Читать книгу Тайна старого замка - Александра Анатольевна Лекомцева - Страница 1

Часть 1

Магия леса

Выпей – может, выйдет толк,

Обретешь свое добро.

Был волчонок – станет волк,

Ветер, кровь и серебро.

Мельница. Оборотень

Глава 1.

Прибытие в старый замок

Это был один из темных зимних вечеров, когда за окнами медленно сгущается темнота, а звезды еще не спешат зажигаться. Когда бесшумно ложится на землю пушистый снег, тускло и безжизненно светят фонари и мороз рисует на окошках сказочные узоры. Когда люди кутаются в теплые одежды и пьют горячий чай, и мечтают о свете солнца – горячего, летнего солнца, а не того зимнего, холодного и равнодушного, лучи которого не способны согреть даже самую малость.

Я бездумно смотрела в окно – в тот маленький квадратик на стекле, что был не тронут ледяными узорами, потому что я регулярно дышала на это место и терла его варежкой. Карету слегка потряхивало; здесь было нисколько не теплее, чем на улице, и даже теплая шуба не спасала от холода. Цокота копыт не было слышно из-за снега, покрывающего дороги. Магический фонарик под потолком светил тускло – видно, кончалась энергия. Еще бы, ведь все – дешевое. Карета дешевая, шуба дешевая, без магических утеплителей, лошади обычные, деревенские, а не сильные и быстрые, нанятые в специальных конюшнях. Ничего, можно радоваться и тому, что есть. К роскоши я не привыкла. Поежившись, я вжалась в угол кареты, пытаясь согреться. Ничего-ничего, скоро мы приедем, и в замке я отогреюсь…

…Пора бы наконец представиться. Меня зовут Милена. Родилась я в обычной крестьянской семье. Наша семья не очень бедная, но и не слишком богатая. С моим происхождением и средствами нечего было и думать хорошо устроиться в жизни. Лучшее, что мне светило, с утра до вечера работать в поле, худшее – устроиться служанкой в барском доме и всю жизнь прожить в каморке под лестницей без надежды на счастливое будущее.

Поэтому можно считать, что мне сказочно повезло.

Недавно в нашу деревню заезжала владелица замка, расположенного неподалеку, ей же, следовательно, принадлежали и все окрестные деревни, и наша в том числе. Госпожа объявила, что подыскивает служанку-гувернантку для своей десятилетней дочки. Условия были просто чудесными: гувернантка будет жить в замке в отдельной комнате, ее будут хорошо кормит и даже платить 35 серебряных в месяц!

Естественно, желающих работать гувернанткой набралось – половина деревни. Почти все девушки на «выборы» прибежали, от 14 лет, и даже некоторые женщины, одной, самой старшей, было 55 лет. Госпожа Алисия быстро и четко отсеяла:

а) слишком молодых

б) слишком старых

в) слишком богатых

г) слишком красивых

д) слишком глупых.

Осталась я и моя знакомая Лина. Почти все мои подружки попали в категорию «слишком красивых», хотя вроде бы и не были сногсшибательными красавицами. Чем «красивы» не угодили госпоже – не знал никто. Ни меня, ни Лину не отнесли в категорию «красивых». Лиина – полная, круглолицая, с небольшими темными глазками и жиденькими русыми волосиками; я – невысокая, худенькая (про таких говорят – кости торчат), со светло-серыми глазами, незапоминающимися чертами лица и немного пушистыми светло-русыми волосами, всегда заплетенными в длинную косу. Я знаю про себя, что я – не то чтобы сильно некрасивая, а… неприметная. Невзрачная. Могу, как мышка, затаиться – меня и не заметят. Это бывает мне только на руку: от природы я наделена живым любопытством; не было ни одного события в деревне, ни одного человека, о котором бы я не знала все во всех подробностях. Это вовсе не значит, что я люблю сплетничать. Я никогда ни с кем не обсуждаю, не осуждаю кого-то или что-то, я просто люблю наблюдать за всем, что происходит вокруг меня; мне это очень интересно, и моя неприметная внешность весьма помогает мне в этом.

Окинув Лину критическим взглядом, госпожа заявила, что она «слишком много места занимает, да вдобавок слишком шумная». Это правда, у Лины громкий голос (когда она шепчет тебе на ухо, ее слышат все в радиусе до трех метров), и она очень говорливая, да к тому же хохотушка.

Осталась только я.

А ведь я и не надеялась, что у меня есть шансы, когда рядом такая толпа девушек!

Задав мне несколько вопросов, госпожа Алисия сказала, что я ей подхожу; что через два дня за мной приедет карета, чтобы я собрала все необходимые вещи. Больше ничего не объяснив, госпожа уехала обратно в замок.

Через два дня за мною действительно приехала карета. Я попрощалась с мамой и сестрами. Особенно грустно было расставаться с Софьей – она моя младшая сестра. Мы очень дружны, и я знаю, что Софочке без меня будет одиноко. Но мне-то будет и того хуже: у Софьи остаются мама, отец и сестры, а я же остаюсь в одиночестве.

Ну, то есть в относительном одиночестве. Среди незнакомых чужих людей.

Надеюсь, что та девочка, гувернанткой у которой я устроюсь – не капризная, не вредная, и хорошо бы она была похожа на мою младшую сестричку Анечку. Хотя Анечка младше. Я невольно улыбнулась, вспомнив этого ангела: светлые волосы, тоненькие, мягкие и слегка вьющиеся. Глаза – огромные, нежно-голубые, сама худенькая; характер – под стать: милая, ласковая и послушная. Правда, глупо надеяться на то, что дочка владелицы замка будет хоть немного похожа на нее. Наверняка избалованная. Ну, это моя работа – я же не развлекаться еду…

Карету особенно чувствительно тряхнуло, мигнула лампочка. Где-то раздался тихий, отдаленный вой.

Волчий или собачий?

На собаку не очень похоже.

Ох, только этого не хватало. Не хотелось бы ночью наткнуться на волчью стаю.

Я привстала, чтобы глянуть в окно, но в кружочек на стекле уже ничего не было видно. Одна чернота. Далеко ли до замка?

Карета резко остановилась, и меня кинуло вперед. Я упала на противоположное сиденье и громко ойкнула.

Что произошло?!

Я встала, толкнула дверь кареты, спрыгнула на снег, который приятно хрустнул под моими ногами.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, приехали, – буркнул угрюмый возница.

Я оглянулась.

Во все более сгущающейся темноте проступили очертания невысокого замка. Его обступали высокие деревья; тьму рассеивал лишь тусклый свет лампочки над тяжелыми металлическими дверями.

Я оглянулась вокруг. Кое-где за деревьями был виден забор, открытые кованые ворота. Тут я снова услышала встревоживший меня вой.

– Как вы думаете, – обратилась я к вознице, – это воет собака?

– Кто где воет? Я плохо слышу, девушка, – буркнул возница, вытаскивающий из кареты мой мешок и легкий деревянный сундучок с моими вещами. – Если кто-то и воет, я все равно не слышу.

– Но в этих местах водятся волки?

– А где ж их не бывает?

– А их много?

– Слушайте, – мужчина посмотрел на меня с раздражением, – давайте вы все вопросы зададите хозяйке замка.

– Ладно, – немного опешила я.

Интересно, что я такого спросила?..

Позади меня раздался громкий скрип, и я оглянулась.

В открытых дверях замка стояла служанка в длинном платье с шалью на плечах и свечой в руке. Ветер отчаянно пытался задуть пламя свечи, но судя по тому, что у него это не получалось, та была заговоренной.

– Заходите скорее, – зябко ежась, произнесла девушка.

Возница молча поставил мои вещи на крыльцо и пошел к лошадям. Они беспокойно переступали на месте, фыркали, словно их что-то тревожило. Интересно знать, что?..

– Скорее, холодно же. Вы уснули, что-ли? – окликнула меня служанка.

– Простите, – очнулась я от своих мыслей и взошла на крыльцо.

Девушка закрыла за мной дверь и протянула мне свечу, зажгла ее фитиль от своей.

Я подняла свечу повыше и осмотрелась. Я стояла в большущем холле, посреди которого находилась широкая лестница на второй этаж, закрытая алым ковром. Свечи, которыми были утыканы все стены, зажжены не были. Узор из камней на полу – огромный круг, внутри которого – неизвестный мне символ, видно, магический. Углы холла тонули во тьме, которую не затрагивал свет двух наших свечек. Здесь было очень тихо – до звона в ушах. Тишина казалась какой-то зловещей, гнетущей, темнота сжимала вокруг нас свои кольца…

Что это со мной? Какие странные мысли. Я никогда не была пугливой.

– Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату. – Служанка взяла мешок с моими вещами, я взяла сундучок.

Мы направились к широкой лестнице. Я думала, что мы поднимемся по ней, но мы прошли мимо. Под лестницей обнаружилась маленькая дверца, которая вела в длинный темный коридор. Мы шли по нему в тишине, которая уже давила на уши, были слышны лишь звуки наших шагов – тихие-тихие, словно и они тонули в тишине. В конце коридора была лестница – узенькая, винтовая, явно только для прислуги; по ней мы и поднялись на второй этаж.

– Ваша комната здесь. – служанка остановилась у одной из дверей в коротеньком коридорчике, в который нас привела лестница.

Девушка передала мне мешок с вещами и прибавила:

– Завтра, как проснетесь, позвоните в колокольчик, он около двери. Звук магический, он будет слышен на кухне, где я работаю. Я приду и провожу вас к госпоже… хотя нет, сначала – завтракать.

– Хорошо, – кивнула я.

– Кровать уже расправлена. Ложитесь спать. Только, ради всего святого, не открывайте окно. Во-первых, и без того холодно. Во-вторых, это вообще запрещено – открывать ночью окна. Даже летом.

– Почему?

– Вам все завтра объяснит госпожа Алисия. Хорошо? И еще. Камин пока не приведен в порядок, но скоро трубу там почистят, поставят новую решетку и будут топить, тогда в комнате будет тепло. Пока там довольно прохладно, но вам положили два теплых одеяла. Думаю, не замерзнете. Если у вас нет вопросов, я пойду спать.

– Есть только один вопрос. Как вас хоть зовут-то? – спросила я.

Внимательно взглянув на меня, девушка произнесла загадочную фразу:

– Ночь – не лучшее время для называния имен.

Помолчав, она прибавила:

– Спокойной ночи.

Повернулась и ушла, ступая очень тихо.

– Спокойной ночи, – слегка растерянно произнесла я ей вслед.

Что она имела ввиду? Странная какая-то.

Я потянула за ручку двери, она открылась бесшумно. Я шагнула внутрь.

В комнате было несколько светлее, чем в коридоре, но все же очень темно. За окном вообще темень – ни зги не разглядишь. Комнату слабо освещал лишь свет моей свечки. Но и в этом желтоватом, неверном свете было видно, что в кресле у окна кто-то сидит.

Глава 2

Необычное знакомство. Очень необычное.

Я подняла свечу повыше, на пару секунд замерла в замешательстве, потом произнесла:

– Эй! Вы кто?

Девушка (а это была, несомненно, девушка, что сразу угадывалось по платью и длинным волосам), оглянулась. Мне было совсем плохо видно ее – темнота казалась плотной и вязкой, и свет от пламени свечи плохо рассеивал ее. Тем не менее я разглядела, что волосы незнакомки темные, почти черные, кажа бледная, и надето на ней тяжелое, закрытое платье.

– Кто вы? – повторила девушка за мной мой же вопрос. Ее голос был мягким и шуршащим.

– Я? Я гувернантка для дочери госпожи Алисии, – представилась я.

– И что вы здесь делаете? – поинтересовалась девушка.

– Служанка привела меня в эту комнату и сказала, что я буду жить здесь.

Девушка молча смотрела на меня несколько секунд, так что я уж подумала, что она меня не поняла, но после тихо сказала:

– Да? Жаль – раньше это была моя комната.

– Ну, я могу пойти да узнать, может быть, это какое-то недоразумение, что меня поселили в вашу комнату… Может, что-то перепутали, – предложила я.

– Не нужно. Это неважно. Располагайтесь.

Девушка встала и прошла к двери. Когда она проходила мимо меня, она так низко опустила голову, что я даже не видела ее лица. Впрочем, было так темно, что я бы вообще вряд ли хорошо ее рассмотрела, даже если бы она высоко подняла голову.

Девушка протянула руку, чтобы толкнуть дверь; в свете свечи ярко вспыхнули драгоценные камни на рукаве тяжелого платья.

«Да она не простая служанка!» – промелькнуло у меня в голове.

– Постойте, куда вы? – окликнула незнакомку я.

Из открытого окна сильно подуло холодным ветром, дверь, заскрипев, открылась. Я поежилась от сквозняка.

– Куда вы идете? – повторила я.

Девушка слегка повернула голову в мою сторону. Ветер раздувал ее волосы.

– Я переночую в другом месте.

И она выскользнула в коридор.

Новый порыв ветра заставил дребезжать оконное стекло. От этого звука я очнулась.

Служанка же велела не открывать окна ночью!

Я подбежала к окну и поскорее закрыла его. С трудом пошире раздвинула тяжелые шторы. Свеча все еще трепетала, магический огонек успешно преодолел испытание ветром.

Я выглянула во двор, но увидела лишь темные, едва различимые силуэты деревьев. Звезды светили тускло, словно устали. Устали… я тоже… так устала…

Я вернулась к двери. На всякий случай выглянула в коридор и посмотрела в обе стороны; он был пуст. Странной черноволосой девушки в нем уже не было. Неудивительно, я слишком долго возилась. Интересно, куда она ушла? Это правда, что это ее комната? Что-то странно все это… Не успела я приехать, а уже насмотрелась и наслушалась столько всего интересного и необычного, сколько дома и за год не мечтала бы увидеть и услышать.

Впрочем… завтра. Я завтра со всем разберусь; ужасно, просто невыносимо хочется спать…

Я закрыла дверь. Принесла свой сундучок и мешок поближе к кровати, сняла с себя шубу, шапку, сапоги. В комнате было холодно, вряд ли хоть чуть-чуть теплее, чем на улице. Только ветра не было.

Снимать с себя платье я не стала. Распустила волосы, до этого заплетенные в тугую, но пушистую косу, и юркнула в кровать под одеяла. Забралась под них с головой, но еще долго не могла согреться. Скоро мне стало душно, и я высунула наружу лицо, которое тут же замерзло. Какой ужас!! Сколько еще придется ждать, пока починят камин, и жить в такой холодине? Ничего не скажешь, душевный и гостеприимный прием!..

Я немного согрелась, но теперь мне мешали заснуть еще и завывания ветра где-то в коридорах замка. Легонько дребезжало оконное стекло. Иногда в углу комнаты мне слышался какой-то шорох, но, прислушавшись, я понимала, что это всего лишь мое воображение.

В конце концов, усталость победила, и я провалилась в сон.

Мне снилось, что я стою снаружи и смотрю на замок, а вокруг него клубится странный темно-зеленый туман, пытается просочиться в щели и окна, окутывает замок этаким покрывалом. А у дверей и под окнами первого этажа стоят по два, по три волка, переминаются с ноги на ногу и тихо рычат.

Но скорее всего, решила я, этот странный и страшноватый сон приснился мне лишь из-за того, что я сильно устала и «пересытилась» впечатлениями.

Так что наутро я и думать забыла о странном сне.

Зря.

Глава 3

День 1

Я проснулась оттого, что мне стало очень уж холодно; одно из одеял сползло на пол. То ли спросонья мне так казалось, то ли так действительно было – в комнате стало еще холоднее, чем было ночью.

Я поскорее встала, потерла руками озябшие щеки и заправила кровать.

В комнате было светло, и я наконец смогла нормально осмотреться. В моей комнате кроме кровати находился небольшой стол с парой стульев, большой сундук, пара полок на стенке, камин. В углу стояло зеркало во весь рост в серебристой раме. Я подошла к нему; Оно было мутным, в уголке виднелась небольшая трещина.

«Треснувшее зеркало – к несчастью», – мелькнула в голове непрошенная мысль, но я тут же отогнала ее прочь. Глупая суеверия!

Я немного протерла зеркало носовым платком, и он тут же стал серым от пыли.

Странно. Та девушка ночью убеждала меня, что это была ее комната; однако по всему здесь видно, что никто давно уже здесь не жил. Везде слои пыли, камин надо чистить, как сказала служанка, в углу даже виднеется паутина, а уж пол какой грязный! Кто станет жить в такой грязище?

Странно. Все странно.

Ничего. Сегодня я все узнаю.

Платье мне необходимо было поменять, потому что то, что на мне, было после сна очень смятым и выглядело крайне неопрятно. Я вытащила из своего мешка сменную одежду и быстро переоделась, ежась и дрожа от холода. Волосы я расчесала и привычно заплела в длинную косу. Бросила последний взгляд в зеркало. Увиденное меня не обрадовало, но, впрочем, и не сильно огорчило; я давно привыкла к тому, что не красавица.

Я отошла к окну.

Ранним утром выпал снег, и весь двор был в сугробах. Мороз вывел красивые узоры на стекле. Небо было чистым, молочно-белым, и по нему плыло золотое, яркое, холодное зимнее солнце. Ветра не было – верхушки деревьев не качались, было тихо, стекло не дребезжало. Вообще, тишина была весьма непривычной для меня. В деревне всегда есть хоть какие-то звуки: лают собаки, где-то переговариваются люди, скрипит снег под чьими-то ногами…

А тут – тишина.

Полная.

Я отошла от окна; без труда нашла колокольчик, о котором вчера мне говорила служанка, и позвонила в него.

Надо ждать; сейчас за мной придут.

Чтобы не сидеть без дела, я стала перекладывать вещи из своего мешка в сундук, а из своего маленького сундучка – на полки. Вещей было мало, так что я справилась быстро. Как раз когда я закончила, в дверь постучались.

– Войдите, – сказала я.

В комнату вошла та самая служанка, что вчера и привела меня в комнату. Обычная, неприметная девушка, такая же, как я. И узнала-то я ее только по волосам. Они были короткими и очень светлыми, почти белыми.

– Как вы спали? – вежливо поинтересовалась девушка, остановившись у двери.

– Нормально, только холодновато было. Послушай, давай на «ты»? – предложила я.

– Хорошо, – кротко и немного равнодушно кивнула девушка. – Пойдем, я проведу тебя на кухню. Запоминай дорогу сразу, по крайней мере, постарайся: в замке очень извилистые коридоры, много скрытых за дверями лестниц. Просто лабиринт, честное слово. Помню, я месяц плутала по замку, никак не могла выучить расположение комнат.

Мы вышли в коридор. Здесь царил легкий сумрак: в конце коридора было только одно окно, и то маленькое.

Девушка протянула мне маленький медный ключик на длинном черном шнуре.

– Держи, вот ключ от твоей комнаты. Я вчера забыла его тебе отдать. Когда уходишь, даже ненадолго, всегда закрывай дверь. На ночь тоже лучше запираться.

– Почему? – спросила я. Все это казалось мне странным. В замке, кажется, немного народу. Кто может залезть в мою комнату? Зачем?

– Просто меры предосторожности. Мало ли…

Я все же хотела уточнить, что – «мало ли», но не успела: служанка повернулась и пошла по коридору, да так быстро, что мне пришлось поспешить, чтобы нагнать ее. Запереть комнату я все-таки забыла, но не думаю, что это имело большое значение.

Скоро я убедилась в том, что замок – действительно какой-то лабиринт. Не успела я дойти до кухни, как уже запуталась в коридорах и лестницах.

– Есть ли где-нибудь карта замка? – спросила я у своей провожатой.

– Нет, – покачала головой она. – Никто, наверное, никогда и не думал делать такую.

– Почему?

– Не знаю…

Разговаривать с этой девушкой было совсем не интересно. Мне любопытно было узнать о замке, его истории, обитателях, окрестностях и деревнях, расположенных рядом; но служанка на все вопросы отвечала однообразным «не знаю», или же ограничивалась краткими описаниями, не представляющими интереса. Скоро мне это надоело, и я решила, что найду себе другого рассказчика.

В саму кухню меня заводить не стали, служанка провела меня в маленькую и довольно тесную столовую для слуг. Здесь стоял только стол со скамейками вокруг него, небольшая, но пышущая жаром печка, чему я немало обрадовалась: наконец-то мне представилась возможность согреться. В комнате было две двери: одна – в коридор, другая – на кухню; собственно, больше ничего здесь и не было.

За столом уже сидела незнакомая мне девушка с ярко-рыжими волосами и очень красивыми зелеными глазами. Ее кожа была бледной, и на ее фоне яркие глаза и волосы смотрелись немного неестественно. Зато красиво. И необычно. Я впервые видела девушку с настолько необычной и притягивающей взгляд внешностью. В деревне у нас таких не было, максимум красоты – русые волосы, большие карие глаза…

Я села рядом с этой девушкой, косясь на нее с любопытством.

Она дружелюбно улыбнулась мне.

– Доброе утро! Ты – новая гувернантка, да? Как тебя зовут? Я – Лилиана. Но коротко меня можно называть Ли.

– Я Милена, – представилась я.

– Кстати, я так и не назвала тебе своего имени? – повернулась ко мне моя проводница. – Меня зовут Катруся.

– Потом поболтаете. – Полня румяная повариха поставила перед нами поднос, на котором стояли три простых глубоких чашки с овсяной кашей, и тарелка с намазанным маслом хлебом. – Ешьте давайте.

– А вас как зовут? – спросила я повариху.

– Я-то? Лика я. Ешь.

Каша была вкусной, хлеб – мягким. Пожалуй, все было даже вкуснее, чем дома. Девушки – мои соседки ели молча, глядя в свои тарелки. Я же украдкой оглядывалась по сторонам; Лика села рядом, тоже стала есть. Молчание и тишина, честно говоря, давили на меня, но очевидно, больше никого они не напрягали.

Скоро в столовую пришли еще двое: угрюмый возница, тоже уже знакомый мне, и пожилая женщина, представившаяся женой садовника Аллой.

Она поела быстро (Только ложка мелькала. Казалось, она глотала, не жуя), взяла поднос с еще одной порцией еды и ушла.

– Куда она понесла еду? – спросила я девушек.

Катруся промолчала, а Ли ответила мне:

– Ее муж, садовник, не ходит в замок. Она ему еду носит.

– Почему же он не ходит сюда?

– Говорит, что ему не нравится дух замка.

– Как это?

– Кто его знает? Он странный какой-то. Не показывается совсем. Уже и не помню, когда я его в последний раз видела. Алла неразговорчива, от нее тоже ничего особо не узнаешь.

– Хватит болтать-то. Вы доели? – обратилась к нам Лика и стала собирать тарелки. – Чая сегодня не будет, заварка кончилась. Кто-то должен сходить за ней в деревню.

– Я схожу, – вызвалась Ли с готовностью.

Лика смерила ее подозрительным взглядом.

– Катруся сходит. Тебе другая работа найдется.

Ли надулась, но ничего не сказала. Молча встала из-за стола и вышла из столовой.

– Она так хочет в деревню? – спросила я удивленно.

– Она влюблена в мага, который живет в той деревне, Елезара, – скучным голосом проинформировала Катруся, поднимаясь. – Идем, я покажу тебе комнату твоей подопечной. Думаю, она уже проснулась и желает посмотреть на очередную гувернантку.

– Очередную? В последнее время они часто менялись?

– Часто. Их много было, – туманно отозвалась Катруся.

– Сколько?

– Я не считала.

– И куда они делись?

– Да неважно. Все по-разному.

Ну что Катруся за человек такой! Ни слова из нее не вытянешь! Вряд ли с ней можно будет подружиться. Похоже, она и просто разговаривать-то не особо желает. Хотя, скорее всего, у нее просто такой характер… Но с моим любопытством она мне тогда плохая подруга будет. В этом нет никаких сомнений. Все, с кем я дружила в деревне, были настоящими болтушками, и, честное слово, таких, как Катруся, я еще не встречала. Или же все-таки она просто не хочет общаться именно со мной? Но почему?.. Нет, вряд ли… Хотя… ведь я незнакомка. Может быть, мне нужно сначала заслужить доверие этой девушки?

Ли, похоже, более общительная. Нужно будет поговорить с ней. Даже по взгляду, интонациям ее голоса и движениям было понятно, что она не такая тихоня, как Катруся. Все-таки я неплохо разбираюсь в людях; по крайней мере, мне так кажется.

Пока я раздумывала таким образом, Катруся подвела меня к одной из дверей в коридоре на 3-ем этаже и остановилась.

– Девочка живет здесь. Постучись и заходи, а я пойду заниматься делами.

– Хорошо. Постой! Но сама госпожа Алисия разве не хочет поговорить со мной?

– Она позовет тебя, когда захочет.

И Катруся ушла, пожелав мне удачи.

Я постучала в дверь.

– Войдите, – ответил мне детский голос.

Глава 4

Молли-Ева

Я толкнула дверь и вошла. И оказалась в просторной комнате. Она была не очень похожа на детскую. Здесь находилась широкая кровать занимающая чуть ли не большую часть пространства, прикрытая бардовым балдахином с кисточками; широкие темные шторы полностью закрывали окно, поэтому здесь было темновато, на стенах в серебряных подсвечниках горели свечи, что сразу бросалось в глаза и удивляло: днем – с огнем?! Не проще ли просто открыть шторы?

Я хотела еще осмотреться, но успела только окинуть комнату беглым взглядом. Почти сразу мое внимание привлекла хозяйка комнаты.

Худенькая девочка сидела прямо на полу, на пушистом бардовом ковре (без всякого узора). Длинные черные волосы сильно контрастировали с белой кожей, и вид у девочки был болезненный. Глаза – огромные, зеленые – сильно выделялись на ее лице. Даже темные пушистые ресницы казались слишком тяжелыми; губы были ярко-алыми, словно накрашенными краской (еще один контраст). Одета девочка была в длинное черно-серебристое платье, слегка переливающееся в свете свечей. В руках она держала толстую книгу, открытую где-то на середине. Страницы книги были желтыми и сильно обтрепанными по краям, словно книге было уже много-много лет.

Внимательно глядя на меня, девочка закрыла книгу и многозначительно похлопала ладонью по полу рядом с собой.

Я аккуратно прикрыла дверь, подошла к девочке и села рядом. Зеленые глаза продолжали изучать меня так серьезно, что мне даже стало немного не по себе.

– Здравствуй. Меня зовут Молли-Ева, а тебя? – спросила наконец девочка, правда, так и не сводя с меня глаз. Книгу она запихала под кровать, не глядя. Может, не хотела мне ее показывать? Нет, что-то я стала слишком подозрительной…

– Я Милена. Я буду твоей гувернанткой, – представилась я.

– Я знаю. Тебя привела сюда Катруся? – девочка переключила свое внимание с моего лица на мое платье и браслет на запястье. Браслет – тоненький, медный, дешевый, с простенькой звездочкой, я когда-то купила на ярмарке, когда единственный раз в жизни была городе.

– Да, Катруся.

– Тогда у тебя, наверное, много вопросов. Катруся не любит ничего рассказывать. – Молли-Ева прикоснулась пальцами к моему браслету. – Красивый. Хоть и простенький, – сделала вывод она.

– Это мое единственное украшение. Я всегда его ношу, – зачем-то сказала я.

– Талисман? – оживилась девочка.

– В какой-то мере да.

– А у меня тоже есть талисман. – Молли-Ева отогнула ворот платья и вытащила на свет тяжелый на вид золотой диск. На нем были изображены переплетения линий, что-то похожее на магический знак.

– Он же, наверное, очень тяжелый, – ужаснулась я.

– Я привыкла. Мама говорит, его надо носить, потому что он меня защищает. – девочка спрятала талисман обратно.

– От чего защищает?

Молли-Ева словно бы напряглась. Лицо ее сильно посерьезнело, еще шире распахнулась глаза, кажется, она даже сжала руки.

– Мне нельзя об этом говорить.

Я была сбита с толку.

– Ладно, – произнесла я растерянно. – Тебе что-нибудь нужно?

Мои обязанности мне никто не объяснил. Что я должна делать? Играть с девочкой, учить ее чему-то? Просто исполнять ее желания, как служанка? Пусть пока она сама решает…

– Мне нужно только с кем-то общаться. – Молли-Ева расслабилась, откинулась назад и прислонилась спиной к кровати. – Мне так скучно одной. Давай поиграем? – предложила девочка.

– Давай, – согласилась я.

Молли-Ева улыбнулась, но не радостно просияла, как другие дети, а просто улыбнулась, спокойно и сдержанно. Она встала, достала колоду карт из одного из сундуков, стоящих у стены.

– Ты умеешь играть в карты? – удивилась я. – Я вот не умею.

– Я умею, но не очень люблю. – Молли-Ева села обратно на пол, устроилась поудобнее, внимательно посмотрела на меня. – Давай лучше ты погадаешь мне.

– Погадать? Извини, но я не умею.

– Тогда давай я буду тебя учить. Или лучше давай я погадаю тебе.

Не дожидаясь моего согласия, девочка стала тасовать карты. При этом она закрыла глаза и начала тихо и протяжно что-то напевать. Сначала ничего не происходило, потом слегка заколыхалось пламя свечей. Сперва я не обратила на это внимания, но потом зашевелились и шторы, словно от ветра, я почувствовала, как у меня начинает звенеть в ушах и испугалась. С магией шутки плохи.

– Хватит, стой. Я не хочу, чтобы мне гадали, – сказала я.

Молли-Ева не ответила, продолжая напевать. Карты быстро мелькали в ее руках. Одна за другой стали гаснуть свечи, потянуло холодом…

– Хватит, слышишь? Хватит!

Не на шутку испугавшись, я попыталась вырвать карты из рук девочки, и они рассыпались по полу.

Тотчас все свечи зажглись обратно, в комнате снова стало тепло, вернулось ощущение спокойствия и уюта.

Молли-Ева замолчала и открыла глаза. Несколько секунд она молча смотрела прямо перед собой, словно просыпаясь, потом посмотрела на меня.

– Что ты сделала? Зачем? Рассыпанные карты – плохая примета.

– Я не верю в приметы. А вот с магией шутить не надо. Где ты этому научилась?

– Меня учат магии, – объяснила девочка. – Моя учительница учит. Только некоторым заклинаниям, правда, самым слабеньким и безобидным, – Молли-Ева собрала карты с полу и снова с любопытством посмотрела на меня. – В этом заклинании ничего нет плохого, чего ты испугалась?

О магии я знала не так много. В нашей деревне не было ни одного мага, даже самого слабенького. Маги в основном живут в замках и при королевском дворе. Но я слышала немало историй о том, как бывает опасна магия; правда, до сих пор я совсем не сталкивалась с ней.

– Я не знаю ни одного заклинания и не знала, опасное оно или нет. Лучше не надо вообще никакой магии, договорились?

– Но мне же надо тренироваться, – возразила девочка.

– А мама разрешает тебе?

Молли-Ева помолчала, при этом выглядела она смущенной и немного виноватой.

– Нет, не разрешает. Она говорит, что магия затягивает. Ты не знаешь, как это?

– Нет, я не знаю, но думаю, что ничего хорошего в этом нет и тебе стоит слушаться маму.

– Ладно, – неохотно кивнула девочка. – Ты только не говори маме, что я немножко колдовала, хорошо?

– Хорошо, я не скажу.

– Чем тогда займемся:.. – девочка ненадолго задумалась. – А хочешь, я покажу тебе замок?

– Давай, – обрадовалась я. Исследовать замок мне было крайне интересно.

Молли-Ева тут же вскочила.

– Идем! Я столько всего интересного покажу тебе!..

Глава 5

Замок

Девочка оказалась хорошим экскурсоводом. Она водила меня по всему замку, показывая, где что находится, и попутно рассказывала историю замка и про его обитателей.

Узнала я много нового.

Замок, во-первых, назывался весьма странно – Лесной. Просто Лесной, и все. Я ни разу не слышала, чтобы замки называли так, обычно названия были длинными и звучными, их владельцы изгалялись, кто как мог, стараясь переплюнуть друг друга.

Молли-Ева сказала, что замок так назвали, потому что его окружают леса, но это не показалось мне исчерпывающим объяснением. Большинство замков окружено лесами, это не редкость, скорее уж наоборот…

– Изначально замок принадлежал какому-то магу, – рассказывала девочка. – О нем сейчас ничего не известно. Я даже не знаю, как его звали. Только знаю, что его имя начиналось на «Л», как название замка. Этот маг был странный, он не устраивал приемов, у него не было друзей. В замке жил только он и его слуги. А потому, когда он умер, кстати, еще молодым в результате какого-то магического эксперимента, владельца у замка не осталось. Тогда не понятно откуда пришла девушка, очень красивая, рыжеволосая и зеленоглазая – я всегда представляю ее похожей на нашу Ли, – он была одета в странное платье и вела себя странно, она представилась Принцессой Леса и заявила, что замок принадлежит ей.

Люди попытались с ней спорить, но куда там! Она в совершенстве владела искусством магии; а ведь не умеющим колдовать с магом не справиться. Пришлось тогда обитателям замка признать ее хозяйкой и служить ей.

Скоро девушка родила двойню, мальчика и девочку (уверяла, что это дети от умершего бывшего владельца замка!).

Когда дети подросли, их мать ушла из замка и припала. Ее пытались искать, но не нашли.

Ребят воспитали, вырастили. Росли дети совершенно разными: девочка была болтушкой-хохотушкой, общительной и открытой, все ее любили и баловали; мальчик был молчаливым, серьезным, задумчивым и даже нелюдимым, как его отец (если сказанное так называемой Принцессой было правдой).

Как новой хозяйке замка исполнилось 29 лет, она родила дочку; говорили, что отец ребенка жил в городе, куда девушка иногда ездила, особенно на балы и гуляния.

Девочка оказалась не рыжей, как ее мама и дядя, а черноволосой – видимо, в отца пошла. А вот глаза от матери остались – большие, зеленые.

Тогда, когда девочке исполнилось два года, хозяйка замка заявила, что ей надоело проводить время в этом захолустье; взяла она дочь и уехала в город, только ее и видели. Даже с братом она не переписывалась.

Много времени прошло, хозяин замка уже состарился. Так и не женился, наследников не оставил.

За неделю до его смерти в замок приехала женщина лет тридцати пяти – сорока. Сказала хозяину замка, что она – дочь его сестры, та самая, что была малышкой, когда ее мать увезла ее из замка.

Да мало того, потом еще оказалось, что женщина эта беременна.

Здесь же, в замке, и родила она дочку…

– Эта дочка – моя бабушка, – как-то неожиданно закончила рассказ Молли-Ева.

– Она сейчас жива?

Девочка помолчала. Затем произнесла спокойно, но с оттенком грусти в голосе:

– Нет, ее уже нет… Я ее очень слабо помню. Я была совсем маленькой, когда ее не стало. Но я помню, что она очень боялась почему-то оставаться в одиночестве. С ней всегда кто-нибудь был, хоть мама, хоть слуги, ее ни на минуту не оставляли одну, даже когда она спала, у ее кровати кто-то сидел всю ночь. Мне это потом и мама рассказывала. Она просто сходила с ума, когда рядом никого не было, начинала плакать, кричать и безумно озираться по сторонам, дрожа от страха. При этом все то время, когда рядом с ней кто-то был, она была абсолютно нормальной, но не понимала причины своих страхов и даже, кажется, не помнила, что с ней происходило во время одиночества.

– Что ж, спасибо за интересный рассказ, – задумчиво произнесла я.

Теперь мне явно было о чем подумать и поразмышлять…

Молли-Ева присела на подоконник (мы стояли в одном из коридоров) и внимательно посмотрела на меня.

– Я вижу, что тебе действительно интересно. Другие были менее любопытны. Они были равнодушные. Их нисколько не интересовала ни история замка, ни я…

– А кто это – другие?

– Другие гувернантки. Которые были до тебя.

– Их много было?

– Много. Жалко, что ты тоже скоро уйдешь. Ты мне нравишься.

– Я никуда не уйду, – удивилась я. С чего это девочка решила, что я куда-то уйду?

– Нет, ты уйдешь. Все уходят.

– Но почему?

– Я не знаю. На седьмой день их пребывания здесь что-то происходило, и… одна сошла с ума, семеро исчезли, а пятнадцать убежали.

– Ничего себе!

Я даже не знала, что и думать. С одной стороны – девочка не врет. Вроде. Глаза – честные. А может, все-таки придумывает? Такого же просто быть не может, это же чушь какая-то!

– Ты не веришь мне? – девочка залезла на подоконник с ногами.

– Слезь, там же холодно. Из окон дует.

– У меня платье теплое.

– Эй, Молли! Ты опять сидишь на подоконнике?

Я оглянулась. К нам подошла Ли и потянула девочку за рукав.

– Слезай. Мама не разрешает тебе даже подходить к окнам, ты ведь это знаешь! Ну почему ты постоянно не слушаешься?

Молли-Ева неохотно спрыгнула на пол.

– Я знаю, но не понимаю, почему!

– По кочану. Спроси это у своей мамы, я всего лишь передаю тебе ее указания. – Ли повернулась ко мне. – Милена, ты тоже не позволяй ей подходить к окнам. Ей нельзя.

– Ладно, – удивилась я.

– Молли, тебя ждет Хелен. Иди на урок. А тебя, Милена, я провожу к госпоже Алисии, она хочет поговорить с тобой.

– Ладно, – протянула Молли-Ева. – Милена, увидимся вечером.

Она ушла, свернув в какой-то узенький проход – я бы его даже и не заметила, наверное.

– Кто такая Хелен? – спросила я.

– Она учит Молли всему – грамоте, арифметике, истории и другим наукам, в том числе и магии. Она немножко странная, хотя вообще-то тут все со своими странностями… Кроме, наверное, Лики. Она такая обычная и простая женщина… хотя кто знает, какая я на самом деле. У нас тут жизнь непредсказуемая, и люди тоже, – усмехнулась Ли. – Ну идем же, я провожу тебя до комнаты госпожи.

Мы пошли; Я продолжала расспрашивать Лилиану обо всем, что еще не успела доспросить у Молли.

– Сколько еще в замке живет человек?

– Да вроде бы все. Я, ты, Катруся, Лика, садовник и его жена, наш возница Руслан, Молли, госпожа Алисия и Хелен. Это все, да.

– Немного. Замок-то большой, я думала, тут живет людей как минимум в четыре раза больше.

– Ну да… – смутилась почему-то Ли. – Молли уже успела рассказать тебе историю замка?

– Да, она рассказала.

– Не знаю, сказала она тебе или нет, ну существует… легенда – не легенда, обычай – не обычай… не знаю, как назвать…. Говорится, что в этом замке, мол, могут жить только те, кто родились здесь. Все, до единого.

– Но почему? Как так? – удивилась я.

– Вот так. Тут, неподалеку, есть несколько деревень. Девушки из замка обычно часто выходят замуж и уезжают жить в те деревни, но почему-то беременными всегда возвращаются сюда. Говорят, что их сюда что-то тянет. Рожают детей здесь, а потом уезжают обратно в деревню, к мужу, ну или остаются в замке. Только если кто-то еще увязывается за ними сюда – муж или друзья, обычно и седмицы и не проходит – как они пугаются и уезжают обратно. Честно, я не понимаю, почему так, но так есть.

– Значит, ты тоже родилась в замке?

– И я, и Лика, и все… и Хелен, только когда она была лет десяти, ее мать уехала отсюда вместе с ней, но будучи взрослой, Хелен почему-то вернулась.

– Но можно ли тогда находиться в замке мне? Ведь я родилась не здесь.

– Этого я не знаю. Все решает госпожа. Вот мы и пришли, кстати.

Ли остановилась, я тоже. Передо мной была массивная дубовая дверь – такая же, как в холле, у входа в замок. На двери висел амулет на витой веревочке, крупный диск, то ли из серебра, то ли нет – в полумраке коридора было плоховато видно. Мне показалось, что на амулете изображен большой глаз, и этот глаз недобро смотрит на меня, словно недоволен тем, что я здесь. Однако, когда я моргнула, эта иллюзия рассеялась.

– Заходи, – сказала Ли. – Госпожа ждет тебя. А я пойду по делам.

– Хорошо, увидимся, – кивнула я и постучалась. Услышав неторопливое «входите», я толкнула дверь и шагнула в комнату.

Глава 6

Разговор

Сначала мне показалось, что я шагнула в лес. Ощущение было настолько сильным, что я даже ахнула в изумлении и принялась крутить головой по сторонам.

Нет, конечно, нет. Я не в лесу. Но эта комната…. Удивительно!..

На полу ковер зеленого цвета, пушистый настолько, что похож на траву. Стены комнаты, камин, кровать, стол – все это едва виднелось за огромными, до потолка, растениями. Вся комната была наполнена зеленью; здесь царил полумрак, поскольку зеленые шторы были задернуты. Я остановилась на пороге комнаты в легком замешательстве; дверь бесшумно закрылась за моей спиной.

– Добрый день, Милена.

Госпожа Алисия сидела в кресле, со всех сторон его окружали горшки с высокими, разлапистыми растениями, незнакомыми мне. На госпоже было длинное, темно-зеленое платье, простого фасона, но из довольно дорогого, на мой взгляд, материала, хотя я в этом не сильно разбираюсь. Украшений на ней не было, да они были и не нужны ей: госпожа и так была красива. Черные волосы водопадом струились по плечам, зеленые глаза – огромные, как и у Молли-Евы, сильно выделялись на бледном лице, как и ярко-алые губы. Вообще, госпожа и ее дочь были очень похожи, только если Молли-Ева казалась из-за своей бледности и хрупкости больной, то госпожа была очень красива, и бледность ей шла.

А я даже не знала, что госпожа такая красивая. Когда она приезжала к нам в деревню, она была в шубе, шапке; я даже почти не видела ее лица, оно было наполовину закрыто шарфом, а глаза скрывали темные очки.

И честно говоря, я думала, что госпожа Алисия старше. Но похоже, она почти моя ровесница!

Яркие глаза Алисии остановились на моем лице; она смотрела на меня внимательно, словно бы испытующе.

– Как вы доехали? Как спали? – вежливо спросила она, и это еще больше удивило меня: не ожидала такого внимания госпожи по отношению к простой служанке!

Да она странная!

– Спасибо, очень хорошо.

– Прекрасно. Вы уже виделись с Евой, да?

Я кивнула, заметив про себя, что, похоже, в замке все зовут девочку по-разному.

– Я бы хотела поговорить с вами, – произнесла госпожа. – Это недолго. Садитесь, – она кивнула на соседнее кресло.

Я села; теперь лицо Алисии от меня почти закрывали листья растений.

– Сначала я хочу рассказать вам о том, что не следует делать в замке. Историю замка я вам рассказывать не буду; я уверена, что ее вам уже рассказала Ева, как, небось, уже и провела по замку, устроив экскурсию, верно?

Я кивнула, хотя из-за растений Алисия вряд ли это видела.

– Ну что ж. Итак, вам не следует открывать окна где бы то ни было, бродить по замку или двору ночью, лезть без разрешения в запертые комнаты; ну, само собой, нельзя таскать вещи из комнат, и постарайтесь ничего не ломать. У Лилианы часто случается, что она что-нибудь роняет; я уже устала с ней бороться.

– Я буду осторожна, – пообещала я.

– Хорошо. Теперь о вашей работе. Вы будете приходить в комнату Евы утром, помогать ей одеваться, прибирать постель, будете приносить ей завтрак. Потом до обеда можете играть с ней, ну или что она там захочет делать; после обеда Ева будет уходить на урок к Хелен. Может быть, у меня или у других служанок будут к вам поручения, выполняйте их, если нет – можете до ужина делать, что вам захочется. После ужина снова сидите с Евой до тех пор, пока ей не будет пора спать – часов обычно в 10 она ложится. Вам все понятно?

– Конечно, все понятно.

– Да, и еще. Еве нельзя гулять из-за ее здоровья – вы же видели, какая она худая, бледная и слабенькая?

– Да, – снова кивнула я, вспомнив болезненный вид девочки, но про себя подумав, что казалось бы, наоборот, таким детям рекомендуется гулять как можно больше. Ну, может быть, летом, не зимой… Зимой и простыть недолго.

– Максимум – прогулка по двору замка полчаса в день, – продолжала Алисия. – Ни в коем случае не уводить ее в лес, даже недалеко. Этого делать категорически нельзя! Понятно?

– Понятно.

– Следите, чтобы Ева не сидела на подоконниках, и лучше, чтобы она вообще не подходила к окнам. Шторы в ее комнате и в других, где она девочка проводит время, всегда должны быть задернуты. Их нельзя открывать, я подчеркиваю, нельзя. И не давайте ей колдовать: пока она еще этому не научилась как следует, что угодно может произойти. Вот теперь вроде бы все. У вас есть вопросы?

– Есть, – тут же кивнула я. – Скажите, это правда, что есть такое правило: в замке живут только те, кто родился здесь?

Я слегка отклонилась в сторону, стараясь увидеть лицо госпожи, но мне это так и не удалось: все заслоняли листья.

– Ну, это относится к легендам, и думаю, не имеет особого значения, – ровно и спокойно ответила Алисия. – Знаете, у меня еще много дел. Вечером мы с Евой сидим у камина; давайте тогда и поговорим.

Я встала и подошла к двери; оглянулась и кивнула госпоже:

– Спасибо, мне все понятно. До встречи.

– До вечера, Милена, – кивнула Алисия. – А, кстати, вот что еще я забыла вам сказать: добро пожаловать в замок Лесной.

Глава 7

Шаги

Выйдя из комнаты госпожи, я закрыла за собой дверь; куда мне идти дальше, я не знала. Нужно было найти кого-то из слуг.

Тут я услышала где-то снизу, словно этажом ниже, тихий перезвон колокольчика; я спустилась вниз по лестнице и пошла на звук. Он скоро, однако, прекратился, но зато я увидела приоткрытую дверь – несомненно, кухни, я узнала ее.

Я направилась к двери, и в это время она открылась, и в коридор вышла Катруся.

– Ой, Милена! Ты сама пришла? А меня уже послали тебя искать. Сейчас обед. Идем. Молли обедает в комнате у Хелен.

… На обед был суп (щи) и чай с пирогом (с рыбой и картошкой). Все было очень вкусно, только чай был слабеньким и мутным; Лилиана не замедлила возмутиться этим обстоятельством.

– А я что могу сделать? – буркнула в ответ Лика. – Последнюю заварку выскребла. Катруся за чаем в деревню не пошла – говорит, на улице метель.

Ли поджала губы.

– И что? Подумаешь! Может, все-таки я схожу?

– Я же сказала – нет! – отрезала Лика, нарезая хлеб большими ломтями и сердито поглядывая на Лилиану. – Катруся завтра сходит.

– Я завтра не могу. Мне кучу дел переделать надо. Сейчас могу сходить, после обеда, – отозвалась девушка, вяло посматривая в окно.

Ли смерила ее очень подозрительным взглядом и снова уткнулась в тарелку.

– Ты мне сейчас будешь нужна, Катруся. Пусть Милена сходит, только завтра, не сейчас, а то метель не прекращается, – решила Лика.

– Но я не знаю дороги в деревню, – возразила я.

– Ничего страшного, мы дадим тебе магический фонарик.

Я принялась молча похлебывать суп, ощущая теперь уже на себе недовольный взгляд Лилианы. Я понимала ее чувства; но что я могла сделать? Спорить с Ликой? Похоже, среди слуг она главная.

Скоро пришла Алла. Молча забрала поднос с едой и ушла, не сказав ни слова. Угрюмый возница Руслан так и не появился – наверное, поел раньше. Быстро поев, ушли выполнять дела и Ли с Катрусей.

Я ела медленнее, поглядывая за окно. Лика убирала со стола, что-то напевая себе под нос. Когда она прервалась в своем занятии, я обратилась к ней:

– Знаете, мне показалось, Лилиана… очень недовольна тем, что завтра в деревню посылают меня, а не ее.

– И что? Не обращай внимания. Перебесится – успокоится, – пожала плечами Лика. – Тебе уже сказали? Она ведь влюблена в здешнего мага, Елезара. Строит ему глазки, и похоже, что она ведь ему тоже нравится. Ну куда ей, простой служанке, лезть к магу! С ума она сошла, что ли, я не понимаю? Я ее стараюсь и не пускать в деревню. Да и госпожа Алисия тоже не разрешает. А эта влюбленная дурочка, того и гляди, сбежит. За нею – глаз да глаз нужен!

– Ладно, я поняла. У вас есть какое-нибудь поручение ко мне? – спросила я. – Я сейчас свободна до вечера.

– Нет, отдохни пока. А там посмотрим, – отозвалась Лика.

– И еще один вопрос, – продолжала я. – У меня в комнате довольно пыльно. Где я могу взять тряпки, ведро, воду и швабру, чтобы прибраться?

– Сейчас, – произнесла Лика, повернулась и вышла из кухни через дверь, ведущую в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась и поставила передо мной ведро, полное воды.

– Вот. Все остальное, что тебе необходимо, найдешь в кладовой – она как раз рядом с твоей комнатой, первая дверь в коридоре. Вот ключ.

– Спасибо.

Как я ни старалась вспомнить дорогу, а все же проплутала по замку минут двадцать вместе с тяжелым ведром, оттянув себе все руки, пока наконец случайно не вышла к знакомому коридору.

Кладовую я нашла сразу же; взяв швабру и пару тряпок, а также коробку с порошком, на которой было написано «для мытья стекол и зеркал», я отправилась прибираться в своей комнате.

Работы было немного, ведь комнатка была небольшой. Я вытерла везде пыль, протерла зеркала и стекла, вымыла пол. За работой я раздумывала – в основном об обитателях замка.

С Ликой все понятно. Простая, бесхитростная женщина, видимо, руководит слугами. Катруся – какая-то вяло-равнодушная, такое ощущение, что ей все все равно. Ничего не интересно, ничего не нужно. Не человек, а овощ. И даже нет ощущения, что за этим равнодушием что-то скрывается; хотя – я совсем еще не знаю ее.

Лилиана – похоже, самая нормальная девушка в замке. Не скрытная, не вялая, как Катруся, общается, вроде, охотно. Единственный минус – помешана на своем Елезаре. Надо быть осторожной – похоже, она любит ревновать без повода, даже к Катрусе относится подозрительно.

Молли-Ева – странная маленькая девочка, похоже, болезненная и хрупкая, и по характеру не похожа на других детей – она более спокойная, гораздо более умная, чем другие дети такого возраста. Ее мать – не надменная, не грубая, какой она мне представлялась, такое ощущение, что она… простая. Жительница деревни, например, но никак не владелица большого замка. Тетки-купчихи и те более гордые и надменные, чем она.

За размышлениями я и не заметила, как закончила работу. Я присела около стола, задумчиво крутила в пальцах ключ от комнаты.

Вдруг я услышала тихие шаги в коридоре. Сначала я подумала, что ослышалась – такой легкий и почти незаметный был звук; я прислушалась. Сначала ничего не услышала, но потом снова…

Шаги.

Кто-то идет сюда?

Я ждала; через несколько секунд дверь комнаты, чуть слышно скрипнув, приоткрылась на пару сантиметров. Я ожидала, что кто-то зайдет, но никого так и не дождалась.

– Эй! Кто там? – не выдержала я.

Мне не ответили.

Да что же это такое?

Я решительно встала и подошла к двери; дернула за ручку и выглянула в коридор.

Там было пусто.

Я остановилась в замешательстве. Неужто мне послышалось?

Нет, я ведь правды слышала шаги. Смутная мысль мелькнула в моей голове. Что-то я забыла, что-то упустила. Но что?

Повернувшись спиной к двери и бросив взгляд на окно, я вспомнила, что: я совсем забыла спросить, что это была за девушка, что сидела в моей комнате ночью.

Кто же она?

Скорее всего – Хелен. Лишь ее я еще не видела из всех обитательниц замка.

Глава 8

Не бойся темноты

Камин в просторной комнате был зажжен; от яркого пламени было светло и расходилось приятное тепло. Молли-Ева в простеньком светло-синем платье сидела прямо на ковре перед камином и смотрела на пламя. Госпожа Алисия сидела в кресле в некотором отдалении и что-то читала. Больше в комнате, кроме нас троих, никого не было; я сидела рядом с девочкой ( по ее же просьбе). Ковер был очень приятным на ощупь – мягким и пушистым; от тепла и треска пламени в камине в комнате было очень уютно, и я вдруг почувствовала себя очень спокойно и умиротворенно, как в кругу семьи. Ушли на второй план заботы и тревоги, отступила напряженность и настороженность. Мне даже захотелось спать.

–Ну, как тебе замок? – спросила Молли-Ева, разворачивая конфету – обычную «сахарную», такие делают в каждой деревне.

– Здесь очень красиво и необычно.

– Красиво? Это вряд ли. По-моему, наш замок не блещет красотой.

– Ну, все равно. Я ведь до этого времени не была вообще ни в одном замке.

– Я тоже нигде не была, кроме как здесь и еще в одном замке на балу, – сказала девочка.

Мы помолчали; я устроилась поудобнее, обхватила руками колени.

– Молли-Ева.

– Да?

– Можно тебе задать необычный вопрос? Как выглядит твоя учительница, Хелен?

Девочка совсем не удивилась вопросу.

– Обычно выглядит. Волосы темно-русые, глаза серые. Худая, низенькая. Платья любит светлые, а темные цвета терпеть не может.

Я задумалась. Кажется, девушка, которую я ночью видела в комнате, была как раз в темном платье. Да, точно. Да и волосы у нее точно были именно черные, а не темно русые. А, и еще. Ее платье было усыпано явно дорогими камнями, она не могла быть простой учительницей! Как же я сразу не подумала!

Получается, это была не Хелен.

Но кто же тогда?

– Ночью, когда я приехала сюда, я видела в своей комнате девушку. У нее были черные волосы и она была одета в темное платье. Она почему-то сказала, что раньше комната принадлежала ей, а потом ушла, и с тех пор я ее не видела. Ты не знаешь, кто это?

Молли-Ева вдруг резко подалась вперед, в ее глазах зажегся огонек.

– Ты ее видела? Видела, да? – повторяла девочка.

– Кто это?

– Это призрак. – Молли немного понизила голос. – Мне никто не верит, что в замке живет призрак, а я знаю, что он есть!

Я бросила взгляд на госпожу Алисию. Она читала. Хотя нет, только притворялась, что читает, это было очевидно – ее глаза не двигались, она уставилась в одну точку на странице книги. Скорее всего, прислушивалась к нашему разговору. Заметив, что я смотрю на нее, она перевернула страницу.

Молли-Ева продолжала тихо говорить:

– Ты знаешь, у моей бабушки была сестра. Ее звали Дарина; она панически боялась всего загадочного и таинственного, и ей казалось, что магия ее преследует. Она умерла при странных обстоятельствах: в ночь Великого Каллинея, черного колдуна, она заперлась в своей комнате и кричала, чтобы ее оставили в покое. Наутро, когда комнату открыли, ее нашли бездыханной без каких-либо признаков повреждения на теле. От чего она умерла – так и осталось загадкой. Кстати, она жила в комнате, в которой сейчас живешь ты; с тех пор ее призрак бродит по замку…

Глаза девочки таинственно поблескивали в свете потухающего уже пламени в камине. Чувствовалось, что рассказ захватил саму рассказчицу больше, чем меня; я не особо верю в подобные сказки.

– Она была как раз такой, как ты говорила только что: черноволосой, любила длинные, темные и тяжелые платья. И еще она любила драгоценные камни. Ее голос был, наверное, тихим и шуршащим, да? Так говорят все призраки…

Госпожа Алисия с шумом захлопнула книгу.

– Все, хватит. Ева, прекрати, ты же знаешь, что я не люблю все эти сказки.

– Мама, я рассказываю не тебе, а Милене.

– Это не имеет значения! Я сказала – хватит! Призраков не существует.

Девочка вскинула голову и с вызовом посмотрела на мать.

– Это неправда. Магия может создавать призраков.

– Ева, не спорь со мной. Призраков нет, и точка! И чтобы я этих бредней больше не слышала. – Алисия резко встала.

Я заметила, что она нервничает – она говорила и двигалась чересчур резко, что-то в разговоре явно тревожило ее.

– Интересно, где слуги? Дрова в камине уже прогорели, а их все нет, – с раздражением произнесла госпожа и быстро вышла из комнаты.

Молли-Ева повернулась ко мне. В комнате стало совсем темно. Красноватый свет шел лишь от тлеющих деревяшек. Я едва могла различить лицо девочки.

– Милена, я боюсь, – вдруг произнесла она. – Мне иногда кажется, что замок таит в себе опасность, мне иногда кажется, что что-то угрожает мне, и… в общем… мне так страшно. – девочка пододвинулась ко мне.

– Ну что ты, Молли-Ева. Это все только кажется, все хорошо. Это твой родной дом, и ты здесь в безопасности, – попыталась я успокоить девочку и обняла ее. – Если что-то случится, я тебя защищу, – прибавила я, оглядываясь. Мне и самой неожиданно показалось, что в углах комнаты клубится мрак, а тишина какая-то зловещая и тяжелая, даже давит на уши; но тут же я отогнала странные мысли. Что это со мной такое в последнее время? Я никогда не была такой нервной.

– Ты хорошая, Милена. Другие… просто смеялись над моими страхами или относились к ним равнодушно, – шепнула девочка, прижимаясь ко мне.

– Это плохо – смеяться над человеком, которому страшно. Не бойся, рассказывай мне, что хочешь, – заверила я. Я чувствовала все больше симпатии к странной девочке, сейчас она нуждалась в моем спокойствии и защите, и мне хотелось дать их ей, как младшей сестренке. Я всегда очень любила детей.

– Где же мама? И слуги, – вдруг всхлипнула Молли-Ева, вцепившись тоненькими пальчиками в мою руку.

– Все хорошо, они вот-вот придут, – сказала я.

– Нет, не придут, не придут! – Молли-Ева вся сжалась, свернулась клубочком на ковре, выскользнув из моих рук. – Их забрал замок, их забрала тьма! Она скоро придет и за мной… – и девочка заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.

– Молли, Молли! Послушай меня, – я принялась легонько тормошить девочку, гладить ее по голове. – Это кажется, только кажется. Мама сейчас придет. Ну хочешь, мы вместе пойдем и найдем ее? Хочешь?

– Нет, не хочу. Здесь лучше, но тьма… я чувствую ее холод, ее запах, ее вкус! Темно… огонь… я хочу света! – бормотала Молли, словно в бреду. Она вся дрожала.

Да она же просто боится темноты! – дошло до меня. Я встала и осмотрелась. Свет, где достать свет?

Игнорируя запрет Алисии, я подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы. Хотя за окном уже сильно потемнело, все же это возымело свое действие: в комнате стало немного светлее. Можно было различить, хоть и смутно, каждую вещь; мрак больше не клубился по углам, он отступил, сдался на милость победителя. Молли-Ева стала чуть спокойнее. Девочка прекратила всхлипывать, и даже словно бы дышать стала легче. Но она все еще дрожала.

Я сделала шаг к ней, когда дверь открылась и в комнату шагнули Лилиана и госпожа Алисия; за ними топал Руслан с охапкой дров.

Увидев девочку, лежащую на полу, Алисия ахнула и подбежала к ней.

– Ева! Что такое? Опять?

–Мама, – тихо шепнула девочка.

Алисия подняла глаза. Ее взгляд метнулся к окнам.

– Зачем вы раздвинули шторы? – холодно поинтересовалась она у меня.

– Девочка боится темноты. Мне пришлось открыть шторы, чтобы она успокоилась, – пояснила я.

Алисия крепко взяла меня за руку и оттащила в угол комнаты.

– Лилиана! Закрой шторы, – крикнула она оттуда.

Ли поспешила выполнить указание госпожи, а Алисия повернулась ко мне.

– Послушайте, – сказала она тихо. – Я знаю, что у Евы бывают беспричинные приступы страха, и очень часто их вызывает темнота. Но! Делайте, что угодно, чтобы успокоить ее, кроме одного. Никогда, слышите, никогда не открывайте шторы, тем более по ночам! Кажется, я вам это уже говорила?!

Оказавшись в темноте после того, как Ли задернула шторы, Молли-Ева опять начала всхлипывать.

– Мне кажется, что это не обычный страх, – сказала я.

– Что вы имеете ввиду? – напряглась Алисия.

– Разве вы не видите, что с девочкой что-то не так? Может быть, стоит показать ее лекарю?

– Моя дочь – не сумасшедшая, – яростно прошептала госпожа. – У всех людей есть свои страхи, и часто они проявляются странно.

– Но…

– Довольно! Отведите Еву в ее комнату и уложите спать, – громко произнесла Алисия. – Лилиана, проводи. И зажги свечи в комнате Евы.

Я подошла к девочке и помогла ей подняться. Она дрожала, потемневшие, казалось, глаза беспокойно перебегали с одного предмета на другой, губы были приоткрыты, и дышала девочка очень тяжело и прерывисто.

Алисия подошла к дочери и обняла ее.

– Иди спать, Ева. Успокойся.

– Будь осторожна, мама. Тьма подстерегает за каждым углом, – шепнула девочка.

– Хорошо, хорошо. Сладких снов, дочка.

Глава 9

Шорох

Ли зажгла последнюю свечу в комнате, полюбовалась на себя в зеркало, поправила ворот платья и повернулась ко мне.

– Спокойной ночи, Милена.

– Спокойной ночи, – кивнула я.

Ли подошла к кровати Молли-Евы. Я уже помогла девочке умыться и переодеться в ночнушку, и теперь страдалица лежала в кровати, укутавшись одеялом до самого носа. В комнате было светло, и она успокоилась; видно было, что глаза ее слипаются, она дышала ровно и сонно; румянец заиграл на щеках, которые до этого были белее мела.

– Спокойной ночи, Молли. Приятных снов, – сказала служанка, наклонилась и обняла девочку.

– Спокойной ночи, Ли, – шепнула та в ответ.

Лилиана вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Я тихонько присела на краешек кровати своей подопечной.

– Я посижу с тобой, пока ты не уснешь.

– Ладно. Я скоро, – шепнула Молли-Ева, вздохнула и тут же, вне всякого сомнения, провалилась в сон. Дыхание е стало медленным, лицо – умиротворенным.

Я подождала еще несколько минут, потом встала, чтобы потушить свечи, но тут заметила книгу, которую днем девочка прятала от меня.

Я, конечно, знаю, что брать чужие вещи невежливо. Но все же…

Я решительно взяла книгу в руки и пролистала ее. К моему разочарованию, в книге были только большие рисунки неизвестных мне символов с надписями на другом языке – даже не знаю, на каком. Я положила книгу на место, затушила свечи и ушла в свою комнату.

Размышления долго не давали мне уснуть. Я ворочалась, то закрывая глаза и безуспешно пытаясь забыться сном, то открывая их, глядя в темноту и все думая, думая…

Все, произошедшее сегодня вечером, удивило и встревожило меня. Молли-Ева, определенно, больна. Только это какая-то странная болезнь. Что с ней было? Сильный, непреодолимый страх? Бред?

Девочка уверяет, что в замке живут привидения. Это, конечно, сказки. Но кто была та девушка в моей комнате?

Может, все-таки Хелен? Нужно будет посмотреть на нее завтра…

Или это чей-то розыгрыш? Той же Молли-Евы? Хотя вряд ли. Зачем девочке такое устраивать? Попугать меня? Или для развлечения?

Нет, все не то…

Похоже, в замке происходит что-то странное. Госпожа Алисия, к примеру, явно что-то скрывает.

Я перевернулась на другой бок. Лежала так несколько секунд – и тогда услышала шорох.

Мне точно не показалось. Он был громкий и явственный. Я тут же села в кровати и осмотрелась, но ничего не было видно, поскольку шторы были задернуты. Я видела только тьму.

– Здесь кто-то есть? – задала я самый глупый вопрос, какой только можно было задать. Но что я еще могла спросить?

Ответом не была тишина.

Я легла обратно.

«Может, мыши?» – мелькнула мысль. – «Вполне возможно. Только что им делать в моей комнате? Здесь и съедобного-то ничего нет».

Шорох стал громче. Я хотела снова сесть, но стало почему-то лень. Воздух сладко пах лавандой, легко, почти неуловимо, но приятно.

«Откуда этот запах?» – удивилась я. – «Его не было».

Шорох стал еще громче. Мне показалось, что я даже слышала легкий скрип. Потом, кажется, что-то упало…

«Ну, это уже ни в какие ворота не лезет. Надо встать, зажечь свечу и посмотреть, кто там бродит», – мысленно возмутилась я, но тело стало словно воск, вялым и непослушным, мысли едва-едва лениво текли… и я уснула.

Глава 10

День 2

Я просыпалась как никогда тяжело. Веки были словно каменные, и я еле смогла поднять их. Руки-ноги двигались и слушались меня плохо. Мысли едва шевелились в голове.

Что это со мной? Уж не заболела ли я?

Я с трудом села на кровати и прислушалась к себе. Горло не болит, голова тоже. Вообще ничего не болит. Так, надо встать, пойти умыться и тогда я сразу проснусь….

Я, преодолевая тяжелую вялость, встала, зевнула, и тогда вспомнила про ночные шорохи. Что это было? Действительно ли я это слышала или все это показалось мне сквозь сон?

Я подозрительно оглядела комнату, но все осталось как обычно. Только шторы были раздвинуты. Странно, когда я засыпала, они были задернуты.

Значит, кто-то все-таки заходил сюда.

Я подошла к зеркалу и глянула на себя. Лицо – красное, волосы встрепаны, ужас, чучело какое-то. Я подошла к полке, чтобы взять расческу, и замерла.

Мне показалось… или действительно вчера вещи на полке лежали по-другому? Вон та шкатулка стояла ближе к стене, а расческа лежала вот тут…

Нет, это уже просто паранойя! Что же это, на меня замок так действует, что мне все кажется?!

Но ведь кто-то же раздвинул шторы?

В дверь постучались. Стук был громкий и решительный, значит, явно не Катруся, та стучится тихо и неуверенно.

– Да, да, войдите, – сказала я.

В комнату шагнула Ли. На этот раз она была в другом платье: коричневом, с блестками и рукавами-буфф. На шее – тоненькая цепочка с кулоном-камешком; волосы забраны в хвост, они волнистые и пушистые (вчера-то прямыми были – завила, наверное).

Нет, Ли как-то не похожа на обычную служанку. И для кого только она тут наряжается?

– Доброе утро, – бодро произнесла Лилиана, быстро улыбнувшись мне. – Как спалось?

– Прекрасно, – сказала я.

– Я зашла, чтобы тебя разбудить. Я всех в замке бужу, это моя обязанность, – пояснила девушка.– Раньше всех будили магические колокольцы, но сейчас магия в них выдохлась. Мы с Катрусей хотели попросить Елезара, чтобы он их восстановил, но он не знает, как это сделать, и Хелен тоже не знает, я все говорю Алисии, что надо бы пригласить мага из города, но она не хочет, говорит – и так обойдемся. И почему, спрашивается?.. Это разве долго или сложно?.. Не понимаю. Так бы всем легче было. Особенно мне.

Ого, разговорчивая Ли сегодня!

– Ты не знаешь, кто открыл в моей комнате шторы? – спросила я.

– Я открыла. Я зажигаю свечи в комнатах Молли и Алисии по утрам, а в других комнатах открываю шторы.

– А, понятно. А вещи на моей полке тоже переложила ты?

– Какие вещи? – удивилась Ли. – Нет, я только шторы раздвинула, и все, сразу вышла…

– Ну ладно. Значит, мне показалось.

– Молли еще спит, но ты пойди пока, позавтракай, – Ли снова улыбнулась мне и вышла.

Не зная, доверять ли Лилиане, я перепроверила все вещи, проверяя, все ли на месте. Пропаж я не обнаружила; успокоившись, я отправилась на кухню завтракать.

Ела я в одиночестве: все уже позавтракали. Лика, положив мне каши, ушла по делам. Я ела и посматривала в окно. Небо было ярко-белым, снег тоже – белоснежным, солнца не было видно, и среди этого белоснежного царства сильно выделялись черные стволы деревьев; тишина во дворе, наверное, полная; а здесь, на кухне, шумит печь. Здесь тепло и довольно уютно, и спокойно. Здесь я чувствую себя в безопасности, в отличие от своей комнаты, где хоть и тепло (камин уже затопили), но тихо так, что звенит в ушах, полутемно и как-то одиноко.

Скрипнула дверь, и в кухню шагнула Алла.

– Лики нет? – спросила она.

– Нет, она отошла.

– Ты не знаешь, что на завтрак?

– Знаю. Пшенная каша вон в той кастрюле, компот вон в той, хлеб Лика убрала в ту большую хлебницу.

– Спасибо.

Женщина стала собирать еду на поднос. Я наконец смогла нормально рассмотреть ее. Обычная пожилая женщина, по ней даже не определить, сколько ей, то ли 60, то ли 65, волосы уже наполовину седые, но морщин не очень много. Лицо – равнодушно-спокойное, как у… Катруси. Уж не мать ли она ей?

Собрав еду, Алла молча вышла. Снова неприятно заскрипела дверь.

Следом зашла Ли. Она тащила ведро, полное дров. Красивое платье уже немного замаралось, и лицо девушки было недовольным – наверное, как раз по этому поводу.

– Милена, Молли проснулась и ждет тебя. Возьми ей завтрак, – сказала Лилиана, поставив ведро с дровами на пол и поспешно отряхивая платье. – Фу, опять как курица…

– Как работать в таком красивом платье? Ты бы оделась попроще, – посоветовала я.

– Все мои простые платья в стирке. Молли залила их недавно зелеными красками, – ответила Ли.

– Как это получилось?

– Да она специально это сделала. Это редко случается, но она бывает… не в себе. Если она чего-то хочет, она начинает этого добиваться, и иногда выходит за границы дозволенного. Тогда она сказала, что мне больше идут красивые платья, чем простые. Я сказала, что не могу их постоянно носить, она заупрямилась, и… в общем, говорю, когда она злится, она может что-то неприятное сделать, а потом говорит, что не помнит, как это делала. Но я не сержусь на нее. Она правда бывает сама не своя, а так, обычно, она не вредная и не капризная… Ты не думай. Мне кажется, если честно, что она немного больна, – призналась Ли.

– Мне вчера тоже так показалось.

– Ладно, иди, Молли ждет.

Я встала, поставила на поднос тарелки с завтраком и кружку с чаем и пошла к двери.

Оглянувшись на секунду, я увидела, что Ли стоит у окна и задумчиво смотрит на двор. Дверца печки была приоткрыта, и отблески пламени играли на волосах Лилианы; казалось, что волосы ее горят.

Глава 11

Сундуки и платья

Молли-Ева была неразговорчива и задумчива. Сев за стол прямо в ночнушке, она съела только половину завтрака, потом полунедовольным голосом спросила, почему я не принесла ей сладости.

– Какие сладости? – не поняла я.

– А, ты же новенькая, ты же не знаешь, – кивнула девочка. – В хлебнице, та, что маленькая и со звездочками, лежит мешочек с конфетами для меня. Ладно, принесешь мне немного в обед, хорошо?

– Конечно.

Поев, Молли-Ева все-таки пришла в более хорошее расположение духа.

– Помоги мне одеться, – попросила она.

Я помогла ей, потом заправила кровать; девочка, откинув штору, присела на подоконник и выглянула в окно. В свете дня ее лицо казалось еще более бледным, чем обычно.

– Молли-Ева, – окликнула ее я, – Слезь, пожалуйста, с подоконника.

Девочка, вздохнув, поднялась и задернула шторы.

– Не знаю, почему мне не разрешают гулять и подходить к окнам. Я как на домашнем аресте.

– Маме виднее.

Молли-Ева промолчала.

Пришел Руслан, затопил камин. Мы с девочкой сели на пол перед камином, глядя на пляшущие языки огня; она снова молчала (а я ожидала, что она захочет поговорить). Но нет. Девочка задумалась о чем-то, не отрываясь, смотрела на огонь, и он отражался в ее глазах.

Мы молчали долго, минут десять. Лишь изредка Молли-Ева шевелилась, устраиваясь поудобнее, а потом снова замирала в той же позе.

В конце концов, я решила прервать молчание.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Ты не просыпалась ночью? Тебе не было снова страшно?

– Нет, я крепко сплю и просыпаюсь только утром.

– То есть ты никогда не просыпаешься по ночам?

– Очень редко.

– Что с тобой было вчера? Ты можешь описать свое состояние?

Молли-Ева кивнула, не глядя на меня.

– Я… Да, могу. Я в такие минуты чувствую себя, как в бреду. Все вокруг затуманивается, отдаляется и словно бы искажается. И если я оказываюсь в темноте, мне становится ужасно страшно. Мне кажется, что тьма меня душит, клубится вокруг, мне кажется, что даже у часов на стене появились глаза и они угрожающе смотрят на меня…

Девочка замолчала. Пододвинулась ближе к огню, поправила волосы и тихо добавила:

– Мое тело начинает плохо меня слушаться. Я что-то говорю, что-то делаю, но воспринимаю все как в тумане и не могу контролировать свои действия.

Молли-Ева вздохнула и положила голову мне на плечо. Я подняла руку, чтобы погладить ее по волосам, и тут заметила что-то странное…

Некоторое время я не могла понять, что же меня насторожило; потом я сообразила.

Браслет! Моего браслета-талисмана не было на руке.

Молли-Ева тут же заметила изумление на моем лице.

– Что с тобой, Милена? Что случилось?

– Браслет. Кажется, я его потеряла…

Девочка нахмурилась.

– Потерять талисман – это плохо. Очень плохо. Когда ты его видела в последний раз?

– Вчера. Когда ложилась спать… Нет, я не могла просто потерять его! Для того, чтобы снять этот браслет, нужно было расстегнуть довольно тугую застежку. Если только она не сломалась.

Я видела браслет… вчера. Утром вещи были не на своих местах. А ночью я слышала шаги… Неужели все-таки Ли? Или кто-то другой? Кому понадобился мой браслет стоимостью в медную монетку?

– Поищи его, если ты его обронила, он должен быть в замке, правильно? – заглядывала мне в глаза Молли-Ева. – Хочешь, я расскажу Хелен и она его найдет с помощью магии?

– Да нет, не надо никого дергать. Эта безделушка не имеет особой ценности, – возразила я.

– Ну, как хочешь. – Молли-Ева встала. – А теперь я хочу почитать; а ты, пожалуйста, приберись пока немного в моих сундучках. – Девочка махнула рукой в сторону угла комнаты, где стояли четыре сундука – один большой, два средних и один маленький. – Просто вытаскивай все, выбрасывай мусор, выбрасывай все, что порвано и сломано, а остальное аккуратно складывай назад. Все понятно?

– Понятно, – согласилась я.

– Вот и славно. – Девочка села в кресло и положила на колени толстую книгу в кожаном переплете; название книги – «сказки и легенды» – говорило само за себя.

Молли-Ева увлеклась чтением, я же отошла к сундукам. Начала я с самого большого. Он был забит одеждой; здесь были платья вех цветов радуги, от ярких и кричащих тонов до нежных пастельных оттенков, и всего пара темных.

Молли подняла голову.

– Положи темные платья сверху, я их больше люблю. А яркие, и особенно розовые, убери в самый низ, пожалуйста.

– Ты больше любишь платья темного цвета? – удивилась я.

– Ну да, а что?

– Ничего. Я тоже не люблю слишком яркие или слишком светлые ткани.

– Ну вот, значит, мы в чем-то похожи.

Девочка снова уткнулась в книгу; я аккуратно сложила обратно все платья, кроме одного – юбка у него была безнадежно порвана. Платье было милым, умилительным и красивым: светло-голубое, все в белых бантиках и оборках, расшитое серебристыми бабочками, оно походило на платье маленькой принцессы. Но оно было испорчено огромной дырой с обугленными краями посередине юбки. О боже, что с ним случилось?..

Снова подняв голову, Молли-Ева пояснила, словно угадав мои мысли:

– Я будто бы случайно поднесла к юбке свечу, когда платье лежало на кресле, а до этого я посыпала его алхимической пылью. Оно и загорелось моментально. Я его ненавидела. Оно как для двухлетней крошки-ангелочка, такое же глупое и смешное. Я себя в нем чувствовала полной дурочкой: все время хотелось глупо улыбаться и говорить писклявым голосом. Фу. Мама только сильно огорчилась, она любила это платье; и пообещала мне похожее купить. Ничего, я на то какое-нибудь зелье пролью.

– Разве платье нельзя восстановить с помощью магии?

– Можно в два счета, но мама не любит магию и запрещает ее использовать здесь без крайней необходимости; но если бы я испортила то платье, какое сама люблю, то я бы его все равно восстановила…

Замолчав, девочка опять опустила глаза в книгу. Я закрыла первый сундук и открыла второй. Он был полон обычных вещей: расческа, пара ободков для волос, шкатулка с украшениями, связка ключей…Я выгребла все из сундука и стала складывать обратно, откладывая в сторону сломанные вещи, правда, их было мало. Скоро я наткнулась на толстую тетрадь, обычную, с желтыми суховатыми страницами; на обложке в самом уголке было выведено: «для мыслей».

Дневник Молли? Интересно.

Но, понимая, что читать чужие мысли некрасиво, я аккуратно положила тетрадь в сундук и закрыла крышку.

Глава 12

Амулеты

В третьем сундуке снова обнаружились обычные вещи – ничего особо примечательного кроме духов с легким запахом лаванды. «Где-то я недавно чувствовала такой запах, но где?». Я не могла этого вспомнить.

Закончив с третьим сундуком, я приступила к последнему. И тут меня ждал сюрприз..

Сундук до верху был полон амулетов!

Круглые, квадратные, прямоугольные, в форме луны, цветков, звезд, сердец и разных причудливых форм; железные, золотые, серебряные, медные, оловянные, деревянные и даже стеклянные, а также из неизвестных мне материалов; на цепочках, шнурках, нитках, с картинками, символами, словами и просто линиями и даже без всего…

Да их тут сотня, наверное, если не больше!

– Молли-Ева, что это? Зачем тебе столько амулетов? – потрясенно спросила я.

Девочка взглянула на меня словно бы с беспокойством.

– Здесь не надо прибираться, я сама. Спасибо за помощь, Милена.

– А можно я посмотрю?

– Смотри. Только осторожно, многие амулеты заряжены очень сильно.

После этой фразы рассматривать их мне расхотелось. Я закрыла сундучок и села на соседнее кресло рядом с девочкой.

– Так для чего тебе столько амулетов?..

Молли-Ева вздохнула.

– Они охраняют меня от злой силы. Я чувствую себя рядом с ними более спокойной и защищенной. Я бы подарила тебе несколько, но мне их нужно как можно больше: иначе мне становится страшно.

– Молли, я думаю, дело не в замке, а в тебе. Ты боишься чего-то несуществующего, боишься своего воображения.

Девочка немного нагнулась вперед и понизила голос.

– Нет, Милена, это не так, я знаю. Я чувствую. Вокруг сгущается темнота, угрожающая и зловещая, и с каждым днем она все сильнее. Оглянись – в каждом углу паук плетет свою паутину. Здесь скоро что-то произойдет, и я хочу максимально защититься от этого.

Молли-Ева откинулась назад на спинку кресла. Напряженная, как натянутая струна, она быстро осмотрела комнату, остановив взгляд на темных углах. Она казалась встревоженной и сосредоточенной, словно каждую секунду чего-то ожидала.

Нет, с девочкой определенно что-то не то. Конечно, может, она просто маленькая и огромный темный замок пугает ее, но се равно, не мешало бы показать ее лекарю. Почему ее мать не хочет этого делать?

На обед была уха и компот. Лику я снова не видела, как и Катрусю – они занимались своими делами где-то в другой части замка. На кухне сидел только Руслан, ел с мрачным видом и не пожелал даже со мной поздороваться. Как угодно.

Я поела, поставила на поднос еду для Молли-Евы. Помня о просьбе девочки, я заглянула в маленькую хлебницу со звездочками и обнаружила там пакетик сладостей. Высыпав немного на блюдце, я понесла поднос с едой в комнату.

Возница как раз уходил с кухни. Я надеялась, что он придержит для меня дверь, но он и не подумал, и дверь с грохотом захлопнулась у меня перед носом, отчего я едва не уронила поднос.

Вот хам!

Я почти уже дошла до комнаты Молли-Евы, как меня окликнули.

– Как дела, Милена? – поинтересовалась Ли, останавливаясь рядом со мной. – Все в порядке? Как там Молли?

– У нас обеих все в порядке. – Я поставила поднос на подоконник. – Стой, Лилиана, я хочу немного поговорить с тобой.

– О, наконец-то. Прежние гувернантки раньше прибегали ко мне с расспросами; я все думала, когда же это сделаешь ты, – усмехнулась Ли.

– Ну, я сначала наблюдала, а теперь хочу спросить; из Катруси или Лики и слова не вытянешь, поэтому спрашиваю тебя.

– Да, я знаю. Правда, из Катруси что-нибудь да можно вытянуть, надо только уметь. – Ли присела на подоконник и жестом пригласила меня присесть рядом с собой. Я села.

– Катруся не любит откровенничать с почти незнакомыми людьми, она скрытная. А я – нет, я спокойно делюсь своими мыслями, – сообщила Лилиана. – Так что ты хотела спросить?

– Я хотела спросить о Молли-Еве. Ты не замечаешь, что она… странная? Может быть, она больна?

– Больна? – задумчиво повторила Ли. – Может, и похоже. Она часто ведет себя необычно. Боится чего-то. Замок наш, конечно, не рай, но все-таки, мне кажется, здесь безопасно. А страхи Молли беспричинны. Безотчетны. Я несколько раз пыталась ей это объяснить, но она меня не слушает. – Ли помолчала. – Я говорила Алисии, что надо показать девочку лекарю, но от таких слов она приходит в ярость.

– Кроме страхов, у Молли есть странные привычки?

– Да сложно сказать… все мы не без странностей.

– Ну ладно. А веришь ты в призраков?

Ли оглянулась, словно ожидая увидеть призрака в конце коридора.

– Да, верю. Ты знаешь, что в замке живет призрак?

– А я не верю в эту чушь. Молли-Ева рассказывала мне об этом призраке, но это лишь фантазии… если не девочки, то кого-то другого.

– Вот ты строишь из себя умную, а я видела этого призрака. – Ли скрестила руки на груди. – Однажды ночью я услышала тихое мелодичное пение, выглянула в коридор… и увидела… ее. Девушку. Она словно плыла по воздуху, густые волосы закрывали лицо, и она тихо пела. А потом она свернула за угол, а пение словно осталось звенеть в воздухе. – Лилиана вздохнула. – Я с тех пор верю в призраков. Я говорила Алисии о том, что в замке живет призрак, но она только злится и не верит. Она всегда остается при своем мнении.

– А когда эта … девушка… свернула за угол, ты пошла за ней?

– Я что – больная, за призраками гоняться?

– Знаешь, Ли, я видела эту девушку с черными волосами…

Лилиана резко подалась вперед, вспыхнули интересом ее глаза.

– Что?! Ты ее видела?! И что ж ты сразу-то не сказала?!

– Да, я ее видела. В первую ночь. Она сказала, что раньше моя комната была ее комнатой, и потом ушла. Она совсем не походила на призрак, она не была прозрачной, и не плыла по воздуху. По-моему, это была обычная девушка. Может, это вообще была Хелен, я не знаю. Я ведь ее не видела.

– Нет. Что Хелен могла делать в другой комнате, да еще ночью? И у Хелен волосы не черные, а просто темные. Это был призрак!

Ли говорила быстро и лихорадочно; даже щеки ее начали гореть.

– Да чушь это! Говорю же тебе: она не была призрачной!

– И что? Ты все знаешь о призраках? Они могут казаться совсем реальными людьми!

Ли откинулась назад и поправила волосы. Ярко блеснул серебристый браслет на ее запястье.

Тогда я вспомнила еще кое-что.

– Ли, ты не брала мой браслет?

– Какой браслет? – рассеянно отозвалась девушка.

– Я вчера его носила. Обычный, простенький, тоненький… со звездочкой. Утром его не было, он исчез.

– Нет, я его не видела. Может, призрак? – предположила Лилиана.

Ну все. Эта чушь мне надоела!

– Ли, призраков нет, мой браслет взял кто-то из людей! Хватит нести чушь! Ты когда заходила в мою комнату, не обратила ли внимания – был ли на моей руке браслет или уже нет?

Глаза девушки полыхнули гневом.

– Да не смотрела я на тебя! Открыла шторы и ушла! Что ты ко мне привязалась?! Ты что же, думаешь, что это я взяла твой браслет?! Да зачем он мне нужен! У меня этих украшений знаешь сколько?!

– Ли, постой, я ведь не то хотела сказать…

Лилиана спрыгнула с подоконника, резким движением откинула волосы за спину и презрительно бросила мне:

– Я не воровка!

Повернулась и быстро пошла прочь.

– Ли, постой! Ли!

Она не оглянулась.

– Извини! Я вовсе не обвиняла тебя! Я ведь просто спросила!

Девушка скрылась за углом. Я вздохнула. Ну зачем я это сделала? Ли – единственная в этом замке, с кем можно нормально поговорить и что-то обсудить.

Глава 13

Елезар

После того, как Молли пообедала, в комнату заглянула Катруся.

– Молли, тебя зовет Хелен, а тебя, Милена, зовет Лика.

Прежде, чем я успела хоть слово вставить, Катруся уже ускользнула. Не человек, а какое-то привидение: то ли есть она, то ли ее нет…

Лика была чем-то сильно недовольна. Гремела кастрюлями, яростно нарезала хлеб.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Нет-нет, ничего не случилось… сходи, пожалуйста, в деревню. За покупками. На столе деньги, список и магический фонарик. Знаешь, как им пользоваться?

– Нет.

– Подними руку с фонариком в воздух, скажешь «проведи в деревню кратким и удобным путем», и отпусти. Фонарик полетит вперед, ты пойдешь за ним. Все ясно?

– Ясно. Я если я вдруг задержусь и потеряю его из виду?

– Фонарик не улетит от тебя больше чем на пять шагов, не бойся.

– Хорошо.

Я подошла к столу и взяла деньги, список и фонарик – маленький, плотный комочек света, казавшийся почти невесомым.

Может, лучше, чтобы в деревню пошла Ли? Может, она повеселеет и простит меня?

Я нерешительно шагнула к Лике.

– Может быть, в деревню сходит Лилиана? Она там все лучше знает…

– Да что же это такое! – всплеснула руками Лика. – Сначала Ли, потом Катруся, теперь ты… Ну сколько можно! Ли уже и тебя подговорила, да?

Лика смотрела на меня сердито. Не хватало вдобавок к разногласиями с Лилианой еще и с ней поссориться!

– Нет-нет. Я извиняюсь, – поспешно сказала я, отступая к двери. – Я уже иду.

– Удачи, – сердито бросила Лика.

Фонарик петлял между деревьями; узенькую тропинку совсем занесло снегом, сугробы – по колено. Скоро мне стало холодно. Деревья обступили неприступной стеной – шагнешь с тропинки в сторону – не выберешься из чащи. Здесь было светло, тем не менее, и фонарик плоховато видно, и я старалась на всякий случай не терять его из виду. Ноги, в конце концов, промокли насквозь, и я уже начала бояться, что простужусь. Кроме того, меня преследовало ощущение, что за мной кто-то следит. Я то и дело оглядывалась, но вокруг была лишь тишина да деревья. Деревья да тишина…

Сами деревья мне совсем не нравились. Они почему-то не казались живыми. Стволы их были темными, почти черными, и такими толстыми – руками не обхватить. Тишина леса казалась мне еще более зловещей, чем вой волков; поэтому я старалась миновать лес как можно скорее.

Примерно минут через сорок я вышла к деревне. Маленькая, бедненькая деревушка, моя раз в пять больше. А тут буквально пара домов.

Нет, вообще даже на деревню не похоже. Разномастные дома в кучке…

Залаяли собаки, но на дорогу не выбежали. Людей на улице тоже не было.

Фонарик в задумчивости завис в воздухе, не зная, куда меня вести дальше

– В лавочку, – сказала я фонарику.

Он привел меня ко второму дому с краю.

Я аккуратно засунула фонарик в карман шубки, постучалась.

– Да, да, – крикнули изнутри.

Я вошла.

Лавочка была совсем маленькой, узенькой; обстановка – бедной, и у женщины, стоящей за прилавком, было усталое и немного недовольное лицо.

– Из замка? – равнодушно спросила она.

Я кивнула и протянула ей список и деньги.

Быстро и проворно женщина уложила в котомки все, что было в списке, отсчитала сдачу и протянула все это мне.

– До свидания.

Честно говоря, уходить мне совсем не хотелось. Промокшие ноги окончательно замерзли, а теперь еще полчаса тащиться обратно через лес.

Однако делать было нечего. Я толкнула дверь и вышла на крыльцо. Где-то продолжали лаять собаки, каркала ворона. Хоть какие-то звуки по сравнению с тишиной замка и леса радовали мой слух. Однако здесь мне было так же неуютно, как в лесу, и даже в замке, и я решила поспешить обратно. Однако, спускаясь с крыльца, поскользнулась и едва не упала. Кто-то рядом подхватил меня под локоть.

– Осторожно, девушка.

Я посмотрела на того, кто помог мне. Это был молодой человек, довольно симпатичный. Темные, чуть волнистые волосы и красивые серо-зеленые глаза. Черты лица правильные, немного резковатые; взгляд спокойный и доброжелательный…

– Елезар? – почему-то спросила я.

– Да, – удивился он, – откуда ты знаешь мое имя?.. Постой, ты, наверное, из замка! Новая гувернантка?

– Да, – кивнула я. – Меня зовут Милена.

– Но откуда ты знала, как я выгляжу? И кто сказал тебе обо мне?

– Ли и Катруся сказали, но я не знала, как ты выглядишь, наугад спросила. Кажется, тут не так много народу.

– Понятно. Ты замерзла? – спросил Елезар, видя, что я ежусь.

– Ноги промокли.

– Простудишься же! Пойдем, зайдешь ко мне, отогреешься. Я вон в том доме живу.

… В доме Елезара было довольно уютно. И тепло. Топилась печка, пахло пирогами; пожилая женщина, мать Елезара, принесла мне чашку горячего чая и сухие носки, причитая:

– Вот пошла бы сейчас к замку с мокрыми-то ногами, сопли бы схватила, и это еще повезло бы!..

– Спасибо вам, – смущенно улыбалась я.

– Да чого уж там…

Елезар присел рядом со мной.

– Ты давно приехала?

– Позавчера. Ну, точнее, ночью.

– Понятно. И как тебе там?

– Хорошо. Ты ведь, наверное, знаком со всеми, кто живет в замке?

– Я часто там бываю и хорошо всех знаю. Ты хочешь спросить меня о ком-то?

– Да, о Молли-Еве.

– О Молли-Еве, – задумчиво повторил маг, откидываясь назад. – Хм…. Ту ты же уже целый день в замке, и наверное, заметила…

– Что она – странная? Да.

– Странная? Не совсем. Ты думаешь, что она больна?

– Мне кажется, да, – призналась я.

Елезар оказался очень проницательным.

Маг снова слегка наклонился вперед, взглянув мне в глаза.

– Нет, Милена, девочка здорова. И физически, и психически.

– Но ее страхи… Это похоже больше… на игру воображения.

– Нет. Нет, не так. Ты много знаешь о магии? – спросил Елезар.