Читать книгу Притворись моей - Александра Салиева - Страница 1

– На этот раз он тебя точно уволит! – доносится из трубки ровно в ту секунду, когда я подворачиваю ногу.

Лодыжку пронзает острая боль. Я едва не сваливаюсь в лужу, лишь чудом удаётся удержать равновесие.

– Не уволит! – отзываюсь с глухим стоном, опираясь ладонью на кирпичную стену, замирая, пережидая, когда боль станет более терпимой. – У меня есть ещё семь минут, я успею! – добавляю, немного погодя, скосившись на свои наручные часы.

В городе, как всегда, жуткие пробки, поэтому приходится бросить свою машину на первом попавшемся свободном парковочном месте и идти пешком, тем более, до моей работы остаётся всего-ничего, если сократить переулком, который я пересекаю, так что действительно должна успеть.

– Хорошо бы, а то Быков уже пять раз спрашивал, пришла ли ты, или снова опаздываешь, – тоскливо вздыхает собеседница. – Зря ты его вчера так грубо отшила. Ну, поужинали бы вместе, потом состроила бы святую невинность, объяснила бы, что до свадьбы «ни-ни», потому что мама так воспитала, убыло бы от тебя что ли? Нет ничего хуже обиженного отказом мужика, ему теперь только повод дай, чтобы отыграться…

Боль в лодыжке немного утихает, я возобновляю шаг, а шум проносящихся мимо автомобилей глушит дальнейшие причитания Лизы.

– Ладно, всё. Скоро буду, – прощаюсь с ней и отключаю вызов, сверяясь с обозначенным на экране гаджета временем, заворачивая за угол.

Остаётся шесть минут до начала рабочего дня, а под ноги попадается новая лужа. Я замечаю её слишком поздно, переведя внимание от телефона к асфальту. Как и темноволосого мужчину, идущего навстречу. И всё бы ничего, но, прежде чем врезаться в него на полном ходу, сперва с ним сталкивается стакан с кофе в моей левой руке. Горячий американо расплёскивается одновременно на чужую белую футболку, мою ладонь и блузку, после чего падает в лужу, напоследок оставляя коричневые брызги на моих замшевых туфлях, а также на мужских ботинках.

– Ай!

– Бл*дь!

Пальцы нестерпимо жжёт, так бы и встряхнула ими хотя бы пару раз, чтобы избавиться от болезненного ощущения, но на деле я банально вздрагиваю и притихаю, стараюсь лишний раз не шевелиться, опасливо поднимая взгляд на жертву своей неосторожности. Пятно на его футболке продолжает подло расползаться, а низкий чуть хриплый баритон отражается в моей голове громогласным эхом, предвещающим апокалипсис. Золотисто-карий взор полон гнева и негодования, я замечаю, как дёргается его кадык, и чувствую себя виноватой уже не только в том, что облила незнакомца, но и во всех остальных грехах сразу, инстинктивно пятясь от взбешённого мужчины подальше.

– Прости… – «те» застревает в горле, потому что моё отступление грубо остановлено.

Тяжёлая ладонь придавливает за плечо, сжимает крепко, не оставляя ни шанса на то, чтобы вырваться.

– Совсем не смотришь, куда идёшь? – отчеканивает он ледяным тоном, пытливо разглядывая меня с головы до ног.

Я бы не удивилась, если бы в этот тёплый осенний день все лужи вокруг нас в раз застыли. Лично у меня моментально поползли морозные мурашки по позвоночнику.

– Я вас не заметила, – сознаюсь.

Я почти готова заново извиниться и даже предложить оплатить чистку его явно дорогостоящей одежды, но…

– Как можно не заметить целого человека? – злобно прищуривается стоящий напротив.

И тут я вспоминаю, что давно опаздываю, а кое-кто мог бы быть повежливее, да и в пострадавших – не он один.

– Вот именно, – бросаю встречно. – Как можно не заметить целого человека? – вздёргиваю подбородок выше, убираю телефон в задний карман джинс, после чего демонстративно стряхиваю с себя брызги от американо. – Сам-то тоже хоть немножечко смотри, куда идёшь! – заканчиваю в обвинении.

Как говорится, лучшая защита – нападение. Впрочем, не я одна, похоже, придерживаюсь подобного мнения, потому что незнакомец злится заметнее, его ладонь на моём плече сжимается сильнее, он снова прищуривается, глядя на меня на этот раз, как на какую-нибудь мерзость.

– Я и смотрел, – ухмыляется брезгливо. – Но ты настолько мелкая, что так сразу и не заметишь. Тем более, вылетела из-за угла, как ошпаренная. За тобой черти гонятся что ли? – показательно смотрит куда-то за мою спину, словно там, неподалёку десяток нечисти взял передышку после нашего с ними совместного кросса.

Соблазн обернуться и удостовериться в своих догадках я перебарываю с превеликим трудом. Тоже злюсь.

– Это я-то мелкая? – возмущаюсь, запрокидывая голову ещё больше, а то мужчина и правда возвышается надо мной аж на две головы, хочешь – не хочешь, а в любом случае ощутишь себя лилипутиком. – Тоже мне, Гулливер недоделанный, – фыркаю в максимальном презрении. – Так тебе и надо! – взмахиваю рукой, указывая на его испорченный прикид. – Скажи спасибо, что половину я уже выпила, не то б не только футболка пострадала! – завершаю злорадно, шагнув в сторону, намереваясь обойти хама и воспользоваться последним жалким шансом успеть прийти на работу вовремя.

Не тут-то было.

– Что-то-о?! – моментально реагирует «недоделанный Гулливер», перехватывая за руку, останавливая, резко разворачивая, дёргая ближе к себе. – А ну повтори!

Ничего повторять для него, разумеется, я не собираюсь.

– Ты маньяк что ли?! – срываюсь на него на повышенных тонах, выворачиваясь в попытке избавиться от чужой хватки. – Руки убери! – заново тяну захваченную в плен конечность.

Вторая попытка вернуть себе руку обратно в единоличное пользование заканчивается тем же фиаско. Слишком крепкая хватка у незнакомца. Но это ещё ничего. Дальше он наглеет куда больше.

– А не то что? – ехидничает в ответ.

Что-что…

Для начала набираю в лёгкие побольше воздуха.

А потом…

– Кто-нибудь! Помоги!.. – «те» вот уже дважды застревает в моём горле.

Мой крик с призывом о помощи обрывается наряду с лёгким ударом спиной о кирпичную кладку здания, за угол которого мужчина меня затаскивает, зажав рот ладонью. Мои глаза сами собой расширяются от ужаса осознания происходящего. Я мычу, снова пытаюсь вырваться, освободиться. Но незнакомец неумолимо прижимает к стене.

– Не ори, – проговаривает на удивление тихо и спокойно, хотя и звучит довольно властно, почти приказом.

Замираю. Ненадолго. Теперь не брыкаюсь, но опять мычу ему в ответ, в просьбе отпустить. Как по мне, выходит совсем неразборчиво, однако он всё прекрасно понимает. На его губах расползается понимающая ухмылка.

– Я отпущу, если пообещаешь больше не кричать. Не насилую же я тебя в самом деле, – сообщает миролюбиво.

Раздумываю лишь секунду. Охотливо киваю. Но незнакомец мне почему-то не верит. Подозрительно прищуривается, разглядывая моё лицо.

– Всё равно ведь будешь кричать, да?

Именно так я и собираюсь поступить, после того, как возможность проявить всю громкость моих голосовых связок появится, в чём конечно же, не сознаюсь, так что не сказать, будто конкретно по этой части он не прав.

– Заорёшь снова, не дай бог кто-нибудь реально прибежит, решит, что я в самом деле маньяк и пристаю к тебе… – вздыхает мужчина.

Не отвечаю, не мычу. Лишь выразительно смотрю на него с мыслью: «А это как тогда называется? Если типа не пристаёшь?!».

Мысль остаётся при мне. А он флегматично продолжает:

– Потом этот кто-нибудь, как последний дебил, помчится тебя от меня спасать, – качает головой в мнимом расстройстве. – И тогда мне придётся ему что-нибудь сломать, чтоб не лез не в свои дела… – повторно вздыхает. – Вот оно мне надо?

Тут становится интересно: он реально ждёт от меня ответа? Руку с моего рта так и не убирает. Точно маньяк!

Впрочем, замолкает он тоже ненадолго:

– Потом мне придётся тебя не просто утащить в подворотню, а закрыть в багажнике и увезти с собой, чтоб не оставлять никаких свидетелей, – становится мне ошеломляющем откровением, от которого мои глаза расширяются больше прежнего. – Вот тебе оно самой-то надо?

Торопливо машу головой в отрицании. Незнакомец заново ухмыляется в понимании. Но всё равно не отпускает.

– И что тогда будем делать? – интересуется в довершение.

Кажется, банально издевается надо мной. Но прямо здесь и сейчас меня это не особо интересует. Память возвращается к тому моменту, где брюнет обещает кому-нибудь что-нибудь сломать, а моё внимание само собой приковывает к его лицу, сосредотачиваясь на небольшой горбинке на носу. Когда-то был сломан. Хотя это всё равно не портит черты мужского лица. Наоборот. И небольшой шрам под левой бровью – тоже. Должно быть их обладатель и правда частенько дерётся. Но почему-то уверена, так или иначе, всё равно всегда выходит победителем. Такие, как он, просто-напросто не умеют проигрывать. Ни в чём. Собственно, именно поэтому:

– М-мм… – в очередной раз мычу, показательно-страдальчески уставившись на свои наручные часы.

Всё-таки я опоздала!

Но кого это волнует?

Точно не того, кто меня удерживает.

– Что? Вспомнила, куда бежала? – тошнотворно ласково интересуется кареглазый, правильно расценив мои жертвенные взгляды.

Усиленно киваю. И снова смотрю на часы. Сперва на часы, потом – на него, и опять на часы. Не забываю при всём при этом изобразить как можно больше искреннего страдания и раскаяния.

– А нечего грубить первому встречному, – поучительным тоном отзывается мой пленитель, слегка отстраняется и заинтересованно разглядывает меня с головы до ног, пока я прикидываю, с какой силой необходимо двинуть этому хаму, чтоб наверняка загнулся и ему стало не до меня. – Так что решила, Дюймовочка? – добавляет, немного погодя. – Я убираю руку, а ты не кричишь, – тут я повторно киваю, да с такой радостью, будто мне только что предложили должность моего шефа с его последующим позорным увольнением, а не просто отпустить, – или же вариант с багажником тебе нравится больше?

Последний вариант мне точно не по душе, так что своё невербальное согласие я заменяю на не менее страстное отрицание. Аж в глазах темнеет от такого энтузиазма. Хотя незнакомца это не особо пронимает. Он в очередной раз прищуривается, чуть склонив голову влево, как бы взвешивая, поверить мне или же нет.

– М-мм… – всё, что я могу добавить.

Ах, да, и ещё парочку жалостливых взглядов!

– Хорошо, – не сразу, но всё же идёт на мировую брюнет. – Но, как только я тебя отпущу, ты попросишь прощения и признаешь, что была не права.

Мои глаза снова округляются. В неподдельном негодовании.

С чего бы это я перед ним вновь извинялась?

Если он и первой моей попытки оного не оценил!

И… зря я свою мимику плохо проконтролировала.

– То есть, извиняться не станешь? – угадывает ход моих мыслей мужчина, а на его губах расползается до того довольная улыбка, что мне моментально становится не по себе.

Вот точно вспоминает про багажник, в котором увезёт в тёмный-тёмный лес, где меня больше никто и никогда не найдёт!

Понуро вздыхаю. Ведь стану. Ещё как стану. А то, чувствую, мы тут проторчим до самой ночи. Сразу же видно, что передо мной – не только наглый хам, но и принципиальный баран, который упорно будет стоять на своём до самого конца.

– То-то же, Дюймовочка, – снисходительно ухмыляется он, медлит ещё чуть-чуть, после чего его хватка на моём лице слабеет.

Нет, полностью ладонь не убирает, но возможность говорить возвращается. Кто знает, каких усилий мне стоит в этот момент не послать этого принципиального барана пешим эротическим, желательно самым дальним, а вспомнить о том, что выгоднее наступить на собственную гордость и немножечко притвориться послушной, лишь бы избавиться от грубияна с маниакальными повадками, а потом вернуться к своим делам.

– Я была не права, – вру без малейшего зазрения совести, раз уж так надо. – Мне очень жаль. Я не собиралась вам грубить, как и обливать вас кофе, просто… так вышло. Прошу прощения, – заверяю и шумно выдыхаю, едва свобода передвижения ко мне окончательно возвращается.

Тут же вдыхаю глубоко-глубоко, прикрывая глаза, стараясь успокоить своё учащённое сердцебиение. А то колотится в груди, словно вот-вот проломит грудную клетку. Так и не отлепляюсь от стены. Наоборот, самостоятельно прислоняюсь к ней. Торопиться уже некуда. Всё равно опоздала. Ещё пара минут погоды не сделают. А вернуть себе спокойствие совершенно точно стоит. Мне же теперь предстоит выслушивать и выслушивать… К тому же, стоит открыть глаза, как оказывается, что в переулке я давно одна.