Читать книгу Яндекс Смертник - Алексей Владимирович Герасимов - Страница 1

Судьбоносный перекур

Началось с колокольчика. Его тихий звон всё нарастал. Через пару секунд к нему прибавилась скрипка, больше похожая на завывание ветра в бутылочном горлышке. Звуки переплетались и всё нарастали, как вдруг их резко оборвало нажатие клавиши. Егор несколько раз повернулся в кровати и вдруг резко сел. Сон улетучился, и возвращаться в кровать не хотелось совершенно. Это было странно, так как проснулся он как всегда, по будильнику, ровно в 6:10, а лёг позже, чем обычно. Встав на ноги, Егор медленно, практически на ощупь, пошёл к тумбочке с очками. Вадим на соседней кровати ворочался во сне и скинул подушку на пол, чего Егор никак не ожидал, поэтому споткнулся об неё и полетел на кровать Вадима. Падение остановила рука, упёршеяся в матрас. Кровать со скрипом отъехала в сторону, из-за чего Вадим проснулся.

– А, что? Что тебе надо?

– Ничего блин! Подушки нехрен раскидывать.

– А, а? Ааа… Всё, тогда я дальше спать.

И он действительно повернул голову на другую сторону и мгновенно отключился.

Егор взял очки и пошёл на кухню, по пути заскочив в ванную. Посмотрев в зеркало, он заговорил сам с собой:

– Мдаа…

Тонкие русые волосы спросонья слиплись и стали похожи на прилизанный ирокезом, зато это скрыло неудачную стрижку в “стариковской” парикмахерской, но 9 рублей, это 9 рублей. Лицо в зеркале не выражало ни недовольства, ни радости, хотя была ещё только среда, а по всем ощущениям уже четверг, но работа Егора не напрягала, и по утрам он направлялся на неё без необходимости себя заставлять. Умывшись, Егор пошёл к кастрюлям. Макароны кончились. Егор обшарил висящий слишком высоко шкафчик, и нащупал Вадимину овсянку. Вадим всегда держал неприкосновенный запас овсянки. Ел он её на воде, заливая кипятком в тарелке, без соли и сахара. Он вообще признавал только две еды. Овсянка, и кабачки, когда их ему привозила мама. Кабачки да овсянка, овсянка да кабачки. Выглядел он соответствующе своей диете, веся 60 килограмм при наличии широких плеч и росте за метр восемьдесят.

В отличии от Вадима, Егор овсянку не жаловал, но ещё больше он не любил ходить голодным. Он поставил кастрюлю на огонь, и вылил туда остатки молока. Сегодня без кофе… Молока оказалось маловато, так что пришлось долить воды. Затем в ход пошла овсянка (на себя, и на Вадима), соль, сахар, и смесь из раскрошенных кубиков «маги». Сосиски отдельно отваривать было лень, так что Егор снял упаковку и кинул их к овсянке, чтобы грелись вместе.

Вдруг опять зазвонил будильник.

– Блин, я опять не выключил что ли, а отложил?

Быстро притопов к телефону Егор провёл пальцем по телефону. Тот успокоился, но было решительно не понятно, это опять на 10 минут, или ужена сутки. Так что, сорвав телефон с зарядки, Егор понёс телефон с собой на кухню, тем более что делать на кухне без телефона всё равно нечего. Из стены остался торчать одинокий USB Type-C. Вадим не проснулся.

Утро на работе начинается не с кофе… а с чая. Ритуал всегда выглядит одинаково. Втыкаешь электрический чайник в розетку, он закипает, и я про него забываю. Потом ставлю его кипятиться заново. Такое может повторяться до четырёх раз. Вконец обезвоженный, Егор понимает, что что-то идёт не так, и в конце концов всё-таки заливает пакетик с заваркой кипятком. Теперь чай горячий, поэтому ему надо дать остыть. Рабочее место далеко от окна, так что сидеть и ждать, пока чай остынет, скучно. Новости читать тоже скучно. Поэтому Егор решает спуститься в подвал к рабочим, чтобы потрещать. О том, что он был на работе, можно догадаться только по одинокой, стоящей на углу стола, остывшей кружке. Так проходит первый час рабочего времени. Одним словом, госорганизация.

Рабочие идут курить. Инженер технической службы Егор идёт за компанию. Он не курит, но от коллектива не отрывается. Курилка находится у заднего выхода. На объекте есть проходная, и на главном входе сидит охранник с бестолково суровым взглядом, но всегда открытая курилка позволяет проникнуть на объект любому желающему. Но таких пока не было. Даже на оборот, многие спешат убраться пораньше. На втором часу работы мимо курящих проходит Вадим. Глаза стеклянные, а мысли устремлены к заветному тепловому пункту. С рабочими он не здоровается, и те недовольно вертят усами.

После пятнадцатиминутного перекура рабочие уже собираются уйти чего-нибудь поделать, но из двери выходит Вадим и, отработанным движением хлопает себя по нагрудному карману серого костюма электрика.

– Слава, стрельнёшь сигу?

Вячеслав безэмоционально достаёт пачку.

– А, эту…

Вячеслав протягивает зажигалку.

– Мгм.

Евгений Петрович, придерживающий Вячеслову дверь, усмехается, и они вместе уходят вглубь коридоров, а Егор остаётся на курилке с Вадимом, сидящим на корточках при свободной лавке.

– Опять опаздываем?

– Ооой-ёй-ёй, я сегодня тааак поспал.

– Во сколько лёг?

– Я? Не знаю. В 3 наверно.

– Какие планы на сегодня?

– Даже не знаю.

– Да знаешь ты всё.

– Хм. Не понимаю о чём ты.

– Да в теплопункт ты пойдёшь дальше спать!

– Да? Хм. А вообще-то да. Хах, да, ты прав, действительно пойду.

Вадим сделал глубокую затяжку, разом скурив четверть сигареты, после чего закатил глаза и, наклонив голову, начал полировать ладонью обширную лысину.

– Бляха, голова трещит, хочется…

В это мгновение дверь курилки выбил ногой электрик.

– ТАК! Мать вашу мать! Опять сидим, нихрена не работаем, – добродушным криком начал разговор ведущий электрик эксплуатационно технического бюро технической службы, после чего перешёл на более свойственный ему мягкий вопрошающий тон. – Вадииим. Ты когда свет сделашь?

– Я? А что я-то, а, так это, у меня протяжки нет.

– Иди ко мне, я дам тебе протяжку.

– Да блииин. А покурить?

– Сколько можно курить, мать твою мать?

– Блииин.

Вадим тушит докуренную сигарету до состояния, пока в руке не останется ничего, кроме разодранного фильтра, и выбрасывает её в совок, стоящий тут вместо урны бля бычков. Уходя, ведущий электрик по своему обыкновению запевает песню:

– 

Из далека, дооолгооо, течёт река, Вооолгааа. Течёт река Вооолгааа, из далека…

Голос ослабевал по мере удаления и вскоре стал совсем неразборчивым. Егор остаётся один и он возвращается в кабинет. Начинается рабочий день. Нужно попытаться-таки сделать заявку, а ещё как-то сделать техзадание для лаборатории, которая сама не знает, что ей надо. А ещё время долить кипятка в кружку, и выпить чая.

Заявка оказалась крепким орешком, но, после десятого исправления и сотого уговора, ведущий бухгалтер сдалась, и подписанная бумажка легла на стол в приёмной директора. До обеда оставался ещё час, и, вроде, можно было заняться чем-то полезным ещё, но времени на что-то серьёзное уже бы не хватило. Егор сел будто бы залипать в новости, а сам, нечего не читая, стал думать о вечном: «ЭЭх. Штаны скоро допротруться, и я со дня на день буду ходить с голой жопой, а денег то на новые нет, и до зарплаты ещё неделя. Одолжить? Можно и одолжить. А может и хватит на эту неделю? В крайнем случае, денёк-два можно и в дырявых походить»

Мирную беседу с самим собой прервал не надоедающий вечно весёлый голос.

– Егор, мать твою мать. Бросай свою хуйню-муйню и пошли.

– Пошли, а куда?

– Да начальник наш блаженный, главный инженер, как же он меня задолбал. Опять свет хочет. Я ему говорю, что я уже электрику поручил, а он с меня требует, а мне делать больше нехрен, как свет делать. Мне ещё надо другими бездельниками на пятом помогать вентиляцию переносить. А ты, что ты? Зачем я вообще приходил? Ааа, да, ты иди Вадима проконтролируй.

– Ладно.

Оба два вышли из кабинета и пошли к лифту. Одному на пятый, в подвал вниз. Лифт долго не приезжал, и ведущий электрик начал глухо напевать себе под нос:

– «Как на шахте угольной, член нашли отрубленный, и топор зазубренный, что его отсёк…» как же там дальше?

– Не знаю.

– Ты то понятно, что ты знаешь вообще? Вот сколько вольт в розетке?

– Не знаю… 220?

– Кхмм. Мда, мог и не спрашивать…

– Вы лучше опытом поделитесь, как денег заработать?

– В Беларуси? На одной работе? Никак.

– Понял.

– Ты как не русский!

– Так я и не русский.

– Даа, действительно.

– «Девки заприметили, да про себя отметили, что никому из местных он, не принадлежит…» как дальше то? Как там лесник рифмовался?

Приехавший лифт сперва отвёз ведущего на пятый, а Егор уже знал, где искать Вадима, и направился в подвал.

Дверь в тепловой пункт ожидаемо оказалась открыта. Свет был выключен, но через пару широких зарешёченных окон внутрь попадало достаточно света. Узкий выложенный кафелем коридор упирался в нерабочие бойлеры неработающей системы рекуперации от автоклавов (точнее не эксплуатируемой, так как работает она или нет, никто не знал). Узкий коридор заканчивался бутылочным горлышком, образованным бойлером и торчащей ручкой перекрытого шарового крана, что вынуждало пролазить бочком, зато расположенная далее комната была вполне просторной и удобной. Отличный рабочий кабинет, если бы не всегда стоящий маслянистый запах. В центре комнаты стоял обшарпанный стол, из-за которого торчал одинокий кед. Егор обогнул стол и застал картину маслом: три стула стула приставлены один к одному, спинками к столу; на стулья положен обломанный лист пенопласта; на пенопласт постелен драный ватник, а свёрнутый бушлат служит подушкой, и сверху, как принцесса на семи матрасах без горошины, мирно спит Вадим.

– Вадим, – тихо позвал Егор, колыхнув того рукой.

Вадим и ухом не повёл.

– Вадим, – уже громче позвал Егор, двинув ногой по стулу, сразу немного постыдившись этого.

Вадим защурился и завертел головой, втягивая её в плечи.

– А? Зачем ты пришёл?

– Работать пошли.

– Я так офигенно спааал, ОААХ, – проговорил Вадим, сладко зевнув, после чего немного поёрзал на раскрутившемся бушлате и лёг спать дальше.