Читать книгу Больше чем слова - Александрия Bird - Страница 1

SOLO

«Ты музыка, но звукам музыкальным Ты внемлешь с непонятной тоской.

Зачем же любишь то, что так печально, Встречаешь муку радостью такой?» /В. Шекспир/ Бледное лицо и ярко – алые губы в окружении длинных вьющихся волос. Широко открытые глаза, как вспышка тоски, рассказывают об одинокой доле, данной Богом, в этом мире, где ищут друг друга. Находят и стремятся вперед вдвоем, а девушка идет по жизни в гордом уединении, страдая и мечтая о верном друге. Долгое время она пыталась жить обыденной жизнью, но все усилия закончились крахом. Проведение ведет ее по жизни к намеченной цели. Один за другим: мужчины покидали красивую, талантливую девушку. Сколько бессонных ночей провела она, проливая слезы на изящные пальчики. Это живые слезы творчества. Они орошают пальчики, из-под которых выходит музыка. Через мгновение смешиваются: белые и черные клавиши, слезы и пальчики, душа и музыка, боль и красота. В экстазе девушка играет рапсодию, на ходу сочиняя ее. Вся тоска одинокого сердца вырывается на просторы Вечности и звезды замолкают в вышине, почтительно внимая рождению новой звезды. Аккорды усиливаются, темп увеличивается, и клавиши стонут в изнеможении. Струна лопается, затем другая. С рассветом черный рояль замолкает до следующей ночи. Дрожащие пальцы дотронулись до глаз, смотрящих на отражение девушки в зеркале. Губы прошептали: «Человек творчества должен всегда находиться в состоянии влюбленности. Я влюблена в печаль» Бледное лицо тронула улыбка, и боль ушла из глаз. Пришло понимание своего предназначения. Смерть и жизнь сплетаются в единый росток спасения. Жизнь девушки предназначена творчеству. Увы, она не может жить, как все. И пока она жива в этом мире, ее душа звучит solo. Человеческая жизнь хрупка, как горящая свеча. Стоит дунуть и потухнет навсегда, но музыка будет продолжать существовать, потому что в ней живет душа человека, сочинившего ее. Одиночество дано для духовного возрождения. Девушка своей музыкой приподымает культуру человечества. Рожден новый гений.

БЕЛЫЙ АНГЕЛ

… Спи моя радость, усни. В доме погасли огни … Тихий голос матери поет малышу над кроваткой. Поцелуй в лобик, щелчок выключателя лампы и удаляющиеся шаги в тишине и темноте дома. Так представляется картина семьи белым ангелам, витающим над каждым ребенком в мире. Белый ангел … Это невероятная доброта, нежность и любовь и с тем же решимость, сила и жестокость. Так как он лишь помощник и проводник человека по жизни, но не в силах изменить саму судьбу человека. Поэтому жестокость с коей принимаются все повороты судьбы: от радостных до трагичных – воспринимаются главной чертой ангела. Он может лишь помочь, смягчить «урок», но не отменить и не заменить его. Нежность и жестокость соединяется в белом ангеле, как вспышка огня. Ангел выглядит некоей субстанцией белого цвета, озаренная светом небес и поддерживается парой пушистых крыльев. Но нам, людям, легче представить маленького человечка с крыльями птицы за спиною. Так вот сейчас белый ангел витает над одним из человечков в мире. Он погружен в раздумье, взмахи крыльев плавны и медлительны, словно на них лежит невероятно большой груз. На лице жалость и слезы в глазах. Секунда. И нависла, дрогнула и потекла вниз сначала одна слеза, а за тем другая словно догоняя первую. Ангел плакал. Слеза за слезой оставляли неизгладимый след в душе ангела. Что заставило мудрого и сильного наставника почувствовать горе? Судьба? Заглянув в судьбу подопечного, ангел содрогнулся. Нескончаемая череда боли, разочарования и неурядиц и ни капли счастья. Что самое главное – из всего этого не вынести ни одного «урока» и опыта. «Чьей рукой была подтасована эта судьба, а затем выпущена в мир и дана ребенку. Нужно ли выполнять долг проводника по этой выжженной горем судьбе ». Всех мыслей, роящихся в голове ангела, невозможно передать. Изменить судьбу человека – значит заплатить своей жизнью ангела, в настоящем и будущем. Боль, горе, страх – разрывают маленькое тельце, от нерешительности и сомнений аура блекнет. «Невозможно наблюдать за ребенком, и нет сил остановить». Может лишь вечная смерть тела и души ангела вырвет из лап судьбы этого ребенка. Тогда пересмотрится судьба небесным советом и даруется еще одна судьба, но истинная. Только белый, бедный ангел не увидит ничего. Он дарует новую судьбу, отдавая взамен себя. Одним ангелом станет меньше, только ярко сине-белый взрыв потревожит Вселенную Жизни и пара мягких, пушистых перьев приземляться на щечки ребенка, улыбающегося во сне.

БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЛОВА

1. Глубокая ночь … Тишина … Маленькая комната в мансарде освещена пламенем свечи, стоящей на шатком стуле, рядом находится кровать. Вот и вся обстановка в этой сырой, холодной комнате. На кровати скрючившись, лежит молодой человек, его руки, облаченные в перчатки, спрятались между колен, сохраняя тепло. Он размышляет, следя глазами за мотыльком, снующим около огня. Его мысли тяжелы и скорбны: «Город спит. Лишь одинокая ночная бабочка порхает вокруг пламени. Так и я в этой жизни радую глаз лишь мгновение. Сверкаю и живу миг. Днем умираю, сгорая в огне зависти, сплетен и одиночества. Следующий вечер, концерт и вновь блеск для охмелевших глаз. Ночная бабочка – для тебя существуют те минуты, когда направлен свет юпитеров на тебя. Все восхищение твое ». Лишь первый робкий лучик солнца заглянет в окошко, он забывается коротким сном, который приносит облегчение и силы, чтобы вновь отдаться музыке. Темнота, а не свет есть грань миров: зала и сцены. Настолько разных, насколько хватает воображения. Сцена извергается водопадом чувств, отдавая себя, музыку и сердце пианиста. А зал, как огромная губка, все впитывает, всасывает и все ему мало. Мало, когда уже нечего брать. Он требует еще, взрываясь аплодисментами и криками «браво». Занавес сцены медленно опускается, и тогда летят букеты цветов, вновь требуя отдать последний стук сердца, последний аккорд души. Занавес заколыхался и все увидели молодого человека с бледным лицом, его руки заметно дрожали. Внезапно улыбнувшись, он схватил букет и прижал к сердцу; по его лицу побежали слезы счастья. Наступила тишина, а затем зал начал вставать, словно волна побежала, сначала первые ряды, затем дальше, дальше и дальше; восхищаясь талантом и самоотдачей человека. Высшая оценка, на что способен зал, больше чем слова – это встать, показав себя, свою мощь и благодарность. Юпитеры направлены на пианиста. Это триумф! Его триумф. Ради таких мгновений он живет, творит и умирает каждый день в крохотной комнатке, чтобы затем взлететь к звездам в блеске ночи. После концерта он любил оставаться на сцене некоторое время, вслушиваясь в одиночество пустого зала. Луч прожектора вырывает из темноты черный рояль, чьи клавиши еще хранят тепло пальцев, которые в стремительном танце воссоздавали бессмертную музыку. 2. Зазвучала нота, затем другая – пианист в раздумье перебирает клавиши рояля. Тихая мелодия заполняет воздух, такая простая и божественная, бередит душу. Увлекает за собой, бросает и вновь подхватывает уже у самой земли. Невидимая рука резко сжала сердце, невыносимая боль и тоска наполнили душу. И он взмолился: – Сердце не вибрируй с музыкой. Нет! Не волнуйся зря! Все может обойтись, пройти мимо, но ведь ты этого не хочешь. Знаю! Так пусть легкие аккорды не перебирают тебя, словно гладя по струнам. Они могут дернуть слабую, тихую струну. Не давай звукам власти, не позволяй им этого сделать! Увы! Музыка оказалась сильнее. Ей стало мало поклонения, обожания и души пианиста. Она захотела взять его жизнь. Звуки начали замедляться и затихать. Сердце не выдержало, разорвалось, и человек упал на рояль. Взрыв всех нот, звуков клавишей рояля разрезал темноту. И тишина … Мы слабы, но создаем бессмертную музыку, которая убивает нас. Ею мы выражаем наши мечты, желания и чувства. Она скажет больше чем слова.

Вчера, Сегодня, Завтра

Этот дневник попал мне в руки случайно, можно сказать волей Судьбы. В сентябре этого года я переехала в новую квартиру и при ремонте обнаружила тоненькую тетрадку, спрятанную за старым шкафом. Мне было любопытно и странно, когда я стряхивала пыль с титульного листа, на котором было написано мелким плещущим почерком: « Кто бы не нашел мой дневник, знайте, что он не предназначен для чтения. Это анализ жизни, благодаря которому я смогла остановить волну недовольства и отчаяния в душе. Но если вы прочитаете, то не вините меня в посеянных семенах разлада в вашей душе, а лучше примените чужой опыт в жизни, стараясь не совершить те же ошибки". Несмотря на предупреждение, я с бьющимся сердцем прямо посреди разбросанных вещей, нераспечатанных коробок и пыли, начала читать этот крик души пространству, углубляясь с каждой строчкой дневника в чужой мир незнакомого человека. Иногда мне казалось, что тону в бесконечных фразах, а иногда хотела просто выбросить тетрадь на помойку. Во мне боролось чувство сопротивления разуму отчаяния той чужой жизни. Шло время, а я не чувствовала ни зажегших ног, ни ветра, врывающегося в открытую форточку, ни темноты надвигающейся ночи ничего. Мои глаза намертво приковались к чей-то жизни, давящей и гипнотической. Какой-то частью сознания я знала, что зря открыла дневник, но уже не могла оторвать взор от страниц. В изнеможении я дочитывала оставшиеся несколько страниц, где стремительно заканчивалась история человека, в мир которого я так грубо и цинично ворвалась, чьи чувства разбередила вновь. Я не знала, жив ли он и почему оставил спрятанный дневник. Может, забыл, а может это своеобразное наследство квартиры, но одно я знала точно, моя жизнь уже не будет прежней, что-то во мне самой изменилось или добавилось. Перевернув последнею исписанную страницу, я уже прекрасно знала этого человека, как своего хорошего знакомого. Вдруг в темноте комнаты мир взорвался, ослепив глаза последними словами. Ими заканчивалась исповедь, но не тетрадь. Быстро пролистнув пять оставшихся чистых листов, я вновь вернулась к последним словам. "Если ты читаешь эту надпись, значит, не послушался меня и прочитал дневник. Мы никогда не встретимся, даже если случайно наши пути совпадут, то все равно ты не узнаешь меня, а что делать с полученной информацией решать тебе. Правда, несколько пустых страниц предназначены тебе. Используй их с умом, выплесни страхи, образы и чувства, мучающие тебя. Заполнив дневник, спрячь в том же месте, где нашел. Может быть, я вернусь за ним и заберу "своеобразный долг", вписанный тобой в мой дневник". На миг я растерялась. В свою душу я сама боялась заглянуть, встретив драконов, теребивших меня. И мне захотелось схитрить, положив дневник обратно, словно бы я его не читала. Откуда человек, написавший его, узнает, что я вторглась в его жизнь, но внутри меня неожиданно проснулся голосок совести, заставляющий выполнить свою долю сделки, и рано или поздно я подчинюсь ему. Сейчас я бы хотела рассказать вам историю дневника, но своими словами. Весьма вероятно, что это репетиция перед запечатливанием моей души, а может, пересказывая содержимое дневника, я изложу историю своей жизни: "Как птица расправляет крылья в свободном полете, как кошка выгибает дугой гибкую спину, так и я своенравна, свободолюбива. Моя личность ярка, своеобразна под стать природе, наделившей меня прекрасной внешностью. Вот с этого начинаются вопросы у людей после знакомства со мной. Лицо покорного ангела и бунтарская душа, которой всегда и во всем необходимо самовыражение, но оно настолько неординарно, что люди по неопытности ставят диагноз-депрессия. Я не отрицаю, что в душе царит грусть и очень часто внешний вид выдает отчаяние. Не смотря на то, что меня все любят, ценят и мои желания исполняются, я постоянно чувствую невыносимость бытия, убеждая себя, что страдать это мой удел. Поэтому мой внутренний мир не совпадает с внешним, и я пытаюсь найти для них компромисс, чтобы жить в ладу с собой. Правда, чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что всему этому я обязана не только Высшему разуму, но и стечению обстоятельств. Ведь родилась и живу в одной стране, а выросла в совершенно другой, поэтому у меня две души, два сердца, две родины и два различных пульса жизни. Все вихри врожденные, приобретенные разрывают меня на части, мучая смешением религий, чувств, устоев. И со временем из моих глаз пропали огоньки задора, становясь бездонными… " Словно очнувшись от тяжелого сна, я резко захлопнула дневник. Хватит! Я больше не могу продолжать. Трясущимися руками я спрятала дневник в прежнем месте, обдумывая продажу этой квартиры на завтра.

Горгулья

«Даже легкое движение видел чей – то глаз, чьи-то уши самый тайный слышали рассказ и когда настанет время платы по счетам. Покаяние не поможет там». «Ария»Мрачная фигура горгульи на крыше брошенной церкви, пугает редких прохожих. Им кажется, что она жива и готова в любой момент, стрелой упасть с высоты, чтобы терзать и рвать их бренные тела. Эти глупцы, именуемые человеком, бояться не без основания. Они трепетали перед приходом Страшного Суда. Только их грязные заячьи души в темноте поджидают монстры, намного страшнее Суда. Одно из таких существ сейчас в гордом одиночестве находится на крыше церкви, в которой скрывается, столько греха, совершаемого дьяволами в сутане. Они прикрываются буквой Библии и золотым крестом на груди. Перед вырванными глазами горгульи на тонком плане есть Чаша Терпения Господа. Капля за каплей в нее падают слезы гордости, обмана, лжи, злости – всех грехов человечества. Когда последняя капля переполнит Чашу, Создатель отдаст их демонам, которые оживут на коньках церквей, шпилях старых домов и могилах на кладбище. И наступит Эра стенаний человечества. Рык демонов будет сопутствовать этому жестокому периоду. А пока горгулья терпеливо ждет своего часа. В ее глазницах когда – то блестели красные рубины, но жадность монаха вырвала их из глазниц горгульи. Он обезобразил и без того уродливое лицо – первая капля гpexa стекла по стенке Чаши. Проходили века, и Чаша постоянно наполнялась, а каменная фигура с жадностью всасывала всю людскую мразь, перерабатывая ее в ментальную мощную энергию. Медленно оживала горгулья. Сначала одна лапа, потом другая. Так же одно крыло за другим, тело и голова, Каждое преступление человека укрепляло веру в то, что очень скоро крылья взмахнут и понесут мощное тело вниз к городу. Где-то украли последние деньги у пожилого человека. Где – то мать убила дитя, потому что ее бросил муж, изнасиловавший этого дитя. Ужасы творились на Земле и вспыхивали пустые глазницы горгульи красным пламенем гнева. Где – то мошенник забрал деньги у сирот. Где – то дети выкинули своих старых родителей на свалку, и дыхание рванулось из груди горгульи, ее пасть растянулась в циничной ухмылке. Скоро. Очень скоро человечество заплатит за жизнь, подаренную Богом им, а не демонам мрака. Заплатят за тупую гордость, за отверженного Отца. Создателя и преданную веру. Такие мысли проносилась в голове горгульи. Она ждала последнюю каплю. Дрожь пробегает по телу демона. Когти удерживают тело на месте. Как ей хочется быть Первым посланцем мрака. Но нет ничего невозможного. Что стоит несколько часов ожидания по сравнению с веками. Тем временем в городе плакала бродяжка. Ев избитое тело, прикрывали грязные лохмотья. Она забилась в самый темный угол улицы и рукой поглаживала огромный живот. Вот – вот должен появиться на свет ребенок. Женщина плачет от радости и боли. На ее сдавленные стоны из машины выскальзывает шикарная леди. Раздраженно она кричит бедняге:– Ты, мерзкая сволочь, заткнись! От твоих воплей болит голова. А лучше убирайся. – Помогите мне, – Умоляет бродяжка. – Помочь? Вот держи. Убей ублюдка. Она кинула нож на колени, рожающей бродяжки. Брезгливо поправив прическу. Женщина, не торопясь, пошла прочь. Ей в спину раздались стоны бродяги, а затем крик новорожденного, который тут же смолк. Удивленно женщина обернулась. Ее взору предстала картина безнадежности: Под светом фонаря, лежало тело ребенка, чье горло пересекала кровавая рана. Рядом металась, сошедшая с ума мать. – Благодарю Вас, – Сказала женщина. И что – то мурлыкая под нос, она продолжила путь. Это последняя капля в чаше терпимости была огромна, Как слеза Господа, она оживила всех монстров. И горгулья со свистом рассекала воздух сильными крыльями. Она снижалась над городом в поисках человека. Вот лежит мертвый ребенок и рядом грязный безумный комок плоти – это неинтересно. И тут она заметила женщину, шагающую в хорошем настроении. Вихрем набросилась горгулья на человека, и челюсти стали разрывать податливую плоть. Крики ужаса и боли звучали музыкой в ушах демона. Пиршество началось. Скоро Земля огласилась рыданиями, погибающего так бесславно человечества. На скорый конец пусть не надеются. За каждую каплю греха в Чаше Терпимости должны заплатить Создания Господа.

За все нужно платить и эта плата – боль

«И сострадая, сердце Всевышнего твердым останется». Сегодня 13-е пятница. Этот день наводит ужас почти на всех. Уже с утра люди встают с затаенной тревогой в сердце и с не умелой молитвой «Господи, помоги и спаси» на устах. В каждой мелочи, промахе они видят мистическую примету и быстрее возвращаются домой, чтобы там зарыться в тепле старенького одеяла под мерное тиканье часов, которые час за часом приближают освобождение от напряжения ужаса. Многим есть, что скрывать от посторонних глаз, но от высших сил ничто не ускользает, когда-нибудь приходит счет, с оплатой которого нельзя подождать и никто не знает, когда наступит их час расплаты. Иногда они не могут его распознать, тогда поднимая руки к небу, люди кричат: «За что?», срываясь от боли, мучающей днем и ночью. Человек начинает жить в тумане, привыкая к боли. Вновь и вновь пытаясь освободиться от нее различными способами, не гнушаясь гадалками, спиритическими сеансами, самыми большими свечами в церкви и даже алкоголем, наркотиками, самообманом, но самое последнее место в этом списке занимает самоубийство. Освобождаясь от одной боли на короткое время перевоплощения, они присовокупляют к ней и грех самоубийства, круг замкнулся, чтобы не бежать по нему, необходимо лишь принять боль и раскаяться в своих ошибках, недопустимых действиях, даже если они, по-вашему, мелки и ничтожны, но все это вступительное слово. И вот, когда минутной стрелке осталось преодолеть всего десять минут до начала нового дня, в нескольких домах время остановилось. Следом за остановкой пришла неясная тревога, а затем воспоминания, приносящие обжигающую боль, и несколько человек одновременно закричали: боже, за что!!! Сегодня Лена пораньше легла спать. Весь день ей нездоровилось, отчего румянец уступил бледности. Провертевшись без сна в кровати несколько часов, она с мигренью встала, нащупала ногами холодные тапочки, одела их и, пошатываясь, пошла на кухню, выпить стакан горячего молока, который безупречно помогал успокоиться и заснуть крепким сном без видений, картинок будущего, прошлого и всякой белиберды. Чуть слышно шипело молоко в кастрюльке, когда его наливали в стакан. Весь дом находился в тишине. Все спали после трудного рабочего дня и в окнах, кроме кухни, было темно. Там, за обеденным столом сидела Лена, попивая горячее молоко. Обычно, она любила находиться одна ночью с кружкой молока в руке, это убаюкивало, не отвлекало от ленивого размышления ни о чем, но сегодня что-то мешает расслабиться, может недавняя потеря щенка, за чью смерть девушка чувствует себя виноватой. Глаза Лены блуждают по кухне от предмета к предмету, не останавливаясь на мелочах, просто скользили. Вдруг заметив индийскую подводку для глаз. Маленькая светло-желтая коробочка завалилась под стиральную машину, покрытая пылью и грязью. Острая боль пронзила девушку, вернув время назад, когда она нашла на лестнице дома подброшенного щенка. Он был мил, непонятной породы. Его дрожащее тельце от страха жалось к стенке дома. Девушка подошла к нему, присела рядом и протянула руки, отчего щенок описался. Не долго думая, как она разместит три собаки вместе, Лена забрала щенка к себе. Щенок быстро освоился на новом месте, подружился с взрослыми овчарками и вскоре стал всеобщим любимцем, но недолго длилась радость. Видимо от других собак он заразился чумкой. Превратился в вялого и грустного. Его почти ничего не интересовало, и очень мало кушал. Тогда нужно было бить тревогу, спасать малыша, но все проявили к нему беспечность, что может случиться с дворнягой, ведь у них врожденный иммунитет, который в отличие от искусственно выведенных пород собак охраняет организм. Щенку попеременно становилось то хуже, то лучше. Лена не расставалась с ним. Однако, пришел тот день, когда родители уехали загород на работу, оставив дочь со щенком одних. Был солнечный день и в кошельке девушки лежали деньги, сэкономленные на обедах, для покупки косметики. Лена случайно нашла магазин индийских товаров, там приятно пахло, продавалось множество интересных вещей и, конечно, косметика. Родителей нет, значит можно спокойно пойти в магазин, немного погулять, встретиться с друзьями. В хорошем настроении девушка вертелась перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон, что-то нежно мурлыка под нос. Собравшись, она зашла в комнату к щенку. Посмотрела на кровать, куда его положила и не увидела, он вновь залез под стул в самом углу комнаты. Все утро Лена доставала его оттуда, где он лежал, вытянув лапы, положив голову на пол и закрыв глаза. У девушки было слишком хорошее настроение, чтобы вспомнить, что животные прячутся от глаз в темных углах перед смертью. Лена подумала, что может случиться за час. Потом она так жалела, что не схватила еще живого щенка, не отнесла его к врачу, не позвонила родителям. Она ничего этого не сделала, только улыбнувшись, ушла, а когда вернулась, щенок был мертв. Прошло несколько лет, а Лена вспоминает свою ошибку и мучается в одиночестве от чувства вины. А в это же время, сидя на подоконнике и невидящим взглядом смотря вниз на улицу, другая девушка плакала, прижимая куклу к груди. Девушка была настолько молода, что ее можно назвать скорее девочкой. Еще на той неделе она купалась в любви и счастье. Ее любил самый красивый парень. Они мечтали прожить вместе жизнь, но над их головами прогремел гром, девушка забеременела. Мальчик сразу же уехал, оставив деньги на прерывание беременности и девочку, бьющуюся в истерике. Злые языки подруг ей нашептали, что лучше лечь в больницу и сделать преждевременные роды. В результате чего ребенок родится мертвым, а организм матери не испортится и можно вновь забеременеть и родить, когда повзрослеешь. Подруги подумали обо всем, кроме психологической травмы девушки, которая доверилась им, и они разработали план »разрешения проблемы». Они уговорили родителей девушки разрешить ей переселиться на год к подруге, живущей с мамой, которой была необходима помощь из-за своей слепоты. К нужному сроку девушки отправились в больницу, оставив на несколько дней подругу. По истечении которых, забрали ее измученную, похудевшую и не проронившую по пути к дому ни слова о произошедшем в больнице. Отдохнув и подкрепившись, она благополучно вернулась домой, где по ночам просыпалась в поту от кошмаров. День изо дня девушка худела, проливала слезы и находилась на грани психологического срыва, боясь уснуть и вновь увидеть ужас, возвращающий ее в палату, когда она лежала на жесткой кровати, уставившись в белый потолок. Рядом сновали врачи, а ее руки были исколоты лекарствами, стимулировавшие исскуственные схватки, разрывающие болью внутренности, огненный шар взрывался перед глазами с новой волной схваток. В течение трех часов молоденький, не оформившийся организм агонизировал, прежде чем произошел выкидыш. Ничего не соображая, обессиленная девушка, наконец, смогла расслабиться и почувствовать облегчение, но плач ребенка резанул слух. Ее Ребенка!!!! Материнский инстинкт придал ей силы, она приподнялась, чтобы увидеть своего ребенка. Огромная любовь поселилась в душе матери к ребенку и не важно, что она молода и родители рассердятся. Они будут вместе! – Дайте мне его. Тихо попросила девушка медсестру, которая холодно и деловито убирала стол. Она принесла ребенка, положила его на грудь девушки и ушла, она знала, что жизнь уже покинула тельце новорожденного, издав лишь единственный всхлип. – Спасите моего малыша! Пожалуйста, спасите! – Раздался дикий крик из палаты, ворвавшиеся туда врачи, увидели обезумевшую девушку, которая прижимала к груди ребенка. И сейчас вынырнув из воспоминаний, девочка знала, что ей придется научиться жить со страшной тайной. Перенесемся в другое место. По темной улочке шагает молодой человек. Он слегка выпил, алкоголь помогает ему справиться с отчаянием. Вновь его жена будет ругаться и скоро бросит его, но все произошло из-за нее. Нет, он не винит ее одну, но жить спокойно не может. Он вырос в любящей семье, знал и ценил родительский дом. За один день он потерял все, захлопнув дверь в гневе за собой. Он помнит каждое слово, что произнес в тот вечер. И сейчас, идя по улочке, он бормочет их: – Папа, мама, разрешите представить вам мою невесту. Мы просим вашего благословения. Вместо ожидаемого согласия, он услышал резкий отказ. Типа ты еще молод, не готов к созданию семьи, безответственен и не уважаешь нас, раз сообщил нам прямо перед свадьбой …Молодой человек кричал, плакал, умолял, просил прощения, но родители были неумолимы. Тогда он рассердился и повернулся спиной к ним, направившись к выходу. Плеточным ударом настигли слова его отца: – Ты больше не мой сын. Я отрекаюсь от тебя. Молодые люди сыграли скромную свадьбу, но совместная жизнь не клеилась у них. Муж находился в депрессии, жена набрасывалась с ругательствами, когда он возвращался пьяный. Очень часто она говорила ему, что прояви больше терпения к родителям, то было бы все по – другому. Может она и права!? – Господи, прости. Уменьши боль, я виновата, я виновен! эти люди вынесли жестокие уроки жизни. Их боль, слезы, отчаяние, крики смешались с последними секундами уходящего дня. Они молились за безвинных детей, прося уберечь их от таких же ошибок. Минутная стрелка присоединилась к часовой, закончился день, а может, начался другой. Нет между ними перехода, нет грани начала-конца и никогда не будет. Если мы сможем это различить, то время для нас исчезнет и будет ни прошлого, ни будущего, а за это пройдется заплатить жизнью.

Исповедь

«Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины» ( Ницше) Ночью монастырь кажется приютом обездоленных обиженных душ. Он стоит на возвышенности, четко прорисовывая свои контуры на безмолвном небе. Его белые мощные стены излучают божественный свет и тепло, поэтому вокруг монастыря и на его территории всегда хорошая погода, растения и деревья здоровы, красивы. Нет ни единой кочки, пугающей своей уродливостью, ни мертвых засохших деревьев, ни мучающих укусами комаров. Везде разлита тишь и благодать, возвращающая беспокойным душам покой. Дни монахини проводят в труде и молитвах, развивая духовную сущность, приобщаясь к Божественному началу. Ни единая бренная мысль о мирском не потревожит их умы, не разбередит их сердца, не увлечет за собой их души. И Ангелы спускаются с небес, чтобы помочь впустить небеса в себя. Их ведет только те, кто отказался от телесного зрения, тем самым созерцая духовным. Тишина царит в монастыре днем и ночью. Лишь слышны удары колокола, зовущего к молитвам, где-то прощебечет птичка, да внезапно прошелестит одеяние монахини, когда она в трудах пересекает залы монастыря. Но смех, радость и веселый ребячий лепет, частые гости в этих стенах, потому что тут за поворотом в левом крыле находится приют для детей-сирот. Десять – пятнадцать ребятишек здесь учатся, работают, познают любовь к Богу, принимают тепло и заботы монахинь. Затем дети вырастают и многие покидают гостеприимный дом, а некоторые принимают постриг и вливаются в монастырскую жизнь.Среди ночи раздался удар колокола, полночь и сразу же в детской келье с криком ужаса проснулся малыш. Его худое тельце дрожит, из глаз льются слезы, прозрачными ручками он натягивает одеяльце, сползшее на пол. Вновь ему приснился кошмар, который преследует несколько месяцев, мучая и терзая малыша. Крик, пролетев по келье и коридорам монастыря, растревожил остальных детей, но не разбудил. Они перевернулись на другой бок в своих кроватках и продолжили умиротворенно посапывать. Малыш остался сидеть, прижавшись спиной к холодной стене в одиночестве. Сколько раз он давал себе слово, что больше никогда не заснет, сколько раз молил Бога очистить его сон, но для результатов нужно пройти необходимое испытание, исповедоваться и получить прощение с благословением. Исповедь-это добровольное желание души открыться, найти покой, но малыш упорно хранит тайну, отягощая душу. Через несколько минут тихо приоткрылась дверь и в келью вошла мать-настоятельница. Быстрыми шагами она пересекла келью, подойдя к кроватке малыша. Ее добрые мудрые глаза встретились с отрешенными глазами малыша. Вздохнув, монахиня обняла дрожащее тельце, согревая материнским теплом и тихо произнося: – Бедное дитя, что за демоны приходят к тебе, какие видения мучают? Откройся, не копи тяжесть. Почему ты боишься исповеди, ведь ты безгрешен. Ах, дитя, дитя…Рассвет застал их сидящими и дремлющими в объятиях друг друга. Проснувшееся солнышко послало свой нежный лучик через окошко в келью, где он разогнал тени из углов и прыгнул на бледную щечку малыша, вернув ей румянец. Раздались звуки пробуждения, из-под одеяло появлялись взлохмаченные головки. Где-то хлопнула дверь, по коридору прошелестела монахиня, за ней другая,… Наконец, детская келья наполнилась веселым лепетом. Лишь малыш оставался собранным серьезным и не торопился покидать уютные объятия матери-настоятельцы, которой было необходимо спешить в часовню для утренней молитвы. Она аккуратно разомкнула объятия, ласковой рукой потрепала по голове мальчика и направилась к двери, чувствуя спиной умоляющий взгляд ребенка. Когда она открыла дверь и была готова выйти, вдруг раздался едва слышный голос мальчика. Он обращался к монахине, как взрослый человек. За эти месяцы его душа повзрослела, оставив отпечаток в выражении глаз. – Мама, знаете, что такое сон? Это не маленькая смерть, вы ошибаетесь! Мы же всегда хотим выйти из тела, чтобы сознание и подсознание слились, выявив наше настоящее я, не скованное правилами, этикетом цивилизованного мира и реальности. Так вот во сне мы хотим осуществить наши желания, но многие видения приходят к нам непрошенными и, похищая душу, показывают жизнь… – Мальчик замолчал. Он вновь от чего-то забеспокоился, нервно озираясь по сторонам. Облизнув пересохшие губы, он продолжил. Но ко мне приходит Будущее, заставляя выбирать свой путь в жизни…Я приду, к Вам сегодня, исповедоваться, но на природе, сидя под деревом и обращаясь в трудные моменты за помощью к вашим глазам. Я не могу открыть душу в исповедальне… – Мальчик с ужасом обвел глазами своды кельи. На меня давит темнота и одиночество. Вы примете меня? – Конечно, дитя! – Настоятельница улыбнулась глазами и ушла, теребя тонкими пальцами крест, висящий на шее. Вновь они встретились уже днем под раскидистым многовековым дубом, прячась в его прохладе от жары. Некоторое время они сидели, молча напротив друг друга, собираясь с мыслями. Монахиня не торопила мальчика, внутренне чувствуя тайну, для которой ей нужны будут силы. Несмотря на матушку, устремив печальный взор вдаль, мальчик начал изливать душу, зная, что монахиня не перебьет его нетерпеливым жестом или словом. Матушка, как я уже говорил, ко мне приходит Будущее, заставляя как можно быстрее выбрать свой путь. Каждую ночь я вижу ужасы истории, мучения людей. Матушка, эти костры невыносимо жгут мою душу. Мне появляется призрак Сталина, который тянет за собой призрак Грозного, не давая ему покоя, потому что Сталин сравнивал себя с ним. Утопленные в крови города, сотни казненных, десятки беглецов, репрессии и унижения, этот багаж правления Грозного тормошит Сталина. Я не могу отрицать, что Сталин не является посредственностью, которая мучила, расстреливала массы народа. Я проливал слезы о кошмарной судьбе детей, когда расстреливали их родителей. В Москве не должно быть места детским слезам, это слова Сталина… – Мальчик впервые за исповедь посмотрел на настоятельницу, по его лицу струились слезы, в глазах бушевали огни ярости. Я проникся отвращением к этой личности, которая попрала все законы – людские и Бога. Ведь Сталин учился в духовной семинарии и до двадцатилетнего возраста зубрил катехизис, собираясь, стать священником, а стал палачом. Сталин даже детей превратил в преступников и решился на введение смертной казни для детей, что само за себя говорит о его истинном нравственном облике. И вся это кровавая история затягивает меня по ночам. Я просыпаюсь с криком от поцелуя Сталина в лоб, потому что мне этот поцелуй напоминает поцелуй Иуды Искариота, запечатленным на лице Христа. Грозный, Сталин…Человечество ждет следующего правителя-тирана, который с легкостью погрузит страну в кровавые озера. Им буду я, если пойду по уготованному мне пути, поэтому Ангел Будущего мучит меня кошмарами, пытаясь остановить в душе огромные раны, которые со временем превратятся в шрамы. До сегодняшнего дня мне было запрещено исповедоваться, чтобы не заглушить видения людской боли, крови, стонов и я принял решение стать проповедником с закрытым лицом до глаз, чья глубина бездонна. Мальчик притянул дрожащую руку к своей груди и попросил. – Матушка, свяжите своими руками повязку для меня, пожайлуста. Отныне никто больше не увидит моего лица. Я несу на себе тяжелый крест, но Россия будет спасена. Такой силы, решимости и воли монахиня не ожидала встретить в ребенке. На смертном одре она вспомнит этот день и позовет к себе этого мальчика, ставшего уже мужчиной. Умирая, он последнее что видела и что хотела видеть, это лицо мужчины, открытое на мгновение для нее, на прощание спустя многие годы. Матушка унесла с собой его тайну судьбы. Ежедневно с кафедры в соборе читал проповедь священник, чье лицо было закрыто темной маской до глаз, под чьим взглядом безвинные младенцы начинали плакать, а взрослые ощущали непонятное беспокойство. Много слухов и легенд ходило вокруг него, но никто не знал истины, потому что священник жил отшельником и только в церкви его уста снимали запрет молчания. Однажды он исчез, после него не осталось ни следа, ни могилы, ни бренного тела. Надеюсь, что дни его испытаний прошли и он счастлив. Может где-то в пустыне случайный путник увидит в вдалеке фигуру мужчины, одетую в черное монашеское одеяние и неторопливо шагающую на небеса.

Картина

В музее наступил новый день. Сегодня выставка художника, чье имя когда-то было у всех на устах. Художник вложил частички души в картины, говорящие на своем языке со стен залов. В старину рассказывали, что любая вещь имеет душу, рожденную из мыслей творца. На стене от солнца ярко вспыхнула позолоченная рама картины. Подойдем ближе и увидим романический пейзаж, в котором все краски играют друг с другом. О чем думает эта картина? Прислушаемся сердцем… – Эй! Стой! Да. Да я к тебе обращаюсь! Не делай вид, что не слышишь! Не отводи взгляд в задумчивости. Куда ты несешь свое тело? Куда так спешишь, что нет даже минутки поднять глаза от пола, по которому они блуждают, ища точку опоры. Твои испуганные ноги несут мимо всех статуэток, витражей и картин. На твоих глазах пелена тумана, а мысли твои черны и жгучи. Даже мне невыносимо прикасаться к ним энергетическим полем, боюсь испортить строение теней и красок в пейзаже. Представляю, как внутри тебя мысли разъедают психологические настрои. Сделай что-нибудь, только выплесни их из себя и тебе станет легче. Никогда не пытайся уйти от себя". Действительно, остановившийся перед картиной человек, был задумчив и мрачен. Немного постояв, он отправился дальше по коридорам музея, таща груз мыслей в себе. "Ушел… Брр… Аж перекосило меня на гвоздике. Бабуля! Бабуля! Поднимись, поправь меня. Не спи на рабочем месте, будь всегда бдительна на посту. Меня необходимо охранять. Я ведь росчерк кисти художника. Ты и не представляешь, что во мне есть душа. Я живая. Да …Кричи, не кричи, а дежурная бабуля не услышит. Придется мне так провисеть до конца дня. Что сегодня за день? Ни одного приличного посетителя. Все бегут, проносятся мимо, лишь мазнув взглядом по моей поверхности. Сегодня солнышко! Наверное, люди сейчас отдыхают, греясь в лучах светила. Жаль, что я не могу закрыть глаза, чтобы помечтать, наслаждаясь светом и теплом солнца".*** Через некоторое время к картине подошел молодой человек с бородкой в темно-синем свитере с огромной папкой, зажатой под мышкой. Молодой человек внимательно посмотрел на пейзаж, укоризненно покачал головой и потянулся поправить картину. От неожиданности последняя заголосила: «Ой, все кружится передо мной! Полегче, приятель! Аж испугалась, а, оказалось, творят нужное дело. Спасибо! Ты же художник! Что ж располагайся удобнее и принимайся за работу, учись у моего творца, а я тебе помогу, освежив краски, выгодно преподнеся пейзаж чувствительному глазу. Приятно внимание! Главное дождаться нужного человека, который сможет без слов тебя понять. Какая идиллия! К нам подошли влюбленные и будто солнце ярче засветило. Ими можно любоваться как произведением искусства. Головка девушки доверчиво прильнула к груди мужчины, который нежно обнял талию девушки, но они не видят мою сущность, потому что в их сердцах звучит музыка любви. Они постоят, поцелуются и уйдут, останется только терпеливый художник. И никто не знают, что люди оставляют во мне свои мысли, выражения чувств и крошечное дыхание души. Это все пласт за пластом накладывается на первые чувства и мысли моего создателя, усиливая энергетику… Вообще, я люблю философствовать. Особенно, когда вижу интересный тип человека или ощущаю его мысли. А бабуля все спит. Ай… я… ай!!! Так и уничтожить меня можно, обокрав будущее поколение". Тут молодой человек медленно встал с табуреточки, встряхнув рисунок от лишнего графита. Размяв затекшие ноги, он собрался и, неспеша, побрел к выходу. "Ты уже уходишь? Даже краешек работы не показал. Опять я осталась в одиночестве. Может поболтать с соседями?! Но они такие спесивые, не хотят поддерживать разговор. Видите ли, на них изображены важнее господа. Если честно, то мой пейзаж намного интереснее со стороны искусства, чем их расфуфыренные людишки. Только понимаю это я одна". *** Вдалеке показалась женщина с ребенком двух лет. Малыш еле ковыляет на неуверенных ножках, готовый в любой момент плюхнуться на попку, но держит руку мамы с видом взрослого мужчины. Видимо мама с малых лет воспитывает в нем дух истинного мужчины-защитника. Топ… Топ… Шаг за шагом они приближаются к картине. Звук детских шажков переплетается со звонким звуком женских каблучков, выбивая на полу мелодию любви. Какая миленькая пара! Чувствуется аура полноценной семьи, где никто не чувствует себя лишним. Молю тебя, мгновение, пусть они остановятся и замрут, смотря на меня. Что значат какие-то взрослые люди на холстах для детских глазок, столь любопытных и впитывающих новые знания, ощущения. Мое содержимое Должна привлечь внимание этого ребенка. Ну, еще пара шагов и вы будете со мной! Еще, еще и стой! Какие глазки! Больше всего я обожаю детей. Они постигают тайну, заложенную в нас сердцем, а не разумом и намного быстрее взрослых. Как интересно наблюдать за выражениями очаровательной мордашки. Малыш! Запомни меня навсегда! Вложи этот образ в свое сердце и помни, что прекрасное помогает жить. В трудные моменты своей жизни приходи ко мне и вспоминай момент детства. Ах, ты мой сладенький, уже зеваешь. Мама, твой малыш устал, уводи его домой. До свидания, детка!" От внимания мамы не ускользнула усталость малыша от переизбытка информации. Наклонившись, она подняла ребенка на руки и прижала к груди. Затем они неторопливо пошли обратно к выходу. Напоследок малыш обернулся и бросил прощальный взгляд на картину, слово, посылая ей мысленное прощание. *** Постепенно наступил вечер. В коридорах и залах музея находятся последние посетители, число которых быстро уменьшается. Наша картина задремала, поэтому мы не слышим ее монолог. Но что там? Посмотрите налево, видите! Мужчина пренеприятной внешности крадется вдоль стены, на которой расположены картины. Его взгляд выдает недобрые намерения и правая рука, что-то держит, спрятавшись под плащом. По-моему, нужно бить тревогу, а дежурная бабушка как назло вновь уснула. На цыпочках мужчина прошел мимо дежурной, лишь его тень немного потревожила ее, но пробормотав, что-то она погрузилась в крепкий сон. Тем временем мужчина приценивался к картинам, ища дорогостоящую, и нашел нашу знакомую. В его узких глазах вспыхнула искорка удовольствия, когда он резким движением вытащил руку из-под плаща, а в ней банка с кислотой. Повернув голову влево, затем направо, он удостоверился, что никто его не видит. Растянув губы в гадкой усмешке, он вылил кислоту на картину. "Ай, что случилось? Больно мне, очень больно! Ты, гад, что наделал!!! Я умираю. Бабка, проснись же! Аааааа...." Полюбовавшись своим творением, мужчина бегом удалился. Вопль картины материализовался в упругий шар воздуха, который рванулся в сторону дежурной и сильно ударил ее. Та захлопала глазами, спросонья не соображая, от чего нарушился сон. Вроде никого рядом нет, но тяжелое предчувствие заставило ее подняться со стула и осмотреть вверенный участок коридора. Она быстро проверяла картины, молясь, и вот ее глазам предстала изувеченная картина. – Батюшки!– дежурная всплеснула руками. – Помогите, тут проблема. Крикнула она, одновременно нажимая кнопку сигнализации.Через минуту перед картиной замелькали дежурные, художники, реставраторы, администрация. К сожалению, они уже ничем не могли ей помочь. Еще один бессмертный голос творца навсегда замолк.

Ласточка

В детстве я мечтала о пианино, о моем пианино. И моя мечта сбылась, однажды преподнеся сюрприз. Помню, как два грузчика, ругаясь и плюясь, привезли пианино и поставили его на свободное место у окна. Пианино приукрасило мою комнату, внеся свежесть и утонченность. Оно гордо стояло у окна, красиво отливая темно-коричневым цветом. От неожиданности вскрикнув, я легко подбежала и обняла свою мечту. Радостная мордашка дочери больше слов благодарила родителей за чудесный подарок. Немного успокоившись, я поднесла стул к пианино, села и открыла крышку. Мой детский взор сразу привлекли загадочно-знакомые черно-белые клавиши. Холодные и спящие, когда над ними приоткрывалась крышка, но стоило маленьким пальчикам неуверенно пробежаться по ним, как они сразу же ответили своей тональностью, игриво запутывая пальчики в огромных аккордах, шаловливой пьесе и неподдающейся гамме, но всегда терпеливо ждущие ласкового прикосновения. Единственному ребенку в семье одиноко, приходиться самому находить занятия. Для меня лучшим другом стало пианино с загадочным названием «Ласточка». Проводя за ним время, я музыкально развивалась, мои пальчики становились тоньше и гибче. Со временем я познала все закутки души своего друга. Когда уставала от нот, усаживалась под пианино либо с книгой, либо с куклой. Мы росли вместе, учились, мечтали, влюблялись, плакали. Моя обиженная душа всегда находила покой в ласковых объятиях музыки, рождающейся в согласованном разговоре пальцев и клавиш. Вскоре я выпорхнула из родного дома, оставив преданного друга. Увы, больше никто не прикоснется к пианино. Оно словно живое забилось в угол. Никто его не обнимет в порыве чувств и не откроет крышку, освободив клавиши из плена темноты. Лишь по ночам жадно вслушиваясь в темноту, оно ждет свою повзрослевшую хозяйку, которая вдохнет жизнь в одинокое пианино. Но никто не идет и жалостно поскрипывают педали, пытаясь оторваться от пола, чтобы взмыть ласточкой ввысь и оттуда броситься стрелой музыки на землю. Ты уж меня прости, что в круговерти жизни забыла тебя. Поверь и мне тяжело сейчас. Я вернусь, и угасшая было улыбка, вновь появиться в твоем отражении. Мы еще сыграем гимн неразлучной дружбы, я обещаю! Только ты дождись меня…

Левое Око бога Ра

–Ну, здравствуй! Что для тебя значит новый день? – Каждое утро я начинаю с этих слов, встречаясь со своим отражением в зеркале ванной. Наша жизнь упрощена до предела: проснуться и наводить порядок на планете, которую веками отравляли предки. Теперь, мы дети будущего, находимся на грани гибели. Я не могу больше так жить, внутри меня поселилось новое существо, которое каждую ночь расправляет крылья. Днем я ощущаю его, как раньше беременные женщины чувствовали ребенка. Самое странное, что оно ночью живет своей жизнью, я ее вижу в сновидениях. Это трудно объяснить. Мне кажется, что я сплю физически и продолжаю существовать одновременно, потому что мое сознание, моя часть человека отключается, уступая место другому живущему во мне, чья стихия-ночь. С наступлением сумерек у моего тела обостряется чувства, появляется желание жить и огромная работоспособность. Словно силы души просыпаются в темноте, ища поддержки у эгрегоров. Целый день существо предвкушает одиночество ночи, чувство смешения с миром потусторонним и животным, оставаясь все же человеком, а днем я раздражаюсь, устаю от рутинных бессмысленных дел ради выживания. С этим существом внутри меня нет ничего общего, но ничего случайного в мире не существует. Я мучаюсь, переживаю, ищу, в чем смысл существования, но безрезультатно. День проходит, ночь тает. Вновь день и ночь сменяют друг друга, а ответа нет. Из замученного человека я медленно превращаюсь в усталое апатичное человеческое существо с опустившимися руками. Единственно, что я понимаю в существе то, что его сила увеличивается. Она рвется наружу и оно не может без меня жить. Я боюсь и, похоже, вскоре придется обследоваться на психические расстройства, влекущие за собой неработоспособность, фактически это конец жизни. Наше время жестоко. Нам приходится забыть о жалости во имя выживания на планете и те, кто не может работать лишается всего, начиная от комнаты до талонов на еду, воду, медикаменты, их высылают в самое отдаленное непригодное место, где можно прожить максимум год-это своеобразная свалка, кладбище для еще живых людей. От такой картины слезы навернулись на глаза. Внезапно передо мной на стол с громким хлопком упала старая книга. Мои расстроенные нервы сдали, и я в испуге вскочила на ноги, опрокинув стул. – Номер 77,твое состояние меня пугает. Сядь и послушай. На мое плечо с силой опустилась рука в пыльной перчатке, она стала вдавливать меня вниз. Подчинившись ей, я опустилась на соседний стул. Как легко и приятно подчиняться, бездумно выполнять команды, медленно успокаиваясь. Я посмотрела на девушку, склонившуюся, чтобы поднять упавший стул. Огромные металлические цифры на всю спину блеснули при ее движении -108 номер. Она была мне как сестра. Пока мои мысли вяло перетекали в голове, девушка уже успела пристроиться рядом и вперить в меня строгий взгляд синих глаз. Насмотревшись вволю и ничего нового не обнаружив, она начала говорить, похлопывая по книге: – Здесь твое спасение. Вчера мне пришлось съездить в заброшенную библиотеку, перебрать кучу книг, но я все же нашла ее. Оказывается, ты не мучаешься, а возрождаешься, чтобы появилось чудо. Сквозь туман апатии я посмотрела на нее, и лениво разлепив губы, спросила: – Откуда ты поняла, что именно эта книга необходима мне? – Помнишь, ты рассказывала обрывки своих снов, где была странная фигура очень похожая на мумию, которая повторяла слово Осириус! – Да. – Так вот… – Девушка схватила книгу, было заметно, как она возбуждена. Не каждый день находишься на пороге открытия! Дрожащими пальцами она пролистнула несколько страниц, ища нужное место. Радостно вскрикнув, девушка ткнула пальцем в нужное место на странице. – Слушай! Осириус в Древнем Египте наиболее почитаемый бог. Он изображался в виде мумии. Все сходится со сном! Этот бог умирающий, а затем воскресающий, символизирует природу, так же умирающую и воскрешающую.-108 номер победно посмотрела в мои тусклые глаза… Пока мне это ничего не говорило, и я продолжала тупо смотреть на нее. Кажется, мое безразличие взбесило девушку. Она резко встряхнула мое податливое тело. И самое важное, что наше поколение умирает и, значит, вскоре оно возродится. Может для тебя все слишком непонятно, но так вышло, что именно тебе суждено возродить человечество. Осириус и покровитель, и судья мертвых, которые хранят опыт и знания, но и это еще не все! Ты беременна и твой ребенок от бога Осириуса. Когда ты родишь сына, то он станет искусным врачевателем человеческих тел, потому что ему дано в наследство Левое Око бога Ра, связанное с врачеванием. Я понимаю, что все выглядит невозможным и глупым, но по сути все в жизни повторяется, а боги всегда одни. Слезы неожиданного счастья бежали по нашим лицам. Бросившись в объятия, друг друга, мы зарыдали от нахлынувших чувств. Проходящие мимо люди с номерами на спинах, неодобрительно посматривали в нашу сторону, они еще не знали, что боги сжалились над нами, подарив возможность продолжить жизнь на планете и, мы не упустили шанса с радостью смотреть в зеркало по утрам.

You my baby!

–Приготовьте, пожалуйста, пятую операционную. Анна Сергеевна, во сколько вы начнете? Да, да. Хорошо, будет готово. – Инга хладнокровно и быстро управляла медперсоналом больницы. Она недавно перешла сюда, в платное отделение по прерыванию беременности и сразу же погрузилась с головой в работу, которую хватало всегда, особенно весной. Инге нравилось работать со специалистами своего дела, стараясь быть на уровне. Быстро пробежав по коридору и заглядывая по пути в палаты, удостовериваясь, что все в порядке – чистое постельное белье на кроватях, готовы пузыри со льдом, одноразовые тапочки аккуратно стоят у каждой кровати, пол вымыт, несколько каталок выглядывают из-за угла и в операционной полный комплект лекарств, полотенец, стерильных инструментов. Инга в десять часов утра стала спускаться с четвертого этажа, где находился их отдел, в приемный покой, чтобы забрать двадцать девушек записанных на операцию сегодня. Для своих пациентов Инга старалась быть внимательным и чутким помощником, поддерживая в столь трудной ситуации на протяжении всего времени нахождения в отделе. Очень часто через несколько дней приходили девушки с благодарностью к ней. Но кажущаяся легкость в работе Инге давалась очень тяжело, в свой отпуск она уходила морально и психически подавленной, уставшей. И сейчас глубоко вздохнув перед дверью, отделяющей ее от пациентов, она мысленно взбодрила себя и распахнула дверь. Бодрым шагом Инга подошла к регистрационной и обратилась к женщине за столом: – здравствуйте! Сколько сегодня на прерывание?-Добрый день. Вот десять медкарт. – Женщина протянула стопку бумаг.– Все без осложнений с маленьким сроком. Девушки уже готовы, ждут вас в раздевалке. – Улыбнувшись на прощание, она пожелала. – Удачи вам!-Спасибо! – Искренне откликнулась Инга, прижимая медкарты к груди. Удача никогда не помешает. Не смотря, что прерывание беременности в наше время считается легкой процедурой, она весьма опасна, потому что врач проводит ее наощупь, совершенно не видя, что и как выскребает из женщины. Хотя все делается под наркозом, женщина легко может получить физическую и психологическую травму , навсегда оставшись инвалидом. А о последствиях этой процедуры совсем другой ужасающий разговор, но самое главное, что женщина может не раз решиться на прерывание, таких Инга не жаловала, встречая знакомые лица. Можно ошибиться один раз, но не три, пять – это уже элементарная небрежность к себе и потомству, если оно еще будет потом. Если мужчина не может сберечь женщину, то она сама должна о себе позаботится. С такими мыслями Инга вошла в раздевалку, натолкнувшись на испуганно-растерянные взгляды девушек. «Боже, какие они молоденькие. « – Передернуло Ингу, но собравшись, она скомандовала:-Девушки, прошу следовать за мной.Подчинившись Инге, друг за другом девушки пошли за Ингой. В тишине они вошли в отделение, остановившись перед дверями палат.-Так! Пять девушек в палату №1.-Указала рукой Инга.– И пять в палату №2.-махнула другой рукой по направлению к двери палаты №2. Распределив девушек, Инга отдала медкарты, подошедшей медсестре, и попросила ее: – Померьте температуры, попросите их не курить и сходить в туалет. Скоро начнем. Отнесите карты врачу в операционной, выписав фамилии на листок в том порядке, в котором лежат карты и отдай его мне. Я подойду через 15 минут.А в палатах девушки знакомились друг с другом. Ничто так сильно не сближает ,как общая беда. Опытные ободряли девушек, с кем беременность случилась впервые, но слезы на глазах были у всех. Страх поселился в воздухе палат .Этот день девушки будут помнить всегда .Пройдут года, они создадут семьи, обзаведутся множеством воспоминаний, некоторые их них потускнеют, исчезнут, но этот страх никогда не выветрится, он поселился в их сердцах. И как бы крепко не подружились девушки, они больше никогда не встретятся за пределами больницы. Самое большое, они вместе доедут до нужной остановки метро или трамвая, чтобы попрощаться –«Надеюсь, больше не встретимся там». Вскоре девушки освоились, чувствуя себя как дома, и занялись чем-то, чтобы убить время до прихода Инги. Медсестра уже забрала у них градусники, оставив одних. Кто слушал музыку, кто лежал и болтал с соседкой, кто—то, не смотря на запрет, жевал бутерброд. Одна девушка сидела на кровати у окна и молчала, наблюдая за птицами на деревьях. По ее лицу струились горькие слезы, девушка даже не пыталась их вытереть. Ее заметила другая с кровати напротив. Она подошла к ней ,протянув платочек. -Как тебя зовут?-Катя.– Тихо ответила та, беря платок.-А меня Ира. Ты впервые здесь? Вообще это первый раз? – увидев кивок головы, продолжила.– Ничего бывает, главное не паниковать, держись рядом, Хорошо?-Мне страшно, а у тебя не первый…Усмехнувшись, Ира на секунду отвела глаза: -Второй. Ты главное приготовь себя, словно ложишься спать и ничего не почувствуешь. Тебе нечего боятся, кроме неизвестности. Тебе что-нибудь нужно?-Нет. У меня температура поднялась до 38 градусов. Они хотели отослать меня обратно, но я отказалась, и медсестра заставила написать записку, что они ответственность за меня не несут. Это важно?-Ты просто волнуешься, поэтому температура поднялась. С тобой ничего не может случиться, кроме воспаления.… Здесь хорошие специалисты, доверься им… Тебе не говорили, что ты очень милая?Последний вопрос вызвал застенчивую улыбку на бледном лице Кати. Она с благодарностью посмотрела на свою покровительницу, чтобы она без нее делала? Их разговор прервал резкий звук хлопков. Посреди палаты стояла Инга, хлопая в ладоши, привлекая внимание. -Девушки, тихо. Сядьте на свои места и послушайте меня.– Воцарилась тишина.– Вы знаете все о последствиях прерывании беременности, поэтому я не буду читать вам лекцию, а расскажу о нас. Проводить операцию будет великолепный специалист, можете не волноваться. После процедуры вам вколют лекарство, блокирующее воспалительные процессы – это нужно особенно тем, у кого сейчас повышенная температура. Рядом с вами на тумбочках лежат пузыри со льдом. Не пугайтесь, когда обнаружите их на животах и не снимайте их, пока не придет медсестра. Если у вас есть какие-либо аллергии, сообщите медсестре. Мы проводим операцию под очень сильным наркозом. Вы быстро засыпаете и быстро просыпаетесь без галлюцинаций и головокружения. Через два часа после операции вас осмотрит врач, затем накормят, и вы можете уйти. Кому будет плохо, тот задержится. Ко мне есть вопросы?-Врач мужчина или женщина? – Раздался звонкий голос.-Какая разница! Главное-это золотые руки больницы, готовые вам помочь. Надеюсь, никто не предпринимал попыток криминального прерывания, чтобы не было осложнений в ходе операции.– Инга обвела взглядом притихших девушек.– Тогда начнем с вашей палаты. Я произношу фамилию, и девушка ложится на каталку, ее отвозят в операционную. – Вытащив из кармана листочек, отданный ей медсестрой, она прочитала фамилию. Она знала, что девушки молятся, чтобы не быть первой, но кто-то должен открыть список. С грохотом в палату въехала каталка, управляемая двумя санитарками. -Левченко Ирина. При своей фамилии девушка вздрогнула, с мольбой взглянув на Катю, которая ободряюще ей улыбнулась, проводив Иру до порога палаты, дальше ее сопровождала Инга, держа за руку. Долго тянулись 15 минут для Кати, она сама не знала, почему так переживает за Иру, но девушка не могла найти себе места, бродя от окна к кроватям. Вздох облегчения вырвался у нее, когда открылись двери и на той же каталке ввезли спящую девушку. – На какой кровати ее положить?– Спросили санитарки, приостановившись перед рядами кроватей. Девушки показали на пустую у окна. Подъехав к ней, санитарки бережно переложили хрупкое тело девушки на кровать, не забыв о пузыре со льдом. Затем удобно устроили голову на подушке, закрыли одеялами и стали ждать следующую посреди палаты. – Иванова Татьяна.– Произнесла Инга и новую девушку увезли. Моментально все девушки бросились к Ире, им хотелось узнать единственное – больно или нет, но девушка крепко спала, и ее лицо выражало спокойствие, которое немного передавалось остальным. Вскоре привезли другую девушку. – Алексеева Екатерина. «Вот и моя очередь пришла» – Хотелось пошутить Кате, но улыбка вышла вымученная, поэтому она просто легла на твердую каталку, устремив взгляд на белый потолок и считая лампы, мимо которых проезжала. – Будь умницей!– Напутствовала ее Инга, остановившись перед дверьми операционной. Катя почувствовала, как испугано, бьется ее сердце в груди и, затаив дыхание, въехала в ярко освещенную операционную. Как бы Катя не держала себя в руках, при виде гинекологического кресла в ней встрепенулся животный страх, и только силой воли девушка заставила себя перебраться на кресло, вместо того, чтобы броситься вон. – Какую хорошенькую привезли!– Воскликнула врач.– Что ж твой парень не хочет ребенка? Брось его, он не стоит тебя. Лучше найди мужчину, который захочет от тебя детей и роди ему. У тебя ведь будет очень красивый ребенок. От этих слов, произнесенных доброй уверенной Анной Сергеевной, Катя немного успокоилась, расслабившись в кресле. Некоторое время врач что-то бормотала, читая медкарту Кати, а затем медсестра вколола наркоз, пожелав: – Спи спокойно. Следя за местонахождением врача, Катя попросила: – Не начинайте, пока я не засну.-Конечно!– Анна Сергеевна присела рядом и начала тихо разговаривать с девушкой. Ей было интересно ,чем занимается Катя, что любит, о чем мечтает. На первые вопросы Катя отвечала легко, не закрывая глаза, затем язык стал плохо слушаться, а потом девушка вообще стала отвечать невпопад, в конце концов, Катя погрузилась в крепкий сон. Тут же Анна Сергеевна деловито подозвала ассистента и строго сказала: – Начали. Жизнь, счастье и будущее девушки находились сейчас в их руках. Малейшая ошибка могла привести к непоправимым результатам. Где-то в начале операции тело девушки резко дернулось, и она жалобно застонала, словно действия врача причиняют ей невыносимую боль. От неожиданности рука врача с инструментом дернулась, отчего на лбу мгновенно выступила испарина. -Тихо, девочка, успокойся.– Нежно обратилась она к Кати, которая не могла услышать ее слов, но добрая интонация успокоит нервное состояние, бессознательно воспринимающее окружающее. К середине операции Катя заплакала, словно теряла что-то дорогое. В то время как инструмент коснулся зародыша, которому всего было двадцать дней, девушка почувствовала дикий страх, непонимание происходящего, но это были не ее чувства, а маленького комочка, сжавшегося внутри материнского чрева предавшего его. Маленькая душа затрепыхалась, отдернувшись плотью от холодного металла, неумолимо приближающегося, несущего боль раздираемого тела и смерть, возвращающую к нулю. Перед закрытыми глазами Кати вспыхнул белый свет, образуя длинный коридор, уносящийся в темноту и по нему после следующего движения инструмента, пролетела маленькая искорка загубленной жизни. В голове девушки, словно сосуд лопнул, и свет погас, оставляя оглушающую пустоту, которую не смогут заполнить слезы. – Все с ней закончено. – Устало сказала Анна Сергеевна, снимая перчатки.– Что случилось с девушкой? Не могла же она почувствовать боль? Она вообще ничего не могла чувствовать. На ее вопрос медсестра только пожала плечами, отдавая каталку в руки ошарашенных санитарок и Инге, которая заметила легкую бледность врача. – Что случилось?-Ничего такого, но эта девушка так странно себя вела.-Может, отдохнешь? Я пришлю замену.-Справлюсь. Когда девушка проснется, позови, я хочу ее сама осмотреть.-Ладно.– Инга накинулась на стоящих санитарок. – Что стоите? Работа еще не закончена. Недовольно побурчав, санитарки покатили каталку в палату, где Ира уже ждала Катю, вытянув шею. Она посмотрела на подругу и вновь заснула вместе с ней, набирая силы, чтобы бороться и жить дальше…

Бумеранг

–Прощай! печально произнесла девушка и тихо закрыла за собою дверь. В комнате наступила оглушающая тишина. Он тупо смотрел на дверь. «Теперь я остался один и как же больно!» И он заплакал, сидя перед дверью, его лицо спряталось в ладонях, по которым бежали слезы. Теперь жизнь не имела смысла, казалось, впереди тьма. Уже открывая дверь балкона, он вспомнил лица девушек, так же моливших о его любви. Лишь холодная усмешка исказила безумное лицо. «Я в таком же положении… Холодный ветер растрепал ему волосы, но не отрезвил. «Ты всегда будешь со мной» Шаг. Лишь короткий шаг, но безвозвратный… Всегда придет время расплаты словно бумеранг!

Дневник одной жизни или      Рожденная свободной

«Гнев означает страх. Тот, кто злится, – испуган, он боится что-либо потерять» Пролог.Осень – позднее время в нашей жизни, когда погружаешься в воспоминания и хочешь остаться где-то там, в прошлом, но жизнь стремительными темпами отнимает тепло прошлого, увлекая с собой в будущее, которое так пугает своей неизвестностью. Желтые листья деревьев, кружась, падают, так же пролетают года мимо нас. Еще чувствуется запах еле уловимый через года, но картины жизни постепенно стираются из памяти. Как хочется остаться нейтральными, но водоворот жизни слишком силен, чтобы противостоять ему. Страшно смотреть на людей с лицами, перекошенными от страха. Хочется вспомнить строки из стихотворения:

            «Пусть жизнь течет, минуя нас,

            Волна вслед за волной.

            Пусть кроет темная вода,

            Я буду смел…»

Лично я плыву с потоком времени вперед, открытая переменам, с уверенностью в завтрашнем дне. Мой якорь не зацеплен в прошлом, а в будущее не мчусь сломя голову. Сейчас и здесь – проживаю каждый момент жизни, увлекаемая вперед.

                        Глава 1.

« О многом писать можно гораздо смелее, чем говорить».      (Абеляр) Мерзкая погода осенью не делает никаких поблажек даже в выходные дни. Такой же пронизывающий ветер, не говоря уже о низкой температуре воздуха и вечной слякоти под ногами и ,конечно, дождь. Правда сегодня он мне не мешает. Дождь.…Насколько больше естества и искренности в такой погоде, чем в солнечный день, когда подчиняясь большинству, ты пытаешься изобразить радость, которой в действительности нет. Можно просто грустить, шагая в одиночестве по любимым улицам, которых немало. Мне посчастливилось родиться в Санкт-Петербурге – культурном центре России. Петербург прекрасен везде, всегда и в любую погоду. Величественно и гордо он стоит на берегах Невы. Именно в дождливую погоду понимаешь, сколько загадок он хранит. Свернув с шумного Невского проспекта на улицу Марата, я загрустила сильнее. Уже не замечая ни ветра, ни дождя, ни листьев на асфальте я устремилась к родному дому, на каждом шагу отмечая изменения, произошедшие в мое отсутствие, узнавая старые вывески, объявления, места. Наверное, где бы я ни оказалась, всегда буду помнить и скучать по тем местам, где выросла и провела несколько счастливых лет, стараясь быстрее стать взрослой и самостоятельной, чтобы затем выпорхнуть из родительского дома. Тогда я не знала, как сильно захочется вернуться! Единственное что осталось прежним – это мои ключи в сумочке и мама, которая все так же ждет меня, словно я вот– вот вернусь со школы или с прогулки. Осень! Мама, ты ведь любишь увядающую природу. -Снимай быстрее куртку. Ты вся промокла! Я так рада видеть тебя! -Привет, мамуль! – Я чмокнула в щечку маму и прошла на кухню. К сожалению, я прихожу к маме, когда отец на работе. Даже стараюсь не звонить, чтобы папа случайно не подошел к телефону, иначе мне придется положить трубку телефона на место. Видит Бог, как мне больно слышать его грустный и родной голос. Я очень скучаю без него. Со временем все уляжется, он поймет меня, примет взрослым человеком, который хочет и может жить по своим правилам и желаниям. Сейчас же никогда не причиню папе боль своим присутствием, не напомню о себе, хотя уверена, он помнит свою дочь. Стыдно признаться, но я все еще боюсь его, ведь мое уважение и любовь к нему огромны. Редкий отец сможет быть лучшим мужчиной на свете для своего ребенка. Самое страшное в жизни человека – есть потеря родителей, их отказ от детей. В кошмарном сне не мог присниться мне тот день, когда отец захлопнул передо мной дверь. Его чувства затмили разум, а ревность оттолкнула меня. Так уж получилось! Жизнь часто преподносит сюрпризы. Раздевшись, я побрела к себе. Моя комната-это еще одно, что осталось неизменным: письменный стол, пианино, диван, игрушки словно продолжаю здесь жить. И я вновь становлюсь ребенком. «Да, мама. Конечно, мама. «Робею перед родительским оком, но внезапно очнувшись от магии дома, я взмолюсь: -Мама, я же выросла! Хватит переживать! Пошли, попьем чай, я замерзла. – А где мои малыши? Пойду, поздороваюсь. Две огромные лохматые южнорусские овчарки – мальчик и девочка – бросились мне навстречу. Многие их боятся, точнее все, но для меня они малыши. Ну, вот опять свитер в шерсти. Я тут же кричу: -Мама, помоги!-Я же говорила тебе! Испачкаешься.– Еще из кухни мама начала отчитывать меня. – Теперь пошли снимать шерсть с тебя.Как раньше это раздражало! Особенно когда опаздываешь! Изо дня в день приходилось счищать шерстинки с одежды. Снимаешь целый час, а затем на улице видишь, что успехов никаких нет. Сейчас же только умиляет, снова наполняя воспоминаниями. Сильнее воспоминаний ничего нет. Это ловушка для души человека. Маня радостью, они лишь дарят боль, разъедающую сердце. Вот и я попала в их коварные сети. Вроде обо всем поговорили с мамой, обсудили новости, вспомнили былое, погрустили и посмеялись над соседями. В наступившей тишине я спросила маму, сделав безразличный вид: -Как папа? Как только я перешагивала порог родительского дома, меня так и подмывало расспросить о нем. Как, чем занимается? В то время, когда я обращалась к маме, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, а руки тут же нашли себе занятие, тормошить скатерть. Я искренне надеялась, вдруг что-то изменилось, что он понял меня или простил. -По-прежнему. Все нормально.– Мама постаралась, не встретиться со мной взглядом, старательно отведя глаза. Ей тоже неловко и очень огорчает поведение отца. Что делать? Каждый человек принимает решения сам, иногда причиняя боль себе и ближним. -Слушай, мама, почему бы нам не посмотреть слайды. Как раз уже темно, окна не нужно зашторивать! Кофе попьем, мне же вечером нужно продолжить работу над книгой. Срочный заказ от издательства. Большое количество слайдов стоят у нас на полках. Раньше папа не расставался с фотоаппаратом, запечатлевая моменты жизни от их свадьбы до моего дня рождения, родственников и красот города. Слайд сменял слад. Боль, терзавшая меня, выплеснулась и смешалась со слезами. Я отдалась на милость воспоминаний. На экране мелькали такие любимые лица. Как же мне не хватает их, моих родных! Дальше и дальше воспоминания уводили меня из реальности. И когда закончились все слайды, я все еще находилась в детстве, где рядом были папа и бабушка. Была семья. Мама всегда любила говорить, что пока мы вместе то, все переживем и преодолеем. Вместе мы непобедимы! Как же ей милой больно наблюдать распад семьи. Единое целое распалось на множество кусочков, пытающихся продолжить жизнь и стать счастливыми. Но не суждено нам найти успокоение в одиночестве. Ведь человек живет, привязываясь невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки… И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль. Слезы, тихо бежавшие по лицу, превратились в рыдания, очищавшие от накопившейся тоски, облегчая сердце. Сколько ошибок мы натворили! Непонимание, ревность, нетерпение плюс огромная любовь с каждым днем, увеличивали пропасть в наших сердцах. В желании сделать лучше, мы невольно навредили сами себе. Невысказанные чувства, зерном раздора закрались в поле сомнений чужого сознания. Это предательство, рвущее слабые связи родственных отношений.