Читать книгу Извращенная любовь - Алим Кезимович Джигеров - Страница 1

ПРЕДИСЛОВИЕ

С самого детства, практически с младенчества, в наше сознание вселяют чувство, которое впоследствии становится нашей слабостью, зависимостью. Ломает нас, сподвигает на безумные, глупые, опасные, а порой и жестокие поступки. «Любовь» – ряд биохимических реакций, которые возникают с первого взгляда на мать и приобретает более сложную форму в подростковом возрасте, после чего до конца жизни преследуя нас. Мы становимся не в состоянии сопротивляться этому чувству, даже когда с виду кажемся сильными и холодными. Но бывают случаи, к счастью редко, к несчастью заканчивающиеся очень трагично, когда человеку не правильно преподносят это чувство или вовсе лишают его. Тогда в мыслях начинается хаос. Беспорядочный, безумный, извращенный хаос. Эта история про одного человека, которого затронула хаотичная любовь, вкрутую повернувшая всю его жизнь, изменившая ход судьбы и повлекшая за собой череду негативных последствий…Когда он это поймет, у него будет лишь один способ все исправить: окунуться в прошлое, в глубины своего детства. Изменить взгляды на жизнь. Переоценить ценности, принципы. Изменить свое поведение и привычки. Научиться любить заново. Или же вовсе перестать любить. Все будет зависеть от него. От главного героя это запутанной и извращенной истории: Максима!

Глава 1

Родильное отделение №13

25.12.1991

Наверное Максиму, с его наклонностями и стилем жизни, просто было предначертано родиться именно в этот день. В день, когда произошел крах великой державы, день, когда были поломаны судьбы миллионов людей, в калужской области родился Максим. Имя ему дадут позже, когда один единственный человек захочет стать ему отцом. Недоношенный, маленький комочек практически не дышал. Врачи к счастью или к беде, смогли спасти его. Чего нельзя было сказать о его матери Серофиме Любецкой. Она скончалась еще во время родов, от разрыва сосудов сердца, как выяснилось позже, организм не выдержал боли и почки начали в огромных дозах выделять адреналин, для сердца это было смертельной дозой. Врачи вытаскивали Максима уже из мертвого тела. Отца у Максима не было, он был убит местными бандитами ввязавшись случайно в драку незадолго до его рождения. В то время это было обычной ситуацией. Акушерка Наталья Смирнова, «Ташка» как ее кличили коллеги держала младенца на руках, глядя на него с жалостью понимала, что ребенка ждет тяжелая участь.

– Не хорошо это. У этого мальчика все предначертано. Лучше б помер.

Тогда считалось плохой приметой, родиться в мертвом теле, а тут еще и день такой трагичный.

– Помолчи, Ташка, не тебе судить кому умирать, а кому жить. Отнеси лучше ребенка в инкубатор, слаб он еще очень. Резко отрезал врач-акушер принимавший роды, по совместительству заведующий родильным отделением Радион Степанович, который также имел клич «Родя», но только для очень приближенных.

– Сестра, запишите время и дату смерти матери, дату рождения ребенка я сам внесу. После этого он посмотрел на ребенка не отрывая взгляд. И у него будто бы что-то кольнуло в сердце. Тогда Родион Степанович еще не понял что произошло.

– Хорошо, ответила медсестра, которая являлась интерном, никто даже толком не запомнил, как ее зовут. Впрочем, после этого случая она навсегда уходит из медицины, понимая, что не сможет здесь работать.

Заполнив бирку, Радион, вышел из родильной палаты и направился в сторону своего кабинета. Шагая медленно и не расторопно, он судорожно пытался вытащить из кармана халата ключи от кабинета. Родион не оглядывался по сторонам, его мысли были окутаны печалью и досадой. Это был первый летальный исход в его работе, а стаж у него, ни много, ни мало двенадцать лет. Да и судьба ребенка его тоже волновала. В коридоре было темно, тусклый свет от мерцающей лампочки, еле освещал помещение. Персонал здесь ходил скорее по памяти, ориентируюсь рефлексивно. В больнице присутствовал типичный запах лекарств, но с примесью сырости. – Надо найти хоть каких-нибудь родственников. Сказал вслух Родион, подойдя к кабинету. Войдя внутрь он начал оглядываться кругом и медленно растёгивать халат. Не смотря, на свою должность, Родион Степанович, не любил выделяться среди подчиненных, не любил роскошь. Кабинет его был довольно таки простецким, где не помешало бы провести косметический ремонт. Так, обои со стен его кабинета практически облезли, да и штукатурка начала сыпаться, в связи с чем в кабинете всегда было очень пыльно. Присутствовал и характерный запах плесени. Но Степаныча это не смущало. Стол у Степаныча был очень дряхлым, древесину уже практически изъели древесные черви. На столе лежала куча бумаг в беспорядочном виде и с краю настольная лампа, так как в его кабинете свет был тоже очень тусклым и без лампы ему не обойтись. Но все же в этой задрюпаной комнатке было кое-что ценное для Родиона Степановича: его библиотека. Шкаф высотой почти в 2,5 метра практически упиравшийся в потолок. И это, не смотря на то что, Родион Степанович, был довольно таки низким человеком, примерно 1,5 метра. Шкаф был битком забит научно-медицинской литературой. Родион прочитал все эти книги, некоторые даже по два раза. В этой библиотеке были книги не только по гинекологии, но и по анатомии тела, анатомии ЦНС, кардиологии, микробиологии и даже книги по психологии и психотерапии. Да, Родион Степанович был очень любознательным человеком, очень умным, практически гениальным. Только он никогда не использовал свои знания как надо, всегда довольствовался тем что у него есть. Хотя он бы мог прославиться и заработать не плохие деньги. Родион был человеком строгих и суровых нравов. И он не знал, что такое любовь к окружающим, единственное что он любил – это свои книги и свою работу. Хотя в сострадании и доброте ему не было равных. В будущем он, сыграет, пожалуй, основную роль в воспитании Максима. Родион Степанович сел за свой стол и включил лампу. Прислушиваясь к тиканью, дешевеньких наручных часов, приобретенных им у торговца в подземном переходе, он очень долго думал о сегодняшнем дне. – Что же делать с этим мальчиком, почему меня это так волнует. Он такой же ребенок как и все. Родион присел за стол и схватившись за трубку, начал судорожно набирать номер сестринского поста. Прозвучали первые уставшие и длинные гудки. Спустя пол минуты трубку взяла старшая сестра Виктория Рудковская.

– 2 пост, слушаю!? Нежным и невинным тоном провозгласила Вика.

– Викусь, здравствуй, это Родион Степанович, ты что же, сегодня опять на дежурстве?

– Здравствуйте, Родион Степанович. Да, сегодня опять я. Вы что-то хотели?

Да Викусь, можешь пожалуйста мне Ташку позвать, скажи, что срочно!

– Хорошо, сейчас позову. После этих слов в трубке прозвучали короткие гудки и звонок прервался. Родион Степанович положил трубку и с задумчивым видом смотрел на дверь в ожидании Ташки.

Спустя пару минут в дверь постучалась Ташка, не дождавшись ответа она вошла в кабинет со словами: – Вызывали Родион Степанович?

– Да, звал Ташка. С грустным и тяжелым голосом ответил Родион. – Как там наш маленький друг?

– Спит. Состояние удовлетворительное. Но нужно еще понаблюдать. С обидой и твердостью провозгласила Ташка.

–Кто-нибудь из родственников объявился?

– Нет Степан Родионович, никто не приходил.

–Ладно, иди домой Ташка, сегодня был очень тяжелый день. Всем нужно отдохнуть.

– Вы уверены? Может мне все же остаться?

– Уверен, уверен, я останусь здесь, заодно пригляжу за ребенком.

–Хорошо, спасибо. Ну, я тогда пошла, до-свиданья!

– До завтра Ташка, после этих слов Наталья Смирнова неторопливым шагом покинула кабинет Родиона Степановича и направилась к сестринскому посту. Она проходила по, темным коридорам не смотря под ноги. С задумчивым и настороженным взглядом она оглядывалась по сторонам. Поведение Родиона Степановича показалось ей очень странным. –Неужели у него появились какие-то чувства к этому малышу? Почему он такой загруженный? Почему так интересуется ребенком? Мысли в голове Ташки не давали ей покоя и она решила что ей обязательно надо поговорить об этом с остальными сестрами. Она была не плохим человеком, но очень любила по вредничать, а еще больше по сплетничать.

В конце коридора, Ташка разглядела сестринский пост. На посту была все та же Виктория Рудковская заполняющая журнал под тусклым светом настольной лампы. Кажется в этой больнице весь свет падает только на операционные, что собственно говоря вполне логично.

– Все занимаешься писаниной, не устала Викусь? С саркастичным и надменным тоном провозгласила Ташка.

Виктория была самой молодой в коллективе, интерн. Ей было всего 19 лет. Она была очень доброй, отзывчивой, и обладала исключительным самообладанием и самоконтролем. Поэтому на глупые шутки Тащки она даже не злилась и не обижалась. Ей в принципе было не до этого. На последние пять лет ее график был полностью запланирован более важными делами. Увы, не все сбудется, этот ребенок изменит и ее судьбу тоже.

– Нет, Ташка, времени на усталость не хватает. Работать надо

– Ну понятно, разочаровано ответила Ташка так и не дождавшись всплеска эмоций от Вики. Поняв, что ни с кем кроме Вики ей сейчас не поговорить, она решила поделиться своими впечатлениями и мыслями о случившемся Вике, уж очень ей хотелось это с кем-нибудь обсудить. – Скажи ты не знаешь что с Родионом Степановичем? Странный он какой-то после операции вышел. Да еще мне кажется, он не просто так интересуется ребенком, что-то его зацепило в нем. Ой, чувствую не хорошая судьба ждет мальчика. Ой беда его ждет.

– Зачем ты так говоришь Ташка? С испуганным и расстроенным голосом ответила Вика. – Я думаю, ты все преувеличиваешь, Родион Степанович интересуется ребенком потому что нужно определиться что с ним делать, нужно найти его родственников.

– Да? А то что ребенок в такой день родился тебя не настораживает? Он же из мертвого тела вышел, дурной это знак Викусь, дурной.

– Глупости это Ташка! Невозмутимо ответила Вика. – это всего лишь совпадение, я думаю у мальчика все будет хорошо.

Ташка очень расстроилась, что Вика не поддержала ее беседу мистическом и тяжелом происхождении ребенка, ведь она искренне верила в то что ребенка ждет дурная судьба. Собственно говоря, в конце концов, Ташка окажется права, в каком то смысле. – Ладно, Викусь, пойду я, поздно уже.

– Пока, Ташка, спокойной ночи!

– Спокойной ночи! После этого Ташка ушла в раздевалку и переодевшись ушла домой, а Вика с таким же невозмутимым видом вернулась к своей

писанине.

Тем временем Родион Степанович не мог найти себе места. Он метался из стороны в сторону и все ждал когда же закончится эта ночь. Он искренне надеялся, что утром кто-нибудь из родни объявится. – Надо проведать малыша, посмотреть как он там. В тот самый момент Родион Степанович выбежал из кабинета направляясь в сторону профилактического кабинета в котором лежал малыш в инкубаторе. Идти нужно было долго так как этот кабинет находится в другом корпусе. Собственно говоря он не шел, а скорее бежал, на ходу застегивая халат и даже не замечая что не правильно подогнал пуговицы. Это пожалуй не единственное что Родион Степанович не заметил. Он даже пока не понимает, что ни с того ни с сего начинает прикипать к ребенку, хотя видел его всего лишь секунд тридцать. Пожалуй это самое искреннее и чистое чувство в его душе, к сожалению очень опасное. В будущем это ему очень дорого обойдется. Добежав в нужный корпус, он тотчас подошел к сестринскому посту для того чтобы получить ключи, но нарвался на конфликт…

– Родион Степанович да что с вами такое, я же вам сказала нет, нет и еще раз нет. За этот корпус отвечает Мария Истаховна , только с ее разрешения я могу дать вам ключи! В очень грубой и твердой форме ответила ему дежурная третьего сестринского поста Леночка, просто Леночка.

– Да как же ты не понимаешь Лена, я должен увидеть этого ребенка и убедиться что с ним все хорошо, это был сегодня последний роженец, я вытащил его буквально из мертвого тела, мне нужно убедиться что с ним все хорошо.

– Родион Степанович, вы думаете вы один можете понять в каком состоянии находится новорожденный? По вашему мы здесь просто так находимся? Мария Истаховна лично осмотрела ребенка и занялась процедурой помещения его в инкубатор. С гордым тоном Леночка провозгласила имя своей руководительницы- заведующей корпусом экстренного жизнеобеспечения новорожденных Красковой Марии Истаховой.

– Маша правда лично поместила его в инкубатор?

– Да, Родион Степанович, я бы не стала вам врать. Идите домой, вы наверное очень устали за сегодня, операция ведь была тяжелая.

–Да Леночка, операция была тяжелой, ладно, раз уж Маша сама занялась этим вопросом, тогда я пожалуй пойду. Но завтра я обязательно вернусь, точнее уже сегодня утром и проверю как себя чувствует мальчик.

– Как скажете! С облегчением произнесла это Леночка и встав из за поста провела Родиона Степановича к выходу.

Утро сегодня было необычно холодным и хмурым. Завитки вихрей кружились над домами и улицами. Колящий мороз проникал сквозь щели окон в дома и ласкал шею спящим крепким сном. После этого они просыпались взбудораженные и испуганные. На улицы уже начали потихоньку выходить люди. Сегодня намечается начало самых тяжелых и жестоких событий в РФ. СССР больше нет. Уже ничего не будет как прежде. Экономический бум вызванный падением рубля положил начало грабежам и убийствам. Люди грабили все подряд, без разбора. Вход шли даже аптеки. От чего в больницах начались проблемы с лекарствами и больница в которой лежал Максим к сожалению не является исключением. В стране введено чрезвычайное положение.

Родион Степанович сегодня опаздывал. Придя этой ночью домой он просто лег на диван в гостиной в чем был и не завел будильник. Добегая до больницы, он уже застегивал последнюю пуговицу на своем стареньком и сереньком пиджачке с небольшими потертостями на левом плече. Зайдя через проходную Родион Степанович был удивлен внезапной оживленностью больницы. Было много криков и суеты. Все куда-то метались с лекарствами в руках. Лица у сестер были испуганны.

–Быстрее двигайтесь, антибиотики в холодильник и под ключ. Ключи у Марии Истаховной. Нина?! Что ты там возишься, давай живее. Очень суровым и командным тоном лидера Ташка организовывала работу персонала находившегося на первом этаже.

– Наталья Смирнова! Жестким тоном выкрикнул Родион Степанович

–Ой, Родион Степанович, как хорошо что вы пришли, я тут уже устала кричать. С облегчением произнесла Ташка уже начиная сбавлять свои позиции и отстраняться от управления.

–Немедленно объясни что здесь происходит? Куда все так мчатся? Что у вас случилось? С возмутительным недоумением выкрикнул Родион.

–Что же вы Родион Степанович, неужели не знаете, что за крах происходит на улице? В стране. Которой больше нет. Люди обезумили. Воруют все подряд и везде. Мы прячем все лекарства, у нас даже охранник сбежал с работы. Испугался. Трус. На лице Ташки проскальзывало огорчение и обида. естественно и чувство страха в ней было, но она пыталась тщательно скрыть это.

– Что?! Нет! Я ничего не знаю. Тиихоо! Резко и жестко провозгласил Родион Степанович. Его невозмутимый тон и лицо полного спокойствия внушали уверенность и чувство безопасности. Как только он крикнул, все тут же остановились, переведя громкий гул и топот в очень тихий шепот и скованные неуверенные передвижения на одной точке. Хоть и говорили шепотом, но все же пару фраз Родион Степанович услышал. – Ты слышала как он крикнул? – да, вообще, впервые слышу чтобы он так кричал. – Тссс, тише, услышит.