Читать книгу Возвращение Дакоты. Предел прочности - Алексей Вениаминович Виноградов - Страница 1

Глава первая

Воздух в подземном спортзале Центральной разведки пах сталью, потом и антисептиком. Здесь, на два этажа ниже уровня парковки, не было окон, а стены, окрашенные в тусклый серый цвет, поглощали свет и звук, словно губка. В центре зала, на борцовском ковре, двое людей исполняли смертельный танец. Лиза двигалась с обманчивой плавностью. Ее тело, поджарое и мускулистое, было сжатой пружиной. Партнером был инструктор по рукопашному бою Сергей – мужчина с торсом шкафа и бычьим взглядом. Он работал на нее без скидок, и она ценила это.

– Слишком медленно, Дакота! – его голос гремел, эхом отражаясь от стен. – Ты думаешь, враг будет ждать, пока ты решишь, какой болевой применить?

Он пошел в атаку, мощный захват за предплечье, попытка перевести в удушающий. Но Лиза уже не там была. Ее тело ушло вниз, скользкое, как угорь, нога сделала подсечку, а ладонь ребром ударила по локтевому сгибу атакующей руки. Не чтобы покалечить. Чтобы отбить.

– Противник сильнее. Используй его силу против него.

Звучал в голове голос ее наставника. Она крутанулась на пятке, используя инерцию Сергея, и резко дернула его за руку. Мощное тело пролетело над ее плечом и с глухим стуком ударилось о маты. Она не стала его фиксировать. В реальном бою нет времени на удержание. Вместо этого она мгновенно нанесла два условных удара, пальцами в горло, ребром ладони в висок. Быстро. Жестко. Эффективно. Сергей, откашлявшись, смотрел на нее с одобрением.

– Лучше. Гораздо лучше. Голова работает.

Лиза кивнула, отступая на шаг и принимая стойку. Ее грудь вздымалась ровно, но не от усталости, а от адреналина. Она была в своей стихии. Здесь, в этом стерильном аду, где боль была учителем, а пределы, лишь точкой отсчета для нового рывка, она чувствовала себя живой. Именно в такие моменты боль пробивала броню. Он атаковал резко, без предупреждения. Короткий, жесткий удар в корпус, который она парировала предплечьем, почувствовав онемение до самого локтя. Затем низкий подсек. Она перепрыгнула, но Сергей уже был внутри ее защиты. Его рука, сложенная в «клин», устремилась к ее горлу. И тут сработал инстинкт. Не мысль, а чистое тело. Ее левая рука отвела удар, правая молниеносно захватила его запястье. Разворот бедрами и могучий Сергей, нарушив все законы физики, описал короткую дугу в воздухе и с глухим стуком приземлился на мат. На долю секунды в его глазах мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение. Лиза не расслабилась. Она отскочила на шаг, готовая к его ответной реакции. Но Сергей медленно поднялся, потирая плечо.

– Лучше. Голова наконец-то отключилась. Работает только тело. Запомни это чувство. В поле у тебя не будет времени думать.

Он подошел к краю мата и подал ей бутылку с водой.

– Ты слишком многое держишь в себе, Лиза. Эта злость, она может сделать тебя сильнее. Или сломать в решающий момент. Научись ей управлять.

Она сделала глоток прохладной воды, чувствуя, как дрожь от адреналина постепенно уходит из мышц. Она не отвечала.

– Ладно работай, я сейчас вернусь.

Лиза сделав еще два глотка, встала и подошла к манекену. Сзади послышались тихие шаги. Она не обернулась, ждала чего то, как будто бы ее проверяли. Отличное начало! Вот проработанная первая глава, которая задает тон всей истории. Свист рассекаемого воздуха был единственным звуком зале. Воздух гудел от напряжения. Удар должен был быть молниеносным, сокрушительным. Деревянная палка, «бо», размером с человека, описывала смертельную дугу, направленную в висок. Но Лиза уже не была там. Ее тело, поджарое и гибкое, как тростинка, ушло с линии атаки не шагом, а каким-то текучим, почти неестественным движением. Она не отпрянула назад, а вошла внутрь, под руку противника, сводя на нет всю силу его удара. Ее собственное «бо», которое она держала в обеих руках, стало не оружием, а продолжением ее воли. Один конец уперся в пол, второй, как рычаг, пошел под колени атакующего.

Это была не атака. Это была ловушка. Могучий мужчина в камуфляже, ее напарник Мангуст, с грохотом рухнул на татами. Деревянное оружие вылетело из его рук и покатилось по матам. Он лежал, пытаясь отдышаться, а острая палка Лизы уже была направлена ему в горло, замерши в сантиметре от кадыка. В наступившей тишине было слышно лишь ее ровное, спокойное дыхание. Ни единой лишней эмоции на лице. Только сосредоточенность, выточенная годами тренировок.

– Слишком прямолинейно, Мангуст, – ее голос был низким и ровным, без упрека, лишь с холодной констатацией факта. – Ты всегда бьешь в одну точку. Пока твой мозг посылает сигнал кулаку, я уже успеваю прочитать его и оказаться в другом месте.

Она убрала «бо» одним плавным движением, отбросив его в сторону, где лежали канаты, груши и другое снаряжение. Затем протянула ему руку. Мангуст, хмыкнув, принял помощь и поднялся, потирая ушибленное бедро.

– Черт, Дакотa. Иногда мне кажется, ты не кости и мышцы, а сплошные нервы и реакция. Напугай меня еще раз и я тебе новые патроны на стрельбище носить не буду.

На его лице мелькнула редкая улыбка. Он уважал ее. Больше, чем кого бы то ни было. Потому что за этой хрупкостью скрывалась стальная пружина, готовая распрямиться в любой момент.

– Нервы и реакция – это все, что остается, когда сила уже на исходе, – она подошла к скамье, где лежало полотенце и бутылка с водой.

Сделала неспешный глоток. Каждая мышца на ее спине, проступающая через влажную майку, была идеально очерчена. Это была не красота спортсменки, это была функциональность оружия.

– И они еще ни разу меня не подводили.

– Ну, скоро проверим, – голос Мангуста стал серьезным. Он кивком указал на дальний угол зала, где на стене висел старый, пыльный монитор. – Только что звонил Тихий. Брифинг через сорок минут. Срочный вызов. Уровень «Дельта».

Пальцы Лизы, вытиравшие полотенцем шею, замерли на секунду. Только на секунду. В ее карих глазах, обычно спокойных и внимательных, будто включили какую-то внутреннюю лампу. Они стали жестче, острее. Все ее расслабленное, «послетренировочное» состояние испарилось, сменившись собранностью, которая была куда естественнее для нее, чем любая поза отдыха. Она не спросила «где?» или «что?». Она лишь кивнула, коротко и четко.

– Я успею принять душ.

Она двинулась к выходу, ее походка была бесшумной, несмотря на тяжелые армейские ботинки. Мангуст смотрел ей вслед, и его улыбка окончательно растаяла. Он видел, как изменилась ее осанка. Плечи расправились, спина выпрямилась. Спецагент Лиза, позывной «Дакотa», уходила в тень. А на смену ей из спортзала выходила боевая единица, готовая к работе. Он поднял с пола свое «бо» и с силой ткнул им в воздух.

– Эй, Лиза! – громко крикнул Мангуст, его голос гулко отозвался под высокими сводами.

Она остановилась у двери, не оборачиваясь, но дав ему понять, что слушает.

– Я рад, что ты снова с нами, а не на своей ферме, – проговорил он уже без привычной едкой насмешки, с неожиданной для его грубоватой натуры прямотой.

Лиза медленно обернулась. И улыбнулась. Это была не та холодная, сдержанная улыбка агента, а что-то теплое и настоящее, что на мгновение стерло с ее лица всю усталость и напряженность. Она провела тыльной стороной ладони по мокрому лбу, смахивая капли пота.

– Я тоже по вам скучала, – тихо сказала она. – По всем вам.

Он поднял с пола свое «бо» и с силой ткнул им в воздух.

– Ну, приехали, – проворчал он себе под нос, на этот раз с оттенком предвкушения. – Снова в самое пекло. И с полным составом.

Затем она повернулась и вышла в прохладный бетонный коридор, оставив дверь в зал открытой. Мангуст смотрел на пустой проем, и его лицо снова расплылось в ухмылке. По пути в душевую, за поворотом, она почти столкнулась с генералом Седовым. Его китель был безупречен, а взгляд, как всегда, обладал рентгеновской проницательностью.

– О, Дакотa. Ты куда? – спросил он, окинув ее взглядом с ног до головы, будто оценивая готовность инструмента к работе.

– В душ, товарищ генерал.

– Сокращай водные процедуры, – отрезал Седов, не оставляя места для дискуссии. – Через пять минут в зале №2. Брифинг. Давай, не опаздывай.

Он не стал ждать ответа, развернулся и зашагал прочь, его каблуки четко отбивали ритм по бетонному полу. Приказ был отдан. Окно для передышки захлопнулось. Лиза задержалась на секунду, глядя ему вслед. Потом ее взгляд упал на собственную руку, она непроизвольно сжалась в кулак, мышцы предплечья напряглись. Она заставила их расслабиться. Глубокий вдох, выдох.

Глава вторая

Дверь в зал с силой распахнулась, прервав тишину, наэлектризованную голосами аналитиков. Лиза, еще пахнущая душем, с волосами, собранными в тугой влажный хвост, переступила порог. На ней была простая черная майка и камуфляжные штаны, на плече болтался тактический рюкзак.

– Опоздала, Лиза.

Голос генерала Седова, ровный и сухой, как пустынный ветер, прозвучал не как упрек, а как констатация. Он стоял во главе стола, его худая, как жердь, фигура в форме казалась недвижимой. На его лице с близко посаженными глазами не было и тени приветствия.

– Транспорт подъезжает через пять минут. Нет времени на раскачку. Ну что, начинаем.

Он даже не посмотрел на нее, его взгляд был прикован к огромному сенсорному экрану, занимавшему всю стену. Лиза молча заняла место рядом с Мангустом, Тихим и Доком. Док, невозмутимый, с сединой на висках, кивнул ей. Тихий, худой и бледный, словно никогда не видел солнца, уткнулся в свой планшет. Мангуст мрачно подмигнул.

– Время получения видео 04:30 по Гринвичу, – Седов ткнул длинным указующим перстом в экран. – Группа журналистов: два француза, канадец и итальянка. Работали над материалом о контрабанде антиквариата. Нашли не то, что искали.

Экран разделился. Слева замигал запуск видеозаписи. Справа появились их досье: улыбающиеся лица, биографии, награды.

– Включите запись.

Зал погрузился во тьму, и на экране заиграло видео. Камера тряслась, снято на мобильный телефон. Яркое ближневосточное солнце, песок, глиняные стены. Молодой парень с бородкой которого звали Клод, говорил в камеру, пытаясь шутить, но в его глазах читался страх.

– Поверьте, наша съемочная группа в полном восторге от гостеприимства, – он нервно обернулся. – Хотя местные гиды куда-то пропали…

Внезапно слышен был рев двигателей. Крики на арабском. Камера резко дернулась, показала небо, потом землю. Мелькнули пятна пыли, чьи-то ноги в грубых ботинках. Чей-то отчаянный крик на французском. Потом резкий удар. Экран почернел. В зале снова зажегся свет. Гробовая тишина.

– Сигнал GPS с их спутникового телефона поймали через два часа, – Седов нарушил молчание. – И только сейчас пришел запрос на выкуп. Но это не просто бандиты. Их взял Амир Рашид.

На экране появилась фотография. Смуглое лицо с холодными, бездонными глазами и тонкими губами, сложенными в подобие улыбки. Он выглядел не как фанатик, а как хищный деловой человек в дорогой белой дишдаше.

– Бывший полковник спецназа, обученный у нас же, кстати говоря. Прекрасный тактик, беспощадный прагматик. Ушел в тень, создал свою частную армию. Берется за самые грязные заказы. По нашим данным, журналисты стали свидетелями передачи какой-то аппаратуры в его крепости.

Седов сменил слайд. На экране возникло 3D-изображение, вращающееся медленное сканирование горного массива.

– Цель. Крепость Рашида. Вернее, то, что он так называет. Бывший османский форт, высеченный в скале. Подходы простреливаются на километр. Единственный путь через ущелье, которое постоянно патрулируется. Система пещер, подземные хранилища. Современные средства ПВО. Райское место для обороны и ад для штурма.

Лиза не отрывала взгляда от изображения крепости. Ее глаза бегали по башням, ущельям, отмечая возможные пути подхода, слабые места.

– Задача – Седов обвел взглядом команду. – Внедриться. Найти заложников. Эвакуировать. Дакотa, твоя легенда – Селин Дюбуа, корреспондентка французского новостного агентства. Твой «брат», фотограф из этой группы, пропал в том же регионе месяц назад. Ты там, чтобы его найти. Остальные твои глаза и уши снаружи. Вопросы?

– Есть, – тихо сказала Лиза. Все взгляды обратились к ней. – Почему он их до сих пор не убил? Ждет чего-то?

Седов медленно кивнул.

– Хороший вопрос. Мы считаем, что заложники приманка. Рашид возможно ждет, что за ними придут. И он хочет поймать кого-то поважнее. Например, нас.

Седов снова ткнул пальцем в карту, и на ней замигали две новые метки.

– Вертолет довезет вас сюда, – первая метка легла в безлюдной каменистой пустыне в сорока километрах от цели. – Дальше своим ходом. Марш-бросок на северо-запад, до этой точки.

Вторая метка появилась у подножия невысоких скал, в стороне от главного ущелья.

– Там вас встретит местный проводник. Бедуин по имени Джамаль. С ним уже договорились, он знает тропы, невидимые с воздуха. Проведет к задней стенке ущелья, к старому руслу высохшей реки. Дальше его миссия заканчивается.

Генерал перевел тяжелый, испытующий взгляд с Лизы на остальных членов команды, задерживаясь на каждом по очереди.

– Мангуст, Тихий, Док. Ваша задача – укрепить район вокруг этой точки сбора и не высовываться. Никакой самодеятельности. Вы страховка. Чистите периметр, организуете огневую поддержку и коридор для отхода. Но только тогда, когда Дакота выведет заложников к вам. До этого момента вы призраки. Понятно?

Мангуст хрипло крякнул, демонстративно похлопал по прицелу своей крупнокалиберной винтовки, стоявшей у его ног.

– Понятно, шеф. Сиди смирно, царапай за ушком. Пока не позовут.

– Именно, – холодно парировал Седов. – Твоя «царапка» может стоить им жизни, если ты выдашь позицию раньше времени. Рашид не дурак, у него есть разведка и, возможно, свои люди в эфире. Один промах – и крепость превратится в неприступный улей, а миссия будет провалена. Окончательно и бесповоротно.

Тихий, не отрываясь от планшета, лишь кивнул, его пальцы продолжали бегать по экрану, будто строча невидимое сообщение. Док невозмутимо поправил очки.

– Полевой госпиталь будет развернут. Будем ждать.

Седов снова посмотрел на Лизу. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то, что могло быть как суровой правдой, так и попыткой ободрения.

– У тебя двое суток, Дакотa. На третьи, если от тебя не поступит сигнал, команда получает приказ на отход. Потом любые попытки спасти их будут бессмысленным самоубийством. Вопросы?

Лиза стояла по стойке смирно, ее взгляд был устремлен в пустоту поверх плеча Седова. Внутри все было сжато в тугой, холодный ком. Сорок километров по пустыне. Проводник, которому нельзя доверять. Крепость, кишащая профессионалами. И двое суток, чтобы всех обмануть.

– Вопросов нет, генерал, – сказала Лиза.

Команда поднялась. Лязг отодвигаемых стульев прозвучал как щелчок взведенного курка. И в этот момент Лиза резко подняла голову, ее взгляд, острый и цепкий, вонзился в Седова.

– Стойте. У меня все-таки есть вопрос, генерал.

Все замерли. Мангуст замер у двери, Док приподнял бровь. Тихий медленно оторвал взгляд от планшета.

– Это же иностранные журналисты, – произнесла Лиза, выдерживая холодный взгляд Седова. – Франция, Канада, Италия. У них свои спецслужбы, свои группы спасения. Почему вытаскиваем их мы? И почему с такой скоростью, будто на кону не их жизни, а наши государственные тайны?

Седов не моргнул. Он медленно обвел взглядом команду, оценивая их настроение. Вопрос Лизы висел в воздухе, и он знал, что без честного ответа мотивация команды даст трещину.

– Потому что, Дакотa, – его голос стал тише, но от этого только весомее, – Они не просто стали свидетелями передачи «аппаратуры». Они засняли на видео испытания.

Он снова повернулся к экрану и несколькими нажатиями вывел новое изображение. Это была та же местность, но снятая с большого расстояния, вероятно, со спутника или БПЛА. В центре кадра пустынная долина. И на ней несколько почерневших, обугленных пятен, а рядом с ними, неестественно деформированные, оплавленные каркасы, похожие на останки легкой техники или приборов.

– Это не контрабанда антиквариата. Это высокоточное оружие нового поколения. Поставки идут через третьи страны, но конечный заказчик, мы пока не знаем. А журналисты, – Седов переключил слайд, – сняли это.

На экране появился короткий, тряский фрагмент видео, явно вырезанный из того же ролика. Камера была направлена в небо. Вспышка. Не огненный шар взрыва, а ослепительно-белый сгусток энергии, после которого на несколько секунд экран засвечивался. А когда картинка вернулась, на месте одиноко стоявшего в пустыне грузовика оставалось лишь дымящееся пятно и лужи расплавленного металла. Слышен был не рев, а противный высокочастотный вой, обрывающийся так же внезапно, как и начался.

– Электромагнитный импульсный ускоритель, – холодно констатировал Седов, выключая видео. – Оружие, стирающее электронику в радиусе километра и превращающее металл в жидкость. Технология, которой у нас нет. И которую мы не можем позволить себе потерять или позволить ей оказаться на черном рынке. Журналисты единственные внешние свидетели, у которых есть хоть какие-то кадры. Рашид, скорее всего, еще не знает, что именно они сняли. Он думает, что это просто заложники. Но когда он поймет, их станут гораздо менее щадящими. А данные, которые они хранят в своих телефонах и камерах, станут разменной монетой в большой игре.

Он снова посмотрел на Лизу.

– Так что отвечаю: мы их вытаскиваем, потому что они живые носители информации стратегического значения. И мы делаем это сейчас, потому что у нас есть очень узкое окно, пока Рашид считает их просто журналистами. Теперь вопросы есть?

Лиза медленно выдохнула. Картинка с оплавленным металлом стояла у нее перед глазами. Теперь все встало на свои места. Это была не просто гуманитарная миссия. Это была операция по спасению данных. И по спасению будущего, которое могло быть продано тому, кто заплатит больше.

– Вопросов больше нет, генерал.

– Тогда вперед. Каждая минута на счету.

Команда поднялась. Лязг отодвигаемых стульев прозвучал как щелчок взведенного курка. Брифинг окончен. Начинался отсчет.

– И да, – Седов произнес это уже на выходе, обернувшись к ним, будто вспомнив о сущей мелочи. – Чуть не забыл. У вертолета вас ждут Тень и Шалун. Только что прибыли с задания в Джакарте, поэтому брифинг им проведете уже вы по дороге.

По залу пробежала волна мгновенного, живого оживления. Каменная маска Мангуста расплылась в широкой ухмылке.

– Ну наконец-то! Старые грехи! – он с силой хлопнул Тихого по спине, от чего тот едва не выронил свой планшет, но на его обычно бледном лице тоже проступило подобие улыбки.

Даже невозмутимый Док одобрительно хмыкнул, поправляя медицинский рюкзак.

– Шалун с его взрывчаткой, скучно не будет.

Лиза почувствовала, как камень в ее груди на мгновение стал чуть легче. Шалун лучший в своем деле специалист по подлогам и электронному следу, человек-невидимка в цифровом мире. Тень снайпер и непревзойденный взрывник, у которого с пиротехникой были отношения, граничащие с искусством. Их появление было равноценно получению подкрепления целого взвода.

– Рады они будут, конечно, а вот экипаж вертолета, наверное, молится уже, – с едва заметной усмешкой заметил Мангуст, направляясь к выходу.

Седов, уже стоявший в дверях, бросил последний взгляд на свою команду, собранную, вооруженную и внезапно снова ставшую полноценной командой, с прибытием старых друзей.

– Не подведите. Конец связи.

Дверь закрылась за ним. В коридоре, шагая к выходу на площадку, где уже слышался нарастающий гул лопастей, Мангуст обнял Лизу за плечи, грубовато и по-дружески.

– Ну, видишь? Не одни мы с тобой в эту авантюру лезем. С такими подкреплениями мы этого Рашида на уши поставим.

Лиза коротко кивнула, сжимая лямку рюкзака. Да, команда была в сборе. Теперь она была не просто одиноким агентом, идущим на задание. Она была частью механизма, отлаженного и смертоносного. Страх отступил, уступив место холодной, знакомой решимости. Впереди, освещенные прожекторами, стояли двое фигур у рампы тяжелого транспортного вертолета. Один высоченный, неподвижный, с лицом, скрытым в тени капюшона (Тень). Второй коренастый, вертлявый, что-то оживленно жестикулируя, объяснял что-то техникам, указывая на ящики со снаряжением, стоял Шалун. «Дельта» в полном составе вышла им навстречу, навстречу реву двигателей и новой миссии.

Глава третья

Глухой рёв турбин вертолета оглушал, вырывая из реальности. Песок, поднятый винтами, хлестал по лицу, заставляя щуриться. Команда «Мангуст» шла к рампе, пригнувшись, вгрызаясь ботинками в вздыбленную воздушной волной землю. У самого входа в грузовой отсек, словно два воплощения разных стихий, стояли Тень и Шалун и о чем-то горячо спорили. Высоченный, аскетичный Тень, в своей вечной черной тактической куртке с поднятым капюшоном, молча слушал, скрестив руки на груди. А коренастый Шалун, весь в пыли и пятнах непонятного происхождения, яростно жестикулировал, тыча пальцем в открытый ящик с взрывчаткой.

– И я тебе говорю, детонация будет неравномерной! Нужно на полграмма больше в центральном узле! – почти кричал Шалун, перекрывая гул.

– Избыточная мощность. Создаст ненужную звуковую волну, – парировал Тень, и его голос, тихий и глухой, каким-то образом был слышен сквозь весь этот грохот.

В этот момент их взгляды упали на приближающуюся команду. И спор мгновенно забылся.

– Дакотa!

Тень, словно щенок, сорвался с места и, подпрыгивая на ходу, бросился к Лизе, с размаху обняв ее так, что у нее хрустнули ребра. За ним, неспешной, мощной походкой, подошел Тень. Он не обнимал, а просто наклонился и на секунду прижался щекой к ее виску, в его молчаливом приветствии было больше тепла, чем в восторженных объятиях Шалуна.

– Рад видеть! – радостно прокричал Тень ей прямо в ухо. – Скучал по тебе!

Лиза, на мгновение растерявшись, все же улыбнулась, высвобождаясь из его объятий. Их появление было глотком свежего воздуха перед погружением в ад. Мангуст, стоявший чуть поодаль, с преувеличенно обиженным видом развел руками.

– А я не понял! А меня что, не рады видеть? Я что, не родной?

Шалун обернулся к нему, скривив лицо в шутливой гримасе.

– Ой, да мы твою рожу каждый день видим! Надоела уже! – он подмигнул Лизе. – А нашу Дакоту раз в полгода, по праздникам! Это же событие!

– Верно, – глухо подтвердил Тень, и в уголках его глаз, скрытых в тени капюшона, заплясали морщинки – подобие улыбки.

– Ну, ладно, ладно, льстецы, – проворчал Мангуст, но было видно, что он доволен. – Обниматься будете в воздухе. Шалун, тащи свою взрывчатку, Тень, залазь. Поехали, команда!

Один за другим, они вошли в темное нутро вертолёта. Рампа вертолета с грохотом захлопнулась, отсекая оглушительный рев снаружи. Внутри царил приглушенный гул, перемежаемый скрежетом и вибрацией металла. Команда устроилась на откидных сиденьях вдоль бортов, пока грузчики закрепляли последние ящики со снаряжением. Шалун, устроившись на ящике с надписью «ОСТОРОЖНО! ВЗРЫВЧАТКА!», с наслаждением протянул ноги.

– Ну, так что там у вас? Куда летим-то? Нас не было на брифинге, – он перевел взгляд с Лизы на Мангуста. – Седов только и сказал, узнать у вас.

Тень, сидевший напротив, молча кивнул, его взгляд из-под капюшона был направлен на Лизу. Он ждал. Мангуст хмыкнул, доставая складной планшет.

– Ага, мы тут пока вы по курортам Индонезии разъезжали, себе задачу выбирали. Нечего расслабляться.

Лиза откашлялась, привлекая внимание. Все взгляды обратились к ней.

– Летим на Ближний Восток. Группа журналистов попала в плен к Амиру Рашиду.

– Рашид? – Тень медленно покачал головой. – Бывший полковник. Неудачник. Силен.

– Силен и опасен, – подтвердила Лиза. – Заложников он держит в своей крепости. Бывший османский форт в горах.

На планшете Мангуста замигала схема крепости. Он повернул экран к вновь прибывшим.

– Подходы ад. Простреливаются на километр. Единственный путь через ущелье, которое патрулируется.

– А нам что, через это ущелье ломиться? – Шалун скептически хмыкнул, потирая руки. – Я, конечно, могу дорогу прочистить, но шума будет…

– Нет, – прервала его Лиза. – Мне нужно внедриться. Легенда французская журналистка, ищущая брата. Вертолет высадит нас в пустыне, дальше марш-бросок. Нас встретит проводник, проведет к задней стенке ущелья.

– А наша задача? – спросил Тень своим глухим, безэмоциональным голосом.

– Наша, – Мангуст ткнул себя пальцем в грудь, а потом указал на Тихого и Дока, – То есть моя, Тихого и Дока укрепить точку сбора и ждать, пока Дакота выведет заложников. Сидеть тише воды, ниже травы. Никакой самодеятельности.

– А мы с Шалуном? – уточнил Тень.

– Вы наше доброе утро на случай, если всё пойдет по плану Б, – в разговор снова вступила Лиза. – Тень, тебе нужно будет подготовить несколько сюрпризов на путях возможного преследования. Шалун, ты обеспечишь прикрытие в эфире и следишь за всеми их коммуникациями. Рашид не дурак, у него своя разведка.

Тень довольно усмехнулся.

– О, я им такой фейерверк устрою, что они свои бороды поседеют! Мне только бы немного C4 и пару катушек детонирующего шнура…

– Двое суток, – голос Лизы вновь стал жестким, возвращая всех к суровой реальности. – На третьи, если от меня не поступит сигнал, команда получает приказ на отход.

В наступившей паузе был слышен лишь гул двигателей. Все понимали, что это значит. Отход без Лизы. Без заложников. Тень медленно кивнул, его лицо было непроницаемым.

– Понятно. Двое суток.

Шалун перестал ухмыляться. Он посмотрел на Лизу, и в его глазах исчезло все шутливое, осталась только сосредоточенная серьезность.

– Значит, так. Внедрение, крепость, заложники. Выводишь их к нам, а мы обеспечиваем дорогу домой. Без промахов.

– Без промахов, – тихо, но четко подтвердила Лиза.

Брифинг был окончен. План был ясен. Теперь оставалось только добраться до точки и начать его выполнение. Вертолет, словно огромная стрела, нес их к пустыне, навстречу первому испытанию. Вертолет летел, слегка покачиваясь в потоках воздуха. Гул стал привычным фоном, под который каждый занимался своим делом. Мангуст, достав свой «кофр смерти», начал с педантичностью ювелира проверять снаряжение. Смазанный затвор его снайперской винтовки издал тихий, масляный щелчок. Он осмотрел патроны, один за другим, засовывая их в магазин.

– Так, леди и джентльмены, – его голос, негромкий, но четкий, перекрыл гул. – Повторяю с сегодняшнего дня и до победного, минимальная тишина в эфире. Никаких лишних слов, никаких вопросов «как слышно». Только целевая информация. Кодовые слова, утвержденные на прошлом брифинге. Рашид не лыком шит, уши у него что надо.

Он посмотрел прямо на Шалуна, который как раз с вожделением разглядывал брикет пластида.

– Особенно это касается любителей пошуметь. Понял, Тень? Никаких восторгов по поводу красоты взрыва. Только «объект уничтожен» или «зона зачищена».

Тень обиженно надул губы, но кивнул.

– Понял, понял. Буду молчать, как рыба. Хотя это непрофессионально – не комментировать такое искусство…

– Твое искусство мы оценим по результату, – буркнул Мангуст, переходя к проверке прицелов. – Шалун, ты у нас за связь и эфир отвечаешь. Любые подозрительные всплески, сразу в оборот. Если что-то пахнет жареным, даешь сигнал, даже если это ложная тревога.

Тень, не глядя, поднял руку с знаком «OK». Его пальцы уже летали по клавишам защищенного ноутбука, настраивая каналы связи.

– Док, – Мангуст повернулся к медику. – Аптечки укомплектованы? Ориентируемся на пулевые, осколочные, ну и стандартный набор «выживания в аду».

– Все укомплектовано, включая психотропные болеутоляющие на случай, если кому-то оторвет полчелюсти, – невозмутимо ответил Док, застегивая медицинский рюкзак. – Надеюсь, не пригодится.

– Надежда не стратегия, – парировал Мангуст. – Лиза, с тобой чипы для экстренной связи. Спрячешь их в том месте, где не станут обыскивать слишком тщательно.

Лиза молча взяла два миниатюрных устройства, спрятав их в карман.

– Поняла.

Проверка заняла еще минут двадцать. Оружие, связь, взрывчатка, медикаменты – все было пересчитано, проверено и перепроверено. Когда Мангуст удовлетворительно кивнул, в грузовой кабине воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом и скрежетом. Каждый погрузился в свои мысли, готовясь к высадке. Тень, устроившись поудобнее, закрыл глаза, мысленно рассчитывая заряды. Шалун стал похож на каменное изваяние, вслушиваясь в эфир. Док методично протирал очки. Мангуст снова и снова в уме проигрывал карту местности. Лиза сидела, положив руки на колени, и смотрела на вибрирующий пол. Минимальная тишина в эфире. Максимальная тишина в душе. Такой была цена входа в ад. Она сделала глубокий вдох и медленный выдох, отсекая все лишнее. Дверь скрипнула и открылась. Из нее вышел второй пилот, придерживаясь за поручень, его лицо было напряжено в полуулыбке, которую диктовал шум, а не веселье.

– Эй, команда! – крикнул он, стараясь перекрыть гул. – Мы подлетаем! Ближе подлететь не сможем, на радарах уже и так маячим, как новогодняя ёлка! Готовьтесь к высадке! Минуты три!

Его слова повисли в воздухе, и тут же тишина закончилась. Команда «Дельта» взорвалась стремительными, отлаженными движениями.

– ВСЕ, ПОНЯЛИ? ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА! – рявкнул Мангуст, уже на ногах, натягивая разгрузочный жилет. – Шалун, твои игрушки на месте? Контакты проверил?

– Проверил! – отозвался Шалун, с щелчком закрывая крышку своего ящика с взрывчаткой и защелкивая массивные замки.

Тень, не говоря ни слова, уже надевал рюкзак с коммуникационным оборудованием, его пальцы проверили крепление антенны. Док застегнул последний ремень на своем медицинском рюкзаке и кивком дал понять, что готов. Лиза встала. Она потянулась, разминая мышцы, сделала несколько глубоких вдохов. Ее лицо было пустым, чистым холстом, на который сейчас нанесут новую легенду. Она поймала взгляд Мангуста. Он коротко кивнул ей: «Удачи». Гул двигателей начал меняться, переходя в противный визгливый вой. Вертолет кренился, заходя на посадку. В грузовом отсеке замигал красный свет.

– РАМПА ОТКРЫВАЕТСЯ! ПРИГОТОВИТЬСЯ! – проревел пилот из кабины.

Сзади, с грохотом и скрежетом, начала опускаться рампа. В проеме возникла ночь. Не городская, не живая, а мертвая, черная пустота пустыни, в которую врывался слепящий свет прожекторов вертолета. В лицо ударил сухой, холодный ветер, несущий с собой песок и запах пыли. Мангуст встал у края рампы, глядя в черноту. Три минуты до падения в неизвестность. Отсчет начался.

Глава четвёртая

Гул вертолёта сменился оглушительным ревом ветра и воем турбин, работающих на пределе. Рампа была полностью открыта, и перед ними зияла черная бездна, лишь слегка размытая светом прожекторов.

– ПОРЯДОК ВЫСАДКИ: ТЕНЬ, ШАЛУН, ДОК, ТИХИЙ, Я, ДАКОТА! – рявкнул Мангуст, его голос был сорван ветром. – ИНТЕРВАЛ ТРИ СЕКУНДЫ! ПОЕХАЛИ!

Высокая фигура Тени качнулась вперед и бесшумно исчезла в темноте. За ним, с ликующим воплем, который тут же унесло ветром, шагнул Шалун. Док последовал за ним с профессиональным безразличием парашютиста-испытателя. Тихий сделал шаг, словно просто сходя с тротуара. Мангуст обернулся к Лизе, ткнул себя в грудь и указал пальцем на нее

– Я за тобой.

Лиза сделала последний глубокий вдох воздуха, пахнущего керосином и металлом, и шагнула в пустоту. Удар воздуха, хаос падения, и наконец резкий рывок за лямки. Купол парашюта раскрылся над ней с глухим хлопком, внезапно вернув тишину. Вернее, не тишину, а оглушительный звон в ушах после рева двигателей. Теперь ее окружали лишь шепот ветра в стропах и беззвездное, бархатно-черное небо. Она управляла куполом почти автоматически, ориентируясь на тусклящий свет маячка Мангуста внизу. Земля приближалась стремительно и неожиданно – из черноты вдруг выплыли очертания барханов. Приземление было мягким, почти бесшумным. Она погасила купол и моментально отстегнула подвесную систему, прижавшись к песку. Пустыня встретила их ледяным холодом и гробовой тишиной. За несколько минут команда, словно призраки, собралась вокруг Мангуста. Ни слова не было произнесено. Тень и Тихий уже упаковали свои парашюты. Шалун, пригнувшись, осматривал периметр. Док проверял навигатор. Действуя в полной темноте, на ощупь, они собрали и закопали парашюты в песок. Снаряжение проверено, оружие приведено в боевое положение. Мангуст поднял руку, показал два пальца – «второй вариант маршрута» – и резко двинул рукой вперед.

Марш-бросок начался. Они двигались цепью, сохраняя дистанцию, их темные силуэты сливались с ночным рельефом. Песок хрустел на зубах, холод пробирался под одежду. Лиза шла за Мангустом, ее тело работало как идеальный механизм – ноги сами находили опору, дыхание было ровным и экономным. Но внутри все было сжато в тугой комок. Каждый шаг приближал ее к крепости Рашида. К ее одиночеству внутри вражеского логова. Они шли час, почти не снижая темпа. Впереди, как и было по плану, начали вырисовываться темные массы скал. Цель была близка. Внезапно Мангуст, шедший первым, резко поднял сжатую в кулак руку – стоп. Все замерли. Лиза присела на одно колено, прислушиваясь. И услышала. Впереди, из-за скалы, донесся негромкий разговор на арабском и характерное позвякивание оружия. Патруль. Они были на подходах к точке встречи. И уже столкнулись с первой преградой.

– Кажется, движутся сюда, – Тихий, как шелест песка, голос Тихого донесся с фланга.

Мангуст резко повел головой по сторонам, его глаза, привыкшие к темноте, выхватывали детали. Скалы, барханы, и в стороне, почти сливаясь с рельефом, темный, квадратный силуэт.

– Заброшенный дом. Руины, – мгновенно оценил он. – Быстро туда! Переждем!

Команда, не теряя ни секунды, рванула с места. Их движения были стремительными и почти бесшумными. Они не бежали, а скорее скользили по песку, как тени. Через два десятка метров они нырнули в зияющий проем, где когда-то была дверь. Внутри пахло пылью и мочой животных. Луна, выглянувшая на мгновение из-за туч, осветила единственную комнату с обвалившимся потолком. В стенах зияли дыры от снарядов или времени. Не нужно было команд. Каждый занял свою позицию. Тень и Тихий мгновенно растворились в темноте у окон, стволы автоматов нацелившись наружу. Шалун присел у самой двери, достав бесшумный пистолет. Док и Мангуст встали по обе стороны от самого большого проема, контролируя подход. Лиза прижалась к стене рядом с Мангустом, прислушиваясь. Голоса снаружи стали отчетливее. Смех, пара небрежных фраз. Близко. Очень близко. Луч фонаря мелькнул снаружи, прошелся по камням у входа, но не заглянул внутрь. Шаги, лязг затвора… и потихоньку стали удаляться. Команда не двигалась еще минуту после того, как звуки затихли. Только когда Тихий, не оборачиваясь, показал от окна знак «чисто», они выдохнули.

– Напугали, сволочи, – беззвучно выдохнул Шалун, убирая пистолет.

Мангуст мрачно посмотрел в проем, в ночь.

– Значит, патрули тут не только в ущелье. Рашид расширил периметр. Проводника ждать здесь, себя выдавать.

Он перевел взгляд на Лизу.

– План меняется. До точки встречи еще километр. Дальше ты пойдешь одна. Мы обойдем это место и укрепимся на точке сбора, как и договаривались.

Лиза кивнула. Ее одиночество начиналось раньше, чем она ожидала. Она посмотрела на своих товарищей, замерших в темноте руин. Ее броня, ее тыл. Теперь ей предстояло полагаться только на себя.

– Поняла, – ее голос прозвучал тихо, но четко. – Я готова.

Мангуст, все еще всматривающийся в темноту за стенами, кивнул, принимая решение.

– Ладно. Значит, так. Лиза, выдвигаешься на рассвете. Сейчас ночь, одинокая женщина в пустыне это слишком подозрительно даже для бедуинов. Заподозрят неладное. Используй время. Переодевайся. Войди в образ.

Затем он посмотрел на остальных, замерших в боевых стойках.

– Парни, отдыхать. По очереди. Два часа на двоих. Тень первый, я второй. Остальные отбой. Тихий, поставь «уши» на подступах. Шалун, никаких костров и фонарей, понял?

– Понял-понял, – буркнул Шалун, уже снимая рюкзак и устраиваясь в углу, где сохранился клочок относительно целого пола. – Спичкой не чиркну.

Док молча опустился рядом, прислонившись к стене и закрыв глаза, его дыхание почти сразу стало ровным и глубоким, навык опытного военного медика. Тень бесшумно сместился в самый темный угол, его фигура слилась с очертаниями разрушенной печи. Тихий, достав пару миниатюрных датчиков движения, выполз наружу, чтобы установить их на подступах к руинам. Лиза отползла в глубь помещения, туда, где лунный свет почти не проникал. Она сняла тактический жилет, черную майку и камуфляжные штаны. Из рюкзака она достала сверток с гражданской одеждой – просторную темную джиллабу (традиционное платье), потертый платок и потрепанные кроссовки. Она медленно, вживаясь в роль, надела это все. Спрятала волосы, стерла с лица следы камуфляжа. Из агента она превращалась в изможденную, испуганную женщину. Переодевшись, она прислонилась к стене рядом с Мангустом, который неподвижно стоял на страже у входа.

– Как я выгляжу? – тихо спросила она.

Мангуст бросил на нее короткий оценивающий взгляд.

– Как потерянная душа. Сойдет.

В его голосе сквозь привычную суровость пробивалась тень чего-то, что могло быть заботой.

– Теперь спи. Час-другой. Я разбужу перед рассветом.

Лиза кивнула и, подложив под голову рюкзак, закрыла глаза. Тело требовало отдыха, но разум лихорадочно прокручивал детали легенды. Имя. Возраст. История. Она должна была в нее поверить. Рассвет был не за горами. А с ним и начало ее одиночной войны. Глубокий сон, в который провалилась Лиза, был больше похож на забытье – тревожное и чуткое. Поэтому, когда в кромешной тьме у стены послышалось легкое шевеление, она резко вскочила на ноги, рука инстинктивно потянулась к бедру, где под джиллабой был прикреплен бесшумный пистолет.

– Мать твою… Это я, спи давай, – глухой, сонный голос Мангуста прозвучал прямо рядом с ней. – Я Теня менять. Еще ночь на дворе.

Но Лизе уже не спалось. Адреналин, выброшенный в кровь, звенел в висках, прогоняя остатки дремоты. Она снова присела на корточки, обхватив колени руками, и уставилась в пролом в стене, за которым начинал разливаться по горизонту первый, едва уловимый серый свет.

– Бесполезно, – тихо сказала она. – Не до сна сейчас.

Мангуст, тяжело поднимаясь, хрустнул шеей и коротко взглянул на нее. В скупом предрассветном сумраке он видел ее профиль – напряженный, заостренный.

– Легенду свою еще раз прогони в голове. От скуки уснешь.

Он бесшумно двинулся к выходу, чтобы сменить Теня на посту. Лиза осталась одна в центре руин. Она закрыла глаза, но не для сна. Внутренний экран сознания замигал картинками: улыбающееся лицо несуществующего брата-фотографа, карта местности, холодные глаза Амира Рашида на фотографии из досье. Она мысленно повторяла свое новое имя, дату рождения, детали вымышленной биографии. Селин Дюбуа. Селин Дюбуа. Я ищу своего брата Антуана. Снаружи донесся почти неслышный шепот – Мангуст и Тень менялись постами. Потом все снова стихло.

Серый свет за окном постепенно густел, превращаясь в свинцовый. Скоро ночь отступит окончательно. Скоро начнется ее путь. Она потянулась к рюкзаку и на ощупь нашла маленький, спрятанный в потайной карман, талисман – старую, стертую монету. Сжимая ее в кулаке, Лиза смотрела на приближающийся рассвет. Время отдыха закончилось.

Лиза встала и, подобно призраку в своем новом одеянии, бесшумно подошла к Мангусту, стоявшему у входа. Он не шелохнулся, но она знала – он заметил ее приближение еще за пять шагов.

– Красивая ночь, да? – тихо произнесла она, глядя на просыпающуюся пустыню. На востоке уже разливалась алая полоса, и звезды одна за другой гаснут в наступающем дне.

Мангуст коротко улыбнулся, не отводя взгляда от горизонта.

– Эх, Лизка. Сидела бы ты сейчас на своей ферме, как мечтала. Выращивала бы свои помидоры-гиганты, а не вот это все.

Он кивком обозначил руины, пустыню и невысказанную опасность. Лиза прислонилась спиной к прохладной глиняной стене, скрестив руки на груди. В его словах не было упрека, лишь смутная, давно забытая грусть о другой жизни, которая так и осталась мечтой.

– Марк… Если честно, там было бы скучно, – она произнесла его настоящее имя, что было редкостью в их мире позывных. В ее голосе звучала не жалость к себе, а простая констатация факта.

Мангуст фыркнул, и его улыбка стала шире, оскаливаясь в бороде.

– А здесь, значит, прям весело? Патрули, песок в самых неподходящих местах, перспектива быть пойманной и казненной. Ну просто карнавал.

– Именно, – в углу ее рта дрогнула тень улыбки. – Не соскучишься.

Они помолчали, наблюдая, как солнце начинает поджигать верхушки дальних скал. В этом молчании было больше понимания, чем в любых словах. Они были разными винтиками одного механизма, и оба знали, что не впишутся ни в какую другую жизнь. Ферма с помидорами была красивой сказкой, а эта опасность, этот адреналин – их суровой реальностью.

– Ладно, карнавал продолжается, – Мангуст выпрямился, и вся мягкость мгновенно исчезла с его лица, сменившись командирской хваткой. – Проводник ждет. Давай, Дакотa. Покажи им, как мы веселимся.

Глава пятая

Рассвет в пустыне был не живописным зрелищем, а резкой, безжалостной сменой декораций. Холодная ночь отступила, уступив место нарастающему жару. Солнце, еще не поднявшееся над горизонтом, уже заливало все вокруг безжалостным серым светом, в котором исчезали последние тени. Лиза стояла в проеме руин, готовая к выходу. Она больше не была спецагентом. Ее поза выдавала усталость, плечи были ссутулены, в глазах – смесь страха и надежды. Она обернулась к команде, замершей в темноте за ней.

– Ну все, я пошла.

Мангуст молча поднял сжатый кулак – сигнал «удачи». В его глазах читалось все то, что осталось несказанным утром. Остальные ответили тем же. Ни слов, ни лишних движений. Она развернулась и вышла на открытое пространство, ее фигура в джиллабе сразу казалась крошечной и беззащитной на фоне бескрайней пустыни. Путь до точки встречи занял чуть больше получаса. Она шла, не скрываясь, но и не привлекая внимания – просто одна одинокая путница в бескрайнем море песка и камней. Проводник, бедуин по имени Джамаль, ждал ее у одинокого валуна, на котором виднелись древние петроглифы. Он был худым, жилистым, с лицом, испещренным морщинами, как высохшее русло реки. Его глаза, черные и пронзительные, изучали ее без тени приветствия. Она подошла ближе, пытаясь изобразить на лице облегчение.

– Джамаль? Меня зовут Селин…

– Большая задержка, – перебил он ее, его голос был хриплым и резким. – Вы должны были еще ночью появиться. Что-то случилось.

В его тоне не было любопытства, лишь холодная констатация факта и настороженность. Любое отклонение от плана было для него потенциальной угрозой. Лиза опустила глаза, изображая испуг.

– Я заблудилась. В темноте. Боялась идти. Пряталась, – она обняла себя за плечи, делая вид, что дрожит. – Простите. Я очень боюсь.

Джамаль еще несколько секунд молча смотрел на нее, его взгляд, казалось, просверливал ее насквозь, пытаясь найти фальшь. Потом он коротко кивнул, повернулся и тронулся в путь, не проверяя, идет ли она за ним.

– Идем. Дорога долгая. И опасная. Теперь нам придется идти днем. Это нехорошо.

Лиза последовала за ним, внутренне напрягаясь. Первое испытание было пройдено, но его реакция показала, что доверия нет. Ее легенда работала, но любая мелочь могла ее разрушить. А впереди был долгий путь к крепости, полный настоящих опасностей и глаз, которые видят больше, чем кажется. Они шли молча уже больше часа, солнце становилось все безжалостнее. Джамаль двигался с привычной скоростью, не оборачиваясь, и Лиза, изображая усталость, едва поспевала. Внезапно он сбавил шаг, позволив ей подойти ближе, и не глядя на нее, тихо произнес:

– Дакота. Ты помнишь свою роль?

Лизу будто током ударило. Она резко остановилась, уставившись на его спину с неподдельным, леденящим удивлением. Ее рука снова инстинктивно потянулась к спрятанному оружию. Все ее нервы натянулись как струны. Провал. Все кончено, еще даже не начавшись. Джамаль обернулся. На его суровом лице не было угрозы. Он поднес палец к губам, а затем указал им на уши и вокруг, на пустыню – классический знак «здесь могут подслушивать».

– Расслабься, – его хриплый голос теперь звучал совсем иначе – тише, но увереннее. – Я свой человек. Седов мне все рассказал. Мне можно доверять.

Лиза медленно выдохнула, но напряжение не отпускало. Ее разум лихорадочно работал. Это ловушка? Проверка? Или правда? Седов был мастером на такие сюрпризы – дополнительные страховочные сети, о которых никто не знал.

– Почему я должна тебе верить? – удивилась она, ее глаза по-прежнему сужены от подозрения.

Джамаль достал из складок своей одежды не современный гаджет, а маленький, потрепанный медный жетон. На нем был выгравирован орел, тот самый, что был на зажигалке Седова. Знак, который она видела лишь пару раз.

– Он сказал, ты узнаешь. И сказал передать: «Помидоры на северном склоне всегда краснее». Ваш старый пароль с Афганистана.

Сердце Лизы пропустило удар. Фраза, которую кроме них двоих и, возможно, Мангуста, никто не мог знать. Это была правда. Она кивнула, снова заставив себя дышать ровно. Обман раскрыт, но теперь у нее появился союзник. Ценный.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Значит, будем работать вместе. Что я должна знать?

– Патрули участились, – так же тихо ответил Джамаль, снова трогаясь в путь. – Рашид ждет гостей. И он параноик. Будь готова к обыску на входе. Очень тщательному. И запомни в крепости есть человек по кличке «Скорпион». Правая рука Рашида. Опасайся его больше, чем самого Амира. Он чует ложь за версту.

Информация обрушилась на нее водопадом. План Седова оказался глубже, чем она думала. Она была не одна. Но теперь ее задача усложнилась: нужно было не просто обмануть врага, но и скоординироваться с тайным агентом, не раскрыв его. Игра только началась, но правила уже изменились. Они прошли еще несколько минут в напряженном молчании, прежде чем Джамаль снова заговорил, не поворачивая головы, его слова были едва слышны.

– Свою игрушку, спрятанную, отдай мне. Сейчас.

Лиза на мгновение замерла. Он имел в виду пистолет. Ее последний аргумент.

– Я же сказал, там обыск, – продолжил он, и в его голосе прозвучала сталь. – Очень тщательный. Женщин обыскивают женщины. С пристрастием. Прощупают каждый шов. Если найдут у тебя железо, не поможет ни твоя легенда, ни я. Нас обоих повесят на стене крепости до заката. И твои друзья не успеют даже глазом моргнуть.

Он наконец остановился и обернулся, протянув руку под полой своей собственной одежды. Его лицо было непроницаемым.

– Отдавай. Я пронесу. У меня свои тайники. А тебе идти с пустыми руками. Только так.

Лиза почувствовала, как по спине пробежал холодок. Расстаться с оружием. Остаться абсолютно беззащитной перед входом в логово врага. Это противоречило каждому ее инстинкту, каждому правилу выживания. Она посмотрела на протянутую руку Джамаля, потом на его глаза. В них не было обмана. Только суровая необходимость. Это был прыжок в пропасть с верой в то, что страховка выдержит. Медленно, повинуясь разуму, а не голосу страха, она отвернулась, сделала вид, что поправляет одежду, и ловким движением извлекла из-под джиллабы компактный, бесшумный пистолет. Не глядя, она сунула его в ожидающую ладонь Джамаля. Оружие исчезло в складках его одежды так же бесшумно, как и появилось.

– Хорошо, – он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. – Теперь ты по-настоящему готова. Твое оружие теперь твой язык и твои глаза. Помни это.

Он снова повернулся и зашагал вперед. Лиза последовала за ним, чувствуя непривычную легкость на бедре и леденящую пустоту в душе. Она была гола перед лицом опасности. Но, возможно, именно так и должен выглядеть идеальный обман. Сквозь шепот ветра, донесся нарастающий гул двигателей. Не один, а несколько. Джамаль тут же изменился. Его осанка стала более сгорбленной, в глазах появилась подобострастная осторожность. Он не обернулся, но его тихий, предупреждающий голос донесся до Лизы:

– Веди себя естественно. Это патруль. Помни свою легенду. Ты испуганная женщина.

Вскоре из-за песчаного бархана вынырнули два раздолбанных пикапа с установленными на кузовах крупнокалиберными пулеметами. Машины с визгом тормозов остановились перед ними, подняв облако пыли. Из них высыпало несколько вооруженных людей в разномастной форме. Их лица были жесткими, глаза блуждали по Джамалю и Лизе с привычной подозрительностью. Один из них, коренастый мужчина с шрамом через бровь, что-то резко и громко сказал на арабском. Джамаль тут же начал отвечать, его голос стал визгливым и заискивающим. Он что-то объяснял, показывая на Лизу, кивая и разводя руками.

Лиза стояла, опустив голову, изображая страх. Она чувствовала на себе тяжелые взгляды. Один из боевиков, молодой парень с горящими глазами, грубо шагнул к ней и что-то прокричал, тыча пальцем в ее одежду. Не дожидаясь, пока он применит силу, Лиза сама медленно и спокойно подняла руки вверх, демонстрируя пустые ладони. Она посмотрела на того, кто был старшим, и на ломаном английском, с сильным французским акцентом, тихо, но внятно сказала:

– Спокойно. Я без оружия. Я просто ищу своего брата.

Боевики на мгновение замолчали, удивленные ее действием. Потом они снова зашумели, заспорили между собой на своем языке. Слышно было лишь отрывистые, злые фразы. Шрамный что-то отрезал, махнув рукой. Молодой парень недовольно буркнул, но отступил. Старший что-то бросил Джамалю, похоже, предупреждение или угрозу. Потом все они, не сказав им больше ни слова, развернулись, запрыгнули в пикапы и, развернувшись, уехали тем же путем, оставив за собой шлейф пыли и напряженную тишину. Джамаль вытер пот со лба и обернулся к Лизе. В его глазах читалось одобрение.

– Хорошо. Умно. Они любят, когда боятся. Но уважают, когда не унижаются. Ты сделала правильно. – он кивнул в сторону удаляющихся машин. – Дальше будет сложнее. Крепость уже близко.

Он снова тронулся в путь. Лиза опустила руки и последовала за ним, сердце все еще бешено колотилось в груди. Первый непосредственный контакт с врагом был пройден. Но это была лишь разминка. Впереди был главный экзамен.

Глава шестая

Глиняные стены пограничного городка из песка, как мираж, но вонь гниющего мусора, пыли и пота была до боли реальной. Узкие улочки кишели жизнью, но это была жизнь, затаившая дыхание. На Лизу смотрели из-за полуприкрытых ставней, с порогов лавчонок, из-под платков. Взгляды были тяжелыми, оценивающими, чужими. Джамаль шел чуть впереди, его спина была напряжена. Он что-то тихо бормотал, будто ругался.

– Не вовремя. Иди вперед, к колодцу. Не оборачивайся.

Он метнул ей команду взглядом и свернул в переулок, словно заметив что-то. Лиза, сердце заколотившись в груди, сделала несколько неуверенных шагов к заросшему грязью каменному колодцу. Ее остановили, не успев она сделать и трех. Трое. Грубые, в запыленной военной форме без знаков различия, с автоматами на плечах. Лицо предводителя – обезьянье, с кривой ухмылкой – было в сантиметре от ее.

– Ну-ка, красавица, куда это ты так спешишь? – его дыхание пахло чесноком и табаком. – Таких одиноких цветочков тут не водится.

Его приятели обступили ее, отрезая пути к отступлению. Городок замер, наблюдая исподтишка.

– Я ищу своего брата, Антуана. Он фотограф. Он пропал…

– Брат? – Обезьяна скривился. – А может, ты шпионка? Пришла смотреть, что у нас тут делается?

Один из бандитов грубо схватил ее за подбородок, повернул лицо к свету.

– Смотри, какая нежная. Не местная.

– Документы, – потребовал третий, тыча пальцем в ее сумку.

Руки Лизы дрожали уже по-настоящему, пока она рылась в потрепанной сумке. Она протянула ему поддельный французский паспорт. Обезьяна выхватил его, листая с преувеличенной важностью.

– Сэ-ли-и-н… – он растянул имя, с насмешкой глядя на нее. – И что ты тут забыла, Сэли-и-н?

В этот момент из переулка вышел Джамаль. Он не бежал, не кричал. Он просто появился, и его лицо было искажено холодной яростью.

– Ахмед! – его голос прозвучал как удар хлыста. – Ты что, совсем совесть потерял? Трогаешь гостей моего дома?

Обезьяна-Ахмед вздрогнул и обернулся. Увидев Джамаля, его ухмылка мгновенно испарилась, сменившись настороженностью, даже страхом.

– Джамаль… Мы не знали.. Она твоя?

– Она под моей защитой, – Джамаль подошел вплотную, его тихий голос был опаснее крика. – И если ты еще раз посмотришь на нее косо, я вырву твои гнилые глаза и скормлю их шакалам. Понял? А теперь верни паспорт. И извинись.

Ахмед, бормоча что-то невнятное, почти бросил паспорт Лизе в руки.

– Извини, не знал.

– Исчезни, – бросил Джамаль.

Бандиты, не говоря ни слова, растворились в толчее улицы так же быстро, как и появились. Джамаль повернулся к Лизе, его лицо снова стало непроницаемым.

– Идем. И запомни здесь нет безопасных мест. Расслабляться нельзя ни на секунду.

Он снова зашагал вперед. Лиза, сжимая в потной ладони паспорт, последовала за ним, чувствуя на себе десятки глаз. Первая проверка была пройдена. Но цена оказалась высока – ее «заметили». И теперь о «гостье Джамаля» наверняка уже доложили куда следует. Они уже почти подошли к низкому глиняному дому Джамаля с зарешеченным окном, как из соседнего переулка с ревом вывернулись два мотоцикла с колясками, забрызгав их грязью. За ними, плавно и бесшумно, подкатил темный внедорожник с тонированными стеклами. Лиза инстинктивно отпрянула, прижимая сумку к груди, как испуганная гражданка. Джамаль замер на месте, его поза выражала не страх, а скорее напряженное ожидание.

Дверь внедорожника открылась. Из нее вышел Он. Он был одет в безупречно чистую, дорогую дишдашу, резко контрастирующую с грязью улицы. Его лицо было гладким, почти без морщин, а глаза – холодными и проницательными, как сканеры. Он медленно обвел взглядом улицу, и его взгляд скользнул по Лизе, задержавшись на лишнюю секунду, прежде чем перешел на Джамаля.

– Джамаль, – произнес он голосом, тихим и вежливым, но несущим в себе стальную власть. – Кого это ты привел в наш скромный город?

Джамаль слегка наклонил голову, в его поклоне было уважение, но не подобострастие.

– Амир-эфенди. Это Селин. Сестра того фотографа, что пропал. Я обещал ее семье помочь.

Амир Рашид медленно подошел ближе. Его присутствие ощущалось физически, как понижение температуры. Он стоял в двух шагах от Лизы, изучая ее.

– Француженка? – спросил он на беглом французском. – Ищешь брата? Смелое решение приезжать в такие места одной.

Лиза опустила глаза, делая вид, что дрожит. Ее сердце колотилось где-то в горле.

– Я…мне больше не к кому было обратиться. Джамаль друг моего дяди.

Она сказала это на ломаном арабском, чтобы подчеркнуть свою «неопытность». Рашид улыбнулся. Это была тонкая, беззубая улыбка, не достигавшая глаз.

– Очень трогательная сестринская любовь. Надеюсь, твой брат ее оценит. – он перевел взгляд на Джамаля. – Прояви к нашей гостье всяческое гостеприимство. Обеспечь ей все удобства. И… проинформируй меня, если она что-то найдет. Я всегда рад помочь… потерявшимся.

Последние слова он произнес с едва уловимой издевкой. Поклонившись еще раз, Джамаль тихо ответил:

– Конечно, Амир-эфенди.

Рашид в последний раз окинул Лизу всепроникающим взглядом, развернулся и сел в машину. Двери закрылись, и кортеж с ревом умчался, оставив после себя давящую тишину. Только когда они вошли в прохладную, полутемную хижину Джамаля, Лиза позволила себе выдохнуть. Ее руки дрожали.

– Он знает, – сказала она, прислонившись к глиняной стене. – Он не поверил.

Джамаль мрачно покачал головой, засовывая засов на двери.

– Он ничему не верит, пока не проверит. Но он заинтересовался. Для него ты теперь не просто шпионка. Ты загадка. И он любит загадки разгадывать. Лично.

Он посмотрел на нее, и в его глазах читалась суровая правда.

– План изменился. Теперь ты не просто должна внедриться. Ты должна выжить в игре, которую начал он. И у тебя нет права на ошибку. Ни одной.

Глиняные стены хижины Джамаля казались надежным укрытием, но иллюзия безопасности была хрупкой, как яичная скорлупа. Воздух внутри был густым и спертым, пахнущим дымом, специями и пылью.

– Он не просто заинтересовался, – Джамаль отодвинул половик на полу, открывая люк в потайной погреб. – Ты стала его мишенью. Рашид не терпит неопределенности. Если что-то вызывает у него вопросы, он либо уничтожает это, либо разбирается досконально. Лично.

Лиза молча наблюдала, как он спускается вниз и через мгновение возвращается с небольшим свертком.

– Ты останешься здесь на ночь. Завтра я отведу тебя к руинам старого форта. Скажу, что там иногда скрываются чужаки. Это твой шанс «найти след» брата и приблизиться к настоящей крепости.

Он развернул сверток. Внутри лежал нож с узким лезвием, идеальный для скрытого ношения.

– Свой пистолет ты получишь позже. А это на крайний случай. Прячь лучше.

Лиза взяла нож. Холод металла был слабым утешением после потери огневой мощи, но это было лучше, чем ничего. Она пристегнула нож к внутренней стороне бедра, под джиллабой.

– А что насчет «Скорпиона»? – спросила она, вспоминая предупреждение Джамаля. – Тот, кто чует ложь.

Джамаль помрачнел.

– Если Рашид появился, «Скорпион» уже рядом. Он тень своего хозяина. Молчаливый, как могила. Говорят, он никогда не спит.

Он подошел к щели в ставне, бегло взглянул на улицу.

– Тебе нужно не просто играть роль. Ты должна прожить ее. Думай, как она. Дыши, как она. Любая фальшь и мы мертвы.

Внезапно снаружи донесся шум мотоцикла, который резко затих прямо у дома. Затем – тяжелые, мерные шаги, приближающиеся к двери. Джамаль метнул Лизе предупреждающий взгляд и жестом велел ей замереть в тени. Сердце Лизы заколотилось с новой силой. Неужели все кончится так скоро? В дверь не постучали. Просто на несколько секунд воцарилась тишина, будто кто-то стоял снаружи, прислушиваясь. Затем шаги удалились так же медленно, как и появились. Через минуту Джамаль расслабился, но его лицо оставалось напряженным.

– Проверка. Они будут делать это постоянно. Теперь ты понимаешь?

Лиза кивнула, сжимая рукоятку ножа под тканью. Она поняла. Она была не просто агентом на задании. Она была мышью в лабиринте, где за каждым поворотом ждал кот. Игра началась по-настоящему, и ставки в ней были – жизнь и смерть.

Глава седьмая

Тишина пустыни была обманчива. В ее гуле, в шепоте песка, скрывалось напряжение, натянутое как струна. На господствующей высоте, в скалистом гнезде, замаскированный под камень и сухие кусты, лежал Мангуст. Его щека плотно прижалась к прикладу снайперской винтовки, а глаз не отрывался от прицела высокого разрешения. В его поле зрения был пограничный городок, грязное пятно на лице пустыни.