Читать книгу Пазл. Рассказы - Алексей Колотов - Страница 1

ПАЗЛ

Оглавление

Все счастливые семьи похожи друг на друга? Возможно. А несчастливы по-разному? Соглашусь. Несчастливую семью легко себе представить. А вот счастливая, – какая она? Лично я таких что-то не встречал. Большинство семей не относится ни к первой, ни ко второй категории, а болтаются где-то в пространстве между ними, не испытывая ни эйфории от бесконечных «сю-сю-сю», ни ежедневных ссор с драками и битьём посуды.

Что такое для мужчины семья? То же, что для первобытного человека костёр. Пришёл с охоты – у очага тебя встретят и накормят. Пищей, да и в общем. У огня ты согреешься телом. И не только. Здесь тебе положат свежезаваренные травы на царапины и раны. И на душевные, если понадобится.

А что же мы имеем? Вот я, допустим. Мне тридцать лет. Я инженер. Неглупый и общительный. Перспективная работа, постоянно учусь. Неплохая партия? Жена у меня красивая, умная и талантливая. Успешный профессионал – врач-кардиолог. Кажется, что можно ещё пожелать? Но, чтобы показать всю степень космического холода в нашей трёхкомнатной пещере, приведу только один пример. Недавно у меня прихватило сердце. Впервые, но так сильно, что я лёг на диван и подумал, что уже всё.

Я много занимаюсь спортом и у меня здоровое и тренированное сердце. Позвал жену, пожаловался. Представил, как она заохает, побежит доставать тонометр, таблетки. Но она только сказала спокойно: – «Невралгия. Полежи, скоро должно пройти». Она это сказала не просто спокойно, а равнодушно. Как будто у спортсменов не бывает сердечных приступов.

Ну, допустим, она точно знала, что со мной всё в порядке. Неужели нельзя было притвориться, что тебе не всё равно? Сыграть, изобразить что-то вроде волнения, заботы? Наморщить лоб, померить давление? Что она думала в тот момент? Скорее всего: – «Как же мне эти симулянты надоели на работе! А тут ещё и дома…». А что в этот момент думал я? А вот что: – «Умом тебя природа наградила, это так. Но совершенно обделила женской мудростью. Твой муж не бьёт тебя спьяну, не истязает ревностью и даже не изменяет совершенно. Ну что тебе ещё надо, чтобы ты его ценила?».

Есть старая притча о том, что Бог разделил всех людей на половинки, потом перемешал хорошенько и разбросал их по всему свету. С тех пор они мучительно бродят и ищут недостающую часть себя. А мне приходит в голову ещё один возможный вариант. Бог разделил людей на две несовместимые категории, сделал из них два огромных пазла, смешал основательно, а потом разложил в две коробки. Одну оставил себе, а другую высыпал в мир: живите как сможете, – собирайте не собираемое.

Впервые это сравнение пришло мне в голову когда жена подарила мне на день рождения пазл. Одному другу в подарок от жены достался новейший смартфон. Другому – видеорегистратор в машину. А мне – пазл.

– А почему вдруг пазл? – спрашиваю осторожно.

– Ты же любишь футбол? А тут два самых знаменитых футболиста – Роналду и Месси.

– Да, но я вообще-то за Зенит болею. Да и то время от времени. Ты разве не знаешь?

– Я вижу иногда, что ты смотришь по телевизору матчи, а кто там играет – откуда же мне знать?

Ответ логичный и даже убедительный. Да разве в подарке дело? Главное – внимание. Вижу, что жена куда-то собирается.

– Ты что, куда-то уходишь? – удивился я.

– У меня с подругами встреча. У Светки вчера был юбилей свадьбы. Сам понимаешь…

– А Светка что, с мужем будет?

– Да ты что? С каким ещё мужем? У нас вообще-то девичник!

– А у меня, вообще-то, – день рождения…

– Мы же не будем праздновать его посреди недели? На это пятница есть. А девочки не могут в другой день. Светка улетает послезавтра в отпуск, а Соня уезжает на выходные на дачу. Так что не капризничай и не волнуйся. Вернусь поздно.

Я пытался возражать. Мысленно стукнул кулаком по столу. Мысленно загородил собой ей путь к выходу из квартиры. Но она наяву прошла сквозь воображаемого мной меня и, негромко захлопнула дверь. А я остался один в пустой квартире в свой день рождения. Это было последней каплей.

Разве такой должна быть супружеская жизнь? Я попытался вспомнить как всё начиналось. Может быть был вначале конфетно-букетный период, воспоминания о котором должны согревать нас всю последующую жизнь? А потом – медовый месяц? И только спустя годы георгины наши стали постепенно вянуть, а помидоры замерзать прямо на ветках? Нет, не было ни мёда, ни георгинов. А были споры и ссоры с первого дня. Типичный пазл из не совмещающихся деталей. Я бы развёлся с ней прямо сейчас, если бы влюбился в другую. Но хотеть влюбиться мало, ведь любовь – это дар божий.

В старину, выдавая девушку замуж за мужчину, которого она ни разу в жизни не видела, утешали: любовь не так важна, – человек бы попался хороший. Это как раз наш случай – оба хороши, лучше не бывает. Только вот живём мы не по домострою, как когда-то. А значит – любовь всё же крайне желательна. У нас никогда не было ярких чувств, как их ни назови. Физика была, а химии не было и в помине. А это разве не грех, хоть и в супружестве? Но наступает момент, когда ты продрог до костей и хочется греться на солнышке днём, а ночью у собственного костра.

Кому-то Господь посылает любовь как награду, а кому-то как утешение. А может её нужно заслужить? Или отвоевать в упорной борьбе? Выстрадать в долгих мучительных поисках? Если даже всё это вместе, я всё это сделаю и пусть думают обо мне кто что захочет. Хотя не так-то и просто заставить себя идти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что. И пазл – не собираемый. И все красивые девушки заняты.

Душа переполнилась протестом и я решил: к жене больше не притронусь. Выкажу ей тем самым своё пренебрежение, а заодно почувствую себя хоть чуточку свободным. Пусть мне трудней будет пережить эту пытку, но посмотрим, что она скажет, когда я подарю ей на день рождения набор для рукоделия и скажу: – «Не скучай, дорогая, займись пока. А я поехал к подруге». Да, именно к подруге, а не к любовнице, потому что это подразумевает и духовную близость, а не только физическую.

Я высыпал на стол из коробки горку картонок для пазла и стал собирать их от нечего делать. Не знаю кто как, а я начал с углов. Их по крайней мере легко найти. Потом собрал рамку. Дальше стало трудней. Особенно когда в каком-то месте не хватает единственного фрагмента, чтобы заполнить зияющую дырку. Находишь подходящую по цвету и по форме и она вроде ложится, но не идеально. Кажется: надави посильнее и впихнется. Но – нет… А где взять другую, если я уже полчаса не могу подобрать ей замену точно зная, что на столе она определённо есть? Вот так и в жизни. Только в жизни мы чаще всего знаем, что этого единственного пазлика скорей всего не существует на свете. И с годами соглашаемся просто на что-то отдалённо похожее.

На следующий день я смотрел на сотрудниц – коллег по работе уже другими глазами. Хорошеньких много. Но свободных вроде бы нет. Все спешат куда-то после шести. Я стал рассуждать как инженер. Допустим, что у каждой из них кто-то есть. Тогда верным будет утверждение, что степень прочности их отношений измеряется величинами от нуля до бесконечности. Но, зная о несовершенстве нашего мира, я предположил, что к нулю они гораздо ближе, чем к другому краю моего диапазона. А значит… надо просто набраться решимости. Я «положил глаз» на Танечку – симпатичную сотрудницу из соседнего отдела, хотя и слышал, что у неё есть парень. Когда я впервые спросил у неё – «Свободна ли ты сегодня вечером?», она ожидаемо ответила «Нет». Такой же ответ я услышал и при повторном «заходе на посадку». И всё же в третий раз она сказала мне «Да». Моя теория получила подтверждение.

Мы пошли с ней в кино. А как же иначе? Ведь девушка всегда хочет сначала сводить парня в кино, чтобы понять, стоит ли с ним… в общем… иметь дело. Она оказалась необычайно приятным в общении человеком и следующие несколько вечеров мы провели вместе. Каждый раз я провожал её до самого входа в парадную и однажды сделал попытку поцеловать её на прощание. Она отстранилась. Ничего не сказала, но посмотрела серьёзно. Я уже чувствовал лёгкую эйфорию – намёк на влюблённость. Я чувствовал себя вправе претендовать на поцелуй. Но и за ней признавал право самой решить когда для этого наступит время.

Через несколько дней я повторил попытку. Но результат был тот же. Но на третий раз она ответила мне поцелуем. И как ответила! Она сделала это ярко и самозабвенно. Выплёскивая все эмоции так, словно прорвало плотину чувств. Словно она отдавалась в поцелуе. Это было похоже на крик души. А причину его я тогда ещё не понимал. После этого мы могли целоваться часами и я получал ударные дозы дофамина. Когда я впервые намекнул ей на физическую близость и она мне отказала, я не огорчился. Но отказ повторялся снова и снова. Я спросил напрямую:

– Это потому, что я женат?

– Нет.

– Почему же?

– Просто – нет.

– Ладно, если это вопрос твоих принципов, если нужен испытательный срок, то пусть так и будет. – растерянно бормотал я. – Ты только скажи – когда?

– Никогда – отрезала она и стала серьёзной.

Пазлы состоят из кусочков, деталек, мозаинок. Мы собираем их в жизни из слов и поступков. Из них мы выстраиваем наши отношения. И удивляемся, когда какой-то фрагмент, фигурка не вписывается в общую картинку и поделать с этим ничего нельзя. Тогда кажется, что стоит надавить на него чуточку сильнее и он обязательно втиснется в нужное место. Я попробовал надавить на Татьяну:

– Слушай, эта неопределённость невыносима для меня. Ты можешь назвать мне причину – почему «никогда»?

– Не могу.

– Я нормальный гетеросексуальный парень и отношения между мужчиной и женщиной для меня – это секс. А вся остальная мишура вокруг них – это более или менее бесплатное приложение к нему. Какими бы высокими словами мы ни маскировали лукавство, оно от этого не перестаёт быть таковым. Чего ты добиваешься?

– Хорошо. Я не хотела говорить тебе. Но ты не оставляешь мне выбора. Месяц назад меня изнасиловали.

Я был так огорошен, что не вполне осознал смысл сказанного и не нашёл ничего лучше, чем спросить:

– Как? Как это произошло?

– Я возвращалась ночью от подруги. Мне нужно было всего лишь пересечь свой собственный двор. Когда я проходила в темноте мимо детской площадки, сзади кто-то схватил меня за волосы. Он намотал их на руку и приставил к моему горлу нож.

Мне было невыносимо это слышать, но её было уже не остановить:

– Он велел мне спустить джинсы и встать на колени.

Я не хотел, чтобы она продолжала. Её надо было перебить. Но как? Из всех возможных глупостей у меня вырвалась самая нелепая:

– Ты девочка была?

– Ты ничего не понял! – с тоской и горечью произнесла она – Когда ты стоишь на коленях, а тебя тянут за волосы с такой силой, что шейные позвонки хрустят и ты почти не можешь дышать, а кожа на горле натянута так, что может порваться от простого прикосновения острого как бритва лезвия… А маньяк под наркотиком и ты не знаешь, оставит он тебя сейчас в живых или нет. Поверь, в это время думаешь совсем о другом, чем потеря девственности.

Я был подавлен. Я не знал, что сказать. Любые слова были бы сейчас неуместны. Зачем она это мне рассказала? Могла бы отвертеться, соврать что-нибудь. Может она намеренно сразу сожгла все мосты? Ведь представить наши отношения безоблачными теперь почти невозможно. А ведь она заранее знала, что для неё означает слово "никогда".

Как ни странно, на работе у нас сохранились тёплые приятельские отношения. Мы с удовольствием болтали, встречаясь. Лишь иногда она внимательно смотрела мне прямо в глаза, стараясь прочитать в них: рассказал ли я о том, что знаю про неё кому-нибудь? Но неизменно видела в них лишь отрицательный ответ.

Пазл не сложился. Фигурки в нём оказались несовместимы. Или я в очередной раз не смог в них разобраться?

Прошёл месяц со дня данного мной самому себе обета. Я стойко держался, наблюдая за плавным искривлением собственного сознания. Некрасивых женщин на улицах становилось всё меньше. Толстушки стали казаться аппетитными. Взгляд стал задерживаться на женских ногах, даже одетых в брюки. Кому-то это покажется бредом. Но только не человеку, который пережил что-то подобное.

У меня пропало всякое желание искать новые возможности для знакомства. Но процесс был запущен и уже не всё зависело от меня. Иногда желания начинают сбываться помимо нашей воли и даже безо всяких к тому усилий.


В Питер по служебным делам прилетел на один день мой близкий приятель из Москвы. У него была пара свободных часов до обратного рейса и он предложил мне встретиться в центре, чтобы пообедать вместе. Мы сидели в итальянском ресторанчике и вспоминали наши общие поездки в загранкомандировки. Я заметил у окна одинокую грустную и очень симпатичную девушку. Она то и дело посматривала на часы, явно кого-то ожидая. Но этот «кто-то» так и не пришёл. Она собиралась уходить и уже подозвала официанта, чтобы рассчитаться. Я извинился перед моим москвичом и подошёл к ней.

– Вы позволите угостить Вас коктейлем? – учтиво спросил я – Здесь замечательно делают «Маргариту».

– Пожалуй… – устало ответила она, посмотрев на меня.

Я заказал два напитка, хотя был за рулём. Друг понимающе похлопал меня по плечу, прощаясь. Ужасно некрасивый с моей стороны поступок, но я не сомневался, что он мне его простит.

– Вы кого-то ждёте? – начал разговор я.

– Ждала. Должен был прийти мой муж. Но служебные обстоятельства задержали его и он уже в дороге на вокзал. Через час у него поезд. Он уезжает в командировку.

Я не ожидал подобной откровенности от незнакомки. Такой стиль общения мог говорить об открытости и простоте её натуры. Но он мог означать также и трудную жизненную ситуацию или состояние близкое к депрессии.

Мы познакомились. Девушку звали Ирина. Она была высокой стройной блондинкой с прямыми длинными до поясницы волосами и серыми глазами. К своему бокалу я даже не притронулся и вскоре спокойно сел за руль, чтобы отвезти её домой.

Мы стали часто встречаться. И всегда в центре. Проводили в общении пару часов, а после этого я отвозил её домой. Она была настолько простым и открытым человеком, что казалась доступной. Но ни разу не сделала даже прозрачного намёка на возможность сближения. Что это было, – равнодушие? Она болтала со мной как с подружкой и, возможно, только это её и интересовало. Всё остальное ей было глубоко безразлично.

Она подробно рассказывала мне о своей трудной жизни. Муж у неё – военный. Он очень сильно пьёт и пропивает не только все свои деньги, но и её зарплату. Кроме того, он крайне ревнив. «Святая простота!» – зачем она это всё рассказывает мне? Разве я могу хоть чем-то помочь ей? Пусть даже советом? Но ведь она охотно соглашается на наши встречи. Возможно, ей не хватает простого человеческого тепла? Мужского внимания, заботы? Как мне правильно вести себя, да и нужно ли нам обоим всё это? Я не знал ответов, но не хотел сам отталкивать её. Я ждал подсказки, ситуации, которая поможет нам определиться в собственных намерениях.

Была поздняя летняя ночь. Полумрак сумерек и лёгкий пар от воды на Фонтанке. Мы стоим на гранитной плите спуска к воде одни. Тишина. Редкие шлепки волн. Я обнял её, стоя сзади. Она даже не пошевелилась. Ни малейшего намёка на сопротивление. Но и самого слабого знака согласия тоже нет. Полная отстранённость.

Меня это слегка задело. Я вызывающе спросил:

– Давай?

– Где? – коротко ответила она.

– Пойдём в машину.

– Нет, давай здесь.

– Здесь? – С меня в ту же секунду слетела вся спесь. Вся дерзость улетучилась. Я попытался представить, – возможно ли это чисто физически с её длиннющими ногами? Впрочем, какая разница? Моя психика не готова к таким испытаниям.

Она повернулась ко мне, обняла и я почувствовал невероятную волну тепла, исходящую от неё.

– Избей меня! – попросила Ирина. – Только очень сильно.

Я опять оказался сбит с толку и задал глупейший вопрос:

– Зачем?

– Меня это дико возбуждает!

Я молчал, пытаясь ударить её хотя бы мысленно, но ничего не получалось. Ведь чтобы ударить человека нужно иметь горячее желание. Будь оно продиктовано яростью или страстью. Но, ударить женщину?

– Ну, пожалуйста, избей… – просила она – Муж жестоко избивает меня. Я испытываю звериную страсть от этого.

Она ещё не закончила фразу, а я уже тянул её за руку вверх по гранитным ступеням.

Пазл опять не сложился. Но по чьей вине? Может быть по моей? Может я такой испорченный человек, что мне не суждено найти доказательство существования гармоничных отношений? Или я деталь неправильной конфигурации и мне надо измениться, чтобы вписаться в общечеловеческий пазл?


Солнечное летнее утро 2020-го года. Еду на работу по проспекту Энгельса. Точнее плетусь в пробке. Там и тут аварии – первопричина дорожных заторов. Так всегда бывает – чем лучше погода, тем больше ДТП. Вот эти двое, – зачем они столкнулись? Ах, ну конечно: туман, гололёд! А резина-то летняя… Как тут не тюкнуться? «Дай-ка я тюкнусь сейчас вот в этого!», – думает один. И немедленно тюкнулся, конечно. Чуть дальше – ещё двое. Как? Да очень просто! Одному померещилось будто ночь сейчас. Проливной дождь. Такой, что дворники не справляются и не видно ничего. Вот и пришлось ему пойти на контакт.

Впереди на тротуаре стоит девушка и голосует. Я вообще-то никогда никого не подвожу. Это мой принцип. Если ты всегда кого-то подвозишь, то каждый десятый пассажир – это приключение на твою голову. Обязательно неприятное. Но если ты не подвозишь никого и вдруг остановился, то первый же случай – твой. Это закон. А сейчас разгар пандемии. Люди ежедневно умирают тысячами. А она как пить дать медсестра из поликлиники. Так что даже и не думай. Вон вокруг машин сколько. Кто-нибудь подвезёт. Только не я.

Но она была такая хорошенькая, что моя левая нога сама выжала педаль сцепления, чтобы правая рука привычно перевела рычаг в нейтральное положение. Затем левая рука включила правый поворот, а правая нога плавно надавила на тормоз. Я не хотел этого делать, но мои конечности словно попали под управление какого-то облачного сервиса. Возможно даже заоблачного.

Девушка ловко запрыгнула в машину и пока она надевала медицинскую маску, я успел разглядеть её аккуратный красивый носик. Михаил Лермонтов был большим ценителем этой части женского тела. Он настолько согласился бы с моей оценкой, что немедленно вызвал бы меня на дуэль. Боже, о чём я думаю? Ведь я же на работу опаздываю!

– Я никогда не позволяю подвозить себя незнакомым мужчинам, но сегодня ситуация просто безвыходная. – сообщила попутчица – У моей новенькой шкоды вдруг загорелась сигнальная лампа со значком двигателя. Это очень опасно. Я сразу же припарковалась и оставила машину у дороги. А мне сегодня никак нельзя опаздывать на работу. Подвезёте?

«Хорошенькое дельце!» – подумал я – «Какое совпадение! И мне тоже сегодня никак нельзя опаздывать».

Я постарался напустить на свое лицо хоть сколько-нибудь важности и сказал:

– Куда едем?

– На Марата.

«Вот, блин, попадалово! Мне до Светлановской площади рукой подать. А тут переться на край света в этот чёртов центр!». – брюзжал я про себя – «Да туда целый час надо пробки плющить. А потом ещё часа два выбираться обратно. Ну, уж нет!» – Подумал. А сам сказал:

– Ладно, поехали.

Я проклинал себя за то, что остановился! Ещё одна моя теория подтвердилась в очередной раз. Но девушка была очень милая. Жаль, что я не успел как следует разглядеть её лицо. А сейчас я видел только глаза над маской – ясные, добрые и очень умные.

Мы ехали около часа. Она была не слишком разговорчива. Всё, что я узнал, что зовут её Мария, ей двадцать лет и работает она помощником директора регионального отделения крупной страховой компании. По мне так попросту – секретаршей. Когда я остановился возле бизнес-центра, где был её офис, она сняла маску со своего лица и в этот момент я отчётливо понял, что должен обязательно ещё раз увидеть её. Надо было срочно что-то сказать – закинуть удочку. А времени на раздумья не было. Я должен быть подчёркнуто уверенным в себе. Даже вызывающе-развязным – ведь именно такие парни чаще всего добиваются успеха у девушек. Мне пришла в голову фраза: «Ну что, кукла, может заехать за тобой вечером и доставить тебя к твоей швейной машинке?» Но мой язык, словно споткнувшись о речевой аппарат, не соглашался её артикулировать.

Мария посмотрела на меня так, словно считала не только всё с поверхности моего сознания, но и то, что написано на самом донышке души и сказала:

– Ладно, если хочешь, заезжай за мной после работы в восемнадцать ноль пять. Только смотри, не опаздывай.

Я был на работе только около полудня и получил лёгкую взбучку от шефа. А мне предстояло ещё и уйти почти на час раньше положенного. Ну и бог с ним! Всё равно моя производительность сегодня близка к нулю. Каждую минуту я вижу мысленно её лицо и смотрю на часы, считая время до предстоящей встречи.

Чем больше я узнавал Марию, тем больше благодарил судьбу за то, что остановился тогда, чтобы подвезти её. С этого дня мы проводили вместе всё свободное время. Мы говорили не слишком много. У нас просто не было в этом необходимости. Мы понимали друг друга с полуслова. А часто – вообще без слов. Я был осторожен и ненавязчив, словно боялся спугнуть своё счастье. Словно боялся, что она как диковинная птица вдруг вспорхнёт и улетит. Ведь она так не похожа на всех остальных женщин, которых мне довелось раньше видеть. Даже мелодией звонка на её входящий вызов я поставил трель какой-то тропической птахи.

В понедельник вечером после работы я собирался ехать за своей девушкой, чтобы встретить её с работы. Но жена попросила забрать сегодня из детского сада дочку её лучшей подруги. Весёленькая история! Мама не может забрать её, так как возвращается из Москвы поездом только в восемь вечера. Папа не может потому, что у него делегация иностранных бизнес-партнёров в этот день. Моя жена – а это ведь она, а не я – лучшая подруга мамы ребёнка, тоже не может. И вот что интересно: никто в мире не может. Естественно, остаюсь только я. А почему – нет? У меня сегодня как раз не операционный день. Я не приезжаю вечером на Московский вокзал с научной конференции и не провожаю заграничную делегацию. А мои личные дела – это только мои проблемы.

Я мысленно посмаковал сюжет. Картина маслом: муж едет на встречу с любовницей, а жена посылает с ним ребёнка подруги, чтобы через него передать той конфету «рафаэлка» и записку – «Надеюсь, тебе понравится!». Я забрал малышку и подъехал к бизнес-центру на Марата, опоздав не больше, чем на десять минут.

Маша стояла на тротуаре и разговаривала с каким-то мужиком. Мужчина солидного вида. Одет дорого и стильно. Рядом два дорогих джипа. Один из них с охраной. Шагах в десяти от них стоят два телохранителя в кожаных куртках. Оба крепкие, но смотрятся доходягами на фоне своего крупного шефа. По Машкиному лицу я сразу же понял, что разговор этот ей совсем не по душе. А значит надо немедленно идти на выручку.

Я припарковался вторым рядом и быстрым шагом поспешил, чтобы присоединиться к беседе. Охрана преградила мне дорогу. Один парень даже для верности приставил ладонь к моей груди со словами:

– Это очень личный разговор. Не надо им мешать.

Что я должен был сделать? Броситься в драку? Но даже если бы я справился с этими двумя, то рядом в машинах сидят ещё два водителя. Я негодовал. Но злился только на себя за своё бессилие. За непонимание того, что можно сделать в такой ситуации. Я отвернулся к машине в надежде, что если я не буду их видеть, то мыслям моим добавится ясности. Но в моё сознание пришло только совершенно бесполезное: «Ну, почему у меня в машине нет ручного пулемёта?». Но пулемёта не было. И это хорошо. Ибо, я мог бы начудесить захватывающий новостной сюжет для центральных телеканалов! Как жаль, что нет пулемёта. Но… зато у меня есть в машине ребёнок.

Я взял девочку на руки и уверенно пошёл прямо на охранников. Они соображали не слишком быстро, что очень плохо для их профессии. Пока они смекали, что надо в этом случае делать, я подошёл к Маше и безо всяких пояснений вручил ей ребёнка. Потом я поцеловал её в губы и повернулся к оппоненту. Глядя на него несколько снизу-вверх, я видел его уверенную улыбку на холёном лице и налитую мускулами футболку под лёгким льняным пиджаком. Массивную золотую цепь на толстой шее.

Мне не пришлось больше договариваться со своим мозгом и вымаливать у него подсказок. Моя рука сама легла на шею стоящего передо мной господина и нащупала на ней цепь. Я сжал руку в кулак и потянул вниз. Я думал, вот сейчас она порвётся и крупные драгоценные звенья разлетятся вокруг. А дальше – будь, что будет. Я потянул с такой силой, что дорогой аксессуар неминуемо должен был порваться даже если бы он был сделан из легированной стали. Даже если бы в нём был спрятан прочный капроновый шнурок. Но цепь, к моему удивлению, оказалась крепкой как стальной трос. Движением, напоминающим тренировку бицепсов тяжёлыми гантелями, я наклонил его на уровень своей груди. Я натягивал златую цепь как цепь бензопилы. Она прочертила глубокую борозду между телом и крупной головой. Но я чувствовал себя скорее дедом, вытянувшим репу, чем Давидом. Мои пальцы побелели, а его лицо побагровело и он прохрипел:

– Отпусти.

Охрана бездействовала, словно он был у меня в заложниках. Я почувствовал себя хозяином положения и тихо спросил:

– Что тебе надо от моей жены?

Он удивлённо поднял глаза вверх и пробормотал:

– Я не знал, что она твоя жена. Отпусти…

Чуть позже Мария спросит меня: – «Зачем ты вмешался? Ведь ты же не знал, кто он для меня?». А я ей отвечу: «Конечно, я всё знал! Я всё прочитал на твоем лице». А сейчас я отпустил его со словами:

– Пошёл вон!

В эту же секунду я сразу стал очень уязвим. Словно ёжик без колючек – одно только нежное брюшко со всех сторон. Они могли теперь поступить со мной как угодно. А я спокойно как мог взял девочку на руки и мы двинулись в сторону моей машины. Прошли рядом с парнями в кожаных куртках, но они ничего не сделали нам.

Пазл. Рассказы

Подняться наверх