Оглавление
Алексей Букалов. «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы
Чувство неизъяснимое
Маршрут первый. Африка
«Il mal di Africa» От автора
Часть первая. Тень африканского предка
Горячий ветер пустыни
Вместо пролога
«Потаенна, сафьянная тетрадь»
«Свет мой, зеркальце, скажи»
«Под небом Африки моей»
«Арапов черный рой»
«Все волновало нежный ум»
«Вперед, вперед, моя исторья!»
«Что в имени тебе моем?»
«Чтоб эпиграфы разбирать»
«Даль свободного романа»
Часть вторая. «Знакомцы давние, плоды мечты моей»
«За что арапа своего»
«Строитель чудотворный»
«Стрелецкий сын»
«Коренной русский барин»
«Наталья, боярская дочь»
«Учитель танцев»
«Заморская обезьяна»
«Нежный призрак»
«Свет-Екимовна»
«Женихи ей поклонились»
«Тихий кабинет»
«Проклятая ассамблея»
«Любовь к отеческим гробам»
«Голиков ошибся»
«Вослед Бовы иль Еруслана»
«Петровская кумпания»
Часть третья. «Рукописи не горят»
«Гулкое эхо»
«Ценсура-дура»
«Часто думаля»
«Как узник из темницы»
«Земли полуденной волшебные края»
«Не владетель я сераля»
«Один какой-то шут печальный»
«Тема с вариациями»
«Для неба дальнего»
«Родина предков»
«Под знойным градусом»
«Сон о Ганнибале»
«Далёко, далёко, на озере Чад»
«Себя как в зеркале я вижу»
«Арапская рожа нашего дедушки»
«Мочальный хвост»
«Подражание арабскому»
«Музыки гром»
«В волшебном фонаре»
«Вновь я посетил»
«Цитата есть цикада» Вместо эпилога
Маршрут второй. Италия
«Прими собранье пестрых глав» От автора
Часть первая. «Страна высоких вдохновений»
«И в край далекий полетел…»
«Сыны Авзонии счастливой»
«Земли полуденной волшебные края»
Рим Пушкинский
«Суровый Дант»
«Поэты юга, вымыслов отцы»
«Знакомцы давние, плоды мечты моей»
«Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом…»
«Язык Италии златой»
«Звуки италианские!»850
«Пора нам в оперу скорей»
«Счастливой лени верный сын»
«Наука страсти нежной»
«У Гальяни иль Кольони»
«Александрийские чертоги»
«Напрасно видишь тут ошибку…»
«Не дай мне Бог сойти с ума…»
«Под сводом эльбских грозных скал»
«Возлюбленная тень»
Часть вторая. «Гений и злодейство»
«Мой друг Сальери»
«Нет правды на земле…»
«Создатель Ватикана»
«И не уйдешь ты от суда мирского»
«Венчавшись римскою тиарой»944
«Проказы женские кляня…»
«Хочу быть римскою папой»
«Над вымыслом слезами обольюсь…»
«В предательскую ночь»954
«Как пышны их дворцы, великолепны залы»
Евангелист Александр Пушкин
«…И щелкнул первый раз курок»
«И темну живопись икон»
Часть третья. «Под миртами Италии прекрасной»
Итальянская Пушкиниана
«С Пушкиным на дружеской ноге»
Пушкинист Этторе Ло Гато
«Онегин, добрый мой приятель»
«…Под сению кулис»
«Тень Пушкина меня усыновила…»
«…Земли чужой язык и нравы»
«Exegi monumentum…»
«Царица муз и красоты»
«…Главою непокорной»
Отрывок из книги
Эта книга призвана рассказать не столько об А.П. Ганнибале, «гениальном предке гениального поэта» (определение Натана Эйдельмана), сколько о значении этого родства для психологии творчества и мировоззрения самого Пушкина.
Судьба так распорядилась, что автор, итальянист по образованию, после окончания института десять лет проработал в Восточной Африке, где тогда еще помнили итальянский – язык бывших колонизаторов. И как большинство европейцев, не смог не влюбиться в этот удивительный материк. Альберто Моравиа даже придумал имя такому наваждению: «Il mal di Africa» – «Заболеть Африкой», как назвал его писатель в последней книге о путешествиях по Черному континенту (1987). Сейчас, пытаясь понять это чувство очарования и привязанности, я нашел еще одно объяснение, для меня – важнейшее. Африка подарила России предка ее величайшего поэта, и уже за одно это следует испытывать признательность «ветрам степей африканских», забросившим на наши просторы пушкинского черного прадеда.
.....
У Меншикова были основания подозревать арапа. Начало их взаимной неприязни запечатлено во второй главе романа: «Ибрагим узнал великолепного князя Меншикова, который, увидя арапа, разговаривающего с Екатериной, гордо на него покосился…» (VIII, 11). В пятой главе Ганнибал становится свидетелем претензий Петра к Меншикову, связанных с корыстолюбием и злоупотреблениями временщика. «А теперь, – продолжал он, потряхивая дубинкою, – заведи меня к плуту Данилычу, с которым надо мне переведаться за его новые проказы» (VIII, 28).
Привлечение этих фактов вполне соответствовало бы творческим принципам Пушкина, который стремился выбирать для художественного анализа ключевые, переломные моменты русской истории, на их фоне повествование напряжено, насыщено «духом эпохи».
.....
