Читать книгу В тёмной комнате - Алина Владимировна Кононова, Алина Кононова - Страница 1

У близнецов были очень разные характеры.

Агата развлекалась, сбегая от нянь и изучая поместье: от чердака до отдалённых уголков сада. Маргарет любила сидеть в тишине и читать. Бывало, она не могла заснуть после очередной истории про ведьм, призраков и колдунов, пока сестра не успокоит.

– В тёмной комнате никого нет, – изрекла Агата, когда ей не исполнилось и семи. – Только те, кого ты сама там представишь.

С возрастом различия усиливались: чем разговорчивее была Агата, тем тише становилась Маргарет. Но не то, чтобы это причиняло родителям беспокойство. Эмер которой жизнь в фамильном гнезде мужа наскучила много лет назад, оставила детей на нянь и гувернанток, а тоску топила в вине. Отец тратил время на поездки в клубы и воспитание старшего сына, иногда восклицая «Как интересно!» на рассказы Маргарет о прочитанных книгах. Воспитательный пыл просыпался, когда она изводила гувернантку вопросами, или Агата ввязывалась в драку с братом.

Тео родился на два года раньше и любил делать вид, что уже слишком взрослый для возни с близнецами. Если Маргарет не обращала на брата внимания, предпочитая книги, Агата терпеть его не могла.

Она спорила с каждым словом брата и нередко побеждала – не без помощи начитанной сестры, подсказывающей на ухо. Ставила ему подножки, подстраивала розыгрыши, а на упрёки отца отвечала:

– Почему это я не могу вылить Тео чернильницу за шиворот?

Или:

– Почему я не могу подсунуть ему в кровать ужа?

Змею они с Маргарет неделю выслеживали у пруда. Близняшка пусть дрожала от страха, но помогла Агате найти змеиную нору, о которых читала в книгах, и долго сидела рядом, в ожидании добычи.

Или наконец:

– Почему это я не могу таскать книги из комнаты Тео?

Она брала их для Маргарет.

– Потому что Тео отправляется в школу, а вы нет, – отвечал отец, мечтая о возвращении к газете и сигаре.

После каждого подобного разговора он жалел о дне, когда решился на второго ребёнка. От девочек одни проблемы: терпи их в доме, содержи до замужества. Генри верил, женское образование – блажь, а девочек нужно держать поближе к семейному очагу, чтобы в будущем передать в другой очаг. Впрочем, в каждом джентльменском обществе все были с ним согласны.

Агата нашлась с ответом мгновенно:

– Может, я тоже хочу в школу? Или Мэгги хочет, – она кивнула в сторону сестры. – Она там умнее всех будет!

– Не говори ерунды, – фыркнул отец.

После порции нравоучений близнецов запирали в комнате. Агата давно стащила у одной из гувернанток ключ, но не сбегала – а сидела рядом с сестрой. Просторную детскую разделяла на две части ширмой с изображением бала у королевы фей. Девочки сдвигали её в сторону и устраивались прямо на ковре.

– Это что, справедливо? – в который раз спросила Агата, глядя в потолок, на запылённый плафон люстры.

Прислуга откровенно пользовалась невнимательностью хозяйки и её склонностью к красному полусладкому.

– Он поедет в школу, а мы куда?

– Он же мужчина. Наследник, – тихо ответила Мэгги.

– Да! И всё равно…

Агата разразилась речью, услышав которую отец продлил бы наказание ещё на две недели. Сестра временами поддакивала. Пока у неё были книги, другие желания отходили на второй план.

Всё изменилось, когда близнецам исполнилось пятнадцать.

Это был последний год Тео в школе и его семнадцатый день рождения. На летние каникулы он, как всегда, приехал домой и за первым же завтраком поссорился с сёстрами:

– Я видел настоящего призрака на ночь равноденствия. Он гремел цепями и завывал

– Какой кош… – отец не успел договорить, по столовой разнёсся голос Агаты.

– Нет никаких призраков!

– Что ты говоришь? Я сам видел!

– Враньё!

Агата никогда бы этого не признала, но она много раз перечитывала письма брата, пытаясь представить школу. Десятки учеников, огромное здание – не меньше поместья, так? Лаборатории, библиотека, абсолютно новый мир, закрытый от них с сестрой.

– А мы посмотрим, что Маргарет скажет. Ну же, Мэгги!

Тео отложил вилку и посмотрел на вторую сестру. Она не участвовала в споре, а, вытянув шею, читала газету, лежащую у тарелки отца.

– Есть призраки или нет?

Он знал, Маргарет обожает истории про призраков, проклятья и ведьм. Но она неожиданно покачала головой.

– Нет.

– Что?.. – Тео осёкся. – Разве нет?

Она ответила знакомыми с детства словами:

– В тёмной комнате никого нет.

– Только те, кого ты сама… – торжествующе начала Агата, но отец оборвал её.

– Хватит спорить с братом!

Генри отодвинул газету, не обращая внимания на грустный вздох Маргарет, и обратился к сыну:

– Ты уже решил, кого позовёшь на празднование дня рождения?

Торжество устроили с размахом. Эмер забыла о вине, взяв на себя подготовку. Она договаривалась с поварами, нанимала дополнительную прислугу, пригласила артистов бродячего цирка Стефана – те разбили шатёр у деревни. Она же возразила Генри, когда тот предложил запереть сестёр в детской:

– Нет, они будут на празднике и будут там всё время! – отрезала она. – Ты знаешь, кто приедет? Все друзья Тео, мальчики из школы. Пора бы начать искать им пары.

– А ты об этом… Ну да, ты хорошо придумала, – откликнулся муж.

К пятнадцати годам сёстры и изменились, и нет. Они вытянулись, оказавшись выше матери, с лиц исчез отпечаток детской наивности. Но Агата продолжала затевать жаркие споры со всеми, а Маргарет часами сидела за книгами и временами, засыпая, с опаской смотрела в тёмный угол. Все привыкли, на людях она прячется за правым плечом сестры. Поэтому никто не ожидал увидеть одинокую близняшку рядом с Тео, пока он разворачивал подарки.

Агата схватилась со школьным товарищем брата – он хвастался, как увидел русалку во время морской прогулки. Она спорила до покрасневших щёк и растрепавшегося пучка тёмных волос, а когда обернулась через плечо, рассчитывая на поддержку сестры, там никого не было.

Впервые Агата потеряла дар речи, позволив противнику выдать ещё несколько откровенно бредовых аргументов в свою защиту. Но Агата не слушала, она искала глазами сестру.

Та стояла за правым плечом именинника и смотрела на главный подарок.

Тео устанавливал на земле ящик с тремя ногами, склонялся к чёрной коробке, щурил один глаз, прижимаясь к объективу.

– Что это? – спросила Агата, подойдя к сестре.

Та обернулась – на миг близняшка могла бы спутать её с собой. Сияющие глаза широко распахнуты, щёки алеют, волосы растрепались.

– Камера.

Отец подарил Тео фотоаппарат. Раз сын решил осваивать журналистику в колледже, может, и камера ему пригодится. Тео и правда сделал пару снимков, открыл заднюю крышку, засветив один из них, а потом вернулся к друзьям – и коньяку, который из фляжки подливали в вино. За камеру тут же схватилась Маргарет, и в этот раз Агата последовала за ней. Глядя, как сестра склоняется над треногой, она пожала плечами:

– Не знала, что тебе нравятся такие штуки.

– Я про них читала! В книгах и газетах, – сестра сняла камеру со штатива, на пробу раскрыла диафрагму.

– Надо же, – Агата встала за левым плечом и кивнула на лужайку, где собрались взрослые гости. – Маму сними.

– Попробую, – Маргарет подняла камеру к лицу. – Тяжёлая. Я не знаю точно, как ей пользоваться. И снимки надо, – она задумалась, вспоминая слово, одно из сотен, встреченных в книгах. – …проявлять.

О последнем не пришлось беспокоиться: Генри приказал превратить один из чуланов в фотолабораторию. Целые сутки прислуга выносила пейзажи, написанные Эмер в молодости, когда она пыталась уцепиться за какое-то хобби; лампы со сломанными абажурами; гобелены, сохранявшие стены от мороза, пока в поместье не появились электрические обогреватели. Вместо них комнатку наполнили реактивами и ванночками для промывки, вкрутили красную лампочку и протянули верёвки для сушки снимков.

Тео, сверяясь с руководством, лично проявил одну плёнку, испортив не меньше половины снимков. Он преподнёс матери фотографию с праздника, где она была почти в фокусе, и получил множество вялых благодарностей. В остальное время он любил сидеть в комнате с письмами от близкого друга из школы, бутылкой вина, похищенной из комнаты Эмер, и рассказами Конан-Дойла. Мэгги трижды просила камеру, каждый раз всё более неуверенно. Отказывал ли он потому, что не желал терять уединённое место – или видел в ней вторую сестру, вечно оспаривающую каждое его слово? В любом случае, каждый раз он говорил «нет».

В последний раз она повторила просьбу на ужине в честь отъезда брата в колледж. И снова последовало решительное:

– Даже не думай. Ещё что-то сломаешь.

– Ты же уезжаешь, – вмешалась Агата. – И ты знаешь, она будет очень аккуратна. Тебе что, жалко?

Он только улыбнулся и перевёл взгляд на очередной бокал шампанского. После ужина сёстры увидели, как Тео запирает дверь лаборатории.

– А его я заберу с собой, – он наигранно медленно спрятал ключ в карман жилета. – И не пытайтесь пробраться туда.

– Иди к чёрту, – фыркнула Агата.

Тео действительно ушёл в свою комнату, слегка пошатываясь. После полуночи, когда Маргарет пыталась найти в сборнике детективных историй практические советы по вскрытию замков, она услышала шаги в коридоре.

Уже несколько лет сёстры ночевали в отдельных комнатах – а дни проводили вместе, в любимой детской, из которой убрали старую мебель, оставив лишь ширму с феями. Всё равно, каждая из них знала, когда вторая близняшка долго ворочается в постели или просыпается посреди ночи от кошмара. Маргарет сразу поняла, кому принадлежат шаги.

Приоткрыв дверь, она увидела сестру: босую, в ночной рубашке и наброшенном сверху зелёном халате. Агата обернулась, хотя Маргарет не издала ни звука. Диалог, последовавший за этим, тоже был немым:

«Ты куда?»

«Иди за мной».

Маргарет подхватила со стула халат и устремилась за сестрой. Та мягко подошла к комнате брата, прислушалась и – повернула ручку.

Из-за приоткрытой двери послышался храп.

На тумбочке стоял полупустой кувшин с водой. Тео спал, смяв подушку и откинув одеяло. Одежда в беспорядке валялась в маленькой гардеробной, примыкающей к комнате. Свечи не понадобились – полная Луна помогала сёстрам.

Агата опустилась на колени и быстро нашла жилет, а в кармане – ключ. Так же бесшумно сёстры вернулись в своё крыло.

– А он… – прошептала Маргарет, прежде чем скользнуть за дверь спальни.

– Он целую бутылку шампанского выпил, – хихикнула Агата. – Завтра ему будет не до этого.

И правда, утром брат оказался слишком занят похмельем и сборами. Сёстры помахали ему с крыльца, когда автомобиль тронулся в сторону станции, и, не сговариваясь, бросились в лабораторию.

Ключ повернулся в замке. Маргарет распахнула дверь, затаив дыхание. Агата поднялась на цыпочки, посмотреть через её левое плечо.

Красная лампочка свисала с потолка на шнуре – так не похожая на изящные люстры в других комнатах. На столе лежала пачка неудавшихся фото; Мэгги быстро пролистала их и бросила на подоконник. Щёлкнула выключателем фотоувеличителя, тронула ванночку для реагентов и сказала:

– Я не знаю, как этим пользоваться. Тут нет инструкции.

– Погоди!

Агата поднялась на цыпочки. Полки вешали на уровень плеча Тео, для девушек они оказались выше головы. Пошарив вслепую, она нашла немало пыли и две книги.

Первая называлась «Искусство фотопечати», её Агата сразу потянула сестре. Второй оказался зачитанный сборник Верлена в оригинале, под обложкой лежала пачка писем. Пока Мэгги, сев прямо на подоконник, читала про закрепление, проявление и кадрирование, Агата быстро просмотрела письма. Хихикнув, вернула их в книгу, и спросила:

– Что, разобралась?

Сестра, не отрываясь от страниц, покачала головой.

– Сложные инструкции.

– Если этот имбецил смог справиться, то у тебя точно получится.

Маргарет прикусила губу и кивнула. А потом, неохотно закрыв книгу, потянулась к чёрному чехлу. Она откладывала этот момент как могла – его нельзя было повторить. Ткань соскользнула с камеры.

Её камеры.

Мэгги взяла фотоаппарат в руки. Раскрыла диафрагму и повернулась к Агате.

– Улыбнись мне!

– Что?

Палец спустил затвор. Щелчок. На плёнке навсегда осталось изображение Агаты: с распущенными волосами, в голубой блузе с оборками, которая на фото казалась серой. Фото, которое Мэгги будет хранить всю жизнь.

Она опустила камеру. Агата мотнула головой.

– Здесь же темно и скучно. Пошли в другое место!