Читать книгу Белая нить - Алена Никитина - Страница 1

Издали Морионовые скалы походили на распахнутые крылья. Чёрные, дышащие испарениями горячих подземных источников, они почти отвесно обрывались перед лесом Барклей и обозначали границу. Деревья теснились у их подножия, особо смелые вскарабкались и пустили корни на каменных уступах.

Многим скалы казались местом негостеприимным, остальные и вовсе называли их проклятыми. Ходили слухи, что жили здесь в древности существа, могуществом почти равные богам: Тофосу и Умбре.

Жили и сгинули, а обитель осталась.

Почему? Отчего? Никто толком не ведал. Но Морионовые скалы окутывала дурная аура. И на эти чужие территории, пусть и покинутые, мало кто решался ступить. Только хины – паразиты – наведывались раз-два в год, словно отдавать исчезнувшим Древним дань уважения.

Здесь всегда было тихо. Скалы стояли задолго до того, как в сердце леса появились первые дриады. Видели их зарождение. Наблюдали, как Барклей растёт и крепнет, подбираясь ближе.

Вот и сегодня чёрные камни безмолвно наблюдали за дриадой.

Она родилась высокой. С пышной грудью, какой впору хвалиться. И золотыми глазами, которые глядели поверх вуали, укрывшей каштановые локоны и нижнюю часть лица. Как у всякой дриады, уши её напоминали вытянутые треугольники с длинными витыми кончиками. От локтей до запястий руки укутывали лиственные рукава.

Дриада стояла на лужайке. Взирала на лес и будто не замечала, как ночную тишину рушат щелчки грозовых разрядов. Они сверкали в пещере у подножия скал, откуда тянуло кровью и горелой плотью.

Там вершилась месть. Там подопечные дриады умертвляли девчонку, из глотки коей уже не вырывалось ни звука.

Спирея – так звали первую жертву, дочь Хатиора.

– Гера! – Зов дриады, не встретив преград, упорхнул во тьму пещеры. – Вы позабавиться решили?

– Да ладно тебе, – прозвучал шипящий голос. – Всё равно ждёшь. Никто ещё не пришёл.

– Не заигрывайтесь! – Она ждала, постукивая каблуком сапога по земле.

Втянув носом воздух, дриада снова обратила взор к лесу. Оглядела кроны деревьев, по которым рассыпались лунные блики.

Когда-то она жила в Барклей вместе с собратьями. Но ныне немногие дриады знали, что она жива, и её там никто не ждал. Никто не отвесил бы ей поклона. Не проводил бы взглядом, полным благоговения. Столкнись она теперь с кем-то из соплеменников, одни – кто помоложе – уже не признали бы её, а другие поспешили удалиться, вереща, что в лесу завелось привидение.

Ночью к чёрным скалам приближались либо одурманенные, либо заплутавшие, и шанс встречи с кем-то стремился к нулю. Потому подстёгнутая опрометчивым побуждением, дриада и призвала сторонников сюда.

Они бесшумно выскользнули из-за деревьев. Все мужчины в зелёных накидках с капюшонами – лиц не разглядеть. Дух захватывало, как красиво раздулся плащ одного из них, когда он ступил на лужайку, ринулся к дриаде и запечатлел на смуглой щеке поцелуй. Она не воспротивилась ласке. Напротив, будто ждала её. Улыбнулась и сунула руку в карман шаровар.

– Цветешь и пахнешь, дорогая, – промурлыкал он и уселся на замшелый валун, держа идеальную осанку.

– Льстишь и не стыдишься. – Она выудила на свет несколько алых, казалось, пропитанных кровью листов. И громче добавила: – Хватит, Гера!

– Да-да, отдаю, – донеслось из пещеры шипение.

– Правитель Антуриум ускакал, – произнес один из молчавших до сих пор мужчин. – Ежели интересного вам.

– Когда? – Вопрос дриады прозвучал ровно и чётко, но по лицу пробежала тень тревоги.

– Поутру.

– Куда?

– Не ведает никто, – вступил в разговор тот, кто наградил её поцелуем. – Тихо он упорхнул.

– Кому правление доверил? – поинтересовалась она. – Сыну?

– Архихранителю, – хором ответили мужчины.

– Аспарагусу?! Значит, они и правда близки. Как все изменилось…

Дриада улыбнулась с неожиданной для себя грустью. Обожатель не сводил с неё глаз, будто силясь заглянуть в душу, прочитать мысли. Пальцы его левой ладони сжались в кулак.

Во мраке пещеры вновь сверкнул грозовой разряд. Запах жжёного мяса обострился, бросая ожидавших снаружи в дрожь и пот. В то же мгновение из-под каменных сводов вывалилось и упало ничком девичье тело. Обгорелое, почти черное. К окровавленному лицу и к шее липли волосы.

Наконец-то!

Дриада окинула труп равнодушным взглядом, словно не изувеченное тело рядом лежало, а сухое бревно. Подошла ближе. Опустилась на колени. Двумя пальцами отогнула край обгоревшего кармана и спрятала в него один из алых листов.

– Всё, забирайте!

Осознание, что первая кровь пролилась, снова искривило её губы в улыбке. Она передала сторонникам оставшиеся листы. Пока они прятали их в складках накидок, поглядела во тьму пещеры.

– Будь осторожна, Гера! Вия, Нэрита, Содэ, вас это тоже касается! Приглядывайте друг за другом. Прощаемся.

– До встречи! – долетел до слуха хор перекликающихся возгласов. – Скоро увидимся! Угу!

На миг дриада заколебалась. Сомнения вдруг пустили корни, созрели. Предчувствие неминуемых потерь сдавило сердце. Хотя казалось, от него ничего не осталось – нечему биться в тревогах, омертвело всё давно.

– Привязалась? – спросил её обожатель и сщёлкнул с плеча соринку. – Жалость пробудилась? Не этого ли ты жаждала? Не для того ли растила и воспитывала их? Ради тебя они горы с землей сравняют. Одна приговорённая уже пала. Других они тоже прикончат. Я помогу, не беспокойся.

– Знаю, – сдавленно отозвалась она и покинула лужайку, невзирая на тяжесть в груди и ногах.

Пригнувшись, нырнула под переплетение ветвей и зашагала вдоль скалистых стен в сгущающуюся ночь. Вопрошавший, живописно взмахнув плащом, побрёл за ней тенью. Убедился лишь, что девчонки притихли, а оставшиеся у пещеры собратья взялись оттащить труп в лес.

Дорога вела к расколу в камнях – коридору, где дриада привязала вихреца1. Вела через перелески, разбитые лужайками. Под сапогами пружинили скрученные прутья, скрипела трава, хрустели листья. Пары, струящиеся из расщелин, удушали, подгоняли не хуже хлыстов.

Дриада не оборачивалась, чтобы не видеть воспитанниц – боялась передумать. Потому ускорялась, едва ли не бежала, обрывая невидимые нити, которые тянули назад.

Это другие считали её девочек чудовищами. Вырожденками, теряющими рассудок в мгновение ока.

Но для неё они – единственная семья. Иной нет. Иную отняли.

Не смей рыдать, – внушала себе дриада, пока на глазах вспухала солёная морось, а пальцы сминали тревогу в кулаках.

Ветвь, царапнувшая плечо, отрезвила. Дриада вздрогнула и оцепенела. Вздохнула полной грудью и возвела глаза к небосводу, упиваясь ветром на распалённой коже. Огляделась. Всё те же морионовые камни громоздились слева дымящейся стеной. Все те же древесные стволы, опутанные лианами, темнели справа. Она дёрнула щекой, ощутив на затылке жар чужого дыхания.

И вдруг в уши задуло чей-то возглас:

– Меня кто-нибудь слышит?!

Взор дриады приковало к нагромождению валунов, прикипевших к скалам. Разглядеть их в полумраке и дыму было трудно. Они словно подернулись темно-серой трепещущей взвесью.

– Что это? – Дриада посмотрела на спутника. – Ты слышал? Кажется, говорил кто-то.

– Истинно, говорил, – кивнул подельник, вышел из-за её плеча и смерил камни долгим взглядом.

Потер подбородок, о чем-то размышляя. Его очи сверкнули в тени капюшона.

– Эй, вы тут? – Зов, похоже, раздавался из пещеры, которую перекрыли булыжники.

– Судя по голосу, девица, – заключил обожатель дриады тоном, каким баловни судьбы сетуют на ранние пробуждения. – Навряд ли из наших. В Барклей мало дурных гулять по ночам у скал. Но любопытно иное. Хм-м… Её убить хотели? Ежели заточена она, кто её заточил? На кой?

И правда. Немногим известно – обвалов и осыпей в Морионовых скалах не бывает.

– Обожди-ка… – Набрав в грудь воздуха, дриада крикнула: – Вас завалило? Слышите меня?

– О-о-окх-кх… – на радостях пленница поперхнулась, но довольно быстро обрела дар речи: – Я… Нет… Не завалило, но тут много камней. Могло завалить. Думаю, мне повезло.

– Кто вы? – спросила дриада.

– Эсфирь.

– Это ваше имя. А сущность?

– Что такое сущность?

Двое переглянулись. Дриада приподняла бровь – головой Эсфирь ударилась, может?

– Не ложь, не блажь, – бросил подельник. – Выражается бездумно, выдает первое, что на уме зародилось.

– Так мы с ней не поговорим, – выдала дриада. – Я едва её слышу. Эсфирь – в переводе с древнего…

– Звезда.

– Может быть, она плеяда?

– Плеяда у Барклей? – Спутник дриады переломил палочку, коей до сих пор поигрывал. – Сомнительно.

– Вырожденка? Тогда понятно, почему её убить хотели.

– Желаешь вызволить? Вызволяй, беседуй. Прикончу, ежели что. Только не томи, порезвее, молю. Опасно мне надолго отлучаться. Мне ещё девчонок должно в Барклей вести, не запамятовала?

– Отойдите к дальней стене, Эсфирь! – Восклик дриады прозвенел и растаял в ночи.

Она попятилась, оборачиваясь и отступая на хлипкий свет, на участок почвы, где луна посеребрила траву. Застыла. Снова обернулась, оценивая древесные стволы, выстроившиеся полукольцом. В них-то она и выстрелила чарами быстро и прицельно, стараясь не думать о верности замысленного.

Лозы и ветви дрогнули. Напоенные жизнью, змеями протянулись к булыжникам. Скрутили их, опутывая сетями – к счастью, прорех в завалах хватало.

– За дело! – Голос дриады огрубел, как и взор, мнилось, застланный морозной коркой.

Ведомые её волей, лозы и ветви натянулись, затрещали от напряжения. Рывок первый, второй – и валуны выскочили, впечатались в траву друг за другом. Земля загудела, заходила ходуном, проседая под тяжестью камней. Чудилось, конца им нет, но брешь разрасталась шире и шире – еще чуть-чуть, и Эсфирь сумеет выйти на луг.

Но еще до того, как она вынырнула из прохода, подельник схватил дриаду за запястье и утянул в заросли, шепнув:

– Плюнь на неё! Сюда идут!