Читать книгу Ведомые желанием - Алексей Демченко - Страница 1

Амалия попыталась открыть глаза, почувствовав чье-то присутствие в комнате, но ей это не удавалось из-за невыносимого желания спать.

Гедэс заметил эти усилия с ее стороны, и, поняв, что перебороть сонливость она не сможет, поспешно начал свою речь, надеясь, что она поймет в чем дело, и пробуждение наступит в процессе.

– Госпожа, я привел одного из пленников, захваченных вчера вечером. Думаю, что он достаточно отдохнул, чтобы предстать перед вами. Я не знаю, кто он по званию, он отказывается отвечать на такие вопросы, но то, что он далеко не последний человек в Испании – это однозначно. Это было видно и по его одежде, от которой, правда, сейчас почти ничего не сталось и по его манере поведения.

Заметив, что глаза Амалии еще не открылись, Гедэс решил выждать паузу, чтобы быть уверенным, что его услышат и поймут.

– Когда ты перестанешь ни свет, ни заря таскать в мою спальню пленных? Мне, конечно, очень интересно – кто еще теперь есть в нашем, и особенно моем, распоряжении, но несмотря на это, я все равно не могу проснуться, – пробормотала госпожа, все еще не открывая глаза, но все же, слегка повернувшись всем своим молодым и соблазнительным телом в их сторону.

Легкое шелковое одеяние слегка сползало с ее плеча. Белый ночной халатик не был прозрачным, но очень откровенно облегал ее формы, добавляя ей нежности и таинственности, при этом обнажая загорелые ножки хозяйки. Длинные черные волосы рассыпались по белоснежной кружевной подушке, ниспадая на лицо спящей девушки, слегка скрыв его.

– Вы же сами просили всех пленных показывать вам первой, как только они попадают к нам, пока ваш брат не занялся ими. Вчерашних он еще не видел при свете дня, и поэтому у вас есть шанс первой сделать выбор, так сказать поделить добычу, пока ее не поделили за вас. Если ваш брат сделает выбор первым, у него потом уже будет очень сложно кого-то забрать, вы же знаете.

При этих словах на лице пленника, приведенного Гедэсом, появилось выражение удивления и вопроса: «Что это за странная дележка людей? И что будет после нее?» – подумал он про себя.

– Помню, Гедэс, – все еще в полусне согласилась Амалия, – но куда спешить? В этот раз, я не совсем уверена, хочу ли я кого-то себе взять.

– Значит, вам лень встать и решить судьбу нескольких десятков человек? Лучше понежится в кровати, нежели пересилить себя, чтобы взглянуть на них? Вы – бесчувственная и избалованная неженка! – заорал возмущенно пленный.

Амалию эта дерзость мгновенно пробудила и вместе с тем удивила. Такого дерзкого пленника ей еще не приходилось встречать. Она резко привстала, вопросительно уставившись на наглеца, пытаясь рассмотреть его и понять, что он из себя представляет.

Он оказался красивым широкоплечим мужчиной, крепкого телосложения и высокого роста. Его пронзающий насквозь взгляд притягивал и пугал одновременно своей уверенностью. Длинные черные волосы сзади были перетянуты в хвост такой же черной, как и сами волосы, лентой. На нем была, видимо красивая до вчерашнего боя рубаха, а теперь просто какие-то разорванные лохмотья, обнажающие его мускулистое загорелое тело. Он выглядел немного грубоватым, но в целом хорошо сложенным и привлекательным.

– Гедэс, зачем ты его сюда привел? – спокойно спросила Амалия. – Мне кажется, ему прямая дорога к моему брату, я думаю, что он найдет ему, куда лучшее применение, чем я.

– Но, госпожа, посмотрите на него! Он хорош собой! Это то, что вам нужно, а ваш брат просто загубит его.

Пленник опять удивился сказанному. Как будто речь шла о каком-то жеребце, а не о человеке. «Еще бы на зубы посмотрели!» – подумал он.

– Гедэс, я, что похожа на человека, который будет заниматься перевоспитанием дикаря?

– Я думаю, у меня не только воспитания побольше, но и кровь почище, так что на счет дикаря вопрос спорный кто больше подходит на эту роль, – снова, нагло вмешался пленник.

– Убери его отсюда, – сказала Амалия охраннику.

– Госпожа Амалия, когда то вы обещали мне, если я попрошу, уберечь кого-нибудь от вашего брата, – тихо сказал Гедэс.

– Вы что любовники? – рассмеялся пленный.

– Да, я обещала тебе это, но этот твой подопечный явно не в себе. Ты, видимо, хочешь помочь именно ему, а он усугубляет положение, – ответила она Гедэсу, и, повернувшись к пленнику, ответила и на его прямой вопрос, – мы не любовники. Когда-то, Гедэс спас мне жизнь и я благодарна ему за это. Только не пойму, зачем ты ему?

– Я прошу за него потому, что он мой земляк. Он тоже родился и вырос в Барселоне. Я успел с ним перекинуться парой фраз, – пояснил Гедэс госпоже.

Амалия задумалась.

– Ну, хорошо, тогда снимай штаны, – сказала она, слегка подобрев и усмехнувшись, обращаясь к пленнику.

– Еще не хватало! Я не собираюсь свою свободу зарабатывать, ублажая какую-то изнеженную стерву! Несмотря на то, что мы только вчера появились на этом острове, я уже наслышан о том, что любите вы поиграть с крепкими мужиками. Что, добровольно не берут, вот и приходится пользоваться невольниками? Так вот, я тебя не хочу даже под угрозой. Лучше у твоего брата сдохнуть, чем потерять свое достоинство, будучи женской игрушкой, – дерзко заявил он.

– Как тебя зовут? – спокойно спросила Амалия.

– Ардис.

– И что же мне делать, Ардис? Гедэс просит тебя спасти от моего брата, и я обещала ему не отказать, а ты противишься этому. Отпустить я тебя не могу, да и если бы отпустила, то мы на острове и бежать тебе некуда.

Наступило недолгое молчание.

– Отведи его к остальным пленникам. Пусть еще немного отдохнет, пока мой брат с красавицами своими веселится. А когда Адриано найдет время, чтобы заняться захваченными людьми, найдешь меня и напомнишь про него. Может он к тому времени одумается, и грубить перестанет, – приказала она, обращаясь к Гедэсу.

Гедэс указал Ардису на дверь, и пленник направился к выходу.

– Зря ты так с ней. Она была твоя единственная надежда на спасение, и к тому же, плен ее объятий тебе бы точно понравился, – с сожалением сказал Гедэс.

– Да, может быть, но только я не хочу касаться ее, будучи ее пленником. Это унижает человеческое достоинство, – пояснил Ардис.

– Поверь мне, куда лучше каждый день утопать в объятиях прекрасных молодых девушек, чем загинаться под ударами чьих-то плетей, выполняя какую-нибудь тяжелую работу, а этой работы здесь очень и очень много. В этом ты скоро сможешь убедиться, благодаря своей несговорчивости.

Больше они ни о чем не говорили. Гедэс, молча, повел его обратно к остальным, как ему было приказано. Ардис шел впереди, осматриваясь по сторонам и пытаясь понять, куда их занесла судьба. Это был один из небольших островов в Средиземном море, неподалеку от Испании, порядка двадцати километров в длину и около десяти в ширину. Остров был весь покрыт густым тропическим лесом, над которым возвышалась серая неприветливая скала. Пока Ардиса вели в барак, он пытался рассмотреть как можно больше нюансов, мало ли как развернутся события в будущем, может пригодиться все. Он не собирался, молча, покоряться чужой воле, не из таких людей он был. Нужно было что-то делать с их положением, но что именно он пока не знал, так как не знал всей ситуации вокруг захвативших их корабль людей.

Утром следующего дня Амалия спокойно спала, как вновь почувствовала, что в ее спальне кто-то присутствует.

– Что случилось? – пробормотала она, все еще не открывая глаз.

– Она опять спит, – рассмеялся Ардис, раньше, чем Гедэс начал говорить.

Амалия вскочила, открыв глаза.

– Гедэс, моя спальня предназначена только для меня, а не для посещений! – заорала она от негодования, увидев вчерашнего наглеца.

– Ваш брат уже в бараке. Я не успел бы вас предупредить. Он уже их уводит. Спасти его можно было, только, если я бы привел его сюда незамедлительно. Не мог же я взять бутылку вина и распивать ее с пленником на пороге вашего дома, ожидая, когда вы проснетесь, – пояснил взволнованно и в то же время, слегка оправдываясь Гедэс.

– Ну, ладно, Гедэс, хватит оправданий, и что же он скажет мне сегодня? – спросила многозначительно она.

– Смотря, что вы собираетесь мне предложить? – заявил Ардис.

– У меня в услужении есть несколько прекрасных молоденьких девушек. Они работают у меня в саду и по дому. Все они без сомнения нуждаются в крепких мужских руках и не только в них. Я думаю, для этих целей ты подошел бы им как нельзя лучше. Они доставляли бы удовольствие тебе своими жаждущими страсти юными телами, а ты – им. Обо мне можешь забыть, я не люблю хамов, но спасти тебя обещала Гедэсу. Это все, на настоящий момент, что я могу тебе предложить.

– Я хотел бы получить свободу, заработав ее по-мужски, а не в услужении твоей прислуге.

– Ну, если по-мужски, то это точно к моему брату, хотя свободу ты у него все равно вряд ли получишь.

– А чем занимаются пленники вашего брата?

– Кто-то из них занят строительством, а кто-то хозяйством, – ответила Амалия Ардису и вышла из комнаты, показывая, что говорить больше не о чем.

Ардис сделал свой выбор, и Гедэсу ничего не оставалось, как только недовольно вздохнуть по поводу несговорчивости своего земляка и отвести его туда, где ждал более тяжелый труд, нежели развлечения с молоденькими распутными красотками.

Ардис присоединился к своим, которые вопросительно посмотрели на него, ожидая услышать какие-то новости, ведь они знали, что его водили к хозяйке острова, но, он наклонился лишь к одному и прошептал:

– Видишь, дружище, я не выбираю легкие пути. Я с вами.

Тот одобрительно улыбнулся. Друг его, был коренаст, ростом слегка пониже Ардиса, но пошире в плечах и талии. Русые волосы, выгоревшие под палящим солнцем, говорили о том, что большую часть времени ему приходилось проводить на палубе.

– Представляешь, Риккардо, она опять нежилась в кровати, когда меня привели, – смеясь, прошептал Ардис своему другу.

– Поэтому ей и приходится искать поклонников среди пленников, так как эта неженка настолько ленива, что вряд ли какой-то нормальный мужчина сможет терпеть ее в качестве своей жены. Ничего Ардис, забудь, мы обязательно придумаем, как нам выпутаться из этой истории. Надеюсь, ты переборешь себя и не станешь грубить ее брату, а то, сдается мне, что он церемониться с тобой и с нами не будет, – заключил Риккардо.

– Думаю, что это будет для меня не просто, но я постараюсь! – усмехнувшись, ответил Ардис.

После этих слов им пришлось замолчать, так как к ним подошел надсмотрщик, пересчитывая и отмечая что-то на листе бумаги.

Амалия встала и, выглянув в окно, приказала служанке одеть ее как можно скорее.

– Давай, поспеши. Хочу посмотреть, что там происходит, сколько на этот раз у нас пленных, и что за планы у моего братца.

– Хотите узнать, госпожа, куда отправят этого наглеца? Но зачем, он ведь чересчур дерзок? – спросила служанка.

– О, Кончита, он такой потому, что он дорожит свободой. А в целом представляешь, какой у него темперамент! – пояснила Амалия. – Но я иду к брату, а это, как говорится, между делом.

– Говорят, что на этом корабле было несколько девушек. Я думаю, что ваш брат сейчас уже занят их отбором.

– Женщины – это его добыча. Еще одна служанка мне не нужна. Ты меня вполне устраиваешь.

Амалия вышла из своего дома и направилась к высокому здоровиле. Он, увидев ее, учтиво поклонился, и, выслушав вопрос о ее брате, указал рукой в сторону дома. Амалия направилась, куда указал охранник. Проходя мимо выстроенной шеренги пленных, она бросила на них мимолетный взгляд, который, по ее мнению, должен был указывать на отсутствие какого-либо интереса. Но ей не удалось изобразить этот взгляд. Интерес, и к тому же большой, в ее глазах можно было увидеть сразу.

– Это она, – прошептал Ардис на ухо Риккардо.

– Да? – удивился тот и тихо рассмеялся. – Она, что спокойно разгуливает здесь без охраны? Сумасшедшая!

– Чего ей бояться? Кто ее тут тронет? Здесь куча вооруженной охраны, – тихо ответил Ардис.

– Мы спасены, – радостно прошептал Риккардо, и неожиданно вытащив аккуратно спрятанный маленький нож, кинулся на Амалию.

– Стой! – закричал Ардис. – Ты что делаешь? – Он сразу понял намерения друга и так же сразу понял, что план у него неудачный и не до конца обдуманный.

Риккардо вцепился в Амалию, приставил ей нож к горлу, и закричал:

– Я убью ее, если вы пошевельнетесь! Слушайте меня внимательно!

– Безумец, – прошептал Ардис и бросился в его сторону, но его и остальных пленников мгновенно окружили, направив на них оружие.

– Я повторяю, слушайте меня внимательно! – закричал Риккардо. – Я убью ее! Я не шучу! Уберите оружие от моих друзей или сейчас же лишитесь хозяйки!

Охрана замешкалась, но оружия никто не опустил, а кое-кто даже взвел курок. Казалось, что соображали они куда медленнее, чем требовалось, а времени у Риккардо не было на долгие переговоры, так как если пауза затянется, всех его друзей ждет печальная участь, да и в него могут выстрелить быстрее, чем он сможет отреагировать.

– Я вижу, вы не верите в правдивость моих намерений?! – заорал Риккардо, и лезвие ножа прошло по правому плечу Амалии.

Она схватилась за рану, а лезвие ножа, снова мелькнуло у ее горла.

– Итак, оружие на землю и попробуем договориться? – продолжал Риккардо.

Амалия громко простонала, из раны хлынула алая кровь, заливая белоснежный рукав ее платья. Она пошатнулась.

– Не падай, еще рано, – с издевкой скомандовал ей Риккардо. Казалось, что она, то ли от потери крови, то ли от боли, теряла сознание.

Она непроизвольно выскользнула из его рук наземь. Риккардо мгновенно нагнулся за ней и поднял, пытаясь приставить свой нож также удачно, как он и был до этого, но неожиданно из руки Амалии полетела жменя песка ему в глаза. Он схватился за них, пытаясь протереть и осмотреться, но вместо этого почувствовал удар по голове. Он пошатнулся и упал на колени. Амалия небрежно распахнула подол своего платья, в котором был разрез, и ударила второй раз ногой по голове обидчика, после чего Риккардо упал на землю без чувств.

Ардис был поражен увиденным и также, его удивило, что никто из охраны даже не пошевельнулся в то время, когда она разбиралась с напавшим на нее мужчиной. Словно к такому повороту событий они были готовы.

– Двадцать плетей этому наглецу, когда придет в себя, – скомандовала, спокойно, Амалия, покидая обидчика.

Тут появился перепуганный Гедэс, который, похоже, не справился с возложенными на него обязанностями телохранителя Амалии. Он ненавидел себя за свою оплошность. Гедэс поспешно подбежал к хозяйке и заботливо подхватил ее, но она недовольно отстранила его, продолжая самостоятельно шагать теперь уже по направлению к своему дому, решив отложить визит к брату, пока не приведет себя в порядок. Она старательно сжимала своей второй рукой раненное плечо, весь рукав на котором побагровел. Ардис, как и все остальные, смотрел ей вслед как прикованный. Ему стало неловко за грубый поступок своего друга, по отношению к женщине. Он хотел снова встретиться с ней и поговорить, хотя и сам не понимал о чем. Почти у самых ступенек Амалию пошатнуло, и она упала в объятия Гедэса, который подхватил ее на руки и поспешно внес в дом.

Как прошли следующие сутки Амалия не помнила. Весь день и всю ночь она пробыла в забытьи от потери крови. Наутро следующего дня ей стало легче. Она открыла глаза и увидела перед собой Гедэса и Ардиса.

– Моя спальня напоминает мне библиотеку: свободное посещение когда угодно и кого угодно, – пробормотала, обессилено Амалия.

– Я еле уговорил вашего охранника пустить меня к вам, – начал Ардис.

– Ну, если он сопротивлялся, значит для него, как для охранника, еще не все потеряно, – улыбнувшись, сострила Амалия. – А то, заимев такого друга как ты, у него есть все шансы в скором времени остаться без работы.

– Я хочу извиниться за своего товарища. Он поступил недостойно, пытаясь решить проблему таким способом. Я осуждаю его поступок.

– Зачем извиняться? Двадцать плетей своих он, наверняка, уже получил, а убивать его я не собиралась.

– Я хотел забрать свои слова обратно, относительно ленивой неженки, любящей поспать в кровати.

– Почему же? Как раз на это я не обижалась. Я, действительно, те дни хотела спать, как и сегодня. Теперь, вот следующий, такой же, как и ты, скажет, что я валяюсь вторые сутки в постели.

– Но ведь сейчас на это есть причина.

– А почему ты думаешь, что ее не было в прошлый раз?

Ардис задумался, но Гедэс намекнул ему, что время им идти.

Служанка заботливо ухаживала за Амалией, зная, что та умеет быть благодарной. Кончита приносила каждый вечер по бутылке красного десертного вина и разделяла трапезу с госпожой, чтобы той было не одиноко лечиться. «Лечение» затянулось, и, казалось, девушки сами не заметили того, как оказались под видом лечения в странной зависимости. Казалось, вино уже не лезло, а без него было нестерпимо скучно.

И вот, в очередной из таких вечеров, Кончита, спросила свою хозяйку:

– Госпожа, мы вянем как розы без лучей солнца, может пора уже как-то развлечься?

– О, нет. Сейчас не самый подходящий случай, – пояснила та. – Последние пленники не очень-то сговорчивы, а меня это не привлекает, а предыдущие надоели.

– Просто вы хотите сказать, что они сейчас под наблюдением охраны вашего брата, а вам не хочется лишний раз с ней сталкиваться?

– Можно сказать и так, моя милая Кончита, – согласилась Амалия.

– Но, есть один пленник, который находится сейчас под присмотром вашей охраны, так что, если прикажете, мы его сейчас заберем ненадолго сюда.

– Кончита, что ты предлагаешь? Ты уже что-то веселое и нехорошее спланировала, я это чувствую, – рассмеялась откровенно Амалия от явной передозировки спиртного.

– Этот пленник, ваш обидчик – друг этого нахала Ардиса. Риккардо, так его зовут, находится в вашем распоряжении. Он, как всякий провинившийся, находится в сарае. Так что мы его запросто сейчас можем увидеть, – загадочно предложила служанка.

– О, нет, Кончита. Он-то мне зачем? Как тебе могло придти в голову, что я захочу его увидеть. Я и так из-за него провалялась в постели довольно долго, но не потому, что он в постели – жеребец. Сейчас ты сказала глупость, признай это.

– Может и глупость, но, сколько можно сидеть здесь и скучать, опустошая бутылку за бутылкой? – возразила смело и настойчиво та.

– То, что пить хватит – я согласна, по-моему, лечение мы сильно затянули. Но и то, что я не желаю видеть этого Риккардо – тоже факт.

– Госпожа Амалия, ну, пожалуйста, вызовите его для меня. Я сама с ним разберусь, – заявила служанка.

– Ага, чтобы он тебя ножичком по нежной твоей шейке чиркнул и оставил меня без моей любимой служанки и подруги, не побоюсь этого слова.

– Спасибо за такой отзыв, госпожа. Мне очень приятно слышать, что помимо всего остального, вы меня считаете еще и своей подругой. А на счет этого неуравновешенного пленника, так я не стану ему доверять и развязывать его руки. Я просто хочу отомстить ему за вас, – утвердительно пообещала Кончита.

– А мстить, наверное, собираешься всю ночь? – рассмеялась Амалия.

– Точно, тут до рассвета не управишься. Очень он уж сильно провинился перед вами. Я выпью все его соки. Наутро, он будет как выжатый лимон, – сказала она, похотливо улыбаясь и уже предвкушая свое наслаждение.

– Ох, Кончита, чувствую, не на то ты меня толкаешь.

Амалия откровенно сопротивлялась уговорам, но скучать надоело, заняться было нечем, и она сдалась.

– Подай мне черный плащ. Пойдем, поищем приключений на твою упругую попку и на мою голову, – рассмеявшись, приказала она служанке.

Кончита была преданной и единственной служанкой, которой Амалия доверяла. Только ей она позволяла забегать в спальню в любое время и сообщать новости, только с ней она могла делиться секретами о своих увлечениях или одиночестве, только при ней она позволяла себе поплакать, если что-то ее беспокоило, только с ней она могла сопереживать, и все это было дополнением к тому, что только из-за азартного характера и развратного поведения своей служанки, хозяйка острова могла позволять себе определенные шалости. Будучи молодой незамужней девушкой Амалии, как и любой другой юной особе, имеющей привлекательную внешность и жаждущей познать быстрее таинства мужского тепла и страсти, хотелось как-то приблизить этот процесс, однако окруженной одними и теми же лицами ограниченными территорией острова, она вынуждена была идти на компромиссы и хитрости. Так как никто из друзей и охранников ее брата ей не нравился, она категорически не давала ни одному из них повода надеяться на сближение, ведь любой намек мог повести за собой предложение женитьбы, а замуж она надеялась выйти только по любви. На острове жило не так много людей, чтобы чьи-то ухаживания могли бы потом незаметно сойти на «нет». Амалия, определив для себя позицию непреступной дамы, чтобы ее не доставали навязчивые поклонники, которые пытались добиться у нее успеха через дружбу с братом, часто преследуя при этом цель вместе с браком заполучить и часть острова в качестве приданного, все же позволяла себе расслабиться. Она никак не могла себя заставить оставаться равнодушной к виду крепкого и красивого мужского тела. Ей часто приходилось становиться свидетельницей работы пленников, которые от жары не стесняясь, скидывали с себя камзолы и рубахи, оставаясь с голым торсом на всеобщее обозрение. Иногда она присутствовала на состязаниях, которые брат устраивал ради развлечения. Для этого он всегда выбирал самых крепких, но в начале приводил их в порядок. Они тренировались, хорошо питались, ночью их сон никто не тревожил, им выдавали новую удобную одежду, и вообще, на них не распространялись все правила. Любовницы брата частенько присутствовали на подобных мероприятиях, и ради них, Адриано выбирал бойцов еще и исходя из их привлекательности. Конечно, Амалии надоедала обыденность, так как брат беспокоился только о своих прихотях, и конечно, никогда не устраивал праздники, на которых его сестра могла почувствовать себя утонченной и романтичной девушкой привлекающей взгляды галантных кавалеров. Да, скорее всего, никто и не догадывался, что ей уже очень давно хотелось потанцевать. Ежедневно ее видели проверяющую владения, иногда в сопровождении Гедэса, верного телохранителя, а иногда и самостоятельно и только это было ее и развлечением и работой. Казалось, что именно благополучие острова ее беспокоит гораздо больше, чем душевное удовлетворение. Но, благодаря Кончите, была и другая сторона ее жизни.

Кончита попала на этот остров случайно и, будучи пленницей, как и все понравившиеся хозяину острова девушки, должна была оказаться у него в гареме. В тот момент, когда она попала в плен, на ней было очень красивое платье, искусно подчеркивающее все достоинства ее роскошного тела. Амалия, при осмотре новых пленных, не удержалась и спросила, где пленница купила его и сообщила брату, что хочет такое же себе. Кончита дружелюбно ответила, что она пошила его сама, и, если госпожа пожелает взять ее себе в качестве прислуги, то ей больше никогда не придется переживать за свой внешний вид: она пошьет ей ни одно красивое платье, будет делать массаж, применяя разные масла, сохраняющие кожу нежной и упругой и обучит делать напитки, которые пригодятся любой девушке для соблазнения любого, кого она пожелает. Брат не мог устоять перед такой красавицей, но сестра однозначно заявила, что эта пленница достанется в распоряжение только ей. В том, что Кончита не солгала, Амалия убедилась довольно быстро: она шила очень красивые вещи, и Амалия всегда выглядела восхитительно, научила ее готовить напитки и очень вкусные блюда. При этом, Кончита постоянно приговаривала, что когда госпожа встретит свою судьбу, одного взгляда будет мало, а если та преподнесет себя умело, то любой самый требовательный и искушенный красавец не сможет устоять. Амалия не смела сомневаться в советах Кончиты, которая излучала здоровье и сексуальность и каждый раз в качестве поощрения для себя выпрашивала у хозяйки мужчину. Комната прислуги находилась недалеко от спальни хозяйки, чтобы в случае необходимости та смогла быстро прибежать по требованию Амалии. Амалия, лежа в своей огромной кровати одна, скучая, невольно задумывалась, что же происходит в соседней комнате. Кончита всегда наутро выглядела очень веселой и довольной. От подобных догадок и размышлений кровь молодой хозяйки вскипала, но влюбиться в охранников никак не получалось. Они выглядели грубыми неотесанными мужланами, не имеющими никакой галантности. К Амалии они относились с уважением, некоторые даже с опаской, но при этом, каждый из них не раз представлял ее в своих объятиях.

Однажды, Кончита, насытившись пленниками, решила очаровать Гедэса и у нее это получилось. Он и сам не понял, как попал в ее сети. Выполняя свою повседневную работу телохранителя, он спокойно отдыхал около бассейна, где купались девушки, не обращая на них никакого внимания. Он знал, что они для него недоступны и именно этим и объяснялось его безразличие к ним как к объектам влечения. Кончита, расшалившись, спросила разрешения у Амалии повеселиться от души, не углубляясь в то, каким именно способом она хочет это сделать. Амалия, уставшая от одиночества и запретов брата, небрежно кивнула, даже не задумываясь, что пришло в голову озорнице. Кончита грациозно вышла из бассейна и, прикрывшись легкой накидкой, направилась к столику за бокалом вина. Минуя отдыхавшего Гедэса, она поскользнулась и упала в нескольких шагах от него. Растеряно и поспешно пытаясь встать, она стала прикрываться накидкой, так как мокрая одежда на ней просвечивалась. Она прижимала ее, теребя все сильнее и тем самым делая ее короче. У нее никак не получилось подняться на скользком мокром полу, и она наигранно повторно падала. Гедэс вскочил и, подбежав, подхватил служанку. Они встретились взглядами. Кончита буквально съедала его глазами, при этом очаровывая его. Амалия увидела своего телохранителя со стороны и была поражена этой перемене в нем. До этого, она знала его как спокойного уверенного хладнокровного мужчину, казалось, что он вообще никогда не интересовался женщинами, а здесь он просто не владел собой. Держа в своих объятиях мокрую Кончиту, он закашлялся, буквально задыхаясь, его щеки покрылись румянцем и, наконец, закрыв глаза, не обернувшись на хозяйку, он сказал:

– Я отнесу тебя в комнату, а то ты замерзнешь.

После того как они исчезли, Амалия оделась и отправилась к себе, но спустя четверть часа решила пойти и спросить у Кончиты не сильно ли она ударилась. Еще оказавшись в начале коридора, ее остановили неприличные стоны мужчины и женщины. Амалия замерла остолбенев. Она поняла, что Кончита упала не случайно и Гедэс не черствый женоненавистник, а просто все время предстает пред ней таким, потому, что скрывает естество обычного человека, добросовестно выполняя свою работу.

Амалия была в ярости и негодовании, но она сердилась не на них. Она вдруг поняла, что ее окружают взрослые люди, со всеми их жизненными потребностями, и только она ведет себя глупо в своем возрасте. Она немедленно позвала к себе слугу и приказала привести молодого симпатичного пленника и хорошо его вымыть. Кончита и Гедэс никуда не торопились и, не подозревая, что хозяйка тоже решила немного развлечься узнав о том, чем они занимаются, ласкали друг друга и покрывали поцелуями, при этом попивая вино и не замечая, что осушили уже целую бутылку.

Амалия дождалась своего избранника и довольная выбором слуги, поблагодарила его, и, сказав, что ей больше ничего не нужно, попросила удалиться и никому не говорить какое поручение он для нее выполнил.

Возрастом пленник был не на много старше ее, но взгляд выдавал в нем неутомимого охотника за девичьими сердцами, у которого в постели перебывал уже не один десяток женщин. Амалия никогда не видела мужчин полностью голыми и не задумывалась, что делать с ними дальше. Она положила свою руку ему на плечо, а второй скользнула ему под рубашку. Он сразу понял желания хозяйки, и, не собираясь все портить разговорами, решил со всей нежностью преподать ей урок соблазнения. Он не знал, насколько она опытна, поэтому решил постараться. Она таяла в его объятиях, задыхаясь от удовольствия. Заметив, что она совсем потеряла контроль и уже задыхается от оргазма, «учитель» попытался добраться до ее прелестей, поспешней стараясь обнажить ее сокровенные места, ведь, именно для этого, как он думал, его и пригласили. Она вскрикнула от негодования, но резко опомнившись, замолчала. Гедэс и Кончита услышали крик и что есть мочи бросились в спальню хозяйки.

Застав ее с мужчиной, но еще в пеньюаре, они поняли, что, потеряв контроль над собой, забыли о своей работе. Гедэс вытолкнул опешившего пленника прочь и, забывшись, что он телохранитель, а не опекун начал нравоучения, но очень быстро был пресечен хозяйкой.

Амалия была взволнована своим поступком, но очевидное нельзя было не заметить – она не жалела.

– Чем вы думали? – закричал Гедэс. – Это полное безрассудство! А, если бы я не услышал шум и вовремя не вышвырнул этого похотливого самца?

– Гедэс, с чего ты взял, что ты имеешь право читать мне нравоучения? Час назад ты не думал о собственной нравственности. Всегда я считала тебя сдержанным и сухим, но сегодня Кончита мне открыла глаза на тебя и на мужчин в целом. Женщина должна быть не только привлекательной, но она должна еще и уметь пользоваться своей привлекательностью.

– Абсолютно верно, но, я думаю, госпожа Амалия, вы планируете, чтобы у ваших детей был отец?

– Да, Гедэс, планирую – представь себе! – закричала Амалия.

– И, наверное, хотите, чтобы он был не только им хорошим отцом, но и вам любящим мужем?

– Не твое дело! Тебе это место все равно не светит.

– Возмущаться и кричать на меня можно сколько угодно, но отдаться первому встречному не по любви, а ради интереса, чтобы потом всю жизнь жалеть и кусать локти – плохая участь, а ваше поведение именно к этому и ведет, не предвещая в будущем ничего хорошего! – закончил Гедэс на повышенных тонах и, не дожидаясь бранных слов вдогонку, вышел.

После минутной паузы, разговор продолжила Кончита:

– Простите, госпожа! Наверное, у меня получится лучше убедить вас в том, что вы торопитесь.

– Тебе и Гедэсу – можно, а мне нет?! Что во мне не так? По-моему, вы решили злоупотребить моей добротой?! – Амалия была полна негодования.

– Госпожа Амалия, мне кажется, что вам хочется любви и страсти, но мне, также, кажется, что я понимаю в этом немного больше, чем вы… Не обижайтесь на мои слова, пожалуйста. Вы жаждите тех ощущений, с которыми вы еще не знакомы. Сделайте то, чего вы хотите, но сделайте это красиво и вы не пожалеете, но только не совершайте необдуманных поступков, выбирая себе первого встречного.

Амалия подняла глаза и вытерла слезы. Ее тело просило чего-то, ей хотелось кричать, было очень обидно и, если она хорошо разбиралась в чем-то другом, то об услаждении своего тела она не знала ничего.

– Я… – начала Амалия.

– Госпожа, давайте вы искупаетесь, расслабитесь, я принесу масло фиалок и горького апельсина, натру вашу кожу, а вы на досуге подумаете, чего вы хотите.

– Я не хочу чувствовать себя такой дурочкой, – вырвалось у Амалии.

– Тсс, – таких мыслей вообще никогда не должно быть, а особенно вслух, – остановила ее служанка. – Вы можете казаться слабой, но никогда не будьте ей.

Амалия задумалась и после этих слов улыбнулась. Кончита сама не подозревала, что именно эта фраза так подействует на госпожу.

Амалия избавилась от грусти, привела себя в порядок, хорошо поела и сказала, что сегодня ее брат устраивает очередные бои, и она хочет обязательно поприсутствовать. Кончита сначала подумала, что в голове ее госпожи опять заговорило ребячество, но на поединках заметила, как хозяйка следила не за процессом боя, а поедала бойцов глазами. Ее брат Адриано этого не заметил. После боя, Амалия неожиданно предложила брату выделить победителю место в одном из гостевых домиков, обосновав это тем, что по ее мнению, победитель является достаточно хорошим бойцом и лучше, если Адриано оставит его исключительно для поединков. Брат не понял зачем это нужно его сестре, но особенно не задумываясь над ее словами, пообещал подумать, а пока приказал отвести его в отдельный барак. Когда стемнело, Амалия распорядилась привести победителя к ней в дом. Гедэс запротестовал, но, Кончита, уже успевшая околдовать его своими чарами, намекнула, что так они хотя бы смогут контролировать ошибки госпожи.

Кончита вызвалась помыть его перед встречей с хозяйкой и Амалия согласилась. Пока Амалия расчесывала волосы и поправляла лиф, Кончита дала напутствие «выбранному любовнику», чтоб он вел себя сдержанно, иначе он не выйдет из этого дома живым. Он прекрасно понял, о чем говорила служанка, ведь его сюда привел Гедэс, а с ним, говорят, шутки плохи, когда дело связано с его хозяйкой. Амалия получила «свой подарок» в облачении гладиатора. Кончита постаралась найти где-то кожаное полотно и обмотала тонкую талию пленника. Плечи у него были огромные и крепкие. Когда Амалия увидела его в дверях, ее ноги подкосились, и она присела. Он был прекрасен. Она задрожала, но вспомнила, что должна быть сильной и приказала ему лечь на кровать. Сама же нагнулась над ним и прикоснулась губами к его щеке, он перехватил ее губы и сорвал жаркий поцелуй, не спрашивая, наслаждаясь ее красотой. Ей было интересно его рассматривать и трогать. Он был терпелив и аккуратен, осознавая, что он пленник, но в данном случае он не на поле боя, а в услужении у госпожи. Азартная и шаловливая Амалия игралась и игралась, наслаждаясь вниманием терпеливого красавца, пока он не прижал ее крепко к себе и шепотом объяснил, что он больше терпеть не может и это придется как-то решать, если она не хочет увидеть в нем несдержанного дикаря. Амалия смущенно поцеловала его еще раз, вышла из комнаты и позвала Кончиту. Кончита, ничего не спрашивая и не говоря, направилась в спальню хозяйки, похотливо улыбнувшись. С этого дня, Амалия иногда позволяла себе подобным образом коротать досуг и одиночество, очень надеясь когда-нибудь влюбиться по-настоящему, а не баловаться.

Итак, девушки, облачившись в темные балахоны, вышли из дома. Тихими шажками передвигались они по небольшому двору в направлении сарая, где обычно пребывали ее, что-то натворившие, пленники.

Постройки их острова представляли собой три небольших района. Один принадлежал Амалии, другой – ее старшему брату Адриано, а третий – самый крупный, являлся жилищем и местом развлечений охранников, обслуги и прочих людей, необходимых для того, чтобы мужчинам, после тяжелого рабочего дня не было скучно и было с кем расслабиться.

Прислуга Амалии, в отличие от прислуги ее брата, жила исключительно на территории своей госпожи, так захотела сама Амалия. Дом Амалии представлял собой двухэтажное квадратное здание с балконом, мансардой и внутренним двориком, с небольшим бассейном с кувшинками и пальмами вокруг. Балкон был довольно большим и вид с него был просто замечательный. Амалия сама выбирала место для постройки дома. С него можно было увидеть берег моря, перед ним густой тропический лес, а взглянув прямо вниз – обрыв, метров двадцать – тридцать.

Когда оставалось уже совсем немного до намеченной цели, они услышали шаги быстро приближающегося к ним человека.

– Госпожа, здесь небезопасно прогуливаться в такое время, – окликнул их, нагоняя, Гедэс.

– Спасибо, мы будем осторожны, – доброжелательно поблагодарила госпожа.

– Я провожу вас.

– Нет, спасибо, Гедэс, мы сами разберемся с нашей прогулкой, – запротестовала Амалия.

– Госпожа, у вас было достаточно времени, чтобы не усомниться в моей преданности и умении держать язык за зубами. Я знаю, куда вы направляетесь. Я не отговариваю вас и не задаю никаких лишних вопросов, хотя считаю это неправильным и опасным. Я однозначно провожу вас и помогу в том, что вы задумали.

– Но, Гедэс, бывают вещи абсолютно необъяснимые, не пытайся понять… – начала Амалия, пытаясь отговорить его.

– Я не пытаюсь понять, зачем рисковать своей жизнью, балуясь с заключенными, когда можно было сто раз обратить внимание на меня – того, кто уж точно не причинит вам вреда, физически хорошо сложен и на лицо не урод.

– Гедэс, ты красивый и крепкий мужчина. Ты меня охраняешь, и я доверяю тебе. Ты мой друг, а, если между нами будет какая-то интрига или что-то вроде того, то, в конечном итоге, мы перестанем друг другу доверять.

– Конечно, я понимаю, о чем вы, поэтому считаю, что не разделять со мной ложе любовников – это мудро, – неожиданно заявил Гедэс, противореча предыдущему своему предложению.

Они приблизились к сараю. Служанка достала ключ, вставила в замок и повернула его. В этот момент Гедэс услышал посторонний звук за углом сарая и подал знак своим спутницам, чтобы они замерли на месте, а сам крадучись направился за угол. Служанка защелкнула замок обратно, а Амалия достала пистолет и, приготовившись в случае чего стрелять, направилась вслед за Гедэсом. Осторожно выглянув из-за угла, она увидела Гедэса державшего на прицеле Ардиса, а другой рукой обыскивающего его. Амалия шагнула вперед и направила свой пистолет на задержанного. Гедэс опустил пистолет и более тщательно обыскал нарушителя, но ничего не нашел, лишь кусок черствого хлеба.

– Ты пытался помочь ему бежать? – спросила Амалия.

– Вы сами говорили, что здесь некуда бежать, – ответил Ардис. – Я хотел дать ему поесть. Он – мой друг.

– Его кормят также как и всех! Что ты выдумываешь! Отвечай, зачем ты здесь и как сюда попал?

– Человек, к которому я пришел, отдал свою еду тому, у кого ее отобрали, – ответил Ардис.

– И много вас друзей? Или вы всей командой дружите? – слегка усмехнувшись нелепости его истории, спросила Амалия.

Из-за угла выскочила Кончита:

– Ваш брат, госпожа! Он идет сюда! Нужно скорее убегать!

Ардис заметил легкий испуг и замешательство на лицах всех троих.

– Да, Ардис, накликал ты на себя беду. Адриано тебя не пощадит, ты теперь беглец, – пояснил с сочувствием Гедэс.

Амалия быстро швырнула Гедэсу веревку и приказала:

– Быстро свяжи ему руки, а ты припрячь свою гордость и постарайся не проболтаться, что ты здесь делал, а то одними плетьми не отделаешься, – добавила она, обращаясь уже к Ардису.

– Что здесь происходит? – послышался грозный голос Адриано.

– Это я, Адриано. Не шуми, а то всех перебудишь, – слегка смеясь и улыбаясь, начала Амалия.

– Так, это моя сестренка шалит! – заметил, вышедший из темноты, ее брат.

В его голосе чувствовалось недовольство происходящим, тем не менее, он держался сдержанно.

– Амалия, что же ты творишь? Я говорил тебе, что опасно так разгуливать?! Тебе, что мало недавнего нападения? Да, ты пьяна!

Так, сестренка, пора мне заняться твоим воспитанием, а то добром это не кончится.

– Я к тебе в гарем не лезу, а ты там тоже не сказки им рассказываешь, – смеясь, возмутилась она.

– Я мужчина. А ты куда суешься? Он же тебя чуть не убил, а ты его повидать решила. Пора безумие-то это прекращать. А это кто? Тебе что одного мало?

– Этот человек не для меня. Я решила устроить небольшой праздник для своей любимой Кончиты, как благодарность за то, что она занималась моим лечением, – шутя, оправдалась Амалия.

– Для Кончиты? Да если б я его продал, ты знаешь, сколько бы мне за него дали, но я не продаю людей. Этот человек у них главный. Он богатый и титулованный, а ты его для служанки! Не позорь его и меня, поняла?

– А тебя-то чего?

– Мужская солидарность! Будь я в плену, обиделся бы на такое. Амалия рассмеялась, пауза затянулась, а Адриано не уходил.

– Да, ладно, я его для себя приготовила, для Кончиты тот – второй, который нападал. Это я соврала, чтобы тебя не раздражать, а то ты опять скажешь, что мне обязательно лидер нужен. Этот, вроде, спокойный. Это тот, в сарае, забияка, но Кончита сумеет с ним справиться. Ведь руки ему никто развязывать не собирается.

– Для Кончиты того тоже много, он тоже не последний человек у них, но раз он покушался на твою жизнь, ладно, пусть она ему мстит по-своему, как умеет, но не сегодня. Свидания устанавливайте по очереди. Еще не хватало их освобождать двоих сразу.

Адриано рассмеялся, и, наконец, ушел.

– Теперь, идемте все ко мне, – прошептала Амалия, после чего обратилась к Ардису. – И только попробуй не рассказать мне правду.

Они вернулись в дом Амалии с Ардисом.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это было безумием оказаться сегодня там, Ардис? – начала Амалия. – Кто же тот человек, которому все отдает Риккардо, а ты в свою очередь, рискуя своей жизнью, носишь еду другу?

– Ваш брат захватил всех, кто был на корабле, а на корабле были и девушки.

– Ну, во-первых, мой брат не пират, чтобы захватывать корабли, он всего-навсего охраняет свою собственность и наш остров, принадлежащий ему и мне по закону. Что плохого в том, что он не хочет допускать недруга на свою территорию? Все знают, что наши моря полны пиратов и под благопристойным видом порядочных людей могут скрываться отъявленные негодяи.

– Но мы не пираты и не враги!

– Он не знает кто вы и кто на всех предыдущих и последующих кораблях, которые все время норовят причалить к нашему острову. Вот, он и не хочет допустить встречи с пиратами. Они его не трогают, потому что уважают. Он отстаивает свою территорию, а они правят на море, на нас не нападают, но мало ли что.

– Но мы на вас не нападали, – возразил Ардис.

– Вы подплыли на достаточно близкое расстояние, и когда вы уже спустили шлюпки на воду, чтобы высадить матросов, он решил напасть на вас.

– Мы хотели пополнить запасы пресной воды.

– Это не правда! Так и предыдущие говорили. Брат сказал, что в ваших трюмах было достаточно пресной воды и еды, чтобы пробыть в море еще несколько недель. Может вы искатели приключений и сокровищ, но наш остров уже обжит и брат не хочет, чтобы кто-то претендовал на его землю.

– Всех девушек он забирает к себе в гарем! Они, что, тоже представляют для вас опасность?

– Ты считаешь, что девушкам самое место в строительстве или еще в каком-нибудь другом месте, где нужна физическая сила и выносливость мужчины? В гареме моего брата не так уж и плохо. Он красиво их одевает, лелеет, драгоценности дарит, кормит и поит всякой экзотикой. Такой жизни можно позавидовать, а когда ему кто-то надоедает, еще и замуж отдает, так что женщины счастливы.

– Но он заставляет их отдаваться ему.

– Но ведь он их волоком на остров не тащил, они сами к нему приплыли. Почти так же как рыбки в море, но только с той разницей, что сети он им не расставлял. С потерпевшими крушение он никогда так не поступает, он всегда им помогал и даже доставлял на своем корабле на ближайший остров. Мой брат – молодой и красивый мужчина, а не уродливый старец. Он холост, так, что если какая-то девушка покорит его сердце, я думаю, станет богатой хозяйкой его имущества. Ну, так вернемся к тебе. Кого там обижают?

– Риккардо отдал всю свою еду девушке, которая была с нами на корабле. Она не захотела попасть в гарем вашего брата и успела облачиться в рваную мужскую одежду, а лицо прикрыла капюшоном, так и проскочила с нашими матросами в барак. Ведь было темно, и ее план мог сработать, и он сработал – ее не заметили среди мужчин. Наши люди ее не трогали, пока она была в нашей команде, но два дня назад ее перевели к другим. Наши ребята там тоже есть, но их гораздо меньше, чем чужих и связываться с другой командой они боятся. Риккардо, днем, как вы знаете, тоже работает и работает он как раз в команде с ней и с другими, не нашими, людьми. Когда пришло время обедать и ужинать, чужие отобрали у нее все, понимая, что ответить им силой она не сможет. От домогательств грязной матросни, в бараке, ее пока оберегают, но это только потому, что пока никто из чужих не предпринимал решительных действий. Но, я думаю, что в ближайшее время их можно ожидать.

– Зачем же понадобилось все усложнять? Вы могли поделиться с ней, не вмешивая сюда Риккардо?

– Нас кормят в разных местах, а Риккардо и ее – в одном, да и узнал я все об этом только вчера от Риккардо, когда случайно его увидел.

– Странно.

– Она боялась, если я узнаю, что она будет спать среди мужчин, то рассержусь. Да, и меня подставлять не хотела, боясь, что я начну ее от всех защищать и навлеку на себя гнев.

– Скорее всего, так бы и получилось, – согласилась Амалия.

Наступило молчание, но не продолжительное. Тишину нарушил снова Ардис.

– Скажите, как у вас на острове можно спастись девушке от позора в гареме, и чтобы в то же время, не находиться с мужиками в бараке? Вы можете быть доброй, пожалуйста, спасите ее. Я смогу быть полезен и сполна отработаю вашу услугу, – предложил Ардис.

– Ну, ты, нахал! Ты же оскорблял меня и смеялся надо мной в этой самой спальне, а теперь просишь о помощи?

– Я погорячился, – признал Ардис.

– Ты так говоришь, потому что тебе сейчас нужна моя помощь, – заметила Амалия.

– Я умею признавать свои ошибки и умею быть полезным. Мне сказали, что есть один способ не попасть в гарем, если вы возьмете пленницу служанкой.

– Служанкой? Ты смеешься? Ты меня ненавидишь, Риккардо пытался перерезать мне горло, а теперь ты предлагаешь мне одну из вас взять к себе, чтобы, когда я засну, она убила меня или отравила за ужином? О, нет! Я жить хочу.

– Но представьте как ей тяжело. Быть пленницей ужасно.

– С этим не поспоришь. Она твоя жена?

– Нет, – возразил Ардис и, немного помолчав, добавил, – сестра. Амалия задумалась.

– И сколько еще у вас там девушек нуждающихся в поддержке?

– Больше нет.

– А любимая или жена? Завтра ты скажешь, что случайно узнал, что они плыли с вами на корабле.

– У меня нет жены, – с соблазняющим намеком проговорил Ардис, так что у Амалии пробежали мурашки по коже от соблазна.

– Э, нет, эти услуги можешь мне уже не предлагать, – резко ответила Амалия, противореча своим мыслям.

В ней заговорила ее гордость: раз не захотел сразу, за услугу – уже не надо.

Амалия встала и прошла к окну. Ардис заметил, что слишком часто оказывается в ее спальне и ему самому показалось глупым, что он приходит сюда только для того, чтобы просто поговорить. Что плохого, если бы он был с ней немного поласковее, ему самому было бы приятно находиться в ее плену.

– Представительницы прекрасного пола сразу отправляются к моему брату, и он мне не позволяет решать, кто будет в гареме, кто на кухне, кто стирать, кто танцевать. Единственная моя служанка, которую я выбрала сама – это Кончита. Я только ей позволяю быть рядом. Остальных он мне «назначил», если выражаться его словами. Меня это устраивает. Я не привыкла верить новым людям и не связываюсь с ними, но все же, подумаю над тем, что ты сказал. Сейчас спокойной ночи. Гедэс, уведи его!

– Ну, вот хотели поразвлечься, а эти мужчины только тоску да грусть навели! – вздохнув, возмутилась Кончита.

– Наверно, это ужасно быть в плену, а тем более в гареме, и не так это красиво, как я уверяла Ардиса. Надо пойти проведать своего любимого братца и взглянуть, чем он там занимается с наложницами, и как они у него живут, – сказала Амалия и снова накинула темный плащ.

– Ой, госпожа не надо. Пьяны вы сейчас, забыли, что брат не позволяет вам туда ходить.

– Тебя забыла спросить! – резко оборвала ее причитания Амалия, – сиди здесь. Я пойду одна.

Девушка вышла во двор и направилась в апартаменты брата. Алкоголь туманил рассудок, и она уже приготовилась заняться воспитанием брата, на что не решилась бы в трезвом состоянии.

– Что ты тут делаешь? – возмущенно закричал Адриано, увидев темный плащ своей сестры еще издалека.

Она очень стремительно приблизилась.

– Я хочу посмотреть, как живут девушки в твоем гареме.

– Зачем? Тебе видимо очень хочется все же найти сегодня вечером каких-нибудь приключений на свою голову. Возвращайся к себе или я прикажу проводить тебя, и тебе будет стыдно.

– Адриано, я хочу знать, как они живут и чем занимаются. Я, как женщина, должна проверить, не обижаешь ли ты их.

– Если ты несколько раз посмотрела на голых мужиков или потрогала их за что-то – это еще не повод считать себя опытной девушкой. Это мужские развлечения и тебе здесь не место, так что – до завтра. Немедленно возвращайся к себе! – закончил Адриано в приказном тоне.

Амалия поняла, что спорить с братом бесполезно и, кивнув в знак согласия, медленно побрела обратно. Адриано смотрел ей вслед вплоть до момента, когда она стала подниматься по ступенькам своего дома. Убедившись, что сестра зашла в дом, Адриано вдохнул полной грудью вечернего воздуха и отправился к себе, уверенный в том, что его неугомонная сестра все же угомонилась, по крайней мере, на эту ночь.

Войдя в дом, он направился сразу в ту часть, которая ему больше всего нравилась. Весь его дом походил на музей архитектуры и искусства, а его любимой частью была та, где обитали его ласковые и нежные создания, всегда готовые достойно встретить и приласкать своего хозяина.

– Ну, что малышки, давайте, примем ванну. Я очень устал и хочу расслабиться.

Он небрежно скинул халат и две наложницы, облаченные в одежду из полупрозрачной ткани, подбежали к нему и стали поспешно его раздевать.

– Мэтью, после ванны я хочу немного расслабиться с девочками, распорядись, чтобы все было лучшим образом! – приказал Адриано одному из своих помощников.

Мэтью был его приближенным телохранителем, и у Адриано с ним были скорее дружеские, чем служебные отношения, поэтому иногда ему позволялось развлекаться с девушками Адриано, так, чтобы веселее было. Они брали несколько девушек и резвились с ними от души, при этом выпивая и покуривая хорошие кубинские сигары.

Амалия, же в это время, зайдя в свой дом, подождала пару минут, для верности, и снова отправилась туда же, куда и планировала до этого.

Дверь в дом Адриано была заперта, но туда Амалия и не направлялась, зная, что охрана брата, ее сразу же остановит, не допустив в апартаменты хозяина. Поэтому она обошла дом с другой стороны и приблизилась к окну. Штора была задернута, и ничего рассмотреть было невозможно. Тогда она подошла к ближайшему дереву, и поставила правую ногу на нижнюю отвисшую ветку, собираясь забраться наверх и подсмотреть через окно второго этажа.

– А-я-яй! Что же вы делаете, госпожа? Уже достаточно хорошо зная вас, я подумал, что вы вряд ли успокоитесь сегодня ночью, раз уж вы уже настроились на веселье, и я не ошибся, – шепотом произнес непонятно откуда появившийся из темноты Гедэс.

Амалия сначала замерла, но потом, сориентировавшись, что это уличил ее самый преданный человек, выдохнула и повернулась:

– Гедэс, зачем ты опять следишь за мной? Ты что забыл, что ты мне служишь, а не шпионишь за мной?

– Именно, поэтому я здесь, чтобы уберечь вас от ошибки. Во-первых, вашему брату однозначно не понравится, если вас здесь обнаружат, подсматривающую за его развлечениями, а во-вторых, не забывайте, что он – ваш брат и вам не пристало и не прилично видеть его голым, да еще и при подобных обстоятельствах.

– Я не забываю об этом. И совсем не собираюсь смотреть на голого Адриано, он такой же как и все остальные, хорошо сложенные мужчины, что я мужиков голых не видела? Я всего лишь хотела убедиться, не обижает ли он девушек.

– Просто у каждого свои представления об обидах, моя милая госпожа. А этого наблюдать я вам не позволю. В этом я согласен с вашим братом. К тому же, вам от этого только лучше будет, потому, что о том, что будет с вами, если поймают, я догадываюсь, и я просто обязан уберечь вас от этого, что бы вы сейчас не говорили.

– Хорошо. Если ты имеешь представление о том, что там происходит, позволь я залезу и подгляжу то, что мне можно. Ты посмотришь первый и скажешь, когда можно смотреть мне. Иначе, если ты уведешь меня сейчас, я проберусь сюда в следующий раз с Кончитой, но уже проникну в сам дом.

– Это было бы глупо, здесь не только ваш брат, но еще и несколько его друзей. Они, как правило, в это время уже пьяны и жаждут удовольствий и развлечений. Будучи пьяными, они могут не узнать вас, спутать с другой девушкой и вы сами пожалеете, что начали это расследование.

– Гедэс, откуда ты так все хорошо знаешь? Ведь ты в моей охране, а осведомлен гораздо лучше многих людей моего брата? – с неподдельным интересом спросила Амалия.

– Вот именно потому, что я охраняю вас мне позволено чуть больше остальных.

– Не понимаю.

– Попытаюсь объяснить. Ваш брат любит и переживает за вас. Доверяя мне вас, он старается делать так, что бы я не испытывал влечение к вам как к объекту наслаждения. Понимаете, о чем я?

– Не совсем, поясни.

– Вы красивая молодая девушка, а я здоровый мужчина со всеми мужскими потребностями. Чтобы меня, при работе с вами, не отвлекало половое влечение к вам, он настаивает, чтобы я получал удовлетворение своих мужских потребностей, с кем захочу из его гарема. Это условие моей работы с вами. Он считает, что так будет для вас лучше. Может вам, и нравиться баловаться с пленниками, но, наслаждаясь ими, вы не развязываете им руки.

– Иногда развязывала, – тихо прошептала Амалия, забыв, что она уже не маленькая девочка, а Гедэс ее телохранитель, а не наставник.

– Это я тоже знаю, только перед этим я их предупреждал, что если позволят лишнего, не то, что вы пожелаете, я их сурово накажу.

Амалия знала все это и раньше, но сейчас, после объяснений Гедэса, она задумалась всерьез.

– Покажи мне то, что можно, – сказала она, опять направившись к дереву.

– Хорошо, идем к тому дальнему окну. Там вы брата не увидите, но обещайте, что сразу как я скажу, мы вернемся домой.

– Хорошо, обещаю.

Амалия последовала за Гедэсом. Он подвел ее к окну, где форточка была приоткрыта. Оттуда доносился запах целого букета благовоний и дыма с запахом хвои и сандала. В этой комнате девушек готовили к утехам хозяина: намазывали возбуждающими маслами, красиво одевали, накрашивали и, если надо, напутствовали как себя вести. Сейчас, как раз именно это и происходило. Две изящные обнаженные девушки лежали на кушетках, а ими занимались два парня, обнаженные по пояс. Девушки о чем-то весело хихикали друг с другом и с парнями. Мужчины же натирали их соблазнительные тела какими-то маслами, нежно растирая их по загорелой коже юных нимф.

Амалия удивленно посмотрела на Гедэса.

– У мужчин более крепкие пальцы, они более правильно и приятно делают девушкам массаж, расслабляя их, разогревая им кровь, конечно слегка возбуждая, так что когда они попадают к хозяину, то накидываются как хищницы. А иногда, он наблюдает, как их ласкают другие и, возбуждаясь, выбирает себе какую-нибудь девушку в процессе ее любовных игр с другим мужчиной.

– Но, я думала, что в свой гарем он никого не допускает. Разве он не ревнует их к другим.

– Они ему не жены, чтобы их ревновать, да и вряд ли он какую-то из них любит.

Видимо, закончив приготовления, девушки встали и удалились в соседнюю комнату. При этом они так и оставались без одежды. Их тела блестели под светом свечей, от тех масел, которыми их натерли. Яркие отблески исходили от их грудей и стройных бедер. Теперь их стало видно только через едва приоткрытую дверь. В комнате, помимо них, находилось пятеро обнаженных мужчин. Девушки, зайдя в комнату, расставили мужчин кругом, а сами встали посередине. При этом, расставляя их, они своими ручками нежно дотрагивались до мужской плоти каждого из мужчин, которая тут же напрягалась. После этого они завязали мужчинам глаза платками и, встав в центе круга, прислонившись друг к другу спинами, завязали глаза и себе, хихикая и улыбаясь. Амалия повлажнела, начиная уже представлять, что будет далее, но тут Гедэс резко оборвал ее фантазии:

– Хватит, госпожа! Я и так позволил вам увидеть больше, чем планировал. Сейчас должен появиться ваш брат. Нам пора. Немедленно пошли отсюда, дальше смотреть я вам не позволю!

– Хорошо, Гедэс, я обещала. Это его мир, сюда мне вмешиваться незачем. А фантазия у моего брата потрясающе развита! Я и не думала, что он так развлекается. Но цель мной достигнута, девушки не выглядели обиженными. По-моему, им очень даже нравятся те игры, в которые с ними играют. Немного удивляет, что на одну девушку несколько мужчин, но и это похоже, ни для кого из них не помеха. Да… – задумчиво произнесла Амалия и пошла прочь от дома брата.

Отойдя от дома на несколько десятков метров, Амалия обернулась к Гедэсу, следовавшему за ней, и сказала:

– Иди в барак и приведи ко мне ту девушку, о которой говорил Ардис, – резко сказала она в приказном тоне.

– Давайте подождем до утра.

– Мало ли, что может произойти ночью. Приведи ее сейчас! – она повернулась к нему спиной, дав понять, что решение не поменяет, и пошла к себе в дом.

Гедэсу ничего не оставалось, как выполнить волю своей госпожи.

Сильвия была доставлена почти сразу. Красивая молодая девушка с черными длинными волосами, черными длинными ресницами и выразительными глазами, стояла перед Амалией. Грязная мужская одежда нисколько не портила ее привлекательности. Трудно было понять, как ее могли вообще принять за мужчину, с ее тонкой талией, стройной фигурой и большой грудью, которая выпирала сквозь рваную рубаху.

– Ардис, попросил помочь вам и избавить от нахождения в бараке с мужчинами. С вами не успело произойти ничего плохого, пока вы там были? – безо всякого вступления, спросила Амалия, пристально глядя в глаза незнакомки и пытаясь рассмотреть ее реакцию на произнесенное имя.

– Нет. Наши люди помогали мне, как могли, и пока им это удавалось, – сдержанно, ответила та, – Ардису, за его просьбу, я благодарна тоже, он как всегда обо мне заботится.

– То есть вы не удивлены, что он, даже рискуя попасть в немилость, просил за вас.

– Нет, я не удивлена. Он никогда за меня не забывает. Таких мужчин как он – больше нет.

– Вы любите его? – неожиданно спросила Амалия.

– Вероятно, он вам не сказал? Я могу любить его только как брата. Вы же любите своего брата?

– Да, конечно, я люблю своего брата, а вот вы, как я слышала, не имеете желания даже с ним познакомиться. Без сомнения, он с удовольствием взял бы вас в свой гарем. Вы очень красивы и молоды и насколько я его знаю, вы в его вкусе. Но, вот незадача, вы не очень хотите к нему в гарем и даже рисковали своей репутацией еще раньше, чем успел бы ее испортить мой братец. Он становится очень несдержанным, когда видит очередную красивую девушку. Он у меня охотник за женскими сердцами и ягодицами. Ну, да ладно, о нем. Это его личная жизнь. Теперь о вас. Вы точно не хотите к нему или меня неправильно информировали?

– Да, вам все правильно сказали, я не хочу ни в гарем к вашему брату, ни в какой-либо другой гарем будь у кого, как бы хорошо там ни было!

– Понятно! Вы – гордая девушка. Ну, раз так, то я, буду плохой сестрой, но все-таки сделаю вам одолжение, не спрашивайте меня почему. Я поселю вас на своей территории, вместе с девушками, занимающимися моими цветами. В служанки я вас не беру, потому что вам не доверяю, думаю вам не надо объяснять почему. Если вы не хотите интимной близости, то я скажу своему брату, что вы готовитесь в монашки, изучаете закон Божий, учите молитвы. О вас мне придется сказать, так как рано или поздно он о вас все равно узнает и тогда мне будет сложнее объяснить, почему я скрыла вас от него. Он вас не тронет и отдаст мне. Несмотря на его распутную жизнь, кое-какие моральные принципы у него все же есть.

– Благодарю вас, – ответила девушка.

– Не за что. Как вас зовут?

– Сильвия.

– Очень хорошо. Меня зовут Амалия. На сегодня, Сильвия, вы свободны. А теперь идите. Вас приведут в порядок.

Сильвию увели, помыли, переодели, накормили и уложили спать.

Наступило утро. Оно показалось Амалии очень скучным и нудным. Но к обеду, появился полный негодования брат.

– Мне доложили, что по ночам ты командуешь моими людьми и распоряжаешься моими пленниками!

– Братишка, – начала Амалия, нежно успокаивая разгневанного брата, – но ты же, иногда, мне такое позволяешь, – сказала Амалия, слегка улыбнувшись.

– Шутки в сторону. Да, я позволяю тебе такое, но с пленными, а не с пленницами! Девушками распоряжаюсь только я! Зачем она понадобилась тебе среди ночи? Как она вообще могла спрятаться среди этих грязных мужиков? Она заслужила, чтоб ее наказали!

– Нет, Адриано, я взяла ее себе! Она готовится стать монахиней, прояви уважение! – закричала Амалия и выдохнула, сама не ожидая от себя подобного поведения в отношении своего брата.

От такого всплеска эмоций со стороны Амалии, Адриано немного опешил и, вздохнув, молча, вышел, что означало его согласие и в то же время недовольство происходящим.

Ардис увидел вдалеке Гедэса и незаметно окликнул его. Гедэс подошел к пленнику, давая понять, что готов выслушать.

– Гедэс, спасибо тебе! Твоя госпожа, оказывается, умеет быть доброй и благородной. Как там Сильвия?

– С Сильвией все замечательно, – ответил Гедэс.

– Гедэс, я должен поблагодарить Амалию, устроишь это? – спросил Ардис.

– Она помогла Сильвии, этого достаточно. Госпожа Амалия, вряд ли захочет встретиться с тобой. Она и так вызвала гнев брата из-за этого, поэтому пока лучше перенести встречу на более подходящее для этого время. Но я передам, что ты благодарен ей.

Ардис был очень доволен тем, что смог помочь Сильвии, но когда Гедэс сообщил, что встречи с Амалией ждать не стоит, по крайней мере, в ближайшее время, то ему стало как-то тоскливо. Он почувствовал, что уже привык к этой своенравной девушке и к их свиданиям. Тем более, что она оказалась совсем не такой, как он себе ее представил вначале их знакомства и совсем не такой как про нее говорили. Теперь он видел перед собой гордую и благородную девушку, которая умеет постоять за себя и в то же время хрупкую и нежную, возможно именно поэтому и одинокую. Как-то уж не совсем вязалась она с тем, что происходило вокруг нее на этом острове.

– Что с тобой, дружище? – послышалось рядом.

Это был голос его друга Энрике. За всю свою жизнь Ардис приобрел себе только два верных друга, один из которых был Риккардо, сидевший сейчас взаперти, второй – Энрике. Он был не так силен и вынослив как Риккардо, но иногда его гибкий ум выручал их куда больше, чем грубая сила. Ростом он был пониже их обоих, телосложением слегка худощав, но при этом, всегда был доброжелательным и не унывающим.

– Пока что за Сильвию я могу быть спокоен, – сообщил ему Ардис.

– Да, это хорошо, что ее забрали из бараков. Стычка была бы неминуема. Вон те ребята, уже который день на нее поглядывали.

– Их можно понять. Она очень красива и соблазнился бы на нее каждый.

– Так, а чего же грустишь тогда? Она, по крайней мере, сейчас в безопасности и ты можешь спать спокойно.

Прошло несколько дней, а встретиться с Амалией у Ардиса не получалось, как и предупреждал Гедэс.

– Ну, что брат уже на вас не сердится? – спросила Кончита, принесшая ужин.

– Наверное, еще сердится, раз он не появлялся у меня после того, как я забрала у него Сильвию. Хотя, догадывается, что я переживаю из-за наших с ним размолвок.

– Я слышала, что Гедэс передавал вам привет от этого красавчика Ардиса, а вы отказываетесь его видеть.

– Верно, передавал.

– Так позовите. Раз вы ему помогли, он будет согласен на все.

– Не хочу! Он за нее думает и переживает, зачем вмешиваться туда?

– Так она же сестра ему, а не невеста. Это нормально, что он переживает. Они вместе росли.

– Не знаю. Я не уверена, что это правда. Не похожа она на него, да и ведет себя слишком высокомерно, несмотря на то, что она не у себя дома.

– Она грубила вам?

– Нет. Она ведет себя, как подобает, вот только про брата ничего не спросила. Вот, уже, сколько дней она у нас, а за него ни слова. Был бы это ее брат, уже спросила бы как у него дела, а она молчит. Складывается ощущение, что ей все равно, есть он или нет.

– Нет, моя госпожа, все вы это себе придумали. Просто вы расстроены размолвкой со своим братом.

– Конечно, расстроена, ведь он не появляется и молчит, так и до ссоры не далеко. Хоть бы что-нибудь сказал, – откровенно призналась Амалия.

И тут она наконец-то услышала голос брата, правда не такой интонации она ждала. Он просто был вне себя от злости:

– Амалия! Амалия!!! – раздался разъяренный голос брата во дворе.

В комнату вбежал Гедэс.

– Поспешите, госпожа, вас зовет брат. Он чем-то очень разгневан, – быстро сказал он.

Амалия выскочила во двор и, увидев несколько удивленных человек, столпившихся возле сарая, рядом с ее возмущенным братом, бросилась туда.

– Это она готовится стать монашкой?! – закричал Адриано, указывая вовнутрь сарая.

Амалия заглянула в сарай и увидела обнаженную и испуганную Сильвию, прятавшую свою наготу в объятиях Риккардо. Как же ей оправдываться теперь перед братом, ведь на лицо было то, что Сильвия изучает не Закон Божий, как о ней было сказано, а искусство любви. Может и не стоит вообще оправдываться, а пустить все своим ходом – как получится. В любом случае, со стороны бывшей «девственницы», которая и так попала в немилость, пробраться в сарай к Риккардо было безумием. А отдаться ему, в то время как ее объявили целомудренной, готовящейся к постригу, выходило за всякие рамки понимания. Мужчины не могли оторвать взгляда от обнаженной девушки, они похотливо рассматривали ее и отпускали пошлые шутки. Она, вместо того чтобы прикрыться одеждой, видимо от растерянности, пыталась спрятать все свои прелести только своими небольшими ладошками. Она забавно суетилась, пряча попку с одной стороны, не замечая, что та сразу же выглядывала с другой, а ее грудь вообще нельзя было спрятать рукой. Не видно было только сосков, но, и, не видя их, мужская плоть бесстыдно напрягалась от такого роскошного тела. Адриано чувствовал себя обманутым идиотом. Как он мог поверить в то, что сказала ему Амалия, если сразу было видно, что это тело создано исключительно для наслаждения. Он – женский искуситель и гроза непорочности, так глупо обманут!

– Амалия, что ты теперь скажешь?! – закричал брат.

– Возможно, он принудил ее к такому…, – предположительно заявила Амалия, хотя предположение ее звучало не то чтобы не убедительно, оно звучало как полный бред.

– И в сарай ее тоже он силой затащил? Так сарай заперт был снаружи, а он связанный внутри сидел, – недовольно заметил Адриано, давая понять, что теперь его терпению пришел конец.

– Пожалуйста, не забирайте меня у Риккардо, – неожиданно вырвалось из уст юной нимфы. – Я не хочу ему изменять. Простите меня или убейте, но не принуждайте изменять любимому!

Амалия явно не ожидала такого признания и вытаращила свои глаза еще больше, не зная, что ей ответить. Но, так как ум ее был женским, то и действовать она решила сразу, не долго думая, как мужчины, в единственно подходящей для данной ситуации, манере.

– А что ты делал в сарае ночью у Риккардо? Пленницам своим ты пленников не водишь, да и сам мужчинами не интересуешься, – дерзко сказала Амалия брату, пытаясь перевести защиту в нападение.

Именно эта фраза задела Адриано больше всего. Он схватил сестру за руку и силой отвел в сторону, так, чтобы их дальнейший разговор не слышали, незачем выяснять отношения прилюдно.

– Мне кажется, что пришло время заставить тебя слушаться и уважать мужчин. Я многое тебе позволил и ты, моя милая сестренка, забыла, что ты женщина и твои права ограничены. Ты можешь грубить им, но никак не мне, а в дальнейшем обязана будешь слушаться своего мужа, который внесет в твою жизнь гораздо больше ограничений, чем я.

– Я замуж хочу за любимого человека, а пока такого нет. Я нормально справлялась с тем, что когда ты в запое или развлекаешься со своими девицами, следила, чтобы охрана вовремя и четко выполняла свои обязанности и получала распоряжения в случае непредвиденных обстоятельств, не давая другим подумать, что у нас на острове пусть и временное, но, все же, безвластие. Думаю, если бы я иногда не вмешивалась в управление, то бунта со стороны наших пленников было бы не избежать.

– Не спорю, раньше – да. Но теперь ты разыгралась и стала слишком снисходительна. Тебе всех жалко. Ты их спасаешь, развлекаешь, скоро они вообще почувствуют себя на отдыхе. Им только дай послабления, и они начнут разбой, тогда охрана их уже не сдержит, а ты об этом не думаешь! Ты хочешь знать, почему я оказался в сарае? Так я тебе скажу. Мне сообщили, что, как только стемнело, какой-то женский силуэт, в темном плаще, побежал по двору от твоего дома в направлении сарая. Я вспомнил, что ты недавно туда наведывалась, и решил, что пора прекращать такие прогулки с твоей стороны. При этом речь идет не о твоей порядочности, а о твоей жизни. Один раз он ее уже чуть не отобрал и обошелся, опять же благодаря твоей снисходительности, всего лишь двадцатью плетьми, хотя сама ты провалялась больше недели в кровати, а теперь я подумал, что ты совсем голову потеряла, вот и вломился в сарай, думая застать там тебя. Но, когда увидел двух твоих пленников, занимающихся любовью, то удивлен был не меньше, чем, если бы обнаружил тебя на месте этой девушки. По крайней мере, если бы ты ласкалась с парнем, будь он, конечно, связан, я бы понял, что тебе просто захотелось немного поразвлечься, и просто еще раз предупредил бы тебя о мерах предосторожности, но они – это другое. Этот сарай у тебя что – бордель для пленников? Ты слишком много им позволяешь! Кому и с кем спать на этом острове – решать мне! А то, что позволяешь им ты – это полный бардак, ты это понимаешь? – закончил свою речь Адриано.

– Женщины ради любви, а иногда и просто мужской ласки, что конечно гораздо реже, готовы на безумные поступки.

– Женщины и не ради любви делают безумные поступки. Я забираю ее к себе и отучу от безумных поступков. Если она не может без мужской ласки, то я дам ее ей с избытком, ты уж поверь мне!

– Нет! Она останется у меня, – твердо заявила Амалия, понимая, что поступает не правильно, но пояснить сама себе этого не могла. – И Риккардо, тоже не виноват – он был заперт. Что с того, что они решили насладиться друг другом? Они оба могли убежать, так как были развязаны, но вместо этого они занялись любовью. Думаю, что, если бы ты не прибежал и не устроил скандал, то никто даже и не узнал бы об этом.

– Твое упрямство может привести к тому, что пленные могут взбунтоваться и сесть нам на голову, – грозно закончил Адриано и, зло плюнув на землю, удалился прочь.

Амалия направилась к сараю.

– Отвернитесь, – приказала она охране Адриано. – А вы оденьтесь. Ты, Риккардо, можешь спокойно спать, ну или продолжить то, чем занимались, но только уже самостоятельно, – при этих словах, она улыбнулась, – а ты, Сильвия, пойдешь со мной и продолжишь свой сон там, где тебе и полагается сейчас быть – в окружении смиренных садовниц. Можешь, если захочешь, перед сном прочесть молитву, хотя теперь никто уже не поверит в твою невинность и набожность.

Через минуту Амалия и Сильвия шагали в сторону кухни. На этот раз Амалия посчитала излишним разговаривать о делах в своей спальне.

– Ты этим жестом кого больше хотела подставить: меня или себя? Если меня – то это глупо, а если себя – то зачем все эти притворства, что ты боишься замарать свою честь?

– Что угодно, но о вас я в этот момент не думала.

– Охотно верю.

Гедэс появился в дверях.

– Отлично! – сказала одобрительно Амалия, привстав, после чего обратилась к Сильвии – Можешь слегка отдохнуть, а я скоро вернусь.

Гедэс подал госпоже руку, чтобы та не споткнулась о высокий порог при выходе.

– Мне нужен темный плащ. Я хочу увидеться с Ардисом, – сообщила она Гедэсу, когда они покинули помещение.

– Я так и думал. Но вы ведь представляете, как будет недоволен ваш брат, если обнаружит вас сейчас в сарае среди мужиков. Госпожа, это опасно! Не думаю, что он уже успокоился и лег спать.

– Я представляю, но я хочу с ним поговорить, – настояла Амалия.

– Тогда пройдемте в комнату отдыха, где вы любите читать.

– Нет времени, Гедэс. Пока ты за ним сходишь, я не уверена, что еще кто-нибудь, что-либо не натворит.

– Ардис уже в комнате отдыха, – сообщил Гедэс.

Амалия одобрительно улыбнулась:

– А я смотрю, ты знаешь мои мысли наперед.

Гедэс учтиво поклонился, довольный тем, что его старания были замечены хозяйкой.

Ардис стоял посреди комнаты, абсолютно спокойный, всем своим видом показывая, что он не в курсе произошедшего скандала.

– Мой брат только что застал в сарае Сильвию и Риккардо голыми. Я думаю, тебе не надо объяснять, чем они там занимались? – выпалила, без всяких вступлений, взволнованная Амалия, предвидевшая, какой шок это вызовет у Ардиса.

– Что? – встревожено, закричал Ардис. – Что теперь будет с Риккардо?

– Что? – не поняв сказанного Ардисом, переспросила Амалия. – Ты переживаешь за Риккардо, а не за то, чем занималась там Сильвия? Ты же сказал мне, что она твоя сестра.

Ардис, вздохнув, отвел глаза.

– Ты волнуешься за своего друга больше чем за сестру? Значит, как я и подозревала, ты мне соврал? – разочарованно проговорила Амалия. – Ты даже не представляешь, сколько проблем ты мне создал из-за нее.

– Я не предполагал, что она на такое пойдет.

– Ты хотел ее спасти, чтобы она обратила внимание на тебя, а она все равно предпочла другого? Только, при этом, ты еще и мне проблем устроил. Поссорив нас с братом, вам лучше от этого не будет. Чем хуже у нас с ним отношения, тем жестче будет жизнь у вас.

– Я не пытался привлечь ее внимания к себе. Я просто хотел, чтобы она была в безопасности.

– Но, я же помню, как гордо и надменно ты вел себя в первый день у меня в спальне и как изменился, можно сказать, стал уязвимым, как только узнал где она и что с ней. Я могу даже поверить, что это невеста твоего друга, и ты это делал ради него, но не понимаю, как ты смог ради этого перебороть самого себя, чтобы отдать ее в объятия другого? Ведь ты ее любишь?

– Я никогда не пытался добиться ее внимания и любви. Она дочь герцога. Я должен ее охранять. Мы плыли к ее будущему мужу, и я должен был доставить Сильвию в целости и сохранности. Я обещал это ее отцу и пытался выполнить его поручение. Продовольствия нам, действительно, хватало, но она не хотела так быстро увидеть своего суженого: сопротивлялась и устраивала истерики, уговаривая не отвозить ее. Но, уступи ей – и это стало бы поводом для серьезного конфликта. В дороге ее мучила морская болезнь. Она была чрезвычайно бледна, ее все время тошнило, ну, в общем-то, нам пришлось высадиться на берег именно из-за неё.

– Может, она беременна? – предположила Амалия.

– Исключено. Она еще девственница, – при этих словах он слегка замялся, но все же продолжил, – и должна ею оставаться до первой ночи с супругом, иначе нас ждет скандал.

– Да? Ну, тогда, после сегодняшней ночи, скандал вам обеспечен, правда, если вы когда-нибудь попадете туда куда плыли, – спокойно констатировала Амалия.

Ардис сглотнул, осознавая, что Амалия абсолютно права и что со своей миссией он уже не справился.

– Идем, спросишь ее, о чем хочешь, – сказала Амалия.

Дверь распахнулась, и Ардис увидел сидящую за столом, ни в чем не раскаивающуюся, Сильвию.

– Мне все рассказали. Ваш поступок – это безумие, – начал твердо и без всяких церемоний Ардис.

– Вы везли меня отдать замуж за человека, которого я вообще не знаю, – резко прервала его Сильвия. – Человека, который вдвое старше меня и при этом еще и груб и некрасив. И все это только ради того, чтобы заключить какие-то выгодные сделки, раздобыть нужные контакты при французском дворе, а мои личные интересы и переживания никого не волнуют. Здесь же, я должна была, вообще, стать очередной любовницей в гареме хозяина острова, а то и просто удовлетворять грязные мужские потребности всех кого попало. Ради этого я должна сохранять свою непорочность? Я хочу свою первую ночь подарить любимому человеку!

– Хочу подарить? – переспросила Амалия, – значит, еще ничего не было? – спросила она, как будто именно ее это интересовало больше всех.

– Нет. К сожалению, мы не успели, – прошептала Сильвия, – но я, все равно, подарю себя только ему.

– Ну, вот, вы можете быть спокойны, она еще нетронута и у вас есть шанс довести вашу миссию до конца, – заметила Амалия.

Ей, понравилась, почему-то эта история. Возможно, потому что в ней была какая-то интрига, которой у Амалии, к сожалению для нее, не было.

– Если не брать во внимание то, что мы у вас в плену, – резко прервал ее фантазии и мечты Ардис.

– Ну, я так понимаю, в плену вы или нет, значения особого это иметь не должно, если вопрос касается девушки, за которую вы отвечаете. Вы дали слово и просто обязаны его сдержать, каким образом – это уже ваши проблемы, иначе это будет уже не слово мужчины! А разбитых сердец на этой грешной земле много и нельзя у каждого идти на поводу, иногда необходимо думать и не только о себе! Идем, Ардис! Я позволила тебе все выяснить, а сейчас Гедэс проводит тебя обратно в твой барак.

Амалия и Ардис вышли в коридор и направились к выходу, где их ждал верный охранник, но на полдороги Ардис вдруг резко остановился и неожиданно для Амалии спросил:

– Не понимаю, почему Риккардо и Сильвия, считают, что им нежности хочется больше, чем остальным? Мы, ваши пленники, постоянно находимся перед искушением, но оно для нас – запретный плод. Нашей плоти, также хочется наслаждений и тем сильнее, чем сильнее нас дразнят! Но, мы же работаем и пока не сходим с ума. У каждого, в этом мире свое предназначение и своя предопределенная судьба, – сказал он в задумчивости, а потом, неожиданно даже для себя, задал Амалии прямой вопрос. – Скажите, а как ваш брат заботится о том, чтобы пленные не потеряли разум, когда их заставляют работать и в тоже время дразнят?

– О чем это ты? – не поняв вопроса, спросила Амалия.

– Постараюсь объяснить. Я и мой друг Энрике, вот уже несколько дней подряд, чиним крышу дома вашего брата. Чтобы подняться на крышу приходится несколько раз в день миновать окна его наложниц. Эти пышногрудые длинноволосые красавицы сводят нас с ума. Они отдыхают там почти или совсем голые и нас совершенно не стесняются. При этом, якобы случайно, теряют свои накидки и обнажают свои нежные, словно выточенные плечики, выставляют на показ свои соблазнительные груди. Эти нимфы словно издеваются над нами. Так и хочется, не смотря, ни на что вкусить эти запретные для нас плоды.

Амалия сначала остолбенела, но, вовремя опомнившись, закричала:

– Да как ты смеешь мне о таком говорить?!

– А кому еще я мог бы об этом говорить?

– А я, какое отношение имею к этому?

– Я хочу женщину. Мне нужно успокоиться.

– Ты что совсем совесть потерял! Предлагать мне, чтобы я тебя удовлетворила, из-за того, что ты насмотрелся на голых баб моего брата? – возмущенно закричала Амалия.

– Ни в коем случае! Я не говорю о вас. Я хочу другую женщину. Она меня удовлетворит и мне хватит этого на несколько дней. А вы, если боитесь нас оставлять одних, думая, что я убегу, можете посидеть рядом, наблюдая за нами и попивая вино.

Амалия от негодования замахнулась на него, чтобы влепить ему пощечину, но остановила себя в последний момент.

– Как же все-таки прав оказался мой брат, говоря о том, что из-за меня пленники наглеют и скоро совсем перейдут все границы. К вам нельзя проявлять доброту, – отчаянно проговорила она, закусывая губу от негодования.

В этот момент Ардису захотелось рассмеяться и откровенно ее обнять, пытаясь успокоить как обиженного ребенка. Но он понимал, что сейчас, с ее стороны, это воспринялось бы как оскорбление. Он соблазнительно улыбнулся, давая понять, что заметил в ней непреодолимое чувство ревности, которое она так старательно попыталась скрыть.

– Гедэс, проводи его! – прокричала Амалия.

Мужчины вышли из дома и направились к сараю.

– Я не старался подслушать ваш разговор, но так как стоял рядом, то не услышать не мог. Это было рискованно с твоей стороны. Теперь на ее помощь можешь не рассчитывать, она такого не простит, – сказал Гедэс.

– Зато я увидел в ней искорку женственности и откровенности. И тем более нельзя вечно пользоваться ее добротой и надеяться на ее помощь, – заметил Ардис, довольный состоявшимся разговором.

– Когда я увидел тебя в первый раз, мне показалось что ты умнее, – только и всего, что ответил ему Гедэс.

Адриано был взбешен поведением Амалии. Ему необходимо было успокоиться. Естественно он направился в свой гарем.

Девушки уже выспались, а так как весь день они наблюдали за хорошо сложенными, мускулистыми и загоревшими пленниками, все время подмигивающими им и посылающими воздушные поцелуи, то изголодавшиеся, по мужскому телу, они буквально накинулись на Адриано.

Он был польщен таким вниманием, хотя и не понимал, чем вызвана столь бурная реакция на его появление.

Девушки стащили одежду со своего господина, и он нырнул в бассейн. Они попрыгали за ним, сопровождая все это веселыми визгами. Он вынырнул, чтобы пересчитать своих «русалок» и не досчитался одной. Неожиданно он почувствовал очень приятную дрожь и ощутил, что его плоть в плену нежных губ какой-то соблазнительницы. Его заглатывали и ласкали, но это невозможно было рассмотреть, так как озорница была под водой, а остальные кружились вокруг, ласково щекоча его по голове, проникая сквозь мокрые кудри и иногда награждая поцелуями в шею, плечи и ягодицы. Адриано захлебывался от восторга, он хотел еще и еще. Его возбужденную плоть не выпускали: как только у одной не хватало дыхания, ее сразу сменяла другая, ныряя и перехватывая его фаллос своими припухшими от возбуждения губками. Не смотря на то, что они были в прохладной воде и это должно было как-то остужать влечение и страсть, эти игры, наоборот, усиливали возбуждение, и Адриано, переполненный ощущениями, извергся в нежный ротик одной из своих проказниц.

Утомленный, он еле вырвался из объятий ненасытных хищниц и выполз из бассейна.

– Еще! Еще! – кричали девушки, жаждущие оргазма.

Адриано откинулся на спину, рядом с бассейном, и глядел вверх, переводя дух. Ему, явно, нужна была передышка, но и разгоряченных наложниц он не хотел оставлять без внимания, так как ценил их откровенные порывы страсти. Не долго думая, он вспомнил, где искать поддержку и позвал своего преданного друга.

– Марио, выручи меня! – прокричал он. – Я больше не могу! Ты должен удовлетворить их всех! Всех, понял! А потом я жду тебя у камина. Я собираюсь раскурить кальян и выпить немного рома и хочу, чтобы ты присоединился.

Марио вышел к бассейну с бокалом вина, не подозревавший насколько разыгрались девушки.

Разгоряченные, они повалили его на пол, бокал вылетел у него из рук и, не разбившись, откатился в сторону, при этом обильно облив его темно красным вином. Нимфы тут же его облепили, и буквально разорвав на нем халат, стали жадно слизывать вино с его крепкого мужского тела. Одна завладела его губами, другая грудью, а еще две принялись работать язычками у него между ног. Он слегка отбивался, от неожиданного натиска, кричал какую-то ерунду, но его плоть говорила за него сама, ему это нравилось. Плоть напряглась, и две девушки, занимающиеся ей, завизжали от удовольствия. Они ласкали ее двумя язычками, заглатывали, облизывали и трепали ее своими бессовестными ручонками. После, все они стали яростно запрыгивать на мужчину и, радостно оседлав, устраивать на нем «скачки» по очереди. Марио терял рассудок. Они, с раскрасневшимися от жара всепоглощающей их страсти личиками, прыгали и прыгали на нем, не давая ему встать. Одна из них раздвинув ножки, плотно прижала его голову к полу и наслаждалась ласками его опытного языка. Вскоре она застонала и упала без чувств, от полученного наслаждения, этим самым, давая ему возможность поменять расстановку сил в этой животной схватке. Он резко вскочил на колени, сбросил их с себя и, выбрав первую попавшуюся попку, вошел в нее по самые бедра. Но это уже было последним, на что он был сейчас способен. Сделав всего несколько движений телом, он, почувствовав оргазм, вытащив свое достоинство из красавицы, излился на ее спину теплой струей наслаждения и, повалившись на бок, уставился в потолок обезумевшими глазами. Две девушки, тут же подползли к нему и, лизнув несколько раз еще возбужденную плоть, удовлетворенно положили свои головки на его живот.

– Аах, Мааарио…, – прошептали они и сладко уснули.

Он справился. Пролежав минут десять, он вспомнил, что его приглашал Адриано разделить с ним ром и кальян. Он аккуратно переложил с себя девичьи головки и встал. Девушки, слегка пошевелившись, продолжали мирно спать.

Марио подошел к бассейну, нырнул в его освежающие воды и смыл с себя остатки вина и следы любви. Одеть ему было нечего, халат валялся разорванный и облитый вином, рядом с девушками, поэтому он, в одежде Адама, зашагал уверенной походкой к другу.

Войдя в зал с камином, где его ждал Адриано, он подошел к нему и разлегся на пальмовое кресло, с другой стороны маленького столика, на котором стоял только что раскуренный кальян, две бутылки рома и два низких стеклянных бокала.

– Ну, и неугомонные же твои цыпочки, – признался он своему Другу.

– Не то слово, – рассмеялся в ответ Адриано и плеснул ром в бокалы.

– С ними обо всех проблемах и невзгодах невольно забываешь.

– Обо всех, да ни обо всех, – вздохнул Адриано, о чем-то вспомнив.

Он взглянул на Марио и, увидев, что тот сидит обнаженный, бросил ему полотенце.

– На, накинь! – сказал он, отхлебнул из своего бокала и задумчиво закурил кальян.

– А тебя-то что беспокоит? – не поняв друга, удивился Марио.

– Сестра, мой друг! Сестра!

– А с ней-то какие проблемы? Сегодня видел ее, хорошо выглядит: гордая, уверенная, как всегда цветущая и непреступная.

– Вот именно. Мне кажется, достаточно она уже повзрослела. Пора уже остепениться и умерить свой пыл. Не правильно она себя ведет, не правильно.

– Вы поссорились?

– Нет, мы не ссорились. Ее женская слабохарактерность отрицательно влияет на поведение наших рабочих. Если они увидят, как я отменяю наказания или она крутит мной, то перестанут подчиняться и устроят рано или поздно бунт.

– Так сделай так, чтобы ей было не до твоих дел, – посоветовал Марио.

– Легко сказать, да как заставить?! Мы с ней в равных долях владеем этим островом и она, так же как и я, имеет право здесь всем распоряжаться. Я никоим образом не хочу ее ущемлять. Я очень ее люблю, но не могу допустить, чтобы она злоупотребляла мужскими полномочиями, – вздохнул Адриано. – Я должен это пресечь, но не могу пока понять, как.

– Выдай ее замуж, – не без особого интереса предложил Марио.

– Да, я бы с радостью, но как? За кого? Она хочет по любви. Но, во-первых, такого человека у нее пока нет, а во-вторых, вдруг она влюбится в того, с кем я не полажу. Мне, что, тогда и с ним еще идти на компромиссы придется? Я хотел бы видеть в ее муже кого-то, кто подходит мне и не конкурент в моих делах.

– Я твой друг. С кем ты лучше находишь общий язык на этом острове как не со мной? Амалию я обожаю. Сам знаешь, я ее никогда не обижу. В делах твоих я разбираюсь, помогать буду, но дела у меня свои, а то, что хозяин острова ты – так меня это наоборот устраивает. Отдай замуж сестру за меня – породнимся, не пожалеешь, – с азартом в глазах предложил Марио.

Адриано расплылся в улыбке и вздохнул.

– Не могу сказать, друг, что твое предложение для меня неожиданно. Я знаю, что она давно тебе нравиться, но она не любит тебя, поэтому как убедить ее выйти за тебя, я не знаю! Сам-то, я – за! Я думаю, это был бы хороший вариант для всех троих, однако, тебе пришлось бы завязать со всем этим развратом, которым мы занимаемся в моем доме, этого ни Амалия, ни я не потерпим после свадьбы, но за этим, думаю, дело не встало бы, а вот с желанием Амалии – это открытый вопрос.

Друзья, за разговором, осушили обе бутылки и отправились в игорный клуб, который находился в другом комплексе строений острова, не так далеко от дома Адриано. Туда вела узкая грунтовая дорога, между густой растительностью. По дороге они вспоминали всякие забавные истории, которые приключились в их жизни, смеялись и, поддерживая друг друга за плечи, чтобы не упасть от количества выпитого, курили сигары из табака, выращенного на острове.

Клуб организовал Адриано, исключительно ради своей слабости к азартным играм, от которой никак не мог избавиться. Несмотря на то, что они туда еле дошли, постоянно шатаясь и падая, им было весело, и они взяли, уже там, еще по бутылке. Вскоре, игра в карты с головой поглотила их. Адриано и Марио опустошали по очереди свои карманы для ставок, но в этот день Адриано везло, да и Марио отставал ненамного.

Заметив, что Адриано в достаточно хорошем настроении, Марио решил воспользоваться этим и начал разговор о свадьбе без всяких промедлений, надеясь на то, что Адриано даст «добро» в таком состоянии не задумываясь о том, что Амалия будет против.

– Адриано, мне нравится твоя сестра и, как я уже сегодня сказал – она мне не безразлична, – обратился к Адриано Марио, собираясь попросить ее руки прямо сейчас. – Я найду, как сделать, чтобы она полюбила меня. Я хочу услышать лишь твое согласие.

– Хочешь решить все так сразу?! – рассмеялся Адриано.

За соседними столиками никто не обернулся, но все же, разговор Марио и Адриано привлек их внимание и, несмотря на то, что в зале было очень шумно, пьющая рядом компания охранников стала прислушиваться к разговору об этой возможной интересной сделке, ведь породниться с хозяином острова было мечтой некоторых уже давно.

– Верно, разговор был. Ну, тогда давай повеселимся. Проверим насколько твои желания быть с Амалией искренни и бескорыстны.

– Отдай мне ее без приданного и увидишь, что я интересуюсь только ей, а не твоим состоянием.

– А ты хитрый лис, знаешь, что если породнимся, так я все равно не обижу! К тому же, половина острова, по праву, и так ее, а это уже и без всего остального не так мало! Ну, хорошо, предлагаю так: играем, если выигрываешь ты – она твоя, забирай, если я – то твой корабль переходит мне, – заявил Адриано в пьяном порыве и опять громко рассмеялся.

Марио задумался. Предложение было заманчиво, но и настораживало. Не понятно шутит ли друг или вино настолько ударило ему в голову, что он не ведает что делает.

– Я согласен, Адриано! Но я не уверен, что ты хорошо подумал, чтобы сестру ставить на кон. Я пока выйду во двор, мне уже надо, а когда вернусь, если ты не передумаешь – мы сыграем, а если передумаешь – будем считать, что этой ставки ты не ставил.

Марио вышел из кабака. Он чувствовал, как гудела голова, но все же понимал, что играть на такие ставки будучи пьяным, не стоит. Решив слегка протрезветь, он закурил сигару и присел на пороге.

– Марио, ты где?! – уже обезумевший от азарта и алкоголя, кричал Адриано.

– Я думаю, он испугался и ушел, – начал, бесцеремонно, Гарджио, присевший на место Марио.

Гарджио был одним из начальников охраны Адриано. Высокий крепкий здоровила, грубый и дерзкий. Адриано его недолюбливал, но в работе ему не было равных: его боялись, и слушаться он мог заставить любого бунтовщика. Амалия его ненавидела, так как он считал ее своенравной и, несмотря на брата, всегда пытался пресечь ее действия, когда она появлялась на объекте его охраны. Тем не менее, он стремился заполучить ее как женщину, она ему нравилась, и то, что он не мог владеть ею, видимо, и вызывало в нем отрицательную к ней реакцию. До Амалии, он брал любую, лаской или силой – неважно, для него был важен результат, то есть обладание телом женщины. Амалия же для него была запретным плодом. Он мечтал поставить Амалию на место, а заодно и разделить власть ее брата с последующим его смещением.

– А ты чего хочешь?! – заорал Адриано.

– Я думаю, это неуважение отказывать вам в игре, когда вы предлагаете такую высокую ставку. Я случайно услышал и подумал, что пока остальные еще сомневаются в ваших словах, я буду первым и приму ваш вызов.

Адриано удивился, пытаясь вспомнить:

– Я делал тебе вызов?

– Вы спросили: «Кто хочет сыграть на свое состояние против очаровательной Амалии?»

– Да, она прекрасна, – согласился Адриано, не замечая как, осторожно варьируя словами, Гарджио обязал его к игре.

Один из пареньков, сидевших за соседним столом, незаметно вышел из клуба и поспешил к дому Амалии. Там, он быстро отыскал Гедэса и изложил ему суть сделки, не столько из желания выслужиться, сколько из симпатии к Амалии, которую испытывал не только он, в окружении охраны брата. Амалия была строга, но всегда справедлива и именно это ее качество подарило ей много друзей, среди живущих на острове.

Гедэс, быстро выслушав рассказ юноши, взбешенно сорвался с места в сторону клуба.

– Стойте, наверняка, уже ничего сделать нельзя – игра уже началась и там куча свидетелей. Гарджио, наверняка, выиграет у Адриано, в таком состоянии, а долг придется отдавать. Лучше, уведите госпожу куда-нибудь подальше. Мне кажется, что сегодня Гарджио настроен решительно и просто приказом его не остановить.

Гедэс неожиданно остановился и приказал парню:

– Беги к госпоже, кратко объясни, что произошло и скажи, чтобы она немедленно уходила из дома. Времени на сборы, скажи, нет!

– А куда увести?

– Куда-нибудь в лес, – крикнул Гедэс и кинулся к бараку с пленными.

Он схватил факел, быстро открыл дверь, и вбежал в темное помещение, где все спали.

– Ардис, ты где? Если не хочешь, чтобы твои люди поджарились, выводи их, а дальше как хотите. Вас все равно поймают: хотите – бегите, хотите – ждите пока вас переведут в другой сарай, через полминуты я все здесь поджигаю.

Все кинулись наружу, а Гедэс уже поджигал солому внутри барака.

– Что случилось? Ты обезумел! – подбежав к Гедэсу и пытаясь разобраться, кричал Ардис.

– Адриано сейчас проигрывает Амалию в карты одному из своих головорезов.

– Но, он же любит свою сестру!

– Он пьян, да еще и слегка зол на нее из-за происшествий с твоей Сильвией, вот и натворит сейчас. А Гарджио, ты видел? Ты сам-то не захотел бы, чтобы ваши пути пересеклись. Не мешай! Мне нужна паника и мне все равно, каким способом я ее добьюсь.

Гедэс кинул факел, когда пламя уже стало охватывать сарай.

– Освободи мне руки! – закричал Ардис.

– Некогда! – прокричал в ответ Гедэс.

– Освободи, я помогу!

Гедэс, освободил Ардиса и кинулся в клуб. Но в клубе Гарджио уже не было, как не было и его обычной компании. Они пошли за своим выигрышем, так как Адриано, конечно же, проиграл Амалию и сейчас сидел за столом, потупив взгляд в одну точку. Казалось, он спит с открытыми глазами. Возле него суетилась парочка совсем молодых ребят, спрашивая, чем они могут помочь в сложившейся ситуации. Но Адриано, только мычал что-то нечленораздельное себе под нос.

– Где Гарджио?! – заорал Гедэс.

– Хозяин проиграл госпожу Амалию Гарджио в карты и сейчас они пошли за ней, – только это смогли выговорить юнцы.

– Ясно, – сам себе прошептал Гедэс, хотя другого ответа он и не ожидал и бросился вдогонку за Гарджио и его людьми.

В поселке, как и предполагал Гедэс, все уже было вверх дном из-за пожара и освобождения пленников.

Гарджио, несмотря на весь этот бардак, все же успел найти Амалию и сейчас, перекинув ее через плече, нес в сторону своего дома. При этом Амалия возмущалась, кричала и вырывалась, но при внушительных размерах Гарджио это было бесполезно. Рядом бежала Кончита и ругала Гарджио на чем свет стоит.

– У тебя есть еще несколько минут подумать: добровольно в церковь – под венец, или ты сразу в постель ко мне хочешь? – смеялся он, спрашивая и похлопывая Амалию по попке.

– Отпусти меня, грязное животное! Я никогда твоей не буду, слышишь! Меня нельзя выиграть или проиграть!

– Конечно, ты для меня не вещь. Но теперь ты принадлежишь мне! И я сделаю из тебя послушную жену.

Но тут, у них на пути неожиданно появился Ардис. Недолго думая, он, на ходу, выхватил нож у какого-то спокойно глазеющего на эту сцену охранника и с разбега попытался всадить его в живот Гарджио, но тот увернулся и нож только лишь неглубоко полоснул его. При этом Гарджио, однако, повалился на землю и выпустил Амалию из рук.

Амалия, упав вместе с Гарджио, тут же попробовала вскочить на ноги, но ее падение оказалось неудачным, удар пришелся на колено. На ноги она поднялась и попыталась отбежать в сторону, но вместо этого лишь неуклюже проковыляла несколько метров, поняв, что, если придется убегать, то у нее вряд ли это получится без посторонней помощи. Она оглянулась вокруг, но рядом не было ни Гедэса, ни других, на кого она могла бы положиться. Ее окружали лишь люди преданные Гарджио и матросы с корабля Ардиса.

Гарджио, несмотря на кровоточащую рану, быстро встал и накинулся на Ардиса. Тот, ловко уклонившись, безошибочно нанес удар в челюсть гиганту. Люди Гарджио и люди Ардиса стояли наготове, но не вмешивались. Амалия незаметно привстала, понимая, что, несмотря на боль, скорее всего, придется бежать. Невдалеке, она увидела Кончиту, пытающуюся к ней пробиться, но, понимая, что она ей сейчас помочь не сможет, Амалия, жестом, приказала ей не приближаться. В это время, Ардис нанес своему врагу еще одну режущую рану.

– Не лезь не в свое дело! Она моя! – сквозь зубы Гарджио прохрипел Ардису.

– Если ты напился – это не повод на хозяйку руку поднимать и мне плевать на вашу игру! Я тебе ее не проигрывал и я тебе ее не отдам! – зло и решительно ответил ему Ардис.

– Она моя, я ее выиграл! – заорал Гарджио.

– Ну, так попробуй, забери! – ответил Ардис.

Неожиданно появился Гедэс, с криком:

– Все тушить пожар! Пламя разрастается!

Толпа оглянулась, сарай полыхал ярким пламенем, освещая все вокруг красно-желтым заревом. Поднявшийся ветер, грозил перекинуть огонь на близлежащие постройки, и необходимо было срочно принимать какие-то меры по его тушению. Охрана поняла, что уже нет времени для честного поединка и кинулась в сторону Ардиса, но люди Ардиса преградили им путь. Тут Ардис понял, что терять время было нельзя и, улучив момент, когда все смешались в кучу, и началась неразбериха, он схватил Амалию за руку и потащил в сторону леса. Неожиданно перед ними, словно ниоткуда, появился Гедэс, верхом на коне. Он резко соскочил с него и прокричал Ардису:

– Подождите меня здесь! Я открою второй барак, иначе люди сгорят заживо, и сразу вернусь.

Гедэс выхватил на ходу ключи у себя из-за пояса и помчался к бараку. Коня он оставил Ардису и Амалии.

Ардис его дожидаться не собирался. Он запрыгнул на коня и помог залезть Амалии.

– Но Гедэс просил дождаться его. Я поеду с ним! – закричала Амалия сопротивляясь.

– Тут все решают несколько секунд – у нас их нет! – заорал Ардис. – Возможно, мы успеем скрыться пока неразбериха, но если будем ждать твоего спасителя, то нас заметят и поймают. Он молодец, что паникой всех отвлек.

Они уже мчались прочь на черном скакуне, отдаляясь от селения.

– Но там может сгореть вся деревня, – запереживала Амалия, оглядываясь на полыхающие дома.

– С деревней ничего не случится. Гедэс позаботится о том, чтобы его поджег не нанес большого ущерба. Он хотел тебя спасти любой ценой, – заверил ее Ардис.

– Но там мой брат! Несмотря на то, что он так поступил со мной, я все равно его люблю! Я думаю, что он сможет разобраться с Гарджио. Зачем мы убегаем?!

– Чтобы выиграть время. Ваш брат проспится и возможно попытается помочь, хотя здесь вопрос сложный – карточный долг это святое. Тем не менее, он попытается вас в обиду не дать. Возможно, бунт разыграется не на шутку и тогда какое-то время будет не до вас, да мало ли что. Или ты хочешь, чтобы Гарджио все-таки догнал нас и овладел тобой, тогда предупреждай, я приторможу?

– Увези меня от этого ненормального, пожалуйста! – закричала Амалия.

Сначала дождь накрапывал, но постепенно стал переходить в ливень. И без того плохую дорогу стало размывать, и их конь стал спотыкаться и увязать в грязи, а вскоре дорога и вовсе исчезла из виду.

– Наверняка, мы уже достаточно отдалились. Может, стоит остановиться? Погони не видно.

– Это правильное решение, – признал Ардис. – Дорога закончилась, а в лесу с коня будет толку не много. Вода размоет наши следы на дороге, а здесь они вообще их не увидят.

– Мы останемся здесь? – спросила Амалия.

– Нет, нужно идти.

– Но дальше река, а другого пути нет. От дождя она наверняка стала в несколько раз больше, – заскулила она, испугавшись.

– Река, на вашем острове, вряд ли может быть большой, даже, если она и увеличилась из-за дождя. Думаю, мы сможем ее перейти.

– Но, я немного хромаю.

– Ничего, я помогу тебе, – заверил ее Ардис.

Ливень усиливался, и было тяжело идти вперед по скользким камням. Рядом оглушающе шумел водопад. Место, которое было выбрано для перехода, оказалось не самым удачным. Вода заполнила все ямы и каменные ванночки, образованные рекой в известняковом русле за долгие годы. Почти в кромешной темноте, легко было упасть в одну из них, при этом переломав ноги. Амалия крепко держалась за Ардиса, но одежда и руки все время скользили. Ардис перешагнул на последний камень, и приготовился поменять точку опоры, чтобы перехватив руку Амалии, вытащить ее на берег, но как раз в этот момент она поскользнулась и, не удержавшись на камне, полетела вниз. Она закричала, пытаясь ухватиться за скользкие мокрые камни, но это было безнадежно. Ее понесло вниз, и она с головой нырнула в глубокую ванну с крутыми и скользкими ото мха краями, откуда самой выбраться было невозможно. Ванна оказалась настолько глубокой, что Амалия не доставала до дна. Вынырнув, она с трудом зацепилась за скользкие края, чтобы ее не унесло течением, и с отчаянием глубоко вдохнула воздух.

– Амалия, держись! Я сейчас спущусь, а ты попробуй подняться на тот камень! – закричал ей сверху Ардис, указывая на каменный выступ.

– Я не смогу, камни скользкие и я не достаю дна. Мне не на что опереться.

Ардис понял, что ситуация хуже, чем он предполагал. Дождь лил как из ведра. Лес периодически освещался вспышками молнии, вода в реке была ледяной. Амалию, из водной западни, вытащить можно было только, если спуститься к ней по веревке, но веревки у них не было, и Ардис кинулся к лианам, в изобилии свисавшим с высоких стволов деревьев. У него остался нож, которым он дрался с Гарджио, и с трудом выбрав подходящую по длине и прочности лиану, он залез на дерево и принялся ее перерезать. Все это время Амалия стояла в воде и дрожала от холода, ожидая своего спасителя. Ардис торопился, как мог, зная, что вода в горной речке очень холодная, и девушка долго не выдержит. Завязав один конец лианы за ствол дерева, и обмотав другой конец вокруг своего торса, он спустился за Амалией. У девушки уже зуб на зуб не попадал. Он не без труда вытащил ее из воды, вынес на берег и понес подальше от реки, к небольшим скалам, пытаясь найти хоть какое-то укрытие, пещеру или расщелину, от проливного дождя. Амалию трясло от холода, но, зато нога болеть перестала, и ее падение обошлось без травм.

Ардису удалось рассмотреть какой-то грот и он, с Амалией на руках, направился к нему. Грот оказался неглубоким, но дождь туда не доставал. Он нежно уложил ее на сухую листву, занесенную туда ветром и с беспокойством посмотрел на нее. Амалия лежала на боку, сжавшись клубочком, и вся дрожала. Куда пропало ее величие и надменность? На Ардиса она даже не оглядывалась.

– Сними одежду, я отвернусь. Сними, иначе ты простудишься, – приказал он, бросив взгляд на Амалию, и резким движением скинул с себя рубаху.

Но она не только не огрызнулась, она даже не обернулась, только слышно было, как стучали ее зубы.

– Сними одежду, тебе из-за нее холоднее. Попробуй подвигаться, шевелись! – закричал он.

Но Амалия только дрожала. Ардис обернулся и заметил, как из ее глаз скатывались слезы, она была напугана, казалось, она не понимала, что происходит. Сам он уже был до пояса раздет и успел обсохнуть. Он прикоснулся к ее рукам, они были холодные, щеки тоже.

– Да ты, я смотрю, не собираешься согреваться.

Ардис аккуратно приподнял ее и настойчиво повернул к себе. Казалось, она смотрела сквозь него. Ардис стал стаскивать с нее платье, и оно медленно поползло с ее плеч.

– Что вы делаете? – еле слышно спросила Амалия.

– Доверься мне! – с этими словами он самым бесцеремонным образом принялся раздевать девушку.

– Не надо, – очень тихо прошептала Амалия.

– Я пытаюсь спасти тебя, – пояснил он убедительно ей.

Ардис снял с нее платье, а затем и корсет. Амалия, собрав все силы, попыталась упираться, чтобы не позволить снять с себя последнюю сорочку, но чувствовала, что обессилена.

– Не трать последние силы. Необходимо снять с тебя всю мокрую одежду. Мокрая одежда для тебя губительна.

Он посмотрел на нее, и, понимая ее смущение, нежно прижал к себе. Она снова прошептала, что просит не снимать оставшееся, но он настойчиво стянул последнюю сорочку и поглаживающими движениями стал разогревать ей спину. Она вцепилась в него, но, видимо ощутив приятное тепло, не сопротивлялась. Он гладил ей щеки, руки, ноги, а она прижималась к его телу, ища защиты от холода, так как замерзла очень сильно и, казалось, не владела своим телом. Ардис прижал ее к своему уже разгоряченному телу и его возбужденные губы коснулись ее шеи. Ее пальчики мгновенно вцепились в его плечи. Он повторил поцелуй, заметив ее реакцию, и стал опускаться ниже. Амалия простонала и от его непристойных прикосновений по ее телу пробежала волна теплоты.

– Похоже, это единственный способ тебя спасти, – прошептал он.

– Не надо, Ардис я уже согрелась, – прошептала она.

Но Ардис не обращал на ее лепет никакого внимания. Он сорвал с нее последнюю одежду: чулки и панталоны, отбросив в сторону, и она предстала перед ним во всей своей красе. Прекрасно сложенное тело, красивая грудь и возбуждающе торчащие соски, правда, слегка посиневшие от холода, и все это украшало ее аккуратно выбритое интимное место, притягивающее взгляд мужчины. Ардис, на миг замер, оглядев ее тело с ног до головы возбужденным взглядом, и подумал: «О господи, как она прекрасна! Каким же идиотом я был, когда отказался от нее!»

После этого он мгновенно снял с себя брюки. Его плоть бессовестно напряглась и он, без разговоров, навалился всем своим сильным мужским телом на Амалию, согревая ее. Кровь в нем вскипала, и он чувствовал, как его тепло передается замерзшему телу девушки.

– Ты не должна заболеть, я обещал, что спасу тебя.

Амалия почувствовала, как плоть Ардиса уперлась между ее сдвинутых ног и, ощутив тепло его тела, тепло которого ей так не хватало, она снова прошептала, но уже нехотя, ему на ухо:

– Нет, не надо.

Но Ардис не заметил ее слов. Он плотно прижался к Амалии, одной рукой обнимая ее головку, со спутанными длинными черными влажными волосами, а второй рукой гладя ее по бедрам. Он целовал ее в тонкую шею и губы, проникая своим разгоряченным языком в ее соблазнительный ротик. Губки Амалии постепенно приобрели розовый цвет и слегка припухли от ласк, по телу начало растекаться долгожданное тепло. Он развел ее колени и попытался протиснуться между ними. Амалия оказала легкое сопротивление, но Ардис отвлек ее, вцепившись своими губами в ее, увлекая долгим и глубоким поцелуем. Она застонала от наслаждения. Больше она не сопротивлялась безудержному натиску своего спасителя. Ардис без труда раздвинул ее стройные ножки и расположился между ними. Амалия почувствовала себя уже согревшейся, это понял и Ардис, но про себя подумал: «Нет, моя дорогая, это только начало!» Он поцеловал Амалию, в очередной раз, исследуя ее ротик своим языком, его плоть соприкоснулась с ее нежным и влажным от возбуждения интимным местом, и он медленно, но настойчиво, вошел в нее на всю глубину на которую только был способен. Амалия вскрикнула, но тут же, ее крик сменился стоном наслаждения. Ардис двигался в ней то резко и настойчиво, то нежно и ласково, покрывая ее лицо жаркими поцелуями. Он дышал словно молодой жеребец, в первый раз ощутивший лошадку, а она стонала и стонала под ним, еще больше разжигая в нем огонь страсти.

Его глубокие толчки перекрывали ей дыхание. Нельзя сказать, что он был груб, но однозначно резок. Амалия откинулась назад, надеясь перевести дух и сделать глубокий вдох, но Ардис наоборот запрокинул ее еще сильнее и продолжил двигаться все быстрее и быстрее.

Она вскрикнула от наслаждения.

– Еще, еще! – настойчиво шептал он. – Ты должна согреться.

– Я больше не могу, ты хищник, – прошептала она.

Ардис прервался и опустившись ниже, завладел самой чувствительной точкой ее интимного места. Амалия снова застонала от оргазма, а он снова налег на нее и, завладев ее губами в поцелуе, давая ей непродолжительный отдых, снова незамедлительно вошел в нее. Искуситель решил, чтобы этот долгий процесс не наскучил партнерше, разнообразить его. Не спрашивая Амалию, Ардис притянул ее к себе так, что она оказалась в позе наездницы, и стал двигать ее бедрами.

– Давай моя хорошая, ты не должна лениться, чтобы хорошо разогреться, ты должна подвигаться сама, – прошептал он ей.

Его руки удерживали ее за ягодицы, слегка нежно, но настойчиво напрягая пальцы, он направлял ее так, как ему хотелось, чтобы она двигалась. Так как он уже из-за долгого плавания изголодался по общению с женщиной, ему очень сложно было сдерживаться, чтобы не закончить этот процесс быстрее. Дрожь охватывала все его тело, он все жестче прижимал ее к себе, не сдерживая нарастающего напряжения, и все больше усиливал ласки. Амалия покорялась ему, увлеченная в плен страсти, она двигалась все быстрее, позволяя ему играть собой. Его опухшие губы прильнули к ее груди, и он стал награждать поцелуями ее соски, то полизывая, то покусывая, задыхаясь от перевозбуждения. Амалия закричала от наслаждения. Если бы их искали даже в такой ливень, то непременно нашли бы, потому что эти крики разносились по всему лесу, их не мог заглушить даже шум дождя. Но вот она вцепилась в его длинные волосы, запутавшись пальцами в его кудрях, и, словно оседлав, запрыгала на соблазнителе, то впуская его, то отдаляясь, но настолько быстро и страстно, что стало ясно, что долго сдерживаться она уже не сможет. Он не останавливал ее, так как этот ритм поймал его в плен блаженства. Она простонала и обессилено обняла его. Ардис почувствовал, что он вот-вот извергнется в Амалию, но выходить из нее не хотел, и когда достиг предела наслаждения, пересилил себя и с глубоким вздохом, словно ему не хватало воздуха, вышел из нее, извергнувшись теплой струей на ее ягодицы. Амалия тяжело дыша, положив свою головку на бок, закрыла глазки. Ардис так же тяжело дыша, лег рядом с ней на спину.

– Ну, вот, теперь ты не замерзнешь. Я же обещал, что спасу тебя, – тихо сказал он, глядя вверх. Амалия же ничего не ответила, она уже крепко спала.

Переведя дух, Ардис встал, собрал всю их одежду и вышел из грота. Ночь была теплая, на небе ярко светила луна и миллионы звезд, от ливня не осталось и следа. Он развесил еще мокрую одежду на дереве, и обнаженный отправился в сторону речки.

Уровень воды в речке уже почти вернулся к прежнему, и вода стала такой же прозрачной, как и была до дождя. Ардис, при свете луны, нашел заводь поглубже и вошел в освежающую прохладу. После того, как он несколько раз окунулся с головой, его кровь успокоилась, и он почувствовал настоящее блаженство. «Какая она потрясающая! Амалия должна быть моей! Только моей! Не знаю как, но я добьюсь этого!» – подумал он и, оттряхнув руками волосы от воды, вышел и направился обратно в грот.

Ардис зашел в грот, Амалия все так же спала, только повернувшись на бок. Он с нежностью взглянул на нее и понял, что теперь Амалия для него дороже всего на свете. Он лег, прижавшись своим уже обсохшим, чистым, но таким же горячим телом к ее телу. В этот момент Амалия медленно повернула к нему свою головку, и, посмотрев на него ласковым взглядом покоренной девушки, томным голосочком сказала: