Карантин. Анекдоты о Пушкене

Оглавление

Алексей Козлов. Карантин. Анекдоты о Пушкене

Сонет

Из Голубой Записной Книжки Пушкена

Рапорт в Тайный протокол Охранного Отделения

Отрывок из книги

Эти записки были найдены в обшарпанном бауле небезызвестного Ипполита К. в шестидесятые годы прошлого века. Уже после его смерти вступивший в наследство Леопольд Пуськин, пресвитер «Единой Сан-Репы» и дальний родственник Пушкена, разбираясь с бумагами покойного камер-юнкера, по-офицерски дисциплинированно ознакомился с ними и разложил по тематическим папкам. Основных тем было три: деньги, бабло и карточные долги. Попадались странные включения, которые были отнесены к другому автору и совсем другим временам! Но времени разбираться с авторством записок не было, и они так и остались неразобранными. Разложив бумаги по темам, в дальнейшем Пуськин сложил бумаги в одну стопу и перенёс на чердак, где их впоследствии обнаружил незабвенный К. С. Пшипицюльский, полицейский-растрига и в дальнейшем истопник Его Величества в Царском Селе. Поначалу записки совершенно не заинтересовали его, потом он ознакомился с ними более полно, нашёл сносными, потом целиком заинтересовался, и наконец, перечитав в седьмой раз, проникся ими всецело и в конце жизни знал наизусть. Записи лежали бесформенной грудой в фибровом, с заклёпками и застёжками в духе времени, офицерском бауле, который Александер Пушкен в былые годы по незнанию назвал «чемоданом», после чего чемодан издал такой возмущённый кряк, что все повернули головы, как будто чемодан был оскорблён до беспредела, бумаги были перепутаны, что странно. Не на всех записях остались даты, кое-какие страницы отсутствовали вовсе, то ли потерянные, то ли предусмотрительно уничтоженные, на одной странице были следы слёз, на другой жирные пятна, на третьей – нечто вроде засохшей сопли. Всё это внесло сумбур и хаос в общее повествование. Впрочем эти лакуны создавали в тексте приятную полутьму, и может быть поэтому загадочное мерцание тайны впоследствии так привлекло К. С. Стихи же, находившиеся в жёлтом крафтовом конверте атрибуции не подвергались и кому они принадлежат, Пуськины, Пушкену, Пшипицюльскому или кому другому, до сих пор непонятно, ибо надёжной аттрибуции этих текстов не было. Впрочем Лондонский институт Королевы Марии приписывает стихи Александеру Пушкену.

Взнесённую пред орками тупыми,

.....

В это время заканчиваются невиданные климатические бедствия, продолжавшиеся с 6 века по конец тысячелетия и европейское христианство, находившиеся в варварском состоянии, начинает быстро поднимать голову, накапливать и аккумулировать деньги, понимая, что этот духовный бизнес-проект не имеет смысла без расширения рынка. Быстрее всего возрождается осколок Римской империи – Византия. Христианство как пятая нога волочится за Византией, но железная рациональность всё ещё античного общества позволяет ей, хромая, влачить своё существование.

Понятно, что и при малой доступности, сильно рассредоточенного населения эта территория с её ресурсами не может ускользнуть от внимания хозяев мира. С 7-го века начинается экспансия христианства. У этой экспансии ещё долго руки не будут до ходить до таких отдалённых окраин, как середина среднерусской возвышенности, и сначала христианизируются европейские государства, не так давно застолблённые Римом. Но торговые пути оживают, доставляя деньги и товары и в самые дальние уголки Руси. Но это уже не классическая Римская торговля, чуждая агрессивной религиозной обработки. Эта новая торговля в рамках новой торговой религии, дающей торговые преимущества её носителям. Эта торговля вся окружена идеологическими препонами. Христианская корпорация уже настолько сильна, что может пытаться не только проникать в чуждые территории, по и пытаться защищать её носителей и проповедников. И население вдоль торговых путей теперь медленно, но неуклонно заражается христианской проповедью. Тем более, что на деле это было не проповедью в её классическом виде, а системой дресировки и зомбирования, основанных на воздействие на все органы чувств! Уже в 8 веке крупнейшие торговые города Руси полны христианских шпионов, высматривающих, где что плохо лежит, торговцев-проповедников и просто бесприютных монахов-идеалистов, заражённых новой мессианской идеей.

.....