Оглавление
Алексей Овчинников. Байдарка – любовь моя (сборник)
Вступление
На байдарке по Карелии. Приключенческая повесть
Глава 1. Сборы и дорога
Глава 2. Озеро Толвант
Глава 3. Ковдозеро
Глава 4. Авария
Глава 5. Северные похороны
Глава 6. Озеро Пудос
Глава 7. Пойманы
Глава 8. Последняя стоянка
Ищу попутчика, или как я снимался в кино. Лирическая комедия в шести актах и девятнадцати картинах
Акт первый, картина первая. Поиски инвентаря
Акт первый, картина вторая. Состав съемочной группы
Акт первый, картина третья. Сюжет фильма и подбор актеров
Акт второй, картина первая. Приезд в город Осташков
Акт второй, картина вторая. Путешествие на пароходе по озеру
Акт второй, картина третья. Прибытие на место
Акт третий, картина первая. Решение бытовых проблем
Акт третий, картина вторая. Сборка байдарок
Акт третий, картина третья. Устройство лагеря
Акт четвертый, картина первая. Лагерные будни
Акт четвертый, картина вторая. Поездка в Осташков за директором
Акт четвертый, картина третья. Поездка с Леной за молоком
Акт пятый, картина первая. Наши съемки
Акт пятый, картина вторая. Экспедиция во внутренние озера острова Хачин
Акт пятый, картина третья. Березовское городище и Собенские озера
Акт пятый, картина четвертая. Потонувший пароход
Акт пятый, картина пятая. Водные лыжи
Акт шестой, картина первая. Отъезд
Акт шестой, картина вторая. Обратная дорога и просмотр кинофильма
Робинзонада на Рыбинском море. Документальная повесть
Часть 1. Первая поездка
Глава 1. Решение
Глава 2. Отъезд и дорога
Глава 3. Переправа на остров
Глава 4. Остров Безымянный
Глава 5. Скука
Часть 2. Вторая поездка
Глава 1. Выбор дам
Глава 2. Снова дорога на остров
Глава 3. Мои мучения с мотором
Глава 4. Жареная рыба и уха. Кайф на бepeгy по вечерам
Глава 5. Шторм. Отъезд
Глава 6. Авария
Иллюстрации
Отрывок из книги
В августе 1956 года мы с отцом решили поехать с байдаркой в Карелию. О северных карельских озерах нам рассказал давний знакомый отца знаменитый горнолыжник и фотограф Вадим Евгеньевич Гиппенрейтер. Он бывал в этих местах и заразил нас рассказами о крае непуганых птиц, где утки подпускают к себе на 15–20 метров и где летом солнце почти не уходит за горизонт. Он же дал нам срисовать подробную карту этих мест, которая оказалась очень полезной в путешествии, но чуть не привела к серьезным неприятностям. Но всему свое время.
Плавание предполагалось серьезное, и сборы заняли много времени. Вся комната в нашей квартире на Чкаловской улице была завалена вещами. Палатка, спальные мешки, резиновые сапоги, ружья, патроны, рыболовная сеть, альбом и краски отца, казалось, никогда не вместятся в рюкзаки. Одни только мешки с разобранной байдаркой занимали целый угол комнаты. Мы хотели ехать с удобствами, и теплая одежда (все же ехали на Север), сковорода для жарки рыбы и птицы, походный примус и канистра с бензином к нему как и другие мелочи, сулили комфорт и удовольствие во время плавания. Зато продуктов мы почти не взяли, так как надеялись прокормиться в этих диких местах с помощью сети и ружья. Когда садились в спальный вагон скорого поезда Москва-Мурманск, я подсчитал количество взятого с собой багажа. На нас двоих оказалось четырнадцать мест!
.....
Первую ночь в Карелии мы провели под навесом у домика дежурного по станции. Раннее утро принесло с собой первые заботы. Река Войта, по которой мы должны были спуститься на байдарке 10–12 километров до озера Толвант, пересохла. Среди черных камней, беспорядочно нагроможденных на ее дне, бежала узкая струйка воды. Провести по ней тяжело груженую лодку – нечего было и думать. Выручили работники лесхоза. Днем их старый, видавший виды ЗИС-5, подпрыгивая на камнях и лесных гатях, повез нас вглубь тайги. В кузове дружно подскакивали и переворачивались наши тюки. Ружья и фотоаппарат мы держали в руках.
Перед нашими глазами проходила история Великой Отечественной войны. В 1942—43 годах здесь шли жестокие бои. Иссеченные снарядами и минами, деревья печально тянулись к небу оголенными вершинами. Вокруг были видны следы огня. Их не могли скрыть заросли вереска, брусники и розового иван-чая, спутника пожаров. Повсюду встречались полусгнившие бревенчатые накаты землянок, провалившиеся навесы над коновязями и стоянками машин. Между рухнувшими бревнами росли молодые деревья. На почерневших от времени и дождей табличках еще можно было разобрать слова, написанные чужими колючими буквами: «Achtung», «Kommandostelle», «Speisehalle». Время еще не залечило раны, нанесенные войной этому краю.
.....
