Читать книгу Гипноз искусителя - Алексей Юрьевич Комиссаренко - Страница 1

Глава I.

Знак свыше

Генуя, 5 Октября 2020 г.

На часах в форме большой, чёрной капли, пробило два часа ночи. Эти часы были изготовлены из цельного ствола палисандра, высотой около двух метров покрытого рояльным лаком, и корней у основания переделанных мастером по дереву в стекающие с подставки струйки. Часы напоминали о том, что время скоротечно, как вода, и, потеряв его, уже не вернуть. Джино посмотрел на них и налив себе виски, без льда, подошёл к весящему на стене в спальне зеркалу, встав напротив него он начал говорить со своим отражением: «Скажи мне кто ты, Тот, кто живёт в этом, теле?! Не прячься, покажи своё истинное лицо! Ну, что ты прячешься, давай покажись! Кто ты?! Я хочу увидеть тебя».

Он, саркастически улыбаясь в этот момент начал гримасничать, пытаясь высмеять, того кто якобы должен был появиться в отражении. Но в зеркале ничего не менялось, он по-прежнему видел, только себя.

И тогда Джино, повышая тон и повторяя одно и, тоже слово: «Покажись, покажись, покажись!» Начал медленно приближаться к зеркалу. Его глаза заблестели от злости, а на лице появилась напоминающая звериный оскал улыбка. Подойдя вплотную к отражению, он вдруг увидел нечто жуткое вместо себя, Джино от ужаса, отпрыгнул назад и, закричав, кинул со всего маха в зеркало стакан, оно, разбившись с грохотом, посыпалось на пол. Он выбежал из спальни и мгновенно спустился по мраморной лестнице на первый этаж к выходу на улицу.

Вылетев из дома и обернувшись несколько раз, назад поняв, что его никто не преследует, трясущейся рукой начал пытаться открыть дверь автомобиля. Но замок на двери, не распознавал его отпечатка пальца и дверь загадочным образом не открывалась. Шёл сильный ливень и возможно из-за воды электронный распознаватель отпечатка не срабатывал, а возможно ему мешало нечто…

Он повернулся и, посмотрев на дом, сказал сквозь зубы: «Этот дом, и я прокляты!»

Дверь автомобиля после очередного прикосновения внезапно открылась. В этот момент он увидел, что вместе с ним из дома, выбежала его собака породы лабрадор, по кличке Шарли´, которая явно чуяла, приближающуюся катастрофу, она лаяла и скулила, бегая вокруг хозяина. Джино попытался отогнать её, но она запрыгнула в машину и прижалась к спинке пассажирского сиденья.

Джино сел за руль, будучи сильно пьяным, но это не останавливало его. Заведя двигатель и включив режим драйв, он нажал до упора педаль акселератора. Сотни лошадиных сил, спрятанных под капотом спорт-кара, вырвались наружу рыком хищной пантеры. Колёса завизжали, машину немного занесло, но Джино справившись с управлением, поехал в сторону побережья Генуи, где он очень любил гулять над обрывом скал, любуясь закатами и рассветами над морем.

Но сейчас Джино ехал туда, потому что почувствовал, что должен дать выйти накопившейся негативной энергии и хорошо прокричаться. Его чувства смешались, это была обида, боль, страх, злость и все они рвались наружу.

Учитывая большое количество алкоголя в крови, он буквально чудом добрался до побережья.

Приехав и остановившись, Джино достал из двери зонт, выйдя из машины открыл его и, держа над головой, направился к краю отвесных скал у моря.

За то время пока он ехал, из него вышел, так называемый пар и, он уже немного успокоился.

В этот момент шёл проливной дождь, дул сильный ветер, в ночном небе сверкала молния. Джино подойдя к краю скалы, высота которой была около семи метров над водой, остановился. Потом сделал ещё шаг к самому краю, и в этот момент правая нога соскользнула с камня, но он смог удержаться и не упасть вниз. На мгновение его сердце замерло от страха.

Бушующая морская стихия разбивала огромные волны о скалы. Уже второй день официально было объявлено штормовое предупреждение.

Позже, во всех СМИ появятся статьи, о семи утонувших людях, в эти дни, которые погибли в Генуе 4-го и 5-го Октября 2020-го года.

Джино стоял на самом краю и смотрел вниз на воду, в его голове крутился сюжет картины под названием «Игра» висящей в гостиной, его дома.

Но, когда он поднял взгляд на небо, как бы с чувством обиды на судьбу, и подумал про себя: «За что мне всё это?! Почему это всё происходит со мной?!» Тут же резкий порыв ветра вырвал зонт, из его рук, он воспринял это, как знак свыше.

В это время рядом с ним бегала, скуля, трясущаяся от холода, Шарли´, но Джино не замечая её, молчал. Его плащ и костюм были совсем, уже мокрыми.

Он снова поднял взгляд в небо и сказал уставшим, но полным надежды голосом: «Господи помоги, я знаю на всё воля твоя, абсолютно на всё теперь я точно это знаю и верю в это. Ты посылаешь нам испытания, и мы должны их пройти, но теперь у меня нет сил, я полностью полагаюсь, только на тебя пусть будет так, как угодно тебе я всего лишь человек. Прошу помоги!»

Как, только он произнёс последнюю фразу, у него в кармане зазвонил телефон, Джино от неожиданности растерявшись, достал его трясущейся от холода рукой, и увидел, что звонит Елена. Экран телефона мгновенно намок и Джино начал водить пальцем по мокрому стеклу, чтобы ответить, но вода на экране, помешала взять трубку. В то же мгновение телефон выскользнул из рук и полетел вниз, Джино попытался поймать его, но из-за огромного количества виски в крови, выпитого недавно, потерял равновесие и, оступившись, упал со скалы в море. Шарли’ прыгнула за ним.

Ударившись спиной о поверхность воды, он почувствовал сильную боль. Всплыв, Джино начал барахтаться руками, но обувь и намокшая одежда стали тянуть его ко дну. Он разорвал пуговицы плаща и пиджака скинул их, и туфли. Но это не помогло, его ноги внезапно свело судорогой, и от боли он не мог шевелить ими. Понимая, что он может утонуть, Джино лёг на спину и стал грести в сторону берега руками, но течение было настолько сильным, что волны уносили его всё дальше и дальше в море. Он отчаянно начал кричать: «Помогите, помогите! Шарли´, Шарли´, где ты?!»

Старший спасатель по имени Алонсо, который увидел на мониторе береговой камеры человека, прыгнувшего в море, поднял тревогу: «Там, по-моему, самоубийца! Человек спрыгнул в воду, сигнал тревоги «Красный», взять водолазное снаряжение, все в спасательный катер!»

Когда они запрыгнули в катер, Джино уже был далеко от берега и, молился, прощаясь с жизнью. Он чувствовал сильную боль в спине и в ногах и то, что они из-за судорог совсем перестали слушаться. Усиленно гребя руками, он пытался удерживаться на поверхности, но у него уже не получалось. Именно в эти секунды ему, как никогда, захотелось жить…

Джино отчаянно кричал: «Господи, я прошу, помоги мне, Господи, помоги, я хочу жить!»

Команда спасателей, немного отплыв от берега начала светить огромными фонарями на воду, один из них увидел голову Джино, примерно в тридцати метрах от катера. Джино услышав голос в громкоговорителе, и увидев фонари, начал благодарить Бога.

На тот момент, руки тоже перестали слушаться, из последних сил он помахал ими спасателям, крикнул: «Сюда, я здесь!» И, захлёбываясь пошёл ко дну.

Через несколько секунд катер подплыл совсем близко, к месту, где скрылась голова Джино, Алонсо с помощником, нырнули под воду.

Благодаря мощному осветительному оборудованию на катере и на водолазных костюмах, они увидели погружающееся на дно тело Джино который, уже не подавал признаков жизни. Подводное течение было настолько сильным, что спасателям пришлось приложить невероятные усилия, чтобы подплыть к нему, и взяв его под руки они стали всплывать. Поднимаясь на поверхность Алонсо надел маску, от кислородного баллона на лицо Джино, но тот оставался без движений.

Когда они всплыли, то другая часть команды, находившаяся на катере, подняла Джино на палубу. Спасатель по имени Элиза, нащупав пульс, начала делать ему искусственное дыхание и массаж лёгких.

В этот момент по рации раздался взволнованный голос начальника береговой охраны по имени Риккардо, который остался на берегу в здании спасательной службы. Он спросил: «Что там?! Вы подняли его на борт?! Он живой?!»

Ему ответил Алонсо: «Да, он уже на борту. Пока он не дышит, но пульс прослушивается. Когда мы подплывали, он ещё был на поверхности и махал руками, шансы есть. Делаем всё, что в наших силах, шеф!»

Риккардо сорвался на крик: «Делайте всё, что можете, если он умрёт, у нас будут проблемы с управлением! Я смотрю видеозапись, почему вы сразу не приняли меры, почему раньше к нему никто не выдвинулся спросить, что он там делает над обрывом, вы, что специально ждали, когда он спрыгнет?! Мне остался месяц до пенсии, я хотел уйти со службы без проблем!»

Глава II.

Пронзительный взгляд

Джино с юных лет был приобщён к семейному бизнесу отца, который, когда-то являлся довольно успешным ресторатором в Италии. Но шесть месяцев назад переболев Covid-19, и не перенеся осложнение на лёгкие, отец Джино, Альберто Моретти скончался в больнице Святого Рафаила в Милане. Пандемия не прошла мимо него, он был уже пожилой человек. Для Джино это был колоссальный удар, он всё ещё тяжело переживал, что его больше нет рядом. После смерти отца, он полностью возглавил семейный бизнес.

К сожалению, события в Италии, связанные с Covid-19, не только забрали жизнь отца Джино, но и нанесли экономический удар, уже по ресторанной империи Моретти. Компания в данное время находилась на грани банкротства. В связи с этим было организовано собрание совета директоров.

Месяцем ранее, до трагического падения с отвесной скалы на побережье Генуи, Джино приехал в свой офис сети ресторанов- «Pastanoza» в центре Милана. Для проведения собрания совета директоров. Выдержанный внешне, но очень напряжённый внутри, он медленно вошёл в огромный зал с круглым столом, где сидели его партнёры по бизнесу, а также, подчинённые. Все поприветствовали его, он, окинув присутствующих пронзительным взглядом, тихим голосом поздоровался в ответ, и сел за стол.

У Джино был действительно выразительный, даже пугающий взгляд, мало кто мог выдержать его. Когда он прибывал в плохом настроении, люди, находясь от него даже на большом расстоянии, испытывали дискомфорт и желание отвернуться, если встречались с ним взглядом. В момент диалога он мог пристально смотреть на человека своими почти чёрными, как смола глазами, что время от времени у некоторых собеседников вызывало чувство животного страха.

Джино был главным акционером и собственником унаследованной от отца компании. Любящий роскошь мечтатель, он не в чём себе не отказывал, путешествуя по всему миру. Он, бесконтрольно тратил на развлечения и азартные игры, целые состояния, желая взять от жизни всё и сразу.

Часто арендуя большую яхту и сидя на её палубе, он грезил формулой геометрической прогрессии, развития своего бизнеса, при этом, он не желал участвовать в этих процессах, профессионально взаимодействуя с коллегами, а полагался, только на собственную деспотию, в отношении топ менеджмента и сотрудников.

Дела семьи Моретти, ещё при жизни отца стали ухудшаться, но импульсивный любитель яркой жизни Джино не желал вникать в тонкости процессов антикризисного управления. А пандемия, уносящая тысячи жизней людей, резкий спад туризма в Италии, бесконечные ограничения локдауна, для публичных мест, приближали компанию к гибели.

О высоком самомнении Джино, свидетельствовало даже кресло за круглым столом в зале совещаний, на котором он сидел, оно было из красного сандала обитом чёрной кожей крокодила, и отличалось от остальных кресел, своими габаритами и неестественно высокой спинкой, и скорее напоминало собой трон императора, а не кресло, для ведения переговоров.

Джино тихо, но очень уверенно начал свою речь: «Коллеги, мы все эти годы были вместе, это наше общее дело, от решения к, которому мы сегодня придём, будет зависеть судьба компании. Кто хочет высказаться первым?»

Первым взял слово Марио, заместитель генерального директора компании и единственный друг Джино, который, несмотря на то, что Джино часто несправедливо и унизительно кричал на него на общих совещаниях в присутствии коллег, оставался его верным другом и надёжным сотрудником компании. Они дружили с детства, и когда-то отец Марио также работал у отца Джино.

Некоторое время назад, Марио потерял своё небольшое, швейное производство, унаследованное от дяди Густаво, и Джино великодушно принял его в свою компанию.

Марио сказал: «К сожалению, в связи с пандемией наши рестораны опустели, мы больше не можем ждать. Министр здравоохранения не даёт прогнозов на будущие ограничения и сроки, нам не известно сколько, они продлятся. Джино мы в замешательстве вся надежда на тебя. Страховки не покрывают наших расходов, нам нужны внешние инвестиции, для реанимирования, или перепрофилирования бизнеса».

Один из акционеров по имени Уберто добавил: «Джино, мне кажется, нам уже пора делать ставку на кейтеринг, или фастфуд и доставку».

Джино ответил: «Да, я знаю, мы на грани банкротства! Наша компания несёт убытки и в любой момент может быть продана с молотка. Что бы этого не произошло, я должен взять заем. Но есть риски, что это не поможет, поэтому у меня к вам один вопрос, кто остаётся со мной и пойдёт до конца? Но подумайте хорошо, так как топ менеджменту будет довольно таки сложно устроиться на новое место, покинув обанкротившуюся компанию! Хотя всему виной Covid-19, будь он проклят, вряд ли это будет интересовать ваших новых работодателей».

Он замолчал и начал вглядываться в глаза присутствующим. Через некоторое время, снова спросил: «Ну, так кто, что решил?!»

Серджио генеральный директор компании, сказал: «Джино я всегда был честен с тобою и в этот раз я понимаю, что в данной ситуации нужен антикризисный управляющий. Так, как я не справился и даю себе отчёт, что не могу больше рисковать судьбой компании. Я складываю свои полномочия, не могу брать на себя такую ответственность!»

Серджио, встал из-за стола и, выходя из кабинета, добавил: «Прости Джино, я сделал всё, что мог». После чего вышел.

Джино, промолчал в ответ, и очень разозлившись на Серджио, продолжил: «Кто ещё, хочет занять место в спасательной шлюпке?!»

В зале стояла тишина, все молчали, избегая его обозлённого взгляда.

Джино: «Хорошо, я согласен с вами, будем менять вектор нашего бизнеса, нам нужен заем, но так как, к нашему общему сожалению банки, отказали в кредите, мне придётся брать деньги у дона Капонелли».

Потом они, ещё некоторое время обсуждали детали, после чего Джино встал из-за стола, вместе с ним встали остальные участники собрания. Он плавно кивнул головой, прощаясь, и молча вышел из зала.

Глава III.

Одержимость

Выйдя из здания, он сел в автомобиль марки «Rolls-Royce» чёрного цвета, который был подан к выходу.

Джино любил женщин и поэтому окружил ими себя, у него даже водитель была красавица Франческа, с длинными, крашенными в белый цвет волосами, одетая в чёрную облегающую одежду, с шикарной грудью и узкой талией. Внешне она напоминала пантеру. Он буквально любовался её безупречной внешностью. Для Джино, Франческа по совместительству была ещё и телохранителем. Зная, что она проходила службу в спецназе, Джино никогда не беспокоился за свою безопасность.

Сев в автомобиль, он откинулся на заднем сидении и положил голову на подголовник, на мгновение закрыл глаза и снова открыв их посмотрел в окно на мелькающие здания.

Когда они проезжали мимо католического «Собора Рождества Девы Марии, он попросил Франческу остановиться около него. Джино решил зайти в собор.

Она остановила автомобиль, Джино сразу потянулся к дверной ручке и вдруг почувствовал, как его сердце начало биться чаще, он сильно занервничал, но взял себя в руки, открыл дверь и вышел из машины.

Встав лицом к зданию собора, он напряжённо вытянулся и пошёл в его сторону, с каждым шагом у Джино начало усиливаться головокружение и, нарастая учащаться сердцебиение, его бросило в пот. Он внезапно почувствовал паническую атаку, потерял контроль над собой, и у него появилось желание убежать, куда-нибудь, скрыться, спрятаться.

Джино подумал: «Что со мной, происходит?! Это собор, а я всего лишь человек, почему я так сильно нервничаю? Это одержимость?!»

В этот момент позвонила Розалина парикмахер, она ждала его на стрижку у себя в салоне. Джино взяв трубку, коротко ответил: «Розалина привет я буду, как всегда вовремя».

Он, тут же сев обратно в машину, сильно выдохнул, как бы почувствовав облегчение, и сказал Франческе: «Ладно, в собор зайду в следующий раз, а сейчас поехали к Розалине». И они продолжили ехать.

Он уже много лет время от времени, будучи католиком, крещённым родителями в детстве, пытался зайти в церковь, но какая-то невидимая сила останавливала его. Что-то необъяснимое и непреодолимое начинало происходить с ним. И каждый раз, не справляясь с эмоциями он откладывал посещение церкви, на потом.

Глава IV.

Во власти гипноза

Они подъехали к парикмахерской. Выйдя из машины Джино, направился к её входу. Всегда, с безупречным вкусом и очень стильно одетый, надменный сноб Джино, уверенной походкой зашёл в роскошный салон.

Широко улыбаясь, он поздоровался с парикмахершей: «Привет Розалина!»

Он поцеловал её в щеку, слегка обняв при этом, но, не смотря в глаза и не беря её за руки. На мгновение они всё-таки встретились взглядами, на близком расстоянии и она, как бы вошла в транс на секунду. Джино зная об этом, отвёл глаза в сторону, и, пройдя в зал сел в кресло, для стрижки. И широко улыбаясь, сказал: «Прекрасно выглядишь, как у тебя дела, Розалина?»

Розалина, будучи немного не в себе от ощущений после встречи глазами с Джино, ответила взволнованным голосом: «Вы, так странно посмотрели на меня, как будто обожгли огнём! Вам никто не говорил об этом раньше?»

Джино властно засмеявшись, ответил: «Нет, впервые слышу!»

Но, после её вопроса он, внезапно почувствовав возникшее желание немедленно, прямо здесь и сейчас соблазнить красавицу Розалину, Джино сразу откинувшись в кресле, размеренно сказал в приказном тоне и низким тембром: «Подойди ко мне!»

Розалина, улыбаясь и пока не до конца понимая, что происходит, сделала шаг.

Джино: «Ещё ближе, ещё! Не бойся, я не сделаю тебе больно!»

Он пронзительно смотрел ей прямо в глаза. Когда она подошла вплотную к Джино, он взял её за руку, губы Розалины разомкнулись, и она начала часто дышать полуоткрытым ртом.

Он посадил её себе на колено. Яркая, как огонь рыжеволосая Розалина начала извиваться, так, будто сейчас вулкан страсти вырвется наружу. Она положила ему руки на лицо и повела ими вверх, на волосы и, приблизившись на расстояние пяти сантиметров своими глазами к его глазам, начала страстно целовать его в губы срывая одежду с себя и с него. Встав с кресла, он поднял её, а она обхватила его ногами, Джино отнёс её в соседнюю комнату, что бы, случайные посетители не застали их врасплох.

Благодаря гипнозу Джино, между ними возникла неистовая страсть, Розалина не догадывалась то, что это гипноз, впрочем, как и все остальные женщины, которыми он пользовался, применяя свой дар. Розалина в этот момент находилась в состоянии глубокого транса, при этом воспринимая всё, что происходит с ней, как своё естественное желание и, думая, что это она контролирует весь процесс. Но она заблуждалась, как и все остальные жертвы, попадающие под влияние гипноза Джино.

Через некоторое время получив то, что хотел, он вышел из комнаты и спокойно сел в кресло, для стрижки.

В это время, другие посетители, уже ожидали её, один из них спросил у Джино: «Здравствуйте, а где Розалина?»

Джино ответил с улыбкой победителя на лице: «Здравствуйте, она сейчас выйдет к нам».

В это же время Розалина оделась в соседней комнате, после чего вышла к посетителям, и как будто, ничего не произошло, бросив абсолютно холодный взгляд на Джино и окружающих, поздоровавшись со всеми начала стричь его. Во время стрижки он просто закрыл глаза и погрузился в свои мысли, понимая, что вместе с гипнозом уходит страсть и подобные вулкану чувства женщин, которые они испытывают к нему во время интимной близости под воздействием гипноза.

Когда Розалина постригла его, Джино поблагодарил её и уехал к себе домой.

Глава V.

В стенах дома

У Джино был двухэтажный дом с колоннами, в античном стиле, под Миланом, недалеко от побережья Генуи. Когда он приехал домой, дверь ему открыла служанка по имени Альба. Он, ни сказав, ни слова прошёл мимо неё и сразу поднялся на второй этаж на лифте. Оказавшись на втором этаже, он направился в сторону спальни и, войдя в неё, рухнул на огромную кровать прямо в пальто.

Лёжа на кровати, он протянул руку к тумбе и взял фоторамку с фотографией. На ней были запечатлены его родители, весело бегущие по берегу моря и держащие восьмилетнего Джино за руки.

Джино глядя на фото начал говорить с изображением: «Мама, папа, как мне вас сейчас не хватает, как я хочу вас обнять, я так одинок я желаю одного, чтобы мой дом наполнился любовью и детскими радостными криками. Вы так мечтали о внуках, мама помнишь, ты говорила, когда родятся внуки, я хочу гулять с коляской, нянчить моих маленьких Джиников и катать их на паровозике вокруг фонтанчика в парке!»

После последней фразы слёзы буквально хлынули из его глаз, он не мог сдержать эмоции во время воспоминаний о родителях.

Потом он долгое время лежал молча, закрыв глаза. И в, какой-то момент Джино услышал голос внутри себя, который ему сказал: «Чего тебе не хватает?! Ноешь, ноешь, семья дети, да на твоём бы месте хотели бы оказаться, миллиарды мужчин! Ты одним, только взглядом можешь соблазнить любую. Не нужно дарить дворцы, машины, бриллианты, тебе достаточно просто посмотреть в глаза женщине, и она твоя. Но нет, тебе всё мало, ты терзаешь себя в поисках истинной любви свидетельством, которой будет рождение детей.

Дорогой мой друг, вот, что я тебе скажу. Эти замужние женщины, такие шалуньи, видел бы ты, что они делают со своими любовниками, когда мужа нет дома. А эти бесконечные переписки, о тайных желаниях, но несмотря на это у них остаются ещё кое-какие мысли, которыми они не делятся даже с любовниками.

И вот представь, встретишь ты одну, такую, полюбишь, а она начнёт изменять тебе. Потом ты узнаешь об этом, испытаешь неистовую боль и захочешь расстаться. Но твоя избранница сердца, будучи очень хитрой, прольёт море слёз с мольбами о прощении, при этом нагло утверждая, что тебе всё это показалось. И вообще применяя множество женских уловок, сделает, тебя виноватым в этой ситуации, сославшись на отсутствие должного внимания с твоей стороны и прочую ерунду. Почувствовав вину, ты простишь её и, вы будете жить долго и счастливо, пока измена не разлучит вас на, какое-то время, а потом всё повторится, причём снова и, снова и ещё много раз по кругу. Боль, боль, боль вот, что сулит тебе, так называемая любовь.

А ты? Сможешь ли ты хранить ту самую верность? Ведь ты, так любишь сладенькое! Задумайся…

Ну, а дети всегда приносят с собой чувство страха, за их здоровье, безопасность, судьбу. С ними сплошные нервы и бессонные ночи до совершеннолетия, а после совершеннолетия, ещё и бессонные сутки. Подумай Джино о, том нужны ли тебе эти проблемы?..

И, ещё запомни, есть одно условие обладания даром гипноза, если ты продолжишь искать любовь и найдёшь её, ты потеряешь эту феноменальную возможность беспрепятственного обладания прекрасными телами представительниц, так называемого (слабого пола)!»

Джино внимательно выслушал его и ответил: «Да, твой монолог убедителен, но я с тобой не соглашусь по некоторым вопросам. Я взрослый мужчина и меня не напугать этим. Я уже давно насытился прелестями, ничего неподозревающих женщин, но сейчас речь не о них, а обо мне. Они все исчезают из моей жизни сразу после близости со мной, им никому нет дела до моих чувств, это задевает мою мужскую гордость.

Я ищу ту, которая в ответ на мои чувства полюбит меня искренне, так сильно, что у нас не останется места даже мыслям об измене. Пусть такие чувства редкость, для нашего времени, я всё равно буду искать её и найду.

Что касается детей, то я вот, что скажу тебе. Представь, что мои родители думали бы, также как говоришь ты. В этом случае я бы не родился! А, если так будет думать человечество, оно просто исчезнет в скором времени, как вид.

С сегодняшнего дня, я буду спрашивать о чувствах ко мне, каждую кого соблазнил, я буду выпытывать, что они чувствуют ко мне. Я докопаюсь до истины! Хотя нет, я не буду никого больше соблазнять совсем, я буду, только говорить с женщинами, просто говорить о любви, больше никакого гипноза. Всё с меня хватит одиночества!»

Вдруг он, услышал оглушающий хохот, который звучал, как будто у него в голове.

Джино закричал на этот хохот: «Кто ты?! Покажись, покажись!»

Но смех, только усиливался и усиливался. Внезапно Джино проснулся в ужасе и понял, что это был сон. Его глаза сильно слезились в этот момент и нестерпимо болели. Он вскочил с кровати и закапал в них анестетик.

На часах было 00.15 ч.

Сон был, как наяву, ещё несколько минут отголоски смеха продолжали звучать эхом в его голове. Придя в себя, Джино вспомнил, какое решение принял во сне и, поэтому вызвал Альбу, чтобы поговорить с ней о чувствах, чего не делал с ней раньше никогда. Он нажал на звонок и снова лёг на кровать.

Глава VI.

Диалог с Альбой

Альба была симпатичная, но с множеством комплексов, неуверенная в себе и одинокая девушка двадцати четырёх лет, в огромных несуразных очках. Она всегда очень серо одевалась, но природная миловидность, всё равно вызывала симпатию у мужчин. У неё было неоконченное высшее образование психолога. Альба не смогла закончить институт, потому что на всё имела свою точку зрения, в спорах с педагогами мужчинами. Её скрытые комплексы всегда начинали рваться наружу, если речь заходила, о её собственных наблюдениях в психологии. Очень часто дело доходило до её истерик и скандалов с преподавателями. Все понимали, что это не может продолжаться. И однажды в середине третьего курса обоюдным решением руководства высшего заведения, Альбу отчислили из института. Для неё это был удар не, только моральный, но и материальный. Обучаясь, она получала стипендию и жила в женском пансионе при институте. После внезапно прерванной учёбы начались бесконечные мытарства в поисках работы и жилья. Далее последовали попытки самостоятельно открыть кабинет психолога, но, увы, клиенты не выдерживали её авторских методик. Часто не появляясь уже на втором сеансе.

Пришло время, когда ей нечего было есть, и нечем платить за квартиру. Тогда она обратилась в агентство по предоставлению услуг персонала, для работы по дому. Проходя собеседование Альба приложила все усилия, чтобы замаскировать свой скрытый темперамент. Она смогла сделать это довольно успешно, поэтому её приняли в агентство.

Альба быстро втянулась в работу и свыклась с мыслью, что она прислуга, потому что это стабильный заработок и крыша роскошного дома над головой. Она с первых дней проявляла себя, как чистоплотная, опрятная, любящая порядок, даже в мелочах, девушка. Она действительно была почти одержима чистотой, панически боясь, пыли и грязи.

Джино нравилось это качество в ней. Они даже были немного похожи в стремлении к стерильности. Альба работала у него уже полгода.

Услышав звонок, которым Джино её вызвал, для откровений о чувствах. Альба поднялась к нему в спальню. Заходя, она плавно открыла высокую, массивную дверь и подошла к кровати Джино.

Он тихо сказал ей: «Альба, я хочу, кое-что спросить у тебя, для меня очень важно знать, что ты ответишь».

Альба: «Да, конечно спрашивайте».

Джино: «Я спрошу напрямую, как есть, а ты ответь правду, для меня это очень важно. Хорошо?»

Альба: «Да, я постараюсь».

Ты когда-нибудь испытывала чувство к мужчине похожее на сильную привязанность, на жажду быть вместе всегда? То самое чувство, которое все так восторженно называют словом любовь! Или, что-то …?»

Он, задумавшись, внезапно остановился, чтобы подобрать слова.

Альба, не дожидаясь продолжения вопроса, ответила тихим, но самоуверенным тоном: «Когда я была маленькой девочкой, примерно в возрасте десяти лет, я спросила маму. Любит ли она папу? Она сказала: «Конечно, люблю доченька!»

Но, я помню, что папа всегда возвращался поздно домой, часто пьяный в губной помаде и на вопрос мамы, где он был, отец оскорблял и кричал на неё. Мама садилась в угол на кухне и могла плакать всю ночь. Через некоторое время папа ушёл от нас…»

Альба замолчала на секунду. Сев на край кровати, на большом расстоянии от Джино, и снова продолжила говорить.

Альба: «Потом в моей жизни появился отчим. Однажды он открыл мне дверь, будучи абсолютно голым. И, как ни в чём не бывало, поздоровавшись, пошёл в комнату. Мне стало жутко не по себе и даже стошнило от увиденного. Я ничего не рассказала маме, но с того момента я стала с осторожностью относиться к мужчинам.

Спустя примерно год, когда мне было пятнадцать лет, я познакомилась с очень красивым мальчиком с соседней улицы, его звали Майкл. Понимая, что он очень сильно нравится мне, я пришла к маме рассказать об этом. Мама выслушала меня и сказала».

Мама: «Доченька, я прожила, долгую жизнь, и я точно знаю, что это твоя первая любовь. Прости моя девочка, но ты должна помнить, мужчины полигамны, и он бросит тебя, когда встретит другую. А потом позже в твоей, жизни, появится другой мужчина, который полюбит тебя, но уже ты будешь холодна к нему».

Альба: «Мама, как бы рассказывала о своей жизни с папой и с отчимом. У меня всё похолодело внутри, мне стало страшно, но она, желая оградить меня от страданий, продолжала говорить.

Мама: «Альба, я не знаю, что тебе посоветовать и как тебе быть. Я знаю одно, если ты будешь не преступней и осторожнее, то ваши отношения могут продлиться дольше. Учись не терять голову из-за мужчины. Я хочу, чтобы ты была гораздо счастливее меня!»

Альба: «В моей жизни было несколько мужчин и все они исчезли. Я теперь хочу быть просто одна,

вечерами закрываться в комнате и тихо плакать, как мама».

Джино в этот момент внутренне внезапно стало стыдно, от того, что, применяя, дар гипноза он уже не раз пользовался, её телом не зная, что у неё в душе.

В надежде, что может, быть она испытывает к нему чувства, Джино спросил: «Альба, скажи, а ко мне ты что-то чувствуешь?! Только будь максимально честной, говори то, что думаешь, даже, если это может не понравится мне!»

Альба: «Хорошо я буду говорить то, что думаю! Вы спрашиваете, что я к вам чувствую? Абсолютно ничего, вакуум! Вы всегда, такой холодный, надменный, смотрите на меня, как будто я пустое место, обжигая, только огнём сексуальной страсти!

Нас объединяет, только секс и то, что я боюсь остаться без работы! Простите меня!»

Она резко встала и направилась к двери, потом внезапно остановилась и перед тем, как выйти, не оборачиваясь назад, сказала: «Не увольняйте меня, пожалуйста».

Джино от неожиданности, очень разозлился на услышанное и хотел крикнуть ей в след: «Тебе нужен психиатр, ты неизлечимо больна, истеричка!» Но оставил эти мысли при себе, осознавая, что в нем говорит гнев. Он сдержался, потому что решил меняться внутри. Ему вдруг стало понятно, что дело не в женщинах, а в нём самом.

Глава VII.

Камин

Джино встал с кровати, переоделся в халат и спустился в столовую. Подойдя к холодильнику, он достал из него кусок холодной, слегка обжаренной, говядины с кровью порезал его и начал есть, запивая тёплым, красным вином. В доме стояла немая тишина, которая в то же время оглушала своим постоянством…

Поужинав, он вытер большой белой хлопковой салфеткой губы, небрежно швырнул её на стол и направился в огромную гостиную.

Гостиная была большим, белым, пустым пространством без капли уюта, и минималистским дизайном. Напротив, камина, стояли два круглых снизу, как чаша кресла чёрного цвета, выполненных в футуристическом стиле 60-х годов с очень неестественно высокими, но узкими спинками. Камин же, был сделан в виде ворот с двумя чугунными створками по всей высоте и с округлённой наверху аркой. Высота его была примерно четыре, а ширина три метра. Одна створка всегда была приоткрыта, а внизу лежал огромный сломанный замок, который, как думал Джино, символизировал собой нарушения запретов с целью вкусить плоды греховной жизни…

Внутри камина, на стене, было высечено изображение, в виде горящих в аду грешников. За счёт игры света и тени от огня, персонажи буквально оживали. Некоторые из них выглядели настолько ужасающе и реалистично, что могло показаться, как будто, слышно их душераздирающие крики.

Джино войдя в гостиную, подошёл к бару, достал бутылку виски, стакан, налил себе алкоголя и добавил лёд. После этого элегантным жестом открыл коробку сигар, достал одну прикурил её и, взяв полный стакан с виски, направился к камину.

Свет в гостиной был приглушён, что в огромном зале добавляло чувство одиночества. Он включил музыку, это было нетленное произведение «Реквием» написанное Моцартом незадолго до смерти композитора.

Джино начал приближаться к камину, он подошёл к журнальному столику около кресел, поставил стакан и, положив сигару в пепельницу, засунул руки в карманы шёлкового халата. Сделав ещё несколько шагов в сторону камина и приблизившись вплотную, он начал разглядывать жуткие образы. Его сердце ускоренно забилось, он вынул руки из карманов и сев на корточки, смотря на огонь, протянул к нему руки. Поднеся руки совсем близко к пламени, Джино попытался побороть боль и терпеть, сколько есть сил. В его глазах отражался свет огня и чувство страха. Почувствовав, что сильно обжёгся, он отдёрнул руки, сжав губы от боли. Его глаза сверкнули злостью от того, что он не может контролировать боль. Он резко встал, попятившись, сделал несколько шагов назад, посмотрел на столик взял стакан с виски, сигару и сев в кресло разом выпил весь стакан.

Сильно затянувшись сигарой и комфортно расположившись в кресле, Джино посмотрел на стену справа от камина, на которой висела большая картина под названием «Игра», написанная русским художником Александром Куликовым. На ней были изображены семеро молодых людей в чёрных смокингах примерно 20-25 лет. Три девушки и три парня, которые стояли полукругом рядом с обрывом скалы. А седьмой парень, развернувшись к ним спиной, с завязанными белой повязкой глазами и вытянув руки вперёд, как бы пытаясь поймать других участников игры, идёт в сторону обрыва.

На его лице застыла белоснежная улыбка, и ему осталось сделать только шаг, его нога уже зависла над пропастью и через секунду он сорвётся вниз, но он не знает этого. Его окружение громко аплодирует, кто-то смеётся, кто-то, засунув пальцы в рот свистит, а одна пара просто целуется, не обращая внимания на окружающих… Никто из изображённых не крикнет: «Стой!»

Джино поставил пустой стакан, сильно затянулся сигарой, и снова положив её в пепельницу, встал и пошёл к другой картине, висевшей слева от камина под названием «Многоликое ожидание». Она также была написана художником Александром Куликовым. На ней были изображены лица людей с уродливыми нарушениями пропорций в стиле «Кубизм», которые символизировали собой не лучших представителей общества окружающего нас мира. Но на самом верху картины было изображено лицо более гармоничное, чем все остальные, и руки, которые замкнуты в кольцо, а в середине этих бережных рук изображён, как бы младенец. Тот, кто был изображён сверху над младенцем, символизировал собой заботливого отца, который оберегает своё дитя от внешнего мира.

Он подошёл к картине и глядя на неё, сказал: «Папа я помню, ты рассказывал мне, что, когда ты купил эту картину, у своего друга Александра ты подумал, что твоя миссия заботиться обо мне и дать мне обеспеченную жизнь, ограждая от бед и страданий. Но я бы отдал сейчас многое из материального, что бы в моей жизни появилась семья и дети, которых я буду оберегать, как и ты, когда-то оберегал меня».

Джино задумчиво прищурился, напряжённо выдохнул, развернулся в сторону кресел, сделав шаг снова обернулся, посмотрел на камин, потом подойдя к столику, взял пустой стакан и направился в сторону бара.

Налив почти полный стакан, он выпил его содержимое до дна и неожиданно разозлившись разбил со всего маха об пол. После чего неистово закричал.

Джино: «За что мне всё это?! Что я сделал не так?! Почему я одинок?! Сколько людей женятся, и разводятся, рожают детей и бросают их на произвол судьбы! А я всего лишь хочу встретить настоящую любовь, создать крепкую семью и растить своих детей! Что я должен сделать, что бы женщины перестали исчезать из моей жизни?! Я хочу растить своих детей!»

Слёзы полились из его глаз, он, перейдя на шёпот, плача продолжал говорить сам с собой: «Я всего лишь хочу просыпаться не один, а в объятиях любимой. Слышать радостные крики моих детей, бегающих по этому огромному дому. Петь им колыбельную, целовать, обнимать и играть с ними».

И снова сорвался на крик: «Я больше не могу так! Как быть?! Кто-нибудь, помогите мне!

От его криков проснулась Альба, она спустилась в гостиную и спросила с интонацией абсолютного безразличия: «Господин, вы меня звали? Вам нужна моя помощь?»

Джино будучи изрядно пьян, не смог сдержаться и неистово закричал на неё: «Нет! Тебе самой нужна помощь! Знаешь, почему ты одинока?! Потому что ты, как холодный стейк на завтрак, для холостяка. Ты своим видом жертвенности вызываешь во мне, только одно, желание хищника, выдавить из тебя крик боли, что бы ты показала, хотя бы какую-нибудь эмоцию! Как же ты меня бесишь своим безразличием, ко всему окружающему! Пошла вон отсюда, вон я сказал! Чтобы завтра тебя не было в моём доме ты уволена!»

Альба, молча, развернулась и вышла из гостиной.

Глава VIII.

Диалог с другом Марио

Как только Альба вышла, Джино взяв себя в руки, набрал номер своего друга Марио.