Читать книгу Алёна, Крыса и другие части тела - Алеся Ранимая - Страница 1

Жила-была девочка, которая ничего не боялась. Ни жуков, ни пауков, ни тараканов, ни собак, ни крыс, ни мышей. Даже учителей в школе она не боялась. Ну и правда, чего их боятся? Руки-ноги они точно не оторвут и даже не укусят. Чужих людей девочка тоже не боялась, хотя знала, что многие могут быть опасней змеи или паука, затаившегося в темном уголке.

Мама на девочку внимания обращала очень мало, даже кормить забывала, так что иногда девочка ходила в магазин и брала продукты под карандаш. Съедала всё сразу на месте. Знала, что дома отберут и накажут.

Иногда она делилась едой с Крысой. Та выползала на шум из-под ларька, за которым пряталась наша девочка, чтобы сточить все добытое нечестным путём. Девочке не жалко было кусочка дешёвого сыра или горбушки хлеба.

– Алёна, – представилась как-то девочка.

– Крыса, – ответила Крыса.

– И всё? – удивилась Алёна, даже не заметив с кем общается.

– А что ты хотела? Нас так много, что имён на всех по-любому не хватит.

– Ну да. Сыру ещё хочешь?

– Давай.

Через пару минут Крыса добавила:

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Алёна подумала, а с одной ли и той же крысой она общается здесь, на задворках магазинов, между мусорными баками и гаражами, как вдруг Крыса перебила ход её мыслей:

– Домой будешь идти, так иди дворами, через гаражи не ходи. Котёнок там сдох, так наши его подъедают, зрелище то ещё!

– Всего-то?

Крыса обернулась и добавила:

– Ещё придурок один там окопался сегодня, маленьким девочкам вредно для здоровья с такими встречаться.

– Я не маленькая! Мне уже двенадцать!

– Ему что двенадцать, что четыре, что сорок четыре. Улицей иди или дворами.

Сказала и исчезла.

С того самого дня Алёна стала слышать всякое и понимать намного меньше.

Мама её по-прежнему пьянствовала с всякими незнакомцами, кормить и заботиться о дочери забывала, и друзей у Алёны тоже не прибавилось. Ну кто захочет дружить с такой девочкой? Одежда старая, иногда подобранная прямо из мусорных баков за домом, квартира грязная, заброшенная, у стенок ряды пустых бутылок, на потолке паутина, немытая посуда в раковине, заплесневевшая ванная, остатки еды и обрывки газет разбросаны по всем углам. В общем, жизнь Алёны мало изменилась, зато она стала замечать, что по ночам у неё появился слушатель. Сидя в постели, в темноте своей комнаты, Алёна чувствовала присутствие. Говорила в пустоту, не ждала ответов, но понимала – кто-то слушает. Тщетно старалась увидеть друга, включала свет – на неё смотрели грязные стены комнаты. Выключала, погружаясь в уютные объятия темноты, и ощущала себя менее одинокой. Никто с нею не заговаривал, за ноги из-под кровати не хватал, холодную мокрую лапу на грудь не клал. Но был.

Алёна рассказывала этой темноте о своих делах, о музыке, которую слышала из киосков, о новых знакомых, прохожих или посетителях парка, за которыми она наблюдала в течение дня, о книгах, которых она не читала, но хотела бы прочесть. И жизнь начала налаживаться.

Как вдруг однажды ночью, находясь на границе между сном и реальностью, Алёна услышала звук.

Звук доносился из закрытого шкафа. Старый, поломанный, он стоял в углу комнаты, в нём Алёна хранила все свои жалкие вещи, учебники и книжки, которые смогла достать из тех же мусорных баков, что и джинсы со свитерами.

Из шкафа слышалось шуршание, как будто кто-то перелистывал страницы, скребся между карандашами и тетрадками. Так как Алёна была девочкой, которая ничего не боялась, то она долго не думала, ноги к груди от страха не поджимала и кричать не собиралась – мало ли, ещё мама притащится, видеть её пьяную рожу Алёне не хотелось.

«Может быть, Крыса пришла почитать первый том Гарри Поттера?» – подумала Алёна, встала с постели, подошла к шкафу и приоткрыла раздвижную дверь.

В темноте она ничего не увидела, а включать лампу, теряя последнего друга, она не захотела.

Так, в слабом свете уличных фонарей, который падал через грязное окно без занавесок и ложился тонкой полоской на пол, сидя на кровати, Алена наблюдала за тёмными полками.

Шуршание и скребки прекратились почти сразу, а через несколько минут из приоткрытой двери выпала человеческая рука.

От кисти до предплечья, отрубленная аккуратно, рука закопошилась на грязном полу спальни. Опираясь на пальцы, она поползла по направлению к двери.

Алёна смотрела на это с удивлением, позвала было тихо:

– Эй…

Но тут же смутилась, было бы странно, если бы рука могла слышать.

Следов крови ползущая конечность за собой не оставляла. Добравшись до запертой двери, она остановилась. Застучала пальцами, заскребла ногтями и затихла.

Мысль о том, чтобы спать в одной комнате с чьей-то рукой, Алёну мало радовала, а так как она ничего не боялась, даже если бы рука заговорила с нею томным голосом или попыталась добраться до горла, схватить за волосы, то Алёна встала, аккуратно пересекла комнату и взялась за дверную ручку.

Тут вышла заминка, дверь спальни открывалась вовнутрь, и ночная гостья её блокировала, лёжа так на полу, обессилевшая, как рыба на суше. Алёна разглядывала руку, успела заметить красивые овалы ногтей, тонкие пальцы, нежную кожу. Рука больше походила на женскую, подумалось Алёне, но, вспомнив, какой грубой может быть эта хрупкость, на примере собственной матери, очаровываться не стала. Внезапно рука пошевелилась, дёрнулась, Алёна отпрыгнула в сторону от неожиданности. То же самое сделала и рука – изогнувшись, отпрянула назад от двери, и Алёна приоткрыла её.

Рука, помедлив мгновение, закопошилась и поползла на выход. Алёна стояла и прислушивалась к этим размеренным звукам: хлопок пальцев по полу, шелест волочившегося за кистью предплечья, удар ладони и снова – пальцы, подтянулась, упала. Так шаг за шагом удалялось странное образование от комнаты. Звук упавшей и покатившейся пустой стеклянной бутылки поведал девочке о том, что рука преодолела коридор и достигла следующей комнаты.

– Что ж, если она задушит во сне мою маму, будет не так уж и плохо, – мелькнуло в голове у Алёны. Но она постаралась отогнать от себя эту мысль. Мама или детский дом – много ли разницы для девочки, которая ничего не боится?

Утром, прежде чем выйти из дома в школу, Алёна прошлась по квартире, поискала руку под тумбочками, под столом, перевернутыми стульями, даже под маминой старой кроватью. Но руки нигде не было. Мама спала на грязной постели, раскрытая. Её голое тело не смущало девочку, но поддавшись неведомо откуда возникшей жалости, она прикрыла мать одеялом. Заодно проверила – дышит ли? Дышала, запах спиртного и кислого пота вернул Алёну к реальности, и она вышла.

– Живая была и пьяная, – рассказала она днём Крысе о ночном происшествии.

– Тоже мне невидаль, части тела, – хмыкнула Крыса, – мы и не такое видали. Там под землёй – ух! Каких только частей не наберёшься!

– Но чтобы живое?

– Может, приснилось тебе всё, – ответила Крыса, крутя в маленьких лапках кусочек хлеба.

На следующую ночь история повторилась. За поломанной створкой заскреблось аккуратно, зашуршали книжки, упал с полки карандаш и покатился вглубь покосившегося к стене шкафа. Алёна встала и открыла дверь, на этот раз заглянув внутрь. Из темноты показались пальцы, и через секунду к ногам девочки шлёпнулась вторая рука.

– Левая, – отметила Алёна. Рука коснулась голых ступней девочки, и прикосновение холодной кожи было ей приятно, как будто кто-то родной и забытый вернулся из прошлого. Пока Алёна старалась вспомнить, откуда знакомо ей это прикосновение, рука уже добралась до выхода из комнаты и замерла там, ожидая помощи. Алёна послушно открыла двери и двинулась вслед за шевелящейся конечностью вдоль тёмного коридора. Она решила проследить, куда же ползут все эти странности, щипала себя за щёку, надеясь проснуться, и боль от щипков доказывала – сном здесь и не пахнет.

Задумавшись так, Алёна не заметила, как задела ряд пустых бутылок, они накренились, обещая упасть, повалить себя одну за другой с оглушительным звоном. Алёна присела, схватила первую литровую плошку, подставила ногу под вторую. Отвлеклась и, как бы она ни искала, в темноте большой комнаты не смогла разглядеть левую руку, только что ползавшую по грязному коврику.