Читать книгу Таинственная кукла - Александра Бельчонок - Страница 1

Вечер субботы прекрасен тем, что не надо никуда спешить. Можно сколько угодно долго прогуливаться по пустынным улицам города, а потом неожиданно вывернуть на центральный проспект, где в каждой витрине горит теплый свет, манит, приглашает зайти в гости на чашечку чая, отобедать горячим супом, купить новую книгу, еще пахнущую типографией, примерить новую шляпку или новые туфельки. Но и праздное шатание без цели не менее соблазнительно. Ты отдыхаешь душой, ни о чем не думаешь, наслаждаешься пасмурной погодой и видом снующих людей с чувством полного превосходства над ними – ведь ты-то никуда не торопишься. На самом деле тебя просто никто и нигде не ждет.

Это была бы печальная мысль, если бы я не привыкла к ней уже давно. Жизнь порой складывается не лучшим образом, чиня препятствия, вставляя палки в колеса, наводя морок, принося сплошные неприятности и вообще всячески показывая, что ты ни разу не пасынок судьбы. Так было и со мной. Работа, небольшая квартирка, а больше ничего и нет. Родители умерли, с родственниками я отношения не поддерживала, замуж не вышла, поклонником не обзавелась, кругом одни «не». Я привыкла к своему одиночеству быстро, как будто легко влезла в очень хорошо сшитые брюки. Оно было скроено для меня и для таких, как я.

Сегодня я позвала Элизу прогуляться со мной, но она отказалась. Неудивительно, ведь вечер выходного просто создан для влюбленных парочек. Так что сейчас Элиза нежилась в объятиях своего очередного приятеля, одной рукой обнимая его, а другой держа бокал белого сухого. Ну хоть у кого-то вечер пройдет в компании. Мне же выпала доля наслаждаться городом в одно лицо.

Тем временем, на пятки неизбежно наступало Рождество. Запах имбирных пряников разносился по улицам, смешиваясь с эфирными маслами цитрусовых из магазинчика с ручным мылом. Гирлянды белых ангелочков покачивались на ветру. Старый фонарь покрывался белым снегом и скрипел. Цветные огоньки переливались то тут, то там. Переулки были наполнены не застарелым страхом, всегда связанным с трущобами, а теплом и уютом. Я впитывала это настроение, проникалась им, выпивала, как то розовое шампанское, что мне предстоит открыть на Рождество для себя одной.

Я неторопливо скользила по дороге, когда мне одна витрин вспыхнула так ярко, что я зажмурилась. Когда я открыла глаза, то ничего особенного не заметила – всего лишь куклы. Они сидели, окруженные декоративными снежинками, на деревянном подоконнике, осторожно улыбаясь каждому встречному, как Мона Лиза. Стоило, пожалуй, подойти поближе. Я видела прелестнейший фарфор, из которого они были сделаны, их неподвижные глаза смотрели на меня и звали – приди ко мне, зайди к нам, мы тебя ждем. Платья на них были роскошные – бархат и кружева, затейливые, сложного покроя, как на старых картинках, изображающих Францию. Волосы тончайшие и блестят. Почему бы не зайти?…

Спускаюсь по ступенькам вниз, темно-зеленая дверь кажется старинной. Я тяну за ручку, сперва легонько, потом все сильнее. Дверь поддается с трудом, приходится налегать на нее плечом. Но вот я захожу внутрь. Магазинчик совсем старый, явно фамильный, может быть, здесь продают такие старинные куклы, каких видывала еще королева Виктория. Со смехом думаю, что ничего не понимаю в этом. Но они такие красивые. На витрине я заметила только классических кукол, но помещение оказывается все уставленным стеллажами, на полках которого теснятся самые разнообразные куклы. У одних лица по-готически печальные, у других – торжественные, а у одной лицо было не на шутку серьезное. Казалось, будто она немедленно отдаст приказ о том, чтобы меня вывели из магазина, если я ей чем-нибудь не понравлюсь. Пластиковые подружки выглядели подобрее, они улыбались на миллион долларов, словно заправские королевы красоты, да и наряды у них были поновее и более броские – неон и люрексовые нити.

Отдельный стол занимали тряпичные куклы. В моем детстве была такая, вместо глаз две больших бусинки, тщательно вышитый рот, шляпка из соломы, пришитая поверх нитяных косичек. Я называла ее Бетти. Лет до двенадцати я всюду таскала ее с собой, так что со временем она из блондинки стало пепельно-русой. К вещам привыкаешь. Я поверяла ей свои тайны: под каким по счету от веранды дубом я закопала свои сокровища – маленький калейдоскоп и переливающуюся этикетку от нового платья, какой диковинный единорог приходил ко мне во сне вчера, кем я хочу стать, когда вырасту. Она честно хранила эти секреты, пока мы не потеряли ее при переезде. Вряд ли она выболтала их тому, кто ее нашел. Сильно сомневаюсь.

Но эти, из магазина, были не чета моей Бетти. Новехонькие, с нежными и добрыми лицами, в платьях пастельных цветов, наверняка дорогие. Поискав глазами ценник, я нахмурилась – ценника не было. Ни на одной кукле, что я разглядывала, ценника не было. И все же из магазина выходить не хотелось. Поэтому я завернула на второй круг и только теперь обратила внимание на женщину в очках с короткой стрижкой, которая из угла внимательно за мной наблюдала. Сперва я ее не заметила, ее бордовый свитер сливался с тяжелой бархатной портьерой, скрывающей, по-видимому, вход в подсобное помещение.

– Одна из них совершенно точно ваша, – неожиданно заговорила она, улыбаясь.

– Откуда вы знаете? – ошеломленно вскидываю на нее глаза.

– Еще никто не уходил из моего магазина без покупок, значит, какая-то из них ждет вас, возможно, очень давно ждет, так долго, что ей уже не терпится.

Очень странная речь. Я, конечно, до известной степени верю в судьбу, но ведь они всего лишь игрушки, не более. И все же… Любопытство подталкивает меня к следующему вопросу:

– А как понять, какая из них моя?

– Познакомьтесь с ними, возьмите их в руки, походите с ними, какая покажется ближе всех. Вы ее найдете, я уверена, она будет вам как родная. Можете подойти к зеркалу, посмотрите, она вам подмигнет.

Рука ее показала на большое прямоугольное зеркало между шкафами, и я обратила внимание на тяжелый перстень на ее указательном пальце. Красивый, с небольшим пурпурным камнем. Аметист? Но еще больше меня смутило то, что она сказала – что значит «подмигнет»? Как это вообще возможно? Может, она сумасшедшая? Зачем примерять куклу к себе как сумочку? Но эти фарфоровые, тряпичные, пластиковые девочки смотрели на меня едва ли не умоляюще. Познакомься с нами, говорила одна. Мы тебя так долго ждали, вторила ей другая. Я хочу к тебе домой, убеждала третья. Их лица наплывали на меня волнами. Они менялись, эмоции сменяли одна другую. В какой-то момент пол попытался уплыть у меня из-под ног, я ощутила дурноту и схватилась рукой за шкаф. Ощутив под пальцами надежную деревянную поверхность, я вроде бы успокоилась. Что здесь могло бы страшного, в этой лавке? Они. Просто. Игрушки. От этой мысли я совсем пришла в себя, и все же мой временный обморок видимо напугал женщину в свитере (скорее всего, владелица лавки, решила я про себя) – потому что она принесла мне стакан воды:

– Выпейте, станет полегче. У нас тут такое случается. Слишком много лиц – и все на тебя смотрят. Немудрено тут потерять самообладание.

Я взяла у нее стакан – руки оказались мягкими и прохладными – и выпила.

– Вот молодец. Но вы все-таки походите еще по залу, рассмотрите их поближе, – и с этими словами она успокаивающе похлопала меня по плечу. Не знаю, что за магия была в этом месте, но я двинулась к одному из дальних шкафов – этой странной женщине удалось меня убедить. И это при том, что обычно я ненавижу, когда нарушают мое личное пространство.

Начала я с фарфоровых красавиц. Попыталась найти похожу на меня – темноглазую, русоволосую, грустную, скромно одетую, без шляпы и в башмачках. Нашла, разумеется, взяла ее на руки как младенца, прижала ее к себе – ничего. Подошла к зеркалу – на меня смотрело мое привычное отражение с уменьшенной копией меня же на руках. Никаких таинственных подмигиваний. Видимо, на моем лице отразилось недоумение, потому что владелица лавки негромко, но убедительно сказала:

– Нет-нет, она совершенно точно не ваша, берите следующую.

И я взяла еще одну. Потом еще. Некоторых мне даже не хотелось брать в руки, другие же были похожи на детей и тоже меня не привлекали. Пластиковых я «примерила» всего две – одну с короткой прической цвета чернил в костюме лондонского панка, и другую, которая больше всего напоминала мне пастушку. Тоже ничего. Я не знала, что должно произойти, но женщина, должно быть, знала точно, потому что все это время она одобрительно кивала, иногда бросая замечания на тему той или иной куклы – «нет, эта к вам слишком строга», «думаю, она хочет совершенно другого», «а вот этой вы понравились, но ее время еще не пришло».

Тогда я направилась к тряпичным куклам, с которыми у меня были связаны теплые воспоминания. Эх, где ты теперь, моя старушка Бетти с глазами-бусинками… Все они занимали только один шкаф, шесть полок, по несколько штук на полке. Стенки шкафа позади были украшены неяркими лампочками, которые освещали тканевые лица. Полки обиты бархатом, таким же бордовым, как свитер владелицы магазина. Я взяла куклу, которая напомнила мне мою Бетти в полной уверенности, что ничего более близкого мне на этих полках уже не найти. Сняла ее с полки, сжала пальцами ее мягкое, набитое наполнителем тело – нарисованные глаза посмотрели прямо на меня, но больше ничего не произошло. Я уже собиралась сдаться, как вдруг поняла, что на меня с самой верхней полки кто-то смотрит. Пристально, настойчиво, гипнотизирующе. Намекает, просит.

Я с трудом дотягиваюсь и пальцами нащупываю жесткую ткань юбки, тяну за собой. На меня сваливается восхитительная кукла с нежно-розовыми волосами, собранными ленточками в два хвостика. Платье цвета морской волны, красивое, но без изысков. Глаза маленькие, черные, смотрят на меня удивленно и чуть нахально, и хотя рот сделан несколькими стежками ярко-розовых ниток, я чувствую, что она улыбается во весь рот. Эта кукла счастлива. Черная пластмассовая бусина левого глаза ловит солнечный свет из окна и неожиданно начинает светиться. Впрочем, стоило отойти в тень, как глаза снова стали матовыми. Если это считается, то она мне определенно подмигнула. Я прижалась к ее жёсткому платьицу щекой и ощутила нежность. Она была живой – как будто лучшую часть меня, все теплое, милое, что годами зрело во мне и никому не показывалось, собрали в один клубок и зашили в ней.

Я подошла к зеркалу. Вот я, девушка с безразличным ко всему лицом, в джинсах и голубой куртке, держу это чудо, ростом с мою ладонь; розовые волосы немножко разметались, на тряпичных щеках румянец. В зеркале мне на краткий миг привиделась Мадонна с младенцем. Нам с ней хорошо. Я так рада, что ты пришла, написано у нее на лице.

Женщина в свитере победно улыбалась и встряхнула седыми волосами.

– Это она, – объявляет она торжественно, – как вы ее назовете?

– Ее зовут Зои, – неожиданно для себя говорю я и спохватываюсь, – стойте, а сколько она стоит?

Ценник оказывается приятным, мне эта кукла вполне по карману. Я кладу деньги на прилавок, у меня без сдачи, и смотрю, как владелица лавки кладет Зои в коробку, заворачивает коробку в шуршащую бумагу, кладет все это в подарочный пакет с изображением леденцовых тросточек и вручает мне.

– Желаю вам крепкой дружбы. Спасибо, что зашли!

Дверь за мной со скрипом закрылась. Я поднялась по ступенькам и вышла на улицу. На город спустился вечер, ощутимо потемнело, и фонари загорелись еще ярче. Сколько же времени я провела в этом магазине? Похоже, что пару часов, не меньше. Любопытно, что кроме меня посетителей больше не было. Едва эта мысль пришла мне в голову, как яркая витрина погасла – в магазине выключили свет. Сияющие снежинки остались лежать на дереве серыми пятнышками, лица кукол превратились в игрушечные и безразличные. Еще раз оглянувшись на дверь, я пошла прочь от этого странного места. Яркий пакет с моей новой подругой Зои неслышно шелестел в руке.

Зои… Какое нежное имя. Конечно, это я ее так назвала. Почему оно пришло мне в голову? Наверное, из какой-то книги или фильма, я уже не помнила, но ее могли звать только так. Ни одно другое имя ей бы не подошло.

Я ускорила шаг. Лёд под ногами усердно пытался сбить меня с ног, казался даже более скользким, чем обычно. Но все же наступала ночь, не стоило долго задерживаться на улицах. Свернув в небольшой переулок, где располагался мой дом, я заметила, что его тоже украсили – гирлянды разноцветных флажков соединяли этажи домов, стоявших на противоположных сторонах улицы. С утра еще их не было. Их не было даже, когда я выходила гулять. Впрочем, меня не было часов шесть. Зимними субботами потрясающе дышится, домой не хочется совсем. Скоро Рождество и я, как и последние несколько лет, буду отмечать его одна. Главное, не попасть под Рождество в историю, так что я свернула к своему подъезду, оглядываясь во все стороны. Время доставать из сумки ключи и держать их покрепче.

Жила я в небольшой однокомнатной квартирке, которая мне досталась в наследство. Впрочем, какой бы маленькой она ни была, в ней нашлось место для книжного шкафа – моей любимой мебели. Книгами были заставлены все полки, книги же стояли стопочкой на тумбочке возле кровати. Неподалеку от них стоял весь заклеенный наклейками ноутбук. Комод и одежный шкаф занимали самый дальний от окна угол. Света в комнате было достаточно – окно выходило во двор; ветви старого клена не дотягивались до него и не закрывали солнце.

Я зашла в квартиру, заперла дверь и повесила цепочку – старая привычка, бесполезная, но я стараюсь держаться за традиции. Например, за традицию сразу же наливать себе чашку горячего зеленого китайского чая, купленного в особом месте через пару улицу от меня. Я поставила пакет с куклой прямо на кухонный стол и щелкнула чайник. Достала любимую кружку, насыпала заварку в ситечко, села и стала ждать. Усталость навалилась на меня так, словно она весила тонну. Как-то я вымоталась за сегодня. Это необычное происшествие совершенно выбило меня из колеи. Я на мгновение закрыла глаза, и кукольные лица тут же обступили меня со всех сторон. Под закрытыми веками я видела белые кружева, голубой ситец, красный шелк, лиловую лайкру купальных костюмов на современных экземплярах, пластиковые руки, пуговичные глаза и нарисованные нежно-розовым губы. Они мелькали и мелькали, глядя на меня то хитро, то надменно, а над ними возвышалась женщина в бордовом свитере, вышедшая из-за тяжелой портьеры. Она сверкнула зубами, и мне на миг показалось, что ей уже лет сто, а может и все двести – такой мудрый и очень древний взгляд у нее был. Так провидец смотрит в будущее через хрустальный шар, так всматривается гадалка в кофейную гущу, осевшую на дне чашки, так монахиня таинственного ордена смотрит на молодую девчонку, пришедшую к ней за помощью.

От раздумий меня оторвал щелчок выключателя – вскипела вода. Я заварила чай, вдохнула легкий аромат жасмина, добавила ломтик лимона и снова закрыла глаза, привалившись к стене. Женщина снова появилась – она держала Зои в руках и говорила – это она, вы с ней подружитесь, она тебе поможет, верь мне. Клянусь, в этот момент я искренне верила, что это были ее слова, а не я сама их придумала. Глаза-бусинки Зои ловят свет, загораются и гаснут, словно подают какой-то знак. В чем она должна мне помочь, мысленно спрашиваю я. У меня нет проблем, нет вопросов, нет целей, планов, задач и желаний. Я ничего не хочу, мне достаточно просто жить. Ты узнаешь, говорит женщина и растворяется в пространстве.

Открыв глаза, я обнаружила, что пар от чая уже перестал взмывать в потолок – чай остыл. Опять замечталась. Я сделала глоток – и вытащила из пакета бумажный сверток с куклой. Развернула ее, положила на стол. Тряпичная девочка смотрела вверх и улыбалась, совсем не так, как мне казалось еще несколько минут назад. Улыбка Зои была доброй, теплой, как будто на тебя смотрит лучший, но давно утерянный друг.

– Ну и почему же тебя зовут Зои? – спросила я.

Ответа не было. Конечно, я не ждала его всерьез, но если бы услышала лирическое сопрано в своей голове, то не удивилась.

– На самом деле, я назвала тебя в честь одной из любимых актрис и певиц, – шепотом поведала ей я, прижимая ее к щеке.

Неожиданно зазвенел мобильный, взявший ноты рингтона настолько резко, что я даже выронила игрушку из рук. Зои шлепнулась на пол. Пол задрожал. Впрочем, нет, показалось.

– Да? – с раздражением сказала я в телефон.

– Привет, подруга! Где была сегодня?

Ну конечно, это Элиза. У нее талант звонить невовремя.

– Гуляла по городу, ничего интересного, смотрела, как украшают город к Рождеству. А ты как время провела?

– Замечательно, я тебе сейчас расскажу…

Я плечом прижала трубку к уху, подняла с пола куклу, отряхнула ее, как будто она могла насобирать много пыли и приготовилась слушать долгий рассказ об очередных похождениях подруги. Я никому о тебе не расскажу, думала я, поглаживая пальцем розовые волосы Зои. Скоро я притомилась окончательно.

– Ты извини меня, пожалуйста, я что-то неважно себя чувствую, совершенно разбита, – прервала я Элизу, – мне бы пойти спать. Давай увидимся на неделе?

На том конце трубки замялись. Замешательство четко пробивалось сквозь неловкую тишину.

– Там созвонимся, хорошо? – наконец услышала я, – до скорого тогда!

– До скорого.

Мобильный запищал, сигнализируя о низком заряде батареи, но я махнула на него рукой. Завтра воскресенье, могу позволить себе расслабиться и не слушать ничьи глупые россказни о том, кто кого, когда и зачем, и какие подарил цветы, и сколько бутылок шампанского привез на свидание. Телефон можно зарядить и завтра, а на сегодня мне пора спать, у меня уже закрываются глаза.

С трудом дойдя до комнаты, я упала на кровать. Нет, все же стоило хотя бы переодеться в домашнюю одежду. Я стянула джинсы и толстовку, одним броском перекинула их через спинку стула, куда-то в угол зашвырнула цветастые носки, влезла в майку и клетчатые штаны, напомнив самой себе в этом наряде клоуна. Через пару минут я уже уютно устроилась под одеялом, прижимая к себе куклу. Все они дураки и думают только о себе. Хоть бы раз, один только раз кто-нибудь поинтересовался моим состоянием. Как твое здоровье, Джун? Не болеешь? Давай мы принесем тебе апельсинов, Джун, а хочешь, пойдем выпьем кофе? Хочешь, я приду в гости, Джун? Нет же, ни коллегам, ни немногочисленным друзьям нет до меня дела, даже тем, кого я принимала за них, видимо, ошибочно. Сегодняшний день мне многое прояснил. Между очередным кавалером на раз и подругой, с которой она знакома со школы, она опять выбрала кавалера. Ну и пусть. Когда-нибудь он ее обманет, так же, как и все прочие до него, и вот тогда она снова будет звонить по десять раз на дню, причитая в трубку. Джун, за что он так со мной поступил, ведь я же ничего плохого ему не сделала, я слышала это уже много раз. Но на этот раз я не буду слушать, правда, Зои? Сколько я могу еще выдержать… У меня нет больше сил. Та женщина, владелица лавки сказала, что ты мне поможешь. Ты ведь правда поможешь, Зои? Я больше не буду одна.

Мелькнула быстрая мысль о том, что как-то странно разговаривать с куклой и вообще брать ее с собой в кровать, как будто мне пять лет. Но тогда у меня была Бетти, которая и скрашивала мне детство. Да, черт возьми, значит, мне пять лет, если я не могу обойтись без понимающей подруги, которая всегда выберет меня. Я закуталась в одеяло поплотнее и закрыла глаза.

Мне приснились родители. Я стояла в центре невероятно яркой поляны, сочная зелень окружала меня со всех сторон. Мама с папой чуть поодаль смотрели на меня и улыбались. Я хотела подойти к ним поближе, но поняла, что не могу этого сделать – под моими ногами росли мелкие цветы, которые кругами расходились от меня в стороны. Самый дальний круг представлял собой россыпи растущих грибов. Казалось, эти круги были вымерены с помощью циркуля, такие ровные. Я могла подойти к краю, но не могла шагнуть за него. Только смотреть в лица своих любимых людей, единственных, кто меня когда-либо любил.

– Все хорошо, – прошептала мне мама. – Скоро все изменится.

– Тебе уготована великая судьба, – вторил ей папа.

У меня по лицу сами собой потекли слезы. Прошло уже три года, а мне все еще больно.

– Я ничего не хочу, – я замотала головой, как будто голова была отдельно от остального тела.

– У тебя все получится. Мы с тобой, помни об этом. Ты уникальная, вселенная тебя задумала такой. Мы всегда знали, что ты необычный ребенок.

Мамины волосы развевались на ветру. Я видела этот ветер своими глазами, но в моем круге было тихо, ни травинки не качнулось. Я протянула руки к родителям, но словно уперлась руками во что-то невидимое, но непроницаемое. Нет, мне не выбраться. Мой растерянный взгляд упал на папу – а у него был такой гордый вид. Я знала, что это из-за меня. Я что-то такое сделала, или еще нет, но сделаю. Я кем-то должна стать. Папины глаза цвета моих собственных смотрели с такой любовью, какую я никогда уже не увижу.

– Дочка… Ты себе не представляешь… Ты пока не можешь себе этого представить, но все не зря. Ты веришь нам?

Он подошел к грибному кругу близко-близко, нажал ладонью на невидимую преграду, и его рука прошла сквозь нее. Я коснулась его пальцев своими… Я мечтала об этом последние три года, но мне это не удавалось ни в одном сне. Потом сквозь преграду прошла рука мамы. Я прижалась к ней губами…

*

И проснулась. Пахло лавандой. Может, от ее пьянящего запаха я и открыла глаза. Я не дома, это я поняла сразу. Мое одеяло было белым в синий горошек, а то, что укрывало меня сейчас, оранжевое, как апельсин, теплое, легкое, но не пух. На потолке не висела моя старая люстра в виде цветка тюльпана. На стенах были развешены пучки каких-то трав. В комнате больше никого не было, но я смутно слышала чьи-то шаги неподалеку. В руке я по-прежнему держала куклу. Она улыбалась мне, но я точно знала, что виной всему, что бы на самом деле ни случилось, именно она. Чертова кукла, чертова лавка с куклами, чертова владелица лавки. Я вылезла из-под одеяла, поискала глазами выход из комнаты и направилась к нему. Нужно понять, где я и что происходит.

Выход из спальни вел в длинный коридор, в котором было несколько дверей и открытые проходы в другие помещения. В конце коридора находилась лестница. Из дальнего прохода доносился запах еды. Пахло приправами, но не так, как в моей спальне – это были уже не сушеные травы, а вполне аппетитная еда. Прислушавшись, я поняла, что и звук шагов доносился тоже оттуда. Собрав храбрость в кулак, направилась туда, по всей видимости, на кухню. Я не ошиблась – едва зайдя, я увидела большой очаг, располагавшийся возле каменной стены. Над ним на балке висел большой котел, в котором что-то побулькивало. Тут и там по стенам были развешаны деревянные шкафчики, В углу кухни стояла женщина, нарезывая хлеб. Седые ее волосы были убраны в пучок на затылке. Одежда простая – свободная бордовая рубашка, светлые штаны, мягкие ботинки. Последний раз я такое видела в магазине со всякой одеждой под старину. То есть, безусловно, ходить в этом можно было, но тебя непременно сочтут эксцентриком. Я начала было что-то подозревать, но мои мысли не успели оформить в прозрение окончательно, потому что женщина повернулась ко мне лицом, которое тут же скривилось.

– Не ходи здесь в таком виде, это несколько неуместно. В комнате напротив кухни гардеробная, там есть что-нибудь подходящее тебе.

Осознание того, что я все еще в своих клоунских штанах и в майке меня смутило, но все же…

– Куда я попала?! Как я здесь оказалась? Что это за место такое? Я хочу домой! – голос срывался, мне с трудом удавалось держать себя в руках. Ужасная мысль наконец-то оформилась – я в другом мире или в другом времени. Лично я голосую за время, в перемещения во времени я хотя бы больше верю. Не зря мой дом забит книгами под завязку, чужие миры я поглощала тысячами страниц.

Женщина тяжело вздохнула.

– Я объясню тебе, что сумею, но боюсь, что домой ты попасть не сможешь, по крайней мере, в ближайшее время, поэтому лучше не переживай так, сходи, переоденься, позавтракаем, и поговорим.

– Почему я не смогу попасть домой? Меня там ждут… – запнувшись, я совсем смутилась. Кто меня там ждет? Любимый офис, в котором целый этаж понятия не имеет, как меня зовут? Но ведь я же живу там! Я есть, у меня своя квартира, я существую. И что, я просто исчезну? Пропаду? Меня потеряет Элиза, может быть, поднимет панику, вызовет полицию…

– Послушай, ты думаешь, я испытываю невероятное счастье из-за того, что ты свалилась мне на голову? Ты не сможешь вернуться прямо сейчас, потому что попала ко мне с помощью заклинания перемещения между мирами. Чтобы построить такое заклинание, нужно сердце члена королевской семьи. Как ты понимаешь, я не храню их в подвале россыпями. На голодный желудок очень плохо думается, знаешь ли. Иди, приведи себя в порядок, я пока накрою на стол.

Сказать, что я опешила, это ничего не сказать. Я могу поверить в происходящее, честно, но сердце короля или его наследника? Что же мне делать? Как его достать? Мне вовсе не улыбается жить в этом мире, который куда ближе к заре человечества, чем мой.

– Все-таки она тебя достала, – услышала я тихие слова, – ну что же, хоть не зря забрала ее с собой, работает-таки сила, хоть и много лет назад сложенная…

У меня создалось впечатление, что она разговаривает сама с собой, и мой ответ ей не нужен. Да и что я могла ответить? Я промолчала, как часто делала в разговорах по телефону. Неожиданная мысль застала меня врасплох: мобильного-то я с собой не захватила, конечно же. Впрочем, неизвестно, была бы от него какая-то польза или нет… Из вещей у меня с собой была только кукла да та одежда, что была на мне сейчас. Ах, да, одежда!

Напротив кухни располагалась дверь с большим замком, толкнув которую я оказалась в гардеробной. Вдоль стены на полу стояли сундуки, а над ними висели деревянные вешалки с рубашками. Многочисленные штаны разной степени просторности я обнаружила в одном из сундуков. В углу притаился столик с украшениями и гребнями для волос, шпильками, невидимками, сеточками, а недалеко от него – множество пар обуви. В гардеробе нашлось и несколько платьев, однако, хозяйка дома явно предпочитала штаны. В этом мы с ней, пожалуй, сходились. С другой стороны двери висело большое зеркало, дабы убедиться, что твой вид подобающий. Я выбрала свои любимые темно-зеленые цвета, подвязала рубашку черным поясом, надела мягкие коричневые ботинки и в целом осталась собой довольна.

Первый страх прошел. Оказавшись один на один с реальностью, в которой меня забросило меня к черту на кулички, поневоле ужасаешься, не желаешь мириться с происходящим. Но если я что и умела в жизни, так что это смиряться с неизбежным и приспосабливаться. Нужно только решить, что мне делать дальше. Я вернусь домой, сказала я себе. Я обязательно найду способ выбраться отсюда. Узнаю как и сделаю это, даже если для этого придется вырезать всю королевскую семью. Я усмехнулась собственной решимости – это я-то, которая даже свежепойманную речную рыбу не могла убить и почистить? Собралась пойти с… чем? Ножом? Кинжалом? Ружьем? Отличный план. Воистину на голодный желудок я плохо соображаю. С этими мыслями я вернулась в кухню.

Суп уже был разлит по тарелкам, хлеб лежал рядом. На большом столе стоял керамический кувшин. Хозяйка дома одобрительно кивнула мне и показала рукой на еду. Мы сели и приступили к еде. Суп оказался очень вкусным, хотя я так и не поняла, из чего он сделан. Похоже на томаты, но уж больно пряный привкус. Я не решилась первой нарушить молчание, и только молча ела, когда она сказала:

– Я Эдна, и так получилось, что я знаю, как ты сюда попала. А как тебя зовут?

– Джун, – представилась я.

– Прежде всего, ты должна знать, что попала сюда с той самой куклой, которую держала в руках. Я знаю это заклинание, оно очень сложное, но основная проблема заключается в том, что оно не сработает без сердца короля или его наследника. Заклинание было наложено на эту куклу, получив которую, ты и переместилась сюда.

– Откуда вы знаете?

– Мне знакома эта работа. Мне знакома кукла. По ней я и поняла, что произошло на самом деле. Если ты мне не веришь, я покажу тебе свои книги заклинаний, в одной из них есть и то, что привело тебя в этот мир.

– А как эта кукла могла попасть в наш мир?

– Эта история восходит к давним временам. Точно никто эту историю не расскажет, но слухи ходили разные. В одном из последних поколений королева убила своего мужа и переместилась в другой мир, спасаясь от справедливого суда. Она вовсе не хотела замуж за короля, но коль уж он обратил на нее свой взор, отказаться было нельзя. Поэтому она сотворила то самое заклинание для того, чтобы спастись, и забрала эту куклу с собой в другой мир. В твой мир. Как к тебе попала эта кукла?

Я нахмурилась, соображая. Неожиданная мысль пришла мне в голову, но я пока не представляла себе, как вообще устроен этот мир, поэтому сперва следовало во всем разобраться. Вопрос Эдны заставил меня задуматься, действовала ли я по своей воле.

– Если коротко, то я просто зашла в магазинчик, который располагается на одной из центральных улиц, в котором продавались куклы. Там была очень странная женщина, которая убеждала меня, что одна из этих кукол предназначается мне, что никто не уходил из магазина без покупок. Что одна из них ждала меня. Я посмотрела множество из них, но вот эта… Она показалась мне родной, близкой, я не смогла уйти без нее.

– Как выглядела та женщина?

Лицо владелицы лавки уже начало расплываться в моей памяти. Хоть она и сыграла столь важную роль в происходящем, все же, я уже не помнила черт ее лица в деталях. И все же, вспомнить следовало.

– Высокая… Наверное, выше меня. Седые волосы, короткая стрижка, очки, широкая улыбка. Очень белые зубы. Бордовый свитер. Странная речь… И какие-то странные глаза, как будто очень старые. А, да, на пальце у нее было кольцо с фиолетовым камнем.

– Ну что же… очень похоже на то, что ты столкнулась либо с ее потомком, либо вообще с ней самой, потому что кольцо с аметистом у нее было, собственно, это одна из самых дорогих ей вещей. Убийство короля произошло лет сто назад, а мы живем несколько дольше. Ты ничего особенного не почувствовала?

– Я даже не знаю, как объяснить. Как будто бы меня что-то вело за собой. Как будто я должна была зайти в этот магазинчик, должна была взять именно эту куклу. Неужели на них всех наложены заклятия на перемещения?! – в ужасе спросила я.

– О нет, я сомневаюсь в этом. Боюсь, милая, что тебе просто не повезло. Или напротив, повезло, это уж как посмотреть. Есть что-то в происходящем, что меня тревожит. Больше похоже на то, что все это было подстроено. Похоже на чей-то коварный замысел. Но устроить такое могла только она, королева. И ведь что интересно… – Эдна замолчала, задумавшись.

Я смотрела на нее с нетерпением, любопытством и страхом. Эта женщина знает так много, она сразу поняла, что происходит, сплела несколько историй в одну. Она, видимо, много знает о колдовстве. Я ем ее суп, ношу ее одежду и… Опасаюсь, что она меня прогонит, а мне ведь совершенно некуда идти. Чтобы вернуться в свой мир, мне нужно убить короля или принца, а как я это сделаю, если останусь совсем одна без крыши над головой и малейшей защиты? Как я вообще смогу здесь выжить, если на кукол наложены заклинания, по стенам развешены пучки трав, похоже, что магических, дома такие старинные, а я не смогу даже развести огонь без зажигалки? А в моем мире существует бывшая королева, убившая своего мужа, вырезавшая у него сердце и использовавшая его для построения могущественного заклинания, которое унесло ее прочь из этого неблагодарного мира, где женщина не может сказать «нет». Я даже не была уверена, что могу ее осуждать. Глаза у нее были мудрыми, всезнающими, но печальными, хоть она и улыбалась мне. И тут Эдна вновь заговорила:

– Если я правильно поняла, она сохранила способность творить магию в вашем мире. Есть такое особенное заклинание на поиск судьбы. Может быть, Зои и была единственной в своем роде, но нашла ты ее только потому, что она позвала тебя – с помощью особого зова. Так построены были слова, чтобы девушка, которой суждено найти себя в нашем мире, выбрала именно эту куклу и таинственным образом переместилась. Мне не дают покоя ее слова, как ты сказала – никто не может уйти без покупок… Каждая найдет свою куклу. Очаровательно, как мило наша королева поступила с вашим миром, как благородно, чудесное подспорье для потерявшихся, заплутавших в своей жизни девушек.

– Стойте! А откуда вы знаете, как зовут мою куклу?

– Я много чего знаю, девочка. Да и тебе много чего предстоит узнать, выбора у тебя, к сожалению, нет, придется тебе остаться в этом мире и каким-то образом попытаться в нем жить.

Она взяла со стола кувшин и разлила в бокалы что-то красное, больше всего похожее на вино.

– Для ясности ума, – объяснила она и отпила из своего бокала. Я последовала ее примеру.

– А вы поможете мне? Ведь я не знаю, где жить и что мне теперь делать, – смутилась я.

С минуту Эдна смотрела меня изучающе, размышляя, наверное, на что я гожусь. Я была уверена, что совершенно бесполезна. Что я могу? Готовить, мыть посуду, поддерживать порядок, вот, пожалуй, и все.

– Я думаю, ты можешь жить здесь, хозяйством будем заниматься вместе. – Я согласно кивнула, немного успокоившись, но самое интересное последовало дальше:

– И все-таки я думаю, ты не случайно попала в наш мир. Ты еще сыграешь свою роль в истории, просто мы пока не знаем какую. И я пока этого не могу разглядеть, но вот что я подумала… Мне кажется, у тебя есть дар. Иначе зачем бы все это? Надо попробовать… Возможно, ты могла бы стать моей ученицей. Может, это судьба.

Я вспомнила слова папы, которые он сказал мне во сне. Судьба… Может ли так быть? Но такие вопросы задавать себе уже поздно – я там, где я есть. Нужно идти вперед.

После обеда мы помыли чашки и вышли в коридор, где Эдна начала рассказывать про свой дом:

– Смотри, мы сейчас находимся на втором этаже. Здесь у меня располагаются кухня, три спальни, гардеробная, ванная. В той комнате, где я тебя оставила, я вообще-то гостей не держу, это на случай, если я устану и захочется прилечь, мне уже немало лет. Тебя я нашла прямо в коридоре, ты лежала на ковре без сознания. Пришлось перенести тебя в эту комнату. Я покажу тебе твою спальню, там по крайней мере лавандой не пахнет, – улыбнулась она.

Я не стала спрашивать, сколько ей на самом деле лет. Скорее всего, очень много, но выглядела она сильной и здоровой. Моя новая спальня понравилась мне больше той, в которой я очнулась. В ней было больше места, по углам теснились сундуки, на стенах было несколько полочек. Большое зеркало отражало входную дверь.