– У вас что, кружок «Умелые ручки»? – усмехнулся Валера.

– А мы-то думали: у вас все серьезно, – добавил Серега.

Женька с Каролиной рассмеялись.

– Присоединяйтесь, – сквозь смех выдавил Женька.

– Тут без пива не обойтись,– покачал головой Валера.

***

Весь день тридцать первого декабря прошел в приятных предпраздничных хлопотах. Каролина вместе с другими девушками участвовала в приготовлении закусок и горячих блюд. Девчата готовили так много, что еды должно было хватить на целую армию изголодавшихся бегемотов. Вершиной их кулинарного мастерства и гордостью всей секции, в отсутствии духовки, явился праздничный пудинг с консервированными фруктами.

Когда хлопоты по уборке кухни были окончены, все разошлись по комнатам, чтобы как следует отдохнуть. Каролина валилась с ног, но, несмотря на огромное желание уснуть, так и не смогла сомкнуть глаз. Ее переполняло ожидание чего-то необыкновенного. Вечер обещал быть волшебным, и Каролине хотелось выглядеть особенно хорошо. Весь остаток дня она провела возле зеркала, колдуя над своим отражением.

Когда последние приготовления были закончены, в зеркале отразилась одетая во все черное брюнетка, с длинными волнистыми волосами. Ни в ее наряде, ни в прическе не было ничего особенного, зато глаза сияли от счастья. Неужели она так ждала этого вечера?

Захватив вазочку с десертом, Каролина поднялась этажом выше. В дверях Женькиной секции она столкнулась с Сергеем.

– Здравствуй, красавица, – весело воскликнул он. – Давай помогу!

Не дожидаясь ответа, он выхватил вазочку и понес ее в кухню. Каролина последовала за ним. Здесь все девушки были в сборе. Они хлопотали вокруг праздничного стола.

– А вот и наша спящая красавица! – с сарказмом воскликнула Лариса. Ее трудно было узнать: в зеленом вечернем платье, с высокой помпезной прической, она выглядела намного старше своего возраста.

Каролина бросила на нее короткий, уничтожающий взгляд. Не снизойдя до ответа, она повесила на стул свою сумочку и включилась в работу. Раскладывая салфетки, Каролина украдкой разглядывала наряды девчат. Девушки хорошо подготовились к празднику: их платья переливались шелками и стразами. От этого великолепия голова шла кругом.

Стол ломился всевозможными яствами и лакомствами. Поджаренное мясо, украшенное картофелем «фри»; сочные отбивные, сервированные зеленым горошком; картофель, фаршированный яйцом и грибами; бутерброды из черного хлеба с сельдью и маринованным луком; всевозможные салаты с консервированными и отварными овощами; свежие фрукты и шоколадные лакомства – все выглядело очень аппетитно.

Кухня была украшена на славу. На стенах красовались гирлянды и шары, в углу стояла елка. Даже для телевизора нашлось место.

Когда последние приготовления подходили к концу, из прихожей донеслись голоса парней. Через пару мгновений появился Женька со своими друзьями. В руках они несли запотевшие бутылки шампанского. По странному совпадению, Женька тоже был в черном.

– Девочки, девочки, давайте-ка за стол, – весело воскликнул он. – Уже одиннадцатый час!

Все засуетились вокруг стола, придвигая стулья и рассаживаясь. Девушки принялись раскладывать угощение, парни – разливать выпивку. За столом царило приятное оживление. Позвякивание посуды смешивалось со смехом и шутками.

Когда суета немного улеглась, Женька призвал всех к вниманию и поднял бокал:

– Первый тост предлагаю выпить за наших девочек, которые так постарались, – он красноречиво обвел глазами стол. – Обещаю все попробовать.

Девочки благодарно заулыбались.

После первого тоста последовал второй, а за ним и третий. Все немного захмелели и расслабились. Настроение было приподнятое.

В самый разгар застолья Женька сделал знак Каролине и вышел. Она поняла, что пора переодеваться в новогодние костюмы. Стараясь не привлекать внимания, она покинула кухню и прошла в Женькину комнату.

Женька стоял возле зеркала, облаченный в красную шубу и примерял пушистую белую бороду. Каролина обвела помещение глазами. В отличие от их комнаты здесь негде было уединиться. Большой трехстворчатый шкаф располагался вдоль стены, и его нельзя было использовать в качестве ширмы.

Каролина сняла с вешалки платье Снегурочки и остановилась в нерешительности. Женька, наблюдавший за ней в зеркало, усмехнулся и отошел к столу.

– Открывай дверцу и переодевайся, – посоветовал он, отодвигая к двери стул. – Я здесь посижу.

Каролина смутилась. Чувствуя щекотливость ситуации, она отворила дверцу, торопливо разделась и натянула белое платье, щедро украшенное стразами. Потом немного покрутилась у зеркала, надевая корону и поправляя макияж.

– Давай скорее, – взмолился Женька со своего места. – Я уже весь взмок.

Каролина послушно отложила расческу.

На Женьку было жалко смотреть. В теплой шапке и шубе он изнывал от жары. Его лицо раскраснелось, он и вправду стал похож на Деда Мороза. Поднявшись, он вышел в прихожую и выключил музыку. Из кухни донеслись недовольные возгласы, но они умолкли, как только Женька с Каролиной вошли туда.

При виде Деда Мороза и Снегурочки лица собравшихся изумленно вытянулись.

– Здравствуйте, деточки! – громко воскликнул Женька. – Что? Не ждали?

Деточки загоготали. Каролине, как и деточкам, стало смешно.

– Поздравляем вас с наступающим Новым годом! Желаем морозного здоровья, финансового благополучия и успехов на предстоящей сессии, – заключила она.

Все согласно закивали. Валера, сидевший ближе всех, подмигнул Каролине и потянулся к Женькиному мешку.

– А что и подарки будут? – спросил он.

– Будут, будут, – отодвигая мешок, успокоил его Женька. – Каждый получит по заслугам. Только руки протягивать не надо,– он положил мешок на стул. – Я про вас все-е знаю. Знаю, кто, чем в этом году занимался. У меня даже картотека есть. Сейчас почитаем.

Каролина с интересом глянула на Деда Мороза. Это было сюрпризом даже для нее. Женька вынул из мешка тонкую стопку бумаги и взял один лист. На листке компьютерным шрифтом было набрано четверостишье.

– Вот, к примеру, про нашего Рому. Послушайте:

Рома, маменькин ребенок.

Только вылез из пеленок,

Сразу к пиву и вину.

Наливай еще одну!

Женька показал листок. Внизу, под четверостишьем, была нарисована карикатура Ромы, удивительно похожая на оригинал. В руке нарисованный Рома держал бутылку пива, на которую была надета большая соска.

Все рассмеялись. Женька протянул карикатуру другу. Каролина вручила ему пачку дорогих сигарет.

Взяв следующий листок, Женька улыбнулся.

– Это про нашу Ларисочку, давайте послушаем:

Лариса – женщина, что надо.

С ней хоть в разведку, хоть в засаду.

Она студенческий отряд

Выстраивает в длинный ряд.

Женька перевернул листок. Лариса была изображена в роли пионервожатой с ремнем в руках. Довольно улыбаясь, она приняла карикатуру и собралась садиться.

– Подожди! – остановил ее Женька – Ты должна вытянуть фант. Мои фанты исключительно для девочек! – Он загадочно улыбнулся и вытащил из мешка горсть цветных трубочек.

Каролина удивленно взглянула на фанты. Другие девушки тоже были заинтригованы.

Лариса взяла одну трубочку, развернула и прочитала:

– Поцеловать Деда Мороза.

Девушки захихикали и зашептались.

Краснея и смущаясь, Лариса сделала несколько нерешительных шагов к Женьке и громко чмокнула его в щеку. Женька сделал восторженное лицо, такое, что даже Каролине стало смешно. Она достала из мешка шоколадку и подарила ее Ларисе.

Следующее четверостишье предназначалось для Лены. После того, как девушка получила карикатуру и шоколадку, Женька предложил свои фанты.

Все с любопытством следили за развитием событий. Выбрав фиолетовую трубочку, Лена неторопливо развернула ее и прочитала:

– Поцеловать Деда Мороза нежным, любящим поцелуем.

Как выяснилось позже, все Женькины фанты имели примерно следующее содержание: «Горячо поцеловать Деда Мороза»; «Страстно поцеловать Деда Мороза»; «Обнять и поцеловать Деда Мороза». Поэтому всем девушкам, так или иначе, пришлось целовать Женьку, отчего его губы и щеки раскраснелись от помады.

Наконец поздравления закончились. Никто из сидящих за столом не был обделен вниманием, но у Деда Мороза все же остался один нераскрытый листок.

– А это, Снегурочка, для тебя, – улыбнулся Женька. – Послушаем?

– Послушаем, – пожала плечами Каролина.

В наступившей тишине Женька начал читать:

Наша Лина, Каролина,

Ну, совсем, как Буратино.

Ключик спрячет и пятак.

Всех оставит в дураках!

Он показал карикатуру. На бумаге Каролина была изображена с длинным носом и золотыми монетами в руках.

– Ну и художник рисовал, – едко прокомментировала она.

– Точно, профессионал, – утвердительно кивнул Женька.

Каролина взяла листок и собиралась сесть.

– Подожди, – остановил ее Женька. – Это еще не все. Теперь раскрывай последний фант.

Каролина взглянула на бумажную трубочку, одиноко лежащую на столе, и покачала головой.

– Не буду я раскрывать твои пошлые фанты.

– Почему?

– Потому что и так понятно, что там.

– Ну, раз понятно, значит, выполняй, – усмехнулся Женька. – Я весь в ожидании.

Каролина, улыбаясь, покачала головой.

– Дедушка! Со своей внучкой! Знаешь, как это называется?

Все буквально покатились со смеху.

Немного успокоившись, девушки бросились на восстановление справедливости.

– Давай, давай! Целуй! – возмущенно кричали они. – Нечего отделяться от коллектива!

– Один раз не считается, – учили парни.

Каролина молча улыбалась. Ей не хватало мужества даже взглянуть на Женьку.

Постепенно все смолкли, ожидая продолжения сцены. Каролине показалось, что эта затянувшаяся пауза длится уже целую вечность. В наступившей тишине стал отчетливо слышен тихий звук работающего телевизора. О нем все давно позабыли. Каролина взглянула на экран. Там появились Кремлевские куранты. Послышался первый глухой удар.

– Куранты бьют! – воскликнула она. – Новый год наступает!

Все, как ошпаренные, повскакивали со своих мест. Одеваясь на ходу, парни и девушки хватали фужеры и бутылки шампанского. Секция быстро опустела. Каролина с Женькой вышли последними. Почти бегом они спустились вниз.

На улице уже слышались звуки петард. Все студенты, оставшиеся на праздники, столпились перед общежитием.

Появление Женьки с Каролиной в их новогодних костюмах было встречено с оживлением и сопровождалось нагловатыми шутками, типа: «Дед Мороз, можно мы заберем твою Снегурочку?» На что Женька, здороваясь со своими друзьями и знакомыми, неизменно отвечал: «Я свою Снегурочку никому не отдам!»

На улице тем временем царило настоящее веселье. Парни открывали бутылки шампанского и разливали его по бокалам. Девушки смеялись и взвизгивали при взрыве каждой новой петарды.

Каролина стояла немного в стороне от шумной компании с бокалом шампанского в руках. С легкой улыбкой она наблюдала за царившим весельем. Мысли медленно проплывали в ее слегка захмелевшей голове. Она еще не помнила такого необыкновенного, сказочного праздника.

Неожиданно из темноты появился Женька. В морозном воздухе его глаза блестели, как звезды.

– С Новым годом, – негромко сказал он, поднимая бокал.

Послышался легкий звон. Каролина одарила его сияющим взглядом и поднесла бокал к губам.

В это мгновение в небе появилась первая вспышка праздничного салюта. Большой красный цветок расцвел сияющими огнями, ярко освещая ночное небо. За ним появился еще один, потом следующий. Откуда-то издалека донеслись первые крики: «Ура!» С каждой новой вспышкой небо полыхало красными, желтыми и зелеными огнями. Цветные ракеты рассыпались причудливыми узорами, затмевая своим светом звезды и оставляя в ночном воздухе плавные гаснущие следы.

Наконец, последняя вспышка осветила небо. Крики умолкли, и на какое-то время наступила полная тишина.

Женька склонился к уху Каролины.

– Не забывай про должок, – тихо шепнул он и направился к друзьям.

Как выяснилось позже, всех собравшихся ожидал праздничный фейерверк.

С улицы все вернулись с порозовевшими, разрумянившимися лицами. От холода все немного протрезвели и проголодались. Чувствуя разыгравшийся аппетит, молодые люди расселись вокруг стола, и пиршество продолжилось.

Через час вся компания заметно притихла. Девчата казались сонными, парни – хорошо подвыпившими.

Наблюдая такую картину, Женька поднялся и вышел из кухни. Через пару мгновений из прихожей донеслись громкие звуки музыки. Все девушки, как по команде, повскакивали со своих мест. Они начали тормошить парней, приглашая их потанцевать.

Каролина тоже поднялась со своего места и, направляясь в коридор, столкнулась с Сергеем. На его покрасневшем, маслянистом лице появилась глупая улыбка. Он раскинул руки и попытался обнять Каролину. Увернувшись, она поспешила в прихожую.

В прихожей было довольно тесно. Из танцующих образовался кружок, в центре которого находилась Нина. Изящно изгибаясь всем телом, она ритмично двигалась в такт музыке, демонстрируя свою великолепную фигуру. На нее приятно было смотреть. Девушки с легкой завистью разглядывали ее точеную фигурку в коротком переливающемся платьице. Парни съедали ее глазами. Они явно повеселели, и их больше не надо было уговаривать потанцевать.

Каролина тоже не отрывала глаз от захватывающего зрелища. Она и сама была не прочь потанцевать, но в костюме Снегурочки это было неудобно. Широкое длинное платье развевалось, как колокол, и подходило разве что для хоровода. Немного помучившись, Каролина решила переодеться.

Дождавшись паузы, она вошла в Женькину комнату. Здесь никого не было. Повернувшись к зеркалу, Каролина увидела свое отражение и чуть не охнула. Она подошла ближе, не веря глазам. Выглядела она ужасно: корона из мишуры сбилась на бок; волосы растрепались и торчали во все стороны; старая тушь местами осыпалась; на губах виднелись остатки помады. Каролина на ходу сняла корону, достала носовой платок и принялась снимать остатки косметики.

Когда все было готово, девушка подошла к шкафу и стянула влажное от пота платье.

Неожиданно дверь с шумом отворилась, и в комнату ворвались громкие звуки музыки. Каролина схватила блузку и юркнула за дверцу шкафа. Кто-то вошел и захлопнул дверь.

– Жень, подожди, не заходи. Я переодеваюсь, – воскликнула она, с досадой вспоминая, что не закрыла щеколду.

Торопливыми движениями она принялась расстегивать блузку, но неожиданно между дверцей шкафа и кроватью выросла чья-то тень. Каролина удивленно подняла глаза. Перед ней, немного покачиваясь и глупо улыбаясь, стоял Серега. Каролина замерла и прижала блузку к груди. Несколько мгновений она изумленно рассматривала его пьяное лицо.

– Как ты меня напугал, – выдохнула она. – Я думала, это Женька.

Серега усмехнулся и склонил голову на бок:

– А я что хуже Женьки? – растягивая каждое слово, спросил он.

– Нет, не хуже. Только выйди, пожалуйста. Я оденусь.

Ситуация была неловкой и неприятной, но Серега, похоже, и не собирался уходить. Не обратив никакого внимания на ее слова, он подался вперед.

– Нет, ты скажи. Я что хуже?

От него жутко несло перегаром, и Каролина еле сдержалась, чтобы не вытолкать его за дверь.

– Я же попросила тебя, выйди! – строго повторила она, впиваясь глазами в его лицо.

Улыбка сползла с его губ. В глазах блеснуло что-то нехорошее.

– Нет, ты сначала скажи! Я хуже? – упрямо повторил он.

– Да, ты хуже! – разозлилась Каролина. – Выметайся отсюда!

– Ты кого посылаешь? – рявкнул Серега, хватая ее за плечи. – Ты меня посылаешь?

– Убери руки! – крикнула Каролина и рванулась в сторону.

Резким движением он вернул ее на место. Каролина с грохотом влипла в шкаф. На мгновение у нее потемнело в глазах. Испугавшись, Серега опустил руки. На его лице появилось удивление, а потом раскаяние.

– Прости меня, прости, – подняв дрожащую руку, он погладил Каролину по волосам. – Ты же видишь, что ты со мной делаешь.

Навалившись всем весом, он попробовал ее поцеловать. Задыхаясь от зловонного дыхания, Каролина попыталась увернуться.

– Сергей, прекрати, – взмолилась она, – Давай потом поговорим.

Дверь снова открылась, и в комнату вошел Женька. Увидев странную сцену, он остановился.

– Забери его, – взмолилась Каролина, отталкивая Сергея.

Мгновенно оценив ситуацию, Женька взял друга за плечо:

– Ты обалдел? – грозно спросил он. – Выйди, пусть она оденется.

– Да ладно, не парься, – усмехнулся Сергей. – Она сама хотела.

– Что?! – изумилась Каролина.

– Что ты сказал? – прогремел Женька.

– Все знают, какая она…

Женька не дал ему договорить. Схватив Серегу, Женька как следует тряхнул его. Между ними завязалась борьба.

Освободившаяся Каролина начала лихорадочно одеваться.

Шум борьбы, прерываемый выкриками и оскорблениями, привлек внимание. В комнату вбежали Валера и Андрей. Несколько мгновений они в оцепенении наблюдали за потасовкой. Потом, приходя в себя, оттянули Женьку в сторону и помогли Сереге подняться. Опасаясь продолжения драки, парни крепко держали его под руки.

Девушки, сбежавшиеся на шум, столпились у двери. Не решаясь войти, они с удивлением наблюдали за происходящим. Оба противника тяжело дышали и смотрели друг на друга ненавидящими глазами. Женькина рубаха была расстегнута. У Сереги был разорван рукав.

Женька подался вперед.

– Попробуй, подойди к ней хоть раз, – сквозь зубы процедил он.

Валера и Андрей инстинктивно выставили руки вперед, отстраняя Женьку.

– Да брось ты, она сама хотела, – с издевкой ухмыльнулся Серега. – Знаешь, в чем она тут ходила… – он не успел договорить.

Размахнувшись, Женька ударил его в живот. Серега согнулся пополам. Его лицо побагровело от боли.

Андрей с Валерой бросили задыхающегося Серегу и вцепились в Женьку.

– Ну все! Хватит! – не выдержав, рявкнул Андрей. – Завтра разберетесь. Не видишь, он синий?

– Да, Жека. Лучше завтра, – поддержал его Валера.

Женька опустил руки и отошел в сторону. Парни без труда вывели спотыкающегося Серегу.

Девушки, собравшиеся в коридоре, расступились, освобождая дорогу. Испуганными глазами они проводили парней и, помявшись у двери, начали расходиться. Коридор опустел.

Женька застегнул рубаху и подошел к Каролине. Обняв ее за плечи, он прижал ее голову к груди. Девушка не сопротивлялась. Спрятав лицо, она попыталась унять дрожь.

Так они простояли пару минут. Немного успокоившись, Каролина медленно отстранилась. С большим трудом она заставила себя поднять глаза.

– Я просто хотела переодеться… – неровным голосом начала она. – Я забыла…– Каролина почувствовала, что к горлу подкатывает ком. Она попыталась взять себя в руки. – Когда он вошел… – голос предательски дрогнул и оборвался. Почувствовав, что вот-вот разрыдается, Каролина снова уткнулась в Женькину грудь.

– Ну-ну-ну, – ласково прошептал он и погладил ее по голове, как ребенка.

Каролина стояла, не шевелясь.

Он еще раз провел по ее длинным пушистым волосам.

Неожиданно ему захотелось прижать ее сильно-сильно и больше никогда не отпускать. Он погладил ее по спине. Шальные мысли сами пронеслись в голове. «И чем я лучше его?» – с горечью подумал Женька и нехотя отстранил Каролину.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату, – мягко предложил он.

Каролина молча кивнула. Стояла глубокая ночь, и у нее ни на что не осталось сил.

Глава 6

Каролина вместе с другими студентами-первокурсниками сидела в лекционном зале. Преподаватель, мужчина средних лет, читал лекцию по истории. Его раскатистый густой голос разносился по всей аудитории. Многие студенты набирали конспект с помощью ноутбуков. Для Каролины ноутбук был непозволительной роскошью. Она конспектировала лекцию старым дедовским способом.

Анжела, сидевшая рядом с Каролиной, тоже писала в тетради. Стараясь не пропустить ни слова, она внимательно слушала преподавателя. Листы ее тетради были исписаны мелким, угловатым почерком, и, несмотря на огромную скорость, с которой она работала, лекция была полной и аккуратной. В противоположность ей конспект Каролины пестрил сокращениями и выглядел, скорее, как зашифрованное секретное сообщение. Она писала с неохотой, тщетно пытаясь сосредоточиться на недостатках крепостного строя. Ее мысли то и дело возвращались к одной и той же проблеме, назойливой и неприятной. Эта проблема появилась сразу же по приезду в Москву и оставалась неразрешенной до сих пор. Она преследовала Каролину повсеместно, отравляя ее существование и перечеркивая все хорошее. На каждом шагу она напоминала о себе, и как бы Каролина ни старалась отмахнуться, легче не становилось. Проблема оставалась нерешенной. Более того, с каждым днем она устрашающе росла, занимая все жизненное пространство, и от нее невозможно было ни спрятаться, ни скрыться. Проблема требовала решения и при этом была до безобразия простой и банальной. Каролине катастрофически не хватало денег. Точнее сказать, у нее практически не осталось средств к существованию. У отца появились серьезные проблемы с работой, поэтому мать сократила и без того маленькие денежные переводы. Дела были так плохи, что Каролина находилась на грани отчаяния. Ей срочно нужна была работа. Работа! Уже несколько дней она не могла думать ни о чем другом. Лихорадочно перебирая в уме всевозможные варианты, она то и дело убеждалась в своем бессилии. Любая работа требовала времени, и Каролине нужно было пропускать занятия, чтобы заработать на жизнь, что, в свою очередь, делало бессмысленным ее пребывание здесь. Ведь она же приехала учиться. Получалось Садовое кольцо.

«Может, устроиться репетитором по английскому, заниматься по вечерам?» – подумала Каролина. Ее мать, учитель иностранного языка, дала ей хорошие знания английского и, вполне сносные, немецкого. Девушка представила себя в роли репетитора и тут же отмела эту мысль. «Какие родители захотят, чтобы с их ребенком занималась студентка-первокурсница? – расстроенно подумала она. – Нет, репетиторство отменяется». Никаких других дельных мыслей насчет работы у нее не было.

Раздумывая о своих проблемах, Каролина так увлеклась, что не заметила, как преподаватель объявил перерыв. С отрешенным видом она продолжала рассматривать те несколько предложений, которые успела написать, пока голос подруги не вывел ее из задумчивости.

– Ты так мало написала? – удивилась Анжела, заглянув Каролине в тетрадь.

Та равнодушно пожала плечами.

– У тебя что-то случилось? – спросила Анжела и внимательно посмотрела на соседку: уже несколько дней подруга находилась в подавленном, безразличном ко всему состоянии.

Каролина вздохнула и нехотя оторвала глаза от тетради.

– Мне срочно нужна работа, – она помолчала. – Иначе придется возвращаться домой, к папе с мамой.

Анжела понимающе кивнула. Она и сама едва сводила концы с концами.

– А ты что-нибудь уже искала?

– Нет. Даже не знаю, с чего начать, – хмуро ответила Каролина. – А ты не знаешь какого-нибудь подходящего места? – с надеждой спросила она.

Анжела внимательно посмотрела на подругу. Неужели она и вправду была такой наивной? Даже не верилось.

– Ты серьезно спрашиваешь или напрашиваешься на комплимент?

Каролина удивленно приподняла бровь.

– В смысле?

– А что непонятно? Все и так ясно, как день. Я вообще не знаю, что ты здесь делаешь. Я бы на твоем месте, не раздумывая, пошла бы в какое-нибудь модельное агентство.

Каролина рассмеялась от души:

– Я думала ты серьезно!

– А я – серьезно! – обиделась Анжела. – За какие-нибудь пару снимков можно такие деньги заработать. Не говоря уже о рекламе. А ты тут сидишь, слезы льешь!

Каролина подалась вперед.

– А что, может, и вправду попробовать?

– Не может, а обязательно нужно попробовать… – Анжела не успела договорить: перерыв закончился, преподаватель продолжил лекцию.

– А с чего мне начать? Куда идти? – шепотом спросила Каролина.

– Посмотри в Интернете адреса агентств. Только идти нужно в какое-нибудь крупное, солидное. Главное, не попасть в какой-нибудь бордель.

Лектор недовольно посмотрел в их сторону. Девушки притихли. Взявшись за ручки, они углубились в конспект.

***

Каролина в третий раз подошла к изящному современному зданию модельного агентства. «Еще раз пройдешь мимо – и больше никаких агентств», – строго сказала она себе и, подавляя страх, начала подниматься по высокой мраморной лестнице.

Все утро Каролина тщательно готовилась к этой поездке. Желая произвести хорошее впечатление, она одолжила у Марины элегантный синий костюм и короткое кашемировое пальто. Для того, чтобы максимально подчеркнуть достоинства внешности, она сделала хорошую прическу, изящный маникюр и прозрачный дневной макияж. Не желая ударить в грязь лицом, Каролина подготовила вступительную речь и прокручивала в голове все возможные варианты поведения в агентстве. Еще утром она была во всеоружии, чувствуя себя готовой к любой ситуации. По дороге к агентству она ловила восхищенные взгляды мужчин и оценивающие – женщин, отчего уверенность ее крепла. Но стоило ей приблизиться к агентству, и от уверенности не осталось и следа. В голову лезли нехорошие мысли о том, что ее не возьмут или, что еще хуже, высмеют. Поэтому сейчас у нее было одно-единственное желание: бежать отсюда со всех ног.

В дверях Каролина столкнулась с охранником.

– Добрый день. У вас назначена встреча? – требовательно спросил он.

– Нет, я в первый раз. Хочу узнать насчет работы, – поторопилась объяснить она.

Охранник понимающе кивнул.

– Тогда вам к секретарю.

Он указал на ближайшую дверь.

Каролина постучала и вошла внутрь. Просторный светлый кабинет был обставлен дорогой офисной мебелью. За компьютерами работали две женщины. Одна из них сразу же приступила к делу:

– Хотите попробоваться моделью? – внимательно рассматривая Каролину, спросила она.

Девушка кивнула.

– У Вас есть опыт работы?

– Нет.

– А паспорт с собой?

Каролина достала из сумки паспорт. Секретарь внимательно изучила записи и предложила присесть. Открыв новый файл, она начала вносить сведения о посетительнице в компьютерную базу. Помимо паспортных данных, ее интересовали семейное положение, место учебы и здоровье Каролины. Некоторые вопросы, такие, как наличие венерических заболеваний или существование сожителя, заставили Каролину покраснеть. Она не понимала, какое это имело отношение к работе манекенщицей, и невольно вспомнила предостережения Анжелы насчет борделей.

Закончив опрос, секретарь позвонила по внутреннему телефону:

– Алло, Татьяна Владимировна, к нам тут девочка подошла, хочет попробоваться. Опыта работы нет, сама иногородняя, – объяснила она.

Дальше говорили на том конце провода. Внимательно выслушав наставления, секретарь положила трубку, сделала распечатку анкеты и протянула ее Каролине.

– Зайдите в соседний кабинет. Вас ждет Татьяна Владимировна, наш директор. Только для начала снимите пальто.

Приободрившись, Каролина вышла в коридор и подошла к соседней двери. «Оэрман Татьяна Владимировна» – значилось на табличке. Каролина постучала.

– Входите, – послышался низкий женский голос.

В уютном кабинете, за столом, сидела светловолосая женщина лет тридцати пяти с удивительно правильными чертами лица. У нее были огромные голубые глаза, точеный нос и безупречная кожа.

Каролина поздоровалась.

– Проходите, присаживайтесь, – приятным голосом предложила та.

Девушка села напротив и почувствовала себя гадким утенком. Большие голубые глаза женщины изучали ее с ног до головы, так, словно она была товаром, выставленным на продажу. От этого взгляда становилось неуютно.

– Могу я взглянуть на вашу анкету? – поинтересовалась Татьяна Владимировна.

– Да, конечно, – Каролина протянула листок.

Татьяна Владимировна углубилась в чтение. Каролина украдкой наблюдала. Для этой женщины больше всего подходило слово «ухоженная» – ее волосы, лицо, руки и одежда выглядели безупречно. Она казалась образцом элегантности – таким манерам и осанке могла позавидовать любая девушка. Каролина невольно распрямила плечи.

Закончив читать, Татьяна Владимировна отложила листок.

– Итак, Каролина. Ответьте мне на такой вопрос: Вы собираетесь серьезно заниматься карьерой модели или Вам нужен временный заработок? Здесь указано, что Вы учитесь в университете.

– Честно говоря, мне нужен заработок, – смутилась Каролина. – Не то, чтобы я не хочу сделать карьеру, – быстро поправилась она, – просто я никогда серьезно об этом не думала.

Татьяна Владимировна внимательно посмотрела в глаза собеседнице так, словно хотела прочитать ее намерения. Каролина с трудом выдержала этот долгий, испытующий взгляд.

– Ну что ж, давайте попробуем, – вымолвила, наконец, директор. – Для начала нам нужно узнать ваши параметры.

Она достала из ящичка катушку с сантиметровой лентой и вышла из-за стола. Каролина тоже поднялась с места. Подавляя чувство неловкости, она позволила себя обмерить.

– Девяносто два, шестьдесят два, девяносто, – прокомментировала Татьяна Владимировна и записала эти цифры в анкете. – Теперь подойдите к ростомеру, – предложила она.

Каролина послушно прошла к стене и разулась.

– Метр семьдесят шесть, – заключила женщина, закончив замер. – Как видишь, все в пределах нормы.

Она снова сделала пометку на листке, достала из стола цифровой фотоаппарат и с помощью кабеля подсоединила его к компьютеру.

– Сейчас мы сделаем несколько пробных снимков, чтобы проверить фотогеничность, – пояснила она. – Отойдите назад.

Девушка послушно подошла к пустой светлой стене. Это место хорошо освещалось дневным светом и, по всей видимости, специально предназначалось для съемок.

Татьяна Владимировна взглянула на Каролину сквозь стекло объектива.

– Расслабьтесь. Я ведь фотографировать вас собираюсь, а не расстреливать.

Каролина невольно улыбнулась. В этот момент появилась серия вспышек.

Женщина сделала еще несколько снимков с близкого расстояния и принялась «колдовать» за компьютером. Каролина нерешительно подошла ближе и взглянула на монитор. На экране мелькали ее фотографии. Татьяна Владимировна внимательно рассматривала каждый снимок.

– У вас волосы от природы такие, или это завивка? – как бы невзначай спросила она.

– От природы, но я их еще накрутила.

– Это плохо.

Каролина с удивлением подняла глаза.

– Да нет, не пугайтесь. В жизни это, конечно, хорошо и очень удобно. Но для модели предпочтительнее прямые волосы.

– Почему?

– Прямые волосы имеют больше вариантов укладки. Их можно подстричь, накрутить, оставить прямыми. Для вьющихся волос не все стрижки подходят, а некоторые вообще не подходят. К тому же, прямые волосы прочно вошли в моду.

Женщина увеличила один из снимков и сделала краски на мониторе более насыщенными.

– У вас отличная улыбка, – похвалила она. – Да и вообще, вы фотогеничны.

У Каролины от этих слов потеплело на сердце. Она еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться: снимки, действительно, получились отличными.

Татьяна Владимировна сохранила файлы с изображениями девушки в отдельной папке.

– Ну что ж, дорогая, по внешним данным вы подходите и для работы манекенщицей, и для работы фотомоделью, – деловым голосом заговорила она. – Но просто хорошей внешности в нашем деле недостаточно. Для того, чтобы начать работу, нужно окончить трехмесячную школу манекенщиц при агентстве. На занятиях вас научат правильно двигаться и естественно держаться перед аудиторией. Для модели это, пожалуй, самое главное: умение показать себя, преподнести. Девушки, которые приходят к нам впервые, поначалу боятся выступать перед зрителями. В нашей профессии это недопустимо. Вот даже сейчас вы ежитесь под моим взглядом, а ведь я смотрю на вас одна. Представляете, что вы почувствуете перед аудиторией? К этому нужно быть готовой. Помимо школы, – продолжала она, – вам необходимо заказать портфолио, которое выполнят профессионалы. С вами будут работать опытные стилисты и визажисты нашего агентства. Естественно, все услуги платные, но об этом расскажет секретарь. Полученные снимки внесут в компьютерную базу данных. Их будут просматривать заинтересованные лица, которые, возможно, станут вашими работодателями. В соответствии с запросами мы назначим даты кастингов. На них отбирают девочек для демонстраций, съемок в журналах и рекламных роликах.

Чем дальше Татьяна Владимировна объясняла перспективы на будущее, тем очевидней становилось для Каролины: зря она сюда пришла.

Заметив, что девушка не слушает, женщина остановилась.

– Вас что-то расстроило? – участливо спросила она.

Каролина помедлила. Сгорая от стыда, она подняла глаза.

– Напрасно я Вас побеспокоила, – собравшись с духом, ответила она.

– Почему?

– Скорей всего, я не смогу оплатить услуги агентства. К тому же, я не могу ждать три месяца: работа мне нужна прямо сейчас.

Татьяна Владимировна вздохнула. Ей не хотелось отпускать эту девочку. У нее была хорошая внешность. Но дело было даже не в этом. Профессиональное чутье подсказывало, что Каролину ожидает блестящее модельное будущее, и нельзя было допускать, чтобы она мыкалась по кафешкам или, что еще хуже, подалась на панель.

Татьяна Владимировна сосредоточенно искала выход, перебирая в уме все возможные варианты.

Каролина же сочла эту долгую паузу как сигнал к уходу. Она поднялась со стула и повернулась к двери.

– Да подожди ты, не горячись. Сейчас мы что-нибудь придумаем, – торопливо воскликнула женщина, от волнения переходя на ты. – Если б можно было, мы бы не стали тянуть с работой. Но ты пришла в очень неподходящий момент. Самый большой спрос на моделей – перед новогодними и мартовскими праздниками. В это время происходит основное число демонстраций и рекламных акций. Восьмое марта еще впереди, но ты уже опоздала. Все вакансии заняты. На рынке моделей – полное затишье. К тому же, почти все запросы были на блондинок. Блондинки нынче в моде.

Каролина с надеждой взглянула на собеседницу.

– Но я тебе искренне советую не перекрашиваться, – ответила та на немой вопрос. – От обесцвечивания твои волосы станут безжизненными.

Немного подумав, женщина взяла ручку и написала несколько слов на блокнотном листке.

– Вот, возьми. Это адрес Дома Моды Владимира Старкова. Недавно он упомянул, что собирается подобрать одну или двух девушек для демонстраций, но официального запроса не делал. Ты подойди к нему, поговори. Скажи, что это я тебя прислала. Возможно, он заинтересуется.

Каролина оживленно закивала.

– Если он предложит работу, – продолжала женщина, – сразу ко мне. Напишешь расписку об оплате и начнешь занятия в школе.

– Спасибо, большое спасибо, – счастливо улыбнулась Каролина.

– Спасибо говорить еще рано, – возразила та. – Если он тебя не возьмет, приходи к нам сразу, как появится возможность.

Каролина кивнула и поднялась, понимая, что разговор окончен. Она и так отняла слишком много времени.

Очутившись на улице и все еще находясь под впечатлением от разговора, она развернула записку. Листок жег руку. В нем крохотными буквами была написана красивая фамилия Старкова и, перечитывая ее снова и снова, Каролина чувствовала, что это ее шанс. Даже не верилось, что все происходило наяву и именно с ней. Еще час назад она не могла решиться: идти ей в агентство или нет, зато сейчас у нее выросли крылья.

Улыбнувшись, она зашагала в направлении остановки. Ноги сами несли вперед. Еще бы, ей предстояла встреча с самым знаменитым дизайнером столицы! Каролина была уверена: ей обязательно повезет.

***

Примерно через час Каролина подошла к светлому зданию с огромными витринами. Из витрин смотрели неподвижные манекены в изумительных нарядах, и она сразу поняла, что попала по адресу.

Миновав охранника, она прошла сквозь небольшой холл и оказалась в просторном зале, разделенном стеклянными шкафами на две части: мужскую и женскую. Интерьер помещения отличался изысканностью. Витрины с аксессуарами и всевозможными предметами туалета были умело декорированы; на стенах красовались гобелены ручной работы; изящные светильники молочного стекла мягко освещали помещение; цветочные композиции на высоких подставках создавали уют.

Каролина прошла вглубь магазина и заметила большие двухстворчатые двери темного дерева. Видимо, за ними находилось помещение для демонстраций. Она повернула направо и вошла в женский зал, уставленный вешалками с одеждой. Здесь дежурили две девушки-консультанты. Они хлопотали вокруг примерочной. Заметив Каролину, одна из них подошла ближе.

– Желаете что-нибудь выбрать? – вежливо спросила она.

– Нет. Как мне разыскать Владимира Старкова?

– Хотите сделать заказ?

– Нет, меня прислали из агентства.

Девушка понимающе кивнула.

– Пойдемте, я провожу.

Она провела Каролину в небольшую боковую дверь. Вместе они прошли под лестницей, ведущей на второй этаж, и миновали еще одну дверь. За ней оказалась просторная комната, похожая на раздевалку. Большую часть комнаты занимали вешалки для одежды и высокие скамейки для переодевания. На скамейках в беспорядке лежала женская одежда. В углу, за дверью, Каролина заметила несколько туалетных столиков, оборудованных всем необходимым, включая раковины.

Девушки прошли мимо зеркальной стены. Откуда-то доносились возбужденные голоса. В конце раздевалки находились еще две боковые двери. Продавщица открыла ближайшую. Голоса доносились отсюда. За широкой прямоугольной колонной открывался высокий подиум Т-образной формы. На подиуме находилось с десяток манекенщиц. У них был перепуганный вид. Дальше, в центре зала, стояли двое: невысокий темноволосый мужчина и хрупкая маленькая женщина. Они громко спорили.

– Это Старков, – шепнула девушка и тихо удалилась.

Каролина осталась стоять никем незамеченная. Она устремила свой взгляд на споривших.

– И что? – раздраженно воскликнул Старков, размахивая руками. – И как мы будем послезавтра выкручиваться? – его голос сделался скрипучим.

Женщина расстроенно молчала.

– Объясни мне, Наташа, где ты за два дня найдешь костюмершу? Сама будешь разрываться? У нас коллекция не готова, а я должен думать о костюмершах, уборщицах.

Он отвернулся, всем своим видом выражая недовольство.

– Володя, не горячись, – нерешительно заговорила женщина. – Может, она еще появится.

– Может, появится?! – возмущенно перебил он. – Мы что здесь, в игрушки играем?! Возьми, позвони ей!

– Уже звонила. Сотовый выключен, к домашнему – никто не подходит.

– Ну, так позвони еще раз!

Наташа не сдвинулась с места.

– Володя, давай перенесем открытие коллекции на следующие выходные, – упрямо продолжала она. – Все равно у нас не будет достаточно выходов. Показывать нечего. Лена и Юля совсем без работы, их костюмы даже не начаты. Вечерние платья в доработке. Я и половины фурнитуры не нашла, которую ты заказывал. Мы все равно не успеем. Давай отложим, – почти умоляюще закончила она.

– Да нельзя нам откладывать! – закричал Старков, краснея. – Ты что совсем ничего не понимаешь или просто издеваешься? Мы же всех клиентов растеряем. Женщинам не нужны вечерние платья после праздников. Они хотят быть красивыми в праздник. Мы должны показать коллекцию на этих выходных, чтобы осталось время для заказов, иначе вся работа – прахом. Ты хоть знаешь, сколько нужно, чтобы коллекция окупилась? Ты хоть знаешь, сколько я в нее вложил? – чем больше он кричал, тем больше распалялся.

И Наталья, и манекенщицы испуганно наблюдали за мэтром, не решаясь вставить ни слова.

Каролина в оцепенении стояла возле двери. Внутри у нее похолодело. Человек, на которого она возлагала такие надежды и с которым так хотела встретиться, наделяя его самыми лучшими качествами, на деле оказался настоящим истериком. Она даже представить себе не могла, как можно подойти к такому и попросить о работе. Кроме того, момент был явно неподходящий. Старкову не только не нужны были манекенщицы, он, похоже, даже этих девушек не мог обеспечить работой. Да и сама работа уже не казалась легкой и незначительной. Там, в агентстве, весь разговор о походке и прочих премудростях показался Каролине явным преувеличением. Она была уверена, что, в крайнем случае, ее поправят, научат. Теперь же Каролина отчетливо понимала: от девушек требуются умение и опыт. Ни о каком обучении не могло быть и речи. Размышления Каролины прервал голос Старкова.

– Так, девочки, давайте прогоним разок и выберем очередность. Каждая из вас, спустившись, должна поводить плечами, – он сделал резкие неровные движения, – чтобы подчеркнуть декольте платьев. Всем понятно?

Девушки закивали.

– Начнем с костюмов, – продолжал он. – Идите, постройтесь у входа. А ты, Наташа, поставь музыку и позвони этой курице, черт бы ее побрал!

Манекенщицы одна за другой повернулись и направились к выходу, с удивлением рассматривая незнакомку.

Не зная, куда деваться, Каролина отошла к самой двери. Чувствуя себя лишней, она уже и сама не знала, для чего она здесь находится и чего дожидается. Никакой надежды, судя по разговору, не было, и она прекрасно понимала, что лучше уйти, но ничего не могла с собой поделать. Ноги как будто налились свинцом и приросли к полу. Она была уверена, что у нее не хватит смелости прийти сюда снова.

Наташа, между тем, включила музыку и поднялась на подиум. В дверях она нос к носу столкнулась с Каролиной.

– Девушка, что Вы тут делаете? – возмущенно спросила она. – Сюда вход только по пропускам. Как Вас впустил охранник?

Каролина догадалась, что в помещении есть служебный вход.

– Извините, я прошла через салон. Меня прислали из модельного агентства.

– Из агентства? – переспросила Наташа. – Но мы не делали запрос на манекенщиц. Этих девать некуда, – раздраженно добавила она.

– Может, у Вас появится вакансия? Татьяна Владимировна сказала…

– Я не знаю, что там сказала Татьяна Владимировна, – перебила Наташа. – Я Вам говорю, что никаких вакансий у нас нет и не предвидится!

Она развернулась, намереваясь выйти.

– Я могла бы работать костюмером, – услышала свой голос Каролина.

Наташа остановилась и заинтересованно взглянула на девушку.

– А что, у тебя есть опыт работы? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Каролина.

«Только этого не хватало! Еще с этой придется возиться», – раздраженно подумала женщина, разглядывая незнакомку с ног до головы.

– Хорошо. Как тебя зовут? – торопливо спросила она.

– Каролина.

– Так вот, Каролина. Пойдем со мной. Я сейчас позвоню нашей костюмерше, и если она не приедет, приступай к работе прямо сейчас.

Не дожидаясь ответа, Наташа переступила порог и спешно зашагала через раздевалку. Каролине не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Не сбавляя хода, женщина достала сотовый и набрала номер. Судя по всему, трубка подчиненной была выключена.

Они подошли к лестнице и поднялись на второй этаж. Здесь находился небольшой холл. Справа от входа размещались три кабинета. Судя по табличкам, первое помещение принадлежало Старкову, второе – Наташе, а третье попросту оказалось складом.

Наташа открыла свой кабинет, подошла к телефону и подняла трубку. Каролина остановилась в дверях.

Почти все пространство кабинета занимал огромный стол закройщика. На столе царил полный беспорядок. Резные пластмассовые лекала были свалены в кучу; цветные обрезки ткани были растянуты по столу и кое-где спускались до пола; булавки, ножницы, мел и сантиметр дополняли картину хаоса.

Всю длину боковой стены занимал стеллаж. Он был выполнен из светлого материала и больше походил на незаконченную деревянную заготовку, нежели на мебель. На нем лежали образцы тканей, журналы, папки. Возле стеллажа в ряд стояли безголовые манекены. На письменном столе находился компьютер новейшей модели. Картину дополняли красочные эскизы, висящие на стенах. Они были выполнены гуашью и являлись единственным украшением кабинета.

Наташа тем временем положила трубку на место, устав слушать длинные гудки. На том конце провода не отвечали.

– Похоже, что ты наш новый костюмер, – бросила она, выходя. – Сейчас гляну, что в мастерской.

Мастерская находилась напротив кабинета. Женщины вошли в просторное светлое помещение.

– Посиди здесь, – предложила Наташа и прошла в глубь мастерской.

Каролина послушно села на стул и глянула по сторонам.

Посреди комнаты в два ряда стояли светлые швейные машины импортного производства. За ними работало несколько женщин, наполняя все помещение легким монотонным жужжанием. Возле окна, у гладильной доски, стояла молодая девушка. Крохотным утюжком она выглаживала длинное красное платье из струящегося шелка.

Каролина перевела взгляд на молодого парня, суетившегося возле манекена. Манекен был наряжен в роскошное черное платье, богато украшенное вышивкой и черными стразами. От этого платья невозможно было оторвать взгляд, и Каролина почувствовала зависть к его будущей хозяйке.

Наташа тем временем подошла к одной из работниц и взяла в руки яркий оранжевый жакет. Отсюда Каролине было плохо слышно, о чем они говорили. Наташа покрутила жакет, внимательно рассматривая воротник. Сделав несколько замечаний и наставлений, она вернула вещь на место и подошла к двум другим швеям. Склонившись над столом, она начала «колдовать» над резными деталями кроя. Девушки сосредоточенно следили за этими манипуляциями, с готовностью внимая ее словам.

Так женщина обошла всех работниц. Сделав круг, она вернулась к Каролине.

– Пойдем скорей, а то крику будет, – коротко бросила она и открыла стеклянную дверь.

Каролина поспешила за ней.

– Послушай, Наташа, – заговорила она на ходу,– я ведь могу работать только после двух. Утром у меня занятия в университете.

– Да? – Наташа резко остановилась. – Это плохо.

Она снова засеменила, громко постукивая каблуками. В молчании женщины пересекли раздевалку и остановились у двери, ведущей в зал.

– Знаешь что? – повелительно заговорила Наташа. – В принципе, тебе и не требуется торчать здесь весь день. Только при подготовке коллекции нужна твоя помощь. Ты завтра сможешь приехать с утра?

Каролина на мгновение задумалась.

– С восьми до половины десятого у меня – практика, остальное – можно пропустить.

– Хорошо. Чтобы в десять была здесь. И учти, мы тебя берем с испытательным сроком на два месяца. Будешь справляться – работа твоя.

Каролина согласно кивнула.

Старков возился с музыкой. Оторвавшись от своего занятия, он с недовольством глянул на Наташу.

– Володя, у нас новый костюмер.

– Хорошо, – кивнул Старков, едва глянув на Каролину. – Пусть сфотографирует девочек и к субботе подготовит плакат.

– А те модели, что не готовы?

– Пусть сфотографирует в мастерской, на примерке.

Он повернулся и обратился к манекенщицам.

– Так, девочки. У нас новый костюмер. Давайте начнем сначала. Сейчас каждая из вас подходит сюда, громко называет фамилию, имя и ждет, пока сфотографируют.

Наташа тем временем достала компактный фотоаппарат и протянула его Каролине.

– Вот смотри. Будешь нажимать эту кнопку, – она показала пальцем. – Возьми блокнот и ручку, будешь записывать всех по номерам, в порядке очередности. Напротив фамилии делай короткое описание костюмов, чтобы потом самой разобраться. Когда закончишь, поднимешься вместе со всеми в мастерскую, – добавила она, уходя.

В течение всего последующего часа Каролина фотографировала девушек и старательно записывала все необходимое. Работа была несложной и не требовала большого труда, но к концу девушка почувствовала, что страшно проголодалась. С сожалением, взглянув на часы, она вместе с другими отправилась в мастерскую.

В мастерской манекенщицы по очереди переодевались в незаконченные костюмы и платья, после чего Наташа вместе с начинающим модельером Юрой подолгу хлопотали вокруг каждой из них, намечая нитками те участки, которые требовали доработки. Всем этим действом руководил Старков. Надо сказать, что работать или просто находиться рядом с этим человеком было нелегко. Бурно реагируя на каждую мелочь, он щедро изливал эмоции на всех собравшихся. Если мэтр был доволен, то от него исходили золотистые снопы света, согревая своим теплом окружающих, но если его не понимали – худо становилось всем. Придравшись к какой-нибудь мелочи, он хватался за иголку и самоотверженно бросался в работу. Рассыпая тысячу указаний, он собственноручно выбирал и примерял на девушках всевозможные аксессуары, украшения и обувь. Порой его выбор, с точки зрения простого обывателя, казался таким нелепым и неуместным, что приходилось только удивляться его безудержной смелости и безрассудности. Он мог самым бессовестным образом надругаться над законами классики, напрочь перечеркивая все общепринятые правила: пряжки и пояса возникали в самых неожиданных местах, включая шею манекенщиц; разрезы были столь огромны, что делали бесполезным наличие не только юбок, но и брюк, а о карманах, карабинах, галстуках и замочках говорить даже не приходилось. По отдельности все эти несоответствия казались непростительными, но готовые костюмы выглядели не просто хорошо, они выглядели потрясающе. И Каролина не могла не признать: Старков был талантлив. К сожалению, это было его единственное достоинство.

День казался таким длинным, что под конец Каролина просто валилась с ног. Она так устала от мелькания нарядов и поручений, вроде: подай – принеси – не мешай, что с трудом реагировала на происходящее. Сжалившись, Наташа отпустила ее пораньше, в десять.

***

Каролина стояла в большой комнате и рассматривала чудесные платья: синие, сиреневые и голубые. Вырезы платьев украшали цветы, а юбки доходили до самого пола. Платья походили на бальные. Каролина выбрала себе бледно-голубое. Она надела его и почувствовала чудесный аромат – цветы на платье оказались живыми. Каролина подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться. Вокруг собрались другие девушки в бальных платьях. У них были высокие замысловатые прически.

Откуда-то донесся тихий мелодичный звук флейты. Флейта плакала и грустила. Каролина, как завороженная, подошла к высокой двухстворчатой двери. Звуки доносились оттуда. Она толкнула дверь. Створки легко отворились, и впереди открылся большой светлый зал. В нем было много людей в красивых нарядах. Среди присутствующих она заметила Старкова и Наташу. Они улыбались и о чем-то переговаривались. Каролина направилась к ним. Неожиданно откуда-то послышался легкий металлический звон. Звон приближался и становился все громче и громче. Вскоре он заполнил все окружающее пространство.

Каролина открыла глаза. На тумбочке громко звенел сотовый телефон. Она приподнялась на локте, выключила будильник и с облегчением легла на подушку. Прекрасная грустная музыка флейты все еще звучала в ушах, и Каролина все еще чувствовала необыкновенный запах цветов. Глаза сами собой закрылись, в душе появилось непреодолимое желание остаться в теплой и мягкой кровати. Усилием воли Каролина вновь открыла глаза.

«Для чего мне так рано вставать?» – подумала она и сразу же вспомнила, что не собрала сумку, не помыла посуду и не сходила в душ. Каролина вспомнила посещение агентства, устройство на работу и свое позднее возвращение.

Настроение сразу же испортилось. Вставать не хотелось. Она вновь проверила время. Минуты текли одна за другой, но сил, чтобы подняться, не было. Каролина чувствовала себя разбитой и подавленной. За ночь ей совсем не удалось отдохнуть. Веки казались такими тяжелыми, что невозможно было бороться со сном.

«У тебя совсем нет силы воли», – сказала себе Каролина, но этот довод совершенно не подействовал. – «Сейчас придет Лариса и увидит весь этот бардак», – снова подумала она.

«Ну и шла бы она…» – ответил внутренний голос.

«Ты опоздаешь на практику».

«Ну и черт с ней».

«Тебя выгонят с работы».

«Не выгонят, по крайней мере, до демонстрации».

При воспоминании о работе перед глазами встала картина безумного вчерашнего дня. В ушах зазвучали шум швейных машин и раздраженный голос Старкова. Каролина зажмурилась. Ее присутствие там, в мастерской, казалось какой-то злой иронией, чьей-то безумной ошибкой. Она не знала, для чего она туда устроилась, и у нее не было ни малейшего желания ехать туда снова.

Каролина повернулась к окну и посмотрела на черное небо. В первых предрассветных лучах воздух казался синим. Сильные порывы ветра гнали по небу рваные темные тучи. Сверху то и дело срывались крупные капли дождя. С легким звоном они барабанили по подоконнику. Попадая в стекло, капли медленно скатывались, оставляя за собой кривые ломаные дорожки.

Продолжая лежать, Каролина с отвращением думала о работе. Никто не вынуждал ее ехать туда снова. Более того, ее появлению были не очень-то рады. Ее взяли с испытательным сроком. Никто даже не потрудился записать телефон Каролины, и если она там сегодня не появится, никто, наверное, не заметит. Вздохнув с облегчением, она решила не ехать, но тут же поняла, что не может так поступить: нужно срочно оплатить проживание в общежитии за второе полугодие.

Эта мысль ее сильно расстроила. Каролина почувствовала себя загнанной в угол. Свернувшись в клубок, она ощутила щемящую жалость к себе. В голову полезли воспоминания обо всех неприятностях, которые преследовали ее в последнее время. Обида становилась все сильнее и сильнее, разрастаясь, как снежный ком. Каролина поняла: еще чуть-чуть, и она точно никуда не поедет, а останется на весь день в кровати.

Она в отчаянии всхлипнула. Мысли заметались в поисках выхода, и неожиданно в памяти появилась нелепая фраза из детства: «Коммунисты не сдаются!»

Каролина с горечью усмехнулась. Это была любимая присказка отца. Он частенько повторял ее своей малолетней дочурке, когда та приходила с разбитыми коленками. Илья Андреевич поднимал девочку на руки и нежно укачивал, приговаривая: «Ну-ну-ну, коммунисты не сдаются!» Тогда она понятия не имела, кто были эти коммунисты, но фраза производила почти магическое воздействие. Каролина сразу же успокаивалась. Наверное, отец здорово потешался, успокаивая ее таким образом. Не мог же он говорить это серьезно.

Чувствуя, как потеплело на сердце, Каролина улыбнулась сквозь слезы и посмотрела на часы. Времени на сборы почти не осталось. «Коммунисты не сдаются!» – сказала она себе и принялась поспешно собираться.

Через полчаса она вышла из общаги, одетая в свое старое китайское пальто и высокие кожаные сапоги. На улице моросил холодный мелкий дождь. Открыв зонтик, Каролина поспешила к станции метро. Дорога под ногами хлюпала. По темному асфальту бежали мутные ручейки. Москвичи, спрятавшись под зонтики и втянув головы в плечи, спешили по своим делам. Многоэтажки мрачно темнели на фоне серого неба. Непогода откладывала отпечаток на всем облике города.

Каролина миновала рынок, мокнущий под дождем. Впереди показалась станция метро.

На посадочной площадке стояло несколько девушек из общежития. Они о чем-то оживленно беседовали. Каролина подошла ближе и, поздоровавшись, прислушалась к разговору. Девочки горячо обсуждали молодого лаборанта, который, якобы приставал к одной из них. Подруги успокаивали пострадавшую и давали противоречивые советы. Одни советовали подать в суд, другие – пойти на свидание. Не успели они прийти к общему решению, как на станцию прибыл поезд.

Шумная студенческая толпа хлынула в состав. Подхваченная общей массой, Каролина вошла в вагон и заняла свободное место у окна.

Состав тронулся. Прокатившись по короткому отрезку наземной линии, вагон нырнул в подземелье. За окном стемнело. На черном стекле, как в зеркале, отразились лица пассажиров. Каролина глянула на свое отражение. Веки после утренних слез припухли, лицо выглядело бледным и осунувшимся. Тут же, в стекле, отражалось лицо какого-то парня из соседнего ряда. Он с интересом рассматривал Каролину.

На следующей станции в вагон вошли новые пассажиры. Прямо перед Каролиной, занимая свободное место, села светловолосая красавица в коротком красном пальто. В зеркальном стекле отразился удивительно правильный профиль незнакомки. Длинные светлые волосы обрамляли красивое лицо, нежные краски макияжа делали ее похожей на девушек из журналов мод.

Теперь все мужские взгляды были прикованы к красавице в красном пальто.

«Наверное, модель», – подумала Каролина. После посещения агентства все люди каким-то странным образом начали делиться на моделей и не моделей, и Каролина, до этого мало обращавшая внимание на внешность окружающих, теперь внимательно рассматривала пассажирок. Наблюдая за входящими, она оценивала рост, осанку и пропорциональность фигуры. Не менее тщательному осмотру подвергались лица девушек. Глаза, улыбка, мимика – ничего не ускользало от придирчивого взгляда.

Из своих наблюдений Каролина сделала вывод, что поведение человека легко выдавало его самооценку. В глаза бросались самовлюбленные особы с гордой осанкой и величественными жестами. В противоположность им неуверенные в себе люди старались казаться незаметными. Особое внимание Каролины привлекали блондинки. Их оказалось не так уж и мало. Все девушки с волосами белого, пепельного и желтоватого цветов становились участницами негласного кастинга. Требования к их внешности многократно возрастали. Но как «директор» кастинга, Каролина так и не смогла поставить наивысшую оценку ни одной претендентке.

Девушка так увлеклась этим новым занятием, что едва не проехала свою остановку. К реальности ее вернула знакомая блондинка из общежития, которая собралась выходить из вагона.

***

По пути к Дому Моды Каролина зашла в фотоателье и заказала распечатку снимков, потеряв на этом добрых двадцать минут. Естественно, она опоздала.

Поднявшись на второй этаж, она торопливо подошла к стеклянным дверям мастерской и заглянула внутрь. Швеи находились на своих рабочих местах. Склонив головы, они увлеченно тарахтели машинками. Наташи нигде не было видно.

Каролина закрыла дверь и подошла к ее кабинету. Предупредительно постучав, она заглянула внутрь. Кабинет Наташи был пуст. Каролина остановилась в раздумье. До ее слуха донесся голос Старкова. Дверь его кабинета была приоткрыта.

– Ты оставь места для журналистов и фотографов, удобные для съемки, – говорил он. – Только не самые первые, а то опять одни ноги получатся.

– Хорошо. Сколько их будет? – послышался голос Наташи.

– Человек восемь, не больше.

Послышалось легкое постукивание Наташиных каблуков. Она прошлась вдоль двери и остановилась.

– Володя, у меня к тебе вопрос, – снова заговорила она.

– Что за вопрос?

– Мое имя будет указано как имя соавтора? – медленно, но твердо спросила она.

– Опять ты за свое? Давай потом все обсудим!

– Нет, мы не будем это откладывать. Я отработала достаточно и хочу, чтобы мое имя стояло на коллекции.

– Послушай, – примирительно заговорил Старков. – Сейчас не время ломать стереотипы. Вся Москва кишит модными магазинами и бутиками…

– Ты меня этими байками уже пять лет кормишь, – оборвала его Наташа. – Хватит из меня дуру делать!

– А ты не ори, – разозлился Старков. – Забыла уже, из какого дерьма выбралась? Думаешь ты одна-единственная такая? За дверью – толпа молодых, подающих надежды. Ходят, пороги обивают.

– Ну да! Дураков много таких, как я!

– Хватит! – рявкнул Старков. – Иди работай, после показа все обсудим.

Дверь распахнулась. Столкнувшись нос к носу с Каролиной, женщина двинулась в свой кабинет. Девушка успела заметить ее расстроенное лицо. Немного помедлив, Каролина направилась следом.

Наташа стояла у окна, скрестив руки на груди. Ее била мелкая дрожь. Каролине показалось, что она плачет.

– Этот псих тебя использует? – сочувственно спросила она.

Наташа повернулась и внимательно посмотрела на Каролину. Она поняла, что девушка слышала их разговор.

– Послушай меня, – строго заговорила Наташа, – Владимир Александрович очень известный, уважаемый человек, и никому не позволительно говорить о нем в таком тоне. Ты поняла?

– Но я думала…

Наташа сорвалась с места и подошла к стеллажу. Вынув из стопки чистый лист, она бросила его на стол.

– Садись сюда, бери ручку!

Каролина удивленно посмотрела в глаза начальницы и прочитала в них холодную решимость. Ей не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Голос Наташи был твердым и безжалостным:

– Пиши: я, фамилия, имя, отчество, обязуюсь никогда не давать интервью представителям средств массовой информации; никогда ни с кем не обсуждать поведение и слова Владимира Старкова, а также манекенщиц и клиентов Дома Моды.

Каролина торопливо написала.

– Ставь число и подпись.

Каролина поставила подпись.

Наташа забрала расписку и положила ее в темную кожаную папку.

– С этого момента ты не имеешь права ничего обсуждать, даже со своими подругами или родителями. И прежде всего это касается клиентов. Среди наших посетителей много знаменитостей, но ты ни с кем и никогда не имеешь права обсуждать их поведение. Тебя вообще не должно касаться, кто с кем приехал, и так далее… В противном случае, сумма судебного иска будет такой большой, что тебе не хватит всей жизни, чтобы расплатиться! Ты поняла?

Каролина молча кивнула.

– А теперь пойдем, я покажу твою работу, – смягчилась Наташа.

Каролина поднялась со стула и вышла вслед за ней. В мастерской они остановились у манекенов, одетых в вечерние платья.

– Эти платья уже готовы. Возьми ту вешалку с плечиками, перекати сюда и начинай укомплектовывать. В этой коробке таблички с фамилиями манекенщиц. Развесишь их прямо на платья. Потом подойдешь ко мне, я принесу из склада коробку с бельем и таблицу размеров. Подберешь девочкам белье, упакуешь в пакетики и повесишь на вешалки. Когда закончишь, я открою тебе склад. Там по фотографиям подберешь обувь. С обувью нужно быть особенно осторожной. Знаешь, что делают «доброжелатели», чтобы завалить какую-нибудь девочку на конкурсе красоты?

– Что?

– Подсовывают ей туфли на размер меньше. После этого бедняга ходит, как кряква.

Каролине стало смешно.

Наташа тоже улыбнулась.

– Остальные костюмы, – продолжала она, – будешь укомплектовывать по мере готовности. И не забудь про плакат. Фотографии уже готовы?

– Через час нужно забрать.

– Хорошо, закончишь работу, заберешь.

Каролина кивнула и принялась за дело. В течение двух с половиной часов она возилась с костюмами, укомплектовывая их аксессуарами и бельем. Без фотографий это было сложно, поэтому она руководствовалась своими записями и подсказками дизайнера Юры. Работать было очень неудобно и тесно. Постоянно кто-нибудь проходил мимо, а вешалка Каролины все время мешала. Ее постоянно приходилось двигать из стороны в сторону. Непрерывный шум швейных машин отвлекал и действовал на нервы. Нервировало также и то, что большая часть коллекции находилась в доработке.

Измучившись от всей этой суеты, Каролина решила сходить перекусить, а заодно заглянуть в фотоателье.

Фотографии получились неважными. Из-за неопытности Каролина плохо фокусировала объектив, отчего изображения манекенщиц располагались не по центру, а где-нибудь сбоку. На нескольких снимках обувь манекенщиц не попала в кадр, что здорово осложняло предстоящую работу. Надо же, столько проблем из-за каких-то дурацких фотографий!

Вернувшись в Дом Моды, Каролина расположилась в кабинете Наташи. Она достала со стеллажа ватман, клей и фломастеры и принялась за оформление плаката, который был необходим манекенщицам для того, чтобы не перепутать очередность выхода на подиум.

В течение всей работы Каролина слышала звонки телефона, который не умолкал ни на минуту. Старков постоянно с кем-то разговаривал. Ему звонили журналисты, клиенты и друзья. Казалось, что предстоящая демонстрация никого не оставила равнодушным.

***

В конце рабочего дня Каролина с Наташей и дизайнером Юрой покинули мастерскую. На улице стояла непроглядная темень. Холодный морозный воздух щекотал нос, а горячее дыхание превращалось в пар.

Глянув под ноги, Каролина обнаружила, что асфальт покрылся тонкой прозрачной коркой льда. Лужи замерзли. Поежившись, она накинула капюшон и застегнула воротник.

Попрощавшись, дизайнеры направились к служебной стоянке автомобилей. У обоих были новенькие иномарки.

Каролина печально посмотрела им вслед. Она плохо разбиралась в автомобилях, но даже ей становилось понятно, что машины сослуживцев относились к престижным маркам. Маленький спортивный автомобиль Наташи имел необычную обтекаемую форму и сигнальный красный цвет. Темный автомобиль Юры, напротив, отличался массивностью и выглядел очень солидно.

Подавив вздох, Каролина торопливо зашагала через двор в направлении выхода. Ей предстояла долгая дорога на общественном транспорте.

Машина Юры бесшумно прокатила мимо нее и остановилась впереди. Темное стекло опустилось.

– Ты что в метро собралась? – удивленно спросил он.

Каролина кивнула.

– А куда тебе?

– В Измайлово.

– Садись, подвезу.

Каролина не заставила себя долго упрашивать. Она обошла машину и села на переднее сиденье. Салон отличался модным дизайном и безупречной чистотой. В такой машине приятно было находиться.

Автомобиль выехал из переулка и плавно влился в общий поток машин.

Каролина откинулась на спинку сиденья и взглянула в окно. Мимо медленно проплывали ярко освещенные витрины, цветные неоновые вывески и светящиеся круги фонарей. Фонари толпились вдоль дороги и провожали проезжающие автомобили. Машин в этот час было много. Мигая разноцветными фарами, они выстраивались в длинную вереницу, заполняя все пространство дороги. Огоньки фар уходили далеко вперед, превращаясь в крохотные светящиеся точки. Наблюдая за этими огоньками, Каролина почувствовала, что ресницы начинают склеиваться. Она и не заметила, как уснула.

Сквозь сон она почувствовала, что кто-то дотронулся до плеча, и открыла глаза. Машина стояла. Юра сидел и молча наблюдал за ней. Каролина выпрямилась.

– Ну и куда дальше? – весело спросил он.

– А дальше я сама, – осмотревшись, ответила Каролина. – Здесь недалеко.

– А бандитов не боишься?

– У нас нет бандитов, исключительно студенты-маньяки.

Юра усмехнулся.

Каролина открыла дверцу и выбралась из машины.

– Спасибо, что подвез.

Глава 7

Утром следующего дня Каролина проснулась от громкого стука. Она нехотя поднялась с кровати и приоткрыла дверь. На пороге стояла Марина. Еще накануне Каролина попросила разбудить ее пораньше. Одевшись, она заправила кровать. Соседняя кровать стояла нетронутой. Лариса, по своему обыкновению, ночевала у подруги, но теперь ее отсутствие нисколько не волновало Каролину. За последнее время она привыкла жить в одиночестве.

Несмотря на утренний час, в комнате было довольно сумрачно. Скупые лучи холодного февральского солнца едва пробивались сквозь темные занавески. Каролина подошла к окну и раздвинула шторы и взглянула в окно. Бледный золотистый диск уже поднялся над горизонтом. С севера надвигались темные тучи. День обещал быть дождливым. Поежившись, Каролина повернулась к зеркалу и остолбенела. Она подошла ближе, рассматривая свое отражение. Выглядела она не просто плохо, выглядела она ужасно: лицо было бледным и осунувшимся; под глазами легли темные круги; губы обветрились; спутавшиеся волосы торчали во все стороны и напоминали старую мочалку. Каролина взяла с тумбочки расческу и начала расчесываться. «Да, с таким видом меня точно никто никогда не заметит», – с горечью подумала она, сравнивая свое лицо с лицами манекенщиц. – Старкову даже в голову не придет нанимать меня на работу».

Решительным движением она отложила расческу, подошла к своей тумбочке и начала собирать вещи для душа.

В душевой, как и в секции, было холодно. Трубы и кафель потемнели от сырости. Каролина открыла кран. Вода тонкой, звенящей струйкой потекла вниз. Напор был слабый. Поморщившись, Каролина закрыла дверь и разделась. Собрав всю свою силу воли, она вошла под скупую струю. Вода была чуть теплой. Девушка едва не выругалась. В последнее время перебои с горячей водой случались все чаще, и она успела возненавидеть общаговский душ. Каждый раз, купаясь в этом полутемном, сыром «шкафу», она с тоской мечтала о горячей ванне, наполненной пушистой ароматной пеной. «Может, устроить себе праздник и сходить в SPA-салон?» – подумала Каролина, выключая воду: за время купания она успела окончательно замерзнуть.

Вернувшись в комнату, она остановилась от неожиданности: прямо на столе, положив ногу на ногу, сидел Женька и рассматривал брелок с ключами.

– Привет, – выдохнула Каролина. – Как ты меня напугал!

Она обула комнатные тапочки и достала из тумбочки фен.

Женька молчал.

– Такой холод в душе. Интересно, горячая вода когда-нибудь будет?

Воткнув шнур в розетку, она сняла полотенце. Мокрые волнистые волосы рассыпались по плечам. Сейчас они были похожи на извивающихся черных змей. Каролина щелкнула кнопкой, и комнату наполнило тихое равномерное жужжание фена. Склонив голову набок, она принялась сушить волосы.

Женька молчал.

– Послушай, Жень, ты не знаешь, сколько дней мы отдыхаем в марте?

– Не знаю, – бесцветным голосом ответил Женька.

Каролина повернулась и изучающе посмотрела на парня. Погруженный в свои мысли, он продолжал сидеть, позвякивая ключами. На Женьку это было не похоже.

– У тебя что-нибудь случилось?

– У меня нет. А ты, говорят, теперь знаменитость, у Старкова работаешь. Третий день тебя не застать!

–Какая там знаменитость, – усмехнулась Каролина. – Знаешь, кем я устроилась?

Женька заинтересованно взглянул из-под хмурых бровей.

– Костюмершей.

Женька помолчал.

– Приходи сегодня вечером. Все наши собираются, – неуверенно предложил он.

Каролина покачала головой:

– Извини, Жень. Сегодня не получится. Вечером у Старкова демонстрация. Я вернусь поздно. А сейчас хочу к информатике подготовиться и лекции переписать.

Женькино лицо помрачнело.

– Ты пропускаешь занятия? Тебя что, прельщает карьера костюмерши?! – зло спросил он.

Только сейчас Каролина поняла, что Женька явно был не в духе. Она выпрямилась и выключила фен.

– Нет, конечно. Я устроилась случайно. Это в агентстве посоветовали обратиться к Старкову.

– А зачем ты ходила в агентство? Хочешь стать девочкой напрокат?

– Не девочкой, а манекенщицей, – разозлилась Каролина.

– А какая разница? – равнодушно спросил Женька.

– Что значит, какая?! Ты что, с ума спятил?!

– Я-то нет. А вот у тебя голова, похоже, совсем не варит. Ты думаешь, богатые дяди на платья приходят посмотреть?

– Конечно. Люди интересуются модой. Что в этом плохого?

– Да не модой они интересуются, а хорошенькими девочками. Сейчас модно иметь при себе проститутку, фотографии которой развешаны по всей Москве.

– Манекенщицы – не проститутки! – задохнулась от возмущения Каролина.

– Проститутки! Самые обыкновенные, только дорогие.

– Может, и так, – бросила она. – Но не все же такие!

Женька пристально посмотрел на Каролину.

– Рано или поздно все такими становятся.

– Ты думаешь, и я такая? – холодно спросила она.

– А если не такая, зачем тебе все это? – в голосе Женьки послышался металл.

– Хочу подзаработать, – твердо ответила Каролина.

– А чего тебе не хватает? Брюликов? Квартиры? Или машины, на которой тебя вчера подвозили? – он вскочил со стола и придвинулся ближе.

– Да. Не хватает, – разозлилась она. – И машины! И квартиры!

– Ну, так какая проблема? – усмехнулся Женька. – Знаешь, а я ведь такую же могу купить! И квартиру снять не трудно, только пожелай.

– Нет, Жень… – быстро поправилась Каролина и тут же умолкла на полуслове. Неожиданно до нее дошел смысл сказанных слов. Он предлагал ей содержание.

Как во сне, Каролина посмотрела в его глаза.

– Ты что, предлагаешь мне содержание? – изумленно спросила она, чувствуя недостаток воздуха. – Я думала, что ты… Что мы… – слова застряли у нее в горле.

Женька, как оглушенный, замер на месте. Остановившимся взглядом он смотрел на Каролину, с трудом осознавая происходящее. Мысли медленно проползали в его разгоряченной голове. Даже не верилось, что он успел наговорить ей такого. И о чем только он думал? Он же совсем другое хотел сказать. Женька заглянул в ее потемневшие от обиды глаза. Они были холодными и чужими.

– Послушай, Лина, я не это хотел сказать, – его губы дрогнули, он отчаянно подыскивал подходящие слова. – Я хотел… предупредить…

Женька дотронулся до ее плеча. Каролина отпрянула. В ее глазах было столько осуждения, что теперь любые оправдания казались бессмысленными.

Женька все понял без слов. Развернувшись, он сгреб со стола ключи и неровными шагами вышел из комнаты. Почти бегом он поднялся в свою комнату и рухнул на кровать. Из груди вырвался хриплый сдавленный стон. Черная волна отчаяния и безысходности накрыла его с головой. Теперь он точно знал, что потерял ее навсегда.

***

Каролина неподвижно стояла у окна и затуманенным взглядом смотрела сквозь стекло. За окном было пасмурно. Большие серые тучи плыли вдоль горизонта. Голые безжизненные деревья темнели в утреннем воздухе. Их раскидистые корявые ветви были облеплены черным вороньем. Зловещие птицы с гомоном и карканьем мостились на ветках. Немногочисленные прохожие торопливо шагали по размокшим улицам. Спасаясь от холода и сырости, они кутались в куртки и плащи. Картина была такой же мрачной и унылой, как и все сегодняшнее утро.

Каролина отвернулась от окна и облокотилась о подоконник. Скрестив руки на груди, она уставилась в одну точку. Ее взгляд был бесцельным и неподвижным, а мысли то и дело возвращались к утренней сцене. Каролина никак не могла выбросить ее из головы, прокручивая все снова и снова. Странное дело, но сейчас она не чувствовала ни обиды, ни злости. На душе царило какое-то необъяснимое спокойствие. Внутренний голос подсказывал, что все эти глупости Женька наговорил ей со зла. И если раньше Каролина только догадывалась, что нужна ему, то теперь в этом не оставалось сомнений.

Она едва заметно улыбнулась и прошлась по комнате, вспоминая Женькино лицо, разгневанное в начале ссоры и виноватое – в конце. Сейчас, наверное, он не находил места и в порыве раскаяния ругал себя последними словами.

На губах Каролины снова мелькнула улыбка: теперь она точно знала, что Женька был в ее власти. Если бы она захотела, то могла бы подняться наверх и осчастливить его одним своим видом. Или, наоборот, дождаться, пока он сам не придет с повинной, и даровать ему прощение. Теперь, теша свое самолюбие, с ним можно было делать все, что угодно. Как режиссер, она могла разыграть любой сценарий. Сценарий со счастливым концом или драматичным…

Только Каролине ничего этого не хотелось. Интересно почему? Девушка остановилась и почувствовала, как эта мысль болезненным эхом отдалась в груди. Почему она не испытывала к Женьке ничего, кроме легкого чувства превосходства, ведь он был достоин любви? Он был надежным, умным, обаятельным. Добрая половина девчат сходила по нему с ума, мечтая оказаться на месте Каролины. Так почему же ей было все равно?

Каролина попыталась найти ответ на этот вопрос. Ответ был где-то рядом, но стоило ей хоть немного приблизиться, как он ускользал снова и снова.

Ее взгляд упал на тумбочку. Фен, которым она сушила волосы, все еще был включен в сеть. Каролина убрала фен и попыталась сосредоточиться на уборке, но это ей не удавалось. Вопрос не оставлял ее в покое. Он продолжал мучить, отдаваясь внутри какой-то тупой ноющей болью. Каролина вновь прошлась по комнате и остановилась возле кровати. На подушке валялось мокрое полотенце. Она повесила его на крючок и глянула на часы. Стрелки показывали десять.

Разозлившись на себя, Каролина достала с полки папку лабораторных работ и методичку. Машинально открыв пособие, она пробежала глазами по строчкам, не в силах понять ни слова. Ее взгляд бесцельно бродил по символам, а мысли были далеки от наук. Каролина никак не могла сосредоточиться, терзаемая одним и тем же вопросом. Терзания сменялись воспоминаниями, воспоминания – какими-то отвлеченными мыслями. Каролина продолжала сидеть в задумчивости, не ощущая течения времени.

Неожиданно ответ пришел сам собой. Он был простым, ясным и… жестоким. Женька был не ее мужчина, и как любая женщина, каким-то шестым чувством, Каролина понимала это. Он не был тем единственным, которого она ждала. Ее мужчина должен быть сильным, таинственным и даже опасным. Женька был не таким…

Каролина сама поразилась своим мыслям. Как она могла быть такой циничной? Ведь Женька столько для нее сделал!

Она снова взглянула на часы. Понимая, что прошло еще полчаса, она взялась за ручку и посмотрела на заголовок лабораторной. Заголовок гласил: «Характеристики электронно-вычислительных машин». Каролина невольно вспомнила Женькины слова о машине. «Интересно, кто же видел, что меня вчера подвозили? – подумала она. – Надо же, и сразу к Женьке побежали!»

***

К четырем часам Каролина приехала на работу. Наташа работала с музыкой. Едва глянув на костюмершу, она протянула ключи.

– Отомкни склад, возьми коробку с колготками, раздашь девочкам перед демонстрацией. И не забудь про плакат.

Каролина кивнула и собралась уходить.

– С минуты на минуту должен подъехать Игорь, наш стилист, – бросила ей вслед Наташа. – Ты будь рядом и помоги, если нужно.

Каролина снова кивнула и отправилась выполнять поручения.

Едва она успела сходить за бельем и повесить плакат, как в помещение вошел упитанный мужчина, с холеным женоподобным лицом. Его крашеные белые волосы были модно подстрижены, одежда отличалась изысканностью. Одно ухо мужчины украшала сережка с драгоценным камешком. Каролина поняла, что это был Игорь. Его сопровождали две ассистентки. Выглядели они очень стильно.

В качестве помощи Игорь попросил Каролину вытереть пыль на туалетных столиках и зеркалах. Девушка с готовностью взялась за работу. Когда столики засверкали чистотой, стилист и его ассистентки принялись раскладывать принесенную с собой косметику. Здесь были всевозможные средства для укладки волос, целые блоки декоративной косметики, разнообразные парикмахерские инструменты и приспособления – одним словом, все то, без чего женская красота просто немыслима.

Каролина помогала, чем могла. С легкой завистью она рассматривала все эти великолепные коробочки, баночки и тюбики. Столько косметики разом она видела только в магазинах. Ее единственные тушь и помада, которые она покупала на выпускной, давно закончились. Другой косметики у Каролины не было.

В половине пятого появилась первая манекенщица. Она неторопливо сняла пальто и величественной походкой подошла к Игорю.

– Привет, Игорек, – лениво промурлыкала она. – Я сегодня первая?

– Да, ты просто умница. Садись, девочки тебя накрутят.

Польщенная манекенщица разместилась в кресле. Одна из ассистенток принялась за дело.

Вслед за первой манекенщицей начали появляться и другие. Всего в демонстрации участвовало двенадцать девушек, и почти все они должны были трижды выйти на подиум.

Раздевшись, манекенщицы немедленно попадали к Игорю или к одной из его ассистенток, и вскоре все они сидели на скамейках с разноцветными бигудями на волосах. Это выглядело забавно. Красавицы-манекенщицы сейчас больше походили на собрание домохозяек. Для полноты сходства не хватало только разноцветных фартучков.

Девушки, не переставая, переговаривались, отчего в раздевалке стоял однообразный монотонный шум. На фоне этого шума никто и не заметил появления Старкова. Только тогда, когда мэтр дошел до середины раздевалки, разговоры понемногу утихли, и все взгляды устремились на него. В установившейся тишине Старков поприветствовал присутствующих.

– Ну что, девочки, все на месте? – бодро спросил он.

– Все, кроме Снежаны, – ответила за остальных русоволосая Юля.

Старков поморщился.

– У нее что, опять звездная болезнь начинается? – сурово спросил он.

Девушки притихли.

Старков многозначительно посмотрел на часы и подошел к Игорю.

– Привет, Володя, – Игорь протянул руку для рукопожатия. – Что-то ты слишком грозный сегодня.

– На войне, как на войне, – Старков впервые за этот вечер улыбнулся. – Игорь, у нас в заключение показа вечерние платья, так что всем девочкам прически с буклями.

Игорь кивнул и внимательно посмотрел на плакат.

– Серьмякина! – громко позвал он. – Давай на укладку.

Ассистентки Игоря тоже вызвали по манекенщице. Собрав волосы девушек в пучки, мастера взялись за расчески. Они начесывали волосы так нещадно, что аккуратные блестящие локоны очень быстро приобрели вид всклоченных «веников», и даже со стороны на это было больно смотреть.

Каролина издали наблюдала за всей этой суетой. Ее помощь больше не требовалась. Не зная, чем заняться, она прошла вдоль вешалок, проверяя костюмы.

Манекенщицы, сидевшие возле стены, оживленно переговаривались.

– Классная будет тусовка, – донеслось до Каролины. – В его загородном коттедже. Вечеринку решили устроить в бассейне. Столики будут установлены прямо у воды.

Каролина с интересом взглянула в направлении рассказчицы. Это была круглолицая Юля. Окруженная несколькими слушательницами, она с воодушевлением продолжала:

– Вчера мы проехались по магазинам и купили все необходимое, начиная от пальм и тропических растений и заканчивая надувными матрасами и игрушечной подводной лодкой.

Девушки захихикали.

– Ну, вы же знаете: мужчины, как дети, – тоже улыбнулась Юля. – Но это не главное. В помещении Владик установил мощную гидроустановку и обещал устроить водопад. Он приготовил массу сюрпризов… – она хотела сказать что-то еще, но не успела.

Неожиданно дверь служебного входа с грохотом распахнулась. Все замерли и обернулись. В наступившей тишине послышались чьи-то неуверенные шаги. Вслед за этим в дверном проеме появилась Снежана. Она была одета в норковое манто и длинное вечернее платье с высоким разрезом. На ее удивительно красивом, нежном лице горел яркий румянец, на губах играла загадочная улыбка.

– Надо же, нарисовалась, – громко прокомментировала одна из манекенщиц.

Девушки рассмеялись.

– Ну, во-первых, не нарисовалась, а вошла. А во-вторых, культурные люди сначала здороваются, – слегка заплетающимся языком проговорила та.

Неуверенной походкой она подошла к вешалке, и Каролина поняла, что девушка была навеселе.

– И где тебя столько времени носило? – послышался недовольный голос Старкова: он появился ниоткуда.

Все с интересом взглянули на Снежану.

– В косметическом кабинете принимала ванны с морскими водорослями, – растягивая слова, парировала она.

– Я вижу, какие ванны ты принимала, – в голосе Старкова послышалась угроза. – Потом поговорим о твоих ваннах!

Бросив на Снежану испепеляющий взгляд, он отвернулся и торопливо подошел к Игорю.

– Этой тоже сделай укладку с буклями, – быстро заговорил он. – В последнем выходе у нее будет вон та красная шляпка. Смотри, чтобы букли не мешали.

Игорь понимающе кивнул.

Манекенщицы тем временем окружили Снежану плотным кольцом.

– Ну, ты даешь, – тихо зашептала Юля. – Опять навеселе! Вовчик злой, как черт. Он тебя точно выгонит.

– Не выгонит, – беспечно отмахнулась Снежана. – У меня контракт еще на год.

Она сняла манто и небрежно бросила его на скамейку. Неторопливыми шагами девушка подошла к ожидающему ее стилисту и уселась в кресло. Казалось, что предстоящая демонстрация волновала ее меньше всего.

Игорь взял расческу и принялся за роскошные белокурые волосы Снежаны. К этому моменту практически у всех девушек прически были готовы.

В раздевалке появилась Наташа. Она торопливо застучала каблучками и остановилась в центре помещения.

– Девочки, пора одеваться, – громко скомандовала она. – Уже половина девятого!

Каролина подошла ближе в ожидании указаний.

– Каролина, не стой, – возбужденно воскликнула она. – Помоги девочкам!

Каролина повернулась и послушно сделала несколько шагов в направлении вешалки.

Девушки повставали со своих мест и начали раздеваться, с гордостью демонстрируя свои великолепные формы и дорогое кружевное белье. Без посторонней помощи они снимали вешалки со своими табличками и одевались.

Каролина неподвижно наблюдала, не зная, куда деваться. Похоже, что ее помощь не требовалась.

– Эй, ты… как там тебя…

Понимая, что обращались именно к ней, Каролина обернулась и встретилась взглядом со статной светловолосой манекенщицей. Та сидела в одном пиджачке.

– Ты бы нам колготки принесла, что ли. Мы же не пойдем вот так, – она демонстративно вытянула длинные, стройные ноги.

Каролина покраснела. Вспоминая, что оставила коробку с колготками возле туалетного столика, она поспешила туда. Вернувшись, она принялась раздавать колготки манекенщицам, чувствуя себя при этом, скорее, предметом мебели, нежели человеком. Манекенщицы смотрели как будто сквозь нее. Для них Каролина была просто обслуживающим персоналом. «Наверное, вот так чувствуют себя официанты или прислуга», – мелькнуло у нее в голове.

Постепенно все девушки оделись. Они крутились вокруг зеркал, то и дело поправляя костюмы и бижутерию.

Каролина молча стояла с вешалками в руках и не могла отвести взгляд. Девушки выглядели просто ослепительно. Вечерний макияж; искусные, необыкновенно красивые прически; изящные, туго облегающие фигуру костюмы – делали их неотразимыми. Всем своим обликом они источали гордость и уверенность в себе.

Как завороженная, Каролина подалась вперед. В большом зеркале, среди пестрых нарядов, на мгновение мелькнуло знакомое лицо. Она остановилась и внимательно всмотрелась. Из зеркальной раздевалки на нее смотрело собственное отражение. В слепящем люминесцентном освещении оно было каким-то невыразительным и бесцветным. Уставшее, не накрашенное лицо, казалось, было вылеплено из воска: белая кожа, бледные губы. Каролина опустила глаза, разглядывая свой поношенный свитер ручной работы. Раньше она почему-то не замечала, каким блеклым и бесформенным он был.

Чувствуя слабость во всем теле, Каролина медленно опустилась на скамью и прижалась спиной к холодной стене. Какая-то странная усталость навалилась на плечи непосильной тяжестью. Руки налились свинцом, лицо как будто окаменело. Не хватало сил даже пошевелиться. Она не просто отчаялась, она была раздавлена. Последняя хрупкая надежда, которая теплилась глубоко в душе, рассыпалась на глазах. Сейчас Каролина отчетливо понимала, что никаких шансов быть замеченной у нее нет и больше никогда не будет, потому что она никогда не сможет выглядеть, как они. И все, что ей остается, так это сидеть и беззвучно созерцать чужой триумф.

***

Без четверти девять в демонстрационном зале включили музыку. Она сливалась с шумом голосов, и Каролина поняла, что публика начала собираться.

Все девушки давно были готовы к первому выходу. Все, кроме Снежаны. Она все еще продолжала сидеть в кресле у Игоря, который собственноручно выполнял ей макияж.

Волнение нарастало. Все манекенщицы находились в каком-то возбужденном состоянии. Они ни на минуту не отходили от зеркала и щебетали без умолку.

Старков, казалось, волновался больше всех. Он суетливо крутился вокруг девушек, то и дело поправляя им шейные платки, галстуки и прочие побрякушки, которых было в изобилии. Каждой манекенщице он непременно давал какой-нибудь «ценный» совет о том, как вести себя на подиуме. Девушек это только раздражало, но они терпеливо выслушивали наставления.

Всеобщее волнение странным образом передалось Каролине, и, позабыв свои тяжелые мысли, она, как и все остальные, с нетерпением ожидала начала демонстрации.

Наконец, в зале все стихло. Манекенщицы выстроились в порядке очередности перед выходом. Ведущий объявил о создании новой праздничной коллекции женской одежды, и громкая ритмичная музыка возвестила о начале демонстрации. Представление началось. Первая девушка вышла на подиум. Из зала донесся одобрительный гул.

Каролине очень хотелось заглянуть внутрь и увидеть собравшуюся публику. Ей оставалось только представлять, что там происходит.

Когда первая манекенщица вернулась из зала, Каролина вместе с Наташей кинулась ей помогать. Следом вернулась вторая, а затем и третья.

Старков, Игорь и даже девушки-ассистентки суетились вокруг манекенщиц. В раздевалке все стояло вверх дном.

После второго выхода манекенщиц Каролина задыхалась в своем жарком свитере. Все крутилось как в калейдоскопе: белье, наряд, туфли – манекенщица готова. Снова белье, наряд, туфли.

В третьем выходе манекенщицы должны были появиться перед публикой в вечерних платьях. Игорю и его ассистенткам необходимо было украсить прически девушек перьями и бижутерией. Работы хватало на всех. В какой-то момент Каролина даже испугалась, что они не успеют, но ее опасения оказались напрасными. Все работали одной большой, сплоченной командой. И когда, наконец, двенадцать девушек в чудесных сказочных платьях начали выходить в зал, оттуда донесся нарастающий шум аплодисментов. По всему чувствовалось, что коллекция не просто понравилась, она произвела настоящий фурор.

Каролина знала, что при последнем выходе девушки оставались на подиуме для общего снимка, а завершить коллекцию должны были Снежана и Старков. До их выхода оставались считанные минуты, но Снежана все еще продолжала сидеть в кресле у стилиста. Игорь заботливо поправлял ее головной убор.

Старков нервничал. Он нетерпеливо ходил взад-вперед, меряя шагами раздевалку.