Читать книгу Мерси Фоллз - Алина Васильева - Страница 1

Пролог

В середине двадцать первого века власти США и России в борьбе за мировое господство всё-таки развязали Третью Мировую Войну. Расклад сил благодаря союзникам оказался примерно равным и быстрой кампании не вышло. Война длилась десятки лет, постепенно стирая с лица Земли страны и континенты. Выросли поколения людей, которые не помнили мир до войны. Население планеты стремительно уменьшалось. Ситуация зашла в тупик. Следующим этапом агрессии могла стать лишь ядерная война, шанса уцелеть в которой не было ни у кого. Лидерам ведущих держав пришлось прекратить огонь и сесть за стол переговоров.

На долгие месяцы наступила звенящая тишина. Военные и гражданские затаив дыхание ждали, гадая что случится дальше и молились всем богам, чтобы война наконец закончилась. Условия заключения мира менялись, а лидеры держав не могли прийти к согласию. За каждый сантиметр уцелевшего континента велась ожесточенная борьба и дипломаты не смыкали глаз в надежде уговорить противника принять его условия. Примерно через год после начала переговоров война была окончена и мировое соглашение подписано.

Уцелевшие территории объединились в два лагеря. США достался весь американский континент, получивший название Федерация, Россия и примыкающие к ней земли теперь носили имя Империя. Опустился железный занавес. Деловые отношения между Федерацией и Империей были прерваны навсегда. Написаны новые законы. Закрыты границы. Оборвана связь. В десятую годовщину подписания мирового соглашения была создана международная независимая организация К-7, призванная наблюдать за действиями лидеров сверхдержав.

Восстановление мира после опустошительной войны шло ускоренными темпами. Во многом благодаря корпорации «Салерно Глобал». Сотни учёных трудились дни и ночи напролёт и совершили прорыв в науке, разработав технологии позволяющие ускорять процессы жизнедеятельности живой природы. Они выращивали растения и животных за считанные дни, создали новейшие лекарства и способы очистки воды, почвы и воздуха. В последствии учёные корпорации смогли даже управлять стихиями и менять погоду по желанию. Некогда мёртвые земли снова расцвели под светом технологий. Федерация ожила. Страна богатела и разрасталась. К концу 22 века никто уже не верил, что на месте их домов и прекрасных парков когда-то были руины, усыпанные пеплом и металлом, заваленные трупами и пропитанные кровью.

Но «Салерно Глобал» не остановились на достигнутом. Вскоре был создан амбициозный проект зоны свободной от диктатуры правительства Федерации.

Высокотехнологичный, полностью искусственный город в океане. Мегаполис в котором всё: от климата до ландшафта и флоры с фауной будет создано за счёт технологий "Салерно Глобал" и управляться машинами. Строительство завершилось сравнительно быстро. Некоторое время инженеры и ученые из корпорации трудились, отлаживая механизмы и создавая лучший город в мире. Ещё несколько лет спустя полуостров был открыт для посещений, а после и для въезда.

Город-государство, получивший название «Мерси Фоллз»* словно огромный отель предлагал состоятельным клиентам всевозможные удовольствия. От роскошных домов в центре до вилл с видом на океан и виноградниками. Шикарные пляжи, элитные магазины и развлекательные центры. Удивительной красоты природа за основу которой были взяты лучшие уголки на земле до войны. Здесь всегда светило солнце, и лёгкий ветер доносил ароматы цветов и солёные брызги морской воды. Северо-западная часть Мерси Фоллз, отделенная от Юго-восточной высокой стеной представляла собой огромную промзону, созданную чтобы обеспечивать город всем необходимым. Никакой роскоши, никаких развлечений. Только плантации и фермы, заводы и склады, командные центры и жилища рабочих.

Город заселили первые поколения людей. Были написаны законы, установлена власть, налажен бизнес. Править городом-государством стал очень небольшой парламент из самых богатых и влиятельных людей. Место верховного правителя многие годы занимали представители семьи Салерно, на чьи деньги город и был создан.

Население быстро росло, равно как и алчность правительства. Вскоре богачи потеснили средний и рабочий класс к самым границам стены. Но новому верховному правителю- Антонио Салерно, избранному после смерти отца этого показалось мало. Гигантская промзона, именуемая просто Северо-Западом постепенно превратилась в колонию. Люди работали от рассвета до заката не получая зарплат и не имея права голоса. Их труд становился практически рабским, буквально за талоны на питание, а условия жизни невыносимыми.

Начались забастовки, демонстрации и восстания. Столкновения с полицией и массовые аресты лишь усиливали недовольство. Наконец, Салерно принял жёсткое решение "Заткнуть недовольных любой ценой". С Юго-Восточной части ввели войска для подавления мятежей, и на территории Северо-Запада вспыхнула гражданская война, вошедшая в историю Мерси Фоллз как «Первая Уличная Война».

Силы были неравны, но в самом сердце трущоб на Тринадцатой улице возникла «Команда Хантера». Её лидер Джон Хантер возглавил сопротивление, став вождём революционного движения. Власть на Северо-Западе быстро перешла в его руки, все кто мог драться и хотел свободы встали под его знамена. Умелый тактик и мощный стратег с хорошо подвешенным языком, Джон дал людям надежду, его армия ополченцев захватила контроль над стратегическими объектами. Юго-Восточные войска были выбиты за пределы стены и сколько бы ни старались вернуть власть не могли подавить революцию. Мерси Фоллз раскололся окончательно. Стало понятно, что под правление Юга Север не вернётся больше никогда.

Ни война, ни вечная зима с лютыми морозами, устроенная противником не смогли подавить сопротивление. Наконец, Хантер устроил блокаду Юго-Востока, лишив товаров первой необходимости, и Салерно вынужден был договариваться. Не сразу, но лидеры пришли к согласию.

Одним из пунктов мирного договора было разрешение ссылать на Северо-Запад обедневших горожан и преступников. Почему Хантер согласился на это так и осталось загадкой, но благодаря столь милому населению Северо-запад постепенно превратился в огромные трущобы, где правят банды, прав тот, кто сильнее и наглее, а закона нет вообще.

История которую я вам расскажу берет свое начало в смутные времена упадка Северо-запада, незадолго до начала "Второй уличной войны". И хотя сама я не была непосредственной участницей, все события произошли на моих глазах, и я могу поручиться что все описанное чистая правда.

Из отчёта агента К-7 Элис Грей. Совершенно секретно.

Глава 1

Жизнь в доках кипела. Несмотря на поздний час, ледяной ветер с моря и проливной дождь, работа шла своим чередом. На борту огромного, ржавого грузового корабля стоял начальник порта и по совместительству бригадир смены- суровый человек в плаще с капюшоном. Наблюдал словно коршун за ходом разгрузки, изредка отдавая короткие команды и то и дело заглядывая в прозрачный планшет с мерцающими символами.

Группа работяг в потертой униформе, молодые и не очень, худые жилистые мужчины с мрачными обветренными лицами споро перетаскивали на берег ящики и тюки с каким-то товаром, подгибаясь под весом ноши и балансируя на сходнях, рискуя свалиться в воду. Никакой техники в доках не использовали уже много лет. Электричество и обслуживание машин стоили в десятки раз дороже чем труд обитателей трущоб. Платили мало и не всегда вовремя, работа была каторжная, зато совершенно легальная. Впрочем, выбирать не приходилось. На Северо-западе повальная безработица, и если ты не бандит то либо таскаешь ящики в доках, либо умираешь с голоду.

Последним по сходне, без труда удерживая за спиной тяжёлый плохо оструганный ящик и ведя оживленный разговор с коллегой, спускался молодой человек. Высокий, стройный и мускулистый, одетый в мокрые насквозь мешковатые джинсы, черную футболку и грубые ботинки военного образца.

Скуластое лицо его, ещё совсем юное и свежее было худым и бледным, с резкими островатыми чертами. Под глазами лежали синеватые тени а на щеке, покрытой однодневной щетиной, красовались едва затянувшаяся ссадина и следы грязи. Тонковатые губы кривились в ироничной ухмылке, а сведенные над переносицей брови и строгий взгляд холодных небесно-голубых глаз делали значительно старше своих лет и выдавали в нем человека сурового и решительного. Из тех, с кем шутки плохи. Впрочем, все коллеги в доках и соседи по дому знали его совсем с другой стороны. Как приветливого парня, готового прийти на помощь ближнему и поддержать в любой ситуации. Звали молодого человека Томми Валенти, и в свои двадцать два года он был вовсе не мальчишкой, а взрослым мужчиной, закаленным тяжёлой работой и реалиями жизни в трущобах на Тринадцатой улице.

Бросив ящик в указанном месте, Томми снова поднялся на борт и собирался войти в трюм за новым, но хозяин доков преградил ему путь и лёгким кивком головы отозвал в сторону, чтобы поговорить. Обычно ничего хорошего подобное не предвещало. Томми нехотя подчинился и послушно пошёл следом, гадая про себя чем вызвал немилость строгого начальства. Смерив его взглядом, начальник доков сказал коротко и сухо:

– Валенти. С тебя хватит. Забери свои кредиты и проваливай отсюда.

– Мистер Штерн, позвольте мне остаться ещё на пару часов.– Говорил Томми без тени эмоций, стараясь быть убедительным и глядя на своего босса. Тот был непреклонен. Криво усмехнулся, посмотрел в свой электронный планшет, что-то отметил в разноцветном графике и сказал, тоном не терпящим возражений:

– Я сказал: вали отсюда.

– Прошу вас, мне очень нужны эти деньги.– Делая упор на каждом своём слове, повторил свою просьбу Томми. Штерн выругался сквозь зубы, ещё раз сверился с записями и ответил, явно смягчившись:

– Валенти, мне нравится твоё рвение и я все понимаю. Но и ты меня пойми. Нет у меня денег платить сверхурочные. Вернёшься утром.

– Как скажете.

Штерн пошёл дальше по палубе на ходу отдавая распоряжения бригаде грузчиков и осматривая ящики и коробки.

Томми проводил его взглядом, невесело усмехнулся и передернув плечами в тщетной попытке согреться, пошёл на выход.

Ловко спрыгнул с борта корабля на стоящий на берегу высокий контейнер, и по ящикам прислоненным к нему быстро спустился вниз. Отбросил со лба мокрые волосы, и устремился к невысокому зданию в центре доков. Узкое окно тускло освещённое единственной лампой виднелось издалека.

Войдя в раздевалку, Томми распахнул свой шкафчик, вытащил не первой свежести чёрное полотенце и наскоро вытерся. Развесил свою рабочую форму, чтобы за ночь высохла и натянул чистую одежду, которая впрочем мало чем отличалась от рабочей, разве что была новее и сухая.

– Как там сухогруз, Валенти? – Захлопнув свой шкафчик, обратился к нему среднего роста жилистый мужчина с короткими седыми волосами и аккуратными усами.

– До утра хватит. Если Штерн расщедрится, получите по сотне кредитов.– Ответил Томми, натягивая футболку с длинным рукавом.

– Твои бы слова…-Протянул старик и шнуруя обувь продолжил говорить, словно мысли вслух:

– С такими ценами мы с моей старушкой скоро будем жить под мостом. Этот сукин сын Коннор снова поднял ренту.

– Что? – Томми вопросительно вскинул брови и нахмурился, застыв возле своего шкафчика и глядя на соседа.

Старик кивнул, застегивая видавшую виды потертую куртку. Томми быстро прикинул что-то в уме и спросил мрачно:

– И на сколько же?

–Вдвое, сынок. Ну да во времена Салерно бывало и похуже.-Ободряюще улыбнулся на прощание сосед, хлопнул Томми по плечу и поплелся к выходу из раздевалки, бормоча что-то себе под нос. То ли проклятия в адрес домовладельца, то ли жалобы на здоровье, то ли сакраментальное: "А вот в наше время".

Валенти выругался сквозь зубы и еле сдержался, чтобы не ударить с досады по шкафчику. Повышение цены за убогую квартиру на Тринадцатой улице, на которую и так уходила большая часть скудного бюджета, в его планы не входила. Они с семьёй и так были должны как минимум за два месяца и Коннор ясно дал понять, что ждать не собирается и отсрочки больше не даст. К концу недели Томми должен был заплатить хотя бы половину своего долга. А как это сделать, даже близко не представлял.

Как и у всех других обитателей Тринадцатой улицы, у семейства Валенти проблема финансов стояла остро. Работающих всего двое, зарплаты небольшие, никаких дополнительных источников дохода, а крохотные сбережения из прошлой жизни на Юге ушли на оплату учёбы младшей сестры Кейт. Она порывалась бросить престижный лицей на Девятой улице, перевестись в обычную школу и пойти работать, но Томми и мать семейства Ханна этому воспротивились. Они оба разумно полагали, что хорошее образование всегда пригодится, а такие мелочи как деньги Кейт в её юные годы и вовсе не должны заботить. Для решения подобных проблем есть старшие.

Тяжко вздохнув, Томми вышел из раздевалки и направился в административный корпус к Стелле, местному финансисту. Некогда симпатичная худая женщина с уставшими глазами, встретила его холодно и не удостоила даже приветствием. Во взгляде ее, потухшем и безжизненном отчётливо читалось: "Как вы мне все надоели, как я от вас устала. Да когда все это кончится?" Стелла активировала консоль, нашла фамилию Томми, несколько раз сверилась с записями и с недовольной гримасой нажала пару кнопок, подтверждая операцию. После чего небрежным жестом и выразительным взглядом выпроводила посетителя за дверь, налила себе кофе в выцветшую кружку и вернулась к просмотру очередного сериала о сложной жизни миллионеров.

На личном браслете Томми, похожем на наручные часы и служившим одновременно документами и банковской картой появилась мерцающая надпись: "Зачислено 200 кредитов». Столь же быстро исчезла и дисплей браслета вновь транслировал только дату и время.

«Неплохо. Совсем неплохо» – Подумал про себя Томми, шагая прочь от административного здания и неприветливого финансиста. Он шёл быстро, прячась от дождя под навесами с товаром и срезая путь через складские помещения. Изредка кивал приветствующим его коллегам и рассеянно улыбался, размышляя о ежедневных проблемах и способах их решить. Однако выход из ситуации упорно не желал находиться и Томми разумно решил подумать обо всем завтра, на свежую голову. За сегодняшний вечер он ужасно устал и более всего хотел только одного-принять душ и лечь в постель.

Когда Валенти пересёк проходную и вышел на улицу, почти сразу заметил возле припаркованной у круглосуточного магазина дорогой машины молодого человека, одетого в чёрный костюм, подобный которому носили охранники в прошлом. Он курил электронную сигарету, пил слабоалкогольный коктейль из бутылки с тонким горлышком и с неподдельным интересом рассматривал что-то на своём браслете.

– Привет, Торн.– Сказал Томми, поравнявшись с ним. Парень оторвал взгляд от браслета, кивнул в знак приветствия и распахнул боковую дверь машины, приглашая присесть. Томми усмехнулся чему-то своему, но все же сел. Удобно устроившись в мягком кожаном кресле и с наслаждением вытянув ноги, он спросил:

– Откуда шикарная машина, друг мой?

– Купил.– Усмехнулся Торн. Включил автопилот, потушил сигарету и хлебнув ещё коктейля, продолжил обыденным тоном:

– Где взял там уже нет.

– Значит, угнал.– Ответил Томми, устало прикрыв глаза и наблюдая за мелькающими пейзажами. Улица была пустынна и спокойна. При такой погоде никто не спешил покидать свои дома.

– К чему лишние подробности? Меньше знаешь крепче спишь. Или ты решил присоединиться к движению? Я замолвлю за тебя словечко.– Лучезарно улыбнулся Торн, бросив пустую бутылку на заднее сидение к пакетам с продуктами. Откупорил новую и предложил другу хлебнуть коктейль, выразительно кивнув. Томми отрицательно помотал головой. Алкоголь он не признавал, особенно дешёвый и напичканный разного рода химией в такой дикой концентрации, что при желании можно было заправлять генераторы. Торн пожал плечами, мол, дело твоё царское и спросил без особого интереса:

– Как поработал, дружище?

Томми пожал плечами, сложил руки на груди и ответил равнодушно:

– Нормально, как всегда.

– Чудно.

– А ты какими судьбами? Был неподалёку и решил меня отвезти?

– Типа того.– Отозвался Торн, снова закуривая, и поймав на себе ироничный взгляд друга, сказал весело:

– Ладно, я по делу. Вот, привёз тебе подарок. На заднем сидении стоит.

– Не стоило так утруждаться. Ты же знаешь, что я не возьму.-Нахмурился Томми, окинув взглядом фирменные пакеты из дорогого супермаркета на Пятой. Торн усмехнулся и сказал строго:

– Возьмёшь. Это не для тебя, а для Кейт и Ханны. Праздник все-таки.

– Какой ещё праздник, что ты несёшь?

– Женский день или хер его пойми как он там правильно называется.– Продолжил Торн, глубоко затянувшись сигаретным дымом и закашлявшись. Видимо, не рассчитал.

– Во-первых, это Имперский праздник. Во-вторых, его отмечают весной, а не осенью. – Наставительным тоном ответил Томми и сощурившись посмотрел на своего друга, силясь понять к чему такая подозрительная щедрость. Торн состроил невинное выражение лица и заговорщицки подмигнул. Томми тяжко вздохнул и сказал устало:

– Выкладывай. И не лги.

– Ладно, зануда. У меня шикарное предложение. Как говорится: даром с наваром и с понтом по шмарам.

– О, нет. – Растягивая слова ответил Томми, скорчив страдальческую гримасу и глядя на струйки воды, стекающие по лобовом стеклу.

– Дай договорить, старик. – Хлопнув его по плечу, продолжал болтать Торн.

Машина плавно остановилась, механический женский голос сообщил, что прибыли в точку назначения, и двери открылись.

– Не интересует.– Ответил Томми резко, вышел из машины и направился в сторону дома не оборачиваясь.

– Черт возьми, Томми, ты дослушай сначала. Да стой ты. – Торн нагнал его через пару шагов, взял за плечо, вынуждая остановиться и, когда друг наконец остановился и обернулся, принялся рассказывать свою гениальную идею. Томми, сложив руки на груди смотрел на него сверху вниз и иронично улыбался, страдальчески закатив глаза к небу.

Если бы какой-нибудь случайный прохожий видел эту парочку, запросто мог подумать, что у него двоится в глазах. Томми Валенти и Томас Торн были похожи как родные братья и многие соседи частенько путали кто есть кто, хотя Торн был чуть ниже ростом, чуть шире в плечах и дороже одет. Они жили в соседних квартирах, дружили со времен учёбы в школе и всегда были не разлей вода, хотя казалось бы ничего общего у них двоих не было.

Томми Валенти родился и рос до семи лет на Юго-Востоке пока семью после развода родителей не депортировали за стену, на Северо-Запад. Это обстоятельство сослужило ему плохую службу и в школе, и на улицах, потому как «южан» здесь откровенно ненавидели. Считали надменными мерзавцами с большими деньгами, и каждый уважающий себя житель Севера считал своим долгом указать пришлому его место в мире. Впрочем, Томми довольно быстро показал характер и с той поры мало кто осмеливался напомнить о его происхождении.

Томас Торн, напротив, был коренным жителем трущоб Тринадцатой улицы. Его отец промышлял скупкой краденого и был, что называется «околоплавающим» при команде Хантера. На своего сына внимания обращал мало и не стремился ни дать ему денег, ни обеспечить достойную жизнь и хоть какое-то воспитание. Томас рос как сорная трава и став постарше ожидаемо связался с уличными бандами. Знал всех подряд, неплохо уживался со шпаной и бандитами покрупнее, промышлял мелким мошенничеством, грабежами, заказными драками и имел репутацию человека опасного, непредсказуемого, но надёжного.

Они были странной парой. Лучшие друзья из разных миров с совершенно противоположными взглядами на жизнь и на ситуацию. Если Томми старался держаться подальше от всего противозаконного и опасного, зарабатывал на жизнь для себя и семьи честным трудом, полагаясь только на физическую силу и разум, то его друг Том думал только о красивой жизни, своих прихотях и желаниях. Работать за жалкие гроши он не хотел, считая себя выше этого, а потому крутился как мог с переменным успехом и никогда в жизни не держал в руках ничего тяжелее чем сигарета, карты или стакан виски.

– Томми, я же говорю тебе: дело верняк. Никакого криминала и две тысячи кредитов! Неслабо, да? Честно пополам.

– И сломанные рёбра.– Презрительно фыркнул Валенти, пока друг в который уже раз увещевал его принять участие в боях без правил, которые устраивала команда Хантера ради тренировки своих бойцов или просто ради забавы. Деньги там крутились немалые, собирались влиятельные люди и лучшего места чтобы завести полезные знакомства просто невозможно придумать. Но и риск был огромен, поскольку бились не до первой крови, а до полной победы. Бой, как правило, шёл в три тура. Сначала дрались два на два, затем победители из каждой пары против друг друга, и наконец финал. Оружие не использовали, только кулаки и ноги. Кидаться вдвоём на одного запрещалось. Кто последний встанет с ринга, тот и победил.

– Да перестань ты, Томми. Парни с Пятнадцатой. Они же криворукие лохи. Да мы с тобой их ещё в школе мудохали как Боженька черепаху. Одной левой ушатаем!– Не сдавался Торн, все больше распаляясь и размахивая руками, словно призывая безмолвные многоэтажки Тринадцатой улицы в свидетели своей правоты.

– У них выносливости, как у буйволов. Всё равно что пытаться нокаутировать грузовик.– Отозвался Томми равнодушно, рассовал руки по карманам и развернулся в сторону дома, намереваясь уйти и не слушать больше уговоров.

– Тебе деньги не нужны? Один вечер и можно в доки целую неделю не соваться! – Вцепившись мёртвой хваткой в рукав друга продолжил Торн, но поймав на себе холодный строгий взгляд Томми, понял что попросту теряет время.

–Я не стану драться. Даже не проси.

– Ну и дурак.– Досадливо сказал Торн, закурив и передернув плечами под холодным ветром.

– Отвали.– С улыбкой сказал Томми, высвобождая рукав из крепких пальцев друга. Чтобы как-то смягчить резкий отказ, он спросил с улыбкой:

– Как дела дома?

– Да я хрен знает. Старик опять гонит, так что не хочу даже появляться.

Томми понимающе кивнул и направился к подъезду в безликой многоэтажке под номером десять. На Тринадцатой улице были высокие одинаковые дома из кирпича и металла. Архитектор старался воссоздать район Нью-Йорка двадцать первого века. Высокие, идеально прямые здания с множеством грязных и частично битых окон, а расстояние между домами мало настолько, что при желании можно попасть в соседний просто перепрыгнув на балкон.

Парни вошли в подъезд и поднялись на шестой этаж по крутой разбитой в хлам лестнице с исписанными пролётами и ломаными перилами. Лифтом давно уже не пользовались без крайней необходимости. Коннор брал за проезд половину кредита, поскольку электричество дорого, а активировался лифт личным браслетом, то есть деньги уходили со счёта автоматически. Слишком дорогое удовольствие. За цену проезда до своего этажа можно было выпить мерзкого маслянистого кофе и съесть чёрствый бургер из непонятного мяса в забегаловке на первом этаже.

– Заглянешь на ужин, Том? Кейт будет рада тебя видеть.– Спросил Томми, остановившись на площадке у своей квартиры. Том подумал некоторое время сказал с улыбкой:

– Не хочу смущать твою милую сестрёнку.

– Она уже не та десятилетняя девчонка, что была влюблена в тебя по уши и везде за тобой носилась как хвост.– Усмехнулся Томми, припоминая времена далёкого детства. Торн в свою очередь усмехнулся и ничего не ответил. Внезапно став серьёзным, Томми предложил:

– Можешь пожить у меня, пока старик лютует. Ханна в командировке, её комната свободна.

– Заманчиво, но нет. Я переночую у Дока Миллера, не прогонит.

– Он уже вернулся? Надо бы зайти на кофе.– Задумчиво пробормотал Томми себе под нос. Торн рассмеялся и хлопнув его по плечу сказал:

– Док и кофе понятия несовместимые. Ладно, я погнал, увидимся завтра. Все же подумай ещё раз о бое.

– Мой ответ: нет.

Они распрощались и пошли по узкому тёмному коридору с живописно разрисованными из баллончика стенами, каждый к своей квартире. Томми приложил браслет к сканеру на двери и она открылась. Своеобразная замена домофонам и ключам. При желании можно посмотреть кто сейчас в квартире и когда пришёл, а двери срабатывают только на хозяев и лиц с полным доступом. В случае незаконного проникновения срабатывает сигнализация и система оповещает полицию. Но на Северо-Западе законы не работают, а военной полиции команды Хантера глубоко наплевать кто кого ограбил, до тех пор пока это не они сами или их люди.

Томми проскользнул в коридор, сбросил обувь и осторожно ступая пробрался к себе в комнату.

Квартира представляла собой идеально ровный прямоугольник похожий на пенал, разделённый на пять секций разной величины. Вдоль узкого коридора двери в хозяйственные помещения-санузел, ванная, кухня, напротив три одинаковые спальни. Очень маленькие комнаты в которых кроме кровати и шкафа ничего не могло поместиться. Кровать одноместная больше похожая на жёсткие нары. Матрас и подушка подстраивающиеся под особенности осанки владельца, тонкое одеяло с термодатчиками и регуляторами обогрева. На спинке кровати часы с ярко-красными цифрами. Расчёт времени сна и будильник.

Шкаф с интеллектом. Высушит, очистит, отгладит и даже залатает вашу униформу. Взамен выдаст стандартный набор домашней одежды в идеальном порядке.

Томми рухнул на кровать и уставился неподвижным взглядом в потолок. Браслет на руке замерцал, напоминая, что необходимо восполнить запас калорий на такую-то цифру. То есть попросту говоря поесть.

– Отстань. Я не голоден.

Искусственный интеллект среагировал на голос и действительно отстал. Томми снова уставился в потолок. Лежал и думал как будет выкручиваться, судорожно гоняя в голове объемы долгов семьи и размер банковского счёта. Ситуация была не из лучших. Должны за квартиру, за одежду, за товары для дома, за ремонт оборудования, за еду. Кругом одни долги и никакого просвета. Томми посмотрел на свой браслет и полушёпотом сказал:

– Что с работой в городе?

Несколько секунд спустя, браслет честно показал голубоватую голограмму со списком работ и вакансий, подытожив внизу крупными буквами: "Для вас ничего нет».

– Ещё лучше.

Проблема безработицы на Северо-западе стояла остро. Если и появлялись какие-то вакансии, то работа была крайне тяжёлая и очень низкооплачиваемая. Набирали в основном стариков которые скоро отойдут в мир иной или выносливых подростков, которым можно не платить наравне со взрослыми. Молодые мужчины и женщины если не получили хорошего образования и не сбегали за стену, трудились на благо команды Хантера. В ближний круг правительства (или банды, называйте как угодно, суть не меняется) с правом носить оружие и принимать решения пробивались немногие. Правительство Севера интересовал в основном игорный бизнес, рестораны, бордели и бойцовские клубы, принимающие у себя господ южан с их огромными деньгами; а так же заводы и фермы, обеспечивающие армию едой и снаряжением.

Попасть туда на работу было почти невозможно. Ручной труд минимален, техника сложная, требующая специального образования и навыков обращения, да и ответственность за качество производимой продукции огромная. Большая часть шла на экспорт на Юго-Восток. Только первый сорт: идеальный внешний вид, вкус, аромат и баланс полезных веществ. Если хоть один пункт не соответствовал требованиям, продукт падал в цене и становился непригоден для стола элиты, шёл для горожан рангом пониже и состоятельных северян.

Откровенный брак, вроде старого мяса похожего на подошву или рыбы с душком продавался обитателям трущоб. Правда, цена его была несусветной и позволить себе подобную роскошь могли разве что домовладельцы, букмекеры и разные мелкие дельцы, крутящиеся около власти. Работяги и бедняки питались проще- в основном овощи, орехи и злаки, в редких случаях мясосодержащие продукты с растительными добавками, а то и вовсе концентраты из жуткой химии.

Благодаря личным браслетам которые изобрели ученые из «Салерно Глобал» контролировать нацию было просто. В этом небольшом устройстве было всё о владельце- имя, адрес, счёт в банке, полное досье из полиции, спецслужб и больниц, место работы, пароли от всех мест пребывания, данные о перемещениях и многое другое. Так же специальные программы следили за состоянием организма: когда и что есть, когда и сколько спать, какие принять лекарства, сколько времени провести на воздухе или в океане, и так далее в том же духе. За отдельную плату в браслет встраивались мессенджеры, камеры и диктофон, так же он давал доступ к интернету и вполне мог служить средством связи на манер рации. Хотя большинство людей предпочитали смартфоны.

Без интереса почитав новости и посмотрев пару серий видеоблога Элэйс Сильвер, под свои мрачные размышления, Томми заснул. Спал без снов, словно провалившись в тёмную бездну, а проснулся за полчаса до будильника рано утром. Чувствовал себя усталым и разбитым, словно не спал вовсе. Каждая мышца отзывалась ноющей болью при малейшей попытке пошевелиться. Стиснув зубы, чтобы не застонать, Томми не без труда поднялся с кровати, выключил будильник и выглянул в окно. Дождь закончился, но небо всё ещё затянуто серыми тучами, холодный ветер гнёт деревья и тащит по земле бумажки и какой-то мусор. Полюбовавшись на привычную картину и сладко зевнув, Томми вышел из спальни и направился сначала в ванную, а затем на кухню.

За столом возле окна сидела красивая девушка лет пятнадцати с чёрными локонами и такими же голубыми глазами, как у Томми. Это была Кейт, его младшая сестра. Она пила молоко из высокого квадратного стакана и грызла зерновое печенье с изюмом и орехами. Такой себе полезный завтрак школьника из подарка Торна, любезно доставленного утром пока друг спал.

– Доброе утро, Кейт.– Включив кофеварку и с неудовольствием обнаружив что картриджей осталось всего пять и пора их менять, сказал Томми.

– Привет. Я не слышала когда ты пришёл.

– Было уже поздно. Тебе привет от Торна.– Забрав чашку с кофе сказал Томми. Взял с полки такое же зерновое печенье и сел напротив сестры.

– Как у него дела?– Чисто для проформы, без особого интереса спросила Кейт, размачивая печенье в молоке. Томми едва заметно улыбнулся, наблюдая за ней и хлебнув кофе ответил:

– У этого афериста всегда все хорошо. Ханна не вернулась?

Свою мать- тихую и обаятельную медсестру Томии и Кейт предпочитали называть по имени. Это не был какой-то нелепый закон, просто так уж повелось в их семье. Кейт помотала головой и, сделав большой глоток, сказала:

– Всё ещё в госпитале. Миллер сказал что работы по самые… Ну, ты знаешь, и ближайшие дни не ждите. Вчера была стычка на границе, слышал?

– Как-то не обратил внимания.– Томми неопределённо хмыкнул, покрутив в руках упаковку с печеньем и задумчиво пробормотал под нос:

– Значит, Миллера дома нет. Жаль, я хотел заскочить, занять денег.

– Всё так плохо?– Вскинув брови и поджав губы спросила Кейт серьёзно, отставив в сторону пустой стакан с молочным разводами на стенках.

– Старик Сид говорил, что Коннор поднял ренту. Впрочем, не бери в голову, я разберусь. Как дела в школе? – Снова хлебнув кофе, спросил Томми чтобы сменить тему.

– Нормально.– Спокойно ответила Кейт, из чего её брат сделал вывод, что она врёт. Наверняка возникла проблема, потому что иначе сестра была бы более многословна. Говорила бы о своих успехах и о подружках.

Кейт встала из-за стола и поставила стакан в шкаф. Он же посудомойка и сушилка.

–– В чём дело, Кейт Валенти? У вас какие-то проблемы? – Спросил Томми строгим тоном родителя и недовольно сощурился. Кейт хорошо знала своего брата и понимала, что так просто он её не оставит в покое, поэтому тяжко вздохнула и нехотя ответила:

– Вчера на истории речь зашла о «Первой Уличной Войне». Весь класс на меня так пялился, словно это я убила всех тех людей. Опять шепчутся- «южанка» и всё такое.

– Твой препод мудак. Постоянно несёт ахинею и разжигает конфликт на пустом месте. Увижу его- нос сломаю. А что до одноклассников? Да пошли они нахрен. Сборище придурков с промытыми мозгами.– С беззаботной улыбкой сказал Томми, допив свой кофе и пряча кружку в шкаф.

– Томми, я же не ты. Я не могу просто заткнуть уши или дать в морду каждому, кто меня обзывает.-Упрямо мотнула головой Кейт, глядя на него с виноватой улыбкой. Томми приобнял её за плечи, чмокнул в щеку и сказал заговорщицким тоном:

– Передай им от меня привет.

Кейт весело улыбнулась, заметно успокоившись. Кажется, она уже не была озабочена этой проблемой. Про её жесткого братца на Тринадцатой, Девятой и некоторых других улицах знали или хоть раз слышали все и мало кто хотел связываться с ним самим и особенно с его приятелем Торном или местными бандами. У них разговор как правило короткий. Научат манерам быстро, больно и эффективно. Конечно, грозить разборками со старшим братом Кейт не станет это слишком по-детски, но при случае намекнёт, что: "Иди и повтори этот бред про Юг моему брату или Доку Миллеру, раз такой крутой».

Высвободившись из объятий Томми, Кейт подхватила с лавки свою сумку и сказала:

– Братишка, ты не заскочишь к Мадлен? Она обещала оставить свежую рыбу.

– Третий сорт не брак? – С улыбкой спросил Томми, отложив в сторону коробку с картриджами для кофеварки, поскольку она была пуста.

– Второй вообще-то.– Поправила Кейт, разглядывая свое отражение в зеркальной панели шкафа и корча рожицы.

– А это уже контрабанда.

– Это благодарность Ханне за помощь.

– Даже знать не желаю какого рода.

– Определённо. Я ушла.

Чмокнув брата в щеку на прощание, Кейт убежала, хлопнув дверью.

Томми пил вторую чашку кофе в тщетной надежде взбодриться и изучал счета, размышляя куда применить заработанные кредиты, когда пришло срочное сообщение о военной операции. Войска Юга прорвали границу и проникли на Север. Вторая Уличная война началась.

Глава 2

Северо-Запад Мерси Фоллз представлял из себя огромный по своим масштабам участок суши окружённый океаном со всех сторон и условно разделённый на равные части номерными улицами, идущими параллельно друг другу и соединявшимися множеством безымянных дорог, которые именовались, к примеру «Второй перекрёсток Тринадцатой и Четырнадцатой». Чем выше номер улицы, тем дальше от границы с Юго-Востоком, тем меньше важных объектов, тем беднее и криминальнее квартал. Уличная Война сейчас бушевала в приграничной зоне на Нулевой и частично на Первой линии, где врага встретили пограничники и элитные отряды «Команды Хантера».

Бои шли в основном на земле с использованием автоматических винтовок с оптикой и без. Так же в ходу были пистолеты и дробовики, но реже. Они мало чем отличались от оружия 21 века, а порой им же и являлись. Всё дело в том, что при заключении мира Федерация и Империя подписали соглашение о полном запрете оружия массового уничтожения будь то самолёты, ракеты, подлодки, танки или химическое оружие всех типов. Запрещено было и производить и использовать и даже разрабатывать.

Повторения Третьей Мировой почти уничтожившей планету, никто не хотел поэтому к пятой годовщине мира обе Сверхдержавы триумфально избавились от всей военной техники, переплавив её во что-то менее ужасающее. Разумеется, гонка вооружений никуда не делась. Обе державы вполне успешно создавали и испытывали суперсовременное оружие, только в обстановке строжайшей секретности, чтобы агенты К-7 не прикрыли программу путем внесудебной расправы над идеологами и исполнителями.

Что касается личного оружия, так оно претерпело лишь лёгкие изменения. Никакого искусственного интеллекта и самонаведения, даже боезапас не бесконечный. У современных винтовок разве что разницы в патроне и калибре не было. Можете вполне зарядить рожок пистолета-пулемёта в автомат.

Стволы же времён Третьей Мировой не могли таким похвастаться. Боезапас для каждой модели оружия полагался свой. Но это вовсе не проблема, поскольку чёрный рынок был наводнён трофейным оружием и оно отлично работало даже спустя полтора века.

Поскольку Тринадцатая улица была далеко от границы, военное положение не то что не ощущалось, его никто даже не вводил. Разве что с передовой в госпитали свозили десятки раненых, повсюду сновали конвои военных вербовщиков, а заводы и доки трудились втрое усерднее, поскольку по воде доставлять оружие и припасы для армии было быстрее и эффективнее всего. Блокада исключалась, поскольку у противника выхода к океану не было. Стена отделяла Юг от Севера на всём протяжении границы и упиралась в длинный мост ведущий к континенту, где среди выжженной и заражённой земли помещался подземный бункер федеральной тюрьмы «Фоллз».

Тюрьмой владела частная компания, формально подчиняющаяся только К-7, и разборки между жителями города руководство не волновали. Заехать на мост мог только тюремный конвой и маршрут его начинался на охраняемом КПП возле границы Севера и Юга. Сунуться туда без ордеров или иных документов было самоубийством для каждого желающего. Хозяин тюрьмы моментально отдаст приказ на уничтожение. Человек он был суровый, жестокий и свято чтящий закон и порядок. Купить его или запугать невозможно. Во-первых, под рукой огромная команда профессиональных военных, множество оружия и техники, во-вторых, наготове спецназ К-7, который шутить не любит и всегда прав. Кроме того, бункер «Фоллз» огромен и полностью блокирован снаружи. Держаться в осаде тюрьма могла многие месяцы. Директор на своей территории царь, бог судья и палач в одном лице и его полномочия практически безграничны.

В то утро Томми неторопливо шёл по улице в сторону доков, намереваясь заменить заболевшего старика Джона и отработать две смены, когда его нагнал домовладелец мистер Коннор. Низкорослый, полноватый мужчина с залысинами, акульей улыбочкой и бегающими маленькими глазками на пухлом гладковыбритом лице.

– Томми Валенти, где мои деньги? -Без тени улыбки спросил Коннор, преградив жильцу путь и поигрывая ключами от машины на золотом брелке.

– Мы же договорились до конца недели.– Нахмурился Томми, сложив руки на груди и пристально глядя на домовладельца. Его мерзкая улыбка и снисходительно-покровительственная манера разговаривать ужасно раздражала. Валенти часто представлял как врежет ему в челюсть от всей широты души. И, справедливости ради, было за что.

– Послушай меня, малыш. Вы должны мне полторы сотни за три месяца. Но ты заплатишь мне четыре до послезавтра или можете переселяться на улицу всей своей семейкой, долбаные южане. И, кстати, я пообщался с лавочниками, больше никакой еды в долг, пока не расплатишься со всеми.– Перестав улыбаться сказал Коннор строго. Томми одарил его гневным взглядом, поджав губы и чуть ли не пуская пар из ноздрей. Судорожно сжал кулак и был готов разорвать Коннора голыми руками, но вовремя заметил проходивший мимо военный патруль. Попадаться им на глаза сейчас было равносильно подписанию контракта на охрану границы в составе партизанского отряда. Хантер берег своих людей и регулярную армию, поэтому ополченцы первыми отправлялись в самое пекло. Разумеется, Томми вовсе не был трусом, просто сейчас он был единственным, кто вообще что-то зарабатывал для семьи и уйти воевать значило обречь Кейт на голодную смерть. Ханна, как и всякий врач, была военнообязанной и сейчас находилась в фронтовом госпитале на полном обеспечении, семья же в паек не входила.

– Ладно, сукин ты сын. Я заплачу все до последнего кредита.– Процедил сквозь зубы Томми, обходя Коннора, словно мебель стоящую на пути.

– Повежливее, южанин. Ты знаешь правила.– Надменно улыбнулся домовладелец и очередной раз подбросил брелок на ладони.

– Нет никаких правил, только ты и твоя жадность.– Поймав ключи на лету, сказал Томми с ироничной ухмылкой.

– Быстро вернул.

– Бери, мне не жалко. А назовёшь меня южанином ещё раз, я забью эту побрякушку тебе так глубоко в задницу, что ты ей поперхнешься.– С этими словами Томми швырнул брелок в грудь обалдевшего от такой наглости и несколько испуганного домовладельца, развернулся на каблуках ботинок и пошёл прочь. Не оборачиваясь и ускоряя шаг.

Его мозг усиленно работал просчитывая варианты где за два дня найти такую уйму денег. Восемьсот кредитов были ничем не лучше миллиона, так же недостижимы. Переговорив со Штерном Томми узнал, что аванса ему не видать, поскольку регламент был чёткий: не больше двухсот кредитов в одни руки. Получить больше означало оставить семьи других работников без средств. Отработав смену свою и соседа, на сей раз грузили оружие и боеприпасы, Томми активировал свой браслет и отправил сообщение Доку Миллеру, проклиная себя на чем свет стоит за просьбу дать взаймы огромную сумму, которую сразу вернуть не сможет.

Спустя некоторое время Док перезвонил и после короткого приветствия с обменом новостями, сказал скорее досадливо чем раздражённо:

– Томми, холера, ты чего раньше-то молчал, что по уши в долгах? Я бы помог, вообще не вопрос.

– Док, мне и сейчас дико неудобно просить, я же не смогу сразу отдать.– С виноватой улыбкой ответил Томми, шагая прочь от доков и глядя на военные грузовики снующие туда-сюда на бешеной скорости.

– Не удобно ему. Не удобно спать на гвоздях, задницу колет. На счетах у меня ни хрена нет, все в наличке дома. Через три дня приеду, одолжу сколько нужно. Можешь не отдавать.

– Спасибо за заботу, Док. Только трех дней у меня нет.

– Не обессудь, тут я бессилен.

– Да не переживай, выкручусь. Передавай привет Ханне.

– Бывай, Валенти. Не наделай глупостей.

– Постараюсь.

Томми сбросил вызов, перешёл через дорогу и невесело усмехнулся. «Не наделай глупостей. Легко сказать, дорогой Док Миллер, легко сказать."– Подумал про себя Томми, в который уже раз просчитывая все варианты, даже безумные вроде продажи семейных реликвий. Впрочем, украшения Ханны стоили на чёрном рынке куда меньше чем требовалось, да и она скорее умерла бы с голоду чем рассталась с ними. С последним воспоминанием о счастливой сытой жизни на Юге.

Загнав подальше мысли о прошлом, Томми вдруг отчетливо осознал, что после того что он собирается сделать, у него не будет и будущего, но все же отправил сообщение Торну. Всего два слова: «Я согласен». И через несколько минут получил на него ответ: "вечером в восемь ангар на 14». Манера Тома писать с маленькой буквы, без знаков препинания и с кучей смайликов всегда забавляла Томми и раздражала одновременно. Он не разделял щенячьего восторга Торна и все ещё думал, что согласием на участие в боях подписал себе смертный приговор. Но о будущем или о прошлом Томми старался не думать. Есть дела поважнее. Например, что он может сделать, чтобы сегодня и сейчас решить проблемы. По здравому размышлению, он пришёл к выводу, что выбора не было, равно как нет и пути назад. Данное слово нужно держать, иначе грош тебе цена как человеку и как другу. У Томми Валенти не было ничего кроме чести и это свое сокровище он охранял пуще глаз.

Времени до боя было ещё полно, домой идти не хотелось, поскольку у Кейт возникнет масса ненужных вопросов куда это его понесло на ночь глядя, поэтому Томми направился в квартал «Красных фонарей» на Двенадцатой.

Обиталище проституток мало чем отличалось от аналогичных в других городах и исторических эпохах. С той только разницей, что у более дорогих девочек не было сутенеров и они сами решали с кем и за сколько спать, и что при этом делать. Это были первосортные девицы. Молоденькие красавицы без малейшего намёка на работу хирурга и с минимумом макияжа, именно поэтому так высоко ценились.

Томми свернул к заведению под названием «Кричащая Роза», вошёл в полутемный зал и осмотрелся по сторонам в поисках своей знакомой. Элитной девушки по имени Серинда.

Заведение представляло собой собирательный образ кабаре времен сухого закона в двадцатом веке. Столики, покрытые скатертями с бахромой, хрустальные светильники, тяжёлые бархатные портьеры ярко-красного цвета, обилие золота и сладковатый аромат белых роз, стоящих на столах. Девочки в основном были в нарядах, стилизованных под то время. Короткие платья расшитые пайетками, или собранные из кистей, перчатки до локтя, чулки со стрелками, нитки жемчуга или боа из перьев на шее. Волосы, уложенные в аккуратные волны или дерзкие локоны короткого каре, томные глаза густо накрашенные тёмными тенями и соблазнительные красные губы.

Работницы заведения со скучающими гримасами прогуливались по залу или болтали за столиками, ожидая начала вечера и первых клиентов, на Томми никто особого внимания не обращал, знали что пришёл он сюда не за развлечениями, а к своей подружке.

Серинда, одетая в белую рубашку с закатанными рукавами, брюки в полоску и с подтяжками, туфли на шпильках и шляпу, сидела на высоком стуле у барной стойки. Курила электронную сигару и пила вино, холодно глядя на батарею фигурных бутылок за спиной бармена. Обычно красивое лицо Серинды имело выражение холодной надменности. С первого взгляда понимаешь – стерва, но при виде Валенти она улыбалась чистой и открытой улыбкой, а томные глаза её светились как звезды какой-то чужеродной для этого места искренней радостью и теплотой.

– Привет, Томми, давненько мы не виделись. Как поживаешь? -Чмокнув его в щеку, спросила она с напускной веселостью. Чисто профессиональная черта, ничего личного, по крайней мере на людях.

– Рутина. Семья, друзья, работа. Как ты?– Прислонившись к стойке и глядя на девушку , ответил Томми столь же наигранно-беззаботно. Серинда допила вино, вытащила из кармана брюк носовой платок и стерев со щеки гостя след от помады, ответила равнодушно:

– Ты же знаешь, у меня всегда всё хорошо. Что-нибудь выпьешь? Я угощаю.

– Нет, спасибо. Я не пью и ты это знаешь.

– Всё время забываю. Ты по делу или просто проходил мимо? – Отодвинув бокал от себя и потушив сигару, спросила Серинда, пристально глядя в его глаза.

– Будем считать, что я безмерно скучал по тебе.– С ироничной улыбкой ответил Томми, наблюдая поверх её плеча за разгоревшимся скандалом между двумя девочками у карточного стола.

– Очаровательно.– Рассмеялась Серинда, лениво оглянувшись через плечо на шум ссоры. Состроила скучающую гримасу и понимающе переглянулась с барменом.

– Тут всегда так в свободное время? Может, разнять? – С интересом спросил Томми, наблюдая как площадная ругань перешла в драку с битьем посуды и выдиранием волос.

– Да ну их к черту. Милые бранятся только тешатся.– Презрительно фыркнула Серинда и спустившись со стула, спросила:

– Что-то случилось? Ты такой мрачный.

– Я в порядке. Просто устал.-Изобразив улыбку соврал Томми. Впрочем, Серинда слишком хорошо его знала, чтобы поверить в подобную ложь. Подхватил его под локоток, она сказала весело:

– Врешь ведь. Ладно, идём ко мне, спокойно поговорим.

Они поднялись на второй этаж в комнату Серинды. Уютная спальня с огромной кроватью, обставленная и отделанная с безупречным вкусом. Каждая деталь как произведение искусства и все на своём месте. Ни одного лишнего предмета.

Захлопнув дверь, Серинда без единого слова обняла Томми за шею и приникла к его губам долгим страстным поцелуем. Он прижал её к стене, целуя в ответ и быстро освобождая от одежды. Вообще-то услуги Серинды были Валенти не по карману. Эта красивая фурия брала за ночь от пяти сотен до тысячи, в зависимости от платежеспособности клиента, перечня услуг и своего настроения. Ей было всего двадцать два, но среди коллег Серинда небезосновательно считалась одной из самых опытных и развратных.

С Томми они познакомились два года назад, когда Серинда покинула бордель в поисках лучшей доли, но очутилась одна и без средств, а потому недолго жила в соседнем доме. Он предложил помочь с вещами и не взял с неё денег, согласившись в качестве платы на чашку кофе. Поначалу молодые люди просто общались время от времени, а потом как-то незаметно стали близкими друзьями. Только с Валенти Серинда была по-настоящему открытой и искренней. Ей нравилось его общество, их долгие разговоры обо всем и ни о чем одновременно, шутки понятные только им двоим и способность Томми понимать её с полуслова и никогда не осуждать, что бы Серинда ни сделала.

Переспали же они впервые около полугода назад. Как-то Томми случилось спасти девушку от чересчур грубого клиента, угрожавшего изрезать ей лицо. Человек был важный, с Юга. Хорошо платил, поэтому ни сутенёры, ни охрана не полезли. Что такое одна шлюха, пусть даже лучшая, против денежного мешка, щедро швырявшего кредиты?

Томми такие мелочи не волновали. Он вступился за соседку, закрыв её собой от разбушевавшегося богача. Вышли на улицу и разобрались по-мужски. Томми отделался парой ссадин, а клиент получил черепно-мозговую травму и пару сломанных рёбер. Хозяева борделя умывали руки, потому как драка произошла вне их заведения, и исход её мало кого волновал. Серинда поступок парня оценила по-достоинству, поскольку никто и никогда не защищал её и вряд ли вообще воспринимал как человека. Их отношения перешли на новый уровень.

Серинда, одетая в полупрозрачный лёгкий халат сидела у зеркала и глядя на свое отражение задумчиво расчесывала длинные чёрные волосы. Электроника одновременно обрабатывала пряди, чтобы получить локоны заранее выбранной формы. Томми вышел из душа голый по пояс, поцеловал её в щеку и начал неторопливо одеваться.

– Ты все-таки решился драться в ангаре? – Спросила Серинда, глядя на его отражение в зеркале. Томми вопросительно вскинул брови, но ничего не сказал, она продолжила:

– Не удивляйся. Я видела списки в интернете.

Томми, стоя к ней спиной, натянул футболку и ответил равнодушно:

– Да. Срочно нужны деньги.

– Сколько? – Развернувшись в его сторону и скользя взглядом по ладной фигуре парня, спросила Серинда спокойно. Томми застегнул ремень на джинсах, присел на край кровати и взявшись за ботинок, ответил холодно:

– Много. И я не возьму у тебя ни полкредита.

– Очень зря, дорогой мой. Ты же знаешь, что я могу дать сколько нужно и никогда не попрошу вернуть.

– Знаю. Но мой ответ-нет. Я разберусь сам.

– Почему бы тебе не перестать упрямиться и принять мою помощь, Томми Валенти? – Иронично улыбаясь и растягивая его имя, спросила девушка игриво.

– Потому что я мужчина и не могу себе позволить жить за твой счёт, Серинда Фэррис.– Шнуруя ботинок, в тон ей ответил Томми, бросив на девушку строгий взгляд.

– Там серьёзные ребята. Ты уверен, что сможешь выиграть? – Перестав улыбаться просила Серинда серьёзно, отложив расческу в сторону и глядя на него.

– Нет, не уверен. Но у меня нет выбора. Я должен выстоять.

Томми полностью оделся, встал с кровати и приблизившись вплотную обнял девушку за плечи и поцеловал в макушку. Серинда обхватила тонкими пальцами его руку чуть выше браслета, предупреждающего что пора выдвигаться, и грустно улыбнулась. Не нужно быть прорицателем, чтобы понять- она беспокоится. В компании своих клиентов Серинда часто посещала бойцовский клуб и творящееся там её пугало до чёртиков. По натуре своей Серинда не была хладнокровной, а насилие и вовсе не любила. От одной мысли о том, что с её другом случится то же самое что с другими бойцами, она похолодела. Помотав головой, чтобы отогнать страшное видение, Серинда сказала тихо, с болью в голосе:

– Будь осторожен. Ты- самое дорогое, что у меня есть. Не хочу тебя потерять.

– Серинда, не хорони меня раньше времени. Мне пора.– Холодно и резко ответил Томми, высвободив руку из её пальцев. Последний поцелуй на прощание и он вышел за дверь. Серинда тоскливо вздохнула, невесело улыбнулась своему отражению и принялась за макияж. Ночь предстоит долгая, и она должна блистать.

У Серинды и Томми были странные отношения, нечто среднее между близкой дружбой и сексом без обязательств. В глубине души она любила его, но никогда в этом не признавалась даже самой себе. И хотя прекрасно знала, что Томми ничего к ней не испытывает и тайно влюблен в другую, не могла отказать себе в удовольствии проводить с ним время.

На Севере, в этом жестоком мире трущоб и бандитов чувства ничего не стоят и иллюзий о "долго и счастливо" Серинда не строила. Равно как и второй раз бросать своё ремесло не планировала. Мораль и честь были ей чужды, а к своей профессии девушка относилась со здоровым цинизмом. Просто бизнес. Обычная работа, не лучше и не хуже прочих. Есть стройное упругое тело, красивое лицо и немного очарования. Можно продать за большие деньги и даже в трущобах жить хорошо, ни в чем себе не отказывая. Второй вариант честная работа от заката до рассвета за жалкие гроши. Подорванное здоровье, увядшая красота и бесславная смерть в молодости. Нет, это определенно не для неё. Отложив косметику, Серинда надела свой рабочий наряд, и покинув спальню уверенной походкой пошла по лестнице вниз, в прокуренный зал, где ждали очередные богатые клиенты с их грязными желаниями и пустыми разговорами.