Читать книгу Мотылёк и Фея - Алена Л. - Страница 1

Её шаги раздавались резким гулким эхом по всему дому. Рогнеда специально медлила: со временем ей уже приносила удовольствие эта своеобразная погоня. Она не торопилась выполнить задание и не кричала что-то о том, что хозяин дома не должен прятаться от своих гостей: она плавной, уверенно походкой приближалась к лестнице, ведущей на последний этаж строения. Сильные, «украшенные» мозолями и мелкими порезами шершавые пальцы девушки взялись за холодные каменные перила. Рогнеда стала ловко, словно кошка, шагать вверх – хоть всё это действие и приносило ей забытое чувство азарта, рука уже ныла от тяжести арбалета, который она несла в ней, а в желудке неприятно засосало – голод не тетка, не подождет до конца этого так искусно сыгранного представления.

Он забился в угол своей самой надежной, как сам же он и считал, комнаты, думая, что крепкий замок на её дверях сможет его защитить. Глава семьи Ёсида, владелец обширных рисовых плантаций дрожал от страха, сковавшего его по рукам и ногам и не дававшего трезво мыслить – он слышал неспешные шаги девушки по лестнице, ведущей сюда – его смерть была рядом. Мужчина сжимал в руке узкую ладонь юной девушки, на лице которой не отображалось никаких эмоций – последнее своё сокровище, которое он пытался спасти. Ёсида услышал шаги убийцы около двери – он резко вскочил на ноги и потянул за собой девушку. Та молча повиновалась. Он усадил её в большой платяной шкаф, хотел сказать что-то на прощание, но вдруг дверь комнаты тихо начала открываться, отчего глава дома быстрее захлопнул шкаф и забился обратно в свой угол.

Ёсида лишь только мельком взглянул на фигуру пришедшей девушки в темном плаще, освещаемой лунным светом из открытого окна, и тут же всё понял – это она. Это – Рогнеда, это – его смерть, это – известный в определенных кругах Города наемный убийца. Мужчину приводила в неописуемый ужас каждая её черта: плотно сжатые обветренные потрескавшиеся губы, сверкающие узкие зеленые глаза, каштановое каре волос с «рваной» челкой, горбатый нос, чуть сутуловатая спина и худое, поджарое тело, защищенное темным плащом, из-под которого виднеется холщовая подпоясанная просторная рубаха мужского кроя и обычные штаны. Все в Городе знали, что стоит только кому-нибудь прикрепить на доске объявлений возле Базара кинжалом лист бумаги с именем какого-либо человека, то вскоре его найдут мертвым. Ёсида ожидал всего: армию тупоголовых солдат, бесшумного наёмника-мужчину, но никак не девушку с арбалетом наперевес и смеющимися глазами. У Рогнеды не было даже фамилии – зачем?. Всё равно такие, как она, не живут долго.

Она смотрела на него смеющимися глазами, полными гнева и злости. Рогнеде была противна эта пухлая рожа с дрожащими от страха губами и бегающими туда-сюда масляными глазками. Девушка усмехнулась: Ёсида был так похож на обычного деревенского поросенка – весь кругленький, упитанный, с лоснящейся от хорошей жизни кожей. А тут раз – пришло время подавать свинку к столу. И она не дрогнет – девушка плавно подняла руку с оружием и ледяным голосом проговорила:

– Твоё последнее слово.

– Нет! Прошу, не убивайте! – мужчина затрясся в рыданиях, медленно подполз к ногам Рогнеды. Превозмогая боль унижения, он начал целовать её грязные ботинки и молить о прощении. – Прошу, возьмите всё, что Вы здесь видите! Но оставьте мне самое ничтожное – мою жизнь!

– Когда ты по-скотски обращался со своими работниками, а они просили о малом, ты дал им хоть что-то, кроме новых ударов кнута? Пришло время заплатить за свои поступки, – Рогнеда натянула тетиву. – Для тебя я припасла болт с особым наконечником – он из чистого свинца. Кажется, в головы свиней тоже стреляют свинцовыми пулями.

– Прошу, заберите у меня самое дорогое сокровище – её! – Ёсида заговорил шепотом, указывая пальцем на двери шкафа. – За неё дадут такие деньги, которые Вам и не снились! Я отдаю её Вам – прошу лишь только об одном – смилуйтесь!

– Прощай.

Тишину теплой ночи разрезал звук спущенной тетивы арбалета. Ёсида с грохотом повалился всем телом на пол, последний раз дернулся в предсмертных конвульсиях и затих навсегда. Лишь только из его широкого и некогда потного лба текла теплая, черно-алая струйка крови. Рогнеда усмехнулась: её дело было сделано, можно было уходить отсюда. Девушка не строила каких-либо иллюзий о том, что она – Робин Гуд нового времени, очищающий всю грязь из Города. Если она приходит за человеческими жизнями, отравляющими существование кому-то, то найдутся и такие, которые придут за ней. А пожить наемной убийце ещё ой как хотелось, поэтому она поспешно зашагала к выходу из комнаты. Её заставил оглянуться и вновь зарядить арбалет неизвестный шорох в шкафу. Несколько секунд ожидания показались Рогнеде вечностью: у неё прилипла рубаха к влажной от пота спине, затряслись руки – там кто-то был. И этот кто-то видел её лицо.

Ещё секунда, две, три… Резные дверцы шкафа отворились с противным скрипом – неужели, у этого свидетеля не было ни капли чувства самосохранения? Девушка напряглась, из всех сил сощурила глаза и задала себе команду в мозгу: без промедлений стрелять, кто бы это ни был. Вдруг из своего укрытия выбралась юная девушка, почти её ровесница – она была совершенно спокойна. Не просто спокойна – её лицо с гладкой кожей, большими карими глазами и пухлыми розовыми губами выражало полную безмятежность. Убийца не выстрелила: она с ошеломлением разглядывала не прошеного свидетеля: её длинные толстые светлые косы, открытый прямой лоб, тонкий стан, пухловатые, налитые жизнью, бедра и платье до пят простого кроя: с расклешенными рукавами и какой-то незамысловатой вышивкой на лифе.

– Кто ты? И что ты тут забыла? – сквозь зубы процедила Рогнеда, скидывая с себя оцепенение и удивление от вида блондинки.

– Я – Васса. Только что мой умерший бывший хозяин подарил меня Вам, – звонким, певучим голоском ответила она. Всё внутри у шатенки перевернулось с ног на голову: это ещё что за шутки такие? Она – её новая хозяйка? Значит, эта Васса была служанкой в доме Ёсида? Неужели, она – то главное сокровище?

– Стой смирно. А то ещё попаду не в то место твоей прекрасной головушки и придется добивать, – сквозь усмешку проговорила Рогнеда и вновь вскинула свое оружие. Но жертва стояла неподвижно, всё также опустив руки по швам, не выражая на лице никаких эмоций. Шатенка медлила, всё внутри неё протестовало простив смерти невинной девушки, а ещё нещадно затекла рука и болела плечевая мышца: не девичье это дело – всякие там модернизации лука таскать целый вечер. С такой болью в теле она точно не прицелится как следует… Рогнеда всегда поджидала время, чтобы её мишень была одна дома и чтобы не было свидетелей или лишних жертв. Где Ёсида прятал эту чертову служанку?! Никто в Городе даже и не слышал, что она в априори существует. А Вассе было словно всё равно: она стояла, уперев свой взгляд в глаза Рогнеды.

– Так я твоя новая хозяйка, да? – медленно опуская арбалет, упавшим голосом проговорила наемная убийца.

– Да, – в голосе блондинки не было ни капли страха или волнения: это, по большей части, и остановило Рогнеду.

– Тогда я приказываю тебе: молчи о том, что ты только что видела здесь. И постарайся бесшумно следовать за мной.

***

Васса быстро открыла глаза и резко села: где она? Девушка недоуменным взглядом обвела комнату: серые доски с большими щелями, в которые проникали первые солнечные лучики с кружившихся в них пылинками, заменяли стены и потолок, а так полюбившуюся ей кровать с мягкой периной сменили на охапку свежего сена – Васса чувствовала пряный аромат засушенных трав, исходивший от него. Но больше всего удивило блондинку то, что уже отпели первые петухи, а она всё еще доглядывает свой десятый сон – служанке ведь положено вставать раньше всех! Всё это новое, непонятное пугало её: почему она здесь?

И только когда Васса вновь закрыла глаза и стала вспоминать прошлую ночь, её словно ударило током – у неё ведь сменился хозяин! От воспоминаний минувших событий к горлу девушки подошел комок, всё тело затряслось – это были те самые волны страха, которые она отогнала от себя вчера. Она дала себе обещание там, в шкафу, что обязательно расскажет в жандармерии о той, которая убила господина Ёсида, но теперь, когда ей вчера отдали приказ, Васса могла только держать злость в себе. Девушке было жаль всех: убитого доброго хозяина, его осиротевшую семью, крестьян, которым теперь некому будет платить жалование… Её карие глаза сверкнули гневом: а во всем виновата она, эта проклятая Рогнеда! «Кто давал ей право вламываться в чужой дом и вершить там правосудие?», – вытирая горячие слезы, бегущие по нежным щекам, думала слуга. В душе Вассы просыпалось сильнейшее омерзение к самой себе, ведь теперь она должна будет служить такому ничтожеству!

Девушка могла бы ещё долго плакать и упиваться своим горем, но дверь сарая, в котором её держали, вдруг резко открылась и на пороге появилась сама Рогнеда. В её облике мало что изменилось: всё та же холщовая рубаха, подпоясанная красным поясом, и рабочего кроя штаны с просторными летними ботинками, черный дорожный плащ с откинутым капюшоном; разве что деревянный гребень коснулся её волос: челка лежала прямо. Она держала в руках небольшой сверток и простую деревянную гребенку. Васса торопливыми движениями вытерла тыльной стороной ладони слезы и выпрямилась, пытаясь придать своему лицу «каменное» выражение – её новая хозяйка не должна знать о том, что бушует в душе. Сама же Рогнеда даже бровью не повела: она вообще смотрела куда-то мимо Вассы.

– Переодевайся и причеши волосы, – с этими словами она кинула в руки блондинке сверток и гребень. «Вот тебе и доброе утро», – с гневом подумала Васса, но своих эмоций не показала. Она боязливо развернула черную тряпку и ахнула: в ней было завернуто белье тончайшей работы и настолько красивое платье, какого даже не было у дочери хозяина Ёсида! Девушка чуть было не задохнулась от восторга: откуда это всё могло взяться у Рогнеды? Неужели, когда-то себе она покупала такие вещи? Но внезапно восторг сменил страх: а что, если эти вещи были сняты с убитой аристократки? Или, еще хуже, были принесены из ограбленного дома! Васса, пытаясь унять дрожь в руках, быстрыми и рваными движениями стала лучше осматривать вещи.

– Не придумывай что-нибудь плохого. Эти вещи достались мне от покойной матушки. Как видишь, мне по профессии не положено такое носить – а вот сегодня оно пригодится тебе, – сухо произнесла Рогнеда.

«Как же она груба!», – с нарастающей злостью думала блондинка, из последних сил сдерживая свои слезы. Она хотела встать из этого сарая, кинуть в лицо хозяйки вещи и идти отсюда далеко-далеко – туда, куда хочет она. Но она – всего лишь служанка. Поэтому вместо этого, молча глотая слезы, Васса начала снимать своё платье и переодеваться в новый наряд. Украдкой она взглянула на наемную убийцу – Рогнеда отвернулась и, скрестив руки на груди, смотрела в ясное небо. Её вообще мало что интересовало в округе, мысли витали где-то далеко-далеко, а не в этой пыльной постройке.

Васса быстро управилась с одеждой: как же она стала прекрасна! Платье было чудесным во всех отношениях: удобная шнуровка сзади, красивый бордовый цвет, расклешенные к низу белые рукава, пышная юбка и искуснейшая вышивка золотом на лифе. Обуви, видимо, в сундуках матушки не нашлось – пришлось девушке надеть обратно к такому богатому платью свои позорные туфли из кожи со стоптанными подошвами. Девушка с наслаждение расплела свои тугие косы и провела гребнем по этой золотистой волне. Волосы девушки достигали поясницы – такой ухоженной шевелюры еще поискать среди служанок нужно. «Что-то не похожа она на обычную прислугу», – мелькнула мысль в голове шатенки, но она сразу же откинула её на задворки. Вскоре приготовления блондинки были завершены.

– Отлично – так ты хоть на человека стала походить. А теперь – накинь мой запасной плащ, и капюшон тоже, и пошли.

Васса молча повиновалась. Когда она вышла из сарая, в глаза ей ударил яркий свет – солнце уже стояло в зените и нещадно палило. Вместе девушки зашагали к маленькой дверце-выходу в каменном заборе, отделявшем дом от прочих строений. Город показался Вассе настолько невероятным явлением, что девушка уже не смогла скрыть своего восхищения: как много людей ходило по его улицам! Она с лицом, полным детского восторга, впервые созерцала непрерывное течение людской толпы по грязной улице и переулкам, прислушивалась к каждому разговору или скрипу телеги, запряженной лошадью. Васса была похожа в этот момент на маленького ребенка, который первый раз смотрит своими большими глазами на окружающий мир. У Рогнеды Город не вызывал такого восторга – она ходила по его улицам тенью каждый день, каждую минуту могла получить новое задание, а за секунду могла решиться жизнь человека.

– Ты с таким удивлением рассматриваешь Город, – усмехнулась она, когда Васса остановилась с восторженным криком «Ва!» около гончарной лавки.

– А как называется этот город? Я никогда не покидала особняка бывшего господина, – спокойно проговорила блондинка. И тут же прикусила губу от стыда: служанке не положено задавать вопросов хозяину, да и ей самой было противно спрашивать о чем-либо свою спутницу. Рогнеда не видела того, как она стушевалась, сухо произнесла:

– Это и понятно, что ты никогда тут не ходила – я тебя не видела. А город так и называется – Город. Он самый древний в нашем мире – Акаруй – из всех пяти ныне стоящих. Я не знаю, кто первый обосновался на этой земле – но этот человек был явно умен – он выбрал огромный холм около реки для своего будущего детища. После Города люди пошли южнее – они заселили плодородные земли с теплым климатом, а свой город назвали просто – Минами. Но мелким людишкам этого было мало – они начали идти дальше, возомнив себя хозяевами этой земли. Да что там земли – всего Арукай. И вот уже появился Хигаси – портовый город рядом с бесконечным морем, переплыть которое не удавалось еще никому. Выше от него лежит Уэ – город торговцев и ремесленников. А в центре всего этого – Роа – жемчужина Арукай. Это – столица, это – пересечение всех дорог. Люди из Роа – самые влиятельные, там может найти укрытие любой. Там и живут Семь Старейшин – семь мудрейших людей со всего мира, которые им и правят. Конечно же, есть еще мелкие деревушки и поселения, но им никогда не сравниться своей мощью с этими пятью городами. Вокруг процветающей цивилизации лежит Вечная Пустыня – никто не знает, на сколько тысяч километров простирается она. Ходят слухи и легенды, что где-то еще лежит шестой город – Потерянный город, где всех ждет земной рай и благодать. Но, лично я думаю, это – пустая брехня. Ни за что не поверю, что ты не знала всего этого!

Васса покорно склонила голову, а в душе надула губы – с чего это она должна была всё знать, если бывший хозяин не велел ей выходить из дому, а вопросы были запрещены? Сама Рогнеда не знает простых правил этикета и поведения в обществе, нарушает законы, но живет же! А тут, подумаешь, всего-то какая-то география своего родного мира. Девушка незаметно для провожатой скрестила руки на груди под темным плащом, но тут же себя одернула – ей не давали приказа на это действие. Но потом тяжело вздохнула и вновь повторила своё движение: с такой хозяйкой у неё скоро вольности будет выше крыши. Для Вассы до сих пор оставалась загадочным то место, куда они идут – Рогнеда ничего не сказала девушке, а с плотно сжатыми губами и непроницаемым лицом двигалась куда-то по узкой улице сквозь толпу. Её даже не заботило то, что служанка могла отстать и потеряться – ей было всё равно на неё. От этого чувства ненужности блондинке захотелось заплакать вновь – как же тяжко ходить в прислуге у такого человека! Но приказа не было, поэтому она лишь до боли закусила нижнюю губу, не давая воли своим чувствам.

Вскоре Вассу захватило новое событие, которое развеяло горечь её мыслей – на площади около Базара, куда они, видимо, и направлялись, играли музыканты. Девушка заворожено смотрела за музыкальными инструментами, на которых играли несколько женщин в темных высоких колпаках и скромных платьях: для неё были загадкой те звуки, что вылетали из них. Самая высокая и болезненно-худая из них играла на скрипке – удерживая её подбородком, разместив на сгибе руки. Вассу удивило то, что у её скрипки не было смычка – её руки плавали по струнам – она играла щипками пальцев. «Скрипка очень легкая – её не сложно носить везде с собой, поэтому она так популярна среди уличных музыкантов», – шепнула ей на ухо Рогнеда. Она с ледяным взором наблюдала за лившейся музыкой: наверное, для неё это было обычным зрелищем, а не праздником, как для служанки. Васса перевела взор на другого музыканта – она играла на волынке, выдувая основу мелодии. Инструмент был изготовлен из козьей кожи, чем выдавал бедность своей хозяйки. Рядом стояла полненькая девушка с дудкой – она поочередно зажимала пальцами некоторые из трех отверстий. Самой веселой и молодой была высокая девушка, еще совсем ребенок – она задорно играла на бубне, приплясывая, а, точнее сказать, смешно подпрыгивая, на месте.

Музыканты были лишь только верхушкой неизведанного айсберга, открывшегося Вассе. Самым занимательным зрелищем были танцы – люди в разноцветных одеждах разного покроя кружились в головокружительном ритме. Среди этой толпы были и богатые, и бедные – в танце стирались границы между сословиями. Танец со стороны выглядел стройным, четким, но, на самом деле, он был от начала и до конца построен на импровизации партнеров. Он был полетом души, теми словами, которые хотелось сказать окружающим людям и партнеру – не зря все па начинались с левой ноги: исходили от сердца. Девушку захватило это действие, и она так разочаровалась, когда музыка прервалась, а пары, сделав благодарный реверанс, разошлись. Но мелодия, на этот раз веселее прежней, заиграла вновь: в толпе зрителей стали образовываться новые, хаотичные пары.

Какая-то молоденькая девушка налетела со спины на Рогнеду – наверняка приняла её за парня и, несмотря на протесты, потащила в центр круга. Васса осталась стоять посреди чужой толпы, с замиранием глядя на то, как её хозяйка, немного растерявшаяся, вместе с сконфуженной от своего выбора девушкой-крестьянкой будут танцевать. Зрелище обещало быть интересным.

Заиграла музыка, оживились музыканты – оживились и танцоры. Вассу так позабавили первые па: партнеры, взявшись за правую руку друг друга, а левую сложив за спину, начали подпрыгивающими шагами, похожими на шаг лошади, ходить по кругу. После нескольких кругов они останавливались и, расправив руки, делали реверансы друг другу. Потом все повторялось снова три раза: лицо Рогнеды вновь окаменело, но её движения оставались грациозными и плавными, чего нельзя было сказать про бедную смущенную девушку. Но вдруг привычные движения закончились: танцоры отпустили руки друг друга и, кружась на одном месте, поменялись местами с людьми, стоящими в ближайших парах.

Рогнеде достался весьма интересный молодой человек. Одного взгляда её цепких глаз на него хватило, чтобы понять то, что перед ней стоит наемник: его выдавали ножны с кинжалом, висевшие на поясе. Девушка насторожилась, хотела было прервать танец, но вдруг передумала: этим она только выдаст себя. Тем более парень с лукавой, многозначительной улыбкой и хитрым прищуром зеленых кошачьих глаз сделал реверанс. Она тоже присела в этом па, но уже более неказисто и неуверенно, нежели раньше. У её нового партнера по танцу было узкое лицо с загорелой кожей и маленькими рытвинками-шрамами от оспы. Его губы не покидала эта плутовская улыбка, а зеленые глаза – особый огонек. У него был открытый лоб и каштановые волосы до плеч: прядки слегка шевелились во время танца. Парень был одет в просторную холщовую черную рубаху, поверх которой была накидка из белой шерсти, темные шаровары, концы которых были зажаты плотно обмотанной коричневой онучей, а ноги в изношенных кожаных туфлях ловко выделывали незамысловатые па. Сам он был обладателем довольно худощавой, но невероятно подвижной, фигуры. Рогнеда нечаянно поймала его взгляд: парень еще шире улыбнулся от этого. Девушка лишь только раздраженно фыркнула: такие, как он, её и вовсе не интересуют.

А тем временем танец не стоял на месте: после реверанса – приветствия нового партнера, девушка и парень в прыжках стали боком подходить друг к другу, но тут же возвращались на прежние места – словно это было своеобразное знакомство. «Познакомившись», они стали делать два хлопка, когда находились близко друг к другу. У Рогнеды ни дрогнул ни один мускул на лице, не появилось даже подобие румянца на щеках – ей было всё равно на знаки внимания парня, танцующего с ней. После хлопков они стали кружится на месте, прикоснувшись друг к другу спинами, а потом снова расходились для хлопков. В одном из таких вот «водоворотов», шатенка услышала едва различимый голос среди звуков музыки и криков толпы:

– Как зовут тебя, Ледяная Маска?

Голос парня звучал немного насмешливо, но больше в нем было любопытства. Рогнеда хотела сказать что-то колкое и обидное, но у неё попросту не хватило на это времени: мелодия закончилась, и она, не сделав даже благодарного реверанса-прощания, ускользнула в толпу. Пробираясь сквозь завороженных людей, она смахнула пот со своего лба – почему-то ей стало страшно. Страшно, что этот парень мог знать, кем она является на самом деле. Но наемной убийце пришлось спрятать свои эмоции: около угла таверны её ждала Васса с завороженными глазами: наверное, ей тоже хотелось потанцевать. По её взгляду Рогнеда поняла, что служанка, не отрываясь, смотрела за ней во время всего танца.

– Пойдем. Нам больше нечего здесь делать, – больно ухватив за руку Вассу, сказала строго Рогнеда и потянула её куда-то в один из темных переулков.

Парень растерянно озирался и разглядывал каждого в толпе: он искал её, Ледяную Маску. Но среди радостных лиц не было этих холодных зеленых глаз, где-то вдалеке не мелькала её каштановая шевелюра с ровной челкой. Он тяжело вздохнул: одни только своим появлением эта девушка чем-то зацепила его. Он даже не мог точно сказать, чем именно – просто она была необычная, похожая на неприступную крепость. И это подмывало его на поиски, зажигало в душе какой-то потухнувший огонь. Парень мог бы еще долго стоять, привалившись спиной к холодной каменной стене и мечтательно глядя куда-то вдаль, но тут над его головой, словно сирена, оповещающая о боевой тревоге, прозвучал зычный голос:

– Олег! Пока ты, кошачья морда, тут прохлаждаешься, я уже нашел её!

Олег оглянулся и скривил лицо: рядом с ним стоял его напарник, Мстислав. Мстислав обладал очень неординарной внешностью: чего только стоил его рост, находившийся на отметке «около двух метров». Ширина парня была примерно такая же, как и рост – из-за всего этого такую детину трудно было не заметить в толпе. Стоит еще добавить сюда длинные волосы, сплетенные в жиденькую косицу и свирепые глаза, в которых притаилась какая-то животная ярость. По законам жанра, с такими физическими данными Мстислав должен был быть глуп, как пробка. Но на самом деле всё выходило наоборот: в некоторых походах он выручал Олега, придумывал такую тактику боя, какая ему даже и не снилась. По мнению парня, одно только плохое качество было в его напарнике – он совершенно не умел развлекаться. Для него развлечения составляли сон и выпивка в таверне какого-нибудь дешевого вина.

– Кого «её»? – попытался сыграть удивление Олег. Ноздри Мстислава раздулись от закипавшего негодования.

– Великая княжна еще в прошлом году нам дала установку искать…

– А, княжна! Да понял я, понял с самого начала. Ну, и где она?

– Пошла куда-то в сторону Базара. С ней еще один человек, но, думаю, он нам не помеха, – уже более спокойным голосом проговорил Мстислав.

– Пошли тогда, подкараулим их, когда они будут выходить с Базара, – лицо Олега тут же стало серьезным и приобрело то же выражение, какое было у Рогнеды при получении нового задания.

***

Вассу ждала новая порция неизведанного: теперь перед её глазами во всей красе предстал Базар. Он жил какой-то особой, одному ему понятной, жизнью. Люди, словно муравьи, сновали от одной лавки к другой, кто-то торговался с продавцом, а какой-то нищий мальчишка пытался стащить гнилое яблоко с лотка. Базар занимал около половины площади Города – это было самым удивительным для Вассы. Она думала, что сердцем Города будет дворец одной из двух великих удельных княжон, дочерей кого-то из Семи Старейшин. На деле же оказался рынок с множеством людей. При его размерах было сложно иметь единый архитектурный облик, но в отдельных уголках были какие-то центральные узлы в виде купольного здания, оформляющего перекресток главных торговых улиц. Но преобладали лавки – маленькие комнатки с выходом на улицу, который одновременно служил и витриной. Каждый торговец стремится как можно больше товаров выложить наружу, заинтересовать покупателя больше, чем его сосед. Здесь было столько лавок и товаров, что у Вассы разбегались глаза по сторонам: хотелось дернуть Рогнеду за длинный рукав плаща, чтобы попросить купить ей это или то. Но это было только на первый взгляд: на самом деле у торговцев было немало свободного времени, и они охотно предавались беседе. Девушки так интересно было слушать их бойкий говор. Рогнеда держалась холодно и отчужденно от всей этой веселой толпы, не отпуская руку Вассы – на Базаре служанка действительно могла потеряться. Блондинка пребывала в недоумении: зачем её хозяйка привела на шумные улицы Базара?

Путь девушек лежал к маленькому деревянному магазинчику с низкой дверью, наверху которой был расположен звонкий колокольчик, оповещающий хозяина о приходе посетителей. Васса опасливо разглядывала всё в округе: стены из темного дерева, полумрак, царивший здесь, витражные окна, бесконечные полки шкафов, наполненные антиквариатом, и старенького торговца. Он сидел на стуле около прилавка и, надев на подслеповатые глаза пенсне, разглядывал какую-то вещицу. Вассе показалось, что стоило только дунуть легкому ветерку на старика, и он тут же развалиться в пыль и золу. У него были седые волосы, свисавшие клоками с головы, мешковатая одежда на тоненькой высокой фигуре и цепкие глазки-буравчики – такой своей выгоды не пропустит. Рогнеда приказала Вассе стоять в дверях, а сама, деловито выпрямив спину, прошествовала к прилавку.

– О богатый из богатейших купцов! Ваша лавка живет и дышит только благодаря Вашему цепкому уму и зоркому глазу! – словно читая оду старику, заговорила Рогнеда. Служанка чуть было не захихикала от такой картины, но сдержалась от проявления эмоций.

– Да ладно тебе, Рогнеда! Давай без прелюдий – меня всегда это жутко раздражает. Зачем пришла? – растягивая слова, словно черепаха, сказал продавец.

– Гордиян, у меня к Вам невероятно важное дело, – заговорила своим обычным голосом шатенка. – Только взгляните на эту девушку: на её лице лежит печать покорности. Она будет безупречно выполнять работу по дому и все приказы своего хозяина. А какова её одежда? Заверяю Вас, что она была одета на неё только сегодня утром: платье из искуснейшего восточного шелка, вышивка золотом, а по секрету сказать – на этом платье даже стоит особый знак фрейлины великой княжны Белавы. Только взгляните на эти волосы – они словно золотистые нитки спадают по её плачам, обрамляя хорошее личико. Я хочу продать её за пять тысяч сундулей.

У Вассы всё окаменело внутри: так Рогнеда вела её на Базар для того, чтобы продать работорговцу?! Девушка с ужасом посмотрела на то, как расплылось в улыбке морщинистое лицо Гордияна, как он оценивающим взглядом смотрел на неё. Служанке хотелось заплакать: такого позора ей не перенести никогда в жизни, ведь Рогнеда обрекает её на верную смерть – она не просто станет служанкой, а рабой. Васса знала о валюте Арукая: самая мелкая монетка называлась пыльник. Десять пыльников равнялись одной калите, а в свою очередь один сундуль был равен сто калитам. Пять тысяч сундулей было невероятно много: даже у самого господина Ёсида состояние было где-то в пределах одной тысячи сундулей. Пока Васса думала о цене, которую за неё назначили, взгляд старика из оценивающего переменился в смеющийся.

– Ронеда, ты что-то теряешь хватку – я не дам за неё и пяти пыльников. Зачем мне такая морока? – вдруг выдал Гордиян. Васса чуть было не вскрикнула от радости, а Рогнеда не повела даже бровью.

– Что-то не так? – деловито поинтересовалась она.

– У неё маленькая родинка на левом крыле носа.

– Гордиян, это какой-то маразм! Ты прокапываешься к мелочам, – начинала злиться наемная убийца.

– Ты не знаешь, что это значит? Я не решусь с ней возиться. – наклонившись ближе к Рогнеде, чтобы слышала только она, он прошептал. – Продай её в Роа – там за неё дадут больше пяти тысяч.

Рогнеда в благодарности склонила голову и отошла от прилавка. Васса в непонимании застыла около двери, а её сердце убыстряло темп и вскоре стало выкидывать невероятные кульбиты: неужели, её хозяйка отставила мысль продать свою служанку? «Бред, бред, бред. Такая, как она, точно не упустит своей выгоды. Тем более, не думаю, что Рогнеда долго живет в Городе – скорее всего, этот шикарный дом она арендует, а на самом деле ведет кочевой образ жизни. А я для неё лишняя обуза, которую нужно содержать», – с тоской и злостью подумала блондинка. Но её мысли не подтвердились: наемная убийца не стала вступать в спор на счет цены с Гордияном – наверное, он шепнул что-то важное ей на ухо – она молча подошла к Вассе и, так же больно ухватив её за руку, отворила дверь лавки. Медный колокольчик тренькнул, девушки вышли на людную улицу.

Рогнеда еще никогда так не была зла в своей жизни: чертов торговец! В Роа еще нужно попасть, а денег на дорогу у неё хватит только на одного. Содержать служанку было ещё затратнее: постоянного заработка у девушки не было, поэтому она привыкла экономить, могла целый день ничего не есть. Шатенка оглядела фигуру Вассы – да-а-а, по ней точно не скажешь, что ей может подойти такой образ жизни. Она вообще больше походила на дочь какого-то богача или одну из великих княжон, чем на прислугу. Рогнеда могла бы ещё долго злиться на Вассу, Ёсида с его внезапным «подарком», Гордияна, саму себя, но тут она почувствовала, что сзади очень близко к ней идет человек. Не простой человек, а целый богатырь, который приставил к её спине дуло арбалета. Девушка кинула беглый взгляд на Вассу и заметила, что рядом с ней так же близко шагал её недавний знакомый по танцу.

Рогнеда остановилась, грозно посмотрев в глаза Олегу – парень застыл в нерешительности. Вдруг шатенка поняла, что он не знал, что одной из девушек окажется она. Иначе бы он точно не прошептал при своем напарнике (Рогнеда больше прочитала по губам, нежели услышала) «Ледяная Маска?», чем заслужил недоуменный взгляд свирепых глаз. Вассе было всё равно – уж лучше её убьют сейчас здесь, на площади, какие-то двое незнакомцев, чем она станет рабом. А вот её хозяйке было отнюдь не всё равно – её мозговые «шестеренки» находились в активной работе, пытаясь придумать спасение для себя. И, чего уж врать, для этой пустоголовой, как снег, свалившейся на голову, служанки.

– Кто вы такие и что вам нужно, – сквозь зубы процедила Рогнеда.

– О, не волнуйся – наше имя тебе будет знакомо. Мы – воины из отряда великой удельной княжны Ксении. Знаешь такую? – басом проговорил Мстислав. Девушка криво усмехнулась:

– Кто же её не знает? Вместо своей положенной половины Города она правит всем, чем только можно, пользуясь болезнью великой княжны Белавы. Прислуживать этой твари – удел только таких безмозглых чурбанов, как вы. – «Умирать, так с гордостью», – мысленно добавила шатенка.

– Ах ты, – Мстислав уже хотел было нажать на курок арбалета, но вдруг Олег сказал:

– За оскорбление великой удельной княжны положена смертная казнь, но мы тебя прощаем. Эй, Мстислав, ты чего так разгорячился? Давай заберем ту, которая нам нужна, а вторую убьем уже.

– Вот этим я и занят в данный момент. Нам нужна эта, вторая – детина указал пальцем на застывшую от страха Вассу. Для Олега это тоже было нехилым ударом – его словно мешком с мукой по голове стукнули. Сам парень не знал почему, но ему очень хотелось, чтобы Рогнеда осталась жива. Наемная убийца, поняв, что другого выхода нет, вдруг резко заголосила:

– Что же это делается, люди добрые? Убивают, грабят среди бела дня!

Что тут началось! Вассе захотелось сквозь землю провалиться: вся пестрая толпа двинулась на них. Не было лавочки, из которой бы не выглянул продавец и не начал бы с бойким акцентом кричать на парней. Они же вдруг опешили – это было затруднением в их плане: никто не предвидел, что Рогнеда вдруг заголосит, как обычная девица. Толпа теснила воинов к таверне, какой-то бойкий мужик уже стукнул глиняным горшком об голову Мстислава (утварь, кстати, предназначалась Олегу, но ему было ничего не жалко для друга), а хитрой шатенке только это и было нужно. Схватив узкую ладонь служанки, она шепнула ей «Бежим!» и кинулась через толпу в самый центр Базара. Пытаясь оттеснить разъяренную толпу от себя, парни намеревались пуститься в погоню за ними, но тщетно – люди разошлись не на шутку. Даже юркому Олегу прилетело чьей-то метлой по голове. «Люблю уличное правосудие – эти звери могут растоптать даже самого Старейшину. И только когда растопчут, удосужатся спросить о том, кто это был», – с тоской подумал он.

– Надо их догнать! Срочно! Иначе княжна нам головы отрубит – проревел Мстислав. Он пытался сказать что-то ещё, но его голос заглушали крики толпы, что теснила со всех сторон.