Читать книгу Проект «Выжить после» - Алексей Бестужев - Страница 1

ПРОЕКТ «ВЫЖИТЬ ПОСЛЕ»

ПРОЛОГ

09.07.08

Был вечер. На улице стояла духота, воздух тяжелел в преддверье грозы. Ветер метался по огороженной забором территории, взбивая пыль с разгорячённого дневным пеклом асфальта. В свинцово-сером небе чиркнула пурпурная молния, и за ней раскатился утробный рык грома. Железные ворота поднялись, и на площадку въехала чёрная машина с тонированными стёклами. Автомобиль остановился напротив высокого белого здания, на котором огромными буквами было встроено название «Испытание кандидатов. Объединенная научная академия». Тихий шум мотора растаял в вечерних сумерках. Двери открылись, и из машины вылезли двое высоких военных, сопровождавших приземистого, коренастого мужчину в тёмных очках и в мундире. Мужчина широким шагом направился к зданию, военные открыли перед ним дверь.

В конце длинного коридора, освещенного белыми лампами, показался тёмный силуэт мужчины, недавно вошедшего в здание. В тишине зазвенели шаги, бесшумно открылась дверь в небольшой зал, освещаемый жёлтым светом ламп. Посреди зала тянулся длинный стол, укрытый однотонным темно-зелёным сукном, на стенах висели карты мира, все, как одна, бежевые с жёлтыми пятнами, поставленными временем. На столе стояло несколько стеклянных графинов с водой, подле которых в ряд располагались перевёрнутые стаканы. За столом сидели военные. Их лица были непроницаемы, глаза, точно гладкий фарфор, блестящий в свете ламп, равнодушно остановились на вошедшем в зал мужчине. Присутствующие в зале дружно отдали ему честь.

– Здравья желаю, товарищ генерал, – поприветствовал его мужчина, сидевший прямо напротив него.

– Здравья желаю, – спокойно отозвался тот, сняв тёмные очки, и сел во главе стола. – Теперь, когда все в сборе, включая меня, я, пожалуй, начну.

Все взгляды вновь обратились на него.

– Как вы уже знаете, Штаб-квартира предложила нам разработку следующего проекта, – бесстрастно продолжал генерал. – Насколько мне известно, на экспериментальной территории объект № 2379 был видоизменен вследствие провала эксперимента. Был проведен ряд испытаний на животных, но этого оказалось недостаточно. Поэтому мы решили организовать проект: «Выжить после». Его идея заключается в том, чтобы люди, впервые видящие друг друга…

Кто-то прервал его слова, налив воды в стакан. Все обернулись на нарушителя речи генерала. Это был худосочный черноволосый молодой человек с резко выпирающими скулами и большими навыкат глазами, которые смотрели вызывающе и надменно.

– У Вас имеются возражения, Барковский? – стиснув зубы, проскрежетал генерал, пряча раздражение.

– Никак нет, – насмешливо возразил Барковский, нагло изучая глазами генерала.

Тот прищурился, и на его смуглом, на вид деревянном лице проступили тонкие линии морщин.

– В таком случае, я продолжу. Итак, люди, впервые видящие друг друга…

***

Сильный ливень бомбардировал каплями-снарядами асфальт. Вновь завелась чёрная машина, поднялись ворота, и автомобиль, развернув за собой веер брызг, скрылся в дождливой вечерней мгле.

12.06.09, Филиппины, остров Палаван, Эль Нидо

Белое солнце стояло высоко в зените, небо было таким синим и высоким, что, казалось, ныряя в такое же синее море, вынырнуть можно сразу в небо. Песок словно отражал в себе лучи солнца – был таким же белоснежным и чистым, позади пляжа вырастала приморская скала, похожая на горб гигантского плезиозавра, поросшего местами густой зеленой растительностью. Пальмы и пушистые облака деревьев внизу росли часто и близко, и там, где пальмы росли ближе всего к побережью, стоял домик, маленький и неброский, с устланной соломой крышей.

На Эль Нидо часто приплывали дайверы, исследовавшие пестрое морское дно. Они оставались здесь, порой, на весь день, но сегодня, когда волны были большими, а порывы ветра рвали листья пальм, на пляже остались только местные. Две загорелых девчонки не старше шестнадцати в соломенных шляпах, с босыми ногами, смеющиеся и шуточно щипавшие по временам друг друга, выбежали из лачуги, норовя спихнуть одна другую в море. Одна из них, та, что повыше, пихнула подругу, сжимавшую края соломенной шляпы, и та опасливо покачнулась. Резкий порыв ветра сорвал с головы шутницы шляпу, и предусмотрительная приятельница звонко расхохоталась. Шляпа, планируя, приземлилась в двухстах метрах от них, чуть только ветер стих. Девчонки, не особо беспокоясь о судьбе шляпы, неспешно направились в ее сторону.

Из пальмового леса донесся хруст. Обе вздрогнули от неожиданности и оглянулись. Среди деревьев, в изумрудно-зеленом полумраке, очертился высокий силуэт. Сначала казалось, что он просто парит над землей, как призрак, но, чуть всмотревшись, девушки разглядели ветку, за которую он зацепился и повис. Их лица сильно переменились, и филиппинки замерли, глядя на силуэт.

– Ano ang impyerno? – произнесла полушепотом та, что выше.

– Wala akong ideya. Siguro ang turista ay natitisod at nahulog mula sa bundok?

– Uwi na tayo.¹

Подруга молчала, сомнительно хмурясь. Она неуверенно помяла пальцами легкую ткань юбки, закусила губу и, решившись, осторожно направилась в сторону силуэта. Высокая не осмелилась окликнуть ее – боялась, что нечто, застрявшее в ветвях, может услышать и наброситься. Сомнений не было: это «нечто» выглядело как человек. Только очень странный – чересчур вытянутые руки и туловище, кажущееся отсюда неправдоподобно коротким. В голове пронеслась мысль, что это пришелец, и девушка сделала пару шагов назад, не контролируя паническую одышку.

По мере того, как другая филиппинка приближалась к странному силуэту, чувство животного страха заставляло сердце бешено колотиться, а все тело – сильно потеть. Девушка теперь не шла – кралась. Она старалась бесшумно ступать по траве, но колени так дрожали, что она вдруг резко оступилась и спугнула какую-то птицу, выпорхнувшую буквально из-под ног. Девушка подскочила на месте и зажмурилась, вскинув руки, а когда открыла глаза, то увидела… тело. Труп висел, зацепившись плотной курткой за ветвь. Его локти были вывернуты в обратную сторону, и кости, выскочившие из суставов, вместе с оттянутыми мышцами и оголенной, покрытой слизью желтой кожей болтались отдельно, так что ниже локтя были только бутоны вывороченного мяса. Туловище, напротив, было сжато так, что из куртки выступали кости, разрывавшие ее в области груди и живота. Глаз у трупа не было вообще – даже намека не остатки вытекшего, запекшегося белка. Их словно никогда и не было в чистых, обтянутых кожей глазницах. Нижняя челюсть отвисла, языка во рту не было, только кровавое месиво и крошки зубов, так что этот мешок из тряпок, мяса и костей напоминал пасатсата².

Небо было синим и тихим, море шумело в унисон ветру, пальмовый лес и спина плезиозавра бушевали зеленым.

По пляжу разнесся вопль.

ГЛАВА 1. В ЛОВУШКЕ

09.09.19

Вокруг было темно. Темнота была везде: она заполнила собой душное помещение, давила на глазные яблоки. Шум и треск мотора рокотали в ушах, с особой силой налегая на барабанные перепонки. Голова раскалывалась, воздух был пыльным и пах бензином.

Очередной сильный толчок, и Артур, едва придя в себя, подпрыгнул на месте и ударился головой о стекло. Солнечный луч бесцеремонно полоснул по глазам, и Артур крепко зажмурился. От белого дневного света в глазах поплыли круги. Артур потер виски, пытаясь вспомнить, где находится. Воспоминания замелькали смутными картинками: он идет по улице, фонари горят редко, местами не светят вообще. Мокрый от дождя асфальт, плавающий, как консервированные персики, в лужах оранжевый фонарный свет, ночь… Топот чьих-то шагов, потом что-то вонзилось в руку, вошло длинной иглой в какой-то нерв, отчего Артур испытал сильную жгучую боль, но даже не мог вскрикнуть. Перед глазами заплясали яркие пятна, и он потерял сознание.

А сейчас он здесь; голова раскалывается, мышцы обмякли, как вата. Артур нахмурился: значит ли это, что его похитили? Возможно, вполне возможно. Но если и так, то кто и зачем? Сколько Артур себя помнил, он был обыкновенным гражданским, без особых, незаурядных способностей и жил в обыкновенной гражданской семье, одной из тех миллионов гражданских небогатых семей, составляющих большую часть населения всей страны. Тогда зачем похитителям он, Артур?

Одно и единственное, что у него хорошо получалось – рассуждать о жизни и о политике и записывать мысли в дневник, который он вел едва ли не с четырнадцати лет.

Бессмыслица какая-то: обыкновенного социофоба вдруг похищает кто-то и запихивает неизвестно куда!

Артур поймал себя на этой мысли и осмотрелся: перед ним тянулся ряд грязных сидений с потертой черной обшивкой, напротив – еще ряд. Стекло, о которое он ударился, было оконным – плотное и покрытое слоем пыли и брызг грязи. Снова сильный толчок, и Артур вновь подпрыгнул на своем сидении. Ясно, его запихнули в автобус. Руки-ноги не связаны, он просто обездвижен. Единственное, что Артур мог – крутить головой и слегка шевелить правой рукой.

Юноша постарался унять разгоравшуюся в душе панику и огляделся: автобус был маленький, но прочный, вместимостью в двадцать мест, большую часть которых занимали – к его удивлению! – ребята. С пустыми, потерянными взглядами, рассеянные и непонимающие происходящего, они постепенно приходили в себя. Артур повернул голову и увидел на соседнем сидении паренька, на вид на год или два старше него – лет, может, восемнадцати-девятнадцати. Долговязый, с массивным лбом и темно-русыми волосами, густыми бровями и лицом, усыпанным бледными, едва заметными веснушками. Парень понемногу очухивался.

«Наверное, нас везут на органы. Может, получится-таки взбунтоваться?.. Спокойно, Арти, спокойно»

Как Артур ни старался, в груди все равно все разгорелось от нараставшей с новой силой паники.

Артур выглянул в окно: мимо проносились деревья, буйные зеленые кроны были такими пышными, что сквозь них с трудом можно было что-то увидеть, вдалеке зеленели поросшие лесами горы, у обочины сквозь потрескавшийся серый асфальт прорастала трава.

Артур откинулся на сидение и хрустнул болящей спиной. Их уже никто не спасет. Местность за окном дикая, ни столбов, ни линий электропередач. Наверняка их везут в какое-нибудь Х*ево-Кукуево и тихонько там убьют. А может, так тому и быть? Ведь он всегда… Нет, не сейчас! Не так!

– Эй, – он осторожно похлопал по плечу своего соседа, когда тот приоткрыл глаза и уставился на него. Артуру хотелось кричать. – Ты не в курсе, куда нас везут?

Парень посмотрел на него с такой злобой и отчаянием во взгляде, что Артур сразу же пожалел о том, что заговорил с ним.

– Конечно в курсе! – в подскочившем голосе были только сарказм и злость.

– Полегче, – едва сдерживая подступившее раздражение, фыркнул Артур.

– Пошел в жопу, придурок! – разозлился сосед. – Если ты не заметил, я только что пришел в себя и оказался в каком-то дерьме!

– Успокойся, парень! – Артур схватил того за грудки правой рукой, и в глазах соседа мелькнули злоба и отчаяние. – Успокойся, – уже мягче произнес он, когда тот, хватая ртом воздух и тихо поскуливая, взялся за голову и сжался. – Тебя как звать?

– Потап, – проскрипел тот, кажется, взяв себя в руки.

– У тебя девушки Насти, часом, нет? – Артур не удержался.

– Я тебя сейчас убью, – рыкнул в ответ Потап, и Артур примирительно вскинул правую руку. Он всегда пытался отшучиваться на нервной почве, правда, в его понимании шутить – значит, нести бред, понятный только ему.

– А́ртур, – он протянул руку соседу, и тот, задумавшись на секунду, коротко пожал ее.

– Арту́р? – Потап вскинул брови.

– Нет, А́ртур! – раздраженно поправил его сосед. Артура страшно бесило, когда его называли Арту́ром; почему – он и сам не мог сказать. Скорее всего потому, что Артура раздражало ставить ударение на вторые слоги в иностранных названиях и именах.

– Как скажешь, – Потап безразлично пожал плечами. Его лицо сделалось серьезнее, взгляд стал осмысленнее. Первые порывы истерики окончательно отступили. Теперь остались только шок и непонимание происходящего.

Артур прижал ладонь ко лбу – голова трещала, точно череп раскроили изнутри, а мозг превратился в бесполезную биомассу. Сколько бы тот ни пытался разобраться в положении, на ум ничего не приходило.

Внезапно Артура осенило: может, между похищенными есть какая-то связь? Нужно спросить Потапа, помнит ли тот что-нибудь о том, кто и как его вырубил? Может он даже успел разглядеть нападавшего?

– Потап, – позвал Артур, и его новый знакомый с измученным лицом обернулся. – Ты не помнишь, как ты здесь оказался?

Потап открыл было рот, чтобы бросить что-нибудь саркастическое, но все же сдержался и ответил спокойно:

– Не. Помню только, как шел домой, а потом что-то в шею вонзилось. Со спины. Игла или что-то такое. Ну, вот, значит, теряю я сознание, а открываю глаза – рядом какой-то идиот с бородавкой на носу сидит и парит мне мозг.

– Это родинка, дебил! – Артур почувствовал, как щеки и уши его багровеют.

По лицу Потапа скользнула – неужели! – улыбка.

– Все, все, – он повторил жест Артура, вскинув обе руки.

Артур постарался расслабиться и собрать кашу мозгов в кучу, но выходило неважно. Вдобавок его корежило от непереносимой злости, головной боли и желания заорать или что-нибудь ударить. Артур картинно вздохнул полной грудью и постарался разобраться в словах Потапа. Кольнуло в шею. Иголкой. Совпадение или нет, но Артур тоже потерял сознание от укола иглой. Значит, в ней наверняка было снотворное. Не похоже на обыкновенных торговцев органами. Стали бы те церемониться с ними, лишая сознания таким изощренным способом, как снотворным дротиком?

Наверняка дротиком.

Вряд ли стали бы. Да еще и собрали всех в автобусе, а не запихнули в багажник! Значит, кто бы это ни был, они непростые типы. А перед? Что было перед похищением? Может, и Потап тоже…

Автобус круто повернул, и Артура тряхнуло так, что он упал головой на колени Потапа. Его сосед раздраженно рыкнул:

– Ну, поднимайся!

– Не могу я, тело все как ватное.

Потап закатил глаза, и, фыркнув, поднял Артура. Юноша хмыкнул и попробовал пошевелить левой рукой. Пальцы вроде двигаются. Хорошо, хоть что-то. Артур заглянул за голову Потапа и постарался рассмотреть других пленных: все уже шевелились, горячо перешептывались, кто-то даже истерически вопил. Вопль принадлежал какой-то девушке. Судя по голосам, девушек было четверо или пятеро.

Внезапно по салону разнесся пронзительный психоделический писк, и чей-то скрипучий голос захрипел в рупор:

– Просьба всем сохранять спокойствие. Автобус скоро достигнет конечного пункта, – человек замолчал, а потом, с ехидством в голосе, видимо не удержался и издевательски добавил: – Спасибо, что выбрали нашу компанию!

Артур почувствовал, как злоба в нем смешалась с нервными смешками. Должно быть, крыша уже совсем поехала. Чертовы ублюдки издеваются, а ему смешно.

Прошло около получаса, и автобус стал замедляться. Артур уже мог шевелить обеими руками и головой и наклоняться, нерабочими остались только ноги. Автобус затормозил, шины зашуршали, и из-под колес повалило облако пыли.

Артур вытянул шею и посмотрел вперед: открыв дверь, из водительской кабины вышел высокий, плотный мужчина с грязно-серыми от седины волосами, стриженный под ежик, с непроницаемым смуглым лицом. Мужчина поднял рупор и тем же жестяным тоном заговорил:

– Всем сохранять спокойствие! Повторяю, всем сохраняться спокойствие. Наш конвой выведет вас из автобуса.

Откуда-то сзади вышло пятеро военных с автоматами наперевес. Мужчины сняли автоматы с предохранителя и взяли оружие наизготовку.

– Выходим, выходим! – заорал один из солдат.

По толпе прокатился надрывный, визгливый вопль какой-то девчонки (вроде, той же), и один из военных прикладом автомата дал ей под дых. Девчонка свалилась и зашлась лающим кашлем. Военный показал ей пятерню пальцев и начал загибать:

– Четыре! Три!

Долго ждать не пришлось: превозмогая себя, девчонка поднялась, держась за живот, и заставила себя замолчать.

Артур в ужасе обернулся на Потапа – того пронзил ступор.

– Пошел, пошел! – снова заорал солдат.

Потап соскочил с места, прибившись к толпе ребят, и поспешно зашагал к дверям. Артур попытался встать, но вспомнил, что ноги его совсем не шевелятся. Артур в панике старался подняться, но ноги отнялись и не подчинялись ему.

«Твою ж…»

– Выходим, чего не ясно?! – какой-то военный подошел к Артуру, нацелив на него автомат. Они остались в автобусе вдвоем.

Артур уперся руками в подлокотники, собрал все силы и попытался встать на ноги, но те были словно разваренные макаронины.

– Не могу. Вообще. Ног не чувствую.

– Ща перестанешь чувствовать свое наследство, если не поднимешься! – рявкнул военный, брызжа слюной.

– Да не могу, че тут непонятного?! – Артур ощутил, как горло стягивает невидимой петлей, в животе холодеет и отчаянно трясет стенки желудка. Если он сейчас не расплачется, то его точно вырвет.

– Считаю до пяти: ты либо выходишь, либо я стреляю. Раз!

Артур упал на пол и попытался ползти. Он выбрался в проем между двумя рядами сидений и постарался дотащить себя до выхода.

– Два!

Тяжелые, будто свинцовые, ноги Артура совсем не слушались, грузом замедляя его. Он перебирал руками, как крот, пытался добраться до двери, а военный продолжал неумолимый отсчет:

– Три!

Уже три. Он не доберется туда за две секунды, минимум секунд за пятнадцать! Нет, о боже, нет, все потеряно! Он сейчас умрет.

– Четыре!!!

Вот и все. Последние мгновения жизни он проживает так: валяясь на грязном полу автобуса, под прицелом какого-то ублюдка. Отвратительно. Артур отвратителен сам себе. Он возненавидел этого военного, возненавидел чертов автобус, возненавидел себя, возненавидел того…

Послышался щелчок предохранителя…

И вдруг кто-то схватил Артура подмышки и рывком вытащил из автобуса. Артур заметил, как пятном мелькнул свет, и уже через мгновенье ощутил, что сидит на жесткой земле. Артур поднял голову и взглянул на своего спасителя: это был Потап.

– Спасибо, – Артур даже удивился, что к нему вернулся дар речи.

– Только тащить я тебя не буду, – буркнул Потап, подавая Артуру руку.

Артур принял помощь и попытался подняться, но ноги совсем не держали.

– Твою мать. Никак.

– Слушаем сюда! – вновь заговорил в рупор мужчина. – Сейчас вы идете в корпус в сопровождении конвоя. Вас расселяют по комнатам – там вам выдадут все необходимые вещи, – и объяснят, зачем вы здесь. Всем все ясно?

Ребята молча пялились на мужчину, потом кто-то выступил вперед и крикнул:

– Какого черта тут происходит?!

– Либо это ты глухой, либо это я тихо говорю, – бесцветным тоном произнес мужчина, а потом заорал так, что уши у всех заложило: – я сказал: ВАМ ВСЕМ ОБЪЯСНЯТ, ЗАЧЕМ. ВЫ. ЗДЕСЬ!!! Всем все ясно? – снова жестяным тоном спросил он.

Ребята перепуганно закивали и с ненавистью уставились на парня, разозлившего говорящего в рупор мужчину. Парень этот был невысокий, темноволосый, со смуглой кожей и яркими веснушками, в простой черной куртке, в шортах до колен и в белых кроссовках.

Какая-то девушка подошла к нему и положила свою маленькую ладошку ему на плечо, стараясь мило улыбнуться; на глазах ее дрожали слезы.

– А сейчас – шагом марш! – объявил мужчина в рупор.

Позади группы выстроился конвой. Потап бросил беглый взгляд на Артура.

– Идти не можешь совсем?

– Нет, блин, я в автобусе просто отдохнуть прилег,– проворчал в ответ Артур.

Потап выдохнул сквозь губы, и, опустившись на корточки, пропыхтел:

– Садись на спину. Только держись и не вертись, понял?

Артур молча взял Потапа за плечи, тот подхватил его под ноги, и, крепко сцепив перед собой руки в замок, поднялся. Потап стоял уверенно, ноги его даже не дрожали, на руках округлились мускулы.

– Тяжелый ты, зараза, – буркнул Потап.

Артур кивнул. На душе стало чуточку спокойнее.

Когда группа похищенных ребят под надзором военных продвинулась вдоль по заросшей, давно неухоженной никем аллее, а затем, миновав пару маленьких двухэтажных металлических зданий, вышла к огромному кирпичному комплексу, Мужчина-с-Рупором выступил вперед и огласил:

– Сейчас все вы подниметесь наверх в сопровождении конвоя, и там вам покажут ваши комнаты.

Низкорослый темноволосый парень снова хотел выйти вперед и задать очередной идиотский вопрос, но его опять остановила та девушка. Она была пониже его ростом, светловолосая, с круглым, бледным, как олово, лицом и большими синими глазами.

Мужчина-с-Рупором призывно махнул рукой, и, поднявшись на порог, зашел в здание.

Потап поудобнее перехватил Артура и пошел следом за Мужчиной. За ними повалила толпа ребят.

В здании оказалось темно; флуоресцентные лампы источали слабый белый свет, но этого было недостаточно, чтобы осветить огромный коридор. Стены были выкрашены в белый, краска местами облупилась, бетонные ступени были покрыты слоем пыли и песка, перила страшно шатались. Мужчина-с-Рупором сделал пригласительный жест в сторону дивана, стоящего у стены, а затем развернулся и удалился. Потап быстрым шагом подошел к дивану и сбросил на него Артура. Тот плюхнулся задницей прямо на то место, где пружины выступали из обшивки сильнее всего. На несколько мгновений Артур возненавидел Потапа, но это чувство мигом прошло.

– Извиняй, – издав приглушенный смешок, просипел Потап.

– Лады, – вздохнул Артур.

– А тебе лет-то сколько? – Потап ощупал диван и присел рядом.

– Семнадцать.

– О, я, значит, младше. Мне семнадцать только в следующем месяце исполнится.

Артур удивленно посмотрел на него. Этому верзиле он бы с твердой уверенностью мог дать лет девятнадцать, не меньше!

– А выглядишь старше, – пробурчал Артур.

Потап кивнул и рассеянно улыбнулся.

– Все так говорят. На всех вписках за алкашкой посылают меня.

– Добрый день, господа. Я исключительно извиняюсь за причиненные вам неудобства и надеюсь, что у меня с вами проблем не возникнет, – заговорил чей-то насмешливый, глубокий голос, донесшийся с лестницы. Артур и Потап одновременно обернулись.

У подножья лестницы стоял высокий, худой, широкоплечий мужчина с острыми скулами, круглыми большими глазами и короткими черными волосами, убранными назад. Он сложил тонкие губы в ухмылке и протянул тем же тоном, который Артур сразу же возненавидел:

– Я – Константин Николаевич Барковский, ваш надзиратель и проводник. Сейчас я предлагаю вам следующее: я оглашу фамилии и назову соответствующие им комнаты. Прошу воздержаться от вопросов до конца переклички.

Барковский вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листочек, развернул его и начал перекличку:

– Курсенко, Ворожцов, Чубаров, Крикунов – комната номер 20.

Михайлев, Григорьев, Златов, Билевич – комната номер 19.

Сосновская, Гордеева, Милова, Маркова – комната номер 18.

Соколов, Акильянов, Каплин, Степанов— комната номер 17.

Просьба каждому подняться на третий этаж и расселиться в соответствии с оглашенным списком. Конвой вас проводит. После того, как каждый получит рюкзак со всем необходимым, просьба всем собраться в 17-ой комнате.

Барковский аккуратно сложил листок, убрал в нагрудный карман и вышел из здания. Солдаты сняли автоматы и пихнули пару человек дулом в спину.

– Все, дружным стадом пилим наверх! Бегом!

Ребята, сбившись группой, побежали на третий этаж. У многих лица уже покраснели и опухли от слез, кто-то нервно трясся, икал и всхлипывал, сдерживая рыдания. Потап снова взял Артура на спину, пару секунд собирался с мыслями, а потом рванул вверх по лестнице.

Наверху оказалось светлее; лампы тут источали желтый свет и горели чаще, правда плафонов кое-где не хватало. Полы были устланы грязным, замасленным линолеумом, краска с тяжелых деревянных дверей облетела, стены были того же отвратительно-белого цвета. Двери в комнаты располагались рядами друг напротив друга. В конце коридора стоял массивный металлический стол, а рядом с ним – маленькая покореженная дверца.

Артур сморщился: условия, конечно, оставляют желать лучшего, но не похоже, что ребят собираются убивать. По крайней мере, если их проинформируют – хотя бы по минимуму, – это уже не подходит на типичное похищение.

– Ты кто? – Потап обернулся, через плечо покосившись на Артура.

– Артур, очень приятно, – рыкнул он. Что за тупой вопрос?!

– По фамилии тебя как, идиот? – Потап нервно дернул бровью.

– А… Крикунов, – ответил Артур.

– Ну, значит, тебе со мной по пути. Я – Ворожцов.

Артур промолчал. Потап снова покрепче перехватил Артура и подошел к двери № 20. Толкнул ее ногой. Вошел в комнату.

Помещение оказалось небольшое: четыре кровати, рядом с которыми по маленькой прикроватной тумбочке, и один шкаф у стены. Окно, снаружи которого установлена решетка.

Артур оценивающе оглядел комнату: неплохо, особенно для тюрьмы.

– Моя кровать чур около окна, – улыбнувшись, сказал Артур. Потап бросил на него смутный взгляд.

– Че это?

– А то это! – Артур улыбнулся еще шире. – Спасибо тебе, кстати. Можешь уже поставить меня.

– Уже? – Потап скривился от злобы и разжал сцепленные в замок руки. Артур спрыгнул на ноги и театрально раскинул руки в стороны.

– Хо-ба! Ноги прошли, еще когда ты меня на диван посадил.

– Так че ты не сказал?! – Потап обернулся; щеки его густо покраснели – он или смутился, или разозлился.

– Ну, ты же не спросил, – Артур развел руками и метнулся к кровати у окна, чтобы Потап не опередил его.

– Гад мелкий… – процедил сквозь зубы Потап.

– Ребячество, – фыркнул третий голос у самой двери.

Потап и Артур одновременно обернулись.

ГЛАВА 2. ТАБЛЕТКА

В комнату вошел парень чуть ниже Потапа ростом, худосочный, с бледным лицом и выразительным большим носом. Волосы были собраны в маленький пучок, щуплое лицо покрывала небольшая щетина. Парень изогнул бровь и сквозь зубы процедил:

– Дурачитесь, как дети, в то время, когда нас похитили неизвестные, и…

– Тебе чего здесь надо, Крысер? – плюнул ему Артур. Его уже с первых секунд бесил носатый парень.

– Прошу воздержаться от подобных замечаний в мой адрес. Ты не имеешь права меня оскорблять, – его тон был натянут как струна, голос в любой момент мог сорваться на отчаянный визг. Он словно выдавил из себя грамотную речь закостенелого ботана.

– Почему не имею? – Артур поднялся с кровати, сцепив зубы. В груди все жгло гневом, он вот-вот мог сорваться.

– Успокойтесь, придурки, – прошипел Потап. – Ты к нам зачем приперся? Кто ты там по фамилии?

– Курсенко, – носатый стрельнул взглядом в Потапа, затем в Артура.

– Крысенко, – передразнил Артур, и его губы исказились в презрительной ухмылке.

– Я же попросил! – вот она – эта грань между ледяным спокойствием и истерикой. Струна лопнула. Лицо Курсенко скривилось и как будто бы осунулось.

– Ладно, не доводи парня, – искоса поглядев на Крысера, хмыкнул Потап.

– Заткнись! Ты не имеешь права! Вы оба не имеете права! – Курсенко вылупил глаза, которые были уже блестящими от слез, на лице застыло выражение полной безысходности и бешенства. Он подошел к Потапу почти вплотную и схватил его за плечо, сжав майку тонкими пальцами. – Не имеете права!

– Угомонись, кретин, – Артур развернул его и дал крепкую пощечину. Отдача от пощечины была такой, что, казалось, Крысер сейчас сломает себе шею.

Курсенко всхлипнул и задрожал. Глаза его как будто сразу ввалились, щека была красной, руки мелко трясло.

– Они же нас убьют… Убьют, убьют, убьют… – его точно заклинило. Как сломанный робот, Курсенко шепотом повторял одно слово.

– Он чокнулся, – развел руками Артур, а Потап только молча вздохнул.

Крысер упал на пол, схватившись руками за голову, и сжался беспомощным комком. Он тихо поскуливал, по его щекам текли слезы.

Артур отошел и сел на кровать. Кажется, Мужчина-с-Рупором говорил что-то про вещи. Наверное, вещи лежат в тумбочках или в шкафу. Артур подошел к своей прикроватной тумбе и открыл дверцу: пусто.

– Вещей в тумбочке нет, – оповестил он.

– А разве нам не должны были их раздать, когда мы расселимся? – спросил его Потап, на всякий случай проверяя свою тумбочку.

– Ну, вроде.

Артур подошел к шкафу, возле которого лежал Крысер, и приоткрыл дверь: и там пусто. Юноша наигранно вздохнул, отвернулся к Крысеру, и, присев на корточки, похлопал его по плечу.

– Давай, приятель, вставай, харе сопли распускать.

Крысер издал сдавленный писк и стал еще больше походить на крысу.

– Че у вас тут за лежбище морских котиков? – раздалось из-за двери, и в комнате появился кудрявый рыжий паренек с большими полукруглыми очками, за стеклами которых блестели яркие голубые глаза.

– А ты что за хрен? – фыркнул Артур, подняв глаза на рыжего.

– Толян Чубаров, – беззаботно ответил рыжий, и его рябое от веснушек лицо озарилось беспечной улыбкой.

– Ты или тупой, или безбашенный, – процедил Артур, вперив глаза в пол. – Ты вообще в курсе, что нас похитили?

– Ага, – его лицо сделалось еще проще. – Мне пофигу. Домашним наплевать, они решат, что я у бро. Мадама моя ушла к моему единственному другу. Смысл мне жить дальше? Убьют, не убьют… Разница? – он поднял густую, почти бесцветную бровь.

– Ясно. Ты у нас вроде отчаявшийся? – Артур поднялся на ноги, и, подойдя к Толяну, протянул ему руку. – Я тоже.

– О боже… – пробормотал Потап. – Один истерик и два эмобоя? М-да, я пропал…

– Не ссы, – Артур повернулся к Потапу. На душе стало немного легче. Этот Толян может и ненормальный, но парень хороший. Артур и сам не претендовал на «нормального», так что проблем возникнуть не должно. – Все обойдется. По крайней мере, нельзя паниковать, пока нам ничего не ясно. Но надеяться на лучшее тоже особо не стоит.

– С вами, блин, понадеешься, – буркнул Потап.

Артур снова подошел к Крысеру; он уже перестал завывать и теперь лежал на полу, исступленно глядя прямо перед собой. Артур испытал невольную жалость, смешавшуюся с отвращением.

Он похлопал его по плечу и тихо сказал:

– Давай, Курсенко. Поднимайся и занимай любую кровать, кроме моей.

Крысер повернул голову, его затуманенный взгляд приобрел оттенок осмысленности, Курсенко вытянул руки вдоль тела и попытался подняться.

– Как же голова болит, – сдавленно простонал он.

– Да, у меня тоже. Только я не ною, – буркнул Артур и уже собрался вернуться на свою кровать, когда дверь вдруг открылась, и в комнате появился Барковский.

Мужчина провел руками по коротким, зачесанным назад черным волосам, и произнес:

– Доброго вам дня. Надеюсь, с расселением проблем не возникло?

– Нет, – за всех ответил Потап.

– Вещи нам когда принесут? – презрительно хмыкнул Артур и вскинул одну бровь.

– Терпение, – натянуто произнес Барковский. – У вас, наверное, голова просто раскалывается? – он смаковал каждое слово, точно заигрывал, протягивал голодающим краюху хлеба и тут же вырывал ее.

– Ага, – кивнул Артур и снова злостно нахмурил лоб. Еще немного, и он взорвется.

Барковский запустил руку во внутренний карман, предварительно обведя всех надменно-изучающим взглядом, а затем вынул тонкий пластиковый блистер с красными прозрачными капсулами.

– Эта таблетка, – он выдавил одну и демонстративно поднял, чтобы все ее видели, – решение проблемы с головной болью. Спазмы, онемение – побочный эффект снотворного, который содержали дротики.

Артур приглушенно ахнул: верно он думал, вырубили дротиками.

– Кстати, А́ртур, – Барковский притворно улыбнулся. – В твоем дротике была повышенная доза, поэтому была временная дисфункция опорно-двигательного аппарата.

Артура перекосило: мужчина говорил приторно и гадко. У Барковского была отменная дикция, он нарочито поставил ударение на букву «а» в его имени и разговаривал он так правильно и вежливо, что вся его фальшивая идеальность по-настоящему выбешивала.

– Все, примите таблетки и ложитесь отдыхать. Через два часа приходите в семнадцатую комнату, – Барковский раздал каждому по красной капсуле.

Артур недоверчиво, злобно покосился. Зачем он предлагает им таблетку от головы? Такую Артур еще ни разу не видел. Может, она отравлена? Нет, выходит совсем нелогично. Зачем было притаскивать их всех сюда, организованно собирать, затем расселять по комнатам? Чтобы потом дать отравленную таблетку? Нет, ерунда. Они нужны тут для чего-то еще… Но для чего?

Барковский сухо попрощался и покинул комнату.

– Слышьте, а таблетка, часом, не отравленная? – Толян настороженно вертел в пальцах капсулу, косясь на нее.

– Не, нелогично получается, – покачал головой Потап и перевел нерешительный взгляд на Артура. Тот ответил ему одобрительным кивком, и оба залпом проглотили таблетки.

– А, ну и я с вами, – беззаботно пожав плечами, сказал Толян и проглотил свою капсулу.

– Вот идиот, – придавленным тоном произнес Крысер. – Там может быть что угодно – не обязательно отрава, а ты в рот тянешь.

– Хочешь, чтобы голова болела – можешь не пить, – с отвращением бросил Артур, повернувшись к Курсенко. Тот уже занял кровать напротив шкафа, и, сгорбившись, сидел, исследуя красную таблетку.

– Нас вообще, может, на опыты забрали, умник, – Крысер сухо кашлянул.

– Где ты тут видишь кучу придурков в белом и операционные? Все придурки пока только в черном, и в операционную нас не положили.

– Может быть, положат, – хмыкнул Крысер.

– Слушай, Крысенко, я не настаиваю. Не хочешь пить – не пей! Но кретин ты полный, конечно, – Артур свел брови к переносице и скосил верхнюю губу так, что одна часть его лица презрительно скривилась.

– Прекрати уже, – скептически нахмурившись, буркнул в ответ Крысер, и, все же решившись, выпил свою таблетку.

– Крыс? —Толян, лежавший на кровати у двери, повернулся к нему, но Курсенко принципиально не отреагировал. Тогда Толян облокотился на локоть, помахал ему второй рукой и глухо свистнул (хотя по звуку – просто дунул сквозь свернутые внутрь губы), и сосед, наконец, уныло обернулся. – Тебя как по имени?

– Дима, – Крысер сонно откинулся на свою кровать. Его искривленное лицо распрямилось, веки начали тяжелеть. – Блин, спать хочется… Очень хочу спать…

Артур хмыкнул, но вдруг почувствовал, как у самого глаза начали закрываться. Тело снова обмякло, и он безвольной куклой рухнул на кровать. До него вдруг дошло. Мгновенно, словно всполох молнии, в голове все прояснилось.

– В этой таблетке…

– Снотворное, – едва слышно прошипел Потап, опершись рукой о стену. В следующий миг его рука скользнула и повисла, как веревка, массивное тело рухнуло на маленькую кровать, и она со скрипом прогнулась.

Артур хотел было подняться, но все окаменело и стало неподъемным. В глазах потемнело, и вместе с этим боль, давившая голову, облегчилась и стала воздушно-мягко отступать. Сознание утянуло в черноту.

Артур открыл глаза. Темнота исчезла, головной боли как не бывало. Может, это было не просто снотворное, а анальгетик? Конечно, Барковский же сказал: примите таблетки и ложитесь отдыхать. Значит, во сне все и прошло?

Странная эта таблетка, ничего не скажешь.

Артур посмотрел на ребят: те тоже понемногу приходили в себя. Потап, кажется, заподозрил неладное, обнаружив, что половина его тела на полу, другая половина на кровати, и он спит лбом в стену.

Толян поднялся на кровати, беззаботно потянувшись, и поправил съехавшие с носа очки.

Артур из любопытства решил взглянуть, как Крысер перенес таблетку, но, к его удивлению, Крысера на кровати не оказалось.

– И че нам за дрянь подсыпали в таблетку? – прорычал Потап, наконец отпрянув от стенки.

– Не дрянь, а очень эффективную штуку, – возразил Артур, – я поспал, и боль в голове и во всем теле как рукой сняло. Да и чувство такое, что я дрых всю ночь.

– Дрых он, – хмыкнул Потап и криво улыбнулся.

– Ребят, никто не помнит, как мы тут оказались? – пробурчал Толян, недовольно оглянувшись.

– Очень смешно, – едко заметил Потап, и в голосе его снова был один только сарказм.

– Нет, правда! Я ничего не помню. Вернее, обрывками, – поспешно сказал Толян. – Вас вот помню, а где познакомились, как сюда попали и тэдэ – вообще ни хрена.

– Ну, как же? Нас скрутили и привезли в автобусе, потом мы прошли «фейсконтроль», заняли эту комнату и закинулись по таблеточке, – спокойно рассказал Артур. Возможно, временная потеря памяти – побочный эффект?

– А, точняк! – Толян так и просиял.

– Не пугай меня, – ворчливо сказал Артур и ткнул пальцем на пустую кровать. – А Крысенко-то свалил с тонущего корабля.

– Далеко бы не ушел, – возразил Потап. – Тут везде дежурят эти гады с автоматами.

– Да, мало ли, он в туалет, – предположил Толян.

– Справить свою Крысиную нужду, – Потап широко улыбнулся, и плечи его затряслись от подступающего смеха.

– Это вы тут лодыря гоняете, а я сейчас разговаривал с Барковским, – с враждебной холодностью сказал Крысер, внезапно появившийся в комнате. – Он велел всем собираться в семнадцатой комнате.

– Да мы уж поняли, он это уже говорил, – рыкнул в ответ Артур.

– А ты чего, раньше нас очухался? – Толян непонимающе вскинул бровь.

– Да, и решил поискать главного и расспросить, что тут происходит. Он сказал, что все будет ясно в семнадцатой комнате, и сказал еще, чтоб вы собирались, – отчитался Крыс.

– А-а… Окей, спасибо, – Толян беззаботно улыбнулся и сощурился.

Крысер выглядел немного озадаченным и смущенным, но предпочел выдержать на лице холодную собранность.

– Ну, пошли? – Артур посмотрел на Потапа, и тот решительно кивнул.

Ребята все переглянулись и вышли из комнаты.

В семнадцатой комнате оказалось намного просторнее, и это сразу напомнило Артуру лагерь – обычно одна комната на этаже была больше остальных, и в ней собирались, чтобы обсудить какое-нибудь мероприятие или что-то сделать. Что они будут обсуждать сейчас – оставалось загадкой.

Комната почти ничем не отличалась от комнаты Артура и его новых знакомых, только что места в ней было вдвое больше. Ребята расселись по кроватям и тумбочкам, и только тогда Артуру представился момент получше разглядеть своих новых товарищей по несчастью. Вроде обычные ребята, кто-то немного младше его, кто-то – старше. Артур плюхнулся на кровать рядом с Потапом и Крысером. Толян сел на полу.

Артур закинул ногу на ногу и принялся пересчитывать ребят.

«Три, четыре… тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…» Пятнадцать? Должно же быть шестнадцать! Где еще один? Или одна? Да, в комнате только три девчонки, а должно быть четыре.

Артур бросил беглый взгляд на дверной проем.

В комнату вошла последняя девушка.

Она была невысокой, с темно-каштановыми, собранными в неряшливый пучок волосами, в черной футболке, черных джинсовых шортах и в кедах. Взгляд ее покрасневших от слез карих глаз был угрюмым и отстраненным.

Девушка неопределенно глянула на ребят и молча прошествовала в самый дальний угол комнаты, пристроившись там. Артуру она показалась маленькой девочкой, хотя он догадывался, что они с ней примерно одного возраста.

– Доброго вечера, ребята! – раздался въедливый голос Барковского. – Надеюсь, все в сборе, и можно приступать?

– Так точно! – крикнул какой-то высокий светловолосый парень. Барковский кивнул ему и продолжил:

– Итак, вы все выпили таблетки и поспали пару часов. Вам уже лучше?

Ребята сомнительно переглянулись и неуверенно закивали. Барковский окинул всех внимательным взглядом, и его ониксовые глаза остановились на черноволосом парне, который прежде навлек на себя гнев Мужчины-с-Рупором. Барковский сощурился.

Парень был бледным, несмотря на смуглый цвет своей кожи, под глазами чернели большие круги.

– В чем дело, Никита? Не выспался? – Барковский так мерзко прищурился, что Артура даже передернуло.

– Выспался, – вздрогнув, сказал Никита.

Барковский отвернулся от него и снова заговорил:

– Наверное, всех вас мучает вопрос: зачем вы здесь? Что от вас понадобилось, почему именно вы?

В глазах ребят затеплилось что-то непонятное, тусклое. Артур и сам ощутил боль в груди, будто Барковский надавил на открытую рану, щедро посыпав ее солью.

– Ответ прост: вы – избранные.

Артур почувствовал, будто его что-то с силой ударило в живот и вышибло дух. Как в школе, когда уроды-одноклассники издевались над ним. Избранные? Что он несет?!

– Ты что за чушь тут порешь?! – вскинулся Никита, но его тут же взяла за руку светловолосая девчонка и так мягко и тепло улыбнулась, что тот аж осел.

– Почему же чушь? Ведь каждый из вас хотел изменить свою жизнь? Потеря близких, издевательства, одиночество… Разве вам все это не знакомо?

Ребята спрятали глаза и неуверенно помялись. У Артура упало сердце. Нет, это точно не совпадение… Значит ли это, что он…?

– ИКОНА дала вам шанс измениться. Ваша жизнь больше не станет прежней. Отныне вы сами отвечаете за свои поступки.

– Какая еще икона? – скривился Толян, поднявшись с места. – Если хотите знать, я неверующий!

– Речь идет не о простой иконе, мальчик мой, – насмешливо вздохнул Барковский. – Речь идет о целой академии. ИКОНА – «Испытание кандидатов. Объединенная научная академия».

– То есть, мы теперь вроде подопытных крыс? – Толян угрожающе нахмурился.

– Не совсем так, но формально ты прав, – кивнул Барковский. – Ваша задача заключается в том, чтобы научиться выживать. Все это время вы только и делали, что жаловались на жизнь и говорили, что вы – неудачники. Теперь все зависит только от вас. Ваша неудача – последствие вашей инфантильности и нежелания воспринимать действительность. Пришло время отвечать за последствия: вытирайте соплюшки, снимайте слюнявчики и вступайте в реальную жизнь.

Артур сцепил зубы, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться с места и не кинуться на Барковского. Горло сдавило, снова он ощутил мерзкую боль, все покрылось какой-то слизью. Только не плакать. Только не сейчас.

– Сволочь! – Толян сорвался с места и бросился на Барковского с кулаками.

Артур соскочил с кровати, но ноги его как будто приросли к полу. В ступоре он наблюдал, как Толян, замахнувшись, попытался ударить Барковского, но тот одной рукой остановил его кулак, а второй с силой дал под дых. Толян издал сдавленный вскрик и упал на пол. По уголкам его рта стекал желудочный сок, очки съехали с носа и свалились. Барковский с ледяным гневом изогнул бровь. Занес ногу. Послышался хруст разбившегося стекла. Толян изнуренно, почти обессилено поднял голову и увидел, как Барковский вдавил его очки в пол и потоптал для пущего эффекта. В глазах мелькнуло кошачье, и на лице Барковского отразились сытость и удовольствие.

– Ах ты сукин сын… – произнес Артур. В голосе были только гнев, ненависть и… что? Бессилие? Потап схватил его за плечо и осадил.

– Не лезь. Он сам виноват.

– Эта тварь еще заплатит, отвечаю! – он со злобой покосился на Барковского.

Мужчина довольно хмыкнул и произнес:

– Что ж, вставай, паренек, и садись на свое место. Очки, кстати, можешь забрать.

Толян посмотрел на Барковского. Лицо и уши рыжего горели, глаза растерянно бегали. На его физиономии отразилась гримаса боли и обиды. Поднявшись на ноги и взяв в руки обломки очков, он, пошатываясь, подошел к приятелям и сел на пол.

– Итак, когда вы все уяснили, что с дядей Костей ссориться нельзя, я продолжу, – Барковский искривил губы в ухмылке и прошипел, как змея: – посмотрите все на свои правые запястья.

Артур отдернул рукав кофты и застыл в ступоре. Он начал сильно тереть пальцем выведенное черным число «11», но оно и не думало стираться.

– Это ваш порядковый номер. Чтобы вам же было проще друг друга опознавать. Если вы забудете, как кого зовут, естественно. Итак, сейчас я попрошу вас всех встать и представиться. Встаем по порядковым номерам и называем имя, фамилию и номер.

Ребята затравленно переглянулись. Сначала никто не решался выступить, но тут с кровати поднялась та самая светло-русая девчонка с синими глазами и – Артур сразу приметил, – очень большой грудью.

– Номер один. Василиса Гордеева.

– Номер два. Никита Билевич, – тот чернявый паренек.

– Номер три. Михайлев Денис, – встал высокий, полный парень с чуть раскосыми глазами, в шляпе. Все его виски были в прыщах.

– Номер четыре. Маркова Кристина, – девчонка долговязая, с длинными белыми волосами и бесцветным лицом.

– Номер пять…

И так ребята представлялись в течение нескольких минут. Выступило еще десять человек – один парень с черными волосами по имени Леша Акильянов, Гоша Соколов, Паша Каплин, Миша Златов, Саня Степанов, Лена Милова и Рома Григорьев. Артур и его приятели тоже представились. Осталась последняя – молчаливая девочка, которая самой последней зашла в комнату.

– Рита Сосновская. Номер шестнадцать, – сухо сказала она и села. Артур невольно уставился на нее. Рита, значит…

– Отлично. Теперь, когда все вы представились – объясню, зачем все это надо. Каждый из вас сейчас получит бумажку с именем вашего товарища и его номером, – в голосе Барковского послышалась какая-то хищность. Он подошел и лично каждому вручил свернутую трубочкой бумажку.

Когда очередь дошла до Артура, он наградил Барковского ненавидящим взглядом.

– Разверните бумажки, но не оглашайте вслух и не показывайте их никому.

Артур развернул бумажку и заглянул в нее. Михайлев Денис. Номер три. Ну и зачем это надо?

Барковский скривил губы в коварной ухмылке и произнес:

– Того, чье имя написано на бумажке, вы должны убить.

ГЛАВА 3. СЕКРЕТ НОМЕРА ДВА

Наступила мертвая тишина. Не слышно было даже дыхания присутствующих – оно было настолько тихим и слабым, что, казалось, ребята вообще не дышат. Тишина была такой всепоглощающей, что Артур не слышал даже собственных мыслей. Может, их и вовсе не было. В голове не укладывалось сказанное Барковским пару секунд назад. Но когда осознание пришло, он стал дышать тяжело и часто. Убить. Он должен убить человека. Совершенно незнакомого, ни в чем не повинного человека.

Крысер первым осмелился нарушить молчание:

– Какого черта? Зачем нам кого-то убивать?

– Ответ прост, – улыбчиво произнес Барковский. – Чтобы выжить.

Его последняя фраза точно вывела всех из ступора: отовсюду послышались протестующие крики. Только Потап, Рита, Толян и еще пара человек все еще молчали.

– Мы не будем убивать!

– Вы нас не заставите!

– Это незаконно!

– Ты психбольной у*бок!

– Мой батя тебя посадит нах*й!

– Пошел ты к черту, Барковский, – произнес Артур, выражая всем своим видом ледяное спокойствие. Гнев бы только спровоцировал Барковского на новые издевательства.

– Вот так, значит? – Барковский изогнул бровь, и по его взгляду стало ясно: у него еще есть козырь в рукаве.

Артур нахмурился, лихорадочно размышляя. Что он может предложить, чем может угрожать? Воспоминания всплыли в голове четкими картинками: в них стреляли из дротиков, потом они очнулись в автобусе. От дротиков отнимались части тела. Но это прошло. Потом головная боль. Нестерпимая головная боль. Голова болела абсолютно у всех – и не проходила. Им дали таблетки, от которых… Таблетки. Крысер был прав. Дело в таблетках.

– Тогда так, – Барковский изобразил на лице отвратительную ухмылочку. – Если я скажу вам, что вы, все без исключения, больны?

Гул голосов утих и оборвался так резко, точно ребят всех разом расстреляли. Повисла гробовая тишина.

– Та таблетка, что вы выпили, – бесстрастно продолжил Барковский, – содержала в себе смертоносный вирус. Симптомы не будут проявляться продолжительное количество времени, вы и не поймете, когда зараза начнет разъедать ваши органы.

– И что, поэтому мы должны убивать?! – заорал Миша Златов, номер «14», парень с русыми волосами, крепкий и высокий. – Потому что мы все равно умрем?!

– Нет, ты не понял, – Барковский осклабился. – Убьешь – получишь антидот. Не в полной дозировке, но он замедлит смертельный процесс. А теперь, когда вам известно, что стоит на кону, позвольте, я объясню вам правила.

Никто не осмелился произнести ни слова. Барковский самодовольно оглядел всех и продолжил:

– Правила очень просты. Нужно убить человека, чье имя и номер написаны на бумажке. Если вы сумели убить его – забираете его бумажку и убиваете следующего. Забираете бумажку следующего – убиваете дальше. Но убивать надо без свидетелей! Убьете при свидетелях – умрете сами. Повсюду стоят камеры слежения, вас незамедлительно устранят, – Барковский говорил с таким наслаждением, точно он – лев, медленно разжевывающий свежий кусок мяса.

– Можно вопрос? – поднял руку Потап. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым.

– Конечно.

– Если попадется бумажка с твоим собственным именем?

– Правильный вопрос, господин Ворожцов, – издевательски протянул Барковский. – Тогда для тебя игра окончена.

– Ты автоматом не участвуешь? – настойчиво спрашивал Потап.

– Нет-нет, ты не понял, – покачал головой Барковский. – Ты должен покончить с собой. Не сделаешь это сам – тебя убьют.

Вновь повисло мертвое молчание. Лица у всех были такие, точно каждый только что вернулся с войны. Барковский вновь раздвинул губы в улыбке.

– Вот и хорошо. Сейчас настоятельно рекомендую вернуться всем в свои комнаты. Завтра с утра вы посетите Ангар и выберите себе оружие. Вещи и рюкзаки в ваши комнаты уже доставлены.

– Погодите! – закричал Потап, и Барковский обернулся на него. – А что будет с тем, кто останется в живых?

– Отличный вопрос! – Барковский сухо рассмеялся. – Мы его отпустим. Выход один – через здание, расположенное чуть севернее от корпуса.

– То есть, выживший получит антидот и спасется? – недоверчиво уточнил Крысер.

– Именно, – Барковский кивнул и улыбнулся. – Отличная мотивация, не так ли? А теперь всем спокойной ночи! В ваших рюкзаках сухой паек, сегодня перекусите им. Завтра позавтракаете в столовой. До встречи, – Барковский повернулся на каблуках и исчез за дверью.

Барковский не обманул: в тумбочках лежало по рюкзаку с несколькими парами нижнего белья, запасными одинаковыми футболками, штанами, шортами и кроссовками. Артур заглянул в маленький карман и обнаружил там пару булочек с яблоком, пшеничный батончик и бутылку воды.

Артур скривился, посмотрев на еду. Аппетита не было вообще. От того, что сказал Барковский, его тянуло блевать.

Артур взял бутылку воды и сделал несколько больших глотков. Крысер сидел на кровати и сосредоточенно разжевывал батончик. Артур испытал порцию гнева, смешавшегося с омерзением: этот тип и впрямь как крыса. В любой ситуации бесстрастно жрет.

Толян растянулся на кровати, глядя в стену, на его тумбочке лежали обломки его очков.

«Эх, бедняга…»

Потап рассматривал паек, точно пробуя взглядом и решая, стоит ли есть. Артур подошел к приятелю и хлопнул его по плечу. Потап перевел пустой взгляд на него, и в глазах снова появилась ясность.

– Есть будешь? – Артур постарался улыбнуться, но вышло по-дурацки.

– Не… После того, что этот тип наговорил… Не хочу, – Потап обреченно опустил голову и сел на кровать. Вид у него снова стал отсутствующим.

– Один только Крысер ест, – прорычал Артур, с отвращением покосившись на Крыса.

– Я не виноват, что вы такие слабонервные сопляки, – ощерился на них Крысер, продолжая жевать. К уголкам его рта прилипли крошки.

– Кто бы говорил про слабонервных, – со злобной насмешкой заметил Артур, – не я тут валялся на полу и пускал сопли-слюни.

Крысер не нашелся, что ответить, и только наморщил нос.

– Эй, нытики, – Толян вдруг резко обернулся, но слова его прозвучали беззлобно. Он постарался улыбнуться, но губы его дрожали. – Есть совсем не будете?

– А на кой надо? – Артур вздохнул, устало посмотрев на приятеля. – У меня если желудок и примет еду, то… Не знаю, что потом, но это будет мерзко.

– Тебе нужно есть, друг, – Толян развел руками. – Это сейчас ты так говоришь, а завтра у нас не будет времени. Нас заставят друг друга сбивать, как поганки, – он сделался таким несчастным и потерянным, что у Артура сердце кровью обливалось.

Бедолага. В жизни у него и так не сложилось, а теперь его засовывают в какую-то тюрьму, заражают смертоносным вирусом и заставляют убивать. Ничего не скажешь, не повезло парню. И откуда у Артура столько сострадания вдруг взялось? Ну, а как иначе, когда все они в одном котле варятся?

Артур похлопал приятеля по плечу и произнес очень тихо:

– Не боись. Прорвемся.

Толян грустно улыбнулся и сел на кровать.

– А у тебя зрение какое? – спросил Артур, невольно поглядев на испорченные очки.

– Минус 8, – вздохнул Толян.

– Вот мразь этот Барковский, – прошипел Артур.

– А может, попросишь новые очки? – осторожно предложил Крысер, и Артур даже удивился. – Ну, если у них есть оружие и смертельные капсулы, очки-то точно должны быть.

– Вообще не факт, – буркнул Потап.

– Но проверить-то можно, – стоял на своем Крысер.

– Можно, – кивнул Артур и перевел на Крысера многозначительный взгляд. – А ты не такой кретин, как мне казалось.

Крысер хмыкнул и сказал:

– До того, как меня похитили, я занимался программированием.

– Ты вроде хакер? – удивленно спросил Толян.

– Ну, да, – Крысер кивнул.

– Можешь хаккнуть их систему и послать сигнал домой? – Толян подскочил на своей кровати и весь просиял.

– Могу, но для этого нужно добраться до главного компьютера и там дальше через Интернет, – объяснил Крысер. – Но, возможно, нас завезли в такую глушь, где компы не пропускают сигналов. Хотя в принципе своим-то они что-то на базу и шлют.

– Ты давай прекращай разглагольствовать и делай вывод, – настойчиво сказал Артур. Если Крысеру удастся взломать компьютер местных шишек, возможно, еще не все потеряно!

– В общем, это я к тому, что мы можем по сигналу отследить, где их начальство, а там, если сбежать получится, мы их и положим. Оружие-то нам должны выдавать.

– Точняк! – воскликнул Толян с такой радостью в глазах, что, казалось, он и позабыл о том, что говорил им Барковский. – Чувак, да ты вообще гений!

– Я в курсе, – ровным тоном отозвался Крысер.

– Засранец ты, а не гений, – буркнул Артур и плюхнулся на кровать.

– А что с таблеткой делать? – вмешался в разговор Потап.

– Без понятия, – мысль о таблетке вернула Артура с небес на землю: если они и сбегут, то все равно будут носить в организме смертельную заразу.

– Ну, вообще, антидоты им сто пудов с базы поставляют. Там и найдем, – Потап слегка улыбнулся. – Не бойся, все нормально будет.

– Рано радуетесь, – буркнул Крысер. – Мы еще даже оружие не получили.

– Впервые я с ним согласен, – устало заметил Артур. – Ладно, ребят, день сегодня – говно. Давайте съедим что ли свой сухпай и спать?

– Завтра будет не день, а смертоубийство, – Толян хохотнул, но его шутку никто не оценил; уж слишком она была похожа на правду.

Следующие два часа прошли в напряжении. Ребята молча справились со своей едой, расстелили кровати, переоделись и легли спать. Сон долго не шел. Толян лежал лбом к стене, сжавшись калачиком. Он напевал что-то, слова было трудно расслышать, но Артур разобрал пару строчек: «Плывет, плывет в волнах морских лишь медуза одна. Несет, несет в звездах ночных свет чистый и нежный луна».

Артуру вдруг сделалось очень тяжело на сердце. Бормотание становилось почти неразличимым, но за все время никто не сказал Толяну ни слова. Или все настолько устали, или им тоже было жаль парня. Артур искренне надеялся, что остальные разделяли его сочувствие к нему. Новая мрачная догадка посетила Артура: вероятно, насчет хакерства Крысер соврал, чтобы ребята наверняка его не бросили. Не было, конечно, похоже, что он лжет, но… если и не солгал, если правда верит в то, что побег себя оправдает – а смогут ли они? Если план провалится, второй раз сбежать будет не просто трудно – скорее всего, даже невозможно. И посему придется действовать совершенно иначе. Придется играть по Их правилам. Барковский ясно дал понять, что ребята имеют дело с огромной организацией. И удастся ли четырем подросткам их одурачить? Артуру совсем не хотелось рассматривать этот вариант, но, если все накроется медным тазом, полетит к чертовой матери или псу под хвост – в общем, сорвется их план, – тогда придется убивать. Жизнь, раскачивающаяся на одном-единственном волоске, не та вещь, на которую можно ставить. Артур обязан вернуться домой. Но ни в коем случае нельзя посвящать в свои мысли остальных. Они могут запросто его бросить, услышав что-то подобное.

Артур прикрыл глаза. Мысли смешались и расплылись, усталость взяла свое, и он провалился в тяжелый сон.

Перед глазами горел бледный квадрат монитора. Мелькнула вкладка, открылась страница tumbler-а. Артур добавляет в блог очередные мысли из своего дневника, который лежит рядом. Артур иногда только поглядывает на желтые от времени страницы и быстро стучит по клавишам.

«Описание: что бывает с людьми, которые совсем отчаялись? Что случается с теми, кто провалился в бездну своих неоправданных иллюзий, прячась от будничности? Они ведут дневник. Что они пишут в этом дневнике? Все, что боятся сказать вслух. Я пишу о том, что остается неуслышанным. Я хочу изменить этот мир»

Через два дня Артур снова открыл страницу, кликнул на «новости». Одно письмо. Юноша открывает текст сообщения: «Добрый день, Артур! Я прочитал твои мысли, и это заставило меня задуматься. Меня очень заинтересовало твое стремление изменить этот мир. Я уверен, ты сумеешь это сделать»

Артур пробежался глазами по строчкам, пропуская некоторые слова. Заставило задуматься? Он не верит! Неужели кто-то понял его?

В ночной тишине снова раздался звук удара по клавишам. На компьютерном столике дымился кофе, на коленях мерно мурчал большеухий кот. За окном уже занимался рассвет. Артур лихорадочно отвечал на сообщение.

Прошло два дня. Загадочный аноним так и не ответил. Артур идет по улице, дождь уже закончился, асфальт мокрый и блестящий. Вокруг только ночная прохлада и беззвучье. Изредка только рокочут моторы мотоциклов. В этом месте почти никогда не бывает народа. Ночь немая и бледная от часто горящих фонарей. Артур большим пальцем поочередно хрустит суставами указательного, среднего, безымянного и мизинца. Костяшки сбиты в кровь и щедро вымазаны зеленкой. Он сам не знает, каким чудом его умудрились вытащить из участка. Мусора то ли нормальные попались, то ли им заплатили родители. Родители его, к слову, давно не виделись. Иронично, что пришлось им встретиться при таких обстоятельствах, когда…

Артур чувствует позади себя чье-то присутствие. Послышались шаги, что-то острое порвало рукав и впилось в руку. Жгучая боль, перед глазами сноп цветных пятен. Артур проваливается в забытье.

– Проснитесь и пойте, уроды! – раздалось почти над самым ухом.

Артур дернулся и почувствовал, как кто-то ударил его чем-то тяжелым в бок. Артур застонал от боли и хрипло выдохнул, сморщившись. Сон отпустил его слишком резко, точно выплюнул, как палочку от леденца.0

Юноша открыл глаза и увидел солдат, которые, переговариваясь и ржа, пинали остальных его приятелей. Потап разозлился и дал в нос одному военному – в ответ получил прикладом автомата в живот.

Конвой, рыча и плюясь, удалился.

Артур сел на своей кровати и повернулся к Потапу. Он был зол, как черт.

– Ты как? – сонно прохрипел Артур.

– Вообще отлично! Меня только что избили эти ушлепки, а так ничего. Зато заряд бодрости с самого утра!

– Заткнись, я же не виноват, что тебе лещей надавали, – Артур скривился от злости. Ему было жаль Потапа, но его бесили вечные сарказм и желчь с его стороны.

– Ребят, у меня теперь весь день бока будут болеть, – пожаловался Толян, опираясь рукой о стену, и слепо подполз к своей тумбочке, вытаскивая оттуда рюкзак. – Как я буду без очков теперь шариться? – промычал он, кулаками потирая глаза. – Я ж и шагу без них ступить не могу.

Крысер визгливо зевнул и пробормотал:

– Ну, спросишь, – он наморщился, – есть у них очки или нет.

Артур залез в тумбочку за рюкзаком и выудил из него свою одежду. Бок ужасно болел, кости как будто раздробило. Его, похоже, тоже ударили автоматом. Твари.

Артур быстро переоделся и снова сел на кровать. На душе было погано, сердце защемило. Он с горечью вспомнил, как размышлял над таблеткой, как Крысер их предупреждал… Надо было его послушаться. Тогда бы он не был в такой смертельной опасности, у него бы был выбор. А сейчас выбора нет. Идея захватить главную базу звучала слишком заоблачно, и вряд ли у них хватит сил все это провернуть. Их сейчас поведут, как скот на убой, как собак на травлю. Возможно, они уже обречены. Возможно, выхода не существовало с самого начала.

– Эй, о чем задумался? – Потап пощелкал пальцами перед лицом Артура.

– Да так, ни о чем, – Артур сцепил руки в замок и потянулся, боль в боку сильно кольнула. – Эй, Крысер.

– Я же просил… – начал он, но Артур его перебил:

– Тебе Барковский вчера ниче не говорил, где нам собираться?

– Нет, но логично, что в коридоре, – рассудительно заметил Крысер.

– Логично, – согласился Артур. – Кстати, погодь. Покажи бумажку свою.

– Нельзя же их показывать, – серьезно сказал Крыс. – Помнишь, что Барковский сказал?

– Да срать я хотел на Барковского, – фамилию надзирателя Артур как будто с отвращением сплюнул. —Давай кажи.

– А зачем тебе? – Крысер хмуро уставился на Артура.

– А что, у тебя в бумажке я, что ли? – у Артура упало сердце. Не может этого быть, чтобы у основного мозга команды вдруг попался на бумажке свой. Однако виду Артур не подал.

– Нет, – тихо произнес Крысер. – Потом покажу.

– Ну, ладно. А у вас кто? – Артур обернулся к ребятам.

– У меня Паша Каплин, – сказал Потап.

– А у меня Золотий Ведмiдь, – Толян устало улыбнулся.

– Кто? – немного раздраженно спросил Потап.

– Да Мишаня Златов.

– Ясно, у меня Михайлев, – Артур взял с пола рюкзак и накинул на плечи. – Ну, че, пошли?

– Угу.

Маленькая покореженная дверь возле железного стола оказалась дверью в уборную. Приятели быстро умылись, сходили в туалет и собрались в коридоре. Другие ребята потихоньку выползали из своих комнат, сонно потирая глаза, лица у всех были, как у утопленников – белые, со страшными подглазинами и побледневшими губами. Артур нашел глазами Риту, молча стоявшую в углу и смотревшую в пол. Артур оглянулся на Потапа – тот держал за плечо Толяна, который слепо щурился. Крысер стоял рядом с тем черноволосым парнем, которого, кажется, звали Никитой.

Медленно отойдя в сторону, Артур подошел к Рите и встал рядом с ней. Девчонка бросила на него робкий, но очень холодный взгляд снизу-вверх и едва заметно вскинула брови.

– У тебя кто на бумажке? – Артур почему-то спросил это с легкостью, буднично.

– Ты, – в тон ему ответила она, а потом едва заметно улыбнулась.

Артур почувствовал неприятный холодок, пробежавший по шее. Стало не по себе, и, даже более того, по-дурацки обидно.

– Очень мило, – буркнул он.

– Не беспокойся, не буду я тебя убивать, – Рита бросила беглый взгляд на Артура, и щеки ее слегка порозовели. – Мне все равно, умру я или нет.

– А вчера я бы по тебе не сказал, – небрежно бросил Артур. И тут же пожалел.

Рита одарила его таким холодным и непроницаемым взглядом, что сделалось даже жутко.

– Возможно, – она отвернулась и добавила: – Но, если мы с тобой не поладим, я, наверное, тебя убью.

– Хорошо.

Рита нахмурила брови и пожевала нижнюю губу.

– Тебе станет от этого легче? Или тебе просто нужен антидот? – Артур озлобленно прищурился.

– Достал уже, – голос Риты прозвучал холодно и остро, точно своими словами она прошлась по венам Артура, как лезвием. – Чего ты вообще прикопался?

– Да ничего, – Артур издал приглушенный вздох, – я тебе предложить кое-что хотел, но раз ты все же…

– Что? – перебила Рита, с любопытством заглянув ему в глаза.

Артур невольно улыбнулся. Она ведет себя как ребенок.

– Потом расскажу.

Рита посмотрела на него очень неопределенно, но больше ничего не сказала. Артур развернулся и уже почти ушел, но Рита вдруг окликнула его:

– Ты ведь Артур?

Юноша обернулся и кивнул.

Девчонка быстрым шагом подошла к нему почти вплотную и протянула руку.

– Рита.

Артур несильно пожал ее маленькую белую ладошку, однако она сжала его руку крепко. Взгляд Артура сам собой упал на руку и задержался на кольце, надетом на указательный палец.

– Красивое, – он коснулся большим пальцем кольца, но очень напрасно.

Рита отдернула руку, точно ладонь Артура была раскаленным железом, и холодно прошипела:

– Не трогай кольцо.

– Ладно, ладно, – Артур вскинул руки. – Не злись.

Рита смерила его убийственным взглядом и ушла.

Артур ощутил что-то странное: непонятное и неопределенное чувство, от которого было не по себе. Чувство незавершенности, раздражения и легкого огорчения. Как же Артур это ненавидел! Он в очередной раз столкнулся со сложностями в общении с ровесниками.

Юноша вернулся к друзьям и проворчал:

– Когда мы уже хавать пойдем?

– Кто теперь думает только о еде? – беззлобно, но саркастично спросил Крысер.

Артур хотел ответить что-нибудь колкое, но не успел: в конце коридора их окликнул Барковский. Голос его прозвучал как всегда противно и глубоко:

– Доброе утро, господа. Надеюсь, все вы выспались. Пройдемте со мной.

Из-за его спины выступили военные со снятыми с плеч автоматами. Артур с ненавистью уставился на них. Если бы эти мрази так над ними не издевались, он бы еще мог подумать, что служат они исключительно из-за денег, но им, видимо, просто нравится истязать их. Чертовы садисты.

Военные навели на спины подростков автоматы, и все затравленным стадом двинулись за Барковским.

Столовая находилась на втором этаже, в другом крыле комплекса. По дороге Артур внимательно оглядывал здание – на всякий случай.

В столовой оказалось мало места, поэтому все старались сидеть за столами плотнее друг к другу.

Столов на всех было четыре: два стола занимали конвой с Барковским, еще за двумя сидели ребята. За один стол, как ни странно, село девять человек, Артур с товарищами и оставшимися ребятами заняли второй стол всемером. Артур покосился на соседний стол, за которым сидела Рита. Сейчас бы рассказать ей их план – судя по всему, она девушка боевая, согласится сбежать с ними. Но эти ее резкие перемены настроения и те слова… Артура сильно раздражала ее инфантильность.

Потап сидел рядом с Толяном, смотря, как тот, щурясь и поднося тарелку с кашей чуть ли не к самому лицу, зачерпывал ее большой ложкой. Крысер сидел рядом с Артуром, ковыряясь в тарелке, Потап ел понемногу.

Справа от Артура сидела русая девчонка, которую, кажется, звали Васей. Она безрадостно размазывала кашу по бортикам тарелки и рассеянно улыбалась Никите, сидящему рядом. С ними за столом сидел еще и Миша Златов.

Артур с тяжелым сердцем посмотрел на Дениса, сидевшего чуть поодаль от Риты – он не может его убить.

– Ну, че, ребят? Кто там у кого? – Никита улыбнулся, но вышло слишком уж фальшиво.

– Ты, блин, спрашиваешь так, как будто мы тут играем, – рыкнул на него Потап.

– Нет, ну а что? Я никого убивать не собираюсь, – Никита развел руками.

Вася посмотрела на него своими синими, как две сливы, глазами и очень тихо произнесла:

– Вот и хорошо. Спроси, они тоже?

– Что – тоже? – удивленно покосился на них Артур, но его губ тут же коснулась маленькая ладошка Васи. Она огляделась, убедившись, что никто не подслушивает, и едва слышно произнесла:

– Никита не пил таблетку.

ГЛАВА 4. АНГАР

Артур ощутил, как в груди у него все похолодело и сжалось – то ли от удивления, то ли от зависти. Он ведь тоже не хотел, но выпил-таки…

– Мы все, – Потап обвел взглядом своих друзей, – выпили.

– Ну, и как от нее ощущения?

Миша Златов выдавил из себя такую мерзкую улыбочку, что Артуру стало противно. Похож на бывшего одноклассника.

– Чувство такое, типа как печенку разъедает, и органы все перемешиваются.

– Что за ужас ты рассказываешь? – охнула Василиса. – Не пугай Никиту!

– Прекрати, – Никита хмуро посмотрел на Васю.

– Никаких ощущений, – ответил Артур, вглядываясь в лицо Никиты. Он был весь белый, точно восковой, смуглый цвет лица предавал еще больший ужас его подглазинам. Глаза его будто ввалились, веснушки почти слились с кожей.

– Ты выглядишь, как труп, – честно сказал Потап, посмотрев на Никиту.

– Я в курсе, – Билевич безрадостно кивнул. – Голова раскалывается уже второй день.

– Они все просчитали, – безучастно произнес Крысер. – Все, абсолютно все.

– Что́? – переспросил Артур, но, кажется, понял, к чему ведет Крыс.

– Голова не пройдет, пока не выпьешь таблетку. Состояние будет ухудшаться, единственный выход – как раз-таки эта таблетка. Но даже если тебе и станет лучше, таблетка все равно смертельна. Она идентична тем дротикам.

– Не понял, – буркнул Толян.

– Чего непонятного? – Крысер покосился на рыжего. – Вирус так и так есть, что в дротиках, что в таблетке. Только таблетка убирает видимые признаки и замедляет процесс. Мы им нужны для игры. Понимаешь? Они с нами играют. Но зачем? Зачем, а?! – последние слова он почти выкрикнул, и на него обернулось сразу несколько столов.

– Не ори, – шикнул на него Потап. – Ты прав. Никита, ты так или иначе кони двинешь. Не выпьешь таблетку – раньше, выпьешь – позже.

– Твою мать, и зачем ты мне это сказал?! – Никита вскинулся, но Вася снова очень мягко его осадила. На этот раз никто не повернулся.

– Затем, чтобы ты не сдох раньше времени почем зря, – ответил за приятеля Артур.

– Но я не хочу никого убивать! Я даже не пил таблетку, чтобы не было повода, я же все сразу понял! А теперь я все равно сдохну?! Сдохну, да?! – Никита вскочил из-за стола, его бледное лицо побагровело.

Вася поднялась и взяла его за руку, но он отдернул руку и крикнул:

– Отвали ты уже! Бесишь!

Вася ошеломленно задрожала, ее щеки сделались вишневыми от стыда, она робко моргнула и села.

– Не ори на девчонку, козлина, – гаркнул на него Миша, потянувшись через весь стол, и провел пальцами по макушке Васи. – Она тебя утешает, а ты тут истеришь, как баба.

– Не надо, – шепотом произнесла Вася, и плечи ее мелко задрожали.

Никита посмотрел на нее, и его взгляд смягчился. Он стыдливо выдохнул сквозь сжатые губы и произнес почти неслышно:

– Прости.

– Харе тут нюни распускать, – Артур с разочарованием посмотрел на Никиту.

Если он не попросит таблетку, то точно скоро умрет. Если попросит – умрет позже. Парень совсем неуравновешенный, вряд ли его можно привлечь к плану. С самых первых минут он выступал то с идиотскими вопросами, то с такими же замечаниями. К тому же, еще и эта Вася – бегает за ним всюду, как собачка. А это нехорошо. Он не собирался впутывать в это дело хрупкую грудастую занозу.

– Подъем! – заорали военные, вставая из-за стола. – Собираемся, бегом!

Артур опомнился – он же ничего не съел! Поднимаясь с места, он поднес тарелку ко рту, ложкой вычерпывая кашу, залпом осушил стакан чая и поставил посуду на стол, подавив отрыжку. Потап удивленно вскинул брови, а Крысер только поморщился.

Покинув корпус, Барковский повел своих «подопытных» по побитой временем аллее. Вокруг росли могучие сосны, пирамидальные тополя да дикие пальмы. По древесным стволам вились толстые лозы плюща и тонкий вьюн, на поросшей травой земле лежал сухостой.

Артур постарался максимально точно запомнить это место и приметить, где можно спрятаться в случае бунта. Деревья и кустарники тут росли очень плотно и густо, пальмы сплошной сенью смыкались над головами, образовывая собой зеленый потолок, сквозь который слабо пробивался солнечный свет. За аллеей располагались маленькие металлический здания, на которых висели замки. Возможно, получится выбить окна и укрыться там в случае чего? Возможно.

Миновав аллеи и покореженные домики, группа вышла к большой будке, одиноко выраставшей прямо из асфальта на широкой бетонной площадке. Артур недоверчиво переглянулся с Потапом. Странная эта будка. На бункер похожа.

Барковский неспешно приблизился к будке, открыл дверь и зашел внутрь. Группа проследовала за ним. Будка оказалась входом в длинный коридор, уходящий вниз. Коридор был плохо освещенным; лампы горели бледно-оранжевым светом. Воздух тут был застоявшимся и холодным, пахло сыростью и плесенью. Артур прикрыл нос ладонью, с омерзением поморщившись. Коридор оказался и впрямь похож на бункер – он уходил далеко вниз, вдоль стен тянулись тонкие трубы.

Вскоре группа приблизилась к огромным железным дверям. Военные вышли вперед, толкнули двери, и они с противным скрежетом открылись.

Помещение за дверями было похоже на огромный гараж: внутри стояли маленькие автобусы, лампы на потолке источали оранжевый свет.

Барковский театрально раскинул руки и заговорил. Его голос эхом заметался по помещению.

– Добро пожаловать в Ангар! Здесь наши военные держат свои машины и хранят оружие. Сейчас я прошу каждого из вас выбрать себе по две единицы оружия. Конвой проводит вас к стеллажам.

Злость Артура мигом сменилась странным любопытством. Военные провели их мимо автобусов, «лобовухи» которых мутно поблескивали в свете ламп. Прямо за ними располагались полки и шкафы, в которых лежало разных видов оружие. На гвозде рядом со шкафом висел черный лук, колчан со стрелами, из которого свисали крага перчатка и арбалет. На верхних полках в несколько рядов располагались пулеметы, огнеметы и даже базуки. Внизу лежали обыкновенные пистолеты, электрошокеры, цепи, кастет (один-единственный) и двуствольные ружья. В шкафу отражали на лезвиях рыжий свет ножи, мачете, клинки и кинжалы. Артур медленно прошел вдоль шкафа и полок, с ужасом и восхищением оглядываясь. Он всегда обожал оружие, хотел себе кастет, нож «Малыш» или пистолет. Но сейчас… Неужели он будет убивать? Возьмет в руки те же нож или пистолет, которые так сильно хотел себе? И прольет чью-то кровь?.. Или куда менее романтично – прошибет чьи-то мозги?

– Оружие можете брать только с нижних полок или с крючков, – дикторским тоном предупредил Барковский. – Есть желающие пострелять из лука или арбалета?

– Есть.

Артур обернулся.

Потап твердо посмотрел в глаза Барковского и подошел к стене, сняв с нее лук и арбалет. Ладно, ничего страшного в том, что Потап выбрал это оружие, нет, но сможет ли он убить кого-нибудь? Артур очень хотел верить в обратное, но почему-то холодная жестокость в глазах Ворожцова неумолимо разубеждала его. Лучше бы их плану не срываться. Иначе вереница чужих бумажек может, в конце концов, привести к Рите, а от Риты – и к нему самому.

– Э… Константин Николаевич, – тихим, хриплым голосом позвал Толян, и Барковский обернулся. – У Вас нет запасных очков? Ну, мои вроде как разбиты. – он бросил угрюмый, подслеповатый взгляд на Барковского.

Барковский издевательски изогнул брови и протянул жеманным голосом:

– Что-что? Разбиты?

Толян со скрипом стиснул зубы, его ноздри раздувались от злости и унижения, сжатые кулаки исчертили синие линии вен.

– Разбиты. Я не вижу без них, – четко произнося каждое слово, прошипел тот.

Барковский оценивающе оглядел его, словно раздумывая, достаточно ли тот унизился, а потом улыбнулся и спросил:

– Какое у тебя зрение?

Толян слепо сощурился.

– Минус 8.

Барковский сложил губы в издевательской ухмылке и громко окликнул:

– Конвой!

К нему тут же подошла группа военных.

– Принесите юноше очки. Минус 8.

Один из военных жестким, непроницаемым взглядом окинул Толяна; солдаты развернулись и ушли.

Артур задумчиво уставился на оружие. Какое лучше всего взять, с чем он сможет управляться? Артур помнил, как стрелять из пистолета – отец когда-то показывал ему. Руки наверняка будут ходить ходуном. Нужно взять помимо пистолета что-нибудь еще.

Рука Артура сама потянулась к ножам, заманчиво, но так устрашающе блестящих на полках шкафа. С охотничьим ножом он управиться. Точно управится. А что, если кастет? Артур знал, что биться на кулаках он не умеет, но кастет всегда на руке, а вот нож можно не успеть достать. Артур чуть помедлил, взвешивая «за» и «против», и, придя к выводу, что кастетом он ни разу не пользовался, а охотничьим ножом владеет неплохо, юноша решился взять нож.

Под строгими взглядами военных Артур убрал оружие в рюкзак, демонстративно медленно расстегивая молнию и пряча пистолет и нож, чтобы солдаты ясно видели, что взял он, как и было велено, всего два предмета.

Неужели он должен убивать, чтобы выжить? Стоит ли игра свеч? Артур ушел глубоко в свои мысли. Когда-то он думал совершенно иначе – считал, что убить человека ради спасения собственной жизни нестрашно, как раз плюнуть, особенно если человек тебе никто. Но сейчас… Ох, нет, только не сейчас. Ему, скорее, проще умереть, чем лишить кого-то жизни. Тогда почему же он так отчаянно хватается за нее, как утопающий за соломинку? Продумывает план побега, пытается найти сторонников, ищет друзей. Он – все еще он? Осталось ли хоть что-то от Артура с Большой Земли, или же он…

– Эй, мыслитель!

Артура будто рывком выдернули из тяжелых размышлений, и он перевел взгляд на подошедшего Толяна. В руках он держал ружье и мачете, на носу у него сидели новые полукруглые большие очки в черной оправе.

Толян так широко и лучезарно улыбнулся, как будто в руках он держал вовсе не оружие, а леденцы.

– Ты чего такой довольный? – проворчал Артур, поправляя на плечах рюкзак.

– А чего бы нет? – Толян демонстративно выставил вперед ружье. – Смотри, какое крутое!

Артур смерил Толяна таким тяжелым и хмурым взглядом, что тот даже переменился в лице.

– Ты из этого ружья должен будешь застрелить невинного человека. Ты это понимаешь, идиот?

Толян на момент показался приунывшим и обремененным, но потом он снова широко улыбнулся – Артур заметил, что вышло неубедительно.

– А этот невинный человек должен будет убить меня. Возможно. Ну, знаешь, как бы, тут любой может убить, и, типа, ружье же не виновато. Убивает же не оружие, вроде так говорил там… Этот… Как его?..

– У тебя словесный понос, – угрюмо заметил подошедший к ребятам Потап.

Артур удивленно посмотрел на приятеля: все же, тот не изменился, даже накинув на плечо лук.

– Согласен, – буркнул Крыс. Артур даже вздрогнул: Курсенко объявился незаметно, как призрак.

– Эй, а ты что выбрал? – Артур обернулся к товарищу.

– Шокер и цепи, – Крысер безрадостно вздохнул.

– Крепись, дружище, – улыбнулся ему Толян. – Прорвемся!

Послышалось три коротких хлопка в ладоши, и все резко, затравленно обернулись.

Барковский по обыкновению оглядел группу и заговорил:

– Итак, каждый выбрал себе оружие. Очень надеюсь, что вы будете использовать его по назначению, – он улыбнулся. Ужасной, хищной улыбкой, в глазах его стояла жажда крови. – И теперь я с гордостью могу объявить, что игра начинается!

ГЛАВА 5. ГОСТЬ

Прошло около двух часов с того момента, когда Артур и его товарищи выбрали себе оружие. Небо затянулось хмурой пленкой облаков, дул слабый ветер, принося с собой запахи йода и водорослей. Где-то совсем недалеко шумело море.

Барковский в сопровождении военных вывел ребят на главную площадь. Асфальт тут был потрескавшийся и грязный. Территорию ограждал забор, увитый электрической проволокой. Артур ясно слышал треск и гудение тока, который бегал по проводам и проволоке. Барковский встал посреди площади и огласил:

– Совсем недавно мне пришло распоряжение из Штаба ИКОНА о том, что вы каждый день будете посещать море, и, по желанию, тренировочный зал. Сейчас вы все в сопровождении конвоя идете на море, а после – на тренировку.

– Зачем нам ходить на море? – выступил вперед (Артур даже не удивился) Никита.

– Здесь же, в конце концов, не тюрьма, – Барковский сухо улыбнулся.

– А где мы вообще находимся?

– Этого вам знать не положено, – Барковский сказал это спокойно, но на его губах играла смешливая улыбка.

Никита скривился. Его бледно-желтое лицо изрезали морщины, синяки под глазами сделались похожими на глубокие провалы, глаза заплыли.

– Константин Николаевич, – тихо позвал он. – Можете дать мне ту таблетку?

– Зачем? – спросил Барковский, ухмыляясь.

– Мне… Нехорошо. Голова болит, – Никита сморщился так, будто его сейчас вырвет. Его перегнуло пополам, он схватился за живот и истошно заорал. Ноги подкосились, и он упал на асфальт, по уголкам его рта текла кровавая слюна.

Барковский вскинул брови, и в его взгляде отразилось холодное и расчетливое ликование, но в следующую секунду он кивнул конвоирам, и один из них вынул из внутреннего кармана таблетку и протянул ее орущему на земле Никите.

Юноша сжался в позе эмбриона и застонал, как умирающий. Из глаз брызнули слезы, все его лицо уже было в пыли. Он поднялся на полусогнутых и попытался взять таблетку, но дрожащие пальцы не могли ухватить капсулу. Конвоир раздраженно схватил его за волосы, и, откинув назад голову, запихнул в разинутый рот таблетку. Никита судорожно сглотнул и в последнем душераздирающем вопле рухнул на асфальт.

– Положите его в изолятор и вколите антидот, – распорядился Барковский. – Такими темпами вирус разъест стенки его желудка и иссушит слизистую.

Вася громко ахнула, и из глаз ее покатились слезы. Миша обнял ее и прижал к груди, закрывая собой жуткое зрелище. Артур с ужасом смотрел на происходящие и не мог отвести взгляда. Чертовщина…

В этот момент Артур возненавидел ИКОНА так, что готов был убить их всех. Взять пистолет, выстрелить в Барковского, положить проклятых военных, добраться до Штаба и переубивать всех Главных. Ему срывало крышу.

На плечо легла тяжелая рука, и он обернулся, увидев Потапа. Товарищ с грустью посмотрел на него, и Артур понял, что он думает о том же самом.

Уже через час военные вывели их к морю. Артур удивился, какой огромной оказалась территория: море было километрах в двух от их лагеря, но электрический забор все не заканчивался. Пляж, на который солдаты вывели группу, был совсем диким: везде валялись груды огромных коричнево-серых камней, за оградой росли широколистные пальмы, у подножья камней шумело черное море. Оно с оглушительным рокотом накатывало на камни, точно желая их проглотить, и белой пеной разбивалось об их склизкую, покрытую водорослями, поверхность. В сером небе оглушительно орали чайки. Их было так много, что их крики слились в один тонкий, всепоглощающий звук, который перебивал даже шум моря.

Артур безынтересно бродил вдоль берега, иногда бросая ракушки и мелкие камешки в воду, наблюдая за тем, как они поднимали крохотный фонтанчик брызг, который тут же накрывала волна. Чувство одиночества и безысходности накатило с новой силой. Что же сейчас с его родными? С мамой? Она же с ума там сходит без него… Он решил: во что бы то ни стало он выберется отсюда. Даже если ради этого придется убить всех тварей из ИКОНА, он выберется!

– О чем задумался?

Артур вздрогнул и обернулся. К нему подошла Рита; скрестив руки на груди, она внимательно смотрела на него своими шоколадно-карими глазами.

– Да так, о своем… – Артур тяжело вздохнул.

– О чем – о своем? – не отставала она.

Артур задумчиво поджал губы. Рассказать ей, все-таки?

– Ну, знаешь, о побеге. Не могу я тут оставаться, понимаешь? Это не то что тюрьма – ад настоящий.

Рита тяжело вздохнула и кивнула. Ее жесткий взгляд смягчился, и она спросила:

– Так что ты мне предложить хотел?

Артур опомнился: он ведь хотел предложить ей участвовать в их заговоре. Но он даже не спросил об этом товарищей, что, если они не согласятся? Что, если Рита будет им только мешаться? Что, если она возьмет да проболтается Барковскому за антидот? Он крупно влип.

– Э-э… Ты какое оружие выбрала?

– Не тяни, – Рита серьезно посмотрела на него.

– Сначала скажи, что выбрала, – настаивал Артур.

– Кинжал и пистолет, – немного нетерпеливо ответила Рита. – Теперь ты говори.

Артур вдохнул полной грудью: «Мужик я или не мужик?! Скажу!»

Юноша наклонился к Рите так близко, что их лица находились в миллиметрах друг от друга. Артур примкнул губами к самому ее уху и прошептал:

– Мы с ребятами задумали накрыть базу Главных. Я подумал, если они согласятся, предложить тебе устроить бунт вместе с нами.

Рита выглядела озадаченной и серьезной, что шло вразрез с ее детской внешностью. Она опустила голову, задумчиво произнеся:

– Вы собираетесь поднять восстание?

– Нет, не совсем, – Артур не мог точно сказать, какой у Риты настрой, но опасался надеяться на ее поддержку. – Наша команда… ну, мы постараемся сделать это без лишнего шума.

Рита посмотрела на свои пальцы, крошившие мелкие ракушки, и пробубнила что-то вроде: «вряд ли сработает».

Артур подавил вздох.

– Ты с нами или нет?

– С вами, – Рита подняла голову и задорно улыбнулась, ее глаза внезапно блеснули азартом. – Всегда бесили капиталисты. – и, так же внезапно, как и просияла, Рита вновь помрачнела: – Если твои друзья согласны, конечно. Не люблю навязываться.

– Хорошо, – кивнул Артур. В груди разыгралось возбуждение.

Рита покосилась на рыдающую на плече у Миши Васю и раздраженно закатила глаза.

– Как же она меня бесит… – прошипела та.

– Чем? – Артур искренне удивился.

Рита картинно прокашлялась:

– «Ой, а Никита то! Ой, а Никита это! Ой, ой, ой, я такая несчастная и добренькая! Ой, надо поплакаться кому-нибудь!» Бе-есит! – Рита схватила с земли камешек и зашвырнула его в бушующую пучину моря.

Артур скосил губы в ухмылке. Возможно, она и права, но Вася не вызывала у Артура абсолютно никаких чувств – ни злости, ни умиления, ни сострадания. Она всего лишь была проблемой, которая везде следовала за Никитой и мешала плану Артура.

– Ну, возможно, ты и права. Но, может, она правда за него волнуется? – Артур вскинул бровь и посмотрел на Риту, но та только фыркнула.

– Все равно бесит.

– Понятно, – Артур уставился на море и сел на камни. – Садись, – и он кивнул на ракушчато-каменный берег.

Рита присела рядом с ним и сцепила пальцы. Артур почувствовал себя спокойно. Мертвый слон на дне Индийского океана. Рита – определенно тот человек, с которым он может говорить хоть о побеге, хоть о революции, хоть о чем. Она напоминала ему тонкий гранитный стержень, сплошь исполосованный и выщербленный трещинами. Сломаться-то не сломается, но все же не идеально-гладкий. Уже не новенький, жизнью порядком швырянный и давленный. Может, Крикунов и ошибался, но все-таки казалось ему, что с этой девочкой можно и в огонь, и в воду: если он привлечет Сосновскую к плану, она не подведет.

Рита выгнула спину, сладко потянувшись, но тут же рыкнула:

– Ну вот, вспомнишь заразу – появится сразу.

Артур обернулся: к ним обреченно шагала Вася, щеки и нос ее были красными, глаза опухли от слез. Артур случайно уставился на ее большую грудь и усилием воли заставил себя отвести взгляд. Лицо вспыхнуло от смущения.

Вася всхлипнула и села рядом с Ритой, с надеждой посмотрев на нее своими заплаканными синими глазами.

– Это… ужасно… – выдавила она, утирая слезы.

Рита вскинула брови и хмыкнула.

– Он сам виноват. Надо было пить таблетку раньше.

– Но… – Вася всхлипнула и разрыдалась, вешаясь на Риту.

Сосновская ошеломленно вскинула руки; Вася щедро поливала ее шею и грудь слезами. Рита небрежно попыталась отстранить русую от себя, но она вцепилась мертвой хваткой, сжимая клетчатую рубашку Риты, и все рыдала. Рита неосторожно похлопала ее по плечу и скептически пробормотала:

– Э… Да-да, ты права, это кошмар. Все обойдется, его там… вылечат, ну и тому подобное.

Вася еще с минуту поплакала, а потом, тяжело вздохнув, пробормотала:

– Спасибо тебе… Ты… Такая славная, спасибо, правда.

Рита медленно покивала, все так же ошалело и немного раздраженно глядя на Василису.

Вася поднялась, раскачиваясь вперед-назад, а потом обрушилась в объятия Артура и принялась рыдать с новой силой. Артур вздохнул и крепко прижал ее к себе. Пусть поплачет, ей станет легче.

Через полчаса он уже сидел один рядом с Потапом, Крысером и Толяном, устало глядя на воду. Посиделки на пляже нисколько не помогли ему сосредоточиться на плане побега; хмурые, тяжелые воды заставляли думать только о том, как он хочет домой.

Военные сидели в своем черном джипе и о чем-то переговаривались, время от времени отхлебывая чаю из термосов. Они же… Они вообще за ними не следили! Дико, опасно, спонтанно… Но, может, сработает?!

Артур осторожно ткнул в плечо Потапа, и тот медленно повернулся:

– Ну что еще?

Артур кивнул на военных, потом на забор.

– Мы не сможем, чувак! Забор же под напряжением!

– Мы даже не посмотрели, есть ли в нем бреши! – настойчиво прошипел Артур. – Пошли? Нет, ну а вдруг!

– Вдруг бывает только… – Потап сделал твердую паузу и строго посмотрел на Артура, дав понять, что продолжение он знает сам – а еще то, что затея немедленного побега абсолютно бредовая и провальная.

– Он прав, – Крысер выступил на стороне Потапа. – Мы сейчас никак не сбежим. Терпение, Артур.

– А я с Арти согласен! – возник Толян, горячо шепча. – Он дело говорит. Мы же даже не посмотрели, можно ли где вылезти. Эти военные – халтурщики еще те, да и забор, наверное, только для вида строили.

– Тем более, – добавил Артур, – мы не можем быть уверены, что с побегом срастется. Сейчас свалить намного проще, конвой тут не весь, они вообще даже не следят! Нельзя упускать такую возможность.

Потап картинно закатил глаза и вздохнул.

– Ну, как знаете. Только пи*дюлей получать будете сами, ясно?

– Вот это другой разговор, – улыбнулся Артур и спросил очень тихо: – Как пробираться-то будем?

Потап обвел взглядом пляж: военный джип стоял метрах в пятидесяти от них, солдаты сидели в кабине и пялились в сторону леса, растущего на горе прямо за пляжем. Метрах в двадцати пальма рухнула прямо на забор, прогнув его. Вот оно!

Юноша кивнул на пальму и приложил палец к губам, сделав пару неуверенных шагов. Солдаты беспечно болтали, шум волн и крик чаек напряженно висели во влажном соленом воздухе.

Крысер осторожно шагнул за Потапом, Толян – за Крысом, Артур замыкал цепочку. И так, след в след, ребята приближались к забору. Потап вел, Артур прикрывал тыл. Солдаты болтают, море шумит, чайки вопят.

До пальмы остается около пятнадцати метров.

Болтовня невнимательных солдат, рокот волн, крики чаек.

Десять метров.

Солдаты, море, чайки.

Еще немного…

Потап осторожно перекинул лук, колчан и арбалет, приблизился к пальме, и, пригнувшись, уцепился за ствол. Подтянулся, залез на него, осторожно сполз, примкнув грудью к волосистой поверхности пальмы. Послышался едва различимый шорох, и Потап приземлился на траву, по ту сторону забора.

У Артура часто заколотилось сердце. Кровь в висках запульсировала, дыхание перехватило. Крысер взобрался на пальму и так же осторожно перелез. Следом Толян. Настала очередь Артура.

Парень оглянулся – военные все так же беспечно бормотали что-то, время от времени гогоча. Артур схватился за пальмовый ствол, подтянулся, листья мешали тихо сползать. Юноша уперся ногой в сухой огрызок пальмовой ветви…

Внезапно послышался хруст, огрызок отлетел, нога сорвалась, и Артур полетел вниз, прямо на электрический забор.

В глазах потемнело, сердце бешено стукнуло, точно возопив от страха, на лбу выступила испарина. Все. Ему конец.

Артур не почувствовал боли. Ему казалось, что он просто весит в воздухе, перед глазами все еще стоит чернота. Нет, он не упал. Но тогда… Как же?!

Юноша открыл глаза: он болтался в миллиметрах над проволокой, рубашку крепко сжимал в руке Потап. Лицо его покраснело от натуги, он вытянул руку, пытаясь удержать Артура на весу.

– Не дергайся, – предупредил он. Артур покорно замер. Потап отвел руку и опустил Артура на ствол дерева. Тот с горем пополам спустился и глубоко вдохнул сырой воздух.

– Придурок рукожопый! – выругался Потап, отвесив другу подзатыльник.

Артур потер затылок, но ничего не сказал. Потап спас его – уже дважды.

Толян подошел к другу и потрепал его по плечу.

– Нормально все?

Артур судорожно сглотнул.

– Угу.

Крысер промолчал, но по его лицу видно было, что он тоже перепугался.

– Теперь куда? – прошептал Толян.

Артур поднял голову: деревья уходили вверх, на склон, трава и кусты тут росли очень густо, можно было ползком подняться вверх, метров хотя бы на десять, а там идти, пригнувшись.

Артур высказал мысль друзьям, и те согласились.

– Только ты в яму какую-нибудь не провались, а то ты можешь, – Потап усмехнулся, поправил на плечах рюкзак и подобрал с земли свое снаряжение. – Оружие у нас, если что, с собой. Только мне ползти с этим неудобно будет.

– Ты уж постарайся как-нибудь, – напряженно шепнул Артур.

– Можно лямки на плечи накинуть, – посоветовал Крысер.

Ребята переглянулись и кивнули. Потап закрепил лук с арбалетом на спине, и друзья, припав к земле, по-пластунски поползли вверх.

У Артура спирало дыхание. Рюкзак на плечах болтался и мешал, страх от того, что их хватятся, заставлял периодически замедляться, прислушиваясь к окружающим его звукам. Пляж остался уже далеко позади. Потап остановился, замер на месте, и, упершись рукой в ствол инжира, поднялся, отряхивая безрукавку и майку от приставших листьев и травинок. Товарищи последовали его примеру, и теперь все спрятались за могучий кряжистый ствол сосны. Внизу было тихо.

– Ну, и что теперь? – спросил Толян. – Еды у нас нет, мы все инфицированы, костер не развести…

– Костер развести мы можем, – покачал головой Крысер. – У меня зажигалка есть.

– Да ладно?! – удивился Артур. Вот так повезло!

– Ага. Во внутреннем кармане джинсов. Там эти хмыри, по-ходу, не смотрели. А то телефон, ключи и деньги забрали, а зажигу – нет.

– Они же не извращенцы, чтобы тебе в штаны лезть, – хихикнул Толян, и Артур глухо рассмеялся, найдя его шутку вполне забавной.

– Не знал, кстати, что в джинсах такие есть, – добавил Крикунов.

– Таких и нет. Сам нашил, – сухо ответил Крысер, очевидно недовольный такой пошлой шуткой.

– Костер слишком сильный разводить нельзя, – возразил Потап, – нас могут заметить. По дыму, по огню.

– Да, но что, если нам в низине какой-нибудь укрыться? – предложил Артур. – Горы мы не поперек будем пересекать, а вдоль? Как вам такое?

Потап задумчиво нахмурился.

– А что? Это идея.

На землю спустились густые сумерки. Ветер с моря слабо задувал, принося запахи соли. Военные до сих пор не объявлялись. Артур даже начал надеяться, что про них и вовсе забыли. Ребята преодолели около двенадцати километров за день и остановились на небольшой прогалине, которую со всех сторон густо обступали деревья. Толян с Крысером притащили сухих веток пальм и сосны, Потап с Артуром расчистили место для костра и с помощью Крысерской зажигалки развели огонь. Разгоравшиеся язычки пламени слабо лизнули хворост, а уже совсем скоро костер с силой затрещал, пуская в ночной воздух снопы искр.

У Потапа в рюкзаке, как оказалось, была еще булка со вчерашнего пайка и полбутылки воды. Разделив булку на четверых и сделав по глотку, ребята уселись у костра.

Живот Артура расстроено бурчал, требуя еще пищи и питья, но Артур знал – воду нужно сохранить. Еды они еще могут найти – у Потапа был целый колчан со стрелами, лук, да еще и арбалет. Пристрелит какую-нибудь белку или зайца. А вот воду надо беречь.

В голове бродил беспорядочный строй мыслей, живот отчаянно сводило, сердце бешено колотилось. Артур до сих пор не мог поверить, что им удалось сбежать и их все еще не нашли. Внезапно он вспомнил о Рите, и ему стало до боли в костях стыдно. Предлагал же сбежать! И в огонь, блин, и в воду! Кто он теперь после этого? Что с ней случиться там? Может, она тогда заметила, и сейчас идет по их следам?

Костер ярко мерцал, поднимая за собой жар. Угли тлели в языках пламени и становились белыми. Артур хмуро смотрел на огонь.

Они с ребятами условились дежурить: двое спят, двое сторожат. Артур договорился сидеть с Крысером – сон все равно не шел, а голова была забита всякими мыслями, так что до Курсенко ему дела не было.

Артур теребил в руках нож, лезвие которого влажно блестело в отсветах костра. Ему сразу вспомнилось детство, когда он с отцом сидел на даче, за спинами их уютно стояли палатки, впереди плескалась река, над головой белел круглый глаз луны. Как же тогда было спокойно…

Крысер подбросил хвороста в огонь и тяжело вздохнул. На его щуплом лице отражались блики огня, глаза грустно поблескивали.

– Эй, – Артур тихо позвал Курсенко. Потап и Толян уже храпели.

– Что такое? – Крысер обернулся, изогнув брови.

– Да так… Поболтать хотел, скучно, – Артур посмотрел на небо, которое клочками виднелось сквозь кроны высоких деревьев. – Красиво. Жаль только, что мы в смертельной опасности.

– Угу, – Крысер глухо выдохнул. – Хорошо, все-таки, что ты предложил нам сбежать. Может, если выберемся в поселок какой, позвоним в полицию…

– И что полиция сделает? – Артур обреченно уронил голову. – Шансов выжить все равно нет…

– Можно сдать кровь на анализы, и врачи найдут нам антидот, – Крысер говорил дрожащим голосом, видимо, сам не веря своим словам.

Артур покосился на товарища и вздохнул. Может, в первый день он показался ему мерзким типом, но сейчас Артур горько сожалел о том, что своими словами вызвал у бедняги нервный срыв.

– Ты прости меня… – прошептал Артур. – Прости за то, что я наговорил. Ты, может, зануда страшный, но парень нормальный.

– Мне все так говорят… Без части про нормального парня.

Крысер на секунду замолчал, они с Артуром переглянулись и тихо засмеялись.

– Ну и пошли они все в жопу! – Артур широко улыбнулся и почувствовал, как на душе у него теплеет. – Пусть подавятся своим мнением, ты у нас тут главный мозг.

Крысер пожал плечами.

– Мозг, скорее, Потап… и, мозг, и сила команды. Я только говорю под руку.

– Не гони, – проворчал Артур, подтягивая ладони ближе к костру. – Ты просто пока… Ну, вроде как, ждешь своей очереди. Под руку говорит только Толян. И то он пацан хороший, вон как настроение всем поднимает, – Артур обернулся и с теплотой посмотрел на товарища, разинувшего рот и привалившегося на плечо Потапа.

– Да уж, – Крысер неловко вздохнул и слабо улыбнулся.

Артур скрестил руки на груди. Странное чувство: сначала ему казалось, что он будет ненавидеть и шпынять Крысера до конца своего пребывания тут, а сейчас он сидит вместе с ним у костра и сторожит сон спящих друзей.

Да, жизнь – необъяснимая штука…

Внезапно Крысер распрямился и обвел глазами прогалину. Артур едва не спросил вслух, что происходит, но заставил себя молчать. Крысер осторожно поднялся на ноги и чуть согнулся, всматриваясь во мрак зарослей. Артур на четвереньках подполз, и, рукой прикрыв рот Потапу, приложил палец к губам, когда тот проснулся и чуть было не заорал.

Тем же методом он разбудил и Толяна, а потом кивнул на Крысера. Парень осторожно шагнул, потянувшись к шокеру, лежащему в заднем кармане.

– Эй! – позвал он полушепотом. – Есть тут кто?

– Наверное, военные, – прошептал Толян в самое ухо Артуру.

Артур стиснул нож в руке. Впервые за эти два дня он надеялся, чтобы это и впрямь были солдаты. Кто знает, что за дрянь водится в этих джунглях…

Крысер резко застыл и обернулся к друзьям, лицо его перекосило от ужаса.

– Это… человек.

ГЛАВА 6. «ХВОСТ»

Артур почувствовал, что сердце его вот-вот разорвется от страха. Нужно сохранять спокойствие! Оружие при них, бояться нечего. Всего один человек. Но что-то подсказывало Артуру, что это не простой заблудившийся путник. Нет, это бы не испугало Крысера до такой степени. Хотя, кто его знает, эту морду крысиную?

– Эй, парень… – Артур сделал шаг, и Потап нервно сжал его плечо.

– Стой, мало ли, что там, – предупредил он.

– Да нормально все, – отмахнулся Артур. – Эй, все хорошо? Мы тебе вреда не желаем…

Из зарослей послышались гнусавые, нечленораздельные звуки, кто-то хрипел и хлюпал.

Толян, нервно шагнув назад, перезарядил ружье и навел его на заросли. Артур ошеломленно обернулся на товарища, когда тот заорал, как припадочный:

– Руки вверх и выходи сюда! Ну, давай, шевелись, не то стрелять буду!

– Какого черта ты творишь? – прошипел Потап, но Толян резко обернулся к нему с зажатым в руках ружьем, и Артуру на момент показалось, что Толян выстрелит в Потапа, но он снова навел дуло на кустарники.

– Давай, кому говорю! Выходи!

Послышался хруст стеблей и треск веток, и на поляне показалось изуродованное лицо пришельца. Его череп был будто бы чуть вдавлен, глаза на выкате, казалось, вот-вот вывалятся из орбит, волос на голове изрядно не хватало, во рту почти не было зубов. Урод скривился, губы его задрожали, и казалось, что он вот-вот расплачется. Он издал мычащий звук и переступил с ноги на ногу.

Артур замер, пытаясь не сорваться с места и не броситься наутек. Незнакомец вскинул руки с толстыми пальцами и снова замычал, будто умолял не стрелять. Толян все еще не отводил ружья, лицо его побледнело, и казалось, что веснушки ему кто-то нарисовал йодом.

Потап помялся, смотря на страшилу в упор, а Крысер потянулся за шокером.

Артур сглотнул вязкий ком в горле и пробормотал:

– Ну, дружище, скажи что-нибудь. Мы тебя не обидим, честное слово! Толя, – он кивнул на друга, – просто так… Шутит. Все хорошо, опусти руки.

Неизвестный снова что-то мыкнул, и страшные морщины на его лице чуть распрямились. Он медленно опустил руки и снова что-то старательно забубнил, неловко жестикулируя.

– Что этот тип пытается нам сказать? – Толян был в ужасе.

Артур сглотнул и сделал решительный шаг навстречу незнакомцу. Он невероятными усилиями заставил себя положить тому руку на плечо и сказать:

– Ш-ш-ш… Ты откуда? Покажи, откуда пришел?

– С ума сошел?! – Потап схватил товарища за локоть и развернул к себе. – Начнем с того, что он может быть заразным. Ты на него посмотри – не одежда, а тряпочки, лицо вообще лицом назвать сложно. Вообще, может он псих какой.

– Если он инвалид, еще не значит, что плохой, – возразил Артур. – Может он из селения? Нам нужна еда и хоть чья-то помощь!

Артур настойчиво смотрел в глаза Потапа, и под его взглядом тот чуточку смягчился.

– Ну, так что, друг? Откуда ты?

Страшила растерянно помялся, будто не мог вспомнить, а потом ткнул пальцем в заросли.

– Там и живешь? – немного несдержанно уточнил Артур.

Незнакомец затряс головой с такой силой, будто пытался что-то с нее стряхнуть, а потом снова ткнул пальцем себе за спину. Бесполезно его расспрашивать, он уже не в своем уме. Но как такой шизик мог продержаться в лесу так долго? Может, у него семья есть, а он просто сбежал? Возраст определить было сложно, но Артуру почему-то казалось, что ему лет тридцать-сорок.

Вдруг заросли позади пришельца содрогнулись, и кто-то пригнулся, выглядывая из-за ветвей кустарника. Артур чуть не подпрыгнул от страха. Вот он, его друг!

– Эй, ты, там! – Толян снова вскинул ружье, нацелившись на заросли. – Выходи за дружком!

– Да прекрати ты орать, – Крысер повернулся к Толяну и наморщил лоб. – Захотелось в бандюгу поиграть?

– Заткнись, а то и тебе в башку садану! – рыкнул Толян.

Артур с удивлением покосился на него – он прежде не видел друга так агрессивно настроенным. Наверное, ему жутко страшно.

– Угомонись, – Артур подошел к Толяну и похлопал его по плечу. – Все нормально же.

Толян повернул свое бледное как воск лицо к Артуру, и в глазах его застыл звериный страх.

– Я вижу, вы меня боитесь больше, чем я вас, – послышался низкий голос из зарослей. Они снова покачнулись, захрустели, и оттуда выступил седой и высокий мужчина с примирительно поднятыми руками. Артур прищурился и всмотрелся в его запястье. На нем была набита татуировка в виде цифры «7».

Его лицо было настолько белым, что казалось совсем обескровленным, на нем ярко выражалась плотная щетина. Глубоко посаженные глаза смотрели тоскливо. Мужчина медленно, крадучись подошел к страшному незнакомцу и погладил его по плечу. Незнакомец разразился радостными воплями и плачем и прижался к другу, как перепуганный ребенок к отцу.

Артур непонимающе переглянулся с друзьями.

Седой мужчина похлопал плачущего товарища по спине, снова погладил по плечу и посмотрел на ребят.

– Вы, пацаны, что тут забыли? Этот лес явно не место для таких салапонов… Еще и оружием во всех тычете.

– Простите его за это, – Артур кивнул на смутившегося Толяна. – Он просто испугался. Он хороший вообще!

– Да не важно, хороший, плохой. Главное, что пулю в лоб не всадил, – мужчина сипло рассмеялся. – Так чего вы тут забыли?

Артур вздохнул. Мужчина выглядел вполне нормальным, да и настроен он был явно невраждебно. Значит, ему можно все рассказать. Наверняка он со своим чудным приятелем и не такое прошел, значит в историю ребят поверит. Но для начала нужно спросить его о жилище. Крыша над головой и кусок хлеба не помешают.

Потап, видимо, подумал о том же самом, потому что первым делом спросил:

– Вы тут живете? Или где-то рядом есть поселение какое или деревня?

Мужчина нахмурил густые седые брови и вздохнул:

– Около моря я живу. С Гогой, – он кивнул на жавшегося к нему друга. – Дом тут есть километрах в десяти.

Артур набрался наглости и спросил:

– Можем мы у вас заночевать? Нам просто идти некуда. Мы вам все расскажем, если позволите остаться.

Мужчина мягко улыбнулся, и его грустные глаза повеселели.

– Хорошо. Только вы моего друга больше не пугайте так, – он очень легко отстранил Гогу от себя поманил друзей за собой.

Ребята шли за незнакомцем через лес около двух часов. Сумеречная темнота сменилась настоящим ночным мраком, звезды еще ярче загорелись не небе, но лес показался обителью настоящего зла. Ото всюду слышался чей-то клекот, вдалеке взвыл на луну шакал. Мужчина уверенно продирался через поросль травы и кустов, светя перед собой фонариком. За ним семенил Гога, ребята цепочкой шли позади.

Артуру казалось, что идти они так будут до самого утра, но вот вскоре послышался шум моря, деревья поредели, и среди высоких пальм прочертилась дорожка втоптанной травы. Мужчина вышел на нее и направился к побережью. Артур увидел среди черных силуэтов камней невысокую хибарку.

Мужчина достал что-то из кармана своих армейский штанов, посветил на ступеньки у дома, зашел на крыльцо и загремел ключами, отпер тяжелый замок. Снял его и пригласил ребят внутрь.

В доме оказалось очень темно: на окне стояла одна-единственная «летучая мышь», и та незажженная. Прямо напротив двери грела печка, правее от нее стояло две кровати и шкаф, а левее – стол со стульями и старая газовая плита. На стене возле печки на крючке висела рыболовная сеть, а рядом с ней – охотничье ружье.

Мужчина подошел к печке, сев на корточки, подкинул дров, и огонь загорелся ярче.

– Меня Стасом зовут. Гога – мой лучший друг, мы с ним с детства вместе. Он мне как брат, – мужчина запрыгнул на печку, сбросив на пол тяжелые берцовые сапоги. В хижине повисла жгущая ноздри вонь шерстяных носков.

Артур слезно проморгался, стараясь не морщиться:

– Меня – Артур. Это – Толян, Потап и Крысе-э-э… Дима, – Артур кивнул на своих друзей и устало вздохнул. – Спасибо Вам огромное за то, что позволили переночевать. У вас телефон есть?

– Какой там, – Стас усмехнулся. – А ты, кстати, обещал рассказать, что вы там делали.

Артур помялся и сел на пол. Потап, Крысер и Толян пристроились рядом – смелости спросить, можно ли сесть за стол, не хватило. Артур и так нагличал будь здоров как.

Гога пристроился на кровать, забравшись под одеяло, как ребенок натянув его до подбородка.

Артур собрался с мыслями и начал:

– Это немного странная история, поэтому просто постарайтесь поверить мне. Нас с пацанами и еще человек двенадцать похитили и заперли в каком-то гадюшнике…

Артур внезапно умолк, увидев, как посмотрел на него Стас. Его лицо тут же переменилось: лоб изрезали глубокие борозды морщин, глаза его вылезали из орбит и стали даже чем-то похожи на Гогины. И – самое удивительное, – на лице отразился непередаваемый страх.

Стас попытался что-то выговорить, но губы его дрожали, и он напоминал рыбу.

– Похитили… – последнее слово он произнес, как приговор. – Похитили и… Заставили убивать.

Артур едва не подскочил на месте – откуда он знает?! Черт, откуда?!

Юноша открыл рот от удивления. Он ошарашенным взглядом обвел товарищей, но те, как под копирку, сидели с такими же лицами.

– Вы… А сколько вам лет? – невольно вырвалось у Артура. Он сам на себя разозлился за тупой вопрос и уже хотел исправиться, когда Стас ответил:

– Должно было исполниться двадцать три. Но вместо этого… Не-ет. Сейчас мне сорок. Гоге столько же. Вы не представляете, какой ад нам пришлось пройти, – его голос звучал глухо, как через толщу воды.

Артур хотел засыпать его градом вопросов, но Стас, кажется, заговорил сам с собой.

– Это было семь лет назад. Меня, моего друга – Гогу, и еще четырнадцать ребят похитили неизвестные – привезли на автобусе. Там дали таблетку… Таблетку, в которой содержалась чудовищная инфекция… Всем раздали оружие. Они заставляли нас убивать.

Артур обомлел: слово в слово, все совпадало с тем, что сейчас творилось в лагере ИКОНА!

– Но потом… Бл*, что же творилось потом… – он растер руками лицо. – Вам, ребята, повезло, что вы умудрились сбежать! Вы еще самого п*здеца не видели.

Артур хотел было спросить его, что может быть страшнее серии убийств абсолютно незнакомых людей, но Стас заговорил сам:

– Мы с Гогой остались одни. Получили антидоты и выжили. Он… Не всегда был таким, как сейчас, – Стас со смертной печалью и смирением в глазах покосился на друга. – Он был красивым парнем, серьезно, очень красивым. А потом нас заставили пройти через Временно́е окно.

Артуру показалось, что он ослышался. Или, может, Стас оговорился? Нет, его слова звучали твердо и уверенно. Это прозвучало зловеще, как название какой-то ужасной казни.

Стас устремил взгляд в пустоту; с его губ сорвался тихий вздох, и он безжизненным тоном продолжил:

– Это то, зачем вы там. Вас готовят. Лучшего отправят через Окно. Это… Какой-то эксперимент. Нам сказали, что мы появимся в таком же здании, только в другой части страны. Там было холодно. И больно. С Гогой начала твориться какая-то херня, а когда мы вышли, на дворе стоял девяносто второй год. Я очнулся здесь, на пляже, весь седой, а рядом Гога – такой, каким вы видите его сейчас… Нас подобрал старый рыбак, он был немой. Я объяснял ему, что случилось, объяснял… А он то ли не поверил, то ли не придал значения. Вот мы с ним года четыре прожили, а там он и помер. Я… в город не поехал, там меня за психопата-убийцу примут. А у Гоги мозги как пюре, он не объяснит, как все было на самом деле. А такому и не поверят. В общем, теперь я здесь – сорокалетний, вместе с другом-инвалидом. А нам бы сейчас было по двадцать лет, жили бы себе, оба – молодые… Но нет же, не повезло… – он, видимо, хотел крикнуть и ударить что-нибудь, но вместо этого лишь сухо повторил: – Не повезло.

Артур сидел, с трудом переваривая сказанное Стасом. Страшно клонило в сон, мозги с трудом перерабатывали информацию, но стоило ему представить, как корежит несчастного Гогу и как седеет на глазах Стас, ему становилось жутко и тянуло блевать. Он не мог поверить, ему не хотелось верить. Неужели наука исследует проходы во времени? И какими же ученые стали аморальными ублюдками, раз проводят опыты на подростках!

И если ИКОНА – объединенная научная академия, то правительство в любом случае должно об этом знать. Выходит, никакая полиция им не поможет. Они обречены… Артуру представилось, как Барковский медленно шевелит пальцами, к которым привязаны нитки, и он, Артур, неловко болтается, как марионетка. Потом он начинает барахтаться, извиваться, крутиться, нити опутывают его, связываются узлами, а Барковский все так же непроницаемо улыбается… Перед глазами замелькали картинки, и Артур понял, что засыпает.

Это была полудрема – размышления вызвали такое странное видение.

Он поднял голову и встряхнулся.

– Это просто ужасно, – хриплым от злости и страха голосом произнес Потап. – Нас ждет та же участь, если мы выживем?

– Боюсь, что да, ребята. Но вы можете не возвращаться, – голос Стаса вновь звучал четко и ясно.

– Но что с таблеткой-то делать? – спросил Крысер.

Стас вздохнул.

– Не знаю.

Крысер обреченно сгорбился, опустив голову на колени, Толян уже клевал носом, только по Потапу неясно было, хочет он спать или нет.

– Ребят, что-то я вас уболтал… – вздохнул Стас, и, спрыгнув с печки, объявил: – Значит так: кто-то из вас на печку лезет, а кто-то в кровати спит.

– А Вы? – Артур сонно поморщился.

– Мне спать необязательно, – Стас вымученно улыбнулся. – Давайте, решайте уже, кто на печке, а кто в кровати.

Толян потер глаза и промычал:

– Я на печке.

Артур пожал плечами – в кровати спать с Крысером или Потапом ему не хотелось. А Толяну все равно, он его за «голубка» не примет.

– Я тоже.

Стас кивнул.

– А вы двое на кровати тогда.

Артур ждал ярых возражений, но оба, похоже, так устали, что даже ничего не сказали. Молча они подошли к кровати, и, устроившись кое-как под одеялом, почти сразу же уснули.

Артур забрался на печку к Толяну. Его немного смущала сложившаяся ситуация, но рыжему, кажется, было все равно. Он отвернулся лбом к стене, подогнув под себя колени, и уже скоро захрапел. Гога тоже спал, свернувшись клубком. Стас вышел из дома, и только Артур остался единственным не спящим.

Он посмотрел на потолок, который был покрыт ковром из мошек и комаров. За окном шумело море, ночные звуки убаюкивали его, и даже страх остаться пойманным отступил, и на его место пришла сладкая дремота. Жар печки и одеяло согрели и успокоили Артура, и он стал постепенно погружаться в сон.

Артур проснулся от того, что Толян неаккуратно перелез через него и спрыгнул на пол. Половицы страдальчески скрипнули, и от этого слоновьего прыжка проснулись все. Потап и Крысер раздраженно бурчали, ворочаясь в кровати и проклиная Толяна на все возможные лады. Гога что-то замычал, сонно завозившись.

Потап сел на кровати, чертыхнувшись, и со злостью в глазах прорычал, обращаясь к Толяну:

– Блин, ну ты и слон! Не мог нормально спуститься?

Толян равнодушно пожал плечами и уже бодрее добавил:

– А че вы дрыхаете так долго?

– А ни че! – Потап нахмурил густые брови и одарил Толяна таким взглядом, что тот мигом от него отстал.

Артур поднялся на печи и свесил ноги; огонь больше не горел, и согревало его только одеяло. Вытянувшись в струнку, он сладко зевнул и привалился к стене. Спина совсем не болела, уставшие мышцы отдохнули, и туман в голове рассеялся. Теперь все было предельно ясно, и воспринимать услышанную прошлой ночью информацию было проще. Артур подумал об ИКОНА и невольно поймал себя на том, что ощущение опасности немного поутихло. К тому же, Артур был несказанно рад, что разбудил его шумный Толян, а не приклад автомата.

Гога издал хрюкающие звуки, и Артур догадался, что сложившаяся ситуация его рассмешила.

Толян неопределенно посмотрел на Гогу, а потом смущенно, с толикой отвращения, подошел к нему и протянул руку.

– Приятель, не дуйся на меня. Я это не со зла вчера. Мир?

Гога удивленно и испуганно глядел на ладонь Толяна, словно тот предлагал ему подержать в руках огромного тарантула. Потом, задумчиво нахмурившись, он протянул свою несуразную ладонь ему и очень слабо пожал руку.

Толян улыбнулся, и вышло это настолько правдоподобно, что Артур решил, будто товарищ и впрямь искренен. Впрочем, он мог и ошибаться, но зная его, Артур очень надеялся, что Толян поладил с Гогой.

– Доброе утро, салаги, – послышался басовитый смех, и в доме появился Стас. Он беззаботно улыбался, и создалось впечатление, что выражения печали на его лице никогда не бывает.

– Драсти, – Толян помахал ему и поправил на носу очки. – Я тут с вашим другом мирился. Это я так, на всякий.

– Ну хорошо. Как там Леопольд из мультика говорил? «Ребята, давайте жить дружно!»

– Ага, тоже, кстати, рыжим был, – рассмеялся Артур и слез с печи. – Спасибо Вам еще раз. Наша помощь не нужна?

Стас снова улыбнулся.

– А как же. Хорошо, что напомнил. Вы, пацаны, помогите мне сейчас кое с чем. И Гогу с собой возьмите, а то он без дела снова запропастится куда-нибудь.

– А что от нас требуется? – Крысер сидел на кровати, сонный и мрачнее тучи.

– Ничего особенного. Я сеть ночью закинул, пока вы спали. Ну, и, как водится, тащат поутру.

– Окей, – Артур снова потянулся. В животе предательски заурчало, и Потап, покосившись на него, заухмылялся.

Стас понимающе похлопал Артура по плечу и тепло сказал:

– Вот щас как раз сеть вытащим, рыбу разберем, почистим и – на сковородку.

– Если за ночь что-то наловилось, – проворчал Крысер и поднялся.

– Да наловилось, че ты гонишь-то?! – Толян подошел и дал ему шуточный подзатыльник, отчего Крысер совсем раскис и озлобился.

На том и порешили. Переодеваться не надо было никому – все спали в одежде. Даже Гога свои тряпочки не стянул, так и спал в подобие мешка, который болтался на нем. Артур особо не жаловался на то, что спать приходилось в одежде, правда запашок от него уже был знатный.

Потап накинул безрукавку, для порядка пригладил свой ежик; Крысер снова собрал засалившиеся волосы в пучок; Толян натянул кроссовки и поправил очки. Только Артур как был, так и остался. Даже спутавшиеся волосы трогать не стал.

Утро было солнечным. Приятный морской воздух тяжелел от влаги, все пахло йодом и солью, солнце едва поднялось над полосой моря, его неоново-рыжее зарево залило собой горизонт и прибрежные камни, горы статно высились, шумя деревьями. Впервые за все время Артур увидел это место во всей его красе. Должно быть, они в Краснодарском крае, может, чуть дальше.

Артур вдохнул полной грудью. Если бы не было никакого вируса в его организме – он бы мог со спокойной душой остаться жить прямо здесь. Его не волновало уже почти ничего. Он просто наслаждался красотой побережья, наблюдая, как волны-барашки накатывают на камни и до смешного маленькими брызгами пены разбиваются.

Стас закатал штаны по колено, засучил рукава и вошел в воду. Толян ободряюще похлопал по плечу Гогу; тот заулыбался во весь свой беззубый рот, и они оба зашли в море следом за Стасом.

Артур уже хотел пойти за товарищем, но остановился, настороженно прислушиваясь. Откуда-то доносился глухой, рокочущий звук, навязчиво и подозрительно приближавшийся, стало не по себе. Артур оглянулся – звук шел со стороны леса. Он нарастал так стремительно и громко, что у Артура упало сердце, когда он понял: это стрекот вертолета.

Кроны деревьев с шумом колебались, и вот из-за горы показался чудовищный черный силуэт военного вертолета. Артур заорал так, что связки чуть не лопнули:

– Нас спалили! Это за нами! Мать твою, ЭТО ИКОНА!!!

ГЛАВА 7. ПОПЫТКА

Артур ощутил, как сердце его тяжелеет, точно свинец. Толян вылетел из воды, поднимая за собой веер брызг, Крысер застыл с искореженным от страха лицом, а Потап ринулся в хибару.

– Убегайте отсюда прочь! – заорал Стас. – Потап, ты не спрячешься там от них!

– Я в курсе! – бросил на бегу Потап и скрылся в дверном проеме.

У Артура засосало под ложечкой. Нет, неужели?! Он хотел броситься за Потапом, но, кажется, это было абсолютно не за чем. Друг просто бросил их. Хотя времени удивляться не было, Артура это сильно задело. Что ж, это его выбор. Надо убегать. Может, у него есть план, и он догонит их позже? Может быть…

Артур призывно махнул друзьям рукой, и они подбежали к нему.

– Убегайте в лес! – Стас сделал жест, точно отмахнулся от чего-то.

Артур решительно переглянулся с товарищами. Надо бежать. В лесу они укроются от вертолета.

– Эй, вы! Руки за голову и не двигаться! – раздался оглушительный крик в рупор.

Артур на вдохе обернулся – чуть севернее от хибары стояла группа военных, нацелившись на ребят.

Юноша постарался подавить панику и стал лихорадочно размышлять: если бы солдатам надо было убить ребят, их бы наверняка уже расстреляли снайперы с вертолета – Артур не сомневался, что они там были. Значит, их просто запугивают, чтобы они не бежали? Черта с два!

Артур обернулся к Крысеру, чтобы сказать ему об этом, но тот, видимо, думал о том же самом. Кивнув друг другу, они схватили под руки Толяна и сорвались с места, опрометью кинувшись к лесу.

– Кому сказано! – заорали военные и бросились следом, что-то неразборчиво пыхтя в рупор.

Под ногами шуршала галька, лес впереди высился стеной, но не враждебной, как казалось раньше Артуру, а спасительной, укромной. Перед глазами все смешалось, Толян еле перебирал ногами от страха, Крысер бежал слишком быстро. Полнейший разлад.

Внезапно кто-то схватил Артура за локоть, и тот чуть было не ударил преследователя наотмашь, но услышал голос Потапа.

– Эй, полегче! Бросили меня, значит?!

– Это ты нас бросил! – недоуменно возразил Артур.

– Я за оружием бегал, дубина! – крикнул в ответ Потап. – Шевелись быстрее, у меня есть план!

Артур почувствовал сильное облегчение. Правильно он не сомневался в Потапе, он – верный друг, в любой опасной ситуации готовый прийти на выручку.

Потап обогнал Артура, подхватил за отворот рубашки споткнувшегося Толяна, и тот кое-как вернул себе равновесие. Крысер чуть замедлил бег и поравнялся с Потапом и Артуром, Толян, кажется, тоже сумел подстроиться, и они все бежали на одном уровне.

– План такой, – пыхтел Потап, – Толян, Крыс – отставайте и бегите так, чтобы вы были в зоне видимости военных. Если бежать по прямой – там огромная сосна, мы с Артуром спрячемся за нее. Заманите военных поближе, а потом стартуйте, как можете. А мы с Арти в «тир» сыграем.

– Будем вышибать этих тварей? – Артур ткнул пальцем себе за спину.

– Угу. По возможности целься в ноги, а я плечи им порасстреливаю. Убийство в план не входит.

– Лады!

Деревья смешались в зеленом полумраке, шелест ветра, щебет птиц, крики издалека, топот ног – все слилось в одну напряженную симфонию. Артур запустил руку в карман, нащупав пистолет. Ну слава богу, не потерял! Юноша пытался сосредоточиться только на том, как будет стрелять, но мысли так мерзко слипались и путались, точно сальные волосы, что невозможно было расслабиться и уделить внимание всего одной задаче. В голову взбредали всевозможные повороты событий, горло уже обжигало от солоноватого воздуха, легкие сдавливало, точно тисками, в боку кололо.

Артур обогнул пальму, на бегу перепрыгнув толстенный корень кого-то дерева, и оглянулся. Крысер и Толян, как и договаривались, замедлили бег, и теперь метров на пять-шесть отставали от них. Потап крепко зажал лямки чехла лука. Артур порывался спросить, куда Потап дел арбалет, но не стал.

Внезапно Потап резко завернул вправо. Густые ветви пальмы качнулись и скрыли парня. Артур чуть не затормози от недоумения: Потап же говорил бежать по прямой! Нет, он уже один раз чуть было не решил, что друг его бросил, сейчас точно не ошибется. Наверное, этот путь короче.

Отбросив все сомнения, Артур ринулся следом за товарищем, но они все еще бежали совсем в другом направлении.

– Сдурел, что ли?! – Артур едва не задыхался и тратить воздух на слова не хотел, но вопросы совсем замучили его. – Мы что, их бросили?

– Нет же, – Потап обернулся. – Мы спрятались тут, чтобы не палиться. Щас ходу прибавим и как раз к дереву выбежим.

– Не практично, – Артур почти выкрикнул это и неожиданно для самого себя остановился. Ну Потап и тормоз!

– Ты че встал, тупица?! – Потап шумно выдохнул, но тоже затормозил.

– Ты дебил просто, – Артур указал на густую поросль пальм и какого-то высокого растения. – Отсюда стрелять можно. Тут нас точно не увидят, да и ребятам проще. Толян еле культями шевелит, а Крысер носится, блин, как заяц. Они так точно до дерева вместе не добегут.

– Ладно, – Потап глубоко вдохнул и хрустнул шеей. – Готов? Оружие не просрал?

– Не, все при себе, – Артур похлопал себя по карманам, но тут одна рука его звонко ударилась о ногу, и у Артура перехватило дыхание. – Твою ж…

– Че?

– Я нож похерил. Все, звездец нам, чувак.

– Это еще почему? – Потап искренне изогнул бровь.

– По ножу поймут, куда бежали.

– Да ладно, станут они в траве рыться, – Потап похлопал друга по плечу. – Как ты там мне говорил? «Не ссы»! Пошли лучше, эти супчики скоро будут здесь.

Артур крепко сжал пистолет, чтобы не дай бог и его не потерять.

Ребята приблизились к зарослям и уже скоро услышали крики приближавшихся солдат и тяжелое дыхание товарищей. Потап достал лук и стрелы, натянул тетиву. Артур поднял пистолет. Руки его дрожали, пистолет ходил ходуном. Главное не промазать.

Вот из-за пальмы показался Крысер, он бежал чуть впереди Толяна, лицо его побагровело.

Все шло практически как по маслу – ребята бежали почти на одном уровне, солдаты метров на пять отставали. Артур уже начал мысленно ликовать и приготовился стрелять, когда Крысер вдруг уткнулся взглядом в траву, притормозил, а потом резко бросился вправо, выводя солдат прямо на укрытие Артура и Потапа.

«Вот дерьмо! Нож мой, по ходу, нашел»

– Вот тупо-ой! – Потап сдвинулся вправо. – Могу промазать.

Артур навел курок на одного военного. Черт, он слишком быстро приближается! А если заденет Толяна или Крыса?!

– Стреляй, – глухо произнес Потап.

– Не могу! – Артур чувствовал, как руки его тряслись, пистолет ходил вверх-вниз. По лицу стекал пот.

– Стреляй!!! – проорал Потап и спустил тетиву. Стрела разорвала стену зарослей и с омерзительным хлюпаньем впилась одному солдату в руку.

Он заорал и встал, как вкопанный, пытаясь выдернуть стрелу.

Артур держал палец на спусковом крючке, ладони взмокли, колени дрожали. Он не выстрелит.

– Стреляй, бл*ть! – Потап выругался матом и пустил еще одну стрелу.

У Артура кольнуло сердце, и он нажал на курок.

Пуля пришлась военному в бедро, и он с воплем повалился на землю. Артура охватил ужас, смешавшийся с боевым азартом. Он выстрелил, еще и еще. Пули прошибали ноги, одному военному пробило колено. Он упал ничком и зашелся в истошном крике. В животе все стягивало холодом, в груди, напротив, опаляло жаром.

Военных всех не перестрелять, слишком много. Крысер подбежал прямо к зарослям, Толян за ним – и оба ворвались в укрытие Артура и Потапа.

– Спасибо, гений! – рыкнул Потап, бросившись следом, на бегу пытаясь зарядить лук стрелами. – Ты их прямо на нас вывел!

– Я думал, так и спланировано, – Крысер из багрового сделался белесым.

– Какой теперь план? – пыхтел Толян.

– Может, в рукопашку их? – предложил Потап.

Артур мигом возразил. Нет, глупо сейчас биться на руках, тем более, что военные снабжены автоматами. Странно, почему не стреляют? Их сбивают, как мишени в «тире», а они все еще ни разу не спустили курок. Наверное, был отдан приказ доставить беглецов целыми и невредимыми. Тогда им это на руку!

Гул вертолета стал ближе, и Артур ощутил резкий укол страха. Вошедший в раж, он совсем забыл о вертолете! Черт, надо что-то делать! Эти твари все ближе, и вертолет попятам летит.

Деревья перед глазами проносились темными полосами, лицо пылало, и даже встречные потоки воздуха не успевали охлаждать горячую кожу. Артур больше не обращал внимание на боль в боку, ноги теперь не чувствовали земли – они точно несли его по воздуху, все вокруг перестало быть осязаемым, теперь цель была только одна – бежать. И бежать без оглядки.

Чернота леса стала расступаться, деревья поредели, и теперь впереди, меж стволов, полосами белели просветы. Военные не отставали, вертолет все так же преследовал их. Ветер свистел в ушах, а впереди, кажется, плескалось море. Ребята выбежали на маленький каменистый пяточек, но вдруг резко отпрянули – прямо перед ними разверзался обрыв. Внизу опасно вырастали из-под воды камни, точно клыки в разинутой пасти огромного чудовища. Казалось, оно так и ждало кого-нибудь неразумного, кто бы сорвался и рухнул в пучину, чтобы там проглотить его, навеки спрятав на морском дне.

Военные настигали их, вертолет все ближе, почти над головами.

– Надо прыгать! – проорал Артур.

– Нет! – Толян взвизгнул, сделав несколько шагов назад. – Ни за что!

– Надо спасаться, придурок! – Потап обернулся к Толяну и встряхнул его за плечи так, что, казалось, он хотел вытрясти из парня страх.

– Нет! – Толян вцепился в майку Потапа и посмотрел на него с таким отчаянием и безнадегой, будто беднягу обрекают на верную смерть.

– Мы можем разбиться, – на удивление спокойно заметил Крысер.

– Если хорошо оттолкнемся… – начал было Артур, но завершить фразу не успел – прямо за их спинами, метров за пятнадцать, появилась группа военных.

– Прыгаем! – крикнул Потап и за шкирку поволок Толяна к краю, но тот брыкался и упирался, как псих, которого хотят увлечь в дурку.

– Да я плавать не умею! – Толян выкрикнул это так громко и истерически, будто его живьем резали.

– На счет три! – Артур подогнул колени. Сейчас или никогда! – Один! Два!

Толян хотел броситься прочь, но Потап подхватил того под руки и швырнул в воду. Рыжий с воплем, как мешок картошки, полетел вниз, но каким-то чудом сгруппировался в полете и «бомбочкой» вошел в воду, подняв за собой стену брызг. Пучина проглотила его. В следующий миг из-под воды показалась его голова, и он отчаянно забарахтался, всеми правдами-неправдами пытаясь удержаться на воде.

Досчитывать смысла не было. Ребята как по команде сделали несколько шагов назад и с разбегу бросились с обрыва.

Море ревело, вертолет угрожающе рокотал, ветер уныло завывал, военные что-то орали в рупор.

Артур увидел, как зелено-синие воды развернулись перед ним колеблющимся полотном, потом в глазах потемнело, и он ощутил крайнюю нехватку воздуха. В носу защипало, вода вокруг на миг превратилась в стайку пузырьков, но тут же вновь приобрела свой изначальный вид – ледяная масса, сковавшая движения. Артур понял, что не может всплыть.

Артур изо всех сил пытался успокоить панику, которая буквально бесновалась в душе, но не выходило. Воздуха катастрофически не хватало, одежда тянула вниз, все тело свело от холода…

Внезапно кто-то резко дернул его за ворот рубашки, и он вырвался из пленяющей его бездны. Холодный воздух мгновенно прилип к лицу, с особым удовольствием подмораживая соленые, трескавшиеся губы. Вокруг шумело и пенилось море. Потап и Крысер держали Толяна, который, казалось, от страха едва мог дышать.

– Что… теперь… – Артур жадно глотал воздух и никак не мог надышаться.

– Вплавь не добраться, – Потап тоже задыхался. Военные караулили наверху. – Толян долго не продержится.

– Глупо было прыгать… – Артур уцепился за ближайший камень. Он такой идиот. Как можно было полагать, что они спасутся? От ИКОНА не сбежать. Если бы они не были такими придурками раньше, не жаловались бы на жизнь… Вряд ли бы их вообще выбрала ИКОНА.

А сейчас все потеряно. Они в море, где абсолютно точно утонут, а попробуют залезть – наверху их ждут преследователи. Да теперь они и залезть-то не смогут. Это конец. Настоящий и бесповоротный

– Плывем, – резко выдал Потап. – Плевать, выплывем или нет – хоть с боем помрем, а не на одном месте от холода.

– Н…н…н… – Толян пытался что-то сказать, но язык у него, видимо, онемел от холода, и он оставил эту попытку.

Артур хотел возразить Потапу, но тут послышался писк, от которого заложило уши. А потом раздался голос Барковского. Он говорил через рупор:

– Прекратите это. Я вынужден настаивать на том, чтобы вы сдались.

Над головой теперь болталась веревочная лестница, свисавшая из вертолета. Барковский продолжил тем же механическим, бесстрастным тоном:

– По моему приказу военные вас не тронули. Я надеялся уладить этот инцидент мирно, однако если вы не желаете сдаваться по-хорошему, объясню: вы под прицелом снайперов. Я считаю до пяти, и вы либо хватаетесь за лестницу, либо вас ликвидируют. Начинаю отсчет: пять…

Что им делать теперь, когда они под прицелом? Зря Артур пытался перехитрить ИКОНА – они так или иначе умнее горстки подростков-неудачников… Но он не сдастся! Пусть стреляют – он не будет подопытной крысой!

– Четыре. Три.

– Хватайся за лестницу! – Потап взбирался вверх, таща за собой Толяна. Крысер карабкался следом.

– Ни за что! – Артур твердо для себя решил, он не вернется в этот чертов лагерь.

– Хватайся, придурок!

– Два.

– Вспомни наш план, – прошептал Крысер. И хотя из-за гула вертолета его было не слышно, Артур прочел по губам.

И когда Барковский уже готов был сказать «один», Артур вцепился в лестницу.

На борту Артуру и его товарищам предложили пледы и по рюмке водки. Барковский позаботился о том, чтобы его подопытные не заболели, и чтобы до лагеря их доставили в тепле. Территория лагеря с высоты была похожа на полиграфическую карту: бетонные участки, зеленые аллеи и буйная, дикая растительность, находящаяся к северу от жилых комплексов – все виднелось четкими, хаотичными пятнами. Вертолет приземлился на бетонную площадку, посреди которой находился вход в Ангар.

Дверь открылась, и Артур ступил на пандус. Лопасти хлестали потоками воздуха, поднимали пыль и жуткий рокот. Артура пробила дрожь, и он спустился приставным шагом. Позади него, проговаривая что-то со злобой в голосе, шагал Потап, следом за ним – Крысер и Толян. Когда ребята в сопровождении конвоя и Барковского сошли на площадку, вертолет поднял пандус и оторвался от земли, вскоре поднявшись ввысь. Артур наблюдал за ним, как завороженный, задрав голову и пялясь в небо пустыми глазами. Внезапно в голове чиркнула догадка: а что, если вертолет держат на базе Главных? Значит, если проследить, в какую сторону он летит, можно понять, где находится эта самая база?!

В голову снова пришла дикая мысль вызвать вертолет, а потом захватить управление, забраться в бортовой журнал и найти проложенный на базу маршрут. Звучит абсолютно глупо и нереально, но может, стоит попробовать?

Артур все так же безотрывно смотрел в небо, которое уже успела затянуть пелена облаков, но тут он почувствовал тяжелый удар под дых и ничком упал на асфальт, разбив нос. Ранку защипало, тупая боль сдавила грудь, и Артур, задыхаясь, закашлял. Снова удар, который пришелся локтем по хребту. Спина страшно хрустнула, Артур выгнулся дугой и издал приглушенный, сдавленный крик. Стоять на четвереньках сил совсем не было – разодранные колени кололо и щипало, по ладоням шла мелкая, отвратительная дрожь, отдающаяся мурашками. Снова удар в спину, которого на сей раз Артур не выдержал и повалился на асфальт. Аллея опрокинулась, и Артур больно ударился виском, в голове зазвенело.

Он даже не успел понять, что произошло, пока его не продолжили осыпать ударами. Только тогда он сумел поднять глаза и увидеть ботинок военного, который едва не заехал ему в лицо.

Артур сжался в позе эмбриона. От боли хотелось вопить, но усилием воли он сдержал себя. Нужно что-то делать, пока ему ребра не переломали. Он на земле, его избивают ногами. Значит, надо схватить за ногу.

Артур прикрыл голову руками и поднял глаза. Военный снова занес ногу для удара, его ботинок устремился прямо к затылку Артура…

В этот момент юноша раскинул руки, схватил военного за ногу и изо всех сил дернул. От растерянности солдат потерял равновесие и почти рухнул на Артура, но тот успел откатиться в сторону и с трудом подняться.

Все тело горело от боли, бока ломило так, точно все кости ему раскрошили. Военный, избивавший Артура, приложился затылком об асфальт и со стоном попытался встать. В его глазах горели ненависть и желание расправиться с наглецом.

– Довольно, – спокойно распорядился Барковский, и солдат, уже вскочивший с асфальта, скрепя сердце заставил себя отойти от Артура.

Артур оглянулся на товарищей – они все уже стояли на ногах, побитые, в синяках и ссадинах. Лицо Потапа исказила гримаса ненависти и гнева, Толян был зол, но растерян и совсем опустошен. По лицу Крысера сложно было что-то сказать.

Барковский сцепил пальцы в замок и сложил губы в улыбке:

– Надеюсь, теперь у вас мыслей о побеге не возникнет?

Артур хотел ответить ему что-нибудь эдакое, но Барковский посмотрел на него так выразительно, что по глазам можно было понять – хоть слово, и его забьют насмерть.

Через силу Артур кивнул.

– Вот и славно, – Барковский сложил ладони и вскинул брови. – Уверен, до корпуса вы сможете дойти сами. Напомню, что на территории…

– Ведется видеонаблюдение, – сплюнул Толян, исподлобья покосившись на Барковского.

Артур ожидал, что тот немедленно прикажет надрать болтуну зад, но он лишь сухо кивнул и вместе с военными удалился.

В сером небе увязли тяжелые грозовые тучи, ветер рвал кроны деревьев, взбивая клубы пыли. Ребята молча брели по побитой дорожке, опустив головы. Никто не решался заговорить. Боль от ударов все еще не прошла, в некоторых местах только усиленнее разгорелась. Артур чувствовал, что лицо его пылает, но не от ранок и ссадин. Его щеки жгло от стыда, он знал, что всех подвел. Побег не дал им абсолютно ничего – только вырванную из самых рук свободу и страшные побои. А еще полную уверенность в том, что им не выжить, даже если они и спасутся. Временное окно расплющит их, как Гогу, или выбросит в другое время…

– Задолбало уже, – шипел Крысер себе под нос. – Курить хочу.

В небе мелькнул отблеск молнии и послышался тихий, похожий на рычание чудовища, раскат грома. А потом Артур застыл в ступоре.

В траве меж пальм лежало чье-то тело.

ГЛАВА 8. МЕРЦАЮЩИЕ ОГНИ

Артур глубоко вдохнул и прокашлялся, надеясь, что дар речи не потерял. Их не было всего сутки, может, даже меньше… Кто-то уже перешел черту. Нет. Черты никакой и не было. Нормальное осталось на Большой земле, а здесь, в ИКОНА, нет никаких рамок и ограничений. И этот труп тому доказательство.

Толян усталым, выгоревшим взглядом уставился на тело, словно, если бы даже его заставили осматривать труп – ему было бы все равно.

Артур нахмурился. Кто вообще этот труп? Методом исключения – это никак не может быть Денис Михайлев, Миша Златов, Паша Каплин и тот загадочный номер, который был в бумажке Крысера. Артур легким шагом, почти не чувствуя ног, подошел к телу и присел на корточки. Шея у трупа была выгнута под неестественным углом. Значит, так и умер – бедолаге свернули шею. Крови не было совсем. Артур осторожно повернул лицо трупа к себе: белая, уже чуть синеватая кожа с подглазинами, глаза закатились. Черные волосы… Да это же Леха Акильянов!

– Вот так, – подытожил Артур, – и дня не прошло, а один уже жмур.

– Как ты можешь говорить так? – прошептал Крысер сиплым, упавшим голосом. – Человек умер…

– Спасибо, гений, – Артур сморщился. – Мне от этого ничуть не легче. Я вижу, что умер.

– А кто умер? – спросил Толян. Действительно важный вопрос. Если бы они хоть примерно знали, чьей жертвой был Леха, и кто был у Лехи в бумажке…

– Леха. Номер… Э-э… Пять, вроде.

– А ты на запястье не смотрел? – Толян вскинул брови.

– Да еще не хватало, – Артур сморщился от омерзения. Ему было жаль Лешу, но он не знал его, и особо щупать мертвое тело ему не хотелось… Внезапно мысль о том, что он осматривал труп – настоящий, мать его, труп! – привела Артура в ужас, и он стал нервно тереть руку о траву.

– Что нам теперь делать? – вновь спросил Толян. – Первая жертва уже есть, значит, скоро последуют новые. Как бы и нас не грохнули.

При этих словах Крысер так помрачнел и сник, что его лицо показалось совсем исхудавшим, а скулы выступали резко, как у Барковского.

– Да переживем, – махнул рукой Потап, зато Артур не смог не заметить перемен в Крысе. – Просто группой будем ходить, и все.

– Идет, – Толян кивнул. – Нам же вроде как в корпус надо… Кстати, ребят, может в душ сходим? От меня несет, как от…

– Спасибо, мне что-то не хочется слышать, как именно от тебя несет, – Артур вскинул руку и захохотал. Наверное, нервы совсем ослабли. Его так и распирало, он смеялся, перегнувшись пополам.

За ним захихикал и Потап: непонятно, шутка ли ему понравилась, или Артур выглядел смешно… Однако после этого ржали все. Только у Крысера глаза совсем не смеялись.

Корпус встретил их частым мерцанием перегоравшей флуоресцентной лампы. Они были тут совсем недавно, а казалось, будто прошла целая вечность. Артур не чувствовал тела от усталости. Он и так еле переставлял ноги, так еще и переть на третий этаж! Может, снова прикинуться, что у него отнялись конечности, и попросить Потапа донести его? Нет, дважды не прокатит…

Когда ребята все же поднялись наверх, третий этаж показался еще мрачнее и неухоженнее, чем вчера. Лампа, которая освещала потолок, почти не горела, коридор был пустынным. Видно, никто еще не проснулся.

Артур дернул ручку двери, но она не поддалась. М-да, супер, ничего не скажешь. Дверь, оказывается, на ключ закрыта. И где его искать? Артур того гляди рухнет и уснет прямо на кафеле!

Артур с раздражением стукнул по двери, не надеясь, в принципе, что добьется этим чего-нибудь, однако через полминуты в комнате послышалась возня.

Артур настороженно прислушался, решив, что ему показалось, но потом снова услышал шорохи, да так и отшатнулся. Нет, в это поверить невозможно! В их комнате кто-то есть, и похоже, что заперся он сам.

Юношу не оставляло предчувствие, что это западня. Сердце бешено отбивало чечетку, дыхание стало слабее и тише, будто лишним вздохом он боялся спугнуть человека, прятавшегося в комнате.

– А вдруг это военные? – прошептал он, подтянувшись к уху Потапа. Это было весьма проблематично, потому что пришлось встать на носочки.

– Тщ-щ! – Потап пихнул его локтем в бок и отвел за спину. – Я дверь толкаю, а вы отходите.

– Че это?! – Артура так и пробрала злость; страх и усталость мигом забылись. Опять этот амбал пытается из себя героя строить!

– Потому что из всей нашей команды я один…

– Шкаф-качок, – завершил за него предложение Толян.

Артур звонко расхохотался, на миг забыв о человеке в их комнате, а потом резко хватил ладонями по губам. Потап обернулся, испепеляющее глядя на друга, но в этот момент замок щелкнул, и дверь скрипнула. Тот, кто был внутри, собирался выйти.

Артур с перепугу схватил Потапа за локоть. Щелка двери сделалась больше, и в проеме показалось лицо…

Василисы. Девчонка выглядела уставшей и напуганной, синяки под глазами ей как будто нарисовали синим фломастером, белесая кожа сделалась совсем бледной, точно восковой. Она мутными глазами посмотрела на ребят, а потом сделала несколько поспешных шагов назад и поманила их внутрь. Друзья в непонимании переглянулись и зашли в комнату.

– Только дверь закройте на замок… На всякий случай, – прошептала она, оглянувшись, будто в комнате ее кто-то поджидал.

Артур удивленно округлил глаза и выдохнул сквозь сомкнутые губы, но дверь, как Вася и просила, закрыл.

Девушка хотела усесться на кровать Крысера, на которой, видимо, спала до этого, но все же устроилась полу.

– Не сиди на полу, – Артур подал ей руку. Что-то в Васе ему все же нравилось… Какая-то нежность, робкие черты лица, и, в особенности, улыбка. Василиса осторожно взяла его за руку и поднялась, – Можешь на мою кровать сесть, – он указал на кровать у окна.

Вася устало кивнула и обрушилась на его кровать. Ноги бедняжку совсем не держали.

– Что ты тут делаешь? – Артур присел к Васе, и девушка тут же сложила руки на груди. Ее лицо было болезненно-белым, плечи и колени било мелкой дрожью. Артур погладил ее по спине и чуть мягче спросил: – От кого ты тут прячешься? Ты не переживай, можешь здесь остаться.

– Да! – Толян оживленно кивнул.– Могла вон вообще на мою кровать сесть, мне че, блин! Мне ваще не жалко!

– Она на ней не сидела, дебил, потому что она ближе к двери, – рыкнул на него Потап. А потом проговорил тихим голосом, будто что-то сообразил: – И на кровати Артура, потому что она ближе к окну… Тебя, что, кто-то попытался убить?

Вася подняла на него свои большие сливово-синие глаза шепотом и произнесла:

– Да.

Артур почувствовал, как у него затряслись колени. Снова. Всего один день… Он обнял Васю, и она тихо всхлипнула.

– И кто это был? – Потап настойчиво глядел на девушку, но она качала головой. – Расскажи, тут тебя никто не тронет, – настаивал Потап.

Вася теперь закивала; безостановочно, как болванчик. Артур схватил девчонку за лицо и повернул его к себе, заглянув ей в глаза. Они блестели ужасом – и только ужасом.

– Я тебе обещаю: я всегда буду тебя защищать. Слышишь, сестра? Всегда. Ты больше не отойдешь от меня, и тебя никто не тронет. Ты же понимаешь: я всегда держу свое слово. Это важно для меня. Расскажи, кто это был?

Василиса с сомнением выгнула брови, осторожно расцепив сложенные на груди руки. Артур все так же безотрывно смотрел ей в глаза, ни один мускул его лица не дрогнул. Он был горд собой; сейчас он скажет Васе еще пару слов, и она выложит все:

– Поверь, в мире мало людей, которым можно доверять. Я понимаю, что тебе страшно. Но страх не должен загнать тебя в могилу. Если ты не расскажешь нам сейчас – кто знает, что может случиться? Ты сделаешь правильный выбор, если расскажешь все нам. Мы не какие-то там левые, понимаешь? Мы теперь семья. И ты – ее часть. А семья должна защищать друг друга. И мы тебя защитим. Потап профессиональный боец, Крысер – очень классный стратег, если что-то пойдет не так, мы все силы бросим, а у нас их реально много. Все будет отлично. Расскажи.

Вася взяла Артура за руку и взглянула в его серо-голубые глаза. Потом кивнула и начала рассказывать:

– Это было вчера вечером. Уже темнело. Я к Никите в изолятор ходила. Его выпустили раньше, чем я к нему зайти успела. Вот, а когда увидела его на улице… Он был напуган, что-то говорил про «мерцающие огоньки», а потом убежал. Я одна осталась. Ну, хотела вернуться в корпус, а тут меня кто-то преследовать начал. Чуть ли не через всю аллею пас. А потом я побежала, а он – за мной. Мне было так страшно, я даже кричать не могла… Забежала в корпус, он за мной бежит, – Вася прервала рассказ, всхлипнув и икнув, зажала рот ладонью, и по щекам побежали слезы. Они все текли и текли, падая на ее колени, щеки из белых сделались бардовыми.

Икая и поскуливая, она закрыла лицо руками и опустила голову; русые пряди ливнем обрушились на лоб. Артур погладил ее по голове, и Вася немного успокоилась.

– Вот… я к своим долбиться в дверь не стала… Не успели бы открыть. А у вас открыто. Я забежала, дверь захлопнула, закрыла на замок и просидела тут всю ночь. Пару часов назад только уснула.

– Ты преследователя не разглядела? – Потап спросил это настолько спокойно, будто уточнял, который час.

Вася вздохнула и покачала головой.

Артур нахмурил брови. Ясно, значит, стоило мозгу переварить всю информацию и до конца осознать положение – ребята из гуманистов сделались одержимыми убийцами, которые цепляются за жизнь. Стало даже омерзительно. Кто-то готов был убить несчастную Васю. Если бы она не успела – точно составила бы Лехе компанию.

Вновь и вновь Артур прокручивал в голове только что рассказанную Васей историю, но никак не мог понять, что именно в ней его смутило. Был момент, который вскользь, украдкой прошмыгнул в прерывистом рассказе, а потом исчез за бурей эмоций и слез. Что же? Она заходила к Никите… Вернее, собиралась зайти… Потом убийца… Нет! Ну как же он мог упустить! Во все уши слушая о преследователе, он и забыл об одной маленькой, но очень важной детали.

– Вась, а что именно Никита тебе говорил? Ну…

– Про какие-то огоньки! – спешно закончил за него Потап, и Артур к своему облегчению заметил, что не он один обнаружил в истории странность.

– Да, кстати, – кивнул Крысер. – Расскажешь?

– Ну, я плохо помню… – Вася вздохнула и обняла колени. – Ну… Сказал, что он гулял, вроде бы… Пытался лазейку найти. А потом увидел сотни маленьких красных огоньков. Он говорил, они мерцали и двигались. Я так и не поняла, про что он говорил. Но потом мы Лешу встретили, он ему рассказал, а тот смеялся и сказал, что Никита уже тю-тю.

Артур шокировано вылупил глаза, и друзья переглянулись. Вот оно! Никита разозлился на Леху и прикончил его. Потом отобрал бумажку… И погнался за Васей! Но как ей об этом сказать? Девчонка без памяти влюблена в него, это любой дурак заметит. Попробуй, скажи ей, что ее обожаемый Никита прибить ее хотел – она голову оторвет.

Артур ощутил, как на него с новой силой накатила волна усталости. Сон неясной дымкой окутал сознание, просочился сквозь веки, слепляя их. Артур уже решил свалиться рядом с Васей и окунуться в приятное забвение, когда вдруг его растряс за плечи Потап.

– В ванную пошли. А то Толян щас начнет раздумывать, как от тебя воняет. Он эту тему, зараза, любит.

Артур потер глаза, сонно пошатнувшись встал и залез в тумбочку. Вынул из нее полотенце, мыло и сменную одежду. Остальные тоже взяли все ванные принадлежности и пошли в душ. Перед выходом Потап обернулся и сказал:

– Тебя сейчас никто не тронет. Но если хочешь – закрывайся на замок, мы постучим, как вернемся.

– Хорошо, – Вася кивнула и откинулась к стене. А потом очень тихо произнесла: – Спасибо вам. Не знаю, как вас благодарить…

– Покажи свои си… – с беззаботной улыбкой начал было Толян, пока не получил от каждого по щедрому подзатыльнику: за бестактность, и, главным образом, за идиотизм.

Вася не ответила, только смущенно потупилась и безжизненно улыбнулась.

Вода в душе оказалась горячей. Мышцы расслабились и обмякли. Несмотря на свое сильное смущение, Артуру казалось, что он вот-вот уснет. Вода согревала и успокаивала. Было тепло, как дома. В памяти ожили воспоминания: он, маленький, выходит из ванны, закутавшись в махровое желтое полотенце. Кожа горит, квартирный воздух встречает приятной прохладой. Мама вытирает его, ерошит мокрые волосы, нежно улыбается. Одевает Артура, берет на ручки и садится в кровать. Малыш обнимает ее и целует в щеку. И все та же ее улыбка… Такая милая, такая дорогая…

Артур пришел в себя, только когда горячая вода закончилась, и на голову полилась холодная. От контрастного душа спать хотелось меньше, однако в сон клонило по-прежнему.

– Тебе мочалка нужна? – спросил Потап.

Артур уставился на него так, будто впервые в жизни парня видел. Он все время мылся один, и поэтому его ужасно смущало чье-то присутствие.

Артур промямлил:

– Не-не-не.

– Ты чего так пялишься? – Потап изогнул бровь, с которой стекла капелька. – Ты чего… Это… Из тех?

– Да ты че, блин! Нет! – Артур почувствовал, что даже холодная вода не в силах остудить его лицо и уши. – Да я, блин… Короче, помылся уже.

Толян в голос рассмеялся, и даже у Крысера плечи задрожали. Они вскинули брови и как бы с намеком поглядели на Артура, отчего тот совсем разрумянился; выключив воду и наскоро переодевшись, он повесил полотенце на плечо и вышел из душа.

Издеваются, гады.

Когда все вернулись в комнату, Вася вежливо отказалась от предложения остаться и поспать здесь, в который раз горячо поблагодарила каждого, а потом упорхнула за дверь. У Артура не было сил спорить с ней. Он даже не попрощался – рухнул на кровать и свернулся комочком. Сон накрыл моментально.

Артур почувствовал тупую боль в боку. Услышал раскатистый хохот и понял, что это военные. Он не знал, сколько проспал – десять минут, двадцать, может, час, но чувствовал себя хуже разбитого корыта. Потап на сей раз глупости не повторил и никого с размаху в нос бить не стал. Синяков у него и без этого хватало.

Завтрак выдался унылым. Все сидели за столами молча. Артур порывался расспросить Никиту об «огоньках», но решил, что сделает это позже. За столом сидели тем же составом. Артур ожидал, что все начнут орать и возмущаться – мол, сбежали, уроды, нас бросили! – но никто не проронил ни слова. Миша поглаживал Васю по спине, а Никита понуро ковырялся в своей тарелке. Завтрак так и проходил в тишине. Артур украдкой взглянул на Риту, и, к его удивлению, она тоже посмотрела на него. Мимолетным взглядом, полным обиды и злости.

После завтрака Барковский отвел ребят в другое крыло комплекса, где располагался тренировочный зал. Внутри он оказался просторным – много свободного пространства, высокий потолок, лампочки горели ярко. Инвентарь был всеразличный: начиная от мишеней для лука и заканчивая боевыми манекенами. Артуру и его товарищам оружие раздали заново: Потап лишился и лука, и арбалета, электрошокер Крысера пришел в негодность, как и пистолет Артура. Толян все растерял.

Пистолет, который вручили Артуру, показался ему даже новее предыдущего. Всем стреляющим раздали наушники. Артур надел их и подошел к мишеням. Рядом с ним встал Никита. Артура невольно пробил гнев: Вася о нем так заботится, переживает, а он, черт бы его побрал, едва не убил ее!

После того, как Артур несколько раз промазал и попал в стену, он окончательно вышел из себя.

– Тварь ты конечно, Билевич.

Тот так и обомлел.

– С чего бы?

– Мы оба знаем, – рыкнул на него Артур. – Это ты Васю чуть не прикончил, ведь так?

– Че?! Васю?! Ее пытались убить?! – Никита с таким искренним удивлением и негодованием посмотрел на Артура, что он почти поверил ему. Почти.

– Крутой ты актер. И че тебя сюда притащили, а не на кастинг?

Никита скривился, громко хмыкнув. Ноздри его раздувались от злости.

– Ошибаешься. Это был не я, – он с трудом вернул себе самообладание и показал Артуру бумажку. Милова Лена. Номер шесть

Артур совсем растерялся. Кто же тогда убил Леху, и кто теперь угрожает Васе?! Логическая цепочка распалась.

– Ладно, чел, прости, – Артур навел пистолет на мишень. Чертовы мозги, совсем в кашу превратились! Да еще и меткости никакой. Как же это бесило!

Артур был зол, как никогда. В этот момент он спустил курок… И попал ровно в цель.

Никита удивленно обернулся к нему.

– Ни че се ты даешь…

– Да сам офигел, – кивнул Артур. Сердце забилось чаще, а дурное настроение немного поднялось. – Кстати, кто эта Лена?

Никита большим пальцем указал на низкорослое мышцатое нечто, похожее не то на парня, не то на девчонку. Артур ее вспомнил. Она отрабатывала боевую стойку на манекене.

– Такую попробуй, убей, – Артур хихикнул и снова выстрелил. Не в центр, что ж, зато хоть не в стену.

– Угу, – Никита уныло кивнул.

Артур вдруг вспомнил об огоньках, которые Вася упоминала в своем рассказе. Нужно поскорее расспросить Никиту… Но не здесь и не сейчас.

После тренировки все отправились на море. На сей раз ребят отвели в другое место; забор там нигде не был поврежден, а над морем высился пирс. В целом, пляж ничем не отличался от места, на котором они были вчера, только деревья за забором росли не так часто. Артур сел на камни и бросил усталый взгляд на пирс. Сердце его замерло, когда он увидел Риту, которая уныло трогала ногой воду, отрешенно глядя на белый горизонт. Артур решил – он обязан с ней поговорить.

Артур поднялся на пирс. Доски угрожающе заскрипели, однако парень был уверен, что в воду не провалиться. Рита сидела, все так же смотря вдаль, и не обернулась, даже когда он присел рядом.

– Нормальная такая погодка, скажи? – Артур слабо улыбнулся, но Рита и не посмотрела в его сторону. – Слушай… Прости, что бросил тебя. Мне правда очень жаль! – Артур вцепился в ее плечо, когда та развернулась к берегу, но Рита наотмашь ударила его по руке и вскочила.

– Да отвали ты! – она попыталась улизнуть, но Артур крепко схватил ее за запястье.

– Я правда хотел взять тебя с собой, клянусь, но…

Закончить ему не удалось. Рита извернулась, вырвав из руки запястье, и с размаху дала ему кулаком в челюсть. От резкого удара Артур покачнулся и потерял равновесие. Он упал спиной назад и ударился о поверхность воды, в который раз ощутив, что идет ко дну. Сейчас всплыть трудности не составило, однако челюсть гудела от удара, а мысли смешались. Ну, Рита, черт возьми!

Однако, когда Артур вынырнул, его ждала более приятная картина – озабоченное лицо Риты и протянутая рука. Артур нахмурился и отрицательно качнул головой, подтянувшись и забравшись на пирс самостоятельно. Снова он весь до ниточки мокрый.

– Ты сам виноват, – ее голос вздрогнул, а глаза ярко блеснули слезами.

Артур подумал, что она слишком уж похожа на ребенка. Его мокрая холодная ладонь мягко легла на темные взъерошенные волосы, и он ласково погладил Риту по голове.

– Не надо на меня обижаться. Пожалуйста, – Рита смущенно хмурилась, но от руки не отстранялась. Похоже, она и правда больше не злилась на него.

Всю дорогу он шел бок о бок с Ритой. Несмотря на недавнее примирение, девушка шла мрачная и неразговорчивая.

«О чем она опять думает? Что вообще у нее на уме?»

Потап шел позади Артура, резко и часто выдыхая носом, и Артур понял, что этот засранец ржет над ним в тихую.

Вернувшись в комнату, Артур переоделся и сел на кровать. Нужно было немедленно обговорить все с ребятами. И Риту позвать, а то, чего доброго, решит, что Артур снова бросил ее.

Когда все, включая Риту, Васю, Мишу и Никиту собрались в их комнате, Потап заговорил:

– Итак. Что мы имеем? Никита увидел в темноте какие-то чудо-огоньки, напугался до усрачки и бросил Васю одну.

– Да я… – Никита вскочил было с кровати, но Потап вскинул руки и шикнул на него. Вася мягко усадила Никиту подле себя. Парень приобнял ее, и лицо девушки налилось румянцем.

– А потом убили Леху, и на Васю напали.

– Но это был не Никита! – встрял Артур. – У него в бумажке Лена Милова, я сам видел.

– Чудно! – Потап закатил глаза. – И что тогда? Будем мусолить только огоньки?

– Думаю, да, – кивнул Крысер. – Эти ублюдки снова продумали все.

– Ты о чем? – Миша вскинул бровь.

– Они позаботились о том, чтобы только Никита увидел огоньки. Представьте себе: неуравновешенный парень выходит из изолятора, а потом видит какие-то «огоньки». Да все решат, что ему вкололи там что-то.

– А потом он, по задумке ИКОНА, разозлится и начнет действовать, – закончил Толян необыкновенно серьезным тоном.

– Но я лично Никите верю, – благоговейно произнесла Вася, и ее румяное лицо озарила улыбка.

Рита закатила глаза и картинно вздохнула.

– Мне все равно. Но это очень странно, – сказала она.

– Более чем, – кивнул ей Крысер.

– А, по-моему, это все мутно, – хмыкнул Миша, с недоверием зыркнув на Никиту. – Мне кажется, он просто хотел привлечь внимание Васи, потому что приревновал ее ко мне.

Вася покраснела еще сильнее; она посмотрела на Мишу таким растерянным взглядом, что он невольно смутился своих слов.

Никита подскочил. Лицо его пылало.

– Да ты, ублюдок тупой, ты их даже не видел! Сотни, тысячи! Красные, как… Как чьи-то глаза. Это зрелище такое, что он него надуть в штаны недолго! Вот если ты такой бесстрашный – пили туда и сам убедись, что они там есть! Я тебе даже направление покажу!

– Так, хватит! – Василиса подскочила с места, схватив Никиту за руку. Все недоуменно уставились на нее. – Перестань орать и сядь на место! Я тебе верю, а значит ты прав. Не бомби!

Лицо Артура расплылось в нежной улыбке. Все-таки, Вася ему правда нравилась. Такая добрая и тихая, она, оказывается, и впрямь могла осадить кого угодно… Только делала это в крайних случаях. Может, Артуру и показалось, но он ощущал, будто в нем зародились какие-то братские чувства.

– Значит так: у всех разные мнения, кому-то пофиг вообще, – вновь заговорил Потап. – А потому я предлагаю вот что: нам нужно всем пойти на то место и посмотреть, что это за огоньки.

ГЛАВА 9. УСЛУГА. ЧАСТЬ 1

Ночью Артур почти не спал. Все время он провел в раздумьях, и стоило ему сомкнуть веки, как перед глазами вставала картина: чернильная лесная темень, в которой хаотично перемещаются сотни красных огоньков. И чем больше он всматривается во мглу, тем быстрее колотится его сердце. Тревожность перерастает в панику, и по телу разносится импульс: звериный, дикий, первобытный страх. Он понимает: мгла всматривается в него. Артур подскочил на своей кровати, хватая ртом воздух. Глаза слипались, но желание спать было только физическим – сознательно он засыпать не хотел. Артуру подумалось, что какое-то время он все же дремал, и все жуткие картины с потусторонним алым свечением – это дремотный бред. Глубоко вздохнув, Артур сел. На соседней кровати тихонько посапывал Крысер, а у двери беззаботно храпел Толян. Артур нахмурился и потер руками лицо. Он не мог ума приложить, как, услышав такое, вообще реально спокойно спать? Храп начал постепенно выводить из себя, и юноша уже подумывал швырнуть в друга кеду, но в этот момент Толян, заключительный раз всхрапнув, хрюкнул и перевернулся на другой бок. Артур привалился к изголовью кровати. На глаза сильно давило, веки были ледяными, словно он, не щурясь, прокатился на мотоцикле, и от этого всего сильно кружилась голова. Юноша потер глаза, зевнул и поднялся. Линолеум встретил его горячие стопы сквозняком, и это слегка успокоило. Очень тихо, плавно перенося вес с пятки на носок, Артур приблизился к окну, за стеклом которого на пол отбрасывала квадратно-полосатую тень решетка. Артур аккуратно, стараясь не греметь, повернул ручку и открыл окно. На улице шумели деревья, одиноко вскрикивали сычи, прямо напротив их комнаты, клонясь к западу, белела луна. Глядя на это природное умиротворение, на такую обычную картину, какую можно наблюдать на Юге часто, слышать ночные звуки и, осознавая, как сильно это контрастирует с их ситуацией, Артуру вдруг стало не то тоскливо, не то обычно. Природе всегда все равно: вот они здесь, зараженные вирусом, подвешенные на крючок, вынужденные убивать. А природа вокруг – и всегда будет, и всегда природе наплевать. Хотя, зная о создании такой немыслимой аномалии, как Временное окно, Артур засомневался, что природе настолько побоку. Глядела бы, чтоб не издевались над ее временем и пространством! Хоть чем бы подсобила ребятам, решившим сразиться против этой противоестественной системы. Да, этой системы. Огоньки, грезившиеся Артуру пару минут назад, часть непонятного и противоестественного, с чем они борются. Юноша глубоко вдохнул, подумав о доме и о том, где он сейчас. Его чуть не сбило с ног волной внезапно накатившей уверенности. Они уничтожат это. Все вместе. Уничтожат систему и вернутся домой. Их жизнь не станет прежней, но она станет лучше, она станет показательной обителью спокойствия, где ни одни склоки уже не будут значить ничего. Артур, теперь уже окончательно и бесповоротно, решительно и конечно, знает, где его место. Где его дом. Дом там, за тысячу километров, в Москве, рядом с мамой. Вот там, где злые пузатые менты и агрессивные учителя-одноклассники-соседи-родственники. Вот там, где все, кроме мамы, уже потеряло всякое значение. Теперь Артур уверен: он вернется домой. Вернется, посмотрит матери в глаза, крепко обнимет ее, поцелует в щеку и скажет, как она ему дорога, каким он был идиотом и какой он теперь.

От мыслей наступило такое душное и вместе с тем приятное волнение, что Артур поглубже вдохнул ночного воздуха и крепко зажмурился. Теперь нужно идти спать. Чем больше он заботится об организме, тем выше вероятность победить. Да, они все выберутся – ведь все уже давно спят! Артур, шурша одеялом, забрался в кровать. Теперь в глазах стоит лишь образ мамы и лопоухого персикового кота, его питомца Степашки. Об огоньках Артур напрочь забыл. Сон накрыл его огромной тяжелой лапой.

Артур проснулся за несколько часов до подъема. Он не был уверен, что ему вообще что-то снилось, но ощущение было поганое. Как будто на какие-то давние воспоминания наслоились больные фантазии и нервотрепка за последние дни. Когда тупая головная боль начала мало-помалу отступать, Артур вспомнил, что видел во сне Стаса. Он вроде как был преподавателем в каком-то странном институте, где Потап, Толян и Крысер вместе с Артуром учились. Потом, на выходе из здания, Артур встретил Барковского. Он встал как вкопанный и не мог пошевелиться. Его трясло от ярости, но тело было свинцовым. Ощущения были похожи на те, когда отлеживаешь во сне руку и едва можешь ей шевелить. Каждый мускул его тела во сне был охвачен такой немощью. Потом случилось как-то так, что Артур снес ему полчерепа. Сейчас, когда сон уже отступил, создавалось впечатление, что Артур вообще не спал, этот бред казался вполне реальным воспоминанием. Артур со сдавленным стоном откинулся обратно на подушку и закрыл лицо ладонями. Того энтузиазма, что посетил его прошлой ночью, не было вообще. Было только чувство усталости и раздражения.

Полутра прошло, как в дыму. Как они шли в столовую, как обсуждали с ребятами огоньки и зарекались тренироваться, как после нее плелись артелью на море – все тянулось медленно и безучастно. Артур почти не разговаривал ни с кем. Только когда ребята приблизились к дикому пляжу, и морской воздух сильнее защипал солью и йодом ноздри, Артур вдохнул полной грудью и почувствовал себя лучше. День был пасмурный, но дождя не намечалось. Юноша бы даже не сказал, что небо затянуто тучами – это, скорее, были прозрачно-серые облака, которые однотонным бесцветным полотном закрывали небо. Военный джип остановился на привычном месте, солдаты достали свои термосы, разлили чай (или что там у них было?), и вновь к крику чаек добавился еще один живой звук: дебильное ржание.

Артур, хмурясь, нашел плоский широкий камень, снял с себя рубашку, и, постелив ее, сел. Рядом пристроились Потап, Толян и Крысер, а перед ним – Вася, Рита, Миша и Никита. Артур бросал на Риту твердые взгляды, и она, к его удивлению, не отводила глаз. Он хотел спросить ее зрительно: «ты готова к тому, что будет дальше?», но он не знал, понимала ли девушка его негласный вопрос. Скорее всего, понимала. Обстановка располагала, и взгляд юноши яснее слов говорил обо всем. Артур не видел в ее лице сомнений и был почему-то твердо уверен, что она готова. По крайней мере, она так думает. Артур не то чтобы был сексистом, он не считал девушек более слабыми и в таком роде, но Риту, при всей ее решимости и жесткости, он считал хрупкой и бесценной. Она словно фарфоровая кукла, которая намеревается упасть с полки, чтобы открыть для себя новый мир, и верит в то, что не разобьется, встретившись с полом. В любом случае, Крикунов знал точно: он не даст ей разбиться. А значит, когда он рядом, она и впрямь готова.

– Ну? – тихо спросил Никита. – Где собираться будем? Нужно какое-то тихое место, где камер нет сто процентов.

– Толчок? – шепотом хихикнул Толян, и Артур усмехнулся в ответ.

– Смешно, ща прям обоссусь, – закатив глаза, фыркнул Миша.

– Иди в толкан, как раз там собираться будем, – Толян хрюкал себе в ладонь.

Лицо Миши все исказилось от раздражения, и тогда Вася ласково погладила его по плечу и шепнула:

– Нет, ну правда, Толя. Как думаешь?

– Да откуда мне знать? – спокойно ответил он. – Где нет камер? В душе?

– Ага, а потом зайдет туда какой-нибудь Михайлев и спросит, че мы тут делаем, и почему вместе с девками, – иронично заметил Потап. – Не, не катит. Комната, maybe?

– В нашей давайте, – согласился Артур, – самое нормальное, по-моему.

– Артур, нет, – раздраженно пробубнил Крысер. – Зачем? Лучше где-нибудь еще.

– А че тебе не нравится? – не понял Артур.

– Бесит, когда перед глазами мельтешат.

Артур округлил глаза и изобразил на лице театральное удивление.

– Да что ты говоришь?! Давай тогда к Барковскому в комнату сразу!

Толян и Рита приглушенным хохотом поддержали иронию, Потап тоже хмыкнул.

Крысер нахмурил брови и отвел угрюмый взгляд к морю.

– Окей, с этим разобрались, – сказал Артур. – Теперь о наболевшем. Есть предположения, кто пытался убить Васю?

При этих словах Василиса вся побледнела и поежилась, ее взгляд застыл и весь как будто выцвел. Артур поздно спохватился: бестактно, вот он придурок!

Миша тут же приобнял Васю за плечо и прижал к себе, кончиками пальцев коснувшись ее щеки, и тихо шепнул: «Ну, тише, сейчас все нормально».

Потап задумчиво нахмурил лоб и мрачно оглядел сидевших кто-где ребят. Артур проследил за его взглядом, и глаза остановились на миниатюрной, с грубыми мужскими чертами лица, Лене: она стояла босая у кромки воды, накатывающие волны обдавали ее ноги пеной, она подбирала с берега камешки и швыряла их в море. Ну и замах у нее. При каждом броске мышцы на ее руках округлялись, а лицо вспыхивало какой-то странной эмоцией. Жестокостью, что ли.

– Она? – холодно предположил Потап, не отводя глаз от Лены.

Вася затравленно посмотрела на Милову, сомнительно поджала губы, и взгляд ее смягчился.

– Нет, – русая отрицательно качнула головой. – Точно нет. Вроде у нее в бумажке кто-то из мальчиков. Я не помню… – она потупилась и уже менее уверенно пробубнила: – нет…