Читать книгу Хранительница - Алина Дымка - Страница 1

Когда-то на наших землях жили величественные драконы. Это были большие и очень могущественные существа. Четвероногое чудище с большими перепончатыми крыльями, как у летучей мыши. Из его пасти появлялся огонь, который плавил камни.

Дракона было очень сложно убить – крепкая чешуя покрывала все тело, включая и брюхо. Но первые люди нашли способ убить дракона. Они уничтожили всех до последнего.

По легенде некий человек Валем воткнул копьё в глаз последнего живого дракона, а после выпил его кровь. С кровью дракона он обрёл и его силу – силу солнечного огня. Позже заточил ее в кольцо. Которое назвали – перстень дракона.

Хотя есть и другая легенда. Драконы сами отдали свою силу Валею, а сами отправились на край света, где живут, по сей день, и ждут часа вернуться. Почему они отдали силу? Этого до сих пор никто не знает, как и то вернутся ли снова.

Легенда на то и легенда что-то в ней выдумано, а что-то приукрашено.

***

В самом центре континента Валинор находилось процветающее королевство Сноудент. На севере, с запада на восток, протянулся горный хребет Аварим, который защищал город от холодных северных морозов. Благодаря нему горожане снег видели только на верхушках этих гор. На западе Бирнамский лес, а с востока королевство омывалось водой. И лишь с двумя соседями граничил Сноудент: на юго-западе находилось королевство Мифир и на юго-востоке – королевство Моравия. На юге были мелкие поселения, а за ними пустырь. На континенте Валинор уже давно не было войн, все жили в мире. Сноудент поставлял в Мифир морепродукты, а в Моравию кожу, меха, мясо и дерево.

Лабиринт узеньких улочек и переулков из брусчатки были переполнены жителями королевства и приезжими гостями, торговцами, военными, путешественниками; людьми, эльфами, гномами. Над дорогой нависали одноэтажные и двухэтажные домики с красными крышам – таверны, трактиры, гостиницы. Все они ломились от посетителей. По всему королевству слышались разговоры, смех, крики. Вот на рынке торговцы спорят, чей товар лучше, за углом в переулке рабочие травят смешные истории о своей жизни, в трактире слышен звон бокалов с пивом и громкий смех охмелевших, в парке на лавочке влюбленный юноша признается девушке в своих чувствах. Когда-то здесь светило ярко солнце и пели птицы. С каждого уголка раздавался детский смех. Здесь царила жизнь.

Теперь же это небольшое процветающее королевство скрылось за темными снежными тучами. Вот уже, который год там идёт снег, и стоят суровые морозы. Белая пелена мягким пушистым слоем покрыла землю. Снег повсюду: на скамейках, на крышах домов, на деревьях. Уже двенадцать лет люди Сноудента не видели солнца. Королевство будто погрузилось в ледяной сон, впало в спячку.

Все изменилось. Тьма накрыла королевство. Она пришла вместе с гибелью короля Сноудента – короля Герольда Бресли. Она пришла, когда младший брат занял престол. Вот тогда наступила вечная зима.

Теперь королевство Сноудент – это проклятое место и любой здравый путник объедет его десятой дорогой. Да что говорить о приезжих, даже жители, у кого было куда ехать, бежали при первой же возможности.

Из-за вечного снега появилась нехватка в еде. Даже обычный хлеб могли позволить себе только богатые люди. Королевство Сноудент пришло в упадок. Большая часть населения были бездомные или нищие. Каждый день стража сжигала трупы замерших в снегах или умерших от голода, или казнённых людей и нелюдей. Хотя, за двенадцать лет, последних здесь не осталось.

Все широкие дороги и узенькие улочки вели к центру, к замку короля и принцессы Эбигейл Бресли, к дому племянницы и ее дяди, который занимал престол и был опекуном до ее совершеннолетия. Замок был из темно-серого камня. Самая высокая башня находилась в центре, на ней красовался флаг с гербом королевства – черный дракон на красной ткани. Были ещё четыре башни, равноудаленные от центра.

***

В огромном замке наступило утро. Слуги отдёрнули шторы, а повара начали готовить завтрак для королевской семьи.

Проснувшись утром, я выглянула в окно. Мои окна как раз выходили на центральную площадь. С самого детства я любила наблюдать за жизнью королевства в это маленькое окошко. Но сейчас все по-прежнему было засыпано снегом. На улице было настолько тихо, что было слышно хруст под ботинками стражи, патрулировавшей улицу.

– Как же я скучаю, папа. Как же все изменилось. Почему ты оставил меня? Почему? Почему?– вопрос, который я задаю себе каждый день. Почему именно ты? Все решили, что это волки загрызли тебя на охоте, но я в это не верю. Нет… я не верю. Это все он, я уверенна, нет, я точно это знаю. Это он… Сквозь прикрытые веки потекли слезы. Пальцы сами собой сжимаются в кулаки, а сердце вновь разрывается от боли. Прошло уже двенадцать лет с этого ракового дня, со дня, когда тебя не стало. Время лечит, скажете вы? Время калечит. Тело, душу, сознание…

Холодно. Ледяная пустошь образовалась внутри. Под стать тому, что творится за окном. Смертельный холод, уничтожающий любые чувства. Лишь любовь к папе осталась непоколебимой.

Слезы высохли, но в душе ледяное пламя не собиралось прятать свои языки, в мучительной пытке лаская мою душу и сердце.

Мои внутренние терзания прервал стук в двери. Она отворилась и зашла няня. Я смахнула со щек слезы.

– Ваше Королевское Высочество! – она склонилась передо мной.

– Ох, Патриссия, ну сколько раз тебе говорить, называй меня Эбби.

Патриссия была невысоко роста, немного полновата. Но это ее не портило, а совсем наоборот. Как говорится, хорошего человека должно быть много, а она очень хороший человек. Ей было около пятидесяти лет. Всегда ходила в фартуке и чепце. Я очень ее любила, она мне заменила маму, которую я даже не знала. А ещё она была страшный консерватор, никогда не называла меня просто по имени «так не положено» – говорила она. Всегда эти никому не нужные титулы.

– Принцесса Эбигейл, Король очень хочет вас видеть.

– Ох, Патриссия, ещё только утро, а я уже хочу, что бы этот день поскорее закончился.

Она внимательно вгляделась в мое лицо.

– Зачем вы упиваетесь своим горем? Вы разрушаете себе душу.

– Патриссия, помоги собраться, – не стала я отвечать на ее вопрос. Да и что я ей скажу… что мне нравится чувствовать эту боль, что чем сильнее она, тем крепчает ненависть к моему дяде, тем осуществимей становится мысль о мести. А еще я боюсь забыть о нем, о том, как он выглядел, о том, как смеялись его глаза, о морщинках на лбу, которые проступали, когда он морщился. Боюсь потерять воспоминания о времени проведенном с ним, ведь если я это забуду, то потеряю себя. Мазохистка? Да, наверное, но ей это не обязательно знать.

Она помогла надеть платье, затянуть корсет. Пришло время прически. Я села возле зеркала. С него на меня смотрела молодая девушка с большими зелёными глазами и с шелковистыми черными волосами цвета беззвездной ночи, которые доходили до пояса. Патриссия помогла мне уложить волосы в высокую прическу. Теперь я была готова идти к дяде. Ох, как же не хотелось его видеть.

– Принцесса Эбигейл, поторопитесь, вы же знаете, как он не любит ждать.

Я с благодарностью посмотрела на нее, она всегда беспокоилась за меня.

Слуга, ожидавший в холле, проводил меня в зал. Огромный, торжественный. Налакированный пол из светлого дерева, светлые стены с мелкими рисунками под золото или из золота, с золотыми колонами и арочными окнами. А в центре зала стоял трон, на котором в величественной позе восседал король Сноудента. Это был невероятно огромный и тучный человек средних лет. Его темные короткие с проседью волосы были зачесаны назад, а на голове красовалась корона. Но больше всего внимания привлекали его злые коварные глаза темно-зеленого цвета, настолько темные, что при неярком освещении зрачок сливался. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то блеском, то был блеск, подобный к блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжёлый, оставлял по себе неприятное впечатление, он как будто смотрел в самую душу, взгляд от которого хотелось закрыться, спрятаться.

Медленно я подошла к его трону, цоканье каблуков эхом разносилось по полу. Без реверанса и приветствия, что было признаком невоспитанной и наглой особы или незнающей этикет, которой я, конечно же, не являлась, сразу спросила:

– Вы хотели меня видеть, дядя?

Король посмотрел на меня, и его рот расплылся в кривой улыбке, обнажая идеально белые зубы. Он решил не заострять внимание на моем невежестве.

– Ох, моя дорогая Принцесса, помнишь ли ты, сколько раньше этот зал собирал людей? Гости танцевали, смеялись и веселились. Как же давно это было.

– Да, когда мой отец был жив, люди приходили сюда, а теперь они боятся. То, что вы делаете… – я запнулась, не захотела называть это вслух, только шепотом сказала:

– Они вас боятся.

– Милая моя, Эбби…

– Не называй меня так… – прервала я его, – так меня называют только близкие люди, а ты в их число не входишь.

«Ох, по лезвию ножа ты ходишь» – пронеслось у меня в голове. Тяжело выдохнув, дядя продолжил.

– Принцесса Эбигейл, – он с особенной неприязнью выделил титул, – ты же знаешь, как я не люблю эти толпы людей, а тем более нелюдей.

– Благодаря тебе, дядя, в Сноуденте больше нет ни одного нелюдя. Ты их всех казнил. А кто успел, сбежал теперь десятой дорого обходит наше королевство.

– Они все были ворами и убийцами. Я должен был защитить тебя и Сноудент. Очистить королевство от этой гнили, – последнее слово он сказал с пренебрежением.

– Тогда, Ваше Высочество, вам бы стоило начать с себя.

– Ах, ты…

На секунду его глаза сверкнули злостью, а все тело напряглось. Испугавшись, ноги непослушно сделали шаг назад. Король заметил мой испуг и, сделав глубокий вдох, заговорил мягче, со злорадной улыбкой на устах:

– Милая моя, я тебя не понимаю, откуда в тебе столько злости и обиды? Ну да ладно, – продолжил он, не дожидаясь ответа на свой вопрос, наверное, он был риторическим. Хотя я бы на него ответила, дали бы мне возможность.

– Я тебя позвал, – продолжил он, – что бы напомнить, что скоро день твоего рождения, и я бы хотел, что бы в этом зале опять стало шумно, как раньше.

– Этого не будет, – закричала я, – люди слишком напуганы, что бы веселиться, та даже, что бы прийти сюда.

Король вскочил с трона. Было видно, я его не на шутку разозлила. Его лицо стало красным, как помидор. Он указательным пальцем указал на дверь позади меня и прокричал:

– Отправляйся к себе и подготовься к празднику. Это приказ, неблагодарная девчонка.

Ничего не ответив, я быстро покинула зал. Облокотившись спиной об дверь тронного зала, с облегчением выдохнула.

– Так теперь мне просто необходимо перевести дух и поднять настроение, – сказала я сама себе и направилась в конюшню.

Я люблю лошадей. Очень умные животные, меня всегда привлекала их выдержка, сила, скорость, изящество, грация. Когда ты скачешь по полю, а за спиной вздымаются клубы пыли. Слышишь только топот копыт, и как в ушах гудит ветер от скорости. В этот момент твою голову не посещают назойливые мысли, нет проблем. Ты чествуешь себя свободной, счастливой. В этот момент есть только я и мой конь.

Наверно, это смешно, но я даже не знаю, я раньше научилась ходить или сидеть в седле. Хотя, кто-то скажет, что это вздор, что принцессе это не нужно. А то, что я езжу без дамского седла, то это вообще плевок в этикет, во все правила хорошего тона. Одним словом это был вздор. Еще и одежду для езды мне шьют, похожую на мужскую. Такой наряд не купишь не в одной лавке.

Конные прогулки также навеивали мне теплые воспоминания об отце. Это он меня научил ездить верхом в дамском седле. Когда я узнала, что он погиб я несколько дней провела в конюшне в обнимку с Вихрем.

В конюшню зашла уже переодетая в одежду для верховой езды: льняная сорочка была не застегнута на две верхние пуговицы, поверх нее был одет корсет черного цвета, который заканчивался под грудью, бриджи цвета хаки и высокие черные сапоги до колена. На спине колчан со стрелами и лук. Это ещё одна моя страсть, которой обучил папа. Теперь, когда я освоила эти два навыка, я очень часто их объединяла.

Навстречу мне вышел конюх Вильям, молодой парнишка  со светлыми кучеряшками на голове.

– О, Принцесса Эбигейл, что-то вы уже несколько дней не заходили. Вихрь соскучился.

– Ой, Вильям, дел так много, совсем времени не было.

Прошла мимо него к своему другу. Конь радостно заржал, увидев меня. Я погладила его по носу и угостила морковкой, которую мне дал Вильям.

– Я тоже соскучилась, Вихрь.

Взяла его за поводья и повела на ипподром.

Пару кругов мы пробежали галопом, что бы размяться. После, Вильям выставил несколько препятствий, развесил мишени и подал мне лук и стрелы. Так мы проскакали ещё несколько кругов, прицеливаясь на ходу в мишени.